Первая формула

19 Пауза. Удобная кровать и компания прекрасной дамы

Я ощутил щекой легкое быстрое касание и, повернувшись, увидел, как Элойн убирает пальчик. Вопросительно вскинул бровь.

– Что-то ты ушел в себя, – сказала она, помахав рукой перед моим лицом.

– Я же говорил – история трагическая.

Элойн мягко привалилась к моему боку:

– Хм… Ты слишком строг к себе. Переживаешь ошибки молодости так, словно они случились вчера.

– Я тогда был даже не юношей, а мальчишкой.

Отстранившись, Элойн искоса глянула мне в глаза:

– Какая разница? Юноши – они ведь тоже мальчишки, в том-то и трудность. – Она отвернулась и, поджав губы, задрала голову вверх. – С годами они становятся выше и сильнее, и все же, по-моему, здесь и здесь, – она положила ладонь мне на голову, а затем на грудь, – ничего не меняется.

Поспорить можно, однако в ее словах был резон. В чем же еще крылась причина тех поступков, за которые я уплатил столь дорогую цену? Впрочем, пока что не за все…

Я постучал посохом об пол, рассчитывая задать успокаивающий мечущиеся мысли равномерный ритм. Увы…

Видимо, Элойн интуитивно ощутила ненадолго охватившую меня тревогу и положила ладошку мне на плечо. Слегка толкнула, обращая на себя внимание:

– Ты напряжен, все время куда-то пропадаешь. Ты…

– Ничего подобного. – Я повел плечом, сбрасывая ее руку. – Просто немного задумался. Думать – значит погружаться в свои мысли. Кстати, можешь попробовать.

Вышло неожиданно грубо, и я тут же поплатился.

– Ах вот как? – сердито прищурилась Элойн. – По-моему, это ты, сказитель, не знаешь, что такое думать. Ты настолько увлечен собой, своими несчастьями и глубокими мыслями, что не видишь дальше кончика собственного носа.

Понятно. Бросает приманку, хочет позлить.

Однако я попался на крючок. Что ж, на истинную мудрость никогда и не претендовал.

– Чего я не вижу? Чего не заметил? Мне-то как раз сдается, что это ты не…

Она дважды быстро щелкнула меня по носу:

– Вот так вот…

Я заморгал, и моя голова вдруг опустела. Поискал подходящие слова и не смог выдавить из себя ни одного.

Тот, кому никогда не приходилось получать щелчок по носу от красивой женщины в момент – нет, не истерики, но уж точно серьезного волнения, – должен меня послушать.

Мой гнев мигом выветрился, словно воду из ведра выплеснули. Вместе с ней вытекли и дурные мысли. Я застыл на месте, размышляя о нелепости случившегося, а ведь только что готов был обрушиться на свою гостью.

Элойн прикусила губу, но уголки ее рта слегка подрагивали. Нет-нет, она вовсе не переживала, наоборот – еле сдерживала улыбку, понимая, насколько она неуместна. А вот глаза не спрячешь. Глаза ее лучились озорством. Еще секунда – и певица, не совладав с собой, захихикала.

– Что это ты себе позволяешь? По-твоему, я бездомный котенок?

Элойн расхохоталась в голос.

– Ну, у котенка здравого смысла куда больше! – захлебываясь от смеха, выдавила она. – Любая женщина скажет – коты умнее мужчин!

Я грозно нахмурился.

– Ой, перестань! Сейчас опять погрузишься в глубокие мысли.

Сдержав готовый вырваться сердитый возглас, я покорно замолчал. Какой смысл браниться?

Элойн пихнула меня в грудь, но на этот раз гораздо сильнее. Хм… Хочет, чтобы я лег на спину?

Я подчинился. За долгие годы мне довелось узнать несколько важных истин. Одна из них: если сногсшибательная красотка желает уложить тебя в койку – не сопротивляйся.

– Ты хочешь разделить со мной постель?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос не дрожал так явно. Элойн оперлась на локоть и долго молча смотрела мне в глаза.

– Лечь в одну кровать с мужчиной – не то же самое, что затащить его к себе в койку. Надеюсь, ты тоже видишь разницу!

– Разумеется, – кивнул я, и она улыбнулась:

– Вот и прекрасно. Надеялась, удастся сбросить тяжелый груз с твоих плеч и сорвать суровую маску с твоего лица. Устройся удобнее – так тебе будет проще приступить к продолжению истории.

– Прямо в кровати?

– Да, и к тому же в моей компании.

– Хм… Не стану утверждать, что разочарован, – улыбнулся я.

Элойн придвинулась ближе; ее волосы легли мне на плечо, а теплое дыхание согрело мою щеку. От нее все еще исходил легкий аромат можжевельника и сандалового дерева.

Я втянул запах красавицы и расслабился, однако посох из руки не выпустил. Не хватало поджечь простыню. Ни в одном заведении не обрадуются пожару, а если его еще устроил постоялец…

Элойн тоже забеспокоилась и указала на пламенеющий кончик посоха:

– Будь осторожен. Я знаю множество случаев, когда великие планы шли прахом из-за неаккуратного обращения с подобными предметами.

– Это шутка? – прищурился я.

Она изобразила настолько невинную улыбку, что мне мигом представилась кошка, вознамерившаяся стащить кусок мяса с тарелки хозяина.

– Неужто ты боишься малюсенького огонька?

Мне в голову вдруг пришла дурацкая мысль. Хихикнув точно сумасшедший, я чуть наклонил посох, продолжая держать его на расстоянии вытянутой руки.

Элойн отпрянула и все же с кровати не спрыгнула. Сообразив, что я не собираюсь поджечь постель, ткнула меня локотком.

– Ох! – Я потер бок. – Сама будь осторожнее! Еще раз – и я в самом деле потеряю контроль над огнем. А люди, к сожалению, тоже горят.

– Ну, если тебе достаточно пары легких тычков, чтобы ослабить внимание… Не разочаровывай меня.

Я залился краской от шеи до лба. Ладно, спишем на теплые волны, исходящие от моего маленького факела, и неверное освещение.

Разумеется, Элойн заметила мой густой румянец, и в глазах у нее вспыхнул дьявольский огонек. Надо быстренько сказать что-нибудь умное. Не успел… Певица вдруг стерла с лица улыбку и медленно провела двумя пальцами по посоху, словно стараясь впитать в себя его суть. Лукавый взгляд стал задумчивым.

– А ведь легенды говорят, что ты… Это все правда?

О чем она?

– Тебя называют неопалимым, говорят, ты не горишь в огне.

Я кивнул, облизав губы:

– Верно. Только к этой части истории мы еще не подошли. Если позволишь продолжить – скоро все услышишь.

Элойн отдернула руку от посоха.

– Конечно, позволю. – Запустив пальцы мне в волосы, она отодвинула их ото лба и слегка привела в порядок шевелюру.

– Вот и отлично, а то мой рассказ немного затянулся.

Честно говоря, надеялся, что до этой главы мы не дойдем, однако чему быть – того не миновать. Да, меня называли неопалимым. Увы, данное свойство я приобрел далеко не в юном возрасте. Был совсем мальчишкой, когда наступила одна из самых темных ночей в моей жизни, и защита от огня стала бы для меня в ту ночь благословенным даром. Как я в нем нуждался…

– Итак, однажды ночью я понял, что некоторые легенды о древних чудовищах – далеко не сказки.