Пакт гильдий

Глава 3

Спустя сорок семь лет после того, как Странствующее око Нив-Миззета 9477 взмыло в Иззетские анналы истории, другая пара глаз созерцала на первый взгляд безжизненные просторы Утвары с чуть менее возвышенного ракурса. Эти глаза принадлежали вожаку Груульских разбойников, вьяшино по имени Оун Йом, знавшему, что его жертва скоро попадет прямо в его западню. Оун Йом знал это потому, что незнакомцы, вторгшиеся на территорию Груулов, сделали это крайне вульгарно и неосмотрительно. Он заметил Оржовский караван, когда тот обогнул край развалин и вошел в длинный каньон, ведущий в подобный гигантской чаше центр Утвары.

Слово «караван» было не совсем точным, поскольку он состоял в основном из одного транспортного средства, но такого, которое выполняло работу многих других. Шесть длинных экипажей располагались на плоской спине гигантской, членистой многовагоножки. С каждого ее фланга неотступно двигались шесть зорких охранников, верхом на скелетоподобных скакунах. Эмблемы гильдии Оржов, украшающие их щиты, светились достаточно ярко, чтобы озарить их непосредственное окружение, но не более того. Охранники не держали факелов, видимо, для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания на этой опасной ночной дороге, но светящиеся Оржовские эмблемы делали их превосходной мишенью для любого охотника. Караван шел по твердой земле и камням, не оставляя следов, словно желая сохранить свое передвижение в тайне. Должно быть, по этой же причине у них не было никакой поддержки с воздуха, и некому было их предупредить о нападении Груулов.

Оун Йом в очередной раз задумался о том, как люди, которые не желают даже подумать о том, чтобы отказаться от позерства в пользу элементарной практичности, смогли прийти к такой власти и мировому господству, в то время как его народ дерется за объедки и огрызки у ног таких, как Оржов. Гильдия Сделок даже нашла способ украсть у Груулов призраки их собственных предков, которые давно уже нигде не встречались в этих местах, чтобы дать совет и напутствие.

Тело многовагоножки состояло из чередующихся сегментных пластин черного и белого цвета, подобно холодному обсидиану отражающих тусклый серебряный свет полумесяца луны. Если слух разбойника его не обманывал, у этого существа была отдельная пара лап на каждую из более двух тысяч секций его длинного вытянутого тела. В сущности, многовагоножка была быстроходной, гибкой трубкой на лапах, легкой в управлении, и которую было сложно испугать или ранить.

Основная ударная сила нападения Оун Йома будет направлена на вагоны, но сперва нужно будет послать несколько крушителей для того, чтобы переломать часть лап многовагоножке. Точные удары их широких серпов должны разом перебить с дюжину лап. Все это огромное безглазое существо следовало командам одной единственной сутулой фигуры, какому-то мерзкому бесовскому кучеру, сидящему на крыше второго вагона.

Пары лап несли многовагоножку вперед, не создавая тряски пассажирам в вагонах, но эта гладкость движения транспортного средства нивелировалась его сравнительно медленной скоростью, по сравнению с обычной повозкой, запряженной в верблюжью упряжку. Это давало разбойникам преимущество. Легче всего будет обезвредить эскорт, благодаря новому оружию Оун Йома, и их смехотворно ярким щитам. Оун Йом был лучшим стрелком своей банды. Вторая по счету – его сестра Иллати – заняла позицию на противоположной от него скале.

Иззетский гоблин даже не заикнулся о зино, передавая Груулам зарядные сферы, питающие волшебные огневые жезлы, те самые, что использовали предки Оун Йома для уничтожения куга мота, хотя им так и не удалось тогда остановить саму чуму куга. Унаследованное оружие не использовалось десятилетиями, давным-давно разряженное охотой. Пока не пришел гоблин.

Иззет также сказал им, когда и где появится Оржовский караван. Все это пахло явной западней, но Оун Йом не смог отказаться от столь заманчивого предложения. Такая сила была слишком соблазнительной. Оун Йом собирался допросить гоблина перед тем, как его съесть, но проиграл Иллати в орлянку.

Никто из них особо не задумывался о том, почему Иззет хотел, чтобы у них было оружие и информация об Оржовском караване. Гоблин наверняка понимал, что его убьют и съедят, и все же пришел в лагерь один, принеся с собой невероятно щедрые дары. Было очевидно, что это ловушка, но брат и сестра разбойники решили всецело положиться на свои способности импровизировать.

Из-за ветров, разносящих чуму куга по Утваре, передвижение на дирижабе было для Оржов невозможным – дирижабы адаптировались к загрязненному за десять тысяч лет непрерывной цивилизации воздуху и даже могли им прокормиться, но их иммунная система едва ли могла противостоять настолько опасным инфекционным заболеваниям, как куга. Лишь немногим существам удавалось переносить ее. А летучие мыши, птицы и крылатые насекомые не достигали размеров, требуемых для перевозки имущества и пассажиров, сопровождавших не много ни мало, самого патриарха, во всяком случае, не с таким размахом, к которому привыкли члены гильдии Оржов.

Наземная перевозка через руины пустоши была единственной разумной альтернативой полету, с учетом того, что караван будет двигаться быстро, достигнет безопасной зоны восстановления в течение одного, двух дней, и вовремя выйдет из области заражения чумой. Ненавистные охранники ледев оставили патрулирование этого маршрута много лет назад, после того, как трагедия, случившаяся на Декамиллениум, заставила отозвать многих из них ближе к дому Селезнии, Виту Гази. Поэтому, этот путь сквозь холмы развалин был одним из немногих участков дорог всего мира Равники, у которого не было своих защитников.

Груулы, конечно, со временем развили некоторую устойчивость к чуме, но довольно болезненной ценой, которая напоминала о себе каждый раз, когда Оун Йом чесал толстый, узловатый участок грибкового нароста на своем левом плече. Множество таких же грибков покрывало его спину, ребра, ноги, руки и лицо. Они постоянно чесались, правда, к счастью для его рассудка, никогда не все разом. Антигенный грибок не давал куге быстро убить своего носителя, но не препятствовал укорачиванию его жизни на целые десятилетия. Продолжительность жизни Груулов никогда не была длинной; за сорок семь лет с момента, когда золотая сфера куга мота превратила древнюю, спящую чуму в буйного, летучего убийцу, продолжительность их жизни укоротилась вдвое.

И это еще был не предел. Оун Йом никогда бы не стал главарем банды сорок семь лет назад. Он тогда еще даже не родился. Остальные разбойники, включая Иллати, были еще моложе.

Оун Йом подал сигнал своим собратьям занять позиции, продолжая следить за гостями, проходящими извилистый путь между осыпающимися развалинами. Резким вращением он пробудил гоблинское оружие и прислонился к обломкам стены для большей устойчивости. Он поднес трубку к глазу и навел прицел на голову погонщика многовагоножки.

