Overlord: Право на жизнь. Том 3

Глава 131

— Он довольно силён, — следя за тем, как Аларион поднимается по турнирной ветке, произнёс Момонга.

Победу над Вильгельмом ему засчитали, несмотря на свою смерть он тот час вернулся в Бахарут и мгновенно продолжил участие. Одним за другим он сокрушал врагов, демонстрируя обилие своих навыков. Второе дыхание позволяло ему буквально переродиться и пережить самые сильные раны. Огромное количество здоровья и регенерация с магией света делало его самым выносливым из бойцов.

Единственное против кого его билд мог работать не очень хорошо — маги, но если только он сблизится с ними с помощью одного из своих навыков… придётся крыть чем-то серьёзным. Страшно даже подумать какая у него будет мощь к сотому уровню, если он будет использовать мировые предметы Теократии. Ещё страшнее гипотетическое количество урона, который он может разогнать через свои контратаки и бафы.

Но в целом Момонга уже сейчас видел идеальную стратегию для того, чтобы победить Алариона без труда. Как и по его мнению одолеть этого игрока сможет практически любой из стражей, если немного потренировать последних и дать определённое снаряжение. Благо Назарик обладал запасами позволяющими подстроить любой билд с помощью шмоток под любую стратегию.

В частности проклятья на дебафф к исцелению, а также периодический урон поставят Алариона в крайне неудобное положение. И вот уже в долгую играть он не сможет вообще никак. Ну или можно вообще отзеркалить его билд, поставить условного Себаса и дать ему один интересный мировой предмет, после чего Аларион опять же не вывезет. Вариантов было много и потому Алариона Момонга угрозой не считал.

К слову, других игроков прямо сейчас изучал весь Назарик, чтобы поделиться своими интересными мыслями после боёв. Практически никто из них также не представлял серьёзной угрозы по отдельности. Да, имелись свои уникальные способности, которые были чем-то вроде… легендарных фишек, которых Момонга по факту не имел. Те же контратаки Алариона имели весьма высокие показатели, почти читерные, не имеющие аналогов.

Но на одной такой фишке далеко не уедешь, как и очень многое решал шмот, плюс многопользовательская составляющая. В Новом Мире в соло далеко не уедешь, а у Момонги есть Назарик. Что же есть у Алариона и других? Мелкие государства? Нет, всё это ерунда, которая может представлять угрозу только если они все вместе объединятся, выработают общую стратегию, научатся компенсировать свои недостатки сильными сторонами других, после чего…

После чего даже так Момонга сомневался, что у них что-то получится. Слишком… слишком странными все эти «игроки» были. Взять того же Ибн’Аббаса, он был вроде таким мудрым и в целом неплохо прокачивался, но как игрок… как игрок он был слаб. Словно бы его игровой опыт составлял не более года. Или взять Гарета, он вообще ребёнок. Как и загадочный серый кардинал был скорее ловким манипулятором, но в ПВП вероятно тоже мало что из себя представляет.

И чем дольше Момонга находился в Новом Мире, чем больше донесений выслушивал и общался со своими стражами, ведущими разведку… тем сильнее всё сходилось на том, что настоящих лютых задротов с огромным игровым опытом в Новом Мире можно было посчитать по пальцам одной руки. Чуть больше было плюс минус опытных игроков, а остальные были теми, кто скорее часик другой на выходных поиграет под баночку пивка.

Да, они тоже учатся, пытаются вникать во всё это, но… учатся вообще все. И отрыв от Назарика слишком огромен. Кроме того за все ресурсы придётся бороться опять же с Момонгой и его свитой. Следовательно у них практически нет шансов как-то превзойти его.

А единственное, чего Момонга действительно опасался — мирового врага, что уже скоро должен будет появится. Потому что в этот момент та сила, что уничтожила других игроков в прошлом, сделает свой ход в этот момент. И если с этой силой объединятся эти слабаки… риск проиграть уже будет существенным. Всех лордов драконов, мирового врага и группу игроков Момонга может и не вывести, особенно если в этот момент будет не в Назарике, а скажем… в данже мирового врага, следовательно не на своей территории.

И смерть… Момонга в отличие от других ещё ни разу не умирал. И видя все эти различия, а также зная о случаях когда игроки умирали один раз и сразу с концами… Момонга не мог быть точно уверен в том, что его первая смерть не станет последней.

