Печать Бездны. Часть 2

Каким-то звериным чутьем агент уловил суть этого маневра, и взметнувшийся полукругом плащ сбил заточенные метательные пластины. Отскочив, он почувствовал, как намокла ткань на бедре. Отбив еще две атаки, агент разорвал дистанцию. Бросив изодранный плащ, он зажал рану на ноге, выставив перед собой шпагу. Проклятый красноволосый оказался слишком быстр.

- Пора заканчивать, - процедил сквозь зубы Карнаж, тряхнув своей багряной шевелюрой.

С утробным урчанием дикого кота он взял меч тем самым хватом, что напоминал островитян с их копьями, и рванулся вперед. Намереваясь встретить столь явный укол в грудь, агент изогнулся, смещая корпус вправо, и провел рипост. Но Феникс не перешел в выпад, а парировал удар, придерживая клинок второй рукой, с тигриной ловкостью сместился в сторону левого плеча человека, подсел и всадил меч подмышку отведенной для сохранения равновесия руки противника.

- Вот и все, - глухо произнес "ловец удачи", наблюдая, как агент с предсмертным хрипом заваливается на трупы своих жертв.

Звук набата, громовыми раскатами прокатившийся над крышами Venorik Suul, отдался многоголосыми криками в таверне. Двери распахнулись, и убийцы драконов принялись занимать свои позиции, перегораживая телегами улицу, ведущую к причалу.

- Давай, братва, наваливай телеги! - надрывался Тард, - Это вам не трактирная поножовщина! Это, курва его за ногу, штурм!

- Все за баррикаду, пошевеливайтесь! - вторил ему Гортт, - Крепи колеса!

Один из гномов выхватил свой горн и, перекрывая ругань, подал сигнал, тем самым сообщая Фениксу, что старания не пропали даром и все было готово.

Атакующие не заставили себя долго ждать. Первая группа ворвалась на улицу, потрясая в воздухе мечами и алебардами.

- Черти полосатые! Это ж земляки! - вскричал Грэф.

- Вот и объясни им сам! - рявкнул Тард, - К бою, братва!

- Ну! - Гортт воздел свою ручищу, готовясь дать сигнал, - Понеслась косая в баню! Залп!!!

Из-за повозок загрохотали аркебузы, заволакивая пороховым дымом улицу и падающих на мостовую солдат.

Феникс прыгнул во внутренний двор гильдии как раз в тот момент, когда темные эльфы готовились к бою. Опустошались стойки с оружием, клацали мечи, входящие в ножны, скрипела кожа затягиваемых ремней на доспехах.

Матриарх обернулась к "ловцу удачи" в ожидании новостей.

- Нас атаковали люди из феларского форта, - начал Карнаж, - Судя по их числу, невозможно представить, чтобы они собирались захватить цитадель.

- Что же тогда? - поторопила эльфка.

- Очевидно, они хотят вырваться из пепельных пустошей. Поэтому прибыли вскоре после нас. Они явно рассчитывали захватить корабль. Но, как видно, канцелярия предвидела это, и судно отчалило, едва опустошив свои трюмы.

- Теперь ясно, почему моряки так торопились в обратный путь.

- Непонятно только, что так задержало гарнизон форта? - ответил Феникс, - Корабль все равно бы успел отчалить.

- Отчаяние... - неуверенно произнесла матриарх, но, увидев скривившееся лицо полукровки, осеклась.

- Убийцы драконов перекрыли улицу к пристани, теперь ваш черед. Атакующие разделились на несколько групп. Перебить их ничего не стоит.

- Нет. Нужно сохранить как можно больше жизней. Иначе помощи от Фелара можно будет не ждать. А мы зависим от продовольственных поставок.

- Черт возьми! - заскрежетал зубами Карнаж, - Тард и его отряд сейчас сражаются с солдатами, а вы тут рассуждаете о спасении жизней этих феларских подлецов!

"Ловец удачи" широкими шагом направился в сторону дверей.

- Феникс! - окликнула его матриарх.

- Приказывайте своим воителям что хотите, но не мне, - твердо ответил Карнаж и ринулся вперед по улице.

Он не ожидал такого поворота дел. Еще бы, в кои-то веки темные эльфы решились брать пленных и беречь жизни врагов! Это означало, что убийцам драконов придется гораздо тяжелее, чем он рассчитывал ранее. Более того, теперь выходило, что он собственноручно подставил их под основной удар феларских вояк. А они в данный момент занимались как раз тем, что у них всегда хорошо получалось - атаковать. Правда, темные эльфы слыли теми, кто умел отлично защищаться...

Бой кипел на всех улицах, что вели в сторону пристани. Но Карнаж прорывался к тому месту, где сражались наемники во главе с Тардом.

На бегу, Феникс заметил, как в переулке, среди трупов эльфов и солдат кто-то зашевелился. Послышался стон. Полукровка остановился. Феларец, зажимая рану на животе, отползал к стене дома.

Увидев, как рослая красноволосая фигура шагнула в его сторону, солдат нахмурился, поднимая трясущейся рукой аркебуз.

- Ну, иди сюда! - зарычал мужчина, - Сейчас получишь пулю в лоб!

Свинец просвистел в паре дюймов от заостренного уха. Карнаж посмотрел в глаза солдату. Ни страха, ни злобы, ни отчаяния - ничего. В них не было ничего. Они были пустыми, будто сделанные из стекла. Фениксу вспомнился такой же взгляд у агента тайной канцелярии. Тогда он думал, что ему показалось, но теперь... Походило на то, что цитадель атаковали не люди, а пустые оболочки, в которых еще теплилось последнее пламя ненависти.

- Так вот в чем дело? - выдохнул Карнаж, - Вот почему был назначен карантин. Что ж, тогда мне потребуется еще много сил...

- Стой! Не подходи! - заскрипел голос солдата.

Зрачки феларца увеличились настолько, что заполонили глаза, превратив их в две черные дыры.

- Не трогай меня! - раздался сдавленный крик из переулка, будто его обладателя кто-то решил задушить и с этой целью крепко схватил за горло.

- Молоты Швигебурга! - воскликнул Тард, отталкивая очередного солдата, чью голову мгновение назад раскроила славная фивландская секира, - Они всё прут и прут!

- И не говори, - отозвался Гортт, опираясь о борт развороченной в пух и прах телеги, - Где же темные эльфы, что б их!? Ведь перебьемся здесь ни за хрен собачий!

Феларский лучник ловко перепрыгнул через остатки телеги и выхватил кинжал.

- Назад, сукины дети! - рявкнул Грэф, с упора всаживая свой полуторный меч солдату в брюхо.

Убийца драконов остолбенел, когда феларец, скалясь, словно вурдалак, схватился рукой за лезвие меча и начал подаваться вперед, выставив перед лицом кинжал. Лучник плевался кровью и бормотал что-то бессвязное, таращась черными глазами-плошками на окружающих.

- Ах ты тварь! Сдохни! - взревел Грэф, ворочая клинком так, будто собирался проделать в животе противника такую дыру, чтобы пройти в нее как в открытую дверь.

- Идут! Еще идут! - крикнул один из наемников, хватаясь за алебарду.

- Вот и отдохнули, - слабо усмехнулся Тард, - Братва, заряжай!

Карнаж выскочил из-за поворота как черт из табакерки. Он молнией проскочил за спинами небольшой группы солдат, и через мгновение улица наполнилась воплями и криками ужаса. Цепь свистела в воздухе, раздавая удары налево и направо, пробивая головы, ломая кости. Где не поспевала она, пускался в ход меч, вспарывая животы и обрубая руки...

Феникс замер, увидев, как солдаты рассыпались, вжавшись спинами в стены домов. В их глазах читался ужас вперемешку с полной растерянностью. Человеческий страх быть убитым, что сковывает руки и ноги перед лицом беспощадной силы.

- С-сударь, пощадите, - заикаясь, произнес молодой алебардист.

Карнаж покосился на офицера, что корчился у него под ногой. Полукровка сбил его и, придавив ступней, пригвоздил мечом к мостовой. Черные зрачки человеческой оболочки погасли, и только гримаса застыла на лице печатью бездонной ярости.

- Феникс! - окликнул кто-то со спины.

"Ловец удачи" не без труда узнал голос своего наставника.

- Оставь. Они все еще люди, - потребовал темный эльф, приближаясь во главе небольшого отряда стражей цитадели, - Мы отрезали подступы к причалу. Еще немного и все будет кончено.

- Рад за вас, - бросил Карнаж и поспешил дальше, туда, где вели неравный бой убийцы драконов.

Один из темных эльфов дождался, пока "ловец удачи" скроется из виду и, принимая сдачу феларских солдат, тихо произнес:

- Видать, изрядно поднаторел этот Феникс, пока вы его учили, мастер.

- Не думаю, - ответил наставник полукровки, - У нас эта птичка только оперилась. Для творения своих зверств ран'дьянцам нужна сущая малость: совершеннолетие, тогда они до конца постигают собственные участь и проклятие в нашем мире - энерговампиризм. Их могущество - это беспощадность хищника, зверя, которого они обуздали в себе и направили в нужное русло. В этом они нам близки. Что касается остального, он сам выбирал чему учиться и зачем. Видимо, есть достойная цель, что сможет оправдать это.

- Все равно у меня от него мурашки по коже, - хмыкнул эльф, - И что только матриарх в нем нашла?

- Это уже не наше дело, но, согласись, он нам очень пригодился.

Тем временем на улице, ведущей к пресловутому причалу, дела обстояли неважно. Обломки баррикады остались далеко позади наступающих феларских солдат. Наемников оттеснили, но они встали, перегородив улицу и, ощетинившись алебардами, копьями и мечами, молча встречали пустые взгляды такого же строя напротив. Убийцы драконов с содроганием слышали вопли тех из них, кому не повезло, - солдаты в каком-то нечеловеческом исступлении жестоко добивали раненых, не разбирая свои то или чужие. Тарду оставалось только скрипеть зубами от бессилия перед этой стеной из оружия, что зыркала несколькими дюжинами блестящих черных глаз.

- Молоты Швигебурга! Да будет этому конец?! - проворчал Гортт, - И что они так вылупились на нас?

- Это не люди, - прохрипел Грэф, зажимая рану на плече, - По доброй воле ни одна живая тварь так не лезет на рожон.

Бритва быстро осмотрел своих бойцов взглядом опытного полководца: потери были ничтожны, но силы оказывались на исходе. Еще чуть и все закончится бегством. Ведь большинство не понимало, что и зачем они защищают, не говоря уже о самом Тарде, которого все произошедшее застало врасплох. Прибавив к этому таких диковинных противников, которые, казалось, напрочь забыли о существовании смерти, гном выжидал, надеясь на помощь темных эльфов. Сейчас она была бы весьма кстати. Дюжины смельчаков способных ударить с тыла хватило бы, чтобы поднять боевой дух наемников и расправиться с горсткой феларских солдат.

Повисшую ненадолго тишину прорезал, словно кинжалом, крик команды, и строй солдат пришел в движение.

- Клянусь дьяволом, мы вырвемся отсюда! - крикнул офицер, воздев над головой саблю, - За мной!

- Не бздеть, братва! - заорал Тард над дрогнувшим строем наемников, - Рубимся дальше!

Тем не менее, многие из убийц драконов попятились.

Понимая, что момент критический, гном выскочил вперед и схватился с офицером. Но тот оказался не так прост. Бритве показалось, что он со всего маху врезался в вековой дуб, когда человек встретил его секиру и оттолкнул без видимого усилия своим выщербленным клинком. От неожиданности глава убийц драконов оступился и еле успел встретить атаку, принимая удар на изгиб топора. Сабля снова взвилась над его головой.

- Тард!!! - этот громогласный крик, казалось, потряс стены соседних домов.

Строй солдат замешкался и последние ряды обернулись. Над их головами просвистел нож с кольцом на рукояти и вонзился в шею офицера, в то же мгновение, как топор Гортта врезался ему в живот.

Феларцы попятились от красноволосой фигуры, что стояла перед ними, широко расставив ноги и уронив голову на грудь. В повисших руках нервно вздрагивали красные от крови меч и цепь. Полукровка медленно обвел взглядом истерзанные клинками тела наемников и резко вскинул голову:

- Ублюдки, - меж сбившихся багряных прядей сверкнули безумной яростью глаза, - Когда я с вами закончу, ваши ангелы будут рыдать от отчаяния, а все демоны преисподней - стонать от зависти!

Это утверждение, пусть и слишком сильно сказанное, подействовало очень ободряюще на убийц драконов и вернуло им утраченное мужество. В тот же момент, как Карнаж с металлическим ревом налетел на строй феларских вояк сзади, наемники с боевым кличем рванулись спереди.

- Феникс, держись, мы идем! - перекрывая лязг стали прокричал Грэф, решивший во чтобы то ни стало пробиться к полукровке, которого отныне почитал отчаянным храбрецом.

"Ловец удачи" стоял перед полукругом солдат и раскручивал кусари над головой, готовясь встретить первого, кто сунется. Бросились все разом, один упал с проломленным черепом, но остальные уцелели, и Карнажу пришлось туго. По крайней мере, так поначалу рассудил Грэф. Однако первое впечатление не всегда бывает верным, и вскоре феларские солдаты, которые рассудили точно также как и убийца драконов, в этом убедились.

За вычетом сраженного наповал, их оставалось четверо. Обладая таким численным преимуществом в развернувшейся сумятице, они решили, не долго думая, схватить красноволосого и потом, со спокойной душой, прирезать. Один вцепился в рукоять меча, другой в руку, что сжимала цепь. Двое оставшихся разделились: один приготовился всадить пойманному меч в брюхо, а другой решил на всякий случай зайти со спины. Каково же было их удивление, когда первый остался с мечом полукровки один на один, да так неожиданно, что не удержал равновесия и сел на мостовую; второй получил зубодробительный удар кулаком такой силы, что выпустил цепь и рухнул как подкошенный, а третий, что собирался насадить "ловца удачи" на меч, как каплуна на вертел, сам получил нож в кишки и припал на колени, зажимая рану. Последний из четверки не стал терять времени и обрушил предательский удар между лопаток полукровки.

- Проклятье! - вырвалось у солдата, когда Карнаж не только остался на ногах, но и развернулся к нему лицом.

- Черт возьми, - произнес Феникс с едкий усмешкой, когда цепь обвила шею солдата, - Если бы мне платили за каждый такой удар в спину, я бы уже сколотил целое состояние!

