Отбор для принцессы

Глава 10

Лучиана

Снова гремели трубы, шумели трибуны, заполненные гостями замка, а в центре площадки, щедро засыпанной сухим песком с побережья, Их Высочества разминались перед предстоящим турниром.

Я медленно шла в окружении стражи и фрейлин, герольд, раскланиваясь, указывал на широкую крытую площадку, отведенную специально для меня и моей свиты.

— Не гневайтесь, ваше высочество, — лебезил худой мужчина лет сорока на вид, с проседью в аккуратно уложенных волосах. Его длинный нос сновал вверх и вниз от постоянных поклонов, и глядя на него, я почувствовала легкую тошноту.

— Отчего же мне гневаться? — я поднялась на площадку, с которой открылся прекрасный вид на поле предстоящей битвы.

Натянутое над ней плотное полотно отлично защищало от палящего полуденного солнца, а высота моего сегодняшнего «насеста» обеспечивала безопасность от толпы или возможных недоброжелателей.

— Для вас было подготовлено более роскошное место в первом ряду, ближе к полю, но буквально вчера герцог Наварро распорядился о том, чтобы перенести его. Но если вы считаете, что столь простое кресло недостойно будущей королевы…

Я махнула рукой, утомленная бесконечным потоком бессмысленных слов. Герольд испуганно замолчал.

— Не место делает меня королевой, — в моем голосе проскользнуло раздражение, которого я вовсе не хотела показывать, так что выдержав паузу, продолжила уже спокойнее. — Напротив, любое кресло, в которое я сажусь, превращается в трон.

Герольд с явным облегчением на усталом лице низко поклонился и я, наконец, смогла занять свое место в зрительском зале. Меня совершенно не прельщала перспектива несколько часов глядеть на упражнения принцев с рапирами, а после — еще и на их поединок друг с другом, но таковы условия одного из этапов конкурса: сначала Их Высочества должны продемонстрировать основные движения с оружием в тренировочном спарринге с наставником, а потом — сойтись в поединке друг с другом для того, чтобы определить, кто же из них лучше остальных владеет искусством фехтования.

Победитель еще раз сразится с нашим мастером меча, чтобы доказать, что он достоин вести за собой армию, если это потребуется. На мой взгляд все происходящее — бессмысленная трата времени. Я ни секунды не сомневалась, что в спарринге победит вождь Бранн: быть может, его техника не идеальна, но превосходство в росте и скорости несомненно. К тому же, он единственный, не считая нашего тренера по фехтованию, участвовал в реальных боях и, надо полагать, накопил в них немалый опыт.

Зазвенел колокол, оповещающий о начале соревнований, и на площадку вступил Алехандро. Черная кожаная броня делала его фигуру несколько более широкой, чем мне помнилось. Как мы и договорились, он скрыл лицо плотной тканевой маской, волосы собрал под черный платок. Я не хотела, чтобы принцы знали, с кем сражаются, и решила, что будет лучше, если их противник останется кем-то безликим. Таким образом я надеялась предотвратить возможные конфликты.

К тому же, кто бы из принцев не одолел остальных, в финальном бою мечник должен поддаться победителю, чтобы не ущемлять его гордость и достоинство побежденных: потерпеть поражение в сражении с настоящим чемпионом не столь унизительно для проигравших.

Я поднялась и сказала несколько напутственных слов. Еще раз подчеркнула, что бой дружеский, и попросила принцев не увлекаться противостоянием. А заодно напомнила, что после боя нас всех ждет банкет.

«На нем, я надеюсь, получится сгладить неприязнь, которая неизменно возникнет между Их Высочествами в бою».

Как только я вернулась на свое «не королевское», но вполне удобное кресло, колокол прозвенел еще раз. К этому моменту жара уже становилась нестерпимой, и я от души посочувствовала мечнику, вынужденному плясать на полуденном пекле в полном обмундировании, да еще и черном. Впрочем, сам он выглядел вполне бодрым, проверяя удары и шаги, в которых я мало что смыслила. Отец пытался учить меня управляться с оружием, однако в этом искусстве я так и не преуспела: гораздо больше мне нравились гимнастические упражнения, бег и стрельба.

