Греза и грезы


Глава 1

Чем отличается человек от эльфа?


Стояло прекрасное летнее утро. На безоблачном голубом небе сияло жаркое солнце, яркие зеленые листья высокого кустарника колыхал ласковый ветерок, цветы издавали опьяняющий аромат. Неправдоподобного цвета морской волны море мерно плескалось о пологий песчаный берег. Метрах в двадцати от берега, в море, нежилась голубая драконица. Если не всматриваться, ее можно было и не различить на фоне волн. Голубая, как море, а белоснежные усы и брови можно было сравнить с барашками. Вот разве что цвет ее тела был поголубее, чем море. Больше она походила на небо. А белоснежные усы и брови вполне сошли бы за клочки облаков.

На берегу, в паре метрах от плещущихся волн, обняв себя за полусогнутые колени, сидел человек. Кожа его была золотистого, солнечного оттенка. Словно солнце окрасило человека своими лучами. Это особенно хорошо было видно в виду почти полного отсутствия одежды. Человек был одет всего лишь в плавки для купания. При всем этом, несмотря на великолепие окружающего дня, несмотря на то, что у человека не было видимых хлопот, у него было грустное, задумчивое лицо, а широко открытые, серые глаза были едва не наполнены слезами. Русые волосы понуро свисали на плечи.

Мысли человека, судя по всему, вяло переползая, сменяли худшей плохую. Лицо его уже приняло выражение скорби по судьбам даже не одного мира. В этот момент к человеку подбежал другой. Хотя, таких красивых и изящных людей найти не так-то просто. Вот эльфов таких — тринадцать на дюжину. Кареглазый, темноволосый красавец подскочил к человеку и тронул за плечо.

— Что с тобой, Ланс?

Король магии Ланселот поднял глаза на друга.

— Ничего, Лин. Просто я вдруг задумался, зачем все это нужно.

— Что именно? — переспросил Гветелин, усаживаясь рядом на песок. Он тоже был раздет до купального костюма и имел вид существа, собравшегося искупаться в теплом море.

— Нет, серьезно, Лин, зачем? Мы все бегаем, суетимся... Вот я, например, вообще на южный полюс забрался за какой-то дурацкой лодкой. Нет, твой корабль хорош, кто бы стал спорить, но на фиг он нам сдался именно сейчас?

— Мы же хотели слетать на историческую родину, — пожал плечами эльф.

— И что мы там забыли?

— А почему бы и нет? — возразил Гветелин.

— Согласен. А зачем?

— Твой любимый вопрос! — засмеялся эльф. — Если вспомнишь, когда ты задал его народам Миррена в первый раз, прекратилась чуть не трехтысячелетняя война. Мы в первый раз задумались, зачем воюем.

— А сейчас я стал вспоминать свою жизнь. Сначала это мне навеяли эти теплые волны и солнечный день. Я вспомнил юность, когда я еще жил на Арканосе и ездил с родителями и братом на побережье. Потом вспомнил, как попал в Миррен, как сражался с гидрами, с песчаным червем, с Бони. Ради каких-то безделушек. Потом стал королем Миррена и принялся рассказывать существам в разы старше меня как нужно жить.

— До тебя только сейчас дошло? — весело удивился эльф.

— Более того, — продолжил Ланс, — мало того, что я суетился сам, я поставил с ног на голову добрую половину Миррена. И теперь размеренная жизнь считается нонсенсом.

— Ты слишком скромен, Ланс. С той поры, как Миррен стал единым королевством, о размеренной жизни никто и не слыхивал. Равно, как и о войнах. Правда, это бы я отнес к твоим достижениям.

— Ладно, но зачем?..

— Что зачем? О, магия, Ланс! Я понял.

Ланс, слегка оживившийся во время беседы с другом, заинтересованно посмотрел на Гветелина.

— Я понял, чем отличается человек от эльфа. Сам знаешь, внешне нас различить довольно сложно. Мы даже можем иметь плодовитое потомство, что возможно только для очень близких видов. Но эльфам, Ланс, ты не поверишь, никогда не приходят в голову подобные вопросы. Так же, как и остальным народам Миррена. Однажды, когда ты силком поместил этот вопрос в наше сознание, мы мало того, что задумались, мы перестроили все свое поведение. Кстати, когда ты начинаешь думать о смысле своей жизни, менять жизнь приходится снова нам. Спрашивается, где же тут логика?

Ланс, наконец, встряхнулся и развеселился.

— Ты слишком многого хочешь от жизни, дорогой друг. Все сразу не бывает. Или король, или логика.

— Предпочитаю короля. С логикой мы воевали, за королем всенародно ухаживаем. Семья у нашего короля маленькая, поэтому особых хлопот нам это не доставляет.

Ланс засмеялся и встал.

— Пойдем купаться, Лин. А потом поговорим, зачем мы собственно хотим лететь на ту звезду.

— Э, нет, Ланс. К чему разговоры? Мы или летим, или не летим. Причина одна. Летим мы потому, что хотим, не летим, потому, что не хотим. Если ты голосуешь против, мы остаемся.

— Я думал, мы примем решение большинством голосов.

— Безусловно. Но твой голос в совете всегда решающий. Даже когда все остальные против.

— Когда такое было?! — возмутился Ланселот.

— Да на малых регентских советах — сколько угодно. А потом мы, как законопослушные подданные, проводим твое решение в жизнь на больших собраниях и в министерствах.

Ланс возмущенно пожал плечами и шагнул к морю.

— Вероятно, все так и есть, — обернулся маг. — Вот только поддерживаете вы меня только потому, что согласны со мной, даже если не хотите признаться в том даже сами себе.

— Вот-вот, мой король. Именно поэтому я и говорю, что твое решение, как всегда, выразит общее мнение.

Ланс засмеялся и окунулся в теплую воду. Гветелин с полминуты смотрел, как он плывет, потом встряхнул головой и поплыл вдогонку.

Примерно через час довольный и спокойный Ланс вылез из моря и сел на песок, прислонившись к огромному, серо-зеленому дракону.

— Бони, как ты думаешь, есть ли в этой жизни хоть какой-то смысл? Кроме продления самой жизни?

Требониан с любовью посмотрел на Ланса. Так люди и другие подобные им существа смотрят на своих новорожденных детенышей, или же на любимых домашних животных.

— По-моему вам все-таки нужно посетить историческую родину, — отозвался дракон.

— А смысл?

— Увидишь на месте.

— У людей идиосинкразия к безделью, — вмешался Гветелин, усаживаясь рядышком на песок. — Дайте мне волю, и я с места не сдвинусь все три года отпуска! Нет, буду ходить купаться, обедать и все в том же духе. Но чтоб тосковать по деятельности! Нет, этого вы от меня никогда не дождетесь! Но что самое интересное, расплачиваются за это чисто человеческое качество нашего короля совершенно нечеловеческие народы Миррена.

— Вот я и думаю, Бони, — улыбнулся Ланс, — может, я зря все это затеял?

— Думаю, если ты так уж тяготишься собственным существованием, Требониан вполне может съесть тебя на закуску. Ты же еще не обедал, Бони?

Требониан фыркнул и засмеялся.

— Отравить меня хочешь? Нет уж, кушайте сами! Какого короля раздобыли, с таким и живите. Я-то здесь причем?

Ланселот встал, поцеловал дракона в нос и сел на его переднюю лапу. Требониан с готовностью придвинул ему вторую и Ланс с комфортом лег.

— Вот в этом весь Ланс, — хмыкнул эльф и отошел в сторонку. Уже отойдя, он услышал негромкий голос дракона.

— Не поддавайся депрессии, Ланс. И вот что, не сиди ты на одном месте! Когда сиднем сидишь — мысли всякие нехорошие в голову заползают. А когда работаешь, бегаешь, ходишь туда сюда или ездишь, то мысли эти противные за тобой просто не успевают!..

Эльф отошел за пределы слышимости и не узнал, чем закончился диалог старых друзей, но выводы для себя сделал.

— Мда, а ведь ехать и вправду надо! А единственная цель, которая способна заинтересовать наших — это историческая родина. Пойду-ка я поговорю с друзьями...

Действительно, было с чего затосковать. Мирренцы отдыхали на острове у Малыша уже почти две недели. До этого они еще три недели отлаживали двигатель подводной лодки на Сувантоле. Но там, на Сувантоле, еще полбеды. Князь Нийрикки не давал соскучиться ни себе, ни другим. Но вот беда — Ланс в двигателях не понимал и даже не хотел чего-нибудь понимать, а деловые вопросы с князем он успел обсудить за какие-то пару часов. Князь всегда летом работал быстро, а у Ланса за триста пятьдесят лет накопился огромный опыт решения аналогичных проблем.

Потом же пошли сплошные походы в лес, пикники и прочие подобные мероприятия. Так что уже к концу пребывания на Сувантоле Ланс спал на ходу, причем буквально зверел, когда его отрывали от этого занятия. На Белат Айлеайне Ланселот поначалу оттаял. Да это и не мудрено — из полярных льдов да на экватор! Но идиллический отдых с семьей на теплом море под ясным солнцем гораздо лучше звучит в мечтах, чем в реальности. Мэрилин еще ухитрялась сохранять спокойствие, в основном, чтобы поддержать бодрость в мужчинах, но Ланселот уже к концу первой недели отдыха сдерживался, чтобы не завыть, с ощутимым трудом...

Гветелин пошел по берегу маленького острова архипелага Белат Айлеайн. Архипелаг был явно вулканического происхождения. Острова архипелага были гористые, покрытые яркой, тропической зеленью, с песчаными пляжами. Остров Малыша не был исключением. Небольшой песчаный пляж, на котором в настоящий момент нежился Требониан, был отгорожен невысокими горными отрогами. В одной из скал была пещера, которую командование Малыша любезно уступило новым союзникам. Сейчас там была база мирренцев.

Берег перед входом в пещеру был очень удобный, каменистый. Этим обстоятельством не замедлили воспользоваться Арнольд, Торвальд и Аваяна. Собственно говоря, поначалу его приметил Арнольд и предложил Антонину и Алану размяться на шпагах. А то, де, молодые люди совсем форму потеряли. Аваяна решила присоединиться к молодежи и привлекла к себе на помощь Тора.

Гветелин поискал глазами Мэрилин. Его сестра редко бездельничала и не умела скучать. Так же, как и ее муж. Вот и сейчас она затеяла с Элистаном какой-то экзотический танец. Эльфийка и драконид кружились в воздухе, выделывая замысловатые па, то снижаясь, то поднимаясь, то ныряя в море. Все это сопровождала негромкая музыка. Гветелин присмотрелся. Мда, Ланселоту не хватило бы такого количества магической энергии даже для того, чтобы передвинуть бутылку без помощи рук.

Гветелин сел на песок и принялся наблюдать за друзьями. Теплое арканосское солнце действовало на него расслабляюще.

На следующее утро погода испортилась. Небо потемнело, сильный ветер срывал верхушки черных волн, море с ревом и шумом захлестывало берег. Мирренцы со вздохом отказались от утреннего купания, а моряки порадовались, что не успели купить корабль.

Ланс хотел было предложить пойти разобраться с книгами — у них собралась уже слишком обширная библиотека, ее было просто необходимо разобрать — мирренцы прихватили книги из Лизардгории, Нийя Лоулани и Сувантолы. Элистан перехватил его мысль налету, вздохнул, разделся до плавок, резко взмахнул крыльями и полетел к морю. Вот драконида подхватил ветер и понес куда-то вглубь. Золотистые крылья осенним листком выделялись на фоне мрачных туч. Его уносило все дальше от берега, пока он не превратился в точку. Потом эта точка камнем упала в море. Маги на берегу затаили дыхание, пытаясь разглядеть драконида среди вздымающихся волн. Вот он появился, стоя на вершине громадной волны и балансируя крыльями. Вот волна приблизилась к берегу и угрожающе нависла над ним. Элистан сильно взмахнул крыльями и приземлился рядом с магами.

— Ну как? — улыбаясь поинтересовался он.

— Великолепно, — искренне выдохнул Ланс. — Но я бы предпочел такого больше не видеть.

— Не понравилось? — удивился драконид.

— На тебя было страшно смотреть.

— Полет над бушующим морем дает самое невероятное ощущение полноты и вкуса жизни. Прекрасное ощущение, друзья!

— А что если нам всем полететь? — спросил Ланс. — Мы же собирались прокатиться на нашу историческую родину. Кстати, Требониан, я похож на эльфа?

Дракон фыркнул в усы.

— Похож. Только ты выглядишь как-то слишком обыденно. А может быть, я просто к тебе привык. Спроси у Голубеники.

Голубеника нежно мурлыкнула.

— Ты красивее, — сообщила она. — Но для тех, кто никогда не видел людей, вполне сойдешь за красавца-эльфа.

Ланселот засмеялся, подошел к драконице и нежно поцеловал в нос.

— Спасибо, Ника, но боюсь, что ты пристрастна ко мне. Я никогда не считал себя красавцем. По крайней мере, на эльфийском уровне.

— Оставь, Ланс, — возразил Гветелин. — Далеко не все эльфы красавцы. А расхожее мнение о нашей красоте связано исключительно с нашей долговечностью. Кстати, красавцами мы считаемся только на Арканосе и только среди людей.

— Вот так. И это после трехсот шестидесяти лет дружбы, — усмехнулся Ланс.

— А если серьезно, то у тебя не эльфийские уши. Видишь, у меня на ухе сверху маленький хрящик?

— Можно подумать, что я никогда эльфов не видел!

— Так вот, уши тебя выдают даже больше, чем глаза. Конечно, можно замаскировать их магически, но ты ведь устроишь очередной фейерверк и привлечешь к нам внимание всех тамошних зевак.

— Не к нам, а к ним, — поправил Арнольд. — К ушам.

— Господа, а вы ничего раньше не слышали о театральном гриме? — спросила Аваяна.

— Грим? — оживился Гветелин.

— Аваяна, а ты-то как? — озабоченно спросил Торвальд.

— С моей точки зрения, Аваяна вполне может сойти за малорослого гнома, — сообщил Арнольд. — Вот только княжна не в ладах с магией.

— Это не страшно, — отмахнулся Ланс. — Не всем же быть крутыми магами! Значит, остались только три члена экипажа, которые не поддаются немагической маскировке — Греллах Доллайд, Айлиль Финд и Фертас Эхтранд. Я не уверен, что нам удастся хорошо замаскировать вас. Поэтому, решайте, друзья, лететь вам или не лететь.

— А почему это вы не хотите замаскировать нас с помощью магии? — обиженно проскрипел капитан.

— Если у них такая же параноидная служба безопасности, как в Миррене, то магическую маскировку засекут в пять секунд.

Греллах Доллайд переглянулся со своим штурманом, потом перевел взгляд на кока.

— Ну, Фертасу Эхтранду лететь необходимо. В противном случае вы просто погибните с голоду. Я бы тоже предпочел полететь. Ты как, Лиль?

— Полететь среди звезд к неведомому миру? Что может быть прекраснее!

— Все лучше, чем торчать на приколе, — поддержал Энмеркар. — Ужасно обидно оставаться, но не оставлять же экипаж в чужой стране без единого офицера! Но учти, Лиль, следующая авантюра — моя!

— Ну что ж, господа, прошу участников экспедиции пронести вещи на корабль, — распорядился Ланс. — Арнольд, Гветелин, Аваяна, Торвальд, Алан, Мэрилин, Антонин, Греллах Доллайд, Айлиль Финд, Фертас Эхтранд. Со мной одиннадцать участников. Да, Гирли, на время этого полета капитан корабля — Гветелин, старпом — Элистан.

— Элистан? — переспросил Греллах Доллайд. — Если он и дальше будет чудить подобным образом, то старпом у нас будет просто класс!

— Совершенно справедливо, — серьезно согласился Ланселот. — Кстати, ни в коем случае никому не оспаривать распоряжения Лиса, когда он при исполнении.

— Это верно, — хмыкнул Гветелин. — Ладно, пошли за вещами.

— Одного не пойму, зачем вы взяли с собой книги? — ворчливо заметил капитан — лизардмен, появляясь из пещеры с небольшим вещевым мешком в руках.

— Почитаем на досуге, — усмехнулся Ланселот. В отличие от капитана, у него багажа хватало. Да оно и понятно — не мог же он поручить такое ответственное дело, как переноску багажа, жене. — Знаешь сам, здесь нам так и не удалось изыскать минутку.

— Тебе не приходилось слышать, Гирли, как кто-нибудь обещает достать звезду с небес или там луну? — вставил Арнольд. — Правда, обычно это обещают девушкам. Так вот, мы пообещали нашему королю достать учителя чтения, даже если придется лететь за ним на историческую родину.

— Вы полагаете, что эти книги на тролльском?

— На эльфийском, Гирли. Судя по оставшимся у нас идиомам, наши предки говорили на одном языке. Почему-то его называют эльфийским. Может быть, на исторической родине эльфы составляли этническое большинство? Впрочем, это мы скоро узнаем.

Путешественники один за другим поднялись в подводную лодку, которая горделиво стояла на песчаном пляже, и прошли в рубку. За время швартовки на острове Малыша, они успели оборудовать ее в соответствии с телосложением предполагаемых путешественников. Рубку, кают-компанию и каюты — по одной на каждого. Путешественники расселись по местам — Элистан и лизардмены на табуретки, если можно так назвать мягкие сидения без спинок с широкими подлокотниками. Сидеть в креслах они не могли — дракониду мешали крылья, лизардменам — хвосты. Кресла были предназначены для других членов экипажа.

Люк был задраен наглухо, Ланс устроился в кресле, положил на колени темную шпагу и сказал:

— Подождите минуточку. Контрольный вызов... Бони, ты слышишь меня? Нет?.. Что ж, ты и не должен меня слышать. Ведь лодка-то непрозрачна для полей. Из всех известных мне полей, ее берет только гравитационное... Так, но магическое поле в замкнутом пространстве все равно остается магическим полем. Поэтому логично предположить, что размеры пространства не имеют значения. Если... — Ланс замолчал, потом сделал жест рукой, словно обозначая иллюминатор. — Бони, только не вздумай присоединяться к нам, здесь и так тесно! Ты хорошо меня слышишь?

К удивлению присутствующих, в рубке появилась голова дракона. Требониан удивленно посмотрел на Ланса, оглянулся по сторонам и признал:

— Остроумно. Даже слишком. А когда ты будешь на другой планете, ты тоже так сделаешь? И голова моя будет в одном мире, а хвост в другом?

— А туловище? — спросил Алан.

— Вот и я об этом думаю, — серьезно отозвался дракон.

— Я же говорил тебе, не ходи к нам! Следующий раз будь осторожнее. А я постараюсь не беспокоить тебя по пустякам.

— Ну что ты, я всегда рад. Это вносит в мою жизнь изрядное разнообразие.

Ланс рассмеялся.

— Все хорошо в меру, Бони. Ну ладно, убирай голову, проверка связи закончена.

Требониан убрал голову. Посреди кают-компании маячило призрачное окно, в котором виднелся громадный дракон, потом он отодвинулся, и показалась голова Голубеники. Ланс улыбнулся и махнул рукой. Окно исчезло.

— И что дальше? — с интересом спросила Аваяна.

— Боюсь, дорогая, что ни у кого из нас нет опыта межзвездных полетов, — Торвальд привстал и поцеловал недомерочку.

— Мы уже летим! — воскликнула Аваяна.

Действительно, подводная лодка потеряла вес и набирала высоту подобно любимым стратостатам недомерков. Провожающие их драконы скрылись из глаз, вот они смогли окинуть взглядом остров, а вот лодка вошла в плотный слой облаков.

— Ну дальше не так интересно, — заметил Ланс и занялся кулоном. Корабль стал быстро набирать высоту.

— Кстати, Ланс, ты не мог бы объяснить, в чем заключаются мои обязанности капитана? — поинтересовался Гветелин.

— Ну это же очевидно, — воскликнул Ланс. — Ты сконструировал этот корабль, тебе им и управлять. Кроме того, ты единственный среди магов разбираешься в звездах. А Лис, как старпом, отвечает за безопасность экипажа.

— Мне показалось, что управлением корабля занимаешься ты.

— Я просто корабельный маг, Лин.

Корабль поднимался все выше и выше над облаками. Вот уже Арканос превратился в огромный сверкающий шар. Греллах Доллайд, до сих пор неподвижно сидевший на табурете, пристукнул хвостом от восхищения и немедленно взмыл в воздух. Элистан удивленно потянулся к нему и тоже оторвался от пола. Он судорожно дернул крылом, от чего волчком завертелся в воздухе. Алан потянулся к дракониду, Анн к Алану, через мгновение все оказались беспомощно парящими в воздухе. Гветелин, Арнольд и Мэрилин вцепились в ручки кресла и всплыли вместе с ними, Торвальд потянулся к Аваяне и закружился с ней в фантастическом танце, Айлиль Финд попытался встать и взлетел в воздух, Ланс парил среди друзей, теребя антигравитационный кулон.

— Я отключил его, господа, честное слово! Я ничего не понимаю!

Элистан с трудом удерживался, чтобы не расправить крылья. В тесной рубке он мог их только повредить.

— По-моему, мы преодолели гравитационное поле Арканоса, — проговорил драконид. — Так что зря ты отключил кулон, Ланс. Включи его снова, только поосторожнее. Не хотелось бы экспериментировать с бытовыми травмами в космосе. В общем-то не понятно, как будут действовать твои артефакты вдали от дома.

Ланс кивнул в знак согласия, от чего немедленно закувыркался по рубке, въехал ногой в стекло, отлетел в сторону и как-то ухитрился наладить кулон. Путешественники медленно, с грацией осенних листьев, опустились на пол. Ланс, лежа на спине, продолжал возился с кулоном, пока вес не стал привычным.

— Да, к космосу нужно привыкнуть, — протянул он. — Насколько я могу судить, моя темная шпага работает в нормальном режиме. О, магия! Где она? Если кто-нибудь из вас ухитрится порезаться... Вот она! — шпага мирно лежала в углу придавленная упавшим креслом. — Лис, я же поручал тебе следить за безопасностью экипажа!

— Да уж, за тобой уследишь! Но ты прав. К космосу действительно нужно привыкнуть!


Глава 2

А может быть, следовало сначала все обдумать?..


— Как капитан корабля, предлагаю членом экипажа и пассажирам собраться на совещание, — проговорил Гветелин. Мирренцы уже успели слегка освоиться на околоарканосской орбите. Молодые люди принесли вина и фруктов, и сейчас можно было совещаться с относительным комфортом. — Кстати, Ланс, кто кроме нас троих приписан к кораблю?

Ланс пожал плечами.

— Все. Или никто. Я бы не делал различия между пассажиром и членом экипажа в подобной экспедиции.

— В таком случае, предоставляю слово тому, кто имеет хоть малейшее представление, что нужно сделать, для того, чтобы добраться до искомой звезды.

— Ты предлагаешь, лететь прямиком на звезду, Лин? — удивился Торвальд. — Мы же изжаримся!

— Не держи меня за идиота, Тор. Полетим ночью...

— Но сейчас день. Мы улетели несколько минут назад, почти сразу после завтрака, — резонно возразил гном.

— Посмотри вокруг, — возмутился эльф. — Ну где ты видел днем звезды?

Гном рассмеялся и поднял руки в знак того, что не может спорить с очевидными фактами.

— А если серьезно, я предлагаю выйти на отдаленную орбиту вокруг магической звезды. Там осмотримся и решим, что делать дальше.

Арнольд прихлебнул вина и задумчиво кивнул.

— Мы можем с уверенностью утверждать, что раньше вокруг этой звезды вращалась, по крайней мере, одна планета — наша историческая родина. Я отчего-то думаю, что в той катастрофе она не должна была пострадать сильнее Арканоса. Остается решить, как нам попасть к звезде. Можно попробовать один большой прыжок, или же серию маленьких.

— Интересно было бы посмотреть на нашу планетную систему со стороны, — согласился Торвальд.

— А я бы предпочел сделать один прыжок к системе магической звезды, — возразил Элистан. — Мы не знаем, как выглядит наша планетная система со стороны. Поэтому наше представление о том, как она должна выглядеть, может забросить нас куда угодно. Особенно, если учесть, что оно у всех разное.

— Если бы мой двигатель мог что-нибудь всерьез... — задумчиво сказал Гветелин. — Но я его не строил с расчетом на межзвездные перелеты. С его скоростью, мы не выйдем за пределы планетной системы до конца жизни. При условии, что нашим друзьям-драконам не надоест снабжать нас продовольствием.

— Поэтому лучше сделать один большой переход, чем серию маленьких, — заметила Мэрилин. — По крайней мере, меньше шансов вписаться в крупный объект.

— Выйдем на отдаленную орбиту вокруг искомой звезды. Там осмотримся, и решим, что делать дальше.

— Ты прав, — согласился Элистан, — Мы не знаем других ориентиров, по которым могли бы двигаться. Так что, стоит воспользоваться единственным нам известным. Нужно только нарисовать необходимый нам размер светила, такой, какой мы будем видеть с этой отдаленной орбиты. Ибо понятие «далеко» несколько расплывчато и сугубо индивидуально.

Гветелин кивнул, залез в один из ящиков под приборной рубкой, вытащил бумагу и ножницы и вырезал из бумаги кружок, сантиметров десять в диаметре. Потом осмотрелся и прилепил его на стекло иллюминатора.

— Предлагаю объединить наши усилия, господа, — сказал эльф. — Возьмемтесь за руки и старайтесь просто помочь мне. Один я не справлюсь, а перемещать корабль вразнобой опасно. Может не совпасть фаза. А здесь достаточно доли секунды. Ланс...

— Не беспокойся, я установил стандартное напряжение поля. Экспериментировать опасно.

Маги взялись за руки, сосредоточились, представляя золотое магическое светило, потом перевели взгляд на эльфа, тот кивнул, и корабль плавно перешел с орбиты вокруг Арканоса на орбиту вокруг незнакомой звезды.

Маги смотрели в окно. Весь нос корабля и сверху и снизу и по бокам был стеклянным. Когда они были на орбите Арканоса, звезды были привычными, их просто было несравнимо больше. А здесь все было непривычным, другим. Кое-где они видели знакомые созвездия, только они были искажены и поэтому представлялись другими, загадочными, опасными.

Греллах Доллайд стукнул хвостом о пол.

— Где бы мы ни оказались, это далеко от нашего дома.

На черном небе владычествовала большая золотая звезда. Разумеется, большой она казалась только потому, что они были так близко от нее. Вот только была ли она и правда магической, как гласили легенды? Никто из магов не мог понять этого.

— Ты слишком хорошо экранировал корабль, Лин, — с досадой сказал Элистан. — Я ничего не различаю за бортом — ни сил, ни магии.

— И хорошо, что не различаешь, — серьезно возразил Торвальд. — Живые существа не могут воспринимать лучи звезд, не профильтрованные через атмосферу родной планеты. Это смертельно, Лис.

Некоторое время все молча всматривались в звездное небо, простирающееся волшебным покрывалом вокруг корабля. Наконец они увидели пятнышко, наползающее на местное светило.

— Это планета! — воскликнул Гветелин. — Туда-то нам и надо! Давайте приблизимся.

Через несколько минут корабль перешел на круговую орбиту вокруг планеты. Можно было подумать, что они видят глобус. Точнее, детскую игрушку, раскрашенную под глобус.

— Поняла, — сказала Мэрилин. — Я поняла, чего здесь не хватает.

— Чего? — обернулся Ланс.

— Параллелей и меридианов. Все остальное на месте.

Ланс кивнул.

— Ага. Даже материки кто-то нарисовал. Причем, этот кто-то явно не в ладах с фантазией. Абсолютно одинаково расположенные материки. А этот архипелаг расположенный строго по экватору! Боюсь, что катаклизм сказался на вашей исторической родине хуже, чем о том говорят легенды.