Грэф подоспел только к самому концу этой расправы, но успел пригвоздить того из солдат, что отхватил себе меч "ловца удачи". Вернув оружие законному владельцу, он встал с полукровкой плечом к плечу и уже вместе и с удвоенным рвением, которое всегда придает наличие доброго союзника, они принялись выполнять то, что наобещал феларцам Карнаж. Не один ангел-хранитель тогда сокрушенно воздел очи горе, взирая на гибель своего подопечного, а многие демоны в преисподней обзавелись темой для обсуждения на неделю вперед.

Схватка вскоре переросла в бойню. Солдаты сражались на удивление вяло, хотя какую-то минуту назад, казалось, были полны ненависти и сил. Покончив с ними, наемники переглядывались в искреннем недоумении. Не каждый день им доводилось встречать таких противников.

Феникс озадаченно осматривал поле брани, пытаясь понять, что произошло. У него имелась одна догадка, но он предпочел держать ее при себе.

Темные эльфы появились с изрядным опозданием для того, чтобы оказать помощь наемникам, но, судя по числу, их цель была совсем иной. Это оказались все те же стражи цитадели, что остановили расправу Карнажа над феларскими солдатами, застигнутыми врасплох за пару кварталов до баррикады убийц драконов.

- Как вы вовремя, господа! - не удержался Феникс.

- Оставьте ваш сарказм, сударь, - потребовал эльф с глифом лейтенанта на рукаве потрепанной куртки, - Мы здесь по срочному делу.

- Да уж, куда срочнее!? - скривился Гортт, - Только мы уже закончили.

- Ваша правда, - ответил лейтенант, - Но наше дело касается только мэтра Феникса. Вам же приказано передать благодарность от матриарха и заверение в вечной дружбе нашего народа. По крайней мере, той части, что от него осталось, но и это, поверьте, немало.

- Так какое у вас ко мне дело? - поторопил посланца Карнаж.

- Сударь, братья мои сейчас гибнут, - эльф преклонил колено, - Порождение Бездны проникло за наши стены. Молю вас от лица вашего наставника, а также своего собственного, пойти с нами и принять бой. Помогите нам, ведь вы единственный смогли убить velg'larn'а. Мы знаем традиции откупа ран'дьянцев, и, все необходимое при нас. Не откажите нам, господин!

Двое темных эльфов подвели к Карнажу связанного феларского солдата.

- Насытьтесь перед боем. Мы выбрали самого молодого и крепкого, - все еще не вставая с колен, лейтенант указал рукой на пленника, - Его сил должно вам хватить, для начала. Ведь, полагаю, того раненого вам оказалось мало?

При последних словах офицера черные глаза Феникса метнули в него две молнии.

- Проклятье, - прошептал себе под нос Тард, - Клянусь бородой Основателя! Они предлагают ему жертву, словно ландскнехту-вампиру?.

- Развяжите ему руки, - повернувшись к убийцам драконов спиной, сказал Карнаж, передавая свое оружие одному из эльфов, - Я ничего не имею против нечестного боя, но до тех пор, пока это бой, а не заклание.

- У нас нет на это времени, - возразил лейтенант, поднимаясь с колен.

- Вы уже потратили кучу времени на это представление, - отрезал Феникс, - У меня тоже будет своя маленькая церемония. Она не затянется, поверьте мне.

"Ловец удачи" с огромным удовольствием послал бы этих просителей ко всем чертям, ведь ввязываться настолько откровенно в драку в его планы не входило. Но он понимал, что убийцам драконов придется останавливаться в этой цитадели. Еще один раз это точно. И неизвестно, вернутся ли они со щитом или же на щите. А в таком деле повышенное радушие темных эльфов было бы не лишним.

Освобожденный от пут солдат окинул взглядом наемников и стражей цитадели. Поняв, что терять ему нечего, он поднял кулаки и приготовился.

- Ну, давай, дерьмоед! - рыкнул дюжий феларец, - Ща разукрашу так, что родная мать не узнает!

- Моя мать давно умерла, - пожал плечами Карнаж.

Полукровка налетел как вихрь, блокировал первый удар, заученным приемом выбил коленный сустав противника, перехватил второй удар, рванулся вперед, и колено тараном влетело в грудь солдата. Тот отшатнулся, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха, но локоть красноволосого обрушился сверху в лоб.

Убийцы драконов испустили изумленный вздох, когда, через мгновение после начала драки, пальцы Карнажа железной хваткой сжали горло феларца. Темные эльфы в свою очередь с содроганием наблюдали, как закатывались глаза на исказившемся гримасой хищника лице "ловца удачи", пока он с утробным урчанием извлекал из оглушенного противника все силы. Такая сцена оказалась далеко не всем по вкусу, но и продлилась не долго.

Меж тем, основная часть драмы человеческого отчаяния и жестокости разразилась не на улице, ведущей к причалу, хоть он и был главной целью штурма. Лишь часть солдат из феларского форта смогла прорваться, отправив на тот свет попутно много душ. Большинство оказались зажаты на площади у ворот. Двойные патрули стражи, о которых Карнаж сообщил наемникам ранее, сделали свое дело. Солдаты застряли на улицах и площади, со всех сторон поливаемые стрелами. Надо отдать им должное, успех поначалу они развили немалый, но темные эльфы в этом бою защищали свой последний дом на всем белом свете, а за такое любой, даже самый робкий, будет драться как бешенный.

За той группой, что сумела прорваться и, как уже известно, наткнулась на баррикаду убийц драконов, последовали и остальные. Однако в решительный момент на улицах появилась матриарх и ее гильдия. Это определило исход сражения, и, как бы Карнаж не осуждал гильдию за то, что они бросили убийц драконов на произвол судьбы, это было верным ходом.

Рассеянные группы стражников воспряли духом, когда по улицам двинулись Темные Фениксы. Безжалостно истребляя любого, кто вставал на их пути, они неудержимо рвались к воротам. Впереди шествовала матриарх и, также как ее воины, прокладывала себе дорогу мечом. Она была величественна в тот момент, когда холодный сильный ветер трепал ее пепельные локоны, и она воздевала клинок в небо перед очередной группой стражей и восклицала свой призыв: "Будете ли вы со мной?!" И воины шли за ней. Ручейками меж домов темные эльфы сливались в полноводную реку, что несла свои воды блестящих доспехов и клинков вперед, к стенам и башням их последнего дома на Материке.

Venorik Suul бурлил. По мостовой струилась кровь, тут и там вспыхивали и гасли короткие, но яростные схватки. Дети Черной Вдовы взялись за оружие всерьез. От мала до велика, как огромный потревоженный улей, обрушили водопад гнева изгнанников на головы подлецов, поправших данные ими клятвы.

Солдаты из феларского форта начали сдаваться целыми дюжинами, но бой не прекращался. У ворот, где в окружении своих людей неистовствовал комендант, дела обстояли совсем плохо. В бывалого вояку словно бес вселился. Он метался среди стражей цитадели с дикими воплями, кромсал и резал налево и направо, поспевая везде и всюду, залитый кровью с ног до головы. В какой-то момент перед его носом сверкнуло лезвие характерного изогнутого меча Темных Фениксов. С завидным проворством он отскочил назад и принял второй удар в жесткий блок. Меж сцепившихся на мгновение клинков полыхнули ненавистью два взгляда.

- А! Вот и матриарх пожаловала! - воскликнул комендант, - Мы давно ожидали вашего появления.

- Приготовься к смерти, ублюдок! - прошипела эльфка.

- Не так быстро, дорогуша! - ощерился воин.

Люди и эльфы прекратили сражаться и в ужасе расступились, когда эти двое взялись за дело. С неимоверной скоростью замелькали в воздухе два клинка Любой, кто пытался вмешаться в этот смерч, тут же падал замертво, сраженный будто походя...

Затаив дыхание, воины наблюдали за этим поединком. Казалось, будто дрались два демона: удары невозможно было разглядеть, и только сыпавшиеся искры свидетельствовали о столкновении клинков, а о движении ног сообщал разбрасываемый во все стороны промерзлый щебень.

- Ну что? Правда сильно не хватает второй руки? - усмехнулся комендант, когда они сделали краткую передышку, - Нас, порождений Бездны, не убить какой-то калеке во главе желторотиков из Темных Фениксов. Ведь они не получили то, что позволяет тебе до сих пор стоять на ногах.

- Замолчи, отродье! - один из темных эльфов ринулся на помощь матриарху.

Черные глаза коменданта лукаво покосились на наставника Карнажа и уже втроем они продолжили этот дикий бой:

- Славно! Еще один ветеран решил тряхнуть стариной и сбросить сотню-другую лет.

Мечи зазвенели с удвоенным ожесточением.

Матриарх точно не могла сказать с кем, или, вернее, с чем они имели дело. Противник только своей оболочкой оказывался человеком, но то, что сидело у него внутри, поражало своей мощью. Комендант будто знал наперед все, что бы они ни делали в паре с темным эльфом. Предвидел любые ухищрения и атаки, самые коварные приемы и финты оказывались бессильны перед ним. Вкупе с его чудовищной неутомимостью, бой из "опасного" начал превращаться в "безнадежный", когда матриарх поняла, что скоро выбьется из сил, также как и ее партнер.

Ловкий удар, хоть и вскользь полосонувший по ноге, оказался такой силы, что эльфку отбросило в сторону на пару футов. Падая, она услышала, как вскрикнул темный эльф. Комендант вонзил ему меч в живот, пробив кирасу. Отчаянный выпад матриарха встретил воздух. Она застыла на мгновение, изумленная и оглушенная падением. Близоруко осмотревшись по сторонам широко раскрытыми глазами, она услышала сдавленные крики где-то в отдалении наверху.

- Отец!!! - взревел молодой горнист и бросился вверх по лестнице на стену.

Туда комендант в неимоверном прыжке забросил свою жертву, тем самым избегая выпада матриарха.

Когда между смертельно раненым эльфом и его убийцей появился молодой воин, сжимавший двумя руками окровавленный меч, комендант рассмеялся:

- Эй, матриарх! Это все твои козыри?! Маловато. Видать, после Исхода темные эльфы стали куда как пожиже, чем были в подгорных чертогах над Бездной. Хватка уже не та.

Бой возобновился.

Темные Фениксы обступили свою предводительницу, встречая атаки солдат. Когда матриарху помогли встать, она бросила быстрый взгляд на шпиль башни, возле которой стоял комендант и науськивал горниста быть решительнее. Её лицо озарилось и, перетягивая раненую ногу ремнем от ножен, она пробормотала:

- Козырей у меня еще хватит, старый ты дуралей.

Комендант не слышал этого, и все также поигрывал мечом перед носом темного эльфа, продолжая свои издевательские замечания:

- Ну же! Сопляк, тверже меч! Клянусь, ты и муху не раздавишь, если так дрожат руки!

Вдруг до слуха феларца донесся звук смачного плевка, и, через мгновение, что-то тягучее и теплое шмякнулось ему сверху на лысину. Комендант остолбенел, расслышав над головой едкий смешок. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от подобной наглости.

- Простите, не сдержался, сударь. Надо же было хоть как-то остудить вашу горячую голову, - донеслось сверху ехидное замечание.

Человек метнул на своего обидчика взгляд полный такой злости, что мог бы прожечь дыру в красноволосом полукровке, постой тот хотя бы минуту неподвижно.

- Убью - душу выну!!! - взревел комендант в припадке нечеловеческой ярости, и его меч расколол черепицу на том месте, где стоял Феникс.

Карнаж ловко увернулся от этого удара и спрыгнул к горнисту.

- Кто ты такой!? - зарычал феларец, занося оружие для удара.

- Я - всполох клинка, что препроводит тебя в Бездну, - отчеканил полукровка формулу ранкенов, без видимого усилия отражая атаку.

- Это - мой ученик, - добавила матриарх, - Знакомьтесь - мэтр Карнаж, первый из адептов возрожденной гильдии Темных Фениксов.

- Ну что ж, сейчас этот щенок познает истинную мощь Бездны, в которую меня тут собрался отправить! - клацнул металлом голос коменданта.

- Я весь дрожу, - глумливо ответил таким же металлическим голосом Карнаж.

Оба еще с минуту таращились друг на друга, скалясь посреди разразившегося вокруг смертоубийства. Когда же они пришли в движение, то и феларские солдаты, и темные эльфы отпрянули от них в разные стороны.

Карнаж ощущал, будто его сознание раздвоилось. Дикий ран'дьянский зверь направлял поток безудержной ненависти на противника, изламывая черты лица жуткой личиной прирожденного убийцы, в то время как эльф коварно и неумолимо просчитывал движения и подмечал особенности поведения врага. "Ловец удачи" догадывался, что подобное требовало огромного количества сил и становилось возможно скорее всего потому, что он успел "насытиться" заранее. Таким образом, становилось понятно, почему до этого, на острове Палец Демона он терял контроль. Просто ран'дьянская часть его крови сражалась тогда "натощак".

Комендант с первых ударов понял, что, при видимой схожести манеры боя темных эльфов, за исключением нескольких диковинных приемов, которые не пользовали дети Черной Вдовы, суть этого нового противника была иной. Да, все также как и с матриархом оставалось на ином уровне схватки, где мастерство изменяется под натиском нечеловеческих способностей, но отсутствовало то, что позволяло ему так легко побеждать раньше. Та суть, что засела в теле феларца не могла толком прочитать движения и действия противника. Похожее случилось, когда он приблизился к воротам цитадели - мощная незримая волна агрессии притупляла, а то и вовсе заглушала сверхъестественное чутье истинного порождения Бездны. И это опять приводило коменданта в неописуемое бешенство.

Спрыгнув со стены, они кружили на западном краю площади, без остановки обмениваясь шквалом атак.

- "Эге, приятель! Да ты действительно не больше чем кукла в пальцах засевшей внутри твари!" - мелькнуло в голове у Карнажа, когда он заприметил, что феларец, при всей неимоверной скорости, реагирует как-то резко и неестественно, словно его и в самом деле дергал за ниточки незримый кукловод.

Вдобавок, противник действительно был неутомим, и Карнаж упорно пытался понять, откуда тот брал столько сил. Краем глаза полукровка заметил, как один из солдат бежит в их сторону.

Феникс сделал ложный выпад, связал меч противника своим клинком и со всей силы ударил ногой в живот феларца. Комендант отлетел спиной в стену дома, проклиная в который раз безудержную агрессию своего визави, из-за которой не смог почувствовать даже такого нехитрого маневра.

