Паб «Гоблин и Гончая»

ПАБ «ГОБЛИН И ГОНЧАЯ»

Серия: Сэм Куинн. Книга 4.

Автор: Сиана Келли

Переводчик: Gosha_77

Редактор и вычитка: Marina_lovat

Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛАВА 1

Город Огней… и Теней

Париж — мой новый любимый город! Конечно, я была не во многих местах, но всё же. Я думала, мы направляемся прямиком в Англию. Вместо этого мы полетели в Город Огней.

Алдит, мать Летиции и женщина, которая объявила войну Клайву почти тысячу лет назад, была в Англии. Нам нужно было пронзить сердце гидры, иначе за нами придёт ещё больше вампиров. И мы скоро это сделаем, но не сейчас.

Надо признать, вся эта история с замужеством была немного неловкой, но в то же время и удивительной. Я чувствовала себя идиоткой, называя Клайва мужем, но потом я испытывала эйфорию и обнаруживала, что ухмыляюсь без особой причины. Как и сейчас, когда мы прогуливались рука об руку вокруг светящейся стеклянной пирамиды между фонтанами у входа в Лувр. Хотя, я полагала, что пребывание в Лувре было достаточной причиной. Я остановилась у одной из небольших стеклянных пирамид, чтобы заглянуть вниз, в музей. Мне приходилось постоянно щипать себя. Я была в Париже!

Музей был закрыт, но Клайв знал вход, который, по словам Реми, его французского друга-вампира, всё ещё работал. Обширный высокий дворец в стиле барокко с трёх сторон окружал огромный внутренний двор. Клайв отвёл нас подальше от огней в тёмный угол между крыльями Ришелье и Салли. Как только ближайшее пространство очистилось от прохожих, Клайв развернул меня так, чтобы я цеплялась за его спину, а затем взобрался по стене на крышу.

Мы прошли по узкой металлической балке между каменным фасадом здания и крышей со стеклянным куполом. Я последовала за Клайвом, не глядя вниз, так как высота не была моим другом. Клайв нырнул за статую и направился к задней части великолепно украшенного чердака в центральном павильоне крыла.

— В последний раз, когда я был здесь, — прошептал он, — это были правительственные учреждения. Финансовый отдел, насколько я помню.

Он взял меня за руку и подвёл к декоративному шестиугольному медальону. Он казался закреплённым, и всё же, когда Клайв нажал, он качнулся внутрь.

— Раньше Лувр был всего лишь одним длинным крылом, — он указал на здание напротив нас, через двор. — Реми сказал, что это крыло было разрушено и перестроено, чтобы расширить музей.

Его ухмылка сверкнула в темноте.

— Давай посмотрим.

Он сел на край отверстия, свесив ноги в тёмный коридор внизу.

— Сердцебиения нет. Охранник в другом месте.

Он притянул меня к себе на колени, мои ноги болтались в пустоте рядом с его ногами, его рука крепко обнимала меня за талию. Мгновение спустя мы опустились на двенадцать метров. Клайв принял удар на себя, прежде чем ослабил хватку, и мои ботинки достигли полированного пола.

Я посмотрела на открытую панель, из которой был виден крошечный кусочек звёздного неба.

— Ты оставил люк открытым, — прошептала я.

— Все двери на сигнализации. Вот как мы выберемся отсюда. Итак, с чего начнём?

Он взял меня за руку, и мы пошли по просторным залам, останавливаясь, чтобы рассмотреть картины и скульптуры.

Я знала, что с нами по музею ходили охранники, но чувствительность Клайва к сердцебиению означала, что он слышал их приближение задолго до того, как они появлялись, давая нам время двигаться дальше или прятаться.

Мы бродили часами, увидев лишь небольшую часть огромной коллекции. Это ощущалось почти религиозно, это осознание снова и снова величия, почти божественности некоторых. Мы все оставляем свои отпечатки пальцев в мире, в большей или меньшей степени, но некоторые создали настолько замечательное искусство, что десятки тысяч людей ежедневно стекаются в одно место, чтобы познакомиться с ним. Это было ошеломляюще.

Я также наслаждалась сюрпризами. «Мона Лиза» оказалась маленькой и была огорожена веревкой, чтобы держать посетителей подальше. Мы с Клайвом не хотели включать бесшумную сигнализацию, поэтому остались за линией. Это было интригующе, хотя особо и не впечатлило.

Однако скульптура Крылатой Победы была великолепна. Она стояла на вершине лестницы в большом открытом зале, артерии для других галерей и этажей, которую легко было увидеть охранникам, входящим со всех сторон. Я не могла оторвать от неё глаз. Сила, слава, уверенность — она внушала мне благоговейный трепет и вдохновляла меня. Я хотела удержать её сущность глубоко внутри, чтобы призвать её в моменты тьмы и страха.

Минуту назад я изучала мраморную статую, складки и движение её юбки, детали и подъём каждого перышка в её крыльях, когда меня подхватили и понесли по нескольким коридорам, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Когда Клайв, наконец, отпустил меня, мы оказались перед фреской Боттичелли «Венера и три грации вручающие дары молодой женщине».

— Что за чёрт? — прошептала я.

— Охранники из разных секторов вот-вот должны были собраться в том зале. У нас есть немного времени, прежде чем вернётся охрана этого сектора, — он указал на картину. — И я подумал, что тебе понравится это.

Подойдя ближе, я попыталась рассмотреть фреску, мягкие цвета, нежную красоту женщин в их развевающихся одеждах. Возраст и растрескивание штукатурки нисколько не умаляли красоты. Если уж на то пошло, это способствовало этому.

Повернувшись к Клайву, я сказала:

— И ты был рядом, когда это было впервые нарисовано.

Это поражало меня в самые странные моменты. Мой новый муж был древним стариком. Одна тысяча — это едва за тридцать, если ты вампир.

Он приподнял бровь, глядя на меня.

— Проблема?

Я покачала головой и пожала плечами, возвращаясь к фреске.

— Тебе идёт дряхлость.

Я только наклонилась, чтобы изучить черты невесты, как меня схватили, перекинули через плечо и снова понесли по тёмным коридорам.

Когда мои ноги коснулись пола, мы были спрятаны в тёмном углу, подальше от искусства. Рот Клайва был у моей шеи, его руки скользили вниз по моему телу.

— Дряхлый?

Его губы скользнули по моей челюсти.

— Пожилой.

Я ахнула, когда он прикусил мочку моего уха.

— Немощный.

Одной рукой он скользнул вверх по моему свитеру и коснулся груди. Прерывисто дыша, я добавила:

— Тленный.

Последнее слово закончилось стоном. Клайв расстегнул молнию на моих джинсах и скользнул рукой в мои трусики.

Клайв взял в плен мой рот, заглушив звуки, которые я издавала, его руки и губы виртуозно работали со мной.

Я прижала его к себе, разлетаясь на части. Тяжело дыша, прислонившись головой к стене, я попыталась прийти в себя. У меня едва не подогнулись колени, когда он сделал какое-то тайное, вампи вращение пальцем, выскальзывая из меня.

Он наклонился, его губы оказались в сантиметре от моих.

— Дряхлый?

— Старчески болтливый.

Дрожащими руками я застегнула джинсы.

— Ну, всё.

И вот так меня подхватили, и мы снова помчались по тёмным коридорам.

Тихо хихикая, я шлепнула его по заднице.

— Я хочу увидеть египтян, прежде чем мы уйдём.

Несколько минут спустя меня снова опустили. Я взяла Клайва под руку, и мы пошли по галерее с египетскими древностями. В витринах стояли скульптуры, кувшины, украшения. Некоторые предметы возвышались над нами, некоторые надежно хранились за стеклом. Я изучала иероглифы дольше, чем следовало бы, так как понятия не имела, как их читать, но мысль о том, что рассказывается история, привлекла меня.

Ряды саркофагов были выстроены в ряд в витрине, некоторые великолепно раскрашены внутри и снаружи, другие без украшений, за исключением лиц, вырезанных наверху, и гравировки на груди. Они были — каждый из них — необыкновенным искусством.

Иногда у меня начинала болеть голова при мысли, что я смотрю на предметы, сделанные вручную четыре тысячи лет назад.

— Эй, ты знаешь кого-нибудь из египтян?

Клайв изучал маленькую скульптуру кошки с рубиновыми глазами.

— Конечно.

— Я имею в виду тех, кто был жив в Древнем Египте.

Выпрямившись, он повернулся ко мне.

— Да. Ну, на самом деле, одного.

— И позволь мне угадать. Вы встречались.

Я закатила глаза и продолжила идти.

Взяв меня за руку, он пошел со мной.

— Вообще-то, нет. Он довольно эффектный, но не в моём вкусе.

Он сплёл наши руки так, и голубой бриллиант в моём обручальном кольце сверкнул в тусклом свете.

— По какой-то неизвестной причине мой типаж, похоже, книжные бармены, которые слишком много дерзят мне.

Я развернула его и крепко поцеловала.

— Ты имеешь в виду вот так?

Его глаза стали вампирски чёрными, и я поняла, что была в шаге от того, чтобы меня перекинули через плечо и отнесли обратно в отель — что, конечно, в любую другую ночь было бы сногсшибательно, — но я ещё не закончила. Я высвободилась из его объятий и отправилась на поиски мумии. Я была уверена, что они здесь есть.

Возможно, мои некромантские способности были на пределе в этой галерее, но я буквально почувствовала, как она зовёт меня, ожидая за рядом сфинксов. Как и «Мона Лиза», мумия была намного меньше, чем я ожидала, совсем не похожа на мумии, описанные в книгах или снятые на плёнку. Льняные полоски были сплетены геометрическим узором на лице. У неё также была раскрашенная вручную нагрудная часть, шейный платок и фартук, накинутые поверх льняных обёртываний.

— Нену, — выдохнула я.

— Хм?

— Его звали Нену… и его любили.

Кто-то потратил кропотливые часы, чтобы сплести его обёртывание, как это сделали они, кто-то, кто скорбел о его потере.

Я уже отступала, когда краем глаза заметила какое-то движение. Безликая голова Нену повернулась ко мне, пальцы одной руки подёргивались.

Дееерррьмооо.

— Хм, просто для ясности, я не читала об этом в книге.

Да, большая часть моих познаний о мумиях почерпнута из фильма. И что дальше?

Клайв наклонил голову в сторону арочного входа в зал, прислушиваясь.

— Чего ты не сделала? — рассеянно спросил он.

— Клайв?

Когда он повернулся, то обнаружил, что мой трясущийся палец указывает на мумию, которая теперь двигала обеими руками.

Его глаза широко распахнулись.

— О, Боже милостивый.

Мы оба в ужасе наблюдали, как шевельнулась рука, в результате чего шейный платок соскользнул и упал на стену стеклянного ящика.

— Исправь это, дорогая. Сейчас. Мы не выпустим мумию на свободу в Париже. Нам никогда не позволят вернуться.

Толкнув меня локтем, он застыл как вкопанный.

— Я не знаю, как…

Голова приподнялась на пару сантиметров, а затем опустилась.

— Разберись с этим. И поторопись. Охранник возвращается.

Я закрыла глаза и стала искать мёртвых, не всех, а только того, что был прямо передо мной. «Отдыхай, Нену. Твоё время на этой земле истекло. Возвращайся к Осирису. Иди». Я сделала акцент на последнее слово и почувствовала, как его дух покинул это царство.

— У нас напряжёнка со временем, любовь моя.

— Сделано.

Клайв схватил меня и помчал по коридорам и, в конце концов, остановившись там, где мы начали. Я посмотрела в дыру в потолке. Она казалась невероятно далекой. Клайв поправил свою хватку на мне, так что я прижалась к его спине и обхватила руками его шею.

— Держись, — сказал он, похлопав меня по запястью.

Он согнул колени, чтобы прыгнуть, и я сказала:

— Ничего не получится.

Он подпрыгнул прямо вверх и ухватился за край отверстия.

— Поднимайся и выходи, ты, маловерная.

Я вскарабкалась по его телу и выбралась через шестиугольное отверстие в куполе. Как только я вернулась на крышу, Клайв протиснулся и задвинул декоративную панель на место.

Ухмыляясь мне в темноте, он спросил:

— Чем дальше займёмся?

ГЛАВА 2

Должен ли гостиничный номер быть больше дома?

Я проснулась, прижавшись к своему новоиспечённому мужу в кромешной тьме спальни пентхауса «Георга V». Очевидно, если вы потратите достаточно — а я не хотела знать, сколько стоит это место, потому что я была уверена, что это больше, чем я заработала за год, — вы можете попросить их повесить плотные шторы, чтобы помочь вам заснуть или, в случае Клайва, не превратиться в пепел от солнца.

Мы провели в Париже две ночи, и я бесповоротно влюбилась в этот город. Казалось, что Париж был утонченной американской трижды разведённой тётей, которая слишком много курила, пила только вино и оставалась стройной, откусывая редкие кусочки от всемирно известных блюд, которые она заказывала. Она была чертовски клёвой и стоила визита. Ты узнала от неё новые ругательства и флиртовала с её красивым соседом, который был слишком стар для тебя. Однако где-то между сигаретами, вином и сыром бри ты выросла, стала более культурной. Я не хотела здесь жить, но я чувствовала, что часть неопытности была стёрта просто посещениями.

Вчера я проснулась всего за час или около того до наступления темноты, поэтому я бездельничала в роскошной гостиной, чтобы дождаться Клайва. Сегодня, однако, у меня было несколько часов. Пришло время исследовать всё самостоятельно!

Облачившись в свои кроссовки, я спустилась на лифте вниз, пересекла элегантный вестибюль, украшенный к праздникам, и вышла на улицы Парижа. Клайв отправил Рассела и Годфри в Англию, чтобы провести кое-какую разведку и подыскать жильё. Я знала, что должна быть благодарна Кадмаэлю, древнему воину майя и другу-вампиру Клайва, который в наше отсутствие присматривал за ноктюрном Сан-Франциско, но я всё ещё не простила его за то, что он копался в моей голове. Лицемерно, учитывая мои способности, я знаю.

С исчезновением Эбигейл, моей тёти-убийцы, и Летиции, психопатки-преследовательницы Клайва, Сан-Франциско был самым безопасным за последнее время, так что я не слишком беспокоилась о том, чтобы оставить свою «Убиенную Овечку» в умелых руках Оуэна и Дейва. Ладно, я немного волновалась, но в основном это было связано со Стефо и её сёстрами, которые постоянно отпугивали моих клиентов.

