Перерождение темного архимага III. Чужая земля

Глава 14

Когда Эдуард Третьяков вошёл в просторный отцовский кабинет, глава рода сидел за небольшим круглым столиком у окна и изучал толстую книгу в кожаной обложке — один из тех старинных фолиантов, что хранились в библиотеке особняка с незапамятных времён и содержали, как считалось, знания древних волхвов. Эдуард никогда не читал эти книги и даже не заглядывал в них. Отец утверждал, что к ним может прикоснуться лишь тот, кто достоин и кто способен понять заключённую там мудрость, то есть только великие мастера.

От всего вокруг веяло древностью. Отделанные деревом стены, два старинных стола с изразцовым орнаментом, такие же шкафы и кресла, стилизованные под конец девятнадцатого века, два кремневых ружья и сабля на стене. Сидящий у окна старик с острой седой бородкой гармонично вписывался в этот интерьер, чего нельзя было сказать о компьютере на рабочем столе, который смотрелся здесь чужеродно, словно клякса на картине.

Отцу шёл уже девятый десяток. Это был крепкий старик и к тому же очень сильный, если говорить о магии, но вкусы его застряли где-то в середине прошлого века, когда пошла мода на псевдоклассический стиль.

И конечно же комнату наполнял запах проклятого отвара ромашки. На круглом столе стояла большая кружка с этим отвратительным зельем, которое Эдуард терпеть не мог.

— Отец, добрый день, — поздоровался Эдуард.

— Проходи, сын, присаживайся. Налей себе что-нибудь, — отец поднял на Эдуарда взгляд своих бульдожьих бесцветных глаз и кивнул на небольшой бар у стены с ружьями.

— Спасибо, отец, пожалуй, откажусь. Предпочитаю не пить днём, особенно перед важными встречами.

— Ну да, с этими пройдохами надо держать ухо востро, — прокряхтел старик и отхлебнул отвар ромашки. — Так что пришёл? Новости есть?

— Алексей Озёров вернулся, — Эдуард устроился на старинном кресле с деревянными подлокотниками.

— Уже? А почему так быстро? Наступление их хвалёное захлебнулось, поди?

— Нет, наступление продолжается, но я говорил с Юрьевским. Ситуация на фронте тяжёлая, потери огромны. Батальон, где служит Озёров, разгромлен. Их отправили в тыл на пополнение, а рекрутов распустили по домам. Когда численность личного состава восстановят, их снова бросят в бой.

— Эх, сколько же ещё народу собирается угробить этот чёртов идиот? — проворчал отец. — Что он там забыл в этой тёмной области? Тщеславие своё тешит? Хочет, чтобы его Великим Наместником признали? А нам и нашим детям погибать идти? Какая же несусветная глупость.

Отец почему-то утвердился в мысли, что Александр V возомнил себя Великим Наместником из священных пророчеств и лишь поэтому начал поход в область тьмы. Эдуард считал иначе: Сибирь следовало очистить от тенебрисов и бездн, и хорошо, что государь этим занялся. Вот только продвижение давалось очень дорогой ценой…

— Если границу получится отодвинуть, все ему скажут спасибо, — возразил Эдуард. — Кем бы там ни возомнил себя император, он делает хорошее дело.

— Спорить ещё будешь, сын? Умнее старика себя считаешь? Вот увидишь, как всё обернётся. Когда придут повелители тьмы, поход закончится. А жертвы будут такие, что вся русская земля возопит. Этот глупец разбудит истинное зло. И вот тогда вспомните мои слова. Только поздно будет.

Эдуард уже не первый раз слышал от отца предсказания о «повелителях тьмы», где он про них вычитал, не знал. Неужели в своих секретных книгах, которые никому не показывал? Всё это походило на сказки… по крайней мере, до недавних пор. То, что Эдуард услышал на днях от Юрьевского, заставило его усомниться в своих прежних взглядах.

— Информация кое-какая есть, отец. По-хорошему, я не должен был бы её разглашать, но… возможно, это то самое, о чём вы постоянно ведёте речь. Повелители тьмы. В общем, подразделение, где служит Озёров, продвинулось вёрст на сто вглубь области тьмы и столкнулось с неким могучим существом, каких никто никогда прежде не видел. Огромная тварь, способная бить тёмной магией. Поговаривают, что Озёров дрался с ним один на один и победил. Его даже в ставку вызывали из-за этого и «Никанора третьей степени» пожаловали.

