Пати-Недотепа

Глава 5

Следующий урок магии, состоявшийся после обеда, вопреки ожиданиям не принес мне на золотом подносе волшебной сказки. Учитель назначил тренировку вхождения в состояние восприятия магической энергии:

— Не думай, ученик, что мы теперь начнем немедленно зажигать и гасить свечки, открывать двери магическим тараном и левитировать подушки. Видеть энергию совершенно недостаточно, чтобы ею управлять, однако пока ты не научишься почти мгновенно переходить в это состояние, дальше двигаться в твоем обучении бесполезно. Наука магии — тяжелый, напряженный, очень часто монотонный и скучный труд. Однако вознаграждение тоже будет весьма впечатляющим, — мэтр усмехнулся. — Тебе точно понравится. Из штанов ведь готов был выпрыгнуть, так тебе хотелось стать магом. Удивляет только, почему ты ответил мне: "Нет"?

— Мастер учил меня никогда не соглашаться на предложения сразу, без обдумывания.

— Хорошо учил тебя мастер, — одобрил Лумий. — Дельно. Только далеко не всегда порыв души бывает ошибочным, а времени на обдумывание может и не быть. Первый урок тебе — интуиция существует, а магов с неразвитой интуицией не бывает. Большинство магических схем без интуиции построить просто невозможно. Ее развитием мы займемся позже, а на ближайшие десять дней задача твоя будет такая: обживаешься в замке, на занятиях с графиней учишься быстро переключаться на магическое зрение и обратно, в свободное время читаешь книги… Книги. — мэтр нахмурился, внимательно осмотрел пол, потеребил бороду и, завершив мыслительный процесс, продолжил, — Да. Пожалуй, подберу-ка я их сам. Странно будет, если охранник на сон грядущий вместо рыцарского романа выберет что-нибудь наподобие "Теоретических основ звуковой структуризации опорных схем в камлании шаманов". Во всяком случае, наш библиотекарь будет явно удивлен. А раз он будет удивлен — вскоре будут удивлены все слуги замка. А удивленные слуги не успокоятся, пока не удивят все королевство.

Магистр переключил внимание на потолок, продолжая терзать растительность на лице. За время нашего общения у меня сложилось впечатление, что мэтр обожает докапываться до самой распоследней мелочи, рассматривая ее со всех сторон, обнюхивая, обсасывая и обмозговывая. Полет мысли, даже по столь незначительному поводу, увлекал его в небесную высь, доставляя подлинное наслаждение. Теоретик, одним словом.

— Итак. Мы с тобой отвлеклись (это мне тоже знакомо — отвлекся наставник, но виноват в этом ученик), а сделать предстоит очень много и в кратчайшие сроки. Все. Работай. Будешь плохо стараться — увижу и накажу. Поверь, есть такие эффективные методы… мне даже немного тебя жаль. Каждый ученик в свое время имел возможность проверить их на своей шкуре. Я — не исключение. С этим все. Теперь по твоим обязанностям охранника. На этой неделе я планирую встретиться с одним… м-м-м… господином. Больше выходить из замка не собираюсь. Пока я в замке — в твоей защите не нуждаюсь. Заявляю официально. Этого, надеюсь, достаточно, чтобы у гильдии не было к тебе претензий?

— У гильдии не будет, но вот у меня к самому себе…

— Оставь, ученик. Обещаю, что, находясь вне своих апартаментов, буду всегда иметь в активном состоянии пару защитных и атакующих схем.

— А-а…

— Пищу тоже буду неукоснительно проверять, — предвосхитил мой вопрос магистр. — Ты, признаться, меня здорово напугал. Допустить, чтобы вместе со мной погибла графиня, я никак не могу. С этой стороны можешь быть абсолютно спокоен.

— Благодарю вас, учитель.

Я был искренен. Лумий фактически подарил мне самое дорогое, что есть в мире — время, которое можно было с пользой употребить. В том числе и на учебу. Хотя некоторые горничные, на мой вкус, были очень даже ничего. Даже, я бы сказал, очень ничего!… Это я про налаживание отношений с местной прислугой. Для выполнения моих профессиональных обязанностей дело немаловажное, если не первоочередное. Да и приятное, чего там скрывать.

К концу занятия я устал так, будто пробежал двадцать километров в железе, периодически отражая внезапные атаки наставника. Мэтр пригласил меня зайти после ужина и выдал фолиант размером с один из самых маленьких каменных блоков, из которых состояли нерушимые замковые стены. Возвращаясь к себе от мага и сгибаясь под тяжестью науки (враз поверил, что она — гранит), я углядел в коридоре первую из намеченных к обработке целей — горничную Вирису. Мы уже встречались с ней раньше, когда девушка прибиралась у меня в номере… то есть в покоях, любезно предоставленных графиней в мое полное распоряжение. Или неполное, но распоряжение.

Девушка мне понравилась. Премиленькая голубоглазая блондинка. Улыбчивая и смешливая. Фигу-у-у-урка… почти эталон. Рассказывая, так и хочется сделать волнообразное движение руками, очертив контуры гитары и завершив восторженным восклицанием: "Ухххх!".

Лично я не верю в байки, будто все блондинки — дуры непробиваемые. У женщин своя тактика и стратегия — похихикаешь над такой "глупышкой" и не заметишь, как на тебе уже ездят, ножки свесив, и по ходу веревки вьют.

Это мне подробно объяснил за кружечкой пивка один "великий охмурило на пенсии". Он сам так себя называл. А куда ему деваться, если к двадцати пяти годам нарвался на одну такую "дурочку"? По охмурительной специальности только на пенсию. Он ведь думал, что после пары недель удовольствия — взаимного, разумеется, — наплетет ей что-нибудь, она поверит, и разлетятся влюбленные голубки, каждый в своем направлении. Он, как всегда, налево, она — в другую сторону. Однако уже несколько лет "охмурило профессионал" не может взять в толк, в результате каких хитрых маневров, реализации каких гениальных планов и замыслов, он оказался у алтаря Творца-Сущего. В итоге женат, имеет кучу детишек, а жена, "глупышка", проявляет та-а-акой аналитический ум, что в полминуты вычисляет, где он пил, с кем, сколько, когда, какого цвета и длины были волосы у его соседки по столу справа, какие помаду и духи предпочитает соседка слева. В общем, переиграли мастера и побили его же собственным оружием. Ладно. Не будем про "побили". Скалки, сковородки, ухваты и прочий кухонный инвентарь он уже видеть не может — начинает вздрагивать и оглядываться, будто со спины вампиры атакуют.