Сначала мой бег — как и мои мысли — блуждал, без определенной цели, пока я впитывала достопримечательности и звуки Парижа. Однако, пробираясь через Тюильри, я поняла, что бегу к чему-то.

Солнечный свет отражался от стеклянных пирамид, стоящих перед Лувром. Я хотела вернуться назад, увидеть что-то, что едва уловила, но оно задержалось в моём мысленном взоре, когда мы проносились мимо. Не обращая внимания на длинную очередь у главного входа, я вместо этого направилась к двери Ришелье, прождав всего десять минут вместо часа.

Я посмотрела местоположение скульптуры на своём телефоне. Это было в Деноне, в крыле, противоположном тому, в котором я стояла. Музей, конечно, был переполнен, поэтому я лавировала между группами посетителей, медленно пробираясь по кажущимся бесконечными залам.

Желая быть на месте, когда Клайв проснётся, я знала, что у меня будет не так много времени. Однако мысль о том, чтобы вернуться, не найдя её, заставила меня почувствовать себя неуверенно. Наконец, увернувшись от большой группы студентов, я добралась до длинного зала, где было выставлено множество скульптур. Та, которую я хотела, была в конце.

«Психея, оживлённая поцелуем Купидона». Полдюжины человек стояли вокруг скульптуры и фотографировали. Я отошла в сторону, подальше от постоянно меняющегося потока посетителей. Я отключилась от разговоров, жалоб на боль в ногах и скуку, фотографирования со вспышкой, которое было запрещено в Лувре, но игнорировалось туристами, и вместо этого сосредоточилась на мраморных фигурах. Психея откинулась назад, протягивая в вечности руки, чтобы обнять Купидона, когда он смотрел вниз, нежно обнимая её, как будто болезненно осознавая, насколько она хрупка, насколько хрупка их любовь.

Я знала истории, знала их бедственное положение, недоверие, испытания, и всё же любовь восторжествовала. Скульптор Канова¹ запечатлел момент совершенной тоски, момент, переполненный предвкушением, когда мир сузился до двух человек и обещания поцелуя.

— Всё в порядке, дорогая?

Я вздрогнула от мягкого итальянского голоса. Обернувшись, я увидела пожилую женщину рядом со своим локтем, на её лице было написано беспокойство.

— Да, конечно, — сказала я, прочищая горло.

— Вы плачете, — она снова посмотрела на фигуры. — Прекрасно, да?

Вытирая влагу с лица, я кивнула.

— Да.

Её семья забрала её и повела в следующий зал, но не раньше, чем она повернулась и кивнула мне, узнавая такую же, как она, которая могла погрузиться под шум и хаос момента, чтобы испытать вечное. Я кивнула ей в ответ, когда она прошла через арку.

Купидон и Клайв не имели никакого сходства. В историях он был слишком красив, чтобы на него можно было смотреть, что соответствовало, но скульптурная версия была мягче и более ангельской. Что тронуло меня, заставило меня заплакать от узнавания, так это любовь, явная в его взгляде, нежность, с которой он обнимал её. Я отождествляла себя с Психеей, которая, казалось, прошла через большее, чем могла вынести. Она была измучена и готова сдаться. И всё же она всегда поднимала руки в трепетной надежде и любви.

— Вот ты где.

Я знала этот голос. Повернувшись, я обхватила его руками и зарылась в него.

— Я скучала по тебе.

— И я тут как тут.

Он прижал меня к себе.

— Я знаю, но пропавшему нужно время, чтобы исчезнуть.

— Верно, — он поцеловал меня в макушку. — Когда я проснулся, тебя не было рядом, но, как ни странно, я подумал об этой статуе. Это было почти как смутное воспоминание из сна, но я больше не вижу снов. Итак, желая найти тебя, я отправился на поиски влюблённых, и вот ты здесь.

Я улыбнулась ему в шею, его запах успокоил что-то дрожащее внутри меня.

— Ты мог бы просто позвонить.

— Ты имеешь в виду на телефон, — сказал он, вытаскивая мой телефон из кармана. — Ты оставила его заряжаться у кровати.

Поморщившись, я забрала его у него и сунула в карман толстовки.

— Упс. Я намеревалась быстро пробежаться по городу и вернуться до того, как ты проснёшься. Просто, — я подвинулась, чтобы мы оба могли смотреть на статую, — я не могла выбросить её из головы. Мы промчались мимо неё прошлой ночью, и я хотела увидеть её снова.

Взглянув на часы на стене, я остановилась, не в силах понять, что это значит. Я простояла здесь уже больше часа.

— Представляю, как ты голодна. Может, нам вернуться в отель, чтобы ты могла переодеться, прежде чем мы пойдём ужинать?

Он провёл рукой вверх и вниз по моей спине.

— Ты не возражаешь, если мы не будем сегодня шиковать?

— Вовсе нет. И что же у тебя на уме?

Он взял меня за руку, и мы пробрались сквозь группы отставших, которые решали, куда пойти, учитывая, что музей вскоре закроется.

Я на мгновение задумалась.

— Неспешная прогулка и привлекательное кафе?

— Звучит идеально, — сказал он, сжимая мою руку.

Выйдя из главных дверей и пройдя через двор, Клайв обнял меня и наша прогулка началась. Мы шли вдоль Сены, уличные фонари усеивали темнеющее небо. Рестораны и клубы заманчиво сияли по обе стороны реки.

Мы вернулись в отель в мгновение ока. Приняв душ и одевшись, я чуть не передумала, решив заказать еду и напитки в номер и поесть на нашем балконе с видом на город. Почти. Я не хотела упустить ни единого мгновения Парижа, прежде чем мы возобновим нашу охоту на Алдит.

Одетая в джинсы, ботинки, клюквенного цвета свитер — в знак уважения к сезону — и длинное, тёплое, чёрное кашемировое пальто-свитер, которое Клайв купил мне накануне вечером, я посмотрела на своё отражение. Сегодня никаких косичек. Распущенные волосы. Клайв ждал у двери в тёмно-сером пальто. Вампиров не беспокоил холод, но он знал, как слиться с толпой.

Иногда меня вдруг поражала моя удача. Клайв родился почти тысячу лет назад на другом континенте, и всё же мы встретились и полюбили друг друга. Этот великолепный, добрый, умный, отчаянно защищающий мужчина был моим. «На все дни нашей очень долгой жизни», — сказали мы, когда давали свои клятвы. Пока я не испущу дух, пока он не превратится в пыль на ветру, мы будем друг у друга. От этой мысли у меня перехватило дыхание. Клайв навсегда останется моим сообщником в преступлении.

Я подошла к нему, обняла его за шею и страстно поцеловала. Когда я попыталась отступить, то обнаружила, что не могу пошевелиться. Руки Клайва на моей заднице удерживали меня на месте. Я посмотрела в чёрные, вампирские глаза и поцеловала его в подбородок.

— Просто хотела убедиться, что ты знаешь, что я люблю тебя и с нетерпением жду вечности с тобой.

Похлопав меня по заднице, он обхватил меня за талию и повёл обратно в спальню.

— Сегодня вечером мы отправимся в путь позже.

Я захихикала, когда он бросил меня на мягкую кровать.

Значительно позже мы снова оделись и были готовы идти. На этот раз, однако, я была голодна.

— Первый заказ на вечер это еда, — сказала я, когда мы спускались на маленьком лифте в вестибюль.

— Мы могли бы заказать доставку еды и напитков в номер, — сказал Клайв, поднимая мою руку и целуя мои пальцы.

— Нет. Я хочу увидеть как можно больше Парижа, прежде чем нам придётся уехать.

Швейцар придержал для нас одну из больших двойных дверей, почтительно кивая, когда мы проходили мимо.

— Bonsoir², — крикнула я в ответ, благодарная за длинное пальто-свитер. Поздняя декабрьская ночь в Париже была довольно холодной. — Я думала, в Париже идёт снег.

Клайв положил мою ладонь на сгиб своей руки.

— Это так, но не так скоро. Воздух ещё не замёрз. Насколько я помню, снег выпадает с января по февраль.

Париж был весь наряжен к праздникам: на дверях висели венки, на оголённых деревьях мерцали гирлянды, сверкали витрины магазинов, сияли мосты через Сену. Я ничего так не хотела, как быть в настоящем моменте, но у меня заурчало в животе.

Клайв накрыл мою руку своей, ведя меня по боковой улочке.

— Я как раз знаю место.

Мы снова повернули и оказались на узкой улочке, где праздничные огни, сверкающие в окнах, были приглушены тёплым светом, льющимся из ресторана. Это было похоже на ожившую картину Ван Гога. Перекрывающиеся голоса, звон бокалов, игра на скрипке. Это было идеально.

Клайв заговорил с хозяйкой на беглом французском. Мгновение спустя молодая женщина подвела нас к столику на тротуаре. Большинство сидели внутри, но некоторые, как и мы, не хотели, прятаться.

Еда была восхитительной, оба блюда. У нас с Клайвом были свои ходы. Он играл со своей едой, время от времени делая вид, что откусывает кусочек, пока я ела свою. Потом мы менялись тарелками. То, что мы были относительно одни, не означало, что мы должны быть такими скрытными с нашими манёврами.

Пожилая женщина вышла из ресторана и сказала нам что-то по-французски. Клайв усмехнулся, взяв меня за руку, прежде чем ответить. Я уловила «моя жена» и «американка», но на этом всё. Женщина кивнула, поправляя толстый шарф на шее. Она похлопала меня по руке и что-то сказала мне. Клайв поблагодарил её — я поняла это, — а затем она перешла улицу и поднялась по короткой лестнице жилого дома.

Я повернулась к нему, ожидая.

Он сжал мою руку.

— Она сидела у окна и заметила нашу уловку. Она интересовалась, не беременна ли ты. Я сказал ей, что мы недавно поженились, и ты нет, хотя я не уверен, что она мне поверила.

— А что в конце, когда она похлопала меня по руке?

— О, это звучало как какое-то благословение, чтобы вы плодились и размножались, — сказал он, поднимая палец в сторону нашего официанта, чтобы получить счёт.

— О, это было мило, если предположить, что мы хотели размножаться. Или могли бы.

Я подняла глаза, когда загорелось угловое окно на третьем этаже. Надеюсь, это означало, что она добралась до своей квартиры.

— От неё исходил небольшой гул.

— Хмм?

Клайв положил наличные в красную кожаную папку, которую официант бросил на наш столик.

— Ты готова, и что это за гул?

— Да.

Я взяла его за руку, и мы продолжили нашу прогулку по городу.

— Я не знаю. Ни ведьма, ни вампи…

— Это слово.

— Но в её прикосновении было какое-то лёгкое гудение силы, — я пожала плечами. — Или, может быть, она шаркает ногами и создаёт статический заряд.

Он потянул мою ладонь обратно на сгиб своей руки, его любимая позиция для прогулок.

— Я ничего не почувствовал.

Пожав плечами, я устроилась поудобнее.

— Понятия не имею. Оно не было сильным. Она может даже и не знать, что в ней течёт магическая кровь.

Когда мы проходили под знаком метро, я остановилась и указала вверх.

— О, дорогая, мы должны? Не все впечатления от Парижа хороши.

Когда я продолжила дёргать его, он сдался, и мы спустились по ступенькам к поездам метро.

Мои некромантские паучьи чувства покалывало. Здесь много мёртвых. Впрочем, старые, не недавние. Хорошо, один недавний по выложенному белой плиткой туннелю слева. Когда я остановилась, оглядываясь в поисках кого-нибудь, чтобы рассказать, Клайв потащил меня за собой.

— Я слышу представителей власти. Они нашли его, — он подвёл меня к большой красочной карте метро. — Куда бы ты хотела поехать?

Время в Париже у нас было ограничено. Что я хотела увидеть перед отъездом? Я указала на место в 14-м округе.

Клайв выглядел огорчённым.

— Стоит ли?

Я только ухмыльнулась в ответ. Он покачал головой, взял меня за руку и повёл по туннелям к нужной платформе. С тех пор, как я узнала о них, я жутко хотела посетить парижские катакомбы.

ГЛАВА 3

И ты называешь себя вампиром

— Если не найдём вечернюю экскурсию, то, скорее всего, они закрыты до утра. Вообще не будет обидно.

Я толкнула его локтем.

— Значит, ты можешь попасть в Лувр в нерабочее время, но не в катакомбы? Что ты за вампир?

— Тот, у кого есть стандарты, дорогая. Это наш медовый месяц. Мы могли бы пойти потанцевать в «Л'Арк», возможно, отправиться в круиз по Сене…

— О, я слышала о дискотеке в движущемся автобусе. Все скамейки убраны, чтобы сделать танцпол. Мы могли бы танцевать, осматривая достопримечательности. Беспроигрышный вариант.

— Пас-пас.

Звук приближающегося поезда эхом отражался от выложенных плиткой стен, создавая оглушительный рёв.

— Если мой выбор: танцевать в движущемся транспортном средстве или мёртвые…

Он пожал плечами, обнял меня и повёл в наполовину заполненный вагон. Большинство пассажиров, по-видимому, направлялись домой с работы или собирались куда-нибудь на вечер.

Клайв подтянул меня к себе, обнял одной рукой и схватился за поручень у двери. Когда поезд отошёл от станции, мы начали раскачиваться взад-вперёд в такт движению вагона. Я положила голову на плечо Клайва, и люди смотрели.

— Поцелуй нас, любимая, — прошептал Клайв мне на ухо.

Ухмыляясь, я повернулась, скользнула руками под его пальто, а затем нежно поцеловала его, прежде чем уткнулась головой в изгиб его шеи. Клайв крепко держался за металлическую опору, а я крепко держалась за него, покачиваясь от внезапных толчков, но не теряя равновесия.

Мои паучьи чувства снова начали покалывать по другой причине.

— Кто-то смотрит на нас? — прошептала я.

— Дорогая, люди всегда пялятся. Ты меня видела?

Фыркнув, я уткнулась головой в его воротник.

— Задница.

— Да, она тоже исключительная.

Он дразнил, но я почувствовала, как он напрягся от моего вопроса.

— Я не вижу, чтобы кто-то обращал особое внимание на кого-то из нас. А что?

Я попыталась стряхнуть это с себя, но ощущение осталось. Я открыла свои чувства мёртвым. Возможно, я имела дело с одержимым призраком. В поезде не было вампиров, за исключением моего возлюбленного. След призрака задержался, но в двух вагонах от нас. Это должно было быть что-то, чего я не могла ни видеть, ни контролировать.

