Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 11

— Умеете вы удивить, командир. Такой солидный мужчина и такие тараканы в голове. Никогда бы не подумала, что вас на школьниц тянет, — Гринпис оценивающим взглядом прошлась по сестрёнке, последняя не осталась в долгу.

— Братец, что-то недотягивает сия мамзелька до твоего обычного стандарта. Больно тощая, да и потрёпанная какая-то, — пренебрежительно фыркнула Лада. — И волосы как мочалка, да и лицо интеллектом не изуродовано. Сразу видно, без греховных связей в семействе не обошлось, такая-то красота неземная на свет божий появилась. Небось, и попы в церкви, когда крестили, морды свои отворачивали, чтобы не ослепнуть от сияния.

Вот ведь язва малолетняя! И когда только выучилась? Или у женщин эта функция с рождения заложена, так сказать, язвительность и уничижение конкуренток идёт в комплекте с прочими недостатками характера.

— Это ничего, деточка, не печалься, сейчас чудо-доктора, — ласково, как с несмышлёным ребёнком, заговорила Зверева. — Могу посодействовать, примут в больничке по высшему разряду, операцию проведут на высшем уровне, и станешь ты красавицей писанной. С одним, правда, не смогу помочь… — княжна всерьёз опечалилась, задумчиво разглядывая мою сестрёнку.

— С чем? — мелкая скрестила руки на груди, пренебрежительно скривив губы.

Я скрыл улыбку: Лада попалась на крючок. Оно и немудрено, молодая ещё, зелёная, да и с кем ей в закрытой школе пикироваться? Девчонок там раз, два и обчёлся, да и мелкие они, Ладамира там самая старшая. Но всё равно, с Гринпис ей не тягаться. Сестрёнка с малых лет в суровом мужском коллективе живёт, с неё тут пылинки сдувают, балуют невозможно, она из парней верёвки вьёт. Опыта боевого общения с себе подобными язвами у сеструхи нет. А княжна наша с малых ногтей в великосветском террариуме крутится, на ристалищах бальных с благородными гадюками ядом обменивается.

Княжна оправдала мои ожидания, ответ не заставил себя долго ждать.

— Ну не делают покуда в Империи пластические операции на мозг, — сочувственным тоном выдала Розалия. — Но ты не переживай, я попрошу доброго дядю доктора, он тебе таблеточки пропишет, синенькие. И красненькие. Какую выберешь, такой станешь.

— Какой такой? — сестра сердито засопела, уперев руки в бока.

— Одно из двух: или красивой, или очень красивой. Умной, увы, тебе в этой жизни уже не бывать.

— Да я тебе!..

Лада шагнула вперёд, полыхая праведным гневом и наливаясь родовой силой.

— Хватит, — негромко сказал я.

Сестра вздрогнула, моментально обмякла, растянула губы в вежливой улыбке и процедила:

— Воспитанная прислуга заходит в дом с чёрного входа.

Княжна сверкнула глазами, но промолчала. Умная девочка, ничего не скажешь.

— Лада, познакомься: княжна Розалия Сергеевна Зверева. Розалия, это, как ты уже поняла, моя младшая сестра Ладамира Сварова, существо милое, но не всегда воздержанное. Особенно когда встаёт не с той ноги.

Сестрица едва заметно покраснела, буркнула «здрасте» и удалилась на кухню, гордо вздёрнув свой аристократический нос. Вот где она этого понабралась? Подружек у неё нет, соученицы девочки простые и вежливые, я бы даже сказал, пугливые. Я задумчиво проводил мелкую взглядом. Может, она одноклассниц запугала? Пожалуй, надо наведаться в колледж, узнать, как ведёт себя Сварова младшая.

— Кофе? — предложил я Гринпис.

— Не откажусь, — кивнула девушка и проследовала за мной на кухню.

За столом сидела недовольная Лада с кружкой чая. Увидев Звереву, сестрёнка фыркнула, но с места не сдвинулась. Я хмыкнул про себя: любопытство не порок, а большое свинство.

