Pax Britannica: Кровь и пламя

Глава 4

Переговоры с саксами проходили в павильоне, установленном на нейтральной территории между Камелотом и саксонским лагерем. Артур прибыл в сопровождении небольшой свиты — Крида, Валерия, нескольких охранников и юного Мерлина, который внимательно наблюдал за происходящим.

Саксонская делегация оказалась внушительной. Во главе стоял Хенгист — могучий воин с седой бородой и холодными голубыми глазами. Рядом с ним — его брат Хорса, более молодой, но не менее свирепый. За ними — десяток вождей поменьше, все в боевых доспехах, все с оружием у пояса.

— Артур Пендрагон, — произнёс Хенгист, с любопытством изучая молодого короля. — Слышал о тебе. Говорят, твой отец был великим воином.

— Был, — кратко ответил Артур. — А теперь поговорим о ваших намерениях.

— Наши намерения просты, — сказал Хорса. — Нам нужны земли. Хорошие земли для наших людей.

— Для этого необязательно жечь деревни и убивать мирных жителей, — возразил Артур.

— А как ещё показать, что мы серьёзно настроены? — усмехнулся Хенгист. — Если просто попросим — кто нас услышит?

— Я вас слышу. И готов обсуждать мирное решение.

Саксонские вожди переглянулись. В их взглядах читалось удивление — они явно не ожидали такого подхода.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хенгист.

— Земли в северной части острова. Там много свободных территорий после войн. Можете основать там свои поселения.

— А в обмен на что?

— На мир. На торговые отношения. На взаимную помощь против общих врагов.

Хорса презрительно фыркнул.

— Север — это холодные болота и голые скалы. Нам нужны плодородные земли юга.

— Юг уже занят, — терпеливо объяснил Артур. — Здесь живут люди, у которых есть права на эти земли.

— Права? — переспросил Хенгист. — Единственное право — сила. Кто сильнее, тот и прав.

— Я не согласен с такой философией.

— Тогда ты слабый правитель, — заявил один из младших вождей. — А слабые правители долго не живут.

Крид, стоявший позади Артура, сделал небольшой шаг вперёд. Его движение было едва заметным, но все саксы инстинктивно напряглись.

— Продолжайте, — спокойно сказал он. — Мне интересно послушать ваши взгляды на силу.

Хенгист внимательно посмотрел на Крида.

— А ты кто такой? Советник мальчишки?

— Что-то вроде того.

— Значит, ты тоже считаешь, что можно получить земли за красивые слова?

— Я считаю, что можно получить всё что угодно, если знаешь правильные методы убеждения.

Хорса рассмеялся.

— Единственный метод убеждения, который понимают саксы, — это меч.

— Интересно, — задумчиво произнёс Крид. — А что вы скажете о магии?

Смех Хорсы оборвался. Несколько саксов неосознанно сделали шаг назад.

— Магия — удел слабаков, — сказал Хенгист, но в его голосе появились нотки неуверенности.

— Действительно? — Крид поднял руку, и воздух вокруг неё начал мерцать. — А мне всегда казалось, что магия — это просто другой вид силы.

Артур почувствовал изменение атмосферы. Переговоры явно шли не так, как он планировал.

— Крид, — тихо сказал он. — Давайте сохранять спокойствие.

— Я совершенно спокоен, — ответил Крид, не сводя глаз с саксонских вождей. — Просто объясняю нашим гостям, что сила бывает разной.

— Мы не боимся твоей магии, колдун, — прорычал один из младших вождей, хватаясь за меч.

— Не боитесь? — Крид улыбнулся, и улыбка эта была абсолютно лишена тепла. — Как... неосмотрительно.

Он сжал кулак, и из воздуха начала сочиться кровь. Красные капли собирались в его ладони, формируя сначала небольшую лужицу, потом — нечто большее.

Саксы, включая Хенгиста, отступили. Некоторые схватились за амулеты.

— Что ты делаешь? — прошептал Артур.

— Демонстрирую альтернативу дипломатии, — спокойно ответил Крид.

Кровь в его руке продолжала сгущаться, принимая форму. Через несколько секунд в его ладони лежал клинок — совершенный, смертоносный, сделанный из чистой крови.

— Красиво, не правда ли? — сказал Крид, поворачивая клинок так, чтобы солнце играло на его поверхности. — Это кровь ваших предков, погибших в войнах. Она помнит боль, ярость, желание мести.

Хенгист побледнел.

— Ты... ты некромант.

— Я многое, — ответил Крид. — Но сейчас я просто человек, которому наскучили ваши угрозы.

Он сделал шаг вперёд, и кровавый клинок в его руке начал светиться изнутри.

— Вот мой ультиматум. У вас есть семь дней, чтобы покинуть остров. Всем племенем. Навсегда.

— А если мы откажемся? — с трудом выдавил Хорса.

— Тогда я покажу вам, что такое настоящая сила.

Крид поднял кровавый клинок, и тот начал расти, превращаясь в двуручный меч, затем — в копьё, затем — в нечто неопределённое, постоянно меняющее форму.

— Видите этот клинок? Он может стать сотней мечей. Тысячей стрел. Он может пронзить любой доспех, разрезать любой щит. И это только начало.

Воздух вокруг Крида потемнел. Молодой Мерлин, стоявший позади, почувствовал такую концентрацию магической энергии, что едва не потерял сознание.

— Я могу поднять мёртвых, чтобы они сражались против живых. Могу превратить вашу кровь в яд. Могу заставить землю разверзнуться под вашими ногами.

Хенгист и его люди пятились всё дальше. На лицах саксонских воинов, привыкших не бояться ничего, читался неподдельный ужас.

— Но знаете, что самое страшное? — продолжал Крид почти шёпотом. — Я могу сделать так, что вы будете умирать медленно. Очень медленно. Дни, недели, месяцы агонии. И никто не сможет вам помочь.

Кровавый клинок в его руке пульсировал, как живое сердце.

— Семь дней, — повторил он. — После этого я начну охоту. И поверьте — я очень хороший охотник.

Хенгист с трудом сглотнул.

— Ты... ты не человек.

— Нет, — согласился Крид. — Не совсем. И это ваша главная проблема.

Он разжал кулак, и кровавый клинок рассыпался каплями, которые впитались в землю.

— Переговоры окончены. Можете идти.

Саксы не заставили себя долго упрашивать. Они поспешно покинули павильон, не оборачиваясь и не произнося больше ни слова.

Когда они ушли, Артур повернулся к Криду.

— Это было необходимо?

— Ты хочешь честный ответ?

— Конечно.

— Да, было необходимо. Они не понимают дипломатии. Единственный язык, который они понимают, — это страх.

— Но ты напугал не только их. Ты напугал и меня.

Крид кивнул.

— Знаю. И сожалею об этом. Но иногда приходится показывать зубы, чтобы избежать драки.

Валерий, молчавший всё это время, наконец заговорил:

— А если они не уйдут? Если решат, что ты блефуешь?

— Тогда я выполню угрозу, — просто ответил Крид. — И они об этом знают.

Мерлин, всё ещё бледный от увиденного, тихо спросил:

— А кровавый клинок... он был настоящим?

— Самым настоящим. И очень смертоносным.

— Но откуда кровь?

— Из воздуха. Везде есть следы крови — старые битвы, забытые жертвы, невысохшие раны. Нужно только знать, как её собрать.

Артур покачал головой.

— Иногда мне кажется, что я ничего о тебе не знаю.

— Знаешь главное — я на твоей стороне. А остальное... остальное лучше не знать.

— Почему?

— Потому что некоторые знания изменяют человека. А ты должен остаться тем, кто ты есть.

Они направились обратно в Камелот. По дороге Артур размышлял о произошедшем. Переговоры провалились, но цель была достигнута — саксы получили ясное послание.

— Ты думаешь, они уйдут? — спросил он.

— Большинство — да. Хенгист не дурак, он понимает, с кем имеет дело. Но могут остаться самые упрямые или самые глупые.

— И что тогда?

— Тогда я покажу им, что мои угрозы — не пустые слова.

Мерлин шёл рядом, всё ещё переваривая увиденное. Магия Крида была совершенно другой — тёмной, пугающей, но невероятно могущественной.

— Можно вопрос? — сказал он.

— Задавай.

— А меня вы будете учить такой магии?

— Нет, — твёрдо ответил Крид. — Тебя я буду учить созидательной магии. Лечению, защите, помощи людям.

— Почему?

— Потому что мир нуждается в магах-целителях, а не в магах-убийцах. У нас и так слишком много разрушителей.

— А если мне понадобится защищаться?

— Тогда научишься. Но только тогда, когда докажешь, что можешь контролировать себя в гневе.

Вечером, когда они вернулись в замок, прибыли разведчики с новостями.

— Саксонский лагерь снимается, — доложил Фарнак. — Большая часть племени готовится к отплытию.

— А остальные?

— Около тысячи воинов остаются. Самые молодые и горячие. Говорят, что не отступят перед колдовством.

Крид кивнул.

— Ожидаемо. Молодым всегда кажется, что они бессмертны.

— Что будем делать? — спросил Артур.

— Ждать. Если через семь дней они всё ещё будут здесь, займёмся их образованием.

— А если они нападут раньше?

— Тогда образование начнётся досрочно.

Крид посмотрел на карту, где были отмечены позиции саксов.

— Знаешь, Артур, сегодня ты увидел одну из причин, по которой я так долго был разрушителем. Иногда люди не понимают ничего, кроме силы.

— Но это не значит, что нужно сразу прибегать к силе.

— Верно. Сначала нужно попробовать разум, дипломатию, компромисс. Но если ничего не работает...

— Тогда приходится показывать зубы.

— Именно. Мир был бы лучше, если бы все проблемы решались словами. Но мир не идеален.

Артур кивнул, усваивая очередной урок. Власть — это не только ответственность за решения, но и готовность защищать эти решения любыми средствами.

Через неделю они узнают, насколько хорошо саксы усвоили урок дипломатии от Виктора Крида.

На следующий день после переговоров с саксами Крид созвал необычный урок. В его покоях собрались Артур, маленький Мерлин и несколько свитков с записями.

— Сегодня изучаем науку управления государством, — объявил Крид. — То, что когда-нибудь назовут политикой.

— Разве это наука? — удивился Артур. — Мне казалось, это скорее искусство.

— И то, и другое. Есть определённые принципы, которые работают независимо от времени и места. Но их применение требует творческого подхода.

Крид развернул первый свиток — он был исписан его собственным почерком.

— За столетия наблюдений я вывел несколько правил, которые помогают удерживать власть и управлять людьми. Некоторые из них могут показаться вам жестокими.

— Какими именно? — поинтересовался Мерлин.

— Первое правило: лучше, чтобы тебя боялись, чем любили. Любовь изменчива, страх постоянен.

Артур нахмурился.

— Но разве правитель не должен заботиться о любви подданных?

— Должен. Но полагаться только на неё опасно. Посмотри на вчерашние переговоры. Саксы не любили и не уважали тебя. Но меня они боятся. Что оказалось эффективнее?

— Но страх порождает ненависть.

— Не всегда. Страх перед справедливым возмездием порождает уважение. Страх перед произволом — да, порождает ненависть.

Крид указал на строчки в своих записях.

— Второе правило: никогда не делай ничего наполовину. Если решил помиловать — помилуй полностью. Если решил наказать — накажи так, чтобы другим неповадно было.

— Это звучит слишком жёстко, — заметил Мерлин.

— Мягкость в неподходящий момент жесточе, чем жёсткость, — возразил Крид. — Мягкое наказание не останавливает преступников, но поощряет их. В результате страдают невинные.

— А если ошибёшься? — спросил Артур. — Если накажешь невиновного?

— Поэтому третье правило: всегда собирай максимум информации перед принятием решения. Но когда решение принято — не колебись.

Крид перешёл к следующему разделу записей.

— Четвёртое правило: у правителя не может быть друзей, только союзники и враги. Дружба предполагает равенство, а у правителя не может быть равных.

— Даже со мной? — тихо спросил Артур.

— Со мной особый случай. Я не претендую на власть и не завишу от неё. Но большинство людей рано или поздно начинают рассматривать близость к правителю как возможность получить выгоду.

— Тогда правитель обречён на одиночество?

— На одиночество в принятии решений — да. Но это цена власти.

Мерлин внимательно изучал записи.

— А это что означает? — он указал на строчку: "Щедрость правителя должна быть видна всем, а жёсткость — только тем, кого она касается".

— Пятое правило, — объяснил Крид. — Когда награждаешь кого-то, делай это публично. Когда наказываешь — желательно наедине. Награда, о которой никто не знает, бесполезна. Наказание на глазах у всех порождает сочувствие к наказанному.

— Но как же справедливость? — возразил Артур. — Публичные казни существуют именно для устрашения.

— Казни — особый случай. Они должны быть публичными, потому что смерть окончательна. А вот унижение, конфискацию имущества, изгнание лучше проводить без лишних свидетелей.

Крид показал следующую запись.

— Шестое правило: никогда не обещай того, что не можешь выполнить. Но если пообещал — выполни любой ценой.

— Даже если обстоятельства изменились?

— Особенно если изменились. Правитель, который не держит слово, теряет доверие навсегда.

— А если выполнение обещания принесёт вред?

— Тогда нужно было лучше думать, прежде чем обещать. Но урок усвоен — в следующий раз будешь осторожнее.

Мерлин поднял руку.

— А что если правитель понял, что ошибался? Разве нельзя признать ошибку?

— Можно, но осторожно. Седьмое правило: признавать ошибки нужно так, чтобы это выглядело как мудрость, а не как слабость.

— Как это сделать?

— Объяснить, что получил новую информацию, которой раньше не было. Что обстоятельства кардинально изменились. Что твоё первоначальное решение было правильным для той ситуации, но сейчас нужно новое решение для новой ситуации.

Артур задумчиво кивнул.

— Получается, правитель должен быть немного актёром?

— Не немного, а очень хорошим актёром, — подтвердил Крид. — Восьмое правило: люди судят о правителе не по его мыслям, а по его действиям и словам. Поэтому контролируй и то, и другое.

— А что с искренностью?

— Искренность — роскошь, которую правитель может позволить себе только с самыми близкими людьми. И то не всегда.

Крид перешёл к новому разделу.

— Девятое правило: окружай себя людьми, которые умнее тебя в конкретных областях, но никогда не назначай на высокие посты тех, кто умнее тебя во всём.

— Почему?

— Потому что рано или поздно они решат, что справятся с управлением лучше тебя. И могут оказаться правы.

— Тогда как найти баланс?

— Ищи специалистов. Военачальника, который лучше тебя понимает военное дело. Казначея, который лучше разбирается в финансах. Но общее руководство оставляй за собой.

Мерлин нахмурился.

— А если правитель действительно хуже разбирается в управлении, чем его подчинённые?

— Тогда ему не место на троне, — жёстко ответил Крид. — Десятое правило: если не можешь управлять сам — найди того, кто может, и передай ему власть.

— Но тогда зачем все остальные правила?

— Для тех, кто способен к управлению, но должен учиться на чужих ошибках, а не на своих.

Крид развернул следующий свиток.

— Одиннадцатое правило: всегда имей план на случай, если всё пойдёт не так. И запасной план на случай, если не сработает первый запасной план.

— А если не сработает и второй?

— Тогда импровизируй. Но основа должна быть подготовлена заранее.

— Например?

— Куда эвакуировать население в случае осады. Где спрятать казну в случае переворота. Кому передать власть в случае твоей смерти.

Артур задумался.

— А у нас есть такие планы?

— Частично. Над полной системой ещё работаем.

— Двенадцатое правило, — продолжал Крид, — никогда не показывай всех своих карт сразу. Всегда держи что-то в резерве.

— Даже с союзниками?

— Особенно с союзниками. Сегодняшний союзник может стать завтрашним врагом.

Мерлин внимательно слушал, записывая основные моменты на своей дощечке.

— А что если союзник узнает, что ты что-то скрываешь?

— Тринадцатое правило: если скрываешь что-то важное, имей правдоподобное объяснение, почему это необходимо.

— Например?

— Государственная тайна. Защита чьих-то интересов. Соблюдение данного кому-то обещания.

Крид указал на новую запись.

— Четырнадцатое правило: изучай своих врагов лучше, чем друзей. Друзья предсказуемы, враги — нет.

— Как изучать врагов?

— Разведка, наблюдение, анализ их прошлых действий. Попытки понять их мотивы, страхи, слабости.

— А если враг тоже изучает тебя?

