Перекрестки

Глава 7

Род Карнавон

Алаис Карнавон ждала визита или Арона, или Элайны, и не была разочарована, когда госпожа Шедер шагнула через порог.

– Элайна?

– Я пришла поговорить…

Да, сейчас самое время.

Они только-только доехали до Рентара, еще не успели даже распаковаться, Арон удрал в контору, слуги падают с ног от усталости, детей пушкой не добудишься, своего Алаис вот пять минут назад укачала – красота! Никто не подслушает.

– Присядешь? – Алаис показала глазами на кровать.

Элайна без лишних гримас и жестов опустилась на смятые простыни.

– Кто ты такая?

– Алекс Тан, – Алаис смотрела невинно, но внутренне напряглась. И не зря.

– Это ты Шедерам рассказывай, – Элайна передернула плечами. – Я с Шелленом больше пятнадцати лет вместе, понимаешь? И знаю, что такое родовой знак. Он должен быть у герцога, а не у какой-то девчонки непонятного происхождения.

Алаис передернула плечами. Ее явно хотели оскорбить, но зачем? Вывести из себя и посмотреть на реакцию? Ну-ну…

– Что ты хочешь услышать – и зачем?

– Твой род и настоящее имя. А зачем…

– Из любопытства, правда? – Алаис собиралась отстаивать свое инкогнито до последнего. – Ты никак не сможешь ни подтвердить мои слова, ни опровергнуть, а вот я… я наживу себе кучу проблем, если моя тайна раскроется.

Элайна и не подумала отвечать на обвинение.

– Я узнала цвета. Ты – Карнавон, но ты ведь не герцогиня? Я помню, как ее описывали, она – урод, чудовище с красными глазами…

Алаис словно плетью стегнули.

– Не смей так о ней! Не смей, слышишь!

В люльке недовольно пискнул ребенок, и Алаис наклонилась к нему, покачивая колыбель и воркуя что-то нежное. Впрочем, пепелить глазами Элайну ей это совершенно не мешало.

Та молча сопела, понимая, что перегнула палку. Но…

– Я – Карнавон, – согласилась Алаис. – Только родилась чуть раньше, чем Алаис Карнавон.

И ведь не солгала. Просто ее душе действительно побольше лет, чем Алаис.

– То есть ты… но у герцога была законная жена!

– Шеллен ввел Далана в род, – напомнила Алаис. – Значение имеет кровь, а не возраст, хотя и он – тоже. Алаис Карнавон слишком слаба, слишком уродлива… ей не было места в этой жизни.

– Ты ее…

– Нет. Не я. Она сама.

И вновь женщина не лгала.

Алаис Карнавон пришла в ту заводь с намерением умереть. Она все – жизнь, смерть, разум, душу, без остатка отдала, чтобы пришла мстительница, она получила свое. А что мстительница не рвется в бой – уж простите! Может, она цинично намерена наблюдать смерть своих врагов от старости?

Элайна размышляла, постукивая пальчиками по губам.

– То есть ты – последняя из Карнавон?

– Нет, – и вновь Алаис не солгала. Какая же она – последняя? Вот он, деть, сопит в две дырочки! Неважно, что у него пока мозгов, как у котенка, зато он – полноправный Карнавон! – Я в любой момент могу передать медальон, но пока этого не хочу.

– Кому?

Алаис покачала головой. Нет уж, такой информацией она не поделится.

– Ты всерьез намерена помочь нам?

– Кому – нам? – вопросом на вопрос ответила Алаис

– Мне. Далану. Шеллену.

Алаис заметила, что ни Арона, ни младших сыновей в списке не оказалось, но Элайна не стала дожидаться вопроса.

– Я… я не смогу оставаться рядом с мужем. Раньше я знала, что он жив, что с ним все в порядке, что он… он просто – есть! А сейчас… я лучше помру рядом с его могилой.

– Герцогам могилы не полагается, – отмахнулась Алаис. – Над водой прах развеивают.

– Меня это очень утешит.

Алаис покачала головой.

– Лайни… можно?

– Называй хоть как.

– Ты ведь семью подставишь. Я – вольный ветер, Далан явно сын магистра, а вот ты – Шедер. Муж, сыновья…

– Знаю, все знаю. Но… дети – они больше Арона, только Далан мой.

Алаис искренне удивилась. Бывало и в ее мире, что одного ребенка мать любит, а второго гнобит, но ей это было решительно непонятно. Родители между ними различий не делали, и Алаис надеялась так же относиться к своим детям.

– И ты всех бросишь? У тебя младшему…

– Три года. Справятся без меня. Если все получится – вернемся. Если нет…

Алаис покачала головой.

– Я бы тебя не взяла. Слишком велик риск провала.

– Почему?

Элайна не возмущалась. Дочь купца, она могла оценить риски, взвесить их, разобраться…

– Первое. Ты любишь Шеллена и можешь выдать себя. Второе. Наверняка рядом с ним есть предатели. Далана он не видел, так ведь?

– Издали. Но мы решили, что пока знакомить их рано. Вот когда Далан был маленький, Шеллен его часто видел, просто мальчик не помнит.

– Хоть это хорошо. Не будут орать при виде друг друга. Тебя – знают. Далана – нет. А замаскировать тебя мы попросту не сможем. Кожа, волосы, лицо, глаза…

– Как тебя?

Алаис подняла брови.

– Когда ты не следишь за собой, то ходишь, двигаешься совсем иначе. Иначе говоришь, держишься…

– Вполне возможно. Как… Шеллен?

– Да, и это тоже есть. Проскальзывает иногда.

Алаис мысленно ругнулась.

Ну да, моторика-то принадлежит Алаис Карнавон, это она училась кушать, не оттопыривая локти, ходить с книгами на голове и прочим аристократическим ужимкам. И когда душа отвлекается, привычки лезут наружу сорняками.

Плохо. Вот так и прокалываются люди.

– Я привыкла бродяжить. Далан гибче и мягче. А ты… извини, но на тебе хорошая жизнь крупными буквами написана.

Элайна покачала головой.

– Я все равно поеду с вами.

– Куда?

– Допустим, в Тавальен?

Алаис взялась за виски.

– Элайна, давай сначала расскажем все Далану, послушаем, что он скажет, а уж потом…

Женщина вздохнула и согласилась.

Далан не подвел.

Алаис так и тянуло съязвить – мексиканские сериалы, только не понял бы никто.

Благородный отец – Хулио, ты не сын мне!

Страдающая мать – Хулио, ты сын не только мне, но еще и ему, тому…

Алаис – группа поддержки – Хулио, не плачь! И из окна тоже не бросайся, не надо!

Лизетта – тетушка, заламывающая руки: 'о сколько лет тому позору!'.

Сам Далан – главное действующее лицо… и это лицо про телесериалы даже не слышало. И как оно должно реагировать (обморок, страдания, рыдания, попытки сейчас же воссоединиться с родным отцом) тоже было не в курсе. А потому получилось не хрестоматийно и вовсе даже не по канону.

Услышав о великой любви и трагедии своих родителей, мальчишка сначала задумался, потом наморщил нос, а потом выдал такое, от чего Арон расцвел майской розой, а Элайна побледнела и осела в кресло.

– Пап, а не наплевать ли, кто меня там сделал? Воспитывал-то ты, ты и отец! А этот…

– Осеменитель, – тихо подсказала Алаис, но Далан услышал.

– Во! Этот осеменитель пусть облезнет и неровно обрастет! Мне он к чему со своим наследством? Жил и проживу, сам заработаю! Мы, Шедеры, не белоручки!

Лизетта захлопала в ладоши. Громко и звонко.

– Молодец, племянник! Лайни, а он точно от Шеллена? Замашки точно наши!

– Купеческие…

– Так и ты не из благородных…

– Цыц! – Арон не дал разгореться скандалу. – Значит так, Далан. Я бы на это плюнул. Ты все равно мой сын, кто бы тебя ни сделал, сам знаешь, что тебя, что остальных, воспитывали и лупили одинаково, разве что у тебя еще Тисам был…

– Он и с мелкими занимался.

– Тем более. Но Алекс уверяет, что это не так просто.

– Алекс? – Далан посмотрел на подругу. Алаис почесала нос.

– Твой отец прав.

Элайна издала какой-то протестующий клекот, но ее никто не слушал. Все внимание переключилось на Алаис.

– Далан, ты все же Атрей, а не Шедер, вот какая беда. Твой отец – герцог Атрея, законный и полноправный, и ты – его первенец, его сын, введенный в род и признанный морем. Это такой ритуал… одним словом. Если сейчас ты бросишь отца в беде, считай, ты умер.

– Это как?

– Медленно и мучительно. В герцогских родах много всякой гадости. Если вкратце, предавший сво й род и свою семью гниет заживо. А уж как это будет выглядеть, гниль* ты подцепишь, или еще что-то интересное будет… я не знаю.

* проказа, прим. авт.

– А откуда ты вообще такие вещи знаешь? – буркнул Далан.

Спасать магистра Шеллена ему решительно не хотелось. И даже общаться, и встречаться, и разговаривать. На кой?

Просто – на кой?

Жил он Шедером, и прожил бы Шедером, и прекрасно себя чувствовал, гордился семьей, а тут здрасте-нате! Атрей!

Даром ему тот Атрей не сдался! Хлопот много, выгоды мало!

Это Далан и собирался объявить, но тут увидел глаза матери, и сдался.

– Мам, все так плохо?

– Все еще хуже, сынок, – Элайна улыбалась одними губами, а глаза у нее были пустыми и мертвыми. – Мы с Шелленом хотели сказать тебе обо всем позднее, он сам хотел поговорить с тобой, но раз уж так сложилось… Ты – законный герцог Атрея.

– И стоит тебе отсюда уехать, или погибнуть – род прервется, – подвела итог Алаис. – Там, конечно, трется какая-то шушера, но их никто не вводил в род. Для Атрея они никто, просто наместники, с правом управления. Откажешься – и на побережье Атрея обрушатся разные 'приятные' вещи.

И Алаис в это верила. Как ни кричи о суевериях на каждом углу, а есть в них что-то верное. Хотя бы кусочек правды.

Карнавон, например, так и треплет со времени ее побега. Не отъезда, нет. Побега. Когда они с Таламиром уезжали в столицу, это не считалось, а вот когда она удрала, тут и посыпалось горохом.

Алаис специально собирала вести из родового замка, и знала, что Таламир сейчас воюет с Эфронами, что вроде как перебил половину, но вторая половина Эфронов успешно отбивается, королева это видит, но помогать верному вассалу не спешит.

А на побережье идут шторма и бури.

Открываются водовороты, гибнут корабли, и по странному совпадению – королевские.

Поди, не поверь тут!

– Не хочу я, – насупился Далан.

Алаис развела руками.