Солдат налетел со спины, занеся над головой саблю. Карнаж проскользнул под клинком как змея, и площадь огласил еще один вопль из сонма тех, что уже кружили над ней. Отсеченная рука с оружием упал на щебень, и в тот же момент полукровка схватил жертву за горло. Чтобы победить порождение Бездны ему требовалось больше энергии, так как он все еще изрядно уступал противнику в скорости и порядочно в силе.

Комендант в тот самый миг, как красноволосый схватил солдата, наконец-то разгадал своего противника. Заметив, что к ним бегут еще несколько, феларец закричал во всю силу легких, да так, что у него на губах выступила кровавая пена:

- Стойте, идиоты! Это ран'дьянец! Не приближайтесь и не позволяйте ему к вам прикоснуться!

При этих словах глаза Карнажа опасно сузились, и в них блеснул хищный огонек, характерный для его сородичей энерговампиров. Комендант понял, что изобличил себя, но было слишком поздно. Чтобы хоть как-то поправить положение, он устремился вдогонку за Фениксом. Тот погнался за солдатами, которые уже сто раз успели пожалеть о своей опрометчивости. Нагнав первого, полукровка схватил его за края шлема и вонзил меч между лопаток. Повалив жертву, он перевернул его к себе лицом и вцепился в горло.

Вот оно!

Нет, Карнаж не ошибался. Он снова почувствовал, как щекочущее ощущение в подушечках пальцев стало сладостным до высшей степени наслаждения. Оно было совсем иным, нежели то, что он испытывал, "выпивая" силы из обычного человека. Поток энергии из "одержимых" феларцев был бурным, густым и входил в него крупными волнами практически без усилий.

Черные глаза-плошки солдата закатились, и из сжатой глотки донесся металлический предсмертный вой. В тот же миг поток энергии оборвался. Это произошло настолько резко, будто кто-то захлопнул двери перед самым носом.

- Ага! - зловеще ухмыльнулся "ловец удачи", поворачиваясь к коменданту, что стоял позади него с растопыренными пальцами вытянутой руки.

Теперь для полукровки все встало на свои места. Нашлось объяснение даже тем воякам, что так неожиданно пали духом у баррикады убийц драконов. Они просто были слишком далеко от источника своей силы и она быстро иссякла.

Бедолаги из феларского форта раскололи кристаллические наросты, в которых спали более могущественные порождения Бездны, нежели обыкновенные падальщики, что выходили на поверхность Пепельных Пустошей ночью. Таким образом, это была никакая не болезнь, а паразит, захвативший ослабевшее людское сознание. И, самое главное, тварь скорее всего была одна, но делила свою силу по нескольким оболочкам.

Карнаж в свое время много читал про паразитирующие сущности и основы их природы, ведь таких стражей часто выставляли к потайным библиотекам и хранилищам манускриптов. То есть к самым ценным сокровищам Материка на сегодняшний день. Не удивительно, что охранять такое добро назначали самых коварных существ, чье могущество состояло в силе их противника. Как раз тогда "ловец удачи" и узнал о кристаллах феларских магов - единственном средстве, позволявшем опознать зараженного.

Комендант ринулся на "ловца удачи". Феникс откатился в сторону и устремился к следующему солдату. Тот выкинул вперед копье, но Карнаж сместился и проткнул грудь человека длинным выпадом, ухватив рукоять меча за основание одной рукой. Не теряя времени, полукровка вцепился в горло очередной жертвы и развернул, закрываясь им от коменданта. Тот снова выкинул вперед руку, забирая часть своей сущности. Паразит понимал, что нельзя позволить ран'дьянцу напитаться силами, иначе тот просто разорвет его на куски.

Однако план, созревший в голове Феникса, был куда хитрее. Он знал, что паразит слишком силен, чтобы уместиться со всей своей мощью в одном теле, поэтому он делил себя на части, распределяя так, чтобы еще остались не зараженные, эдакие запасные оболочки на случай, когда зараженные все же гибли. Именно поэтому темным эльфам еще встречались люди, а не просто сосуды для сущности паразита. Более того, если солдаты у баррикад убийц драконов оказались вдруг ни на что не способны, то следовало предположить, что спасать зараженных не имело никакого смысла. Паразит полностью замещал всю человеческую энергию своей, что позволяло ему держать полный контроль, но, как только источник иссякал или оказывался слишком далеко - человеческие оболочки пустели и гибли. Поэтому только комендант обладал такой невероятной силой и быстротой. И был неутомим, постоянно восполняя свои потери энергии, благо сосудов оказывалось поблизости превеликое множество. И именно это и было уязвимым местом твари, ведь он использовал человеческое тело...

Проделав тоже, что и до этого, с полудюжиной солдат, Карнаж все также продолжал избегать боя с комендантом, который с каждым новым убитым становился все сильнее и на данный момент был чрезвычайно опасен.

- Черт! - прошипел Карнаж, едва увернувшись от свистнувшего над головой клинка, - Ему все мало.

- Феникс! Сюда! - крикнула матриарх, вонзая свой меч в солдата на крепостной стене и сбрасывая его в повозку возле лестницы.

"Ловец удачи" запустил руку под куртку и метнул россыпь метательных пластин в коменданта, отпрыгивая к борту повозки.

- Бесполезно! - взревел паразит, снова выставив вперед руку и забирая очередную порцию энергии.

Он даже не попытался отбить заточенные пластины, что вонзились ему в грудь руки и голову. Взвыв как больной бешенством вервольф, комендант шагнул к "ловцу удачи" и вдруг оступился, опершись на меч.

- О-па! - ощерился Феникс, отстегивая цепь от пояса, - Кто-то обещал из меня душу вынуть?

- Хитрая бестия! - прохрипел феларец, захлебываясь кровью.

- Больно, да? - глумливо поинтересовался Карнаж, - Люди даже придумали такую поговорку: много - всегда вредно. Человеческая оболочка не рассчитана на такие нагрузки, пора бы знать, тварь!

Вместо ответа комендант бросился вперед, занося руку для удара. Из предплечья хлынула кровь, и пальцы выпустили рукоять меча. Левая нога неестественно изогнулась - кожа треснула и, прорвав ткань штанов, из нее показался обломок кости.

Сложив цепь вдвое, Феникс перехватил ее обеими руками и принялся со всего маху бить ей коменданта, еще больше способствуя разрывам мышц и сухожилий. Переполненное энергией тело лопалось то тут, то там, как гроздь мыльных пузырей. Феларец зашатался и отступал под градом ударов, хотя, вернее было бы сказать, ковылял. Скрипучий, нечеловеческий голос вопил что-то на диковинном языке, захлебываясь в крови. Но Карнаж не обращал на все это внимание, а методично избивал противника, толкая его на стену ближайшей конюшни.

Матриарх присоединилась к "ловцу удачи", собираясь прикончить врага, но полукровка удержал ее.

- Еще рано, - сказал он, переводя дух, - Смертельно раненая змея может ужалить!

Комендант прижался спиной к стене и являл собой жуткое зрелище: кривившийся в судороге рот выводил нечеловечески рулады из металлических воплей и хрипов, все тело бил страшный тремор, разорванные мышцы топорщились из трещин на коже; от плеч до фаланг пальцев, пропитав рубаху и колет, лилась кипящая кровь.

Когда феларец начал сползать по стене Феникс снова пришел в движение:

- А вот теперь самое время! - проворно подскочив к коменданту, он пригвоздил того мечом, - Ваш черед, матриарх.

Почтительно склонив голову, Карнаж отступил на шаг назад.

Эльфка одобрительно кивнула и, сверкнув глазами, одним ударом снесла поверженному противнику голову.

- Клянусь нитями Вдовы! Я впервые благодарна твоим ран'дьянским сородичам, - устало произнесла матриарх, наклоняясь за трофеем.

Полукровка сложил руки на груди и исподлобья наблюдал, как матриарх подняла голову поверженного противника на вытянутой руке.

- Ultrinnan!* - воскликнула эльфка.

Этот клич подхватили остальные воины, и он разнесся дальше по площади, подобно штормовому валу. Вырываясь из сотен эльфийских глоток над опадающими на землю солдатами, он разносился дальше, настигая тех из феларцев, что еще оставались людьми, и заставлял их забиваться в переулки перед иступленным восторгом темной братии.

Феникс покачал головой, выдернул свой клинок из груди коменданта и пошел туда, где кончался тот, чьей науке он был обязан сегодня жизнью.

Голова темного эльфа покоилась на коленях сына. Мутные взор был утремлен в свинцово-серое небо. Молодой горнист глядел на приблизившегося полукровку мокрыми от слез глазами. Карнаж понял этот пронзительный взгляд:

- Прости, я не успел.

Горнист отвернулся.

- Феникс? - пробормотал раненый.

- Да, мастер. Я пришел сказать вам, что голова вашего убийцы отделена от тела и показывает язык всей округе, а его подчиненные уже намочили штаны с перепугу. Враг сломлен нашей мощью!

Этот доклад, выдержанный в лучших традициях тех, кто бился под знаменами Черной Вдовы, вызвал слабую улыбку на лице воина:

- Вот ты это понимаешь. Добрый мне попался ученик, хоть и не нашего роду и племени. Надеюсь, ты сможешь убедить моего сына, что...

Темный эльф запнулся, когда увидел, как два израненных стража цитадели возвращали на место сорванный стяг, вновь закрепляя его на флагштоке башни.

- Ведь вот, за что мы дохнем. Нет выше награды, чем в последний миг узреть этот символ победы. И знать, зажимая вываливающиеся кишки и харкая кровью, что умираешь все-таки не зря.

Вечер того же дня оказался на редкость суетливым.

Карнаж бесцельно слонялся по улицам Venorik Suul, так как собранная им за прошедшее сражение энергия не давала ногам покоя. Те, кто плохо знали "ловца удачи", считали его если не сухарем, то, по крайней мере, весьма черствым существом. Однако это было не совсем так. Полукровка оказывался не чужд эмоциям и состраданию к чужому горю, и именно поэтому удивлялся той спокойной деловитости, с которой темные эльфы убирали с улиц тела убитых собратьев и врагов. Нигде не было слышно плача или стенаний на телом убитого родителя, брата или друга, как происходило во время эпидемий и войн в людских королевствах. Нигде не сновали жрицы, уподобляясь феларским священникам, и не произносили снова и снова слова утешения родным и близким. Все происходящее было пропитано тщанием и аккуратностью, меж тем без капли скорби.

Поднявшись на крепостную стену, Феникс долго и задумчиво созерцал множество погребальных костров в пустошах. Вокруг каждого в чинном молчании собралось несколько теней, что провожали дух покойного в иной мир, при этом ни словом, ни звуком, но лишь своим присутствием.

Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, которое наверняка какой-нибудь художник нашел бы достойным своей кисти, как находил все остальное, что было непривычно и удивительно глазу, "ловец удачи" решил вернуться туда, где обретались прочие убийцы драконов. Полукровка испытывал некоторое любопытство, и хотел сравнить, как его братья по оружию отнеслись к гибели своих товарищей.

Для возвращения Карнаж выбрал самый извилистый путь по улочкам Venorik Suul, так как длительные прогулки немного успокаивали его, взбаламученный последними событиями, разум. Он шел, погруженный в свои мысли и даже не сразу заметил группу стражников, что скрывалась за углом дома одной из улиц.

- Кто идет? - требовательный голос одного из темных эльфов вырвал Феникса из задумчивости, однако не целиком, и он еще прошел несколько шагов молча.

Этого было достаточно, чтобы у его горла замерли в ожидании два меча и наконечник алебарды.

- И вздумалось же мне прогуляться, - проворчал "ловец удачи", покосившись на столпотворение оружия перед носом.

В этот момент полукровка сам поразился собственному спокойствию. Хотя, если припомнить сколько раз за последние два месяца перед его глазами плясала отточенная сталь, и сколько было желающих проделать в его теле пару лишних дырок, то ничего удивительного с ним не случилось. Просто разум, наконец, вошел в новое русло и не принуждал более шарахаться от каждой железки как черт от ладана. Карнаж даже вздохнул, вспоминая те времена, когда он и помыслить себе не мог, что вокруг его скромной персоны возможно столько кровопролития и душегубства разом.

- Будь я проклят, если это не наш храбрец Феникс! - обрадовано воскликнул один из эльфов, и они опустил оружие.

- Он самый, - заключил Карнаж.

- Простите, сударь, мы еще не остыли от битвы.

- Оно и видно, - простодушно улыбнулся полукровка и, осмотрев здание, возле дверей которого коротали время стражники, спросил, - А что же вы здесь охраняете, да еще и в такой час?

- Пленных, - лаконично ответил один из стражей.

- Однако, - вскинул брови Феникс, - Хорошо же вы относитесь к врагам, коли выделяете им такие шикарные апартаменты.

- Там заключены не солдаты. Они, как и положено, будут коротать ночь в компании крыс в наших подвалах. Здесь же обретаются их жены и дети, что остались в обозе.

- Вот оно что, - протянул "ловец удачи" осматривая широкое двухэтажное здание из того рода строений, которые, если ему не изменяла память, темные эльфы гордо именовали "поместьями".

- Хотите осмотреть их? Матриарх говорила, что вы можете почувствовать присутствие порождения Бездны.

- Нет-нет, увольте, - запротестовал Карнаж, - Хватит с меня на сегодня.

- Понимаю, - кивнул стражник.

Феникс распрощался с темными эльфами и уже собирался уходить, как вдруг открылась дверь, и на пороге появился офицер. Он остановился с таким кислым выражением лица, будто его недавно потчевали взамен положенного всем воякам по окончании битвы стаканчика вина уксусом. Причина стала очевидна в тот же момент, как открылась дверь: на улицу вырвались причитания стариков, плач женщин и крики младенцев.

- Черт бы побрал этих людей! Ну и какофония! - пожаловался темный эльф, захлопывая за собой дверь, - О! Мэтр Карнаж! С чем пожаловали?

- Ничего особенного, просто проходил мимо, - бросил через плечо Феникс.

- Вас проводить?

- Благодарю, не стоит, - "ловец удачи" широким шагом направился дальше по улице.