— Ты считаешь, это следствием катаклизма? — с сомнением в голосе спросил Элистан. — Я, конечно, всего лишь алхимический магистр геологии, но насколько я ее знаю, природа не терпит симметрии. До такой пошлости способны додуматься только мыслящие создания.

— Алхимический магистр геологии? — удивленно переспросил Алан. — Что это значит, Лис?

Элистан передернул крыльями.

— Серьезные маги, Алан, занимаются теорией. Я же с увлечением занимаюсь алхимическими приложениями. Мне посчастливилось найти нестандартное приложение магическим артефактам. Дело в том, что с их помощью можно изучать науки в рекордные сроки. Хотя, изучать, сильно сказано. Скорее, осваивать. Я тогда для защиты своей алхимической диссертации должен был за десять дней защитить четыре магистерских диссертации по различным областям знания по выбору аттестационной комиссии. И эти извращенцы выбрали геологию, металлургию, медицину и оптику.

— И ты защитил четыре диссертации за десять дней? — восхитился Алан.

— За двенадцать, — усмехнулся Элистан. — Мне удалось убедить комиссию, что на защиту диссертации требуется один день и два дня на подготовку. Впрочем, нужно отдать комиссии справедливость. Когда я пришел на четвертую защиту, меня встретили аплодисментами и сразу же после защиты диссертации по оптике объявили о присвоении мне звания доктора алхимии.

— Так что ты имеешь в виду, говоря о губительных последствиях катастрофы? — спросил Арнольд

— Всякого рода катаклизмы губительно действуют на психику, — объяснил драконид.

— Ты думаешь, что это творчество разумных существ? — изумился тролль.

— А почему бы и нет, — Элистан снова пожал крыльями и отвернулся к окну.

— Может быть, снизимся? — предложил Антонин.

Гветелин кивнул и взял управление на себя. Корабль медленно, по спирали приближался к планете. Сверкающий шар все увеличивался в размерах, пока не превратился в огромный и прекрасный мир. Синяя вода, изумрудные очертания континентов, коричневые горы и серебристые ленточки рек.

— Это прелестно, мальчики, но что дальше? — спросила Аваяна. — Вы собираетесь крутиться здесь до завтра?

— Нам нужно подыскать здесь тихое местечко, приземлиться и, хорошо бы найти какого-нибудь местного жителя, желательно одинокого, без семьи и друзей. Чтобы он помог нам изучить язык, — ответил Торвальд.

— Короче, — добавил Арнольд, — нам нужно найти укромное местечко, а мы с такой высоты сделать это не можем.

— Погоди спускаться, Лин, — возразил Элистан. — Если нас заметят, будет еще хуже. В наши бинокли мы тоже ничего не разглядим. Ланс, если ты увеличишь напряженность поля, я, пожалуй, попробую устроить что-то типа линзы на нашем окне.

— На сколько?

— Считай сам. Для моих личных нужд прошу выделить мне напряженность раза в полтора выше, чем сейчас. Ну, и еще для жизнеобеспечения.

— Хорошо, я сейчас подрегулирую шпагу.

Ланс занялся рукоятью шпаги, магическое поле замерцало вокруг нее, потом распространилось по всему кораблю, окрасив воздух в фиолетовый цвет.

Элистан подумал.

— Жаль, что у тебя нет второй магической шпаги, Ланс, — сказал он. — Придется снова пользоваться подручными средствами. Лин, дай мне свою шпагу.

Гветелин сходил к себе в каюту и принес шпагу. Обыкновенную, без всякой магии. Просто хорошее стальное оружие. Элистан уже успел сходить за своей шпагой к себе. Теперь он устанавливал ее в углу рубки, перед окном.

— Не поцарапай пол, Лис, — забеспокоился Гветелин.

— Не волнуйся.

Элистан отошел. Его шпага осталась стоять на полу на острие. Было отчетливо видно, что она не оцарапала пол и уж тем более не проткнула. Драконид подошел к эльфу, забрал у него шпагу и пристроил в другом углу рубки. Фиолетовый свет в корабле сменился обычным, дневным. Зато стекло сначала замерцало, потом стало молочно белым, потом вновь прозрачным, как раньше. Теперь путешественники видели планету с высоты полета драконида.

Кто видел землю с высоты, тот знает, что недостатки на расстоянии скрадываются, а виднеются только культурные поля, на которых даже зоркий драконид не заметит сорняков, чистенькие фермы, запах от которых теряется по дороге, аккуратные города и деловитые повозки разной степени резвости. Дороги кажутся ровными, сады — кудрявыми. В общем — картинка! И если на земле нет совсем уж чего-то ужасного, типа пожара континентального масштаба, то смотри и радуйся.

Если же вы — драконид, то вы знаете, что в полете вас особенно радует разнообразие видов. Вот одинокое кудрявое дерево, вот заросли кустарника. Вы даже можете помечтать о том, как славно было бы спуститься и оборвать малину, если конечно время мирное, и вам не оборвут за это крылья.

Но как бы ни старались эльфийские садовники, им никогда не добиться застывшего совершенства. Нет, технически все довольно просто осуществимо, но нужно знать эльфов! При их легкомыслии приходится удивляться не асимметричным садам, а пристойной одежде! Остальные же народы способны создать совершенный сад в еще меньшей степени, чем эльфы. Гномы не испытывают ни малейшей тяги к земле, по крайней мере в смысле садоводства, тролли садоводство любят несколько больше, только терпения у них еще меньше чем у гномов и эльфов вместе взятых, а дракониды имеют слишком своеобразные представления об идеальном саде. По их мнению, сад должен быть эстетичен не только для прогулок, но и для полетов над ним. Так как достичь такого совершенства они считают совершенно невозможным, то предпочитают нанимать эльфийских садовников. А, как известно, эльфы...

То, что мирренцы увидели через линзу Элистана, напрочь опровергало их привычные воззрения. Казалось, они летят над дворцовым комплексом, где все выверено до миллиметра, и даже птички садятся только в специально отведенных местах, чтобы ни в коем случае не нарушить симметрию.

Говорят, один человек, вернувшись домой после долгого отсутствия, застал там такой идеальный порядок, что плюнул на собственную жену, так как человек весьма далек от совершенства, а разрушить плоды ее труда продуктом своей жизнедеятельности он не мог. История умалчивает, что после этого они мирно под руку пошли искать место попроще, где можно жить, не опасаясь случайно испортить идеал. Идеал-то как раз и хорош тем, что не достижим. Горе вам, если вы его достигните. Ибо потом вам останется или служить ему, или же тихо умереть рядом...

Элистан увеличил изображение. По тому, как он напряженно всматривался, Алан решил, что драконид пытается найти неподстриженную травинку, или там немножко мусора. Свалку, наконец. Должна же цивилизация оставлять культурный, точнее некультурный, слой, что б было потом в чем копаться археологам! Попытки драконида не увенчались успехом. Алан поймал себя на том, что тоже попытался найти хотя бы сухую ветку или что-нибудь в этом роде.

— Давайте перелетим дальше, — попросил он.

Гветелин кивнул. Корабль переместился на пару сотен километров и продолжил путь по орбите. Но, если бы не громадное озеро, которого раньше не было, можно было бы подумать, что корабль стоит на месте. Та же правильная архитектура, те же идеально подстриженные сады. За деревьями им трудно было различить очертания прохожих и определить, на кого они похожи.

— Летим к морю, — предложил Анн, — может быть там меньше деревьев, и мы увидим что-нибудь еще.

— Лучше бы кого-нибудь еще, — проворчал Тор.

Через несколько минут корабль оказался над берегом моря. Ожидания их оказались не напрасными. Хотя внизу по-прежнему были сплошные сады, но они заканчивались метрах в пятидесяти от берега. С высоты казалось, что граница садов выверена сантиметром. Очертания садов повторяли очертания побережья с фантастической точностью. Это уже даже не казалось красивым. Это было просто безжизненно.

Впрочем, жизнь все-таки была. Несколько драконидов летели над морем, быстро удаляясь от берега. Двое из них держали в руках длинный сверток. Отлетев примерно на километр, они бросили его в море. Сверток с плеском опустился в воду, дракониды сделали круг и исчезли из вида. Вероятно, перенеслись куда-нибудь.

— Как, они бросают мусор прямо в море? Это что, местный вариант свалки? — удивился Гветелин.

— Скорее они кормят рыбок, — возразил Элистан.

— Спускаемся, — приказал Ланс, — посмотрим, что это. А если это и правда рыбий корм, то отберем и съедим. Чем мы хуже местных рыб?

Через мгновение корабль оказался в море. Он погрузился в море по законную ватерлинию стандартного корабля. Сайка, например.

— Ну да, это же лодка, — пробормотал Арнольд.

Ланс встал.

— Лис, если не возражаешь, я настрою шпагу на тебя. Я хочу отлучиться на несколько минут.

Элистан кивнул.

Ланс пошел к люку. Гветелин последовал за ним.

— Ну, нет, мой король, одного тебя я не отпущу. Это может быть слишком опасно.

— Боишься, что я сломаю выходной люк?

— Главное, чтобы ты не сломал себе голову.

Ланс кивнул:

— Хорошо, Лин. Будет даже лучше, если ты подстрахуешь меня у входа. И вот что. Я настроил на Лиса шпагу, на тебя настраиваю голубой кулон. Со мной останется браслет. Пока я жив, Лин, я способен на многое. Кроме того, по включенному браслету ты сможешь меня найти, если что. Впрочем, думаю, все будет в порядке. Кстати, Лин, я надеюсь, что это и правда ваша историческая родина и мы все сможем жить здесь без вреда для здоровья.

Гветелин открыл люк. Ланс разделся до плавок и поднялся на верхнюю палубу.

— А здесь тепло. Не закрывай пока люк, Лин. Я скоро вернусь.

Ланс кинулся в волны. Таинственного свертка не было видно. Он погрузился глубже. Выныривать на поверхность только ради того, чтобы подышать Лансу не хотелось. Так можно было проискать сверток до полного его потребления местными рыбами. Поэтому Ланс подключился к магической энергии своего браслета. Бони клялся, что он способен обеспечить своему владельцу нормальную жизнь при любых внешних условиях на фантастически большое количество лет. Причем называл такую цифру, что Ланс совершенно искренне надеялся, что столько не проживет, даже если соберет все амулеты Миррена.

Патологическая любовь жителей этой планеты к геометрическому порядку коснулась и моря. Казалось, что даже водоросли были высажены по строго определенному плану, и рыбы плавали исключительно в отведенных для этого местах и только по важным делам. Впрочем, Ланса сейчас больше интересовал сверток, чем красоты моря.

Ланселот быстро опускался на дно. Течение в этом месте было не сильным, и маг он нашел сверток почти под тем местом, где его бросили. Ланс подхватил его — сверток оказался довольно тяжел, и начал подниматься вверх. Скоро он почувствовал магическое поле своей шпаги. Ланс зацепился за него и всплыл к кораблю. Через несколько мгновений, он взлетел к Гветелину. Эльф немедленно закрыл люк.

- Не знаю почему, но мне здесь не нравится, так что я хочу изолировать помещение от местной магии, — сказал он в ответ на удивленный взгляд Ланса. — Чтобы не было сюрпризов.

Ланс кивнул и стал разворачивать свой трофей. Он был тщательно завернут в ковер и перевязан веревками. Ланс развязал веревки, раскатал ковер и с удивлением уставился на безжизненную женщину. Довольно молодая, худенькая, тонкая, мелкая, со спортивной, мальчишеской фигуркой, тонкими, но не слишком правильными чертами лица, длинными, спутанными пепельными волосами, раскосыми глазами и странными, острыми, словно подрезанными ушами. Одета она была в синюю облегающую юбку чуть ниже колен и синюю же блузку, застегнутую чуть не до самой шеи и с длинными рукавами. На ногах женщины были черные туфли лодочкой на низком каблуке.

Ланс с сомнением посмотрел на Гветелина.

— Эльфийка?

Гветелин опустился на колени рядом с безжизненным телом.

— Ты, кажется, сомневался, Ланс, достаточно ли красив для эльфа.

— Теперь не сомневаюсь, — рассмеялся Ланс.

— А нужно бы, — назидательно заметил Лин. — Мне кажется, дорогой друг, что ты слишком красив. Кстати, о красоте. Ты не находишь, что тебе пора одеться?

Ланс кивнул.

— Я пойду в свою каюту, Лин. Сегодня утром, на острове, я отнес туда свои вещи... Арни, помоги, пожалуйста, Лину, — попросил он и пояснил, — не хочу оставлять тебя одного. Пока что мы не знаем кто она и что она. Она может оказаться опасной.

Гветелин пожал плечами.

— Опасно недооценивать потенциального противника, — заметил подошедший тролль. Он в свою очередь опустился на колени и осмотрел женщину. — Жива, только без сознания.

— Несите ее в кают-компанию, — сказал Ланс и пошел к себе. — Мэри, дорогая, ты не одолжишь мне какой-нибудь халатик? Я вытащил из воды женщину.

Тролль поднял женщину на руки и понес в кают-компанию. Когда через несколько минут Ланс снова присоединился к друзьям, женщина была закутана в купальный халат Мэрилин. Мэри была стройна, но выловленная из моря девушка буквально утонула в нем.

Ланс настроил браслет, тот вспыхнул, выплеснув на утопленницу сноп яркого света, потом так же быстро померк.

— Оригинальный подход, — хмыкнул Гветелин.

— Я тут не причем, — удивленно возразил Ланселот. — Честно говоря, я не настолько хорошо знаю этот браслет, чтобы вмешиваться в его методы лечения.

Женщина пошевелилась, и что-то проговорила, не открывая глаз.

— Интересно только, что это за странный обычай купаться в ковре, — заметил Арнольд.

— Нырять удобно, — пожал плечами Ланс.

- Пожалуй. Вот только выныривать несколько затруднительно.

— А выныривать-то зачем? И так отлично.

Услышав слова на незнакомом языке, женщина открыла глаза, посмотрела вокруг и в панике закрыла лицо руками.

— О, магия! — воскликнул Ланс. — Греллах Доллайд, Айлиль Финд, Фертас Эхтранд, думаю, вас лучше замаскировать, чтобы скрыть ваш непривычный внешний вид. Как бы вы хотели выглядеть?

— Как дракониды, — скрипуче ответил Греллах Доллайд. — Они ближе всех к нам по духу и имеют схожие с нами свойства. Так же, как и мы, они не любят много болтать и не могут сидеть в креслах со спинками.

Ланс кивнул, и лизардмены исчезли. На их месте сидели три драконида. Светловолосые, с карими глазами, в зеленых костюмах и с крыльями, подкрашенными зеленой краской. Таким образом, Ланс пытался замаскировать правду, которую успела увидеть женщина.

Та проговорила что-то на непонятном языке.

— Лис, твое искусство быстрого обучения распространяется только на естественные науки?

Драконид принес из рубки шпагу и широкий кинжал. Такой, с каким и на медведя ходить не стыдно. Шпагу Лис положил на стол, кинжал остался у него в руках.

— Жаль, что у нас нет нейтрального артефакта. Честно говоря, мне не приходилось оперировать артефактами с жесткой настройкой. С другой стороны, этот генератор на два порядка сильнее нейтральных магических кристаллов. Надеюсь, что настройка шпаги выдержит мои манипуляции.

— Я подстрахую тебя, Лис, — предложил Ланселот.

— Только в самом крайнем случае, — Элистан торопливо отступил. — Настройка настройкой, а шпага — твоя. Если ты будешь слишком близко, она может убить меня, Ланс.

Ланселот сел в кресло.

Элистан подошел к незнакомке, взял ее руку, проткнул острием кинжала. Из ранки потекла кровь. Эту кровь Лис собрал на лезвие столько, сколько поместилось, подошел к столу, взял шпагу и коснулся острием шпаги крови на своем широком кинжале. Шпага зашипела, вдоль лезвия заблистали разряды. Бледнее молнии, но все равно эффектные. Элистан перехватил шпагу поудобнее, переключил несколько кнопок на ее рукояти, потом установил ее вертикально острием вверх. Шпага осталась стоять на рукояти вопреки всем известным законам физики. Элистан вылил оставшиеся несколько капель крови на острие шпаги, отчего по кают-компании разлился белый свет.

— Ученье — свет, друзья, — прокомментировал драконид. — Итак, девушка, поведайте-ка нам свою историю. Желательно с самого начала.

— Надеешься выжать из меня что-нибудь еще, проклятая крылатая ищейка?

Мирренцам показалось, что воздух в помещении сгустился. Зато, к своему огромному удивлению, они поняли слова своей находки.

Элистан пожал крыльями и сел.

— Задаю вопросы здесь я, — непонятно кому сказал он. По крайней мере, все слушатели отнесли это на свой счет. Мирренцы решили, что Лис имеет в виду, что ему виднее, пленница — что ей не нужно грубить, если жизнь дорога.

— Итак, как тебя зовут?

— Эстрильда. Я из семьи Даргла. Мой отец Дардан, мать — Гладус. Если соблаговолите вспомнить наши обычаи, то без особого труда сообразите, что обе семьи пользовались равным влиянием. Это дало повод для объединения и создания нового клана.

Тон девицы был на редкость вызывающим, более того, она насмешливо и нагло скалилась.

Лансу часто приходилось призывать к сдержанности и себя и других, он считал проявление эмоций по пустякам просто неприличным. Но он никогда не верил, что простая холодная сдержанность способна заменить все другие чувства. Вот и сейчас он решил, что женщину нужно слегка одернуть и спокойно сказал.

— Нельзя ли полегче, милочка?

Эти, в общем-то, невинные слова неожиданно вызвали настоящий взрыв.

— А ты сиди и помалкивай, предатель! Ты так горд, что тебе позволили сидеть в присутствии высших, что совсем забыл и честь, и свободу и былую славу нашего рода!

— Я ничего не знаю о славе твоего рода, — удивился Ланс.

— Из-за таких, как ты, мы все потеряли свободу! Как же, гораздо легче лебезить перед высшими, чем работать, как призывали вожди эльфов и мурианов. А эти горы мускулов, дорвавшиеся до власти, просто наслаждаются, видя такое пресмыкательство со стороны тех, кто чувствует магию! О, Магия! Ты одна могла спасти наш мир, но ты не можешь обойтись без адептов! И эти проклятые крылатые ищейки решили, что им проще позабыть, для чего нужны крылья, лишь бы не ссориться с властьимущими.

— Властьимущими? — переспросил Элистан.

— Тролли объявили, что они — высшая раса.

— Но они же самые высокие, — Лис насмешливо передернул крыльями.

— О, да. Они и гномы.

— Гномы? Но они не такие уж и большие, — продолжал забавляться драконид.

Эстрильда огляделась по сторонам.

— Ловко же вы устроились, — презрительно хмыкнула она. — Пристроились слугами к высшим и радуетесь! Даже уши не обрезали! Носите такие же лопухи, как они!

— Уши? — обалдело повторил Гветелин.

Торвальд встал.

— Ну вот что, милочка. Мы, как ты уже поняла, не здешние и совсем не знакомы с милыми обычаями вашего прекрасного города.

«Что-то у тебя все милое и прекрасное» — передал гному Арнольд.

«Не придирайся к словам» — огрызнулся гном и вслух продолжил, — Вот что, детка, начни сначала. Кажется в тех местах, где мы живем, мир выглядит иначе.


Глава 3

Музыкальная география мира


Эстрильда обвела собравшихся взглядом. Нет, она явно ошиблась. Здесь не могло быть господ и слуг. Слишком уж непринужденны позы, спокойны и независимы взгляды. Не видно ни раболепства, ни снисходительности.

— Неужто не врут старые баллады, и не вся география нашего мира звучит в черных тонах? — задумчиво проговорила она и вдруг оживилась. — Если вы и правда с острова ушедших, то пойдемте, расскажем миру правду, поведем всех за собой. Так нельзя жить, так нельзя жить!.. Или вы с мира Мечты? Мира, бывшего нашей Надеждой, навсегда оставшейся Мечтой? Если вы все-таки выжили и создали колонию... О, вы тогда уже завоевали весь мир, и пришли за нами?

Торвальд отрицательно покачал головой и ухватился за только что услышанную фразу девушки.

— Может быть, ты слышала песню о существах, живущих в мире и согласии на уединенном острове, навсегда накрытым колпаком силового поля? Никто не может попасть туда без согласия жителей, никто не может его даже увидеть. Силовое поле отклоняет взгляд, и вы увидите только бесконечное море. Ни один корабль не может пристать к берегам этого острова. Только корабли его жителей, которые изредка решаются выбраться в большой мир, чтобы понять, что туда не стоит возвращаться. А сейчас, некоторые говорят, что, может быть, стоит подготовить мир к встрече с нами. Что мы зря так совершенно отстранились от мира и его дел. Пусть первые годы нас не покидала тоска об ушедших навеки, но сейчас... Сейчас у нас нет оправданий.

— Вам они и не нужны, — горько заметила девушка. — В конце концов, никто не заставлял нас похабить наш мир. Жили бы сейчас...

— Погоди, — прервал ее Тор. — Так получилось, что мы мало знаем о мире, с тех пор, как заперлись на острове. Те отрывочные знания, которые случайно попадали к нам, слишком незначительны, чтобы мы могли составить общую картину. Поэтому, обрисуй нам ситуацию по порядку. Лучше всего, если ты начнешь с самого начала.

Эстрильда хмыкнула.

— Муриан на твоем месте сказал бы «разложи по нотам». Но вы, гномы, никогда не любили мурианов.

«Лис, ты понял, кто такие мурианы?» — мысленно спросил Ланс.

«Нет. Я пытаюсь составить себе картину из мыслей девушки, но пока что не ясно, насколько она получается правдивой".

«А ты положи ее на ноты», — посоветовал Ланс.

— Итак, — предложил Тор.

— Дайте воды, — попросила Эстрильда. — Сегодня случилось столько всего, к тому же я наглоталась морской воды.

Фертас Эхтранд вышел из кают-компании и вернулся через несколько минут с подносом, уставленным бокалами, бутылками вина и вазами с фруктами. Не смотря на все усилия Ланса, походка его как была, так и осталась походкой лизардмена — моряка. С походкой драконида ее мог перепутать только тот, кто никогда в жизни не видел драконидов.

Элистан досадливо пожал крылом, разлил вино по бокалам и подал один бокал Эстрильде. Та взяла с брезгливым выражением на лице.

— Выходит, вы все-таки приручили драконидов, — задумчиво проговорила она. — Как вы этого достигаете? Ломаете непокорным крылья?

Элистан подошел к столу, капнул вина на застывшую на кинжале кровь и поднес кинжал к стоящей на столе шпаге.

— Не надо, нет! — закричала Эстрильда и снова закрыла руками лицо.

Элистан подумал и все-таки капнул на шпагу. Вдоль лезвия ощутимо прошел разряд. Эстрильда застыла. Потом оторвала руки от лица и уставилась на руки драконида. Он сидел, опершись локтем на стол, и перебирал пальцами бокал с вином. Второй рукой он небрежно опирался о коленку. Это зрелище чем-то поразило ее, и она заговорила:

— Что ж, если вы с Острова, то вполне можете не знать всего. Тогда, три тысячи лет назад, или даже больше, прошла первая волна восстания против мурианов. Я читала, что ради этого народы Дрима объединились в первый раз в жизни. Раньше я не верила в это. В самом деле, об этом даже подумать противно — эльф, подающий руку троллю, гному или же дракониду! А теперь, кажется, верю, если вы меня не разыгрываете. Хотя, зачем вам это? Ну вот. Тогда мурианы предложили выход. Часть населения, которой не по нутру порядки Дрима, может организовывать себе демократию на свой вкус. Вот пусть апологеты нового образа жизни построят общество на свой вкус на другой планете и тогда каждый житель Дрима сможет выбрать какое общество ему по душе. Демократия или же анархия.

— Демократия или анархия? — переспросил Ланс.

— Демократия была на Дриме до последней революции. Сейчас здесь тирания. Но вы просили рассказывать по порядку?

Ланс кивнул, и девица продолжила рассказ.

— Как вы знаете, экспедицию снарядили. Возглавлял ее Мариолоцци — единственный муриан, решивший участвовать в заведомо безнадежном деле. Но у мурианов всегда было развито чувство долга! Эльфийских переселенцев возглавили племянники князя Эролана — Эрлан и Эрмин. От гномов был принц Вальдес, от троллей — полковник Десмонд, от драконидов — полковник Станислас. Понятное дело, когда эти пятеро засобирались в неведомые дали, лишь бы куда подальше, то всем стало совершенно ясно видно их предательство. Высшие чины предали тех, кому были обязаны абсолютно всем! Собственно поэтому родственникам добровольцев и пришлось бежать на остров, а остров накрывать колпаком защитного поля. Их бы просто растерзали, останься они здесь! Может быть поэтому, а может быть, добровольцы и правда кончились, но остальных переселенцев взяли по призыву.

— А может, добровольцев просто оказалось слишком много? — спросил Элистан.

Эстрильда бросила нервный взгляд на его руки и пожала плечами.

— Кто знает, что было три тысячи лет назад, благородный господин? Каждый поет историю на свой лад.

— Поет? — переспросил Торвальд.

— Я совсем забыла, что на остров не приехал ни один муриан. Вы, конечно, совсем забыли о них.

— Трудно забыть о том, кого ни разу не видел, — возразил Тор. — Расскажи о них. Хоть немножко.

— Они прекрасны и велики. Пока они правили Дримом, был поистине золотой век. Мы совершенствовали искусства. О, вы не представляете, как может быть прекрасна литература! А музыка? О, музыка это второй язык мурианов. Они даже изучают музыкальные науки. Музыкальная алгебра, музыкальная химия, музыкальная история, музыкальная география...

— Музыкальная алгебра — это я понимаю, — сказал Элистан. — Это просто теория музыки. Музыкальная история — тоже ясно — просто история музыки. Но причем здесь химия и география?

Эстрильда явно собиралась нагрубить, но взгляд ее остановился на руках драконида, которые чем-то здорово пугали ее, и она сдержалась.

— Вы не поняли, благородный господин. Музыка — это такой же язык, как и слова. По сути, когда мы говорим, мы имеем дело с сочетанием двух языков — словесного и музыкального. Словесный язык освоить довольно легко, его знают все. А музыкальным по-настоящему владели только мурианы. Мы, эльфы, приблизились к пониманию этого языка ближе всех. Я читала, что Эрлан прекрасно говорил на нем. Поэтому Мариолоцци пошел с экспедицией. Надеялся, что Эрлан одумается и вернется.

— Интересно, — протянул драконид. — А как выглядят эти врожденные музыканты?

Эстрильда замялась.

— Чаще всего они принимают вид эльфов с шестью руками и острыми, симметричными ушами, — как-то беспомощно сказала она. — А когда хотят пофасонить — просто эльфов с острыми ушками. Это из-за мурианов мы стали подравнивать себе уши. Но, кажется, эта мода возникла после того, как ваши предки отселились на остров.

— Принять вид не штука, — заметил Элистан, — но я спрашивал, какие они настоящие. Мне интересно похожи ли мурианы на те описания, которые мне доводилось читать.

Девушка кивнула.

— Наверное. Честно говоря, эльфу трудно вообразить себе муриана. Они невысокие — меньше гномов, почти карлики. На четырех тонких ногах, с большим, широким туловищем. Злые языки говорят, что своей нижней частью они напоминают табуреты с подушками. Еще у них четыре тонкие руки по углам, длинная тонкая шея по центру туловища и громадная голова с четырьмя глазами по углам и ртом под передней парой глаз. Вы можете представить себе, какие нужно мозги, чтобы обозревать мир с четырех сторону сразу?

— Если я правильно понял, если их аккуратно разрезать пополам, то получится два карлика? — недоуменно переспросил Элистан.

— Да как ты смеешь, ничтожество?! Да в головах всех драконидов Дрима не найдется столько мозгов, сколько в голове одного муриана!

— Кажется, не все эльфы разделяют твое мнение, — возразил Элистан.

— Те, кто не разделял, нашли себе смерть в глубинах космоса. Нынешние эльфы трудятся, чтобы вернуть то, что потеряли их предки.