— Пятнадцатое правило: давай противнику изучать то, что тебе выгодно. Контролируй информацию о себе.

Артур покачал головой.

— Получается, политика — это сплошной обман?

— Нет, — возразил Крид. — Политика — это управление информацией. Большая разница.

— Какая?

— Обман предполагает сообщение ложных сведений. Управление информацией — выбор того, что сообщать, когда и кому.

— А если прямо спросят?

— Шестнадцатое правило: на прямой вопрос, ответ на который может тебе навредить, отвечай встречным вопросом или переводи разговор на другую тему.

Мерлин поднял руку.

— А что если настаивают на ответе?

— Тогда отвечай правду, но не всю. Или отвечай так, чтобы собеседник сам сделал нужные тебе выводы.

— Можно пример?

— Если спросят, много ли у тебя золота, можешь ответить: "Достаточно для наших нужд". Это правда, но каждый поймёт её по-своему.

Крид перешёл к заключительной части урока.

— Семнадцатое правило: помни, что любое правило может иметь исключения. Мудрость правителя — в том, чтобы понимать, когда делать исключение.

— А если ошибёшься с исключением?

— Тогда признаешь ошибку и делаешь выводы. Но не отказывайся от самих правил.

— Последнее, восемнадцатое правило: власть — это не привилегия, а ответственность. Если забудешь об этом, власть тебя уничтожит.

Артур и Мерлин молчали, переваривая услышанное. Урок был тяжёлым — многие истины оказались неудобными.

— Вопросы есть? — спросил Крид.

— Один, — сказал Артур. — А счастлив ли правитель, который следует всем этим правилам?

— Счастье и власть редко совместимы, — честно ответил Крид. — Но удовлетворение от хорошо выполненной работы получить можно.

— А ты сам следуешь этим правилам?

— Пытаюсь. Получается не всегда, но пытаюсь.

Мерлин задал свой вопрос:

— А есть ли правила для тех, кто служит правителю?

— Есть. Главное из них — никогда не ставь свои интересы выше интересов государства. Но это уже другой урок.

Крид начал сворачивать свитки.

— На сегодня достаточно. Завтра изучим практическое применение теории — разберём конкретные ситуации из истории.

— Чьей истории? — поинтересовался Артур.

— Разной. Римской, греческой, персидской. У всех народов есть чему поучиться.

Когда ученики ушли, Крид остался один со своими записями. Многие из этих правил он выводил, наблюдая за великими правителями прошлого. Другие — на собственных ошибках.

Возможно, когда-нибудь кто-то другой сформулирует эти принципы более изящно и назовёт их по-другому. Но суть останется неизменной — власть требует мудрости, а мудрость приходит только через понимание человеческой природы.

И человеческая природа, к сожалению, не всегда была достойна восхищения.

Прошло семь дней с момента переговоров. Саксонские корабли исчезли за горизонтом, но разведка докладывала, что около тысячи воинов всё ещё оставались в своём укреплённом лагере в двух милях от Камелота.

— Время вышло, — сказал Крид, изучая донесения.

— Может быть, дать им ещё один шанс? — предложил Артур. — Послать ещё одного посла?

— Нет. Ультиматум есть ультиматум. Если я не выполню угрозу, мои слова потеряют силу навсегда.

Крид встал из-за стола и направился к выходу.

— Куда ты идёшь? — спросил Артур.

— К саксам. Объяснить им последствия их решения.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Это моя работа. Ты останешься здесь.

— Но...

— Артур, — голос Крида стал жёстким. — То, что я собираюсь делать, не должен видеть будущий король. Это не та сторона власти, которую тебе нужно изучать.

Маленький Мерлин выглянул из-за стула.

— А я могу пойти?

— Ты тоже остаёшься. И учите сегодня математику с Валерием.

Крид вышел из замка один, без оружия, без доспехов. Только в простой тёмной одежде, которая не стесняла движений.

Саксонский лагерь располагался на холме, окружённый частоколом и рвом. Часовые заметили приближающегося человека издалека и подняли тревогу. К тому времени, как Крид дошёл до ворот, его уже ждала целая толпа вооружённых воинов.

— Стой! — крикнул один из них. — Кто идёт?

— Виктор Крид. Пришёл напомнить вам о данном слове.

Ворота приоткрылись, и из лагеря вышло несколько десятков саксов во главе с молодым вождём по имени Кердик.

— Колдун, — презрительно произнёс Кердик. — Пришёл ещё раз пугать нас своими фокусами?

— Пришёл дать последний шанс, — спокойно ответил Крид. — Собирайтесь и уходите. Прямо сейчас.

— А если нет?

— Тогда через час на этом месте будет только пепел и кости.

Саксы рассмеялись. Их было больше сотни, все вооружены, все готовы к бою. А перед ними стоял один человек без оружия.

— Ты сошёл с ума, — сказал Кердик. — Думаешь, мы испугаемся одного старика?

— Я не старик, — поправил его Крид. — И вы очень скоро в этом убедитесь.

Он сделал шаг вперёд, и саксы инстинктивно отступили, вспомнив демонстрацию с кровавым клинком.

— Кердик, последний раз предлагаю мир. Уходите, и никто не пострадает.

— Убирайся, пока мы тебя не убили! — крикнул молодой вождь.

— Как скажете.

Крид улыбнулся, и улыбка эта была абсолютно лишена человечности.

Он двинулся вперёд — не быстро, но неумолимо. Первый сакс попытался его остановить, выставив копьё. Крид схватил древко голыми руками, сломал его пополам и заострённым концом пробил саксу горло.

Кровь брызнула на землю, и земля жадно её впитала.

— Атакуйте его! — завопил Кердик.

Саксы бросились на Крида со всех сторон. Но он больше не был обычным человеком. Проклятие Одина и столетия войн превратили его в нечто иное — в идеальную машину для убийства.

Он двигался между саксонскими воинами как тень смерти. Голые руки ломали кости, как сухие ветки. Пальцы, твёрдые как сталь, пробивали доспехи и плоть. Каждое движение было точным, экономным, смертоносным.

Сакс с топором попытался разрубить Крида пополам. Крид уклонился, схватил противника за запястье и дёрнул так, что рука вывернулась в неестественном направлении. Топор упал, а его владелец завыл от боли. Крид добил его одним ударом в основание черепа.

Двое воинов атаковали одновременно с мечами. Крид перехватил первый клинок голой рукой — сталь не могла разрезать его кожу. Вырвал меч у потрясённого сакса и одним движением обезглавил обоих нападавших.

Кровь текла по его рукам, но это была не его кровь.

— Он не человек! — кричали саксы. — Это демон!

Но бежать было некуда. Крид методично двигался через их ряды, убивая всех, кто попадался на пути. Его движения стали быстрее, яростнее. Проклятая кровь пела в жилах, требуя всё больше смерти.

Группа лучников попыталась расстрелять его с расстояния. Стрелы отскакивали от его тела, словно от каменной стены. Крид рванулся к ним, и через секунды лучники лежали мёртвыми, их собственные стрелы торчали из их глаз и горл.

Кердик, видя бойню, попытался спастись бегством. Но Крид был быстрее. Он настиг молодого вождя у самых ворот лагеря и схватил за горло.

— Пожалуйста, — прохрипел Кердик. — Пощади...

— Я предлагал пощаду, — ответил Крид. — Ты отказался.

Он сжал пальцы, и шейные позвонки Кердика хрустнули как орехи.

Оставшиеся саксы — их было уже меньше двадцати — попытались укрыться в лагере. Но деревянный частокол не мог остановить Крида. Он просто пробил в нём дыру голыми руками и вошёл внутрь.

В лагере началась паника. Женщины и дети — да, некоторые саксы привезли с собой семьи — бегали между палатками, не зная, где спрятаться.

Крид остановился посреди лагеря. Жажда убийства всё ещё бурлила в его крови, но разум взял верх.

— Женщины и дети могут уйти, — объявил он громким голосом. — У вас есть минута.

Семьи саксов не заставили себя упрашивать. Они схватили детей и побежали к выходу, не оглядываясь.

Оставшиеся воины — их было около дюжины — собрались в центре лагеря. В их глазах читался ужас, но они всё ещё держали оружие.

— Последний шанс, — сказал Крид. — Бросайте оружие и уходите.

— Мы воины, — ответил один из них, старый седобородый сакс. — Умрём с мечом в руке.

— Как пожелаете.

Крид двинулся к ним. Последняя схватка была короткой и односторонней. Через несколько минут все саксонские воины лежали мёртвыми среди обломков своего лагеря.

Крид стоял посреди побоища, покрытый чужой кровью с головы до ног. Проклятая магия в его крови медленно утихала, возвращая ему человеческий облик.

Он посмотрел вокруг — на разрушенные палатки, на мёртвые тела, на кровь, пропитавшую землю. Всё это было его работой. Работой чудовища, каким он был когда-то.

— Что я наделал, — прошептал он.

Но отступать было поздно. Ультиматум был выполнен, урок преподан. Теперь все соседние племена будут знать — слова Виктора Крида не пустой звук.

Он вышел из разрушенного лагеря и направился обратно в Камелот. По дороге остановился у ручья, чтобы смыть кровь с рук. Но ощущение грязи не исчезало — оно проникло слишком глубоко.

В Камелоте его ждал Артур. Молодой король стоял на стене и наблюдал за дымом, поднимавшимся с места саксонского лагеря.

— Всё кончено? — спросил он, когда Крид подошёл к нему.

— Да. Саксонская угроза больше не существует.

— И сколько выжило?

— Женщины и дети. Около сотни человек. Остальные... сделали свой выбор.

Артур внимательно посмотрел на Крида. Тот был чист, но в его глазах читалась такая усталость, словно он нёс на плечах тяжесть всего мира.

— Ты сожалеешь о том, что сделал?

— Сожалею о необходимости это делать. Но не сожалею о результате.

— А могло быть по-другому?

— Всегда может быть по-другому. Но иногда альтернативы ещё хуже.

Крид повернулся к Артуру.

— Запомни этот урок. Власть иногда требует делать ужасные вещи. Но если ты не готов их делать, то не готов и править.

— А если я никогда не буду готов?

— Тогда найди того, кто готов, и позволь ему действовать от твоего имени. Но ответственность всё равно останется на тебе.

Артур кивнул, понимая. Сегодня он увидел оборотную сторону королевской власти — ту, о которой не поют барды и не пишут хронисты.

— Что скажем людям?

— Правду. Что саксонская угроза устранена, и Камелот в безопасности.

— А подробности?

— Подробности никого не касаются.

Они стояли на стене, глядя на мирные улицы города. Люди занимались своими делами, не подозревая, какой ценой была куплена их безопасность.

— Мерлин спрашивал, можно ли ему подойти к тебе, — сказал Артур.

— Позже. Сначала мне нужно время... очиститься.

— Понимаю.

Крид направился к своим покоям. Ему нужно было остаться одному, чтобы справиться с последствиями того, что он сделал. Чтобы спрятать чудовище обратно в глубины души и вернуть себе человеческий облик.

Потому что завтра снова нужно будет учить Артура и Мерлина мудрости и добру. А для этого нужно было хотя бы внешне оставаться человеком.

Даже если внутри всё ещё бушевала древняя тьма, которую не могли смыть никакие воды.

Через несколько дней после саксонской резни Крид вновь собрал своих учеников для урока. На этот раз они встретились в библиотеке замка — небольшой комнате, где хранились свитки с записями законов, торговых соглашений и исторических хроник.

— Сегодня изучаем искусство слова, — объявил Крид. — То, что греки называют риторикой.

Артур и Мерлин расположились за столом. Юный маг выглядел особенно внимательным — события последних дней заставили его задуматься о силе и её применении.

— Слово может быть не менее могущественным оружием, чем меч, — начал Крид. — Хорошая речь способна поднять народ на войну или убедить врагов сложить оружие.

— А плохая речь? — спросил Мерлин.

— Плохая речь может погубить самое правое дело. Или привести к власти недостойных людей.

Крид развернул свиток с записями.

— Первый принцип ораторского искусства: знай свою аудиторию. То, что убедит учёного, не подействует на солдата. То, что воодушевит молодёжь, оставит равнодушными стариков.

— Как узнать аудиторию? — поинтересовался Артур.

— Наблюдением, расспросами, изучением. Какие у людей интересы? Чего они боятся? О чём мечтают? На что надеются?

— И менять речь в зависимости от этого?

— Не менять суть, а менять подачу. Одну и ту же идею можно объяснить по-разному.

Крид привёл пример:

— Допустим, нужно убедить людей платить больше налогов. Купцам скажешь: "Это инвестиции в безопасность торговых путей". Ремесленникам: "Это плата за защиту ваших мастерских". Крестьянам: "Это гарантия того, что урожай не сожгут враги".

— Но ведь это одно и то же, — заметил Мерлин.

— Именно. Но каждый слышит то, что важно лично для него.

Крид перешёл ко второму принципу.

— Второй принцип: структура речи. Любое выступление должно иметь начало, середину и конец. И каждая часть выполняет свою функцию.

— Какую?

— Начало привлекает внимание и вызывает интерес. Середина излагает суть и приводит доводы. Конец подводит итоги и призывает к действию.

— А если речь короткая?

— Принцип тот же, просто каждая часть сжимается. Даже в одном предложении можно выделить эти элементы.

Крид попросил Артура встать.

— Попробуй убедить меня, что завтра стоит начать строительство новой дороги.

Артур подумал и сказал:

— Новая дорога нужна, потому что старая разрушена, а торговцам трудно проезжать.

— Слабо, — оценил Крид. — Где привлечение внимания? Где призыв к действию?

— Не понимаю.

— Попробуй так: "Каждый день мы теряем золото" — это привлекает внимание. "Потому что торговцы объезжают наш город из-за плохих дорог" — это объяснение. "Новая дорога окупится за год и принесёт процветание" — это призыв к действию.

Артур попробовал ещё раз, и на этот раз получилось лучше.

— Третий принцип, — продолжал Крид, — используй эмоции, но не забывай о логике.

— Какие эмоции?

— Страх, гордость, надежду, гнев — в зависимости от цели. Но каждую эмоцию нужно подкреплять фактами.

— Примером можешь показать?

— Легко. "Враги стоят у наших границ — это страх. Но мы, наследники великих королей, не дрогнем перед угрозой — это гордость. Наше оружие острее, наши воины храбрее — это факты. Победа будет за нами — это надежда".

Мерлин записывал основные моменты на восковой дощечке.

— А что если факты противоречат желаемой эмоции?

— Тогда либо меняй факты, либо меняй эмоцию. Честный оратор не может строить речь на лжи.

— А нечестный?

— Нечестный оратор опасен для общества. Он может убедить людей в чём угодно, даже во вреде.

Крид показал четвёртый принцип.

— Четвёртый принцип: используй риторические приёмы, но умеренно.

— Какие приёмы?

— Повторы, вопросы к аудитории, сравнения, противопоставления.

— Покажи.

— "Что нам нужно? Мир! Когда нам это нужно? Сейчас! Что мы для этого сделаем? Всё необходимое!" — это повтор с нарастанием.

— "Наши предки строили этот город камень за камнем. Неужели мы позволим врагам разрушить его за один день?" — это риторический вопрос.

— "Мы можем быть как львы в бою или как овцы на бойне — выбор за нами" — это сравнение с выбором.

Артур попытался повторить:

— "Каждый день мы можем становиться сильнее или слабее. Что выберем?"

— Неплохо. Теперь пятый принцип: следи за реакцией аудитории и корректируй речь на ходу.

— Как это делается?

— Наблюдением. Если люди начинают скучать — добавь эмоций или укороти речь. Если не понимают — объясни проще. Если не соглашаются — приведи больше доводов.

— А если враждебно настроены?

— Тогда начни с того, с чем они согласны, и постепенно переходи к спорному.

Мерлин поднял руку:

— А что если нужно сказать неприятную правду?

— Шестой принцип: плохие новости подавай в обёртке хороших. "У нас есть серьёзная проблема, но я знаю, как её решить" лучше, чем просто "У нас проблема".

— А если решения нет?

— Тогда сосредоточься на том, что можно сделать, а не на том, что нельзя.

Крид перешёл к практической части урока.

— Теперь попробуем дебаты. Артур будет утверждать, что налоги нужно повысить. Мерлин — что понизить. Я буду судьёй.

— Но у меня нет опыта в спорах! — запротестовал Мерлин.

— Поэтому и учимся. Главное правило дебатов: слушай противника внимательно и отвечай на его аргументы, а не на то, что, как тебе кажется, он сказал.

