Особый дар

Глава 18

Когда мы приехали на паромную пристань, тревога охватила меня. Вода была черной, с серебряными бликами, и от этого казалась особенно зловещей. Дождь хлестал в стекла, проникал в салон машины сквозь неплотно закрывающуюся дверцу. Мы были единственными пассажирами парома. Я увидел паромщика Тома Паркса и опустил стекло вездехода.

— Вы и вправду решили пересечь залив? — заорал старый Том, пытаясь перекричать вой ветра. — Это будет нелегкая переправа.

— Всего какие-нибудь три сотни ярдов, Том.

— А, это вы, мистер Мэйн. Не скажу, что мне ваша затея нравится. Вы сами яхтсмен. Вывели бы вы ваше судно в такой шторм?

— Извини, Том.

Я повернулся к Сюзанне.

— Я просто хочу, чтобы мы как можно больше успели сделать за сегодняшний вечер, — сказал я тихо.

Сюзанна с сомнением смотрела на воду. Мы уже въехали на паром. Море было беспокойным, волны достигали устья реки, и паром сильно раскачало. Когда заработают двигатели, станет легче: паром пойдет по волнам. Пересечь устье — минутное дело.

— Может, нам вернуться? — робко спросила Сюзанна.

Она была права. Переправившись на другой берег, мы не сможем вернуться назад, если погода не улучшится. Паром останется на том берегу, а нам придется добираться по суше через Бонитон.

— Ладно, Том, я даю задний ход и развернусь, чтобы съехать, — крикнул я. — Посвети-ка мне.

Паром был рассчитан на восемь машин, и особого простора для разворота не было. Оглядев деревянный настил, я нажал на стартер.

Я до сих пор не могу понять, что произошло. Не понимаю, как это могло случиться, потому что я всегда осторожен за рулем. Впоследствии я предположил, что виной всему была старая модель вездехода.

Я слышал, как что-то кричал Том и испуганно охнула рядом Сюзанна, и тут же увидел, что освещенная часть пристани, вместо того чтобы приближаться, отдаляется. Повернувшись, я быстро нажал на аварийный тормоз, но это не помогло. Послышался треск ломающихся досок, и я понял, что мы угодили в щель между причалом и кормой парома.

Я приглушил турбины, чтобы падение было не столь стремительным, но вездеход — плохое средство передвижения по воде. Он тяжело плюхнулся вниз, подняв столб воды. Я включил дворники, но это было бесполезно. В окутавшей нас тьме лицо Сюзанны казалось белым пятном.

— Что нам теперь делать, дорогой? — стараясь быть спокойной, спросила она.

— Не знаю. Если я выключу воздушные подушки, вездеход камнем пойдет на дно. В этой темноте трудно разобраться.

— Здесь каменистое дно, не пытайся включать скорость. Машина не должна двигаться, — разумно посоветовала Сюзанна.

— Течение и ветер вынесут нас, — быстро сказал я. — Мы сможем двигаться по течению, пока хватит топлива. Как только окажемся вблизи отеля, я выключу турбины. Подождем, пока вода дойдет нам до плеч, откроем дверцу и выплывем наружу.

— У нас осталось несколько минут, Джон. — Из-за работы турбин голос Сюзанны был еле слышен. — Пожалуйста, поцелуй меня.

Я целовал ее долго и страстно, пока вдруг не обнаружил, что нас действительно вынесло к причалам отеля. Турбины едва работали, и пора было их выключать. Вездеход стал стремительно погружаться. Я уже чувствовал, как вода заливает щиколотки. Никогда не думал, что она может быть такой ледяной. Я слышал, как Сюзанна испуганно вскрикнула.

— Все будет хорошо, дорогая, — я попытался успокоить ее, придав своему голосу уверенность, которой не испытывал.

— Все так быстро кончилось, Джон. Почему? Ведь мы только встретились. Как это несправедливо! Я знаю, Джон, почему могу проникать во все миры.

— Но это совсем не означает, что ты должна умереть! Нет! Ты не упала с утеса, тебя не убила молния, ударившая в дерево, ты не умрешь сейчас. Не умру и я. Это не конец. Впереди у нас долгие годы вдвоем!

— Обещай мне, Джон…

— Да, конечно.