— Попробуй говорить по порядку, — попросил Торвальд.

— Да, по порядку. В общем, когда недовольные покинули Дрим, наступила эра всеобщего благоденствия. Рассвет государственности, литературы, музыки, архитектуры. Это в те дни Дрим принял свои теперешние очертания. Мурианы — непревзойденные маги, и эльфы им почти не уступают.

— Государственности? — заинтересовался гном.

— Да. Было создано по-настоящему демократическое общество. Самая подлинная демократия из всех возможных.

— А это как?

— Демократия основывается на выборах. Единственная сложность — определить, кто и из кого может выбирать. В те годы был разработан коэффициент интеллекта. Он учитывал способности к литературе, искусству, магии, музыке, математике и многим другим наукам. Поэтому, первоначальный отсев прошел довольно быстро. Ни гномы, ни тролли ничего не понимают в магии, а дракониды — они конечно даже лучшие маги, чем мурианы, но кто и когда видел драконида, который мог бы без ошибки сложить два и два?

— Значит, к выборам допускались только мурианы и эльфы? — спросил позабавленный гном. — И по какому принципу?

— По естественно-лингвистическому.

— Это как?

— От звучания слова голосование. Подать голос — поднять руку. В общем, одна рука — один голос.

— А у мурианов четыре руки, — усмехнулся Тор.

— Шесть, — несколько удивленно отозвалась Эстрильда. — Я же говорила, что это их любимая форма.

— И ни у кого не возникало сомнений в правильности такой системы?

— Ну, недовольные есть всегда и везде. Но мурианы мудрее эльфов, как ни жалко это признавать.

— А что же все остальные народы Дрима?

— Им было хорошо, — сообщила эльфийка. — Они жили простой и естественной жизнью, работали на полях, на заводах, шахтах, фабриках и ни о чем не думали. За них это делали эльфы — инженеры.

— А дракониды? — продолжал допытываться гном.

— Некоторые предлагали запретить отстрел драконидов, — виновато сказала Эстрильда. — А с другой стороны, летают, гадят на головы...

Элистан вспыхнул.

— Но потом драконидов просто отрезали от магополя, и им, для того чтобы летать, пришлось сесть на строгую диету. Кто умер, кто истощал...

Торвальд взял Элистана за руку.

— Что же было дальше? — спросил гном. — Как и почему закончился этот золотой век?

Эстрильда помолчала. Казалось, ей не хотелось рассказывать, но то ли страх, то ли таинственные манипуляции Элистана, заставляли ее говорить.

— Было несколько восстаний, — тихо продолжила эльфийка. — Сначала выступили гномы против плохих условий труда. Гномы, по естественному порядку вещей, работали в шахтах, жизнь там была нелегкой, к тому же воровство. Ну и хозяева старались не допускать рабочих в города. Впрочем, это была стандартная политика. Что грязному, неграмотному существу делать в городе? Вшей распространять?

Торвальд рассеяно улыбнулся.

— Восстание подавили. Потом было восстание рабочих-металлургов. На этот раз это были тролли. Потом еще и еще. Не думаю, что эти горы мускулов смогли бы что-нибудь достичь, если бы не рискнули навлечь на себя всеобщее презрение, объединившись с драконидами. Дракониды во все времена считались низшей расой и только вконец обозленные работяги могли протянуть им руку.

Эстрильда словно впервые заметила руку гнома, сжимающую руку драконида и замолчала. Потом перевела взгляд на других драконидов.

— Не понимаю, как могло измениться отношение к драконидам у вас, на Острове. Вы, кажется, считаете их равными. И ладно бы гномам, но и эльфам.

— Ты же только что говорила, что сейчас в большом мире властвуют гномы и тролли? — усмехнулся Ланс.

— Гномы, тролли и дракониды, — уточнила девица. — Все началось с большого восстания, во главе которого встал, точнее, взлетел, драконид Октейвис. Правда, об этом не сразу узнали. Мурианы бросили на подавление восстание обычные силы, и те исчезли, словно их и не было. Потом пропала целая армия, а потом... Потом мурианы и эльфы в один прекрасный день не смогли дотянуться до магической энергии. Оказалось, что тролли и гномы помогли драконидам восстановить контакт с магическим полем, а те, вместо того, чтобы летать и пакостить по мелочам, отрезали от магии всех эльфов и мурианов. Мурианы бежали под землю. Эти острова, вдоль экватора, составляли земли мурианов. Первоначально считалось, что четыре больших континента предназначены для четырех больших народов, но мы по привычке жили все вместе. Так же, как и сейчас. После бегства мурианов, у эльфов не осталось шансов на победу. И мы, бывшие хозяевами жизни, были вынуждены зарабатывать себе на хлеб!

— И как вам это удалось? — холодно спросил Ланс.

— Плохо! — вздохнула Эстрильда. — На руководящую или ответственную работу эльфов никто не брал. До работ, связанных с использованием магополей, то есть практически до всех мало-мальски интеллектуальных дел, эльфов просто не допускали. И эльфы, великолепные маги, умные, образованные и культурные существа были вынуждены работать дворниками, садовниками, прислугой в доме и на подсобных работах везде, где удастся устроиться.

— Это тебя удивляет? — усмехнулся Ланс.

— Нет. Что еще можно ждать от этих недоумков?!

— Я бы на их месте устроил эльфийский погром, — сказал Гветелин.

Элистан встрепенулся, оглянулся на Гветелина и улыбнулся.

— И что же мы имеем сейчас? — поинтересовался он.

— Вот уже пятьсот лет на планете господствуют три расы. Теперь они называют себя мастера, подмастерья и солдаты.

— Надо под этим понимать троллей, гномов и драконидов? — переспросил Гветелин.

— Именно так. Часть эльфов смирилась с поражением и перешла на сторону победителей. Хотя это низко и недостойно и мерзко. А часть пытается поднять восстание совместно с мурианами. Только солдаты слишком хорошо контролируют нас. Я пыталась приобрести партию оружия у банды грабителей — гномов, но то ли кто-то донес на меня, то ли у солдат в банде был осведомитель, но меня поймали и закатали. Одно восстание все-таки мы организовали — это было около ста лет назад. С тех пор дракониды окончательно взяли под строгий контроль использование магополей. Несмотря на их потрясающую тупость, нет других существ так чувствительных к малейшему изменению магического поля.

— И как давно случилась эта революция? — спросил Торвальд.

— Пятьсот лет назад.

Элистан кивнул, потом спохватился.

— Да, господа, у нас же есть книги. Арни, словарь у тебя?

Тролль кивнул, встал и сходил за словарем.

— Эстрильда, почитай нам, — попросил Элистан.

Эстрильда принялась послушно читать слова, на которые ей указывал драконид, как вдруг замолчала.

— Если вы живете на Острове, вы можете не знать положения дел в большом мире, но не можете не знать наш язык и не уметь читать. Вы с мира Надежды! И теперь этот мир и наш тоже! Вы немедленно должны доставить меня на мурианский архипелаг, я свяжусь со своими, и мы полетим к вам за подкреплением. У вас и тролли с гномами должны быть полояльней и дракониды подисциплинированней.

— Спокойно, милочка, — возразил Гветелин. — Может быть, тролли и гномы у нас и лояльны к эльфам, но эльфы могут на вашем Дриме устроить разве что эльфийский погром. Так что не буди лихо, пока оно тихо.

Эстрильда встала, сделала шаг к столу, поставила на него бокал и вдруг резко бросилась на стол и схватила шпагу за рукоять. Мирренцы застыли. Девушка выпрямилась и направила шпагу на Ланса, который оказался к ней ближе всего.

— Вы немедленно плывете к мурианам или... — она подскочила к Ланселоту, прижала лезвие шпаги к его горлу и вдруг обмякла, и упала на пол. Темная шпага сверкнула золотой молнией и погасла.

Ланс нагнулся и поднял шпагу.

— Может быть, так и лучше, — тихо проговорил он.

Элистан наскоро осмотрел Эстрильду. Она была мертва.

— Думаю, труп лучше вернуть по принадлежности — в море, — деловито сказал драконид.

— Только сначала закатайте обратно, в ковер, — спокойно сказал Ланс. — Думается, этот обычай возник не на пустом месте.

Гветелин и Арнольд унесли мертвую девушку в коридор, снова закатали в ковер, и бросили в море, откуда Ланс извлек ее всего несколько часов назад.

Ланс вышел на палубу вместе с ними, и когда тело в ковре скрылось в море, щелкнул каким-то тумблером на шпаге. Темная шпага вспыхнула молнией и погасла. Ланс снова переместил выключатель, и мирренцы почувствовали привычное магическое поле.

— Вот мы и изучили эльфийский, — задумчиво сказал Ланс.

Друзья спустились в корабль, задраили люк и вернулись в кают-компанию. Фертас Эхтранд уже накрывал на стол. Ланс некоторое время смотрел на кока, выглядевшего неуклюжим драконидом, потом взмахом руки вернул лизардменам родной вид.

Арнольд, чтобы несколько разрядить обстановку, решил сменить тему.

— Таким образом, ты изучал науки, Лис?

— Науки? — драконид рассмеялся. — Ты что же, думаешь, что я гонялся по университету за преподавателями с кинжалом в руках? Нет, Арни, свой способ изучения наук по книгам я покажу вам завтра. Сегодня мы все просто учились языку. А кровь на кинжале мне была нужна, чтобы обеспечить нам правдивый рассказ. Я не люблю этим хвастаться, но был и пятый экзамен, который мне пришлось сдавать на звание доктора алхимии. То, что я продемонстрировал вам — это детектор лжи. Кровь связывает магический артефакт со своим владельцем и не дает ему произнести что-нибудь не соответствующее мыслям.


Глава 4

Первые шаги


Утром народ на корабле проснулся от аппетитного запаха, распространяющегося с камбуза. Путешественники потянулись в кают-компанию на завтрак. Первыми пришли Лис и Гветелин. Они успели лишь обменяться приветствиями, когда увидели выходящего из своей каюты Фертаса Эхтранда.

— Только не это! — с преувеличенным ужасом воскликнул Гветелин и ринулся на камбуз.

— А, Лин, заходи, заходи! Поможешь накрыть на стол, уже все готово, — приветливо сказал Ланс.

— Готово? — переспросил эльф. — И что же готово на этот раз? Пахнет вкусно. Или готовил Фертас Эхтранд, а ты только зашел пробу снять?

— Ну что ты, готовил я сам, — Ланс откровенно развлекался. — Это цветная капуста, тушенная с куриными грудками в грибном соусе.

— И все? — с надеждой переспросил Гветелин.

— Почти. Есть еще пара-другая ингредиентов, но это так, для пикантности.

Гветелин заглянул в кастрюлю.

— Внешность у твоего кулинарного эксперимента какая-то сомнительная. Пахнет вкусно, я уже говорил, но вид такой, будто его уже раз съели, но не смогли в себе удержать.

— Будешь критиковать, я еще и обед приготовлю! — пообещал Ланс и серьезно добавил. — Нашим нужно чем-то скрасить жизнь после вчерашнего инцидента. Итак спать легли с курами и даже не заинтересовались дальнейшим изучением языка.

Гветелин кивнул и стал резать хлеб к столу.

— Неожиданное появление и внезапная смерть этой девицы здорово выбили из колеи экипаж, — согласился эльф.

— Оставь, Лин. Никого она не взволновала. Ее почти естественная смерть избавила нас от трудов убивать ее собственноручно. Или ты предпочел бы отпустить ее к ее мурианам?

— Скорее, я бы ее собственноручно придушил!

— Вот именно. Поэтому я и говорю, что расстроились наши из-за расистских россказней Эстрильды, а не из-за ее рождения или смерти.

Лин кивнул.

— Я буквально кипел, когда все это слышал. Страшная штука этот детектор лжи Элистана.

— И очень полезная, — добавил Ланс.

Гветелин улыбнулся, кивнул и понес в кают-компанию тарелки и бокалы. В кают-компании уже собрались все лизардмены, молодые люди и Тор с Аваяной и Мэрилин.

— Анн, Алан, помогите мне принести вина. Сегодня завтрак готовил Ланс.

Гветелин расставил на столе приборы и хотел сесть к столу, полагая, что дальше Алан и Антонин справятся и без него.

— Что ты делаешь?! — с ужасом вскричал Лис. — Ты садишься в присутствии подмастерья и даже без разрешения?!

Гветелин внутренне усмехнулся. Кажется, не один Ланс пытался загладить сомнительной шуткой воспоминания о вчерашнем дне. — О, в самом деле! — Гветелин постарался изобразить испуганное лицо. — Подмастерье, простите за дерзость!

— Можете сесть, — покровительственно ответил Тор, — но впредь прошу не забываться!

— Какая милость со стороны столь высоких особ! — льстиво проговорила Мэрилин.

— Позвольте пододвинуть ваше кресло, подмастерье, — предложил Алан, поставив на стол вино.

— Я же сказал, вы можете сесть, — заметил Тор.

— Только после вас, — немедленно отозвался Анн.

— Интересно, а к какому классу относятся лизардмены? — поинтересовался Алан.

— Не думаю, что к высшему, — улыбнулся Элистан. — Как ты считаешь, Гирли?

— Я тоже так не думаю, — невозмутимо ответил Греллах Доллайд, - поэтому меня так радует снисходительность нашего подмастерья.

В этот момент в комнату вошел Арни. При виде его все живо вскочили с мест. Арни сначала не понял, а потом расхохотался:

— Садитесь, садитесь, право же я не люблю церемонии.

— А наш мастер-то еще более снисходителен, чем подмастерье! — отметил Гветелин.

— А всегда так, — лукаво ответил Лис. — Чем выше начальник, тем больше его снисходительность к нижестоящим. А начальника крупнее нашего мастера — еще поискать.

— А Рудгер? — напомнил Ланс.

— Да, Лис, а что такое с твоими руками? — вдруг спросил тролль. —

— Я всего лишь ваш слуга, благородные господа. Мастер... Подмастерье... — Лис поочередно поклонился им.

— Дети, ну просто дети! — вмешалась Аваяна.

— Подожди, девочка, — посоветовал Гветелин. — Мы же еще не определили твой статус!

— Вы бы лучше определили, что собираетесь делать дальше, — посоветовала недомерочка.

— Хороший вопрос, — согласился Торвальд. — У Лиса не понятно что с руками, у людей и эльфов — с ушами, у лизардменов — со всем обликом, а у нас с Арни — с манерами. Боюсь, на первую разведку придется идти кому-то одному. Или мне или Арни.

Элистан отрицательно покачал головой.

— Лучше пойду я. Если верить тому, что мы вчера слышали, местные тролли и гномы плохо разбираются в магии. А местные дракониды, вроде бы, контролируют магополя.

— А руки? — спросил Ланс.

— И руки, и костюм. Мы не знаем о Дриме ничего. Остается надеяться на консерватизм драконидов. Насколько я знаю, основной силуэт наших костюмов не менялся ни разу. Да оно и понятно — особенности сложения.

Ланс кивнул.

— Только позавтракай, как следует.

— Да я и ем. Честное слово, Ланс, очень вкусно. Одного понять не могу — зачем дома ты держишь повара?

Ланс засмеялся.

— Все хорошо в меру. Откуда у меня дома столько времени? Сделаем так, Лис. Мы сейчас подойдем к ближайшему континенту, ты высадишься, а мы снова отойдем от берега. На всякий случай, мы будем держать люк открытым. Кто знает, как ты сможешь работать с местной магией?

— А я пока попробую еще раз перевести рукопись. Среди книг у нашего друга Нийрикки я нашел что-то похожее на дневник на непонятном языке. А до сих пор мы слышали только про один язык, кроме родного лизардского... — Арни встал. — Можете не вставать, — величественно добавил он и вышел из рубки.

— Это замечательно, — проговорил Ланс, — вот только что делать остальным?

Через пару часов Элистан сошел на берег. Торвальд предлагал дракониду одеться поскромнее, но тот сказал, что при полном незнании местной моды, чем более броско он оденется, тем меньше привлечет внимания. Поэтому Лис оделся в костюм вареного шелка бронзового цвета и туфли в тон. В сочетании с золотистыми крыльями бронзовый цвет смотрелся потрясающе.

— Будь осторожен, Лис, — напутствовал его Ланс. — И вот что, если ты окажешься в опасности, бросай все и возвращайся. В сущности, простая экскурсия не стоит риска.

Лис рассмеялся.

— Знаешь, у меня нет ощущения, что я иду на экскурсию или там прогулку. Скорее, в поход. Наша историческая родина оказалась занятным местом. Но я не жалею, что мы сюда приехали. Вы тоже будьте осторожны и не плавайте слишком близко от берега.

Элистан сошел на песчаный берег. Он огляделся — никого и сел на песок. Подводная лодка удалялась от берега. Убедившись, что с друзьями все в порядке, Лис встал. Он не чувствовал себя одиноким. Наоборот, ощущение свободного полета приятно пьянило кровь. Ему редко доводилось погулять на просторе, не чувствуя ответственности ни перед кем и ни за кого.

Лис сделал несколько шагов, но песок набился в туфли. Элистан остановился, вытряхнул песок, подпрыгнул и взлетел. Магическое поле Дрима оказалось похожим на магическое поле Арканоса. Пожалуй, чуть слабее. Вероятно, поэтому местные гномы и тролли и испытывали некоторые затруднения при работе с магополем. А если учесть, что отдача энергии на Арканосе была вдвое меньше, чем в Миррене...

Элистан полетел к жилым кварталам. Что ж, сыск на Дриме работал на славу. Через какие-то несколько минут в воздухе появились быстро растущие темные точки. Элистан засмеялся и полетел быстрее. Ему было интересно, что предпринимает местная служба безопасности в подобной ситуации. Мирренская служба действовала мягко. По началу. Вот если нарушитель продолжал нарываться...

Стражи порядка подлетели поближе к Лису и потребовали, чтобы он опустился на землю. Лис усмехнулся и послушно опустился на тротуар. Стражи порядка бодро подлетели к нему, и Элистан получил возможность рассмотреть дримских драконидов.

Руки? Да, теперь Элистан понял, что у него не так с руками. О, магия Миррена, он должен был понять это сразу. В тот самый момент, когда Эстрильда сказала, что дракониды были отрезаны от магии. Дракониды не могли не летать. Жизнь без полетов для них так же немыслима, как без ходьбы. Дракониды, лишившись крыльев, кончали жизнь самоубийством. Но ни одно разумное существо не весит так мало, чтобы поднять себя в воздух без помощи магии. Крылья помогали в полете, но полностью обеспечить полет в течение сколько-нибудь заметного времени не могли. Поэтому, если в Миррене Элистан считался среднего сложения — бывали покрупней, бывали и помельче, то на Дриме он был просто великаном. Его руку можно было сравнить с руками местных драконидов примерно также, как руку мирренского гнома с рукой его, Элистана.

Одевались местные примерно так же, как и мирренцы — облегающие брюки и рубашки с прорезями для крыльев. Вот только материал костюмов был не слишком высокого качества. И еще, здесь не было моды подкрашивать крылья. Так что четверо драконидов с перепончатыми крыльями, облаченные в практичные серые костюмы напоминали истощенных летучих мышей.

Все эти мысли молнией пронеслись в голове у Элистана.

«Мда, может быть Тор был прав и следовало одеться поскромнее?» — подумал он и вопросительно поднял бровь.

— Чем обязан, господа?

Дракониды вежливо поклонились.

— Простите за беспокойство, благородный господин, — проговорил маленький, светловолосый драконид, больше остальных похожий на мышь. — Вы использовали магию.

Лис кивнул.

— И ваш костюм...

— А что с моим костюмом? — Элистан обеспокоено принялся оглядывать одежду.

— Он в порядке, — сказал командир. — Вот только, боюсь, вы перепутали время. Бал начнется не в середине дня, а в конце.

— Да — да, кажется в шесть часов, — припомнил Лис.

— Так точно, — согласился командир. — Я слышал, что многие вельможи считают нужным опаздывать на такие мероприятия, но чтобы приходили на полдня раньше, слыхивать не доводилось.

Элистан рассмеялся.

— Да нет, я тоже собираюсь опоздать. Вот только я терпеть не могу собираться в последний момент. Я хотел немного погулять по городу перед балом... — Лис напрягся и ухватил мысль охранника, — который, кстати, будет не сегодня, а завтра.

Командир улыбнулся.

— В таком случае, желаю вам хорошо повеселиться. Увидимся завтра, на балу.

Элистан со снисходительным удивлением, за которое он сам себя был готов пришибить, поднял бровь.

— У моей семьи есть кое-какие связи. Я буду там гостем, благородный господин. Кстати, вы не представились.

— Обычно меня называют Фоксом.

— Что ж, вам очень подходит это имя, господин Фокс. До встречи на балу.

— Да, но и вы не представились, командир.

— Капитан Майлз.

— До встречи, капитан Майлз.

Элистан вежливо кивнул стражам порядка и пошел по улице. Мда, а ведь Тор, пожалуй что, дело говорил. В таком наряде можно было идти на бал, но не на разведку, где хочется остаться незамеченным. Местные жители одевались не броско. Деловые костюмы в темных или бледных тонах. Если фасон мирренской одежды был вполне приемлемым, то цвета не лезли ни в какие рамки. Лис стал вспоминать, какую одежду захватили с собой его друзья, понял, что дело это безнадежное, к тому же бессмысленное. Ведь купить он ничего не может.

И вдруг взгляд Элистана упал на вывеску «КАЗИНО». Мда, если бы у него нашлось на что сыграть... Элистан пошарил по карманам. Нет, деньги не годились. Показывать местным монету с профилем Ланса и надписью на лизардском было нельзя. А вот какая-нибудь побрякушка могла бы сгодиться. Например, кольцо. Элистан попытался беспристрастно оглядеть кольцо с печатью на руке.

— Эй, господин, меньше думайте, больше играйте! — окликнул его какой-то зевака.


Глава 5

Первое знакомство


Лис поднял голову. Перед ним стоял довольно полный драконид, одетый в строгий серый костюм с отливом и с подкрашенными в серебристый цвет крылышками. Правда, руки у него были несколько тоньше, чем у Элистана, но весил он, пожалуй, не меньше. У Элистана несколько отлегло от сердца. Пусть по виду его можно отнести к местным прожигателям жизни, но так еще и лучше. Почему-то праздное существо вызывает меньше вопросов, чем деловое. Вероятно, никто всерьез не полагает, что такая райская птица в облике драконида способна на осмысленные поступки.

— Играть? — переспросил Лис. — Боюсь, что свой кошелек я оставил в предыдущем заведении. Так что сейчас, друг мой, я подумываю, не сыграть ли мне на фамильное кольцо.

— К чему такие крайности? — улыбнулся серебристый драконид. — Одна лишь ваша одежда может послужить залогом игры!

— Одежда? — Элистан удивленно поднял бровь. — А в чем я уйду? Мне уж неделю не везет. Нет, пожалуй что больше.

— Удача переменчива, — пожал крыльями незнакомец. — А что у вас за кольцо?

— Семейная реликвия, — засмеялся Лис. — Вот, взгляните!

Кольцо, безусловно, не было семейной реликвией. Это была малая министерская печать. Лис настолько привык ее везде таскать с собой, что не заметил, как прихватил, уходя из Миррена. Теперь же снимать ее было и вовсе не резон. Тем более, проигрывать в карты

Элистан протянул руку серебристому дракониду, показывая кольцо. Незнакомец, прикоснулся к руке Элистана и почтительно вздохнул.

— Благородный господин, у вас даже залога не спросят. Достаточно вашей собственноручной подписи под обязательством. Пойдемте же, сколько можно стоять на мостовой? — капризным тоном прибавил драконид.

Лис усмехнулся и кивнул в знак того, что готов последовать за зазывалой. Тот с поклоном пропустил его перед собой.

Элистан вошел в зал, освещенный искусственным светом. Естественному вход был надежно закрыт ставнями. Его провожатый, к удивлению Лиса, шел рядом с ним, громко предвкушая удовольствия от игры. Лис решил пересмотреть свое мнение о своем новом знакомце. Вероятно, тот был не зазывала, а шулер. Вот только что он надеялся взять с Элистана? Ведь Лис же только что признался, что у него из ценностей одно кольцо. Или здесь золото в цене, или же шелковые ткани. А костюм-то и в самом был неплох. Новый, из хорошего шелка. Но все-таки ношеный... Мда, а может на Дриме таким образом вербуют пополнение в полицию или армию?

— Да, господин мой, а как вас прикажете называть?

— Фоксом.

— Фоксом, в смысле лисом? Интересное имя. Впрочем, мне доводилось слышать про семейство лис на нашем исконном континенте. Вы не из них?

— Никак не могу ответить на ваш вопрос, так как лис на свете много. Откуда мне знать, про каких именно вам доводилось слышать? Впрочем, в нашем семействе лис много. А как прикажете вас называть, мой добрый друг?

— Джулис. Не обижайтесь моей шутке, господин Фокс. Все ж таки не каждый день новый знакомый прямо и откровенно сообщает, что он — лис.

Элистан рассмеялся.

— Что ж, честность не порок, дружище. Во что здесь играют?

Лис огляделся по сторонам. В зале находились представители всех местных рас. За ближайшим столом сидели драконид, тролль, гном и гномма и играли в какую-то карточную игру. Гномма кокетничала и отчаянно флиртовала со своими партнерами.

— Карты? — предложил Джулис.

— Я с утра не употребляю не карт, ни водки.

— Тогда кости и вино? — Джулис указал на стол, за которым собралось целое общество. Дракониды, тролли, гномы. И эльфы. Только не за столом, а в зале. Судя по всему, это был обслуживающий персонал.

Лис блажливо передернул крыльями.

— Интересно, они здесь уже или еще? — пробормотал он себе под нос.

— Кто как, — рассмеялся Джулис. — Позвольте представить моего нового друга, господа. Он просто мечтает проиграть в кости фамильное кольцо. Эй, кто-нибудь, подайте вина!

Мальчишка — эльф кинулся к бару и через минуту притащил поднос, уставленный бокалами и бутылками.

Элистан рассеяно кивнул и снова огляделся. Если он ничего не перепутал, в этом зале без магии разве что дышали. Да и то одни лишь эльфы. Они что, настолько отчаялись затащить новичка в свою забегаловку, что рады любой приманке? И им даже его нарядного костюма хватит?

— Ну как, Фокс, поставите все кольцо сразу, или же частями?

Элистан снял с пальца кольцо и подбросил на ладони, демонстрируя крупные по местным меркам руки.

— Смотря против чего.

Игроки по очереди, словно сговорившись, принялись выбрасывать по двенадцать очков. Лис расхохотался и в свою очередь выбросил дюжину. В Миррене тоже были в ходу азартные игры. Но на игру смотрели как на игру. Все дружно применяли магию везде, где фантазии хватало, и с не меньшим энтузиазмом ловили партнеров на мошенничестве. Правда, поймать нужно было именно за руку. Тогда пойманному приходилось удваивать ставку. Мда, а ведь если здесь такие же правила, придется к кольцу и в самом деле добавить костюм.

Партнеры переглянулись и предложили выпить вина. Лис выпил. Через несколько минут он, наконец, понял. Никто не собирался ловить шулера за руку. Это опасно, так можно и на нож налететь. Просто все мухлевали в меру своих слабых сил. Что ж, это Лис тоже умел. Когда-то в юности, лет четыреста назад, Элистан считал это неплохой тренировкой. Правда, с тех пор много воды утекло. Министр безопасности Миррена мухлевать в кости не мог. Или бы его поймали за руку, и вышел бы неприятный инцидент, или же промолчали, что еще хуже.

Мысли Элистана прервала дама — драконида. Она была одета во что-то полупрозрачное, крылья раскрасила во что-то переливающееся всеми цветами радуги, да и на лицо положила столько краски, сколько другой бы хватило, чтобы подкрасить крылья.

