От эмоций не спрятаться в шкафу

Глава 7. Никакого больше зеркала

— В любом случае, что бы ты не видел, к этому зеркалу ты больше не пойдешь, — спокойно проговорил мужчина, скучающе отвернув голову.

«Пойду!» — яростно подумал мальчишка, потирая ноги друг о друга. Он полностью сидел на диване рядом с учителем. Диван был высокий и ноги до пола доставали только у Снейпа и парней с последних курсов.

— Хотя ты мог бы попробовать к нему пойти, но следующей ночью зеркало перенесут в защищённое место, и ты его больше никогда не увидишь.

На миг стало тяжело дышать. Гарри раскрыл глаза и замер, осознавая услышанное. Он больше никогда не увидит родителей? Но ведь так нельзя! А как же… К глазам подступили слезы. Быстро обдумав, Гарри поднял голову и возмущенно уставился на декана.

— Это нечестно! Так нельзя. Мне очень нужно это зеркало. Не надо его убирать. Пожалуйста… — Гарри вскочил на ноги и остановился перед учителем. — Если бы я мог ходить к нему днем… Тогда бы я ничего не нарушал!

— Гарри, проблема в твоей зависимости. Это зеркало тоже опасно. Им нельзя пользоваться долго. Многие люди сошли с ума растворяя свои мозги в его изображениях.

— Оно не опасно… Не для меня. — Гарри поднял зеленые глазки и жалобно посмотрел на серьезное выражение лица профессора.

— Драко рассказал мне все. Он пять минут не мог до тебя дозваться. Так ты застыл там, словно в другом измерении. Как будто зеркало тебя гипнотизирует. Это ты называешь «не опасно»? — Снейп наклонился чуть ближе и приподнял бровь.

Гарри замешкался, опустил голову, надул щечки. Он мог бы много что сказать, но, казалось, со Снейпом спорить себе дороже. «Надо отступать пока попа цела и отработок нет». А по его обиженному личику читалось все несогласие и весь детский бунт.

— Это не нормально, — глубоким голосом проговорил мужчина, вставая с кресла. — Судя по всему, следует срочно прекратить твои встречи с волшебным зеркалом Еиналеж. Ты его больше не увидишь. — Снейп прошёл к обеденному столу, Гарри увязался за ним, как утенок.

— Но я вижу своих родителей там! — выкрикнул мальчишка, — Нельзя просто забрать у меня это! Это нечестно!

Снейп резко остановился у своего стула, смотря в сторону. Это заявление заставило его задуматься. Снейп мог пожалеть Гарри, ребенка, который рос без мамы, который даже не успел их узнать, и, возможно, совсем не помнил их.

Гарри даже успел понадеяться, что профессор пойдет на уступки. Но…

— Тогда вам следует знать, что они не настоящие, — гораздо строже продолжил декан. — Все что вы можете там увидеть, мистер Поттер, является ложью. Ее нельзя воспринимать всерьез.

Гарри сжал кулаки и испуганно отступил назад, уперевшись взглядом в грозное лицо учителя. Тот, казалось, был в гневе, и только старшие ученики могли бы сказать, что Снейп просто расстроен. Он даже не злился на самом деле.

— А сейчас успокойтесь и сядьте. Время ужина. Если вы захотите, мы вернёмся к этому разговору позже, но могу гарантировать, что зеркало вы больше не найдёте.

Тихо проклиная все, Гарри опустился на стул. Просто так сдаваться мальчишка не хотел. Внутри все протестовало, и Гарри уже начал делать наброски нового плана в голове.

Перед Гарри появилась небольшая тарелка с горячим куриным супом, рядом то самое питательное зелье болотного цвета и тыквенный сок. А вот у декана был полноценный нормальный ужин: крем-суп на первое и картофельное пюре с курицей и брокколи. Не то что бы Гарри завидовал, но поменять свою бурду в флаконе он был готов на что угодно.

