Падшие герои

Глава IV. Людские земли

– Удивительно,– признал Генрих, разводя костёр после тяжёлого перехода. Они двигались весь день без отдыха. И лишь когда солнце ушло за небосвод, Эллейн остановила лосей и, вместе с герольдом, стала разбивать лагерь. Вернее, его разбивал человек, а принцесса наблюдала и размышляла. В её новом состояние удобства не играло большой роли. А работать руками она и вовсе не собиралась.

Местом для стоянки они выбрали небольшую полянку, в центре которой и развели костёр.

– Что удивительного, человек?– несколько грубо спросила проклятая принцесса, устало прислоняясь к дереву. Одно лишь присутствие Генриха вызывало у неё раздражение и гнев. Когда же он открывал рот ей и вовсе хотелось полоснуть его когтями.

– Твои способности. Я был почти мёртв, а теперь практически здоров. Такого не смогли бы добиться даже лучшие целители! Только боль и слабость напоминают о ранах. И ты так быстро освоила новые способности...

– Да. Меня это тоже удивляет,– неохотно призналась Эллейн. Оглядываясь назад, она видела все грани произошедшего и понимала, что без силы демона ей бы не удалось спасти человека. Ещё больше её вводило в недоумение то, как легко использовалась демоническая магия. Хватало лишь одной мысли. Желания.

Единственное, что не поддавалось контролю – её собственная ярость, усиленная магией Хаоса.

– Хотя ты ещё должен поблагодарить Лес,– сказала проклятая принцесса и, увидев непонимание на лице герольда, добавила:– Его сила наполняет твоё тело живительной магией, человек.

– Ах да. Верно,– задумчиво согласился Генрих и чуть поморщился от слова "человек".– Так почему демон дал тебе эту мощь?

– Хоть Зентреб и перестал быть человеком, но и демоном не стал до конца. Теперь новая магия разрушает его душу и разум. Чтобы замедлить процесс он передал часть своей силы другому. Мне.

– Но почему тебе? Что вас связывает?

– Ничего,– кратко ответила проклятая принцесса.

– Уверена? Мне не верится, что он отдал часть своей силы без злого умысла.

Эллейн ожидала подобных расспросов, и у неё было заготовлена история в которой смешалась правда и ложь. Тот факт, что она принцесса, девушка решила утаить от невольного компаньона.

– Я просто была рядом с королём,– начала девушка свой рассказ, тщательно взвешивая каждое слово.– И видела как Зентреб убил его и всю охрану. Демон слишком увлёкся резнёй, и вспомнил о своей проблеме, лишь когда уцелела лишь я. Видимо ему было всё равно кто получит часть его мощи, поэтому Погибель дал мне своей ледяной крови. Теперь, чтобы вернуть привычный облик, вернуться в Лес и отомстить за короля, я должна убить его... Это единственный способ.

– Понятно,– произнёс Генрих, протяжно зевая.

Поглядев на него Эллейн тоже едва удержалась от зевка. Прошлую ночь ей не удалось поспать, из-за ран, а потом и из-за попыток спасти своего компаньона. Хоть её силы и велики, но не бесконечны. Границы у них тоже были. Тело требовало недолгого покоя.

Скоро герольд заснул. Поглядев на него Эллейн подивилась, как он может спать в её присутствии. Ведь он видел на, что она способна. Сама она не могла так просто предаться сну. Ведь рядом был враг. Человек.

"Прости меня, отец,– думала проклятая принцесса, невидяще смотря на огонь.– Мне пришлось заключить союз с человеком и покинуть Лес в тяжёлое время."

Пламя под её взглядом стало затухать пока и вовсе не исчезло. А с ним пропал и страх.

"– Без меня ему всё равно не выбраться из Леса. А значит, пытаться убить меня он сейчас не станет. Можно спокойно отдохнуть,– решила Эллейн, устраиваясь поудобнее. Закрыв глаза девушка погрузилась в сон прямо в корнях дуба, так и не заметив, что герольд не спит.

***

Граница Таинственного леса была невидима, но каждый, кто пересекал её, чувствовал присутствие некой могущественной сущности. Будто нечто бездонное, неосязаемое, и в тоже время реальное, следило за тобой. Эльфы считали Лес живым и разумным. Почтение к нему было один из столбов их культуры и религии. Люди же снисходительно относились к этим сведениям, но признавали магию Леса реальной. Раны в нём исцелялись быстрее, болезни слабели, поэтому они так жаждали его захватить. Место, столь насыщенное магией и ценными ресурсами, было лакомым кусочком для любого государства.

К закату третьего дня с момента их встречи Генрих и Эллейн покинули границы Таинственного Леса и вышли к небольшой крепости людей. Раны всё ещё беспокоили герольда, но уже гораздо меньше. Магия проклятой принцессы и Таинственного Леса практически исцелили Генриха за эти дни.

– Вот и граница Леса,– холодно констатировала Эллейн.– Теперь твоя очередь быть моим проводником, человек.

– Не волнуйся, провести тебя я смогу без особых проблем,– уверенно сказал Генрих.– Как ты планируешь победить Зентреба?

Проигнорировав его вопрос, Эллейн двинулась на лосе дальше. Неодобрительно покачав головой, герольд последовал за ней.

Отпустив животных лишь вблизи крепости, Эллейн и Генрих пешком направились к аванпосту людей. Он находился на открытом пространстве, практически все деревья и кусты на пару миль вокруг были вырублены, дабы не произошло неожиданного нападения. Сама крепость представляла собой большое трёхэтажное здание с пристройками, обнесённое деревянной стеной. Рядом протекала небольшая речка. Когда до укрепления людей осталась лишь пара полётов стрелы, Генрих остановился и скептически посмотрел на Эллейн.

– Что–то не так?– настороженно спросила девушка, тоже останавливаясь.

– Мы выглядим крайне подозрительно,– честно ответил герольд.– Особенно ты. Тебе нужно сменить образ. Желательно на мужской. Сделаем из тебя моего оруженосца.