Лис стал улыбаться и кокетничать с дамой. Как и ожидали его партнеры, осторожности от этого у него поубавилось. Вот только, вопреки их надеждам, Лис просто стал приглядывать за костями. Слегка выигрывал, чуть-чуть проигрывал, но перед ним уже лежала кучка денег и она постоянно увеличивалась.

Через пару часов игры Элистан понял, что с него довольно. Его тошнило от неумелых шулеров за его столом и мальчишек — эльфов, подносящих вино, от размалеванных красоток, делающих свой нехитрый бизнес и от случайных простачков, таких же, как и он сам. Вот только ему удалось не только сохранить кольцо и костюм, но и выиграть. Лис забрал со стола выигранные деньги и пошел на выход. Какой-то мордоворот-эльф попробовал было остановить его, но у Элистана в конец испортилось настроение. Он резко отшвырнул эльфа, нисколько не беспокоясь, что опять зашкалит все детекторы у местной службы охраны порядка и вышел на воздух. Мда. Все-таки к игре нужен вкус. Может быть, когда следующий раз возникнет нужда в деньгах лучше взять банк?

Элистан вышел на улицу и чуть не столкнулся с престарелым троллем, который громко сетовал на падение нравов. Лис заинтересовался. Это был самый старый тролль, которого ему доводилось встречать.

— Добрый день, уважаемый, — приветствовал его Элистан. — Вы так похожи на моего дедушку! Могу я поинтересоваться, сколько же вам лет?

Лис сам не знал, почему он спросил о возрасте. Если судить по мирренским меркам, троллю было под тысячу. Может быть, ему просто захотелось узнать, можно ли применять его мерки в местном монастыре?

Тролль осекся на середине фразы и обратил взор на Элистана.

— Вот, лоботряс! — восхищенно заметил он. — Ну почему дракониды, которым посчастливилось сохранить не только крылья, но и благородство своих предков, предпочитают раскрашиваться во все цвета радуги?! Прямо не драконид, а павлин какой-то!

— Опять применяете магию, господин Фокс?

Лис поднял глаза и увидел капитана Майлза. Офицер завис в воздухе в трех метрах от мостовой.

— Скажите, капитан, в вашем городе нет приличного казино?

— А вас что, занесло в этот притон?

Элистан засмеялся и пожал крыльями.

— Приличные казино в центре, господин Фокс. А вы, господин Номальд, опять за старое взялись? Идите домой, вас внуки, правнуки ждут. Сайлас, Никос, проводите деда Номальда. Элвис, возвращайся в участок, а я провожу господина Фокса. Куда бы вы хотели попасть?

— В книжный магазин. У меня правило — как только я попадаю в незнакомый город, первым делом покупаю его карту, туристскую схему, схему маршрутов городского транспорта или что-нибудь в этом роде.

— Пойдемте, — капитан Майлз опустился на землю.

— Может быть лучше полетим? — вообще-то в Миррене хватало чудаков. Среди них были и дракониды, предпочитающие полеты прочим способам передвижения. Бывали же и сторонники пеших прогулок, предпочитающие не афишировать свои физические отличия перед другими обитателями Миррена. Мирренские дракониды относились к своим согражданам с сочувствием в виду их неполноценности. Это же надо, у бедолаг отсутствовала целая пара конечностей! Но сочувствие тоже не афишировалось. Ведь бедняжкам так неприятно чувствовать себя убогими и недоделанными. Элистан невольно придерживался тех же взглядов, что и его соплеменники. Он уважал представителей других народов, любил друзей, относящихся к другим народам, видел, что они не страдают от своего физического недостатка, но никогда не хвастался своими крылышками. Теперь же, оказавшись в мире насквозь пронизанным расовыми предрассудками, Лис чувствовал себя более чем неуютно. Тем не менее, глупо не воспользоваться местным расовым антагонизмом, раз уж представился случай.

— Вижу, вы привыкли пользоваться энергией без ограничений. Хотя, я вас понимаю. Я потому и пошел в службу контроля, чтобы летать без ограничений. Только служба контроля, служба безопасности и такие большие вельможи, как вы, могут позволить себе подобные причуды. Ваши руки говорят об этом лучше всяких слов.

Два драконида поднялись в воздух и полетели к центру города. Элистан очередной раз прислушался к своим ощущениям и наконец-то понял, что его тревожило с начала его разведмиссии. Отдача магической энергии была ниже, чем в Миррене и даже ниже, чем на Арканосе. Насколько он знал, продолжительность жизни на планете Арканос напрямую зависела от отдачи магополя. Немагические расы жили мало — от восьмидесяти до ста двадцати лет, магические значительно больше — на Арканосе — четыреста, в Миррене — восемьсот. Интересно, а сколько же жили здесь, на их исторической родине?

— Майлз, а сколько лет тому деду?

— Номальду? Триста пятьдесят девять.

— Триста пятьдесят девять?

— Да. Вот он и впадает, порой, в детство. Призывает всех нас к естественной жизни, будто такая бывает. Почему-то он идеализирует времена, когда в мире правили эльфы и мурианы. Думает, что мы все тогда были чище и сплоченнее.

— Триста пятьдесят девять, — задумчиво повторил Элистан. — Насколько я помню, сейчас средняя продолжительность жизни триста.

— Вы, вероятно, читали слишком много медицинских книг, господин Фокс. Согласно последним статистическим данным средняя продолжительность жизни двести шестьдесят пять. Господин Фокс, вон там внизу, напротив скверика, замечательный книжный магазин. Там вы найдете и карты и книги, чтобы скоротать время. Вы не обидитесь, если я вас попрошу не затевать новых драк?

Начавший было снижаться Элистан, резко сманеврировал в воздухе и снова поднялся к капитану Майлзу.

— Драк?

— Ну вы же подрались с вышибалой в казино.

— Ничего не могу обещать, — рассмеялся Элистан. — Когда на меня нападают, я защищаюсь.

— Ага. И используете при этом столько энергии, сколько среднему дракониду хватает на год жизни. Интересно, что будет, если на вас нападет тролль?

— Обычно я не затеваю ссор с троллями.

— Да, но они так вспыльчивы!

Элистан рассмеялся и спланировал к магазинчику.

— До скорой встречи, капитан, — крикнул он уже с земли.

— До свидания, господин Фокс, — отозвался капитан Майлз и пробормотал себе под нос. — На редкость обаятельный шалопай. Даже странно, мне никогда не нравились прожигатели жизни.

Перед тем, как зайти в магазин, Элистан огляделся по сторонам. В скверике гуляли мамаши с младенцами, по улицам шли деловитые прохожие. Мда, в Миррене одевались ярче. Но они, кажется, брали с собой что-то подобное. Ах да, Лансовы любимые тряпки линяло-фиолетового цвета вареного шелка. Но краску с крыльев смыть будет сложнее. Хотя, зачем смывать? Ведь можно просто покрасить их чем-нибудь в тон тела. Что ж, будем знать.

Еще через пару часов Элистан позвал Ланса.

— Ланс, прими меня, а то у меня солидный груз.

— Жду, — лаконично отозвался маг и протянул руку. Лис ухватился за призрачную руку и оказался в рубке.


Глава 6

Греза и грезы...


Элистан со вздохом облегчения бросил на стол газеты, журналы, книги, карты, схемы и атласы.

— Принимайте добычу, друзья, — предложил он.

Мирренцы сгрудились у стола и стали перебирать литературу. Элистан вдруг понял, как давила на него атмосфера вражды и розни Дрима. Он с облегчением подошел к друзьям и положил руки на плечи Тора и Гветелина.

— Ты обнимаешь эльфа? — усмехнулся Ланс.

— Ты не представляешь, как я счастлив, что могу это сделать!

Гветелин тепло улыбнулся дракониду.

— Мы очень волновались, Лис. Ты отсутствовал весь день. Последние три часа Ланс порывался установить с тобой связь, но боялся привлечь к тебе внимание.

В рубку заглянул Фертас Эхтранд.

— Господа, ужин на столе. Пойдемте, а то остынет. К тому же, если можно, я бы тоже хотел услышать рассказ Элистана.

— Да, идемте к столу, — поддержал Лис. — Я так и не пообедал сегодня. Единственное, выпил вина.

— Ты пил без закуски? — удивился Тор.

Путешественники перешли в кают-компанию и расположились за столом. Элистан с аппетитом принялся за еду, продолжая рассказ между двумя ложками.

— Да. За игрой в кости. Нужно же мне было раздобыть немного наличных денег. Правда, как мне потом объяснили, я играл в притоне.

— И тебе удалось унести оттуда крылья? — ахнула Мэрилин.

— Да, Мэри. Правда, пришлось отшвырнуть ради этого одного мордоворота — эльфа.

— Кого? — удивился Алан.

— Эльфа. Он работал вышибалой в притоне. И он действительно здоровяк. Раза в полтора-два тяжелее Лина.

— Ого!

— Вот именно, ого. Кроме того, ты мог не бояться привлечь ко мне внимание, Ланс. Я успел наследить, едва покинул корабль. Здесь не принято пользоваться магической энергией так же запросто, как у нас дома. Да и отдача магополя раза в три ниже. Соответственно и продолжительность жизни местных жителей.

— Странно, — удивленно сказал Арнольд. — Я представлял себе все это по-другому.

— Почему? — удивился Лис.

— Я нашел интересные записки, пока ты ходил на разведку. Заканчивай рассказ и я прочитаю это вслух.

— Да я, в общем, все рассказал.

— Обычное немногословие драконидов! Но сделай над собой усилие, Лис, ты же ходил на разведку, а мы все ждали твоих новостей.

— Не так уж я немногословен, Арни. Что я могу сказать? Расизм цветет здесь ясным цветом. Мы не сможем гулять все вместе. Тор может гулять с Аваяной, Арни может пойти со мной, а эльфам и людям нужно будет держаться друг друга. Вот только лизардменам нельзя показываться на публике. Магическую маскировку немедленно заметит местная служба контроля, а другой они не поддаются.

— Мы сегодня плавали в море, — скрипуче отозвался Греллах Доллайд. — Вода здесь хорошая, морское дно — тоже.

— Дно? — удивился Элистан.

— Для лизардменов море то же, что для драконидов воздух. Даже больше. Мы можем подолгу находиться под водой. Если ты считаешь, что нам можно совершать подводные прогулки, то мы будем довольны.

— Я думаю, что можно. Нужно только найти подходящее место для базы. Желательно, поближе к столице. Я принес карту, завтра посмотрим ее и все обсудим.

— Почему завтра? — удивился Арни.

— Потому что сегодня я хочу послушать твой рассказ. Ты заинтриговал меня.

Арнольд с гордым видом усмехнулся и сходил в свою каюту за какой-то толстой тетрадью.

— Ну что ж, друзья, налейте себе вина и слушайте. — Арни раскрыл тетрадь и сказал извиняющимся тоном. — Писавший, боюсь, больше ладил с поэзией, чем с логикой. Итак, начинаю. «Далеко — далеко в глубинах темного космоса плывет яркая золотая звезда. Лучи ее, видимые за многие световые годы, не тускнеют от пройденного пути и дальние соседи по галактике видят эту звезду такой же прекрасной и яркой, как и самые ближайшие. Звезда эта рассылает в космос не только золотой свет, но и мощное магическое поле. Свет этой звезды не меркнет и не тускнеет многие световые годы и проникает через самые плотные тучи. Не даром многие народы называют эту звезду Путеводной. Но тот, кто в пути будет ориентироваться на Путеводную звезду, рискует никогда не достичь своей цели. Ибо звезда эта движется, и управляют ей не природные силы, как другими звездами, но могучая магия, основанная на золотом магическом поле самой звезды.

Вокруг Путеводной звезды вращается только одна планета. Ось ее перпендикулярна плоскости орбиты, поэтому на ней царит вечная цветущая весна. Теплые лучи Путеводной звезды помогают вызревать плодам земли. А так как не прекращается на земле весна, то цветущие сады дают плоды трижды в год. Временами с неба падают теплые нежные дожди, прозрачные ручьи, журча, вливаются в кристальные реки, а реки неторопливо несут прохладную чистую воду в теплые моря. Берега морей не знают приливов, волны тихо и мелодично плещутся о песчаные берега. Ночью громадные звезды величественно светят с бездонного неба и отражаются от черной громады океана. Немногие бывшие там путники назвали эту планету Грезой. Но влюбленные напрасно стали бы искать ночное светило, столь украшающее серенады многих и многих миров. Греза не имеет спутника. В этом благословение ее климата и проклятие ее обитателей. Ибо давно известно, что только со спутником возможна полноценная жизнь.

Говорят, что звезды не влияют на живых существ. Просто живущие не замечают этого влияния, потому, что оно практически неизменно во время жизни целых поколений. И лишь изменчивые, прекрасные спутники планет вмешиваются в повседневные дела их обитателей. Но что будет с населением планеты, если вместо спутника, свысока приглядывающего за ними, оно на протяжении всей жизни видит неторопливо меняющийся узор звезд? Тогда чужие звезды, вместо того, чтобы с отстраненным любопытством и легкой завистью смотреть на жизнь чужой звезды, вмешиваются в судьбы ее обитателей по своему усмотрению.

А что получится, если обитатели планеты грез, в силу магии, изливаемой их собственным светилом, смогут сами направлять его путь?..» Здесь имеются в виду грезы, а не название планеты. Игра слов. Но продолжаю... «Формы жизни, разные настолько, что, казалось бы, одна планета не могла породить их. Такие, что не могут смешиваться друг с другом, однако пытаются друг другу помочь. Но так как грезы бывают разные — радость для одного часто оборачивается бедой для другого. Бесконечно чередуются для них радость и страдание, в зависимость от звезд, мимо которых лежит их путь.

И что будет, если обитатели вечной Грезы захотят прервать свой нелегкий путь на чудесной планете? Любые силы земли и неба будут к их услугам, ведь магия Путеводной звезды озаряет все их деяния. Небывалая, невиданная ни на одном из миров могучая техника, псионические силы, послушно служащие всем вместе и каждому в отдельности. И несовместимость пяти рас, живущих вместе волею звезд».

— Что-то я не заметил слишком могучей техники, — возразил Элистан.

— Ты был там несколько часов, — сказал Ланс. — Из них половину ты провел в казино, половину — в книжном магазине, ну и еще подрался пару раз по дороге.

— Примем априори, что у автора мания величия, — предложил Арнольд. Тоже мне, хозяева вселенной!.. Ладно, читаю дальше... «В глубинах космоса вокруг золотого светила, изливающего ласковый свет, в котором нет и следа магии, вращаются двенадцать планет. На трех из них есть жизнь. Первая планета — третья от светила — жаркий, засушливый мир, пригодный, однако, для обитания непонятных жителей, больше похожих на сверкающие кристаллы, но обладающих бесстрастным разумом машины. Они питаются лучами своей звезды и почвой своей планеты. При такой неприхотливости, они могли бы покорить весь мир, но, каприз природы — только в жарком климате третьей планеты они могут сохранять кристальную холодность разума. Когда последний луч солнца уходит с планеты и наступает ночь, эти странные существа засыпают.

Пятая от звезды планета — холодный, суровый мир, со скудной растительностью. Даже деревья, почти все, покрыты не листьями, а иголками. А те, на которых все же растут листья, невысокие, стелящиеся по земле, с мелкими плодами, не всегда успевающими вызреть на этой земле. Все живое здесь покрыто густой шерстью, кроме хозяев планеты — высоких, очень крепких существ, несколько похожих на эльфов. Они называют себя людьми, человеками — они говорят то так, то этак, мне трудно определить правильное название. Эти человеки создали развитую промышленность, очень мощное оружие. Вероятно, когда-то они воевали друг с другом, но теперь на планете мир. Единственное, что их сдерживает — это полное отрицание таинства вселенной и крайний антропоцентризм. Их планета должна быть единственным достойным местом в мире, остальные — не стоят даже разговоров. А может быть тут и другое. Эти человеки не смогли научиться генерировать магосферу своей планеты. Если бы их звезда излучала магическое поле, для них не существовало бы этой проблемы. Магическое поле легко преобразовать во что угодно, оно практически само обеспечивает жизнедеятельность. Но они не знают тайн магии. И учить их никто не будет. Разумные существа не делятся стратегическими тайнами с потенциальным противником, а человеки способны стать нам достойным соперником, если оторвутся от своей планеты. Здесь, мы, вероятно, все же поможем им, как знать?

Четвертый от звезды мир до боли напоминает Грезу. Да, до боли, до слез. Потому, что пока не принадлежит нам. Правда, здесь нет вечной весны, как у нас, но есть области, где царит вечное лето. А это тоже неплохо, мы любим тепло. В этих областях могли бы жить даже те странные кристаллы с третьего мира этой звезды. Хорошо, что они не научились преодолевать холода. А ближе к полюсам могли бы обосноваться люди с пятого мира. Если бы смогли преодолеть тот небольшой отрезок пустоты, который разделяет эти миры. Но главное, все расы Грезы смогли бы найти здесь достаточно места для жизни. Жизни спокойной, не связанной с постоянным влиянием чуждых звезд. Но зато, подверженной влиянию планетного спутника.

Но это не важно. Пять рас Грезы — пять образов жизни, но только один образ мысли — наш. Тролли — это просто гора мускулов. Гномы — их уменьшенная копия, до странности ненавидящие своих более рослых соседей. Дракониды — ветрены, как утренний бриз. А эльфы, что ж, эльфы могли бы стать нам достойными соперниками, если бы перестали уделять столько внимания своему прекрасному телу. Мы же лишены этих недостатков. Смешно сказать, но мы — единственная раса, которая не считает своих представителей достойными слова «красивый». Когда мы хотим сделать приятное, мы говорим «мудрый». Мудрый. Карлик на четырех тонких ножках, с большим толстым туловищем, выпирающим животом, четырьмя длинными тонкими ручками по углам, длиной тонкой шеей и большой головой с четырьмя глазами, также по углам и ртом под передней парой глаз. Зато в этой голове — мощный разум, не затуманенный заботами о теле.

На четвертой планете, которая так похожа на Грезу, живут две расы. Холоднокровные зеленые существа, похожие на ящериц, но прямоходящие. Они живут на лучших землях. Тех, на которых могли бы жить и мы. И маленькие человечки, уменьшенная копия людей с пятого мира. Как тролли и гномы на Грезе. Интересно, будут ли они так же враждовать?

Не так давно, тысяч пять лет назад, мы научились менять тело по своему выбору. Просто силой магии и мысли. Наиболее мудрые из нас живут в телах, данных нам от рождения. Но я не так мудр. Уже тысячу лет я живу в прекрасном эльфийском теле. Я просто хотел примерить к себе это ощущение, но, попробовав, не смог отказаться. Кажется, оно уже тлетворно влияет на мой разум. Мне все труднее заставлять себя перестраиваться в муриана, перед Советами Мудрейших. А сейчас, когда разрабатывается план захвата системы золотой звезды, эта привычка может пригодиться. Я пойду сам на эту гостеприимную планету в образе эльфа. Конечно, ни один эльф не примет меня за своего, но это не важно. Местные не поймут. Где им! Значит, я смогу привести сюда людей с пятого мира, перетасовать все расы и переделить мир, пока они будут разбираться, что к чему.

А потом я останусь на четвертой планете. Чтобы руководить заключительной частью операции. Чтобы подготовить систему золотой звезды к окончательному переходу под нашу власть. Сначала пойдут эльфы, гномы, тролли и дракониды. Они смогут захватить хороший плацдарм и развить его. Уж если они с их манией величия не подгребут весь мир под свои загребущие лапы, то я ничего не понимаю в этих существах. Главное — просто. Захватить стратегические запасы сырья на планете, взять под контроль местные магические линии и ждать нас. Дадим им на все лет двести — этого хватит даже при их безалаберности.

Пусть люди продолжают жить в своем холодном мире. Пока они не мешают. Я приведу часть людей в этот мир для противовеса этим недомеркам. Опять таки, нужно потеснить зеленых ящерок. Жители Грезы не привыкли вести войну своими руками, когда для этого можно использовать чужие. А потом — потом я дам сигнал на Грезу, мурианам, которые там останутся. Если за эти двести лет... Нет, не буду загадывать так далеко. Двести лет — большой срок. Возможно, я и захочу их снова увидеть. Если же нет — что ж, с помощью магии многое можно сделать. Даже остановить время».

— Прервись на минутку, Арни, — попросил Элистан. — Что это? Роман?

— Скорее поэтизированное изложение истории о покорении нашего мира.

— Нашего, — непонятным тоном проговорил Ланс. — Если я правильно понял, то так могут сказать только лизардмены и недомерки.

Арни кивнул. Гветелин же решил не дать сбить себя с толку:

— Тогда, будь добр, Ланс, объясни, какой мир мы с тобой назовем своим? Этот? Здесь про нас давно забыли. Или пятую планету нашей системы, с которой якобы привезли людей? Думаю, там нас забыли еще раньше. Нет, друзья. Нужно жить там, где мы родились и не допытываться кто, когда и почему пришел. Если мы даже сумеем переселиться сюда со всеми нашими народами, то это будет не возвращение домой, а захватническая война!

— С каких пор тебя пугают войны, Лин? — хмыкнул Торвальд.

— С тех, когда я понял, что для меня лично они не представляют ни малейшей выгоды. Где бы мы ни жили, я всегда останусь тем, кто я есть. Не больше, ни меньше. Да, можно захватить власть, можно захватить новые территории, но зачем? Право же, и на старых неплохо. К чему лишняя суета? А средства, которые мы награбим в войне, едва ли окупят десятую часть того, что мы на нее потратим.

— Логично, — согласился Тор. — В конце концов, мы затеяли этот поход не для подготовки войны, а для добывания информации о нашем мире.

— Что там дальше, Арни? — спросил Элистан.

— Дальше описывается осуществление этого плана. Серия катастроф на Арканосе была далеко не так значительна, как мы привыкли думать. Разрушенные города — всего лишь миф. Эти то ли мурианы, то ли пауки, то ли табуреты, усыпили жителей нескольких городов пятой планеты и в таком виде доставили их на четвертую. Люди решили, что катастрофы смели их города с лица земли. Конечно, география планеты несколько изменилась. Но люди этого знать просто не могли. Далее автор рассказывает, как был создан Миррен. Технические описания не по моей части. Лин, может быть, ты разберешься?

— Попробую, — согласился эльф.

— Далее о магии. Муриан пишет, что все генераторы были установлены одновременно, в местах, где их нельзя найти. Включен только фиолетовый. Он обеспечивал жизнь магических рас. Золотой генератор собирались включить через двести лет. Но записки не доходят до этого момента. В сущности, они заканчиваются гораздо раньше и на очень оптимистической ноте. Послушайте.

«Сегодня можно сказать, что первый этап завоевания Дома Грез выполнен. Люди спятой планеты успели устроиться, и, как я и ожидал, потеснили и ящериц и недомерков. Четыре расы Грезы спустились в подземный мир, там тепло и уютно, почти как дома. К тому же, такое их положение позволяет контролировать почти все минеральные ресурсы планеты. Для контроля над магическими ресурсами нашего нового дома, на поверхности осталась часть эльфов. К счастью, местные пока не умеют обращаться с магией, но всегда лучше подстраховаться. Благодаря верхним эльфам, удалось внедрить на планете всеобщий язык. Для удобства мы выбрали лизардский. Ящерки достигли больших высот, и язык у них более развит. Скучноват, правда, но эльфы живо придадут ему необходимый колорит. Эльфийский же не должен знать никто, кроме нас. Язык определяет многое — культуру, науку, образ жизни. Если в вашем языке есть слова, то вы их как-то понимаете, даже если и не знаете досконально, что они значат. Например, магическое поле. Есть слово — есть и понятие, есть понятие — его можно использовать, а раз можно воспользоваться понятием, то кто тогда помешает научиться пользоваться и самим полем? В лизардском таких понятий нет. И не надо...

Как много удалось сделать за пятьдесят лет! Завтра верхние эльфы устраивают праздник, чтобы отметить годовщину прибытия на Дом Грез. Странно было слышать от Эрлана про праздник. Он говорил о пире и песнях, а в глазах у него была смерть. В последнее время, я часто ловлю на себе такие взгляды. Мы, мурианы, очень чувствительны к настроениям. Меня не обманут льстивые речи. Я знаю, не завтра, так через неделю Эрлан убьет меня. Сам. Обычно, он предпочитает важные дела вершить собственноручно. Что ж, эльфы достойные противники. Даже на Грезе. А здесь они очень быстро взяли на себя контроль над ситуацией. Пока монтировались генераторы, я еще был нужен, сейчас — я только помеха в их честолюбивых планах. Эрлан может захватить планету и сам, и править всеми — и на земле, и под землей. Я, пожалуй, тоже мог бы попробовать. Но эта планета странно подействовала на меня. Мне уже не нужно здесь править, мне нужно было только жить, чтобы никто не мешал, ну, как живут лизардмены. И я не хочу видеть мурианов, захватывающих эту планету. Мы не принесли пользы Грезе, не сделаем Домом Грез и эту планету...» Видимо, ты прав, Ланс, и на Арканосе существует мощнейшее поле пофигизма... «Завтра я пойду на праздник к Эрлану. Пойду пораньше. И даже облегчу Эрлану задачу. Пойду в своем настоящем обличье. В любом случае, мне уже полторы тысячи лет. Проживу я еще лет двести-триста, или умру завтра, мне все равно. Особенно после той шутки, которую мы устроили здесь, на четвертой планете. Лучшая шутка за всю историю Грезы! Собрать на одной планете восемь разумных видов! Кроме четырех наших рас, люди, недомерки, лизардмены и драконы, они тоже оказались разумными, и даже очень. Забавно, но крылья у них совсем как у наших красавцев драконидов! У них нет рук, но это единственная магическая раса планеты.

Время покажет, кто из нас прав — я, или Эрлан. Мы поспорили с ним на днях, долго ли продлится равновесие в этом мире. Я ставил на то, что если нам на Грезе было тесно впятером, то здесь, где целых восемь рас, война не затихнет ни на день. Эрлан же говорит, что в магнитосфере планеты, вместо магической энергии, присутствует энергия пофигизма. Она, де, сдержит агрессивные наклонности лучше любых дипломатов и ученых. Что ж, завтра я проверю, способен ли этот пофигизм сдержать пыл Эрлана...» Кстати, Ланс, слово «пофигизм» я использовал несколько вольно, памятуя твои слова. Здесь использовалось понятие «индифферентность». То же самое, только позаумней. На этом записки кончаются. Вероятно, пофигизм таки не смог удержать Эрлана от расправы над мурианом.

— Отсюда мораль, господа, нет универсального рецепта на все случаи жизни, — наставительно заметил Элистан. — Вот только я не понял, как можно совместить сообщение муриана о своем почтенном, полутаротысячелетнем возрасте и современной средней продолжительностью жизни...


Глава 7

Гуляем, раз приехали!


Несмотря на то, что за обсуждением приключений Элистана и записок безымянного муриана засиделись за полночь, на завтра встали рано. Чужая планета будоражила кровь и не давала спокойно спать. Солнце едва успело встать, а путешественники уже сидели за завтраком. Хотя, что здесь удивительного? Сутки на Дриме делились строго на две равные части.

— Итак, — деловито сказал тролль, энергично прожевывая пирожок с мясом, — резюмируем изложенное вчера вечером. Три тысячи лет назад на Дриме был задуман грандиозный проект. Были собраны добровольцы среди троллей, гномов, эльфов и драконидов для покорения нового мира. Этот мир был похож на Дрим, и было решено, что следует в космосе завести постоянную базу, для любителей оседлого образа жизни. Экспедицию-то снарядить не штука, а вот как обеспечить дисциплину на таком расстоянии? Особенно, если в экспедицию вызвались добровольцы готовые на все, лишь бы сбежать со своей любимой родины? Существа, решившие, что воевать не на жизнь, а на смерть со своими братьями дело не стоящее, а пойти поискать удачу на стороне — наоборот, весьма благородное занятие. Трудно сейчас сказать, что они хотели сделать — то ли правда, желали подмять под себя всю планету, то ли заранее довольствовались частью. Из записок муриана это не понятно, других у нас пока нет. Но, зная финал этой затеи, равно как и начало, мы можем экстраполировать ход событий.