Во взгляде отца сверкнул гнев:

— А я говорил, — тихо произнёс он. — Я говорил этим дуракам, что так и произойдёт. Они пробудили зло. Повелители тьмы придут, и кто тогда защитит вас? Кто будет с ними драться, если вы все слабаки? Говоришь, Озёров победил ту тварь?

— Юрьевский не видел сражения, но считает источник достоверным.

— Хм… Озёров — сильный воин. Быть может, он и вправду разобрался с этой тварью. Я знал, что он ещё сыграет свою роль. Знал. Лишь великие мастера могут противостоять злу.

По поводу Озёрова взгляды у Эдуарда с отцом расходились. Эдуард считал Алексея опасным человеком, от которого следует поскорее избавиться. Это юнец, свалившийся как снег на голову, разрушил зыбкое равновесие, установившееся в Первосибирске в последние годы, устроил кровопролитие, и город чуть было снова не погряз в хаосе, как и восемь лет назад.

Эдуард был в ярости. Они с Юрьевским даже хотели устранить парня, но ни одна из попыток успехом не увенчалась. Более того, Озёров начал что-то подозревать, и это могло иметь очень серьёзные последствия. Прямого столкновения Эдуард допускать не хотел, понимая чем оно обернётся.

Но вот отец… отец придерживался совсем другого мнения. Отец не боялся Озёрова — и в этом было самое главное отличие. Боялся старик лишь повелителей тьмы, в существовании которых Эдуард до последнего времени сомневался, и считал, что нельзя устранять того, кто сможет защитить город, когда придут эти сверхсильные твари. Поэтому в Озёрове он видел скорее будущиго союзника, нежели потенциального врага.

Когда Эдуард рассказал отцу, как пытался избавиться от Озёрова, то получил в свой адрес столько ругани, сколько уже давно не слышал. Пришлось оставить парня в покое, ведь главой рода и настоящим хозяином Первосибирска являлся отец, а Эдуард — всего лишь кем-то вроде управляющего.

— Озёров опасен, — сказал Эдуард. — Он пошёл против нас. Я обещал родам мир, а он принёс войну. И он не послушался моего повеления. Он ни во что нас не ставит, отец. Неужели вы готовы с этим мириться?

— Опять свою шарманку завёл. Что ты там наобещал, меня не волнует. На кой чёрт мне сдалась эта ваша мышиная возня? Сила — вот что важно. Если захочу, я завтра же все ваши кланы сотру в порошок.

— Охотно верю.

Отец глубоко не вникал в местные конфликты, считая это чем-то незначительным. С годами старик всё больше отстранялся от политики. Он поручил разбираться с этим своему «управляющему», а сам целыми днями тренировался и изучал древние книги, и достиг в магии таких высот, что, если бы захотел, и в самом деле мог бы с лёгкостью уничтожить оба клана.

— И довольно об этом, сын, мне надоело твою околесицу слушать, — добавил отец. — А вот с Озёровым я бы хотел побеседовать.

— Пригласите его в гости?

— У тебя банкет какой-нибудь намечается в этом месяце?

— Как обычно, на Великое Явление в конце месяца будет торжественный приём.

— Ну вот там и встретимся.

То, что рассказал Сергей, мне совсем не понравилось. Оказалось, какой-то род действительно посягнул на одно из клановых компаний, и никто ничего не мог с этим сделать.

У Любецкий имелась золотодобывающая компания «Золотой век», но проблема в том, что владели они ей лишь наполовину, вторая часть принадлежала барнаульскому роду Елагиных, да и рудники сами находился на Алтае. Дед Сергея получил там долю лет пятьдесят назад примерно тем же путём, что и я — долю в «Первосибирске 23», а теперь после смерти очередного главы рода Елагины захотели вернуть рудники под свой контроль, что и сделали. Компанию аннулировали без ведома совладельца, а взамен создали новую, которая уже полностью принадлежала Елагиным.

Сергей такой поступок связывал с ослаблением клана. Многие князья и бояре вышли из дела, остались только Любецкие и ещё пять небольших родов. Ну и, видимо, Елагины решили, что бояться больше нечего, и вернули себе то, что считали своим по праву.

