Осколки. Мир первый: Деймос

25. Алая тайна

Пылающий храм паладинов остался далеко позади, за одним из многочисленных высоких холмов. Сколько мы уже прошли? Не знаю. Долго. С тех пор, как мы покинули подземелье, минуло не меньше четырех земных часов. Могу ошибаться, но если только в большую сторону. Ноги уже давно гудели от усталости, тело постепенно наливалось слабостью. Но останавливаться нельзя — нас могут выследить и догнать.

Моя спутница сосредоточенно молчала. Всем своим видом она демонстрировала, что не намерена говорить. Почему? Если бы я знал. Но, несмотря на множество вопросов, я и сам не хотел сейчас разговаривать. Перед глазами все еще стоял образ искалеченного Отто. Кто-то подобный ему заточен в каждом Страже. Наверное, даже в Алом. Если так, значит, его тоже можно убить.

А если нет? Я взглянул на Катерину — губы поджаты, взгляд затуманен, брови строго сведены. В мою сторону даже не смотрит. Она что, сердится? Вот же не было печали…

Вопреки миниатюрности и внешней хрупкости, девушка упрямо шла вперед, пробираясь по лесу. Я думал, что путешествовать с ней окажется проблемно, но теперь сам едва успевал за ее быстрыми шагами. Двигалась она настолько уверенно, что не возникало ни малейших сомнений — Катерина знает, куда идет.

Но я все же решил перестраховаться.

— Куда мы сейчас?

Катерина посмотрела на меня и несколько раз моргнула. Ее взгляд немного прояснился, морщинки на лбу разгладились.

— Рокшир, — произнесла она. — Мне надо в Рокшир.

— Далеко он? — я огляделся — кругом темный лес, вполне привычный пейзаж для Деймоса.

— Дальше, чем хотелось бы, — неопределенно отозвалась Катерина. — Если поспешим, то доберемся завтра вечером.

Девушка кивнула каким-то собственным мыслям и ускорила шаг.

— Ты не устала? — я опять догнал ее и едва успел подхватить, когда она оступилась.

— Нет, — Катерина выпрямилась и упрямо дернула головой. — Нужно идти!

Она пошатнулась, но я вновь оказался рядом, чтобы поддержать ее.

— Давай немного отдохнем. — Предложил я. — Соберемся с мыслями, подумаем, что делать дальше.

Девушка нехотя кивнула. Мы расположились под большим раскидистым деревом, чем-то похожим на дуб. Под ним также валялись желуди, но листья имели немного иную, более угловатую, форму. Катерина уселась на одном из корней и задумчиво уставилась на раскидистую крону, надежно защищавшую нас от дождя.

Я с облегчением сбросил тюк на влажную траву и с хрустом размял плечи. Хорошо, что латы пропали. Они, конечно, не очень тяжелые, но все же мешают. Хотя, без них я и чувствовал себя уязвимым, но это ощущение быстро ушло. Со мной девушка, которая способна плавить камни. Не думаю, что кто-нибудь сможет составить Катерине конкуренцию в мощи.

К тому же, лесных обитателей напугал пожар и сражение между паладинами и некромантами. На всем пути нам не повстречалось ни одной лесной твари. Даже птицы не пели. Иногда фыркал только гарм, неотступно следующий за нами по пятам.

Кстати, о нем.

— Нельзя. — Строго сказал я, когда мой чернявый питомец потянул зубами край тюка.

Щенок насупился и затрусил в сторону. Он подошел к Катерине и доверчиво ткнулся носом в ее ногу. Девушка опустила взгляд, едва заметно улыбнулась и погладила гарма по голове.

Быстро они подружились. Впрочем, Катерина же дочь Аларика, в ее жилах течет кровь Черного короля. Если уж этот пес учуял Реквием, то ее он точно распознал.

— Откуда он у тебя? — Катерина отвлеклась от пса и начала наблюдать за тем, как я развязываю тюк и делю провиант. Чтобы облегчить мне задачу, она призвала крохотного «светлячка».

— Спасибо, — оценил я, доставая скромные припасы. Хорошо, что вода нашлась, хотя я после этой ночки предпочел бы что покрепче. — А пес — он прибился ко мне у Нексуса.

