Перешагнуть черту

Глава 7

Катя пришла на следующий день. Я не сомневалась, что с самого утра она будет у меня как штык. Тревога в глазах подруги говорила сама за себя. Отвечать на вопросы все-таки придется и, желательно, честно.

– Итак. Колись. К концу экскурсии тебя словно подменили. Весь день ты была нормальной, а потом как в норку зарылась и носу оттуда не захотела показывать. Еще и разрыдалась во сне, – усаживаясь удобнее на кровать, начала допрос девушка.

– Наверное, я не настоящая подруга раз не в силах поделиться тем, что у меня на душе, – надеялась как-нибудь увильнуть от раскрытия правды, пусть, даже если это окажется обидным.

– Ты что, снова получила письмо?

– Какое письмо? – не сообразила я.

– Из Германии!

Я отрицательно закивала головой:

– Нет. Дело совсем не в этом, – улыбнулась я.

– Тогда в чем еще?

– Боюсь, ты посчитаешь меня сумасшедшей и…

– Слушай! Ты и так … эмм… немного необычная, так что… рассказывай!

– Ладно. Похоже, действительно пришло время поделиться, – перевела взгляд на, лежащего у ног, Брана. Словно ждала одобрения. Пес даже не дернулся, будто не слышал, о чем мы разговариваем. Я знала, что это не так. Он улавливал и вслушивался в каждое мое слово. Вероятно, призрак не имел ничего против того, чтобы я раскрыла подруге свою тайну. – Но, если ты больше не захочешь…

– Ладно, говори уже. А то мне кажется, ты скрываешь что-то страшное, – занервничала Катя.

– В некоторой степени, – я принялась рассказывать все с самого начала.

О снах. Призраках. О том, что понятия не имею, почему это все происходит. Рассказала о маме и дяде Васе. О Бране и темной даме Барбаре. О чувствах и страхах, которые испытывала.

Заканчивая, я призналась подруге, почему, сама того не ведая, плакала в автобусе. Девушка слушала внимательно и заинтересованно, словно я рассказывала какую-то мистическую историю. Она то прикрывала рот рукой, то начинала плакать, а затем смеяться сквозь слезы. После, глаза Кати превращались в маленькие щелочки, и она всматривалась в меня с подозрением и недоверием.

– Теперь ты знаешь. Сколько я не искала в книгах информации, ничего похожего не нашла. Есть люди-медиумы и ясновидящие, но, как правило, их способности начинают проявляться еще в детстве или после пережитых сильных потрясений. Со мной ничего подобного не было.

Девушка минут пять сидела, молча глядя на меня, а затем тихо прошептала:

– Я в шоке. Моя подруга разговаривает с мертвецами. Трындец. А еще у нее есть собака, которую я в упор не вижу, – она вскочила с кровати и начала всматриваться в пол и присвистывать.

– Ты не увидишь его, можешь не стараться.

– Ну, ты хоть покажи, где он! – раздраженно попросила Катя.

– Здесь. Лежит у моих ног.

– Где – здесь? – девушка подошла ближе и наклонилась, пытаясь потрогать воздух. – Да, ты прикалываешься! Нет здесь никого! – раздраженно заявила она. – Пусть лизнет меня!

– Это невозможно, ты не … – не успела договорить, как слушавший наш бредовый разговор, Бран поднял голову, подполз к Кате и лизнул ей руку.

– Ааа, – она отскочила и начала махать руками, словно измазалась в чем-то противном. – Блин, блин, блин. Что за фигня?

Глядя на дергающуюся подругу, мысленно отругала пса, отчего он, видимо обиделся и исчез.

– Успокойся! Я не хотела тебя пугать.

– Твою мать, это правда! Может, у тебя бабка была, ну, ведьмой, к примеру? Слушай, срочно нужно с этим разбираться. Как ты еще не свихнулась, я просто удивляюсь, – девушка присела рядом.

– Не знаю. Я ничего не знаю. И последний сон. Такой странный.

– Они у тебя все странные, – напомнила подруга.

– Да. Но этот?! Я отчетливо прочувствовала все, что испытывал парень! И знаешь, что? Он так и не появился. Прошло достаточно времени.

– Здесь я тебе не советчик. Помню, у нас в деревне жила бабка. Она тоже говорила, что мертвых видит. Так ее все боялись.

– Ты теперь меня тоже боишься? – осторожно спросила. Не хотелось, чтобы Катя отвернулась от меня.

– Ты что? – она рассмеялась. – Да тебя саму испугать, как два пальца… Слушай! Так может, твой дядя что-то знает? А?