Я почти не смотрела на принцев. Все они, воспитанные в лучших традициях королевских семей, знали теорию боя и с тренировкой справлялись легко. Я же разглядывала людей на трибунах, взволнованно ожидающих настоящего поединка. Какой-то ловкий мальчишка с закрытым шарфом лицом бегал между зрителями. Мужчины отсыпали ему щедрые горсти монет, малец что-то быстро записывал на мятом листе бумаги, а потом резво убегал куда-то под трибуны. Зрители, очевидно, делали ставки. И неужели никому из них не пришло в голову, что результаты поединков оговорены заранее? А может, наоборот, многие о чем-то догадались и хотели получить гарантированный выигрыш?

— Прикажете поймать мальчишку? — спросил один из гвардейцев, наклонившись ко мне. Я лишь покачала головой.

— Ни к чему злить аристократов, пусть развлекаются.

Когда началось сражение между принцами, я даже несколько оживилась. Жеребьевку провели прямо здесь, на трибуне, пока принцы отдыхали. Первыми сражались Карим и Вероник. Принц Базиль из вежливости дал противнику продемонстрировать хитрые восточные приемы, но спустя десять минут выбил рапиру из мало привычной к бою руки.

Победитель первого поединка сразился с Бранном и северный вождь, не тратя времени на сантименты, за несколько минут одолел оппонента. Трибуны ревели, но сами бойцы выглядели какими-то безучастными. Всматриваясь в их лица, я почти сразу поняла, что о результатах сражений они наверняка договорились. Затем Карим сразился с Бранном и ожидаемо не преуспел, теперь вождю-победителю предстояло показать себя еще и в поединке с Алехандро.

Когда начался финальный бой, я, уже утомленная послеобеденным пеклом, забыла обо всех неудобствах. Завороженно наблюдала за тем, как сошлись — похоже, в полную силу — два равных противника. Зрители тоже притихли: настолько очаровало всех необычное зрелище.

Бранн атаковал редко, но в каждый новый удар вкладывал много силы, надеясь выбить оружие из рук противника, явно уступающего ему в комплекции. Но Алехандро знал свое дело: он ловко уворачивался, не давая северянину времени на то, чтобы как следует замахнуться, и раз за разом множеством обманных маневров пытался вывести соперника из равновесия.

Битва выглядела столь правдоподобно, а Бранн казался таким напряженным, что я даже забыла на несколько мгновений о том, что знаю, чем кончится сражение. Я оказалась так очарована смертельным танцем клинков, что пропустила момент, когда Бранн начал терять преимущество.

Мечник то и дело менял ритм, сбивая вождя с толку, и наконец северянин ошибся: неверно поставил ноги, едва заметно покачнулся, блокируя очередной выпад, и спустя мгновение его оружие упало на песок.

«Какого…?!» — вспомнилось одно из тех непечатных словечек, которыми слуги так охотно пользуются, когда думают, что никто их не слышит.

Трибуны ревели, противники несколько мгновений молча смотрели друг на друга, оба ошеломленные. Я дернулась, чтобы встать, но поняла, что не смогу исправить ситуацию.

Мерзавец! Подлец! Как мечник посмел нарушить нашу договоренность?! Договоренность с принцессой!

Но я не могла показать, что что-то пошло не по плану. Усилием воли усадила себя обратно в кресло, выпрямилась и невозмутимо взглянула вниз, заметив, что Бранн поворачивается ко мне. Он улыбался вполне добродушно, и мне оставалось лишь сделать вид, что все в порядке.

— Я и прежде безмерно уважал армию Таорани, но теперь, когда я знаю, что в вашей стране есть такие бойцы, до конца осознал, сколь высокая честь — бороться за вашу руку и королевский трон, — прогремел варвар, и его голос заглушил рев толпы.

Я поднялась и благодарно склонила голову, боясь произнести хоть слово — казалось, стоит мне открыть рот, как голос дрогнет. А выдавать злость сейчас никак нельзя, тем более, что и северный вождь, и остальные принцы, судя по всему, отнеслись к ситуации вполне благосклонно. Или как минимум успешно скрывают раздражение.

