Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 7

Княжна дулась до утра. Что уже там с ней делала Колокольчик, не знаю и знать не хочу, но утром перед рейдом девчонка в полной экипировке ожидала выезд вместе со всей командой. Парни хлопали Звереву по плечу, желали доброго утра, называли «Гринпис». Вот ведь, хотел пошутить, чтобы, значит, запомнила своё перерождение. Но, похоже, прозвище прижилось. Ну, Гринпис так Гринпис, вечером разберёмся.

Я скомандовал на выход, мы загрузились в транспорт и отчалили зачищать Рифт.

— Сегодня-то хоть настоящий? — буркнула княжна, зыркнув в сторону Коржика.

Парни заржали, я же сдержанно ответил:

— Это как себя вести будешь.

— В каком смысле? — удивилась Гринпис, и впервые за утро посмотрела прямо на меня.

— Начнёшь снова чудить, будешь раз за разом попадать в иллюзии. Нет, не будешь, — опережая вопрос, покачал я головой. — Ты не будешь знать, в какой момент окажешься в мире собственных страхов.

— Я просто ничего не буду делать, — упрямо буркнула девушка.

— И умрёшь, — ласково ответил я. — Вот сейчас ты уверена, что всё это не иллюзия? Может, мы всё ещё в казарме, кофеёк допиваем?

Гринпис вздрогнула, огляделась по сторонам, даже ущипнула себя за руку, чем вызвала приступ хохота у парней.

— Щипай, не щипай, иллюзии Коржика просто так не развеешь. В момент погружения в собственные страхи сложно отыскать точку опоры. А без неё картинку хрен развеешь.

Если умная — услышал, запомнила и поняла с первого раза. Дураки мне в опричниках не нужны. Слишком высока цена у дурости.

— Ладно, это всё лирика. Кто такие аждаи знаешь? Встречалась? — резко переключился на задании.

— Аждаи — подвид лернейских гидр, разумные, обладают зачатками ментальных способностей, на контакт не идут, — отрапортовала Гринпис.

Начитанная, однако.

— Молодец, возьми с полки пирожок, — хмыкнул я.

Княжна вспыхнула, но, к моему удивлению, промолчала, в бочку не полезла. Быстро учится.

— В чём разница между гидрой и аждаем?

Девушка зависла, наморщив лоб, вспоминая курс школьной зоологии. Не знаю, как сейчас, не спрашивал у сестрёнки, а в моё время на внеурочнку по монстрам в добровольно-принудительном порядке загоняли. Не скажу, что много усвоил на этих уроках, но общее представление и квалификацию тварей получил.

— У гидры головы вырастают на месте отрубленной… — неуверенно произнесла Гринпис.

— Вырастают, — хмыкнул я. — Разница в том, что у гидры девять голов, и на месте каждой отрубленной отрастают ещё две, — продолжил нудным менторским тоном. — А у наших доморощенных взрослых аждаев изначально две башки. И обе две нужно рубить сразу, не рассусоливая, не пытаясь договориться. Каждое обезглавливание идёт гадине в плюс. Плюс рост, плюс вес, плюс способности. Ясно?

— Ясно.

— Ещё раз: ясно?

Девчонка непонимающе уставилась на меня: мол, сказала же, ясно, что ещё:

— Так точно, командир, — весело откликнулась Колокольчик. — Ты не в казарме, Гринпис, субординацию на зачистке никто не отменял. Впрочем, — графиня аккуратно зевнула, прикрыв ладошкой рот, и добавила. — Дома её тоже никто не отменял несмотря на всю демократичность нашего командира.

Ну да, мы зовём нашу базу домом, другого-то у нас по существу нет. Мы — изгои Российской империи, так было, так есть и вряд ли когда-нибудь что-то изменится.

— Так точно… командир… — повторила княжна, но я успел заметить ехидную улыбку, мелькнувшую на красивых капризных губах.