– Можешь не спасать магистра, все отлично понимают, что задача эта невыполнимая. Но родовой медальон тебе позарез нужен.

– А где он…

– Это знает только магистр. Так что не миновать нам Тавальена.

Далан посмотрел на подругу.

– А ты со мной?

– Ты в этом сомневался?

– Но… – Далан показал взглядом на ребенка, который, насосавшись молока, дрых у мамы в импровизированном слинге.

– И что?

– Если нас схватят…

– Просто надо не попадаться.

Алаис подумала, что это легче сказать, чем сделать. Явиться в Тавальен, попасть ко двору, или как это называется у местного Преотца, повидаться с магистром, которого наверняка в тюрьме держат – задачка? Не то слово! Но есть, есть одна категория, которую допускали везде и всюду. Или она сама пролезала, неистребимая, как тараканы.

Комедианты.

Скоморохи, шуты… как ни назови, они были популярны во все века. Их принимали и во дворцах, и в трущобах, их ценили и короли, и нищие. И тут уж главное – правильно подобрать репертуар.

Справится ли она?

Да, вполне. Надо только доукомплектовать труппу. Она, Далан, возможно, Элайна… еще бы кого найти! Но кого? И где?

Семейство Даверт.

Найти повитуху было несложно. Уговорить ее ехать с ними – труднее, но с этой задачей отлично справились два кошелька с золотом. Денег Луис не жалел – одна мысль о родах у сестренки вызывала ужас. А если представить, что ему придется помогать роженице… бррррр!

Только не это!

Оставалось дождаться корабля Арьена.

Лусия вновь светилась от счастья, а Луис ждал, отослав Массимо в ближайший город. Сидел в библиотеке, беседовал с Карстом, и с каждым днем все больше уверялся в своем решении.

Сестренку надо было увозить.

Велена Карст действительно замучила мужа до предела, и горевать по ней Донат не собирался. Но и спускать Лусии…

Нет, вслух ничего не говорилось. Но это проглядывало в непроизвольных жестах, взглядах – Луис не был впечатлительной беременной женщиной, но однажды он уловил взгляд, которым Донат проводил выходящую из библиотеки Лусию.

Так не смотрят на любимую девушку.

Так смотрят на красивый, но ядовитый цветок. И взять бы, да руки жалко. Или растоптать?

Да, второе вернее. И сам целее будет, и люди уберегутся. Луис не сомневался, что при родах Лусия не помрет, а вот потом…

Как-нибудь герцог от нее отделается. Что-нибудь да придумает. Так зачем тянуть?

Он забирает сестру, а вы, господин герцог, оставайтесь при своем. Своем замке, своем сыне, своем вдовстве, своей библиотеке…

Вот что бы Луис охотно забрал вместе с Лусией, так это библиотеку. Таких раритетов и в Тавальене не было. Но кто ж даст? Оставалось только читать здесь и сейчас, впитывая в себя строчки, и надеясь осмыслить прочитанное потом.

Лусия дохаживала уже последние пару недель, когда в замок вернулся Массимо.

– Они на месте, монтьер.

– Тогда послезавтра… успеем?

– Смотря что, монтьер.

План побега Луис составлял для сестры. Беременную женщину не вытащишь в окно, не спустишь по веревке, но заставишь трястись верхом, не…, не…, не…

Этих запретов столько, что страшно становится.

Лусия готова была на все, лишь бы удрать, но Луис не позволил. Суть его плана состояла в другом.

Все герцогские замки находятся на побережье, это закон. Стало быть, надо просто спуститься на пляж, погрузиться в лодку и отчалить. В море их подбирает корабль, и прощай – Карст.

Была только одна проблема – повитуха, но ее с блеском решил Массимо, договорившись в ближайшей деревне. Повитуха, за добавочное вознаграждение, согласилась немного поплавать, пусть даже до Рентара, и оставался капитан корабля. К нему и отправлялся Массимо, с частью документов, изъятых у Амедея Арьена. Мужчины примерно согласовали время, и решили, что за четыре дня управятся – два дня до города, два с половиной, там рассказать все капитану, выйти в море – и дойти до Карста.

Ночью.

С потушенными огнями, чтобы никто не увидел.

А дальше – лодка, корабль, свобода! В теории. Теперь оставалось осуществить планы побега на практике.

– Лу, ты с ума сошла?

– Почему я должна это все оставлять? Здесь только самое необходимое!

– И как мы все это потащим?

– Луис! – карие глаза наполнились слезами, но тьер Даверт был неумолим.

– Где твои драгоценности?

– Вот.

– Бери с собой шкатулку. Для ребенка ты что приготовила?

Лусия повела рукой, и Луис подхватил сумку с пола.

– Идем.

– Но…

– Разбудишь всех – и останешься на милость Карста.

Оставшиеся четырнадцать сумок так и стояли на полу. Лусии было ужасно обидно – сама собирала, там все ее платья, дорогие, красивые, и белье, и постельное белье, и…

Луис был неумолим.

В лодку столько не поместится. И он столько не утащит, он тьер, а не вьючный осел. Не нравится – оставайся.

Не нравилось, но и оставаться не хотелось, а потому Лусия послушно шла за братом, спускаясь к морю. Внимательно смотрела под ноги, не хватало еще споткнуться и упасть, не глядела по сторонам – все равно темно…

Шла и шла, пока брат не остановился, а она не уткнулась ему в спину, и только потом поняла, что Луис встал посреди дороги, заслоняя ее… от кого?

– Далеко собирались?

Донат Карст дураком не был. До приезда Луиса девчонка едва не плакала, после приезда – расцвета. Ладно, допустим! Бывает!

Но все остальное?

И корабль, который должен забрать парня, и его переписка с капитаном, и…

Сложить два и два было несложно, много труднее – поверить в такую всеобъемлющую наглость. И вычислить конкретный день отъезда. Донат мог гордиться собой – он справился.

Заранее пришел в заводь с десятком доверенных людей, устроил засаду, и теперь радовался, глядя на попавшихся негодяев. А почему бы нет?

Их двое, а у него десяток, да и сам он чего-то стоит. Им надо защищать Лусию, ему не надо. Даже если раньше выродит… помрет при родах. Жаль, конечно, но держать в доме отравительницу – чревато. Сегодня ей один не угодил, завтра другой – рискованно.

– Подальше отсюда, – Луис видел расклад не хуже Карста, но сдаваться и не думал.

– С моей невесткой?

– С моей сестрой, – поправил Луис. – А про невестку я попросил бы.

– Можете попросить, Луис. Ах, как вы меня разочаровали, как разочаровали…

– Я и не девушка, чтобы вас очаровывать. Сестру я забираю.

– Конечно же нет!

– Убьете меня, чтобы вернуть лошадь в стойло? – уточнил Луис. – И какие у вас планы? Сделать ей еще одного ребенка, или…

Донат, понимая, что подобные тайны семьи Карст солдатам ни к чему, выслушивать до конца не стал, и резко взмахнул рукой.

– Убить их!

И из темноты полетели стрелы.

Первая стрела досталась именно Донату. Герцог осел, хрипя и хватаясь за пробитое горло.

Луис крутанулся, схватил в охапку сестру и по возможности аккуратно повалил на землю. Вовсе уж удачно не вышло, Лусия застонала от боли, но по сравнению со стрелой в боку, это не так страшно.

Дальше мужчина уже ничего не видел, только вздрагивал от шороха из темноты, ожидая каждую минуту стрелы под лопатку. Но вместо этого…

– Монтьер, все в порядке. Вставайте!

Голос Массимо тьер Даверт узнал бы из сотни, что там – из тысячи других голосов, особенно в такой момент.

– Как же вы вовремя!

– Да мы тут уже часа два тоскуем, – ухмыльнулся Массимо, помогая подняться другу. – Как стемнело, сразу и отчалили, так, на всякий случай. Вдруг вы раньше придете, чего ждать понапрасну?

– Что с этими?

– Сдохли, – лаконично отозвался Массимо.

Жалко было только солдат. Все же они выполняли приказ, и погибли из-за герцога Карста. А сам тьер Донат…

Луис полюбовался поверженным врагом. Жаль, конечно, только вот выбора ни у кого не было. Карст мог бы остановить Лусию, или свою супругу, с ее планом получения 'сыновнука', мог бы отказаться, мог бы…

Много чего мог бы сделать Донат Карст, а теперь…

– Луис…

Под Лусией расплывалось мокрое пятно. Оно было отчетливо видно даже на юбках. Расплывалось, увеличивалось…

– Кажется, я… ой…

Луис выругался, подхватил сестру на руки и помчался вслед за Массимо к шлюпкам.

Да гори он ярким пламенем, тот Карст! У него сестра рожает!

– Повитуха на борту?

– Да!

Хоть что-то хорошее.

Спустя несколько часов Луис уже так не думал. Корабль медленно дрейфовал по течению, уходя от Карста подальше, а из каюты капитана доносились уже даже не крики – вой. Роды проходили очень тяжело.

Луис, Массимо и Эдмон Арьен – все трое стояли на капитанском мостике, поеживаясь то ли от холодного ветра, то ли от громких криков.

– Она молодая, здоровая, – Эдмон пытался утешить знакомого, хоть и неуклюже. – Она должна справиться!

Луис ответил взглядом затравленного животного.

Должна?

Она – Лаис, носящая ребенка от Карста! Тут может быть, что угодно! И умереть Лусия может! Во время родов многие умирают… а все он, он виноват! Брата не уберег, и сестру погубил… кретин, болван, недоумок! А, как себя не обругай, все мало будет!

Массимо посмотрел на друга, и молча налил ему вина в бокал. Уже третья бутылка по счету пошла в разлив. Эдмон не пил, вот еще не хватало на борту пьяного капитана, но пассажиров понимал и где-то даже поддерживал. От Карна он уже знал о случившемся, и его царапала неприятная мысль.

Убийство герцога.

Человека, которого Эдмон, как наследник гвардии Королей должен защищать всеми силами. А он? Не лишит ли Маритани его благословения?

Кто знает…

В любом случае, за действия своих людей ответственен он один.

Утром ничего не изменилось. Те же крики, то же море, разве что Карст стал точкой на горизонте, да Луис остановившимся взглядом смотрел куда-то вдаль. Массимо пытался его успокоить, но получалось плохо.

Эдмон посмотрел на это, а потом отдал приказ сыну. Эмиль метнулся на камбуз, потом обратно на мостик, и встал перед отцом с небольшой коробочкой в руках. Эдмон похлопал Луиса по плечу и насладился зрелищем мертвенно-бледного лица с воспаленными красными от полопавшихся сосудов глазами.

– Я сейчас смешаю это с вином, а вы выпейте.

– Это – что? – уточнил Луис.

– Снотворное.

– Нет.

– Надо, – решительно настаивал Эдмон. – Мне трупы на корабле не нужны.