— Что сделать? — уточнила Аваяна.

— Экстраполировать. Ну, выстроить наиболее вероятный ход событий.

— Спасибо, Арни. Да, а по-лизардски выражаться нельзя?

— Я и говорю по-лизардски. Впрочем, эльфийский ты знаешь не хуже меня.

— Давай дальше, Арни, — попросил Лис.

— Судя по тому, что мы вчера слышали и тому, что я успел прочитать за ночь... кстати, Лис, спасибо за великолепные книги... наши предки сообщали о постоянных провалах. Они присылали сообщения, одно печальней другого. Последняя весть гласила, что звезда, вокруг которой вращается эта планета, своим излучением убила экспедицию, они из последних сил шлют это сообщение, чтобы спасти дримцев от повторения ошибки. Это было лет через пятьдесят, после основания колонии. Вероятно, они послали эту весть сразу же после похорон муриана. На Дриме начались волнения. Многие потеряли своих родственников в экспедиции, предполагалось, что они воссоединятся через двести лет, а вышло совсем наоборот. Кстати, Лис, ты был прав, когда говорил, что в те времена дримцы жили в среднем по тысяче лет. Я прочитал точно такие же данные вот в этой любопытной энциклопедии. Правда, как произошло, что продолжительность жизни снизилась чуть не вчетверо, я пока не понял. Могу лишь предположить, что все дело в неумеренном расходе магоэнергии. Если позволите, хочу на этот раз отметить прекрасную работу департамента Элистана на поприще контроля за расходованием энергии. Так вот, дорогие друзья, правители Дрима предложили поискать другую планету, чтобы любители оседлого образа жизни могли ее заселить. Путеводная звезда двигалась медленно, по пути проводилась разведка, и была найдена подходящая планетная система, здесь, неподалеку. Правительство считало, что нужно попробовать реализовать здесь старый план, но другие расы Дрима возмутились. Стали кричать, что эти экспедиции нужны только мурианам, чтобы очистить Дрим от других рас. Собственно на этой почве и возникли восстания, которые, как нам известно, пятьсот лет назад увенчались успехом. Мурианы бежали под землю. Кстати, готов поспорить, что там жизнь получше, чем наверху.

— Хотелось бы мне посмотреть, как там, под землей, у мурианов, — сказал Ланс.

— Мне тоже.

— Даже и не думайте! — испугался Элистан. — Это может быть опасно!

— Опасно? — Гветелин насмешливо приподнял бровь. — Что? Сходить на экскурсию?

— Лин, если бы дело было в Миррене, мое ведомство денно и нощно охраняло бы подступы к этим существам. Не пускали бы ни туда, ни оттуда. А если бы пускали, то исключительно в одну сторону, чтобы взять на обратном пути. Чтобы разжиться информацией. Я не склонен априори считать местных полными раздолбаями.

— Лис, они на двести лет, а то и больше, моложе тебя. Вряд ли они успели заполучить такую же паранойю!

Элистан поморщился.

— Когда король — герой, служба безопасности поневоле страдает паранойей! А с нашим королем... Нет, я не то говорю, господа. Я хотел сказать другое. Если паранойю имеет только служба безопасности, то это прекрасное государство! А меня и мою службу подлечит Ланс своим белым браслетом. Тем не менее, друзья мои, не стоит вам лезть на рожон.

— Но мы же не будем лезть на рожон, Лис. Мы тихонько прогуляемся до местного Миррена и обратно, — возразил Ланс.

Элистан вздохнул.

— Ланс, ты пойдешь к мурианам только через мой труп. Знаешь, мне нечего терять. Если ты не вернешься в Миррен, мне все равно головы не сносить. О, магия, да меня убьет мой родной отец, и я даже не смогу словечка сказать в свою защиту!

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Лис, — вздохнул Ланс, — но не сердись, я не стану возражать. Если ты считаешь, что это может быть опасно, то я не пойду. Пусть даже я с тобой не согласен. Мы ведь заранее договорились, друзья, что каждый волен распоряжаться в той области, над которой он поставлен руководить.

— А я пойду. Если не от всего Миррена, то хотя бы от Мирренских эльфов. В конце концов, Лис, ты не думаешь, что нам важно знать, что замышляют эти мурианы?

— Мирренским эльфам или мирренцам, Лин?

— Мирренцам. Ты же знаешь, Лис, для меня важны только интересы всего Миррена.

— Для меня тоже, Лин. Иначе я бы не возражал против того, чтобы Ланс рисковал собой. Королевство Миррен прожило чуть больше одного поколения. Этого мало, для возникновения прочной традиции. Я надеюсь проконтролировать лично жизнь трех поколений при короле Лансе, как бы он не назывался — Лотес, Ланселот, Ланс, или еще каким-нибудь именем.

— Значит ты не против, чтобы я сходил к мурианам? — уточнил эльф. — В конце концов, от моей жизни не зависит стабильность королевства.

Элистан пожал крылом.

— Только будь осторожен.

— Постойте, но Лину нельзя идти одному, — возразила Мэрилин.

— С ним может идти только эльф, — сказал Элистан. — Думаю, мне не нужно объяснять почему.

— Тогда с Лином могу пойти я, — воскликнул Анн.

— И я, — присоединился Алан.

Ланс нахмурился.

— Теперь и мне не нравится эта затея.

— Папа, мы только туда и обратно. Посмотрим что и как, и немедленно вернемся.

— Ланс, ты же сам говорил, что в мои годы ты сражался с драконами, — добавил Алан.

— Ну не с драконами, а с драконом, — улыбнулся Ланс. — А во-вторых, я сражался с драконом и с прочими безобидными созданиями сам, а не посылал на бой сына и племянника.

— Но ты же сам говорил, что здесь нет никакого риска! — воскликнул Антонин.

Ланс пожал плечами.

— Ты человек, Анн. Люди взрослеют рано. Анн, Алан, я не хочу, чтобы вы рисковали собой, но я не запрещаю вам идти.

— Это потому, что ты не веришь, что это может быть опасно, — вздохнул Элистан. — А зря.

После некоторого обсуждения, совсем недолгого — так, до обеда, было решено, что в подземелье пойдут все трое. Гветелин хоть выглядел и неплохо — на первый взгляд ему можно было дать лет тридцать — тридцать пять, но глаза выдавали если не его истинный возраст, то излишнюю в столь юном возрасте мудрость и жизненный опыт. А вот если у него есть два младших брата — недотепы, то все вяжется.

К неудовольствию Элистана, вся компания ухитрилась составить планы на сегодняшний вечер. Гветелин Алан и Анн собрались в подземелье к мурианам, Ланс собрался погулять с женой по городу, Торвальд и Аваяна собирались последовать их примеру, лизардмены хотели поразмяться в океане, сам Элистан шел на бал. На хозяйстве в корабле оставался один Арнольд. В опасность предстоящих прогулок никто не верил. Арнольд же остался исключительно потому, что все собрались в разные стороны и не смогли бы вернуться на корабль без помощи встречающего. Впрочем, Арни утешался, что в следующий раз на хозяйстве останется кто-нибудь другой.

Сразу после обеда одетые в соответствии с местной модой Ланс, Мэрилин, Торвальд и Аваяна ушли гулять в город. Элистан последовал за ними на некотором расстоянии, чтобы убедиться, что его друзья не лезут на рожон. Впрочем, прикрытие из Лиса получилось уж слишком заметное. В связи с тем, что драконид собирался на бал, он снова облачился в костюм бронзового шелка, вследствие чего привлекал внимание всех местных зевак.

Входы в подземелье мурианов располагались на экваториальном архипелаге. Гветелин не хотел рисковать и пользоваться недозволенной в здешних местах магией, поэтому предполагал попросту подплыть к нужной точке на лодке. Там можно будет найти удобную бухту, в которой можно будет оставить корабль на тролля. А лизардмены смогут насладиться подводным плаванием.

Первый этап экспедиции прошел необычайно гладко. Один из островов архипелага был совсем рядом с материком, на котором развлекалась основная группа. Вот только на каждом ли островке имеется вход в подземелье?

Гветелин впервые обругал себя за легкомыслие и применил детектор магии. Тот самый, который он соорудил для того, чтобы найти вход в Миррен среди полярных льдов.

Удача продолжала улыбаться путешественникам. Ближайший вход в подземелье муриан оказался неподалеку, в скалах на берегу острова. Гветелин и молодые люди легко вскарабкались на камни и вступили в тоннель.

Да, архитектор был явно тот же, что и в Миррене. Гветелин принялся искать различия и понял, что Мирренские тоннели гораздо в меньшей степени излучают магическую энергию.

— Интересно, какого цвета их небо? — прошептал эльф.

Поток сил закружился вокруг них, и замер. Эльф взял молодых людей за руки и шагнул к выходу. Они оказались в подземной стране.

Лин, Анн и Алан принялись оглядываться. Нет, подземелье напоминало не Миррен, мир наверху. Даже небо было голубым. Темно-голубым с серебристыми клочками облаков. И воздух был голубой. Гветелин с облегчением снял с глаз солнцезащитные очки. После неяркого мирренского света его глаза не выносили яркого солнца.

Гветелин прислушался к своим ощущениям и понял, что рассеянной магией здесь и не пахнет. Силовые линии были. Белоснежные, как свет, исходящий от Лансова лечебного браслета. Отдача от них была примерно такая же, как и наверху, то есть вдвое ниже, чем на Арканосе.

Гветелин попытался определить, откуда и куда идет силовая линия, и увидел муриана.

Муриан был в своем естественном обличье. Выглядел он точно так, как описывалось в рукописи, и как рассказывала покойная Эстрильда, но ни одно описание не смогло подготовить их к лицезрению существа, представшему перед ними. Муриан был ростом с недомерка. Вряд ли его макушка превышала отметку в метр двадцать. Хотя над макушкой возвышались острые уши по бокам головы. Острые и совершенно симметричные. Руки и ноги его были длинными, тонкими, согнутыми в локтях и коленях, покрытыми редкой шерстью рыжеватого цвета. Кожа муриана была коричневой. Руки и ноги муриана крепились к туловищу больше всего похожему на набитый шерстью мешок. И эта шерсть была довольно редкой сверху и становилась гуще снизу туловища, даже несколько свисая за габарит. Рыжая шерсть полностью скрывала гениталии муриана, ежели таковые имели место быть. Обалдевший от встречи Гветелин считал более естественным, что муриан размножался почкованием. Больше всего муриан напоминал эльфу паука. Если бы паук внезапно решил ходить на четырех лапах, а другие четыре воздел бы кверху.

Карлик быстро подошел к ним, причем чувствовалось, что это скорее его медлительная походка, и заговорил неожиданно мелодичным голосом. Слишком мелодичным, не только для этой странной твари, но и для любого известного им существа. Он даже не выговаривал, а пропевал слова.

— Вы пришли в Мир Надежды, эльфы. Как вы попали сюда?

— Спустились, — ответил Анн. Гветелин толкнул его локтем, снова мысленно обругав себя за легкомыслие.

— Мы искали Мир Надежды, господин, чтобы обрести здесь надежду, — вежливо проговорил Алан. Гветелин невольно восхитился молодым человеком — все-таки во дворце его хорошо вымуштровали на случай непредвиденных ситуаций.

— Хорошо сказано, — пропел карлик. — Поведайте же мне, кто рассказал вам о Мире Надежды?

— Разве это тайна? — удивился Гветелин. — Об этом написано во всех учебниках!

— А разве эльфы читают книги написанные угнетателями? — муриан приблизился к эльфу и развернулся так, чтобы видеть его сразу тремя глазами. Гветелин стиснул зубы, чтобы не наговорить лишнего. Вместо него ответил Алан.

— Все эльфы знают об этом мире, это наша мечта, вместо того ужаса, который царит в нашем мире наверху.

— Когда-то наш мир звали Грезой, — заметил карлик, — и он был Грезой, Мечтой, а теперь, теперь эльфы бегут из-под своего любимого солнца, без которого и дня прожить не могут, лишь бы уйти подальше от этого горячечного бреда тупоголовых троллей и их прихвостней.

— Мы бы не хотели уходить из верхнего мира, — возразил Алан. — У нас есть родители, которые слишком стары, чтобы уйти из-под теплого солнца. Если мы уйдем, кто будет о них заботиться? К тому же, мы еще слишком молоды, чтобы уйти от жизни.

— Уход в Мир Надежды не означает смерть, — возразил муриан, — но ты прав, эльф, если мы все уйдем на покой и будем всего лишь надеяться, то кто воплотит в жизнь наши надежды?

— Если эльфы не смогут жить в этом мире, — пылко возразил Анн, — то на что же им надеяться?

— Разве вы совсем не знаете историю? — надменно возразил муриан.

— Мы могли бы куда-нибудь пойти, чтобы спокойно поговорить обо всем? — спросил Гветелин. В конце концов, если уж собственная глупость занесла их в ловушку, следовало хотя бы осмотреться.

— В Мир Надежды может пройти любой, но сначала он должен полностью расстаться с испорченным верхним миром. До конца осознать, что только здесь, с нами, спасение для всех.

— Простите, господин, но я не вижу спасения в том, чтобы жить здесь под землей, без солнечного света и тепла.

— Ваши предки обладали большей решимостью, эльф. Когда-то давно мы основали колонию недалеко отсюда и ваши предки, чтобы закрепиться там, остались жить под землей, на чужой, враждебной планете.

— Да, — согласился Алан, — и все они погибли.

— Как знать. Может быть, и погибли, а может быть, как и здесь, их погубили эти безмозглые горы мышц.

— Теперь я понял, — задумчиво сказал Гветелин. — Вы надеетесь вернуть тот мир, чтобы мы все могли там жить, не оглядываясь на эти грубые ошибки природы.

— Тот или другой, — спокойно согласился муриан. — Подумай об этом, эльф. Поговори с друзьями. Если нам удастся подлететь достаточно близко к этой планете, когда-то мы называли ее Мечтой, как нашу родную — Грезой, мы сможем добраться туда и довершить давно начатое. Да и здесь неподалеку есть планета, которую мы назвали Воздушным Замком, так она прекрасна. Если бы нынешние хозяева планеты не препятствовали нам, Воздушный Замок стал бы нашим домом, а не это подземелье!

— Я одного не могу понять, господин, — Гветелин принял самый смиренный вид. — Почему троллям не пустить нас жить по-своему, в новом мире, где они не будут мешать нам, а мы им.

— Все просто, эльф. Они боятся, что это может поколебать их господство. А это единственное, что они ценят.

— Господин, — встрял в разговор Антонин, — мы бы очень хотели посмотреть Мир Надежды, хоть краешком глаза.

— Простите моего брата, господин, — Гветелин принял сокрушенный вид. — Он еще молод, совсем не научился сдержанности. Это, в основном, из-за него мы пришли сюда. Говорили, что в этом мире эльф может не бояться быть таким, какой он есть. А там, наверху, приходится следить за каждым словом и вздохом.

— Ваш брат — способный мальчик.

— Вот как? Почему вы так думаете, господин?

— Он любопытен. Теперь я понимаю, почему вам приходится тяжело там, наверху. Ну что ж, ради вашего брата, я несколько нарушу наши правила и покажу вам Мир Надежды. Но не весь, только малую его часть. Пока вы не приняли решения, вам лучше не уходить из верхнего мира. А если вы слишком задержитесь у нас, то можете и не заметить, как пролетит время. Идите за мной, эльфы.

Муриан быстро и плавно двинулся в сторону парка. Эльфы пошли за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. Собственно, единственное, что они увидели, это цветы и деревья. Хотя нет, вон там, немножко в стороне, стоит казарменного типа дом. Но муриан быстро скользил в сторону парка, и друзьям ничего не оставалось, кроме как следовать за ним под жутким взглядом его задних глаз.

— Господин, — Анн решил проявить любопытство на правах способного мальчика, — а освещенность здесь всегда такая?

— А какой же ей быть?

— Ну, наверху днем светло и солнце, ночью — темно и звезды. А здесь?

— Здесь тоже ночью темнее, чем днем. Но ни солнца, ни звезд здесь никогда не видно.

— Ой, а как же?.. — разочарованно сказал Анн и охнул: Гветелин опять ткнул его локтем под ребра. Муриан остановился.

— Не сердись на своего брата, эльф, он задает хорошие вопросы. Он смышленее, чем ты думаешь.

Лин дернул рукой с явным намерением отвесить своему «смышленому брату» подзатыльник, но передумал. Анн испуганно шарахнулся в сторону и снова пристал к муриану.

— Скажите, господин, а вот все вокруг, деревья, цветы, все как на поверхности. Но там все растет под лучами солнца, а здесь... Здесь даже формы деревьев такие же правильные, как наверху.

Муриан издал мелодичный, но злобный рык.

— И наверху, и здесь, в нижнем мире все растет и придерживается нужных форм силой магии. Это мы тысячи лет назад создали гармоничный, цветущий мир, а эти злобные, тупые твари, им бы только дорваться до магии! Они не улучшают жизнь с помощью магической силы, они используют магию только для установления своего господства. Куда катится наша бедная Греза, если миром, вместо мозгов, управляют мускулы? Ты думаешь, почему эльфам запрещено пользоваться магией? Да ведь все знают, что эльфы — самые мощные маги в мире, мурианы и эльфы... А дракониды? Они тоже почти все вынуждены обходиться без магии.

— Ну, драконидов-то мне не жаль, — вставил Анн.

— А напрасно, маленький эльф. Дракониды не могут не летать. Полет для них важнее жизни. А отрезанные от магии они вынуждены летать только силой крыльев. Ни одна разумная тварь не весит столь мало, чтобы саму себя поднять в воздух без помощи магии. Посмотри на них, какие они истощенные. Без помощи магии они могут поднять в воздух лишь самые тщедушные тела.

— Не знаю, господин, но я однажды видел драконида, который совсем не был истощен.

— Есть и такие, — в мелодичном голосе карлика послышалась вселенская печаль. — Часть драконидов вошла в противоестественный альянс с троллями. Они ведут для них исследования магополей, чтобы не допустить утечки магической энергии. Вся мерзость здесь в том, что они даже свой род отрезают от источника силы. А уж эльфов они отрезают от магической энергии прямо таки с особым удовольствием. Ты может быть, этого и не знаешь, ты ведь так молод, но эльфы и дракониды — старые соперники. Раньше эльфы превосходили драконидов, потому, что драконидам лишь бы летать свободно, им большего и не надо. Эльфы же всегда задумывались о сути вещей. Они даже помогали нам строить верхний мир.

— А тролли? — спросил Анн, ловко уворачиваясь от локтя Гветелина.

— Тролли и гномы, юный эльф, раньше предпочитали действовать руками. Мы долго думали, что они не способны к магии. Но после той роковой экспедиции, оказалось, что тролли вполне овладели наукой управления магическим полем Грезы и магической энергией Путеводной Звезды. Они сказали тогда, что не позволят больше уничтожать чужие миры и губить свой народ. А ведь все расы Грезы принимали равное участие в том походе. Но тролли объединились с гномами и захватили контроль над магической энергией. Пронеслись войны. Эльфы тогда допустили ошибку. Во время первой войны они не решились сжечь магической энергией территорию троллей. Они говорили тогда, что слишком много сил приложили, чтобы украсить планету, и не хотят теперь рушить свое творение.

— А тролли? — спросил Анн, заинтересовавшись настолько, что позабыл играть роль зашуганного младшего брата. Впрочем, подзатыльник Гветелина быстро привел его в чувство.

— Тролли тоже не рушили мир, маленький эльф. Мир стоит, каким он и был. Но при равных условиях, эльф ни за что не устоит перед троллем. Эльфы отступили. Постепенно установился новый порядок. И самое печальное в этом порядке, это известная всем роль драконидов.

— Но почему? — спросил Анн, ухватив Гветелина за руку. Уворачиваться ему уже надоело.

— Дракониды сказали, что жизнь может быть прекрасной только на родной планете. И что они лично пришибут всякого, кто воспротивится этому утверждению. Кроме того, во время войны была допущена несправедливость по отношению к народу драконидов. Мы не уследили, а эльфы, в пылу борьбы, объявили драконидов законной добычей всякого передвигающегося без помощи крыльев. Так что теперь оба народа перебирают старые обиды и не могут прийти к соглашению так нужному всей Грезе.

Анн перестал задавать вопросы и просто шел за мурианом, поглядывая по сторонам. Если верить своим глазам, а не песням муриана, их провели по стандартному часовому маршруту — своего рода небольшой обзорной экскурсии. Одного муриана вполне хватало, чтобы приглядывать за всеми тремя, тем более что никто не сомневался, что он успеет позвать подкрепление до того, как они смогут убежать. Да и куда бежать? И зачем?

Муриан привел их к выходу.

— Что ж, эльфы, идите, подумайте. Поговорите с другими. Что все же лучше — новый мир, на котором мы будем хозяевами, или наш родной мир, на котором мы вынуждены таиться в подземелье, подобно крысам?!

— Лучше быть хозяином мира, — немедленно встрял Анн, — и мы победим, я не сомневаюсь. Ай! — Анн потер руку, которую ущипнул Гветелин.

— Что мы победим, в том нет сомнений, юный эльф, — мелодичный голос муриана звучал насмешливо и ласково. — Главное, чтобы у нас было желание бороться и побеждать. Но вот выход на поверхность, эльфы. Возвращайтесь когда захотите. Можете вернуться просто, чтобы жить здесь, а можете объединиться с нами для борьбы.

— Только борьба! — вскричал Анн, на этот раз заранее предусмотрительно убравшись подальше от Гветелина.

Гветелин взял молодых людей за руки и шагнул в тоннель. Через минуту они уже стояли на поверхности, озаренные ярким солнечным светом. Эльф выпустил руку Антонина и надел солнцезащитные очки. Анн и Алан хотели последовать его примеру, как вдруг с ужасом обнаружили, что не могут пошевелиться.

— Что случилось, Лин? — воскликнул Анн и замолчал. Ответ был очевиден. Прямо перед его глазами мерцала серебряная сетка. И двое драконидов деловито закатывали его в нее. Сквозь решетку молодой человек увидел, что Гветелина и Алана постигла та же участь.

— Какие же мы идиоты! — прошептал Антонин. — Ведь Лис говорил, что нужно быть осторожными и нельзя недооценивать местных...


Глава 8

Летучая мышь


Аваяна шла по улице под ручку с Торвальдом. Честно говоря, недомерочка чувствовала себя не в своей тарелке. После вчерашней разведки Элистана ее выпустили за борт корабля только при условии, что она наденет юбку. Ветер удачи! Да она отродясь юбку не носила! У нее даже никогда не была подобного предмета туалета. Тем не менее, ей пришлось смириться и принять одну из юбок Мэрилин. Правда, эту юбку потребовалось перешивать. Еще хорошо, что ее мирренские друзья способны делать что-нибудь исключительно магически. Так что переделывала юбку не Аваяна, а магическая энергия, заключенная в темной шпаге Ланселота и направленная в нужное русло его женой.

Они остановились у перекрестка. Якорь в глотку этому красавцу Элистану! Почему он не предупредил их о шуме и гаме на улицах, о быстрых экипажах, мчащихся по проезжей части без видимых причин. Вероятно, с помощью так любимой всеми мирренцами магии. Хотя, Лис ведь и сам маг. Скорее всего, он просто счел это естественным, само собой разумеющимся. А если вспомнить его обычное немногословие, то вообще удивляться нечему. К чему говорить, если можно промолчать?

Аваяна перевела взгляд на Торвальда. Нет, он все-таки тоже красив. Хотя и не так мужественен, как Элистан. Вот разве что волосы... Элистан не носил ни усов, ни бороды. Аваяна видела драконида в купальном костюме — на гладком теле практически не было волос. У Торвальда же с этим не было никаких проблем. У него была чудесная кудрявая бородка, усы, да и грудь гнома поросла довольно густыми, вьющимися волосами. Как раз в той степени, чтобы придать гному мужественность. Кстати, это единственное что придавало мужественность Тору. В остальном Торвальд был ужасен — вел себя как самая настоящая женщина — высказывал свое мнение, судил обо всем, не стеснялся принимать решение и за себя и за других. Впрочем, она не так слаба, чтобы восхищаться слабыми, глупыми мужчинами. Умной, сильной женщине нужен мужчина подстать!

— Пойдем, дорогая, — пригласил Торвальд, и Аваяна снова обратила внимание на дорогу.

— О, смотри, Тор, это музыкальный театр!

— Ты любишь музыку? — улыбаясь, спросил гном. — Может быть, сходим на спектакль? Лис дал нам достаточно денег.

Аваяна с улыбкой согласилась.

— А что сегодня дают? — спросила она.

Торвальд подошел к афише.

— «Летучая мышь», — прочитал он.

Аваяне почему-то вспомнился Элистан.

— Идем, — решила она, — когда начало?

Торвальд сходил в кассу и вернулся через несколько минут с билетами в руках.

— Начало через два часа, мы еще успеем погулять и даже зайти в ближайшую книжную лавку. Кажется, наш Лис принес нам какую-то не правильную литературу.

— Почему? — удивилась недомерочка. Она уже привыкла, что на Элистана можно положиться во всем.

Торвальд недоуменно пожал плечами.

— Понимаешь, дорогая, я не удивился, когда увидел на плане зрительного зала специально отведенные места для троллей. В конце концов, они настолько больше всех остальных, что если сядут в первых рядах, другим можно будет вовсе не приходить на спектакль. Но места на галерке, предназначенные только для эльфов выше моего понимания.

Аваяна подумала.

— Кажется, Эстрильда говорила, что к эльфам сейчас не слишком хорошо относятся.

— Настолько, что не одно уважающее себя существо не желает сесть рядом?

— Я понимаю, что когда ты говоришь об эльфах, ты, прежде всего, вспоминаешь Гветелина и Мэрилин.

— Вообще-то, я вспоминаю Локрина, их отца, князя эльфов Миррена. Я редко думаю о Гветелине, как об эльфе. Для меня он, прежде всего, министр финансов Миррена. А Мэрилин не эльфийка. С того момента, как она вышла замуж за Ланса, она стала королевой Миррена, человеком, в общем, кем угодно, но не эльфийкой. Это противоречит государственной политике Миррена.

— А вот и книжный, дорогой! Зайдем.

То ли Элистан посетил вчера магазин другого толка, то ли он скупил всю серьезную литературу в городе, но на прилавке нашлись только бульварные романы. Аваяна порылась на полочке и обнаружила исторический роман из жизни местных гномов. Аваяна поискала романы про другие народы Дрима, с видимым восхищением просмотрела несколько книг, потом подхватила пять из них и подошла к Торвальду.

— Посмотри, Тор, я нашла исторический роман про Дримских гномов, — восторженно выдохнула она.

Торвальд раскрыл книгу.

«Колун ехал на восток от Каир Пенса, расстроенный гибелью Урнарк, — прочитал он. — После нескольких дней безуспешных поисков он встретил одного старателя, который и отыскал недавно труп парня с расколотым черепом в старой горной выработке. Лигвалид тоже расстроится, но, может быть, что-то удастся выяснить в Ликене. Но теперь Колун уже был более озабочен тем, чтобы Энфлед оказалась в безопасности в «Зеленой короне», прежде чем начнется дальнейшее преследование Мепурита и его смертоносной шайки.

Вдалеке, на фоне яркого утреннего солнца, вырисовывался мрачный силуэт Пулского поста. И тут тишину разорвало зловещее пение стрелы и хриплый крик боли. Колун разглядел серебристые волосы Энфлед, развевающиеся на ветру, — пригнувшись к лошадиной шее, она мчалась на сумасшедшей скорости от конюшни, а за ней большая рыжая собака.

Затем он увидел ищеек, различимых в их самодельной униформе»...