— Откуда ты знаешь, как называется Вечный шпиль? — Катерина даже привстала.

— Потому что я там был.

— А мои люди? — спохватилась девушка. — Где они?

Не знаю, о чем до этого думала Катерина, но теперь ее прострация улетучилась, и она полностью вернулась в реальность. Жаль, ненадолго.

Я отдал девушке часть еды и рассказал обо всем, что произошло с момента нашего с ней расставания. Она слушала внимательно, жадно ловя каждое слово. Когда я рассказывал о смерти паладинов, то заметил, как девушка сжала складки мантии так, что побелели костяшки ее пальцев. Узнав о смерти Веры, Катерина опустила голову, спрятав лицо в волосах. Ее плечи дрогнули.

Наверное, следовало ее как-то успокоить. Но я не знал как. Не мог подобрать слов. Поэтому просто подошел ближе и молча погладил по плечу.

Странно это. Такая гордая, сильная, способная убить человека одним прикосновением, сейчас Катерина плакала, как самая обычная девушка. Но, не успел я задуматься об этом, как она подняла голову и попросила рассказать ей все. Глаза Катерины были абсолютно ясными и сухими.

* * *

Меня разбудила Катерина. Не знаю, спала ли она сама — я вот даже не заметил, как провалился в сон. Как бы то ни было, девушка выглядела вполне отдохнувшей. Чего я не мог сказать о себе — болело практически все. Но я не собирался жаловаться.

Быстро позавтракав, мы продолжили путь. Катерина снова задумалась о чем-то своем, но теперь уже не выглядела потерянной, как вчера. Иногда даже бросала мимолетные взгляды в мою сторону.

— Что? — не выдержал я.

— Ты… — она помедлила, — смелый человек. Я не знаю никого, кто отважился бы сделать то, что сделал ты.

— У меня не было другого выбора, — я пожал плечами.

— Ты мог попытаться сбежать.

— Куда? На край Деймоса? — я криво усмехнулся, но моя спутница не оценила шутки.

— Затаиться в какой-нибудь деревне или в лесу, — серьезно продолжила она. — Ты умеешь драться. Стал бы наемником или вступил бы в городскую стражу. Но ты даже не попытался. Почему?

Ее вопрос застал меня врасплох. А ведь действительно, почему?

— Все как-то само закрутилось. — Неопределенно пробормотал я. — А потом… — перед глазами появились лица Отто, Диего, жителей Антли, паладинов-изгоев, Томаса и других пленников. — А потом это стало личным. — Закончил я.

— И чего ты хочешь теперь? — Катерина остановилась и пристально посмотрела мне в глаза.

— Помочь тебе закончить войну. — Твердо заявил я. — Но только так, чтобы ни паладины, ни некроманты больше не доставляли проблем обычным людям.

— А потом?

— Слушай, я даже в прошлой жизни так далеко не планировал. Шансов выжить не сказать, чтобы много…

— Но ты хочешь рискнуть жизнью ради других? Почему?

Чего она добивается? К чему все эти расспросы? Может, сомневается во мне? Что б тебя, Катя!

— Считаю, что так будет правильно. — Сейчас я признался в своих мотивах не только спутнице, но и самому себе. Изначально я даже единоборствами занялся, чтобы защищать немногих друзей, что у меня когда-то были. Потом все это забылось, но, оказывается, не пропало. Просто сидело где-то в глубине души.

От осознания как-то полегчало даже.

— Вот как? Из тебя бы вышел достойный паладин. — С легкой ухмылкой заметила Катерина и пошла дальше.

— Даже я делаю комплименты лучше, — я догнал ее и пошел рядом. — И что значит «достойный паладин»? Почти все, которых я видел, фанатики. Они готовы убивать людей только за то, что те не их веры. Так еще и предателей полно. Мартин собственного брата убил. Натуральный псих. Паладинам надо лучше работать с кадрами.

— Рекрутов набирают везде. — Тяжело вздохнула Катерина. — Все чаще уже в зрелом возрасте. Они не получают должного обучения и наставления. Многие предают. Многие не проживают и нескольких дней. Но есть и те, кто сражается. В конечном итоге все питают Алого Стража.