Луис таким взглядом посмотрел в сторону каюты, из которой опять донесся стон, что Эдмону захотелось скрутить его и залить лекарство силой. Сдержался и продолжил уговоры.

– Вы ей ничем не поможете, если себя в гроб загоните.

– А если она…?

– Все с вашей сестрой будет в порядке. И с ребенком тоже. Она молодая, сильная женщина…

– Этот ребенок от Карста! – сорвался Луис, не выдержав одних и тех же уговоров. – Понимаете, от Карста!

– И что? – Эдмон не понял, и понимать не собирался. – Карст что – не человек, что ли?

– Он – герцог Карста!

– И?

– В Лусии есть кровь Лаис!

Эдмон только что рукой не махнул.

– Да этой крови…

– Не этой, – пробормотал Луис. – Нет, не этой…

Эдмон внимательно посмотрел на собеседника, потом налил еще вина и протянул мужчине. Луис принял его дрожащей рукой, влил в горло, и только потом заметил привкус.

Коробочка?

Да, это неплохо, но можно и проще. Ловкость рук – и порошок в твоем стакане.

– Зачем?

– Вы сейчас уснете, а когда проснетесь, все будет уже кончено, – припечатал Эдмон. – Даже если случится самое страшное, вы это не измените.

– Я не могу уснуть…

– Еще как можете.

Эдмон кивнул матросам, и те подхватили Даверта под руки. Выспится, никуда не денется…

Массимо покачал головой, но не особо укоризненно. Лусию и ему было жалко, но проку с того, что друг доведет себя до срыва?

– Спасибо, – все же признал лон.

Эдмон махнул рукой, мол, сочтемся. И спросил о том, что занимало его больше всего.

– Он действительно Лаис?

Массимо поколебался пару минут, но потом вспомнил, кто такие маританцы, и махнул рукой.

– Я, конечно, многого не знаю…

– А мне много и не надо. Чтобы спасти вас, мои люди убили Карста. Этого – мало?

– Более, чем достаточно. В Луисе действительно течет кровь рода Лаис. И если я правильно понял – старшей ветви.

– А герцоги?

– Я не знаю, как там пошло, по какой линии, сами понимаете, но если бы была пара капель крови, Луис так не переживал бы.

– Хм-м…

Эдмон покачал головой, но больше не расспрашивал. Приказал отправить Луиса в его каюту, и вскоре сам отправился спать. Курс к Рентару проложен, выдержать его штурман сумеет, а капитану тоже спать иногда надо. Даже если его каюта занята. Он и на нижней палубе в гамаке поспит, не впервой. Вспомнит молодость!

Когда с утра герцога не нашли в его покоях – никто не забеспокоился. В своих покоях не нашли и тьерину Лусию, так что слуги (которые никогда ничего не видят и не слышат, работа такая) принялись понимающе переглядываться. Но потом обнаружили, что пропал и Луис Даверт.

В гардеробной тьерины нашли сумки с вещами, а драгоценностей не было. Дворецкий распорядился (пусть потом ругают!) осмотреть гостевую комнату, и помрачнел еще больше. Часть вещей Луиса Даверта осталась на месте, но оружия не было, не было и денег, и теплого плаща…

Версий было много, но проверить нельзя было ни одну, а потому дворецкий выждал до десяти утра (вдруг кто-то да объявится?) и приказал начинать поиски.

Слуги повиновались, недоуменно переглядываясь и перешептываясь. Странно-то как! Никогда такого не бывало!

Луис Даверт мирно спал на корабле, когда слуги наткнулись на тела герцога Карста и его солдат. И – замерли в ужасе и изумлении.

Кто?

Как?

Зачем?

Ответов не находилось ни на какие вопросы. И не было никого, желающего их дать.

Донат Карст был мертв.

Тьерина Велена Карст – тоже.

Мирт? Х-ха! Толку от него в такой ситуации!

Герцогессы, как на грех, отлучились, и одна, и вторая.

И к кому бежать? Что делать?

Спас тот же дворецкой.

Он распорядился отнести все тела в храм, потом подумал, и герцогское тело решил оставить у воды. А к нему уже позвать сына.

Кто его знает? Ест и одевается Мирт самостоятельно, вдруг и тут тоже что-то сработает?

Дворецкий служил у герцога не один год, видел и как родился малыш, и как он рос, и как отчаивались родители… и решился.

Тело отца, море…

Слова 'радикальная психотерапия' были неизвестны в этом мире, но ведь не обязательно уметь назвать метод, чтобы его применять?

Луис проснулся, когда солнце перевалило за полдень. Эдмон дал ему не слишком большую дозу лекарства. Массимо сидел рядом в полудреме, но ощутив движение, открыл глаза.

Луис попытался подняться из гамака, потерпел неудачу, и попробовал еще раз.

Массимо подхватил его под локоть.

– Лучше?

– Лусия? – ответил вопросом на вопрос Луис.

Массимо опустил глаза.

– Все…. продолжается.

– Я пойду к ней!

– Она не звала. И повитуха спасибо не скажет.

Луис скрипнул зубами.

– Никогда не прощу, если она умрет. Никогда!

Массимо даже не стал уточнять, кого там Луис собирается прощать или не прощать. Он просто заговорил о другом.

– Корабль идет к Рентару, капитан спит, вы умойтесь, и я помогу выйти на палубу.

Луис посмотрел на друга злым взглядом, но потом махнул рукой.

– Ладно. Давай!

Уговорить друга на завтрак Массимо не успел. В дверь поскреблись, и Луис воззрился на бледное лицо Карна Роала.

– Там… повитуха просила вас позвать…

Луис вылетел на палубу быстрее ветра. Женщина стояла у дверей каюты, трясясь, как в лихорадке, и в руках у нее был окровавленный сверток.

– Лусия? – выдохнул побелевший сильнее мела Луис.

Женщина замотала головой, мол, жива.

– А…

– Заберите это, тьер. Заберите. Не стоит ей такое видеть.

– Она… выживет?

– Да. а это… похороните, что ли.

Повитуха сунула ему в руки сверток, и юркнула обратно, в каюту.

Луис развернул простыню без особого желания – и похолодел.

Мертвое существо (назвать это чешуйчатое нечто с выпученными многозрачковыми глазами, хвостом и плавниками вместо рук человеком он не смог бы при всем желании) более чем красноречиво говорило о том, что Луис действительно принадлежит к роду Лаис.

Вечером Луис надрался в стельку.

Он пил и пил, тупо глядя на бутылку, пока та не заканчивалась, а потом наливал себе из новой – и дальше, и дальше…

Эдмон Арьен смотрел на это сочувственно. Маленькое чудовище он отдавал морю лично, был в курсе трагедии, и переживал за молодую женщину. Похоронить первенца… страшно это. Впрочем, в беседу Эдмон не полез бы, если бы Луис первый не обратил на него внимание. Поднял голову от стола, вгляделся мутными глазами.

– Как она?

– Спит, – Эдмон не стал вдаваться в подробности. Не стал говорить, что уснула Лусия совсем недавно, что рыдала и билась в истерике, не желая поверить в смерть ребенка, что повитуха дала ей сонных капель – к чему? Мужчина и так никакой…

– Бедная сестренка.

– Она и правда ваша сестра?

Эдмон готов был поверить и в менее аппетитную версию. Молодая жена, старый муж, любимый, он же любовник – всякое случается, но Луис помотал головой, едва не упав со стула.

– Се… стра! Р… дная!

– Мне очень жаль, что так получилось, – Эдмон произнес это со всей искренностью. – Не знаю, почему…

– А я знаю! – Луис махнул рукой. Массимо, в кои-то веки, сидел под дверью каюты Лусии, и остановить друга не мог. – Потому что она Лаис, а он – Карст!

Теперь пришла очередь Эдмона трясти головой.

– Лаис? Карст?

Меньше всего Луис был похож на герцога. Но если Лусия – Лаис, и его сестра, то…

– Да! Лаис!

Слово за слово, перед Эдмоном рисовалась вся мрачная картина. И мужчина только качал головой.

А на Маритани об этом не знают. Они искренне считали, что Лаис – истинные. А оно – вон как? Оказывается, старшая кровь Лаис у него на борту. И знает о своем происхождении.

И вышла замуж за Карста?

Это же запрещено Морскими Королями!

– Н-не зна-ет она! – Луис замотал головой, отрицая участие Лусии. – Н-чего н-знает!

Разъяснения не прояснили картину.

– Ваша мать знала – и допустила этот брак?

Луис только руками развел.

Да, Вальера Тессани знала, но… что сказать Эттану Даверту? Милый, я тут немножко герцогиня Лаис, поэтому моя дочь не может выйти замуж за герцога Карста?

Последствия предсказать было сложно. одно точно – ничем хорошим это не закончилось бы. Вот и искала Вальера другие доводы. Да и…

Мало ли?

Кровь могла разбавиться, могла перестать быть старшей, могла…

Не смогла. Вот это – факт.

Эдмон только и смог, что налить Луису еще вина. Авось, допьется до золотых дельфинов*, назавтра и не вспомнит, о чем и с кем говорил.

* аналог – до зеленых чертей, прим. авт.

Замечательно! У него на борту законный герцог Лаис… законный?

– А вы принимали от матери кольцо? Медальон?

О ритуале передачи власти, ритуале приема в род на Маритани отлично знали.

Луис не принимал ничего. Оно и понятно, когда спасали последнюю из прямых Лаис, та еще пеленки пачкала, а ее нянька просто не могла знать, где лежит реликвия. Так что Луис был герцогом Лаис, но без места.

И что теперь делать?

Хотя сейчас-то все понятно. Понадобилось еще шесть бутылок крепленного маританского из личных запасов Эдмона, чтобы Луис напился и отключился, а капитан принялся обдумывать положение.

Картина выходила нерадостная.

С одной стороны, маританцы – гвардия Королей. Так не герцогов же? И если маританцы полезут в дела материка, пусть даже это их право – никто не поймет и не одобрит. Нужна им сейчас ссора с Тавальеном?

Ох, не нужна. И лучшее, что может сделать Эдмон – забыть об этом разговоре. Бред пьяницы, и все тут. Просто бред!

С другой стороны… Не все маританцы, далеко не все давали клятву верности, но Эдмон – давал. Как капитан корабля, как возможный будущий старейшина острова, как призванный Маритани и признанный ей, о чем свидетельствуют глаза глубокой синевы…

Пойти против клятвы?

Предать море?

Зовите это страхом, суеверием, глупостью, а вот Эдмон считал, что клятвопреступнику на палубе не место. Не выдержат его волны. Или сожрут, или выплюнут… лишить свой корабль удачи? А то и своих детей?

