Пасынки Апокалипсиса

«24»

Испуга не было. Хотя напоследок волна бессилия все-таки меня захлестнула, и, рассматривая в замедлившемся времени узлы силовой установки «улетающие» вверх, я понимал — игра проиграна.

Спасти меня сейчас не смогло бы даже чудо — сверхвозможности-сверхвозможностями, но законов физики еще никто не отменял и земное тяготение, неудержимо несло меня прямо к таймеру со смертельной начинкой.

Боковым зрением я увидел, как мелькнули проушины на самом верху гигантского генератора и внутренне сжался-зажмурился, ожидая удара.

По-моему на какое-то время я все-таки потерял сознание, потому как пропали вдруг все мысли и легкая «сиреневая» муть накрыла меня с головой.

Организм еще внутренне ожидал удара, а я вдруг понял — произошло нечто — я не упал. Оставив «разбор полета» на потом — времени почти не оставалось и потянул носом воздух.

Сладковатый запах, пластида оказался повсюду и даже подо мной.

Открыл глаза, и неожиданно понял, что произошло — разогнанные сывороткой возможности выручили меня в очередной раз — я висел буквально в сантиметре над ближайшим возвышением. «Ты левитировал», — вспомнил я слова Малыша и вдруг почувствовал — сейчас все закончится. Прямо перед моим носом торчал злосчастный таймер и отсчитывал последние секунды.

«00:07» «00:06»…

Плюнул на то, что могу грохнуться прямо на заряд, и высматривал сейчас проклятый зеленый проводок с синей полоской.

«00:04», — безжалостно моргнул таймер и тут я увидел его — прямо в самой глубине пучка, идущего к бесстрастным цифрам.

«00:03», — сунул я жало кусачек в гущу проводов, стараясь ухватить сузившуюся до размеров проводка надежду, — «00:02», — тянул «добычу» наружу, — «00:01», — нервно сжимал я кусачки, не рассматривая, что же там все-таки выудил, и лишь после того как цифра нервно заморгала, остановившись на «Голливудском» «00:01», выдохнул воздух.

Неожиданно мое пространство, сузившееся до цифр на таймере, стремительно расширилось, и в уши, наконец, ворвался грохот силовой установки.

Сиреневая муть, что накрыла меня перед самым падением, стремительно сворачивалась, комкалась. Она походила сейчас на кокон шелкопряда, а я, похоже, находился в самом его центре.

Неожиданно сообразил — так заканчивается левитация, и после финала этого необычного процесса, я попросту грохнусь прямо на кучу пластида подо мной.

Не выпуская кусачек, попытался найти еще и точку опоры, но было поздно — последняя сиреневая вспышка растворилась в разогретом машинами воздухе и, я все-таки шлепнулся на такое неприветливое «ложе».

Шевелиться не торопился. После моего падения ничего не произошло, и тут на меня навалилось нечто. Мне сейчас было абсолютно плевать на жесткость-опасность моего импровизированного лежбища и круговерть напичканной событиями ночи. Сквозь резкий запах взрывчатки пробивались первые соображения о Малыше, сапере Франсуа и непонятной обстановки на сухогрузе.

«Что за маневр?» — рассуждал я, прислушиваясь к вибрациям судна, и с удивлением почти не замечал качки.

Попытался сканировать пространство и пробиться на палубу-мостик, однако мне мешали, скорее всего, магнитные поля судовых генераторов и экран железных переборок сухогруза.

Тогда я мысленно «нащупал» Малыша. Он по-прежнему лежал в чехле, а рядом с необычайным удовольствием курил сигарету бывший легионер.

Неожиданно я почувствовал — парень расстался с пагубной привычкой несколько лет назад, оказавшись в очередной раз на опасной грани. Сигарету же из той последней пачки он таскал с собой как талисман и прятал от влаги в чехол кубинской сигары. В голове его сейчас вращались образы кокосовых пальм и миловидной африканки с маленьким ребенком на берегу прозрачного озера.

«Подруга?» — задал я ему мысленный вопрос и с удивленьем отметил, что сапер нервно сглотнул, и беспокойно оглянулся, не совсем понимая, что происходит и кто к нему «постучался».

Со мной вообще происходило нечто. Такой ясности чувств и тонкости ощущений у меня еще не было. Сейчас, когда мир обретал привычные размеры вместо цифр на трижды проклятом таймере, я неожиданно понял — Серега был прав, и мои способности неожиданно удвоились.

Сосредоточился и, стараясь не допустить никаких посторонних мыслей, я продолжил этот диалог с сапером.

«Франсуа, что дальше? — стучался я ему в мозг, — Могу я вернуться понизу или лучше опять через установку?»

Образ, полученный от француза, принес дикое удивление и его рассуждения на мой вопрос. Легионер полагал, что этот диалог у него происходит с самим собой и, чертыхнувшись, откинул от себя недокуренную сигарету, обвиняя в появлении второго голоса легкое никотиновое головокружение.

Тем не мене на мой вопрос он ответил, отмахнувшись, будто от мухи — возвращаться, все-таки, предстояло через силовую установку, хотя при отсутствии дикой спешки такой маршрут выглядел для меня совсем не обременительным.