Когда Снейп закончил со своей порцией, пустые тарелки перед ним исчезли и появился десерт в виде шоколадного пудинга со взбитыми сливками. В то время, как Гарри максимально сильно пытался оттянуть свое принятие зелья. Снейп ведь все равно заставит его выпить, поэтому Гарри очень долго доедал последние капли бульона. А после профессор, как обычно, собственноручно влил в него зелье и отправил спать.

Поттер чувствовал еще лёгкую слабость в теле после болезни. Хоть ему и стало намного легче, полностью за полдня он вылечиться не успел.

Гарри лежал до самого отбоя, отгоняя сон от своей головушки. Если это была последняя ночь, когда зеркало еще можно найти, то Гарри собирается любыми силами пробраться к нему. Снейп либо будет дежурить в коридорах, либо пойдет спать. В любом случае, мальчик собирался по тихому прокрасться к тому кабинету, чтобы в последний раз окунуться в свои желания. Увидеть то самое, что так требовали сердце и душа. Казалось, ни с чем и никогда он не чувствовал такого воодушевления. И ему думалось, что он никогда ничего подобного больше не найдет.

В соседней комнате было тихо. И уже довольно давно. Так, что Гарри запереживал, что Снейп давно уже ушел, а он здесь время теряет.

Тонкая полоска света просвечивала под дверью. Гарри тихо подкрался и заглянул в комнату. Свет горел везде, но профессора не было видно. Стол пустой и его любимое кресло тоже. Тогда Гарри взяв свою палочку, уже смелее вышел в комнату и направился к двери.

— Далеко собрался, Поттер? — вдруг раздался строгий голос профессора.

Гарри от неожиданности подпрыгнул и развернулся. Снейп сидел на диване, держа в руках какой-то учебник и строго смотрел на ребёнка, и Гарри не мог бы увидеть его со спальни из-за высокой спинки дивана. Парень замер, стараясь, угомонить бешено колотящееся сердце в груди. А мир казалось весь рухнул. Хотя…

Секунда молчания, Гарри переминался с ноги на ногу, а затем резко выбежал в коридор. Терять было нечего. Но может он еще успеет?

Снейп быстро среагировал, но первое заклинание ударилось о закрытую дверь, а непослушный поганец скрылся в темном коридоре. Тихо ругаясь себе под нос, Снейп отложил книгу и очень быстрым шагом вышел из комнаты.

Поттера не было видно. Тот уже скрылся за поворотом. Жители картин в коридоре продолжали недовольно бубнить, ругаясь на гиперактивных детей, которые мешают им отдыхать. И Снейп отлично их понимал.

В заброшенный кабинет профессор зашел спустя три минуты. Гарри стоял, прислонив ладони к стеклу зеркала и восхищённо, с лёгким страхом в глазах, смотрел куда-то наверх. Зеркало было огромным, что первокурсник на его фоне отдаленно напоминал пятилетнего ребёнка.

Мальчишка выглядел удивительно спокойным для ребенка, который несколько минут назад устроил побег по всему Хогвартсу ночью от самого строгого преподавателя. Его, казалось, не волновало больше ничего.

Снейп тихо подошел ближе, вставая за спиной. Он рассматривал подростка и аккуратно заглянул в волшебное зеркало. Туман стал медленно рассеиваться, мешаясь в разноцветном изображении. Снейп понимал, что это формируется его желание, а не то, что видит Гарри.

Поттер медленно приближался к стеклу и в конце концов полностью прислонился к нему грудью, словно пытался обнять.

Профессор тряхнул головой. Недолго думая, он взял ребенка за локоть и отвёл на пару метров, отчего Гарри потянулся руками обратно к изображению и протестующе захныкал. Снейп взмахнул палочкой. И на зеркало опустилась черная плотная и очень тяжелая ткань, которую без магии никто не смог бы снять с артефакта. После этого профессор смог легко потащить за собой ребенка.