Оун Йом коснулся спускового штифта, но пока не нажал достаточно, чтобы выстрелить, как вдруг осознал, что не слышал и не видел, чтобы кто-нибудь из банды занял свою позицию, как он им приказал при планировании засады.

Более того, он вообще не видел никого из них, ни на позициях, ни вне позиций. Он был настолько очарован оружием и его потенциалом, что совершенно не заметил исчезновения всех своих бойцов.

- Глупый Оун Йом, - прошептал главарь разбойников. – Ты же знал, что будет подвох.

Вожаку отряда разбойников Утварских Груулов, Оун Йому уже не суждено было узнать, куда пропали все его соратники, или кто конкретно предал его банду. Не успел он открыть рот, чтобы выкрикнуть предостережение Иллати, как тонкое серебряное лезвие стилета вошло в его шею у самого основания черепа. К тому времени, как Оун Йом увидел острие лезвия, оно уже было багровым от его собственной крови и торчало в нескольких дюймах от его подбородка. Ему удалось издать сдавленный хрип перед тем, как он рухнул на землю. Лезвие было быстро и аккуратно извлечено из тела мертвого Груула, хотя обладателю стилета ничего не стоило разрезать труп на куски.

Призрак вьяшино не задержался, чтобы бросить последний взгляд на своего убийцу. Он попытался это сделать, но слишком быстро провалился в трещину в небе. Спустя несколько секунд, его тело вновь поднялось на ноги, но управлял им уже не Оун Йом.

В первом вагоне, расположенном на спине гигантской многовагоножки в роскоши и комфорте ехала Таисия Карлова. Многовагоножка плавно покачивалась из стороны в сторону, увлекая в свой гипнотический ритм шторы, висящие внутри украшенной золотом и платиной кабины, которую она делила с Мелиском и Дядей. Кроме них, в кабине находились лишь личный Дядин тралл-телохранитель, одна из двух темных ангелов, и несколько прислуживающих траллов. Пять остальных вагонов вмещали в себя целый штат слуг, рабов, придворных и прочих нахлебников вместе с различными запасами, позволяющими ей жить так, как она, и все те, в чьих жилах течет истинная Оржовская кровь, того заслуживали. Там же присутствовало несколько пассажиров, не относящихся к гильдии Оржов, которые заплатили безумные деньги в казну семьи Карлов за возможность воспользоваться одним из немногих безопасных способов, попасть в Утвару. Среди них была гоблинша, заплатившая кругленькую сумму и отказавшаяся назвать какой-либо пункт назначения, более конкретный, чем просто «провинция Утвара».

Дядя позволил Таисии и Мелиску отложить маски, а сам надел свою собственную походную маску. Таисия была вынуждена продать свою юридическую контору, хотя она сохранила за собой сорок процентов ее акций и оставила квалифицированного адвокиста – свою троюродную сестру Далью – за главную. Таисия не сказала об этом Дяде, но на случай, если план старого патриарха не сработает, она также вставила в договор пункт, дающей ей право выкупить контрольный пакет конторы, когда она того пожелает, по справедливой рыночной стоимости.

Стены переливались шелками цвета индиго и вплетенными в них завитками из драгоценных металлов, которые, помимо прочего, удобно регулировали температуру и влажность внутри вагона. К сожалению, Дядя отказался передать управление этими витыми символами и лично поддерживал ледяную температуру в кабине. Дяде было решительно не комфортно в тепле.

Таисия, по своей природе, не была терпеливой девушкой, однако, изучая законы, она также страстно отдавалась поглощению алхимических и социальных наук с лучшими учителями, которых только могло себе позволить состояние семьи Карлов – блистательными манабиологами из гильдии Симик, хитрыми законниками Оржов, нелепо благородными, но отлично подкованными Азориусовскими архивариусами, и многими другими. Жадный разум Таисии впитал всю информацию от них, и многое другое, сидя взаперти в башне, в которой она провела все свое детство.Она отставила в сторону все, чтобы стать настолько незаменимым молодым Оржовским адвокистом, на сколько она только сможет. Но все великие семьи возглавляли патриархи, а не матриархи. Как адвокист, она изучила завещание Дяди, когда тот его, наконец, написал. Она также проштудировала все возможные законы, затрагивающие вопросы наследства. И нигде не было сказано, что Баронесса – слово «матриарх», по всей видимости, не использовалось в официальных документах – не могла наследовать полную власть над фамилией, в случае, и только в том случае, если она была ближайшим кровным родственником умершего.

Это, конечно, была правда. Были кузены, племянницы, племянники, даже другие дяди и тети, но Таисия была как племянницей, так и прямой наследницей Дяди. Это отвратительное старое существо, похоже, довольно близко было знакомо с женой собственного брата много лет назад, о чем она узнала пару дней назад.

Теперь Таисия готовилась стать первой баронессой семьи Карлов за последние десять поколений.

Она была готова принять в правление восстанавливающуюся провинцию Утвары. Все, что для этого оставалось, это чтобы Дядя, наконец, умер и официально передал ей титул и все имущество, которое включало в себя кольцо руин, именуемое в народе Остовом, центральное поселение, испещренная сокровищами пустыня, известная, как Равнина, и акры заброшенной архитектуры, ожидавшей восстановления и эксплуатации. Она надеялась, что передача состоится дома, на территории Оржов, но Дядя отказался. Он потребовал определенной ритуальности для данного процесса, и настоял на этом. Чего она не могла понять, так это того, почему Дядя был настолько уверен, что его смерть неминуемо должна была наступить в самом скором времени. Очевидный ответ – подписание контракта на заказ собственного убийства – был запрещен для тех, кто собирался занять свое место в Обзедате. И, тем не менее, старый патриарх был, похоже, позитивно настроен на свой скорый уход.

Терпение Таисии уже подходило к концу, но скоро все ожидания закончатся. Зоны восстановления были интересным типом вложения средств, который не был популярен в гильдии Оржов. Большинство зон носили последствия эпидемий и болезней, которые, к сожалению, часто случались там, где население росло быстрее, чем способность города его обеспечивать. Если эпидемия была смертельна, это место подвергалось карантину на достаточно долгий период времени, обозначенный Синдикатом Симик, чьи знания о всевозможных болезнях были пугающе обширными и глубокими. Затем требовалось минимум четыреста лет отчуждения, чтобы удостовериться в том, что причина вымирания населения уничтожена полностью. По этим, и множеству других причин, зоны восстановления редко давали финансовую отдачу, ожидаемую великими семьями от своих инвестиций, а законы Пакта Гильдий – подкрепленного тысячелетними заклинаниями, которые работали, порой, до раздражения таинственно и необъяснимо – требовали, чтобы зоны восстановления заполнялись определенным уровнем цивилизации в последующий год после четырехсотлетнего периода отчуждения. Если к окончанию карантина в зоне не было какого-либо местного органа управления, исполнительной власти, и общественной занятости (определения которой были относительно широкими), территория передавалась в управление гилдмастерам, которые традиционно передавали ее Конклаву Селезнии.