Мужчина честно размышлял всю ночь. А потом пришел к простому выводу – он пока молчит. Либо съездит на Маритани, посоветуется, либо сам примет какое-то решение, но в стороне не останется. А Луису пока ничего не скажем о его откровениях. Ни к чему. И так мужчина переживает!

А вот что Эдмон точно собирался сделать – это подружиться с Луисом, и не терять его из вида. Он придумает, как исполнить свой долг.

Корабль медленно плыл к Рентару.

Море.

Ночь.

Лунная дорожка на воде.

Ветер лениво перебирает песок на пляже, заигрывает с волнами, срывая с них хлопья пены, щурится, пробуя их на вкус. Он легкий-легкий, этот ветерок, совсем еще юный, и ему интересно и внезапно брызнуть каплями морской воды, и дунуть в лицо человеку, растрепав волосы, и нагло забраться за шиворот, заставляя поежиться…

Мальчишка же!

А вот человеку на берегу не до романтики. Сидит статуей, смотрит в одну точку, на другого человека. И поддразнивай их, не поддразнивай…

Ветер хотел уж, было, обидеться и улететь, когда заметил нечто интересное.

По лунной дорожке к берегу приближались дельфины.

По воде шла рябь, море растворяло в себе лунный свет, становясь чуть светлее, и среди этой светлой полосы мелькали темные спины. Влажный, блестящие, они словно с горки на горку скользили по волнам, то выпрыгивали вверх, то опять скрывались в море.

И наконец человек заинтересовался.

Странный человек, непонятный…

Встал, подошел к морю, вытянул руку, а потом вдруг взял, да и шагнул прямо в море.

Ветер подумал – и тоже решил подшутить. Дунул человеку в спину, понес его запах к дельфинам – вдруг заинтересуются? И не ошибся.

Гербовые звери почуяли родственника?

Мирт заходил все глубже и глубже в воду, не чувствуя ни ветра, ни холода. Дельфины подплыли к нему окружили кольцом, тыкались узкими носами, открывали пасти, клали головы ему на плечи..

И терлись, терлись шершавыми боками, как большие водяные кошки.

Мирт и сам не мог объяснить, что менялось в нем. Или вокруг него?

Словно он всю жизнь жил за стеной. Прозрачной стеной, из-за которой все видно, только вот выходить из-за нее не хочется. К чему?

Там, снаружи, много грязи, гадости, подлости, а у него спокойно, тихо…

Только вот узкие носы дельфинов все сильнее толкались в эту стену, расшатывали и расшатывали кирпичики, и наконец, они полетели. Посыпались вниз с хрустальным звоном погибающего стекла. *

* есть и такой метод лечения аутизма. Дельфинотерапия. И судя по тому, что мне рассказывали, детям помогает, прим. авт.

В воду заходил один Мирт, а из воды выходил уже совсем другой .

Нельзя сказать, что он мгновенно стал душой компании.

Но приказ о похоронах отца отдавал именно он.

Пусть ломким от непривычки и слабым голосом, пусть неуверенно – слуги облегченно перевели дух. Главное – приказ, а уж как его выполнить, они знают! И похоронят, и проводят честь по чести. И в замке все должно идти спокойно…

Главное же что?

Герцог на своем месте, бед и невзгод не будет! А что сложно парню… а кому бы легко было в такой ситуации? Тут бы и здоровый сломался.

А мальчишка вроде как в ум приходить начал. Рисует по-прежнему много, но разговаривать начал, приказы отдает, делами поместья управлять пытается…

Про тьерину Лусию пока и не думал никто.

Не до нее!

Род Карнавон.

Требуются актеры для выступления в Тавальене.

Режиссер – Алаис Карнавон, зрители – духовенство, оплата сдельнаая, высшая цель – помочь магистру выйти из тюрьмы.

Хорошо звучит?

Зато честно!

Эх, где ты, родной мир, с его газетами, журналами, интернетом… там бы она хоть актеров, хоть киллера, хоть ядерную бомбу нашла. Вопрос в цене.

А тут как?

Шедеры тоже чесали в затылках.

Нет, можно бы прибиться к какой-то труппе, но где гарантия, что Алаис и Далана не прибьют, не бросят в лесу, не сдадут храмовникам, не… таких 'не' на полстраницы хватило бы. Опять-таки, сотовых здесь нет, так случится что-нибудь, а узнают родные настолько постфактум, что и кости побелеть успеют. Не пойдет.

Можно бы набрать труппу из рыцарей Ордена. Наверняка те помогли бы сыну магистра освободить отца…. но где те рыцари? Пойти, запчасти поснимать с кольев у ворот? Или тоже пустить слух?

Знаете, есть и более приятные способы самоубийства.

Третий вариант – семейный подряд.

Ага, купец Арон Шедер будет восхитителен в роди комедианта! Пока насчитывалось трое человек – Алаис лично, Далан и Элайна. Все.

Купить рабов?

Нанять кого-нибудь из разорившихся трупп?

Для их целей и эти пути не подходили!

Благие намерения в очередной раз расшибли нос о жестокую реальность.

Если бы речь шла просто о заработке, Алаис бы и одна поехала. В себе она не сомневалась. Могла бы и пробиться, и удержаться, и лично перед Преотцом выступать – если бы захотела. Конкурентов себе она не видела, и в своей способности заинтересовать, увлечь, затянуть в омут интересных историй не сомневалась. Только вот у нее была другая цель. Хотя бы повидаться с магистром, если вытащить его не удастся. А тут историй было мало, нужны напарники. Надежные…

Впрочем, сдаваться Алаис не собиралась. Ходила каждый день на площадь, где давали концерты, ходила на пристань – мало ли кто приплывет, таскала с собой Далана, а заодно натаскивала на самое простое.

Драматургия.

Если хочешь, чтобы тебя пригласили во дворец – забудь об уличных песенках. Они хороши, чтобы обратить на себя внимание, но для серьезной публики нужно что-то иное.

Например, Вильям наш, Шекспир.

Или Жан-Батист Мольер.

На худой конец и библейские сцены сойдут! А что? Переделать под местных богов, добавить драматизма, и показывай житие святых отроков. Для Тавальена – самое то!

Но для драматургии нужны актеры. И знание текста.

Так что Алаис, не теряя времени, начитывала Далану отрывки из пьес, даже показывала кое-что в лицах, заставляла его учить стихи…

Нельзя сказать, что она была такой уж театралкой, но чем еще заниматься дома?

Читать, смотреть телевизор… и уж поверьте мне, на десятом сериале они все слились в один. Романы тоже были похожи друг на друга, оставалась классика.

И – да. Театр.

Постановки можно было смотреть несколько раз, ведь не бывает двух одинаковых режиссерских трактовок!

- Когда по улице пойдешь,

Под ручку деньги не возьмешь…

Далан повторял текст, словно машина. Алаис только головой качала. Да, конечно, точность – это хорошо, но ведь 'Ханума'! там в каждой строчке должна быть экспрессия, живость, выражение! Далан, ну постарайся! Ну лапочка!

Ну, зайчик!

Ну, поросеночек!

На зайчике Далан обычно начинал звереть, и исполнение становилось куда как лучше.

А на пристани в этот раз их ждал сюрприз.

Очень знакомое судно швартовалось к причалу. Алаис прищурилась. Посмотрела на корабль, на Далана, потом опять на Далана и на корабль…

– А ведь маританцы клятвы дают…

– Думаешь?

Алаис точно это знала, годы, проведенные в библиотеке рода Карнавон, не прошли бесследно.

– Мне нравится Эдмон Арьен. Он умный и порядочный человек.

– Достаточно порядочный, чтобы рисковать людьми и кораблем?

Алаис пожала плечами.

– Выбора у нас все равно нет. Надо хотя бы попробовать.

– А ты… ну… скажешь ему, что ты… это…?

Алаис не планировала раскрывать свое инкогнито. Ни к чему.

– Скажу, что я сестра Алекса. Старшая.

– Не поверят. Скажи, что младше его лет на пять.

Далан увернулся от подзатыльника и поскакал по пристани к кораблю. Аллаис скрипнула зубами и потерла грудь. Молоко пришло и неприятно поддавливало.

Скоро надо будет возвращаться домой, к ребенку. Надо успеть поздороваться с Эдмоном, и отправляться домой. Кормить…

Хоть тут Алаис повезло – мелкий либо спал, либо ел, либо гадил. Потом требовал поменять пеленки – и опять спал. Приятно посмотреть.

На пристань перекинули сходни, и первым по ним сбежал Эмиль. Увидел Далана и разулыбался.

– Здорово!

– Рад встрече!

Мальчишки обменялись полупоклонами, ухмыльнулись, и принялись расспрашивать друг друга о новостях. Далан представил Алаис, как сестру Алекса, ты представляешь, тоже Алекс. Они погодки, а у папаши не хватило воображения!

Поом на пристань спустился Эдмон Арьен.

Он-то сразу опознал 'Алекса', и галантно поцеловал даме руку.

– Госпожа Тан.

– Капитан Арьен. Надеюсь, Маритани была к вам благосклонна?

– Да, вполне.

На приветствия, разговоры о самочувствии и прочую ритуальную ерунду ушло пять минут. Потом Алаис договорилась о следующей встрече, пригласила бравого капитана в гости, и направилась домой, бросив Далана с Эдмоном. Пусть мальчишки пообщаются, а она больше задерживаться не может. Нет, никак не может. Ей позарез нужно к ребенку.

И ведь придется тащить мелкого с собой в Тавальен, иначе никак!

Далан пришел вечером, слегка пьяный, и ввалился в комнату к Алаис, забыв постучать.

– Ты сдурел? – вежливо поинтересовалась женщина.

– Эммм…

– Подай пеленку, раз пришел.

Далан понял, что если он сейчас скажет хоть слово, то получит по ушам грязной пеленкой. И молча помог подруге.

– Так-то лучше, – Алаис полюбовалась компактным свертком, приложила к груди, отчего у Далана предательски запунцовели уши, и посмотрела на друга. – Ну?

– У меня такие новости! Ты себе не представляешь!

– Тавальен в воду смыло?

– Нет! Все еще круче!

Выражений мальчишка нахватался от Алаис, которая хоть и следила за собой, но… прорывалось! Ох, как прорывалось! Особенно после супружеской жизни с Таламиром, когда контролировать приходилось каждый чих и пук!

– Его вулканом заплевало?

– Алекс! – взвыл вовсе уж оскорбленный Далан. – у Эдмона на корабле знаешь, кто приплыл?

– Преотец?

– Его сын!

Алаис развернулась всем телом так, что деть недовольно вякнул.

– Что?!

– Да! Мало того – он еще последний из рода Лаис! Герцог!

Хорошо, что Алаис сидела, а то бы точно упала. Ох, и новости!

– А откуда…?