— В качестве утешительного приза, если позволите, я хотел бы увидеть лицо того, кто смог меня одолеть, — продолжил Бранн уже тише, когда толпа немного угомонилась.

— Клянусь, я никогда не причиню победителю вреда. Напротив, хочу попросить о чести тренироваться с ним.

Я замерла в нерешительности, посмотрела на мечника и тот кивнул, очевидно, вовсе не опасаясь за свою жизнь.

— Не имею ничего против.

Я улыбнулась, предвкушая, как сильно удивится варвар, когда увидит вместо изувеченного шрамами бойца изящного мужчину, похожего на эльфа, но как только мечник снял маску, в немой шок впала я сама. Посреди арены, в испачканной песком броне, невозмутимо стоял герцог Наварро.

Армандо

— Как вы посмели?! — Лучиана металась по комнате, даже не пытаясь сохранять приличествующее принцессе спокойствие.

Я стоял, все еще обливаясь потом в плотной кожаной одежде, и больше всего сейчас хотел привести себя в порядок перед банкетом, до которого, кстати, остался всего час. Ликование от победы, которое я чувствовал, снимая маску, давно уже уступило место обычной усталости, а теперь еще предстояло как-то успокоить принцессу. Но весь ее вид подсказывал, что на любое мое слово она сейчас ответит приговором. Оставалось молчать и ждать, пока она выпустит пар.

— И почему вы, Алехандро, согласились на это? — она повернулась к мечнику, который оставался невозмутимым под шквалом ее эмоций.

Принцесса остановилась у окна, пару раз взмахнула веером, но это не помогло ни избавиться от духоты, ни унять гнев. Вскоре она бросила бесполезный аксессуар на ближайшее кресло и с вопросом посмотрела на меня. Теперь она казалась чуть более спокойной, чем двадцать минут назад, и я решил, что могу заговорить.

— Позвольте объясниться, Ваше Высочество, — я говорил со всей учтивостью.

— Уж постарайтесь сказать что-нибудь убедительное в свою защиту, — фыркнула Лучиана, скрестив руки на груди.

Сейчас, раскрасневшаяся от жары и гнева, со слегка растрепанной прической, из которой на лицо выбилось несколько волнистых золотых прядей, она казалась мне особенно очаровательной. Так что я позволил себе несколько мгновений полюбоваться ею, прежде чем ответил.

Я не рассчитывал, что придется раскрывать свою личность, а поражение Бранна Алехандро должен был оправдать случайностью, но теперь, когда принцессе все стало известно, я счел, что нет смысла скрывать и причины моего поступка. Поэтому рассказал Лучиане о нападении в лесу.

Ее Высочество слушала с удивлением, и чем дольше я говорил, тем меньше оставалось в ее глазах злобы и разочарования. Завершив свою историю самыми искренними извинениями, я замолчал в надежде, что Ее Высочество не станет предавать эту историю огласке.

Здесь, в маленькой запыленной комнатке, мы стояли втроем: Алехандро уже знал обо всем, что случилось на охоте, а Лучиана отлично понимает, что если о произошедшем станет еще кому-то известно, это может спровоцировать дипломатический скандал, который сейчас не нужен ни одной из сторон.

— Теперь я понимаю ваши мотивы, однако вы все же нарушили порядок, — медленно протянула Лучиана.

Сейчас она выглядела скорее расстроенной, чем злой, и мое сердце кольнуло разочарование. Причинять моей принцессе боль в план не входило.

— Готов понести наказание, — я склонил голову, но исподлобья наблюдал, как Ее Высочество еще раз медленно прошлась по комнате взад-вперед, как всегда делала, когда размышляла о чем-то.

— Алехандро, — она вдруг повернулась к мечнику и смерила его задумчивым взглядом. — Вам будет назначен штраф в размере пяти месячных жалований. Можете идти.

Тренер по фехтованию поклонился с едва заметной улыбкой. Пять королевских жалований — ничтожно малая сумма для человека, который в частном порядке обучает искусству поединков самых знатных и богатых господ столицы. И принцесса прекрасно знала об этом, ведь сама когда-то была его ученицей.

— Ваши мудрость и доброта безграничны, Ваше Высочество, — с этими словами мечник вышел.