Артур начал:

— Налоги нужно повысить, потому что городу требуются деньги на оборону и строительство.

Мерлин ответил:

— Но высокие налоги разорят торговцев, и они уедут из города.

— Хорошо, — одобрил Крид. — Артур, что отвечаешь?

— Если мы не укрепим оборону, враги захватят город, и тогда торговцам вообще нечем будет торговать.

— Мерлин?

— Но можно найти деньги другими способами! Например, брать займы или продавать что-то ненужное.

— Займы нужно возвращать с процентами, а это ещё дороже, — парировал Артур.

Дебаты продолжались полчаса. Крид внимательно следил за аргументами и время от времени делал замечания.

— Мерлин, ты повторяешь один и тот же довод. Приведи новые аргументы.

— Артур, ты переходишь на личности. Критикуй идеи, а не человека.

— Оба: не перебивайте друг друга. Дослушайте до конца, потом отвечайте.

В конце урока Крид подвёл итоги:

— Артур, у тебя больше опыта, и ты лучше структурируешь мысли. Но иногда ты слишком категоричен.

— Мерлин, ты быстро схватываешь суть и находишь неожиданные аргументы. Но тебе не хватает уверенности в голосе.

— Седьмой принцип ораторского искусства, — добавил он, — голос и манера держаться не менее важны, чем слова.

— Как работать с голосом?

— Тренировками. Учись говорить громко, но не кричать. Чётко, но не по слогам. Меняй темп и интонацию, чтобы речь не была монотонной.

— А поза?

— Стой прямо, но не напряжённо. Смотри на аудиторию, а не в пол или в потолок. Используй жесты, но не размахивай руками без цели.

Крид попросил обоих учеников встать и продемонстрировать правильную позу оратора.

— Плечи назад, подбородок слегка приподнят, руки свободно опущены. Вес на обеих ногах.

— А что делать с волнением? — спросил Мерлин.

— Восьмой принцип: волнение нормально, главное — не показывать его. Дыши глубоко, помни, что аудитория хочет тебя услышать, а не осудить.

— А если забыл, что хотел сказать?

— Сделай паузу, соберись с мыслями. Аудитория подождёт. Лучше короткое молчание, чем бессвязное бормотание.

В конце урока Крид дал домашнее задание:

— Артур, подготовь речь для народного собрания о новых торговых соглашениях. Мерлин, напиши короткое выступление о пользе образования для детей.

— А что мы будем изучать дальше? — спросил Артур.

— Философию. Нужно понимать не только как говорить, но и что стоит говорить.

— Философию? — удивился Мерлин. — Разве это не пустые рассуждения?

— Философия — это попытка понять, как устроен мир и как в нём жить правильно. Для правителя это важнее военного искусства.

— Почему?

— Потому что воин знает, как убивать. А правитель должен знать, ради чего стоит жить.

Крид собрал свитки и направился к выходу.

— Завтра начнём с основ. С вопроса: что такое справедливость и можно ли её достичь.

— А ты знаешь ответ? — спросил Артур.

— Знаю несколько вариантов ответа. Какой из них правильный — решать тебе.

Ученики остались в библиотеке, обсуждая услышанное. Урок риторики показал им новую грань власти — умение убеждать словом часто важнее умения принуждать силой.

А Крид шёл по коридорам замка, думая о том, как сложно учить молодых людей мудрости, которая даётся только опытом. Слова могли передать знания, но не понимание. Понимание приходило только через собственные ошибки и победы.

Но начинать всё равно нужно было со слов. С попытки объяснить то, что нельзя объяснить полностью.

Завтрашний урок философии будет особенно трудным.

На следующий день Крид повёл своих учеников не в библиотеку, а в сад замка. Среди цветущих деревьев и фонтанов располагалось несколько каменных скамей — идеальное место для размышлений.

— Философия лучше всего изучается на природе, — объяснил он. — Среди красоты мир кажется более понятным.

Артур и Мерлин уселись на траву перед учителем. Утреннее солнце играло в листве, птицы пели в ветвях. Атмосфера располагала к неспешным беседам.

— Первый вопрос философии, — начал Крид, — что такое истина? И можем ли мы её познать?

— Истина — это то, что соответствует действительности, — не задумываясь ответил Артур.

— А откуда ты знаешь, что такое действительность? — спросил Крид. — Всё, что ты видишь, слышишь, чувствуешь — это работа твоих органов чувств. А они могут обманывать.

— Как обманывать?

— Например, палка в воде кажется изломанной. Далёкие предметы выглядят маленькими. В пустыне можно увидеть мираж. Что из этого истина?

Мерлин нахмурился:

— Но есть же вещи, в которых нельзя сомневаться? Например, что я существую?

— Хорошо мыслишь, — одобрил Крид. — Действительно, в одном можно быть уверенным — что ты думаешь. Даже если всё остальное иллюзия, сам факт сомнения доказывает существование того, кто сомневается.

— Но это же совсем немного!

— Немного, но это основа. Отсюда можно начинать строить понимание мира.

Крид поднял с земли небольшой камень.

— Посмотрите на этот камень. Что вы можете о нём сказать наверняка?

— Он серый, — сказал Артур.

— Твои глаза видят его серым. Но может ли быть, что у других людей глаза устроены по-другому, и они видят его красным?

— Он твёрдый, — добавил Мерлин.

— Твои пальцы чувствуют сопротивление. Но это говорит больше о твоих пальцах, чем о камне.

— Тогда мы вообще ничего не можем знать наверняка? — растерялся Артур.

— Можем. Но нужно понимать ограниченность нашего знания. Это называется смирением разума.

Крид положил камень обратно.

— Второй вопрос философии: что такое добро и зло? Существуют ли они объективно или это просто человеческие выдумки?

— Конечно, существуют! — воскликнул Артур. — Убийство невинных — это зло. Помощь слабым — добро.

— А убийство на войне? — спросил Крид. — А убийство в защиту семьи? А убийство тирана?

— Это... сложнее.

— Именно. Абсолютных правил добра и зла не существует. Есть только конкретные ситуации, в которых нужно принимать решения.

Мерлин задумчиво сказал:

— Но тогда как отличить хорошие поступки от плохих?

— Хороший вопрос. Есть несколько подходов.

Крид начал считать на пальцах:

— Первый: по последствиям. Хорош тот поступок, который приносит больше пользы, чем вреда.

— Второй: по намерениям. Хорош тот поступок, который совершён с добрыми намерениями.

— Третий: по принципам. Хорош тот поступок, который соответствует правильным моральным правилам.

— А какой подход правильный? — спросил Артур.

— Все три. И ни один. Настоящая мудрость — в умении совмещать все подходы.

— Как это возможно?

— Приведу пример. Ты видишь, что голодный человек ворует хлеб. По принципам — воровство зло. По намерениям — он хочет выжить, это понятно. По последствиям — если не накажешь, другие тоже начнут воровать.

— И что делать?

— Искать решение, которое учитывает все три аспекта. Например, наказать, но мягко, и одновременно помочь найти работу.

Крид встал и прошёлся между деревьями.

— Третий вопрос философии: что такое справедливость?

— Когда каждый получает по заслугам, — сказал Мерлин.

— А кто решает, каковы заслуги? И по каким критериям?

— Правитель решает. По закону.

— А если правитель несправедлив? А если закон плохой?

— Тогда... — Мерлин запнулся. — Не знаю.

— Справедливость — самое сложное понятие в философии, — объяснил Крид. — Потому что она зависит от точки зрения.

— Как так?

— Богатый считает справедливым платить мало налогов — он заработал деньги сам. Бедный считает справедливым, чтобы богатый делился — ведь он живёт в том же обществе и пользуется его благами.

— И кто прав?

— Оба. И никто. Справедливость не существует в природе. Это человеческое изобретение.

Артур встревожился:

— Но тогда как управлять государством? Если нет объективной справедливости?

— Создавать справедливость. Договариваться о том, что считать справедливым в данном обществе в данное время.

— А если люди не могут договориться?

— Тогда решает тот, у кого больше власти. Поэтому власть — такая ответственность.

Крид вернулся к ученикам и сел рядом.

— Четвёртый вопрос: что такое счастье? И должно ли государство заботиться о счастье граждан?

— Счастье — это когда у тебя есть всё, что хочется, — сказал Артур.

— А если хочется плохого? Если человек счастлив, причиняя боль другим?

— Это неправильное счастье.

— Кто решает, какое счастье правильное?

Артур задумался. Вопросы Крида заставляли пересматривать, казалось бы, очевидные вещи.

— Может быть, счастье — это когда живёшь правильно? — предположил Мерлин.

— Неплохо. А что значит "правильно"?

— В согласии со своей природой? Развивая свои лучшие качества?

— Очень хорошо, — одобрил Крид. — Один из величайших философов древности считал именно так.

— А государство должно помогать людям быть счастливыми?

— Сложный вопрос. Если государство слишком активно вмешивается в частную жизнь, оно становится тираническим. Если не вмешивается совсем — может возникнуть хаос.

— Где же баланс?

— В том, чтобы создавать условия для счастья, но не навязывать его. Обеспечивать безопасность, справедливость, возможности для развития. А дальше — пусть каждый ищет счастье сам.

Крид поднялся и подошёл к фонтану.

— Пятый вопрос: что важнее — свобода или безопасность?

— Безопасность, — не колеблясь ответил Артур. — Что толку от свободы, если ты мертв?

— А что толку от жизни, если она не твоя? — возразил Мерлин. — Если каждый твой шаг контролируют?

— Видите? — улыбнулся Крид. — Даже вы двое не можете согласиться. А ведь вы союзники и друзья.

— И как решать такие споры?

— Искать компромиссы. Находить баланс. Понимать, что абсолютная свобода невозможна — мы живём в обществе. И абсолютная безопасность тоже невозможна — жизнь полна рисков.

— А кто должен решать, где этот баланс?

— В идеале — сами граждане, через выборы и обсуждения. На практике — правители, которые несут ответственность за последствия.

Крид сел на край фонтана.

— Шестой и последний вопрос сегодня: есть ли смысл жизни? И если есть, то какой?

Ученики долго молчали. Вопрос был слишком глубоким для быстрого ответа.

— Не знаю, — честно признался Артур. — Никогда об этом не думал.

— А я думал, — тихо сказал Мерлин. — Особенно когда родители погибли. Зачем жить, если всё равно умрёшь?

— И к какому выводу пришёл?

— Смысл не в том, чтобы жить вечно. Смысл в том, чтобы оставить мир лучше, чем он был.

Крид одобрительно кивнул:

— Мудрая мысль. Есть много теорий о смысле жизни. Одни говорят, что смысл в служении богам. Другие — что в удовольствиях. Третьи — что в знаниях.

— А ты что думаешь?

— Я думаю, что смысл в том, чтобы стать лучше, чем ты был вчера. И помочь другим сделать то же самое.

— Это возможно?

— Не всегда. Но стремиться к этому нужно.

Крид встал и отряхнул одежду.

— На сегодня хватит. Философия не терпит спешки. Нужно время, чтобы переварить новые идеи.

— А завтра что будем изучать? — спросил Артур.

— Практическую этику. Как применять философские принципы в повседневной жизни правителя.

— Это проще или сложнее?

— Гораздо сложнее. Одно дело рассуждать о добре и зле в саду. Другое — принимать конкретные решения, от которых зависят человеческие жизни.

Ученики направились обратно в замок, полные новых мыслей и вопросов. Философия оказалась не скучными рассуждениями, а живым исследованием самых важных вопросов человеческого существования.

— Крид, — окликнул его Артур. — А ты сам нашёл ответы на все эти вопросы?

— Нет, — честно ответил учитель. — И не найду. Философия не даёт окончательных ответов. Она учит правильно задавать вопросы.

— Тогда зачем ею заниматься?

— Потому что правильные вопросы важнее готовых ответов. Готовые ответы устаревают. Правильные вопросы остаются актуальными всегда.

Мерлин шёл рядом, размышляя об услышанном. Философия казалась ему одновременно сложной и захватывающей. Впервые в жизни он понял, что мир гораздо больше и загадочнее, чем казалось.

А Крид думал о том, как трудно передавать мудрость, накопленную веками. Каждое поколение должно было заново открывать истины, которые предыдущие поколения уже знали. Но по-другому было нельзя — понимание не передавалось по наследству, его нужно было завоёвывать самостоятельно.

Следующий урок будет ещё сложнее. Потому что от теории предстояло переходить к практике. А практика всегда труднее теории.

На следующее утро урок практической этики начался не в саду, а в тронном зале, где к Артуру пришли просители. Крид решил, что лучший способ изучать этику — применять её к реальным проблемам.

— Сегодня будешь разбирать споры и жалобы, — сказал он Артуру. — А я буду объяснять этические принципы твоих решений.

Мерлин сел в стороне с дощечкой для записей. Ему было интересно наблюдать, как философские идеи применяются на практике.

Первым пришёл торговец Марк Флавий с жалобой на соседа-кузнеца.

— Мой господин, — начал торговец, — кузнец Бронн работает с раннего утра до поздней ночи. Стук молотов не даёт спать моей семье. Прошу запретить ему работать в ночное время.

Артур выслушал жалобу и обратился к кузнецу:

— Что скажешь в свою защиту?

Бронн, крепкий мужчина с закопчёнными руками, ответил:

— Господин, у меня много заказов. Если не буду работать ночью, не успею их выполнить. А заказчики пойдут к другим мастерам.

— Понятно, — кивнул Артур. — А нельзя ли перенести мастерскую в другое место?

— Можно, но это будет стоить больших денег. У меня их нет.

Артур задумался. С одной стороны, торговец имел право на покой. С другой — кузнец имел право на заработок.

— Какое решение ты принимаешь? — тихо спросил Крид.

— Кузнец может работать до девятого часа вечера, но не позже. А если хочет работать дольше — пусть найдёт новое место для мастерской.

— Хорошо, — одобрил Крид. — Ты попытался учесть интересы обеих сторон. Это называется принципом справедливого баланса.

Стороны согласились с решением и ушли.

Следующая проблема оказалась сложнее. Пришла вдова с двумя детьми.

— Мой господин, — сказала она, — мой муж погиб в строительной артели, упав с лесов. Подрядчик отказывается платить компенсацию, говорит, что муж был пьян.

Крид подозвал подрядчика — грека по имени Деметрий.

— Это правда? — спросил Артур.

— Правда, господин. Человек был пьян, не соблюдал осторожность. Я не виноват в его смерти.

Вдова заплакала:

— Мой муж не пил! Он упал, потому что доски в лесах были гнилые!

— Есть свидетели? — спросил Крид.

— Трое рабочих видели, — ответила вдова.

Привели свидетелей. Двое подтвердили слова подрядчика, один — слова вдовы.

— Что делать? — растерялся Артур. — Как определить, кто говорит правду?

— В этом и заключается сложность практической этики, — объяснил Крид. — Не всегда можно установить истину. Но решение принимать нужно.

— По какому принципу?

— Подумай сам. Какие этические соображения здесь применимы?

Артур сосредоточился:

— С одной стороны, если подрядчик не виноват, несправедливо заставлять его платить. С другой стороны, вдова с детьми может умереть с голоду...

— Правильно мыслишь. Продолжай.

— Может быть, применить принцип помощи слабым? Даже если муж был виноват, дети не виноваты в его смерти.

— Хорошо. А как это оформить юридически?

— Подрядчик заплатит половину обычной компенсации. Не как признание вины, а как помощь семье погибшего работника.

Крид одобрительно кивнул:

— Мудрое решение. Ты применил принцип милосердия, не нарушив принципа справедливости.

Третий случай был ещё сложнее. Привели юношу, обвиняемого в краже.

— Этот мальчишка украл у меня кошелёк! — кричал пожилой римлянин. — Я видел собственными глазами!

Юноша отрицал:

— Я не крал! Кошелёк упал, я только поднял его!

— Лжёшь! — возмутился римлянин. — Ты схватил его и побежал!

— Я побежал, чтобы вернуть вам! Но вы начали кричать "Вор!"

Артур выслушал обе стороны.

— Есть свидетели?

— Я видел, — сказал один из прохожих. — Мальчик действительно поднял упавший кошелёк. Но потом побежал не к хозяину, а от него.

— А куда он бежал? — спросил Мерлин.

— В мою сторону, — ответил свидетель. — К тому месту, где стоял этот римлянин.

Ситуация прояснилась. Мальчик говорил правду, но его действия выглядели подозрительно.

— Что скажешь? — спросил Крид у Артура.

— Мальчик не виноват. Но римлянин тоже не виноват — он действительно подумал, что его обкрадывают.