— Если мы останемся живы, ты никогда не покинешь меня.

Я горячо обещал ей это, хотя от леденящего холода стучали зубы и я весь дрожал. Волна ударила прямо в лицо, я поблагодарил Бога за то, что не снял страховочный ремень.

— А теперь приготовься, Сюзанна! — крикнул я и дернул на себя ручку дверцы. Обычно она открывалась нажатием кнопки, но, слава Богу, была еще и эта аварийная ручка. Дверца приоткрылась, но давление воды снаружи было слишком сильным. Я нажал на дверцу плечом, привстав с сиденья, и толкнул ее изо всех сил. Вездеход накренился в одну сторону. Вода уже плескалась на его крыше. Я почувствовал, как рядом пытается открыть свою дверцу Сюзанна, и осознал все свое бессилие помочь не только ей, но и самому себе.

В полном отчаянии, погрузившись с головой в воду, наполнившую салон машины, я попытался открыть дверцу снизу, но она не поддавалась. Я уже начал задыхаться, пора было выныривать. Но все было против меняемой ботинок за что-то зацепился, и, чтобы освободиться, пришлось вытащить из него ногу, а когда я зацепился карманом за ручку тормоза, мне чертовски мешал страховочный ремень, грозящий задушить меня. В глазах потемнело, закружилась голова, и, кажется, я на несколько секунд потерял сознание.

Вода все прибывала, и когда давление внутри и снаружи вездехода стало одинаковым, дверца довольно легко открылась, и я вырвался наверх. Отдышавшись и откашлявшись, я лихорадочно стал искать глазами Сюзанну. Но на поверхности ее не оказалось. Меня охватил страх. Вездеход уже полностью затонул. Кругом была черная вода, дул ветер, было страшно холодно. Я весь продрог и от этого еще быстрее терял силы. Но я знал — если сдамся, перестану двигаться, — все пропало, я тут же потеряю сознание и утону. Мысль о смерти, однако, не испугала. Без Сюзанны мне незачем жить.

Пузыри на воде указали, где затонул вездеход, и я нырнул. Нащупав крышу, я нашел дверцу и проник в салон. Лихорадочные поиски увенчались успехом, мои руки коснулись чего-то мягкого, неподвижного. Глаза уже застилал красный туман, в ушах шумело, но я уперся ногами в бок затонувшей машины и, с силой оттолкнувшись, вынырнул.

Я снова был на поверхности и жадно ловил ртом воздух. То беспомощное и мягкое, что я извлек из чрева вездехода, была моя Сюзанна.

Все, что я мог сделать сейчас, это не выпускать ее из своих рук и немедленно добраться до берега. Я нащупал ногами дно и понял, что уже достиг мелководья. Сюзанна неподвижно лежала на моих руках. Я брел к берегу, пока что-то мокрое не хлестнуло меня по лицу. Это оказался толстый канат, а затем я разглядел и борт рыбачьей лодки. Я невольно ухватился за канат, как за якорь спасения, но вскоре понял, что, удерживая одной рукой Сюзанну, а другой канат, я едва ли смогу влезть в лодку, и все, что мне остается — висеть, держась за канат, пока хватит сил. Надо было что-то придумать. Это была обыкновенная рыбачья лодка с невысокими бортами.

Самым трудным было решить, что делать. Я боялся отпустить веревку, но было ясно, что мы с Сюзанной пойдем на дно, когда мои силы иссякнут.

Я выпустил канат, и волна, подтолкнув меня, прибила к носовой части лодки. Я всячески старался оберегать Сюзанну от ударов. Когда волна снова прибила меня к лодке, мне удалось ухватиться одной рукой за планшир. Из последних сил я накренил к себе лодку и перекинул Сюзанну через борт. Затем влез сам.

Сюзанна лежала ничком на дне лодки. Мои губы все время что-то шептали — то ли молитву, то ли слова любви. Мне кажется, я делал все, что знал и мог вспомнить о спасении утопающих. Положив Сюзанну на живот, я стал ритмично нажимать на ее спину, пока не убедился, что из ее рта наконец пошла вода. Продолжая делать это, я плакал, умолял ее очнуться и молился, молился, молился…

А тем временем лодку прибило к понтонной пристани у отеля «Фалькомб». До нее было примерно двадцать ярдов. Я удивился, как могла придрейфовать сюда спасшая нас лодка. Видимо, она была на якоре, а не привязана, как обычно.