– Ты с ума сошёл, человек? Почему я должна притворяться мужчиной? Да ещё твоим слугой?

– Потому, что моё возвращение из Леса в кампании одной лишь девушки будет крайне подозрительным,– терпеливо начал пояснять Генрих.– В нашей армии женщины были лишь волшебницами, жрицами и куртизанками. Как думаешь, на кого ты больше сейчас похожа?

– Я без особых усилий могу прикинуться волшебницей или жрицей,– резонно заметила Эллейн.– Но уж продажной девкой ни буду никогда!

– Как скажешь,– согласился Генрих, отметив про себя, что девушка знает значение слова куртизанка.– Вот только люди моего положения не могут появляться совсем без свиты и в компании лишь жрицы или волшебницы. Будь с нами ещё один человек, то ты могла бы прикинуться кем хочешь. А так… Сказать, что попали в засаду мы тоже не можем, это не объяснит, почему я тащу такую гору вещей, когда вполне можно выслать за ними отряд стражи из этой крепости. Версия с оруженосцем же более вероятна. Я скажу им, что меня послали передать волю герцога Бульонского, но на выходе из леса наши лошади убежали из-за проделок местных духов. В этом не будет ничего странного.

– Почему бы нам просто не обойти эту крепость? – отчаянно сопротивлялась Эллейн. Будучи эльфийской принцессой, ей совершенно не хотелось прикидываться слугой человека. Вся её внутренняя суть протестовала против этого.

– Лучше нам её посетить, там я смогу достать коней, грамоты для свободного прохода через земли мелких баронов. И, возможно, мне удастся нанять нескольких человек для нашего эскорта. Без него нас будут останавливать каждый дозор мелких баронов и требовать подорожную дань.

– Твои аргументы звучат почти убедительно,– признала Эллейн, подходя вплотную к Генриху.– Пойдёшь один, человек. Я обойду крепость, и встречу тебя за ней в образе чародейки.

– Твоя вера в мою честность поражает,– хмыкнул герольд.– Не думаешь, что я сбегу?

– Если ты сделаешь такой выбор, я буду расстроена,– с невинной улыбкой ответила девушка, а затем жёстко продолжила.– Тебе не понравится.

В её глазах на секунду промелькнуло пламя.

– Просто шучу,– натянуто улыбнулся в ответ герольд.– Я не предаю тех, кто спас мне жизнь.

– Надеюсь. Для твоего же блага, человече,– с угрожающими нотками сказала Эллейн перед тем, как бросить мешки с припасами Генриху.– Увидимся за крепостью.

“– Она мне начинает нравиться,– подумал про себя герольд, провожая взглядом свою невольную союзницу.– Хорошо, что её можно легко сбить с толку.”

Подобрав оба мешка, герольд пошёл к крепости, напевая под нос несложный мотивчик.

К укреплению вела лишь одна дорога, вытоптанная проходящей здесь ранее армией. Солнце приятно грело и герольд не спешил, наслаждаясь жизнью. Когда он прошёл массивные деревянные ворота его встретили лишь два стражника. Один здоровый как бык, второй же на его фоне казался хиляком.

– Кто и откуда,– вяло пробасил “бык”, скорее для проформы, нежели по необходимости.

– Заткнись и проведи меня к коменданту Ларсу, чернь,– мгновенно среагировал Генрих, показывая печать.– Я герольд герцога Бульонского и ты должен обращаться ко мне с уважением, иначе получишь плетей.

– Простите, ваша милость,– просто ответил “бык”, не дрогнув пред взглядом герольда.– Я вас не признал в таком убогом виде и без свиты. Сейчас же проведу вас к коменданту. Прошу за мной.

Слегка удивлённый такой реакцией простого стражника Генрих, тем не менее, последовал за ним.

Во внутреннем дворе кипела жизнь. Люди сновали по своим делам, перекатывали огромные бочки и перетаскивали внушительные мешки. Судя по всему, совсем недавно в крепость привезли ещё припасов для армии. Хотя воинов было больше, чем обычно.

Отметив это, герольд отправился в сопровождение двух стражников к коменданту. Его нашли в конюшне. Небольшого роста, рыжеволосый, обрюзгший он гневно отчитывал конюхов. При виде Генриха, он сразу замолчал и поклонился, приложив правую ладонь к груди.

– Приветствую вас, барон.

– Рад тебя видеть, Ларс,– благожелательно кивнул Генрих.– Давай продолжим этот разговор в более приличном месте.

– Разумеется, милорд.

По дороге в свои апартаменты Ларс рассказывал, как идёт пограничная служба, и жаловался на недостаток припасов. Генрих время от времени задавал уточняющие вопросы, стремясь выяснить, не происходило ли за последние пару дней странных событий.

– Хм. Если верить слухам, то шайка Упыря, местного разбойника, перехватила сборщиков дани одного местного благородного. Барон выслал погоню, но та вернулась ни с чем. Более ничего странного точно не происходило.

– Ясно,– задумчиво сказал Генрих, вспоминая Зентреба. Видимо, Эллейн была права, это существо могло легко затеряться в людских королевствах, а если девушка говорила правду обо всём остальном… В случае победы Зентреба, их будет ожидать мрачное будущее.

– Так чем могу вам помочь?– почтительно спросил Ларс, доставая два кубка и бутылку вина.

Поглощённый своими мыслями, Генрих ответил не сразу.

– Я напишу несколько писем, скреплю их печатью, – медленно сказал герольд, что-то прикидывая в уме.– А ты отправишь их через несколько часов после моего отбытия. Это всё.

– Вас понял. Могу я задать вопрос? – произнёс комендант, разливая вино и протягивая кубок Генриху.

Дождавшись кивка герольда, он спросил:

– Как продвигается кампания в Лесу?

– Плохо. Более того, я несу мрачные вести. Герцог Бульонский мёртв, эльфы спустили на нас жуткого монстра, убившего его и весь отряд. Остальные войска, как я слышал, тоже подверглись нападению и отступают. Скоро у тебя будет тут не продохнуть.