— Наша задача — зачистить гнездо, сделать территорию полностью безопасной. Гринпис на рожон не лезешь. Идёшь в связке с Коржиком. Изучаешь, наблюдаешь, если сумеешь перехватить управление тварью, подчинить — подчиняешь. И тут же сообщаешь мне. Делаешь всё без колебаний и раздумий. Думать — задача командира, задача бойца — выполнять без раздумий. Любая заминка в бою — минус одна жизнь. Ясно?

— Так точно, командир, — звонко подтвердила княжна, по глазам вижу: хочет что-то сказать, но пока держится.

— Если не сработает ментальный захват, работаем на полное уничтожение. Полная зачистка, включая молодняк.

Гринпис вскинулась, кинула взгляд по сторонам, заметила, что вся команда за ней наблюдает, сникла, но тут же гордо выпрямила спину, уставилась в окно и продолжила слушать инструктаж.

— Для тех, кто в бронешлеме, напоминаю: взрослая зрелая особь в процессе боя способна отпочковывать от себя свою точную копию. Взрослую копию, готовую боевую единицу, — я помолчал, давай возможность Гринпис переварить информацию. — Поэтому, Гринпис, если рубишь — руби две головы одним ударом. Два монстра вместо одного — это двойная проблема. Вопросы есть? — я смотрел только на княжну, команда сомнений не вызывала.

— Нет, командир, — замотала головой девушка.

— Хорошо. Продолжаем. По данным разведки, в Рифте два гнезда.

— Что? — изумилась Колокольчик.

— Фигня, — пророкотал Бермонт, хрустко откусив половину яблока.

— Командир, не бывает такого, напутала разведка, — Кощей высказал общее мнение.

— Есть многое на свете, друг мой Бес, чего по идее не должно быть. Повторюсь: по предварительным данным разведки гнёзд два. Второй точно не самец. Эти твари парами не живут. Но если разведка не ошиблась, и в Рифте действительно два гнезда, вывод один: разлом двухуровневый. Причём уровни скорей всего не пересекаются, функционируют параллельно, соприкасаются только в нескольких точках слипания. Поэтому аждаи промышляют каждый на своей земле, знать не зная о конкуренте.

— Можно вопрос? — Гринпис потянула руку, словно на лекции, тут же смутилась, сделала вид, что поправляет волосы.

— Валяй, — кивнул я.

— Почему аждаев не может быть двое?

— Потому что две бабы на одной кухне никогда не уживутся, — заржал Призрак, заработал «фи» от Колокольчика, и снова уснул.

Тони умеет спать в любой обстановке, даже стоя и на бегу.

— Отчасти Призрак прав, — подтвердил я. — Аждаи в гнёздах — это самки. А девочки не терпят конкуренции рядом с собой.

— А самцы? — продолжала уточнять княжна.

— А у самца, после того, как уломает аждаиху не секс, сил нет, чтобы уговорить даму ещё и на брак, — снова встрял Призрак.

— Шутник, — фыркнула Колокольчик, приоткрыв один глаз. — Аждая в процессе спаривания отжимает всю энергию у самца, для будущих детёнышей. Ему только и остаётся, отползти в сторону и сбежать, пока самка переваривает всё, что получила. Не успел смыться, считай, пошёл на прокорм детёнышам. Упакует, высушит, сделает сухпаёк.

Гринпис слушала, приоткрыв рот от удивления. М-да, так и поломаем девочке психику. В смысле, избавим от розовых ебинорогов в голове.

— Так, повторяю: Гринпис в связке с Коржиком, остальные работаем по стандартной схеме. Если вопросов нет, отбой. Через сорок минут будем на месте.

— Опричники вопросы не задают, — хмыкнул Бермонт, доставая очередное яблоко.

— Угу, опричники жестоко наказывают, — пробормотал Кощей, закрывая глаза.

Колокольчик улыбнулась, откинула сиденье, и моментально уснула. Княжна поёрзала на сиденье, оглядела команду, кинула взгляд на меня, словно хотела что-то спросить, но передумала, смежила веки и сделала вид, что спит. Вот и ладно, пусть молча переваривает полученные сведения.