— Расскажи мне о нем. Почему твой отец так хотел его смерти?

— Потому что он знал, что без Алого Стража орден на Деймосе обречен. Но если Алый Страж падет, то Деймос станет царством некромантов, которых, как ты знаешь, ведет Хозяйка костей.

— Ага. Семейка у вас, конечно…

— Какая она теперь, моя мать?

— Жуткая, — не раздумывая сходу ответил я.

Катерина понимающе кивнула:

— А ты, наверное, очень убедителен, если она поверила тебе. Не представляю, как тебе удалось уговорить ее помочь мне.

— Я и сам в это все еще не до конца верю. Хотя, не знаю по чьей указке, но некроманты хотели напоить меня какой-то водой. Мартин использовал ее, чтобы убивать других.

— Это мертвая вода. — Пояснила Катерина. — В нее добавляют немного крови мертвеца. Это делает дух и тело выпившего податливыми для черной магии.

Мило. Я не из брезгливых, но даже меня немного замутило. Я же пил эту гадость! Мартин — настоящий урод. Жаль, я не убил его собственными руками.

— И кто же придумал поить этим людей? — поинтересовался я, уже зная ответ.

— Моя мать.

Я посмотрел на Катерину и удивленно покачал головой:

— Вот же стерва больная. Никогда бы не подумал, что вы родственницы. Она всегда была такой?

— Всегда. — Печально ответила Катерина. — Сначала она увлекалась некромантией тайно. Потом, когда отец попал под власть Мрака, и на Деймос пришли паладины, она уже не таилась. Эта женщина жаждет лишь власти. Ее муж, мой отец, всегда был лишь орудием в ее руках. Я не могла ничего изменить, поэтому…

— Ты выбрала другую сторону. — Закончил я, когда молчание затянулось. — Но и та оказалось дерьмом. Паладины и некроманты сцепились на этом клочке земли и не остановятся, пока кто-то из них не сгинет. Это бой не ради людей, не ради земли. Все ради власти.

— Паладины не всегда были такими. Сначала они защищали людей, боролись со злом. Поэтому я и решила поддержать их.

— И что же случилось потом?

— Мы проигрывали. Ветераны ордена погибали, а новички не успевали обучаться. Тогда я и создала первого Стража.

— Ясно… ЧТО⁈ — я замер и уставился на Катерину. — Эти штуковины создала ты? Как тебе в голову-то пришло засовывать людей в саркофаги с шипами⁈

— Жизнь в смерти и обретение силы через страдания — есть суть некромантии. Этому научила меня мать. Я обратила ее оружие против нее самой с той лишь разницей, что верные Свету паладины сами избрали для себя путь мученичества. Их появление изменило ход войны. Но даже столь великой жертвы оказалось мало.

— И тогда появился Алый Страж. — Догадался я. — Его ты тоже создала? Кто внутри?

— Не кто, а что, — Катерина поежилась, словно начала замерзать. — Внутри его саркофага Сердце — средоточие измученных душ. Их энергия питает Алого Стража. И с каждым днем он жаждет ее все больше. Поэтому и не убил меня до сих пор — только я могу утолить его голод.

— Ты питаешь его душами убитых? — я покачал головой.

— Те павшие воины, что жаждут мести и считают свою смерть несправедливой — обретают новую жизнь внутри Сердца Алого Стража.

— Это не жизнь. Ты сама это знаешь. Это надо прекратить!

— Когда я все поняла, то пыталась, но ничего не вышло. Даже отец не смог победить Алого Стража.

— Тогда я точно не понимаю, что здесь делаю. — Признался я. — Если у твоего отца ничего не получилось, что какие шансы у меня? Почему именно меня призвали? Я не рыцарь.

— Не знаю. — Катерина выразительно посмотрела на меня. — Насколько мне известно, призывали оружие, которое способно сразить Стража. Почему явился ты — загадка. Может, ты как-то связан со Стражем?

— Если бы я был связан с ним, думаю, я бы заметил. — Съязвил я. — В Нексусе ответов тоже нет. Может, хоть твоя мать что-нибудь прояснит?

— Она знает не больше моего. Но обязательно придумает какую-то ложь, чтобы заставить тебя делать то, что она скажет.