Ларчик открывался просто. Чернокудрая красавица Лусия сразу понравилась Эмилю, еще когда ее поднимали на борт. Бывают такие женщины, который не теряют своей привлекательности, хоть их сковородкой лупи. Вот и Лу, потрепанная, заплаканная, с начинающимися схватками, испуганная и растерянная, показалась Эмилю прекрасной.

Конечно, мальчишка заинтересовался. И подслушал разговор Луиса с отцом. А что?

Корабль же!

Хочешь посекретничать – прыгай за борт, иначе никак не получится. И что он выложил все Далану – тоже неудивительно. Друг же! Успели спеться за время рейса! Алаис, в роли Алекса, понравилась всему кораблю, да и Далан не отстал. Петь он не умел, но от работы не бегал, парнем был общительным, а когда оттаял, поверив в лучшее, перестал коситься на всех волком и принялся шутить и смеяться. Так и нашли они общий язык с Эмилем.

И сейчас Далан выкладывал все новости Алаис.

Женщина сидела, размышляла, кормила ребенка. Потом, видя, что маленький проглот не наелся, переложила его к другой груди, и продолжила расспрашивать Далана.

Юноша послушно отвечал на вопросы, косился преданными глазами…

– В общем так, – подвела итог Алаис. – Ты сейчас направляешься к Эмилю, и выспрашиваешь все остальное. Все-все-все, понял? Где они сели на корабль, сколько плыли, что ели, что пили, о чем говорили – тут любая мелочь важна. А еще зайди к матери, пожалуйста. Я с ребенком по дому бегать не буду, пусть она ко мне заглянет в гости, как время будет?

Далан кивнул.

– Сделаю. Алекс, а что ты хочешь?

– Я ничего не хочу. Но свято уверена, что сын Преотца знает Тавальен намного лучше меня.

– Н-ну… да…

– И знакомств у него там хватает. И друзей…

– И грех этим не воспользоваться? – дошло до Далана.

Алаис улыбнулась ему, как старшая сестра.

– Именно! Так что беги к матери – и опять на пристань.

Далан повиновался.

Алаис посмотрела на стену. Та молчала, но…

– В одном портовом городе три герцога. Лаис, Карнавон, Атрей… не жирно ли будет? Карста с Тимаром не хватает, и можно… а что – можно? Ох, ёж! Вот сколько живу, столько и знаю, когда все так совпадает, вырываться нельзя. И не вырвешься, и добра не будет…

А что будет-то?

Ох, мамочки… страшно.

Элайна Шедер никакого раздражения не выказала. Да, зашла она к Алекс. И что?

Судя по рассказанному Даланом, ее не просто так зовут, по делу! По важному! А таскать ребенка из спальни в спальню, если он наелся и спит, действительно не с руки. Лучше при нем поговорить, шепотом…

– Что случилось?

Пересказать услышанное от Далана было несложно. Элайна задумалась.

– А ты хочешь…

– Я пока не знаю. Я же не видела этих… Лаис. А вот что надо – это найти их в городе. Сможешь?

– Да, у Арона есть связи в магистрате…

Элайна вылетела из комнаты, быстрее ветра. Ради любимого она бы горы срыла и поля замостила, а тут такая малость! Узнать, где остановился тьер Луис Даверт!

Пффф!

Да к вечеру все будет известно! Уж не задержится!

Сын Преотца?

Невероятно…

Сын Преотца в этот момент крепко обнимал брата.

– Рик!

И не помнилось уже ничего из детских обид, и не думалось про родительскую любовь, и делить им было нечего. Была просто семья. Уж какая ни есть.

Луис Даверт.

Эрико с Элиссой.

И Лусия.

Девушки пока еще настороженно приглядывались друг к другу, но на волне общего счастья сглаживались все неловкости. Или не счастья?

Но они живы, они вдалеке от отца, они могут сами строить свою жизнь. Мало этого или много? Кто ж знает…

Эрико хвастался домом, рассказывал про начатое дело, девушки пока переглядывались, Луис слушал, прикидывая, чем он будет заниматься. Выходило так, что обеспечивать безопасность. А что?

Умеет же!

Рик будет торговать, а он – убивать тех, кто мешает брату. Может, потом и женится, и Лу замуж выдаст… Ир-рион! А ведь не выдаст.

Герцог Карст мертв, а муж-то ее жив! И Лусия стала герцогиней Карст! Тут либо разводиться, либо… прятаться. Менять имя и жить всю оставшуюся жизнь под чужим именем.

А может, так оно и лучше будет?

Лусии нельзя обратно в Карст, а ее дети…

Это в герцогских семьях проблемы с кровью. Остальные люди живут себе, и не плачутся. Ну, будут ее дети не совсем законными. И что? Кому это помешает, если тайна никогда не выплывет наружу?

Карстам.

Смешно получается.

По крови дети Лусии будут Лаис, а по закону – Карст. Мирт ведь новых может и не сделать, даже не осознает, что жениться надо. Луис вспомнил бледного молодого человека, сидящего рядом с сестрой на свадебном пиру. Интересно, что творится сейчас в Карсте? Хотя… узнают со временем, никуда не денутся.

Массимо, спасибо ему, внес кувшин с подогретым вином и бокалы. Сам замешкался, но Луис кивнул на диван рядом с собой. Оглядел родных, ища подтверждение своему действию, и не заметив ни в ком протеста, разлил вино по бокалам.

Пяти бокалам.

– Ну что, господа Верты, давайте решать, как жить будем.

Массимо кашлянул, намекая, что он может и уйти, да и должен уйти, но Луис поднял руку.

– Массимо, я выправил новые бумаги на всех. Извини, что раньше не сказал, но… надеюсь, ты не против? Ты теперь Массимо Верт, наш дядя.

Массимо как сидел, так и замер.

Эрико, поняв его состояние, махнул рукой, по счастью, не той, в которой был бокал.

– Когда Луис мне сказал, я сначала поворчал, но ты не думай. Я тоже за. Мы за мать тебе всю жизнь обязаны будем. И за Луиса, и за Лу… короче, если хочешь – будем семьей.

Лусия умоляюще сложила ладони у груди.

– Пожалуйста!

Роль Массимо в своем спасении она оценила. Да и без этого…

Девочке не хватало отца, Массимо же царапало воспоминание о племяшке, которую у него отняли. Не была Лусия похожа на Маришку, ни волосами, ни лицом, ни голосом, но так даже и лучше. Новая жизнь, новые дети…

Элисса вопросительно посмотрела на Массимо, мол, решайтесь! Да, не идеальная семья, но если уж меня приняли…

И Массимо махнул рукой.

– Уговорили, гады морские! Значит, я Массимо Верт. А остальные?

– А, то же самое, Эрико Верт, его супруга Элисса, наша пока незамужняя сестра Лусия…

– И мы переехали…?

– Спасая сестру, – приговорил Луис.

Все посмотрели удивленно, но у тьера Даверта было все продумано.

– Мы никому не говорим, откуда мы родом, потому что из бедных дворян. Очень бедных. На Лусию положил глаз богатый сосед, хотел похитить, мы тайком продали свою землю и сбежали, потому что не смогли бы ни отбиться, ни откупиться.

– Сплетни пойдут, – поморщилась Лусия.

– Обязательно пойдут, – мягко согласился Луис. – О тебе и твоей добродетели. Которой, кстати говоря, и нет.

– Луис!

– Лу, милая, ты не девушка. А замуж ты собираешься второй раз?

Лусия захлопала глазами. Такого вопроса она точно не ожидала.

– За… муж?

– Лусии Карст больше нет. Есть Лусия Верт. И в этом качестве ты еще можешь быть счастлива. Выйдешь замуж, детей нарожаешь…

Лусия прижала ладонь ко рту, вспоминая… корабль. Элисса сверкнула на Луиса злыми глазами, присела рядом с… да, уже сестрой, обняла за плечи.

– Не обижайся. Дурак он, вот что!

Луис уподобился карасю. Только и мог, что открывать рот да хлопать жабрами.

Нет, вы это слышали?!

Ее с улицы взяли, в семью приняли, и он же дурак?!

Слов не было. Вообще никаких.

Эрико задумался ненадолго.

– Вообще, идея хорошая. Прости, Лу, но защитить от любителей сладкого мы тебя сможем, а вот остановить сплетни – никак. Дойдет до отца, где мы находимся, так никому мало не покажется. А сейчас будут не откуда мы и кто мы, обсуждать, а удалось тому…

– Графу, – приговорил Луис.

– Вот, удалось ли графу тебя… того самого… или не удалось. Для нашей безопасности пока так и лучше. Да и что общего у тебя может быть с герцогиней Карст? Или с дочерью Преотца? Мы сейчас поступимся малым, чтобы сохранить большее.

– И кто на мне женится, с этим малым? – ехидно поинтересовалась Лусия.

Луис переглянулся с Массимо.

Ишь ты! На корабле умирать собиралась, а теперь уже о женихах думает! Но это-то хорошо, это правильно! Все же дети Эттана Даверта и Вальеры Тессани и не могли быть слабовольными романтиками. От крокодила котенка не родишь, не те зверушки.

Что-то такое понял и Эрико, потому что махнул рукой.

– Лу, да что ты переживаешь, наоборот, понимать должна! Если парня сплетни не остановят, значит, настоящее у него к тебе, не подделка какая!

Лусия надула губы и переглянулась с Элиссой. На этот раз девушки смолчали, но выражение: 'какие же эти мужчины бестолочи!' прямо-таки светилось на милых личиках.

'Бестолочи' тут же подтвердили свой статус, заговорив о чем-то ужасно неинтересном.

Договора, сделки, обеспечение, векселя… бррр!

А вымыться с дороги? Переодеться? Праздничный ужин устроить?

Ох уж эти мужчины…

Элайна все узнала за два дня. А на третий Алаис с Даланом собрались в гости.

Ребенка пришлось оставить на попечение няни, Элайну чуть ли не принудительно запереть дома, поручив Лизетте. Объясняй, не объясняй, что попусту бегать – хуже всего, так не доходит ведь!

Нельзя в таких делах торопиться, никак нельзя.

Домик у Давертов был вполне приличный. Не слишком большой, не слишком маленький, из серого уютного камня, с красной черепичной крышей и красными же ставнями.

Садик перед домом тоже выглядел ухоженным, и сейчас в нем возилась красивая девушка.

Элисса знала, что это не принято среди высокородных, но так было проще подружиться с соседями, да и вообще… должны быть у всех свои увлечения! У нее – вот!

Подъехавшая карета ее не насторожила. А вот вышедшая из нее пара…

Странная это была компания.

Женщина – невысокая, худощавая, но в меру, с пепельными волосами и глубокими темными глазами, одета в маританское платье, из тех, что выглядят просто, а стоят жутких денег. Уж Элиса-то знала, сколько придется заплатить за такой шелк с вышивкой… И спину держит, как королева. Даже Лусии далеко до такой осанки и манер.