Я оглядел команду, закрыл глаза и отправился на прогулку в свой личный ад.

Шесть лет назад

По заснеженным улицам рассветного Петербурга брели двое.

Высокий нескладный подросток в грязной школьной форме и девочка лет десяти, закутанная в огромный не по размеру пуховик.

— Братик, я устала…

— Потерпи, пожалуйста. Ещё немного осталось.

— Я есть хочу… и пить…

— Знаю, милая, знаю… — выжал парень усталую улыбку и ласково погладил сестрёнку по голове. — Смотри, мы почти дошли, видишь вон тот красивый дом? Вот он нам и нужен.

— Ты это и про прошлый дом говорил… — девочка надула посиневшие губки.

— Там всё будет, обещаю.

— Ладно… — малышка вздохнула, шмыгнула носиком, покрепче ухватилась руку брата.

Они дошли до роскошного дворянского особняка.

— Мстислав Сваров, к графу Жарко́, — сообщил он открывшему дверь дворецкому. — Я…

— Господина нет дома, — резко оборвал его слуга.

— Это срочно. Вы можете сообщить ему, что мы здесь?

— Не имею возможности. Пожалуйста, уходите, — дворецкий начал закрывать дверь.

— Подождите! — упёрся парень. — Мы же Сваровы! Жарк о — партнёр моего отца по бизнесу! Нам нужна помощь.

— Уходите по-хорошему или я вызову охрану.

— … Я понял. Дайте хотя бы воды ребёнку.

Несколько секунд дворецкий смотрел парню в глаза, затем медленно кивнул и отступил. Мстислав отпустил дверь и принялся ждать. Но прошла минута, затем вторая, третья. Он постучал. Тишина. Закрыто.

Тук-тук-тук.

Тук-тук-тук.

Бум! Бум! Бум! Бам!

— Братик? — испуганно позвала сестра, когда её маленькую ручку сжало в тисках. — Мне больно!

Вдох. Выдох.

— Прости, милая. Нам нужно будет ещё немного пройтись.

— Но я устала…

— Я знаю, родная… — парень наклонился и поднял девочку на руки. — Я знаю…

«Господин занят».

«Мы не можем вас принять».

«Уходите».

Твари… Какие же твари!

На большее не хватало сил, но он должен держаться. Ради сестры.

— Князь вас примет.

— А? Что? — Мстислав открыл глаза, с трудом вспоминая, где находится. Разум всё ещё не верил услышанному.

— Следуйте за мной.

— Ах да, спасибо большое! — воодушевился парень и повернулся к сестре. — Посидишь пока тут, хорошо?

— Братик, а можно мне конфету? — девочка голодными глазами смотрела на вазочку с угощеньем для гостей.

— Да, конечно, бери что хочешь.

— Но мама говорила, что сладкое можно только после еды…

— …

Но мамы больше нет.

— Иногда можно, малышка.

— Если юная госпожа Сварова подождёт немного, то я организую лёгкий завтрак, — вмешался в щекотливую ситуацию дворецкий.

— Я подожду! Но только немного, — девочка склонила головку к плечу, подумала, улыбнулась слуге и добавила. — Благодарю вас.

— Спасибо, — выдохнул Мстислав, когда они вышли из комнаты.

— Это моя работа, господин Сваров.

Они шли по богато обставленному коридору, и Мстислав невольно поморщился, поймав взглядом отражение в ростовом зеркале. Он выглядел как нищий оборванец, которому совершенно не место в княжеском особняке.

— Сочувствую твоей утрате, Слава… — кивнул старый князь Илларион Громовой, когда гость расположился в кресле. — Потерять за одну ночь весь Род… немыслимо.

— Спасибо, Илларион Филиппыч, — искренно поблагодарил Сваров. — Мне больше не к кому было обратиться.

