Падение Майсура. Часть первая

Глава 1

«Ну и чудеса! А я думал что подобное возможно только в фантастических романах или в голливудских блокбастерах!» Так думал довольно обескураженный молодой человек, пробирающийся вдоль берега реки. Ему было около двадцати пяти лет. Высок. Силен. Хорошо сложен. Добрый молодец, из той породы людей про которых говорится: «хорош так, что ни в сказке сказать, ни пером описать.»

Но мы попробуем. Русский, европеоид, не состоял, не привлекался. Лицо парня, сильно загоревшее на южном солнце, сохранило тонкость очертаний и нежность выражения. Его красивое, с правильными чертами лицо не украшали ни усы, ни борода. Темно-русые, выгоревшие на солнце волосы были коротко подстрижены.

Карие глаза обнаруживали пылкость молодого характера, не позволявшую ему откладывать исполнение задуманных планов, как бы отважны они ни были. В тоже время видно было, что этот человек уже превосходно научился сочетать свою смелость с осторожностью, энергией и решительностью. Так как мужчина обладал мускулистым телом воина, на что указывали и парочка характерных шрамов от осколков снарядов.

Покрасневшие шрамы можно было хорошо рассмотреть, так как белое, сильное тело было почти без загара, а из одежды на молодом человеке были только купальные плавки. Не узенькие плавки стриптизера, а синие купальные плавки с кармашком. Видно было, что такая скудная одежда доставляла человеку некоторое неудобство, но впрочем сейчас было лето и разгар купального сезона.

Молодого человека звали Виктор Резанцев и он совсем недавно прибыл с Запада, где в рядах доблестной российской армии освобождал старинные русские земли от оккупантов. Там, в постоянных боях, в поисках славы, приключений и фортуны, он щедро тратил свою кровь и свое время. Но в награду не получал почти ничего, кроме черной неблагодарности.

Грубо говоря, игра не стоила свеч, поскольку с полученным опытом пропадали всякие иллюзии, как за изнанкой великолепно задуманной декорации сногсшибательной рекламы. Теперь же, выведенный по ротации на заслуженный отдых, наш храбрый герой СВО решил поехать на Дон искупаться.

Благо стояла душное августовское пекло, словно раскаленные печи преисподней работали на полную мощность. Томительной духоте могла бы позавидовать великая пустыня Сахара, и прохладная речная водичка манила, как мечта из грез.

Сказано- сделано. Поскольку город-миллионник не облагораживал своим присутствием воды Дона в низовьях, то в поисках относительно чистой водички наш герой завел своего верного железного коня и поехал на север. За город Аксай.

В этом городе проживал его школьный приятель и Виктор надеялся, накупавшись всласть, на обратном пути вечерком заскочить к нему и посидеть. За парочкой бутылочек пива. Возможно и остаться ночевать. Это же святое дело, опрокинув стаканчик в кругу друзей, пожаловаться, что устал от своего кровавого ремесла. «Фастфуд-отдых» имеет свои прелести.

День начинался солнечный, безоблачный и жаркий донельзя. Лучи разбушевавшегося светила словно стальные спицы вонзались в голову. И вначале все шло неплохо. Можно сказать — хорошо. И привычное местечко на песчаном берегу оказалось незанятым, так как был обычный рабочий день, и прекрасная летняя погода радовала. Здесь все было зелено, сине, солнечно. Ярко и жарко, с легкой прохладой. Какие мягкие, нежащие глаз цвета небес и воды! Идиллия!

Пройдя по краю жизни и смерти в краю, где «воины умирали, повинуясь законам Родины», наш герой теперь наслаждался жизнью со спокойствием мудреца. Или же практичного человека, которому хватает здравого смысла пренебрегать всем тем, в чем он не испытывает особой потребности.

Здесь, под безукоризненно лазурным небом, на лоне волшебной природы, можно было расслабиться и позабыть о свисте пуль, железном клекоте снарядов и давящей хронической усталости, неслыханных лишениях, абсурдной дороговизне, и постоянно подстерегающей опасности. Прохладная водичка обмывала тело и облегчала душу от всякой нравственной и физической тягости!

Что же предвещало такое начало? Вероятнее всего- удачу. И правда, улыбка фортуны не заставила себя ждать. Искупавшись и загорая, в это же время обследуя берег привычным взглядом профессионального снайпера, Виктор заприметил в песке у воды, сверкающей в лучах солнца, некий небольшой предмет. Заинтересовавшись, он вскоре вытащил из песка и ила, соседствующий рядом с блестящей конфетной оберткой, скромный маленький предмет. Старинную медную монету, всю покрытую окислами и ржавчиной. Почистив ее об песок у воды скоро молодой человек выяснил, что стал счастливым обладателем двух копеек императора Павла Первого, 1798 года выпуска.