Уверен, что, дай девушкам возможность учиться, из них получились бы подлинные мастера "податливой борьбы". Видел и изучал такую, путешествуя с мастером по самому восточном краю нашего континента. Борьба эта характерна тем, что сила противника оборачивается против него же самого. Невысокий и слабый на вид борец выходит против здоровяка, раза в полтора выше и шире его, якобы поддается напору, но вдруг проводит прием и силач лежит в позе "делайте со мной, что хотите". Правда и точность здесь требуется филигранная. Как-то наблюдал комичную ситуацию на тренировке в одной из дальневосточных школ. Один борец, на голову ниже меня, попросил своего товарища, двухметрового верзилу, быть партнером в тренировочном поединке. Ему бы поймать момент, когда противник потеряет равновесие и только потом проводить бросок через спину, а он видимо решил, что скорости в сочетании с неожиданностью ему хватит — грамотно ухватился за отвороты халата на груди соперника, упал на спину, толкая верзилу в живот обеими ногами… Обычно толчок проводят одной ногой, но коротышка, видимо, посчитал, что этого будет мало. Все равно не помогло. Противник послушно перелетать задни… ногами кверху не захотел. Так и застыла эта странная парочка. Верзила стоит, немного наклонившись вперед, и держит на весу своего мелкого партнера. Не знает, куда стряхнуть ненужный груз. А тот, как мартышка на баобабе, повис на нем вниз головой, намертво вцепившись в халат, и тоже ни туда, ни сюда. Сдаваться не хотел никто. Долго ли продолжалась бы эта странная борьба — в партере и в стойке одновременно — не известно. Подошел наставник и развязал этот узел.

Вооруженный опытом старших товарищей, прежде чем приступить к осаде крепости, я тщательно настроил и активировал противобрачную сторожевую систему, то есть еще раз повторил про себя веками отработанные фразы: "давай поговорим об этом позже", "мы еще не готовы", "это большая ответственность", "надо сначала проверить наши чувства", — заготовленные в ответ на ключевые слова: "семья", "дети", "давай сходим прогуляемся к алтарю…"

— Какое счастье! — для почина воскликнул я. — Какое счастье, славная Вириса, что я встретил вас — волшебный цветок, скрашивающий своим неземным светом красоты и молодости эти мрачные стены!

У меня всегда есть в запасе пара-тройка подобных выражений, вычитанных в любовных романах. Не подействует это — попробую другое. Или новое придумаю.

— Вы ничего не путаете, господин, Пати? — строго спросила девушка. — Стены у нас "скрашивает" господин Гриспис. Маляр. Не сказала бы, что "неземным" цветом, но в целом аккуратно.

— Великолепная Вириса. Ах. Если бы маляр способен был расписать эти стены вашими портретами, тогда я признал бы отчасти, что он тоже способен несколько скрасить интерьер. Но все равно никакой портрет не сравнится с оригиналом. Скажу, как на духу: у вас, Вириса, самые лучистые глаза и самая обаятельная улыбка, какие я когда-либо видел в этом мире.

Дальше, ненавязчиво подхватив горничную под руку, я повлек ее в направлении своей комнатушки, услаждая девичьи ушки самыми отборными похвалами ее внешности, уму и обаянию. Гарантирую — даже самая подозрительная красавица выслушает вас предельно внимательно. Так и Вириса очнулась только на пороге моих апартаментов. Встрепенулась. Высвободила руку и гораздо более мягким тоном, нежели в начале разговора, сообщила, что ей пора идти.

Что ж. Первый, самый трудный, шаг сделан — дальше дело двинется уже легче. Теперь же на сон грядущий, в качестве снотворного — "лирический, многотомный (многотонный, скорее) роман" по теории магии. Или по практике. А может и не по магии, а по философии… В общем, почитаю — разберусь.

Я шла по коридору и просто кипела возмущением. Нет, вы подумайте! Мало того, что этот мальчишка будет таскаться за мэтром по пятам, так еще и в столовой, и на занятиях его терпеть! И как он смел так поступить с мастером Фитиром?! Лучшим учителем фехтования в мире!.. Ну, я так думаю. Вывалять почтенного мэтра в грязи, едва не проткнуть горло, и все из-за ужасной неуклюжести! Нет, это переходит всякие границы! О чем думал дядя, нанимая такого недотепу? А вчера в лесу? Стребовать со спасенной девушки плату за какой-то там кинжал! Мужлан глистоподобный! Нет, перевелись все-таки рыцари.

Конечно, стоит отметить, он очень вовремя тогда появился. Да и оборотня убил весьма ловко. Ловко бы, если бы попадание не было случайным! Спокойно, Лия, леди должна вести себя и мыслить достойно. Подарю ему, пожалуй, пару серебряных кинжалов из папиной коллекции. Хотя нет, не заслужил!… И все-таки он нам помог. Да и то, что этот увалень вытащил из тела монстра, оружием действительно уже не назовешь. Что же делать?

Приурочу-ка я подарок к какому-нибудь празднику. Точно! Правильное решение, ваше Сиятельство. Без повода-то как-то совсем… Подумает ещё чего. Мальчишки — они такие выдумщики.

Спустившись по лестнице, я вошла в малую гостиную и решительно направилась к пылящемуся в углу наполовину вышитому панно. Цветущий луг. Работа последних пяти месяцев. Когда же я его, треклятое, закончу?

С обреченным вздохом я взялась за вышивальную иглу. Интересно кто придумал, что это дурацкое занятие успокаивает, пронеслось в голове, когда через пару минут я с невнятным ругательством засунула уколотый палец в рот. За монотонной работой мысли снова вернулись к несносному охраннику.

С серебрушкой тогда на поляне, конечно, нехорошо получилось. Все влияние дядюшки — в сложных ситуациях, когда голова занята совсем другим, я порою неосознанно действую как он. Это ужасно и недостойно истинной леди. Ах, как тяжело без бабулиной твердой руки и доброго сердца рядом. С тех пор, как леди Алисия, моя прабабушка, оставила наш мир год назад, в замке и в моей душе стало так пусто. Любимая бабуля. Как я без тебя? Кто разъяснит, надоумит? Не дядюшка же, который вспомнил о существовании племянницы только полгода как. Непонятно, правда, с чего. Жил ведь он раньше без меня — и неплохо, думается, жил.

Помнится, давным-давно, когда родители еще не отправились в свою невероятно важную поездку за край мира, дядюшка, двоюродный брат папы, пару раз гостил в замке. Весьма недолго, правда. И каждый его приезд сопровождался скандалом. По какому поводу хоть убей не вспомнить — слишком мала была, да детей и не посвящают в такие подробности.

В общем дядюшка популярностью в нашей семье никогда не пользовался. И вот вам здрасьте-пожалуйста — притащился якобы заняться своими опекунскими обязанностями. Благодетель! Скорее бы уж совершеннолетие — выскочу замуж и прощай любимый родственник! Или нет — не хочу, молода еще для супружеских уз. Лучше отправлюсь путешествовать. Стану странствующей наемницей! Правда для наемницы может не хватить квалификации, в реальных схватках доселе участвовать не приходилось, как и убивать. Ну да ничего, выберемся. Полгодика осталось потерпеть — и свобода!