— Да, оно заметно… — поморщившись, вздохнул князь. — Так чего ты хочешь?

— Помощи, — слегка удивившись вопросу, прямо ответил парень. — У меня с сестрой ничего не осталось. Ни дома, ни друзей, ни союзников… словно мы стали никем.

— Так ты теперь и есть никто, Славушка, — ласково прогундосил Громовой.

— Простите? — опешил он.

— Эх, молодо-зелено… — покачал головой старик. — Так и быть, объясню на пальцах. Между родом Сваровых и родом Громовых было соглашение о помолвке, так? Так. Где теперь род Сваровых? А нет его. Испарился, исчез, уничтожен. Остались пацан да девка, у которых нет ничего. Ни силы, ни власти. С какой стати мне тебе помогать?

«…» — в голове пронёсся неясный шум, словно там хором возмущалось сразу несколько голосов, кровь закипела, требуя немедленно разобраться с тем, кто проявляет неуважение к его Роду.

— Илларион Филиппыч… вы же были побратимом деда? Вы клятву давали, что поможете в час нужды… — парень прямо и пытливо смотрел на князя.

— Давал, — кивнул старик. — Патриарху и главе рода Сваровых. Гордому, но, увы, мёртвому человеку, что так и не обратился за этой помощью в час нужды.

«Ах ты, пёс брехливый… Я запомню».

Мстислав порывисто встал и направился к выходу.

— Постой, — нагнал его голос князя у двери. — Так и быть… сестру можешь оставить.

— Что?.. — юноша обернулся, не веря своим ушам.

— Примем в княжеские слуги, отошлём в деревню, там вырастет… а как подрастёт да отдаст долг, в пору девичью войдёт, выдадим замуж за приличного человека, не пропадёт.

Мою сестру… Кулаки сами собой сжались, парень сделал шаг к князю, но вдруг уловил что-то в старческом взгляде, резко остановился, развернулся и практически выбежал из княжеского особняка, не забыв прихватить сестрёнку, которая так и не успела позавтракать.

И снова они брели по заснеженной улице в поисках человеческого тепла.

«Мою дочь…»

«Мою племянницу…»

«Мою внучку…»

«Мою сестру…»

— Ишь ты, гордый какой… — хмыкнул Илларион Филиппович, когда хлопнувшую дубовую дверь перекосило. — Я убивал и за меньшее. Старею, что ли?

— Не по-людски это… — покачала головой его супруга, держа в руках так и не тронутый поднос с едой. — К тебе за помощью дети пришли, а ты…

— Не по-людски? — фыркнул князь. — Целый род, богатый, могущественный, исчезает бесследно за одну ночь! А если за недобитками придут? К нам? Отобьёмся, но какой ценой? И ради чего? Сварога крови? А где их божественный покровитель? Молчит? То-то и оно, дело по всему видать нечистое, — Илларион хмуро глянул на жену, поджавшую губы. — Да он мне в ножки кланяться должен, что решил сестру его пожалеть, шанс ей дать! Но ничего… побегает по морозу голодный, образумится ещё, на колени встанет, прощенье вымаливая. Если, конечно, выживет…

Я заметил неладное сразу после выхода с территории Громовых. Легко понять, что неприятности прямо по твою душу, когда рядом с тобой, визжа тормозами, останавливаются чёрные внедорожники без номеров.

— Бежим! — крикнул сестрёнке и рванул по улице, крепко держа её за руку.

Но уйти от преследования с маленьким ребёнком на руках невозможно. Нас быстро загнали в угол.

И никто не помог.

Ненавижу…

— Братик, мне страшно!

«Ненавижу…»

«НЕНАВИЖУ…»

«Уничтожу! Родом клянусь!»

Это стало последней каплей, что переполнило Источник.

— Всё будет хорошо, родная, — Мстислав с неестественно мягкой улыбкой присел напротив. — Мы сейчас сыграем с дядями в прятки. Закрой глазки, зажми ушки и считай до ста. А когда закончишь, они исчезнут, и ты никогда их больше не увидишь! А потом мы пойдём искать новый дом.