— И какое решение?

— Никого не наказывать. Но в будущем, если найдёшь чужую вещь, сразу громко объяви об этом, чтобы не было недоразумений.

— Правильно. Ты применил принцип презумпции невиновности и принцип профилактики.

Четвёртый случай касался семейного спора. Муж и жена не могли поделить имущество при разводе.

— Она требует половину моего состояния! — возмущался муж. — Но всё это я заработал до брака!

— А я десять лет вела его хозяйство! — отвечала жена. — Без меня он бы прогорел!

— Сложный вопрос, — признал Крид. — Здесь сталкиваются разные принципы. Право собственности против принципа справедливого вознаграждения за труд.

— А есть ли общие правила для таких случаев?

— Есть, но они не всегда справедливы. Лучше рассматривать каждый случай отдельно.

Артур подумал:

— Имущество, нажитое до брака, остаётся мужу. Но жена получает компенсацию за десять лет работы — скажем, столько, сколько получила бы наёмная экономка.

— Неплохо, — оценил Крид. — Ты разделил разные виды прав и справедливости.

Последний случай дня оказался самым трудным. Привели двух братьев, споривших о наследстве отца.

— По завещанию всё достаётся старшему брату, — объяснил писец. — Но младший утверждает, что завещание подделано.

— Это ложь! — возмутился старший. — Завещание настоящее!

— Почему же тогда отец не оставил ничего мне? — спросил младший. — Я ухаживал за ним в старости, а брат даже не навещал!

Артур изучил завещание. Документ выглядел подлинным, но подозрения младшего брата казались обоснованными.

— Что делать, если нельзя доказать истину? — спросил он у Крида.

— Применить принцип наибольшего блага. Какое решение принесёт меньше вреда?

— Если старший брат говорит правду, а я отдам часть наследства младшему, это будет несправедливо, но не катастрофично. Если младший прав, а я оставлю всё старшему, младший может умереть с голоду.

— Логично. И что решаешь?

— Разделить наследство пополам. Если завещание подлинное, старший потеряет не всё. Если поддельное, младший получит хоть что-то.

— Мудро, — одобрил Крид. — Ты выбрал наименьшее зло.

Когда все просители ушли, Крид подвёл итоги урока:

— Сегодня ты применил несколько важных этических принципов. Назови их.

Артур задумался:

— Принцип справедливого баланса — учитывать интересы всех сторон.

— Принцип помощи слабым — защищать тех, кто не может защитить себя.

— Принцип презумпции невиновности — не осуждать без доказательств.

— Принцип наименьшего зла — если нельзя избежать вреда, выбирать меньший вред.

— Отлично, — сказал Крид. — А какой принцип самый важный?

— Не знаю. Все кажутся важными.

— Самый важный принцип — честность перед самим собой. Признавать, когда не знаешь правильного ответа, и не делать вид, что знаешь.

Мерлин поднял руку:

— А что если принципы противоречат друг другу?

— Тогда приходится выбирать, какой важнее в данной ситуации. Это и есть искусство практической этики.

— А если ошибёшься?

— Тогда учишься на ошибке и стараешься не повторять её.

Крид встал и направился к выходу:

— Завтра продолжим. Будем разбирать более сложные случаи — те, где затронуты государственные интересы.

— Это труднее?

— Намного. Когда речь идёт о частных спорах, ставки относительно невелики. Когда речь идёт о государстве, от твоего решения может зависеть судьба тысяч людей.

Артур кивнул, понимая. Каждый урок показывал ему новые грани ответственности правителя. И с каждым уроком эта ответственность казалась всё тяжелее.

Но одновременно он чувствовал, что становится мудрее, опытнее, готовее к настоящим вызовам власти.

А Мерлин записывал в свою дощечку основные принципы, которые усвоил сегодня. Он понимал, что когда-нибудь эти знания пригодятся ему как советнику короля.

Философия переставала быть абстрактной наукой. Она становилась инструментом для решения реальных проблем реального мира.

На следующий день Крид удивил всех, объявив:

— Сегодня изучаем кулинарное искусство.

Артур и Мерлин переглянулись. После серьёзных уроков философии и этики такое заявление казалось неожиданным.

— Кулинарию? — переспросил Артур. — Но разве это не дело слуг?

— Глупости, — отмахнулся Крид. — Правитель должен понимать всё, что касается его подданных. Включая то, как они едят.

Он повёл учеников на кухню замка — просторное помещение с большими очагами, рабочими столами и множеством посуды.

— Кроме того, — добавил он с неожиданной лёгкостью в голосе, — готовка — прекрасный способ расслабиться. А мне нужно расслабиться после вчерашних философских споров.

Мерлин удивлённо посмотрел на учителя. Впервые за время знакомства Крид выглядел... почти беззаботным.

— Сегодня учу вас блюдам южной Италии, — объявил Крид, засучивая рукава. — Тех мест, где солнце ярче, море синее, а люди умеют наслаждаться жизнью.

— Ты там бывал? — спросил Артур.

— Жил несколько лет. Прекрасное время — никаких войн, никаких интриг. Только солнце, море и удивительная еда.

Крид начал доставать продукты из кладовой: муку, яйца, оливковое масло, помидоры, сыр, травы.

— Первое блюдо — паста. Основа неаполитанской кухни.

— Что такое паста? — поинтересовался Мерлин.

— Увидишь. Сначала нужно замесить тесто.

Крид насыпал муку горкой на стол, сделал в центре углубление и разбил туда яйца.

— Смотрите внимательно. Тесто для пасты требует особой техники.

Он начал аккуратно смешивать яйца с мукой, постепенно вовлекая её в процесс.

— Главное — не торопиться. Тесто должно получиться гладким и эластичным.

— А можно попробовать? — спросил Артур.

— Конечно. Но сначала помойте руки.

Ученики присоединились к процессу. Замешивание теста оказалось сложнее, чем казалось. У Артура тесто получалось комковатым, у Мерлина — слишком жидким.

— Терпение, — смеялся Крид. — Это как с мечом — нужна практика.

Постепенно под руководством учителя у них получилось приличное тесто.

— Теперь нужно дать ему отдохнуть, — сказал Крид, накрывая тесто влажным полотенцем. — А пока приготовим соус.

Он взял спелые помидоры и начал их очищать от кожицы.

— Секрет хорошего томатного соуса — в качестве помидоров и простоте приготовления.

— Помидоры? — удивился Артур. — Но это же ядовитые плоды!

— Кто вам такое сказал? — рассмеялся Крид. — Помидоры не только съедобны, но и очень полезны. Просто многие не умеют их готовить.

Он показал, как правильно нарезать помидоры, как разогреть оливковое масло, как добавлять чеснок.

— Чувствуете аромат? Вот что значит настоящая кухня.

Запах действительно был невероятным. Мерлин принюхивался, как завороженный.

— А что это за травы? — спросил он.

— Базилик, орегано, тимьян. Без них итальянская кухня немыслима.

Крид добавил травы в соус, и кухня наполнилась ещё более богатым ароматом.

— Теперь раскатаем тесто.

Он достал длинную деревянную скалку и начал раскатывать тесто в тонкий пласт.

— Должно быть тонко, но не рваться. Почувствуйте материал.

Артур попробовал раскатать свой кусок теста. Получалось неровно, но Крид одобрительно кивал:

— Неплохо для первого раза. Главное — не бояться.

— А дальше что?

— Дальше режем на полоски. Вот так.

Крид показал, как нарезать тесто на длинные ленточки.

— Это называется феттучини. Один из самых простых видов пасты.

Мерлин попытался повторить, но его полоски получились кривыми и разной ширины.

— Ничего страшного, — подбодрил его Крид. — Главное — они съедобные.

Тем временем вода в большом котле закипела.

— Теперь самый ответственный момент — варка. Паста должна быть аль денте.

— Что это значит? — спросил Артур.

— «На зубок». Не разваренная, но и не жёсткая. Чувствуете сопротивление при укусе, но паста не хрустит.

Крид опустил полоски теста в кипящую воду.

— Варится быстро — две-три минуты. Свежая паста готовится намного быстрее сушёной.

Он помешивал воду деревянной ложкой, внимательно следя за процессом.

— А теперь пробуем.

Крид выловил одну полоску и попробовал.

— Готово. Быстро сливаем воду и смешиваем с соусом.

Он показал, как правильно смешивать пасту с томатным соусом, добавлять тёртый сыр и свежий базилик.

— Вуаля! Спагетти аль помодоро — классика неаполитанской кухни.

Результат выглядел и пах восхитительно. Артур и Мерлин с любопытством попробовали.

— Невероятно! — воскликнул Артур. — Почему мы никогда не ели ничего подобного?

— Потому что здесь, на севере, люди не знают секретов южной кухни, — объяснил Крид. — Но это легко исправить.

— А что ещё можно приготовить? — заинтересовался Мерлин.

— Множество вещей. Например, пиццу.

— Что такое пицца?

— Лепёшка с начинкой. Еда бедняков, которая стала деликатесом.

Крид начал готовить тесто для пиццы — более мягкое, чем для пасты.

— Секрет хорошей пиццы — в дрожжах и времени. Тесто должно подняться.

Пока тесто поднималось, он показал, как готовить другие итальянские блюда.

— Ризотто — рис, приготовленный особым способом. Основа — хороший бульон и постоянное помешивание.

— Брускетта — поджаренный хлеб с помидорами и чесноком. Простейшая закуска, но очень вкусная.

— Тирамису — десерт из сыра маскарпоне и кофе. Правда, сыра у нас нет, но можно импровизировать.

Артур с удивлением наблюдал за преображением своего учителя. Крид, обычно серьёзный и сосредоточенный, теперь казался совершенно другим человеком — лёгким, весёлым, увлечённым.

— Тебе нравится готовить? — спросил он.

— Очень, — признал Крид. — Готовка — это творчество без разрушения. Создаёшь что-то прекрасное, что приносит радость людям.

— А почему ты не готовишь чаще?

— Некогда обычно. Да и настроение не всегда подходящее.

Мерлин, измазанный мукой, спросил:

— А что нужно для хорошего настроения?

Крид задумался:

— Мир. Безопасность. Ощущение, что дела идут хорошо. И хорошая компания.

Он посмотрел на своих учеников:

— Сегодня все условия совпали. Саксонская угроза устранена, Камелот процветает, римляне торгуют с нами, а не воюют. И у меня есть два толковых ученика, которые не дают скучать.

Тесто для пиццы поднялось. Крид раскатал его в круглую лепёшку.

— Теперь начинка. Томатный соус, сыр, может быть, немного мяса или овощей.

— А можно сделать несколько разных? — предложил Мерлин.

— Отличная идея. Артур, делай с мясом. Мерлин — с овощами. Я сделаю классическую маргариту.

— Что такое маргарита?

— Пицца с помидорами, сыром моцарелла и базиликом. Цвета итальянского флага, если хотите.

Они увлечённо занимались приготовлением пиццы. В кухне стоял восхитительный аромат, слышался смех и непринуждённая болтовня.

— Знаете, — сказал Крид, отправляя пиццы в печь, — это тоже важный урок для правителя.

— Какой?

— Умение наслаждаться простыми радостями. Властители часто забывают об этом, погружаясь в интриги и проблемы.

— А разве можно наслаждаться, когда на тебе лежит ответственность за тысячи людей?

— Можно и нужно. Правитель, который не умеет радоваться, не может сделать счастливыми подданных.

Пиццы испеклись. Они получились неидеальными — где-то подгорели, где-то не пропеклись, но вкус был замечательным.

— В следующий раз получится лучше, — сказал Крид, с удовольствием поедая свою пиццу. — Главное — не бояться экспериментировать.

— А что ещё ты умеешь готовить? — спросил Артур.

— Блюда разных народов. Греческие, персидские, даже китайские. Путешествуя по миру, всегда интересовался местной кухней.

— Почему?

— Кухня — это душа народа. По тому, что и как едят люди, можно многое понять об их характере, истории, ценностях.

Мерлин задумчиво сказал:

— Получается, кулинария — тоже наука?

— Конечно. Наука о том, как сделать жизнь прекраснее. А разве это не достойная цель?

Они закончили есть и начали убирать кухню. Крид научил их правильно мыть посуду, убирать рабочие поверхности, поддерживать порядок.

— Хороший повар всегда содержит кухню в чистоте, — объяснял он. — Это вопрос уважения к продуктам и к тем, кто будет есть.

— А можно завтра ещё что-нибудь приготовить? — спросил Мерлин.

— Посмотрим. Если дела позволят — почему бы и нет.

Крид вытер руки и посмотрел на учеников:

— Сегодня вы увидели другую сторону жизни. Не всё должно быть серьёзным и важным. Иногда нужно просто наслаждаться процессом создания чего-то прекрасного.

— И это тоже урок для правителя?

— Один из самых важных. Власть — не только бремя. Это ещё и возможность делать мир лучше, радостнее, вкуснее.

Артур кивнул, понимая. Сегодняшний урок показал ему, что даже самый серьёзный человек нуждается в простых радостях. И что эти радости делают его более человечным, более понимающим, более мудрым.

А Мерлин думал о том, как удивительно многогранен их учитель. Воин, маг, философ, дипломат — и теперь ещё и повар. Казалось, нет ничего, чего бы не умел Виктор Крид.

И это было одновременно вдохновляющим и немного пугающим.

Мирное послеобеденное время было нарушено воем рога с дозорной башни. Крид, всё ещё находившийся на кухне с учениками, мгновенно напрягся.

— Что это? — спросил Артур.

— Сигнал воздушной атаки, — ответил Крид, уже направляясь к окну.

То, что он увидел, заставило его нахмуриться. С востока приближалась стая драконов — не менее дюжины крылатых чудовищ с золотистой чешуёй, сверкающей на солнце.

— Золотые драконы, — пробормотал он. — Этого ещё не хватало.

— Драконы? — побледнел Мерлин. — Настоящие драконы?

— К сожалению, да. И они не выглядят дружелюбно.

Действительно, драконы летели боевым строем, их рычание разносилось над долиной. Жители Камелота в панике бежали с улиц, захлопывая ставни и баррикадируясь в домах.

— Что нам делать? — спросил Артур, инстинктивно хватаясь за меч.

— Вам — укрыться в подземельях замка. Мне — разобраться с незваными гостями.

— Мы можем помочь!

— Против драконов? — Крид покачал головой. — Артур, твой меч не пробьёт драконью чешую. А Мерлин ещё слишком неопытен для такого боя.

Первый дракон уже пикировал на главную площадь. Его огненное дыхание подожгло несколько крыш.

— Немедленно в подземелья! — приказал Крид. — Это не обсуждается!

Не дожидаясь ответа, он выбежал на крепостную стену. Драконы атаковали город с разных сторон — классическая тактика для стайных хищников.

Крид глубоко вдохнул и призвал силу, которой старался не пользоваться без крайней необходимости. Магия крови отозвалась мгновенно, наполняя его тело нечеловеческой мощью.

Первый дракон, заметив одинокую фигуру на стене, развернулся для атаки. Он раскрыл пасть, готовясь выпустить поток огня, но Крид опередил его.

Оттолкнувшись от стены с силой, способной разрушить камень, он прыгнул прямо на дракона. Чудовище, не ожидавшее такой дерзости от человека, не успело среагировать.

Крид приземлился на спину дракона и обхватил его шею руками. Магия крови сделала его пальцы твёрдыми как сталь и острыми как клинки. Он сжал хватку, и дракон взвыл от боли.

Чудовище попыталось сбросить наездника, кувыркаясь в воздухе, но Крид держался мёртвой хваткой. Ещё одно сжатие — и шейные позвонки дракона хрустнули.

Мёртвое тело рухнуло на площадь с оглушительным грохотом.

Остальные драконы, видя смерть сородича, пришли в ярость. Три из них одновременно атаковали Крида, но он уже был готов.

Второй дракон пикировал сверху, выпуская струю пламени. Крид перекатился в сторону, схватил обломок камня и метнул его с такой силой, что пробил драконью чешую навылет. Чудовище, истекая кровью, рухнуло на крыши домов.

Третий и четвёртый драконы попытались взять его в клещи. Крид дождался, пока они сблизятся, затем прыгнул вверх, схватился за лапу одного дракона и, используя его как опору, перебрался на другого.

Его усиленные магией руки проломили череп дракона одним ударом. Чудовище камнем упало в фонтан, окрасив воду золотистой кровью.

Четвёртый дракон, оставшись без поддержки, попытался уйти на высоту. Крид схватил его за хвост и дёрнул вниз с такой силой, что позвоночник дракона сломался в трёх местах.