– И, что ты предлагаешь? Спросить у него об этом в письме? – я усмехнулась бредовой идее.

– Да… Он сразу подумает, что ты… – девушка присвистнула и покрутила у виска. – Того. Давай, я по инету полажу, может, нарою что-нибудь!?

Я не ожидала от подруги такой реакции. Если поначалу она испугалась, то после трехчасовой дискуссии о моих необычных способностях, готова была уже пойти на что угодно, лишь бы разгадать непонятный ребус, ставший моей жизнью. Катя предлагала самые сумасшедшие варианты. Один из них: обратиться к гадалке, что я категорически отклонила.

Я никуда не собиралась идти. И, если бы не решилась рассказать все сейчас, то, наверное, так и хранила бы свою тайну до смерти или пока она не свел меня в могилу.

У Кати зазвонил мобильный. Это был Вадим. Он освободился, и единственный выходной хотел провести с «котенком», а не тишиной пустой квартиры.

– Ладно. Покопаюсь в компьютере и завтра наберу, – убегая, подруга поцеловала меня в щеку, несколько раз свистнула, добавив: «Собачка, пока!», заулыбалась и скрылась в коридоре.

Остальные полдня я провела в мыслях о парне, свидание с которым так и не произошло. Такое было впервые. И в этот раз, когда самой хотелось, чтобы призрак появился, он, как назло, не приходил. Телевизор смотреть не хотелось, и я решила, что свежий воздух перед сном, тем более вечер выдался тихим и теплым, поможет хоть немного развеяться. Куда-то далеко идти не хотелось. Вышла из подъезда и направилась на расположившуюся рядом детскую площадку. Уселась на качели и, медленно качаясь туда-сюда, наслаждалась запахом сирени. Бран, как обычно, лежал рядом, вытянув лапы и положив на них свою продолговатую морду.

На улице уже стало смеркаться. В окнах загорелся свет. Подсматривая в них, я задумалась и не заметила, как неподалеку послышались шаги. Когда тени стали приближаться, увидела, как в мою сторону медленно и вальяжно приближаются двое довольно крепких парней. По смеху, попеременно с отборным матом, догадалась, что они слегка навеселе.

Вступать с гуляками в дискуссию желания не было. Встала с качелей и направилась к подъезду, как неожиданно один из громил преградил дорогу, а второй уже стоял за моей спиной.

– Девушка, а составьте нам компанию!? Мы вас не обидим, – неприятный, охрипший голос перешел в издевательский смех.

– Ага! – послышалось сзади.

Ничего не ответив, я попыталась обойти стену из мускулов, которая к тому же была на полторы головы выше меня. Однако, стальная хватка сильной руки, и не собиралась отпускать.

– Мы можем и огорчиться!

Второй парень, не дожидаясь ответа, схватил меня за талию и потащил в сторону темной арки дома. Второй шел рядом. Сердце бешено колотилось, паника накрыла с головой. Вырываясь и крича, я колотила кулаками по здоровым ручищам, но, крепко ухватив одной рукой, второй парень прикрыл мне рот так, что крики походили на мычание.

В глазах уже поплыло, а сознание стало гаснуть, когда моего обидчика что-то сбило с ног и, потянув меня за собой, он упал. В это же время я услышала вопли шедшего рядом подельника, звук разорвавшейся одежды и дикий рык. Звуки стали доноситься словно издалека, но, перед тем как отключиться, я услышала, происходящие рядом хаотичные движения, крики и протяжный вой.

Холодно. Как же холодно. Жестко, мокро и … Кто-то лижет мне лицо? Открыла глаза. Собака. Ах, да. У меня есть собака. Бран довольно тявкнул и снова лизнул меня в щеку. Темно. С одной стороны – кусты, с другой – бордюр, высокое здание и асфальт, на котором лежу я. Тусклый свет от висящей над подъездом лампочки слабо освещал окружающую территорию.

Мутное сознание в красках напомнило, что произошло ранее, и я искренне обрадовалась, что жива и, пусть, валяюсь на земле, но рядом родное общежитие. Попробовала встать и почувствовала в правом боку ноющую боль. Приложив к больному месту руку, все- таки поднялась и медленно побрела домой. Интересно, что случилось придурками, которые хотели… понятно, чего они хотели. В голове раздался уже знакомый голос: «Что хотели, то и получили». Оказывается, Бран гордо шел рядом.

– Что ты сделал? – остановилась и уже вслух задала вопрос.

«Укусил, а потом показал, что случается в преисподней с насильниками».

– Что?

«Я могу защитить. Помнишь?» – раздался насмешливый голос пса.