Слегка обескураженный смертью герцога, комендант отпил из кубка, раздумывая над ситуацией, а затем внезапно сказал:

– И да примут боги его душу.

– Да примут,– ответил Генрих с нотками печали, делая глоток вина.

– Значит, вы отправились назад, чтобы предстать перед новым герцогом?

– Да. Я должен сообщить о его смерти и передать волю усопшего наследникам. Найди всё необходимое, и я продолжу свой путь. И разберись с охраной. Стража совсем расслабилась.

– Слушаюсь, милорд.

***

Оставив Генриха перед крепостью, Эллейн, погружённая в мрачные думы, неторопливо стала огибать её по широкой дуге, небольшую речку она просто перелетела, благо это оказалось удивительно просто. Новая встреча с Зентребом приближалась, а у неё до сих пор не было плана, как сразить его. Поэтому она проигнорировала вопрос Генриха касательно убийства Ледяного Демона. У неё просто не нашлось ответа.

Как убить практически бессмертное чудовище? Эллейн понимала, что у неё есть определённые шансы на победу, поскольку по воле Зентреба она сама стала монстром. Но её “создатель” гораздо опаснее и могущественнее.

Неожиданно на Эллейн накатились, подобно волне во время шторма, воспоминания о смерти отца. Остановившись, она обхватила плечи, с трудом сдерживая отчаянье, горе, боль и всепоглощающую ярость. За несколько дней все эти чувства лишь стали сильнее и не думали угасать. Бывали моменты, когда девушка хотела рыдать, а спустя секунду рвать и метать.

Рухнув на колени она всхлипнула, ощутила текущие по щекам горькие слёзы, падая на траву они заставляли ту расцветать. Забывшись, она дотронулась до распустившегося цветка и тот тут же оказался охвачен пламенем.

Глубоко вздохнув она сжала кулак так сильно, что собственные когти впились в плоть. Боль помогла скинуть наваждение.

С трудом усмирив эмоции, девушка продолжила свой путь, хотя возле крепости почти не осталось деревьев, и даже высокой травы, Эллейн умудрялась двигаться незаметно. Немногочисленные дозорные на деревянных башнях не замечали её благодаря эльфиским способностям к маскировке, тем более усиленные демонической магией. Без особых проблем она обошла крепость по широкой дуге и застыла возле тракта, ожидая Генриха. Здесь уже не так тщательно следили за растениями и иногда даже попадались деревья.

Вспомнив наглое поведение герольда, девушка неожиданно усмехнулась, она поняла, чего он добивался, когда предлагал ей прикинуться оруженосцем.

“Так он решил временно от меня избавиться, но зачем?– размышляла Эллейн, легко забираясь на чудом уцелевшее дерево возле дороги. С него отлично просматривалась крепость.– Ведь моих сил хватит, чтобы разметать людское логово по кусочкам, и он это знает. Нет... Не буду спешить с выводами, он не похож на глупца, способного поступить настолько опрометчиво”.

Герольд не заставил себя долго ждать, проклятая принцесса даже не успела заскучать, когда он выехал из крепости. Один, но с двумя лошадьми чёрно-белых раскрасок и внушительными седельными сумками. После всех заявлений и убеждений, призванных убедить её в необходимости эскорта, возвращение человека в гордом одиночестве выглядело насмешкой.

Когда он приблизился, проклятая принцесса аккуратно спрыгнула с дерева.

– Приветствую вас, леди Эллейн,– учтиво склонил голову Генрих, не слезая с коня.– Эскорт, к сожалению, раздобыть не удалось, зато я пополнил наши запасы и нашёл лошадей.

Поглядев в его спокойные глаза, Эллейн решила не высказывать ему свои подозрения и догадки. Кивнув, она взяла под уздцы второго коня. Несмотря на заявления Генриха, что он не предаёт тех, кто спас ему жизнь девушка и не думала доверять ему.

– Как далеко Зентреб?– неожиданно спросил герольд, пока его спутница забиралась на коня.

– Не слишком, с утра был в пределах дня, но сейчас стремительно удаляется,– ответила девушка, вздрогнув от имени демона. Пересилив себя она продолжила:– Зентреб двигается гораздо быстрее нас куда-то на северо- запад.

– Если он двигается на северо-запад, то, скорее всего, посетит вольный город Пронт,– начал рассуждать Генрих. – Неприятное место. Город грязных дворян, торговцев, убийц, магов, еретиков и ещё боги знают кого. Если Зентреб придёт туда, будет непросто его найти, особенно с тобой.

– О чём ты, человек?– удивилась девушка.

– Ты хорошо знаешь наш язык, проницательна, но твои манеры и привычки могут выдать в тебе жителя Леса. Да и твоя походка нетипична для человека, люди так плавно не ходят. Хорошо, что ты не пошла со мной в крепость. Тебя слишком легко раскусить. Лучше избегать встречи с солдатами пока мы не удалимся от Леса на достаточное расстояние.

– В таком случае, мне повезло, что настолько внимательный и умный человек со мной,– с сарказмом сказала Эллейн.– Тебе придётся объяснить, как ведут себя волшебницы в вашем обществе, поскольку следующего твоего обмана я не потерплю.

– Извини, Эллейн, – внезапно повинился Генрих.– Я спровоцировал тебя, чтобы ты не пошла со мной, поскольку сомневался, что тебе удастся обмануть защитников крепости, даже если бы ты приняла вид моего оруженосца и всё время молчала. Я... Я просто боялся, что ты убьёшь их всех.

– Мог бы просто объяснить мне свои мотивы и страхи,– буркнула девушка, весьма удивлённая признанием Генриха в обмане.– Зачем манипулировать мной, человек? Я осознаю, что нахожусь на незнакомой территории и готова выслушать твои... советы.

– Опасался, что твой гнев перевесит доводы разума,– честно ответил Генрих, внимательно посмотрев на Эллейн.– Я ведь не слепой. Тебе трудно контролировать свои эмоции.