У Селезнийцев тоже были свои махинации, как часто говорил Дядя. Но в этот раз, он призвал Таисию победить их в их собственной игре.

Утвара очевидно была не обычной зоной восстановления. Она была частью древних охотничьих угодий старого Нив-Миззета, легендарного дракона-паруна гильдии чародеев Иззет, который в последнее время редко покидал свое величественное гнездо в Столице Гильдий. Предположительно, первое логово Нив-Миззета было где-то под Утварой и, даже если это было не так, город в этих местах был богатым и процветающим. Обрушившиеся строения и осыпавшиеся дома таили в себе несметное количество утраченных сокровищ, ждущих, чтобы их нашли, а владельцу этих земель – будь то Дядя или Таисия – достались существенные дивиденды от найденного.

Утвару отличало также и то, что Дяде удалось добиться особого разрешения от Совета Пакта Гильдий на досрочное прекращение срока ее отчуждения. Он договорился с Иззет о помощи в разработке устройства, которое бы уничтожило всю жизнь в Утваре и, судя по всему, оно сработало. Оно также образовало в небе воздушное преломление реальности, названное Шизмом, о котором мало чего было известно. «Просто не летай рядом с этой штукой, и все будет хорошо», - сказал ей Дядя. Как будто Таисия вообще собиралась летать – с самой ее юности высота вызывала у нее тревожное чувство головокружения, которое она не хотела бы испытывать чаще, чем в случаях совершенной необходимости.

Вездесущие утварские искатели сокровищ сами предоставили последнюю причину для ускорения периода отчуждения. Они пригласили членов Конклава Селезнии для посадки Витар Йеску, дерева, нейтрализующего болезнетворные бактерии в воздухе, в самом центре быстро развернувшегося небольшого самозахватнического поселка посреди руин. Вечноцветущее дерево Витар Йеску наполняло воздух вокруг поселения, переносимым с его пыльцой, антигеном новой чумы, мутировавшей после образования Шизма. Местные жители называли эту чуму – куга.

В итоге всей этой довольно странной череды обстоятельств Дядя получил право управлять здесь всем, как он сочтет нужным. Маги-законники Дяди без труда смогли доказать в суде, что место было уже пригодно для жизни, так как люди, которых он туда не приглашал, уже жили на этом месте. Технически, они также являлись его собственностью, или, по крайней мере, часть из них.

Скоро все они будут принадлежать ей.

«Предгорье» Остова выросло вокруг их многовагоножного каравана, когда они въехали на дорогу восточного каньона, ведущую в самое сердце поселения. Как и большинство ландшафтов Равники, напоминающих природные пейзажи, предгорье на самом деле являлось кусками древних архитектурных строений, перестроенной и использованной миллионами жителей на протяжении тысяч лет. Отличало же его то, что предгорье Остова обветшало и разложилось до состояния, в котором оно уже не многим отличалось от текстуры натуральной древней гряды скал, стоявшей здесь когда-то, а ныне погребенной под множеством слоев наросшей цивилизации. Несколько недель, проведенные в изучении данного региона, подсказали Таисии, что все предгорье было испещрено опасными сточными ямами и, естественно, кишело Утварскими Груулами, которые каким-то образом цеплялись за жизнь, несмотря на чумные ветракуги.

Она отвела скучающий взгляд от нескладного, жирного, постоянно потеющего силуэта Дяди, дремлющего в своем огромном кресле под бледной маской, и обменялась взглядом со своим советником. На бледной коже Мелиска, одетого лишь в легкий походный костюм, виднелось несколько волшебных татуировок, свидетельствующих о его высоком ранге в классе слуг гильдии Оржов - гильдия была полна так называемой Оржовской «знатью», обладавшей несоизмеримо меньшим доходом и влиянием, чем этот ее «слуга». Мелиск скучающе улыбнулся и продолжил бесцельно смотреть в окно. Он выглядел потерянным.

Таисия слегка подалась вперед и потыкала Дядю своей тростью. Его крошечные черные глаза моргнули под маской, кое как осматривая Таисию и Мелиска из-под складок жира и неопрятных бровей, торчащих, как лесной мох.

- Дядя, мы приближаемся к нашей цели, - сказала она.

- А! Да, - прохрипел Дядя, и рассеянно подобрал недоеденный кусок недавней трапезы – дважды прожаренного крысклопа – и начал его жевать. Его глаза метнулись в сторону пейзажа за окном, и он удовлетворено кивнул, увязая в перекатывающихся складках подбородка.

- Прелестно. Как раз вовремя, как раз вовремя. – Сказал он и, шумно причмокивая, высосал мозговую жидкость из большеберцовой кости жареного существа.

- Дядя, почему мы должны прибыть туда под покровом ночи? – спросила Таисия.

- Груулы днем не нападают, - прокашлял он в промежутке между длинными хриплыми вдохами. – И я решил, что так будет лучше. Только представь: твое наследство, этот грандиозный дар, обернутый в ночную пелену.

Таисия вздохнула и снова отвернулась к окну. Темнеющие силуэты обрушенных башен на фоне серого ночного неба являли собой лишь тени, мелькающие на фоне других теней.

Она удачно начала карьеру адвокиста, но Дядя был прав. И теперь, обдумав и взвесив все детали, она видела в Утваре громадный потенциал. Целая система законов, построенная с нуля, но связанная с Пактом Гильдий, и создать ее предстояло именно ей. Размер провинции удивил ее, как и уже развивающиеся поселение, которое достанется ей, если прогноз Дяди о его собственной смерти окажется точным.

Она поймала себя на мысли, что активно жаждет этой смерти.

Вздох Оржовской наследницы вызвал неожиданную реакцию у одного из братьев Грагг.

- Чё-то надо, да? – пискнул Бефел. Миниатюрный тралл дежурил внутри кабины, пока его брат Флиб погонял многовагоножку, а Элбеф стоял на вахте снаружи. - Надо кого-то убить, да? Да? – Его голова по форме напоминала два плоские, сложенные вместе наконечника, а три ряда зубов щелкали друг о друга, когда он говорил. Его выпученные, черные глаза торчали по бокам, одновременно осматривая все пространство на 360 градусов. Из них троих, он был единственным, кого она наделила даром речи.

- Спасибо, не сейчас, - сказала Таисия.