— У меня зуд между лопатками. Кто-то уделяет мне очень пристальное внимание. Я хочу знать, кто и почему.

Клайв рукой скользнула вверх по моей спине в тщетной попытке защитить меня. Когда поезд остановился, он вытащил меня из вагона, пробираясь сквозь толпу людей. Мы быстро сошли с платформы, прошли по туннелям и поднялись по лестнице.

Несмотря на всё это, ощущение, что за нами наблюдают, ни разу не ослабевало. Если уж на то пошло, оно стало сильнее. Мне приходилось бороться с собой, чтобы не оглядываться постоянно через плечо.

— Возможно, нам следует вернуться в отель.

Клайв поднял руку, чтобы остановить приближающееся такси, но я опустила её.

— Нет. Есть много вещей, которые происходят ночью, не так ли? Я не прячусь в нашу последнюю ночь в Париже. Кроме того, я сильнее всего, когда нахожусь с мёртвыми. Давай, — сказала я, потянув его за руку. — Я чувствую их. Катакомбы в этой стороне.

Пройдя несколько кварталов, мы подошли к главному входу, тому самому, где туристы покупали билеты. Само собой, он был закрыт на ночь.

— Ну, разве это не ужасное разочарование? — оглядев пустую улицу, Клайв сказал: — Я знаю как раз место. Тебе понравится.

Я выдернула свою руку из его хватки. Меня не так-то легко было перенаправить. Тёмное здание, расположенное над входом, было не очень безопасным. Даже я, человек, не имеющий опыта взлома и проникновения, видела несколько способов проникнуть внутрь.

— Клайв? — прошептала я.

— Что? — откликнулся он, стоя на волосок позади меня.

Я подпрыгнула. Я признаю это. Глупый, молчаливый вампир.

— Что ты за страшный вампир, кстати? Затащи уже нас в эти чертовы катакомбы.

Я была почти уверена, что смогу снять дверь с петель.

— Нет.

Мои плечи поникли, и я повернулась к нему.

— Нет? Что значит «нет»? Мы женаты меньше недели, а я уже получаю отказ? А как насчёт любви, обожания и повиновения? Вот и всё, — сказала я, обходя здание с задней стороны. — Я расскажу Расселу о тебе. Ты, должно быть, прямо здесь только что нарушил тонну правил. Кроме того, он новый Магистр. Он поставит тебя на место.

Я подёргала ручку задней двери.

— Во-первых, я могу и буду говорить «нет», когда мне заблагорассудится. Во-вторых, отказ в согласии не нарушил никаких правил. И, в-третьих, он не Магистр, поскольку я ещё не ушёл в отставку.

Повернувшись, я быстро поцеловала его и продолжила исследование.

— Ты не отвлечёшь меня, будучи милым и игривым, так что просто забудь об этом, мистер.

Я остановилась возле бокового прохода.

— Что происходит на самом деле? Почему ты не хочешь, чтобы я спустилась туда?

Пристально вглядевшись в вывеску, он покачал головой.

— Я могу придумать гораздо более приятные способы провести свой вечер, чем бродить по кровавым коридорам, заполненным костями.

Клайв был зол. Он так редко бывал со мной, что я заволновалась, что была сволочью и в чём-то облажалась.

— Мы можем идти, — сказала я. — Я вернусь завтра днём, если у меня будет время.

Я взяла его за руку и сжала, потянув его обратно к центру города.

— Как насчёт Монмартра? Мы не добрались туда прошлой ночью.

Вздохнув, он оттащил меня назад и крепко обнял, пока маленькая машина мчалась по тихой дороге рядом с нами.

— Прости.

Напрягшись, он свернул в тёмный переулок справа от себя.

— Так, так, так, смотрите, кто это.

Великолепная рыжеволосая девушка выскользнула из тени. Вампир. На ней было облегающее маленькое чёрное платье и туфли на шпильках. Она медленно направлялась прямо к Клайву, её взгляд охватывал каждый сантиметр его тела. Эта женщина могла бы выступать на конференции с лекциями по соблазнению.

— Сюзетта, как приятно снова тебя видеть.

Клайв повернул своё тело так, что частично загораживал меня.

— Не знал, что ты всё ещё в Париже.

— Ой, — она отмахнулась от его комментария. — Это моё сердце. Независимо от того, куда я иду, и как долго меня нет, я всегда возвращаюсь домой.

Она шагнула к Клайву и провела руками по его рукам и вокруг шеи, её тело вытянулось. Она была кошка, наслаждающаяся лучом солнечного света, когда прижалась к нему как можно сильнее.

Низкое, глубокое рычание прокатилось по пустой улице. Сюзетта, с чёрными, вампирскими глазами, выглянула из-за плеча Клайва, наконец-то потрудившись заметить меня.

— Сюзетта, позволь представить тебе мою жену Саманту.

В его голосе звучал юмор, но мне хотелось врезать ему по затылку за то, что он позволил ей превратить объятия в нечто порнографическое.

— Жена? Я думала, она твоя… — она пожала плечами. — Я не знаю, водитель?

Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в уголок рта.

Когти выросли из моих пальцев.

— Вот и всё.

Я схватила запястья рук, которые в данный момент пытались пробраться в волосы Клайва, и отбросила их, заставив вампиршу отступить назад.

Шипя, она бросилась на меня. Клайв обхватил её за талию и повёл обратно в переулок. Оглянувшись через плечо, чтобы проверить, как я, он прижал её к кирпичной стене.

— Достаточно.

— Но Клайв… — её голос был хриплым мурлыканьем, и она протянула руку, решив коснуться его лица.

Он поймал её руку и твёрдо прижал к её боку.

— Нет.

Ей потребовалась ещё минута, чтобы посмотреть ему в глаза, прежде чем она, наконец, прислонилась к стене.

— Эх, хорошо.

Когда Клайв отпустил её, она вернулась ко мне, медленная, соблазнительная походка исчезла. — Félicitations pour votre mariage³, — сказала она, затем притянула меня к себе и небрежно чмокнула в обе щеки.

— Спасибо?

Клайв вернулся ко мне, обнял меня одной рукой.

— Почему, во имя всего святого, ты здесь? — спросил он, оглядывая переулок.

— Перекусить. Туристы ищут жуткое. Я угождаю, — она снова пожала плечами, и её идеальные губы тронула усмешка. — Куда лучший вопрос: что ты здесь делаешь? Ты ненавидишь это место, — сказала она, кивнув головой в сторону входа в катакомбы.

Я подняла руку.

— Это была моя вина.

— Ах, первый раз в Париже?

В ответ на мой кивок она рассмеялась хриплым, соблазнительным смехом. Чертовски сексуальная вампирша.

— Пойдём. В катакомбы есть много входов, большинство из которых люди знают, — она подмигнула мне. — Но не все.

Она развернулась, пронеслась через перекрёсток с улицами, расходящимися в разные стороны, а затем свернула на бульвар Араго.

— Давайте, mes petits choux⁴, — крикнула она нам в ответ. — Посмотрим, на что есть посмотреть.

На бульваре было оживлённее, чем на боковых улочках, по которым мы ходили раньше. Машины проносились по дороге, в то время как группа молодых людей слонялась, переходя улицу и обходя нас. Один сделал движение, отделяясь от стаи, но был остановлен другом, который затем поспешно повёл группу вниз по боковой дороге.

— Твои друзья?

— Самые умные знают, что они не самые страшные существа, ходящие по этим улицам. Так ведь? — она хлопнула Клайва по плечу. — Мы здорово повеселились, n'avons nous pas⁵?

Клайв, ухмыляясь, покачал головой.

— Oui.

Мы прошли мимо чего-то похожего на правительственные здания и школу, мимо курящего мужчины, сидевшего на скамейке. Этот район сильно отличался от того, где мы остановились: больше местных жителей, меньше туристов.

Пройдя немного вниз по левой стороне, мы наткнулись на парк за высокой кованой железной оградой. Сюзетта остановилась и заглянула в ворота, но они были закрыты и заперты. На углу она повернула налево, на улицу Фобур Сен-Жак. На улице было тихо. Только две машины проехали мимо нас, и ни одного пешехода.

Сюзетта остановилась и, наклонив голову, прислушалась. По обе стороны дороги возвышались высокие стены, так что можно было не беспокоиться, что кто-нибудь увидит нас из окна квартиры. С озорной улыбкой она подпрыгнула и перемахнула через заднюю стену сада.

Клайв повернулся ко мне.

— Ты можешь сделать это? — спросил он, указывая на верхнюю часть стены. — Или мне помочь тебе перелезть?

— Думаю, мы это выясним.

Я согнула ноги, а затем взлетела вверх и приземлилась, даже не пошатнувшись, на верхнюю часть стены. Я не хотела, в конечном итоге, застрять на дереве с другой стороны. Мне надо было посмотреть, куда я направляюсь, прежде чем завершить прыжок.

Мгновение спустя, почти не издав ни звука, рядом со мной появился Клайв. Взяв меня за руку, он указал налево от нас, на место между деревьями. Кивнув, я сжала его руку, и мы спрыгнули вместе.

Сюзетта прислонилась к дереву, ожидая нас.

— Bon. Allons-y⁶.

Она оттолкнулась и понеслась через пустынный, залитый лунным светом парк, остановившись только у большой статуи. Скульптура была странно завораживающей, как статуя человека, которую растянули, а затем закрутили. Да и выглядела она так, словно была сделана из пластилина.

— Франсуа Араго, physicien, mathématicien, astronome, — она направилась к кустам за необычной статуей. — Он не является нашим пунктом назначения, — она отодвинула в сторону большую ветку, а затем жестом попросила Клайва придержать её. — Это не самый доступный вход, но он один из самых близких.

Смахнув с земли листья, она явила нечто похожее на большую крышку канализационного люка. Легко подняв тяжёлый диск, она отодвинула его в сторону.

На её лице появилась злая усмешка.

— Сначала дамы.

Клайв протянул руку, чтобы остановить меня.

— Как насчёт того, если я пойду первым?

Надув губы, она пробормотала:

— Испортил всё настроение.

Я взяла на себя работу Клайва по удержанию ветки. Он на мгновение заглянул в дыру, а затем шагнул вперёд и нырнул внутрь. Мгновение спустя он крикнул:

— Примерно пятнадцать-восемнадцать метров. Если хочешь, дорогая, тут есть лестница.

Сюзетта взяла ветку и наклоном головы указала на отверстие.

— Après vous⁷.

Мне было неудобно спускаться на восемнадцать метров в темноту, и я воспользовалась лестницей. Сюзетта отпустила ветку, ударив меня по затылку.

— Упс. Ты гораздо медленнее, чем я ожидала.

Было трудно игнорировать смех в её голосе. Глупая идеальная француженка-вампирша.

ГЛАВА 4

Я использую кости во всём своём декоре

— Сюзетта, что ты сделала? — голос Клайва донёсся со дна шахты.

— Ничего, — пробормотала я.

Затылок болел, пока я спускалась вниз, ступенька за ступенькой.

Металлическая крышка со скрежетом встала на место, а затем наш раздражающий французский гид рухнула позади меня, беззвучно приземлившись рядом с Клайвом.

С минуту они молчали.

— Как ты думаешь, сколько времени это займёт?

— Сюзетта, — предупредил Клайв.

— Ты помнишь тот раз, когда мы столкнулись друг с другом в Праге? — акцент усилился, её голос приобрёл тот знойный тон, который она использовала ранее вечером.

Мысленно закатив глаза, я продолжила спускаться по металлическим ступенькам.

— Я помню, да. Это были очень приятные выходные для нас обоих. Однако, как я уже несколько раз упоминал, сейчас я женат. Видишь? — я посмотрела вниз, и он указал на меня. — Жена.

Беззаботно, она пожала одним плечом.

— Я не возражаю.

Глубокое, злобное рычание эхом отразилось от стен.

— Ах, но моя жена возражает.

Я на мгновение заколебалась. Одной из перекладин не хватало там, где она должна была быть, и моя нога проплыла по воздуху. К чёрту всё это. Я была всего в шести метрах над землей. Я опустилась на волосок от Сюзетты, возвышаясь над ней с вытянутыми когтями и золотыми волчьими глазами.

— Хорошо, хорошо, — она перебросила волосы через плечо и свернула в туннель. — Сюда.

Клайв обнял меня и стиснул, целуя в затылок, прежде чем отпустил. Мы последовали за ней.

Я подняла свой телефон, чтобы осветить тёмные проходы. Всё было в точности так, как описано в книгах, и всё же совершенно невероятно. Кости были равномерно сложены по обе стороны туннелей. Черепа были использованы для создания узоров. В этом была какая-то мрачная, гротескная красота.

Большинство костей были инертны, души давно исчезли. Другие, однако, взывали ко мне. Я подняла руку, наслаждаясь ощущением их энергии. Это было похоже на игру с ветром, когда ты высовываешь руку из окна движущейся машины.

— Не трогай. Вызовешь лавину, — сказала Сюзетта.

Поскольку она была в добрых трех метрах перед нами, её знание того, что я делаю, было довольно впечатляющим. Её длинные рыжие волнистые волосы светились, как пламя в свете фонарика телефона.

— Подожди, — сказала я. — Они совсем незакрепленные? Я могла бы взять кость, переставить узоры, сбить их все на пол?

— Oui.

— Чёрт возьми, — я замедлилась, более внимательно изучая формации. — А как насчёт крыс или других животных? Они опрокидывают штабеля?

Она пожала плечами.

— Иногда.

Клайв взял меня за руку, чтобы ускорить мой шаг.

— И все эти люди умерли во время чумы?

Это ошеломляло разум.

Сюзетта замедлила шаг, а затем повернулась.

— Ты не можешь себе представить. Половина Парижа исчезла вот так, — она щелкнула пальцами. — Мёртвые тела, лежащие на улицах, сваленные в кучу везде, где было место, — она покачала головой, оглядываясь вокруг. — Горы мёртвых на кладбищах, потому что некому было позаботиться о них, — она повернулась и снова пошла. — Любого, кто воспевает старые добрые времена, следует бить.

— Они не понимают, — Клайв сжал мою руку. — Они не жили так, как мы.

О. Неприязнь Клайва к катакомбам, его желание заниматься буквально чем угодно другим теперь обрело смысл. Я же была туристкой, посещающей его трагедию из прошлого.