Дешевый пустячок, а все равно приятно. Поскольку при чистке монеты наш герой немного измазался, то автоматически убрав монетку в карман плавок, он опять пошел поплавать. Надо же было такому случиться, что какой-то негодяй, возможно не совсем трезвый, на скоростном катере решил выписывать виражи на голубой глади вод почти у самого берега.

А надобно тут сказать, что правый берег реки Дон более высокий, дно здесь глубже и судоходный фарватер пролегает ближе к этому берегу. Ну, а таким вот лихачам, на маломерным судах вообще море по колено. Учитывая ту самую неуловимую добавку под кодовым названием «человеческий фактор».

Виктор только вынырнул, как увидел, что на него несется с громадной скоростью и вихляя катерок, угрожая оторвать ему голову. Тревожная ситуация… Ну что за скотина! Очки купи!

Чтобы спастись от внезапной напасти молодой человек сразу же нырнул в глубину реки, задерживая дыхание. А в толще воды таился странный феномен — круглая синяя дыра, усеянная мельчайшими холодно-голубыми искорками, засасывающая как мощный водоворот. Ох, сколько пришлось повоевать, побороться, чтобы выпутаться из цепких струй этого подводного водоворота. Молодость и сила победили стихию и счастливо избежав всех опасностей Виктор, задыхаясь, вынырнул на поверхность реки. Отделался легким испугом. И сильно удивился.

Все резко изменилось. Слишком резко, чтобы быть правдой.

Машину и вещички — как корова языком слизало. Твою же мать! Что за белиберда? В чем дело?! Все дематериализовалось, как будто ничего и не было. Конечно, всякое в жизни случается, но было еще масса всего непонятного. Какое-то несоответствие, некая чуждость и непривычность присутствовала тут.

Река осталась той же, но немного другой. Уровень воды стал заметно меньше. Кроме того и местность в целом оставаясь такой же, но немного изменилась. Почти исчезли деревья у воды и напрочь отсутствовали как класс лесополосы на горизонте. Зато высокой травы и мелкого густого кустарника у реки заметно прибавилась.

Вдали царствовали волнистые степи, раскаленные жарким солнцем. От земли поднимался золотой пар, рождавший фантастические видения. Мертвенное спокойствие нависло над полями и лугами. Виктор очумело сидел в одних плавках и водил рукой по траве, где еще пару минут назад находилась его машина и ничего не понимал.

Парень оказался в ступоре.

«Чертовщина какая-то», — тупо думал он.

Тут не было даже следов от колес. Даже съезда к воде не просматривалось. Вправо, влево, спереди, сзади только цветы и трава, трава и цветы!.. Чудеса! Шутки мироздания! Фантасмагория миражей. Молодой человек довольно-таки болезненно ущипнул себя. Стало больно, но и только.

«Что происходит, что вокруг меня?» — кругами проносилось в голове. — «И куда это я попал, а главное, с какой такой радости?» — вяло думал наш добра молодец, оценивая текущую ситуацию.

Весело было! Как в цирке! Какой-то пронырливый суслик или же луговая собачка, этот комедиант пустошей, при виде горести Виктора испустило нечто похожее на раскаты пронзительного смеха, и тут же, опасливо засовывая голову в нору, исчезло, радостно виляя хвостом.

«Что б ты сдох, зверек проклятый» — отстраненно послал неделикатную животинку туда, куда Макар телят не гонял, наш герой.

Наступила тишина, лишь слышно, как сухо трещат степные кузнечики. Сознание медленно возвращалось в норму, как крупинки в песочных часах. Прошло минут пять прежде чем парень понял, что все окружающее его — неприятная реальность. Прежде всего потому, что на водной артерии Дона продолжала кипеть жизнь.

Мимо, вниз по течению, проследовала небольшая деревянная баржа с грузом, под парусами и веслами. Судя по всему это были какие-то чудные реконструкторы, изображавшие жителей века 18, или начала 19. Косоворотки и бородатые рожи, более привычные к физическому, нежели к умственному труду, и прочие прелести бурлаков или кого там они так копировали. Дурдом на прогулке. Словом, сплошной антиквариат. Да, что происходит то?! Кино что ли снимают?

«Такого не бывает», — стучала в висках разумная мысль.

Впрочем, и кроме этого, слишком многое показывало, что занырнув в водоворот наш молодой человек внезапно попал в прошлое. Там, где должен был находиться город Аксай виднелись непонятные строения, весьма старинного вида. Это ж сколько денег надо вбухать, чтобы создать такие мастерские декорации, к которым не придерешься — до того правдоподобны?!

— Да ну, на хрен?.. — облегчил душу парень.