Одним из немногих, кто скрашивал мое существование в родовом гнезде, был мэтр Лумий. Я безмерно благодарна бабушке за то, что та успела написать прошение в Обитель магов с просьбой прислать ее правнучке хорошего мастера для обучения. Дядя бы никогда такого не позволил — он считает, что место женщины в спальне, а никак не среди уважаемых членов общества, коими почитались маги. Но официальное прошение — не писулька какая, против него даже дядя не посмел возразить, скрепя сердце согласившись признать мага наставником племянницы и достойно оплачивать его труды.

Правда, за время пребывания мэтра Лумия в замке мы с ним по части развития моих магических способностей почти не продвинулись, о чем добрый старик здорово переживал. Я же сохраняла спокойствие. Подумаешь. Некоторые заклинания можно творить, не имея и толики способностей. Да и не сошелся свет клином на этой магии — слава Высшим, оружием я владела не так плохо, много чему благодаря бабуле была обучена. Так что не пропаду.

Ах, мэтр. За те полгода, что он жил в замке, я здорово привязалась к доброму старику, и теперь сильно за него переживала. В последнее время учитель сам не свой. Это месячной давности покушение плохо сказалось на его самообладании и уверенности в себе — проводя с магом массу времени, я четко видела произошедшую в нем после того злополучного утра перемену. Видела и при каждом удобном случае старалась приободрить мэтра, похвалить, превознести его заслуги, какими бы они ни были.

Проклятое покушение. Кому могло прийти в голову желать смерти этому добрейшему и немного странному человеку? Честно говоря, в замке мало кто верил в то, что произошедшее на центральной площади не было чистой случайностью. Конечно, это же не они смотрели в полусумасшедшие глаза несостоявшегося убийцы. Который был бы состоявшимся, не споткнись мэтр о камень брусчатки. В итоге один из концов огромной доски только вчера на совесть сколоченного овального помоста лишь просвистел над головой мага. И лишил бы головы меня, если бы наше перепуганное сиятельство самым позорным образом не плюхнулось задницей на мостовую.

Маг винил себя в том, что не предусмотрел, что чуть было не потерял ученицу. От этого и показное высокомерие, некоторая бравада, скрывающие неуверенность в себе и душевные терзания. Бедный мэтр.

Хотя и он был уверен в том, что случившееся чистой воды случайность. Досадная. Невероятно опасная. Но случайность… Все-таки мужчины порой бывают невероятно упорны в своих заблуждениях. Уверена, бабуля бы ко мне прислушалась.

А так единственным лицом, действительно обеспокоенным тем инцидентом, похоже, во всей округе была только я. Даже дядюшка, якобы для безопасности мэтра выписавший ему охранника, не верил в историю с покушением. Описанного мной малого в изодранном сером плаще и с железным ломиком наперевес никто не видел, как и бурной деятельности этого преступного элемента по выдиранию гвоздей из помоста — понятное дело, на площади было невероятно шумно и суетно. Поэтому изложенную нашим сиятельством версию произошедшего с легким сердцем списали на расшалившиеся нервы юной аристократки.

Что и говорить, в свете недавних событий вид прибывшего охранника меня жутко расстроил. И не только своим внешним несоответствием общепризнанным стандартам мужественности. По большинству признаков воином парнишка был средней паршивости. А вдруг убийца не успокоится? Кто защитит мэтра? Не этот же тощий недомерок.

После ужина в несносной компании нового охранника, закончив с делами, я поднялась в комнату.

Как же утомляют эти вечера в собственном великолепном обществе. С бабулей мы, помнится, часами беседовали, засиживаясь до глубокой ночи — у нее была бессонница, я же использовала каждую минутку, чтобы побыть с родственной душой, впитать толику ее мудрости, послушать забавные истории из бурной бабулиной молодости.

Теперь же каждый вечер был похож на предыдущий. Я даже в гости к соседям не ездила — дядя категорически запретил. Якобы легкомысленные балы и бесполезное общение со сверстницами плохо влияют на будущую владелицу графства. Лицемер и сноб!

Дописав письмо подруге, с которой из-за дядиных причуд мы не виделись уже месяц, я проследила взглядом за сорвавшейся с кончика пера тёмной каплей и бездумно уставилась на украсившую дорогую столешницу жирную кляксу.

Ску-учно.

Из приоткрытого окна веяло ночной прохладой, до слуха доносился стрекот цикад и шелест листвы. Ммм… Чудесно. Некстати захотелось прогуляться под сливочно-желтым серпом убывающей луны. Такая романтика… Нет, Лия, ты уже раздета, да и до романтических кущ из замка далековато, а в растущих под окнами дебрях гулять может разве что гном, причем очень маленький — там всего-то три дерева с половиной.

Спать совершенно не хотелось. В голове нежданно-негаданно возник образ несносного охранника. А ведь его комната аккурат под моей.

Мысли начали работать в сторону старательно искореняемой учителями области — в направлении мелкого, но приятного шкодничества.

Утром я как обычно встал до света, провел полуторачасовую медитацию, добавив тренировку по магическому восприятию, потом на заднем дворе пару часов тренировался-разминался. Вернувшись к себе, умылся, переоделся и был готов приступить к своим обязанностям: телохранителя и ученика.

В это время под окнами снова зазвенели клинки — Силисия изволила приступить к уроку фехтования.

Перед завтраком я посетил проснувшегося учителя с вопросом о распорядке дня.

— Ну, как успехи, ученик? Что-нибудь прочитал? — сообщив, что выходить из замка сегодня не планирует, поинтересовался магистр.

— Да, учитель. Немного прочитал.

— Что-нибудь понял?

— М-м. Почти ничего. Например, что такое: "флуктуации многомерного континуума потока при наполнении энергией магических схем методом дискретного стаккато…"?

— Что?! Какая чушь! Где ты это выкопал?

— В книге, что вы мне дали… — удивился я.

— Так, — мэтр задумался. — Прости, вместо букваря подсунул тебе по рассеянности трактат по философии. Другое дело, надо ли тебе все то, чему учат книги, если я собираюсь учить тебя согласно своей теории? Присядь пока. Я должен подумать.

Лумий сел в кресло, прикрыл глаза и надолго задумался.

— Книги отменяются! — вернулся в реальность учитель. — Магию будешь изучать по моим лекциям. Эх! Если бы графиня инициировалась — можно было бы учить вас двоих одновременно. Но… не будем тянуть траву, дабы ускорить ее рост…

Стук в дверь не дал магистру закончить мысль. Запыхавшийся слуга поинтересовался: не здесь ли охранник господина мага. Оказывается, графиня приглашала меня на тренировочную площадку. Она мне не вправе приказывать, но почему бы не принять приглашение хозяйки замка, высказанное в столь любезной форме?