- Как хотите, - сказал тралл и попятился обратно, в свой угол. Ресурсным трупом для создания Бефела был вьяшино, и он все еще отчасти напоминал сутулую рептилию, но без чешуи и с более длинным колючим хвостом, утыканным металлическими иглами. Кожа тралла представляла собой прозрачный, сероватый, тонкий слой эпидермы, выставляющей на показ больше внутренностей Бефела, чем кому-либо хотелось увидеть. Братья Грагг были ее личными телохранителями уже несколько лет, практически столько же, сколько служил ей Мелиск. Именно Бефел был всегда готов разорвать на куски кого угодно, или что угодно, что предположительно могло угрожать его хозяйке, но такие возможности для доказательства его преданности случались нечасто.

Впереди простиралась открытая дорога без каких-либо признаков Селезнийских церковников с их назойливым «покровительством», наполненная сотнями Груулов, которых безнаказанно можно было перерезать, если Таисия решит спустить на них братьев Грагг, полностью развязав им руки. Траллы были неспособны предать ее, хоть они и небыли самыми интересными компаньонами. Они обладали поразительной страстью к убийствам и исключительными способностями к этому ремеслу.

Когда скука стала утомительной, Таисия встала, потянулась, расправив накидку и мантию, словно крылья, и зевнула. Ее хромая правая нога едва не подвернулась, но она вовремя восстановила равновесие тростью, не утратив ни хладнокровия, ни осанки.

- Наверное, тебе стоит перейти в спальный вагон, - сказал Дядя.

- Не думаю, - ответила Таисия. – Мне просто нужно почаще разминать эту бесполезную конечность.

- Конечно, конечно, - сказал Дядя. – Наверное, ты права. И возможно… мне нужно еще поспать. Короткий сон перед тем, как мы прибудем.

- Ты выглядишь уставшим, Дядя, - сказала Таисия. Планировал ли Дядя просыпаться? Она не решалась спросить, но в его голосе звучали странные нотки завершенности.

- Моя любимая племянница, ты выросла и превратилась в хитроумного и прекрасного молодого олигарха, - сказал Дядя, косясь на нее. Она давно уже привыкла к этому его взгляду и даже научилась извлекать их него пользу. У Оржовцев были очень закрытые семьи, и многие дяди женились на своих племянницах для продления родословной. Не то, чтобы Таисия когда-либо решилась на нечто подобное.

- Спасибо, Дядя, - сказала Таисия, не выдавая и намека на переполняющее ее физическое отвращение. – Я всегда старалась радовать и впечатлять тебя.

- Верно, верно, - ответил Дядя, - и я уверяю тебя, все это было не напрасно. А пока, доброй ночи. Увидимся еще… когда прибудем. – В считанные секунды, крошечные глаза старика закрылись, голова наклонилась в сторону, и он начал влажно храпеть.

В следующее мгновение крошечный шарик концентрированной пироманы разбил стекло рядом с головой Мелиска и вылетел через противоположное окно – испепелив по пути большую часть головы Бефела, включая оба его глаза. Преданный тралл плюхнулся на бок и жалобно задергался в луже собственной крови и мозговой жидкости, заливающей дымящуюся дыру в его остроконечном черепе.

- Груулы! – выкрикнул Мелиск, достаточно громко, чтобы его услышали охранники, стоящие снаружи.

Патриарх продолжал спать, в блаженном неведении и счастливом забытьи.

Крикс от скуки возилась со спусковым механизмом разобранного огневого жезла, пока многовагоножка совершала свое длительное путешествие в Утвару. Гоблинша была одной из немногих пассажиров, не принадлежавших гильдии Оржов, и никто из окружающих – золотоискателей, отдавших Гильдии Сделок все свои жизненные сбережения за шанс попасть в Утвару – не хотел с ней иметь никаких дел. Крикс могла не оказаться здесь вовсе, если бы ее повелитель не настоял на том, чтобы она передала набор личных инструкций смотрителю строящейся Иззетской энергостанции под названием Котел. Она получила разрешение сделать собственный доклад по возвращению, и Крикс собиралась к этому времени показать лорду-магу Зомаж Хоку нечто впечатляющее. И, если позволит время – а, судя по всему, оно позволит – она также надеялась немного погрузиться в антропологические исследования местных жителей, которые вполне сгодились бы для разовых наемных работ, пока Котел не заработает в полную силу.

Гоблинша не недооценивала себя. Она находилась на такой высоте в эшелонах Иззетской иерархии, о которой ее соплеменники могли лишь мечтать. Но Крикс решила, что всестороннее развитие никогда не повредит, в случае, если нынешнее ее состояние вдруг изменится. Она знала, что обладает нестандартным интеллектом среди сородичей – это был дар лорда-мага, подобравшего ее еще младенцем и усилившего ее способности с помощью магии и алхимии. Крикс постоянно искала способы отблагодарить его, и показать, что все его улучшения были не напрасны.

Она не была прочь поработать в процессе путешествия, но отсутствие других гоблинов в составе многовагоножки немного нервировало ее. Ее окружала, как она представляла себе, типичная Оржовская свита призрачных слуг, омерзительных, но более- менее человекоподобных наемников, и менее образованных, снующих повсюду бесов и траллов. Все они в различной степени относились к Оржовскому подневольному классу рабов и, тем не менее, относились к Крикс, как к представительнице недостижимо низшей касты.

Одна троица начала донимать ее еще на станции отправления, и находила время докучать ей в течение всей поездки. Эти три тралла, с символом змеиного уробороса Дома Карловых, нанесенного на их тонкую, сероватую кожу, были единственными, кто доставлял ей постоянные проблемы, хотя она была готова к тому, что их будет больше. Вообще, Оржов были давними деловыми партнерами Иззет, но обе гильдии редко общались между собой, по большей части потому, что их отдельно взятые члены едва выносили друг друга. Крикс не имела ничего против этих трех траллов, но они явно имели что-то против нее. Казалось, они использовали любую возможность, чтобы «случайно» толкнуть ее, когда она проходила из своего вагона в вагон-ресторан, или «нечаянно» сбросить кожу, стоя рядом с тарелкой ее супа. Она выдохнула с облегчением лишь тогда, когда все они перешли в салон вагона патриарха.

В такие минуты она желала, чтобы у нее был целый огневой жезл вместо этой счастливой детали, которую ее биологический отец, знаменитейший обозреватель во всем корпусе, снял с тела Груульского дикаря. Эта деталь оружия, как он сказал, перенесла жар тысячи солнц, и была свидетельством мастерства Иззетских гоблинов в работе с металлом и магией. Он передал ей этот предмет перед тем, как отправиться в свою последнюю обзорную экспедицию, завершившуюся его пламенной смертью.