— Лада, ты позавтракала? — ласково поинтересовался я.

— Нет ещё.

Хитрый ход, но не на того напала.

— Разрешаю сегодня позавтракать в своей комнате. Можешь даже книжку почитать во время еды, — припечатал я.

Шах и мат, маленькая девочка. Крыть тебе нечем. Не скрывая недовольства, Лада бухнула на поднос кружку, тарелку с бутербродами, которые я нарезал на двоих, покосилась на омлет, глянула на меня и решила всё-таки не рисковать, оставляя брата голодным. Я, когда голодный, о-о-очень злой.

— Я пью без сахара, — засыпая в турку новую порцию кофе, сказал княжне, когда мы остались одни на кухне. — Один воскресный наряд по дому, — чуть погромче сказал в сторону прихожей.

Раздался недовольный топот, хлопнула дверь на втором этаже, всё стихло.

— Без сахара, с молоком, если можно, — ответила княжна.

Я кивнул и продолжил колдовать над кофе. Этот напиток, когда его готовят в джезве, не любит, чтобы кому-то кроме него уделяли внимание в процессе.

Наблюдая за пенкой, я прокручивал в голове утреннюю стычку. Надо отдать княжне должное: родительскую тему она трогать не стала несмотря на то, что моя малолетняя зараза наговорила много лишнего. За такие слова в нашей прошлой жизни при нашем статусе и положении княжны я бы уже на дуэли дрался.

А своей заразе хвоста накручу, когда гостья уйдёт. Не дело это, такими словами разбрасываться. Хочешь язвить — учись изъясняться так, чтобы человек не смог к словам придраться, но при этом чётко осознавал: его только что опустили, как стульчак в туалете, ниже некуда.

Кофе я едва не упустил, потому что в двери кто-то постучал. Да что за утро такое, всем чего-то от меня надобно. На втором этаже хлопнула дверь, сестрёнка неслась вниз на всех парах. Интересно, кому это она так радуется?

Я снял турку с огня, налил Гринпис кофе, поставил перед ней чашку, уже догадываясь, что сейчас на моих глазах начнётся вторая часть Марлезонского балета. И я даже уже понял, кто будет в главной роли.

— Ло-о-о! привет! Я так рада тебя видеть! — завопила мелкая, распахивая входную дверь.

— Колокольчик? — я выглянул из кухни.

— Всё в порядке, шеф! Малая, ну ты и вымахала. Сколько я тебе не видела? Неделю? Две?

— Месяц! — надула губы Лада, но тут же заулыбалась.

Как ни странно, эти двое любили друг друга. Во всяком случае, я точно знал: графиня за малую любого покрошит в мелкий фарш. Не знаю, кого видела Колокольчик, глядя на Ладамиру, но когда они общались, в мёртвых глазах Ло появлялось что-то живое.

— Кофе?

— Чай с лимоном и сахаром, — попросила Колокольчик. — Доброе утро, Гринпис.

Княжна не успела ответить, как в разговор влезла мелкая.

— Фу-у, Гринпис? Ты из этих, что ли, мелкотравчатых? — фыркнула неугомонная девчонка.

— Лада! — одёрнул я.

— Юная леди, что за тон? — попеняла Колокольчик.

— Что? — огрызнулась сестра. — Мелкотравчатые и есть. Защитнички монстров, — продолжила вещать сестрёнка. — Я бы посмотрела на неё, кабы её семью рифтовая тварь сожрала. Вы чего улыбаетесь? — изумилась Лада, глядя на нас троих. — Что смешного я сказала?

Мы втроём переглянулись, графиня успокаивающе ответила:

— Ничего, милая, обычная профдеформация.

Гринпис коротко глянула на меня поверх чашки, в её глазах отчётливо читался вопрос: «Ты видел, командир? Видел? Почему ко мне такая предвзятость⁈» Лада чётко срисовала посыл и, мило улыбнувшись, отчеканила:

— Потому что Колокольчик — добрая и хорошая. И она — своя!