Мои подозрения полностью оправдались — мастер Фитир возжелал взять реванш после вчерашнего поражения. Я снова стал "валять дурака", то есть строил бой в стиле пьяного мастера. На этот раз мой оппонент был внимателен и осторожен, а я все-таки не имел такого боевого опыта, как он, да и стиль этот не основной для меня… В общем, меня зацепили восемь раз, а я только два. Графиня радовалась моему посрамлению, чуть не приплясывая от восторга. Много ли нужно девушке, чтобы почувствовать себя счастливой.

Закончив бой, мастер отозвал меня в сторонку:

— Я благодарен вам за урок, который вы мне вчера преподали, господин охранник.

— Урок, господин Фитир? — искренне удивился я. — Это же вы, вне всякого сомнения, преподали мне хороший урок. Вон как гоняли по площадке.

— Да-да. Именно урок. Я всегда говорю ученикам, чтобы не вздумали недооценивать противника, а сам вчера… Стало быть, примите мою благодарность. К тому же это было очень…, как бы сказать? Да. Познавательно. Это ведь был редкий дальневосточный стиль? Мне как-то рассказывал о чем-то похожем один знакомый дипломат. Мой ученик, кстати. Следует признать — довольно эффективный стиль. Мне бы хотелось познакомиться с ним поближе. Вы не откажете мне в паре уроков?

— Если вы, в свою очередь, не откажете мне в подобной просьбе…

В общем, мы еще некоторое время расшаркивались друг перед другом, совсем позабыв про графиню, а та очень внимательно и задумчиво смотрела на нас. И взгляд ее — умный, проницательный — меня оч-чень насторожил. Не напрасно ли я "ломал комедию" перед ней?

Переодеваясь после утренних упражнений, я вспоминала поединок охранника с мэтром Фитиром и пребывала в глубоком раздумье.

Мастер сегодня был в ударе и блистал, словно бравый рыцарь на турнире под поощряющими взорами придворных дам. Невероятная скорость, точность, выверенность всех движений. Да, он несколько раз задел охранника. Но если бы уровень подготовки этого…э-э… Пати соответствовал моим недавним впечатлениям, бой должен был походить на избиение пухлощёких маленьких девочек с розовыми бантиками и пышными рюшами на коротеньких платьицах, а не на вполне достойный поединок пусть не между равными, но очень близкими друг к другу по уровню мастерства соперниками.

Напрашивался вывод, что и предыдущая схватка не была квинтэссенцией невероятной охранниковой удачи. Парень морочит нам голову? Или, что скорее, душа моя, ты изначально поторопилась с суждениями. Малый не плох. Совсем неплох. Пройдоха хитрющий. В хорошем смысле этого слова. Ваше сиятельство, вы непозволительно невнимательны к происходящему и где-то даже высокомерны. Что в принципе, конечно же, недопустимо.

В общем, наша Лиечка пребывала в недоумении. Однако при воспоминании о некоторых моментах поединка не сдержала довольной улыбки. Все-таки не зря вчера убила почти час на сложные манипуляции.

…Так как шкодничество и наше сиятельство — понятия почти тождественные, начало давешней ночи прошло в активной и бурной деятельности. План созрел мгновенно, и хоть хулиганство намечалось действительно довольно безобидное, можно даже сказать детское, сердце мое предвкушающее ликовало.

Вытащив из тайника когда-то очень удачно прикупленный у торговца магическими вещами амулет, я приготовила бумагу с чернилами, выудила из закромов памяти нужное заклинание — конечно же не из тех, что мы с мэтром Лумием проходили на занятиях — и распахнула окно, чтобы луна освещала столешницу и свежий ветер наполнял комнату энергией ночи.

На мой взгляд, общество ошибочно считает, будто колдовать могут лишь инициированные. Что, в сущности, нужно для того, чтобы сотворить волшбу? Формула и магическая энергия.

И то, и другое имелись в наличии. Старательно вычертив схему, я добавила надписи в нужных местах, стараясь при этом быть предельно точной и аккуратной. Взяла в правую руку амулет, левую ладонь поместив аккурат над испещренным символами листком бумаги, и начала вслух читать заклинание.

Что и говорить, покупка накопителя магической энергии была одной из самых удачных Лиечкиных идей. Вещь мне попалась поистине уникальная. Мало того, что для использования амулета не нужно быть волшебником, так голубоватый кристалл еще и самостоятельно пополнял запасы энергии, вбирая ее из окружающего пространства.

Для своей маленькой шалости я выбрала довольно забавное заклинание. Называется оно трехглавый клоп. Шустрое магическое создание, которое после задания ему цели само находит объект и действует, что называется, до победного конца.

Одним из обязательных условий была близость объекта воздействия, сотворенный малыш должен, что называется, естественным путем достичь адресата. Тут никаких проблем не предвиделось — охранник жил рядом, а щелей в нашем замке всегда хватало.

Прибавив кое-что в дополнение к стандартному заклинанию, я закончила с магическими манипуляциями и легла спать в предвкушении хоть какого-то развлечения. Думается, и Пати скучно не будет.

Судя по тому, что я видела во время схватки охранника с мэтром Фитиром, клоп успешно нашел цель и взялся за дело — за неполных пятнадцать минут боя мальчишка несколько раз истерически почесался. Есть! Теперь оставалось ждать вечера — времени, когда трехглавый клоп набирает особую силу.

Спустившись на второй этаж за полчаса до ужина в намерении таки добить несчастное панно, я услышала гул множества голосов и едва успела схорониться за колонной от снующих с невероятной скоростью слуг. Что происходит? Такого оживления наше сиятельство не видело со времени прибытия в имение герцога — каким-то ветром его в наши края забросило пару лет назад. Сходя с ума от шквала бабушкиных распоряжений, дворня вот так же ужаленными в причинное место обезьянками носилась по замку.

Присев за колонной у балюстрады, я старательно прислушалась. К нам пожаловали гости? Ну, надо же. С чего бы вдруг? И откуда?

— Радж, так вот они, наконец, твои владения? Обширно. Есть где развернуться, — щебетала этажом ниже писклявым смешным голосом неизвестная дама. К кому она обращается? Господ — да и слуг — с таким странным именем я не могла припомнить. — Поздравляю тебя, дорогой. Сколько ждал-то. Уж и не чаяли, — она визгливо захихикала.

К смеху незнакомки присоединился хриплый каркающий гогот особи предположительно тоже женского пола, выдающий неизбывную страсть этой самой особи к крепкому табаку.