Мне показалось, что Сюзанна вздохнула и слегка шевельнулась, но я не прекратил своих неуклюжих попыток спасти ее. Взглянув с надеждой на линию огней на причале, я вдруг увидел, как одна из яхт, самая последняя в строю, вдруг отделилась и исчезла в темноте.

Сюзанна уже приходила в себя, и я забыл обо всем. Я подхватил ее на руки и поднял, покрывая поцелуями холодное лицо. Она сделала глубокий вдох и закашлялась, а затем сильно вздрогнула, и из ее груди вырвался стон. Ее прекрасное лицо было бледно, потемневшие мокрые волосы закрывали его, и я поспешил убрать их. Еще сильнее прижав Сюзанну к себе, я пытался согреть ее, хотя сам дрожал от холода.

Сомкнутые веки Сюзанны дрогнули, глаза открылись, на губах мелькнула тень улыбки, хотя она еще полностью не очнулась.

Губы ее раскрылись, и Сюзанна что-то прошептала. Я еще ближе склонился над ней.

— Ты не теряешь времени даром, Мэйн, — еле слышно произнесла она.

Я огляделся по сторонам в поисках помощи и, к своему великому удивлению, увидел, как еще две яхты, оторвавшиеся от причала, медленно исчезают в темноте. «Что это значит? — невольно встревожился я. — Неужели кто-то отвязал их? Зачем?» Но я слишком устал и продрог, чтобы думать об этом. Кроме того, со мной была Сюзанна. Она пришла в себя, и я должен был позаботиться о ней.

— Сейчас, дорогая, — прошептал я. — Теперь все будет в порядке.

Перебирая якорный канат руками, я двигался вдоль причала. Сейчас я понимал, почему лодка стояла на якоре. Тот, кто отвязывал яхты и пускал их по воле волн, приготовил лодку для себя, чтобы с нее отвязать последнюю из яхт и убраться отсюда незамеченным.

Вдруг с берега послышался окрик:

— Эй, вы! Что вы там делаете?

Я выронил мокрый канат, и он упал на дно лодки.

На одной из яхт кто-то сердито переговаривался, и это мне не понравилось. Наконец я разглядел там двух человек. Голос, показавшийся знакомым, громко произнес:

— Надо вышвырнуть этого ублюдка за борт.

— Ладно, — ответил другой совсем близко, затем послышался стук, и лодку сильно качнуло. Обернувшись, я увидел перед собой швейцара Картера. У того при виде меня глаза вылезли из орбит.

— Мистер Мэйн? Черт побери! — растерянно пробормотал он.

За ним в лодку влезал еще один. Я сильно дернул канат, и тот упал в лодку, сбив с ног Картера. Ситуация становилась нелепой. Я стоял над ними с поднятым веслом, готовый защищать Сюзанну и себя. Все мое отчаяние, пережитый страх за девушку внезапно обернулись яростью и желанием отомстить.

И я сделал это.

Когда незнакомец поднялся на ноги, мой удар веслом по голове был настолько сильным, что весло вылетело из рук, а человек без звука свалился за борт и исчез под водой.

Это мгновенно отрезвило меня, и я с ужасом глядел в черную воду, поглотившую его. Я понимал, что убил человека. Картер продолжал лежать на дне лодки, глядя на меня с ужасом, смешанным с удивлением.

— Вы убили мистера Меллорза, — прошептал он. — Господи, вы убили мистера Меллорза!

Я отвернулся, сел за весла и начал грести к понтонной пристани. Через несколько минут я уже помогал Сюзанне выйти из лодки. Мы стояли на лужайке, освещенной ярким светом, падавшим из окон бара. Косые струи дождя в снопе света казались золотым бисером.