На прощание офицер отсалютовал ему, как и все прочие стражники. Это укрепило Карнажа в уверенности, что необходимое расположение у детей Черной Вдовы лично им достигнуто. Оставалось добраться до куда более скромного по размерам заведения, где харчевались Тард и вся его теплая компания, чтобы удовлетворить свое любопытство до конца. Ведь два взгляда на такую вещь как смерть он уже наблюдал и слышал. В первом случае Карнаж больше видел, во втором больше слышал. Дело оставалось за третьим примером, где, как он полагал, ему могло посчастливиться и видеть, и слышать одновременно.

Когда "ловец удачи" приблизился к таверне, его встретила распахнутая настежь дверь. Яркий свет лился из окон и дверного проема на мощеную булыжником улицу. Подвешенный у входа в заведение фонарь раскачивался слишком сильно, чтобы приписать это к порывам северного ветра. Все здание ходило ходуном и сообщало доносившейся из него музыкой, пьяными криками и клацаньем кружек о том, что внутри царило безудержное веселье.

- Ха! Как все повернулось, - сказал сам себе Феникс и шагнул на порог.

- О-о-о! Кто пришел! - донеслось из общей залы.

- Заходи-заходи!

- Давай-давай, Карнаж, чего стоишь, - Грэф протянул свою руку и втащил "ловца удачи" внутрь, захлопнув за ним дверь.

- По какому случаю гуляем? - осведомился полукровка, когда его усадили за стол и тут же придвинули три полные кружки пива, что было куда лучше, чем три клинка в подворотне до этого.

- А ты не знаешь? Братьев провожаем к праотцам, - ответил Грэф, протягивая Карнажу вертел с куском жареного мяса.

- Вот так?! - изумился Феникс, обводя взглядом пьющее, жрущее и орущее сборище вокруг себя.

- Э! Мы тут не в Феларе, так что святошам угождать не досуг! - махнул рукой убийца драконов, - Пусть больным, калекам, сирым и убогим вещают про райские кущи или геенну огненную. А наши предки правильно все рядили.

- Так вы язычники?! - догадался Феникс.

- А то! - осклабился один из собутыльников Грэфа, - Создатель запрещает убивать. Ну и что же нам теперь делать? Вот старым богам и возносим хвалу. Кто ж еще нашему брату в бою подсобит-то?

- По нашей вере следует радоваться за парней. Они заслужили место у куда более высокого стола. Так зачем нам слезы лить, если они там пируют? - вставил Грэф.

- А как же гномы? - осторожно спросил Карнаж.

- И у нас тоже! - Гортт сел рядом с "ловцом удачи", положив ладонь ему на плечо, - Пируют мои земляки сейчас в чертогах Основателя в ожидании последнего часа этого мира. Ведь только настоящие храбрецы попадают к нему в дружину! Верно говорю?!

Фивландские бородачи громко загудели в поддержку слов собрата.

- Нынче никто из павших не посрамил своих богов! - Грэф вскочил на стол, размахивая кувшином с пивом, - Так что гуляй, братва! Будем пить, пока черти не вынесут нас в каминную трубу!

Это предложение было встречено вдвое громче, так как теперь имело отношение и к гномам, и к людям, а в этом деле они всегда были единодушны.

Уже глубокой ночью Тард возвращался восвояси, зевая так, что рисковал свернуть себе челюсть. Гном не собирался привыкать к распорядку темных эльфов, которые обделывали свои дела в то время, когда все остальные народы предпочитали спать. Однако ему пришлось задержаться. Матриарх настаивала, чтобы убийцы драконов прихватили с собой в пустоши весь оставшийся обоз с феларскими солдатами и проводили их до форта у подножия северной гряды. Хоть он и спорил с ней до хрипоты, но все равно понимал, что особого выбора у него не оставалось. Все равно по уговору Тард и его наемники должны били сопроводить груз продовольствия до ближайшего форта, правда, теперь "ближайший" оказался на другом краю Пепельных Пустошей.

Бритва устал и был зол, как сто чертей. Сейчас бы ему очень не помешали хорошие новости. Но разве их дождешься, когда нужно? Гном все прикидывал, как бы развить успех Карнажа, ведь, когда полукровка так браво ринулся им на помощь во время штурма, многие стали куда лучшего мнения о нем. Тард свято блюл единство в своих рядах, но понимал, что далеко не все традиции наемников будут Фениксу по душе.

Открывая дверь и заслышав шум, он, было, подумал, что "ловец удачи" ушел спать в казармы гильдии Темных Фениксов, и несказанно удивился, когда увидел красноволосого полукровку в компании Гортта и Грэфа.

Дружная, но отнюдь не святая троица, они сидели на столе, положив руки друг другу на плечи, и подбадривали отплясывавших гномов, размахивая кружками и раскачиваясь в такт задорной песенки с замысловатым сюжетом, где ревнивый конюх убил свою блудницу-жену, после чего пригласил всех любовников, которых знал, на угощение, в качестве которого выступали пара бочек пива и дражайшая супруга, мелко нарубленная и поджаренная на собственном сале.

Облегченно вздохнув, Тард сорвал с головы колпак, подхватил кружку и ловко запрыгнул на стол, где его первыми встретили эти три радостных возгласа.

* * *

Мугал по прозвищу Паук слыл человеком неторопливым. Возможно, на этом сказывалась суть его незамысловатой профессии, чьей главной добродетелью являлось терпение. Речь шла об обрывании нитей чужих жизней, правда, без лишнего пафоса, что слетал со страниц древних мифов о бессмертных существах, трех сестрах, наделенных такой способностью вершить судьбы, но, тем не менее, также верно и неотвратимо, что являлось предметом особой гордости наемного убийцы. Пусть Мугал изрядно уступал жутковатому триумвирату в могуществе, однако до сих пор не провалил ни единого заказа, сколь бы значимыми и хорошо охраняемыми ни были его жертвы.

Как уже говорилось, терпение и умение ждать были главными добродетелями его ремесла, однако и здесь случалось поспешить. Паук не любил суету и торопливость и не скрывал своего презрения к тем, кто проявлял эти качества, особенно если они оказывались некстати. Однако этим зимним вечером даже он вынужден был прикусить язык и гнать коня галопом до загородного поместья своего брата, верного служителя феларской канцелярии, Клода.

Поводом к столь поспешному прибытию служил визит некоего господина, как подозревал Мугал, агента канцелярии, что недавно сошел в шаргардских доках с судна, что, в свою очередь, прибыло с острова Палец Демона. Если вспомнить, насколько была ценна для Фелара та небольшая агентурная сеть, что раскинулась на том островке и состояла из полудюжины представителей посольства да трех-четырех чиновников дипломатического корпуса, руководивших, разумеется, под прикрытием парой десятков уже откровенных шпионов, то значение доклада агента одной из цепей с особыми полномочиями трудно было переоценить. Тем паче время этого визита выпало на очень напряженный период, когда добрая половина канцелярии неустанно трудилась в поте лица над покрытием всех сучков и задоринок во внешней политике, которые устраивали убийцы драконов во время своей экспедиции. А устраивали они их немало! И даже больше, чем обычно. Причем, если верить словам Тэтцу, подручного Мугала, начали они еще в Шаргарде, где успели сцепиться с довольно опасными представителями островитянской диаспоры. Исходя из этого, Паук не удивился, если бы в скором времени получил известия о подобном конфликте уже на альма-матер пресловутых островитян...

Слуги и конюх поджидали его во внутреннем дворе и, едва он успел осадить коня, тут же провели его в поместье, где буквально передали с рук на руки дворецкому, который ненавязчиво поторопил в гостиную, откуда, насколько помнил Мугал, тайная лестница вела прямиком в кабинет его брата. Но Паук решил удержать за собой право на стаканчик вина с дороги, который он пригубил, устроившись в кресле у камина, где взвалили ноги на пуфик, - в общем, убийца старался почувствовать себя как дома. Непривычному к столь резким переменам ритма в обычном распорядке, ему требовалось хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.

Наконец, до слуха долетели несколько фраз, и Паук решил пройти в кабинет. Дело оказывалось настолько спешным, что, забыв обо всех предосторожностях, его брат оставил дверь на тайную лестницу приоткрытой. Именно поэтому Мугал расслышал обрывки разговора, причем разговора на повышенных тонах. Точнее, повысил тон его брат, а вот второй собеседник, судя по его спокойствию, лишь подтверждал выводы Клода. И наверняка сочувственно и молча кивал вдогонку щедро отсыпаемым проклятиям, из чего следовало, что не он был их адресатом, пусть и разделил участь всякого недоброго вестника: выслушивал устный ответ, еще не отредактированный в письменной форме здравым и поостывшим рассудком.

- Матиас, неужели все это правда?! Вы точно не приукрасили? - в голосе Клода мелькнуло сомнение, едва Мугал шагнул на первую ступеньку тайной лестницы.

- Нет, господин, - ответил агент, - Слово чести!

- Да прекратите вскакивать со стула всякий раз, когда я поднимаюсь. Вы здесь не у монсеньера. Вот... Чуть не разлили горячий шоколад. Вы даже не попробовали? Проклятье!

- Господин расстроен...

- Но не вы же причина этого. Сядьте! И пейте, пока не остыл.

- Благодарю. Вы так обходительны со мной.

- Бросьте, Матиас! Без ложной скромности и церемоний. Мы тут государственные дела обсуждаем, а не изобретаем крахмал для воротничков, как придворные "пудреницы", - Клод обернулся к двери, ведущей на тайную лестницу, - Мэтр, вы долго будете там стоять? Или ждете еще одного "особого" приглашения?! Черт меня возьми! Неужели первое было не достаточно ясно изложено в письме?

- Нет. Что вы, мастер?! - поклонился Мугал с деланным смирением, - Я боялся прервать ваши речи. Грешно обрывать то, что идет от сердца.

- Не увиливайте. Вы принюхивались к воздуху, как настороженная лиса, заслышав рев охотничьего горна.

- Что правда, то правда, - легко согласился Паук, - В нашей жизни все так переменчиво. Поневоле уподобляешься лесному зверью.

- Ладно, к черту аллегории! Поговорим прямо, господа.

Мугал вошел и сел за тот же стол, за которым обретался и Матиас, настороженно пробующий предложенный ему напиток.

- Мы сели в лужу, судари мои! - объявил Клод.

Повисла неловкая пауза. Матиасу просто нечего было больше прибавить к уже сказанному, а Мугал еще слишком мало понял, чтобы обзавестись хоть каким-то личным мнением.

- Мы потеряли агента, что был приставлен к Тарду, главе отряда убийц драконов. Таким образом, мы больше не контролируем простаки "бочку" важных сведений, которая, попади она в руки ларонийской канцелярии, поставит союз Пяти Королевств в щекотливое положение. Нет! Куда там?! Исходя из того, что мне известно, только необычайно урожайный год не позволит императору Ларона поставить Фелару в этой партии мат уже этой весной. Однако, даже если мы продержимся весь следующий год без истанийского экспорта зерна, а белые эльфы первым делом надавят на халфлингов и перекроют его, благо далеко тянуться не нужно, все равно выходит шах и дальше опять мат. Нам нужно еще хотя бы пять лет, чтобы восстановить сельское хозяйство. Но нам не дадут такого шанса. Собственно, как и мы не позволяем плодится драконам, пока зализываем раны после войны. Стоит лишь ларонийцам заполучить в руки фактическое подтверждение агрессии, как этот паритет... короче говоря, все пойдет прахом.

- Никто не утверждает, что они получат в руки такой источник просто так, - тихо заметил Матиас.

- Разумеется. Судя по тому, что вы рассказали мне об этом Фениксе, Тард под надежной защитой. Но, при всех неожиданно открывшихся талантах этого "ловца удачи"...

Мугал не выдержал взгляда брата и отвел глаза.

- ... Ему не хватает самой малости - сотрудничества с нами. Скорее наоборот. Эх, недооценил я этого полукровку. Черт! Надо было его вздернуть тогда, когда была возможность. Жаль сделанного не воротишь. И сейчас, благодаря этому красноволосому, что оказался сущей продувной бестией, мы полностью потеряли контроль над ситуацией.

- Положение так безнадежно? - поднял одну клочковатую бровь Мугал, который, наконец, понял, зачем понадобился брату.

- Скорее "да", чем "нет", но его величество случай имеет скверную привычку всегда подворачиваться неожиданно, - ответил Клод, - Мэтр Матиас, я благодарю вас за столь важные сведения. Вашему протеже мой писарь оформит рекомендательное письмо безотлагательно. Вас сейчас проводят к нему. Как бишь имя вашего молодого стрелка?

- Эрнотон, господин.

- Эрнотон, - протянул Клод, - Хорошее имя для талантливого молодого человека. Среди нашей агентуры, уверен, он займет достойное место.

- Не сомневайтесь, вице-канцлер, он еще себя покажет, - поклонился Матиас.

- Я же просил без чинов и званий.

- Прошу прощения, господин.

- Ладно-ладно, идите, друг мой. Не забудьте получить ваши деньги, как только прибудете в Шаргард. Они ожидают вас у королевского казначея, - Клод улыбнулся уголком рта, - Его величество всегда щедро платит торговым представителям городских гильдий за выполнение "государственных заказов".

Матиас еще раз глубоко поклонился, усердно подметая пол широкополой шляпой, и последовал за дворецким.

- Ну, вот мы и одни, братец, - объявил вице-канцлер, когда шаги агента стихли в коридоре.

- Поздравляю с повышением!

Клод скорчил кислую мину. Мугал хохотнул над этим выражением всего того, что думал его брат по поводу затыкания самых крупных дыр в политике самыми преданными подданными его величества короля Фелара.

- Так что стряслось? - перешел прямо к делу Паук, - Средь стольких велеречий я, признаться, слишком мало успел разобрать.

- Мы с тобой проморгали саранчу, которая пожрала весь наш урожай. Это в общем.

- Понимаю. И у этой саранчи копна красных волос, длинные острые уши и воротник-стойка по-ран'дьянски?

- Именно! Эта сволочь угробила бывшего "бешенного" и, скорее всего, рассказала обо всем Тарду.

- Логично, ведь убийство товарища по оружию надо чем-то объяснить, - кивнул Мугал.

- Так что будем исходить из того, что убийцы драконов в курсе нашей большой игры, - Клод сосредоточенно посмотрел на оставленную Матиасом чашку с уже остывшим шоколадом.

- А я так не думаю, - возразил Паук, - Если Карнаж и правда хитер как сам дьявол, то должен понимать, что это только его родичи по материнской линии не почесавшись сунутся в очевидные жевала Бездны. Таким существам, как люди, гномы и даже эльфы, свойственна рассудительность в момент боязни за собственные шкуры. Счастье труса - это уметь мыслить логически.