— Альбедо, покажи ему его место, — произнёс Момонга, после чего командир стражей встала и отправилась на арену.

Бой был не слишком кратким, в меру показательным и, что важно, не унизительным. Альбедо не стала принимать своей настоящей формы, просто позволила Алариону раскрыться по максимуму и без труда его одолела, хоть и получила некоторые ранения. Затем же прошли бои ещё между Коцитом и Себасом. В результате за первые три места боролся фактически только Назарик.

Первое место отошло Альбедо, второе занял Коцит, третье Себас. Также стоит отметить, что никто из них не дрался в полную силу, как и истинных форм не принимал и уж тем более не использовал мировых предметов. Это было сделано специально для шоу, а также запугивания. Ведь даже такой бой показывал насколько выше стоят существа из Назарика и как долго ещё другим игрокам до них переть.

А настоящие враги, те самые манипуляторы, что наблюдают за всем через лазутчиков, получили явных намёк — что всё показанное это верхушка айсберга. Однако время был раздавать призы и вопреки многим ставкам четвёртое место занял именно Аларион. Все другие оказались… оказались слишком слабыми, а та же королева зверолюдов просто не могла на ком-то разогнать свой урон.

Больше всего мест, если не считать Назарика, заняла Теократия. Её паладины и полубоги оказались крайне сильными, пусть и не являлись игроками. При чём речь шла не о писаниях, они не стали участвовать. Только генералы и лидеры, что воевали с демонической ордой и которых сам Момонга невольно прокачал. Пожалуй, даже несмотря на все усиления союзников, Слейновская Теократия всё ещё обладала сильнейшей армией.

— Что же, время вручать награды, — поднялся со своего трона Момонга, после чего с помощью магии левитации завис над ареной, глядя на всех участников.

Одним за другим вручались безделушки собранные в рейдах, кто-то получал уже созданные здесь артефакты, Момонга в целом не особо вникал в то, что дарит. Никакой стратегической ценности все эти предметы не имели, как и подаренные суммы выглядели внушительно, на них можно было и замок построить, но… для Назарика это сущие мелочи.

— Что же касается тебя, паладин Аларион, то… — Момонга уже отсортировал шмотки по классу, начав прикидывать что дропнуть холопу, как вдруг холоп внезапно сделал шаг вперёд и поднял волевой взгляд на своего бога.

— Повелитель Мёртвых, Король Заклинатель, Могущественный Владыка Назарика, мне нужны ни артефакты, ни деньги! — громко воскликнул он, чтобы каждый зритель слышал его слова.

— Не нужны? А в какой награде ты тогда нуждаешься? — с интересом спросил Момонга, который сам себя загнал в не очень удобное положение.

— Лишь об одном просить я смею, — сняв свой шлем и показав лицо, произнёс Аларион, после чего внезапно упал на колено и склонил голову. — Освободи мою сестру. Теократия Слейн учла урок и никогда его не забудет. Проявите милость и отпустите Милосердную леди Ленею, если это возможно. Если же нет… то мне более ничего не надо.

— Как интересно, — поддавшись вперёд на своём месте, прошептал Ибн’Аббас, сидящий рядом с императором Бахарута.

Все кто обладал чуть большей мудростью, чем не проживший и трёх десятков лет юнец, примерно понимали что происходит. Что в тенях тех или иных групп находятся лидеры. Серый Кардинал был у Теократии, Ибн’Аббас у южной группы игроков, сколько ещё таких лидеров было? Довольно много и каждый такой Аларион в их руках был пешкой, фигурой и говорящей головой, инструментом достижения поставленной цели.

Но глядя за всем этим Ибн’Аббас вдруг задумался, а всё лишь шло по плану? С одной стороны это был такой грамотный ход, Владыку Назарика будто загнали в угол, ведь отказ будет чреват потерей расположения народа. Однако если смотреть на ситуацию чуть глубже, то сразу становится понятно — ход Алариона принесёт выгоду лишь самому Момонги, который проявив милосердие закрепит свои притязание на мировую власть.

Одна рука владыки сжата в кулак, что может разбить любого, это он уже продемонстрировал. Теперь он покажет что вторая рука всегда протянута и даже заклятому врагу он может даровать второй шанс. Потому что он выше, он лучше, он справедлив и беспристрастен, никто не сможет его заменить. А взамен… взамен надо всего лишь отдать Ленею обратно Теократии.