Это была плохая новость. Одно дело, когда человек, выходя из клана, забирает своё, совсем другое — когда присваивают чужое. Такое нельзя спускать с рук, это лишь ещё подтвердит нашу слабость. Следовало вернуть долю, о чём я и заявил Сергею.

— Поговорю с Елагиными, — сказал я, — попробуем убедить. А если не сработает, тогда буду действовать привычными методами. Другого выхода у нас нет.

— Если б всё было так просто, — Сергей поджал губы и покачал головой.

— А что в этом сложного, объясни.

— Алексей Михайлович, вы хоть понимаете, что война с Елагиными — это по сути война с Барнаульской губернией? Может быть, наш губернатор и закрывает глаза на то, что здесь происходит, но если начнутся стычки с соседями, это не останется без внимания. Да и Барнаульский губернатор не будет молча сидеть и смотреть, как уничтожают его людей. Вот и судите сами. Что мы можем сделать? Ничего. У вас сила, конечно, большая, никто с этим не спорит. Вот только власти у вас не так много.

Сергей был прав. Моя власть распространялась не слишком далеко. Как только в дело вмешается государство, я окажусь бессилен. И пусть я теперь знаком с самим императором, это вряд ли что-то изменит. Да и втягивать в конфликт Третьяковых не очень-то хотелось. Они и так, вероятно, спали и видели, как бы меня убрать.

Но я подумал, надо найти и другие способы надавить на Елагиных. В конце концов, можно попробовать разобраться с ними тайно — так, чтобы все всё поняли, но никто ничего не смог доказать. Я владел несколькими навыками, которые помогут мне действовать скрытно. Вот исчезнет пара-тройка членов рода, как тогда Елагины запоют?

— В общем, это всё лирика, — отрезал я. — Вы дадите мне про Елагиных всю необходимую информацию: сколько их, где живут, кто у них главный и прочее. А я попробую решить проблему.

— Информацию-то я соберу. Только как бы ни получилось так, что вы ещё большую беду на нас навлечёте.

— А что вы предлагаете: и дальше скулить, как побитые собачонки?

— Я к тому, что надо быть очень осторожными.

— А я буду осторожным. Просто сделай, что я сказал. Но вначале я должен лично встретиться с главой их рода.

— Я попытаюсь его уговорить, но, если честно, сомневаюсь, что согласится.

Помимо встречи с Любецким сегодня намечалась и ещё кое-что: я собирался провести вечер с Катей. Хотел её позвать раньше, но никак не получалось. То одно мешало, то другое. А сейчас подумал: дела подождут. В конце концов, нам обоих не помешает немного отдохнуть. Мы с Катей уже успели повидаться и перекинуться парой слов, когда я вещи сестры забирал, но этого нам было явно недостаточно.

Она явилась после ужина. Мы заперлись в моей личной половине дома, где были гостиная, кабинет с оружейной и спальня, посидели немного, выпили, поболтали о том, о сём, а потом отправились в кровать. Катя была не робкого десятка, и в постели — тоже. Особенно это стало заметно сейчас, после нескольких наших встреч. Во время любовных утех мне удалось забыть о тревожных мыслях, но потом они снова настигли меня.

Мы с Катей лежали в обнимку под одеялом, её не очень длинные тёмные волосы, которые она обычно заплетала в косичку, разметались по подушке.

— Ты какой-то молчаливый, или мне кажется? — заметила она. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет, ничего, не бери в голову, — я вначале чуть не рассказал о беседе с Любецким, но потом подумал, что это ни к чему. С Фёдором мы, в любом случае, на днях обсудим проблему, и если понадобится, Катя тоже узнает. А если нет — то и не надо.

— Ладно, воля твоя, — она сильнее ко мне прижалась. Я ощущал плавные изгибы её тела, и удовлетворённое несколькими минутами до этого желание снова начало разгораться.

— Знаешь, о чём я подумал, — заговорил я, вспомнив пришедшую мне на досуге мысль.

— О чём?

— Как смотришь на то, чтобы переехать сюда? Света теперь будет жить у меня, и ты могла бы присматривать одновременно и за ней, и за Лерой. Агния справляется неплохо, но мне кажется, она несколько грубовата. А ты со Светой легко поладила и с Лерой, надеюсь, найдёшь общий язык. Что думаешь?

