Отдельный танковый

Глава 25

19 сентября 1941 года, Нарва.

Вот уже третий день я находился в штабе 11-го пехотного корпуса генерал-майора Шумилова. (В реальной истории к этому времени 11 корпус практически перестал существовать.) Несмотря на сильные потери понесенные корпусом во время Таллинской операции, он все же сумел с боями отойти к Нарве. Сам город, вернее его западную часть удержать тоже не удалось, в наших руках осталась только его небольшая восточная часть. Части корпуса закрепились на восточном берегу реки Нарва, от побережья Финского залива до Чудского озера, вот только на примерно 70 километрах фронта оборону держало меньше 20 тысяч бойцов. Не смотря на то, что во время отступления корпус и понес большие потери, но за счет подошедших резервов, а также вышедших в его расположения бойцов других частей Красной армии, он несколько пополнил свой состав. Вот с техникой было плохо, на весь корпус неполный танковый батальон, причем легких танков и пара рот бронеавтомобилей, как пушечных, так и пулеметных. Артиллерия также понесла большие потери и в основном состояла из противотанковых орудий с небольшим вкраплением дивизионных Ф-22 и УСВ. (Всё это стало возможным из-за действий ГГ, в реальной истории подобное было невозможно). Всех этих сил хватало, что бы хоть и с трудом, но удерживать противника и значительно в этом помогала география. Линия фронта пролегла по реке Нарва, та хоть и не слишком большая, но в среднем имела ширину в 150–300 метров и так просто её было не форсировать. Шумилов прибытию моего корпуса обрадовался. Даже несмотря на понесенные немцами потери, сил у них было много и комкор опасался немецкого прорыва. Прибытие к нему пускай и на время, механизированного корпуса, сводило шансы противника прорвать оборону к полному нулю.

О моем прибытии Шумилов был в курсе и лично встретил мою штабную колонну у своего штаба рано утром 16 сентября. В Нарву мы выехали вечером 15 сентября и за ночь преодолели 250 километров. Сам путь занял почти десять часов по малоезженым дорогам и в темноте, так что водители вымотались основательно и к утру уже вовсю клевали носом не смотря на то, что спать легли в 12 дня, что бы выспаться к поездке. Все мои бронетранспортеры в штабной колонне были колесными, из построенных в Минске, так что на хороших участках дороги они могли поддерживать высокую скорость движения. Но все равно средняя скорость составила примерно 30 километров в час, причем всех нас основательно вытрясло на грунтовых дорогах, так что и мы устали не намного меньше наших водителей. По приезде водители отправились отсыпаться вместе с большинством нашей охраны, а я с ближним кругом охраны отправился в штаб 11-го корпуса. Несмотря на усталость, хотя мне и удалось немного подремать в пути несмотря на тряску, пришлось после завтрака, который для нас устроил Шумилов, идти к нему в кабинет и обсуждать дела наши скорбные.

Новости меня не радовали, сохранить прибытие моего корпуса под Нарву в тайне не удалось. После того, как я отметился под Псковом, было вполне ожидаемо моё появление под Нарвой. Немецкая разведка активизировалась, и скрытно перебросить 50 тысяч бойцов при двух с половиной сотнях танков и почти семи сотен орудий было проблематично, особенно после разгрома Гёпнера под Островом. Да, кроме артиллерии под Смоленском у меня из корпуса забрали и большое количество пехоты, а то по количеству техники и бойцов у меня был не корпус, а армия, вот меня и раскулачили и главное и слово против не скажешь. Всё согласно уставам, но все наиболее боеспособные и наилучше обученные части я сохранил, хоть состав корпуса и уменьшился считай вдвое. Тут ещё в Псковской операции мои потери составили более 5000 тысяч бойцов, это без учета техники и восполнять их мне ни кто не будет. Я, по мнению всех вышестоящих командиров, просто прекрасно всем обеспечен и укомплектован, и поэтому никакое пополнения мне в ближайшее время не светит. Хорошо хоть смог выбить, что бы все мои раненые после излечения отправлялись ко мне назад. Терять уже более менее обученных бойцов с боевым опытом я не хотел.

