ПАРМА. В кольце Змея

Глава 28

Женя угрюмо наблюдала за непрекращающейся словесной пикировкой между Локи, Блейкомом и Грегмаром, и с каждой минутой испытывала всё большее желание навешать кому-то хороших затрещин. Однако каждый раз, когда она только порывалась вставить свои пять копеек, Тим каким-то шестым чувством улавливал этот момент и сжимал под столом её пальцы. Сам он, кстати, тоже всё время молчал, лишь переводил взгляд с одного умника на другого. Вообще-то, не слишком на него похоже, но это гораздо лучше, чем ни за что ни просто цепляться с глупыми подозрениями к ни в чём не повинному человеку!

Локи, правда, тоже хорош! Устроил этот цирк с вином — Женя вообще сомневалась в том, что оно какое-то особенное, а теперь вместо того, чтобы нормально объяснить ситуацию, сыплет загадками и недомолвками: ничего удивительного, что у Блейкома уже дым из ушей идёт. Эх, мужики… Вечно им надо своим эго помериться. Но, блин, тут же договариваться надо, а не отношения выяснять!

И почему, почему никто не хочет поверить, что ас — не какой-то злодей-манипулятор, а всего-лишь… Кто?

Из всех присутствующих она знала Локи дольше всех и, наверное, лучше. Конечно, до конца он никогда ей не открывался, сохраняя маску загадочного и отстраненного небожителя. Но именно он возился с её простреленной ногой — аж целых три часа, но всё же. Он, этот хитрец и манипулятор, стоически сносил её истерики, исполнял роль жилетки и лучшей подружки, «вытирал сопли», да и вообще, проявлял чудеса терпения там, где у неё самой давным-давно сдали бы нервы. И, что бы там ни воображал Грег, ни разу не позволил себе даже намёка на что-то большее.

Она была его гостьей два месяца, и видела аса всяким. Иногда он исчезал на несколько дней, а потом возвращался как сбитый лётчик, проклиная Орлог и поминая тёмных эльфов вперемешку с йотунами. А иногда на Локи нападала ностальгия, и он рассказывал об Асгарде, утерянном доме, верной жене, оставшейся там. Конечно, рассказывал и о Локари, и о том, как выживал среди людей — впрочем, страдальца из себя не строил. Конечно, всё это вполне могло быть и очередной маской, рассчитанной на впечатлительную дурочку, вот только зачем ему это?

— Нет, братишка, так дело не пойдет! — говорил Блейком, рубя стол ребром ладони, — Это, знаешь ли, даже не смешно: пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что! Ты, вообще, создатель этих грёбаных карт, или погулять вышел?!

— Я-то создатель. А ты, похоже, вообще не слушаешь. Я карты сделал, а дальше — на всё воля Орлога.

— То есть, слепой судьбы!

— Он гораздо больше и шире, чем просто судьба. Орлог — властитель и игрок, и все, даже боги ему подвластны. Но играет он честно, хотя его понятия о справедливости очень сильно отличаются от наших. В любом случае, если есть трое Говорящих и колода собрана, должна появиться подсказка.

— И сколько её ждать, эту твою подсказку? — впервые подал голос Тимур. — В смысле, она сейчас на голову свалился, или можно вздремнуть пару часиков?

Локи насмешливо приподнял бровь.

— Действительно хочешь спать?

Тим прислушался к организму.

— Нет.

А вот это странно. Действие стимулятора должно было закончиться ещё пару часов назад, а после него откат такой, что ни рукой, ни ногой пошевелить. Но — нет, никаких признаков.

— А то я уже подумал, что ты тоже немного ас, — поддел Локи. — О подсказках. Это может быть что угодно.

— Например, книга, — предположила Женя, и в упор посмотрела на Грега.

— Книга? — удивился Локи.

— Она принадлежала Картежнику, — подтвердил Грегмар. — Очень редкое издание.

***

Каримов стоял у выхода из сокровищницы и наблюдал, как отличающее красным солнце карабкается вверх по небосклону. Гугнир он держал в руке, хотя к копью и прилагалось удобное кожаное крепление. В походе, конечно, придется его туда и убрать, но пока отполированное до блеска ясеневое древко в его ладони нужно, чтобы не заблудиться в себе. О́дин. Надо же!

Даже сейчас, когда к нему вернулись и память, и могущество, Каримов никак не мог до конца осознать произошедшее. Был ты себе простым человеком с не самой простой профессией, и вот, получай: Всеотец! И смотрят на тебя бывшие подчинённые, как на зверя невиданного. А эти двое, сынки новоявленные, ржут как кони и силушку богатырскую друг другу демонстрируют. Впрочем, если что с чередой воплощений и не меняется, так это личностные характеристики. По крайней мере, то, что Один помнил о Тюре мало отличалось от того, что Каримов знал о Ведьмаке: крутой рубака, хохмач и задира.