— Милый, ты нас удивил и порадовал, — прохрипела вторая. — Я сначала-то Гасинде не поверила. Думала, шутит — ну откуда бы у тебя взяться состоянию в сто тысяч золотых годового дохода, при твоих-то карточных долгах? Ан нет, улыбнулась нашему фартовому удача, — она вновь хрипло и на диво громко расхохоталась. По моему мнению, окажись сия особа среди шумной толпы, ее всегда можно будет найти по этому самому вульгарному карканью. Я невольно скривилась — доселе встречать таких личностей за свою короткую жизнь не приходилось.

— Мадья, будь тише, прошу тебя, — донесся до меня голос дядюшки.

Так вот чьи гости пожаловали. Собственно кто бы сомневался — среди бабулиных знакомых подобных личностей не водилось никогда. Но насколько помнится, дорогого родственника с рождения именуют Роджером. Пару раз от отца я слышала Родж. Почему Радж? Странные они, эти незваные гости.

— Ну перестань дуться. Чего тебе опасаться в собственном доме? Я жажду видеть твою подопечную — сам факт наличия у вашего сиятельства подопечной весьма забавен, — хихикнув, пропищала первая незнакомка, Гасинда кажется. — Надеюсь, ты ее правильно воспитываешь? — в реплике неизвестной мне послышалась какая-то двусмысленность. — И мы жаждем веселья! Будет сегодня бал или нет?

— Не изволь сомневаться, прием будет на самом высшем уровне, всё как ты любишь, — ухмыльнулся дядя. На что он рассчитывает? Бал на скорую руку? В нашем замке приемы устраивала только бабуля, и они были эталоном вкуса и этикета. Такое за пару часов не организуешь.

Однако слуги продолжали бегать, посыльные то и дело отъезжали, громкими окриками погоняя лошадей. К кому они?

На этот вопрос я получила ответ очень скоро — даже ноги от сидения на корточках не успели толком затечь.

— Ваше сиятельство! — Новый голос внизу заставил встрепенуться.

Духи сущие. Кажется, я уже слышала это мягкое контральто — выезжая как-то за покупками, мы с леди Алисией встретили в ювелирной лавке некую густо напудренную особу, золотисто-парчовое платье которой обтягивало выпуклости фигуры чуть плотнее, чем дозволяли приличия. Бабуля тогда еще, помнится, остерегала меня от общения с подобными дамами. Ошибки быть не может, тембр и акцент уж больно запоминающиеся — нашей нынешней гостьей оказалась самая известная в округе дама полусвета. О, пресветлая Богиня, что творится в мире?

Нет, тебе всё же показалось, одернула я себя. Или?.. Решив не гадать попусту, а просто посмотреть на прибывшую, наше сиятельство перегнулось через перила. Но говорившие уже вошли в залу. Зато в распахнутые настежь створки главного входа буквально влетел толстенький рыжеволосый коротышка в невероятно ярком костюме, состоявшем из малиновых шаровар и оранжевой рубахи навыпуск. Глаза мужчины просто-таки лезли из орбит, он суетился, сновал от входа к зале, беспрестанно размахивая руками и оглашая округу пронзительными воплями. Акцент у незнакомца оказался до того чудным — я заслушалась:

— Ньеситье всьё в заль, бьисьтрьо, сьобачьи дьетьи! — орал он на бегающих с огромными рулонами ткани самых пестрых расцветок пацанят в просторных штанах и туниках, тоже невероятно ярких.

Я молча подивилась странным одеждам мальчишек. Будто шуты в ярмарочном балагане.

Однако зачем нам столько материи? К тому же газовые ткани годны разве что для легких драпировок. Но такого количества хватит чтобы обвешать все окна замка в три ряда, и еще половина останется. Дядюшка умом двинулся? И потом — восточные товары все невероятно дороги. Любимый родственник решил пустить нас по ветру? Я всерьез обеспокоилась целостностью бабулиного состояния — с такими замашками не знаешь, что ожидать от новоявленного опекуна дальше.

— Графиня! — окрик позади оказался столь неожиданным, что я подпрыгнула.

Оборот вокруг своей оси был слишком резким. Мальчик-слуга вздрогнул. К тому же я споткнулась о подол платья и чуть не рухнула на несчастного пацаненка — стыд и срам, дорогая графиня, стыд и срам!

Кое-как выровнявшись, я медленно выдохнула. Теперь можно и пообщаться.

— Чего тебе?

— Простите, ваше сиятельство, ваш дядюшка приглашает вас сойти вниз.

Зачем, ради всего святого?

— Дарен, мне нездоровится нынче. Скажи, что я не спущусь к ужину.

— Ваше сиятельство, никак не можно. Дядюшка ваш был непреклонен — велели во что бы то ни стало привесть на бал вас и учителя вашего, магик который.

Еще не легче. За что ж мэтру Лумию такое испытание?

Ладно. Пойду, переоденусь, что ли. В конце концов, когда ты, душенька, в последний раз была на балу? Тем более кажется намечается что-то очень необычное. Правда, боюсь, на сем приеме я увижу огорчительно мало знакомых лиц — не жалует дядя мой привычный круг общения. Да и друзья у родственника странные. Но где наша не пропадала? А ежели у кого из кавалеров возникнут гнусные мысли — никто не препятствует мне захватить с собой в бальную залу, что душе захочется. А уж моей душе точно захочется, и много, можно не сомневаться!

Облаченная в довольно невинное светло-голубое муслиновое платье с пышными складками и без жесткого корсета, я медленно спустилась на первый этаж.

Там царило нечто невообразимое — начиная с внешнего вида бальной залы и звучащей музыки и заканчивая внешним видом гостей, которых оказалось на удивление много.

Помещение претерпело удивительную метаморфозу — из классической комнаты для приёмов оно превратилось в творение рук безумного художника. Стены были сплошь затянуты той самой прорвой принесенной ткани, ложащейся в углах драпировками и фалдами свисающей с потолка. Пол устилали пестрые восточные ковры — тоже невероятно дорогие. Дядя точно пустит нас по ветру! По периметру залы стояли низкие диванчики, усыпанные маленькими расшитыми подушечками, которые в огромном количестве валялись и просто на полу. От буйства красок рябило в глазах.

В закутке для музыкантов разместились низкорослые мужчины со здоровенными пузатыми барабанами, бубнами наподобие балаганных, только больше, и инструментами, напоминающими мандолины, но уже и с меньшим количеством струн. Музыка, которую играли смуглокожие исполнители, оказалась на удивление приятной, но слишком необычной — особенно в сравнении с тем, что традиционно звучит на светских приёмах.

Но больше всего меня поразили гости.

Я слышала, что нынче в свете царит восточная мода, завезенная к нам из дальних диковинных краев. Но одно дело слышать, а совсем другое увидеть своими глазами.