Остальные драконы, поняв, что имеют дело с противником нечеловеческой силы, попытались объединиться. Они кружили над Кридом, выдыхая огонь и стараясь не приближаться.

Но Крид не собирался играть в их игру. Он поднял с земли меч одного из погибших стражников и метнул его в ближайшего дракона. Клинок, брошенный с магически усиленной силой, пронзил чудовище насквозь.

Пятый дракон пал.

Оставшиеся семь драконов заколебались. Их инстинкты подсказывали бежать, но что-то удерживало их здесь.

— Так значит, вас кто-то послал, — пробормотал Крид. — Интересно.

Самый крупный дракон — очевидно, вожак стаи — приземлился на площади. Он был почти в два раза больше остальных, его золотая чешуя переливалась всеми оттенками жёлтого и оранжевого.

— Человек, — прогремел дракон голосом, подобным раскатам грома. — Ты убил моих детей.

— Ваши дети напали на мой город, — спокойно ответил Крид. — Я защищался.

— Мы пришли по праву. Эта земля принадлежит драконам с незапамятных времён.

— Может быть. Но сейчас здесь живут люди. И я их защищаю.

Вожак драконов рассмеялся — звук был как грохот обвала в горах.

— Ты думаешь, что можешь противостоять Златочешуйчатому Азраэлю? Я прожил три тысячи лет, человек. Видел падение империй и рождение новых.

— Впечатляет, — согласился Крид. — Но возраст не всегда означает мудрость.

Азраэль взревел и выпустил струю пламени такой мощности, что камни мостовой начали плавиться. Но Крид уже не стоял на том месте.

Он прыгнул в сторону, подобрал с земли тяжёлую железную цепь — часть подъёмного механизма ворот — и метнул её в дракона.

Цепь обвилась вокруг шеи Азраэля. Дракон попытался сбросить её, но Крид уже тянул за другой конец, используя всю свою магически усиленную силу.

— Что ты делаешь?! — взревел дракон, пытаясь подняться в воздух.

— Объясняю разницу между возрастом и опытом, — ответил Крид, намотав цепь на руку и дёрнув так, что дракон рухнул на землю.

Азраэль попытался сжечь цепь, но металл был заколдован и не плавился. Тогда он попробовал разорвать её когтями, но магия Крида держала прочно.

— Ты не можешь убить меня! — рычал дракон. — Я бессмертен!

— Знаю, — согласился Крид, наматывая ещё один виток цепи. — Поэтому убивать и не собираюсь.

Он обратился к остальным драконам, которые в растерянности кружили над площадью:

— У вас есть выбор. Улетайте сейчас и забудьте дорогу сюда. Или присоединитесь к своему вожаку в заточении.

Драконы не решались напасть — вид скованного цепями Азраэля действовал отрезвляюще. Через несколько минут они один за другим развернулись и полетели прочь.

— Предатели! — завыл Азраэль. — Вы бросаете своего короля!

— Ваш король оказался не таким всемогущим, как думал, — заметил Крид, проверяя прочность цепей.

К ним подбежали Артур и Мерлин, игнорировавшие приказ укрыться в подземельях.

— Невероятно! — воскликнул Артур. — Ты победил целую стаю драконов!

— И пленил их вожака, — добавил Мерлин, с благоговением глядя на скованного Азраэля.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Артур.

— Использовать, — просто ответил Крид. — Драконы — источники мощной магической энергии. Особенно золотые драконы.

Он обратился к Азраэлю:

— Ты будешь жить в подземельях замка. В приличных условиях, но под замком. Твоё присутствие усилит магический фон во всём Камелоте.

— Зачем тебе это? — прорычал дракон.

— Чтобы здесь рождалось больше магов. Чтобы мой ученик, — он указал на Мерлина, — мог полностью раскрыть свой потенциал.

Мерлин удивлённо посмотрел на него:

— Моя сила увеличится?

— Во много раз. Драконья магия усилит твои способности и ускорит обучение.

— А что получу я взамен за такое... гостеприимство? — с сарказмом спросил Азраэль.

— Жизнь, — коротко ответил Крид. — И возможность наблюдать, как развивается человеческая цивилизация. Тебе же интересно видеть падение империй и рождение новых?

Дракон задумался. Альтернативой была смерть, а он действительно был любопытен по натуре.

— И сколько продлится моё заключение?

— Пока ты не поймёшь, что люди имеют право жить на этой земле наравне с драконами.

— Это может занять столетия.

— У нас есть время.

Крид приказал стражникам подготовить просторную камеру в самом глубоком подземелье замка. Туда принесли сокровища — драконы любили золото — и устроили нечто вроде комфортабельной тюрьмы.

Азраэля проводили туда под усиленной охраной. Дракон, всё ещё скованный цепями, шёл с достоинством поверженного, но не сломленного короля.

— Ты пожалеешь об этом, человек, — прорычал он на прощание.

— Возможно, — согласился Крид. — Но пока что я доволен результатом.

Когда дракона заперли, Мерлин сразу же почувствовал изменения. Воздух вокруг него практически искрился от магической энергии.

— Это невероятно! — воскликнул он. — Я чувствую силу во всём!

— Только не переборщи с экспериментами, — предупредил Крид. — Избыток силы может быть опасен.

— А что с городом? — спросил Артур, оглядывая разрушения.

— Восстановим. Драконы нанесли меньше ущерба, чем могли бы. А опыт защиты от воздушного нападения нам пригодится.

Вечером, когда разрушения оценили и начали планировать восстановление, Крид обратился к ученикам:

— Сегодня вы увидели ещё один аспект защиты государства. Иногда угрозы приходят не от людей.

— Золотые драконы часто нападают на города? — спросил Мерлин.

— Редко. Но в мире полно других опасностей. Демоны, духи, мёртвые боги, безумные маги. Правитель должен быть готов ко всему.

— А как ты научился сражаться с драконами?

— Долгой практикой и множеством ошибок. Первого дракона я едва не убил, а он едва не убил меня.

Артур задумчиво сказал:

— Каждый день я понимаю, как много ещё нужно изучить.

— Это хорошо, — ответил Крид. — Когда перестанешь это понимать, значит, перестанешь развиваться.

Из глубины замка донёсся низкий рёв — Азраэль выражал своё недовольство новым жилищем.

— А он не опасен? — спросил Мерлин. — Не сбежит?

— Цепи заколдованы, камера защищена множеством заклинаний. Он никуда не денется. К тому же, думаю, со временем он привыкнет к своему положению.

— Ты уверен?

— Драконы — разумные существа. Когда Азраэль поймёт, что его знания и опыт могут быть полезны, а не только его магическая сила, он станет союзником вместо пленника.

Крид посмотрел на звёзды, появившиеся в вечернем небе.

— А пока что Камелот стал единственным городом в мире, где в подземелье живёт древний дракон. Это сделает нас... интересными для многих.

— В хорошем смысле или плохом?

— Увидим. Но одно точно — скучно нам больше не будет.

И действительно, магический фон в городе изменился кардинально. Даже обычные люди чувствовали разлитую в воздухе силу, а у Мерлина способности росли не по дням, а по часам.

Камелот превращался в нечто уникальное — город, где древняя магия служила прогрессу и справедливости.

Спустя неделю после драконьего нападения, когда город залечивал раны и восстанавливал повреждённые здания, к Артуру пришла делегация от местных племён. Но на этот раз прибыли не просто послы, а сами вожди — те самые, что месяц назад предлагали военный союз против саксов.

В тронном зале собралось семеро правителей разных кланов. Коннор из рода Волков, Гарет из клана Оленей, Бриан Железная Рука из горных племён, леди Моргана из южных земель, старый Дагда из болотных кланов, Финн Рыжебородый с западного побережья и Кадваллон из лесных народов.

— Мы пришли не как просители, а как равные, — объявил Коннор, когда все расселись. — Драконы могли атаковать любого из нас. Ваша победа над ними показала, что Камелот способен защитить не только себя.

Артур сидел на троне, Крид стоял справа от него, юный Мерлин — слева с дощечками для записей. Атмосфера была торжественной, но напряжённой.

— Мы предлагаем создать союз, — продолжила леди Моргана. — Не временный договор о взаимопомощи, а постоянное объединение земель под вашим руководством.

— Но на условиях равенства, — добавил Бриан. — Мы не хотим быть вассалами. Хотим быть партнёрами.

Артур внимательно выслушал предложения каждого вождя. Все они говорили об одном — необходимости единства перед лицом новых угроз.

— Это серьёзное предложение, — сказал он наконец. — Но как представить такой союз? Как организовать управление, где все равны, но кто-то должен принимать окончательные решения?

Воцарилось молчание. Никто не знал, как решить эту задачу.

— Король Артур, — тихо сказал Крид, — могу я предложить решение?

— Конечно.

— Проблема в том, что традиционная иерархия не подходит для союза равных. Нужна новая форма организации.

Крид вышел в центр зала.

— Представьте стол. Обычный стол, за которым сидит король во главе, а остальные по рангам. Это символизирует неравенство.

— И что вы предлагаете? — поинтересовался старый Дагда.

— Круглый стол. За ним нет главного места. Все сидят на равном расстоянии друг от друга. Каждый видит лица всех остальных.

Идея была настолько простой и одновременно революционной, что все замолчали, обдумывая её.

— Круглый стол, — повторил Артур. — Интересно. Но как тогда принимать решения?

— Обсуждением и голосованием, — ответил Крид. — Каждый излагает своё мнение, все слушают, затем голосуют. Если голоса разделились поровну, последнее слово за вами как принимающей стороной.

— А что если кто-то не согласится с решением большинства? — спросил Финн.

— Тогда у него есть право выйти из союза, — сказал Артур, понимая логику предложения. — Никого не принуждают оставаться против воли.

Леди Моргана задумчиво сказала:

— Но нужны будут правила. Чёткие принципы, по которым будет работать этот... Круглый Стол.

— Какие принципы вы предлагаете? — спросил Крид.

Началось долгое обсуждение. К вечеру выработали основные правила:

— Все члены Круглого Стола равны в правах и голосах.

— Решения принимаются большинством голосов.

— Каждый обязуется прийти на помощь союзнику в случае нападения.

— Споры между членами решаются на Круглом Столе, а не силой оружия.

— Новые члены принимаются единогласно.

— Любой член может выйти из союза, уведомив за месяц.

— Встречи проводятся не реже раза в квартал.

— Что касается религии, торговли и внутренних законов — каждый клан сохраняет автономию, — добавил Кадваллон.

— Согласен, — кивнул Артур. — Мы объединяемся для защиты и справедливости, не для унификации.

Когда основные принципы были согласованы, Крид сказал:

— Нужен символ. Что-то, что будет напоминать о ваших обязательствах друг перед другом.

— Какой символ? — спросил Коннор.

— Настоящий круглый стол. Большой, из прочного дерева, способный прослужить века. За него будут садиться и ваши наследники.

Идея всем понравилась. Решили заказать стол у лучших мастеров — достаточно большой для двадцати четырёх человек, чтобы союз мог расширяться.

— А кто будет делать стол? — поинтересовался Мерлин.

— Мастера из разных кланов, — предложила Моргана. — Пусть каждый племя внесёт свой вклад. Тогда стол действительно будет общим.

— Отличная идея, — согласился Артур. — Дерево из священных рощ каждого клана, работа лучших ремесленников, украшения в традициях всех народов.

— И место для него? — спросил Бриан.

— Здесь, в Камелоте, — решил Артур. — Но это не означает, что Камелот главнее. Просто нужно где-то собираться.

Старый Дагда поднялся с места:

— Король Артур, я прожил семьдесят лет и видел много войн между нашими народами. Если ваш Круглый Стол положит им конец, вы станете величайшим правителем в истории.

— Не я один, — возразил Артур. — Мы все. Вместе.

Договор был заключён торжественной клятвой. Каждый вождь поклялся именем своих предков соблюдать принципы Круглого Стола.

Когда делегация ушла, Крид остался с Артуром и Мерлином.

— Отличная работа, — сказал он. — Ты создал нечто новое в истории управления.

— Это была твоя идея, — возразил Артур.

— Идея была моя. Но воплотить её сможешь только ты. И вся ответственность за успех или провал лежит на тебе.

Мерлин с восхищением сказал:

— Круглый Стол... Это же революция! Впервые в истории правители договариваются о равенстве.

— Не первые, — поправил его Крид. — Были попытки и раньше. Но они проваливались из-за человеческих слабостей — гордыни, жадности, жажды власти.

— А что сделает наш союз другим? — спросил Артур.

— Ты, — просто ответил Крид. — Твоя способность ставить общее благо выше личных амбиций. Если ты сохранишь эту черту, Круглый Стол просуществует века.

— А если не сохраню?

— Тогда он развалится, как все предыдущие попытки. Но я верю в тебя.

Через месяц стол был готов. Это было произведение искусства — огромный круг из чёрного дуба, инкрустированный серебром и драгоценными камнями. По краю шли символы всех племён союза, в центре — герб Камелота с белой башней на голубом фоне.

Первое заседание Круглого Стола состоялось в день осеннего равноденствия. Восемь правителей — семь вождей и Артур — впервые сели за общий стол как равные.

— Это исторический момент, — сказал Артур, открывая заседание. — Сегодня мы не просто союзники. Мы — братья и сёстры по оружию, объединённые общими принципами.

Первым вопросом стала организация совместной обороны. Решили создать систему сигнальных огней, способную за несколько часов передать весть об опасности по всем землям союза.

Вторым вопросом — торговые отношения. Договорились об отмене пошлин между членами союза и создании единой валюты для крупных сделок.

Третьим — судебная система. Решили создать верховный суд из представителей всех кланов для разбора споров между племенами.

— Поразительно, — шепнул Мерлин Криду. — Они действительно работают вместе.

— Пока что, — ответил Крид. — Настоящая проверка впереди. Когда возникнет первый серьёзный конфликт интересов.

Но пока что всё шло гладко. Заседание длилось весь день, и к вечеру было принято двадцать три решения — от строительства дорог до организации общих праздников.

Когда заседание закончилось, вожди не разошлись сразу. Они остались за столом, неформально общаясь, делясь опытом управления, рассказывая истории о своих народах.

— Видишь? — сказал Крид Артуру. — Это и есть настоящая ценность Круглого Стола. Не в голосованиях, а в том, что люди учатся понимать друг друга.

— Думаешь, это продлится?

— Если ты будешь мудрым лидером — да. Круглый Стол — это отражение твоего характера. Пока ты остаёшься справедливым и честным, он будет процветать.

Артур посмотрел на стол, за которым всё ещё сидели правители разных народов, мирно беседующие друг с другом.

— Это самое важное, что я сделал как король, — сказал он тихо.

— Пока что, — улыбнулся Крид. — Впереди ещё много возможностей изменить мир к лучшему.

— А ты? Станешь членом Круглого Стола?

— Нет. Я советник, а не правитель. Моё место — в тени, а не за столом равных.

— Но твой голос важен для нас.

— И поэтому я всегда буду рядом. Но решения должны принимать те, кто несёт за них ответственность перед своими народами.

Мерлин записывал последние заметки дня.

— А для меня будет место за столом? — спросил он. — Когда вырасту?

— Если заслужишь, — ответил Артур. — Круглый Стол — это не наследство. Это честь, которую нужно заработать.

— Тогда я постараюсь стать достойным.

— Уверен, что станешь, — сказал Крид. — У тебя есть главное качество для члена Круглого Стола — желание служить людям, а не властвовать над ними.

Так родился Круглый Стол — символ нового подхода к власти, где сила служила справедливости, а правители были слугами своих народов, а не их владыками.

И хотя Крид не знал этого, он только что создал легенду, которая переживёт века и будет вдохновлять людей ещё долго после того, как все участники того первого заседания превратятся в пыль.

Через два месяца после создания Круглого Стола Артур обратился к Криду с новой идеей.

— Я думаю о создании особого воинского ордена, — сказал он во время утренней прогулки по городским стенам. — Людей, которые воплотят идеалы нашего союза.

— Рыцарей? — уточнил Крид.

— Не просто воинов. Защитников справедливости, образцов чести, тех, кто будет служить не ради золота или земель, а ради высших принципов.

Крид остановился и внимательно посмотрел на своего ученика.

— Амбициозная идея. Но как ты собираешься отбирать таких людей? И что заставит их следовать этим принципам?

— Вот в чём проблема, — признал Артур. — Нужны критерии отбора и кодекс поведения. Что-то, что сделает их особенными.