Полученные разведкой данные показывали, что немцы активно занимались минированием танкоопасных направлений. На данный момент именно противотанковые мины были для моих танков наиболее опасными. Многочисленная немецкая противотанковая артиллерия была практически бесполезна против моих КВ и Т-34, а вот мины вполне могли остановить мои танки. Это конечно неприятно, но выход из этой ситуации был. Нет, не армия саперов, которые будут разминировать перед танками путь под огнем противника, а обычные минные тралы. Сейчас их просто нет, вернее как слышал Марков краем уха, велись подобные работы, но в войсках их нет и мало кто про них слышал. (Работы по созданию в СССР танковых тралов начались с 1932 года, после финской войны 1940 года они были активизированы, но их массовое производство было начато только с марта 1943 года. Это был доработанный трал ПТ-3 П.Мугалёва.) Разумеется ни как Марков, ни как Носов я не знал устройства танкового противоминного трала, времени на его разработку тоже не было, а потому пришлось идти самым простым путем. Создание примитивного эрзатц трала, который потом, после использования можно спокойно выкинуть. В Пскове, на механическом заводе в срочном порядке развернули производство самого примитивного противоминного трала. Из 50-ти миллиметрового железа делалась бочка диаметром в метр и высотой в полтора. Две такие бочки насаживались на общую ось, что бы сами бочки закрывали гусеницы танка. От оси шли две направляющие к танку, которые на нем и крепились. Дешево и сердито, причем всё очень просто. Вес бочек с гарантией вызовет детонацию любых мин, а толщина их стенок позволит выдержать некоторое количество подрывов. Это конечно не совсем то что нужно, но при отсутствии нормальных минных тралов сойдет и эта самоделка, пускай такая, чем ни какая. Кроме этого была и ещё одна довольно серьёзная проблема.

Командующий 11-м пехотным корпусом Шумилов, после того, как его войска отошли за реку Нарву, приказал взорвать все мосты через неё. На тот момент это было абсолютно правильное решение. Немцы рвались вперед, и Шумилов старался любыми способами затормозить продвижение противника. Сейчас ситуация развернулась на 180 градусов, уже немцы готовились держать оборону, а мы пытаться форсировать реку для нанесения удара. Тут пригодились знания Носова, те, что он почерпнул из прочитанных им книг по войне. Тогда наши саперы стоили большое количество лодок, ставили их вдоль своего берега реки, настилали на них настил и потом просто сталкивали в воду. Такая переправа под действием течения разворачивала лодки поперек реки, и получался наплавной мост. Вот именно такой способ переправы я и выбрал. Чуть ниже Нарвы было относительно удобное место, где река сужалась, вот там и стали сосредотачиваться войска. Немцы это разумеется, засекли, но переправляться в этом месте я не рассчитывал изначально. Значительно ниже города, неподалеку от деревни Загривье, тоже было сужение реки, вот именно там я после тщательного изучения карты и решил переправляться. Именно под Нарвой, где сосредотачивались войска, мои саперы строили лодки и подготавливали для них настил.

Стоя над картой с нанесенными на неё последними разведданными о частях противника я размышлял, может ну его нафиг. Главное, что танковая группа Гёпнера считай уничтожена, особого смысла в рейде под Нарвой нет, тем более, что немцы о нем догадались. Сохранить в тайне переброску сюда моего корпуса не удалось, так что это теперь секрет Полишинеля. Так стоит проводить тут операцию или нет, или лучше отправится в Ленинград, что бы ударить по финнам и отбросить их от города. Нет, всё же придется несмотря на риск нанести немцам удар и здесь под Нарвой, хотя особого толка от него уже не будет. Давление на 11-ый корпус немцы снизят по любому, а тут еще Шумилову пообещали в течение недели дать подкрепление, дивизию народного ополчения из Ленинграда и противотанковый дивизион. Силы конечно небольшие, но хоть что-то, а на укрепленных позициях они смогут держаться.