Зарезервировать проезд на Оржовской многовагоножке оказалось на удивление просто при содействии ее лорда-мага. У Зомажа Хока был способ склонить людей к сотрудничеству. На самом деле, у него их было несколько, большинство из которых, к своему счастью, Крикс никогда лично не видела. В этот раз, он просто связался с жирным старым патриархом, которому принадлежало это транспортное средство, и сказал, что ему требуется перевозка курьера. После чего, Крикс вылетела на ближайшей дирижабе, следующей на территорию гильдии Оржов. Перелететь напрямую в пункт назначения, было возможно, но Крикс не горела желанием лететь на гигантской птице, которая могла с одинаковой вероятностью как поднять ее в воздух, так и сожрать ее живьем.

Многовагоножка гарантировала на удивление спокойное и гладкое путешествие, и при этом была способна развить большую скорость, чем от нее можно было ожидать. Короткий взмах сенсорным кристаллом подтвердил, что на гигантское существо было наложена масса заклинаний, для усиления ее возможностей, а при чуть более детальном рассмотрении, кристалл сообщил Крикс, какое количество каждого из пяти стихийных элементов потребовалось для всех этих заклинаний. Его светлость будет доволен ее записями по данному проекту. Крикс провела быстрые расчеты в уме, умножая уровни маны на количество ног, требуемое гоблину, чтобы бежать с той же скоростью.

- А вот это странно, - сказала Крикс, не обращаясь ни к кому конкретно. Кристалл ощущал больше, чем многовагоножку с различными заклинаниями, наложенными на нее, и ее пассажиров. Он также выявил странный пучок из нескольких крошечных энергетических точек, образовывавших нечто, с такого расстояния напоминавшее облако в окружающих холмах. Она выглянула в окно, чтобы узнать, подтвердят ли ее глаза то, что показывал ейкристалл.

Снаружи ничего не было. Действительно странно. Что же это за энергетическое облако?

Заинтригованная, или, по крайней мере, отвлеченная новой загадкой, Крикс все еще возилась со своими карманными счетами, когда весь вагон резко накренился на бок. Резкий толчок сбил с ног Оржовских слуг и лакеев, и она выронила свой счастливый спусковой механизм огневого жезла на пол. Крикс ринулась за изящной деталью и поймала ее до того, как та укатилась бы в кучу льда, которую один из лакеев разбросал по украшенной золотом мраморной плитке. Выкрики удивления быстро сменились тревожными воплями, многие из которых содержали слово «Груул».

- О, боже, - сказала Крикс. – Думаю, это многое объясняет. – Сгорбленный старик в белом переднике, изо всех сил старавшийся собрать все кубики льда обратно, в ведро, решил, что она обращается к нему.

- Не нужно ничего объяснять, - сказал несчастный раб. – Просто не топчи льдинки, хорошо?

- Эмм, хорошо, - сказала Крикс. Она положила в карман свою счастливую деталь и быстро зашагала сквозь лед и толпу вопящих пассажиров к двери, ведущей, через два вагона, к личному вагону самого патриарха. Она была единственной, кто не боролся за то, чтобы выглянуть в окно, ей это было не нужно, так как она и без того услышала все, что ей следовало знать. Груулы были в самом лучшем случае дикарями, но то, что она слышала об Утварских Груулах, было намного хуже: по меньшей мере, они были каннибалами.

Ее повелитель никогда бы не простил ей, если бы она не предупредила патриарха и его свиту, и не сделала бы все, что было в ее силах, для его защиты. Крикс была очень необычным гоблином во многих отношениях. Далеко не только ее разум был усилен лордом-магом. К тому же, Зомаж Хок очень серьезно относился к деловому партнерству. Он никогда не предавал доверие, кроме тех случаев, когда это могло сойти ему с рук. Поскольку Хок был хозяином Котла, а Котел находился на территории Утвары, они с патриархом по определению становились деловыми партнерами. Поэтому для Крикс, ее цель в данный момент была совершенно ясна.

Кроме того, если что-то случится с патриархом, она сомневалась, что ей вообще удастся добраться до Котла.

Охранник, обычно стоявший у двери, присоединился к толпе у окна, поэтому она, не спрашивая разрешения, отодвинула дверь в сторону. Следующий вагон, вагон- ресторан, оказался в таком же хаотичном состоянии. Весь его пол был покрыт опасными, скользкими остатками пищи. В мире существовало не много вещей, способных сбить гоблина с ног. Сородичи Крикс обладали невероятной устойчивостью, а сама она, благодаря Хоку, даже превосходила их в этой природной особенности. Без особого труда, она проманеврировала сквозь вагон, пока не добралась до противоположной двери, у которой оба охранника все еще оставались на своем посту.

- Привет, - дружелюбно сказала Крикс, и одарила пару бледнокожих людей в шлемах своей зубастейшей из улыбок. – Я должна предупредить ваших хозяев об угрожающей им опасности. Можно мне пройти?

- Нет. – Шлемы, сквозь которые были видны лишь одинаковые пары неестественно золотых глаз, скрыли, кто их охранников произнес это. – Не думаю, что они еще об этом не знают,гоблин.

- Мое имя Крикс. Уверена, что их безопасность превыше всего, - сказала она. Охранник, возможно, был прав и все же ее личное предупреждение пошло бы на пользу, как ее повелителю, так и ей самой. – Возможно, вы могли бы, по крайней мере, спросить…

- Туда никого нельзя впускать, гоблин, - сказал тот, что стоял слева. Ее уши подсказали ей то, что не могли поведать глаза. – Приказ советника.

- Я уверена, - сказала Крикс. Она попробовала подойти с другой стороны, – что этот советник вознаградит вас за инициативу, если вы сделаете исключение в данном случае. – Вагон резко качнулся еще раз, как будто подчеркивая ее мысль.

- Советник не приветствует инициативу, - сказал охранник, стоявший справа. С моего кузена кожу содрали за проявление инициативы. Оставайся на месте, Крикс, пока мы не начали на тебе копейную тренировку.

Крикс открыла рот, чтобы извиниться, но сдержалась. Убеждать этих охранников было бесполезно. Пришло время доставать большие огневые жезлы. Она подняла руку ладонью к охранникам, позволив рукаву соскользнуть до локтя. Их золотые глаза расширились, когда Оржовские лакеи узнали светящееся вытатуированное имя Зомажа Хока.

- Вы это узнаете, - сказала она. – Хорошо. Не хотите ли… - звук разбивающегося окна раздался примерно тремя вагонами позади них, и она вздрогнула. – Передумать? – закончила фразу Крикс.

- Гоблин прав, Граббер, - сказал охранник, стоявший слева.

- Очень прав, - сказал охранник справа. – Прав во всем. Хороший гоблин.