– Пусть тебя волнует не моё эмоциональное состояние, а моя ярость, которая падёт на одного человека, если он ещё раз попробует мной манипулировать,– с угрозой ответила Эллейн.

Её тирада не произвела видимого впечатления на Генриха.

Он лишь сказал:

– Хорошо, этого больше не повторится. Скоро мы въедем на территорию барона Гордо, сам он с сыновьями воюет в Лесу, и тут пока всем заправляет его жена. Так, что шанс нарваться на сборщиков дани невелик.

Эллейн с подозрением посмотрела на него, встряхнула волосами с уточнила:

– Сборщиков дани?

– По сути дела, просто грабители, вымогающие с помощью своего оружия и законов деньги, да товары у торговцев и путников. Обычные дружинники этим тоже занимаются, но у нас могут возникнуть, проблемы лишь в том случае, если их будет возглавлять один из сыновей или сам барон. Они не понимают, когда нужно остановиться.

– Ваше общество очень странное… и неправильное. Лорд должен заботиться о тех, кто служит ему, обеспечивать закон и порядок на своих землях. Быть примером, достойным для подражания. То, что творится у вас, я не могу назвать иначе, чем безумием!

– Возможно,– пожал плечами Генрих, пришпоривая коня.– Но ничего другого у нас нет. Так… Раз уж рядом нет эскорта, то я с чистой совестью расскажу тебе, как вести себя в человеческом обществе, будучи волшебницей. Слушай внимательней.

До вечера Генрих рассказывал эльфийской принцессе тонкости человеческого общества. В первую очередь он посоветовал девушке прикинуться волшебницей Хаоса. Для Эллейн это был наиболее удачный образ, во–первых подтвердить это не трудно с помощью магии, а во–вторых можно выдать незнание Эллейн основ общества за эксцентричность колдуньи, а в третьих их социальный статус был относительно высок. Трогать их опасались.

Эльфийская принцесса с интересом слушала рассказ Генриха. Всё, что было известно ей ранее, это лишь то, что человеческое общество было жёстко разделено на сословия. Дворяне, духовенство и крестьяне. Дворяне были реальной властью, и именно им принадлежала большая часть земли. Они освобождены от телесных наказаний, и именно их права защищал закон в первую очередь. У духовенства прав гораздо меньше, но и они имели немалое влияние. Религия представляла собой пантеон, состоящий из трёх главный богов и около двух десятков более мелких. Вита, бог Жизни, Морта, Богиня Смерти, стремились к равновесию и поддерживали его, но третий высший бог, бог Хаоса Дидуктио, стремился разрушить баланс между ними. Когда усопшего провожали в последний путь, жертву приносили всем трём богам. Богу жизни, чтобы он смилостивился и забрал усопшего в свои сады, богине смерти, дабы она подарила ему покой, если он попадёт к ней и богу Хаоса, чтобы он не вмешивался и не утащил покойного в своё царство Безумия и Вечной Боли. Крестьяне были бесправны и во многом находились на положение рабов, хотя иметь собственность и покупать землю они, теоретически, могли. Только редко кому удавалось. На практике большая часть крестьян была в долговой кабале, выбраться из которой они самостоятельно не могли. Поэтому, довольно часто, уходили на заработки в город или подавались в разбойники. В последнем случае их ждала тюрьма, рабство или смерть.

Отдельным особняком стояли купцы и маги. Купцом мог стать каждый, опять же в теории, если у него было достаточно денег для вступления в купеческую гильдию, и даже некоторым крестьянам удавалось подняться, но дворянами они стать не могли. Знать же могла заключать брак лишь с равными, иначе их родовитость снижалась, что крайне плохо сказывалось на статусе благородных в обществе. Поэтому даже самый бедный дворянин подумает трижды, прежде чем пойдёт свататься к купеческой дочке незнатного происхождения.

Ордена магов стояли обособленно от всех. Магов уважали, побаивались и тихо презирали. За последние сто лет их влияние стало сравнимо с властью дворян или храмов. Также они были освобождены от телесных наказаний, не могли стать рабами. С другой стороны, им запрещалось покупать землю. Если у родовитой семьи рождался ребёнок с даром управления магией, то он терял все свои титулы и отправлялся изучать магию в обязательном порядке. В ином случаи его ждала смерть, и далеко не всегда от рук людей. Недоученный маг легко мог убить в начале других, а потом и себя. Или наоборот.

Такая система была введена ещё сто лет назад, чтобы ограничить влияние магов на дворян и разделить их.

Принцип был таков: светская власть для знати, духовная для духовенства, а магам осталась магия . В теории, все три стороны не должны были вмешиваться в дела друг друга, но, по словам Генриха, их взаимоотношения представляли запутанный клубок гадюк.

Когда стало смеркаться, и на небе заблестели первые звёзды, впереди показались огни трактира. Увидев их, Эллейн и Генрих не смогли удержаться от облегчённого вздоха. Оба они хотели отдохнуть. Герольда беспокоили раны, а проклятая принцесса пыталась осмыслить всю ту информацию, что вылил на неё союзник.

Трактир представлял собой двухэтажное здание с конюшней и небольшим складом, обнесённое высоким забором. Расположенный на стыке границ аж трёх баронств он получал неплохую прибыль. До войны с эльфами в заведение останавливались в основном путешественники, местные крестьяне да немногочисленные торговцы, а после её начала к ним добавились авантюристы всех мастей и наёмники. В результате, хозяин заведения просто купался в прибыли.

Оставив коней в конюшне на попечение местного конюха, парнишки лет пятнадцати, Эллейн и Генрих вошли в трактир. Большой светлый зал оказался до отказа забит людьми, тут были наёмники, привлечённые войной, авантюристы, готовые на всё ради своих целей, торговцы с их вечной жаждой наживы, и даже несколько представителей знати.

Как раз одна такая компания и привлекла внимания Эллейн. Два парня и одна девушка. Явно благородные. Дорогая одежда и благородная осанка, а так же высокомерный взгляд выдавал их с головой. Один постарше, лет двадцати, решительного вида, черноволосый, был явно главным в их небольшой группе.