- То есть?

- Если наемники до конца поймут, какие тучи сгустились над их головами, они вернутся обратно в Шаргард, даже если им придется это сделать вплавь. Поэтому бедолаги обречены знать лишь половину правды, как и сам Тард. Печальная ошибка "ловца удачи" состоит в том, что он не верит канцелярии и опасается, будто убийцам драконов не дадут вернуться.

- Проклятье! Так в этом все и дело. Либо сейчас, либо уже никогда! - грохнул кулаком об стол Клод.

- Спокойнее, брат, - нахмурился Паук, - Чего же ты хочешь от него? Держу пари, ларонийцы попытались разделаться с нашими наемниками, но пока чужими руками. Поэтому Карнаж перестраховывается.

- Ты как всегда проницателен.

- Не жалуемся. А теперь сообщи мне то, чего я не знаю.

Клод вздохнул, обошел вокруг стола и позвонил в серебряный колокольчик для вызова слуг. Распорядившись подать еще горячего шоколада, вице-канцлер опустился в кресло, уперев локоть в подлокотник, а двумя пальцами подперев собственный висок:

- Карнаж расправился с тем кланом, что был нанят ларонийцами, чтобы покончить с убийцами драконов. Этим он обезоружил нас, потому что использовал личную вражду с одним из союзников, крупным вассалом лорда островитянской столицы. Полукровка столкнул лбами две силы, которые могли на том острове стереть в порошок кого угодно. Теперь ни у нас, ни у ларонийцев там нет сил: синоби просто перебиты, а воители острова больше не станут помогать, руководствуясь круговой порукой с тем, кому один из убийц драконов оказался кровным врагом.

- Знатную кашу заварил наш полукровка.

- Заварить то заварил, но не сможет расхлебать. Подавится, каналья! Не в цитадели темных эльфов, так в горах, куда их всех с охотой пустят ларонийцы, чтобы укрепить прецедент и втянуть в войну больше драконьих кланов. Ты же знаешь, как эти крылатые ящерицы неповоротливы и ленивы, когда от них требуется не защита, а экспансия.

Мугал кивнул с понимающей ухмылкой.

- Теперь о твоей роли в этой игре. Разумеется, она главная. Ты отправишься в Истанию с двумя письмами. Первое к губернатору северных провинций. Тех самых, что у подножия гряды, на западном берегу Бергшлюсселя. Крупных городов там халфлинги не отстроили, но, из-за вольницы в Подводных Пещерах, постоянно содержат немалые отряды егерей, вооруженных фивландскими ружьями. Они-то нам и понадобятся. Пусть через месяц готовят вылазку на западные границы Ларона, в предгорья.

- Понимаю, первый капакан у самой норы... А второе письмо?

- Второе отвезешь бургомистру Нордрадзеля. Лично проследишь, чтобы эта продажная шельма ни за какие посулы не ссудила убийц драконов даже лодкой!

- И черный ход перекрыт... А как быть с цитаделью темных эльфов?

- Они у нас в руках и не располагают крупными кораблями, способными обогнуть Материк и причалить хотя бы в порту Трёделя.

- Когда отправляться? - спросил Паук, вставая.

- Немедленно, - Клод положил руку на плечо брата и тепло посмотрел на него, - Только не бери с собой много людей.

- Одного Тэтцу мне вполне хватит.

- Храни тебя бог, брат.

- И тебя, брат.

Они попрощались, как подобало тем родственникам по крови, чье родство оказывалось не только номинальным, но и фактическим.

Мугал покинул кабинет без провожатых, по тайной лестнице, надежно заперев за собой дверь.

Клод взял с подноса принесенный ему горячий шоколад в изящной чашке из тонкого сильванийского фарфора и жадно припал к ней губами.

Дверь тихо отворилась, и в кабинет шмыгнул писарь-квартикант в маленьких очках с золотой оправой и толстым томом подмышкой. Это был фолиант из библиотеки вице-канцлера, с помощью которого подручный Клода на досуге расширял свой кругозор. Судя по надписи на корешке, на сей раз его интересовали флора и фауна Материка и прилегающих к нему островов.

Молодой четвертушник тихо устроился в кресле возле камина, где готовился по обыкновению терпеливо ожидать распоряжений своего покровителя, как, впрочем, делал любой наперсник, что не даром ел свой хлеб.

В кабинете вновь повисла тишина. Время от времени ее нарушали лишь шелестящие страницы, да потрескивание дров в камине.

Клод допивал свой шоколад, неотрывно глядя в стену напротив, словно копаясь в памяти. Он действительно этим занимался. Всегда, когда бы ни появлялся на его пути противник, особенно достойный, обладающий, по мнению Клода, достаточно глубоким умом, чтобы распутать или хотя бы усмотреть его ходы, в тот самый момент, когда противостояние становилось очевидным, вице-канцлер любливал сосредоточенно нарисовать в воображении портрет своего визави, чтобы хоть так соблюсти ритуал и встать лицом к лицу. Как поединок...

И вот оно, это лицо. Нечеловеческое, хоть и такой же череп обтянутый кожей как у всех, пара глаз, нос, брови, губы... Все как бы и привычное взгляду и нет одновременно.

Не человек. Не человеческая улыбка-оскал, вспомнившаяся по случаю - именно такой ран'дьянцы встречали своих врагов. Ныне покойного Дика, помощника начальника тюрьмы, встретила именно такая улыбка. Будто "ловец удачи" заранее сочувствовал и насмехался над своим врагом! Ни мгновения не допускалось сомнение в своей победе... Даже не победе, просто кончине оппонента.

Ран'дьянские воины никогда не ликовали после того, как последний враг испускал дух. Восторженный возглас вырывался из их глоток несколько раньше и, после, текли в чудовищной неумолимости последние мгновения, подавляя все сущее смертельным чувством безысходности.

Нечеловеческие глаза. Большие, страшные, холодные и острые, как взгляд готового к броску коршуна.

Достойный противник. Наглый, беспринципный, плюющий на правила игры. Что-то новое в череде поединков Клода, потому как способно оказалось взбесить его, не ведавшего до сих пор поражений, причем настолько громких, когда все хитросплетения низвергнуты в пепел и пыль и приходится распечатать-таки запасной план.

- Проклятье! - взорвался вице-канцлер, - Я еще прижму хвост этой рыжей ехидне! Попомнит он меня!

На стене воображение уже закончило свой рисунок, и Клод ясно увидел ту самую улыбку и те самые глаза...

- Tachyglossidae, как называют ее древние, или ехидна, - откашлявшись, начал квартикант, открыв том на нужной странице, - Обликом походит на дикобраза больше, чем на ежа. В теле длиною не более одного фута, с короткими лапами, но сильными, и когти имеет большие, благодаря чему хорошо умеет копать. Зубов не имеет, но зато язык ее длинен и липок, коим она ловит и давит тварей меньших, бесхребетных...

- Посмотрим, каков хребет у этого полукровки, - зловеще произнес Клод, - Забери-ка его досье из архивов хранилища, дружок, да переведи в особый отдел канцелярии. А кодовое имя позаимствуем у мудрости древних: Tachyglossidae.

- Значит "Ехидна"? Считайте, что уже сделано, господин.

Глава 3

"Знамение? При всем уважении, коллега, где это видано, чтобы фениксы охотились на драконов?!"

из переписки Зойта Даэрана с анонимом из Шаргарда

Погоня. Ночь. Порывистый ветер рвал плащи и шляпы. Стихия бушевала весь день, и даже наступившие сумерки не смогли унять непогоду.

- Авангард, рысью! - прокаркал простуженным голосом капитан отряда рейтаров*, когда они, наконец, напали на след.

Отчетливый. След колес огромного фургона, что проехал здесь четверть часа назад.

Беглецы рассчитывали прорваться через границу под покровом темноты, но Пауль Кройц, тот самый капитан, знал, что дальше по тракту бедолаг встретят рогатины и добрых полсотни сбиров с братьями-монахами из ближайшего монастыря.

Почему, все же, так много лошадей? Слишком много для простого эскорта!

Кройц нутром чувствовал неладное. Его левый глаз сверкнул изумрудом в бликах факела и нервно задергался над жутким шрамом, пресекшим наискосок щеку и зацепившим краешек губ.

Рейтар сплюнул направо, так как налево не смог бы, потому что мышцы лица с той стороны больше не слушались его после удара еретической сабли:

- Гром и молния! Всем смотреть в оба!

Двое всадников неожиданно вырвались из перелеска впереди. Они гнали во весь опор, словно за ними по пятам шла сама Смерть.

- Teufel*! - ругнулся Пауль, когда перепуганные сбиры чуть не врезались в авангард, - Назад! Назовитесь! Считаю до трех, потом перережу, как собак. Ну?!

Феларские сбиры опешили от такой встречи, особенно первый, в чью грудь уперлась кончиком тяжелая рейтарская шпага.

- Eins... - принялся хрипло считать капитан, растягивая слова, - Zwei...

- Подождите! - возопил один из беглецов, поднимая руки, - Иначе вы не узнаете о том, что произошло. Мы последние, кто остался в живых.

Пауль недружелюбно посмотрел своими изумрудными глазами из-под полей шляпы и цокнул языком, пробормотав: "Дезертиры".

- Чертов рейтар, я бы посмотрел на тебя, столкнись ты с теми, кто обрушился на нас!

- Повесить, - коротко приказал Кройц и снова пустил коня рысью.

- Майн хэр, мошет пыть нам потоштать поткрепления? - обратился один из лейтенантов, чей акцент с головой выдавал в нем жителя горных поселений.

- Нет, Ханс, нам платят за то, чтобы мы были в авангарде. А авангард, как правило, не на два шага опережает арьергард.

Лейтенант хохотнул, вспомнив, как поджали хвосты стрелки из имперской сотни, едва узнали, за кем их снарядили в погоню.

Сзади треснула от натуги ветка раскидистого дуба, что как нельзя кстати подвернулся возле тракта. Раздались два булькающих хрипа...

Пауль Кройц не нуждался в пояснениях. Он знал, что его ждет впереди. Поправив пряжку ремня на кирасе, он тронул ножны с мечом за спиной - надежно. Подняв свою шпагу, поехал прямиком к полю боя, что раскинулось возле дороги, едва рейтар миновал перелесок.

Удобное место для засады: по левую руку - глубокая пропасть, по правую - густой лес. Однако же...

Рогатины, перегородившие тракт, изрублены в дрова. Все усыпано телами. Снег красный. В воздухе вонь из смеси пота, пороха, серы и дерьма из распоротых кишок. Повозки обоза имперских солдат развалены в щепки.

Какая сила здесь пробивалась? Может быть, он, Кройц, поспешил вешать тех двоих?

- Майн гот, - просипел у него за плечом Ханс.

- Спешиться! Ищем живых! - приказал Пауль, первым спрыгивая с седла.

Кто бы ни прорывался здесь, он искромсал больше полусотни человек за несколько минут, при этом, особо не разбирая, где солдаты, а где монахи.

Факел выхватывал из темноты искалеченные тела на красном снегу. Одно за другим, одно за другим и тишина. Ни звука оттуда, с обочины, только из-за спины капитана доносилось редкое фырканье лошадей, да тихие проклятья рейтаров, что медленно разбредались по тракту.

Хрип. Кашель. Кто-то позвал на помощь оттуда, из-за красного поля заваленного трупами.

Громыхая доспехами, проваливаясь по колено в засыпанную снегом канаву, Пауль добрался до распластавшегося на земле монаха, конвульсивно сжимавшего в руках обломок бердыша.

- Кто? Отче, скажите мне, кто это был!?

- Nigrae... legiones...* - выплюнул вместе с кровью последние слова монах, прежде чем его взгляд остекленел.

- Какого черта? - изумрудные глаза подозрительно сузились, пока пальцы в перчатках из буйволиной кожи смыкали веки святого отца...

- В погоню! - рявкнул Пауль, выбравшись на тракт и вскакивая в седло, - Впереди мост. Деваться им некуда. Мы эту мразь прям там тепленькими и прижмем! Клянусь памятью моего деда, палача Штефана Кройца, они за все заплатят!

Рейтары рванулись за своим командиром, потрясая оружием и подбадривая друг друга гиканьем и крепкой феларской руганью.

Снова поднялся ветер. Он вынырнул из ущелья, едва всадники ринулись вперед по тракту, и завывал у них в ушах, раскачивая кроны чернеющих в свете факелов придорожных деревьев, что двигались мимо них зловещими силуэтами, точно живые. Впервые время в погоне не сжималось, а, наоборот, растягивалось мукой ожидания, потому что впереди была неизвестность, укутанная зловещим плащом тайны и страха.

Неизвестно, сколько они гнали по тракту, но вскоре впереди показались очертания огромного фургона, что тоже рвался вперед, как одержимый, к мосту над пропастью. Возница улюлюкал и выл так, будто под его лохмотьями скрывался сам дьявол. Свист хлыста перекрывал завывания ветра, а щелчки по крупам коней походили на клацанье столкнувшихся со всего маху мечей.

- Фот они! - рявкнул Ханс, выхватывая пистолет.

Громыхнул выстрел. За ним еще и еще.

Пули прошили полог.

Порывы ветра донесли до Пауля из-за продырявленного куска ткани чьи-то приглушенные крики и треск ломающегося дерева.

Фургон и преследователи вырвались с зажатого между пропастью и лесом тракта на небольшую площадку перед широким навесным мостом через бездну, что отделяла Северный Фелар от Империи Заран.

Гром.

Пауль Кройц вылетел из седла, инстинктивно успев вынуть ноги из стремян. Рейтар покатился по тракту.

Копыта. Ржание, крики.

Снова гром. Нет. Выстрелы.

Призывы о помощи. Свист. Нет. Стрелы!

Когда капитан поднялся, шатаясь и тряся седой головой, он увидел, как чернеющий мрак леса с ревом двинулся на него, переступив через его шляпу, что валялась рядом.

Кройц в ужасе отшатнулся назад и вдруг уперся во что-то мягкое.

- Тфёрше шпагу! - отозвалась спина.

- Ханс!

- Он самый, - ответил лейтенант, выставив на подступающих рыцарей в вороненых латах палаш и медленно доставая из-за голенища сапога свой любимый широкий кинжал.

- Кто на правом фланге?

- Руди.

- А на левом?

- Пропасть, майн хэр.

- Vortrefflich*!