Торвальд удивленно посмотрел на Аваяну. Глаза недомерочки сияли от восторга.

— Ну как? — радостно спросила Аваяна.

— Тебе это правда нравится? — недоверчиво переспросил гном.

— Еще бы! Думаю, наши друзья тоже будут в восторге! Посмотри следующую, — и Аваяна протянула Тору книжку, на которой была изображена изящная драконидица с золотистыми волосами. Тор автоматически раскрыл роман.

«Тоска терзала ее.

Я должна сделать что-то, немедленно, иначе я сойду с ума, подумала она, и вдруг, звонко и беспечно рассмеявшись, она сбросила туфли на высоких каблуках. Розовое перо шляпки едва виднелось на воде.

— Моя бедная шляпка почти утонула! — воскликнула она. — Довольно, мои рыцари, придется мне самой прыгать за ней!

Не успели они опомниться, как Лили расправила золотистые крылышки и спланировала в воду.

Волны сомкнулись над ней. Женщины закричали, мужчины напряженно смотрели на воду. Даже князь подошел к перилам, подрагивая крыльями, чтобы взглянуть. Гвендолин, красивая крупная дама ста пятидесяти четырех лет, последняя любовница князя, воскликнула»...

— А это из жизни троллей! — Аваяна протянула своему другу томик.

«Итак, на что же вы столь пристально уставились, Алфрид?

Конечно, Ингрид говорила излишне резко, но именно этого она и хотела. Ее тон соответствовал взгляду, полному высокомерного презрения, словно Ингрид не могла на дух выносить молодого тролля. На самом деле это было вовсе не так: Алфрид ей очень нравился.

Он был довольно красив, светловолос, с аккуратными усиками и бачками, отлично подчеркивающими его челюсти. Темно-зеленые глаза Алфрида были не менее привлекательными. Он был среднего роста, и даже скромная невысокая троллиная девица не должна была вытягивать шею, чтобы заглянуть ему в глаза. Алфрид был строен, но без излишней худобы, и нельзя было сказать, что у него не доставало сил...»

Торвальд поднял глаза от книжки.

— А про эльфов здесь ничего нет? — спросил он.

— Про эльфов? — Аваяна поглядела на оставшиеся у нее в руках две книги. — Держи.

«Ронуэн глубоко вздохнула. Она чувствовала, что за ней кто-то наблюдает.

Девушка осторожно окинула взглядом гостиную, в которой ее мать устраивала прием, но ни с кем не встретилась глазами. Казалось, что в этой толпе никто на нее и не смотрит.

Если бы только Хенгист пошел с ней. Но когда она нерешительно попыталась пригласить его, то натолкнулась на полное непонимание. Хенгист сказал, что она заслужила выходной. И к тому же пожелал ей хорошо провести время, с горечью вспоминала Ронуэн.

Она расправила бархатную юбку, которую надела с такой неохотой. Рыжие волосы были с обманчивой небрежностью собраны на затылке, а безыскусные локоны спускались вниз по щеке и шее, оставляя открытыми чуть заостренные ушки. Хенгист, в последнее время вел себя несколько странно. Один из их общих знакомых сказал даже, что видел его разговаривающим с каким-то мурианом. Это надо же — с мурианом! Разве разумный эльф будет водиться с этими извращенцами, которые в тайне восхищаются эльфами, а вслух поливают их грязной клеветой? Ронуэн слышала, что некоторые мурианы даже утверждали, что эльфы обрезают уши, чтобы придать им необходимую форму. Это надо же, такое ляпнуть! Можно подумать, что они новорожденных эльфов никогда не видели!..»

— Опять уши, — удивленно заметил Тор. — А что ты еще нашла?

— Книгу про муриан, — гордо ответила Аваяна.

— Ну? Давай!

«Рис научился воровать, когда заболел Барт. Почему бы и нет — иногда думал Рис — ведь мурианы заслуженно славились как лучшие воры Дрима. Лучшие умы, лучшие политики, лучшие торговцы и лучшие воры. В некоторых случаях четыре ловкие руки были большим преимуществом.

Год назад он покинул Рондду, небольшой городок шахтеров-угольщиков и отправился в прибрежный город Терск. Рис живо шагал по разбитой дороге своими четырьмя стройными, красивыми ногами. С каждым шагом он все больше удалялся от нищенской могилы своего отца-пропойцы…»

— Великолепно! — признал Тор. — Не совсем то, зачем мы пришли, но я непременно это куплю! Кстати, Аваяна, я тоже нашел интересный томик. Вот смотри.

— Что это?

— Сборник анекдотов. Вот, например, анекдот про гномов: «Гному лекарю больной сказал: «Премудрый господин, никак я не могу ни стать, ни сесть, ни лечь». Врач ответил: «Тогда тебе остается только повеситься». А вот про драконидов: «У одного драконида была болтливая и сварливая жена. Когда она умерла, он вместо венка из цветов положил ей в могилу связку дротиков. Кто-то, увидев это, спросил, в чем дело. Он ответил: «Она была бой-баба».

— Мы непременно должны это купить, — сказала Аваяна. — Но пошли, посмотрим, что там за летучая мышь.

Торвальд и Аваяна пришли в театр как раз, чтобы успеть купить программку, съесть мороженое и занять места. До начала спектакля оставалось еще несколько минут, и Торвальд принялся читать краткое содержание.

— Молодой драконид Иллиас помогает повстанцам Октейвиса. Он носит в лагерь повстанцев пищу. Для того чтобы его не смогли узнать и казнить, он делает это под покровом ночи, притворяясь летучей мышью. Возлюбленная Иллиаса красавица Элисон тайком бегает на свидания с Иллиасом по вечерам, но каждый раз старается уйти пораньше, опасаясь летучей мыши. Корнелиус тоже влюблен в Элисон. Он пытается уговорить девушку не ходить на свидания к Иллиасу, а стать его подругой и открывает ей тайну, что Иллиас — агента Октейвиса. Но девушку не пугает опасность. Она рада, что ее возлюбленный борется за правое дело... Занавес.

— Прелестно, — улыбнулась Аваяна. — Всегда любила подобные безыскусные представления. А что дальше?

— Дальше второе действие. Эльф Лайман узнает, что под обликом летучей мыши скрывается драконид. Он хочет разоблачить Иллиаса и сдать стражникам. Он посылает гонца к мурианам, но его слуга Луэллин — честный эльф. Он не желает, чтобы Иллиаса сожгли на костре. Луэллин мечтает о справедливом мире для всех обитателей Дрима. Он не может не исполнить приказ, потому что боится господина, но по пути рассказывает о порученном ему деле троллю Дональду. Дональд не любит драконидов, но ведь Иллиас занимается благородным делом. Он бежит в лагерь Октейвиса предупредить Иллиаса. Его сообщение получает Корнелиус. Занавес.

Действие третье. Перед Корнелиусом стоит жестокий выбор — ему нужно выбирать между любимой и честью, между благородным делом и соперником. Он делится своими сомнениями с Жеридом — гномом. Гном советует ему выбрать честь. Ведь много прекрасных девушек вокруг, а честь одна. Нельзя предавать правое дело ради того, чтобы убить соперника. Корнелиус осознает неправду своей позиции и понимает, что его долг — спасти Иллиаса. Он идет к счастливому сопернику предупредить его. Занавес.

Действие четвертое. Корнелиус пришел слишком поздно. Иллиас уже улетел. Остается одно — Иллиас, хоть и легок, как летучая мышь, но несет тяжелый груз. Он, Корнелиус, станет сам летучей мышью этой ночью. Корнелиус взмывает в ночное небо и набирает высоту. Нечасто удается ему летать — он слишком тяжел для полетов. Корнелиус устал. Он потерял высоту и тут его достает эльфийская стрела. Молодой драконид падает на землю. Но тут подоспевает гном Жерид вместе с молодой драконидицей. Это Лия. Она давно влюблена в Корнелиуса. Вдвоем с Жеридом она укрывает Корнелиуса в безопасном месте. Конелиус понимает, что Лия всегда была дорога ему. Корнелиус и Лия клянутся в вечной любви. Занавес.

Действие пятое. В стане мурианов ликование. Погибла летучая мышь, снабжавшая повстанцев продовольствием. Они даже милостиво уделяют внимание эльфу Лайману — своему осведомителю. Но тут наступает ночь и в воздухе появляется летучая мышь. Нет, не одна летучая мышь — десятки и сотни летучих мышей. И эти мыши несут не продовольствие, они несут огонь и смерть. Происходит битва. Мурианы терпят жестокое поражение. В это время Элисон и Лия ждут своих женихов. Они беспокоятся за исход сражения. Да, пусть погибнут их милые, но правое дело должно восторжествовать. Тут прилетают их возлюбленные и даже сам Октейвис. Он тоже хочет присутствовать при воссоединении влюбленных. Начинается веселый пир в честь победы над мурианами, воссоединения возлюбленных и, конечно же, летучей мыши. Занавес.

Это все, дорогая, — сообщил Торвальд.

Аваяна слушала его, аж приоткрыв от удовольствия рот.

— Дорогой, я не жалею, что мы сюда пришли. Даже если музыка будет во вкусе нашего друга Греллаха Доллайда.

— Вряд ли, — улыбнулся Тор. — Не нужно забывать, что Дрим долгое время находился под господством мурианов, а те — большие знатоки музыки.


Глава 9

Чтобы быть незаметным в толпе нужно просто не выделяться. Разве не так?


Ланс чинно шел по улицам города под ручку с женой. Он чувствовал себя на редкость безмятежно. В конце концов, подобным образом ему доводилось гулять буквально считанные разы. В Миррене были многочисленные обязанности, друзья, знакомые и охрана, приставленная Элистаном. Пусть лисята (так любили называть в Миррене работников службы, возглавляемой Лисом) и старались держаться в тени, но магу трудно не заметить слежку.

В опасности прогулки по Дриму Ланс не верил. В конце концов, гуляют же все они по Арканосу и без охраны и даже почти без денег. Правда, с тремя драконами. Но двух драконов из трех они подцепили по дороге.

Ланс обсуждал с женой какой-то вопрос, не имевший ни малейшего отношения к происходящему, и благодушно обозревал улицы. Но хорошее настроение супругов сохранилось не долго. В паре метров от них, впереди вдруг выскочил из-за угла какой-то эльф, затравлено огляделся, метнулся направо, налево и безнадежно прислонился к стенке. Следом за ним выскочили два гнома.

— Стоять, руки за голову! — воскликнул один.

— Нет, руки за спину, — прикрикнул другой и принялся крутить руки эльфу.

Ланс обнял Мэрилин и подался назад. Он не понимал, что за сцена разыгралась перед ним. Это вполне могло оказаться поимкой преступника. В любом случае, он не собирался вмешиваться в дела, в которых ничего не смыслит.

— Молчать, придурок! — орал один из гномов.

— Вот — вот, ты имеешь право молчать и не давать показания без адвоката. И даже в его присутствии. Если тебе жизнь не дорога!

Эльфу скрутили руки веревкой, попутно пару раз съездили по физиономии, потом первый гном взял конец веревки и дернул.

— Ну, идем, подонок!

Ланс постарался загородить жену своим телом. Все это начинало его беспокоить.

— А ты чего стоишь? — прикрикнул на него гном и занес руку для оплеухи.

Ланс автоматически блокировал удар. Подставлять голову под удары ему совершенно не хотелось.

— Да как ты смеешь, ты, недоумок?! Эй, Ивор, пойди сюда! Видишь, до чего дошла эльфийская наглость?

Гном снова занес было руку, но застыл, сдерживаемый магической силой.

— А что, для того, чтобы справиться с одним эльфом одного гнома мало? — насмешливо поинтересовался Ланс. — Верно, ты прав! Тут требуется целая дюжина!

— Да это же Лорентин! — воскликнул подошедший с плененным эльфом на веревке Ивор. — Ты что же, не узнал Лоретнина, Торсон?

— А ведь и правда! — обрадовался Торсон. — Ты же Лорентин! Ну, не сердись на меня и скажи или сделай еще что-нибудь такое же смешное!

Ланс оторопел на миг, потом решил переть на пролом.

— А ты лучше отпусти этого эльфа! Ну что вцепился в него, как в фамильную драгоценность? Можно подумать, что ты раньше никогда эльфов не видел!

Гномы расхохотались.

— Нет, на такое способен только Лорентин! — воскликнул Ивор. — Надо же сказать — эльфов не видел! Это из твоего нового спектакля?

«Кажется меня здесь принимают за комедианта — подумал Ланс. Интересно, в Миррене меня сделали королем, на Дриме — комедиантом. Почему мне не удается быть простым, незаметным гражданином?»

— Это только наметки, — скромно сказал Ланс. — Просто пришлось кстати.

Ивор развязал руки плененному эльфу.

— Благодари Лорентина, болван! Если бы не он, свели бы мы тебя в участок и поминай, как звали! Знаешь, поди, как в участке с эльфами разговаривают!

Эльф неловко поклонился Лансу.

— Благодарю вас, господин Лорентин.

Гномы попрощались с «господином Лорентином» и, посмеиваясь, ушли. Ланс остался стоять посреди улицы с Мэрилин, которую он все еще прикрывал спиной и неизвестным эльфом. Ланс наконец-то смог его рассмотреть. Невысокий, чуть выше гнома, русоволосый, сероглазый. В общем, приятный эльф средних лет, надо полагать. По здешним меркам это получается около сотни. Только слишком худой. Одет эльф был в поношенный, но довольно опрятный костюм полуспортивного покроя — облегающие брюки, куртку и светлую рубашку.

— Кого мне посчастливилось освободить из рук представителей власти? — поинтересовался Ланс.

— Меня зовут Ортон, господин Лорентин.

— Очень рад. Вот только я не Лорентин.

— Я знаю это, господин. Но лучше не говорить об этом при мусорах.

— При ком? — удивился Ланс.

— При мусорах. При полицейских.

— А... И за что же тебя свинтили? — Ланс вспомнил жаргон, про который рассказывал ему Элистан.

— За кражу. О, я не стараюсь прикинуться невинной овечкой, господин Лорентин. Просто все вышло само собой. Сначала я устроился на работу курьером. Потом в фирме произошло сокращение штатов. Эльфов сокращают в первую очередь, вы сами знаете. Потом долго не мог устроиться... В общем, есть — пить хотелось, работать не получилось. Воровать, правда, тоже плохо получается. Тем не менее, я хотел бы отблагодарить вас как-то за то, что вы спасли мне жизнь. Может быть, пойдем ко мне, выпьем чаю?

Ланс улыбнулся.

— Кажется, нас зовут на малину, дорогая. Как ты на это смотришь?

Мэрилин улыбнулась и пожала плечами.

— Я зову вас не на малину, господин Лоретнин. Просто к приятелю. У меня есть один друг...

— Только не говори, что он из повстанцев, — сказал Ланс.

— Повстанец? Нет. Хотя, некоторые называют таких людей повстанцами правого толка.

— А это как? — удивилась Мэрилин.

-Трудно объяснить это в двух словах. Пойдемте к нему, поговорим.

Супруги переглянулись, и Ланс выразил общее мнение.

— Если это не далеко.

— Совсем рядом, господин Лорентин.

Ланс пожал плечами и взял жену под руку.

Ортон пошел вперед. Ему было как-то неуютно открыто идти по улицам. Он поминутно оглядывался, словно опасался слежки. Слежки не было. На Ортона никто не обращал внимания. Более того, встреченные гномы и тролли обращали на группу эльфов не больше внимания, чем на фонарные столбы. Впрочем, один молодой тролль наступил Ортону на ногу, другой толкнул Ланса. Ланселот нахмурился.

— Может быть, нам стоит пойти другой дорогой?

— Эта самая тихая и безопасная, господин Лорентин. Ничего, мы уже почти пришли.

Ланс пожал плечами и посмотрел на Мэрилин.

— Что делать, дорогой, в чужое княжество со своей конституцией не ходят, — улыбнулась жена.

Ланс улыбнулся и снова магически просканировал окрестность. Судя по всему, они оказались в каких-то трущобах. Магией здесь и не пахло. Район этот больше всего напоминал Лансу трущобы в Рытвингарде. В Рытвингарде тоже не было магии. Ланс похолодел. Он внезапно понял, почему оглядывается Ортон. Следить можно не только магически! Он, Ланселот, просто слишком привык к магии, к тому, что с помощью магии все легко и просто. Но ведь люди Арканоса и без магии худо-бедно обходятся!

Ланс нащупал на груди антигравитационный кулон и белый браслет на руке. Что ж, с этим можно было чувствовать себя уверенней. Но только, прав Лис, нужно быть поосторожнее.

— Сюда, господин Лорентин, — позвал Ортон.

Ланселот и Мэрилин зашли следом за Ортоном в подъезд пятиэтажного многоквартирного дома, поднялись на четвертый этаж. Ортон нажал на кнопку звонка. Дверь открыл старый, седой эльф, одетый в серенькие брюки, белую рубашку и шерстяную, вязаную кофту и домашние туфли.

— Кого это ты привел, Ортон? — негромко спросил он.

— Этот господин спас меня, дед. Ты представляешь, эти недоумки-гномы приняли его за тебя!

— За меня? — эльф изобразил вежливое удивление. — Но входите же, господа! В последнее время я слишком редко выхожу из дома и почти не знаю, что творится в мире.

Ланс и Мэрилин вошли в небольшую комнату. На полу лежал потертый ковер, у стены стоял большой книжный шкаф, у окна стол. Еще в комнате был диван, накрытый чехлом и два кресла с чехлами в тон диванному. Между креслами стоял журнальный столик, по центру которого на вязаной салфеточке стояла ваза с сухим букетом.

— Простите, господа, вы застали меня за уборкой, — вежливо извинился старый эльф.

Действительно, у окна, рядом со столом на табурете стоял таз с мыльной водой, на подоконнике лежала чистая тряпочка.

— Дед, я говорил же тебе, что сам окна помою! — взвыл Ортон. — Доктор же говорил, что тебе нужно больше отдыхать.

— Я не могу отдыхать среди грязи и пыли, — спокойно возразил старый эльф. — И так я слушаюсь врача и вот уже полгода не работаю.

Мэрилин оглядела комнату. На первый взгляд она не заметила ни грязи, ни пыли. На второй тоже.

— Меня сегодня взяли с поличным, дед, — Ортон смахнул несуществующую пыль со стульев и подвинул их Мэрилин и Ланселоту. — Прошу вас, садитесь, господа.

Ланселот и Мэрилин сели. Ортон метнулся на кухню за чаем. Старый эльф с сожалением отнес таз и тряпку в ванную, сполоснул руки, вернулся в комнату и сел напротив гостей.

— Значит, вы и есть господин Лорентин? — спросил Ланс.

Эльф улыбнулся.

— Я играл Лорентина много лет. На самом деле меня зовут Найджел, но поклонники моего таланта часто именуют Лорентином.

— Я думал, что Лорентин — комик, артист, трюкач, — заметил Ланс.

— Это имя моего персонажа и мой сценический псевдоним, господин Лорентин.

— Ну уж я-то точно не Лорентин!

— От чего же нет, как раз из таких как вы и сложился мой сценический образ.

— А откуда сложился персонаж?

— Из легенды. Вы слышали песню о закрытом острове, господа?

— Мы слышали рассказ, — улыбнулся Ланс.

— Есть один рассказ, господа. Его мало кто знает, хотя имя его героя — Лорентина известно всем. Суть его в том, что перед последней революцией с острова уехал эльф. Как вы уже поняли, господа, его звали Лорентин. Он был красивый, могучий, сильный маг и справедливый ко всем существам Дрима. Он посмотрел на нашу жизнь и ужаснулся. Лорентин сказал, что нельзя жить, притесняя другие народы. Вскоре началась революция. Эльфы просили Лорентина помочь, но он отказался. Сказал, что эльфы заслужили свою участь. И теперь только трудом и смирением они смогут заслужить прощение других народов Грезы. Как раз по этому признаку и поняли, что он с острова. Островитяне закрыли остров, когда Дрим еще именовался Грезой... А после революции он учил и победителей и побежденных жить. Учил победителей быть великодушнее, а побежденных — сознательнее, если так можно выразиться. А потом ушел. Так же неожиданно, как и пришел несколько лет назад.

— И его место заняли вы, господин Найджел? — спросил Ланс.

— Сначала была написана пьеса. Довольно нелепая. Лорентин был представлен в ней героем-разбойником. Знаете, благородным разбойником, который помогает бедным и угнетенным за счет богатых. Я, тогда еще молодой актер, играл в ней Лорентина. Но этот образ оказался сильнее меня. Я почувствовал себя немножко Лорентином и попробовал выступить с миниатюрой. Я демонстрировал простейшие магические приемы — из тех, что разрешены в театре и попробовал говорить то же, что говорил нам Лорентин. То есть, правду. Отсюда и пошла моя слава комика. Вы же понимаете, господин Лорентин, нет ничего смешнее правды. Разве не смешно, когда злодея называют злодеем, несмотря на его высокое положение, гнома и тролля признают сущими младенцами в магии — они ведь и правда не сильны в работе с полями, а драконидов признают не более, чем красивыми безделушками. Другой пользы они не приносят.

— Отчего же, они великолепно подходят для работы в полиции, — усмехнулся Ланс.

— Вы правы, господин Лорентин. Вероятно, я опять отстал от жизни.

— Не сказал бы, — вздохнул Ланс, принимая из рук Ортона чашку с чаем и аккуратно водружая ее на столик. — Просто вы зациклились на пресловутом эльфийском превосходстве. Что ни говорите, но мы и правда заслужили то, что имеем. Наши предки вели себя как холопы при мурианах. Вот нас и сделали холопами при троллях, гномах и драконидах.

— Холопами при мурианах?! Да наши предки владели Дримом вместе с мурианами! — возвысил голос Найджел.

— Вы сами не верите в то, что говорите. Да, конечно, эльфы помогали мурианам притеснять другие народы. И, как все холопы, усердствовали больше своих хозяев. Но как можно назвать эльфов правителями? Неужели только потому, что им дозволяли принимать участие в этом фарсе — выборах — один муриан — шесть голосов, один эльф — два голоса. Сочетание три к одному. Неплохо для демократии.

— Вы правы. Но это уже не смешно. И не весело.

— Смешно, — возразил Ланс. — Вы сможете подать это, господин Найджел. Только скажите, зачем вы позволяете вашему внуку воровать? Неужели тоже в память о Лорентине?

— Нет, господин. В память о пустом желудке. Над Лорентином смеются, Лорентина слушают и забывают. И работу эльфам сейчас найти не легче, чем сразу после революции. Никто не доверит нам работу с магополями или работу, связанную с принятием ответственных решений.

— А другой работы для нас не существует?

— А вы-то сами чем занимаетесь?

Ланс усмехнулся.

— Работаю секретарем у одного драконида.

— У драконида! — с ужасом и отвращением воскликнул старый эльф.

— Очень уважаемый драконид, — подтвердил Ланс. — Но скажите, почему внук сказал, что вас можно отнести к повстанцам правого толка?

— Вы не знаете?

— Мой хозяин не интересуется политикой, — усмехнулся Ланс.

— Повстанцы левого толка стремятся к реставрации прошлой системы, повстанцы правого толка — стремятся к равноправию всех четырех наземных рас. В идеале — пяти дримских рас.

— Жаль, что в старые времена из всех повстанцев правого толка был один Лорентин, — вздохнул Ланс, встал и подал руку жене. — Спасибо за чай, господин Найджел. Рад, что оказался вам полезен. — Ланс бросил взгляд на чай, к которому не прикоснулся ни он, ни Мэрилин и вежливо пропустил жену к двери. Найджел и Ортон и не подумали удерживать их. Правда, господин Найджел любезно проводил их до двери и плотно закрыл ее за ними.

Ланс пожалел, что с ним нет темной шпаги, с которой он успел уже прекрасно освоиться под руководством Требониана, и принялся терзать кулон, в котором он обычно пользовался только одной функцией — полетной.

— О чем ты думал, когда привел их сюда? — все тем же спокойным голосом спросил Найджел.

— Мне показалось, что они приличные ребята! Видел бы ты, как они отбрили гномов! Но почему ты позволил им уйти? Когда я понял что к чему, то подсыпал снотворного в их чай, да только они не стали его пить!

— Не беспокойся, Ортон, — спокойно и от этого еще более веско проговорил Найджел. — Они из подъезда не выйдут.

Ланс в панике вызвал Тора.

— Тор, ты где?

— В театре.

— Прости, вызову позже.

— Лис, ты где?

— Что случилось? — забеспокоился драконид.

— Нам с Мэри нужно срочно смыться!

— Давай руку! — приказал Элистан, и к Лансу потянулась призрачная рука. Маг с радостью ухватился за нее и в месте с женой сделал шаг. Они оказались на шумной площади перед шикарным особняком.

— Постарайтесь больше никуда не влипнуть, — улыбаясь, посоветовал Элистан. — В случае чего, зови Арни. Боюсь, я буду слишком занят.

— Мы будем очень осторожны, — заверила Мэрилин. — И гулять мы будем исключительно по главным улицам, причем в местах, отведенных для эльфов. Пойдем, дорогой.

Ланс улыбнулся и пошел за женой.


Глава 10

Как развлекаются на балу


Элистан проводил глазами королевскую чету Миррена. Настроение его, не слишком радужное и в начале прогулки, окончательно испортилось. Ведь совершенно ясно, что Ланс уже нашел куда влипнуть, иначе никогда не позвал бы на помощь. Причем, вероятно влип не на столько, чтобы немедленно вернуться на корабль — тогда Ланс позвал бы Арни.

— Мы опять встретились, дорогой господин Фокс, — раздался рядом знакомый голос.

— О, капитан! Вы так нарядны. Да вы и крылышки подкрасили!

— Всегда имел склонность к франтовству, — признался капитан Майлз.

— Здравствуйте, полковник Майлз, — раздался рядом высокий женский голос. Ланс обернулся и увидел эфирное создание — драконидицу с золотистыми волосами, одетое в платье цвета утренней зари и крылышками, подкрашенными в золотисто-розовые тона. — Познакомьте меня с вашим старым другом. Вы, верно, не виделись много лет, раз он даже не знает, что вы уже давно полковник!

— Да уж, немало, — улыбнулся Лис. — Могу ли я обратиться с аналогичной просьбой, Майлз? Познакомь меня с этой милой девушкой.

— Мой друг Фокс, моя кузина Долорес, — неохотно отозвался Майлз.

— О, так вы кузены? — спросил Лис по большей части, чтобы поддержать разговор.

— Кажется, троюродные, — пожал крылом Майлз.

— Нет, дорогой кузен, троюродными были наши деды. Мы с тобой выяснили это еще в прошлый приезд! Но моя подруга уже ждет меня. До встречи на бале, господа!

— Прелестное дитя, — хмыкнул Майлз. — Хочу предупредить вас, дорогой Фокс, что она еще совсем ребенок. Ей чуть больше тридцати.

— Действительно, дитя. Но что с вашим званием, мой дорогой друг? Вам так быстро дали повышение, или же вы считаете, что носите полковничье звание незаслуженно?

Майлз усмехнулся.

— Я здесь с проверкой, инкогнито. А мое звание гораздо лучше звучит в провинции, чем в столице.

— Не удивлюсь, если в столице вас именуют генералом, — улыбнулся Элистан. — Но, позвольте, теперь я понял, где мы могли раньше встречаться!

— Не помню, чтобы мне приходилось видеть вас прежде.

— На одном скучном деловом фуршете.

— Господин Фокс, поскольку я действительно полковник, на фуршетах я разве что подпираю стенки!

— Господин Майлз, поскольку я не более чем никчемный бездельник, на том фуршете я подпирал стенку напротив вашей, — в тон ему ответил Элистан.

Майлз покачал головой в знак сомнения и предложил Лису пройти в дом.

Дракониды поднялись по ступенькам и оказались в просторном холле. Слуги-эльфы вежливо пригласили их пройти в зал и Майлз, что-то вспомнив, обернулся к Элистану.