Парень с ней – тот попроще. Светловолосый, растрепанный, платье не маританское, но тоже дорогое. И все же видно, что женщина главная здесь.

Они медленно подошли к чисто символической ограде, и парень пару раз из вежливости стукнул бронзовым молоточком. К чему шуметь? Видно же, что их заметили…

Элисса отряхнула испачканные в земле руки, и направилась к калитке.

– Добрый день господа…?

Парень и девушка переглянулись, и слово взяла незнакомка.

– Здравствуйте, госпожа…?

– Верт. Элисса Верт.

– Госпожа Верт, мне бы хотелось поговорить со старшим из братьев… Верт.

Элисса заметила более, чем красноречивую заминку перед именем. Сдвинула брови.

– Я сейчас спрошу у Луиса, сможет ли он вас принять. А вы кто?

– Передайте, пожалуйста, акуле, что встречи с ней просят кит и касатка.

Элисса побелела, как мел.

Акула…

Если кто думает, что Эрико скрывал свое происхождение от любимой женщины, пусть срочно передумает. Не скрывал, конечно. Да и не получилось бы у него…

Акула. Герб семейства Лаис.

Кит? Атрей? Касатка? Карнавон?

Арден милосердный, кто же это стоит у нее на пороге? И что принесут эти люди?

– П-проходите…

Алаис очень хотелось успокоить испуганную девушку, но нечем. Уж простите.

И они сюда пришли не с добром, и ничего хорошего сказать не могут, и во что еще могут ввязаться обитатели домика из-за их… чего? Глупости?

Иголки в мягком месте?

Нет, наверное, это иначе называется…

Говорят, не надо лезть в чужие дела, но это-то не чужие! Алаис сама взвалила их на плечи. Первый раз – когда приняла все долги рода Карнавон. Второй раз – когда помогла Далану. Да, они не знали тогда о своей связи, но сейчас, когда все вскрылось?

Как тут отвернуться и пройти мимо? Как сказать себе, что это чужое дело и жить спокойно?

Не получится, никак не получится…

Элисса провела гостей прямо в кабинет, под удивленные взгляды его хозяев.

– Рик, Луис… это к вам.

Мужчины подняли глаза от бумаг, и вгляделись в гостей.

Еще в той жизни Алаис была юристом. Хорошим, грамотным специалистом, который не проигрывал практически ни одного дела. Или сводил их вничью, или добивался минимального срока для клиента, или подследственного освобождали чуть ли не в зале суда… вариантов было много, но это было не только благодаря знанию законов.

Законник – это не юрист, это справочник на ножках. А хороший юрист – это и чутье на людей, и умение промолчать в нужный момент или подать нужную реплику, и наблюдательность, и проницательность, и даже, как это ни забавно звучит, банальная эрудиция. Не всегда нам в жизни хватает своего опыта, и когда его можно занять у кого-то из великих – уже большой прорыв.

Когда-то у нее все это было, и сейчас не исчезло.

Алаис Карнавон смотрела на двоих мужчин, и хладнокровно просчитывала шансы.

Два брата.

Один повыше и потоньше, второй чуть ниже и массивней. У обоих черные волосы, у старшего они собраны в небрежный хвост, у младшего стянуты на затылке дорогой золотой заколкой, у старшего гладко выбритое лицо, у младшего усики и бородка. Старший одет в нечто простое и черное, младший подобрал костюм под цвет глаз, шоколадно-коричневый, богато расшитый золотой нитью и украшенный янтарем. Братья, похожие внешне, но совершенно разные по сути своей.

Эрико – менее опасен. Торгаш, этим все сказано. Бывают такие люди, созданные для 'купи-продай-даром отдай', это их талант, и в своем деле они почти поэты. Даже более того. Пушкин бы обзавидовался тем сказкам, которые наплетет Эрико ради трехсот процентов прибыли. Сам придумает, сам поверит…

А вот второй…

Хищник. Опасный – и надломленный.

Что-то произошло нехорошее с Луисом Давертом, и не так давно произошло. Сейчас он опаснее раненного тигра, и если сделать неверный шаг, неверный жест, просто сказать одно неверное слово, он кинется, смыкая клыки на ее горле. Может, потом и пожалеет, а может, и нет. И уж точно не воскресит. Так что…

Под ногами очень тонкий лед, почти вода. Кто там любил гулять по воде? Принимайте компанию!

Алаис просчитала все в доли минуты, и приняла решение. Расправила плечи так, что лопатки едва не встретились, подняла подбородок повыше, и посмотрела надменно. Если я здесь, то кто – вы?

– Добрый день, тьеры. Могу я поговорить с главой рода Лаис?

Мужчины переглянулись.

Род Лаис.

Страшная сказка Рамтерейи, серебряные акулы. Безжалостные, жестокие, никогда не останавливающиеся, никогда не прекращающие погони… К этому роду принадлежат и братья, и сестра.

Знал Луис, и знал Эрико. Еще перед бегством Луис все рассказал брату, хотя и в общих чертах, и мамины вещи отдал. Мало ли…

Эттан Даверт увязал в своей авантюре все сильнее, и Луис не знал, чего ожидать. Подстраховаться было разумно.

А где знал Эрико, знала и Элисса. И ничего удивительного в этом не было, чай, не государственный секрет, да и тот можно рассказать любимой женщине.

Луис ответил на надменность Алаис ледяным взглядом. Но женщина не затрепетала, не вздрогнула, даже ресниц не опустила. В глаза Луиса Даверта смотрел… равный противник?

Но – женщина? Разве так бывает?

И все же, сине-сиреневый взгляд скрещивался с карим, и казалось, что в кабинете сталкиваются с тонким певучим звоном, рассыпая во все стороны вихри искр две сабли. Уступать не хотел никто, и неизвестно, сколько продолжалась бы дуэль, не кашляни робко Далан. Луис усмехнулся, показывая, что не уступает, просто покоряется обстоятельствам, и медленно ответил:

– Главой рода Лаис могу считаться я. Говорите.

– Я бы хотела поговорить с главой рода Лаис.

Эрико начал подниматься из-за стола, но ладонь Луиса опустилась на плечо брату, придавливая обратно.

– У меня нет секретов от брата.

– Речь идет не о доверии, а о безопасности.

Луис прищурился.

– Вы угрожаете?

Алаис покачала головой.

– К сожалению, тьеры, наличие крови Лаис в ваших жилах уже опасно. Я предупреждаю, что принесла опасные знания и недобрые вести, но решать, как ими распорядиться – вам.

Несколько минут братья переглядывались. Потом Луис вздохнул. Тяжко, словно на его плечах лежал Сизифов камень.

– Рик…

– Мы семья – или нет?

В этот момент братья вообще были похожи, как два яйца из одного гнезда.

– Я не хочу тобой рисковать.

– А я – тобой. Думаю, девушкам знать и правда ни к чему, но ты можешь лучше оценить риск, а я разберусь в денежных делах…

– Деньги тут заработать не удастся, – честно предупредила Алаис.

Эрико не фыркнул, нет, но явно хотел.

– Милая тьерина, если речь идет об информации, то и о деньгах тоже. Знания – дороже всего в нашей жизни. Я остаюсь.

– Рассказывайте, – распорядился Луис. – Лучше уж знать, откуда подползают змеи.

Алаис кивнула. И словно бросилась в пропасть.

– Надеюсь, вы знаете про кольца и медальоны, тьер? Знак рощдовой принадлежности к герцогскому дому?

– Да.

– Тогда смотрите…

На стол лег медальон с гербом рода Карнавон. Луис медленно взял его в руку, коснулся пальцем.

Черная касатка плыла через кровавое море. Выпрыгивала из воды, взлетая в такой же алый закатный воздух. Черное на алом…

– Карнавон?

– Я являюсь герцогиней Карнавон по праву крови и рода, – подтвердила Алаис. – Хотя вряд ли вы обо мне слышали.

– Нет, почему же! – Эрико прищелкнул пальцами. – Алис… Алаис Карнавон!

Алаис чуть склонила голову, подтверждая, что – да. Она, и именно она.

– Вы, вроде бы, умерли? Или были похищены?

Эрико задавал вопросы чуть иронично. Не вязалась в его разуме эта девчонка с герцогиней Карнавон. Герцоги, они ведь… другие! От Морских Королей! А эта – что?

Стоит, смотрит своими глазищами непонятного цвета, то ли серые, то ли синие, то ли вообще лиловые… хотя и красивые, но не во вкусе Эрико. Слишком уж… опасна?

А ведь и пожалуй.

Не меч и не сабля, но стилет, который легко пройдет через самую толстую кольчугу. Мизерикордия.

Худощавая фигура, маританское платье, которое носится спокойно и без малейшего стеснения, нарочито простая прическа – не придворный наряд, но как держится эта молодая еще девушка! Лусии до нее далеко…

Конечно, Лу красивее, это понятно, но чувство собственного достоинства, умение держать себя, характер… некоторые до такого всю жизнь не дорастают.

– Когда ее величество Лидия Сенаоритская одобрила штурм и разграбление замка рода Карнавон, я единственная осталась в живых. Меня выдали замуж за человека, который убил мою родню. Разумеется, я не стала ждать, пока слишком старую племенную корову отправят на скотобойню, и сбежала, – вежливо разъяснила Алаис.

Мужчины переглянулись.

– Хотелось бы услышать, как вам это удалось, – не менее вежливо выразил свое недоумение Луис.

Алаис пожала плечами.

– Корова же… Вы не будете ждать подвоха от тупого животного, предназначенного на заклание. Так вот, притворилась согласной на все буренкой, усыпила бдительность, сбежала, добралась до Маритани, а оттуда до Атрея. А по дороге встретилась с Даланом.

– Атреем?

Алаис чуть покачала головой.

– Далан – не Аттрей. Он просто его наследник.

– А кто именно – Атрей?

Улыбка Алаис стала ослепительной.

– Магистр Шеллен.

Поток брани, извергшийся из Луиса, сделал бы честь грузчику, которому уронили на ногу комод. Присутствующие восхищенно внимали. Потом Луис зло сплюнул прямо на пол, подошел к стойке с графином (до бара тут еще не додумались), и, наплевав на бокал, хлебнул прямо из горлышка. Подавился, закашлялся, что есть силы, плюясь по сторонам чем-то красным.

– Рик…! Что это за…?!

– Шерри.* Элли его любит…

* шерри – в значении 'сладкое красное вино', прим. авт.

Графин полетел в стену.

– Твою ж…!!!

Алаис смотрела с сочувствием. Да уж, такого никому не пожелаешь. Это не мексиканские сериалы, это реал! И он круче любых американских горок!

Отплевавшись, Луис пристально посмотрел на Алаис.

– Значит, Карнавон. И Атрей. А от меня вы что хотите?

Женщина развела руками.