— Предсказуемо, — хмыкнул я. — Тогда что будем делать? Один из некромантов сказал, что она будет ждать нас там, где вы с ней расстались. Что бы это ни значило… Но, как я понял,туда мы не пойдем.

— Наш родовой замок. — Катерина сразу догадалась, о чем идет речь. — Там мы с ней виделись в последний раз. Там Алый Страж сразил отца. И мы пойдем туда, но после Рокшира.

Не могу сказать, что услышанное меня порадовало.

— Надеюсь, ты знаешь, что творишь, — пробормотал я.

— Надежда — это то, что заставляет нас сражаться.

— А еще она умирает последней, — тихо и мрачно произнес я, — сразу после надеющегося.

Катерина не услышала моих слов. Она была сосредоточена на своем плане, в который решила меня не посвящать. Надеюсь, до поры до времени.

* * *

Последний раз я лазил по деревьям лет в двенадцать. Мы с ребятами тогда сбежали из интерната, перебравшись через высокий забор по росшей рядом березке. Испачкались, порвали одежду, но радовались. Думали, что наконец, узнаем, как живут по ту сторону. Узнали. Но не другую жизнь, а как выглядит детская комната милиции.

Были времена. Никаких проклятых мечей, спасения мира и своенравной блондинки, наблюдающей за моими действиями с твердой земли.

Я вцепился в мокрые ветки покрепче и посмотрел вниз. Катерина казалась меньше, чем обычно. На какой я высоте? Этаж, наверное, пятый-шестой. Переведя взгляд с девушки на окрестности, я увидел лишь макушки деревьев. Еще лезть и лезть.

Спустя десяток-другой минут, я два раза чуть не сорвался, расцарапал щеку острым сучком и порвал рубаху. Благо, волшебная одежда восстанавливалась сама по себе. Хотя бы одной проблемой меньше. Тихо матерясь сквозь зубы, я все же добрался почти до макушки высоченного дерева. Дальше никак — ствол стал слишком тонким и опасно накренился.

Но отсюда уже открывался чудесный вид на Деймос!

Я видел храм паладинов. Он остался позади. Громадная постройка не горела, просто дымилась, и не казался уже столь величественной. Среди темного массива густых лесов выделялись небольшие островки света — освещенные факелами деревни и поселения. Неподалеку от нас что-то горело: тонкая струйка дыма поднималась меж листвы. А дальше, в этом же направлении, раскинулся город. Судя по всему, это Рокшир.

Катерина не заблудилась. Зря я не поверил ей и решился на этот дурацкий поступок. Теперь придется слезать и признавать, что оказался неправ.

Этим я и занялся. Отчаянно цепляясь за мокрые ветки, я начал свой спуск, очень надеясь, что он не станет скоростным. Если упаду, даже чудесная магия Катерины мне не поможет.

Будет обидно пережить столько всего и умереть, свернув шею при падении с дерева. Но все обошлось, и вскоре я уже стоял перед спутницей.

— И? — она вскинула бровь.

— Ты была права, — вынужденно признался я. — Рокшир впереди. По крайней мере других крупных городов поблизости не видно.

В глазах девушки читалось превосходство. Сейчас она скажет что-то в духе — «я же говорила…»

— Я же говорила. — Полностью оправдала мои ожидания Катерина. — Если бы ты доверился мне, то мы не потеряли бы столько времени.

— Простите, ваше высочество, — я изобразил шуточный поклон, чем заставил Катерину нахмуриться.

Хмурилась она гораздо чаще, чем улыбалась. А жаль. Улыбка ей идет.

Я решил сменить тему.

— Там впереди что-то горит, — я указал рукой в ту сторону, где видел дым над кронами.

— В той стороне находится торговый тракт, — Катерина на миг задумалась. — Туда мы и пойдем.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Все думают, что мы скрываемся. А те, кто скрываются — не ходят по трактам. Кроме того, так быстрее.

Прежде чем я успел сказать хоть слово, моя спутница уже пошла дальше.

* * *

Мы добрались до тракта довольно скоро. Я сразу увидел место, где недавно кто-то жег костер. Огонь погасили, но угли еще сохранили тепло. Рядом остались следы стоянки — пара телег, много следов, в том числе и детские.