Мерлин, шедший рядом, добавил:

— А ещё нужно понимать, зачем они нужны. Какие задачи будут решать?

— Хороший вопрос, — согласился Крид. — Обычные воины защищают границы и подавляют мятежи. Что будут делать твои рыцари?

Артур задумался, глядя на мирные улицы Камелота.

— Они будут там, где обычное правосудие бессильно. Защищать слабых от сильных, искоренять несправедливость, помогать тем, кому некому помочь.

— Звучит благородно, — сказал Крид. — Но как это организовать практически?

— Создать систему. Каждый рыцарь получает определённую территорию под свою опеку. Не для управления, а для защиты. Люди смогут обращаться к нему за помощью.

— А если местные власти будут против вмешательства?

— Тогда рыцарь должен быть дипломатом не хуже воина. Действовать убеждением, а не силой.

Крид одобрительно кивнул:

— Начинаешь мыслить правильно. Но для этого нужны особые люди. Не каждый воин способен на такое.

— Именно поэтому я хочу создать особый отбор, — сказал Артур. — И особое обучение.

Они вернулись в замок и засели разрабатывать концепцию рыцарского ордена. К вечеру у них была готова основа.

**Кодекс рыцарей Круглого Стола:**

1. **Защищать слабых и беззащитных**

2. **Говорить правду всегда, даже если это опасно**

3. **Проявлять милосердие к поверженным врагам**

4. **Уважать женщин независимо от их происхождения**

5. **Помогать нуждающимся без ожидания награды**

6. **Быть верным своему слову до смерти**

7. **Искать справедливость, а не личную выгоду**

8. **Совершенствоваться в воинском искусстве и мудрости**

9. **Служить Круглому Столу и его идеалам**

10. **Умереть с честью, если нельзя жить с честью**

— Хороший кодекс, — оценил Крид. — Но как проверить, готов ли кандидат ему следовать?

— Испытаниями, — ответил Артур. — Не только физическими, но и моральными.

— Расскажи подробнее.

— Первое испытание — боевое мастерство. Рыцарь должен уметь защитить себя и других.

— Второе — испытание мудрости. Решение сложных моральных дилемм.

— Третье — испытание милосердия. Проверка способности прощать и помогать.

— Четвёртое — испытание верности. Готовность исполнить долг даже ценой жертв.

— Пятое — испытание смирения. Умение служить, а не командовать.

Мерлин записывал всё на дощечках.

— А кто будет проводить эти испытания? — спросил он.

— Мы, — ответил Артур. — И уже посвящённые рыцари, когда они появятся.

— Сколько рыцарей планируешь набрать? — поинтересовался Крид.

— Для начала — дюжину. Лучших из лучших. Потом посмотрим.

— И откуда брать кандидатов?

— Из всех слоёв общества. Происхождение не важно — важен характер.

Крид одобрительно улыбнулся:

— Это революционно. Обычно в рыцари посвящают только знать.

— Знатность крови не гарантирует благородства души, — возразил Артур. — Сын кузнеца может быть честнее графского отпрыска.

На следующий день Артур объявил о наборе в орден рыцарей Круглого Стола. Желающих оказалось много — более сотни человек подали прошения.

Первый отбор был физическим. Кандидаты должны были продемонстрировать владение мечом, копьём, луком и умение сражаться в доспехах.

Половина отсеялась сразу — военные навыки были недостаточными.

Оставшихся пятьдесят человек ждало испытание мудрости. Криз лично проводил его, предлагая кандидатам моральные дилеммы:

— Ты видишь, как богатый купец избивает нищего мальчишку за кражу хлеба. Мальчик голоден, его семья умирает. Твои действия?

— Ты получил приказ арестовать человека, который, как ты знаешь, невиновен. Но отказ означает смерть для тебя и твоей семьи. Что делаешь?

— Ты можешь спасти деревню от разбойников, но для этого нужно убить их лидера — старого друга твоего отца. Твой выбор?

Ответы показывали характер кандидата. Тех, кто выбирал лёгкие или жестокие решения, отсеивали.

Осталось двадцать пять человек.

Испытание милосердия было практическим. Кандидатов отправляли помогать в больницах, приютах, трущобах. Нужно было проработать неделю, ухаживая за больными, кормя голодных, обучая детей.

Некоторые не выдержали — сочли такую работу недостойной воина. Другие выполняли задания формально, без сочувствия.

Осталось шестнадцать человек.

Испытание верности было самым сложным. Каждому кандидату тайно предлагали взятку за отказ от участия в конкурсе. Сумма была огромной — достаточной, чтобы безбедно жить всю жизнь.

Пятеро соблазнились и были исключены.

Оставшиеся одиннадцать прошли последнее испытание — смирения. Их попросили прислуживать на пиру в честь Круглого Стола, выполнять роль слуг для приглашённых вождей.

Трое возмутились и ушли. Восемь остались и честно выполняли любую работу.

— Итак, — сказал Артур, когда испытания закончились, — у нас есть восемь достойных кандидатов.

Он перечислил их имена:

— **Ланселот Озёрный** — сын британского вождя, лучший воин среди кандидатов.

— **Гавейн Оркнейский** — племянник Артура, показавший зрелость не по годам.

— **Персиваль Уэльский** — юноша из горного клана, отличившийся добротой и мудростью.

— **Галахад Чистый** — сын простого кузнеца, прозванный так за безупречную честность.

— **Гарет Младший** — младший брат Гавейна, скромный и преданный.

— **Тристан Лионесский** — бард и воин, сочетающий в себе силу и культуру.

— **Ламорак Безстрашный** — воин, не знающий страха, но умеющий быть милосердным.

— **Бедивер Верный** — простой солдат, показавший исключительную преданность.

— Восемь рыцарей, — сказал Крид. — Хорошее начало.

— Нужна церемония посвящения, — добавил Мерлин. — Что-то торжественное и запоминающееся.

— Согласен, — кивнул Артур. — Церемония должна подчеркнуть важность момента.

Они разработали ритуал посвящения:

1. **Очищение** — кандидат проводит ночь в молитве и посте

2. **Исповедь** — рассказывает о своих грехах и просит прощения

3. **Клятва** — произносит слова верности перед Круглым Столом

4. **Благословение** — получает благословение от короля и наставника

5. **Вручение знаков** — получает меч, щит и кольцо рыцаря

Церемония состоялась в полнолуние. Восемь кандидатов в белых одеждах стояли перед Круглым Столом, за которым сидели король Артур и представители союзных кланов.

— Готовы ли вы дать клятву рыцаря Круглого Стола? — спросил Артур.

— Готовы! — хором ответили кандидаты.

Каждый по очереди произнёс клятву:

*«Клянусь служить справедливости, защищать слабых, говорить правду, быть милосердным к врагам и верным друзьям. Клянусь ставить честь выше жизни, долг выше выгоды, благо людей выше личного счастья. Да поможет мне Бог и да покарает меня, если нарушу эту клятву».*

Артур лично вручил каждому рыцарю освящённый меч.

— Берегите эти клинки, — сказал он. — Они — символ вашей службы. Пусть никогда не обнажаются без нужды и никогда не поражают невинных.

Крид подарил каждому рыцарю кольцо с гербом Круглого Стола.

— Носите эти кольца с гордостью, — сказал он. — Но помните — они налагают обязательства, а не дают привилегии.

Когда церемония закончилась, новые рыцари встали вокруг Круглого Стола.

— Теперь вы — братья по оружию, — сказал Артур. — Поддерживайте друг друга, учитесь друг у друга, но никогда не забывайте о своём долге перед людьми.

— И помните, — добавил Крид, — рыцарство — это не звание, а образ жизни. Каждый день вы должны доказывать, что достойны этого имени.

Так началась эпоха рыцарей Круглого Стола — воинов, служивших не королю или земле, а высшим идеалам человечности.

И хотя впереди их ждали многие испытания, в тот момент казалось, что мечта о справедливом мире наконец обретает реальные очертания.

Род Пендрагонов получил достойных защитников своей чести.

Через неделю после церемонии посвящения рыцарей в Камелот прибыла леди Моргана — одна из членов Круглого Стола, правительница южных земель. Она приехала якобы с обычным визежем для обсуждения торговых дел, но Крид сразу почувствовал, что её истинные мотивы глубже.

Моргана была женщиной поразительной красоты — высокая, с иссиня-чёрными волосами и изумрудными глазами, она обладала природной грацией и острым умом. Но больше всего в ней поражала аура древней магии, которую она тщательно скрывала от посторонних глаз.

— Ваше величество, — сказала она Артуру во время официального приёма, — я привезла не только предложения о торговле шерстью, но и кое-что более... интересное.

— Что именно? — поинтересовался Артур.

— Истории. Легенды. Слухи о далёких землях, которые могут заинтересовать тех, кто стремится к совершенству.

Крид насторожился. В голосе Морганы звучали нотки, которые он слышал у многих магов, одержимых поиском запретных знаний.

— Какие именно истории? — спросил он.

— О землях за Столпами Геракла, — ответила Моргана, изящно устраиваясь в кресле. — О континенте, где кожа людей темна как ночь, а познания в магии превосходят всё, что мы знаем.

Мерлин, сидевший в стороне, навострил уши. Упоминание о превосходной магии всегда привлекало его внимание.

— И что же там происходит? — спросил Артур, скорее из вежливости, чем из любопытства.

— Говорят, — Моргана понизила голос до интригующего шёпота, — что в глубинах африканских земель живут мистики, владеющие секретами бессмертия.

— Бессмертия? — переспросил Мерлин, не сумев скрыть интереса.

— Не такого, как у вас, господин Крид, — Моргана изящно поклонилась наставнику Артура. — Ваше бессмертие — результат божественного проклятия. А их — плод глубочайших знаний о природе жизни и смерти.

Крид нахмурился. Что-то в её словах настораживало.

— Интересно, — сказал он осторожно. — А откуда у вас такие сведения?

— От торговцев, которые посещали восточные земли, — ответила Моргана. — Они рассказывают о шаманах, способных дарить воинам неуязвимость в бою, о жрецах, которые могут воскрешать мёртвых, о мудрецах, знающих истинные имена богов.

— Истинные имена богов? — заинтересовался Артур.

— Да. Говорят, что тот, кто знает истинное имя бога, может его контролировать. Даже уничтожить.

Воцарилось молчание. Идея убийства богов звучала одновременно богохульно и заманчиво.

— Это же легенды, — сказал Артур наконец. — Красивые сказки.

— Возможно, — согласилась Моргана. — Но что если нет? Что если где-то действительно существуют знания, способные изменить природу самой реальности?

Крид внимательно изучал лицо Морганы. Она говорила как бы между прочим, но каждое слово было тщательно выверено.

— А зачем вы рассказываете нам об этом? — спросил он прямо.

— Из любопытства, — пожала плечами Моргана. — Вы, господин Крид, больше всех знаете о магии и древних силах. Мне интересно ваше мнение — могут ли такие вещи быть правдой?

— Теоретически — да, — медленно ответил Крид. — В мире существует множество видов магии, которых мы не понимаем. Но практически...

— Практически это означало бы революцию, — перебила его Моргана. — Представьте: армия бессмертных воинов, правители, неподвластные времени, мир, где смерть — лишь временное неудобство.

— Или кошмар, — возразил Крид. — Бессмертие без мудрости превращает человека в чудовище.

— Но с мудростью? — настаивала Моргана. — Что если эти африканские мистики нашли способ совмещать бессмертие с сохранением человечности?

Мерлин не выдержал:

— А что говорят о методах? Как они достигают бессмертия?

— Различными способами, — ответила Моргана, явно довольная проявленным интересом. — Одни используют особые эликсиры из крови священных животных. Другие проводят ритуалы с человеческими жертвоприношениями. Третьи медитируют годами, достигая полного контроля над своим телом.

— Жертвоприношения, — мрачно повторил Крид. — Уже не так привлекательно.

— Но не все методы кровавые, — поспешила уточнить Моргана. — Говорят о школах мудрецов, которые достигают бессмертия через чистое знание.

— А об убийстве богов что известно? — спросил Артур.

— Меньше, — признала Моргана. — Но говорят, что в самом сердце континента стоит храм, где хранятся истинные имена всех божеств мира. Тот, кто проникнет туда и выучит эти имена...

— Станет богом сам, — закончил Крид. — Классическая история. Слышал подобные легенды о дюжине разных мест.

— Но что если хотя бы одна из них правда? — не унималась Моргана.

Крид встал и подошёл к окну.

— Леди Моргана, позвольте прямой вопрос. Зачем вы действительно рассказываете нам всё это?

Моргана на мгновение замешкалась, но быстро взяла себя в руки.

— Потому что верю в миссию Круглого Стола. Если существуют знания, способные сделать наших рыцарей сильнее, а наш союз — непобедимым, разве мы не обязаны их искать?

— Даже если эти знания опасны?

— Любые знания опасны в неправильных руках. Но в правильных они могут изменить мир к лучшему.

Артур задумчиво сказал:

— Допустим, эти истории правдивы. Как можно проверить их достоверность, не отправляясь в опасное путешествие за край света?

— Можно начать с поиска людей, которые там бывали, — предложила Моргана. — Торговцев, путешественников, беглых рабов. Расспросить их подробнее.

— Разумно, — согласился Крид. — Но я предупреждаю: поиски запретных знаний редко заканчиваются хорошо.

— А что если не искать? — возразила Моргана. — Что если где-то враги Камелота уже обладают этими знаниями? Что если мы отстаём в гонке за власть?

Этот аргумент подействовал. Артур нахмурился, представляя армии бессмертных врагов.

— Мерлин, — обратился он к юному магу, — что ты думаешь?

— Я думаю, что знания сами по себе не добры и не злы, — осторожно ответил Мерлин. — Важно, как их использовать.

— Мудрые слова, — одобрила Моргана. — Именно поэтому такие знания должны принадлежать таким людям, как вы, а не попасть в руки тиранов.

Крид понял, что Моргана мастерски играет на самых глубоких страхах и желаниях своих слушателей. На желании Артура защитить своё королевство, на любопытстве Мерлина к магии, на его собственном понимании того, что в мире существуют силы, способные угрожать даже бессмертным.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Допустим, мы заинтересовались. Что конкретно вы предлагаете?

— Для начала — собрать информацию, — ответила Моргана. — Я могу организовать встречи с теми, кто бывал в далёких землях. Пусть расскажут всё, что знают.

— А потом?

— А потом... возможно, стоит отправить небольшую экспедицию. Не для завоевания или грабежа, а для изучения.

— Кого именно?

— Людей, способных выдержать долгое путешествие и оценить найденные знания. Опытных воинов, мудрых магов, дипломатов.

Крид понял, что попал в ловушку. Моргана искусно подвела их к мысли об экспедиции, представив её как необходимость, а не авантюру.

— Нужно время подумать, — сказал Артур. — Это слишком серьёзное решение, чтобы принимать его поспешно.

— Конечно, — согласилась Моргана. — Но не слишком много времени. Слухи о африканских мистиках распространяются. Скоро о них узнают и другие правители.

Она встала, собираясь уходить.

— Подумайте об этом. А я тем временем попытаюсь найти больше информации.

Когда Моргана ушла, Крид, Артур и Мерлин остались одни.

— Что думаете? — спросил Артур.

— Думаю, нами манипулируют, — прямо ответил Крид. — Но это не означает, что информация ложная.

— А ты, Мерлин?

— Мне хочется узнать больше, — честно признал юноша. — Но я понимаю, что это может быть опасно.

Крид задумчиво покачал головой:

— Знаете, что меня больше всего беспокоит? Не то, что Моргана может лгать. А то, что она может говорить правду.

— Почему это плохо?

— Потому что некоторые истины лучше оставить нераскрытыми. Особенно те, что касаются бессмертия и убийства богов.

Но семя было посеяно. В следующие дни при дворе только и говорили о загадочных африканских мистиках. Рыцари Круглого Стола обсуждали возможности экспедиции. Даже слуги пересказывали друг другу легенды о землях, где смерть необязательна.

Моргана достигла своей цели — Камелот заинтересовался тем, что лежало за пределами известного мира.

А Крид чувствовал приближение новых испытаний, которые могли оказаться опаснее любых драконов.

Неделя прошла в размышлениях и обсуждениях. Крид видел, как слова Морганы прорастают в умах жителей Камелота подобно семенам в плодородной почве. Рыцари строили планы экспедиций, маги изучали старинные карты, даже простые горожане толковали о далёких землях и чудесах.

В конце концов Крид принял решение.