Уцепившись за многочисленные выступы, трубки и детали крепежа, я двинулся в обратную сторону.

«Странный маневр», — рассуждал я, тем более что дизеля неожиданно запели на «самом малом», и я почувствовал как по правому борту, что-то тюкнулось-заскребло.

«Швартовка?» — поддал я «газу», выискивая точки опоры с удвоенной скоростью, и еще раз «стукнулся» к легионеру в мозг, предлагая ему подзарядить Малыша.

Однако ничего опять не вышло. Франсуа лишь разом осадил развоевавшееся «второе я», приказав заткнуться, и даже прочел короткую молитву родом из детства, полагая видимо присутствие некой третьей силы или загубленных душ, вернувшихся с ним посчитаться.

Пришлось оставить изучение новых возможностей на потом и сосредоточиться на маршруте.

Верхушка силовой установки неожиданно показалась мне знакомой до мелочей. Вот здесь я балансировал на краю с кусачками, пытаясь еще удержать равновесие, и был сброшен очередным маневром. Около этого кожуха я так неудачно выронил злосчастный инструмент и бездарно терял на поиск такие драгоценные секунды.

Мне почему-то казалось, будто все это происходило как минимум вчера, хотя времени прошло только-только выкурить одну сигарету, ну и еще немного на «раскачку»-понимание, что все удалось…

Неожиданно двигатели еще раз сменили шум, и я понял — судно дало задний, ход, видимо окончательно швартуясь у пока непонятного мне причала.

Моргнул свет, и снова послышался скрип по правому борту, услужливо напоминая, что именно там и крепился пассажирский трап.

Стоило вспомнить о нем, как в обострившийся препаратом слух ворвался шум механизмов, и я явственно увидел, как пошла вниз вся конструкция пешеходного мостика.

«Что же все-таки произошло?» — спускался я вниз по другой стороне, и отчаянно перебирая руками, но ответа не было.

Внизу меня ждали.

— Фэйс, — приветливо улыбался легионер и шлепнул по плечу ладонью, поясняя на пальцах, мол, ему совсем не нравится «возня» за пределами машинного отделения.

Маякнул что понял и, ухватив футляр с Малышом, стал шарить поблизости в поисках зарядного устройства.

— Короткая батарея, — привычно жаловался маленький партнер, а я никак не мог отыскать такой нужный сейчас дивайс.

— Фэйс, — еще раз окликнул меня Франсуа, и когда я раздраженно к нему повернулся, мне все-таки стало стыдно. Широко улыбаясь, легионер протягивал мне тот самый зарядник, который я так и не нашел.

— Питание на силовом щите, — скрипнул из футляра Малыш, — Давай быстрее. Батареи совсем мало.

Всемирное изображение молнии и надпись 380v по боку ящика сомнений не оставляли. К тому же белая розетка на двести двадцать вольт родом будто из СССР услужливо «ждала» меня, приютившись белым пятаком на железном ящике красного цвета с застежками.

Я кожей чувствовал последние секунды работы аккумулятора, и мы вместе с Малышом облегченно «вздохнули», когда, наконец-то, на экранчике стало пульсировать наливаясь силой схематичное изображение батарейки.

Можно было выдохнуть, и я решил продолжить тренировку собственных возможностей на единственном подопытном Франсуа.

Для начала я мысленно его окликнул, но нарвался на дикую бурю возмущения — легионер по-прежнему «воевал» сам с собой абсолютно не понимая, что на самом деле происходит.

Тогда я показал ему себя, подключенного Малыша и напомнил нашу ситуацию с подарком гранаты после такого неудачного боя, унесшего товарища.

Франсуа ошарашено молчал.

Развивая тему, осторожно показал себя до укола и после. Свой необычный нюх и повернувшись к замершему в недоумении французу, я демонстративно втянул ноздрями воздух, будто снова искал пластид, который нужно обезвредить.

— Фэйс? — вопросительно-недоверчиво протянул легионер, а я лишь кивнул его догадке помаячив около своей головы что-то изображающее антеннки.

Нарисовал ему гамму переживаний с сигареткой, что он курил несколько минут назад. Показал «хранилище» от кубинской сигары и напоследок черканул картинку кокосовых пальм и миловидной африканки с маленьким ребенком на берегу прозрачного озера.

Легионер меня понял. Все-таки вояка он был опытный и расшифровку видений оценил именно так, как задумывалось — разговаривать нам теперь не было нужды. Проклятый всеми временами-народами языковой барьер был, наконец-то, преодолен и мы с удовольствием стали «болтать» перебрасываясь образами.

Он «расспросил» меня как я справился с таймером и я с удовольствием отметил его профессиональную гордость и переживание по поводу слишком малого «Голливудского» остатка секунд. Однако закаленный вояка по пустякам долго не переживал и «заявил», что это его третий случай работы на таком коротком пределе.

Большего нам друг другу сказать не удалось — вернулся Малыш.

— Мы в порту Тайваня, — неожиданно скрипнул он, моргнув экранчиком, — Судно захвачено береговыми силами. Команду Джинна сейчас перегружают на сушу. После начнется зачистка…