– Сведений о Тавальене. Подробных, тщательных, с адресами, паролями и явками, простите, сорвалось… Магистр Шеллен сейчас в Тавальене?

– Предполагаю, что да.

– У нас с Даланом нет иного выхода. Он не может оставить отца в руках врага, я не могу отказать в помощи герцогу. Так что… простите, тьер… Даверт? Или лучше сразу Лаис?

– Лучше – Верт, – отмахнулся Луис. – Так спокойнее. Скажите, герцогиня…

Алаис подняла руку развернутой ладонью к мужчине.

– Просто Алаис, тьер. Для экономии времени и сил.

Луис потер виски, тяжело опустился в кресло.

– Алаис… это не просто неожиданность. Это… откуда вы о нас узнали?

– По иронии судьбы, нас связала Маритани, – Алаис улыбнулась. – Когда вы нанимаете маританский корабль, не удивляйтесь вмешательству богини в вашу судьбу.

– Маритани, – хмыкнул Луис. – Ах, Маритани…

– Боги есть, – тихо сказала Алаис. Но как-то так… спорить не захотелось никому. И ерничать тоже. Луис подумал, что даже Эттан Даверт, окажись он здесь, смолчал бы, хотя в кругу близких Преотец любил поиздеваться над стадом 'ушибленных писанием баранов', которых так приятно стричь и брить.

– Значить, маританцы. И кто же проболтался?

– Надеюсь, вы не ждете от нас ответа? – удивилась Алаис.

Судя по злым глазам Луиса, он бы не отказался. И от ответа, и от отрывания головы слишком болтливым маританцам.

– Не злитесь на них, не надо. Там, где есть воля Маритани, смертные бессильны.

Сама Алаис в богов тоже верила постольку поскольку, но местные-то не обладали закалкой семидесяти лет атеизма! Хотя…

Отношение Алаис можно было определить двумя словами. Бог есть. А религия, вера и прочие радости – это уже не от бога, нет… Уж сколько за нее крови пролилось – Мировой океан в сторонке отдыхает, а люди все воюют и воюют во имя бога… да беднягу, если б он за землей наблюдал, давно бы кондрашка хватила! Или он бы кого хватил молнией по темечку. Так что…

– Маритани так им лично и сказала – сообщить герцогине?

– Боги никогда не помогают нам лично, – менторским голосом возвестила Алаис. – Они не скинут тебе на голову кошелек с золотом, но могут подкинуть выгодное дело, они не ударят перед тобой в землю молнией, чтобы остановить, но ты можешь подвернуть ногу… тут важно правильно истолковать посланное тебе знамение – разумеется, с дружеской помощью ближайшего храмовника.

Луис фыркнул. Раз, другой, а потом от души расхохотался. В этот момент Алаис выглядела ужасно забавно. Робко подхохотнул Эрико. Алаис и Далан взирали на мужскую истерику сочувственно. Понятно же, плохо человеку от неожиданности, вот так и прорывается…

Наконец тьер Даверт пришел в себя и продолжил диалог.

– Значит, вы хотите от меня подробного рассказа о Тавальене.

– О тюрьмах Преотца, о продажных храмовниках, да обо всем, что может помочь нам вытащить магистра Шеллена из тюрьмы.

Луис потер лоб.

– Вы это серьезно?

– Более чем. Луис, я правильно понимаю, что вы не получили обучения, как Лаис?

А вот тут мужчина заинтересовался.

– Моя линия семьи… не совсем законная.

– Если… простите, Луис, но если у вашей сестры родился урод в браке с другим герцогом, то ваша линия крови – сильнейшая.

– А будь она более слабой?

– В замке у меня был доступ к библиотеке. Полный доступ ко всем хроникам рода Карнавон, и не только. Специально я этим вопросом не занималась, – действительно, Алаис это никогда не интересовало всерьез, так, сопутствующая информация. – Но могу поменять одни знания на другие, и в знак доброй воли даже начать рассказывать первой. Тем более, что Далан этого тоже не знает.

А вот тут Луис заинтересовался. Все же Карст не настолько ему доверял, и до самого важного мужчина не добрался.

– Прошу вас…

– Начнем с наследования?

– Да.

– Наследование герцогского титула… Думаю, вы и сами уже поняли, что важны не названия, а кровь?

Луис медленно кивнул.

– Самая сильная кровь, от старшей ветви рода. То есть кровь законного герцога. В жизни бывает всякое, но кровь герцогов должна сохраняться.

– Сейчас Лаис считаются другие люди.

– Считаются, – подчеркнула Алаис. – Что такое герцогский титул? Да ничего! Пустота, слова, привязка, которая нужна королям. А настоящее – это наследие, которое принимает – или не принимает старший в роду. Допустим, были герцоги, еще при королях. Они рожали детей, передавали им наследие, посвящали в род, умирали, их дети делали то же самое… Потом по какой-то причине происходит то же, что у меня. Отец умер, семья убита, замок захвачен. Я могу либо принять родовое наследство, и стать герцогиней Карнавон, но тогда я принимаю на себя и многое другое. Ответственность, к примеру. Я не могу долго быть вдали от Карнавона, три года – это край. Уже сейчас там начались разного рода неприятности, шторма, бури…

– Но если я не буду жить в Лаисе?

– Вы не принимали наследие рода, – Алаис пожала плечами. Именно эти сведения были в библиотеке, и она постепенно убеждалась в их правоте. – Пока нет старшего герцога, хватит и крови рода, живущей в Лаис. Даже младшей крови. Как только кто-то берет на себя эту ношу, спрос уже иной и ответ иной. Наследование не всегда ведется по старшей линии рода. Сын ли, дочь ли – кто уцелеет, кто решится и поднимет эту тягость. Не раз уже бывали подобные ситуации. Кровь герцога в смеси с кровью обычного человека дает… – а вот поди ты, объясни такие вещи, не употребляя слов 'генетика', 'последовательность хромосом' и 'ДНК', - дает четкое наследование признаков. Не обязательно внешность, но родовые особенности. Неважно, за кого выходили замуж – или женились предки, наследие активируется… то есть проявится в момент принятия, и как уж там будет – не знаю. Если взять портреты предков – вам, Луис, повезло, что вы не бывали… я правильно понимаю? – в Лаисе?

– Никогда.

– Мужчины рода похожи друг на друга, как две капли воды. Меняются одежды, прически, но лица не скроешь. Я это знаю по фамильной галерее рода Карнавон. Женщины… часто наследуют внешность своих матерей.

– Точно! – Эрико даже ладонью по столу стукнул. – Алаис Карнавон – урод! Красноглазое чудовище!

Алаис фыркнула.

– Вы так любезны, тьер…

– Вряд ли вас можно так назвать? – Луис насторожился. – И вы не красноглазая…

– Есть один случай, когда глаза человека меняют цвет, – Алаис развела руками. – Я не просто так говорю о воле Маритани.

Мужчины переглянулись, Луис догадался быстрее.

– Разве это действует на герцогов?

– Как видите. Я не получила благословения Маритани в полном объеме, но мои глаза действительно меняют цвет.

Мужчины переглянулись. Верить – или нет? Медальон, все же, не настолько убедителен, а слова – что в них? Слова говорить может кто угодно, нужны доказательства. И Алаис это поняла.

– Предложите даме присесть, тьеры. Это будет долгий разговор…

Что оставалось сделать тьерам? Только указать в сторону ближайшего кресла.

– Есть вещи, которые знают только в герцогских родах. Но я не знаю, насколько о них осведомлен тьер Даверт…

– А вы попробуйте, – предложил Луис.

– Например, завещание последнего короля?

Изложенное Алаис полностью совпадало с тем, что знал Луис. Почти дословно.

– Что завещал король вашему роду?

Алаис покачала головой.

– А вашему, герцог?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Эти знания были привилегией герцога, моего отца. Я не успела до них добраться, оставшись последней в роду. Может быть, что-то из символов? Корону? Браслет Короля? Не знаю.

Луис потер лоб. Видит Арден, это было намного больше, чем то, что знали обычные люди. О завещании Короля не знал вообще никто. Так что – да, приходилось признать, что Алаис Карнавон – настоящая. Самозванке просто неоткуда набраться подобных сведений, проживи она в замке хоть сто лет. Никто не станет объяснять подобные тонкости слугам, да и медальон настоящий, и перстень…

Луис гладил их кончиками пальцев, и ощущал… нечто.

Словно частичка мозаики, без которой он и сам неполон. Только вот эта мозаика – другая. Чужая, не совсем подходящая…

– Интересно, где сейчас мои реликвии?

– Я читала, что пять герцогских замков вонзили свои шпили в небо одновременно с королевским. И соединили узами море и небо. Если падут шпили замков, перемешаются земля и небо, никому и нигде не будет спасения… там много чего было в том же духе. Но важно то, что замки строились одновременно – и одинаковые.

Луис встрепенулся.

– Одинаковые?

– Да. До мелочей. Тайники, которые были в Карнавоне, будут и в Лаис. Я забрала свои реликвии перед уходом, но у ваших предков не было такой возможности?

– Нет.

– Тогда все должно лежать на месте. Это не те секреты, которые доверяют родственникам. Только герцог, только старший ребенок…

– Вы не старший.

– Я – библиотечный. Книжная мышка, – вернула усмешку Алаис. – Вряд ли кому-то придет в голову просидеть десять лет над книгами. А еще – подглядывать, подслушивать, наблюдать, запоминать… вы правильно сказали – урод, выродок чудовище. Это все про меня. Не убили – уже хорошо, но и внимания не обращали. А я запоминала все. Как видите, пригодилось.

Луис встал, заходил по комнате, словно большой зверь. Волк? Нет, не то. А ведь и верно – акула. Ни минуты покоя…

– Если бы я мог добраться до Лаиса…

– Это дело будущего. А в настоящем – Атрей.

– Шеллен… Почему?

Вопрос был сформулирован некорректно, но Алаис поняла.

– Потому что в противном случае Далан становится предателем отца и карается кровью. А я ему тоже кое-чем обязана.

– Алекс!

– Далан, мы об этом уже говорили. К тому же, я не хочу стать предательницей рода.

– Подробнее? – сделал стойку Луис.

– Герцогские рода должны поддерживать друг друга и Короля. Один раз это было нарушено. Его величество создал шестое герцогство для своего незаконного сына, был им предан, отравлен и лишен других наследников. Хотя и не до конца.

Луис и Алаис переглянулись.

– У короля оставались сын и дочь.

– И что-то из символов Трона мы должны хранить. Мы, а еще, возможно, Карсты.

– Туда нам дороги больше нет, – хмыкнул Луис.

– Я и не предлагаю возвращаться. Сейчас речь идет об Атрее и только о нем. Далан не может предать отца, я не могу бросить друга, да и герцога из другого рода – тоже. В хрониках, кстати, упоминается – круг.