Катя посмотрела на меня, переваривая эту мысль.

— Да… разумеется, как скажешь. Я присмотрю за ней. Только я не поняла, её надо охранять от кого-то или охранять, чтобы не сбежала? Прости, не совсем в курсе ваших отношений.

Я усмехнулся:

— И то, и другое.

Встреча с Сергеем случилась во вторник, а в четверг мы у меня дома ужинали с семейством Скавронских, но на этот раз вместе со Светой и Лерой.

Супруга к ужину немного принарядилась: надела скромное серо-синее платье. Оно подчёркивало тонкую талию и относительно крупный бюст. Правда девушка всё равно имела такой вид, словно являлась конторской служащей, а не женой князя.

Скавронские были благодарны мне за помощь. Моя охрана за последние два месяца не раз ездила в их владения под Юргой и истребляла там тенебрисов. Проблему удалось решить на какое-то время, но все понимали, что существа рано или поздно появятся снова, а значит, мои ребята без работы не останутся.

Зашла речь и об Оле. Родители не знали, что случилось с их дочерью. Последний раз созванивались месяц назад, с тех пор связи не было. Я постарался успокоить их, сказав, что на границе в некоторых местах нет ни интернета, ни телефонной сети, а если подразделение на задании, то даже написать письмо нет возможности. Но я-то знал, что творится в области тьмы, какие ожесточённые бои там идут и сколь огромные потерь несут наступающие части, поэтому понимал, что Оля может не вернуться.

В пятницу пришлось ехать в город. Валерия не планировала этого, но после ужина с гостями Алексей подошёл к ней и сказал, что надо обновить гардероб, поскольку ей теперь предстоит иногда появляться в высшем обществе, и выглядеть она должна соответствующим образом.

Валерия и сама это понимала. В родительском доме девочек воспитывали в строгости и не баловали изысканными нарядами, да и сама Валерия не видела в них большого смысла. Однако теперь она являлась замужней дамой и должна была подчёркивать статус мужа. Этикет требовал.

Поэтому утром после завтрака Валерия отправилась в город, как всегда в сопровождала Агнии, общество которой ей не очень-то и нравилось. Присутствие рослой, грубой охранницы каждый раз напоминало о том, что в Валерия здесь — заложница, которой и шага без присмотра ступить нельзя.

И всё же это не слишком сильно её тяготило, а вернее сказать, не тяготило вовсе. Дома Валерия точно так же почти не имела свободы передвижения. Она не могла в любое время поехать, куда хочет, а каждый день был строго регламентирован: постоянные уроки, тренировки, гости.

Поначалу Валерия предполагала, что и на новом месте будет тоже самое, но вопреки ожиданию в доме Озёрова её ждало ровно противоположное. Здесь от неё не требовалось ничего, целыми днями она была предоставлена сама себе и могла делать вообще всё, что пожелает! Ну разве что запрещалось на второй этаж подниматься и из особняка выходить без сопровождения.

Поначалу от такой свободы Валерия растерялась, первые дни она даже не могла придумать, чем заняться. Но потом стала вспоминать, как развлекаются сверстники и чего она была лишена в родительском доме. Посидев несколько дней в интернете, Валерия поняла, что хочет, и попросила у дворецкого купить мощный игровой компьютер, благо Алексей выделил какие-то средства на её содержание. С тех пор она только и делала, что играла в игры.

А ещё Валерии очень понравилась пища быстрого приготовления. В отцовском доме девочкам не позволяли есть всё, что они захотят. От будущей невесты требовалось хорошо выглядеть и сохранять фигуру. Здесь всем было плевать. Когда Валерия осознала это, то заказала несколько коробок пиццы, гамбургеры и много лимонада с разными вкусами и так объелась, что полдня пролежала в кровати с ощущением, будто желудок вот-вот лопнет.

И всё же кое-какие обязанности у Валерии были: посещать вместе с Алексеем званые ужины и приёмы. Но она и так знала, что ей придётся это делать. Всех благородных девиц к такому готовят.