Дамы щеголяли в коротких — много выше колена — полупрозрачных туниках поверх прикрывающих только грудь расшитых бисером корсетов и широких шелковых шароварах. Волосы, заплетенные в мелкие косички и причудливо уложенные, блестели от масла. Руки, шеи, головы и щиколотки были просто увешаны массивными драгоценностями с неприлично крупными камнями. Краска на лицах гостий напомнила мне прочитанные книги о племенах, живущих на другом конце света — помнится, составители именовали её боевым раскрасом.

Кавалеры меня тоже удивили — яркие наряды, состоящие из широких, сужающихся у самых щиколоток брюк и просторных, причудливо расшитых рубах до колена скорее напоминали ту же ярмарку, нежели чем светский приём.

Короче сплошные неприличности. Неужели такое носят при дворе? Хорошо, что бабули здесь нет — она бы точно не одобрила.

Гости гоготали, шумели и переговаривались, напоминая стаю бестолковых павлинов. В глазах пестрило от обилия красок. Слуги с безумными глазами бегали туда-сюда, распорядитель держался за сердце. Дом для душевнобольных да и только.

Я скромно притулилась в углу, стараясь не пялиться слишком откровенно по сторонам.

Надо дождаться появления мэтра Лумия — хоть одно родное лицо.

— Силисия. Что такое происходит? — а вот и магик.

— Не могу знать, мэтр, — почти искренне пожала я плечами. — Дядюшка велел нам быть. Большего открыть не в моей власти.

Но что я вижу? Мэтр явился с охраной? Бедный Пати. Клоп уже должен был измотать его изрядно. Я знала, какие ощущения испытывает парень — когда-то, по неопытности, замкнула заклинание на себя и вкусила все прелести клоповых изысков в полной мере. Теперь я буквально по минутам могла рассказать, что переживает объект воздействия.

Я сочувствующе посмотрела на парня. Держится молодцом. Да то ли еще будет — закат уже отгорел, нынче грядет самый пик активности магического паразита. Этому Пати сейчас бы в прохладную ванну с травами — была у меня мыслишка повелеть слугам организовать такую купальню для парня, да с этим балом обо всём позабыла.

Хм. Уж не жалеет ли моя светлость этого странного охранника? Конечно жалеет — погорячилась всё-таки с заклинанием, человек же, не кобель дворовый, чтобы на нём опыты по выносливости ставить. Но кто же знал, что все так обернется? Наша-то светлость планировала, что мальчишка нормально — ну, относительно нормально — встретит полночь в купальне… Опять из-за дядюшки и его выходок сплошные неприятности!

— А вот и долгожданные гости! — заметив нас, возопила худая дама в зеленом. По голосу та самая писклявая Гасинда. Интересно, кто тут гости? Не она ли со всем этим бедламом? — Радж, дорогой, представь нас!

Примерно через час после окончания тренировки, во время которой мы так интересно пофехтовали с мастером Фитиром, я почувствовал некоторое неудобство. Спустя какое-то время смутные ощущения оформились в полноценное и отчетливое чувство, что по мне шастает колонна муравьев, периодически, в самых неожиданных местах, проверяя мою шкуру на съедобность. Да больно-то как. Поначалу это было еще ничего, но ближе к вечеру я стал похож на блошливого кобеля или мартышку на муравейнике. Так же ожесточенно скребся, чуть ли не задней правой ногой за ухом.

Я уже места себе не находил, когда в замок неожиданно нагрянули гости. Вскоре после этого слуга сообщил, что мне необходимо, как охраннику господина мага, присутствовать на дворянском сборище. Только этого не хватало!

Прихватив чистую одежду, я стремительно рванулся в сторону купальни для слуг. Разделся буквально на ходу и, едва переступив порог, с головой погрузился в оказавшуюся на удивление горячей воду — натаскала же какая-то добрая душа. После чего схватил с подставки кусок мыла и начал с ожесточением намыливаться. Однако надеждам моим не суждено было сбыться — проклятые насекомые и не думали ни загибаться, ни разбегаться. Даже под водой они продолжали свою вредоносную деятельность.

Я вылез из бадьи, почесался сразу обеими руками — под лопаткой и за ухом — и, смирившись с неизбежным, принялся натягивать чистую одежду. А что в подобной ситуации остаётся делать? Только терпеть. Например, представив, что это очередные проделки Клапса. Для тренировки терпения он и в самом деле иногда баловался подобными вещами, запуская мне под рубаху кусачих тварей. Но до чего же чешется! Очень похоже, кстати, на извращенный вид казни.

Да, видимо простым мылом здесь не обойтись. Надо бы попросить у кого-нибудь из слуг травку — или порошок — от этой мелкой напасти. Только осторожно — не хочу, чтобы Вириса узнала.

Ладно. Пока попробуем отключить частично болевую чувствительность и перейти в состояние легкого транса, а потом будем думать как разобраться с этой гадостью.

Таким я и заявился к Лумию. Тот, надо отдать должное, хоть и ученый не от мира сего, но заметил странности в моем состоянии и потребовал рассказать все без утайки, как ученик учителю. Я рассказал. Мэтр внимательно посмотрел на меня, усмехнулся и спросил:

— А поймать этих насекомых ты не пытался?

— Конечно же пытался. Но… не знаю. Неуловимые какие-то… т-твари!

— А магическим зрением посмотреть? Впрочем, ты еще недостаточно владеешь им для такого действия… — маг вгляделся в меня, обошел со всех сторон и, наконец, поставил диагноз. — Так-так-так. Что тут у нас?… Ага! Все ясно. Странно, конечно. Откуда?.. Но об этом после. А ну-ка, ученик, перейди на магическое восприятие и присмотрись… в данный момент к левому предплечью. Что ты видишь?

— Ну-у-у-у… рукав… — неуверенно ответил я.

— Посмотри как бы сквозь ткань.

— Ух ты! — не удержался я от восклицания. — Это такие у меня кости?

— Выше, — поморщился Лумий. — Я же сказал сквозь ткань, а не сквозь ткани!

Я пожелал увидеть только то, что за рукавом, и он тут же стал прозрачным, словно слегка мутноватое стекло, обозначая контуры предмета, который для обычного зрения непрозрачен. На своей голой руке я с изумлением увидел… Надо сказать, что обычные предметы в магическом восприятии выглядят иначе, чем при обычном зрении, но вполне узнаваемо. Короче, трехголовое чудище, пусть даже очень маленькое, на вид было настолько отвратительным, что я рефлекторно затряс рукой, пытаясь сбросить его с себя. Успев отметить, что выглядел этот клоп как-то странно. Не цельный, а будто бы каркас, сплетённый из разноцветных паутинок. Я описал результат своего наблюдения Лумию, и тот, донельзя довольный, кивнул головой:

— Молодец, Пати. Ты — явный талант. А уж то, что ты видишь магию в цвете, признаюсь, радует меня несказанно.

В это время чудовище шустро засеменило к плечу, предварительно будто бы посмотрев на нас с магистром всем своим множеством глаз и — я готов был поклясться — злорадно ухмыльнувшись.