Движение в углу глаза заставило меня остановиться. Куча тряпья в узкой нише, казалось, дышала. Человек, немытый человек. Посветив фонариком телефона на противоположную стену, чтобы не ослепить этого человека, я присела на корточки.

— Pardon. Можем ли мы вам помочь? Вам нужно найти выход?

— Отвали.

У него был сильный французский акцент, но он донёс свою мысль до меня.

— Лады.

Вскочив, я снова схватила Клайва за руку. Мы ускорили шаг, чтобы догнать Сюзетту, которая продолжила свой тур без нас.

— …каменоломни, добываемые для создания таких зданий, как Нотр-Дам и Версаль наверху. Некоторые туннели начали разрушаться, в результате чего наземные сооружения проваливались. Итак, две проблемы, одно решение. Туннели были укреплены, и все мертвецы, которые лежали, разлагаясь, наверху, были перенесены вниз.

Чёрт. Это звучало интересно. Мне пришло в голову, что я слышу глухой звук, похожий на ритмичный стук.

— Что это?

— Гуляки. Они прокрадываются в нерабочее время. У нас есть полицейские, чья единственная работа — искать нарушителей.

Она повернула налево на перекрёстке туннельной системы, и басовый ритм стал громче.

— Они просто патрулируют катакомбы? Насколько они велики здесь, внизу?

Создавалось впечатление, что это была работа, которая была бы довольно классной в первую неделю или две, а затем быстро стала бы утомительной.

— Я точно не помню. Пара сотен миль туннелей.

Сюзетта бросила на Клайва кокетливый взгляд через плечо.

— Ты помнишь, как мы… плавали в лагуне?

— Достаточно хорошо, и, опять же, жена, — сказал он, поднимая наши руки и показывая моё кольцо.

Я попыталась проигнорировать быструю вспышку ревности. Это было нелегко, но я старалась.

— Там есть лагуна?

— Да, — она снова оглянулась через плечо, в её глазах был интерес. — Не хочешь искупаться?

— Большой чёрный водоём, где буквально что угодно может плавать подо мной, и я не смогу этого увидеть, пока оно не обовьётся вокруг моих ног и не потянет меня вниз, в мою водяную могилу? Хмм… Нет, мне и так хорошо.

— Единственным петляющим вокруг меня был…

— Эй, — сказала я с рычанием в голосе. — Как насчёт того, чтобы уже заткнуться?

Пульсирующий басовый ритм начинал вызывать у меня головную боль.

— Заткнуться? О, смотри, — она указала направо. — Больше костей.

Поскольку каждый проход был выложен костями, сложенными стопами высотой в полтора или более метров, её комментарий явно был направлен на то, чтобы заставить меня замолчать.

Близость мёртвых подпитывала мою некромантию. Если бы я захотела, я могла бы раздавить её, как насекомое, своим разумом. Конечно, это было бы чертовски больно, но я могла бы перекачать боль в колдовское стекло, висевшее на моей шее. Возможно, оно того стоит.

— Будь осторожна, Сюзетта. Моя жена довольно грозная.

Клайв приберёг свой следующий комментарий только для меня, мысленно. «Я прошу прощения. Не ожидал её жестокости. Пойдём? Ты видела кости. Всё это больше похоже на одно и то же».

— Да, да. Рычание и когти. Я очень сожалею и очень обеспокоена.

Скучающий тон вызвал у меня желание ударить её.

— Помайся дурью и узнаешь, сестра.

Она бросилась на меня, но я была готова. Я бросила телефон Клайву, так что у меня были свободны обе руки, а затем схватила её в воздухе за шею, мои когти вонзились в её кожу. Я не хотела убивать её, но удушение определённо рассматривалось.

Я ударила её о ближайшую колонну, удерживая её в тридцати сантиметрах от земли. Я вывела свою волчицу на первый план и позволила ей увидеть, что я тоже хищник. Используя свою некромантию, я нанесла ей резкий удар внутри головы. Она вздрогнула, а затем её взгляд метнулся между Клайвом и мной, неуверенная, кто из нас мог причинить ей боль. Если она ещё не знала, я не собиралась говорить ей, что это касается нас обоих.

— Я не сомневаюсь, что если бы кто-то из нас действительно хотел убить другого, это был бы нокдаун, затяжной бой, пока один или обе из нас не были бы мертвы. Поскольку мы явно не хотим этого делать, возможно, ты могла бы перестать пытаться соблазнить моего мужа прямо у меня на глазах. Я серьёзно, — я крепче сжала её горло. — Я покончила с твоим дерьмом.

Глаза вампирши были чёрными, она зашипела на меня.

— Я могла бы раздробить твои кости и выпить тебя досуха, прежде чем ты сделаешь свой первый шаг.

— Очевидно, что нет.

Я отпустила её, и она упала на пол.

— Я знаю, что ты могла бы сломать мне руку или просто оторвать её от моего тела, чтобы освободиться, точно так же, как я могла бы перерезать тебе шею и обезглавить тебя, когда ты впервые набросилась на меня. Мы обе смертельно опасны. Это не делает нас врагами. За свою очень долгую жизнь у Клайва было много любовниц, но отныне только одна. У нас медовый месяц. Как насчёт того, чтобы снизить накал на несколько градусов и быть другом Клайва вместо того, чтобы притворяться, что между нами есть какое-то соперничество?

— Мне было бы жаль потерять твою дружбу, — добавил Клайв, — но у тебя было более чем достаточно времени, чтобы изменить своё мышление.

Моргнув, она покачала головой, и её глаза снова стали нормальными карими.

— Отлично. Сразу за этой вечеринкой есть выход. Je déteste cet endroit⁸.

Мы свернули за очередной угол в коридоре, и музыка стала оглушительной. Цветные огни вспыхнули в тёмной пещере, на пересечении множества туннелей. Здесь на стенах не было костей. Не нужно было принимать никаких мер предосторожности, да их и не было. Тела корчились и подпрыгивали в такт движению. На стене висел большой экран, на котором демонстрировался жёсткий секс.

Желудок скрутило, воспоминания всплыли на поверхность, я искала рыжие волосы Сюзетты. Мне нужно было убраться отсюда немедленно. В этом хаосе закричала женщина. Я вздрогнула, давление в моей голове достигло критической точки. Крик превратился в смех, когда обезумевшие танцоры стали толкать меня взад и вперёд. Парочка кряхтела, занимаясь сексом в углу.

Слишком много всего обрушилось на меня одновременно. Я сжалась внутри себя, отчаянно желая сбежать. Клайв крепче обнял меня, пока мы проталкивались сквозь толпу. Я чуть не сорвалась и не побежала, но тут передо мной внезапно появилась Сюзетта. Я сосредоточила своё зрение, она была всем, что я видела. Она мгновение смотрела на меня, а затем осторожно наклонилась и взяла меня за руку, выводя из комнаты.

Я последовала за ней, как ребёнок. Однако отвращение к себе за то, что я потеряла контроль, сменилось паникой на секунду. Мы довольно долго шли по узкому боковому проходу, но даже в относительной темноте и тишине я не могла унять дрожь, моё сердце бешено колотилось в груди.

Я также не могла избавиться от ощущения, что за мной следят. Непрестанно возникало ощущение как в метро. Мысленно потянувшись, я обыскала катакомбы в поисках знакомых холодных зелёных вспышек. Два вампира зажали меня. Множество их было глубоко в проходах, вероятно, за много миль отсюда. Я задавалась вопросом, питаются ли они завсегдатаями вечеринок. Туманные обрывки мёртвых, большинство из которых были слишком древними, чтобы оставаться разумными, парили над грудами костей. Два слабых проблеска светло-зелёного цвета появились и исчезли, заставив меня задуматься, не показалось ли мне это. Желудок затрепетал, и я поняла, что также вижу пурпурное пятно бессмертного, ожидающего глубоко под землей. Если только моё беспокойство не играло со мной злую шутку, то, что бы там ни наблюдало за мной, я не могла этого почувствовать.

Мы остановились, и Сюзетта положила мою руку на металлическую перекладину.

— Montez⁹.

Она махнула рукой вверх, так что я уловила суть. С каждым шагом мои нервы успокаивались, и я чувствовала себя ближе к безопасности. Я добралась до вершины раньше, чем ожидала. Очевидно, катакомбы здесь были не такими глубокими, как там, где мы спустились. Однако вместо крышки люка впереди был узкий проход, а затем дверь.

На четвереньках я поползла к двери. Я почувствовала Клайва позади себя, когда нащупывала какую-то защёлку. Я уже собиралась просто проломить дверь, когда почувствовала металлическую петлю. Я проверила её, покачивая, толкая, дёргая, пока не услышала скрежет ржавого металла, царапающего себя.

Я приоткрыла дверь, пытаясь выглянуть наружу. Я не хотела выскакивать из стены прямо перед толпой. Вода. Под дверью была вода. Открыв её, я посмотрела на Сену; по крайней мере, я предполагала, что это то, на что я смотрела.

Спуск к тропинке вдоль реки составлял всего два или три метра. Я огляделась по сторонам. Не увидев никого поблизости, я выползла наружу, перепрыгнула через декоративное металлическое ограждение и легко приземлилась на дорожку внизу. Мгновение спустя рядом со мной возник Клайв. Сюзетта закрыла дверь с ещё одним скрежетом, а затем тоже спустилась.

Она изучала меня, как на подземной вечеринке.

— Теперь с тобой всё в порядке?

Я кивнула.

В её взгляде было понимание. Она успокаивающе похлопала меня по руке.

— Хорошо. А теперь отвали. Ты, — обратилась она к Клайву, — увидимся, когда ты сбросишь мёртвый груз.

Она поднялась по ступенькам на улицу, отряхивая грязь и паутину со своего чёрного платья.

Странно, но я вроде как даже ощутила её отсутствие. Но не особо.

ГЛАВА 5

Вообще-то это более 20 000 долларов

— До меня только что дошло, что мне напомнило это безумство.

Клайв кивнул на лестницу, которую только что использовала Сюзетта, и мы начали подниматься.

— Твой визит в Ад?

— Нет. Склеп, твой ночной клуб, чего я совершенно не понимаю. Если ты ненавидишь катакомбы, почему у тебя есть клуб, который отражает их?

В предрассветные часы улицы были тихи и пусты.

Он посмотрел на меня, нахмурив брови.

— У тебя сложилось впечатление, что я часто хожу по клубам?

Этот вопрос заставил меня рассмеяться, чего без сомнения он и пытался добиться.

Потянув мою ладонь на сгиб своей руки, он продолжил:

— Сотни тысяч людей исследуют катакомбы каждый год. Людей тянет к жуткому. Мы выбрали необычный декор, который придал бы посетителям обострённое чувство опасности. Гедонистическое пьянство и танцы — это реакция на близость смерти.

Мы пересекли широкий бульвар и направились обратно в отель. Белые огни сияли над тротуарами, а крошечные хлопья снега кружились в воздухе, таяли, прежде чем упасть на землю. Казалось, я прогуливалась по почтовой открытке. В мой медовый месяц. Мир был странным и удивительным местом.

Лобби отеля было украшено к праздникам чёрными геометрическими оленями с золотым орнаментом на их копытах и высокими деревьями, декорированными красным за мерцающими экранами. Клайв направился к стойке регистрации, за которой сидел сонный мужчина.

При нашем приближении он расправил плечи.

— Bonne soirée. Comment puis-je vous aider, s’il vous plait?¹⁰

— Спасибо, да. Сегодня вечером наши пальто были испачканы.

Он помог мне снять моё, а затем снял своё.

— Не могли бы вы их почистить, а затем вернуть в пентхаус. Фицуильям.

— Да, конечно, сэр.

Мужчина обошёл стол и взял наши пальто.

Я чувствовала себя немного скверно. Я была почти уверена, что просто держа их в руках — он портит свою униформу. Когда он повернулся, чтобы уйти, я вдруг кое-что вспомнила.

— Подождите. Pardon.

Я потянулась вперёд и пошарила в карманах своего пальто, доставая свой телефон.

— Спасибо.

Он кивнул, отвечая на мою улыбку, а затем направился по короткому коридору.

— Мне бы тоже не помешал душ, — сказала я, когда мы вошли в лифт.

— Боже, да. Были времена, когда мне приходилось прятаться под землёй, чтобы пережить день. К счастью, это больше не моя жизнь.

Мы вышли, и Клайв впустил нас в наш номер.

— Прости, что заставила тебя пойти сегодня вечером.

— Не стоит. Откуда тебе было знать, что я ненавижу эти чёртовы катакомбы? Не то чтобы мы это обсуждали.

Мы стрелой пронеслись через роскошный пентхаус прямиком в ванную. Клайв включил горячую воду, пока я снимала одежду, покрытую грязью и паутиной. Когда я одевалась этим вечером, я не предполагала, что буду ползать по подземным коридорам.

Я прыгнула под горячую, дымящуюся паром воду, и по мне пробежала дрожь. Я постояла немного, наслаждаясь жаром и радуясь, что смываю с себя подземелье. Клайв скользнул мыльными руками вокруг моей талии и погладил мою грудь, большими пальцами потеребив мои соски, осыпав дождём поцелуев мою шею.

В эту игру могли бы играть двое. Я нажала на дозатор, наполнила ладони мылом и потянулась назад, чтобы провести руками по его бокам и ягодицам. Он тем временем скользнул рукой вниз по моему животу, между ног, а обхватила его ладонью и погладила.

Клыки вонзились в мою шею, и я сжала его. Издав стон, он развернул меня, приподнял и прижал к стене. Я плотно обхватила его ногами, взяла его за плечи, чтобы поддержать, пока мы находили наш ритм. Его руки сводили меня с ума, его рот на моём.

Мой. Теперь он был моим, а я — его. Навсегда. Я всё ещё не могла осознать это.

Когда оргазм начал накатывать на меня, я сжалась, моя спина оторвалась от плитки. Губы Клайва вернулись к моей шее, клыки опустились, добиваясь своего собственного освобождения.

Позже, когда я отдышалась и смогла встать, мы закончили приводить себя в порядок. Близился рассвет, но я не хотела пропустить ни минуты Парижа. Я завернулась в толстый халат, надела тапочки и вышла на балкон.

У нас был самый потрясающий вид на Эйфелеву башню, освещенную на фоне ночного неба. Мерцающий Париж лежал у наших ног.

— Мы можем вернуться.

Клайв обхватил меня руками, и я накрыла их своими.

— Обещаешь?

Положив голову мне на плечо, он любовался видом вместе со мной.