Поля зреющей золотистой пшеницы тоже виднелись то тут, то там. Не сплошными громадными массивами, но маленькими клочками. Электрических столбов нет, машин нет. Асфальт на дороге? Нет, обыкновенная грунтовка. А что у нас в небе? Пусто. Ни летящих самолетов, ни белых инверсионных следов. Везде сплошной анахронизм!

А поскольку для масштабной мистификации космического масштаба не было никаких причин, приходилось признать, что в первом приближении наш герой ступил на шаткий путь литературных попаданцев. Наряду с убогим фэнтази, унылым дамским чтивом о приключениях потенциальных великовозрастных принцесс в поисках вероятных мужей, подобные книги составляли основной костяк современной литературы.

Так что к подобному сюжету Виктор внутренне был немного подготовлен. Немало он прочел в свое время подобной макулатуры. Да и фильм на данную тему несколько раз по телевизору показывали. Нырнули там парни летом в озеро, пересекли пространственно-временной континуум и вынырнули во время Великой Отечественной Войны. А там винтовки в зубы и давай превращать фашистов в мясной фарш. Так что судя по 30 тысячам человек ежегодно пропадающих в нашей стране без вести — такое развитие сюжета дело привычное и рутинное.

«Так, пока ход твоих мыслей мне нравится. Память в наличии имеется, логика тоже присутствует», — мысленно одобрил он свой анализ. — «И все же как это у меня так ловко получается вляпаться в очередную неприятность».

Вот так бывает. Жил да был человек, никому ничего плохого не делал, а вляпался в очередную кучу дерьма! Твою же кобылу в трещину!

Первым делом, в попытках вернуться в свое время, наш герой как оглашенный стал нырять без конца и без края, до полного изнеможения. До дрожи в усталых членах. Бесполезно. Мечты оказались напрасными. Портал исчез. Сообразив, что в следующий раз можно и не вынырнуть, Виктор смирился с неизбежным и решил пока обживаться здесь. Приехали! Станция Вылезайка! Продолжим «играть свой рок-н-ролл».

«Вот черт, знал бы что меня в прошлое занесет, хотя бы золотую цепочку с крестиком не стал бы перед выездом из дома снимать» — печально подумал парень. — «А то угодил к хроноаборигенам в одних трусах, фактически с голой задницей».

Вот уж действительно не повезло! Так как наш герой человек был исключительно городской, в сельском хозяйстве едва мог отличить овец от коз и никакой особой специальностью, нужной в столь древние времена не обладал. Да, был снайпером, военным аристократом, но что он может сделать в древности без своей винтовки? Маскироваться и наблюдать? Так тут все, вероятно, поголовно Чингачгуки, Следопыты и степные Шерлоки Холмсы.

Конкуренция большая. Они-то местные бурьяны знают, как свои пять пальцев. Не уйдешь. Более того, выбранная воинская специальность накладывала на Виктора массу ограничений. Так, не смотря на свое крепкое тело и стальные мускулы, драться наш герой не любил.

Нельзя чесать кулаки, рискуя повредить руки — главное оружие снайпера. Он же как музыкант, этими руками себе на хлеб с маслом зарабатывает. Да и пропущенные удары в голову, влекущие за собой сотрясение мозга, особо баллов к меткости не прибавляют.

Конечно, невозможно в одностороннем порядке избежать драки, так что Виктор в данной сфере все же многое умел. На всякий пожарный случай. Но сильно подобных эксцессов не любил. Избегал, по возможности. Так что зарабатывание денег в балаганных борцовских схватках, кулачных боях и импровизированных боксерских поединках исключалось. Убьют ведь по дурости. Или покалечат.

Но не все так уж плохо. Жив и здоров. Да, в древности. Да, в сложной ситуации. Но могло сложиться все намного хуже.

Пока Виктор шел к бывшему городу, а ныне станице Аксайской, не сомневаясь, что самые жестокие разочарования еще впереди, он еще смог понаблюдать живописные картины из местной жизни. Вот вверх по Дону потащила на бечеве тяжелогруженный дощаник с товаром ватага выбивающихся из сил бурлаков. Бригада «обсери берега». Что бы так работать — лучше сдохнуть!

Обстановочка вокруг была совсем как в популярной песне:

А вот в отдалении верхами по дороге проехали двое вооруженных казаков. Синяя форма всадников живо напомнила фильмы про Бородино или про Дениса Давыдова. В общем, явная эпоха Наполеоновских войн плюс или минус десять лет. Как-то так.

Фигово. С точки зрения удобств и комфорта. Да и вообще. Тяжело жить на свете, когда вокруг царит и правит тирания и невежество.