Княжна едва не подавилась кофе. Судя по всему, вспомнила, как эта добрая, хорошая женщина на днях вырезала всё условно живое в Ботаническом саду. Да и вчера в Рифте Колокольчик не слишком походила на милую леди. Скорее, на демона из Нави, с той лишь разницей, что от кровожадной улыбки графини и демоны сбегут, роняя копыта и отбрасывая рога, чтобы быстрее бежать.

«Ну да, все мы тут сумасшедшие, милая, одна ты нормальная. Но это пока», — подумал я про себя, выложил омлет на тарелку, достал приборы, перебрался за стол и принялся с удовольствием завтракать.

Останавливать шоу не стал, в какой-то момент вся эта утренняя катавасия напомнила мне счастливое время юности. Когда к нам в родовое имение под Москвой на лето съезжались двоюродные братья и сестры. Точно такие баталии, делёжка власти, влияния, прокачка лидерских навыков происходила с утра до вечера, только на детском уровне.

Мелкая метит территорию, так сказать. Пока не переходит на личности, пусть тренируется. Заодно и княжну прощупаю в неформальной обстановке. М-да, звучит сомнительно, что поделать, отвык я от светских бесед, даже мысленно разговариваю порой, как босяк какой-то с улицы. Голоса в голове зашелестели, торопясь высказать своё мнение, пришлось шикнуть на них, чтобы не мешали смотреть спектакль.

Колокольчик уселась на своё любимое место, Лада тут же налила ей чаю и даже предложила бутерброд, прекрасно зная, что Ло по утрам не ест. Гринпис улыбнулась одними глазами и принялась неторопливо пить кофе.

— И незачем так смотреть на моего брата! — вызывающе заявила сестрёнка.

— Так — это как? — поинтересовался я.

— Жалобно, — выпалила Лада.

— Тебе в школу не пора, дорогая сестричка? — я коротко глянул на сестру.

— Свар! Ты совсем со своей работой память потерял. Сегодня выходной. Вы-ход-ной! А это значит что?

— Что мне придётся весь день терпеть головную боль, — вздохнул я, допивая кофе.

— Братик, у тебя голова болит? — заботливо зачирикала мелкая.

Княжна фыркнула, не сдержалась. Колокольчик хихикнула, не скрываясь.

— Ты, ты моя головная боль, — вздохнул я, протянул руку и потрепал мелкую по макушке.

— Свар! Ты! Ты! — возмущённая сестрёнка вскочила на ноги. — Свар ты и есть! — выпалила, плюхнулась на стул рядом со мной, прижалась к моему плечу, сердито глядя на княжну.

Я улыбнулся:

— Ты похожа на маленького ёжика, когда злишься. Что? — спросил у Колокольчика, увидев, как она закатила глаза.

— Лада не права: леший ты дремучий, вот ты кто! — фыркнула графиня.

— Ладамира, предлагаю перейти от боевых действий к мирным переговорам, — умненькая Гринпис не стала протягивать руку, прекрасно понимая, что мелкая зараза её не пожмёт.

— Вот ещё, — Лада демонстративно сложила руки на груди. — Станешь своей, тогда и поговорим.

— А своими через сколько становятся? — совершенно серьёзно уточнила княжна.

— Да ты хотя бы годик в самоубийцах продержись. А то приходят такие вот… княжичи… и сбегают после первого боя.

— Самоубийц? — Гринпис удивлённо приподняла бровь.

— О-о-о, — довольно протянула мелкая. — Так ты не знаешь, как отряд брата на базе прозвали? Отряд самоубийц, — выпалила Лада. — И знаешь почему? Потому что им поручают самые сложные дела! Да они в такое пекло попадают, что там никто, кроме них, выжить не сможет! Особенно всякие мажорчики и мажорки. Приходил один такой, и тут же вышел, — презрительно закончила сестрёнка.

— О, это было эпичненько, — рассмеялась Колокольчик. — Ты про того, что ли… княжонка? Свар, ну помнишь, прикомандировали к нам как-то мальчика такого кудрявенького… блондинчик-херувимчик. Ну, тот, который полдня заикался, когда Бес его без головы встретил.