— Конечно. Как только я передам бразды правления городом Расселу, мы сможем делать всё, что пожелаем.

— Я всё ещё хочу «Убиенную Овечку». Можем ли мы жить там вместе, в квартире за баром?

— Хмм.

— Я знаю, что это не особняк, как ноктюрн, но мы были бы только вдвоём.

Я полуобернулась в его объятиях, желая прочитать выражение его лица.

— Нам не нужно много, не так ли?

Он поцеловал меня в кончик носа.

— Я присматривался к домам в Си-Клифф, гораздо ближе к твоему книжному магазину, чем Пасифик-Хайтс.

— Ой.

Мне нравился этот район. Да, я чуть не умерла во внутреннем дворике поместья Бенвейр в Си-Клифф, но дом в этом не виноват. Я так много лет жила своей работой, что, возможно, наличие отдельного дома помогло бы мне обрести равновесие.

— Если хочешь, я могу попросить подрядчиков вернуться, пока мы будем в Европе, и добавить несколько комнат в квартиру, — он прикоснулся губами к моим губам. — Где бы ты ни была, я хочу быть там, где ты.

— Ну, я имею в виду, если ты уверен, что мы можем себе это позволить. Я действительно люблю этот район.

— Дорогая, я при деньгах. Ты хоть представляешь, во сколько нам обходится эта комната за ночь?

Поморщившись, я заглянула в стеклянные двери пентхауса.

— Я боялась спросить. Пять тысяч?

Это была наша третья ночь. Пятнадцать тысяч долларов за комнату — это непристойно, но я бы ничего так не хотела, как переехать сюда и остаться на месяц.

— Значительно больше, но оно того стоит. К нам подкрадывается рассвет. Ты ляжешь со мной в постель или предпочтёшь остаться?

Он поцеловал меня в плечо и отошёл.

— Я с тобой. Правда, меня немного тошнит из-за счёта за гостиницу.

— Переживешь.

Мы повесили табличку «Не беспокоить», убедились, что все двери заперты — добавив некоторые собственные меры предосторожности, — задёрнули плотные шторы и скользнули в постель. Ничто из этого не спасло бы нас от попытки проникновения сверхъестественного, но это спасло бы Клайва от сожжения до хрустящей корочки из-за горничной, ворвавшейся сюда и распахнувшей шторы.

Я прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Охота начинается завтра.

— Хм.

Он крепче обнял меня и поцеловал в макушку.

— Сотни тысяч ночей я ходил по земле, но эти последние несколько прекрасных ночей с тобой я буду ценить превыше всего.

Солнце, должно быть, пересекло горизонт, потому что Клайва отключился. Я последовала за ним. Алдит могла подождать ещё денёк.

Я проснулась ближе к вечеру, выспавшись лучше, чем когда-либо с тех пор, как мы были здесь. Думаю, моё тело наконец-то переключилось на европейское время. Я собиралась побродить по городу до того, как проснётся Клайв, но решила этого не делать. Была зима, и он скоро проснётся, и мне было трудно избавиться от ощущения, что за мной наблюдали прошлой ночью. Я чувствовала это в метро и катакомбах. И теперь задавалась вопросом, есть ли какая-то связь между тем, что оба этих места находятся под землёй.

Как бы то ни было, я собиралась перекусить на балконе и ещё немного побродить по роскошному пентхаусу. Мы скоро съедем. Этот идеальный пузырь романтики подходил к концу.

Заказав сначала обслуживание в номер, я легла на диван и закрыла глаза, выискивая в своём сознании все холодные зелёные вспышки, которые означали вампира. Я делала это каждый день, медленно обыскивая Великобританию в поисках всех вампиров. Мы верили, что Алдит была там, и я пыталась найти её. Я начала с самой южной части Англии и медленно продвигалась на север. Позвольте мне просто сказать, что в Англии чертовски много сверхъестественного.

Когда я находила ноктюрн, я пробегала внутренним взглядом по фрагментам, ища Алдит, изо всех сил стараясь не вторгаться в чужие мысли без причины, всё это время направляя боль в колдовское стекло, видевшие на моей шее. Поиск происходил медленно. Однако после моей неудачной попытки прочитать Сен-Жермена в Новом Орлеане я практиковалась. Теперь я могла проскользнуть внутрь, не потревожив вампира, которого читала. В основном.

Я обнаружила несколько вампиров, собравшихся к востоку от Лондона. Если это и был ноктюрн, то небольшой. Я насчитала только пятерых. Может быть, это была одна из тех домашних вечеринок по выходным, о которых я читала в исторических любовных романах. Я была слишком занята, представляя вампиров в старинных костюмах, наслаждающихся чашками крови и отдающих должное социальному статусу, который имела неосторожность прервать ранее живая леди Кэтрин, чтобы заметить, что не могу прочитать одного из вампиров в этой маленькой группе. Странно.

Я попробовала снова, оставив мысли о моём историческом романе с вампирами позади. Нет. У одного из маленьких пятен была отличная защита. Возможно, это была Гэрин, вампир, которая создала и Клайва, и Алдит. Они оба обладали очень сильными умственными способностями. Возможно, именно здесь они их унаследовали. Оставив эту вспышку на данный момент, я погрузилась в остальные четыре и обнаружила скучные мирские заботы. Все они спали, поэтому их мозг был вялым, но у одного была память о Клайве, близко к поверхности. Вампир разговаривал с Гэрин. Она попросила его присмотреть за нами, пока мы были в Кентербери.

Похоже, в этой просьбе не было никакой угрозы. Она просто хотела знать, почему Клайв вернулся и что он задумал. Стук в дверь эхом отозвался в тихой комнате. Отвлекшись, я потеряла связь. С положительной стороны, прибыло обслуживание номеров.

Наевшаяся, принявшая душ и собранная, я стояла, облокотившись на перила балкона, наблюдая за проплывающим мимо Парижем, когда вышел Клайв. Он был одет в джинсы и свитер, его обычные туфли были заменены на ботинки.

— Мне нравится просыпаться с твоим ароматом в комнате. Каждый вечер я просыпаюсь с целью: найти Сэм.

Он поцеловал меня, и мы прижались друг к другу ещё на несколько мгновений.

— Я проводила свою вампирскую зачистку сегодня днём и, кажется, нашла Гэрин.

— Правда? — он облокотился на перила, глядя на город. — Интересно. Есть что-нибудь, о чём нам нужно беспокоиться?

— Я не смогла прочитать её.

При этих словах Клайв снова повернулся ко мне.

— Разве это не увлекательно? Есть какие-нибудь идеи относительно того, почему

Покачав головой, я добавила:

— Я смогла прочитать вампиров, которые были с ней. Не нашла ничего явно угрожающего. Гэрин велела одному из них следить за нами, пока мы были в Кентербери. Кажется, её интересует, чем ты занимаешься.

— Что я делаю, так это провожу медовый месяц со своей женой при каждом удобном случае.

В ответ на мой смешок он поцеловал меня в нос.

Заправив мне за ухо развевающуюся на ветру прядь волос, он спросил:

— Что бы ты предпочла, паром или туннель?

— Паром.

— Я знал, что ты выберешь его. Я нанял машину, чтобы отвезти нас на побережье. Рассел и Годфри уже арендовали для нас автомобиль в Англии. Они встретят нас в Дувре.

Он провёл рукой по моей руке, а затем вернулся в наши комнаты.

Я последовала за ним, бросив последний взгляд через перила.

— Я люблю тебя, Париж, — прошептала я. — И когда-нибудь я вернусь.

Закрыв балконную дверь и сняв недавно вычищенное пальто-свитер, я обнаружила Клайва в спальне с открытым чемоданом.

— Как поздно ходят паромы?

— Боюсь, недостаточно поздно, поэтому мы переправимся на частном катере.

Он сложил и упаковал свою одежду.

— Пожалуйста, скажи мне, что мы не переправимся на лодке.

— Вовсе нет. Рассел всё организовал, так что я уверен, что мы будем в надёжных руках.

— А что, если бы я сказала, что предпочитаю туннель?

— Я был почти уверен, что ты этого не сделаешь, но если бы ты предпочла туннель, я бы купил билеты, и мы бы путешествовали поездом.

Он закрыл чемодан и поставил его у двери рядом с моим.

Я шлепнула его по руке.

— Прекрати это. Ты разоришься, потакая всем моим прихотям. Ты должен был просто сказать мне, что паром — это не вариант в такую позднюю ночь и что мы поедем поездом.

Он схватил меня и повалил на кровать, крепко целуя.

— И что в этом забавного? И это наши деньги, а не мои. Женаты, помнишь?

— Тебе следовало заключить бессмертный брачный контракт, лох.

Я хихикнула, когда он уткнулся носом в мою щёку.

Перекатившись на бок, положив голову на согнутую руку, он наблюдал за мной, лениво рисуя пальцем круги на моём животе.

— И как ты собираешься потратить все наши деньги?

Нелепые вещи проносились в моей голове: частный остров, Пемберли¹¹, винтажный «Ягуар», модная одежда и ужины, дорогие украшения…

— Книги. Я бы хотела получить коллекцию книг первого издания.

И тут мне пришло в голову.

— Нет!

Я схватила его за свитер.

— Ты не можешь покинуть ноктюрн. Я потеряю свою библиотеку!

— Верно. Но в нашем новом доме ты можешь стать частью команды дизайнеров и выбирать книги, включая первые издания.

Мне это очень понравилось.

— Но я люблю эту библиотеку.

Возможно, я заскулила. Я не горжусь этим.

— Почти половина её разлетелась на куски, дорогая.

— Не напоминай мне.

Глупая ревнивая вампирша перенаправила бомбу на дверь библиотеки только потому, что я была там, когда совершенно хороший пустой салон находился прямо напротив.

Он встал и потащил меня встать на ноги, посмотрев на часы.

— Мы должны спуститься вниз.

Снова натянув пальто-свитер, я схватила свои чемоданы. Клайв похлопал меня по плечу и покачал головой.

— Да, — сказал он в свой телефон. — Не могли бы вы послать кого-нибудь забрать наши чемоданы? Спасибо.

Он завершил звонок и положил телефон в карман.

— Теперь нам нужно ждать. Мы оба сильные. Мы только отнесём их вниз. Зачем заставлять кого-то другого делать это?

— Две причины, — начал он, потянув меня к балкону. — Во-первых, у нас есть время для этого.

Он поцеловал меня, и все мысли о багаже и путешествии исчезли. Остался только Клайв.

Когда мы, наконец, оторвались

друг от друга в поисках воздуха, он сказал:

— Во-вторых, ты серьёзно хочешь лишить носильщика чаевых?

Раздался осторожный стук в дверь. Клайв пошёл открывать, а я в последний раз огляделась. Когда я повернулась, чтобы войти внутрь, я снова почувствовала это, покалывающее осознание того, что за мной наблюдают. Был ли это друг Клайва Кадмаэль? Он что, копался в моих мыслях? Закрыв глаза, я сосредоточила свою магию, собрав её в шар в своей груди, а затем выбросила её в мир, пытаясь избавиться от того, что прилипло ко мне.

Покалывание осталось. Чёрт возьми, что преследовало меня?

— Готова?

Клайв стоял в дверях, ожидая меня.

— Как и всегда буду.

Я приняла его протянутую руку, и мы направились к выходу. Пришло время выследить Алдит.

ГЛАВА 6

Где Сэм угоняет машину

Наш усатый водитель, молча, стоял у открытой задней двери чёрного «Мерседеса» с серебристым капотом и крышей.

— Сэр. Мадам.

Клайв протянул руку, чтобы помочь мне сесть, но всё это было театром для тех, кто смотрел. Посмотрите, какие мы люди! Он обошёл машину сзади и сел с другой стороны. Это было самое странное заднее сиденье, которое я когда-либо видела. Там было два отдельных сиденья с консолью посередине, на которой находился встроенный планшет. Пространство для ног… тут было настоящее пространство для ног, плюс экраны для каждого сиденья, на случай, если мы захотим что-то посмотреть во время поездки. Сиденья были обиты мягкой кожей и снабжены соответствующими подушками.

Я повернулась к Клайву.

— Эта машина теперь в моём списке способов обанкротить тебя.

Водитель сел в машину и влился в поток машин.

— Не хотите ли поднять экран?

— Да, пожалуйста.

Когда экран скользнул вверх, я наклонилась вперёд и добавила:

— Ничего личного.

Водитель ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида, прежде чем экран полностью поднялся. Это было тёмное тонированное стекло, но не совсем непрозрачное, что создавало впечатление уединенности.

Два бокала шампанского стояли на консоли, ожидая нас. Проведя пальцем по планшету, Клайв включил классическую музыку. Привычка. Ему нравилась музыка, но ещё больше ему нравилось, что наши голоса были приглушены на случай, если кто-нибудь подслушивает. Он взял бокал и протянул его мне, прежде чем взял второй. Чокнувшись хрусталём, он сказал:

— У меня уже есть «Майбах». Он был доставлен незадолго до того, как мы поженились. Будем считать, что он твой.

— Не-а. Никаких подачек. Я хочу выбрать свой собственный. Зная тебя, это всё чёрное, внутри и снаружи.

Я провела рукой по мягкой коже. Я могла бы жить здесь.

— А вот и нет. Он изумрудно-зелёный с серебристым верхом. Я заказал его, думая о тебе, — он сделал глоток. — И ты разоришь нас, а не меня.

— Да, да. Сколько стоит одна из этих малюток? — спросила я, поправляя подушку.

— Немного больше двухсот тысяч.

Я поперхнулась шампанским и тут же села неподвижно, не желая ничего испортить.

— Ты с ума сошёл? Ты потратил двести тысяч на машину? Какого хрена? С такими деньгами ты мог бы сделать в мире столько всего хорошего.

Я ведь не пролила на кожу, не так ли?

— Как ты знаешь, я довольно щедро жертвую на различные благотворительные цели, но у меня также есть пара навязчивых идей: ты и машины.

Он бросил на меня взгляд, который я не смогла толком прочесть.

— Найти радость в жизни бывает редкостью. Ты будешь упрекать меня за то, что я потворствую этой радости?

Боже, когда он так выражался. Клайв как-то сказал, что долгоживущие бессмертные часто испытывают своего рода недомогание по поводу жизни, исчезая в тени своей прежней сущности. Они видели и делали уже всё и теряли интерес. Если смехотворно дорогие машины делали его счастливым и удерживали его здесь, в нашей совместной жизни, как я могла сказать ему, что это неправильно?