Первым делом вошла в ванную и мысленно дала понять своему четвероногому телохранителю, что хочу побыть одна. Включила воду и задержала взгляд на отражении в зеркале. Растрепанные волосы, кожа испачкана грязью, на щеке царапина. Посмотрела на руки и, прикрыв ладонями лицо, заплакала. Мгновенно, плач перешел в рыдания, и меня охватила истерика. Слезы ручьями стекали по лицу, тело содрогалось, а я сидела на краю ванной и не могла успокоиться.

Спустя некоторое время, все же попыталась взять себя в руки и, продолжая хныкать, залезла в горячую воду. Она моментально окутала теплом и начала расслаблять. Я словно оказалась в вакууме, который никто не сможет разрушить и причинить боль. Ни душе, ни телу. Полчаса лежала в этой жидкой постели. Вода совсем остыла, но тело привыкло. Вылезать не хотелось, было страшно. Страшно возвращаться туда, где столько неизвестного, злого и непредсказуемого. Однако деваться некуда. На автомате покинула ванную, прошлепала в комнату и укуталась в одеяло. Внутри ничего. Только непонимание, гадкие лица неудавшихся насильников, их мерзкий голос, а потом – темнота.

Мне снился мальчик. Совсем маленький. Года два, не больше. Он играл в песочнице, набирая маленькой ладошкой песок, но тот предательски сочился сквозь маленькие пальчики. Мама мальчика сидела рядом, на скамейке. Она отвернулась и разговаривала по телефону. На площадке никого кроме них. Мальчик встал и направился к железным старым качелям. Мама же продолжала беседовать, не обращая внимания на ребенка. Малыш стал баловаться, раскачивая сидение качелей. Крепительные столбики очень хлипкие, непрочные. Они начали шататься вместе с движущимся сидением. Туда-сюда. Туда-сюда.

Всего мгновение и качели упали прямо на малыша, накрывая ржавой арматурой. Только, когда раздался грохот, мама обернулась, и улицу оглушил пронзительный крик. Дикий вопль матери, еще не совсем осознавшей, что произошедшее навсегда унесло жизнь ее маленького сына.

Я дернулась и села на кровати. Холодный пот выступал на лбу, а в ушах стоял бессмысленный крик. Невозможно. Это просто невыносимо. Я стала чувствовать эмоции людей во сне, словно они были моими. Беспощадно вонзаясь занозами, они растекались во все частички моей сущности. Заполняя страхом, болью, ужасом, безысходностью и чувством смерти.

Выжатая, как лимон, будто и не спала, я поднялась, оделась и побрела на работу. Пустой день, пустые движения, пустая я. Переставляя книги, делая записи, машинально читая документы, смысл которых не успевая дойти до моего мозга, тут же растворялся, я не испытывала никаких эмоций. Личные чувства словно покинули меня. Испарились, умерли. Все стало неважно, ненужно и безразлично.

Наверное, со стороны я походила на робота, который выполнял свою работу согласно установленной программе.

Посмотрела на часы. Шесть. Рабочий день закончился. Выключила монитор компьютера, взяла сумку, вышла в коридор, всунула в замочную скважину ключ, повернула несколько раз, достала. Прошла по коридору, спустилась на первый этаж, отдала вахтеру ключ, вышла на улицу.

Свежий ветер подул в лицо и по телу побежали мурашки. Медленно, бесцельно, глядя вперед, я двинулась в направлении общежития. Знакомая дорога, истоптанная десятками ног, шагающими тут изо дня в день. Те же улицы, те же дома, дворы, деревья, кусты, трава и даже люди. Все одно и то же. Знакомый подъезд.

Неожиданно для себя я обернулась, остановилась и задержала взгляд на детской площадке. Той самой. Где вчера …

На медленно раскачивающихся качелях сидел малыш. Мое сердце словно ожило. Сделала шаг и направилась к нему, зная – он ждет меня. Коричневые штанишки, кроссовки, модная курточка и пропитанная кровью шапочка.

Мальчик аккуратно слез с качелей, подбежал и обнял меня. Затем поднял голову и уставился голубыми безжизненными глазами.

– А де мама?

– Она ушла, малыш, – тихо ответила я.

– Она за ной пидет?

Вдруг я почувствовала, что должна сделать так, чтобы ребенок не испугался.

– Да. Обязательно.

Мальчик улыбнулся и повернулся, чтобы снова вскарабкаться на качели, но рядом с ним появилось белое свечение. Он заглянул в него и с возгласом «мама!» – исчез.

Так всегда происходит. Они всегда исчезают. Появляются неизвестно зачем и исчезают. Я глубоко вдохнула теплый весенний воздух и словно отчего-то освободилась. От зажавших мои чувства оков, от тяжести, которая камнем тащила в темную бездну. Я снова стала собой. Эмоции и ощущения вновь принадлежали мне.