— Господин Фокс, я почти забыл спросить вас. Вам что, нравится якшаться с эльфами?

— С эльфами? — переспросил Лис. — Вы имеете в виду на улице? Но это были мои эльфы.

— Я почему-то так и думал, — хмыкнул Майлз.

Дракониды вошли в зал. Там были дракониды и не только дракониды. Среди приглашенных были гномы и тролли. Эльфы скромно обносили напитками всех присутствующих.

— Надеюсь, вы не возражаете, если я потанцую с вашей очаровательной кузиной?

— Извольте, — отозвался Майлз. — Только не применяйте больше магии, чем потребуется для поджигания нашего несчастного городка.

— Неужели я применяю ее именно столько? — преувеличенно удивился Лис. Говоря по совести, он совсем не удивлялся этому определению Майлза. Элистан хотел немножко прикрыть проделки приятелей и применял магию в стиле Ланса. То есть на порядок больше, чем нужно.

— Думаю, вы это и сами понимаете.

Элистан легкомысленно пожал крыльями и отправился танцевать. Он флиртовал с кузиной Майлза, с подругой кузины, познакомился с приятелем подруги и его приятелями и подругами приятелей. Его представили нескольким гномам и троллям, но разговоры в зале состояли исключительно из вежливых банальностей. Через час драконид уже пожалел, что ввязался в это мероприятие.

Лис взял с подноса очередной бокал вина, как вдруг услышал мысленный оклик Гветелина.

«Лис!!!»

О, магия, куда они влипли?!

«Лин, где ты?»

Элистан понял, что Гветелин его не слышит. Объяснение этому может быть одно — Гветелин попал в заэкранированное пространство. Лис вспомнил, как Ланс докричался до Бони из непрозрачного корабля. Здесь ситуация обратная, но можно попробовать. И Элистан попробовал представить место в миллиметре от уха Гветелина.

«Лин, ты слышишь меня?»

«Нас закатали, Лис. Не знаю, как тебе удалось ко мне пробиться, но это просто замечательно. Мальчики, Лис. Они тоже попались и их нужно спасать!»

«Как только с тебя снимут сетку, немедленно дай мне знать. А то я не могу тебя засечь. А я пока все подготовлю. Да, где вас взяли?»

«На выходе от муриан».

«Ланс, немедленно возвращайтесь на корабль»!

«Что случилось?» — забеспокоился Ланс.

«Пока ничего. Но скоро случится».

«Хорошо», — согласился Ланс.

«И вот что, когда вернешься на корабль, подбери лизардменов, если они все еще плавают. Может случиться, что нам понадобится срочно слинять. И вот что, дай мне какой-нибудь артефакт».

«Возьми кулон, — призрачная рука протянула дракониду антигравитационный кулон. Лис взял его и надел на шею, под рубашку. — Это единственный артефакт, который я способен настроить на кого-либо, находящегося на значительном расстоянии от меня», — сообщил Ланс.

Элистан взял бокал вина у проходящего мимо эльфа, и тут его локтя коснулась чья-то рука.

— Устали от танцев, господин Фокс?

— Немного, дорогой полковник. А еще я хотел поговорить с вами. Эй, подайте сюда бокал вина для моего друга!

Майлз взял вино.

— Итак, дорогой Фокс?

Элистан поднес бокал к губам и сделал маленький глоточек.

— Вы приехали в этот заштатный городишко, полковник, несомненно, с важной миссией. У этого города есть только одна особенность, способная привлечь внимание такой особы, как вы. Совсем рядом, неподалеку, есть вход в подземелье муриан.

— Как я понимаю, это же привело сюда и господина Фокса, который уже два дня пытается выдать себя за повесу. Впрочем, ровно с таким же успехом, с каким я притворяюсь провинциальным офицером.

Элистан пожал крыльями.

— Я привез сюда своих помощников, господин Майлз, но не позаботился о прикрытии.

— Вместо вас, о прикрытии позаботилось наше общее руководство?

— Боюсь, что мы служим в разных ведомствах, господин полковник. Но цели у нас общие. В общем, трое моих эльфов влипли в историю. Их взяли на выходе из подземного мира муриан.

— Вот как?

— Вы поможете освободить их?

Майлз подумал.

— Вы сказали, что мы работаем в разных ведомствах. В таком случае, что я получу взамен?

— А что вы хотите?

— Информацию. Ту, что раздобыли ваши эльфы у муриан.

— Договорились, — согласился Элистан.

— Значит эльфы для вас дороже информации?

— Скажем по-другому. Эльфы для меня дороги, а информацией я просто делюсь. Вы же не помешаете мне использовать ее в своих целях.

«Лис, меня освободили!»

«Отлично. Покажи мне что-нибудь, чтобы я смог опознать место. Не могу же я перейти к тебе!»

«Да, конечно. Смотри».

Элистан взял за руку полковника Майлза.

— Майлз, вы лучше меня знаете город. Не поможете мне определить, куда поместили моих эльфов?

Полковник согласно кивнул и Элистан стал транслировать ему картинки, переданные Гветелином.

— Как и следовало ожидать, центральное отделение службы безопасности.

— Так идемте же. Боюсь, долго они не продержатся.

— А я так уверен в этом.

Элистан подавил порыв подбодрить Гветелина. Вместо этого, он взял под руку полковника Майлза и повлек к выходу. Через несколько минут, показавшихся Лису вечностью, два драконида вошли в полицейский участок. Полковник подошел к столу дежурного спросить, где задержанные. Элистан от нетерпения принялся грызть ноготь.

— Идемте, — сказал Майлз.

Лис кивнул и пошел за полковником по коридору. Несколько шагов и они оказались перед закрытой дверью. За ней раздавался какой-то шум. Лис побледнел и толкнул дверь. У дальней стены сидели трое эльфов. Руки их были закованы в наручники. На молодежь никто не обращал внимания. Три гнома старательно допрашивали Гветелина. Один сидел за столом, собираясь записывать показания, второй стоял и задавал какие-то вопросы, а третий занес руку над Гветелином.

Заслышав шаги, Гветелин с надеждой глянул на дверь.

— Мой господин! — радостно воскликнул он, вставая.

— Сидеть! — прикрикнул гном и грубо толкнул эльфа в жесткое кресло.

— Отставить! — металлическим тоном приказал Элистан. — Это мой эльф.

Гном обернулся.

— Я забираю его себе, — подтвердил полковник Майлз.

— Слушаюсь, господин полковник.

— Снимите с них наручники, — распорядился Лис.

Так как Майлз не возразил, с Гветелина, Алана и Антонина сняли наручники. Элистан с болью увидел на лице эльфа ссадины и кровоподтеки. Зато Алан и Анн совершенно не пострадали. Только напугались. Лис понял, что Гветелин употребил всю магию, до которой смог дотянуться, чтобы отвлечь внимание от молодых людей. Гномы даже замечали их с ощутимым трудом. Полковник Майлз тоже.

Элистан связался с Арнольдом.

«Арни, прими нашу молодежь».

Лис пропустил Алана и Анна вперед и незаметно переправил их к Арнольду на корабль. Гветелин перевел дух, потрогал разбитую губу и болезненно поморщился.

Элистан повел друга на выход. Полковник Майлз задержался на минутку, чтобы подписать какую-то бумажку и торопливо пошел за ними.

Выйдя из участка, Элистан глянул на Гветелина и покаянно сказал:

— Прости, что так долго.

Эльф покачал головой и с чувством произнес.

— Спасибо, Лис. Честно говоря, я боялся, что у тебя ничего не выйдет. Единственное о чем я мечтал, это вытащить нашу молодежь. — Гветелин попытался стереть с лица кровь и снова поморщился. — Чего ты ждешь?

— Не чего, а кого, — возразил полковник Майлз. — Вы обещали мне информацию, господин Фокс.

— И я ей с удовольствием поделюсь. Нам нужно найти подходящее местечко, где мы бы смогли спокойно поговорить.

— Пойдем ко мне, — предложил полковник.

— Лучше в гостиницу, — усмехнулся Элистан.

— Вы думаете, что там вы сможете улизнуть от меня? Так же, как умыкнули ваших молодых эльфов?

— Просто я не люблю казенные помещения. К тому же, я видел гостиницу рядом с домом наших гостеприимных хозяев. Разве вы не собираетесь вернуться на бал?

Полковник рассмеялся.

— Хорошо. Идем. Только ваш эльф смотрится совершенно неприлично.

Элистан бережно провел рукой у лица Гветелина, потом вдоль тела.

— По-моему у тебя сломаны два ребра, Лин. Остальное вроде цело. Ланс полечит тебя, когда ты вернешься на базу.

— Скорее он наподдаст мне еще. За легкомыслие.

— Это я наподдам и тебе и Лансу. Как раз за легкомыслие. Так что скажи Лансу, чтобы он тебя полечил.

— Хорошо, — рассмеялся Лин и потрогал рукой лицо.

— Тебе наподдам я, если вы будете заговаривать мне зубы, вместо того, чтобы выполнять свою часть соглашения, — резко заметил полковник Майлз.

— Пойдем, — сказал Элистан.

Два драконида и эльф пошли по улице. Прохожие опасливо косились на них, но приставать с вопросами к двум начальственного вида драконидам никто не решился. По пути Лис заглянул в магазинчик, купил бутылку вина и сразу же открыл.

— Выпей, Лин.

Эльф хлебнул прямо из горлышка.

— Спасибо, Лис.

— А вы не боитесь, что нас не правильно поймут в гостинице, господин Фокс? — насмешливо поинтересовался Майлз. — В последнее время развлечения с эльфами вошли в моду.

— Переживем, не так ли, Лин?

Эльф кивнул. Он всяко предпочитал гостиницу полицейскому участку. В полицейском участке он уже был. Только что.

Они прошли по городу, и подошли к нарядному зданию. Это была та самая гостинца, которую упоминал Лис. Элистан вошел в холл, подошел к столу регистратора, за которым сидела респектабельного вида троллина, и распорядился:

— Номер люкс на пару часов. Туда подать вина и фруктов.

— Вы там будете втроем? — троллина насмешливо улыбнулась.

— Вам не нравится число три? Желаете присоединиться? — мягко улыбнулся Элистан. Гветелин внезапно подумал, что не желал бы выступать против Лиса.

Троллина нахмурилась и молча протянула дракониду ключ от номера.

— Не забудьте вино и фрукты, — также мягко напомнил Элистан. Дама кивнула и подозвала к себе коридорного эльфа.

— Нам на второй этаж, господа, — сообщил Элистан.

Два драконида и эльф поднялись в номер. Дракониды расположились на мягких табуретах с широкими, удобными подлокотниками, эльф хотел было сесть в удобное на вид кресло, но вдруг вспомнил, бросил вопросительный взгляд на Элистана и остался стоять.

— Садись, Лин. — Элистану было не до церемоний. Его вынудили делиться информацией. Про благородное обхождение уговора не было.

Гветелин сел, болезненно поморщился и снова попытался стереть кровь с лица. Элистан вздохнул, встал, подошел к эльфу и осторожно провел руками около лица Лина. Тот с облегчением вздохнул, но снова скривился от боли. Элистан провел руками вдоль груди эльфа.

— Небольшая анестезия. На ходу большего сделать не могу.

— Спасибо, Лис.

— А теперь выпей вина и рассказывай, Лин.

— Рассказывать? — Гветелин нахмурился. — Что?

— Что ты увидел в подземелье мурианов.

Гветелин подумал.

— Давай по порядку, — посоветовал Лис. — Ты пришел. Что увидел. Кого встретил.

— Да, конечно. Путь в подземелье странен, мой господин, — Элистан нахмурился, Гветелин слегка пожал плечами, дескать, он просто выполняет приказ. — Вряд ли он длиннее, чем три шага, но второй шаг сделать неимоверно трудно. Вокруг бушуют силовые бури. Тебя словно несет. Потом третий шаг и вокруг... Мой господин, вы не поверите. Там голубой воздух и вообще голубой мир.

— Это в каком смысле? — усмехнулся полковник Майлз.

— ..?

— Голубыми обычно называют гомосексуалистов.

— В этом отношении я их не проверял. Клянусь, господа, даже если бы я три года воздерживался, один вид муриана отбил бы у меня всякое желание! Кстати, мурианы бывают женского рода?

— Ну, разумеется, — пожал плечами Майлз.

— Так вот, муриан появился сразу. Я едва успел заметить мощнейшие силовые линии. Клянусь, Лис, таких я никогда и нигде не видел.

— Вот как? — поднял брови драконид.

— Истинная правда. Куда они идут и откуда, я не понял.

— Плохо, — заметил Элистан.

— Плохо, — согласился полковник.

— Мне не дали рассмотреть их. Я же сказал, немедленно появился муриан и я не смог думать больше ни о чем. Настолько это гротескная, уродливая фигура!

— И это говорит эльф! — воскликнул полковник Майлз.

В дверь постучали, полковник недовольно сказал, — войдите!

Вошел коридорный эльф с подносом, на котором гордо возвышалась ваза с фруктами, вино и три бокала. Эльф поставил вино и фрукты на столик, опасливо глянул на синяки на лице Гветелина и поспешил уйти.

Элистан разлил вино по бокалам и пригласил угощаться. За счет полковника Майлза. Майлз хмыкнул и принял бокал вина. Гветелин оглянулся на Элистана и тоже сделал глоток вина. Элистан задумчиво рассмотрел свой бокал, продегустировал и потянулся за каким-то экзотическим фруктом.

— А дальше? — нетерпеливо спросил полковник.

— А дальше муриан обвинил в предательстве всех по очереди. Троллей и гномов из-за недостатка магического таланта, драконидов из-за отсутствия ума, эльфов — из-за лени.

— Что ты сказал, эльф?! — Майлз одним прыжком оказался рядом с Гветелином и ухватил последнего за воротник. Лин стиснул зубы, чтобы не застонать.

— Оставь, Майлз, — спокойно возразил Элистан. — Он говорит всего лишь то, что видел и слышал.

Полковник оглянулся на Элистана и пожал крыльями.

— Наверное, у вас, мой дорогой друг, ни разу не вскипала кровь от возмущения при виде эльфийской наглости.

— У меня, дорогой друг, вскипала кровь и посильнее, чем сейчас, когда одна эльфийка посетовала, что предки ратовали за запрет отстрела драконидов, которые, де, летают и гадят на головы. Честно говоря, полковник, тогда я сдержался с большим трудом.

— Простите, господин Фокс.

— Все в порядке. Продолжай, Лин.

— Да, в общем, все. Вот только муриан все толковал о необходимости переселения на другую планету. Или на ту, на которую снаряжали экспедицию около трех тысяч лет назад, или на другую, по соседству, на которую отправляли только разведку.

— Вот как, — пробормотал полковник, — значит они не оставили эти мысли.

— Вас это беспокоит? — спросил Элистан.

— А вас разве нет? Глупцов хватает. Всякий думает, что где-то в невидимых далях нас ждут молочные реки, кисельные берега и три урожая в год, которые сами за собой ухаживают, сами собираются, приготавливаются и выпекаются исключительно в виде пирожных. А простая мысль, что в этих далях живут такие же существа, как мы, которые не склонны отдавать свои земли так, за здорово живешь, почему-то никому не приходит в голову. Можно подумать, что если мы с кем-то лично не знакомы, то это дает нам моральное право его убивать, грабить и насиловать!

— Нет, но в переселении есть рациональное зерно, — возразил Лис.

— Безусловно, — спокойно согласился Майлз. — Самый простой способ сбросить агрессивный избыток населения.

Элистан хмыкнул.

— Это все, Лин?

— В общем, да. Меня провели по получасовому туристическому маршруту в местном парке и выпроводили наверх. Кстати, мой господин, я уверен, что мурианы могли замаскировать мой уход, если бы хотели.

— Вот именно, — согласился полковник Майлз. — Сбрасывая нам таких простаков, как вы, мурианы пытаются отвлечь внимание дримских служб безопасности от основных перебежчиков.

Элистан пожал крыльями.

— В таком случае, ступай на базу, Лин. А нас, дорогой друг, ждет бал. Я как раз собирался пригласить на танец вашу кузину.

— Вы уже дважды танцевали с ней!

— Ну и что?

— Танцевать три танца на балу можно только с невестой, господин Фокс. Не компрометируете младенцев.

— В таком случае, познакомьте меня еще с кем-нибудь.

Гветелин внял мысленным призывам Элистана, позвал Арнольда и перешел на корабль. Последнее, что он слышал, это предложение Элистана выпить еще вина.

— Боюсь, что завтра у Лиса будет болеть голова, — вздохнул эльф.

— А у тебя она будет болеть сегодня!

Гветелин поднял глаза и увидел Арнольда.


Глава 11

О некоторых побочных свойствах артефактов


— Лин, ты цел? — обеспокоено спросил Антонин, почти подбегая к эльфу. С другой стороны к нему спешил Алан. Гветелин поднял руки, призывая молодежь держаться на некотором расстоянии.

— Лис сказал, что все в порядке. Разве что сломана пара ребер.

Алан и Анн дружно вздохнули.

— Как это случилось? — спросил Арнольд.

— Очень просто, Арни. Видишь ли, я идиот в ярко выраженной клинической форме. Ладно, собой рисковать я имею право. Но Анн и Алан! Если бы не Лис, мы бы все погибли. Причем, это еще в лучшем случае. В худшем — мы бы рассказали местной полиции все, что знаем и все, что не знаем. А в свете того, что мы успели разведать про Дрим, это было бы крайне нежелательно... — Гветелин помолчал, рассеяно прикоснулся к уголку рта, стирая засохшую кровь, и продолжил совсем уже с другой интонацией. На этот раз в голосе эльфа звучало не раскаяние, а восхищение. — Но Лис, Арни, он словно бы сидел у себя в кабинете в Миррене! Клянусь, он приказывал какому-то местному полковнику, а тот словно всю жизнь проработал под началом Элистана!

— Ты думаешь, что Лис все уладит? — уточнил тролль.

Гветелин вздохнул.

— Не знаю, Арни. Но если ты хочешь вмешаться в ситуацию, спроси сначала у Элистана. Я не послушал его сегодня — и вот результат. Да, где Ланс и Мэри?

— Вылавливают лизардменов. Ланс вернулся очень озабоченный, так что, я думаю, они скоро вернутся. Ты не хочешь умыться? Давай, я полечу тебя.

— Нет, спасибо. Элистан сказал, чтобы Ланс полечил меня белым браслетом.

— Элистан!.. Если бы ты был также благоразумен сегодня утром!..

— Не продолжай, Арни. Я уже достаточно заплатил за свое упрямство. Впрочем, Лис пообещал еще навешать, когда вернется.

— И правильно сделает, — с чувством согласился тролль. Потом к чему-то прислушался и совсем уже другим тоном сказал. — Одну минуточку, Ланс. — И Арнольд достал из воздуха Мэрилин под руку с Греллахом Доллайдом и Ланса с Айлиль Финдом и Фертасом Эхтрандом.

Время на корабле тянулось, как хвост гигантского червя. Типа того, с которым однажды Ланс сразился за обладание белым браслетом. Ланс уже давно успел полечить Гветелина, расспросить эльфа и молодых людей об их приключениях, обсудить с лизардменами тайны моря. Ближе к ночи вернулись Аваяна и Торвальд. А Лиса где-то не было. Ланс пару раз пробовал вызвать Элистана, но тот просил, чтобы его не беспокоили. В результате мирренцы переходили от волнения к беспокойству, а от беспокойства — к тревоге.

В час ночи Ланс поднялся и объявил, что пора кончать портить себе и друг другу нервы и отправил всех спать в приказном порядке. Друзья разошлись, заставив Ланса пообещать, что через два часа он разбудит Арнольда. Тот, еще через два часа разбудит Торвальда, Торвальд — Гветелина. После чего на вахту заступят молодые люди и Мэрилин.

Утром все сидели за завтраком, когда Арни с облегчением вздохнул и протянул руку. В кают-компании появился Элистан.

Арнольд удивленно оглядел драконида.

— О, магия, Лис, от тебя пахнет, как из винной бочки!

— Я пил всю ночь, Арни. Не берись за браслет, Ланс. Я не протрезвею, а попросту сгорю.

— Что ты с собой сделал? — испугался Гветелин.

Элистан пожал крыльями, нашарил на груди голубой кулон и понажимал на какие-то кнопки. — Ничего. Просто выполнял свой долг, — устало, с горечью проговорил драконид. — Да, кстати о долге... — Лис помолчал, снова прикоснулся к кулону, ощупал его со всех сторон, вздохнул и снял. Драконид пьянел буквально на глазах. Сейчас он уже нетвердо стоял на ногах. Тем не менее, он нажал на еще какую-то кнопку на кулоне и протянул его Лансу. — Возьми.

Ланс взял кулон, повертел в руках, нахмурился, хотел что-то сказать, но Элистан перебил его. Впрочем, вероятней всего, он просто продолжал свою речь. Вот только речь эта спьяну стала слишком уж размеренной и спотыкающейся.

Лис слегка настобурщил крылья и тщательно выговаривая слова сказал. — Мой король, прошу принять мою отставку.

Ланс встал.

— Нет. Господин министр безопасности, выполняйте свой долг.

Лис устало оперся рукой о стол.

— О, магия, я об этом мечтал всю ночь. Что вот приду сюда и набью по очереди морды тебе и Лину. Чтобы хоть как-то душу отвести!.. Лин, проводи меня до туалета. Мне ужасно дурно.

— Нет, подожди, — возразил Ланс, внимательно изучая кулон. — Что ты натворил, Лис? Ты что, соединился с кулоном?

Элистан кивнул.

— А что мне оставалось? — с пьяной убедительностью спросил драконид. — Ты что, думаешь, что здесь, на Дриме, мне также подчинена служба безопасности, как в Миррене?.. Ох, прости, я все-таки... — Элистан прижал руку ко рту.

— Еще минутку, Лис. В конце концов, ты никого здесь не смутишь. Разве что аппетит малость испортишь. Но это не важно.

Ланс положил кулон на стол и нырнул в рубку. Через мгновенье он вернулся из рубки с темной шпагой в руках, встал на прежнее место, понажимал какие-то кнопки и рубанул шпагой в воздухе. Примерно посередине между кулоном и Элистаном.

— Теперь можешь идти. Вернешься, полечу тебя белым браслетом.

Гветелин поддержал драконида под локоток и осторожно повел из кают-компании. Алан проводил их взглядом и недоуменно воззрился на Ланса.

— Что ты делал, Ланс? И что ты имел в виду? Ну, когда говорил, что Элистан соединился с кулоном.

Ланс внимательно изучал шпагу, и, казалось, не слышал вопроса своего ученика. Вместо мужа принялась отвечать Мэрилин.

— Видишь ли, Алан, в Миррене есть кое-какие магические артефакты. Когда-то давно наши предки увлекались изготовлением магических безделушек для облегчения работы. Как правило, они предназначались для какой-либо конкретной нужды. Ну, как голубой кулон для левитации, или белый браслет для целительства. Помимо этого, артефакты способны усиливать действие стандартной магии. Обладатель артефакта мог быть убедительнее прочих, сильнее, умнее, умелее. Вот только для этого требовалось подсоединить артефакт к системе личного жизнеобеспечения. Сделать так, чтобы магическая энергия генератора заструилась в твоих жилах вместе с кровью. Теоретически все это просто. А практически нейтральных артефактов мало. Строго говоря, их вообще нет. Просто некоторые удалось настроить на какие-нибудь учреждения. В основном, университеты — научные или учебные. Так вот, ежели присоединиться к нейтральному артефакту, в процессе работы он начнет подстраиваться под тебя, ежели артефакт уже настроен на кого-то — он убьет тебя. Не сразу, через некоторое время. Примерно, через сутки.

— А настраивается он тоже сутки? — уточнил Алан.

— Как правило, дольше. Но процесс также необратим, как смерть, — мрачно возразил Арнольд. — Может быть, тебе доводилось слышать про духов кольца, лампы, кулона?

Алан приоткрыл от удивления рот и кивнул.

— Так вот, это просто жертвы подобных экспериментов и собственной алчности и честолюбия. Причем, знаешь, что самое смешное? Разорвать связь нельзя. Или почти нельзя. — Арнольд покосился в сторону Ланса, который как раз закончил разглядывать шпагу и положил ее на стол перед собой. — Таким образом, примерно тысячи полторы лет назад в Миррене случилась повальная эпидемия. Кто рвался к власти, кто мечтал стать великим героем. В общем, дураков в те времена было ничуть не меньше, чем в эти. Но, понимаешь, малыш, кольцо, или там кулон ведь и украсть можно. Умельцы ухитрялись произвести частичную настройку на артефакт и носить в свое удовольствие для обычных целей. А ежели его потереть, то хозяин артефакта явится исполнить любое твое желание. И даже не сможет отобрать у тебя свой артефакт обратно. А что самое забавное, то физическая смерть владельца не разрывала связи. Тебе доводилось слышать о кадаврах?

— Кадаврах? — переспросил Алан.

— Мертвецы, которые продолжают вести довольно активную жизнь, — пояснил тролль. — Для этого умершего мумифицируют — ну, обрабатывают особым образом, так что они не портятся и даже сохраняют гибкость членов. Правда, не соображают, потому как нечем. Так вот, как я уже сказал, некоторых хозяев артефактов мумифицировали и использовали в качестве бесплатной рабочей силы.

— Жуть какая! — воскликнул Алан.

— Нет, малыш. Настоящая жуть была, когда хозяин превращался в зомби. Тогда ко всем прочим прелестям он еще и разлагался на ходу. Причем, самое смешное, малыш, что магия артефакта не позволяет отвалившимся частям потеряться. Когда зомби в спокойном состоянии, потерянные части норовят приклеиться до места и мертвец выглядит почти прилично.

— Ужас!

Арнольд пожал могучими плечами.

— В сущности, они довольно безобидны. Справиться с ними легче легкого, только вот иметь с ними дело не очень приятно. Понимаешь, расчленить зомби несложно, но после того, как ты порубишь зомби в салат, его кусочки все равно будут продолжать нападение. Как ты понимаешь, вреда причинить они не смогут.

— Мерзость какая! — Алан аж передернулся от гадливости.

— Да, неприятно, — согласился тролль.

— А тебе приходилось иметь с ними дело? — с дрожью в голосе спросил молодой человек.

— Воевать не приходилось, а видеть — видел. В Лланеллийском университете есть несколько артефактов с привязанными к ним зомби и кадаврами.

— А где они живут?

— Кто? — не понял Арнольд.

— Кадавры. И зомби.

Арнольд рассмеялся.

— Дома, где же еще! В основном из сентиментальных соображений и уважения к бывшим коллегам и незаурядным существам. Но так как мало кому нравится иметь таких соседей, то для них обычно обустраивают подвалы. К тому же, держать мертвецов в подвале как-то более естественно.

— Каких мертвецов? — раздался от двери хриплый голос. Алан оглянулся и увидел Элистана, опирающегося на руку Гветелина.

— Как ты, Лис? — озабоченно спросил Торвальд.

Ланс не говоря ни слова, нажал какую-то кнопку на браслете и драконид озарился ярким белым светом. Элистан поморщился и прикрыл рукой глаза. Через пару минут браслет погас и драконид облегченно вздохнул.

— Спасибо, Ланс. Кажется, я пришел в себя. Так о каких мертвецах вы здесь толкуете?

— О кадаврах и зомби.

— А, думаете о моем будущем? И в каком виде вы хотите меня сохранить?

— Не строй иллюзий, — хмыкнул Ланс. — Кулон просто начал убивать тебя. К счастью, ты вовремя прервал контакт.

— Точнее, его прервал ты, Ланс. Да, я не успел сказать тебе за это спасибо.

— Это я должен благодарить тебя и извиняться.

— И я, — кивнул Гветелин.

— А тебе рано это делать, Лин. Для нас с тобой приключение еще не кончилось. Разумеется, я постараюсь уладить все один, но гарантировать результат не могу. — Элистан помолчал. — Впрочем, есть еще один выход — вы все можете лететь домой сейчас, а я слетаю в столицу и присоединюсь к вам потом. Если смогу.