В комнате мы остались одни, и мое сердце забилось чаще. В последний раз я так волновался лет пять назад, перед первым свиданием с молодой девицей, в которую был по уши влюблен. Но сейчас мне по крайней мере хватало выдержки, чтобы скрыть эмоции.

Лучиана же, кажется, думала о чем-то своем. Она едва заметно поглаживала пальцами подбородок, а взгляд устремила то ли в неизвестную даль, то ли в глубины собственных мыслей. Я смотрел на принцессу, как завороженный, и уже не имел значения ни банкет, ни моя королевская служба, лишь бы это мгновение продлилось, но Ее Высочество вдруг резко повернулась ко мне, ее тяжелый взгляд разбил вдребезги ту легкость, которую я ощущал пару мгновений назад, глядя на нее.

— Вам уже удалось выяснить, зачем Бранну понадобился кабан? — спросила она.

— Да, — я припомнил вторую беседу с ловчим, который, стоя на коленях, косился на топор, занесенный над его шеей гвардейцем, — он не хотел причинить вам вред, только показать свою удаль и таким способом вас впечатлить. Кабан по его задумке должен был выскочить на него самого, а не на вас, но вмешался кто-то третий. Кто-то подкупил Раймона, очевидно, чтобы сорвать план Бранна.

— Кто именно? — тут же оживилась принцесса.

От беспомощной злобы, которая сжигала ее всего несколько минут назад, не осталось и следа.

— Точно неизвестно. Гвардеец предполагает, что тот же «меченый», но самой метки он не видел. Этот… неизвестный сказал мальчишке, что сможет освободить Лауру, но такими обещаниями мог бы разбрасываться кто угодно, — произнес я то, что уже десятки раз повторял мысленно в попытках придумать, как поймать того гада, который поставил под угрозу жизнь будущей королевы.

— А что на счет человека из свиты Карима? — меня поражало, с каким спокойствием принцесса принимала мои слова.

Удивлял и тот факт, что она почти мгновенно схватывала суть происходящего, и судя по бегающим зрачкам, перебирала множество вариантов решения проблемы.

— Ничего. Один из моих слуг наблюдает за ним, но пока безрезультатно, — с сожалением признал я, хоть и ненавидел расписываться в собственном бессилии.

— Что ж… Метка монетой — не такой уж и редкий знак. Может, он есть и на ком-то другом. Она может повести нас по ложному следу, — Лучиана в задумчивости опустилась в кресло, в которое раньше кинула веер, и откинулась на его спинку, открывая нежную шею в обрамлении завитых блестящих локонов. Я поспешно отвел взгляд в окно, чтобы понапрасну себя не мучать.

— Я хочу сама поговорить с гвардейцем и Лаурой еще раз. Они до сих пор в наших подземельях? — принцесса дождалась моего кивка, улыбнулась — мне показалось, как-то хищно — и продолжила. — Они уже напуганы, но может, если я проявлю доброту и щедрость, смогут достойно меня отблагодарить.

На несколько мгновений она задумалась. Я хотел возразить — сказать, что допросы — дело королевских разведчиков, но никак не Ее Высочества, однако решил не спорить. Авторитет королевской семьи в народе довольно высок, и кто знает, может хотя бы из уважения к монарху те двое вспомнят что-нибудь еще.

— Совсем скоро банкет, — осторожно напомнил я.

Принцесса кивнула, нехотя поднялась и окинула меня скептичным взглядом.

— На сегодня вы свободы, герцог. Не буду просить вас примириться с Бранном, но постарайтесь хотя бы не усугубить конфликт, — холодно сказала — вернее, приказала — она и отвернулась.

— А как же мое наказание? — уточнил я в шутку, но Лучиана, обернувшись, посмотрела на меня с тенью печали, мелькнувшей в ясных глазах.

— Оставьте, герцог. Быть здесь и разбираться с мелкими дрязгами вместо того, чтобы играть в большую политику рядом с моим отцом — это ли не наказание для вас?

Принцесса вышла, оставив меня в странном состоянии не то радости, не то печали.

— Теперь это самая большая награда, которую я когда-либо получал, — одними губами прошептал я, как только за Ее Высочеством закрылась массивная дверь.