И всё же намудрил Орлог, ох, намудрил. Это ж как надо было извернуться, чтобы собрать вместе троих асов. Но если уж им вернули память, значит час близок, и надо действовать.

— Серёга! — позвал он Сэта.

Тот сунул в руки извевшемуся Грейсу злосчастный телефон и моментом оказался рядом.

— Да, Каримыч!

Каримов-Один снял с запястья унер и протянул товарищу.

— Отнести в Парму. Там послание для службы безопасности, да и вообще, пусть будут в курсе происходящего.

— То есть, вы меня отсылает? — насупился Сэт.

Каримов поскреб лысину, вздохнул.

— И тебя, и Грейса. Я не имею права втягивать вас в разборки высших сил.

— Каримыч! Ну что мне, в первый раз рисковать?! Ильхамен…

— Сергей! — перебил Каримов. — Это был приказ. И я не просто отсылаю тебя куда подальше. Ты знаешь, что в Парме сейчас нечисто и под всех нас усиленно копают. Ты должен встретиться с Петрушиным, объяснить ситуацию и сделать всё, чтобы… — он запнулся, — чтобы нашим ребятам было, куда возвращаться.

— А вы? — Испытующий взгляд. — Не вернётесь?

Каримов почесал бровь, качнул головой.

— Я больше не принадлежу этому миру. Даже если из затеи с картами снова ничего не выйдет, я останусь со своими и буду искать новый путь, — он положил руку на плечо Сэта, посмотрел в глаза. — Удачи! И осторожнее с Егоровым.

Ещё через полчаса Сэт с возмущенным до глубины души и в корне не согласным с ситуацией Грейсом всё же ушли. Прощание вышло сумбурным и скомканным, а потом новоявленный Тюр, также сдавший прибор связи, махнул рукой и пошёл куда глаза глядят, чтобы ни Тор, ни Всеотец не видели набежавших на глаза слёз. Асгард Асгардом, но расставаться с другом, с которым и водку пили, и спины друг другу от врагов да начальства не раз и не два прикрывали — это больно.

Один придержал за руку увязвашегося было за братом Тора, спросил.

— У тебя как с памятью?

Тот пожал плечами.

— Цельной картины пока нет. Но думаю, если знать, что вспоминать — должно получиться.

— Это хорошо, — Один посмотрел ему прямо в глаза. — Мунин говорил, ты уходил последним. Думаешь, Локи мог нас предать?

Тор передёрнул могучими плечами.

— Я не знаю, Всеотец. Но если и так, я не удивлюсь. В конце концов, именно благодаря ему мы застряли в Кольце Змея.

Один почесал бровь, подбросил и поймал копьё.

— Думаю, он сможет придумать приемлемые объяснения, — заметил он и, приложив ладонь козырьком ко лбу, вгляделся в небо. — Вороны возвращаются.

Сделав круг над головами, вороны спикировали на подставленные Одином руки.

— Локи сбежал! — сходу выдал Мунин.

— Сам сбежал? — уточнил Тор.

— Нет, с говорящими.

— Значит, не сбежал, а ушёл, — поправил Один. — Ладно, хватит прохлаждаться. Пошли глянем, что там есть. Возможно, отследим, куда именно они ушли.

Тор обернулся на открытый вход в сокровищницу.

— А это? Так и оставим?

Один пожал плечами.

— Чужие здесь не ходят. Но чтоб тебе было спокойнее, можно и закрыть.

Сокровищницу всё-таки закрыли. Теперь, когда ко всем троим вернулась память о прошлом, а вместе с ней и прежние силы, всё оказалось проще простого.

Благодаря всё тем же силам, пеший переход через горы совершать не понадобилось. Один, чья связь с воронами изначально была завязана на магии, просмотрел картинку с плененным Локи прямо в памяти Мунина, а потом открыл прямой портал.

— Тор, ты знаешь, как сейчас выглядит твой самый любимый братец? — спросил Один с особой интонацией.

— Превратился в жабу? — хмыкнул тот.

— Нет. Он почти не изменился, — был ответ. — А я всё не мог понять, кого же мне так сильно напоминает Джим Торн.

Как и предупреждал Мунин, ни Локи, ни Говорящих на месте не оказалось. Лишь помятый квадроцикл да разбросанные возле обломка скалы инструменты.

— Здесь был Цой, — уверенно заявил Тюр, осматривая разбитую фару и покореженное крыло квадроцикла. — Интересно, что он умудрился протаранить?

— Сей Говорящий подвиг совершил великий, — сообщил Мунин, устроившись на руле. — Спас деву он от йотуна злого.

— Кстати, тело йотуна где? — спросил Один.

— За камни отнесли, чтоб не зреть картину гадкую эту!