Не похоже на паладинов или некромантов. Я не великий следопыт, но, кажется, все четыре лошади были запряжены в повозки. Это обнадеживало.

— Рокшир там. — Катерина указала в ту же сторону, куда уводили следы.

Следуя по тракту, мы начали подниматься в гору. Несмотря на заверения моей спутницы, что так быстрее, мне больше нравилось идти по лесу. Там трава не так скользит под ногами, как грязь, луж значительно меньше, и есть за что ухватиться, если оступишься.

Но я решил довериться Катерине. Как ни крути, а Деймос она знает куда лучше меня — это ее дом. А теперь и мой.

Шлепающий по грязи рядом со мной гарм вдруг зарычал.

— В чем дело? — Катерина резко обернулась.

— Не знаю, — я насторожился, готовый в любую секунду призвать Реквием. — Обычно он так делает, когда чует…

Где-то впереди раздался надрывный детский визг. Вскоре его подхватил другой. Спустя миг испуганно вопило уже несколько человек. Кто-то заорал от боли.

Мы с Катериной переглянулись и одновременно сорвались с места.

* * *

Когда мы забрались на гору, то увидели два обоза — один перевернулся прямо на дороге, другой скатился с обочины и упал в яму. В кровавой грязи брыкались лошади, а вокруг них носились гармы. Большая стая.

Люди сбились в кучу, прижавшись спинами к перевернутому обозу. Впереди вооруженные чем попало мужчины, за их спинами женщины, старики и дети. Двое защитников уже пали — одного разрывали на части гармы, а другой, лишенный конечностей, лежал без движения чуть в стороне.

Все это я заметил мельком, сбегая вниз по скользкой дороге. Реквием уже нетерпеливо подрагивал в моей руке, тело закрыл черный доспех. Катерина отставала совсем немного, но первая вступила в бой — нестерпимо яркие золотые лучи с шипением рассекли влажный воздух и вонзились в черные туши гармов.

Хищники зарычали. Часть из них развернулась, чтобы встретить нас. Несколько тварей прыгнуло на меня. Остальные стремились обойти, чтобы добраться до Катерины.

Ага, конечно!

Реквием легко рассек мускулистое тело ближайшего гарма и распалился, попробовав теплую кровь. Лезвие вспыхнуло ярче. Гармы замешкались. Некоторые даже попятились. Этим я и воспользовался.

В два прыжка оказавшись в толпе кровожадных зверей, я крутанул мечом, рассекая поджарые туши. Уродливые головы покатились по земле. Реквием вздымался вверх, разбрызгивая темные капли крови, и хищной птицей обрушивался вниз, унося одну жизнь за другой.

Магия Катерины превратила сразу несколько гармов в горстки пепла. Один из молодых хищников подобрался к ней сзади, но мой гарм впился сородичу в горло и начал трепать его, словно тряпку.

Я ударил в оскаленную морду латным сапогом, ломая клыки и шейные позвонки. Поймал другого растянувшегося в прыжке гарма за горло и впечатал в грязь. Сделав шаг вперед, я раздавил его череп ногой.

Золотое пламя Катерины охватило метнувшихся в сторону тварей. Они завыли, поджали хвосты и бросились в спасительную чащу леса. Но добрались до нее не все — несколько охваченных огнем гармов свалились в траву и задергались в предсмертных конвульсиях.

Все закончилось.

Я обернулся, чтобы убедиться, что с Катериной все в порядке. Она заметила мой взгляд и кивнула, стерев с губ алые капли крови. Жестом она показала мне, что все в порядке и поспешила к собравшимся у повозки людям.

Все они никак не могли поверить в чудесное спасение и смотрели на нас широко открытыми глазами. Детишки даже рты пооткрывали от удивления. Только один мужчина оставался хмурым и продолжал крепко сжимать простой топор лесоруба.

— Дядя! — чумазый мальчишка лет семи задергал мужчину за грязный рукав. — Дядя Эд, ты чего?

— Действительно, — я нахмурился и подошел ближе, поудобнее перехватывая Реквием. — Ты чего, дядя Эд?

Эдуард мне не ответил.