Пришло время придумать легенду для аборигенов. А это непростой вопрос. Так, что там делали другие попаданцы? Давали советы Сталину по ночам томным голосом? Делали царям продвинутый массаж ног? Все не к месту. Если размышлять логически, то Россия сейчас просто общеевропейская колония, вперемежку со средневековой сатрапией.

Цари — немцы, Гольштейн-Готторпы, вокруг них полно родни- мельтешат всякие герцоги Ольдербургские и прочие прохвосты в ожидании революции и плахи, народ большей частью сведен до уровня бесправных рабов, поэтому верхушка опирается на чужаков, иноземную элиту авантюристов, состоящую из потомков всяких вшивых и лишайных немецких трубочистов и угольщиков, шотландских пастухов овец, французских портных и английских кучеров.

Плюсом к ним идут кавказские князья, татарские мурзы, экзотические арапы и прочая публика. Тщеславные духом, посредственные умы, низкие скоты и завистливые сволочи. Нечто вроде своеобразных «девочек по вызову». Нимфы, епт! Персонажи типа Дон-Кихота наизнанку, которые, вместо того чтобы любить и защищать слабых, обкрадывали, притесняли и драли с них три шкуры, подчиняясь только своим страстям, любя деньги и золото, совсем не думая о человеческой жизни, полные по горло предрассудков и суеверий. Настоящие бандиты, жестокие, алчные и лицемерные.

При дворе вообще по- русски не говорят, так что всякие умные советы сразу отпадают из-за незнания немецкого и французского языка. Это только после удушения французской революции, реставрации Бурбонов и подавления восстания декабристов, правящая верхушка в Петербурге начала делать робкие попытки говорить на русском.

Какой-то путешественник оставил довольно забавные заметки, что Николай Первый приказал общаться на русском языке и тогда всякая тупая придворная иностранная шушера выучила несколько слов с голливудским акцентом русских злодеев. Как царь подойдет они сразу и начинают крутить свою шарманку:

— Как дела?

— Карошо!

А рожи при этом самые тупые. А царь слушает и не нарадуется. Как же все его приказ, исполняют по-русски говорят. Страна идиотов!

А для русских оставлена ниша бесправных рабов. Жизнь — не сахар. Крепостничество означает, что крестьяне являются собственностью того или иного аристократа или помещика, имеющего право продавать и покупать их, сдавать в наем, сечь, сажать в тюрьму, отбирать их добро, скот и женщин когда заблагорассудится — в общем, делать все, не исключая нанесения увечий и лишения жизни.

Хотя закон формально запрещает последние процедуры, владельцы все равно занимаются этим. При этом телесные наказания, в качестве к стимула к работе, насаждаются на самом высоком государственном уровне с чисто изощренной жестокостью. Порют народец, избивают. Не гуманно, совсем не гуманно. Но кого это волновало?

Более 80 % населения крестьяне. Говорят, есть большая разница между крепостными и свободными землепашцами. Ложь! Наглая ложь! Что прекрасно доказали заводчики Демидовы. Когда у них не стало хватать рабочих рук, они легко провернули удивительный фортель. Внесли авансом ежегодные налоги в казну за свободных землепашцев и солдатами погнали их на заводы отрабатывать. По своим произвольным расценкам, чтобы долг нельзя было погасить до конца жизни. А для принуждения горемык к работе широко применяли кандалы, плети и батоги. А если помер Ефим, то и хрен с ним. Лозунг «заплати налоги и спи спокойно» здесь не прокатывает.

Может покажется невероятным, что в Европе могли обращаться так с белыми людьми: бить палками и плетью по десять раз в день, а то и кнутом (что гораздо страшнее), или отправлять на годы в Сибирь по любому капризу хозяина, от которого требовалось только оплатить из своего кармана казённые расходы на пересылку. Им могли надеть на шею колодки; помещик забирал их женщин к себе в гарем, а мужчин отправлял в солдаты, чтобы без помех попользоваться их женами.

Их детей продавали на сторону — и при этом считалось, что крестьяне должны быть благодарны своему господину, и в буквальном смысле обязаны простираться перед ним ниц, называть «отцом», биться лбами об пол и целовать ему сапоги. Бывает, что крепостные владеют другими крепостными. Система, ясное дело, идиотская, но все помещики стоят за нее горой, и сейчас даже среди самых продвинутых гуманитариев бытует устойчивое мнение, что в случае ее изменения и политических реформ страна скатится в пучину анархии.

Легенды донского края донесли до нас изумительные предания, что лупили плетьми не только крестьян, солдат, рабочих, мещан, но и множество прочего люда. Иногда самого привилегированного. Так герой Отечественной войны 1812 года атаман Платов, когда по его капризу построили новую столицу Новочеркасск, то для побуждения вольных казаков к переселению на новое место, порол их прилюдно как сидоровых коз. А богатых армянских купцов из Нахичевани-на-Дону однажды выпороли за то, что при встречи с очередным высоким гостем они не выказали нужного градуса энтузиазма и радости.