- Комплименты ни к чему не приведут, - сказала Крикс, - а вот если вы откроете эту дверь, я не внесу ваши имена в отчет своему повелителю.

- Граббер, идиот, открой дверь.

- Верно.

Граббер, тот, что стоял справа, слегка постучал и крикнул за дверь, - Вам сообщение, отмечено, как срочное! – выкрикнул он. Не ожидая ответа, второй охранник нажал на щеколду, отодвинул золотистую панель в сторону и впихнул Крикс внутрь.

- Спасибо, - успела сказать Крикс, спотыкаясь о порог. Два вагона разделяли крошечный тамбур. Вторые раздвижные двери – эти без охранников – были всего в паре шагов от нее. Как только дверь за ее спиной защелкнулась, двери перед ней быстро раздвинулись, являя ее взору роскошно убранный личный вагон патриарха.

Данное описание вагона, догадалась Крикс, вскоре будет не совсем точным, хотя, более точное его описание – «вагон кровавой резни», широкую известность, скорее всего, не обретет.

Патриарх, находящийся внутри вагона выглядел весьма мертвым. Крикс видела его выпученное, набухшее сердце, обнаженное после, по-видимому, огромного числа яростных, безумных ран и разрезов сквозь бесчисленные слои человеческого жира. Тело, напоминающее ангела с черными крыльями, лежало окровавленное на застланном коврами полу, среди разбросанных повсюду кусков серокожих траллов. Единственные двое выживших – высокий, лысый мужчина в дорогих одеждах и молодая женщина, в подобном же облачении – стояли над трупом патриарха. Лицо женщины было искажено шоком. Мужчина был забрызган кровью, но казался равнодушным – по крайней мере, пока он не увидел гоблиншу.

- У меня послание, - начала Крикс, поднимая руку с татуировкой. – Я должна передать сообщение огромной важности…

- Еще один! – вскрикнула женщина. – Что ты стоишь, Мелиск, убей его!

Крикс перевела взгляд с мрачного мужчины на перепачканную кровью молодую женщину, а за тем на собственное запястье. Пришло время воспользоваться планом «Б», к которому время от времени прибегают все курьеры. Она вылетела из дверей до того, как Мелиск сделал второй шаг, и неслась к шестому вагону настолько быстро, насколько ее ноги были способны.

Охранники, впустившие ее, Граббер и его напарник, должно быть, получили какой- то телепатический сигнал от Мелиска. Или, возможно, как предполагала Крикс, они были обучены гнаться за всяким, кто вылетает из вагона патриарха со скоростью, с которой вылетела она, оставляя за собой на полу кровавые следы. Какой бы ни была причина, охранники закричали предупреждения и приказы остановиться, когда она пронеслась сквозь хаос и неразбериху в вагоне. Боковое зрение подсказало ей, что она не видела ни одного Груула, который бы успел проникнуть внутрь. Пока они лишь стреляли по окнам, нанося массу травм пассажирам и многовагоножке на расстоянии. Это плохо. Ей было бы проще сбежать, если бы она могла воспользоваться суматохой и общей неразберихой.

У нее уже не оставалось времени для анализа Груульской стратегии. Ей нужно было начинать разрабатывать собственную. Ноги охранников были гораздо длиннее, чем у нее, и они вскоре настигнут ее, если она не придумает, как их замедлить. Крикс толчком открыла дверь в третий вагон и вновь оказалась в тамбуре. Шум криков и звуки металла, скрежещущего о хитин, эхом разносились внутри, и у нее выдалась секунда порадоваться, что в соединительных тамбурах не было окон.

Крикс пошарила в кармане и достала из него небольшой кусочек мягкого серебристого металла, затем прижала этот кусочек ладонью с татуировкой к краю двери, через которую она только что вошла. Иногда быстрые и грязные заклинания работали лучше всего. Она мысленно промчалась сквозь слова простого, но эффективного плавильно-сварочного заклинания.

Мощь пироманы едва не расплавила металлический дверной проем. Дверь уже нельзя будет сдвинуть с места, если охранники владели заклинанием, способным разрушить магически заваренный металл.

Крикс сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться в своем временном убежище. Она подошла к раздвижной двери, ведущей в третий вагон, и нажала на дверную ручку в тот самый момент, когда Граббер и его безымянный напарник использовали на заваренной двери универсальное двери-открывающее заклинание – пару тяжелых сапог. Металлическая дверь с еще не остывшими от сварки краями, с шумным лязгом вылетела в тамбур в тот момент, когда гоблинша задвинула за собой дверь.

- Простота работает в обе стороны, - проворчала Крикс, и бросилась сквозь вагон, с которого она начала свою миссию.

Здесь они и были. Этот вагон был набит Груулами, которые напали как раз, когда начали накрывать столы к ужину. Груулы набросились на Оржовских официантов и поваров, разбрасывая еду, вино, кухонную утварь и оторванные куски тел по скользкому полу вагона. Крикс поскользнулась на чем-то, похожем, как она надеялась, на пирожное и врезалась в… нет, сквозь вопящее привидение, одно из многих растерянных и яростных призраков, которые явно расстроились от того, что их путешествие в Утвару так резко и грубо оборвалось. Ее скоростное скольжение сквозь кровь и остатки еды завершилось у двух могучих ног в сандалиях из ящеровой кожи, покрытых жесткими волосами, и кусками чего-то, похожего на грибковые наросты. Она вытерла с глаз застывшие куски десерта (если это был действительно он) и посмотрела вверх, на кипящее яростью лицо разбойника.

Судя по его виду, он был человек, он был уродлив, и он был очень, очень зол. На его горле зияла свежая рана, но, похоже, она ничуть не мешала этому здоровяку. Груул замахнулся окровавленной дубиной, утыканной острыми каменными шипами и зарычал, что было достаточным сигналом для Крикс, чтобы перекатиться в сторону до того, как он обрушил оружие на мраморный пол. Теперь, лежа на животе, гоблинша протиснулась между ног разбойника и подтянулась за ручку следующей двери.

- Остановите этого гоблина! – все еще дергая за дверную ручку, услышала она крик одного из Оржовских охранников. Груул, который только что собирался раздробить ее в пыль, увидел вновь прибывших и оскалил ритуально заточенные зубы в широкой, кровожадной ухмылке.

- Эмм, вообще-то, не думаю, что нам все еще нужно задерживать этого гоблина, Граббер. Мы, наверняка нужны в первом вагоне.

- Думаю, ты прав.

Крикс не слышала, выжили ее преследователи после встречи с напавшим на нее Груулом, потому как она наконец-то выбралась в очередной тамбур. Что-то ударилось о дверь позади нее, и она надеялась, что это был Груул. Конечно, охранники пытались поймать ее по приказу того жестокого Оржовца, но, похоже, они были нормальными ребятами. А этот Груул был просто чудовищем.