— Учитель! Что делать?! Он уходит! — почти в панике заорал я.

Мэтр предвкушающее потер руки, радостно посмотрел на меня, важно поднял указательный палец в направлении потолка и изрек:

— Пред тобою магическое существо, именуемое Клоп Трехглавый! — а то я сам не вижу, сколько у него голов! — Снабжен контурами самонаведения на цель, управления перемещением в пределах ста метров от точки структуризации и контуром управления эффекторами воздействия на живой объект. Занятно. Очень занятно. Вот тебе и случай попробовать себя в управлении магической энергией. Раз уж так получилось, используем его для непланового урока.

— Так делать-то что?

— Дезинтегрировать. Что же еще? — искренне удивился мэтр.

— А это как? — тупо переспросил я.

— Дезинтеграция магических схем инициированным магом производится путем воздействия либо на связующий узел магической схемы, либо, в самых простейших случаях, путем простого обрыва некоторых связей данной структуры, достаточного для достижения эффекта.

Умные книжки я читал и дурнем необразованным вроде не был, но сказать, что моментально понял, о чем идет речь, было бы ма-а-а-аленьким преувеличением.

— Но я не знаю никаких заклинаний, ритуалов там… Ничего!

— Для инициированного мага это необязательно. Заклинаниями и ритуалами вкупе с амулетами-накопителями пользуются те, кто инициацию не прошел и магии не видит. Подобные костыли исключительно для них. Тебе же необходима в первую очередь концентрация, затем воображение, ну и энергия как завершающий компонент. Сейчас твоей внутренней энергии вполне хватит, чтобы справиться с клопом. Впоследствии я научу использовать магию окружающей среды. Итак. Будь внимателен. Сконцентрируйся на любой линии каркаса клопа и мысленно потяни ее на себя, но не слишком сильно.

Клоп остановился и, казалось, с интересом наблюдал за моими попытками до него добраться. Думаю, и человек бы на его месте вряд ли пропустил подобное зрелище. Я пыхтел, как ежик, пытающийся изо всех сил затащить в узкую нору арбуз, невесть как оказавшийся рядом с лазом. Минут десять продолжался неравный бой с магией — без малейшего намека на успех. Количество стекшего с меня пота наверняка могло бы смыть слабо откормленную некрупную собаку. Но этому цветастому паразиту все было нипочем.

Наконец, я прекратил попытки, немного расслабился, решив передохнуть, и всей душой возмечтал заиметь крепкий крючок, которым можно зацепить клопа за бок и потянуть. Я настолько реально представил его себе, что к своему удивлению тут же увидел в магическом восприятии этот самый крючок на длинной ручке. Не мешкая, а вдруг исчезнет, я захватил сразу несколько линий на боку твари и рванул. Пучок вытянулся, как связка упругой паутины. Остановил меня возглас магистра:

— Что ты делаешь?! Я сказал ти-хонь-ко! Ты же сейчас их оборвешь!

— Но вы же сказали, что это один из способов, как это… деструкции магической схемы, — нашелся я, что ответить на вопль души учителя, ослабив, впрочем, натяжение линий.

— Я говорил про дезинтеграцию! — сварливо поправил меня мэтр. — Что предполагает постепенный распад схемы на отдельные контуры, а их в свою очередь, на более мелкие… и так далее, пока вся схема спокойно и плавно не растворится в магии. А у тебя и впрямь сейчас могла получиться деструкция с непредсказуемыми последствиями, — видимо мой открытый рот красноречивее слов сказал учителю, какой вопрос готов созреть и сорваться с уст сбитого с толку ученика, поскольку мэтр тут же на него ответил: — Деструкция — результат обрыва связей магической схемы в случайном или преднамеренном порядке. В этом случае магическая энергия схемы преобразуется в один из видов ее составляющих и мгновенно, взрывом, высвобождается. Проще говоря, если энергия клопа преобразуется в огненную — глубокий ожог плеча тебе гарантирован, не считая сгоревшей одежды. Если в воздушную — считай, повезло, просто продует. А вот если в энергию смерти — кожу придется восстанавливать у сильного целителя, владеющего магией жизни. И, собственно, так далее и тому подобное. Понял теперь опасность случайного обрыва?

Я усиленно закивал головой и опять открыл, было, рот, но мэтр снова не дал мне слова — опытный преподаватель, однако, с ходу понимает, что у него собираются спросить:

— Я тебе дал такое задание, чтобы ты сделал свой первый шаг в управлении магической энергией под моим контролем. Первый шаг — самый сложный, как первый шаг младенца. Ты его сделал и теперь можешь управлять энергией. Но! — он поднял палец к потолку. — Не обольщайся. Тебе еще много предстоит узнать. В том числе и как, например, строить вот такие чудные конструкции, как твой клоп.

— Он не мой! — возмутился я, но магистр проигнорировал мое восклицание, как несущественную деталь обсуждения.

— Теперь второй урок. Найди у этой схемы сосредоточение линий. Так сказать центральный узел. Нет, пожалуй, ты не поймешь, где он, без объяснений. Вот смотри, я сейчас слегка подергиваю одно из сплетений. Видишь?

— Да. Вижу. Это и есть сосредоточение?

— Нет, это контур самонаведения. В него вшит твой запах и особенности ауры. Очень интересная конструкция. Теперь смотри дальше. Это контур управления эффекторами… это — перемещения… а вот это и есть сосредоточение. Теперь если потихоньку потянуть за линии можно этот несложный клубок спокойно распутать. Или даже можно их просто оборвать. Схема развалится, но уже вполне спокойно. Энергия растворится в пространстве и ничего страшного не произойдет. Стоп! А это что за контур?! — прервал свою лекцию Лумий и пристально всмотрелся в клопа. — Так-так-так. При попытке распутать или оборвать линии сосредоточения произойдет мгновенная деструкция! Такого в этом простейшем творении я увидеть не ожидал! Как интересно! — воскликнул он с восторгом исследователя, случайно нашедшего в навозной куче несколько чешуек дракона, а рядом бурдюк его свежей крови.

— Прости, Пати, — он с сочувствием посмотрел на меня и пояснил, — к сожалению, быстро распутать эту схему я не смогу, да и хотелось бы подробнее ознакомиться с этим дополнительным контуром. Могу сказать только, что ставил его несомненный талант, пусть даже не маг.

— А почему не маг?

— Я всего лишь предположил. Для мага слишком уж простая схема, да и кроме неприятных ощущений… некоторое время… ничем иным твоему здоровью она не угрожает. Потерпи. После бала, — он поморщился, явно не любитель подобных сборищ, и продолжил, — мы с тобой займемся клопом. Если получится.

Он немного подумал и неуверенно сказал:

— В крайнем случае, я оплачу услуги целителя.

Чем существенно "прибавил" мне бодрости духа.