Тюр выпрямился, бросил родичам: «Я быстро», и пошёл проверять. Впрочем, далеко не ушёл. Скрывшись за ближайшим камнем, он присел на корточки, вытащил из заначки сигареты и, щёлкнув зажигалкой, нервно затянулся.

Вообще-то, во Внеземелья он привык обходиться без сигарет. Все так делали, даже Каримов трубку не доставал ни разу. Да, в общем-то, курить на задании, как и пить, по инструкции не положено. И если запрет на алкоголь нарушали через раз, то с куревом всё строго. Но сейчас он просто не мог бороться с потребностью.

Тюр, бог войны, один из сыновей Одина… Да, он всё вспомнил. Но не прочувствовал. Он всё ещё был Ежи Ковальским, пармовским ликвидатором, тем парнем, который любит хорошую драку, скорость, и не дурак выпить — именно в таком порядке. Конечно, память подсказывает, что и в своём изначальном варианте он мало чем отличался от последнего воплощения, но… Вся его жизнь, друзья, работа — всё это там, на Земле, в Парме. А Асгард со всеми его интригами и подковерными играми ему и раньше, после того, как угодили в Кольцо, ни во что не упирался, а сейчас так тем более. Но ведь не откажешься. Не скажешь Каримову, который теперь Один, что предпочитаешь вернуться назад и всю оставшуюся жизнь гонять на мотоцикле с аннигилятором наперевес, охраняя покой родного мира. Интересно, а у Ка-Фаррета, то есть Тора, подобные мысли возникают? А у самого Всеотца?

Сигарета, от которой он сделал максимум две затяжки, догорела. Тюр отбросил окурок, заглянул в пачку — осталось две штуки, и лучше их приберечь на черный день. Поднялся на ноги, потянулся. Прошел ещё немного вперёд, пока наткнулся на то, что искал — заваленное некрупными камнями тело йотуна. Что ж, ещё один, ввязавшийся не в свою игру. Бросив на уже имеющуюся кучу ещё пару камней, Тюр пошёл назад.

Они сидели прямо на камнях, передавая по кругу флягу с коньяком — её, перед тем, как уйти, отдал старому другу Сэт — и пытались решить, что делать дальше и куда идти. Конечно, выследить Локи — не такая большая проблема, но есть ли смысл бросаться в погоню прямо сейчас? Да, у этого великого комбинатора всегда имеется парочка тузов в рукаве, но прежде чем пытаться поймать его за руку, нужно хотя бы понять в чём суть игры. Несмотря на скептический настрой сыновей, Один всё ещё сомневался в виновности Локи.

Она появилась неожиданно. Только что вокруг были лишь камни, а в следующий момент напротив Одина встала высокая, затянутая в чёрное женщина. Тор с Тюром дружно вскочили, Всеотец остался сидеть.

— Пришла поприветствовать меня, Хель? — спросил он, отсалютовав флягой.

Богиня смерти склонилась в почтительном поклоне.

— Всеотец… Я рада, что ты снова с нами. — Она выпрямилась, поочередно кивнула братьям. — Тюр, Тор… Странно, что я не вижу с вами Локи.

— Наверное, не очень, если ты появилась именно здесь и именно сейчас, — заметил Тор.

— Твоя ирония неуместна, брат, — отмахнулась Хель и снова повернулась к Одину. — У меня плохие вести, Всеотец. Локи заключил договор с Мимиром. Он предал нас, и собирается вернуться в Асгард один.

Один почесал бровь, помолчал. В его понимании, Хель заслуживала ещё меньшего доверия, чем тот, кого она обвиняла. Однако вряд ли она станет бросаться голословными обвинениями.

— У тебя есть доказательства? — спросил он.

— Неопровержимые, — подтвердила Хель.

***

Даже в лучах яркого полуденного солнца, замок Картежника выглядел мрачным и загадочным, и каким-то даже чужеродным среди яркой зелени разросшегося вокруг леса.

— Раньше здесь было совсем не так, — заметил Локи, глядя на буйство растительности, — откуда здесь столько деревьев?

— Один маг-недоучка похулиганил, — пояснил Блейком. — Но ты, похоже, спалился, великий ас

Локи только беспечно махнул рукой.

— Если бы я хотел скрыть от тебя этот факт своей биографии, то скрыл бы. Да и с Картежником этим познакомился уже после того, как он отправил к праотцам воителя Ши.

— Красиво поёшь.

Локи тяжело уронил руку на плечо пармовца и с прищуром посмотрел в глаза.

— Лёха, не нарывайся.

Тот попытался сбросить руку аса с плеча — не получилось. Перехватил на болевой. Локи только поморщился — скорее от досады, чем из-за причиняемых землянином неудобств.