В общем-то, юмористическая литература отечественных классиков Гоголя и Салтыкова-Щедрина полна примерами, когда по простому капризу чиновников пороли и образованную публику, унтер-офицерских вдов, купчих, мещанок, студентов, священников, мелких чиновников и прочих. Страна рабов, страна господ и жаловаться некому. Все это нашего героя Виктора категорически не устраивало.

«Кто меня попробует выпороть и часа лишнего не проживет», — решительно подумал он. Плевать на последствия! Миндальничать наш боец, изначально обладавший вспыльчивым, свободолюбивым характером, не собирался.

Конечно, можно было попытаться пробиться в привилегированные 2 % населения. Но слишком узок был их круг и сторонились они от народа, не пуская в свои ряды. Конкуренция зашкаливала. Чем больше аристократов- тем меньше благ каждому из них достается. Вот так вот все просто и банально. На новичка набросится вся свора!

Конечно, имеются примеры восхождения по ступенькам из крепостных в генералы, но не за одно поколение. Опять же правящие этнические землячества англичан, шотландцев, немцев, французов и прочих дикарей, всеми силами поддерживали своих. Никто радостно на шею не бросится. Наоборот… А против системы не попрешь. Биться лбом об стену, заранее зная, что проиграешь… нет уж, увольте. Независимая и гордая душа Виктора не позволила ему вступить в бесполезную и недостойную борьбу с начальственной сволочью. Революции на них нет!

Так что нынешняя Российская империя поистине славное местечко: огромное необустроенное пространство, управляемое кучкой землевладельцев, сидящих на шее многочисленного получеловеческого-полуживотного населения. Любому маньяку-извращенцу понравится. Но Резанцев был не из их числа.

Можно, конечно, выдать себя за иностранца. С ними всегда в России носились как с писанной торбой, наделяя различными льготами. Но эта легенда просуществует только до первой проверки. Господа чиновники и жандармы на то и поставлены, чтобы самозванцев выявлять. Это только кот Матроскин в мультфильме «Простоквашино» кричал: «Усы, лапы и хвост — вот мои документы!» Слова словами, но и «аусвайс» нужно иметь. А то и за иностранного шпиона примут. Нелегала.

Кроме этого, бродяг, темных личностей, жуликов, беглых каторжников, и прочих людей, которые «не нравились» властям, отлавливали и отправляли под надежной охраной на поселения за Урал. И так и так зашлют в Сибирь кандалами греметь. А оно нам надо? «Белая жуть», как называли здесь секретную полицию, была вездесуща — все население было у нее под пятой, каждому полагалось иметь паспорт, вид на жительство — без этой бумажки ты был никем, не имел права на существование. Даже знать опасалась полиции…

Значит надо для начала выдать себя за иностранца, а потом быстренько тикать отсюда. Подальше. Так как английским Виктор владел хорошо, лишь для уровня африканских негров, но не для современной России, которая вытащила из-за рубежа всех нищих и убогих и назначила их гувернерами, воспитывать подрастающее дворянское поколение. Все же носители языка. Ему с ними не сравниться. Здесь. Где-нибудь в Африке его жуткий акцент и словарный запас «мало-мало, давай, работай» вполне конкурентоспособен. У остальных с английским языком там не лучше.

Европейцы привычно в поисках денег и улыбки фортуны прутся толпой в колонии. «Иди туда и вернись богатым…»

Дороги для горячих искателей приключений, жадных до славы, битв и быстрого обогащения давно накатаны. Там белый европеец уже величина. В России тоже есть колонии: Сибирь, Аляска, Русская Америка, но Виктор ужасно не любил холод. Очень. К тому же у него имелось столько прививок: от оспы и прочего, что грех этим было не воспользоваться. Даже от короновируса прививка есть. Никакого короновируса еще нет, и двести лет еще не будет, а у него прививка от этой болезни уже есть.

И вообще организм молодого человека в свое время успел слопать и усвоить столько антибиотиков, что самые злобные здешние микробы должны обходить нашего героя десятой дорогой. А ведь болезни — главная причина смертности европейцев в жарких странах. От методов лечения местных эскулапов не каждый здоровый выживает, не то что больной.

Кто-то помрет, кто-то испугается и дезертирует. А старожил в колониальных землях непременно разбогатеет. Там можно было «делать карьеру» — для того, кому не оставалось иного шанса и кому удастся выжить среди лихорадки, жары, чумы и враждебных туземцев. А с деньгами и титул можно приобрести. Или, на худой конец офицерский патент купить. Вот и весь план до копейки. Все очень просто и одновременно очень сложно. Эх, мечты, мечты.