Другому парню было лет семнадцать, и он не выглядел воином. Несколько хлипковатый, с правильными чертами лица, рыжеволосый, он чем-то напоминал барда или сказителя.

Последней в этой компании оказалась милая русоволосая девушка лет семнадцати, жмущаяся к своему ровеснику.

Все трое что-то активно обсуждали, но замолчали, едва увидев новых посетителей.

– Постарайся не привлекать внимание,– тихо шепнул Генрих своей спутнице.– И держись рядом.

Кивнув, Эллейн пошла с ним к трактирщику. Толстому мужику лет сорока, с внушительной бородой до груди и грязном фартуке. Стоял он за стойкой и что-то втолковывал подавальщице. При виде новых клиентов он сразу поспешил к ним.

Приветливо кивнув, он учтиво спросил, сразу признав в них важных людей с большими кошельками:

– Чем могу служить вам?

– Нам нужны две комнаты на одну ночь и горячий ужин, - несколько высокомерно сказал Генрих.

– Простите господин, но у нас осталась только одна комната для столь высоких гостей.

– Сойдёт,– кивнул Генрих, протягивая несколько серебряных монет.– Принеси туда ещё одну кровать и всё остальное.

– Ваша комната будет готова через несколько минут,– ответил трактирщик, важно беря деньги.– Ужин прикажете подать в неё?

– Нет, принеси сюда.

Договорившись с трактирщиком, Генрих направился к столику трёх представителей знати, за ним несколько неуверенно шла Эллейн. Девушку смущало такое большое количество людей, после начала войны она воспринимала их как опасность. Из-за этого ей было непросто притворяться человеком.

И это не говоря о желание убить их. Разорвать.... Сжечь!

– Смотри и запоминай,– тихо шепнул ей Генрих.– Эти трое будут для тебя своего рода проверкой. Они не должны ничего заподозрить.

Кивнув, Эллейн более пристально посмотрела на дворян. Их одежда была из обычных материалов, но добротно сделанной и красиво украшенной. У каждого из парней она заметила по мечу. Когда герольд и проклятая принцесса приблизились к троице, они замолчали и с подозрением посмотрели на подошедших к ним людей.

– Добрый вечер,– вежливо сказал герольд, подходя к ним вплотную.– Меня зовут Генрих Дорский, барон и герольд герцога Бульонского, а это леди Эллейн. Не возражаете, если мы присоединимся к вам?

– Разумеется,– расслабленно ответил черноволосый.– Меня зовут Грон, это Марл, а девушку у нас зовут Мелисса.

– Приятно познакомится с вами,– сказал Генрих, садясь за стол. Он заметил, что говоривший ограничился лишь именами, но не стал заострять на этом внимание.

Помедлив секунду, Эллейн присела рядом с ним. Вначале разговор шёл сдержанно, но затем, когда принесли еду и вино, Генриху удалось разговорить Грона. Тот рассказывал ему сплетни и небылицы, а герольд смешные случаи из своей жизни.

Грон ехал в столицу королевств Харос, стремясь поступить на службу к королю, а его спутники хотели навестить своих родственников в столице.

– Откуда вы едете, Генрих?– с интересом спросил Марл.

– Возвращаюсь из Таинственного Леса,– честно ответил Генрих.– Должен признать, что эльфы оказались неплохими воинами.

– Чёртовы остроухие,– процедил Грон.– И почему бы им просто было не принять все наши требования? Столько смертей удалось бы избежать…Но нет! Им надо было гордо отвергнуть все наши предложения!

– Я вполне понимаю их,– ответил Генрих, чем обескуражил Грона и Эллейн.– У эльфов своё виденье мира, и с их точки зрения наши предложения были оскорбительны, с другой стороны, они не одни в мире и должны уметь взаимодействовать со своими соседями. Жаль, что всё так случилось, но раз уж война началась– долг обеих сторон должен быть выполнен.

– Генрих, вы сражались с ними? Если да, разве вы не чувствуете ненависти к ним, ведь из-за них многие погибли?– неожиданно вмешалась в разговор Мелисса.

– Я с ними сражался, но я не злюсь на них. Да, многие из моих друзей пали от их стрел, клинков и магии. Я и сам едва не погиб в их лесу. Тем не менее, это не повод ненавидеть эльфов. Отдельных личностей – быть может. Народ в целом – нет.

– Весьма глубокая мысль,– признала Эллейн, теперь несколько иначе смотря на Генриха.

– Я обдумаю ваши слова,– уважительно сказал Грон, делая ещё глоток вина.– Быть может вы и правы.

Пожав плечами, Генрих отодвинул тарелку и сказал, вставая из-за стола:

– Благодарю вас за компанию, но нам с леди Эллейн пора. Удачи вам в вашем путешествии.

Попрощавшись с новыми знакомыми, Генрих и Эллейн направились на второй этаж.

– Эти люди что–то не договаривают,– задумчиво сказала девушка.

– О, ты заметила. Неплохо,– ответил герольд, пропуская Эллейн на лестницу.– Да. Они чего-то боятся. И стараются, чтобы это не было так заметно. Скорее всего, Марл и Мелиса просто бежали из отчего дома. Это наиболее вероятный вариант, почему они здесь и без достойного сопровождения. А Грон видимо друг одного из них и согласился помочь бежать.

– И зачем же им так поступать?

– Возможно, они были не согласны со своими родителями, которые выступали против их отношений,– пожал плечами Генрих.– Или они просто решили сбежать от опостылевшей им жизни в замке. Эти двое молоды и влюблены. А значит глупы. Правду мы узнаем, только если спросим их об этом, а они соизволят ответить.

– Ты говоришь довольно уверенно, у вас такое часто бывает,– констатировала Эллейн, осматриваясь в поисках комнаты.

– Не особо, но прецеденты были. В любом случае, проблемы этой компании не имеют к нам никакого отношения,– произнёс герольд, и, увидев нужную дверь, пошёл к ней.– Нам туда.