Рыцарь занес над головой меч и кинулся в атаку. Пауль бросился навстречу, подхватив основание рукояти второй рукой, свел удар в сторону, вывернулся, подрубил рыцарю колени, вонзил клинок в шею между шлемом и кирасой.

Второй воин не дал рейтару даже вдохнуть и набросился с боку, занося секиру.

Лицо обдало горячим фонтаном крови.

Зажмурив один глаз, Пауль еле успел встретить секиру, что расколола клинок его шпаги. Но у рейтара в руке еще оставался эфес с добрым футом лезвия. Им он хватанул противника в лицо. С ревом, брызжа слюной, повторил страшный удар.

Открытый шлем слетел с окровавленной головы рыцаря. Весь оставшийся фут лезвия рейтарской шпаги вошел в распахнувшийся криком рот, раздробив передние зубы.

Пальцы рванули пряжку ремня на груди. Времени не было вовсе! Полуторный меч палача, украшенный крестами, изречениями древних и рубинами на золоченой гарде рвался из ножен, не поспевая за трясущимися руками. Пауль наступил на треклятые ножны, казавшиеся бесконечно длинными, и, наконец, выдернул клинок целиком.

Мимо пролетел кусок руки. На пальце перчатки сверкнул крупный перстень, а вокруг кисти были повязаны деревянные четки с простеньким крестиком.

Капитан застыл на мгновение, как громом пораженный. Руди!

Он закружился, исчерчивая ночь клинком своего деда. Везде были только эти черные латы!

- Ханс! Ханс, отвечай мне! - срывающимся голосом позвал Кройц, - ХАНС!!!

В образовавшемся промежутке в стене вороненых доспехов к нему развернулись две женские фигуры в плащах. В руках свернули два окровавленных эстока.

- Schmuzige Huren*! - взвыл Пауль, очерчивая вокруг себя круг, в котором собирался стоять столько, сколько сможет. Так его учил маэстро, ругая неповоротливого рейтара всякий раз на своем крикливом имперском наречии там, на берегу столь далекого сейчас моря, под сенью кипарисов.

Монах не обманул. Это и вправду были легионы ада! Рычащее полчище демонов, скрежетавших доспехами, с клинками наголо...

- Vater unser der Du bist im Himmel**, - захрипел рейтар слова молитвы, сбивая первый удар квартой, - Geheiligt werde dein Name.

Это была единственная молитва, которую он знал.

Рыцарь провалился в выпаде вперед. Рука Пауля соскользнула с неудобной рукояти, но он успел подхватить за гарду и, чуть ли не уперев в колено, насадить противника на стокатту***.

- Dein Reich komme! - вскричал Кройц, поднимая пронзенного насквозь рыцаря, орущего благим матом, - Dein Wille geshehe!

С чудовищной силой, капитан рейтаров крутанул клинок и сбросил убитого в подступающих рыцарей.

- Wie im Himmel als auf Erde! - рявкнул он не своим голосом, когда вороненые латы грудой повалились в снег.

Свистнула пуля. За ней вторая, оторвав наплечник.

Меч палача змеей скользнул к стрелку в длинном выпаде и отсек ему кисть.

- Und vergib uns unser Shuld,- прорычал Пауль, скрестив клинок с алебардой еще одного рыцаря, что решил сунуться в его круг смерти, - Wie auch wir vergeben unsern Schuldigen.

Топор алебарды воткнулся в промерзлую землю тракта. Следом за ним рухнула срезанная от колена нога рыцаря. Вопль боли. Меч палача был всегда острым как бритва...

Две женщины с кошачьим шипением бросились в его сторону.

- Und fuhre uns nicht in... - от гулкого удара в кирасу, казалось, весь воздух вылетел у рейтара из груди, - Versuhung.

Эсток не одолел имперской стали доспеха. Одна из женщин ойкнула, получив солидный удар кулаком в ухо.

- Sondern erlose uns von dem Ubel, - Пауль отбил еще два выпада, отбил широко, последний раз и упал...

Издалека до него доносились крики. Кто-то звал.

Было тяжело дышать. Металл давил на грудь. Ребра горели, будто пламенем.

- Denn Dein ist das Reich... und die Kraft und die Herrlichkeit... in Ewigkeit, - слова молитвы прервал самый болезненный и одинокий кашель, на холодной земле посреди самого кровавого круга в его жизни, - Amen.

- Скорее! Скорее!!! - надрывался Кассар, погоняя выбивающихся из сил лошадей.

- Мой господин, вы ранены! Остановитесь, умоляю! Деревня уже близко! - кричала одна из вампирш, еле поспевая за фургоном и с содроганием наблюдая, как при каждом взмахе хлыста из раздробленного пулей плеча заклинателя нежити брызгала кровь.

- Нет времени! После! После, я сказал!

- Лошади не выдержат, господин! Они сейчас падут! - вторила подруге другая телохранительница некроманта, - Остановитесь, молю вас!!!

- Заткнитесь! Нас больше некому прикрыть! Мне и так не отмолить жизней всех тех юнцов, что закрывали наши спины! Ройгар совсем их не жалеет.

Они влетели на улицы задымленной имперской деревушки.

Кассар резко осадил лошадей посреди небольшой площади возле колодца. Фургон накренился, но устоял, что нельзя было сказать о лошадях. Через минуту после остановки, последняя из четырех, любимица, гнедая из конюшен южного Фелара, испустила дух. Бледная рука некроманта вздрогнула, когда он провел по гриве несчастного животного.

Одна из вампирш с причитаниями латала его плечо, в то время как другая сорвала полог фургона.

Молчание.

- Ну!? - прикрикнул заклинатель мертвых.

Она покачала головой.

Оба молодых лаборанта в черных робах валялись на ящиках, изрешеченные феларскими пулями и арбалетными болтами, но то, что они закрыли своими телами, осталось в целости.

- Разгружай, - прошептал некромант, в изнеможении опускаясь на землю.

Крестьяне в ужасе разбежались по домам, скрываясь даже за дверьми, помеченными черным крестом. Они опасливо выглядывали из окон на нежданных визитеров в столь поздний час, к тому же в зачумленной деревне.

Раздался стук копыт. На площадь въехали Черные Псы, вернее то, что осталось от посланного на помощь некроманту отряда.

- Так мало? - вампирша обвела взглядом меньше полудюжины молодых людей, двое из которых горбились в седлах, зажимая раны.

- Благодарю вас, - один из рыцарей слез с седла и преклонил колено, - Если бы не ваша помощь, тот бесноватый фанатик-рейтар изрубил бы нас всех.

- Пустое, - бросила вампирша, отворачиваясь, - Вы знаете, что еще нужно сделать?

- Разумеется, только... - юноша поднялся и ухватил за древко болта, торчащего из спины женщины.

Вампирша охнула, когда серебряный наконечник покинул ее правую лопатку, и с благодарностью кивнула рыцарю.

Они успели. Благодаря письму демонессы Жашки, Кассар и его подручные вовремя узнали о первом ходе некромантов-ренегатов, что решили взять реванш в партии за могущество Визардеи. Жаль, что им также легко не удалось предупредить правителей Фелара и Империи...

Рыцари стаскивали упирающихся крестьян к колодцу, иных волокли за волосы, кого-то, ухватив за руки и за ноги, словно мешок с картошкой, подносили прямо со смертного одра. У матерей отторгали младенцев, у отцов - сыновей... Угрожая мечами, рыцари сгоняли крестьян, словно стадо баранов, к колодцу. Там вампирши, размешивая в ведрах мутную жижу из склянок, что ровными рядами стояли в ящиках фургона, одного за другим потчевали людей варевом, силой вливая за милю смердящее снадобье в глотки всех, кто попадался под руку.

- Вам пора, - обратился к Кассару один из Черных Псов, подводя свежую лошадь.

- В добрый час, друг мой, - буркнул заклинатель нежити, вскочив в седло и запахнувшись в длинный плащ.

- Держитесь, капитан!

Кройца куда-то волокли под руки. Рейтар силился сказать, но его грудь сдавило так, что с сухих губ сорвался только тихий стон.

- Проклятье! Да сорвите с него кирасу. Режьте ремни, все равно на ней нет живого места!

Адлер оттолкнул суетящихся стрелков имперской сотни и лично взялся за раненого. Пауль открыл глаза и уставился бессмысленным взором на слепого паладина, что трудился кинжалом над его доспехом.

Покончив с ремнями, бывший магистр Белых Волков подозвал лекаря, а сам сел обратно в седло.

- У нас мало времени, поторапливайся, эскулап! - объявил Адлер.

- Слушаюсь, господин. Это не займет много...

- Scheisse*!

- Гут! Вот это наш капитан! - не сдержался один из уцелевших рейтаров, что отправлялся за подмогой.

- Да уж, - кивнул лекарь, - У нашего Пауля душа к телу словно гвоздями приколочена.

- Ханс... Руди... - простонал Кройц.

- Черт возьми, - хмыкнул Адлер, - В его то годы можно и не хныкать о павших.

- Какие годы, ваше милость? - горько усмехнулся лекарь, - Я знал его еще мальчишкой. Месяц назад мы всем отрядом пили за двадцать третью зиму нашего капитана.

- Как же так?! - не выдержал паладин, - Он же белый как лунь! И шрам...

- Он был в том отряде, что держал южные ворота Шаргарда во время штурма имперцев. Там и получил этот шрам.

- Не может быть! Из тех шести сотен храбрецов не уцелел никто. Я лично вел к ним подмогу!

- Да, погибли все, включая его отца. Он был тогда подростком и не числился в реестре... Простите эту слабость нашему капитану. Ханс Кройц - его дядя, опекун, что взял на себя заботу о нем, а Рудольф - друг детства.

Адлер молча понукнул свою лошадь и двинулся дальше по тракту. Однако в деревне паладина поджидала очередная неожиданность. Жители обреченного поселения обступили солдат со всех сторон.

Здоровые, радостные, они приветствовали паладина и солдат, но не двинулись с места, когда Адлер попросил расступиться.

Неловкая пауза затягивалась. Наконец, оруженосцы принялись охаживать крестьян древками копий, но те молча терпели и все также не двигались с места.

Солдаты посыпали проклятия, кое-как оттеснили несколько рядов и Адлер проехал к колодцу, где громоздился фургон и лежали четыре мертвые лошади. Паладин спешился и поднял с земли пустой сосуд. Осторожно принюхался, скривился и отбросил его в сторону. Поднявшись, он пристально всматривался в лица крестьян и не находил ни одного признака чудовищной заразы, что не так давно пожирала это селение.

- Что делать, господин? - спросил один из его оруженосцев, растерянно выставив копье навстречу толпе.

- Оставь их.

- Но как же? - недоумевал молодой человек.

Адлер успокоительно положил руку ему на плечо и грустно произнес, будто сам себе:

- Rerum movus ordo nascitur*.

* * *

Violence for the people They always eat the hand that bleeds

Marilyn Manson

Для наемника, если он настоящий наемник, а не какой-то там, что собрал вокруг себя шайку или же просто прибился к группе единомышленников, вооружившихся уже знакомым девизом "ваши идеи за ваши деньги - нашими клинками за лучшую долю", столь лаконично изложенным фивландскими гильдиями, утро после шумной попойки никогда не выдавалось добрым. Эту неприятную истину Карнаж успел познать за время, проведенное с отрядом Тарда, в полной мере. Полукровка решительно не понимал, зачем нужно было по всякому поводу напиваться, как говорили его товарищи по оружию, "в гарду".

"Ловец удачи" переступил порог, возвращаясь из морозного утра обратно в дом, покосился на сорванную с петель дверь и перевел взгляд на дрыхнущего у печи Грэфа. Взъерошив волосы, полукровка подошел к феларцу походкой журавля на болоте, сиречь аккуратно переступая своими длинными ногами через распластавшиеся по полу тела спящих могучим сном наемников, о чем можно было судить по сотрясающему стены столь же могучему и дружному храпу.

У ран'дьянцев похмелье заменяла лень. Лень приходила из ощущения опустошенности, а оно приводило с собой также и агрессивность. Последнее особенно обострялось, если жертву такого комплексного и непростого недуга пытались заставить что-нибудь сделать. Причем сделать срочно или спешно. Короче, взывали к мобилизации того, что было как раз в упадке.

- Грэф! - голос Карнажа был с тем самым неприятным металлическим отзвуком, который он приобретал всякий раз, когда полукровка был не в духе.

Феларец пробурчал что-то невнятное, поежился и развернулся носом к печке.

- Ну, как знаешь, - процедил Феникс, занося ногу над заманчиво свесившимся со скамьи седалищем наемника.

Тард поздно спохватился, решив вернуться в дом, где еще спали мирным сном его товарищи по оружию. Спросонья Бритва не сразу вспомнил, что на сей раз ему нужно явиться к матриарху обязательно с Горттом, и еще позже догадался, что посылать за рыжебородым гномом Карнажа, разворачивая того с полдороги от казарм темных эльфов, было, мягко говоря, не лучшей идеей. Ведь полукровка шел за горячей водой для своего лангвальдского чая.

Глава убийц драконов лишний раз убедился в сказанном выше, когда услышал громкий сиплый крик, которому воспоследовала отборная брань, наверняка заблаговременно собранная владельцем во всем своем цветастом многообразии и уникальности словоформ со всех доков Шаргарда и прилегающих к ним окраин.

- Где?! - перешел прямо к делу Карнаж.

- Кто!?

- Гортт.

- Нашел о чем спросить с утра пораньше!

- В том-то и дело, что не нашел.

- Если ты его пытался добудиться так же, как меня, то я не удивлюсь, если он провалился до самой преисподней! Вот тамошних чертей и вопрошай! - Грэф утвердился в сидячем положении, одной рукой сонно протирая глаза, а другой держась за поясницу, - Уф!

- Завались! - Бритва оттолкнул "ловца удачи", мгновенно оценил наметанным взглядом окружавшую его картину и, тоже не найдя того, за кем отправил полукровку, приложил палец к губам, - Тихо.

Грэф и Карнаж замолчали.

Бритва поднес ладонь к уху и принялся слушать храп наемников. Прошло несколько минут, и Тард уверенно показал пальцем на окно противоположной стены, вернее, на сваленную перед ним гору из столов и стульев. Скорее всего, ее соорудили убийцы драконов вчера или уже сегодня, когда расчищали место для ночлега по походному принципу: где упал, там и кровать.

- Отзовись! Где ты, дружище!? - позвал Тард.