— Нет, и сделано хитро.

— Откинься назад и расслабься. Нам предстоит трёхчасовая поездка до Кале.

Это была самая комфортная и расслабляющая поездка, которую я когда-либо совершала. Мы с Клайвом говорили о том, где будем жить, о местах, которые хотели бы посетить, о людях, с которыми он хотел меня познакомить. Всё это было так невероятно мило и нормально, что я почти забыла настоящую причину, по которой мы здесь.

Водитель доставил нас в гавань и припарковался возле причала, где в ожидании стоял человек в белой униформе. Клайв вышел и поговорил с мужчиной, пока водитель доставал багаж из багажника. Клайв вернулся через несколько минут, пожал водителю руку и поблагодарил его. Водитель сунул деньги, которые передал ему Клайв, в карман, а затем кивнул нам обоим и уехал.

— Сэм, это капитан Джеймс.

Клайв поднял два моих чемодана, в то время как капитан нёс чемодан Клайва.

— Привет. Спасибо, что перевозите нас сегодня вечером.

Я последовала за ними по причалу, чувствуя себя неуютно из-за ощущения, что дорога пружинит подо мной.

— Конечно, миссис Фицуильям. Мы рады видеть вас обоих на борту.

В темноте светилась огромная яхта. Другой человек в белой униформе бросился вниз по трапу и взял чемоданы, которые нёс Клайв. Мы последовали за мужчинами на лодку, и нас передали другому члену экипажа.

— Мистер и миссис Фицуильям, хотите экскурсию?

— В этом нет необходимости, — сказал Клайв. — Мы хотели бы отчалить, как только вы будете готовы.

— Конечно, — сказала женщина, кивнув нам обоим, а затем направилась вверх по лестнице на второй уровень.

— Внутри или снаружи? — спросил меня Клайв.

Я посмотрела через стекло на возмутительный интерьер. Тёмное дерево, хрустальные светильники, элегантная мебель, огромный букет цветов на приставном столике. Это было похоже на плавучий особняк. На палубе стоял длинный диван в форме подковы.

— Давай, исследуем, — сказала я, хватая его за руку.

Мы прошли по палубе в носовую часть яхты, и нашли ещё одну большую зону отдыха со столами и стульями. Интерьер на этой стороне судна больше походил на комнату для курения. Мягкие коричневые кожаные диваны и кресла, хьюмидор на центральном столе, барная стойка вдоль стены; это выглядело заманчиво, но я продолжала двигаться.

Обогнув судно, я поднялась по лестнице на второй уровень. Стало холоднее и ветренее ещё до того, как яхта начала двигаться, но она была открыта звёздам. На носовой и кормовой палубах были красивые зоны отдыха, но я выбрала носовую. Я хотела посмотреть, как Англия обретает форму.

Мы остановили свой выбор на мягком зелёном диванчике с беспрепятственным видом на воду и далёкий берег. Как только мы сели, яхта пришла в движение. Очевидно, это была чья-то работа — присматривать за нами.

Появился стюард.

— Могу я принести вам шампанского? Клубнику?

— Клубника это здорово, но можно мне вместо неё горячий шоколад?

— Конечно.

— Не могли бы мы также принести плед и… — Клайв взглянул на меня — паштет с гренками. Возможно, мясную нарезку.

— Сию минуту, сэр, — мужчина указал на фонарики, висевшие над нами. — Включить или пусть будут выключенными?

— Оставьте их выключенными. Мы наслаждаемся ясным ночным небом.

Стюард кивнул и вернулся внутрь судна, оставив нас на холодном ветру под звёздами.

— Когда ты в последний раз был дома?

Я уютно устроилась поудобнее, подняв воротник своего пальто-свитера, чтобы закрыть нижнюю половину лица от ветра.

Клайв держал меня за руку, поворачивая её то так, то эдак, наблюдая, как звёздный свет отражается от голубого бриллианта в моём обручальном кольце.

— Мы должны были купить тебе пару перчаток.

Он поднёс мою руку к губам и поцеловал пальцы.

— Это было очень давно.

Стюард вернулся с подносом, на котором стояли две кружки, графин с водой и два стакана, тарелка с клубникой и ассортимент вкусных закусок. Он поставил поднос на стол перед нами, а затем вытащил из-под мышки толстый плед.

— Если можно.

Он встряхнул плед цвета морской волны и протянул его Клайву.

— Спасибо. Пока всё.

Клайв накрыл нас мягким, тёплым пледом, а затем протянул мне кружку.

Я сделала глоток и вздохнула. Вкусно. Я быстро расправилась с едой, пока Клайв любовался звёздами. Набив живот, я прислонилась к Клайву и проследила за его взглядом. Звёзды были такими яркими и чёткими, что казалось, я могу поднять руку и дотронуться до них. Мы никогда не видели такого неба у себя дома; слишком много светового загрязнения. Здесь, посреди Ла-Манша, мы плыли одни между морем и звёздами.

— После того, как я убил Этвудов, — пробормотал Клайв, — я хотел уйти как можно дальше от воспоминаний. Тогда путешествовать было сложнее. Лошади, как правило, не хотят иметь мертвецов на своих спинах. Я довольно долго жил в Лондоне. Выросшему на ферме было трудно приспособиться. Так много людей, живущих столь близко друг к другу. Грязь, нищета, преступники. Это было волнующе и тошнотворно одновременно.

— Тогда я этого не понимал. Борьба за пропитание и укрытие не поддаётся созерцанию, но я ужасно горевал. Вся моя семья, моя ферма, моя жизнь — всё исчезло. То, что осталось, это бессмысленная, жгучая жажда и стремление выжить, независимо от того, кому придётся пострадать. Я бы превратился в монстра.

Он оглянулся.

— Я должен был быть героем, тем, кто помогал людям, кто сражался на стороне правых. Вместо этого я прятался в тени, питаясь от слабых, невинных. Я стал хуже Этвудов.

— Нет, — оборвала я его. — Ты делал всё, чтобы выжить. Ты причинял людям боль не из спортивного интереса. Ты не нападал и не насиловал. Ты совсем не похож на этих людей.

Уголок его рта приподнялся, но в выражении его лица не было юмора.

— Откуда тебе знать? Тебя там не было.

— Нет, я не была, но я знаю тебя. Подросток, который встал перед мчащейся лошадью, чтобы спасти ребёнка, не стал злобным и жестоким просто потому, что его питание изменилось.

Он порывисто выдохнул.

— Это было нечто большее.

— Но так ли это было? Я знаю, кем ты был, благодаря воспоминаниям Летиции о тебе, и я знаю, кто ты сейчас. Ты, правда, ожидаешь, что я поверю, что ты был садистом-социопатом в течение нескольких столетий, а потом вдруг восстановил свои моральные принципы? — я покачала головой. — Я на это не куплюсь.

В кармане Клайва зазвонил телефон. Это был Рассел. Покачав головой, Клайв притянул мою руку к своим губам для ещё одного поцелуя, прежде чем ответил ему. Даже несмотря на шум двигателей и свист ветра, я могла слышать разговор обеих сторон.

— Сир, мы с Годфри сняли комнаты в гостинице «Ныряющая Табуретка». Годфри говорит, что вы знаете владельца и, возможно, сможете вытянуть из него больше информации, чем смогли мы.

— Интересно. Его имя?

Клайв протянул мне вторую чашку какао. Он остыл, но был неплох.

— Годфри говорит, что его зовут Чосер.

Клайв откинул голову назад.

— Пожалуйста, скажи мне, что Годфри шутит.

— Годфри говорит, что сейчас он ещё больший зануда, чем был несколько столетий назад.

— Прелестно. Где Годфри? Я не слышу его с тобой.

— Я в Дувре, ожидаю вашего прибытия. Он сидит на барном стуле зануды, ожидая перерыва в бесконечном потоке слов, чтобы задать вопрос. Он предложил быть вашим водителем этим вечером, но я отказался. Мне потребовалось не более двадцати минут разговора с этим человеком, прежде чем я захотел заколоть самого себя.

— Мне весьма знакомо это чувство, — сказал Клайв. — Хорошо. Мы, наверное, в часе езды. Поговорим в машине.

Клайв как раз собирался нажать кнопку завершения, но, похоже, Рассел ещё не закончил.

— Надеюсь, вам понравился Париж, мисс Ку… миссис Фицуильям.

Я забрала телефон у Клайва.

— Да! Я могла бы провести там месяц, и мне никогда бы не наскучило.

Он усмехнулся глубоким, успокаивающим звуком.

— А «Георг V»?

— Я хочу там жить. В дождь или в солнечную погоду я бы всё время обедала на балконе. И еда!

Пока я тараторила, Клайв слушал, выглядя довольным и радостным, что было намного лучше, чем раздражение, которое он выказал ранее при упоминании Чосера. Пока мы были на пути в Кентербери, у меня появилась довольно хорошая идея, о каком Чосере идёт речь. Я не понимала, на что жаловались Рассел и Клайв. Мне нравились «Кентерберийские рассказы».

— …заставила Клайва пойти в катакомбы? Должно быть, это настоящая любовь.

Клайв выхватил телефон у меня из рук.

— Хватит, ты отнимаешь последние минуты моего медового месяца. Мы скоро увидимся.

Он нажал отбой и положил телефон в карман.

— Грубо, — фыркнула я. — О, смотри. Они действительно белые.

Клайв проследил за моим взглядом и кивнул.

Белые скалы Дувра сияли в лунном свете. Англия. Дом Шекспира и Элизабет Беннет, Джейн Эйр и мистера Дарси, Мэри Поппинс и Шерлока Холмса, Гарри Поттера, Вилли Вонка, Дракулы… Я знала, что мы здесь, чтобы найти Алдит и положить конец её убийственным интригам, но я не могла подавить головокружение.

ГЛАВА 7

Рассказ о муже Сэм

— Тебе же не холодно на самом деле, верно?

Клайв покачал головой.

— Хорошо.

Я встала, завернулась в длинный плед и направилась к носу. Мне нужен был беспрепятственный обзор. Лунный свет отражался от белых гребней, когда яхта рассекала воду. Покалывание вдоль моей головы и между лопатками вернулось. Кто следил за мной?

— Мой преследователь вернулся.

— Здесь?

— Засранец продолжал появляться по всему Парижу. Я вроде как надеялась, что мы оставили его позади.

— Почему ты мне не сказала?

Он обхватил меня руками, с обратной силой защищая меня.

— Ничего не произошло, и я не знаю, — я пожала плечами. — Я беспокоилась, что это Кадмаэль снова рылся в моей голове. Это чувство возникло и исчезло. А потом, несколько часов спустя, снова вернулось.

Закрыв глаза, я искала поблизости сверхъестественных существ, тех, кого мой разум мог идентифицировать. Мой суженый позади меня, знакомая сигнатура Рассела впереди. Тем не менее, поблизости толпились и другие. Светло-зелёные пятна водяных фейри проплывали под нами. Туманный призрак растянулся вдоль скал. Я не почувствовала пурпурного наложения, которое означало «бессмертный», но увидела довольно много холодных зелёных вампирских вспышек, две рядом с Расселом, остальные дальше.

Я достала телефон и позвонила Расселу.

— Ещё раз привет.

— Эй, слушай, ты уже знаешь, что по бокам от тебя два вампира?

Клайв замер позади меня, его руки покоились на моих бёдрах.

— Я этого не знал, — его тон изменился, теперь он был деловым. — Ты можешь сказать мне, где они?

— Расстояние трудно оценить издалека. Может быть, в сотне метрах справа от тебя и выше. Возможно, на крыше? Другой ближе, всего в десяти метрах. Может быть, в другой машине?

— Ты можешь их прочитать? — спросил Клайв.

Я сосредоточила своё внимание на более близком из двух. Моя голова начала раскалываться в тот же миг, когда я погрузилась в мысли вампира. Подняв руку Клайва к своей голове, я напомнила ему, что мне нужно обезболивающее. Холодное оцепенение накрыло меня, оставив с управляемой головной болью.

— Это тот, которого я читала раньше, человек Гэрин. Он наблюдает. Ждёт.

Гэрин хотела, чтобы Клайв остался с ней навсегда, стал её новой семьёй. Он изучил основы, а затем отправился в путь самостоятельно. Он должен был отомстить за смерть своей сестры.

Клайв забрал мой телефон, когда началась боль. Это было хорошо, так как я могла бы уронить его в канал. Одной рукой он обнимал меня, прижимая к себе, а другой держал телефон у моего плеча, чтобы Рассел мог ясно слышать всё, что я говорила.

— Харрис. Его зовут Харрис, и Гэрин послала его следить за твоим прибытием. До неё дошли слухи, что твои люди в городе, а ты сам в Париже. Она также слышала, что ты прошёл церемонию крови, и с оборотнем, не меньше. Она не поверила в это, но хотела посмотреть на тебя.

— Он не представляет угрозы, — сказала я, снова закрывая глаза.

Я выскользнула из головы Харриса и нырнула в…

— Изабель. Вторая — Изабель. Она наблюдает за Харрисом и, следовательно, теперь наблюдает за тобой. Она хочет знать, почему Харрис ждёт, что он знает о тебе такого, чего не знает она.

Я моргнула и открыла глаза.

— Оба находятся на разведывательных заданиях, Харрис для Гэрин, Изабель для самой себя, но она смутно думала о том, чтобы рассказать «ей» о твоём прибытии. Однако у меня не было чёткого представления о том, кто такая «она».

— Тогда, похоже, на какое-то время я буду в достаточной безопасности. Спасибо, что проверили, мисс…

— Сэм, Рассел. Зови меня просто Сэм.

— Посмотрим, — ответил он, его голос расслабился.

— Или миледи. Мне нравилось, когда ты называл меня миледи.

Я ухмыльнулась, когда Клайв покачал головой и, сбросив звонок, сунул телефон в мой карман.

Он схватился за перила по обе стороны от меня и снова положил подбородок мне на плечо. Я прижалась к нему, и мы закачались вместе с судном, берег становился всё ближе.

— Как мы относимся к тому, что Гэрин следит за тобой?

Я знала, что он не хотел того, что она предлагала все эти столетия назад. Уменьшило ли время её боль или усугубило её?