Глупо? Бессмысленно? Невозможно? Кто знает. Но, по крайней мере, стоит попытаться. Без особых-то талантов… Был бы знаменитый скрипач, то понятно, что и здесь работа нашлась бы. А так труд чернорабочего нашего героя, не имеющего и гроша за душой, совсем не привлекал. Ни в дугу, ни в Красную Армию. И временного портала, чтобы таскать разнообразные ништяки под рукой не имелось. Как и первоначального капитала.

Наконец, дошел. Жарко, мать его за ногу! Вокруг образовались глинобитные хаты, крытые камышом, плетни, сараи, плодовые садовые деревья. Архаично. Дворовые собаки, вольно бегающие во дворах без привязи, провожали нашего героя дежурным лаем. Любопытный народ подтягивался, поглядеть на странного полуголого человека. Но чего ему стеснятся? Тело красиво прокачено, здоровое и полное сил.

— Кто же ты мил человек будешь и куда путь держишь, — в лоб спросил Виктора бородатый дедок в полувоенной, полугражданской одежде. — Неужто тебя ограбили лихие люди?

Боже, как пафосно. Видно дед искренне полагал себя местным авторитетом, имеющим полное право спрашивать.

— Сэр! Я — раб Божий, обшит кожей! Зовут меня Вильям Гаррисон, — начал опробовать свою легенду наш герой. — Я живу в Бомбее, в Индии. Мой отец — английский капитан, а моя мать — дочь «парского» купца из Бенгалии. Я ночью упал с судна, плывущего по этой реке. Еле выплыл, пришлось всю одежду скинуть. Долго шел, почти весь день. К сожалению из-за того, что чуть не утонул — последний год жизни у меня из головы вылетел, хоть убей ничего не помню. Как здесь оказался. Денег нет, есть хочу. Одежда очень нужна.

С именами и прочими фактами Виктор не заморачивался, здесь он жить не собирался. А на новом месте будет и новая легенда. Главное здесь что-либо не забыть. Как утверждал французский философ Мишель де Монтень: «Кто не очень-то полагается на свою память, тому нелегко складно лгать».

— Вот горе-то какое! — запричитал старик, что был еще крепок, словно столетний дуб. — Бедолага иноземная! Но на все воля Господня! Его замысел! Вон, заяц, туды его в качель, сам мал, а бегает так, что человеку за ним не угнаться! Ниче, начальники разберутся, недаром надежа-государь их над нами поставил!

Похоже, что для старого казака большинство услышанных слов была просто китайская грамота. Он понял только общий смысл. Иностранец, из-за тридевять земель, по-русски, говорит нечисто, но вполне понятно. Хочет есть и одежду. Пусть дальше начальство и разбирается, на то оно нам и дадено.

А поскольку Виктор продолжал исполнять увертюру на тему «сами мы не местные»:

— Сэр, мне бы поесть и срам прикрыть.

… то старик кряхтя выделил ему краюху хлеба и кружку кислого молока.

— На вот, перекуси, иноземец!

И даже потом «от щедрот» откуда-то притащил драные штаны. Или их с чучела снял, или же они половичком перед входом в хату служили. Больно уж мерзкая и грязная эта была одежонка.

— Держи!

Но даренному коню в рот не смотрят. И в задницу тоже не заглядывают.

— Благодарю Вас, сэр!

И чтобы не смущать местную публику своими голыми телесами, сытый попаданец спустился к Дону и попытался отстирать эту драную тряпку.

А потом и одел её мокрую прямо на тело. Высохнет, лето же. Подпоясался подаренной веревочкой. И теперь наш герой очень стал смахивать на бомжа. Да еще и без креста на груди. В общем, как не посмотри, крайне подозрительный тип. Неблагонадежный человек. Из тех, что закон предусматривает ловить, казнить и вещать, так как они не имеют в себе веры христианской. Одна надежда что назвался иностранцем. Что там у них? Англиканство? А наш герой в нем ни в зуб ногой. «Патер ностер»… И все.

Поскольку станица Аксайская в данный период времени была относительно небольшим поселением, то скоро Виктор добрался до хорошо знакомого ему центра. И что же мы видим? В будущем, тут как раз по высоко вздымающемуся бугром берегу, на верхотуре, будет стоять каменный собор, чуть ниже расположится приватизированная фабрика музыкальных инструментов, переделанная из почтовой станции, украшенной мемориальной табличкой «здесь был Пушкин». Еще ниже по берегу проходила железная дорога, а потом и берег Дона.