Из-за сваленного на бок стола поднялась в воздух мощная и крупная ладонь. Задрожав, кисть сжала пальцы и слабый голос, приглушенный нагромождением мебели, ответил невыразимым в своей жалости призывом: "Браты, выручайте".

- Мужики! Гортта придавило! - окончательно проснувшись, возопил Грэф.

Все трое, не сговариваясь, кинулись на выручку гному, по дороге перебудив половину наемников. Не одна рука была отдавлена в поднявшейся кутерьме, как, впрочем, и нога, ведь пинки с тычками по цепочке прокатились по всем телам на линии от дверей до самого окна, уподобляясь осыпающемуся карточному домику.

Когда рыжебородого гнома не без труда извлекли из завалов мебели, он напоминал вынутого из дупла филина, щурясь на весь белый свет и поочередно моргая то правым, то левым глазом.

- Скотина, - обласкал друга Тард.

- Пьяница, - поддержал Карнаж.

- Кто? Что? - Гортт обвел собравшихся сосредоточенным взглядом, - Я?... Никогда!

- Обошлось, - заключил Грэф.

- Поднимай задницу, - поторопил Тард, - К матриарху надо идти. Сам знаешь, как всегда, перед отъездом...

- Да-да, получить "бумаги".

- Завались!

- Ах, да! Молоты Швигебурга! О чем это я?!

- Какие еще "бумаги"?

- Карнаж, это неважно, - оборвал Бритва, толкая рыжебородого гнома к дверному проему, - Пошевеливайся же, пивная бочка!

- Да иду я, иду! - засопел Гортт, пытаясь сохранять равновесие, что посреди шевелящихся на полу наемников было отнюдь непростой задачей.

Карнаж и Грэф тоже решили выбираться на свежий воздух, так как в помещении, пусть и при открытых, вернее, сорванных с петель дверях, все равно было, как говорится, хоть топор вешай.

Один из гномов на их пути резко поднялся, опершись на скамью у стены, и осоловело уставился на полукровку и феларца:

- А кого придавило-то?!

- Всех, - не растерялся Феникс.

- Оу! - гном хлопнул себя ладонью по лысине и в глубокой скорби повалился обратно на пол.

"Ловец удачи" и убийца драконов продолжили свой путь и, оказавшись за порогом, принялись осматриваться по сторонам. Нет, они не любовались картиной морозного утра, которое, по чести сказать, пусть даже и в цитадели темных эльфов, мало чем отличалось от подобных ему в других городах. Интересы обоих в данном случае совпадали в одном стремлении: найти место, где выпить чего-нибудь горячего и бодрящего, а совсем хорошо было бы еще и позавтракать.

- Что-то холодно сегодня, - Грэф вжал голову в плечи и сложил руки на груди, спрятав ладони подмышками.

- Да уж, - протянул Карнаж, морщась и потирая кончики своих длинных и острых ушей, - Где бы нам...

- О! - перебил его феларец и указал в сторону просторной веранды, где два темных эльфа из городской стражи готовили завтрак, что следовало из поднимающегося над котелком пара и ароматов имбиря и петрушки.

- Я думаю, они нас...

- Конечно-конечно, - Грэф не стал дожидаться, пока Феникс закончит и эту мысль, а толкнул его под локоть, направляя в нужную сторону.

Не сказать, что темные эльфы сразу обрадовались нежданным гостям, а позже и сотрапезникам, но присутствие Карнажа и тут сгладило шероховатости. В конце концов, полукровка ныне почитался в цитадели героем. И даже дважды. Что уж говорить, не каждый день к детям Черной Вдовы приплывали те, кто, едва убив одно чудовище, терзавшее цитадель изнутри, буквально через месяц умудрялись прикончить второе, штурмующее их дом снаружи.

Традиции эпоса Материка тех лет изо всех сил поощряли молодых рыцарей пускаться в странствия и насаждать покой и справедливость там, куда не дотягивалась изрядно укороченная войнами рука закона. А, поскольку каждому странствующему герою подобало иметь своего оруженосца, то присутствие Грэфа было воспринято даже здесь, в цитадели, на самом краю известного мира, как нечто само собой разумеющееся. Это лишний раз подтверждало старую истину в философских трактатах халфлингов. Она заключалась в том, что, хоть немного следуя глубоким традициям, можно было всегда набить брюхо, а иногда и кошелек.

Картавые жители Истании были проницательны, когда утверждали о негласной опоре на древние устои, как о нерушимом правиле любого времени крупных перемен. Иными словами, подойдя к порогу с ореолом классического героя и "защитника слабых и угнетенных", можно всегда рассчитывать на хлеб и соль. И попробуйте-ка подступиться к тому же самому порогу с вывеской новых идей и переосмысления мира на общее благо? В лучшем случае, получите на голову ушат помоев и уйдете не солоно хлебавши, облаянный всеми соседскими дворнягами. Впрочем, такая банальность была в духе любого времени...

Насытившись и разжившись кипятком для лангвальдского чая, Феникс с умиротворенным видом уселся на перила лестницы, ведущей на веранду, и там, не спеша, принялся потягивать крепкий напиток через серебряную трубочку, поминутно вздрагивая всем телом. Грэф устроился рядом на ступенях, подстелив свой ношеный плащ и раскурив длинный феларский чубук, будто и в самом деле являлся оруженосцем полукровки. Справедливости ради стоит отметить, что для стороннего наблюдателя эти двое и в самом деле являли собой любопытное зрелище: рослый, широкоплечий Грэф, с прислоненный к плечу двуручным мечом и худой красноволосый полукровка с длинными руками и ногами, чей диковинной формы клинок стоял в ножнах у перил, под правой рукой своего владельца.

- Дозволишь полюбопытствовать? - нарочито вежливо спросил Грэф, протягивая руку к оружию Феникса.

- Валяй, - ответил Карнаж, не выпуская изо рта трубочки.

- А где твой прежний меч? - будто между делом спросил феларец, проводя пальцами по изогнутой рукояти клинка темных эльфов.

- В надежном месте, - отрезал полукровка.

Где-то рядом раздалось кошачье урчание. Грэф покрутил головой в поисках живности, покосился на темноту в провале камня, что скрывалась под деревянными ступенями лестницы, и шикнул: "Брысь!"

Карнаж усмехнулся.

- Вот ведь какой сюрприз, а я уже не чаял увидеть наследников дха темных эльфов, - феларец со свистом извлек меч из ножен, - Какая чудесная работа. Ты сам-то знаешь, что спёр, Феникс?

- Разумеется, - кивнул "ловец удачи", - Я много читал об оружии детей Черной Вдовы. Вернее, пробивался через завалы легенд, слухов и догадок.

- Еще бы, ведь хронисты редко спрашивают мнение кузнечных дел мастеров, когда строчат свои фолианты.

Карнаж прищурился:

- Стало быть, ты кузнец?

- Если я спрошу, как ты догадался, это будет пошлым вопросом?

- Да. Лучше расскажи мне о клинке.

- Стало быть, ты не уверен в том, что ты знаешь о нем?

- Если я спрошу, как ты догадался, это тоже будет пошлым вопросом?

- Точно, - кузнец рассмеялся.

Грэф сделал глубокую затяжку, выпустил облако сладковатого дыма в холодный воздух и, зажав чубук в зубах, продолжил осмотр клинка.

- У этих клинков забавная история. Сначала темная братия отковала первый дха. Так островитяне называли мечи, которые они покупали у контрабандистов. Что любопытно, впервые эти клинки попали именно на острова южных морей. Если быть точным, то на остров Туманов, а не как часто считают, что первым был Палец Демона.

- По-своему это заблуждение оправдано, ведь купцы Трёделя ближе от северной гряды Материка, то есть исконного обиталища темных эльфов, чем торговцы Джирилингла. Однако слово "дха" не из языка восточных островов.

- А ты соображаешь, Феникс! - похвалил кузнец.

- Не жалуюсь.

- Так вот. Затем эти клинки все-таки попали на остров Палец Демона и там обрели свое легкое и острое как бритва лезвие такой формы. А этот малый изгиб клинка был в большой чести каких-то двести лет назад.

- Но затем произошла война с Лароном...

- Да! Перед Исходом и переселением, темной братии пришлось изрядно повоевать, а для этого нужны были деньги. Пришлось им торговать. Ближайшие соседи, которые не собирались бесстыдно обирать до нитки, оказались все те же островитяне с Пальца Демона.

- Не к халфлингам же засылать послов? - усмехнулся Карнаж.

- Точно. Эти хитрые бестии без штанов оставят. Не успеешь оглянуться, как будешь показывать свои голые коки всему белому свету, - осклабился Грэф. - Вот так дха вернулись к своим создателям. Темные эльфы снова их усовершенствовали. Как видишь, изгиб рукояти и кольцо для цепи, что у тебя в сумке на поясе. После двух таких перерождений эти клинки называли уже "курикара" и больше они не меняли ни своей формы, ни названия, оказавшись на вооружении гильдии Темных Фениксов, которая, правда, недолго просуществовала.

- А почему название из языка восточных островов? - удивился Карнаж, озадаченно глядя на меч.

- Ну, так темные эльфы ими не траву на лужайке подстригали-то, а драконам головы рубали, - Грэф вложил клинок в ножны и вернул на прежнее место, - Была такая легенда, уходящая корнями в века. Якобы жили на острове Палец Демона драконы, но не с крыльями, как материковые, а как сейчас островитяне их малюют. Речные, змеевидные, стало быть. И был среди всех семейств один крупный клан Черной Чешуи. Это были очень жестокие и коварные твари. Однажды одного из них нашли мертвым. Как оказалось, несколько драконов с Материка, что увлеклись охотой, перелетели на остров и "случайно" укокошили бедолагу. Кое-как удалось им договориться промеж собой, но был один молодой дракон в клане Черной Чешуи, который требовал отмщения, и звали его Курикара. Убитый был ему отцом, вот и не унимался юный мститель. Его, конечно, слушать никто не стал.

- Но...

- Разумеется, после того, как островные и материковые драконы договорились и разошлись, Курикара переплыл пролив и приполз к тому клану, из которого были убийцы отца. Он попросил выдать ему виновников, чтобы честно с ними сразиться, но его осмеяли и сказали, что драконьи семьи Материка испокон веков зиждутся на принципе "один за всех и все за одного". Тогда-то Курикара и провозгласил старый как мир и самый кровавый способ мести.

- Методом исключения? - догадался Феникс, которому приходилось слышать и даже читать об этом, но до сих пор он считал все это лишь выдумкой.

- Да. Курикара стал охотиться подряд на всех драконов того клана, что попадались ему на пути. Он убивал жестоко и беспощадно, не жалея ни старого, ни малого. В итоге он нашел убийц своего родителя, но получилось так, что для этого он перебил в пять раз больше драконов, чем было бы, выдай клан виновников сразу.

- Отличная история! - глаза Феникса сверкнули зловещим огнем.

- Темные Фениксы тоже так подумали, поэтому и назвали эти мечи в честь первого живого существа, которое, как имперцы говорят, открыто объявило вендетту самым могущественным тварям на Материке.

- Благодарю за ценные сведения, - Карнаж было кивнул Грэфу, но, заметив насмешливый прищур феларца, застыл на полдороги.

- Благодарность карман не оттянет, - не смущаясь, намекнул убийца драконов.

- Добро. Что хочет узнать кузнец-отступник? Неужели есть еще что-то в кузнечном деле, что еще не было изложено в запрещенных книгах Гриманвила?

Лукавый взгляд полукровки встретили распахнутые в изумлении глаза наемника.

- Хороший способ бегства от петли: спрятаться под патентом убийц драконов.

- Откуда ты знаешь!?

- Ты слишком образован для простого кузнеца, более того, восхищаешься зловещим оружием темных эльфов. Уверен, что ты таких же широких взглядов придерживаешься относительно и демонических клинков, и даже того мракобесия, что творят кузнецы южных островов. Следовательно, ты придерживаешься идей Гриманвила. Неизвестно точно, человек это был или просто книга. На нескольких томах, что гуляют по рукам ренегатов от кузнечного ремесла, было написано одно это слово, или два. Спорят до сих пор. Кстати, именно там содержатся последние чертежи меча курикара.

Грэф вскочил.

- Успокойся, я тебя не выдам, - Карнаж подлил горячей воды в чай, - А знаю я потому, что как-то раз получал заказ на такую книгу. Я ведь "ловец удачи". Тогда мне впервые пришлось из-за вещи убить человека. Вот и запомнилось.

- Будь осторожен. Не рассказывай об этом кому попало, - предостерег Грэф и уселся обратно на ступени.

- Пустой совет. И так совершенно ясно, что мало найдется тех, кто готов без страха слушать историю о выжившем из лесов Роккар, - криво усмехнулся Феникс, - Неизвестно кто он был, так как страшно обгорел, но почему-то оставался жив. Легенда гласит, что пока он шествовал по пеплу пустошей к поселениям халфлингов, он написал книгу, а на обложке оставил только одно слово: "Гриманвил". Или же два.

- В Черном Молоте полагают, что его рукой водила сама Бездна.

- Забавно. Все, что породила Бездна, имеет мрачные тона: гильдия Темных Фениксов, адепты Черного Молота, почитающие Гриманвил откровением из дебрей. Будто...

- Будто что?

- Печать остается на всем, к чему прикасается Её длань.

- Я тоже хотел это сказать, - кивнул Грэф.

Помолчали. "Ловец удачи" присосался к трубочке как пиявка и тянул лангвальдский чай так, словно пил в последний раз, кузнец же задымил чубуком так, что сделал бы честь сигнальным огням.

- Вот, например, так называемые "черные карты", за которыми отправились наши друзья-гномы.

Кузнец поперхнулся и глубоко закашлялся.

- Если убийц драконов вдруг обнаружит ларонийский разъезд и порубает без всякой жалости, то у главаря найдут бумагу, на которой стоят "узлы" истанийских картографов, - Карнаж вздохнул, - Таким образом, под гнев белых эльфов снова подставят многострадальные халфлингские головы. А бедолаги-то ни сном ни духом о нашей экспедиции.

После того, как полукровка замолчал, кузнец снова услышал кошачье урчание где-то поблизости.

- Да откуда они здесь взялись!? - не выдержал Грэф, вертя головой по сторонам.

- Это же...

- Нет, черт возьми, я эту тварь разыщу. Терпеть их не могу!

- Ну, спасибо!