Но при этом всём глядя на самого Момонгу, на то как он медлит… Ибн’Аббас даже несмотря на проклятье нежити своего оппонента чувствовал это смятение, что витало не в мимике, но в поведении. Момонга и сам был в шоке и пытался понять в чём подвох. А подвоха вероятно никакого и не было.

Просто Аларион был простым как и его молот, а вся его мотивация и планы ограничивались любовью к сестре, ради которой он вопреки приказам припёрся на арену, пошёл участвовать, открыл всему миру свою силу, а теперь дал очень сильную карту главному врагу Теократии, собственно самому Владыке Назарика.

И всё это было так неожиданно, а Момонга был так на измене, что хоть и не мог нащупать второе дно, но свято верил в то, что оно есть. Потому действовал он осторожно.

— Эта просьба исполнима, но соразмерна ли она твоим заслугам? — философски спросил Момонга, почувствовав что пауза тянется слишком долго, а ему нужно куда больше времени на размышления.

— Я готов сделать ещё больше, если вы дадите мне возможность! — воскликнул Аларион, после чего челюсти по отваливались уже у всех представителей Теократии, а лицо Ибн’Аббаса исказила улыбка, пока Император побледнев начал слегка обмякать и истерично посмеиваться.

— Ты предлагаешь мне клятву верности? — понимая что главное оружие в диалоге это вопрос, Момонга продолжал удерживать инициативу, ведя диалог туда куда нужно ему, в то время как Аларион… Аларион даже не пытался казаться чем-то иным, чем являлся на самом деле.

— Я предлагаю свою свободу взамен на её.

В этот момент один из представителей Теократии потерял сознание. Потенциально сильнейший воин Теократии, будущая главная огневая мощь, которая превзойдёт даже сильнейших бойцов Чёрного Писания, кандидат на получения всего сета артефактов мирового класса, которые носили сами боги… он просто говорит, что… что отдастся в рабство, дабы сменить свою сестру, которая уже где-то на дне рейтинга, потому что не прокачивалась и стагнировала в ледяной темнице.

Это было что-то с чем-то, но тем не менее… тем не менее удивительным был и ответ Момонги.

— Твоя сила духа поражает. Многие считают, что я ненавижу магию света, паладинов и жрецов так называемых добрых богов… Мол я воплощение мирового зла. Что же… они правы, я вовсе не воплощение добра. Однако я и не воплощение зла. Я лишён эмоций, следовательно и хороших, и плохих качеств. Мной движет лишь рационализм и жажда сохранить и преумножить моё наследие, — произнёс Момонга после чего оглядел всю арену. — У меня нет врагов, я не ставлю целью кого-то уничтожить, у меня нет желания становится мировым судьёй или мнить себя кем-то, кто стоит выше законов смерти и жизни. Лишь Назарик, в который было вложены жизни величайших высших существ, важен для меня. И я буду делать всё на его благо.

— Моя сестра для меня то же, что Назарик для вас.

— Знаю, Аларион, знаю. И потому не заберу твоей свободы. Как и урок Теократия думаю усвоила надолго. То же касается и всего другого мира, что навсегда должен уяснить одну простую вещь — не угрожайте Назарику и Колдовскому Королевству, иначе будете раздавлены. Но если вы не ставите себе целью навредить нам, то мы всегда открыты для сотрудничества. Наши соседи это подтвердят.

Момонга побоялся принимать предложение Алариона, которого не хотел подпускать к себе слишком близко. Как и второе дно мотивации Алариона он не видел, потому решил просто отказаться от такого расклада, чтобы в случае чего спутать планы. А вместе с этим он ещё раз на весь мир объявил то, что и так объяснял уже давно.

С Назариком можно дружить, Дракенхольд, гномьи города, Робл и племена зверолюдов были тому лучшим доказательством. Назарик может раздавить любого — недавняя борьба за владение местами для фарма и унижение Теократии опять же это показывала. Значит все должны выбирать первый вариант.

Тем более что прямо сейчас, при всех Момонга ясно дал понять, что второй шанс может получить каждый. Даже Ленея, на руках которой была кровь целого города Ре-Эстиза, который плавился под жаром её магии. И лучше воспользоваться этим шансом сейчас, пока не стало слишком поздно.