Мальчишка пытался мешать, вырывался. Всю дорогу до коридора он оглядывался назад. Но, даже когда зеркало скрылось за дверью, легче Снейпу не стало. У Поттера словно включился режим маленького капризного малыша. Не купили ребенку игрушку — значит надо истерить посреди магазина.

Поттер пытался отцепить руку профессора, пытался выкрутиться. Он капризно захныкал, когда ничего не получилось, а Снейп только грубее сомкнул пальцы на его плече. Внутри протесты только росли, мозги отключались, и паренек стал размахивать руками, надеясь, на освобождение.

Но Снейпа таким не проведешь. Капризных детей он не любил и такое поведение не поощрял. И хоть на Слизерине почти не встречались дети, которые могли себе позволить так не слушаться, мужчина сохранял спокойствие. Он, примерно, понимал, как реагировать сейчас, а в будущем он точно не позволит ребенку капризничать.

Гарри не останавливался. Он ныл, тормозил, пытался убежать, чтобы вернуться в тот кабинет. Снейпу это быстро надоело, и, оглядевшись, мужчина перекинул первокурсника через колено прямо в коридоре третьего этажа. Предварительно кинув заглушающее заклинание, Снейп нанес несколько крепких шлепков по непослушной попе. Другой рукой он держал мальчишку, не давая дергаться. Портреты охнули. Их ворчливый тон сменился смешками и заинтересованным шёпотом.

— Правильно, так с ними и надо… — донеслось от какого-то дедульки со стены, но ни Снейп ни Гарри не обращали внимания.

Когда Гарри устал дергаться, а плач стал открытым и искренним, Снейп остановился. Поставив ребенка на ноги, профессор повел хоть и расстроенного, но уже послушного мальчишку в подземелье.

Это была та самая грань, когда нужно остановиться. Северус изначально не собирался наказывать Поттера. Даже за этот побег, открытое непослушание и неуважение. Он просто хотел аккуратно отгородить Поттера от опасности. Если взрослые люди не могут спокойно выйти из серьёзной зависимости, Снейп отлично понимал, как сложно может быть одиннадцатилетке. Но уж очень нужно было привести Поттера в чувства.

Гарри шел, медленно перебирая ногами, плакал, икал, вытирая пижамой слезы. Неосознанно отставал на пару шагов. Снейп периодически дергал его за рукав, заставляя поспевать. Мальчишка в такие моменты страдальчески всхлипывал громче, даже не замечая. Он шел и хныкал, держась свободной рукой за попу. Может наказание это не было слишком болезненным, но кожа до сих пор ощущала фантомные шлепки.

В очередной раз, когда Северус подтащил ребенка вперед за локоть, учитель вздохнул и подхватил мальчика на руки. Он аккуратно прижал всхлипывающего Поттера и, наконец, пошел по коридорам намного быстрее.

Гарри охотно прижался к теплой груди, и уложил голову на чужое плечо. Зеркало? Очень жалко. Но почему-то никакой обиды внутри на профессора он не чувствовал. Просто не было на это сил. Только какую-то горечь и грусть. Хотелось тепла, спокойствия и родительской нежности, которой он никогда не испытывал. Душа, словно рвалась на части внутри от напряжения и горя. Эмоции выходили наружу, и только небольшое успокоение он находил извне. Профессор твердыми руками прижал его к себе, ограничивая действия, и спокойно нес в свои покои. Логически он понимал, что Снейп заточил его в тюрьму, из которой он вряд ли выберется. Тот буквально следил за всем. Оценками, приемами пищи, домашним заданием, сном. А Гарри ничего не мог сделать. Не получалось даже не доесть свой завтрак так, чтобы декан не узнал.