Зайдя за Генрихом в комнату, девушка брезгливо поморщилась. По сравнению с её покоями в лесу это помещение было отвратительным. Один древний стол, шкаф, две старые кровати и два такого же вида стула, вот и всё. Узкое окно закрыто старой, подъеденной молью, занавеской.

– Конечно, не идеал, но это лучше чем ночевать в чистом поле,– философски сказал герольд, садясь на стул и снимая сапоги.

– Я бы предпочла лес,– презрительно сказала Эллейн, подходя к одной из кроватей и дотрагиваясь до одеяла.– Секунду…Почему тут вши?

– Не обращай на них внимания. Вши обычное явление в таких местах,– рассеяно ответил Генрих, разбирая свои вещи.– От этих насекомых трудно избавиться.

– Забавно, вы создали мощную армию, осваиваете новые способы убивать, а вывести вшей не можете. В Лесу такого не было…

– Ну, что я могу сказать? Полагаю, лучше терпеть вшей, чем быть завоёванным и погибнуть.

– И всё сводится к войнам,– вздохнула Эллейн, садясь на кровать.– Вы, люди, любите воевать.

Девушка рассудила, что её новой коже, способной выдержать холод ледяного демона, не страшны мерзкие насекомые. Хоть Эллейн и была принцессой, но она ещё и принадлежала к расе эльфов, поэтому в природе почти спокойно отнеслась к насекомым. Паршивая человеческая кровать вызвала больше негативных эмоций.

– Наверно,– согласился Генрих, заканчивая разбирать вещи.– Впрочем остальные расы тоже часто сражается. Ты просто не видела. К слову о войне. Знаешь, то, что ты пережила бой с Зентребом, не даёт гарантии, что в следующий раз тебе так повезёт.

– На что ты намекаешь, человек?

– Мне нужно знать твою тактику в бою с Зентребом. Тогда у меня будет больше шансов помочь тебе.

– Да что ты можешь?– удивилась Эллейн.– Если ты будешь сражаться бок о бок со мной, то мне придётся прикрывать тебя от атак Зентреба, и тогда он точно победит. Я могу быть быстрее, чем он, но какой толк в скорости, если мне придётся принимать на себя удары, адресованные тебе?

– Зентреб не подумает, что тебе есть дело до моей жизни,– сказал Генрих, подметив её реакцию.– Я участвовал во многих сражениях и знаю, что любая мелочь может изменить ход битвы, один верный удар может принести победу, но чтобы нанести его я должен знать всё о способностях Зентреба… И твоих силах. Я понимаю, тебе не просто мне довериться, но ты должна! В одиночку нельзя сражаться с таким противником!

Целую минуту Эллейн молчала, а затем медленно склонила голову в знак согласия.

– Хорошо, Генрих. Конечно, понятно, что ты никогда не сражался в подобных битвах, но мы в одной чаще, поэтому пойду тебе навстречу. Завтра я расскажу тебе всё. Или, точнее, покажу. А пока… Ты сказал, что те двое влюблены и назвал это глупостью. Думаешь, любовь это глупость?

– Любовь это прекрасное чувство,– сказал Генрих, ложась на кровать и блаженно закрывая глаза.– И, не смотря на это, оно вынуждает людей делать глупости. Которые затем преследуют нас всю жизнь.

– Так ты думаешь, любовь это слабость?– с любопытством спросила проклятая принцесса, заметив небольшую оговорку собеседника.

– Я думаю, что любовь – штука неоднозначная. Это обоюдоострый меч, который может ранить обоих. Это яд, который может убить, и лекарство, способное исцелить. Она может спасти, придать нам сил или погубить. Это как тёплый огонь, который горит в тебе, когда ты видишь ту, кого любишь. И всё, что ты хочешь, чтобы она была счастлива. Вот моё понимание любви.

– Весьма необычное мнение,– признала девушка.– Похоже, ты уже испытал это чувство.

– Да,– помолчав немного, ответил Генрих,– Всё закончилось не очень хорошо.

– У неё был кто-то ещё?

– У неё были способности к магии, и её собирались отправить в башню магов,– мрачно ответил герольд, не открывая глаз.– А я пошёл в оруженосцы к Бульонскому. Больше мы не виделись. А как ты понимаешь любовь?

– Не знаю, – задумчиво ответила Эллейн.– Сейчас я чувствую лишь ненависть.

– Какая она? – заинтересовался Генрих.– Что ты чувствуешь?

– Это что-то вроде горячего огня, жгущего тебя изнутри. Оно медленно разъедает нутро, и, в тоже время, даёт тебе сил идти вперёд. Немного похоже на твоё понимание любви.

– Ненависть сильное чувство, но злое, оставляющее шрамы внутри,– менторским тоном изрёк Генрих.– Оно антипод любви, на мой взгляд. И заставляет нас творить ужасные вещи. Я слышал, что когда избавишься от неё, почувствуешь лишь пустоту. А пустота ещё хуже ненависти. Потому что ты не чувствуешь ничего.

– Нет,– покачала головой Эллейн.– Ненависть хуже, пустота принесла бы мне покой. Надеюсь, так и будет, когда я убью Зентреба.

После недолгого молчания, Генрих сказал.

– Давай спать, утро вечера мудрее.

– Хорошо,– чуть грустно улыбнулась девушка в темноте.

Ночь была спокойной и тихой. Правда, не для всех. Генрих заснул почти сразу, поскольку до сих пор не оправился от ран окончательно, и дневной переход истощил его до предела. Эллейн же не могла уснуть, она совершенно не устала, а обострённый слух позволял ей слышать всё, что происходило в стенах трактира. Шуршание крыс, скрип из-за сквозняка и разговоры в соседних комнатах. К тому же, из-за изменившейся структуры крыльев, она не могла спать, как привыкла, на спине. Не выдержав, девушка встала с кровати и раздражённо открыла окно. Выглянув наружу, она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Гнев и ненависть вновь пробудились и сейчас медленно терзали девушку. Никогда в жизни Эллейн так не желала сжечь что-нибудь. Или кого-нибудь. Самое страшное было то, что её гнев даже не был направлен на Зентреба. Он просто был, как будто это её суть, погребённая где-то глубоко внутри. Именно это более всего пугало девушку. Она боялась, что магия демона изменила её слишком сильно и ей уже никогда не стать прежней.