Мне пришлось буквально нести Сюзанну. Глаза ее были закрыты, она все время вздрагивала, словно по телу пробегала судорога. Наверное, она даже не поняла, что случилось с Меллорзом, как, очевидно, не осознавал этого и я. Сюзанна была реальной, ей было плохо, и я чувствовал, как она дрожит. А Меллорз — он из прошлого, из другого времени и пространства, он — миф. Если бы не присутствие Картера, я убедил бы себя в том, что Меллорз мне только привиделся. Но тут швейцар что-то сказал, уставившись на меня.

— Картер. — Я схватил его за локоть. — Если ты скажешь хоть слово, я буду все отрицать, а мисс Линкольн подтвердит, что ты лжешь. Ручаюсь, что ни ты, ни Меллорз не сказали никому о своей грязной затее с яхтами. Поэтому будет лучше, если никто не узнает, что Меллорз был на пристани. В твоих интересах помалкивать о своем участии в этом мерзком деле.

Картер отвел глаза и прикусил губу, из чего я заключил, что он меня понял. Он помог мне отнести Сюзанну в отель.

Переодетый во все сухое, я стоял у ее постели, испытывая тревогу. Время шло, было уже около девяти вечера, а в голове — лишь наполовину разработанный план, который сейчас невозможно осуществить. Если я когда-то мечтал о том, чтобы забрать Сюзанну с собой в другой мир, сейчас об этом пока следовало забыть. Врач, склонившийся над ней, выпрямился и посмотрел на меня так, словно я был причиной ее недуга. Затем он сообщил, что Сюзанне нельзя подниматься с постели по крайней мере сутки.

Мне показалось, что я ему мешаю, поэтому я вышел и спустился в бар, чтобы заказать для Сюзанны порцию виски. Когда врач уйдет, я дам ей выпить. Я чувствовал, что он бы этого не одобрил.

Я не узнал высокого человека, стоявшего у двери, когда проходил через холл.

— Мистер Мэйн! — внезапно окликнул он меня. — Инспектор Баскас хотел бы побеседовать с вами.

Я замедлил шаги и оглянулся. Передо мною был человек в полицейской форме. Он спокойно смотрел на меня. Я хотел было возразить, однако вовремя вспомнил, что, возможно, в этом мире я не должен его знать… Но встреча меня не обеспокоила. Я думал только о Сюзанне и о том, как ей помочь.

— Здравствуйте, мистер Мэйн, — сказал приветливо Баскас, протягивая руку. Я пожал ее. Не всегда представлялся случай быть на короткой ноге с Баскасом. — Рад видеть вас.

— Мне очень лестно слышать это, инспектор, — произнес я осторожно.

— Можем ли мы где-нибудь побеседовать?

— Разумеется, пойдемте в бар.

В этот ранний час посетителей в баре было мало. Мы заказали напитки и сели за столик у окна.

Я чувствовал ужасную усталость. Казалось, в моем теле больше не осталось сил. Взглянув в окно, я увидел темную воду устья и моросящий дождь. Подумал, что мне следовало бы удивиться и обратить внимание всех на то, что яхт у причала не было. Но я слишком устал. «Невероятно, чтобы никто не заметил их исчезновения», — подумал я.

Баскас задумчиво глядел в свой стакан с кока-колой.

— Как давно вы пользовались своим вездеходом, мистер Мэйн? — решил прямо перейти к делу инспектор.

— Кажется, вчера. А что?

— Мы нашли его сегодня. Он упал с утеса недалеко от Бухты Морских Звезд.

— Кому понадобилось ехать в бухту на моем вездеходе? — удивился я.

Инспектор пристально посмотрел на меня.

— Я сказал: недалеко от бухты, мистер Мэйн. Вернее, судя по всему, на нем ехали по старой дороге к заброшенным казармам береговой охраны. Там он и свалился вниз.

— Кто-то решил прогуляться, — предположил я. — Может, юная парочка искала уединения.

— В вашей разбитой машине обнаружен труп, мистер Мэйн. Я едва не потерял сознание.

— Господи, неужели кто-то погиб в моей машине?

— Я удивлен, что вы не знаете этого. Мне сказали, что вас и мисс Линкольн видели сегодня после полудня в баре «Парусник» в Проспект-Коув. Вы направлялись к утесам. Вы также наняли вездеход.

Объясните это, мистер Мэйн. Как вы думаете, что произошло с вашей машиной?