— Нам это по душе. Гэрин связана с Алдит. Я понятия не имею, близки ли они всё ещё, но, учитывая, как Гэрин цепляется за свою предполагаемую семью, само собой разумеется, что они близки. Этот Харрис связан с Гэрин. Большая часть охоты направлена на поиск подобных связей. И ты нашла это ещё до того, как мы ступили на сушу, — он поцеловал меня в шею. — Ты молодец. Мы позволим ему пока понаблюдать, а ты понаблюдай за ним, прежде чем мы его допросим.

— Всё это как-то коварно.

Я сняла его руки с перил и со вздохом обернула их вокруг себя.

— Знаю, именно поэтому мы здесь. Просто, — я пожала плечами, — последние несколько дней, свободных от опасностей, были всем. Мы вот-вот вернёмся к постоянному беспокойству о нашей безопасности.

— Я бы хотел, чтобы ты проявляла больше заботы о своей собственной безопасности. Что касается всего этого, — он щелкнул пальцами в сторону Англии, — я был недолеткой, когда в последний раз имел дело с Гэрин. С тех пор я приобрел много сил и знаний, — он поцеловал раковину моего уха. — Тебе не о чем беспокоиться.

Я повернулась в сторону и, обвив руками его талию, положила голову ему на грудь. Высокие скалы нависали над нами, а мелкий туман из морских брызг ударял нам в лицо. Я надеялась, что Клайв был прав, но мои паучьи чувства говорили совсем о другом.

Некоторое время он молчал, но я чувствовала его смятение.

— Я не возвращался сюда, в Кентербери, с тех пор, как убили мою сестру, после смерти моей матери. Это дом, но он погряз в душевной боли. Я хочу, чтобы ты наслаждалась своим визитом, но пойми, если я… я не знаю… вспылю, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к нашему браку, а только к воспоминаниям.

— Мне жаль.

— Я знаю. Мне тоже, — он глубоко вздохнул, прижимая меня к себе. — Знаешь, ты бы ей понравилась.

— Кому?

Он подавил смешок.

— Вообще-то, им обеим. Моя мать хотела, чтобы я нашёл хорошую женщину, сильную, чтобы помогать вести хозяйство, но в то же время добрую ко мне. Она считала меня слишком мягкосердечным.

Хихикая, я сказала:

— Не волнуйся. Я не скажу твоим вампи-друзьям.

— Пожалуйста, не надо. Чтобы заслужить репутацию бессердечного ублюдка, потребовалось некоторое время, — он сделал паузу. — Нет, я имел в виду Элсвит. Как и ты, она никогда не могла отказать кому-либо или чему-либо в нужде. Она бы оценила твою непочтительность и твою любовь к истории. Больше всего она бы посмеялась над тем, как легко ты меня покорила.

— Сожалею, что я так и не познакомилась с ней. Любой из них.

— Но в том-то и дело. Если бы Этвуды не уничтожили мою семью, я бы умер на ферме бесчисленное количество жизней назад, и мы бы никогда не встретились.

— Не знаю, — я поцеловала его в подбородок. — Мне трудно представить мир, в котором мы не были бы вместе. Не думаю, что такая временная шкала существует.

— Нет. Возможно, нет.

Вскоре мы причалили, встретили Рассела в конце трапа и сели во внедорожник.

— Харриса здесь больше нет, но Изабель всё ещё на том кране.

Я поискала в своём сознании вспышку Харриса.

— Мотоцикл отъехал примерно пять минут назад, — сказал Рассел, выезжая со стоянки и направляясь — согласно указателям — в сторону Кентербери.

— Поймала его. Он впереди нас, уже в нескольких километрах отсюда.

Клайв сидел на переднем сиденье, разговаривая с Расселом, а я тем временем растянулась на заднем. Я закрыла глаза и открыла свой разум. Я хотела знать, есть ли сейчас другие, кто следует за нами.

— Мы подобрали третьего.

Я почувствовала мгновенное облегчение от боли. Хороший муж.

— Не вампир. Думаю, это фейри. Я не сильна в их идентификации. Подозреваю, это те, у которых светло-зелёный мазок поверх матово-чёрного цвета бессмертия. Стефо и её сестры, Мег, Гор, все они имеют тёмно-пурпурный оттенок, который трудно разглядеть. У фейри яркая, весенняя зелень.

Предполагаю, что я была права в своей цветовой кодировке.

— Я думал, ты сказала, что вампиры зелёные, — сказал Рассел.

— Да, но это более тёмный, ядовитый зелёный цвет, а не здоровый зелёный цвет газона.

Клайв и Рассел обменялись взглядами, а затем оба покачали головами, ухмыляясь.

— Мы что-нибудь знаем о нашем поклоннике фейри? — спросил Клайв.

— Нет, не знаем. Я не могу читать фейри. Я даже не знаю, почему я их вижу. Я не вижу колдовства или чего-то ещё.

Я пожала плечами. Моё сознание было загадкой.

— Кровь фейри, о которой говорила Глориана, полагаю, — ответил Клайв.

— Да, ну, этот момент до сих пор под вопросом. Я имею в виду, если стародавняя ведьма Кори использовала кровь фейри, чтобы создать первого оборотня, сколько её могло всё ещё течь в моих венах столько веков спустя?

Во мне уже варилась кровь ведьмы и оборотня. Мысль о третьем штамме вызывала у меня жуткий дискомфорт.

— Глориана бы знала, — сказал Рассел, фактически заставив меня заткнуться.

Он был прав. Если Глориана, королева фейри, сказала, что она во мне была их кровь, значит, так оно и было.

Когда мы приблизились к городу, дороги сузились, став мощенными. Крошечные машинки объезжали «Лендровер», когда Рассел свернул на боковую дорогу.

— Мы не можем припарковаться на Хай-Стрит, — Рассел свернул на небольшую стоянку и припарковался. — Мы пойдём отсюда пешком.

Рассел пытался отобрать у меня сумку, но я не позволила. Я пристально посмотрела на него, и он смягчился. Мы уже обсуждали это. Он не работал на меня. Я могла бы сама нести свои вещи. К тому же он скоро станет Магистром Сан-Франциско. Подчинённые должны нести его вещи. В результате, однако, Рассел взял чемоданы Клайва, а Клайв взял мои — как он напомнил мне, это было его прерогативой как моей пары, — так что я осталась без багажа.

Дороги были странными и древними. Я так привыкла к асфальтированным улицам, что мне казалось, будто я попала в историческую реконструкцию деревни. Узкий переулок едва ли казался достаточно широким для автомобилей, но по обеим сторонам выстроились узкие магазины, с торчащими из фасадов вывесками. Ремонт обуви, изготовление ключей, одежда для джентльменов, кофейня, ремонт часов, художественная галерея, гостиница и многое другое — всё это было сосредоточено на одной короткой улице. Завтра у меня будет самое забавное исследование.

Вдалеке, между вывесками, над зданиями и деревьями, Кентерберийский собор пронзал ночное небо. Освещённое снизу, возвышающееся готическое сооружение наблюдало за спящей деревней.

— Хай-Стрит, — пробормотал Клайв.

Мы повернули налево и пересекли пустую дорогу, которая была, наверное, в два раза шире той, по которой мы только что прошли.

По-прежнему никаких машин.

— А здесь люди ездят на машинах?

Место было идеальным. Никаких машин, которые могли бы испортить снимки. Я хотела сфотографировать всё, здания эпохи Тюдоров, бок о бок с готическими и георгианскими зданиями. А потом, через каждые несколько магазинов, между ними были втиснуты современные строения. Куда бы я ни повернулась, меня встречал вид с открытки.

— Пешеходное движение только в центре города. Автомобили и туристические автобусы нужно парковать подальше, как это сделали мы, — ответил Рассел. — Нам сюда, справа.

Он указал на высокое здание в стиле Тюдоров с белыми оштукатуренными стенами и тёмными массивными деревянными рамами. Гостиница «Ныряющая табуретка».

— Это ошибка автокоррекции?

Я указала на вывеску.

Клайв бросил на меня непонимающий взгляд, но Рассел ухмыльнулся, открывая нам дверь. В пабе было сумрачно и тихо, около дюжины человек болтали с друзьями за кружкой пива. Барная стойка из тёмного дерева имела Г-образную форму и стояла у дальней стены. Вдоль стен тянулись кабинки с тёмно-красной бархатной обивкой, а посередине стояло несколько столов и стульев. Многостворчатые окна выходили на тёмную улицу. За стойкой бара сидел только один человек. Годфри соскользнул со стула и встретился с Клайвом, забирая у него мои чемоданы.

— Мы позаботимся об этом, — сказал Годфри, прежде чем они с Расселом ушли так быстро, как только позволяла человеческая скорость.

— О-о, — промурлыкал бармен, когда мы с Клайвом заняли два стула прямо перед ним, — я как раз собирался закрываться, но посмотрите, кто у нас здесь. В гости пришёл старый друг. А почему бы и нет? Старым друзьям всегда рады. Даже тем, кто приводит, — он сделал паузу, принюхиваясь, — очаровательных новых друзей.

Его глаза на мгновение вспыхнули вампирской чернотой, прежде чем вернулись к своему естественному карему цвету.

— Как интересно, — сказал он, вытирая сияющую стойку бара. — Я только что разговаривал с нашим другом Годфри, делясь с ним интересными историями из своей жизни. Он был в восторге, как вы, конечно, догадываетесь. На самом деле…

— Чосер, рад тебя видеть, — прервал его Клайв. — Позволь мне представить тебе мою жену Саманту.

Он провёл рукой по моей спине, что было похоже на извинение.

— Жена?

Его глаза широко раскрылись в притворном шоке.

— Как неожиданно. Я знаю несколько историй о женщинах, которые хотели стать его женой, — прошептал он мне.

— Рассказывайте, — сказала я, ухмыляясь.

— Давай не будем, — Клайв постучал по стойке. — Возможно, Годфри упомянул, что мы ищем…

Настала моя очередь перебивать. Я похлопала Клайва по руке, останавливая его слова.

— Это может подождать. Я хочу услышать одну из историй мистера Чосера.

Я почувствовала мгновенное негодование, когда Клайв помешал Чосеру говорить. Нам нужна была информация от этого человека. Я пыталась загладить оскорбление.

— Ты права, — сказал Клайв, следуя моему примеру. Он положил руку мне на бедро и ухмыльнулся. — Джеффри рассказывает замечательные истории. Я просто беспокоился, что не смогу хорошо выглядеть в них. Я бы предпочел, чтобы наш медовый месяц не был омрачён разговорами о других женщинах.

Широкая улыбка Джеффри вернулась.

— Ну же, ну же, я не стану причиной раскола. Так…

Он побарабанил пальцами, делая вид, что обдумывает, какую историю рассказать, но я чувствовала, что та, которую он хотел, готова сорваться с его губ.

— Довольно много лет назад — не спрашивайте, сколько, поскольку это число не польстит ни Клайву, ни мне; мы оставим это как некоторое время назад — молодая женщина посетила Лондон, где мы с Клайвом жили в то время. Она тоже была хорошенькой малышкой. Длинные светлые волосы, уложенные замысловатыми петлями вокруг потрясающего лица. Оборки на бантах из розового шёлка. Большие тёплые карие глаза, которые, казалось, никогда не покидали объект её привязанности.

Он кивнул в сторону Клайва.

— Клайв делает это со многими людьми.

Чосер улыбнулся моему замечанию, но я чувствовала его раздражение из-за того, что его прервали.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Бедное дитя никогда не упускала случая заинтересовать его. Она ловила каждое его слово, делала всё, что могла придумать, чтобы заманить его к себе, роняла носовые платки, теряла равновесие и натыкалась на него, чтобы ему пришлось ловить её, пыталась заставить его ревновать к другим мужчинам. Но всё это оказалось напрасным, так как Клайв едва ли замечал её.

— Я замечал. Я находил её раздражающей, — он повернулся ко мне и потрепал меня по бедру, прервав рассказ Чосера. — Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

И снова я почувствовала прилив раздражения из-за того, что Чосера прервали.

— Содовой было бы здорово, если вы не возражаете, а потом я бы хотела услышать остальную часть вашей истории.

Я надавила на ногу Клайва, пытаясь дать ему понять, что мы должны позволить Джеффри закончить рассказ, если нам нужна его помощь. Я могла бы поговорить с Клайвом напрямую, мысленно, но Чосер был довольно стар. Я понятия не имела, какими способностями он обладает. Поскольку Клайв не разговаривал со мной мысленно, я на всякий случай хранила молчание.

Налив мне выпить, он продолжил свой рассказ:

— Ну, ты не знаешь, в то время как она делала всё, что было в её силах, чтобы соблазнить Клайва, другой отчаянно пытался добиться её расположения. Он… — Джеффри взглянул на тёмные балки потолка, погрязнув в своих мыслях. — Джон, кажется, его звали. Он хотел быть её чемпионом, её защитником, сопровождать её, куда бы она ни захотела пойти, покупать ей всё, что она пожелает. Увы, её желания уже были заявлены.

Клайв посмотрел на часы, и я снова почувствовала прилив гнева от нашего рассказчика. Я дёрнула ногой, быстро пнув Клайва в лодыжку.

— Ты слишком хорошо рассказываешь историю, мой друг. Я снова в замешательстве.

Чосер выпрямился, довольный комплиментом.

— Ну, наш обречённый Джон хотел сделать её своей, кормить и заботиться о ней. Чтобы спасти её от ночных прогулок по улицам, он вытаскивал людей из постелей, вырубал их, а затем преподносил ей, как дань уважения королеве.

— Как вы могли догадаться, — бросил он заученным и отрепетированным тоном, — его видели, не так ли? Видели снова и снова. Он был довольно страшен, и поэтому горожане надеялись, что он просто покинет их город. Однако когда его деяния продолжились, у них не было другого выбора, кроме как собрать свои вилы и факелы.

Он рассмеялся.

— Я добавляю сюда некоторую литературную вольность. Они были достаточно умны, чтобы не отправляться в путь ночью. Однако это создаёт запоминающийся образ, не так ли? Злые, немытые лица, красные от криков, слюна летит с их губ, когда они размахивают любым оружием, которое попало им под руку, собрались в толпу, отчаянно пытаясь поддержать мужество друг друга, когда они отправляются убивать зверя, — он провёл рукой по жилету, который носил, разглаживая его. — Да, мне это даже нравится, — фыркнул он. — Жаль, что всё было гораздо менее драматично.