Гветелин вздохнул.

— Лучше бы ты набил мне морду, как обещал.

— Не обижайся, Лин.

— Я не обижаюсь. Зачем тебе нужно в столицу?

Элистан пожал крыльями и сел к столу.

— Обещал встретиться там с моим другом полковником Майлзом.

— Это ты с ним пил всю ночь?

— Разумеется. Но танцевал не с ним. Кстати, там были классные девочки!

— Зачем вам нужно встречаться, Лис? — спросил молчавший до сих пор Торвальд.

— Обсудить кое-какие профессиональные вопросы.

— Вопросы национальной безопасности?

— И их тоже. Я хочу понять расстановку сил на Дриме, а полковник Майлз хочет узнать, на кого мы работаем. Поэтому я и говорил, что у меня и Гветелина есть шанс навсегда остаться на Дриме. Если не останется другого выхода — мы умрем здесь, чтобы не допустить утечки информации. То, что я узнал про местные спецслужбы, позволяет мне надеяться, что они никогда с уверенностью не смогут установить наши личности.

— В таком случае, почему бы нам не улететь сейчас?

— Для конспирации, Тор. Местные жители, к моему глубочайшему удивлению, не имеют понятия о давности лет. Службы безопасности оперируют событиями семитысячелетней давности, словно они случились на прошлой неделе. А уж о таком недавнем прошлом, как основание колонии на Арканосе три тысячи лет назад до сих пор судачат все кумушки!

— А что же случилось семь тысяч лет назад?

— Власть на Дриме захватили мурианы. До этого они жили под землей. Жили, работали, добывали полезные металлы и продавали их наверх. А верхние жители поставляли вниз оборудование для добычи этих самых ископаемых и, конечно, еду и одежду. Мурианы все-таки как-то одевались. Тем более, что под землей было довольно некомфортно. Примерно восемь тысяч лет назад, мурианы научились трансформировать свои тела. Из всех рас они выбрали эльфов. Точнее, на внешность им больше нравились дракониды, по крайней мере, так утверждает мой друг полковник Майлз, но полеты они сочли чрезмерно утомительными. Тролли и гномы их не устроили из-за обилия мускулов. Почему-то им было трудно принимать мускулистые формы.

— У них очень тоненькие ручки и ножки, Лис, — объяснил Гветелин.

— Может быть поэтому, — пожал крыльями Элистан. — Для того чтобы прикрыть истинные чувства, мурианы пустили поговорку «сила есть — ума не надо».

— Великолепно, — проворчал Арнольд.

— Хорошо хоть, что ты не порываешься набить мне морду, как мой друг полковник Майлз хотел поступить с Гветелином. Думается, ты уже рассказал об этом, Лин.

— Безусловно, — усмехнулся эльф. — Знаешь, я так живописно выглядел, что вызвал всеобщий ажиотаж.

— Охотно верю. Ланс полечил тебя?

— Конечно. Рассказывай дальше, Лис.

Элистан устало потер рукой лоб.

— Да, в общем, я все уже рассказал. Если не возражаете, господа, я пойду, посплю. Устал ужасно!

— Иди, конечно, — сочувственно поддакнул эльф.

— Подожди немножко, — возразил Ланс и снова взялся за браслет. Браслет вспыхнул, осветил драконида, померцал и погас.

— Ты очень рисковал, Лис.

— Дашь мне поносить кулон, когда я пойду на встречу с моим другом полковником?

Ланс посмотрел на драконида, потом на браслет, потом на кулон.

— Да. Если пообещаешь держать со мной связь.

Элистан улыбнулся.

— Обещаю, Ланс. Спокойной ночи, друзья. Да, я могу надеяться, что за те пару часов, на которые я оставлю вас без присмотра, вы не наделаете глупостей?..


Глава 12

Свой свояка видит издалека...


Свидание в Лланголлене — столице единого Дрима, или его наземной части должно было состояться через шесть дней. За это время полковник Майлз должен был закончить дела и добраться из Амлуха в Лланголлен, который находился на другом континенте.

Лланголлен был столицей единого Дрима не так давно. После последней революции. До этого... Да, а до этого произошло очень и очень многое. Причем, часть событий уже давно была надежно погребена под внушительным слоем легенд, домыслов и испорченных до полной невозможности прочтения книг. Если можно верить тому, что написано в современном учебнике исторической географии Дрима, то когда-то Дрим, который в те времена называли Грезой, имел совсем другие очертания материков. Произошло несколько войн за раздел мира между пятью народами, после чего эльфы и дракониды, а может быть и одни эльфы, кто знает? создали четыре материка для четырех разных народов. А пятый загнали под землю. Тогда на Грезе было четыре наземных столицы и одна — подземная. Лланголлен был столицей троллей, а Амлух — обычным портовым городом на эльфийском континенте.

Нельзя сказать, чтобы подобное расположение материков и народов обеспечило прочный мир. Разумным существам пришлось оставить привычные дома и обустраиваться на новом месте. Само собой это привело к многочисленным внутриплеменным конфликтам. Учебник утверждал, что эти конфликты очень умело раздували, дабы не дать им погаснуть. Вот на этой волне, на острове, неподалеку от Амлуха, на который так непредусмотрительно сунулся Гветелин с молодыми людьми, мурианы поднялись наверх, добрались до Амлуха и, под предлогом эльфийского магического превосходства, объявили Амлух столицей объединенной Грезы.

Эльфам это понравилось. Приятно слышать о своем превосходстве, к тому же от народа, который всегда славился мощными магами. Если бы не его уродство! Но ведь мурианы в последнее время все чаще принимают эльфийское обличье.

На этой почве было несколько войн. И под грохот рвущихся снарядов с различными горюче-смазочными материалами, мурианы создали экваториальный архипелаг. Для удобства контроля над четырьмя континентами. Одно время они хотели перенести столицу на архипелаг, но Амлух был неплохо обустроен, а эльфы такие милашки! В общем, столица осталась в Амлухе.

Революция, вновь загнавшая муриан под землю, смела под шумок добрую половину Амлуха. По крайней мере, правительственные здания. И победившие народы решили перенести столицу в Лланголлен — бывшую столицу троллей и крупный университетский центр. После того, как выселили парочку университетов, правительственных зданий хватило на весь Дрим. Для университетов построили новые здания.

После, естественно, достроили новые здания и для различных министерств и ведомств. По естественному ходу вещей, это произошло после массированной компании по борьбе с бюрократизмом.

Эти и многие другие подробности путешественники узнали уже в месте предполагаемого рандеву — Лланголлене. Мирренцы гуляли по городу одной, большой группой, оставляя на корабле только дежурного мага. Лизардменов Элистан замаскировал под драконидов, как на корабле. По его расчетам, магический фон от лизардменов в результате получился на вполне приемлемом уровне. Для драконидов.

Такой смешанный состав группы в Лланголлене был скорее нормой. Правда, средние группы гуляющих по городу были несколько меньше, но Лис сообщал всем интересующимся, что они туристы из отдаленной провинции. Разделяться он не разрешал. Драконид считал, что для одного раза они уже изведали вволю острых ощущений.

Итак, мирренцы гуляли по городу. Вполне обычному, чистенькому, с идеальной планировкой, с деревьями и кустарником имеющими строгие, геометрические формы, с речкой, пересекавшей город и делящей его на четыре равные части. Но это было сделано не для того, чтобы организовать в городе троллиный, гномий, эльфийский и драконидский кварталы, а просто для красоты и гармонии. Кварталы соединяли пешеходные и автомобильные мостики. Очень красивые и все разные. Правда, если пройти вдоль течения реки, можно было без труда увидеть логику в архитектуре мостов.

Времени у мирренцев достало на то, чтобы вдоволь налюбоваться красотами Лланголленской архитектуры и пресытится ими. Они даже решились посетить несколько ресторанов и театров. Что ж, их группа привлекала любопытные взгляды, в основном из-за присутствия эльфов, но обилие драконидов придавало их компании респектабельность. Драконидов на Дриме уважали и немножко побаивались. Мирренцы сочли такое сочетание чреватым всевозможными осложнениями, но они, хвала магии, должны были через несколько сотен лет потрясти в очередной раз Дрим, а не их любимый Миррен. В таком виде, вышеупомянутые осложнения их скорее устраивали.

Тролли тоже пользовались в городе почетом и уважением. Помимо того, что тролли тоже относились к народам — победителям, Лланголлен был их древней столицей. Гномы вот тоже народ — победитель, но обладали несравнимо меньшим пиететом, чем тролли или дракониды. К эльфам относились с некоторой опаской и изрядным пренебрежением. Опасливость, вероятно, объяснялась тем, что эльфы считались сильнейшими магами Дрима. Поэтому расход магоэнергии строго контролировался драконидами.

Ко времени рандеву, мирренцы вдосталь успели и других посмотреть, и себя показать и попробовать блюда местной кухни и посетить книжные магазины.

В назначенный день Элистан строго-настрого запретил всем покидать корабль, назначил своим заместителем по дисциплине Арнольда и взял с Ланса честное слово, что тот не станет попустительствовать нарушителям. Потом скрылся у себя в каюте и вернулся через несколько минут, одетый в костюм из тонкой бронзовой кожи, высокие сапоги аналогичного качества и с крыльями, сверкающими червонным золотом.

— Здесь же не принято броско одеваться, Лис, — удивился Ланселот. — Не подумай, что я тебя критикую, но ты же только что велел мне пресекать возможные нарушения дисциплины.

— Так я чувствую себя комфортней, Ланс. К тому же, от кого мне скрываться?

Ланселот понимающе улыбнулся, снял с груди голубой кулон, покрутил его в руках и передал Элистану.

— Будь осторожен, Лис. И не вздумай жертвовать собой.

— Безусловно. Вот только есть вещи важнее собственной жизни.

Ланселот покачал головой и повторил.

— Будь осторожен...

Элистан решил последовать хорошему совету и соблюдать предельную осторожность, поэтому явился на условленное место за час до оговоренного времени. Встреча была назначена в ресторане — казино. На первом этаже был шикарный, дорогой ресторан, на втором — бар и казино. Элистан решил начать с казино. Совместные прогулки в последние несколько дней почти полностью опустошили его карманы. А у других местных денег никогда и не водилось.

Если в городе сверкающий золотом драконид бросался в глаза, словно райская птица в курятнике, то в казино находилась исключительно роскошно и кричаще одетая публика. Там наряд Элистана поражал скорее строгостью линий и цветовой гаммы.

Элистан огляделся. Несмотря на ранний час — было около полудня, за большинством столиков шла игра. Взлетали кости, шелестели купюры. Лис поискал глазами, куда бы присесть и подошел к столику, за которым сидело всего трое игроков. Пожилой, невысокий, полный тролль и два гнома.

— Позволите присоединиться к вашей игре, господа? — вежливо спросил драконид.

— Если не ошибаюсь, вы присоединились к нашей игре уже дней десять назад. Господин Фокс, я не ошибся?

— А?.. Мне кажется, нас не представили, — от удивления Элистан горделиво выпрямился и надменно приподнял бровь.

— Это не трудно исправить, — улыбнулся тролль. — Господин Майлз должен подойти с минуту на минуту.

Элистан придвинул к столу удобный табурет.

— Может, пока сыграем в кости? По крайней мере, правила этой игры знают все, — предложил драконид. — Простите, с кем имею честь?

— Меня зовут Ульрих. А это мои помощники Бальдр и Харбард.

— Помощники? — усмехнулся Элистан. — Надо полагать, они помогают вам проиграть деньги?

— Присоединяетесь, — предложил тролль.

— С удовольствием, господин Ульрих. Вы позволите угостить вас вином, господа?

Примерно через час в казино вошел полковник Майлз. На этот раз драконид был одет роскошно и броско. На нем были брюки из сверкающей серебристой ткани и темно-синяя блестящая рубашка с серебристой отделкой. Крылья его тоже были подкрашены в серебристый цвет. На ногах его были короткие, мягкие сапожки в цвет рубашки, также с серебристой отделкой.

Полковник огляделся, увидел группу игроков и подошел к столику.

— Господин генерал, — начал было он и замолчал.

— У вас оригинальная манера игры, господин Лис. Вы здесь давеча говорили, что правила игры в кости знают все. Так вот, в таком стиле на Дриме не играют уже тысячи три лет. Интересно, где вы могли научиться так играть?

— Ну вы же играете, господин Ульрих, — посмеиваясь отозвался Элистан, присоединяя еще несколько купюр к внушительной стопке денег, лежащей перед ним на столе. — Кстати, вы не находите, что так играть гораздо интереснее?

— К сожалению, у меня мало практики, господин Лис. Я вижу, что вы применяете магию, но никак не могу засечь момент. А вы улавливаете меня в тот же миг. Хотя, вы же драконид!

— Тоже мне, новость!

— Я лишь хотел сказать, что дракониды — лучшие маги Дрима.

— Безусловно, господин Ульрих. С тех пор, как Дрим перестал быть Грезой, и мурианы перестали практиковать. По крайней мере, наверху.

— Я вижу, вы очень интересуетесь мурианами, — задумчиво проговорил Ульрих.

— В данный момент, я интересуюсь игрой, господин Ульрих, — засмеялся Элистан. — Кажется, эта партия опять моя.

— Безусловно, господин Лис. Кстати, это имя или прозвище?

— А на что это больше похоже?

Господин Ульрих переглянулся с гномами и рассмеялся.

— Если это имя, то вы на него очень похожи, господин Лис. А если прозвище, то оно очень подходит вам.

— Это имя, господин Ульрих. Точнее, сокращение.

— Скажите, а почему вас так волнуют мурианы? — осведомился господин Ульрих и радостно вскрикнул. — Заметил, клянусь, впервые вовремя заметил, как вы повернули кости.

— Я же говорил, что у вас все получится, — улыбнулся Элистан. — Только потренируетесь немножко и обыграете меня вчистую! А мурианы меня волнуют, как дестабилизирующий фактор в политике и экономике Дрима. Полковник Майлз вероятно докладывал вам... О, дорогой Майлз, простите великодушно, мы так увлеклись игрой, что совсем не заметили, как вы присоединились к нам. Здравствуйте, дорогой друг. Надеюсь, ваши дела в Амлухе закончились успешно?

— Да, спасибо, господин Лис. А вы, я вижу, призвали ваших сотрудников к осторожности?

— Да, господин полковник. Иногда мне это удается.

— Дестабилизирующий, — протянул тролль. — Это верно. Кстати, именно это и подтолкнуло последнюю революцию. Вы никогда не задумывались, что если бы они не послали разведку на близлежащую планету, которая погибла почти в полном составе, то мы бы терпели существующее положение дел еще невесть сколько?

— Да, пожалуй. Хотя эта последняя экспедиция была не такая масштабная, как та, старая.

— Не такая масштабная? Вы просто преувеличиваете масштаб той, давней, экспедиции. Кроме того, из последней экспедиции все-таки кое-кто вернулся. Хотя это и не афишируется.

— Вот как? — Элистан обернулся и приказал подать еще вина.

— Не делайте вид, что вам это не интересно, дорогой господин Лис. Эти данные — тайна нашего департамента. Мы здесь посовещались, и я решил поделиться с вами кое-какими сведениями на случай, если у вас снова появятся интересные разведданные. А мои материалы позволят вам правильнее интерпретировать увиденное и услышанное.

Элистан подождал, пока официант разольет по стаканам вино, поднял бокал, приветствуя решение тролля, и приготовился слушать. Отвечать он не решился. Боялся завраться.

— Итак, дорогой господин Лис, около трех тысяч лет назад на другую планету была отправлена крупномасштабная экспедиция под началом муриана. Если верить сообщениям ее участников, их погубило местное светило. В конце концов, мы привыкли к нашей Путеводной звезде. Чужеродные светила способны только убивать.

— Эти соображения не помешали снарядить вторую экспедицию, — отозвался Элистан.

— Совершенно верно, — согласился тролль. — Более того, вторая экспедиция была хотя и меньше первой, как вы справедливо подметили, но по составу, а не по количеству. Во второй экспедиции не приняли участие ни мурианы, ни дракониды. Мурианы слишком себя любят, а дракониды... Боюсь, что после того, как их почти что официально отстреливали, на них нельзя обижаться. Кажется, именно отсутствие драконидов и оказалось решающим в данной экспедиции.

— Не думаю, чтобы отсутствие нашего народа могло существенно сказаться на успехах экспедиции, состоящей из представителей трех народов.

— Как знать, господин Лис. На этой планете было решено действовать более просто и откровенно и попросту истребить ее жителей.

— Как говорит мой начальник, на каждого милитариста всегда найдется супермилитарист, — усмехнулся Элистан.

— Это верно, — согласился Ульрих. — Нашелся супермилитарист и на нас. Тролли и гномы сильны, но одной силы недостаточно против огнестрельного оружия. А мы привыкли обходиться магическими и физическими ресурсами. В общем, эльфы первые поняли, что дело — швах и слиняли. Троллей и гномов уцелело значительно меньше. Собственно это и оказалось решающим фактором в том отношении, которое сложилось к эльфам. Хотя всегда были и вполне порядочные эльфы. Вроде ваших сотрудников. Как я понял, один из них даже ухитрился продержаться на допросе.

— К счастью, не долго, — нахмурился Элистан, подбрасывая на ладони кости.

— Да. К счастью. Не стоит привлекать к этой проблеме внимание простых граждан.

— Совершенно с вами согласен, — Элистан подкинул кости особым, замысловатым образом, так, что они выписали в воздухе совершенно необычную траекторию. Ульрих аж завистливо вздохнул.

— Да и рядовых сотрудников нашей службы мы стараемся не слишком посвящать в эти дела.

— Мы тоже, господин генерал, — мягко улыбнулся драконид. — С вашего позволения, я откланяюсь, господа. Надеюсь, мы еще не раз встретимся.

— В таком случае, давайте выпьем за плодотворное сотрудничество двух спецслужб!

Элистан с улыбкой поднял бокал, сделал вид, что отпил глоток, поставил бокал на стол и замер.

«Лис, если у тебя есть минутка, я расскажу тебе кое-что».

Голос Ланса! О, магия, у Ланса никогда не было привычки отвлекать кого-либо на задании!

«Я слушаю тебя, Ланс», — мысленно сообщил Элистан, подбросил кости в руке, вопросительно оглядел своих партнеров и сделал ход.

«Мы поняли, откуда идут силовые линии. Мурианы выкачивают энергию с Дрима через океаны. Так проще. Да, сведения достоверные. Мы проверяли — опускались на дно и, в общем, все видно невооруженным глазом. Куда, к сожалению, узнать не удалось, но, думаю, все и так ясно... Мне, показалось, что тебе могут пригодиться эти сведения».

«Ты подслушивал?»

«А ты как думаешь!»

Элистан снова бросил кости.

— О, кажется, я опять выиграл, господа! Вы позволите мне заказать всем нам выпивку?

— Разумеется, господин Лис.

Элистан подозвал официанта, приказал поднести вина и фруктов, подождал, пока наполнят стаканы, слегка отхлебнул темно-красный напиток и задумчиво сказал.

— Господин Ульрих, вот уже несколько минут я пытаюсь решить головоломку.

— Вот как? — усмехнулся тролль. — Поэтому вы и выиграли три партии подряд?

Элистан засмеялся.

— Да, генерал, совершенно автоматически. Так вот, дорогой господин Ульрих, вы только что поведали мне одну историческую сплетню. Думаю, вы не обидитесь, если я расскажу вам другой столь же бородатый анекдот.

Тролль с улыбкой приподнял бровь.

— С удовольствием послушаю вас, дорогой господин Лис. Должен сказать, чрезвычайно рад нашему знакомству.

— Аналогично, генерал. Вы позволите задать вам маленький вопрос?

— О чем речь, господин Лис, разумеется!

— Вы когда-нибудь изучали историю?

— В школе, например.

— Да, безусловно. Будьте любезны, освежите мою память, господин Ульрих. Совершенно не помню, что говорится в школьном курсе о продолжительности жизни наших предков.

Тролль пытливо глянул на драконида и пожал плечами.

— Кажется, у предков было несколько другое летоисчисление.

— Ну что ж, — медленно проговорил Элистан, — в таком случае, возможно, мой анекдот и не покажется вам таким уж седобородым... Вам никогда не приходило в голову, господин Ульрих, что считать года по обращению планеты вокруг светила весьма естественно? И что предки не хуже нас могли посчитать период обращения? Я так и думал. Так вот, господа, предположите на миг, что средняя продолжительность жизни наших предков описана в стиле предельного реализма.

— Я не склонен к фантастике, дорогой господин Лис.

— В отличие от вас, генерал, я готов к любым допущениям. Более того, допустив что-либо, я проверяю это экспериментально.

— Вот как? — заинтересовался тролль.

— Мне пришло в голову проверить зависит ли продолжительность жизни от напряжения магического поля планеты.

— Вот как? — господин Ульрих даже не заметил, что исхитрился выбросить выигрышное количество очков.

— Зависимость есть, господин Ульрих. Линейная. Чем выше напряжение магополей, тем больше средняя продолжительность жизни.

— Допустим.

— Вот и я это допустил. И провел серию экспериментов.

— И что? — тролль отложил в сторону костяшки и задумчиво повертел в руках бокал с вином.

— Я уже сказал, господин Ульрих, зависимость линейная. Но если предположить, что статистические данные наших предков достоверны, возникает вопрос, что же случилось с магическим полем планеты. Вероятно, вы знаете, что Дрим не обладает собственным магополем. Зато им в избытке обладает Путеводная звезда.

Тролль допил вино из стакана, подлил еще и выпил залпом.

— Вы рассказываете мне старинные легенды, господин Лис.

— Безусловно. Будьте любезны, подлейте и мне вина, господин Ульрих... Так вот, наша звезда не могла изменить свои параметры без того, чтобы не погибла вся жизнь на планете. Следовательно, магоэнергия по-прежнему изливается на Дрим, вот только она куда-то уходит.

— И куда?

— А вы как думаете? — Элистан принялся разглядывать вино на свет. — Вы, может быть, помните, мой эльф говорил о силовых линиях в подземелье муриан, которые идут неизвестно откуда и непонятно куда? Так вот, генерал, море — это своего рода линза, притягивающая к себе магоэнергию. И к морскому дну очень легко подсоединиться из подземелья. Должен сказать, что это видно невооруженным взглядом, так что вы легко это проверите. Если захотите.

Тролль помолчал.

— Какую информацию вы хотите получить взамен?

— Остался вопрос зачем, генерал. И когда нужно ждать очередной пакости.

Тролль встал, прошел к стойке бара и вернулся к столу.

— К мурианам могут пройти только эльфы. Лояльные эльфы — слишком большая редкость, господин Лис, чтобы я мог свободно засылать их к мурианам, где половина из них теряет свою лояльность.

— Возможно, я смогу подготовить агентуру.

— Что вы хотите взамен?

— Разумеется, информацию, господин Ульрих. Уверен, что смогу подготовить для вас не только агентов, но и отличных помощников!

— Я тоже уверен в этом, господин Лис.

— Ну что же, — Элистан протянул троллю руку и обменялся крепким рукопожатием, — в таком случае, нам еще не раз доведется слышать друг о друге. — Элистан пожал крыльями и улыбнулся. — А может, когда еще и встретимся...

Лис мысленно позвал Ланса и внезапно очутился в рубке корабля. За стеклом чернело море, в окно заглядывали любопытные обитатели морского дна.

— Ланс, ты что, меня за шиворот вытащил? — Элистан обернулся к другу.

— Вот именно, Лис, — засмеялся Ланселот и положил на стол шпагу.

Дракониду показалось, что в рубке стало светлее, и он обернулся к окну. На этот раз пейзаж был вполне земным. Точнее, арканосским. А в окно заглядывала любопытная морда Требониана.


Глава 13

Отпуск продолжается!


— Ланс!..

— Пошли на волю, Лис! Там и поговорим. Кстати, не мешало бы поторопиться. Я отключил шпагу.

В рубку вбежал Гветелин.

— Что вы делаете, господа?

Элистан картинно пожал крыльями.

— Так лучше, Лин, можешь поверить мне на слово, — спокойно отозвался Ланс. — Мы все и так накуролесили на Дриме, будь здоров! За тобой, Аланом и Антонином еще висит дисциплинарное взыскание. Кстати, за мной тоже. А к остальным, думаю, Элистан применит превентивные меры. Да, ты не стой, не стой. Лучше пойди, открой люк. Я отключил шпагу и в ближайшие два часа включать не собираюсь.

— Почему? — удивился эльф.

— Боюсь, что оставил за собой слишком мощный след. Не хочу, чтобы нас выследили, — объяснил Ланс.

Эльф посмотрел на шпагу и выбежал из рубки. Через минуту мирренцы почувствовали родное магополе Арканоса.

Элистан расправил крылья и одним движением переместился за пределы корабля.

— Эх, хорошо-то как! — воскликнул драконид. Он на лету сорвал с себя одежду и быстро полетел в море.

Остальные покинули корабль более традиционным методом.

Рядом с лодкой сгрудились трое драконов. Аваяна невольно поежилась — спускающиеся по трапу путешественники выглядели как драконий завтрак. Вид у всей троицы был подозрительный и не слишком приветливый.

— Рад видеть вас, друзья, — радостно улыбнулся Ланс.

— Ты мне зубы не заговаривай, — резко ответил Требониан. — Я настолько привык к тебе, что порой считаю драконом. Вот и сейчас помог тебе в одиночку переместить корабль из совершенно немыслимой дали! Ты что, не понимаешь, как это опасно?! С такими порциями энергии и драконы-то не всегда справляются. Ты что, сгореть хочешь?

Ланс вздохнул и поник. Лицо его стало бесконечно усталым и даже больным.

— Ну вот, так я и думал, — огорченно продолжил дракон. — До чего ты себя довел?

— Я не видел лучшего выхода, Бони, — тихо ответил Ланс. — Мы все слишком набезобразничали на Дриме. Я хотел убраться оттуда как можно скорей, причем так, чтобы нас не успели выследить. О, магия, Бони, когда мы расскажем тебе все, ты поймешь! Это нужно было сделать для безопасности Миррена и всего Арканоса.

Требониан вздохнул.

— Арканос! Больно он тебя волнует! Вот Миррен для тебя дороже собственной жизни.

Ланс улыбнулся.

— Миррен — это жизнь!.. Слушай, сейчас по-арканосски какое время суток? Мы там у себя собирались ужинать.

— Здесь полдень, — отозвался дракон. — Посмотри на солнце.

— Как раз время обедать, — забеспокоилась Голубеника. — Малыш, иди, поймай рыбки к обеду, а мы с Бони слетаем к соседям за мясом и фруктами. А вы отдыхайте пока, маленькие никчемухи.

— Почему это никчемухи? — засмеялся Ланселот.

— Ну кто же еще способен за несколько дней накуролесить на совершенно незнакомой планете так, что пришлось буквально уносить ноги? — засмеялась Голубеника.

— В том-то и дело, Ника, — улыбнулся Ланс и активировал браслет на руке. — Понимаешь, мы по началу вели себя словно в Миррене. А потом доблестно исправляли свои ошибки.

Громадный дракон фыркнул в шикарные, вислые усы, переглянулся с Голубеникой, мощно взмахнул крыльями и взлетел немыслимо огромной зеленовато-серой летучей мышью. Ярко-голубая драконица оторвалась вслед за ним от земли и через минуту уже слилась с небом.

— Интересно, а драконы летают только при помощи крыльев? — задумчиво спросил Алан.

Мирренцы переглянулись и от души расхохотались.

— Алан, ты так ничего и не понял? О, магия, Ланс, неужели все люди такие несообразительные?! Ох, извини, ты ведь тоже человек! Но ведь в семье не без урода!..


Примечания

1 Роберт Бернс, перевод С. Маршака. Беспутный буйный Вилли

2 Детская песенка


Загрузка...