Посмотрев на сверкающие звёзды, находившиеся высоко в небе и равнодушно взиравшие на неё, девушка собралась было закрыть окно, когда услышала подозрительные звуки, доносящиеся снизу. Звук выбитых дверей и бряцанье оружия. Высунувшись из окна, девушка увидела как трое дворян, с которыми она познакомилась в зале, выпрыгнули из окна на первом этаже и стремительно побежали в сторону леса. Впереди нёсся Грон, а за ним едва поспевали его друзья. Спустя пару минут за ними последовали люди в доспехах и с собаками.

– Похоже, беглецов догнали, – раздался голос Генриха.

Обернувшись, Эллейн обнаружила герольда позади себя. Каким-то образом, он умудрился вскочить с кровати и подойти к ней совершенно бесшумно. Даже её обострённый слух не помог.

– Тебе нравится констатировать очевидное, человек? – в ответ спросила Эллейн.

– Иногда и прекрати меня так называть. У меня есть имя. Используй его,– сказал Генрих и нахмурился, когда увидел, что девушка запрыгнула на подоконник.– Что ты хочешь сделать?

– Мне нужно дать волю неистовой ярости и ненависти, развеяться и насладиться собственной мощью.

– Не делай глупостей!

– Ты хотел увидеть, на что я способна? У тебя есть шанс. Я попридержу погоню до момента твоего появления.

– Это глупо! – воскликнул Генрих.– Мы охотимся за самым жутким чудовищем, а ты тратишь время и силы на этих юнцов! И ради чего?

Ничего не ответив, девушка схватилась за черепицу и забралась на крышу. Быстро осмотревшись, Эллейн убедилась, что постояльцы с интересом наблюдали за неожиданным развлечением. Воспользовавшись этим, девушка пробежала по крыше и, раскрыв крылья, взмыла в воздух.

Выругавшись, Генрих схватил одежду, и, набегу одеваясь, бросился к выходу из трактира. Нужно было остановить Эллейн до того, как она наделает глупостей.

Каким образом он будет останавливать девушку, способную выдержать бой с демоном, Генрих не представлял.

***

Грон, Марл и Мелисса бежали по тёмному лесу, а позади раздавался лай собак. С каждой секундой он приближался. Они оказались застигнуты врасплох, и им пришлось бежать из трактира, оставив почти все свои вещи, но погоня всё равно постепенно настигала их. Спустя ещё двадцать минут лай собак стал слышен не только сзади, но и с боков. Неожиданно Мелиса споткнулась о корень и упала.

– Вставай! Нам нужно двигаться! Они уже рядом,– крикнул Марл, пытаясь помочь девушке встать.

– Не могу! Кажется, я подвернула лодыжку! – ответила Мелиса, с трудом вставая.

– Жаль, но наше путешествие закончится здесь,– напряжённо сказал Грон, вынимая меч.– Придётся принять бой.

Выругавшись, Марл тоже достал меч и встал рядом с Гроном. Мелиса осталась за их спинами. Спустя несколько минут показались и их преследователи. Человек двадцать с факелами и несколькими собаками. Короткие мечи и луки были у большинства, а вот доспехи лишь у одного. Тяжело дышавшего темноволосого, с густой бородой здоровяка. Мрачно посмотрев на беглецов, он сказал:

– Я разочарован в тебе, Грон. Как ты мог позволить бежать госпоже Мелиссе? Не для этого её отец спасал тебя.

– Я служу только ей. Если бы не она, я умер бы ещё десять лет назад,– огрызнулся юный воин.– И ты, Форар, знаешь это!

– А теперь мне придётся убить тебя,– тяжело выдохнул бородач.– Мне жаль, но таков приказ. Я бы предпочёл убить рыжего, но его, увы, нельзя трогать. Прости, но сегодня тебе придётся уйти в объятия богов в гордом одиночестве. Я подарю тебе смерть воина.

– Увы, Форар, не тебе это решать,– сказал седой старик, вступая в свет факелов. За ним бодро шагали два бледных парня в капюшонах, в которых девушка опознала его мёртвых слуг.

– Бенедикт,– прошептала Мелисса, со страхом на него смотря.– Значит, отец послал некроманта и его мёртвых лакеев за мной…

– Рад видеть вас, госпожа, вас, как обычно, смущают мои слуги? Примитивно. Мёртвые служат куда лучше живых. Не устают, не жалуются, не могут предать,– благожелательно произнёс некромант, а затем добавил, обращаясь к Форару.– Граф хотел, чтобы мы вернули их всех живыми. С Гроном он хочет лично побеседовать.

– Он же его просто замучает до смерти,– возразил здоровяк.– Милосерднее будет убить его. Окажи мне услугу и закрой на это глаза. В этот раз. В долгу не останусь.

– Мне всё равно. Если ты так хочешь...– вяло пожал плечами некромант, отступая назад.

– Спасибо, дружище! А теперь вернёмся к нашим баранам,– произнёс Форар, взмахивая мечом.– Не вмешивайтесь. Я сам разберусь с мальчишкой.

– Староват ты для этого!– дерзко выкрикнул Грон, делая выпад. Форар легко парировал его и ответил мельницей, вынуждая своего противника отступить. Натиск старого рыцаря был силён. Его противник едва успевал отбиваться, но было видно, что долго ему не продержаться. Несмотря на молодость, Грон заметно уступал Форору в силе, и лишь немного превосходил в скорости, но разница в боевом опыте позволяла его противнику нивелировать крошечное преимущество в проворстве молодого молодого бойца. Очередной выпад старого рыцаря, и меч Грона отлетает в сторону.