Вместо того, чтобы слепо направиться в следующий вагон, который, несомненно, был набит напавшими разбойниками, она оценила свое положение. Она была в крошечном помещении, где не было никого, кроме нее, что вполне способствовало возможности немного подумать. Пока, вроде бы никто не нападал на этот связующий тамбур между третьим и четвертым вагонами. Она надеялась, что это также означало, что никто не наблюдал за этими вагонами снаружи.

Еще больше она надеялась, что если ей удастся выбраться наружу, она сможет добраться до поселения Утвары до того, как чума убьет ее. В любом случае, проблемы надо решать по очереди.

При тщательном осмотре, она обнаружила, что «стенки» соединительных тамбуров были не более чем кожаными складками. Кожа была толстой – судя по виду, наверняка из шкуры какого-то гигантского животного. Важно было то, что это была органическая ткань, что означало, что она, скорее всего, неплохо горит. Гоблинша закатала правый рукав и быстро прикинула, сколько маны она может потратить – магия татуировки не будет длиться вечно без подзарядки, но сама она не протянет и трех секунд в физическом поединке с любым из этих Груулов.

Указательным пальцем правой руки Крикс начертила на боковой стенке тамбура грубый силуэт гоблина. Затем она занесла руку назад, сжав ее в кулак, сосчитала до трех, и нанесла некое подобие удара кулаком в точку, где у нарисованного гоблина располагалось бы сердце.

Невидимый контур, начертанный ею, зажегся оранжевым светом, накаляясь добела. Затем весь силуэт выпал, словно печенье из формочки.

- Ух, будет больно, - сказала Крикс, смотря, как проносится скалистый пейзаж сквозь пугающую дыру в боку многовагоножки. Сделав глубокий вдох и закрыв лицо рукой, она прыгнула в самодельный выход, на шаг опережая ревущее существо, вломившееся через дверь в тамбур за ее спиной. Она вылетела через отверстие, холодный воздух окатил ее…

…и полет прервался, когда четыре не менее холодных пальца схватили ее за лодыжку.

- Ты что делаешь? – рявкнул Граббер. – Хочешь выпасть? Хочешь встретиться с ними?

Граббер провернул Крикс, все еще держа ее за лодыжку, и ей открылся вид на нападающих, несущихся вокруг многовагоножки. Она увидела, по крайней мере, с дюжину разбойников, дико ревущих, с блестящими лезвиями мечей, верхом на чешуйчатых верховых животных и громадных Остовских пантерах, которые не уступали в скорости осажденному каравану. Ближайший разбойник был всего в нескольких ярдах от нее, и Крикс непроизвольно вскрикнула, когда этот Груул, вьяшино с обезумевшим взглядом, поднял горящий огневой жезл и навел прицел на нее.

- Хорошо! Хорошо! Только убери меня отсюда… - успела выкрикнуть она, видя, как зажигается наконечник огневого жезла. Она успела увидеть заряд, вылетевший из жезла прямо к ней, перед тем, как Граббер втянул ее назад, в тамбур. С еле слышным хлопком, огненный шарик заряда прожег небольшую дыру в кожаных складках тамбура рядом с головой Граббера.

Крикс почувствовала непроизвольное вращение в воздухе и через секунду уже смотрела в лицо Оржовскому охраннику, чей внешний вид явно не стал лучше за прошедшее время. Он был покрыт чем-то похожим на чужеродные ошметки кожи, и одна его бровь была рассечена жуткой ножевой раной, сквозь которую виднелся череп, и постоянно сочилась кровь.

- Ну, и что ты собираешься делать теперь? – строго спросила Крикс. – Знаешь, я ведь уполномоченный курьер. Ты не можешь… - гоблинша замолчала. Выражение лица Граббера начало меняться, переходя от злобного оскала к подозрительному неверию. Они одновременно посмотрели вниз на серебряный наконечник копья, торчащий из его груди. С влажным хлюпающий звуком копье исчезло, и Граббер, наконец, испустил дух.

Спустя секунду, они оба рухнули на пол, один мертвый и истекающий кровью, вторая живая, но придавленная мускулистой безжизненной рукой Граббера. Крикс удалось перекатиться на спину и взглянуть на еще одного Груула. С этого ракурса, казалось, что с ним было что-то не так, словно некоторых его частей попросту…не было.

На его руках и груди зияли рваные раны, но вместо плоти и мяса, сквозь них виднелось что-то, светящееся изнутри.

Те его части, которые были на своих местах, подняли вверх топор и зарычали львиным рыком, который никак не мог вырваться из человеческого горла. Ржавое лезвие топора по дуге направилось прямо к лицу Крикс, которая изо всех сил пыталась освободиться из-под тела Граббера. Перед самым ударом топора, она прекратила свои попытки оттолкнуть от себя руку и удовлетворилась тем, что перекатилась под ней, чуть в сторону. Топор перерубил руку над локтем, оросив гоблиншу осколками кости и струями крови, но высвободив ее из сиюминутной опасности. Ей удалось вскочить на ноги, и она смело повернулась к Груульскому воину, обнажив правое запястье.

- Ты это видишь? Ты хоть знаешь, какое наказание предписано Пактом Гильдии за нападение на уполномоченного курьера…

Груул схватил руку Граббера, большими, обезьяньими зубами оторвал от кости кусок посеревшей плоти, и проглотил его одним глотком.

- Нет, не думаю, что ты знаешь, - закончила свою мысль Крикс.

Она была загнана в угол. Груул медленно встал между ней, самодельным выходом в стенке тамбура и трупом охранника, из уголка рта которого струями текла кровь, и сделал короткий шаг, затем еще один, отталкивая гоблиншу назад – к двери, ведущей в следующий вагон. Она нащупала рукой дверную ручку, когда Груул снова поднял окровавленный топор и расплылся в кровожадной ухмылке.

- Нет! – крикнула Крикс и дернула за ручку. Дверь отодвинулась, и она выкатилась в проем за секунду до того, как топор обрушился на ее место. Искры от удара топора о металл иглами вонзились в ее ногу, и она инстинктивно отползла от источника боли.

Да, Крикс была не обычным гоблином, но многое из того, что делало ее не обычной, технически ей не принадлежало, и она не могла пользоваться своими преимуществами без специального на то разрешения ее лорда-мага. И в данной миссии подобных полномочий ей выдано не было. Поэтому, ей придется выбираться из этой ситуации так же, как бы это делал любой другой гоблин – дерясь и убегая.

Этот вагон, должно быть, первым подвергся нападению, встав на ноги и оглядевшись, решила она. Внутри не осталось ни живых, ни даже их призраков. Единственными живыми существами, кроме нее самой и ее преследователя, здесь были два громадных зверя, размером с лошадь, выглядевших грубой помесью волка и гиены. Чудища поедали останки Оржовских рабов и слуг, разбросанные по всему вагону.