Местность была хорошо узнаваемой, но здесь все было совсем иначе. Чудо, да и только!

— Тьфу ты, сюрреализм какой-то… — Виктор чуть было не перекрестился.

Вместо полотна железной дороги вдоль берега тянулись ряды лотков, над которыми на жердях была развешена сохнущая тарань. По склону возвышенности росли виноградники. Деревянная ямщицкая станция уже существовала, но в зачаточном состоянии. У станицы Аксайской издавна, с древних времен, была удобная переправа через Дон, оттого здесь и почтовую станцию соорудили. Вместо каменного собора виднелась неказистая деревянная часовенка.

Пристань была с деревянными мостками, у которых стояла парочка деревянных барж. Там жизнь буквально кипела. Сновали грузчики. Под навесами вповалку лежали горы тюков, мешков и бочек. За рекой с высоты открывался изумительный вид на Задонье. Перед глазами разворачивалась картина широких полей, простирающихся вдаль на десятки километров. А через эти поля льется и плещет на солнце река Дон. Именно на этой почтовой станции, вдохновленный видом, Пушкин и написал свои строки:

От лотков перпендикулярно вверх проходила главная станичная улица с торговыми купеческими лавками. В жару здесь было довольно пыльно. Молодой человек немного прогулялся, в толпе разной шушеры, сновавшей туда-сюда. Лавки принадлежали по большей части каким-то носатым сынам Востока. Скорее всего нахичеванским армянам, но кто их там разберет. Может быть это просто разношерстный сброд. Тут маститый эксперт-этнограф нужен.

Судя по ассортименту в лавках продавалось все на свете. Сахар и тут же деготь. Заморские апельсины соседствовали с хомутами, изготовленными местными умельцами. Инжир конкурировал с колесной мазью. Продавали и зерно, сало, шерсть, сырые кожи, вьючные седла, войлок, подковы и скобяные изделия. Антураж, конечно, впечатлял…Все дышало стариной, ветхозаветностью и патриархальностью…

Попугав своим странных видом местных торговцев, наш герой невольно привлек нежелательное внимание местного начальства.

К тому же, кроме купцов и бабы, все в платках, но разных возрастов, бродя между лавками неодобрительно посматривали на голый торс Виктора, его драные короткие чуть ниже колен штаны с прорехами, сквозь которые просвечивало обнаженное тело. Еще тот видок.

— У, бесстыжая морда! — шептались одни.

— А волосья-то короткие, еще не отрасли. Может это беглый солдат или каторжник, — подливали масло в огонь другие.

Вот уж настоящие ядовитые драконы в юбках с язычками острыми, как турецкий ятаган!

Так что, мигом нарисовался какой-то мелкий чиновник, приказной, чернильная душонка, прихвативший себе в помощь парочку крепких, но вонючих бородатых ямщиков. Жопа! Русские гражданские чиновники — сущее наказание: таких чванливых скотов и тупиц еще поискать. Эти подонки еще иногда носят медали, раздуваясь от важности, и если ты щедро не задобришь их, то они постараются причинить тебе столько неудобств, сколько в их силах.

— Кто таков будешь? — грозно спросил чиновник.

У него было лицо клерка, с заостренным носом и подбородком, и подозрительный взгляд, словно он пытается вызнать у вас что-то. Мол молись и кайся! Ибо время твое пришло. Будешь мил человек приветствовать теперь крепкий сук с петлей из грубой веревки. Так и хотелось пнуть его ногой по роже! У Виктора был нюх на подлецов, а этот приказной был из числа худших — можно было почувствовать, как этот человек, подобно электрическим волнам, распространяет вокруг себя необузданную ярость.

В этот момент акции Резанцева оказались на самой низшей точке. Парня почти загнали в угол, и когда доберутся до его глотки — только вопрос времени. Пришлось, демонстрируя ледяное спокойствие, смиренно повторить свою легенду. И заодно, смекнув, куда дует ветер и обливаясь потом от жары, снова исполнить «плач Ярославны».

— Достопочтенный сэр! Я английский купец Вильям Гаррисон, родом из Бомбея, что находится в Индии…

К счастью, у незадачливого попаданца было открытое лицо человека, не способного на обман. Услышав, что наш герой якобы британский подданный (в глазах чиновников они как бы были сделаны из динамита, таких лучше не трогать), дубинноголовый приказной, с крысиной мордочкой и шныряющими глазками, заметно расслабился:

— Дык, разберемся, — с напыщенным апломбом заявил он, хотя заметно заикался. — Сегодня уже по вечернему времени присутственные часы уже окончены, но завтра поутру пожалуйте на почтовую станцию. Надо бумаги заполнить. А иначе непорядок получается. Это, должно быть, просто досадное недоразумение.