Я стал соображать, что ответить. Ему удалось, как всегда, загнать меня в угол. Конечно, я видел машину, я вспомнил это. Поднимаясь по лестнице вслед за Сюзанной, видел внизу, среди камней, разбившийся вездеход.

Раздраженный моим молчанием, Баскас продолжал допрос.

— Кто был в вашем вездеходе, мистер Мэйн?

— Как я могу это знать, черт побери? Ее просто кто-то украл. А вы опознали тело?

— Вездеход свалился на острый утес. Лобовое стекло пробито насквозь, и от того, кто был в машине, мало что осталось. Но мы пытаемся опознать его, и, думаю, нам это удастся.

— Жаль, что не могу вам помочь, инспектор.

— Вы могли бы пройти со мной на Исследовательскую станцию?

— Зачем, черт побери? Инспектор был удивлен.

— Чтобы дать показания. Кто-то погиб в вашей машине, вас видели поблизости. Мне кажется, вам самому это должно показаться странным.

— Я возражаю, инспектор, против вашей попытки утверждать, что я был на месте происшествия, — решительно заявил я. — Меня видели в Проспект-Коув, а время аварии вам не известно.

— Мистер Мэйн, я просто сказал, что вас видели, когда вы находились недалеко от места происшествия. Это правда. Я ничего не сказал о том, насколько близко вы были, и ничего не сказал о времени, когда это могло случиться. Это покажет вскрытие. Итак, вы готовы сопровождать меня на станцию?

Я стоял, как истукан, не зная, что делать, но затем как можно спокойнее ответил:

— Вы можете подождать, инспектор? Всего несколько минут. Мне надо отдать распоряжения на вечер. Как-никак, я все еще управляющий этим отелем.

— Конечно, — согласился он, и я поспешил уйти. Я быстро поднялся по лестнице и вошел в комнату, где лежала Сюзанна. Она спала.

Я не сразу разбудил ее, а несколько мгновений молча любовался ею.

— Родная… — наконец прошептал я и коснулся ее плеча. Сюзанна открыла глаза и радостно улыбнулась.

— Кто ты, незнакомец? — шутливо спросила она.

— Слушай меня внимательно, — торопливо проговорил я. — Я должен уйти, меня ищет полиция. Мне лучше вернуться на какое-то время в мой мир. У меня неприятности, но Страттон обеспечит мне алиби. Ты должна выполнить все, что я тебе сейчас скажу. Ты меня слушаешь?

— Да, — кивнула Сюзанна, и я увидел, как радость ушла с ее лица.

— Я хочу, чтобы завтра после полудня ты была в Бухте Морских Звезд и ждала меня. Я приеду за тобой в четыре часа и заберу в свой мир. Ты согласна?

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Почему ты не можешь остаться?

— Дорогая, в моем вездеходе найден труп. Нас видели возле места происшествия. К тому же этот случай с Меллорзом… Я не доверяю Картеру. Мы не можем оставаться в этом мире, когда над нами нависла угроза. Нам будет лучше в моем мире.

Она попыталась подняться и сесть.

— Я пойду с тобой, Джон. Я не хочу отпускать тебя одного.

— Ты не сможешь, дорогая. — Я снова осторожно уложил ее на подушки, чувствуя комок в горле. На ее лице было отчаяние.

— Все будет хорошо, дорогая. Завтра я вернусь за тобой. А сейчас я должен идти, иначе мы никогда отсюда не выберемся, ибо Страттон поменяет матрицы. Баскас ждет меня внизу.

— Баскас? Кто это?

— Неважно. Это долгая история. Постарайся хорошенько выспаться, чтобы утром встать здоровой. Встретимся в бухте в четыре часа, хорошо?

— Хорошо, — покорно ответила Сюзанна и печально посмотрела на меня, желая запомнить каждую черточку моего лица, словно не надеялась больше увидеть меня.

Я быстро нагнулся и поцеловал ее. Я торопился поскорее уйти, раздираемый жалостью, любовью и недобрыми предчувствиями.

Открыв окно, я выбрался на пожарную лестницу. Прежде чем закрыть его, я бросил прощальный взгляд на мою Сюзанну. Она снова приподнялась на постели и попыталась сесть. Ее лицо, обращенное ко мне, было залито слезами.