Тут ко мне подошел Шумилов: — Думаете здесь переправляться? — Он ткнул карандашом как раз в то место, где сосредотачивались мои войска.

-Нет, не здесь, а ниже, у деревни Загривье.

-Почему тогда войска сосредотачиваются не там, а здесь?

-Скрыть их присутствие мы не смогли, противник о нас знает, место для переправы неплохое, в других местах река шире. Опять же город под боком, а значит немцы думают, что мы его будем отбивать назад.

-А мы будем это делать?

-Нет, не вижу в этом смысла. Удержать его потом, после нашего ухода вам будет сложно, так зачем огород городить? Немцы сосредотачивают войска как раз в Нарве и напротив переправы, вернее, где по их мнению мы будем переправляться. А мы переправимся ниже. За ночь пройти 15 километров, вернее проехать, не проблема, зато там нас не ждут и подготовится не успеют.

-Надо бы съездить туда, глянуть самим на место.

-Это можно, самому не охота сидеть тут и ждать у моря погоды. Я уже распорядился подготовить там место под НП, завтра вечером выезжаем, если хотите, то можете поехать со мной.

-С удовольствием.

-У меня всё готово, так что послезавтра утром начинаем.

21 сентября 1941 года, деревня Загривье.

Вечером 20 сентября моя штабная колонна выехала к деревне Загривье. Шумилов ехал рядом со мной, он сел ко мне на задние сиденья моего командирского бронетранспортера. Я видел, как Шумилову он понравился, у него самого была эмка, а она по сравнению с моим бронетранспортером, все равно как детский велосипед перед машиной. На место мы приехали далеко за полночь, мы ведь ехали от Нарвы, а это почти сто километров пути по проселочным дорогам и ночью. По прибытию машины стали заезжать в заранее отрытые капониры. Под НП и временный штаб была выбрана совсем небольшая рощица, причем довольно хорошо просматриваемая, примерно в километре от реки. Что либо там спрятать было проблематично, а поэтому рассматривать её, как место для НП или штаба немцы будут в самую последнюю очередь. КШМ тихо шумя мотором, заехал в отрытый капонир полностью скрывшись в нем и бойцы тут же накрыли его маскировочной сетью. Остальные бронетранспортеры моей охраны также заехали в свои капониры, над землёй были только их пулеметные башни, их также все закрыли маскировочными сетями и то, что здесь укрыты почти полтора десятка бронированных машин можно было увидеть только вблизи. Мы с Шумиловым вышли из моей машины и прошли к уже заехавшей в капонир КШМ, а мой командирский БТР тут же стал заезжать в свой капонир. Задняя дверь КШМ была приветливо распахнута, а внутри неё тускло горело дежурное освещение. Мы спустились по пандусу к открытой двери и зашли внутрь. В это время телефонисты, уже подключив к внешнему разъёму КШМ телефонные провода, побежали проводить телефонную связь. Один провод был подключен к антенне рации и его потянули прочь, в двух километрах была густая роща, именно туда и тянули этот провод. Там его подключили к раздвижной антенне, и теперь немецкая служба пеленгации будет указывать именно на эту рощу, как на место расположения нашей рации. Выдвинув стереотрубу, я осмотрелся, и отойдя в сторону пустил к ней Шумилова.

-Неплохо вы тут устроились. Откуда такая роскошь, трофеи? — С затаенной завистью в голосе спросил меня Шумилов, он внимательно всё рассмотрел, пока я осматривал через стереотрубу окрестности. Тут и ежу было понятно, что он тоже отнюдь не прочь получить подобную КШМ в своё пользование.