— А мама с папой там будут?

— Мы уже здесь, Светлячок.

Девочка удивлённо распахнула глаза. Ведь об этом прозвище знал только папа! Криво усмехнувшись, Мстислав набросил ей на глаза капюшон куртки и развернулся. А наёмным убийцам очень резко стало не до смеха.

— Один… два…

Когда Светлячок досчитала до ста и открыла глаза, в переулке действительно больше никого не было…

Час спустя. Отделение полиции.

— Желаю вступить в ряды царских опричников. Желаю карать врагов государства, клятвопреступников и прочих нарушителей мира и порядка Русского царства. Клянусь исполнять свой долг до последней капли крови… моих врагов.

«Месть…»

«Без жалости и страха…»

«Убей или умри…»

И, быть может, тогда духи предков утихнут в его голове.

Наши дни. Два часа спустя

— Гаси тварь! Контрольный!

— Хрена! Помеха!

— Сука, куда⁈

— Сука и есть! — заржал Бермонт, уходя вправо, выпуская медвежьи соты.

Наш медведь, несмотря на громадный рост и кажущуюся неповоротливость, владеет своим телом получше многих имперских танцовщиц. Сетка взлетела вверх и… убралась обратно.

— Млять! Ты чё творишь, дура⁈ — заревел медведь, уходя в сторону.

Гринпис, упрямо качнув головой, встала напротив разъярённой самки аждая, вперилась в монстра взглядом и застыла изваянием. Всем своим видом демонстрируя, что справится и не позволит убить милого монстрика. Зверюга взревела, замотала башкой, пыталась кинуться на помеху, но ментальный поводок Зверевой крепко прихватил разум твари, не позволяя двигаться вперёд.

Однако у княжны-то в запасе интересные инструменты воздействия. Нужно срочно изучить её личное дело. Причём не то, что вместе с заданием выдал мне князь Вяземский. Надо раздобыть семейный архив Зверевых. Уверен, именно там хранится всё самое интересное, скрытое от посторонних глаз.

— Гринпис! Отступай! — приказал, заметив, что девчонка стремительно начала даже не бледнеть, а синеть.

Упрямая княжна качнула головой. Плюс ещё два наряда вне очереди за неподчинение приказу.

— Тони, давай! — рявкнул Коржик, растягивая страховочную ленту за спиной Зверевой.

— Жди! — приказал я, и Коржик замер, отслеживая момент, когда можно будет спеленать девчонку, не зацепив своих.

Однако самомнение у нашего новобранца будь здоров. Решила, что ей сам чёрт не брат после того, как сумела посадить на ментальный аркан первого аждая. И удержать до подхода тяжёлой артиллерии в лице Колокольчика.

Ошиблась, милая, за что и будешь наказана. Посмотрим, насколько хватит твоих морально-волевых зелёных принципов. Умереть я тебе, конечно, не дам. И не потому, что гуманизм преобладает. Как говорится, не в мою смену, детка. Но урок преподам. И тут сама выбирай, что тебе ближе: собственная тушка или мерзкая тварюшка, желающая тобой закусить.

В голове нарисовался план по воспитанию жестокости у юных женщин почти детей, я ухмыльнулся и скомандовал:

— Тони, давай! — скомандовал я, наблюдая, как аждай ярится, плюётся ядом и огнём в сторону идиотки, других слов для Гринпис у меня не находилось. Тони мигнул и растворился в тенях, уходя на перехват.

В тот момент, когда Призрак выскочил из тени, чтобы одним чётким движением отфутболить княжну в мою сторону, разрывая ментальный контакт, зверюга крутанулась на месте, пытаясь зацепить девчонку двумя коротковатыми шипастыми хвостами. Девчонка отпрыгнула, при этом покачнулась и едва не упала. Но поводок не отпустила, несмотря на то, что из носа уже потекла струйка крови. Тони ушёл в тень, не получив возможности для манёвра.