Утром он созвал Артура и Мерлина в свои покои. На столе лежали дорожные принадлежности, оружие и несколько запечатанных свитков.

— Ты уезжаешь, — сказал Артур, глядя на приготовления. Это был не вопрос.

— Да, — подтвердил Крид. — Мне нужно проверить истории Морганы. Но не потому, что хочу найти эти знания. А потому, что должен убедиться, что они не попадут в неправильные руки.

— Возьми меня с собой, — попросил Мерлин. — Я могу быть полезен!

— Нет. Твоё место здесь, рядом с Артуром. Он будет нуждаться в твоих советах.

Крид сел напротив учеников и посмотрел на них серьёзно.

— Пришло время для очень важного разговора. Возможно, я буду отсутствовать долго. Месяцы, а может быть, и годы. За это время многое может измениться.

— Мы справимся, — сказал Артур, но в его голосе звучала неуверенность.

— Знаю, что справитесь. Но хочу дать вам наставления на случай трудных времён.

Крид взял первый свиток.

— Артур, это для тебя. Основы государственного управления, которые мы не успели изучить. Военная стратегия, дипломатия, экономика. Читай по главе в неделю, не спеши.

— А если возникнут проблемы, которых нет в свитках?

— Тогда полагайся на принципы, которые я тебе привил. Справедливость, мудрость, милосердие. Они никогда не подведут.

Крид повернулся к Мерлину:

— А это тебе. Продвинутые техники магии. Но будь осторожен — некоторые заклинания очень опасны. Не пытайся освоить их без крайней необходимости.

— Но как я пойму, когда возникнет такая необходимость?

— Когда от твоих действий будет зависеть жизнь невинных людей. Не раньше.

Крид встал и подошёл к окну.

— Теперь о том, что может случиться в моё отсутствие. Моргана не случайно рассказала вам об африканских мистиках. У неё есть собственные планы.

— Какие планы? — спросил Артур.

— Не знаю точно. Но она слишком умна и амбициозна, чтобы довольствоваться ролью одного из многих правителей. Следите за ней.

— Ты думаешь, она предательница?

— Думаю, она человек, который ставит свои цели выше чужих интересов. Это не обязательно делает её врагом, но точно не делает союзником.

Крид вернулся к столу и взял третий свиток.

— Это список людей, которым можно доверять, и тех, кого следует опасаться. Изучите его внимательно.

— А что делать с Круглым Столом? — спросил Мерлин.

— Продолжать заседания. Принимать решения сообща. Артур, ты король, но не диктатор. Помни об этом.

— А если другие члены Круглого Стола не согласятся с моими решениями?

— Тогда либо ты неправ, либо недостаточно убедительно объясняешь свою позицию. В любом случае — повод для размышлений.

Крид достал из сундука два предмета — небольшое зеркало в серебряной оправе и кристалл размером с куриное яйцо.

— Это магические артефакты связи. Зеркало для Артура, кристалл для Мерлина. Раз в месяц, в новолуние, я буду с вами связываться. Сможем поговорить на расстоянии.

— А если понадобится связаться раньше? — спросил Артур.

— Тогда используйте их сами. Но только в крайней необходимости — они работают ограниченное число раз.

Мерлин взял кристалл и ощутил пульсирующую в нём энергию.

— Это твоя работа?

— Моя. Потратил на них полгода. Берегите.

Крид сел обратно и посмотрел на учеников внимательно.

— Теперь самое важное. Пока меня нет, вы должны поддерживать друг друга. Артур, если Мерлин предлагает магическое решение проблемы — выслушай его, но решение принимай сам.

— Мерлин, если Артур просит о магической помощи — давай её, но объясняй возможные последствия.

— Понял, — кивнул юноша.

— И ещё. Не пытайтесь стать мной. Не пытайтесь решать проблемы моими методами. У вас есть собственные сильные стороны — используйте их.

— Какие сильные стороны? — неуверенно спросил Артур.

— Ты умеешь объединять людей. Видеть в каждом человеке хорошие качества. Вдохновлять на подвиги. Это гораздо важнее умения убивать.

— А у меня? — спросил Мерлин.

— У тебя есть мудрость, которой я не обладал в твоём возрасте. Ты понимаешь, что сила должна служить добру, а не наоборот. Доверяй этому пониманию.

Крид встал и начал собирать вещи.

— Ещё несколько практических советов. Если на Камелот нападут — не пытайтесь сражаться как я. Используйте оборонительную тактику, дождитесь помощи союзников.

— А если угроза будет магической?

— Мерлин, у тебя есть книги с защитными заклинаниями. Изучи их. В крайнем случае — разбуди дракона в подземелье. Азраэль может быть полезен.

— Разбудить дракона? — ужаснулся Артур.

— Только в крайнем случае. И помни — он союзник поневоле, а не по убеждению.

Крид взял дорожную сумку и направился к двери.

— Подожди, — окликнул его Артур. — А если ты не вернёшься?

Крид остановился.

— Тогда вы станете тем, кем должны быть. Великим королём и великим магом. Без моей помощи.

— Но мы не готовы!

— Никто никогда не готов к настоящим испытаниям. Готовность приходит в процессе их преодоления.

Мерлин встал с места:

— Крид, а что если африканские мистики действительно существуют? Что если они враждебны?

— Тогда я постараюсь убедить их в обратном. А если не получится...

Крид не закончил фразу, но его рука инстинктивно легла на рукоять меча.

— Постарайтесь не скучать без меня, — сказал он с лёгкой улыбкой. — И не делайте ничего, что я бы не одобрил.

— А что ты бы не одобрил? — спросил Артур.

— Войны ради славы. Магию ради власти. Союзы с теми, кто не разделяет наших ценностей.

Крид открыл дверь, но ещё раз обернулся:

— И помните — Камелот это не камни и стены. Это идея. Идея о том, что люди могут жить в справедливости и мире. Пока вы храните эту идею, город непобедим.

— Когда ты вернёшься? — крикнул Мерлин.

— Когда закончу то, что должен сделать. Берегите себя. И берегите то, что мы построили.

Крид вышел, оставив за собой двух растерянных, но решительных учеников.

Артур подошёл к окну и увидел, как его наставник садится на коня у ворот замка. На мгновение их взгляды встретились, Крид салютовал мечом, а затем поскакал прочь.

— Что теперь? — спросил Мерлин.

— Теперь мы докажем, что научились у него главному, — ответил Артур. — Умению делать правильный выбор в трудные времена.

Мерлин кивнул, сжимая в руке кристалл связи.

— Думаешь, он найдёт то, что ищет?

— Думаю, он найдёт то, что нужно найти. А это не всегда одно и то же.

Они стояли у окна, глядя на дорогу, по которой исчез их учитель. Впереди их ждали месяцы испытаний, проверка всего, чему их научил Виктор Крид.

А где-то на юге, направляясь к неизвестным землям и неведомым опасностям, ехал человек, который нёс в себе мудрость веков и решимость защитить мир от тех сил, которые могли его разрушить.

Путешествие в Африку обещало стать одним из самых опасных в его долгой жизни.

***

Моргана стояла на балконе своих покоев в гостевом крыле замка, наблюдая, как одинокий всадник исчезает за горизонтом. Её губы изогнулись в довольной улыбке — план сработал лучше, чем она смела надеяться.

"Наконец-то," — подумала она, отходя от окна. "Великий Виктор Крид покинул свою крепость, оставив её беззащитной."

Она прошла к зеркалу и критически оценила своё отражение. Красота была её оружием не менее острым, чем магия. Мужчины, ослеплённые её внешностью, редко замечали яд в её словах.

— Глупец, — прошептала она, думая о Криде. — Столетия жизни, а так и не научился различать правду и ложь в женских речах.

Конечно, африканские мистики существовали. Моргана не лгала, когда рассказывала о них. Но она умолчала о главном — о том, что уже была в контакте с некоторыми из них. О том, что изучала их методы. О том, что сама овладела частью их знаний.

Она подошла к секретному сундуку, скрытому за иллюзией в стене, и достала оттуда небольшой флакон с тёмной жидкостью. Эликсир был результатом трёх лет тайных экспериментов — смесью африканских трав, крови мифических существ и её собственной магии.

"Пока что лишь продлевает жизнь," — размышляла она, рассматривая жидкость на свету. "Но это только начало. Когда получу доступ к библиотеке Камелота и магическому дракону в подземельях..."

План был изящен в своей простоте. Отправить Крида за тридевять земель в погоне за призрачными знаниями, а самой тем временем занять его место при дворе. Стать незаменимой советницей молодого короля. Получить доступ к магическим ресурсам города.

Моргана села за письменный стол и начала составлять письмо одному из своих агентов.

*"Крид отбыл. Начинай вторую фазу. Распространи слухи о нападениях на южные деревни. Пусть будет повод для моего продления пребывания в Камелоте. — М."*

Она запечатала письмо личной печатью и позвала слугу.

— Доставь это немедленно. Гонцу заплати двойную таксу за скорость.

Когда слуга ушёл, Моргана вернулась к планированию. Артур был молод и неопытен — им легко манипулировать через его благородные чувства. Мерлин обладал большой силой, но мало знаний — его можно обмануть, предложив "помочь" в обучении.

Больше всего её беспокоили рыцари Круглого Стола. Особенно Ланселот и Гавейн — оба слишком умны и преданны Артуру. Но у неё были планы и на них.

Она достала второй флакон — этот содержал любовное зелье особой силы. Не грубое принуждение, а тонкое влияние на эмоции. Жертва не теряла волю, но её чувства становились податливыми внушению.

"Ланселот рыцарственен до глупости," — размышляла Моргана. "Достаточно будет показать ему страдающую женщину, и он бросится на помощь. А если эта женщина окажется мной..."

Стук в дверь прервал её размышления.

— Войдите.

В комнату вошёл Мерлин с дощечкой в руках.

— Леди Моргана, король Артур просит вас присутствовать на совете. Обсуждаем вопросы безопасности в отсутствие Крида.

— Конечно, — мягко ответила она. — Всегда готова помочь.

Мерлин задержался в дверях.

— Можно вопрос? Вы действительно верите в существование этих африканских мистиков?

Моргана внимательно посмотрела на юношу. В его глазах читалось искреннее любопытство, смешанное с сомнением.

— А вы, молодой маг? — ответила она вопросом на вопрос. — Разве ваш собственный опыт не доказывает, что в мире существуют силы, выходящие за пределы обычного понимания?

— Да, но...

— Никаких "но". Магия многолика, Мерлин. То, что вы изучили с Кридом — лишь один из её аспектов. Африканские традиции могут предложить совершенно иные подходы.

— Крид предупреждал, что некоторые знания опасны.

— Крид осторожен по природе, — сказала Моргана, вкладывая в голос нотки сочувствия. — Это понятно — он видел слишком много войн и разрушений. Но осторожность не должна превращаться в страх перед прогрессом.

Она встала и подошла к Мерлину.

— Скажите честно — разве вам не хочется узнать больше? Разве не горите желанием открыть новые горизонты магии?

— Хочется, — честно признал юноша. — Но...

— Тогда мы с вами единомышленники, — мягко сказала Моргана. — И возможно, пока Крид отсутствует, я смогу поделиться с вами некоторыми... альтернативными подходами к изучению магии.

Мерлин заколебался. С одной стороны, Крид предупреждал его быть осторожным. С другой — Моргана была членом Круглого Стола, союзницей, к тому же её предложение звучало заманчиво.

— Какие подходы? — спросил он осторожно.

— Увидите, — загадочно улыбнулась Моргана. — Но сначала давайте сходим на совет. Артур ждёт.

Они направились в тронный зал. По дороге Моргана оценивала своё первое воздействие на юного мага. Семя сомнения было посеяно. Теперь нужно терпеливо поливать его, пока оно не прорастёт в готовность принять её наставничество.

В тронном зале собрались все рыцари Круглого Стола и несколько придворных. Артур сидел на троне, выглядя старше своих лет — бремя единоличной ответственности уже давало о себе знать.

— Леди Моргана, — приветствовал он её. — Спасибо, что пришли. Нам нужен ваш совет.

"Как быстро он привыкает полагаться на меня," — с удовлетворением отметила она.

— Всегда к вашим услугам, ваше величество.

— Проблема в том, что отъезд Крида не остался незамеченным, — начал Артур. — Наши враги могут попытаться воспользоваться его отсутствием.

— Какие враги? — поинтересовалась Моргана, хотя прекрасно знала ответ.

— Римляне могут пересмотреть торговые соглашения, если решат, что мы ослабли. Северные племена давно хотят проверить нашу силу. А ещё есть слухи о новых варварских вторжениях с востока.

— Серьёзные опасения, — согласилась Моргана. — Но у вас есть рыцари Круглого Стола. Разве их недостаточно для защиты?

Ланселот вступил в разговор:

— Мы готовы сражаться и умереть за Камелот. Но Крид был не просто воином. Он был стратегом, дипломатом, символом нашей силы.

"Вот и возможность," — подумала Моргана.

— Возможно, — сказала она задумчиво, — мне стоит остаться в Камелоте дольше, чем планировалось.

— Что вы имеете в виду? — спросил Артур.

— Мои южные земли относительно спокойны. А здесь я могу быть полезна. Как член Круглого Стола, как союзница, как... как женщина, которая понимает тонкости дипломатии.

Она сделала паузу, позволяя словам подействовать.

— К тому же, если позволите откровенность, я одна из немногих здесь, кто изучал магию. В отсутствие Крида это может быть важно.

Мерлин поднял голову:

— Вы владеете магией?

— В некоторой степени, — скромно ответила Моргана. — Конечно, не так глубоко, как Крид. Но достаточно, чтобы помочь в случае необходимости.

Артур переглянулся с рыцарями. Предложение выглядело разумным.

— Мы будем благодарны за вашу помощь, леди Моргана. Но не хотелось бы отвлекать вас от ваших собственных дел.

— Какие могут быть собственные дела, когда под угрозой весь наш союз? — благородно ответила она.

Гавейн нахмурился:

— А что скажут ваши подданные? Не сочтут ли они, что вы забросили их ради чужих интересов?

Острый вопрос. Моргана была готова к нему.

— Мой сенешаль — опытный управленец. Он справится без меня некоторое время. К тому же, — она понизила голос, — поступили тревожные вести о набегах на южные деревни. Возможно, враги пытаются проверить нашу готовность.

Это была ложь, но очень скоро стала бы правдой благодаря письму, которое она отправила утром.

— Набеги? — встревожился Артур. — Почему вы не сказали раньше?

— Не хотела беспокоить вас непроверенными слухами. Но если я останусь здесь, смогу координировать ответные меры.

Совет продлился ещё час. К его концу было решено, что Моргана остаётся в Камелоте в качестве советника и представителя южных земель.

Когда заседание закончилось, она задержала Мерлина.

— Если вам интересно, сегодня вечером я могла бы показать несколько техник, которых нет в книгах Крида.

— Каких техник?

— Магия эмоций. Способность чувствовать настроения людей, влиять на них тонкими способами. Очень полезно для советника короля.

Мерлин заколебался лишь на мгновение.

— Хорошо. Приду после ужина.

Когда он ушёл, Моргана позволила себе широкую улыбку. Крючок заброшен, рыба клюёт.

Вечером, в своих покоях, она начала первый урок для Мерлина. Показала ему, как чувствовать эмоциональные ауры людей, как различать правду и ложь по тонким изменениям в магическом поле собеседника.

— Это невероятно! — восхищался юноша. — Почему Крид не учил меня этому?

— Возможно, считал вас слишком молодым, — осторожно предположила Моргана. — Или не видел практической необходимости. Он же не дипломат по натуре.

Она не солгала — техники действительно были полезными и относительно безвредными. Но они открывали дорогу к более тёмным знаниям. Каждый урок будет делать Мерлина более зависимым от её наставлений и менее критичным к её методам.

Поздно ночью, когда замок погрузился в сон, Моргана тихо спустилась в подземелья. Ей нужно было взглянуть на дракона, чью силу она планировала использовать.

Азраэль лежал в своей каменной камере, окружённый сокровищами. Магические цепи мерцали в темноте.

— Кто там? — прогремел голос дракона.

— Друг, — мягко ответила Моргана. — Кто-то, кто понимает, что такое заточение.

— Покажись.

Она вышла из тени. Азраэль изучил её внимательными золотыми глазами.

— Ты не та, что заточила меня.

— Нет. Но возможно, я та, кто тебя освободит. Когда придёт время.

— За какую цену?

— За разумное сотрудничество. Мне нужна твоя сила, тебе — свобода. Мы можем помочь друг другу.