Где-то на окраине сознания мелькнула мысль о предстоящем наказании. Ему могло не слабо влететь за такое своевольничество, но Гарри отбросил эти мысли. В целом было без разницы, как сильно ему попадет, и как долго будет больно сидеть потом. Да пусть хоть вообще в кладовке закроет на неделю, как это делали Дурсли. Без разницы. В мыслях его волновало только потеря волшебного зеркала и мама.

Несколько минут назад Гарри хотелось пихаться, толкаться, кричать от обиды на всю несправедливость. А сейчас ему еле хватало сил, чтобы выливать свое горе. Слезы лились, чувства внутри отчего-то не хотели заканчиваться. Всхлипы прерывали новые слезы и сил, чтобы решить свои проблемы совершенно не было.

Снейп вернулся в покои. Сев в кресло, профессор уместил на своих коленях Гарри, заботливо прижимая его спиной к своей груди, и призвал несколько зелий. Температура у ребенка снова немного повысилась.

— Это успокоительное… — пояснил Северус, заметив испуганные глаза Поттера, когда он взял первый флакон с зельем.

Профессор легко влил жидкость в горло и потянулся за следующей склянкой. Всего на столе их было три, и парнишке это очень не нравилось. Очевидно, что учитель заставит принять их все, но ведь они такие противные!

Дышать стало легче, и поток эмоций внутри в разы уменьшился благодаря зелью. Хотя Поттер еще продолжал хныкать.

— От простуды… — снова пояснил Северус.

Не дав Поттеру отвернуться, Снейп влил голубоватую жижу ребенку в рот. Это единственное зелье с приятным мятным вкусом, которое Гарри мог стерпеть спокойно. Хоть и очень не хотел его пить из-за объемов.

Когда рука учителя взялась за последний флакон, даже не дав сделать никакой передышки, Гарри стал сопротивляться активнее. Он остановил ладошкой чужую руку, и замотал головой.

— Поттер… — угрожающе проговорил мужчина и положил тяжелую ладонь на место рядом с мальчишеской попой. Куда-то на бедро. И твердо похлопал пальцами, как бы напоминая.

Рука мальчишки ослабла под таким моральным давлением. И мальчишка нехотя позволил зелью прислониться к губам. Хоть и захныкал от этого.

— Это для сна… — прошептал Северус, укладывая ребёнка поудобнее в положение полулёжа прямо на себе.

Глаза стали закрываться. Эмоции отошли на задний план, потихоньку утихая, и спустя десять секунд, ребенка утянуло в глубокий сон. Северус вздохнул. Этот по-своему милый ребенок, выводил его из себя. Ставил в тупик. Наказания, казалось, не работали в этих случаях. Этот гаденыш нуждался в чем-то другом. А сейчас негодник преспокойно спал на груди Северуса, слегка приоткрыв рот, и даже выглядел счастливым. Словно не было истерик, непослушания, побега…

Северус уложил мальчишку в кровать и аккуратно стянул круглые очки. Без них мальчик выглядел намного лучше. Он уже не напоминал своего безответственного отца хулигана. Нет. Без них ребенок больше походил на сына Лили.

Снейп покрутил в руках старые круглые очки из дешёвого железа. Об этом говорили кривые дужки, которые когда-то были погнуты и несколько раз выпрямлялись вручную. Круглые линзы оказались треснуты в нескольких местах.

Профессор восстановил им идеально новый вид заклинанием. Но они все равно не шли ребенку. Недолго думая, с помощью палочки профессор слегка изменил форму линз, сделав их не полностью круглыми. Затем он сделал дужки потолще, перекрасил мостик, слегка поменял его положение, и восстановил давно сломанные носоупоры. Теперь очки выглядели, как новейшая модель в оптике. Северус аккуратно примерил их прямо на спящем ребенке. Идеально, и никакого Джеймса Поттера перед носом. Остался только Гарри, сын Лили, милый и нежный парнишка, который боится темноты и плачет, когда на него ругаются. Напоследок профессор наложил несколько сохраняющих и укрепляющих чар, которые не дадут оправе сломаться или погнуться.