Бла, бла, бла… Как в веселой песенке «Мы не сеем, мы не пашем, мы на крыше…э флагом машем».

«Ага, — весело подумал Резанцев, — ясен пень, назови щенка пышным именем, и каждому захочется его погладить».

А тут чересчур много англофилов, причем в самой радикальной форме. Бесспорно, будь у него хоть чуть-чуть мозгов, чиновник бы сразу учуял тухлый запашок от байки про далекую Индию и потерю памяти. Старый дурак. Чем меньше времени проведешь в обществе таких людей, тем лучше. Конечно, в здешних краях до дедукции и нормального расследования было далеко, но мало ли? Надо поскорей бежать «до Канадской границы».

Когда крапивное семя, обманутое в своих лучших ожиданиях, уходило прочь, Виктор отозвал одного из ямщиков и спросил:

— А в вашей державе по летоисчислению какой сейчас год считается? У нас в Индии применяют и мусульманский календарь и григорианский.

— Не знаем мы никаких других календарей окромя христианского. А год у нас нынче 1798, от Рождества Христова, — и ямщик, болван лишенный всякого образования, одарил парня открытой улыбкой, улыбкой, которой наделены только истинные тупицы.

Очень информативно, просто зашибись! Попаданец искренне порадовался, что Петр Первый перевел Россию на григорианский календарь. Иначе бы все эти годы от сотворения мира стали для него сплошной тарабарщиной. А так все сразу понятно. Вторжение Наполеона только через 14 лет. И что делать?

Казаков уже правительство давно скрутило в бараний рог. Им не вздохнуть не пернуть. Все вольности остались в славном прошлом. Никого в свои ряды донцы больше не принимают. Древние казачьи земли правительство раздает всем подряд: грекам и армянам, калмыкам и сербам. Всем этим Юзам и Миллерам, ставшими основателями городов. А самих донских казаков выселяют в чистое поле, на Моздокскую линию. Хотя там горы. И злобные черкесы и чеченцы. Даже Пугачеву не удалось поднять Дон на борьбу. Так что легализоваться через вход в казачью общину уже не удастся. Он опоздал лет на сто.

Что же касается вторжения Наполеона, то с ним и без нашего героя прекрасно справятся. Да и вообще в этим вторжением не все так однозначно. Россия, вдохновляемая ослами-политиканами, несколько раз пыталась напасть на охваченную революционной анархией Францию. Хотя та ничего ей не сделала. Больно уж момент был хороший. Собиралось несколько коалиций и огромные армии по шестьсот тысяч человек.

И только гений Наполеона позволял до поры до времени французам отбиваться, хотя они и крутились как белка в колесе. Понятно было и пьяному ежику, что в один прекрасный момент французы нанесут ответный удар. И все же и гений Наполеона не помог, когда у французов просто-напросто закончились солдаты. Тринадцатилетние дети, у которых еще молоко на губах не обсохло, уже не вывезли.

Кроме того, Россия явно выступала не на той стороне. Когда пару лет Российская империя выступала союзником Франции к нашей стране отошли и Молдавия и Финляндия. Наполеону было не до «реалполитик» на века вперед. Он позволял своим союзникам хапать все, что они хотят. А вот за двадцать лет в бесплодном союзе с Англией и Австрией нашей стране почти ничего не досталось. Только Польша, да и то с огромными ограничениями. Просто русский царь становился потомственным Польским правителем. В остальном эта страна сохраняла свою самостоятельность.

И спрашивается, зачем десант адмирала Ушакова брал Рим и Неаполь? Зачем генералиссимус Суворов завоевывал Милан и Геную? Зачем атаман Платов брал Париж, Берлин и Варшаву? Зачем, узнав, что Наполеон концентрирует войска в Булонском порту, царь Александр, спасая Великобританию от вторжения, сломя голову несся к Аустерлицу? Себе на горе!

Что, у Великобритании своих войск нет? Есть, целые полчища. Просто, пока русские воевали за британские интересы в Европе, бравая английская армия, пользуясь занятостью остальных европейцев, забирала себе самые лакомые куски в колониях.

У оккупированной французами Голландии лукавые островитяне забрали Южную Африку, северные малайские княжества, Цейлон и Австралию. И потом не отдали. Самим нужно. А главное — полностью был захвачен богатый и развитый субконтинент Индостан. Как раз лорд Веллингтон там и постарался.

Не жирно ли будет британцам заглотить такие лакомые куски? Явно жирно. Тут и золото и алмазы и рубины и прочее ценное имущество. И куча работников. И голозадые и вшивые британцы, лопаясь от награбленного богатства, сразу стали корчить из себя больших умников. Обломятся! «Поправь корону, БРИТАНИЯ! Куда прешь?!»