— Они не могли позволить, чтобы невинные люди были похищены и убиты, поэтому они последовали за Джоном, обнаружили его, — Чосер огляделся, но никто не обращал никакого внимания на наши приглушенные голоса, — его дневное место отдыха. Не будучи полными идиотами, они дождались рассвета, прежде чем напали и обезглавили его. Они также приготовили костёр, не понимая, что он превратится в прах. Я полагаю, что несколько наиболее дотошных членов толпы собрали пыль и бросили её в огонь.

Клайв покачал головой.

— Такое расточительство. Джон мне достаточно нравился.

— Так и было. Джон потерял свою жизнь, пытаясь обеспечить ту, которая была намного старше и могущественнее, чем она показывала.

Это привлекло внимание Клайва.

— Я помнил, что она была молодой и неопытной. Разве она не была недолеткой?

Чосер заговорщически подмигнул, красуясь под заинтересованным взглядом Клайва.

— Именно так она и хотела, чтобы все думали, но нет. Я же никогда не забываю лица, не так ли? Она была одной из клана Гэрин. Старше тебя при жизни, но не после смерти. Я наткнулся на двух из них с третьим, более молодым, когда зарабатывал свою монету с помощью рассказывания историй. Насколько я помню, мы случайно встретились возле пивной в Котсуолдсе. Мы не разговаривали. Они двигались в одном направлении, а я — в другом. Но я помню. У меня всегда был нюх на детали. В конце концов, именно детали создают историю.

Одна из людей Гэрин, блондинка с карими глазами, которая отчаянно пыталась сблизиться с Клайвом, добиться его расположения, заставить его ослабить бдительность. У меня было довольно хорошее представление о том, кто была эта женщина.

Мы с Клайвом обменялись взглядами. Алдит?

ГЛАВА 8

Всё дело в деталях

— Вы помните её имя? — спросила я.

— Конечно. Детали, помню. Она сказала, что её зовут Адди. Однако это была ложь, — сказал он, качая головой и фыркая. — Одно дело приукрасить правду, заставить историю петь, и совсем другое — использовать такую банальную выдумку. По крайней мере, сделать это интересным и запоминающимся для нас.

Он покачал головой, снова наполняя мой бокал.

— Нет. Предоставьте рассказывать истории тем, у кого, как и у меня, есть дар. Никто не хочет, чтобы твоя обычная ложь была нарумянена, как шлюхи на прогулке.

— Вы видели её с тех пор?

Пожалуйста, пусть всё будет так просто. Пусть Чосер скажет нам, что она живёт в соседнем квартале.

Он поднял глаза. Взгляд длился всего долю секунды, может быть, меньше, но я увидела. Обман, без сомнения, предназначенный для того, чтобы сделать финальную историю намного лучше.

— Нет, — он прошёл в конец бара, чтобы забрать два пустых пинтовых стакана. — Я не видел, — он повернулся, его весёлая улыбка вернулась на место. — С чего такой интерес?

Я пожала плечами.

— Хорошо быть готовой. Я бы не хотела, чтобы кто-то пытался украсть моего парня.

Я наклонила голову, чтобы поймать его взгляд, когда он бросал пустые бутылки в мусорное ведро под стойкой.

— На случай, если кому-то интересно, я никому не позволю забрать его у меня. Вы могли бы сообщить об этом любым заинтересованным сторонам.

Он просиял, на его лице загорелось озорство.

— А в чём тогда веселье?

Он посмотрел на часы и оглядел паб. Осталось всего два столика. Повысив голос, он объявил:

— Последний заказ.

— Спасибо тебе за рассказ и радушный приём.

Клайв оставил двадцатку на стойке, чтобы покрыть мою содовую и ещё немного чаевых.

— Найдём нашу комнату? — спросил он меня.

Я встала, чтобы последовать за ним, а затем остановилась, желая знать.

— А что такое ныряющий стул? — спросила я Чосера.

— Это может представлять для тебя особый интерес. Пойдём, — он согнул палец и подвёл меня к окну, выходящему на реку Грейт-Стоур. Указывая на неё, он сказал: — Видишь это деревянное сиденье, прикреплённое к длинной балке, нависающей над водой? Это, моя дорогая, ныряющая табуретка или стул, если тебе так больше нравится.

— Хорошо, но для чего это нужно?

Сооружение похоже на часть качелей, выступающих над рекой.

— Утопление дурных женщин под воду. Количество раз или продолжительность утопления будет зависеть от нарушения. Это также использовали, — добавил он, указывая пальцем в мою сторону, — на женщинах, подозреваемых в колдовстве.

У меня свело желудок, и я внимательнее присмотрелась к мерзкой вещи.

— Значит, это ситуация типа «если-она-выживет-она-ведьма-и-будет-сожжена-но-если-она-умрёт-полагаю-ведьмой-она-не была»?

— Совершенно верно.

Чосер вернулся к бару, чтобы налить несколько последних пинт, пока я смотрела в окно. Это происходило повсюду, не только в этом маленьком уголке мира, но мысли о женщинах, которых до смерти напугали, даже убивали, чтобы убедиться, что они ведут себя так, как диктуют мужчины, лишили город блеска.

Моё внимание привлекло движение на другом берегу реки. О, наш друг Харрис вернулся и снова присматривал за нами по просьбе Гэрин. Когда Клайв обнял меня, я вздрогнула, слишком поглощенная мыслями о травмированных женщинах и подглядывающих вампирах. Он поцеловал меня в висок и повёл через арку, соединяющую паб с вестибюлем гостиницы.

Годфри ждал нас.

— Сир, миссис, ваши ключи, — он вручил нам обоим настоящие ключи, а не карточки. — Вы в комнате шесть, второй этаж, конец коридора.

— Где Рассел? — Клайв бросил взгляд на узкую лестницу.

— Вышел перекусить. Но он должен скоро вернуться.

Годфри протянул руку, приглашая нас следовать за ним вверх по лестнице.

— Отлично. Когда он вернётся, приходите в нашу комнату. Сегодня вечером мы узнали кое-что интересное.

Годфри последовал за нами по коридору, а затем остановился перед дверью в комнату № 4, приподняв брови.

— Правда?

Кивнув, Клайв вставил ключ в замок и повернул.

— Мы обсудим это.

Открыв дверь, он впустил меня внутрь.

Учитывая возраст здания и узкие проходы, я предполагала, что комната будет довольно маленькой. Я ошиблась. Комната, казалось, была в два раза шире обычных комнат и занимала всю ширину здания. Окна слева выходили на реку. Те, что справа, выходили окнами на город, с сияющим вдалеке собором.

Стены были из того же тёмного дерева, что и внизу, с белым потолком, пересекаемым тяжёлыми тёмными балками. Большая часть мебели, казалось, была оригинальной для этой комнаты, с кроватью размера «кинг-сайз», письменным столом и комодом. В изножье кровати стоял зелёный бархатный диван, обращённый к камину, над которым возвышалась толстая деревянная каминная доска ручной работы. В центре стоял полированный канделябр. На противоположной стороне комнаты стоял небольшой квадратный стол с четырьмя стульями. Со стороны собора — отдельно стоящая ванна с вешалкой для полотенец рядом с ней.

Я проверила дверь рядом с ванной, надеясь найти туалет, но опасаясь, что это чулан. Ура! Мне не нужно было бы пользоваться общим туалетом в холле с другими гостями на этом этаже. Ванная комната была маленькой, но современной. Рядом с туалетом был установлен даже узкий душ.

Когда я вышла, Клайв полулежал на кровати, наблюдая за мной.

— Это не «Георг V».

— Пффф. Я сомневаюсь, что есть что-либо такое в мире. Здесь же, однако, абсолютно идеально. Это похоже на Англию. Я в Англии!

Я пробежала через комнату и нырнула на кровать.

Клайв поймал меня, подминая под себя.

— Добро пожаловать. Мы счастливы, что ты у нас есть.

Его губы коснулись моих, исследуя, нежно проводя поцелуями по моей щеке, вниз по шее. Я отстранила его и завладела его ртом, отчаянно желая поцелуя, который он обещал. Все мысли вылетели из моей головы и уплыли вниз по ближайшей реке.

Когда в тихой комнате раздался стук, я вздрогнула, совершенно забыв, где мы находимся и кого ждём.

Клайв приподнялся на локтях, уставившись на меня чёрными, вампирскими глазами.

— Должен ли я отослать их прочь?

Я быстро поцеловала его, а затем оттолкнула в сторону, вставая и поправляя одежду. Как мои джинсы оказались расстёгнутыми? Клайв скатился с кровати, его горячий взгляд охватил каждый дюйм меня, заставляя меня снова потерять ход мыслей.

— Сир? — из-за двери донесся приглушённый голос Рассела.

Я закрыла глаза, стряхивая с себя наваждение.

— Уходи, — сказал он, притягивая меня обратно в свои объятия.

— Подожди. Нет, — сказала я.

Клайв поцеловал меня, и мне было трудно вспомнить, почему я должна заботиться о парнях. Чёрт возьми. Я снова оттолкнула его, подошла к двери и распахнула её.

Рассел и Годфри вошли и направились прямо к столу, заняв стулья, которые в основном были обращены к нам спинами. Я ткнула пальцем в Клайва, предупреждая его держаться на расстоянии, а затем подошла к столу и села.

— Мне больше нравилось, когда этих двоих не было рядом всё время, — проворчал Клайв, занимая последний стул.

— Он не имел это в виду, — заверила я их.

— Именно это я и имел в виду.

Выглядя явно недовольным, он изучал обоих своих людей.

— Вы уже поели? — когда они кивнули, он сказал: — Хорошо. А теперь расскажите мне, что вы обнаружили с тех пор, как оказались здесь.

— Рассел обнаружил, что наш хозяин невыносим. Поскольку я уже это и так знал, для меня это было не таким уж большим открытием, — сказал Годфри.

— Что это с вами троими? Он не так уж плох. Он просто любит рассказывать истории.

— До тошноты, дорогая, — Клайв запрокинул голову и закрыл глаза. — Я даже не могу сосчитать, сколько раз мне приходилось слушать одну из его бесконечных историй. Проблема в том, что на самом деле он довольно стар и силён. Как он сам сказал, всё дело в деталях, и он уделяет им внимание. Если вы сможете высидеть его рассказы, вы сможете многому научиться.

— Я позволю себе не согласиться, сир. Сегодня я просидел довольно долго и узнал только то, что могу мысленно разыграть целый шахматный турнир по обе стороны доски, — Годфри покачал головой. — Конечно, это было вроде как интересно, но не помогает нам в наших поисках Алдит.

— К сожалению, — пророкотал Рассел. — Я даже этого не смог сделать. Одна история. Я смог пережить одну историю о вампире, который сделал всё для женщины, которую любил, но она была влюблена в другого, бросив его на верную смерть от толпы горожан, — Рассел вскинул руки со стола, а затем снова опустил их. — Это была поучительная история? Предупреждение не влюбляться не в того человека? Он игнорировал все социальные сигналы и будет. Говорит. Без. Остановки.

Мы с Клайвом снова обменялись взглядами. Разве это не было интересно?

— Похоже, наш хозяин точно знает, зачем мы здесь, и пытается дать нам информацию, — сказал Клайв.

Рассел и Годфри посмотрели друг на друга, а затем снова на нас.

— Как так? — спросил Рассел.

— Я позволю Сэм объяснить это. Если бы не она, мы бы до сих пор не знали. Я был таким же нетерпеливым и пренебрежительным, как и вы двое. Именно Сэм слушала и пинала меня, пока мои мысли блуждали.

— Чосер рассказал нам почти ту же историю, что и тебе, Рассел, за исключением пары важных деталей. Женщина, в которую был влюблён бедняга, использовала его, чтобы заставить Клайва ревновать.

Оба мужчины моргнули, услышав это.

— И мы полагаем, что женщина, о которой идёт речь, могла быть Алдит.

Рассел наклонился вперёд.

— Как вы это узнали? В истории, которую он мне рассказал, не было ничего, что указывало бы на то, о ком он говорил. Он рассказал о тканях и причёсках, а затем о том, каким образом все до единого люди были украдены из своих домов и предложены женщине в качестве закуски. Вот и всё. Бесконечные разговоры о лентах и кружевах, перемежающиеся похищениями.

— Хорошо, — сказала я. — Но вы также ясно дали понять, что использовали все социальные сигналы, которые только могли придумать, чтобы заставить его заткнуться.

Рассел кивнул, нахмурив брови.

— И что из этого следует?

— Он не глуп и не обращает внимания на твои манёвры. Я почувствовала это сегодня вечером. Всякий раз, когда Клайв или я прерывали его, в нём вспыхивала вспышка гнева. Поскольку я это почувствовала, я немедленно попыталась сгладить ситуацию, сделать комплимент, показать ему, что ловлю каждое его слово, и пнуть Клайва, если он снова попытается прервать. Я предполагаю, что вы продолжали придумывать — в своём уме — хитрые уловки, чтобы закончить историю, и каждый раз, когда вы это делали, он делал очередной крюк в сторону женской моды. Вы не проявляли к нему уважения, будучи хорошей аудиторией для его рассказа, поэтому вам дали мстительно отредактированную историю.

— Ох, — Годфри поморщился. — Неудивительно, что сегодня меня угощали одной умопомрачительно скучной историей за другой. Я часто врывался в его рассказы, а когда это, казалось, не срабатывало, я просто смотрел в пространство, мысленно играя в шахматы.

— Да, — я похлопала Годфри по руке, которая лежала на столе. — Он точно знал, что ты делаешь. Он рассказчик и хочет, чтобы его ценили, даже хвалили за его таланты. Он очень много знает. Было бы неплохо быть на его хорошей стороне.

— Он лгал в конце? — спросил Клайв. — Я что-то почувствовал. Я не мог бы назвать это, но я почувствовал, как что-то прошло между вами.

— Лгал о чём? — спросил Годфри.

— Я спросила, знает ли он, где сейчас находится Алдит — или Адди, как она себя тогда называла. Он сказал, что не знает, не видел её с тех пор, как она заигрывала с Клайвом, и Джону была дарована его настоящая смерть. Однако это была ложь. Я почувствовала вспышку обмана в его словах. Она появилась и исчезла в тот же миг, но у меня не сложилось впечатления, что он прятал или защищал её. Скорее, наше незнание сделало бы историю лучше позже в пересказе.

— Мисс Ку… миссис Фицуильям, вы…

— Сэм, Рассел. Зови меня просто Сэм.

Хотя, я должна была признаться, хотя бы самой себе, что буду скучать по мисс Куинн.

Уголок рта Рассела приподнялся, его взгляд стал мягким.

— Боюсь, мне это не нравится.