Я довольно улыбнулся: Гринпис заслужила не просто хорошую порку, причём не только моральную. И она её сегодня подучит, здесь и сейчас.

— Бермонт, контролируй гнездо! Ло, Коржик, на местах! Призрак, в исходную точку, наблюдать. Всем — наблюдать!

Не умеешь работать в команде? Научим. Не хочешь — заставим, а если надо, дадим магического пенделя для быстрой усвояемости.

Пока я отдавал приказы, справа и слева от монстра задрожал воздух, аждай начала создавать своего полноценного клона. Двух. Гринпис, похоже, не в курсе, что перед ней старая самка, об этом говорят кольца в месте, где головы соединяются с шеей. Эту тварь уже пытались убить. Причём убийцы явно не знали, что сносить нужно обе башки одним ударом. Или знали, но не смогли. Зато зверюга славно подзакусила, подзарядилась и увеличила свой потенциал.

Одно радует: двойня эта у неё первая. Потому процесс слегка замедленный, успеем и воспитательный урок для непослушного новобранца провести, и аждаев в капусту покромсать, если что. «Если что» теряла силы с каждым прыжком.

Я хладнокровно наблюдал за боем, не делая попыток вмешаться и не позволяя никому из команды лезть на помощь. Как говорится, что посмеешь, то и пожмёшь. Гринпис забыла, где она и что она. Тут не княжеские ясли, в которых и сопли вытрут, и сочувственно выслушают, и втихушку Рифт зачистят, когда девочка наиграется в разговоры с монстрами.

Потому буду воспитывать кнутом без пряника: не дошло с первого раза, дойдёт со второго, когда задница зачётная пригорит, и выбора не останется. Бойцы на местах, если всё-таки княжна предпочтёт сдохнуть, но не убить, успеем командой в последний момент завалить всех монстров.

— Командир… — негромко окликнула Колокольчик.

— Ждать, — отрезал я.

Надо же, волнуется. Чем её Розалия так зацепила? Юностью? Принципиальностью? Ну да боги с ней, с графиней, всё самое интересное только начинается. Я довольно хмыкнул, оценив очередной пируэт упрямой княжны. Зверева упрямо не желала обнажать меч и по-прежнему наделась на то, что сумеет ментально продавить аждая, чтобы самка ушла с насиженного места.

Гринпис умело защищалась, раз за разом уходила в сторону, делала обманные движения, не позволяя ящерице-переростку достать себя. При этом надо отдать должное: ментальный поводок Розалия держала крепко, ни разу не упустив. Даже в движении не оставляла попыток подчинить тварюшку. Но это её никак не оправдывало. Вчерашний урок прошёл впустую, не был усвоен самоуверенной девицей в высокими моральными принципами. Быстро она позабыла свой страх. Хорошая психика, легко восстанавливается. Да только мёртвому эта радость до лампочки.

Как минимум неделю нарядов на кухне Гринпис заработала: за двойное неподчинение приказу, неверную оценку уровня твари, переоценку своих сил — полный комплект нарушений. Придётся преподать урок прямо здесь и сейчас. Напросилась.

Я сделал Колокольчику знак приготовиться. Ло с лёгкой полуулыбкой наблюдала за смертельным танцем Зверевой, не выпуская катану из рук. За боем неотрывно следила вся команда, готовясь нанести последний удар, прийти на помощь, если понадобится.

Гринпис продолжала отступать, теряла силы, но по-прежнему не желала убивать. Кровь текла уже не только из носа, маленькая струйка бежала по шее, видимо, из уха. Чудовище взревело, накачиваясь силой клонов. Ещё несколько минут и перед нами встанут две взрослые боевые особи.

Зверюга затрясла головой, пытаясь ослабить контроль над собственным разумом. Глаза налились кровью, видимо, от перенапряжения и у тварей лопаются сосуды. Но упрямая Гринпис продолжала давить. В этот момент из-за спины самки выскочил маленький аждай, пока что одноглавый.