— И что ты предлагаешь?

— Терпение. Не слишком долгое. И когда придёт момент — союз против тех, кто нас ограничивает.

Дракон долго молчал, обдумывая предложение.

— Интересно, — сказал он наконец. — Очень интересно.

Моргана улыбнулась и исчезла в тени коридоров.

План входил в активную фазу. Крид удалился в дальние земли. Мерлин становился её учеником. Артур привыкал полагаться на её советы. Даже дракон был готов к сотрудничеству.

Скоро, очень скоро, она получит доступ ко всем секретам Камелота. А затем... затем мир узнает, что такое настоящая сила в руках тех, кто умеет ею пользоваться.

Виктор Крид считал себя мудрым, оставляя свою крепость под защитой юношеских идеалов. Но идеалы были слабы против опыта, хитрости и безжалостной решимости.

Моргана возвращалась в свои покои, планируя завтрашний день. Столько дел, столько возможностей, столько шансов укрепить своё влияние.

Игра только начиналась.

***

Гай Юлий Цезарь сидел в своем кабинете, изучая карты северных территорий. На столе лежало несколько донесений от легата Цедента и торговых агентов, работавших в Британии. Информация была противоречивой и интригующей.

— Значит, наш философ-воин отправился в Африку, — пробормотал он, перечитывая последнее сообщение. — Интересно. Очень интересно.

К нему вошёл Брут с новыми документами.

— Отец, у меня есть предложение, которое может тебе понравиться.

Цезарь поднял глаза от карт. В последние месяцы он замечал странную напряжённость в поведении своего приёмного сына, но списывал это на политические трудности.

— Слушаю.

— Почему бы тебе не встретиться с Кридом лично? — предложил Брут. — Организовать встречу где-нибудь на нейтральной территории.

— С какой целью?

— Ты же сам говорил, что он интересная личность. Человек, у которого можно поучиться. Почему бы не использовать его отъезд из Камелота как возможность для переговоров?

Цезарь откинулся в кресле, обдумывая предложение.

— Знаешь, это не такая уж плохая идея. Крид сейчас путешествует один, без армии и союзников. Возможность поговорить с ним откровенно, без дипломатических условностей...

— Именно, — согласился Брут. — К тому же, это покажет твою силу. Не каждый правитель решится на личную встречу с таким опасным человеком.

— А где предлагаешь встретиться?

— В Массалии. Нейтральный город, удобный для обеих сторон. Ты можешь прибыть туда под видом инспекции южных провинций.

Цезарь встал и прошёлся по комнате.

— Мне нравится эта идея. Давно хотел взглянуть на него собственными глазами. Понять, что движет человеком, который может разрушать и созидать с равной лёгкостью.

— Тогда я организую поездку?

— Да. Но сначала нужно выяснить точный маршрут Крида. И подготовить соответствующую охрану — встреча с ним требует осторожности.

Брут кивнул и направился к выходу.

— Брут, — окликнул его Цезарь. — Ты ведь понимаешь, что эта встреча может изменить наши отношения с Британией?

— Понимаю, отец. Именно поэтому считаю её необходимой.

Когда Брут ушёл, Цезарь вернулся к картам. Идея личной встречи с Кридом действительно его привлекала. За всю свою жизнь он встречал много выдающихся людей — полководцев, философов, королей. Но никого подобного Виктору Криду.

«Человек, который живёт столетиями, видел взлёт и падение цивилизаций, накопил опыт, который невозможно получить в одной жизни... Что он думает о судьбах мира? Какие выводы сделал из своего бесконечного существования?»

Цезарь был увлечён этими размышлениями, когда в комнату ворвался его секретарь.

— Цезарь! Срочное сообщение от разведки!

— Что случилось?

— Заговор, господин. Сенаторы планируют покушение на вас. Завтра, на заседании сената.

Цезарь нахмурился. Слухи о недовольстве в сенате ходили давно, но он не думал, что дело дойдёт до открытого мятежа.

— Кто участвует?

— Кассий определённо. Цимбер тоже. И... — секретарь запнулся.

— Говори.

— И Брут, господин.

Мир вокруг Цезаря качнулся. Брут? Его приёмный сын, которого он любил как родного?

— Ты уверен?

— Наш агент слышал их разговор собственными ушами. Брут даже не скрывал своих намерений.

Цезарь медленно сел в кресло. Внезапно многие вещи обрели смысл — странное поведение Брута в последние недели, его настойчивость в организации поездки в Массалию, необычная заинтересованность в делах Британии.

«Он хотел увести меня из Рима, — понял Цезарь. — Подальше от преданных людей, от верных легионов. Встреча с Кридом была ловушкой».

— Что прикажете делать, господин?

Цезарь долго молчал, глядя на карты. Вся его жизнь, все достижения, все планы по преобразованию мира — всё это могло закончиться завтра кинжалами заговорщиков.

— Арестовать их?

— Нет, — сказал Цезарь наконец. — Пока нет.

— Но господин...

— Я хочу понять почему. Особенно — почему Брут.

Секретарь растерялся:

— И что делать с заседанием сената?

— Я пойду.

— Это безумие! Они вас убьют!

— Возможно. Но я не могу жить, зная, что мой собственный сын считает меня тираном, которого нужно убить.

Цезарь встал и подошёл к окну, откуда был виден Форум.

— Знаешь, что самое печальное? Я действительно хотел встретиться с Кридом. Поговорить с человеком, который понимает бремя власти, цену решений, одиночество правителя.

— Можно отложить встречу...

— Нет. Теперь уже поздно.

Он повернулся к секретарю:

— Передай жене — если завтра что-то случится, пусть не мстит заговорщикам. Рим видел достаточно крови.

— Цезарь...

— И ещё. Отправь гонца в Британию. Пусть передаст Артуру, что Гай Юлий Цезарь восхищался их экспериментом с Круглым Столом.

Секретарь записал поручения дрожащей рукой.

— Это всё?

— Нет. Последнее послание — Криду. Если он действительно отправился в Африку за древними знаниями, передай ему: «Старый римлянин желает удачи в поисках истины. Но помни — самые важные истины находятся не в далёких землях, а в человеческом сердце».

Когда секретарь ушёл, Цезарь остался один. Он вернулся к столу и взял в руки письмо Брута о встрече с Кридом.

«Интересно, — думал он, — что бы посоветовал мне человек, который видел столько предательств за свою долгую жизнь? Наверное, сказал бы, что доверие — роскошь, которую правители не могут себе позволить».

Но Цезарь не мог жить без доверия. Весь его политический метод строился на способности находить общий язык с людьми, верить в их лучшие качества.

«Может быть, это и есть моя главная слабость. Но если нельзя доверять даже сыну, то зачем вообще жить?»

Он провёл остаток дня в размышлениях и подготовке к завтрашнему дню. Писал последние указы, встречался с преданными людьми, давал распоряжения на случай своей смерти.

Ночью ему снился странный сон. Он сидел за огромным круглым столом вместе с Кридом, Артуром и другими правителями, которых не знал. Они обсуждали будущее мира, способы предотвращения войн, методы справедливого управления.

«Видишь, — говорил во сне Крид, — власть не должна принадлежать одному человеку. Слишком большая нагрузка, слишком много искушений».

«Но кто ещё может нести это бремя?» — отвечал Цезарь.

«Те, кто готов разделить его с другими».

Утром 15 марта Цезарь проснулся с ясной головой и твёрдой решимостью. Он оделся в парадную тогу и направился в сенат.

По дороге его несколько раз предупреждали об опасности. Прорицатель кричал: «Берегись мартовских ид!» Жена умоляла не идти. Даже незнакомые люди пытались передать ему записки с предупреждениями.

Но Цезарь продолжал идти.

В сенате его ждали заговорщики. Когда он увидел Брута среди них, в его глазах отразилась не злость, а глубокая печаль.

— И ты, дитя моё? — произнёс он, когда первый кинжал пронзил его тело.

Умирая, Цезарь думал не о боли, не о незавершённых делах, а о том разговоре с Кридом, который теперь никогда не состоится. Два человека, понимавших истинную цену власти, так и не смогли поделиться своим опытом.

«Возможно, — была его последняя мысль, — мир действительно не готов к единоличной власти. Возможно, будущее — за Круглыми Столами, а не за диктаторами».

Брут стоял над телом приёмного отца, сжимая окровавленный кинжал. Он думал, что освобождает Рим от тирании. Не подозревал, что убивает человека, который мог стать мостом между старым миром и новым, между имперскими амбициями и республиканскими идеалами.

В далёкой Британии Артур ещё не знал, что потерял потенциального союзника и мудрого собеседника.

А в африканских пустынях Крид продолжал свой путь, не зная, что человек, который хотел с ним встретиться, уже лежит мёртвым на мраморном полу римского сената.

История потеряла возможность увидеть, как два величайших ума своего времени могли бы изменить судьбы мира, объединив усилия.

Но некоторые встречи не суждены. Некоторые разговоры остаются неоконченными. И мир продолжает свой путь, не зная, каким он мог бы стать.

***

Гай Юлий Цезарь почувствовал, как жизнь покидает его тело с каждой каплей крови, стекающей на мраморный пол сената. Голоса заговорщиков становились всё тише, мир блекнул, но разум оставался ясным до последнего мгновения.

Внезапно холод исчез. Боль утихла. Цезарь открыл глаза и увидел, что стоит в месте, которое невозможно было описать словами живых. Здесь не было ни света, ни тьмы, ни времени, ни пространства в привычном понимании.

Перед ним стояла женщина поразительной, но жутковатой красоты. Половина её лица была прекрасна как утренняя заря, другая половина — иссохшая и мёртвая как древний череп. Её волосы переливались между золотом и пеплом, а глаза... в её глазах отражалась вечность.

— Хель, — произнёс Цезарь, сам удивляясь тому, что знает её имя.

— Гай Юлий Цезарь, — отозвалась богиня смерти голосом, подобным шёпоту осенних листьев. — Диктатор Рима, покоритель Галлии, человек, который изменил ход истории.

— Моё время истекло?

— Твоё время в мире живых истекло, — подтвердила Хель. — Но время вообще... это более сложный вопрос.

Она сделала жест, и вокруг них возникло подобие сада — место для беседы, где мёртвые могли говорить как живые.

— Садись, — предложила она, указывая на каменную скамью. — У нас есть о чём поговорить.

Цезарь сел, чувствуя странное спокойствие. Смерть оказалась не концом, а переходом.

— Ты знаешь Виктора Крида, — сказал он. Это не был вопрос.

Хель улыбнулась — половина её лица светилась радостью, другая половина оставалась неподвижной.

— Конечно знаю. Мы... старые знакомые. Очень старые.

— Он упоминал о встречах с богами. Говорил, что ты направляла его в прошлом.

— Направляла? — рассмеялась Хель. — Крид слишком упрям, чтобы кто-то мог его направлять. Скорее, я предлагала ему возможности. А он выбирал, что с ними делать.

— И что ты думаешь о его нынешнем выборе? О создании Камелота, Круглого Стола?

— Интересный эксперимент, — задумчиво ответила богиня. — Впервые за долгие века он пытается созидать, а не разрушать. Пытается найти искупление через добрые дела.

— Получится у него?

— Не знаю. Даже боги не всё знают о будущем. Но попытка достойна уважения.

Цезарь откинулся на спинку скамьи.

— Я хотел с ним встретиться. Поговорить о власти, об одиночестве правителей, о цене решений.

— Знаю, — кивнула Хель. — Видела твои мысли в момент смерти. Ты сожалел не о несделанных делах, а о неcостоявшемся разговоре.

— Странно, не правда ли? Человек, который завоевал полмира, а в последний момент думает о философской беседе.

— Не странно. Естественно. Чем больше ты знаешь о власти, тем больше вопросов у тебя возникает. И тем меньше людей, с которыми можно эти вопросы обсудить.

Хель встала и прошлась по саду.

— Крид испытывает то же самое. Веками накапливал опыт управления, видел взлёт и падение империй, но не с кем было поделиться выводами.

— А теперь он учит Артура.

— Да. Передаёт знания новому поколению. Это хорошо. Мудрость не должна умирать вместе с её носителем.

Цезарь задумался.

— Что будет с Римом? С империей, которую я создал?

— То же, что происходит со всеми империями, — спокойно ответила Хель. — Она переживёт период хаоса, затем найдёт новую форму, просуществует ещё несколько веков и в конце концов падёт.

— И всё напрасно?

— Ничто не напрасно. Твоя империя даст миру законы, дороги, архитектуру, язык. Идеи переживут институты.

— А Круглый Стол Артура?

— Тоже не вечен. Но идея равенства правителей, справедливости как основы власти — эта идея переживёт столетия.

Хель вернулась к скамье и села рядом с Цезарем.

— Хочешь знать секрет? Все великие правители в конце концов приходят в моё царство. И здесь они наконец могут поговорить друг с другом без политических игр, без необходимости защищать интересы государств.

— Все?

— Все. Александр Македонский, Кир Персидский, царица Семирамида, фараоны Египта. Они ждут в Хельхейме, обсуждают ошибки и достижения, делятся опытом.

— И Крид тоже когда-нибудь придёт?

— Когда-нибудь, — подтвердила Хель. — Его проклятие не вечно. Рано или поздно он найдёт покой и присоединится к нам.

Цезарь почувствовал странное облегчение.

— Значит, тот разговор всё-таки состоится?

— Обязательно. У вас будет вечность, чтобы обсудить все вопросы власти, которые вас волновали при жизни.

— А пока?

— А пока ты можешь наблюдать за миром живых. Видеть, как развиваются события, как твои идеи влияют на будущие поколения.

— Я увижу, что станет с Артуром? С Камелотом?

— Увидишь. И поймёшь, что ваши поиски справедливости были частью одного большого процесса.

Хель встала, давая понять, что беседа подходит к концу.

— Пора идти. Твоё место в Хельхейме готово.

— Подожди, — попросил Цезарь. — Можно ли передать Криду сообщение?

— Что именно?

— Скажи ему, что римлянин, которого он никогда не встречал, восхищается его попыткой найти новый путь. И что рано или поздно мы обязательно поговорим.

— Передам, — пообещала Хель. — Когда он будет готов услышать.

— Что ты имеешь в виду?

— Крид сейчас в Африке, ищет знания, которые могут быть опасны. Он может забыть о светлых целях, увлёкшись поиском силы. Твоё послание напомнит ему о том, ради чего он начал этот путь.

Они направились к выходу из сада. Впереди простирались туманные земли Хельхейма — место, где пребывают души тех, кто умер не в бою.

— Хель, — окликнул её Цезарь. — А что ты думаешь о Моргане? О той, что сейчас плетёт интриги в Камелоте?

Богиня смерти обернулась.

— Моргана... сложная душа. В ней есть потенциал как для великого добра, так и для великого зла. Её выбор повлияет на судьбы многих.

— И что она выберет?

— Пока что она выбирает власть. Но люди способны меняться. Даже те, кто кажется безнадёжно испорченным.

— А Артур справится с её интригами?

— Если вспомнит уроки Крида и будет доверять правильным людям — справится. Если поддастся гордыне или страху — нет.

Они дошли до ворот Хельхейма. За ними виднелись силуэты других великих мертвецов — царей, полководцев, мудрецов прошлого.

— Добро пожаловать в вечность, Гай Юлий Цезарь, — сказала Хель. — Здесь тебе будет о чём поговорить, пока мы не дождёмся твоего друга Крида.

Цезарь переступил порог и почувствовал, как на него смотрят десятки глаз. Среди мертвецов он узнал Александра — молодого человека с живыми глазами завоевателя.

— Новенький! — воскликнул Македонский. — Расскажи, что происходит в мире живых? Как там дела у империй?

— Долгая история, — улыбнулся Цезарь. — Но у нас есть время.

— Вечность, — поправил его седобородый старец в восточных одеждах — вероятно, Кир Персидский. — У нас есть вечность.

Хель наблюдала за встречей с удовлетворением. Ещё один великий правитель присоединился к совету мертвецов. Ещё один голос в вечном споре о том, как должна выглядеть справедливая власть.

А в мире живых Виктор Крид продолжал свой путь по африканским пустыням, не зная, что в царстве мёртвых его ждёт долгожданный собеседник и друг, которого он никогда не встречал при жизни.

Но Хель знала — рано или поздно все дороги ведут в её царство. И тогда великие души найдут друг друга, чтобы продолжить разговор, начатый в мире живых и прерванный кинжалами заговорщиков.

PS: ТГ АВТОРА

https://t.me/GRAYSONINFERNO