В сумке зазвенел мобильный.

– Да, Катя.

– Привет! Ты еще на работе? – протараторила подруга.

– Нет. Уже нет, – спокойно ответила я.

– Мне не нравится твой голос! Снова сон и …

– Да. Все, как обычно.

– Понятно. Я скоро буду. Есть кое-какая информация. Пока.

– Пока.

Заходя в дверь, я столкнулась с тетей Машей. Она, похоже, только что пришла с работы и еще не успела переодеться.

– О! Привет, Аня. Только что почтальон приходила. Тут на твое имя уведомление о заказном письме. Я на трюмо положила, – разлаживая сумку с продуктами, произнесла соседка. – Ты не волнуйся. Если что мы тебя отстоим. Никто не посмеет выгнать сироту, – бодро произнесла женщина.

– Спасибо, – снимая ветровку, проронила я.

– Ты на могиле матери-то давно была? – вдруг спросила женщина. – Радуница скоро. Сходить надо бы.

– Совсем недавно ездила. Убрала и цветы поставила.

– Ну, молодец, дочка. Но на святой праздник сходи, ей приятно будет. Я вот тоже на неделе к Васе со Светочкой поеду, – она тяжело вздохнула и собралась идти в свою комнату.

– Знаете, – мне вдруг захотелось передать те слова, что сказал мне дядя Вася, придя ко мне после смерти. – У него все хорошо. Он со Светой живет, – женщина вытаращила на меня глаза. – Он мне приснился. И сказал об этом, – уточнила я.

– А. Вон оно что. Я уж подумала… – женщина усмехнулась. – А мне бы хоть раз приснился.

Она ушла в свою комнату и через некоторое время за стенкой послышались тихие всхлипывания. А я взяла лежащую на трюмо бумажку с почтовым штампом и пошла в комнату.

Через полчаса пришла Катя. Прямо с порога она начала рассказывать про то, что несколько часов лазила в интернете и нашла информацию о людях, которые так же, как и я, перед тем как их близкие умирали, видели их смерть. И не только близких. Потом начала говорить про какое-то сообщество, но, увидев у меня в руках белую бумажку, переключилась на нее.

– А это что?

– Извещение о заказном письме. На почту нужно сходить. Ладно, завтра схожу. Ты раздевайся и проходи. Сейчас чайник поставлю, – я хотела положить извещение на трюмо, но подруга выхватила его у меня из рук.

– Ну-ка, дай посмотрю! – внимательно изучила его и приказным тоном произнесла. – Бери паспорт, пошли на почту.

– Катя…

– Не «Катя», а пошли. К письму прикреплена телеграмма, с пометкой срочно. Ты это видела?

– Нет. Где? – взяла бумажку, на которой и вправду маленькими буквами было написано: «Телеграмма. Срочно».

Пошли, так пошли. Взяла сумку, паспорт там лежал всегда, оделась и мы отправились на почту. Как обычно, народу по двадцать человек в каждое окно. Когда подруга увидела очереди, мне показалась, она уже готова развернуться и уйти, но, видимо, желание узнать от кого телеграмма, оказалось сильнее.

Простояли мы, переминаясь с ноги на ногу, около часа, пока дошла наша очередь. За время ожидания успели узнать, что у Пети новая любовница, Верка родила от третьего мужа двойню, в поликлинике нашли кишечную палочку и еще много интересных новостей.

– Девушка, что у вас? – задала мне вопрос молоденькая оператор. Я словно язык проглотила и, молча хлопая глазами, смотрела на нее, пока под ошарашенным взглядом Кати меня не ткнула в спину полная тетенька.

– Чего молчишь? Очередь задерживаешь!

– А. Извините. У меня вот, – я протянула извещение и паспорт.

Оператор взяла документ, бумажку и куда-то ушла. Ее не было около пяти минут, что вызвало бурю обсуждений моей персоны, а затем и оператора, которая «двигается как черепаха и вообще, обнаглели они все. Работать не хотят».

– Вот здесь распишитесь, – попросила вернувшаяся девушка и протянула мне письмо и телеграмму.

Я послушно чиркнула ручкой, забрала все, что мне причиталось, и под восторженные вопли за нашими с Катей спинами, поспешила удалиться из этого чрезмерно возбужденного места.

– Да, чтобы я… еще когда-нибудь! У меня уши сгорели от обсуждений, – возмутилась Катя, когда мы шли домой. – Что, я все это зря терпела? Скорее уже открывай письмо, что там?!