– Круг?

– Пять герцогов. Один король в центре. И власть над миром. Или смерть в воронке водоворота.

Луис передернулся. Вот теперь он верил Алаис безоговорочно.

– Алаис, а если я не стану вам помогать?

– Я не прошу помощи, я прошу знаний. И в обмен на другие знания.

– Что значит – принять наследие Лаис?

Вопрос был задан резко, почти зло, но чего было бояться Алаис.

– Вы вообще не в курсе дела?

– Нет. Это какой-то ритуал?

– Ритуал… да, – Алаис поежилась, вспоминая все дословно. – На рассвете, в заводи у замка, в море, которое принимает герцога, а он делится с ним своей кровью…

– Вы его проходили?

– Да.

– Я могу его пройти?

– Да. Море – везде море. Если хотите, я помогу вам, но это достаточно… неприятно.

Алаис сильно преуменьшала. Она едва не умерла тогда… хотя Алаис-то и умерла. Но у девочки не было выбора. Чтобы отомстить, она приняла семейное наследство – и отдала в уплату и жизнь и душу. Нынешняя Алаис никого так не любила, и слава Богу.

– Есть какие-то слова? – Луис не собирался колебаться. В его положении Алаис была даром свыше, и отказываться от нее и от наследия? Вот уж – нет! Лучше все знать о себе и жить с этим грузом, чем в неизвестности. Не знать, откуда ждать удара?

Увольте!

– Я все расскажу, когда вы захотите пройти ритуал, – согласилась Алаис. – До нашего отъезда.

– Вы не сможете помочь магистру, – Луис покачал головой. – Это самоубийство.

– Лучше самоубиться при попытке его освободить, чем умереть спустя несколько лет. Поверьте, Диону пришлось очень плохо, – фыркнула Алаис.

Луис верил. Ох как верил.

– Получается, что и я… должен?

Алаис покачала головой.

– Вы пока еще нет. Далан – сын, я глава рода, с вас спрос другой. Вы просто носитель крови.

– Странная градация.

– Нормальная, – Алаис не видела в ней ничего удивительного. – Вы только личинка герцога Лаис. Зародыш. Носитель старшей крови может стать герцогом и принять груз на свои плечи, а может не связываться с этими… играми. Если, конечно, не случится чего-то вроде брака вашей сестры.

– Лусия теперь – Лаис?

– Нет. Она же не прошла посвящение. Но и не Карст, кстати… браки между герцогскими родами, носителями старшей крови, младшей крови и наследниками запрещены вплоть до третьего поколения.

– Но у нас прошло уже больше?

– Вы носитель старшей крови. Она устойчива к действию остальной. С кем бы вы ни разделили ложе, ваш сын будет копией вас.

– Но я похож на отца?

Алаис сдвинула брови.

– Скажите, а вы хорошо знаете родословную Давертов? Они не роднились с Лаис – ни в каком поколении?

К своему стыду, настолько хорошо Луис историю отцовского рода не знал. Да если бы и было… не факт, что законное.

Алаис словно прочла его мысли.

– Я не знаю, где в род Даверт могла влиться кровь Лаис. И влилась ли. Я даже не знаю, являетесь ли вы носителем старшей крови. Могу предполагать, могу проверить…

– Проверить?

– Тот самый ритуал. Герцогское наследство примет только старшую кровь. Младшая умрет. Так дословно написано в хрониках.

– Вы хотите сказать, что если Луис – не герцог, то из заводи он не выйдет? – подал голос Эрико. До этой минуты он молчал, справедливо полагая, что в интригах и наследовании Луис разберется лучше. Вот зашла бы речь о сделке, он бы вмешался, но пока все просто. Слова – за слова. Знания за знания. Можно и тут поторговать, но стоит ли? Герцоги все же…

– Да.

Слово упало камнем. Эрико схватил брата за руку.

– Луис! Даже не думай об этом!

– Или тщательно все обдумайте, – подсказала Алаис. – Мы с Даланом едем в Тавальен. После моего возвращения, я могу провести для вас ритуал, но только после. Ни к чему связывать вас родовыми обязательствами. Став Лаис, вы окажетесь главой рода, и будете обязаны ехать вместе со мной.

– Обязан… – процедил Луис с непонятным выражением.

– А вы как хотели? – искренне удивилась Алаис. – Герцогская корона – это не права, а тяжелые обязанности. Иногда смертельно опасные.

Луис потряс головой, подошел к окну, жадно втянул в себя морской воздух Рентара.

– Да уж… Алаис, где вы остановились?

– В доме Шедеров.

– Вы позволите сегодня все обдумать, а завтра нанести вам визит и сообщить о своем решении?

– Разумеется. Надеюсь, завтра вы поделитесь с нами информацией о Тавальене?

– Это – безоговорочно. Что бы я ни решил, вы узнаете все возможное.

Алаис улыбнулась и поднялась из кресла. Далан так и стоял рядом, опираясь на его спинку.

– Благодарю. Больше мне и не надо.

– Осталось решить, что именно надо мне, – Луис запустил пальцы в волосы. – Простите, герцогиня…

– Что вы, не стоит извиняться. Вы отлично держитесь, тьер Даверт.

Алаис раскланялась и покинула дом Давертов, оставив в кабинете растерянного Эрико, задумчивого Луиса – и очень любопытную Элиссу, которая немножко подслушала под дверью. Ровно столько, сколько нужно было, чтобы понять – не надо лезть в это дело! Не надо!

И помянуть тьера Эльнора не самым добрым словом.

Лаис…

Да знала бы она! В жизни бы не согласилась…

А теперь уже поздно, и для нее, и для Эрико поздно. Что ж, вернуть мужу здоровье она не сможет, но вот не оставлять его до самой смерти – его ли, ее ли… Это в ее силах. И она это сделает.

Массимо, как на грех, не было дома. Но когда он вернулся, тотчас же был втянут в военный совет Давертов. И задал вопрос, который не пришел в голову ни Луису, ни Эрико.

– А какие у девушки шансы – без вашей помощи? И какие у тебя, Луис, шансы без ее помощи пройти посвящение?

Мужчины задумались.

– У нее шансов нет. Без меня – точно, со мной – как повезет, – наконец разродился Луис.

– А у тебя какие шансы? Нужны ли для посвящения кольцо и медальон – и должен ли ты их забирать? Сколько ты сможешь быть вне Лаис? Требуется ли тебе бывать в родовом замке, или хватит просто земель рода? Будут ли твои дети претендовать на наследие рода? Тут вопросов много, сразу и не выскажешь…

– А меня волнует другое, – Эрико в мистику не лез, не тот склад ума. – Что сделает с тобой отец, если ты попадешься ему на глаза? Что сделает со своей супругой герцог Карнавон? Нынешний?

– А что с ним, кстати? Если слова Алаис про наследие правдивы…

Эрико усмехнулся.

Кто владеет всей информацией? Шпионы?

Вот уж ничуточки! Купцы и только купцы! Потому как вовремя полученные сведения могут и спасти, и убить, и чего только не могут! Надо знать, куда везти товар и какой, чьи земли объезжать стороной, кому и сколько доплачивать, от кого ждать подвоха…

Слухи, сплетни, шепотки, словно ручейки в море, сливаются в общий котел, и извлекаются оттуда по мере необходимости. Спросил у тебя сосед – так подскажи, не жлобься, он тебе потом добром отплатит. И Эрико весь день собирал слухи о Карнавоне.

– Ничего хорошего. Воюет. У Карнавонов есть соседи, Эфроны. Старый герцог хотел с ними породниться, выдать замуж старшую дочь…

– Алаис?

– Нет. У нее сестра была, но ту при штурме убили. Или, по слухам, Таламир – это новый герцог, обнаружил, что Алита Карнавон не девственница, и отдал ее солдатам. Пытался добиться от герцога фамильных секретов, но старый Карнавон умер.

– Как – умер?

– Сердце не выдержало. Когда взялись за его семью, просто выдохнул – и умер.

– А остальные Карнавоны?

– Женщин затрахали, мужчин запытали, но ничего не добились. Алаис уцелела потому, что ей решили продолжать род. Ее дети несли бы в себе кровь Карнавонов, ну и Таламира заодно, он бы правил от имени сына – все в порядке.

– Не тех пытали, – криво усмехнулся Луис.

– Там какие-то темные истории были. Чуть ли не слух идет, что Алаис Карнавон добровольно сдала замок врагу…

– Правда?

– Кто ж его знает? Просто когда все погибают, а один остается в живых, сплетен не избежать. Да и с мужем герцогиня жила ровно…

Луис вспомнил гордую посадку головы Алаис.

Затаилась. Ждала. И – ударила.

Ирион! Вот ведь… женщина! Убить она не смогла бы, это только в красивых песнях женщина убивает опытного воина на брачном ложе. В жизни же…

– Итак, мы приняли, что это – герцогиня Карнавон, – подвел итог Луис. – Помогать ей или нет…

Мужчины промолчали. Это было решением Луиса, и он сделал свой выбор.

– Я поговорю с ней еще раз. Если я герцог Лаис… я не стану больше бегать от своей судьбы.

– А как встретят тебя нынешние герцоги? – Массимо не издевался, он перечислял проблемы. – получается, что ты привяжешь себя к герцогству Лаис, но взамен получишь только одни проблемы. Зачем тебе это? Пусть все идет так, как идет? Ты можешь жить спокойно, сынок, жениться, завести детей…

– Бояться, что с ними будет так же, как с ребенком Лу…

Луис надолго задумался. А потом покачал головой.

– Нет. Остаться в стороне я не смогу. У меня есть что предложить Алаис – и есть, что потребовать. И то же самое с Преотцом. Как вы думаете, если он узнает правду, что он сделает?

Эрико покачал головой. Массимо задумался.

– Попытается получить какую-то выгоду? Возможно, сделает Лаис предложение, от которого они не смогут отказаться?

– Тавальен стоит на земле Лаис. Видимо, поэтому и не было ни проблем, ни бед в герцогстве. Кровь Лаис находилась на земле герцогства. А вот сейчас… Что будет сейчас?

– Да что бы ни было! – огрызнулся Массимо. – Меня заботите вы, а не весь мир! Надо ли ввязываться в авантюру с неизвестным исходом?

Луис пожал плечами. Он тоже не знал ответа, но точно знал, что если не попробует, то будет жалеть об этом всю свою жизнь.

А еще, что греха таить, ему хотелось крепко насолить отцу, которого он считал виновником если и не всех бед семьи, то по крайней мере – половины. И…

Герцогство Лаис.

Кровь ли сказывалась, что-то еще ли…

Луиса просто тянуло принять и герцогство, и все, с ним связанное. И плевать на последствия! Он – герцог Лаис по крови и роду! Именно он! А не кто-то там…

Надо еще раз поговорить с Алаис Карнавон.