— Видишь ли, — поторопился несколько прояснить ситуацию магистр, — этот странный контур очень похож на одну редкую разработку великого магистра Вальхада аль Барги. При попытке дезинтеграции он вызывает мгновенную деструкцию магической схемы, в которую встроен — и самого себя в том числе. Надо сначала дезинтегрировать его, а это очень сложно. М-да… — задумался Лумий, — Тот кто это сделал, определенно должен иметь одну очень редкую книгу, каковую я сам только просматривал в библиотеке магиструма…

Тут раздался стук в дверь, и вошел слуга предупредить о том, что все уже давно собрались внизу и ждут только нас.

— Моя воспитанница, леди Силисия, — представил меня подошедший дядя. Духи сущие, он был одет так же, как остальные мужчины в зале. Подобный костюм ему несомненно шел, но… Я смешалась — не ожидала.

— Мэтр Лумий, магистр. Его охранник Пати. Леди Ливорн, — склонил любимый родич голову в сторону незнакомки.

— Рада, господа! — изобразила ногами нечто странное Гасинда — видимо поклон. Надо будет запомнить. Только где подобное применять? Ну да вдруг попаду ко двору. Приличной даме необходимо быть в курсе последних модных веяний.

Я посмотрела на Пати. Бедняга. Но держится — явно из последних сил, клоп-то вовсю буйствует, луна уже почти в зените.

— Сударыня, не удостоите ли чести потанцевать со мной? — подошел сбоку высокий господин в ярко-синем. Он улыбался во весь рот, неприлично косясь в мой вырез.

— Дарс, уйди с дороги, я сам хотел пригласить барышню, — подкатил с другой стороны щуплый коротышка в оранжевом.

Отказывать кавалерам на балу не принято. А из двух зол, говорят, следует выбирать меньшее. Поэтому я выбрала того, что улыбался менее противно.

— С удовольствием, сэр! — присело наше сиятельство в реверансе.

— Должна предупредить — я незнакома с этим танцем, — потянулась я к уху кавалера, когда мы вышли на середину залы.

— Не страшно, — усмехнулся тот, внезапным движением закрутив меня.

Не успела я выправиться, как последовал новый виток. И дальше я лишь успевала переставлять ноги, полностью отдавшись во власть рук кавалера и повторяя за ним. Три шага — два прыжка на одной ноге, два на другой с поднятыми вверх указательными пальцами. Потом по кругу с остальными танцующими, боком, приставными шагами с подскоками, взмахами руками и мотылянием головы из стороны в сторону. До того чудно, что я непременно хихикала бы. Если бы не темп танца — я еле дождалась финала. Даже новомодные польки не требовали такого напряжения.

Отделавшись от кавалера, я поспешила к магистру. Еще издали заметила отирающуюся там же писклявую Гасинду. Эта пилоголосая дама, прикрывшись веером, настойчиво стреляла глазками в Пати и что-то щебетала. Удивительная женщина — даже сквозь царящий в зале гул ее голос ввинчивался в мозг словно сверло древних бальзамировщиков. Интересно, что ей надо от простого охранника?

Парень тихонько поеживался под пылкими взглядами, но старался сохранять невозмутимость, время от времени отрицательно мотая головой.

Бедняге можно было смело заказывать орден, с лентами и драгоценными камнями — в нарядно-выходном облачении, вышитый воротничок, да и сама ткань которого наверняка доставляли массу неприятных ощущений при соприкосновении с искусанной кожей, Пати выглядел почти нормально, разве что был бледен больше обычного. Надо срочно отправлять парня отсюда — нынче клоп особо зверствует, чуя, что жить ему осталось не больше часа. Прохладная вода плюс мятная эссенция — единственное, что сейчас поможет. Бедняга. Мне даже стало немного стыдно за свою выходку. С другой стороны, кто же знал, что будет этот дурацкий бал?

А Гасинда все больше и больше входила в раж, возмущенная отказом. Ее писк дошел уже до немыслимых высот. Я едва сдержалась чтобы не заткнуть уши, и ускорила продвижение. Периодически работая локтями — подвыпившие пострадавшие, кажется, этого даже не заметили — я почти уже пробралась к охраннику и мэтру, когда, наконец, услышала, о чем разговор. Духи-Сущие, что в мире-то творится! Дама пытается пригласить кавалера на танец!.. Да как настойчиво! Конец света и его окрестностей! Что это еще за новости? Когда я подоспела к месту событий, почти зеленый Пати с мученическим выражением лица пытался в очередной раз что-то втолковать оказавшейся слегка нетрезвой барышне.

— Прошу простить, господин охранник, но мне необходимо с вами срочно переговорить об очень важном деле. Не терпящем отлагательств! — я придвинулась к нему чуть ближе и со значением вздернула левую бровь, очень надеясь, что мальчишка догадается подыграть.

Несомненно, мое вмешательство было необязательно. Он мог просто отказаться под предлогом того, что не вправе отлучаться от охраняемой особы и продолжать стоять на своем. Но зачем накалять обстановку? Дамы — они такие непонятливые и очень не любят слышать "нет". Выкушавшие несколько стаканов вина дамы несговорчивы особо.

Парень соображал молниеносно.

— Конечно, графиня, я к вашим услугам, — и он скупо улыбнулся, кланяясь мне.

Видя, что кавалер занят, Гасинда досадливо фыркнула, но всё же с возмущенным видом отошла.

— Эти дамы и эти танцы меня раздражают, — попыталась я хоть как-то оправдать своё вмешательство. — А вас?

Парень осторожно пожал плечами. Мэтр негромко фыркнул в бороду.

— Пати, вы плохо выглядите. Шли бы вы отсюда.

— Я обязан быть рядом с мэтром Лумием до тех пор, пока он не окажется в своей комнате, предварительно мною проверенной, — с каменным выражением лица ответствовал охранник — мол, всякие графья нам не указ.

Ишь ты! От возмущения я даже перестала жалеть о своей клоповьей выходке. Но, глянув на упрямца, внезапно вспомнила себя в то же время под воздействием заклинания. И как этот Пати может вообще стоять на месте, и даже не чесаться? Вот это сила воли!

Девичье сердце отходчиво — я взяла себя в руки и:

— Вы явно больны. Еще перезаразите мне тут всех гостей! — мда, будь моя воля — мор бы еще на этих "гостей" наслала. — Убирайтесь немедля! — повысила я голос, незаметно для охранника бросив умоляющий взгляд на мэтра. Любимый учитель всё понял, потянув упрямца за рукав.

— Пати, кажется мне надоел этот бал. Мы уходим, — и развернулся к выходу.

Пати со вздохом то ли облегчения, то ли покорности быстро зашагал следом за магистром.

Бедняга.

Похоже, после нынешнего случая я вряд ли когда-нибудь рискну так пошутить.