-Частично. Взяли трофейный полноприводный грузовик и на его основе мне в Минске на механическом заводе по моим наброскам и сделали этот передвижной командный пункт. Да все мои колесные бронемашины сделаны на базе немецких полноприводных грузовиков. Я один образец вместе с другими бронетранспортерами отправил в Кубинку (Испытательный полигон бронетехники под Москвой), вместе с чертежами. Надеюсь их примут на вооружение, хоть на основе ЗИС-а, правда боюсь, что он будет не полноприводный, вон даже БА-10 имеет привод только на задние мосты. Но даже в таком виде он крайне необходим нашим войскам.

-Согласен, мне бы такой передвижной командный пункт тоже не помешает, вот только даже если их и примут на вооружение, то думаю не скоро.

-Так в чем вопрос? Трофеи еще ни кто не отменял, у немцев грузовиков много, я вон под Островом пополнил свой подвижной состав. Даже уничтоженные бронетранспортеры смог заменить новыми, спасибо псковичам, на механическом заводе по моим чертежам сделали. Грузовики у немцев найдем, копию чертежей вам выделю, договоритесь с Кособуцким и вам на Псковском механическом сделают бронетранспортеры, а оборудование думаю найдете, там ничего секретного или необычного нет. Можете ещё и несколько бронетранспортеров охраны сделать и командирский для себя вместо эмки. Думаю Кособуцкий себе тоже такие же машины захочет.

-А у него разве их нет? Вы же с ним сотрудничали.

-Да разговор с ним по этой теме как-то не заходил. Но раз вы к нему с такой просьбой придете, то он тоже себе захочет, к тому же у него такие грузовики есть, я не все добытые себе забрал.

-Спасибо, как только захватим такие грузовики, так сразу и отправлю их в Псков с просьбой к Кособуцкому, думаю не откажет.

-С чего бы, он по этим чертежам и себе сделает, говорю же, он себе тоже такие захочет, как узнает, что можно сделать. Ему моя командирская машина тоже понравилась, вот в КШМ он не был, но точно от неё не откажется.

Рано утром саперы стали сплавлять построенные лодки к месту переправы, их пришлось тянуть против течения, но саперы справились с этим. Шумилов прильнув к стереотрубе наблюдал, как саперы споро наводили переправу. Разместив все лодки вдоль берега, они быстро соединяли их вместе, кладя настил. Немцы забеспокоились, но в это время почти вся моя артиллерия открыла огонь по немецким позициям у Нарвы, в месте сосредоточения моих войск, а здесь велся редкий огонь, только что бы заглушить стук молотков и топоров, когда саперы прибивали к лодкам настил. Одновременно с этим звук обстрела глушил и работу двигателей техники, хотя и не очень, всё же танковые дизеля не смотря на установленные на них трофейные глушители работали достаточно громко. Меньше чем за полчаса саперы уложили настил и оттолкнули получившуюся переправу от берега. Пара доставленных сюда небольших моторных лодок также толкала лодки и меньше чем за 10 минут оба берега Нарвы соединила паромная переправа. Саперы сразу же стали закреплять переправу, а по ней уже пошли первые бронетранспортеры. В это самое время по противоположному берегу нанесли удар Грады, и весь занятый противником берег скрылся в облаке дыма. Удар наносился на грани фола, крайние взрывы эресов были буквально в паре сотен метров от берега реки, но зато всполошившиеся немцы, которые уже приготовились к обороне, теперь приходили в себя, те кто выжил, а по переправе уже шли тридцатьчетверки. Одновременно на переправу заезжали не более двух танков, а саперы в это время стали спешно готовить вторую нитку переправы. Слишком опасно было полагаться только на одну понтонную переправу, да и снабжение с переброской войск по двум переправам будет намного быстрей. На берегах в это время выстраивалась оборона и в первую очередь зенитная. Для прикрытия переправы я выделил два дивизиона 85 миллиметровых зениток, один дивизион 76 миллиметровых и еще два 37 миллиметровых. На данное время это было более чем сильное прикрытие, особенно с учетом того, что наша авиация практически бездействовала из-за сильных потерь.