– Мне жаль,– повторил Форар, держа лезвие у кадыка Грона, а затем с криком выронил меч. Трава, в которую упал клинок, мгновенно загорелась. Лезвие и рукоять раскалились до бела, а затем все присутствующие ощутили внезапный страх. Страх, который они ранее никогда не ощущали. Он заставлял их вздрагивать от каждого звука – шороха в лесу, движения окружающих, даже теней. Собаки тоскливо завыли.

– Что это за колдовство,– воскликнул рыцарь, держа обожжённую руку на весу.

– Смотрите!– крикнула Мелиса, указывая за спину Форара.– Это… Это…

Не выдержав она вновь закричала. Обернувшись, люди увидели тёмный силуэт, стоявший за деревом. Поняв, что его обнаружили, неизвестный неторопливо пошёл на свет факелов. В темноте его глаза пылали огнём. Чем ближе он подходил, тем больше страх овладевал людьми, а затем неожиданно неизвестный раскрыл крылья и резко выпрыгнул на освещённый участок. Ближайшие люди испуганно отшатнулись. Перед ними застыло существо, подобное которому они раньше не видели, но слышали ужасные истории про этих созданий.

***

Удовлетворённая произведённым эффектом, Эллейн сделала приглашающий жест рукой, демонстрируя внушительные когти, и чуть оскалилась. Напуганные, сбитые с толку люди являлись лёгкой добычей, но демонесса медлила.

– Убить её! – крикнул пришедший в себя первым некромант и два его зомби рванули в сторону Эллейн. Сам Бенедикт вытянул вперёд руки и начал что-то бормотать.

Зомби не успели пробежать и треть расстояния, когда Эллейн исчезла в огненной вспышки, а спустя секунду оказалась прямо перед ними. Движение девушки размазались, словно ветер и головы мертвецов покатились по траве, срезанные огненными клинками, выросшими прямо из рук проклятой принцессы. Прошёл лишь миг и она вновь исчезла в вспышке пламени. Бенедикт не успел закончить заклинание, когда перед ним возникла демоница и нанесла удар в живот. От него некромант согнулся в три погибели, а затем упал на колени, изрыгая содержимое желудка. Ближайший воин попытался ударить Эллейн клинком, но та мгновенно уклонилась и одним движением вырвала меч из руки солдата, отбросив его сторону. Ещё двое попытались проткнуть её клинками, но девушка легко увернулась, а затем резко развела руками, и солдаты выронили, мгновенно раскалившиеся, мечи. Воздух вокруг неё ощутимо заискрился алыми искрами, а в глазах загорелось пламя. Теперь люди ощутили не просто страх, а настоящий ужас. Проклятая принцесса, стоящая перед ними, казалась живым воплощением безудержного пламени. А разве можно воевать с ожившим огнём?

– Бегите!– закричал Форар, первым подавая пример. За ним последовали и все остальные, включая Грона, Марла и Мелису. Двое воинов тащили некроманта, который едва мог передвигаться.

Эллейн, смотря им в след, не выдержала и расхохоталась, даже не пытаясь их преследовать. Она смеялась до тех пор, пока из тени деревьев не вышел Генрих.

– Ты видел?– с трудом справившись с внезапным приступом веселья, спросила Эллейн, подходя к Генриху.– Они бежали! Это было так... Просто! Элементарно! Сейчас я способна сжечь целую армию дотла!

– Успокойся, Эллейн,– сказал Генрих, придерживая её за плечи.– Магия Хаоса не даёт тебе мыслить ясно. Сконцентрируйся. Не дай ей замутить твои суждения!

– Я никогда не мыслила настолько ясно, как сейчас, грязный человек!– ответила Эллейн, сбрасывая руки герольда с плеч и толчком роняя его на землю.

– Вспомни кто ты, Эллейн,– спокойно произнёс Генрих, с некоторым трудом вставая.– Вспомни, что ты должна сделать. Ты идёшь по следу Зентреба не ради мести, не ради разрушения и насилия, а ради шанса вернуть себя прежнею!

– Да что ты знаешь о моих планах, убогий? – фыркнула девушка, раскрывая крылья и чуть поднимаясь в воздух. Одновременно с этим в её руке стал формироваться огненный шар.– Или обо мне. Ничего. Ты всего лишь ещё один человек. Один из тех ублюдков, что вторглись в мой Лес! Убивал моих эльфов! Из-за вас освободился жуткий монстр и именно по вашей вине мой отец погиб! И ты всё ещё думаешь, что что-то знаешь обо мне? Ты не знаешь ничего. Ничего!

– Я знаю достаточно,– твёрдо ответил герольд.

– Ты не знаешь ничего, – повторила Эллейн, собираясь попугать человека огнём.

Внезапно огненный шар в её руках потух. Девушка упала на колени и, схватившись за голову, простонала:

– Что… это… Почему… Так больно? А-а-а-а-а!

Не выдержав жуткой головной боли, она закричала. Перед её глазами возникали и проносились видения. Костёр на лесной поляне, тёмная пещера, сияющий круг, башня из белого мрамора. Непонятные видения несли мысли и чувства, не принадлежавшие проклятой принцессе. Последнее видение оказалось совершенно иным.

В нём были лишь ясно звучащие слова:

– Если ничего не изменилось, то ты найдёшь его в Мёртвом Городе. В центре. В самой высокой башне...

После этих слов, Эллейн не выдержала ужасной боли и потеряла сознание, рухнув прямо на землю.

“И что мне теперь с ней делать?”– подумал Генрих, подходя к Эллейн. Внимательно посмотрев на неё, он перевёл взгляд на меч, затем снова на девушку. Достал клинок и задумчиво посмотрел на него.

Долгое молчание.

Горестно вздохнув, Генрих убрал оружие и присел на корточки перед Эллейн. Девушка, лежащая перед ним, даже в своём демоническом облике, выглядела на удивление мирно. Сделав нелёгкий выбор, Генрих дотронулся до висевшего на шеи спутницы амулета. Коснувшись нескольких символов, он вернул иллюзию человеческого облика девушки, после чего поднял её на руки и направился в сторону трактира.