— Бермонт! Нет! — рявкнул я.

— … — ответил Бер, приготовившись к прыжку.

Я прикинул траекторию выхода и нахмурился: какого хрена тут происходит? Откуда взялся детёныш, если первое гнездо зачищено полностью. Тут никаких сомнений. Во втором, то бишь здесь, где проходит показательная порка Зверевой, Колокольчик лично вырезала всё потомство, пропустить никого не могла.

Двойной Рифт, двойные сюрпризы, двойное потомство?

Тем временем мелкий аждай топорщил короткие крылья, скалил двойной ряд острых длинных зубов и кидался на Гринпис, пытаясь помочь мамке-самке разорвать контакт. Девчонка отмахивалась от него воздушными плетями, но упрямо держала ментальный поводок.

Я сплюнул: идиотизм в чистом виде — выгорит или рухнет без сил.

— Призрак, правый! Бермонт, левый! — рявкнул я.

Бойцы одновременно метнулись к двум клонам, едва-едва обрётшим натуральную, непризрачную плоть, и двумя слаженными движениями, почти синхронно, снесли головы у отпочковавшихся тварей. Старая аждая взревела, тряхнула головой. Звонко лопнула ментальная привязка. Гринпис скрючило, но девчонка успела отскочить в сторону.

Нет, я не пожалел маленькую дурочку. Команда на то и команда, чтобы страховать.

— Не встревать! — рявкнул я, заметив, как напрягся Коржик, внимательно наблюдая за согнувшейся пополам княжной.

— Командир… — негромко окликнула Колокольчик, добавив в голос настойчивости.

— Ждать! — жёстко отбрил я, готовясь кинуть на голову каждого члена команды защитный шлем, памятуя, как визжала княжна, когда в усадьбе разрывала на клочки зелёного монстра. Я видел то, чего не замечала команда, волнуясь за девчонку: ещё пара минут и княжну накроет, как тогда в усадьбе.

В этот момент детёныш аждая кинулся Гринпис под ноги. А дальше случилось то самое, чего я ждал. Не размышляя, на чистых инстинктах, одним отточенным движением девчонка снесла ему голову воздушной плетью. Одновременно с её ударом я кинул на нас на всех шлемы, защищая от ультразвука.

Через секунду от старой самки, как и от убитого детёныша, остались только два жирных пятна. Звуковая волна размазала их по стенам, потолку и полу. В оглушительной тишине Гринпис медленно повернулась ко мне, отёрла лицо, заляпанное кровью и ошмёткам монстра, улыбнулась полностью обескровленными губами и выдавила из себя:

— Убей или умри.

После чего благополучно рухнула в обморок.

— Командир, ты прям этот… как его… Пестицид, — сумничал Кощей.

— Песталоцци, бестолочь, — поправила Колокольчик. — Шеф, моё восхищение, впечатлена твоим педагогическим талантом, честно, — Колокольчик от души похлопала.

— Все молодцы. Бер, княжна на тебе.

— Всё в порядке… командир… я… всё хорошо…извините… — раздался чей-то сиплый голос.

— Да ты молодец! — восхитился Кощей. — Даже не пришлось нашатырь искать.

Зверева, шатаясь, поднялась на ноги, отказавшись от помощи Бермонта, который, как истинный аристократ, подал ей руку.

— Прекрасно. Но от недельного дежурства на кухне Гринпис это не освобождает. Посуда на тебе.

Княжна было вскинулась, вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и просипела:

— Так точно, командир. Есть наряд на кухню на неделю.

— Призрак, Коржик, на вас сбор ништяков. Бермонт — контролируешь местность. Колокольчик, присмотри за княжной. Не обсуждается, — отрезал я, заметив, что Гринпис раскрыла рот. — Кощей, прикрываешь.

Команда молча занялась делами, я же под прикрытием Бессмертного решил проверить гнездо. Всё-таки аждай очень странно себя вёл.