Кузнец увидел вновь заигравшую на губах собеседника лукавую улыбку.

- Ты! - догадался кузнец и, для верности прикоснувшись к боку Карнажа, ощутил легкую вибрацию, - Вот ведь, чертяга! Умеешь удивить.

- Стараюсь по мере сил, - полукровка отвесил легкий поклон.

- Слушай, раз ты так много знаешь, может, подскажешь нам с братьями еще кое-что?

- Если это в моих силах, - нарочито вежливо ответил Карнаж, подражая интонации Грэфа, когда тот спрашивал разрешения на осмотр его меча.

- Есть, значит, традиция такая старинная у нас, у наемников. Ты меня слушаешь?

- Конечно, я весь превратился в слух. Так какая там у нас традиция?

- Не ерничай!

- И не думал.

Грэф осекся. С Фениксом - не с своим братом, диалог получался каким-то скользким, будто полукровка на самом деле преследовал какую-то цель всякий раз, когда кузнец с ним заговаривал.

- Так это... Короче, где бы нам прикупить белых роз? Вот!

- А много ли надо? - все с таким же безразличным выражением уточнил Карнаж, булькая остатками чая в серебряной трубочке.

Кузнец выставил перед глазами пятерню с растопыренными пальцами, загнул пару, очевидно, производя какие-то вычисления, и сказал:

- Тепереча будет сорок восемь.

- Сорок девять, - поправил Карнаж, - И все для Нэй.

- Курва!

- Не юли со мной, кузнец. Не с тем тягаться надумал. Я в ловчих удачи хожу уже пять лет. Всяких умников повидал, - оборвал Феникс.

- Все верно: шестерых наших убили при штурме, один умер когда шли в колдовских прибрежных водах. Стало быть, нас сорок девять осталось. Только не уверен я, что ты будешь следовать ларонийскому обычаю...

- И в горе и в печали приноси любимым "белый снег" пышного цветения, дабы сохранить частицу вечного и незыблемого постоянства светлой памяти, - процитировал "ловец удачи" отрывок текстов белых эльфов.

- Феникс.

- Что?

- Ты меня пугаешь. Все больше и больше.

- Кто-то же должен думать посреди бодрых рядов отвязных рубак, верно? - пристально посмотрел в глаза феларцу Карнаж.

- Таких острых "мыслителей" я встречал только на допросах в специальном отделе канцелярии! - повысил голос Грэф, - А на том острове... Ты... ты...

- И ты туда же? - огрызнулся Феникс, - Да, черт возьми! Если хорошо пораскинуть мозгами, можно поубивать гораздо больше народу, чем самолично размахивая клинком налево и направо!

- Успокойся. Прости, я... Если уж начистоту... я не хотел бы быть отравленным и корчиться... тьфу, пропасть! Паскудное времечко, - замялся кузнец, понурив голову, - Я хочу все-таки в бою это... если уж гибнуть, то гибнуть... А если нож в спину словить и харкать кровью на коленях... ведь... тоже мерзко.

Карнаж слез с перил, встал на ступени и, успокоительно положив руку на плечо Грэфа, произнес:

- Извинения приняты, дружище. Теперь скажи, зачем ты бросился меня выручать тогда, в бою?

- Я просто думал раньше, что ты только так горазд... того... "решать" дела. А когда грудью в кучу полез, а мы-то столбами стояли, и понял я тогда, что неправ был. Вот кумекал, как тебе это сказать.

- Но ведь сказал, - подытожил полукровка, подмигивая кузнецу.

- Это еще не все, - уперся Грэф, - Ты это... короче, Феникс, располагай мной. Я тоже хочу, чтобы браты целыми домой возвернулись. И чтобы все дружно Нэй цветы поднесли. В общем, чтобы все чин чином было.

- Хорошо, договорились.

- Нет, ты не понял! - кузнец схватил руку Карнажа и впился в него взглядом, - Поклянись, что не предашь нас, и будешь защищать общее дело. "Ловцы удачи" связывают себя только клятвой сделки, но тут тебе не торг в лаборатории с магом насчет цены на очередной реагент. Тут сорок восемь душ! Их ждут дома.

- И что ж теперь? Прикажешь мне умереть за них все сорок восемь раз?! - вспылил полукровка.

- Нет! - не отступал кузнец, - Но чтобы я знал на случай, если вместо тебя надо будет стрелу в грудь поймать, что не продувную бестию закрываю! Чтобы, когда в аду жариться буду, черти надо мной животы не надрывали.

- Клянусь, - железным голосом ответил Феникс, - Но и ты поклянешься.

- Слушаю.

- Если я не выберусь, продашь мой меч, возьмешь мой кошелек... Все, что от меня останется, поделишь пополам и отнесешь одну половину Нэй, а другую отвезешь аптекарю в Лангвальде. Этого старого дуэргара там все знают, Филином кличут.

- Клянусь, - Грэф с чувством пожал руку Фениксу, - А моих просьб не жди. С этой осени меня никто не ждет.

- Так может быть на могилу?

- Нет. Я и так увижусь с ними там... потом. Как думаешь, дадут боги такой шанс, прежде чем бросят в геенну?

- Конечно. И если ты мог не заслужить, то твои уж точно заслужили.

- Спасибо на добром слове, Карнаж. Можешь, когда хочешь.

- Тебе померещилось, - сухо ответил "ловец удачи", взваливая меч в ножнах на плечо и делая шаг в сторону приближающегося отряда темных эльфов.

"Ловец удачи" знал этого капрала и знал, зачем он сюда пришел. Еще одно дело не требовало отлагательства, а годился для него только такой полукровка, каким был Карнаж.

Еще одна необходимая жестокость...

Грэф взялся за своё оружие и решительным шагом двинулся за полукровкой. Феларец застыл у него за плечом, с грохотом уперев кончик двуручного меча в камень мостовой.

Кузнецу в тот момент показалось, что напряженные плечи "ловца удачи" дрогнули и опустились, совсем немного, но расслабившись.

- Мэтр... - начал капрал.

- Карнаж, - закончил за него полукровка.

Темный эльф замялся, ошарашенный такой бесцеремонностью, а, главное, озадаченный расширившимися зрачками глаз Феникса, что приобрели хищное выражение.

Забулькал потягиваемый "ловцом удачи" лангвальдский чай.

- Я пришел просить вас от имени матриарха...

- Осмотреть пленных феларцев и проверить, не осталось ли в них еще какой заразы из Бездны.

- Проклятье!

Сопроводив это восклицание своим едким смешком, Карнаж закинул ремень ножен с мечом на плечо, заложил большой палец правой руки за пояс под бандажом, сгорбил спину, будто ежась от порывов холодного ветра, и протянул капралу выдолбленную тыкву с трубочкой, погруженной в заварку лангвальдского чая:

- Хотите?

- Нет. Благодарю.

- Тогда чего же вы ждете? Ведите нас.

- Вас?

- Меня и моего друга.

Темный эльф перевел взгляд на "друга" Феникса, что, возложив руки на оголовье двуручного меча, смотрел исподлобья на окружающих. Заключив, что ничего удивительного нет в том, что у этого красноволосого мясника такие друзья, капрал жестом предложил им следовать за собой.

- Грэф, - вполголоса позвал Карнаж, стараясь, чтобы солдаты не услышали разговор.

- Слушаю, - склонился феларец.

- Чуешь, чем дело пахнет?

- Нас заставят провожать этих подлых ублюдков до форта в глубине пустошей.

- Именно. Потому что продовольственные поставки из Фелара оборвутся, если матриарх прикажет перерезать пленных как собак. Так бы она непременно и сделала, если бы настолько не зависела от Шаргарда.

- И что же нам делать?

- Но мы ведь не зависим от продовольственных поставок? - по губам Карнажа пробежала такая улыбка, что Грэф ощутил, как холодок прошел от крестца до корней волос на затылке.

- К чему ты клонишь?

- Мне нужно найти одного человека.

- Кого же?

- Второго агента канцелярии.

Огромные черные глаза покосились на кузнеца. Тот сглотнул.

- Не бойся, - подмигнул полукровка, демонстрируя наемнику сосуд с чаем, - Меня всегда так, как вы люди говорите, крутит с этого пития.

- Верно, это ж ран'дьянское изобретение, - натянуто улыбнулся феларец.

- Да, мои предки по материнской линии давно уразумели, как обратить себе на пользу листья ilex'а*. Но потом, во время первых войн, справочники на нашем древнем языке попали в руки к людям. Так и пошел по Материку древний язык, вплетаясь в традиции изложения магов, алхимиков, замещая даже терминологию монстриариев и энциклопедий. Заодно полукровки из Лангвальда вычитали, как сделать этот чай. Но знаешь что?

- Что?

- На моей родине тоже не знают, откуда взялся наш язык. Только аватары находили в древних письменах упоминание, что на нем общались Творцы.

Вся торжественная процессия из солдат и двоих убийц драконов свернула на улицу, ведущую мимо гильдии Темных Фениксов. С краю площадки крыши основного здания "ловец удачи" заметил движение. Там стояли три фигуры. Две низкорослые и коренастые и одна высокая и стройная.

Полукровка ощерился.

Плац, куда их вели, находился как раз недалеко от ворот, на прямой линии между гильдией и стенами. Другие постройки как нарочно не мешали обзору.

- Чего ухмыляешься? - поинтересовался Грэф.

- Да вот, думаю небольшое представление устроить. А ты мне спинку прикроешь. Лады?

- Заметано.

- Жаль, зрителей маловато будет. Всего трое.

- А ты прибавь солдат эльфьих и те шесть десятков рож, что ждут на плацу. Сразу этого... как его, дьявола? ... Энтузиазизьма добавится.

- Энтузиазма. И то верно. Нужно оставить ровно шесть десятков. Потому что сейчас их там шестьдесят и еще один. И этот один и есть второй агент канцелярии. "Крот", как их называют сыскари на своем жаргоне. Менее профессионален, чем его напарник, но более глубоко законспирирован, потому что пассивен, - побулькав чаем, Феникс добавил, - Кстати, первый агент, земля ему пухом, был неплохим фехтовальщиком. С ним пришлось изрядно повозиться. Посмотрим, на что горазд второй.

Грэф непроизвольно вздрогнул.

- Прекрати это, - попросил полукровка.

- Что?

- Дрожать как осенний лист на ветру. Я знаю, что ты был в паре с тем феларцем из отряда "бешенных", которого я убил на корабле. Хотя бы потому, что из особого отдела канцелярии, про который ты невзначай упомянул, так просто никого не выпускают.

Взгляд.

Кузнец испустил тихое проклятье.

- Я не...

- Я знаю, Грэф. Мы же с тобой заодно? - "ловец удачи" снова простодушно подмигнул наемнику.

Феларец кивнул и постарался шагать шире. Впервые в жизни ему было так страшно. Он готов был преклониться перед глубоким, мрачным умом этого полукровки, который, как ему казалось, видел все своими острыми, холодными и жуткими черными глазами. Но почему-то феларец знал, что просить снисхождения и даже умолять бесполезно. Оставалось рассчитывать только на безмолвное великодушие этого ран'дьянского хищника.

- Мэтр, мы почти прибыли, - снова заговорил капрал, когда они остановились перед каменной изгородью с калиткой, которая преграждала путь на плац.

- Своевременное наблюдение, - с равнодушным видом подтвердил Карнаж.

Темный эльф вспыхнул до корней своих белых волос. По крайней мере, полукровке показалось, что его серая кожа все-таки изменила оттенок, добавив бордового.

- Матриарх..., - поистине титанические усилия требовались капралу, чтобы сдержать свое бешенство, отчего паузы между словами оказывались длинноватыми даже для очень задумчивого ритора, - Просила вас... проявить должную деликатность... и великодушие к... пленным.

- О, разумеется! - воскликнул Феникс, панибратски хлопнув эльфа по плечу, чем заставил того снова сменить свой цвет, в этот раз на бледно-серый, - Я не забыл скольким я обязан этим господам!

В кратком затишье как-то зловеще заскрежетали засовы с той стороны калитки. Тишина повисела над головами еще несколько неловких мгновений, словно в скверно режиссированной пьесе, и прервалась громкой фразой металлического голоса полукровки:

- Да! Клянусь громом! Я должен быть деликатен с такими, поистине незаурядными в своей изобретательности, ублюдками, что подло вломились в цитадель своих союзников с парадного хода и, можно сказать, почти ненароком перерезали пару сотен глоток! Да! Проклятье! Если нынче это в моде, то и нам, чего уж там, следует действовать согласно новым веяньям!

С этими словами Карнаж локтем оттолкнул капрала, взвалил свой меч в ножнах на плечо и мощным ударом ноги, от которого жалобно затрещали доски, настежь распахнул дверь на плац.

Грэф закрыл рот и поспешил сдержать данное им обещание, сиречь прикрыть спину Фениксу. И теперь он в полной мере осознавал, почему его об этом просили. Впрочем, феларец не был удивлен такому поступку от того, кто в одиночку, очертя голову, бросался на ощетинившийся оружием строй.

- Рад приветствовать вас, господа! - гортанно, истинно с ран'дьянским скрипуче-металлическим призвуком объявил "ловец удачи", вваливаясь на плац.

Демонстративно допив чай в пару мощных глотков, Карнаж отставил сосуд в сторону на вытянутой руке, потряс головой и громко крякнул.

- Что уставились, выродки?! - понизив голос, прорычал полукровка, таращась своими черными глазами и кривя губы в настолько гадкой усмешке, что феларцы попятились.

- Ты слегка переигрываешь, тебе не кажется? - прошептал над ухом Грэф.

- Да брось! Я даже не вошел в роль, - ответил Карнаж и протянул кузнецу сосуд со способной еще послужить заваркой, - Хлебни что ли.

В древности человеческих народов один философ или скорее даже политик в своем изложении основных потребностей любого общества обозначил всего две вещи: хлеб насущный и зрелища захватывающие. Грэф посмотрел на предложенное первое и непременно следующее за ним второе, так как Феникс уже двинулся к выстроившимся рядами солдатам, и решил не противиться мудрости предыдущих поколений. Долив в чай воды из кувшина, что он нес следом за Карнажем, так как у полукровки просто не хватало на все рук, кузнец решил опробовать дар столь почитаемого на родине его красноволосого компаньона ilex'а, заодно насладившись зрелищем того зверства, которое непременно устроит здесь "ловец удачи". Видимо, он и впрямь не испытывал особо теплых чувств к пленным.