— До чего назойливое создание, — бросил раздражённо. — Объясняю один раз: я — не Торн, которого ты продолжаешь во мне видеть. Да, ты меня вчера вытащил из очень неприятной ситуации, но не путай мою благодарность и моё терпение. И лучше тебе не доводить до ситуации, когда оно лопнет. Ты понял?

Блейком смотрел асу в глаза и молчал, стараясь не привиться от боли. Понял, конечно, чего уж тут непонятного? Только произнести это вслух, признать поражение — гордость не позволит.

— Эй, прекращайте уже! — к ним подскочил Тим.

— Что, совсем мозгов нет? — это уже Женька.

Локи разжал пальцы, легко избавился от захвата Блейкома.

— Объясните этому идиоту, что я — не бог всепрощения, — бросил он раздражённо и решительно пошёл в сторону замка.

— Вот чего ты на него постоянно прыгает? — с ноткой осуждения поинтересовался Тим у метавшего молнии из глаз товарища.

— Не знаю, — дёрнул тот головой, — он мне ещё Торном не нравился.

— Весомый аргумент.

Торна Тим тоже едва терпел, но вот к асу Локи после совместного распития и разговора по душам, он проникся симпатией. Не то, чтоб Тим начал верить ему, как самому себе, но настороженность ушла.

Локи прошёлся вдоль стены замка, остановился в том месте, где раньше, до того, как всё заросло деревьями, начиналась дорога, и постучал по абсолютно гладкому и ничем не выделяющемуся участку. Тут же в стене открылась арка, под которую ас и нырнул, твердо уверенный, что остальные идут следом.

— Вот видишь, места знать надо, — не удержался от комментария Блейком. — А мы, как дураки, через стену лезли.

Арка вывела во внутренний двор замка, и проход сразу же и закрылся, как и не было его.

— Ведите! — кивнул Говорящим Локи, — посмотрим, что там за книга.

— Там сейчас у Шьеда сигнализация сработает, — сообщил Блейком. — Так что надо или поторопиться, или хозяев подождать.

— Вот и жди хозяев, раз такой правильный! — разозлился Локи. — Сиди и жди, объясняй им что к чему. А мы пока сходим книгу посмотрим!

Вот уж действительно, не человек, а голос совести. Хуже Мунина, честное слово!

Блейком спорить не стал и, устроившись на стоявшей у стены каменной скамье, вызвал Каримова. Тот случай, когда шефа нужно проинформировать вне зависимости, слушают вас или нет. Увы, связи не было. Как и с Ведьмаком, которого он попытался вызвать следующим.

Докладывать Петрушину, или пока повременить? Впрочем, нынешний начальник — стопроцентный хозяйственник, а по нынешней ситуации всё равно ничего посоветовать не сможет. Так что нечего беспокоить занятого человека и радовать СБ.

И всё же, почему нет связи с группой Каримова? Не в Гардкхаст же их занесло, в самом деле? Теоретически, конечно, могло. Но что им там делать?

Поток размышлений прервало появление Шьеда в компании несменного Дашеда.

— Блейком, ты? — с облегчением выдохнул Шьед и плюхнулся рядом на скамейку. — Я уж думал, снова какие-то злоумышленники!

— Они и есть, — подтвердил пармовец. — Вот сейчас сопрут фолиант Картежника, и мы пойдём дальше.

— Шуточки у тебя, — поежился Дашед.

Блейком похлопал ладонью по свободному месту на скамейке. — Садись. Немного подождёшь — сам всё увидишь. Заодно и с одним из Проклятых богов познакомитесь. Впрочем, Шьед его уже видел.

***

Локи переступил порог кабинета Картежника и, в свете вспыхнувших светильников, обвел помещение цепким взглядом.

— Недооценил я тебя, Гекка, недооценил… — проговорил задумчиво. — Жаль, ты сдох раньше, чем я смог до тебя добраться.

Локи пересёк комнату и остановился возле стола, на котором так и лежал раскрытый фолиант.

— Это она? — бросил отрывисто.

Вот, значит, как выглядит слово Орлога. Почему книга? Как она попала к Картежника? Впрочем, если вспомнить, что род местных магов восходит к Хеймдаллю, а Картежник — последний из них, то почему бы и нет? А выяснять сейчас, передавалась книга в этом мире из поколения в поколение, или досталась уже Картежнику? Поздно, да и какой смысл, кроме удовлетворения праздного любопытства?

Локи перевернул страницу, пробежал пальцами по рядам давно забытых в мирах людей рун…

— Знакомая письменность? — поинтересовался подошедший сбоку Грег.

— Знакомая. — кивнул ас. — Язык Асгарда, изначальный язык асов. Не знаю, найдется ли среди живых кто-то, кто ещё его помнит.

— Ну, ты уж точно помнишь, — подмигнул Тимур. — Так что читай.