Однако в браке полагались и обязанности другого характера, и вот тут Алексей проявил полное безразличие. Он был очень мил и обходителен с ней, но не более того. Валерия, ещё когда они только ехали в Первосибирск на заднем сиденье внедорожника, почувствовала приятное волнение рядом с ним. Это был первый парень, с которым она проводила вместе так много времени и даже оставалась наедине. И она сразу же почувствовала к нему непонятное влечение, а когда Алексей уехал на рубеж, скучала и переживала за него, хотя, конечно же, ничего никому не говорила.

Алексей же был достаточно холоден. Кажется, он встречался с какой-то девкой из охраны, и Валерия подумала, что не нравится ему. Другого объяснения она не находила.

А вот сестрёнка у него оказалась забавная. Такая живая, непосредственная, свободолюбивая. С ней Валерия быстро сдружилась. Света рассказала, что сбежала из дома, потому что там к ней плохо относились. Смелая. Валерия даже представить не могла, как можно решиться на такое.

Приехав в центр города, Валерия с Агнией вначале посетили ателье, где заказали два платья, затем зашли в торговый центр с магазинами нескольких известных дорогих марок, в том числе зарубежных. Валерия выбрала себе кое-какие повседневные вещи, украшения в ювелирном и на всякий случай нижнее бельё покрасивее. Вдруг когда-нибудь понадобится.

Когда они с охранницей вышли из последнего магазина, Агнии потребовалось отлучиться в уборную.

— Ждите меня здесь, ваше сиятельство, — строго велела она. — И даже не пытайтесь убежать. Это бесполезно.

— Я просто посижу здесь. Давай быстрее, — раздражённо проговорила Валерия и устроилась на длинной скамейке в центре коридора.

Эта грубая охранница ей с самого начала не понравилась, поэтому Валерия не любила куда-то ходить с ней. Агния хоть и обращалась, как предписано этикетом, но вела себя часто так, словно заключённого конвоировала, а не сопровождала благородную девицу.

Агния ушла, а Валерия задумалась о своей жизни.

— Сударыня, — окликнул её негромкий мужской голос. — Валерия Артуровна.

Валерия резко обернулась. Перед ней стоял человек в сером костюме и сером пальто. Он сжимал в руках конверт и озирался по сторонам.

— Вы ко мне обращаетесь? Я вас знаю? — спросила Валерия.

— Именно к вам, ваше сиятельство. К сожалению, вы меня не знаете. Моя фамилия Антонов. Я работаю на вашего отца и здесь нахожусь по его приказу. Спрячьте этот конверт. Там письмо от вашей семьи.

Валерия даже опомниться не успела, как загадочный тип сунул ей конверт.

— От моей семьи… Но зачем? — произнесла Валерия растерянно. — И зачем они…

— Пожалуйста, не надо вопросов. У нас очень мало времени. У меня есть послание. Артур Андреевич может устроить для вас побег. Всё уже готово. Вы можете вернуться домой хоть сейчас, если захотите. Или в любое другое время. Просто дайте знать. Мы всё устроим. Более подробная информация в письме.

Валерия с подозрением посмотрела на Антонова. Она не могла понять, почему отец пошёл на такое. Неужели она так нужна дома? Но даже если так, ей совсем не хотелось туда возвращаться. Здесь у неё было больше развлечений, здесь над душой не стояли строгие гувернантки, а сёстры не перешёптывались за спиной. Будучи заложницей, Валерия чувствовала себя более свободной, чем в родной семье.

А ещё здесь был Алексей… пусть он и не обращал на неё внимания.

— Передайте отцу, что я не намерена сбегать, — произнесла Валерия. — Меня здесь всё устраивает.

— Но в плену. Вы боитесь, Валерия Артуровна? Вас запугали?

— Нет-нет, ничего такого. Просто я теперь жена Алексея Озёрова и принадлежу его роду.

— Брак этот ничего не значит. Озёров нанёс оскорбление вашей семье, и его ждёт расплата. Артур Андреевич не советует вам оставаться здесь.

Валерия не знала, как на этот реагировать. Единственное, что она поняла: Алексею грозит опасность. И это было очень плохо.

— Уходите, — потребовала она. — Сейчас придёт охранница. Если она вас увидит, у вас будут неприятности.

— Разумеется. Я передал послание и удаляюсь. Всего хорошего, — Антонов слегка поклонился и быстро зашагал прочь.

Валерия едва успела спрятать письмо в пакет с вещами, как из уборной вышла Агния.