Животные зарычали, когда она встала с пола, и рычали тем более грозно, чем ближе она подходила к их жуткой пище. Преследующий ее Груул, тем не менее, не оставлял ей пути отступления, а сквозь разбитые окна она четко видела Груульских наездников теперь уже совсем близко. Весь Оржовский эскорт был давно уничтожен.

До сих пор Крикс была вполне уверена, что, несмотря на нападение, мощная многовагоножка и силы охраны семьи Карловых смогут пробиться к центру Утвары. Теперь она была в этом менее убеждена, и ей овладело беспокойство за возложенную на нее миссию. Ей нужно было выбираться отсюда, даже если это означало, что ей придется идти пешком все оставшееся расстояние до Котла. Если бы она только могла как-то передать весточку своему повелителю и получить разрешение на использование нескольких из ее уникальных способностей…

Одно из чудищ издало свирепый рев, разбрызгивая кровь с оскаленных челюстей, прервав ход ее мыслей. Они медленно приближались, зеркально повторяя движения Груульского разбойника. Все трое окружали ее, словно крошечный трофей. Правовая защита курьера не имела никакого значения в сложившихся обстоятельствах. Она почувствовала, как ее затылок коснулся чего-то, что она поначалу приняла за кишки, но по факту оказалось простой веревкой, свисающей с потолка, с привязанным противовесом к ее концу. Она быстро взглянула вверх, по длине веревки, ведущей к крыше вагона, где она заканчивалась, завязанная узлом к некому подобию люка экстренного выхода. Вся веревка была перекручена, словно пружина, как будто она очень долго была завязана у края этого люка, ожидая кого-нибудь, кто бы за нее потянул.

Гоблины были прирожденными копателями и, кроме того, превосходными скалолазами. Правда, обычно им приходилось взбираться по скалам или вертикальным туннелям шахт, но веревка, по сути, была просто очень, очень узкой вертикальной поверхностью. По крайней мере, именно это сказала себе Крикс, подпрыгнув и схватившись за веревку обеими руками.

Волокна веревки впились ей в кожу, но ей хватило высоты, чтобы поджать ноги, в момент, когда неминуемый удар Груульского топора разрезал воздух под ней. Одна из волко-гиен подпрыгнула вверх, громко щелкнув челюстями, но приземлилась лишь с веревкой во рту. Ее клыки были плотно сжаты, и она снова и снова подпрыгивала вверх, заставляя Крикс еще крепче сжимать разрезающую плоть веревку, пока чудище неосторожно с каждым прыжком распахивало верхний люк над головой гоблинши. Волокна, въевшиеся в ее ладони, удерживали ее, и остаток пути она проползла за несколько секунд.

Крикс выползла через люк наружу и перекатилась на подпрыгивающую, шаткую крышу вагона. Ей удалось захлопнуть за собой выход, как раз в тот миг, когда чудовище подпрыгнуло к нему изнутри.

- Ну, по крайней мере, я снаружи, - сказала Крикс. Она приподнялась на четвереньки, не решаясь встать во весь рост. В этот момент вагон дернулся еще раз, и ей пришлось ногтями цепляться за крышу, чтобы не слететь с нее на полном ходу.

Гоблинше открылся вида на еще большее число воющих Груульских наездников и их разношерстных верховых и осадных животных. Некоторые из разбойников держали факелы, другие копья, а у нескольких были огневые жезлы, как у того, который едва не убил ее несколько минут назад. Они окружили многовагоножку со всех сторон, но она не могла понять, преследовали ли они ее также сзади. Крикс не видела огней в том направлении и, по всей видимости, никто другой не делил с ней крышу этого вагона, поэтому она продолжила свой путь туда, куда начала, еще находясь в вагоне – к хвосту многовагоножки.

Она уже перебралась через складчатый кожаный провал между четвертым и пятым вагонами, когда что-то пищащее и морщинистое бросилось ей на спину и сбило ее с ног, лицом вниз. Существо прошипело что-то, звучащее, как «Сссстой!»

Крикс перевернулась на спину и начала отползать от тралла, стоящего над ней со сложенными крыльями и горящими красными глазами. Его тонкая перепончатая кожа была туго натянута на каркас, отдаленно напоминающий человека, и увенчанный зубастой головой. Его крылья складками соединяли кончики пальцев и лодыжки, и когда лунный свет озарил его татуировку, Крикс поняла, почему его писк был настолько знакомым – это был один из тех трех траллов, которые мучили ее всю поездку.

- Груульсссская шшшшпионка, - прошипел тралл. – Убью тящасссс.

- Шпионка? – крикнула Крикс. – Тыспятил?

Тралл только подходил все ближе и повторял, - Убью тя, убью тя, - снова и снова.

Гоблинша прощупала пояс в поисках чего-нибудь, что могло бы отвадить тралла от нее, но поверхностный поиск не дал никаких результатов. Также, в ситуациях, когда существовал риск жизни курьера, не смотря на множество законов и правил, запрещающих причинять вред посыльным, им следовало избегать прямой конфронтации. Крикс повернулась и побежала к хвосту многовагоножки.

Она с легкостью преодолела провал между пятым и шестым вагоном, подгоняемая адреналином и паникой. Тралл распростер крылья, но продолжал гнаться за ней на ногах. Оранжевая вспышка пронеслась над головой, напомнив ей, что Груулы были вовсе не далеко, и при этом неплохо вооружены. Теперь, когда она об этом вспомнила, она бы на месте тралла тоже не горела желанием взлетать в воздух.

Тралл перебрался через провал в тот миг, кода Крикс достигла края последнего вагона. Ее догадка оказалась верной – непосредственно за многовагоножкой Груулов не было, так как здесь не было окон, и естественная броня животного в этом месте была наиболее крепкой. Нападающих вполне устраивал проход через легко разбиваемые окна.

Крикс бросила взгляд на грязную дорогу, убегающую вдаль, и снова взглянула на тралла. Ее послание должно дойти до Котла в Утваре. Это было важно. Если это займет немного больше времени, так тому и быть, но если ее убьют здесь, то сообщение уже никогда не достигнет адресата. А это было совершенно неприемлемо.

- Придется тебе найти кого-нибудь другого над кем поиздеваться, тралл, - сказала Крикс и метнулась назад, за край многовагоножки. Она больно приземлилась и не переставала катиться, пока не ударилась о пару ног. Ноги эти были покрыты комками щетинистого белого грибка, такого же, как и на руках, которые подняли ее и унесли подальше от сцены нападения. Когда она, наконец, снова открыла глаза, они были глубоко в Остове, и горящей многовагоножки уже совсем не было видно.