Зачистив плацдарм у переправы, первые переправившиеся танки начали его расширять, и уже спустя пару часов последовал удар в направлении Нарвы. Даже несмотря на практически полное отсутствие у немцев танков, продвижение вперед было небыстрым. Пускать вперед в рейд легкие танки было самоубийственно, немцы подготовились к обороне и стянули сюда противотанковую артиллерию, которая пробивала наши БТ насквозь. Первыми шли танки с тралами, под которыми то и дело раздавались взрывы. Тралы подкидывало вверх, если это была противопехотная мина, то слегка, и они не причиняли тралам практически ни каких повреждений. Вот от противотанковых мин тралы подкидывало вверх более сильно и на поверхности бочки появлялись вмятины, что грозило снижением качества разминирования. Если вмятина окажется над взрывателем мины, то трал не сработает, но пока подрывов танков не было.

К вечеру, не смотря сильное сопротивление противника, передовые части вышли к Нарве и остановились. Немцы стянули в город значительные силы и приготовились к обороне. За это время вся моя тяжелая артиллерия была стянута назад к Нарве и открыла огонь по противнику. В других направлениях немцев тоже серьёзно подвинули и остановились. Следующий день все стояли на месте, вот только Нарву продолжали активно обстреливать. Фон Лееб продолжил сосредотачивать у Нарвы свои силы, пользуясь паузой, когда я имитировал сосредоточение своих сил на западном берегу Нарвы. Вечером третьего дня начался отвод корпуса назад к переправе. Немцы всё это время активно пытались разбомбить переправу, но понеся большие потери в штурмовиках, смогли всего лишь слегка повредить несколько лодок. Саперы, когда лодки встали поперек реки, сбросили с каждой из них якоря, а у берегов, пока глубина была небольшой вбили ещё и сваи, так что даже когда прямым попаданием авиабомбы была уничтожена посередине реки одна из лодок, то сама переправа не поплыла по течению, удерживаемая на месте якорями. Саперы быстро заменили уничтоженную лодку и настелили новый настил, после чего переправа снова заработала. Бросив танковые тралы, нужда в них уже отпала, и тащить их назад не было ни какого смысла, танки стали отходить одними из последних. К утру 24 сентября последние части корпуса переправились на восточный берег реки Нарвы и можно сказать, что вторая часть операция также закончилась благополучно. Если среди техники потерь почти не было, то среди пехоты они были и корпус снова потерял более семи с половиной тысяч бойцов убитыми и ранеными.

Интерлюдия

25 сентября 1941 года, Москва, Кремль.

Сталин с особым вниманием следил за всем, что происходило с Марковым и его корпусом. Самый результативный генерал, нанесший немцам наибольший урон, он был на особом счету и пока не допустил ни одного прокола. Сейчас, когда к нему с докладом пришел маршал Шапошников, Сталин спросил его о результатах рейда.

-В общем рейд можно сказать прошел удачно, хотя особого урона противник не понес. Честно говоря особой надобности в нем не было, главное, что под Островом Марков практически уничтожил армию Гёпнера.

-А как вы думаете Борис Михайлович про его планы по операции на Карельском перешейке?

-Как очень нужную и важную. Финны смогли значительно продвинуться там к Ленинграду и нам остро необходимо отбросить их назад. Марков планировал отбросить их до линии Выборг — Кексгольм (Сейчас это Приозерск). Если мы сможем на Западе удержать линию фронта от Нарвы, до Пскова и Смоленска, а на Севере Выборг — Кексгольм, то Ленинград будет в безопасности.

-А потом? Куда будет лучше направить корпус Маркова?

-Думаю в Крым, там сейчас сложилась очень тяжелая обстановка.

-Хорошо, так и решим, надеюсь товарищ Марков сможет поправить обстановку в Крыму.