— А, соплежуй, — флегматично ответил я. — Ну, было и было. А вообще, Ло, я тебе сколько говорил: не смущай юные умы своей боевой формой.

— Так что мне, в мешок рядиться, или в рыцарскую броню одеваться? В бою нормальный воин на врага смотрит, спину прикрывает. А не прикидывает, как бы…

— Ло! — остановил я, кивнув в сторону мелкой. Сестрёнка немедленно закатила глаза, на её лице отчётливо читалась мысль: ой, всё, можно подумать, я не знаю, что хотела сказать Ло!

— Так вот, нормальный воин не обращает внимания на такие мелочи, когда есть кого убивать! — закончила графиня.

— Твоим…кхм… мелочам, что пониже талии, любая модель позавидует. Уж больно выпуклые мелочи-то, — хохотнул я.

— Что есть, то есть! — Ло грациозно поднялась, огладила себя ладошками по бёдрам и снова уселась.

— А что было-то? — заинтересовано спросила Гринпис.

— Что было, что было… Этот придурок княжеских кровей решил, что у нас тут малина. Ну и перевёлся к нам по какому-то великому блату. Подозреваю, Вяземский на этом поимел какой-то профит для базы. Ну да ладно, — Колокольчик кивнула сама себе и продолжила. — Этот херувимчик решил, что с нашей помощью он непременно станет героическим героем, спасёт мир, получит награду из рук государя-императора, и прочая ересь. Он нам своими фантазиями весь мозг выел десертной ложечкой. А я говорила: в психушку его надо, на обследование.

— Ло, княжич был абсолютно здоров, читал я его личное дело.

Графиня тонко улыбнулась и выдала:

— Не бывает абсолютно здоровых людей, Свар…

— Бывают необследованные! — хихикнула Лада, и эти две невыносимые девицы понимающе улыбнулись друг другу.

— Именно, моя дорогая!

— А дальше что? — полюбопытствовала Гринпис.

— А дальше… — я задумчиво потёр подбородок. — А дальше юноша не рассчитал свои силы, и в первом же бою слился, не послушав приказ командира.

Княжна недовольно засопела, но промолчала. Говорю же, умная девочка, должен выйти толк.

— Убили?

— Мы? Мы детей не трогаем. Если, конечно, они не смертники и не монстры, — уточнил, глядя прямо в глаза Гринпис.

— Тогда что? — княжна сделала вид, что не поняла намёк.

— Этот милый малыш вместо того, чтобы прикрывать мне спину, пялился на мою упругую попку.

Лада захихикала, княжна чуть смутилась, я захотел закрыть лицо рукой. Какое счастье, что у меня всего одна сестра, было бы три, я бы, наверное, из казармы не вылезал круглосуточно.

— Ло, не томи! — попросила Гринпис.

— И что ты думаешь? Этим воспользовался мохноед. Ты же знаешь, кто такой мохноед? — дождавшись кивка от княжны, Колокольчик продолжила. — Он отлип от стены, подкрался и цапнул княжича за твёрдую задницу. Я, конечно, не проверяла твёрдость его ягодиц. Но вот бедняга мохноед лишился одного из жвал.

— Это как? — сдерживая смех, простонала Гринпис.

— Ну как… мы и сами сначала не поняли. А потом оказалось, что этот… княжич… Кольчужка у него была поддета под снарягу. Даже не кольчужка, а эдакий комбинезончик железненький. Ну вот бедняга мохноед и укусил на свою голову…

Гринпис не выдержала и расхохоталась, следом прыснула Лада, мы с Колокольчиком смотрели друг на друга, улыбаясь. Дети, как есть дети. Дай боги, чтобы это детство продлилось как можно дольше хотя бы у одной из них. Гринпис уже не светит. Надеюсь, у меня получится подарить сестре нормальную юность. И жизнь в целом.

После минутки юмора между Гринпис и Ладой вроде как возникла взаимная симпатия. Во всяком случае, сестрёнка перестала цеплять княжну. Понятное дело до дружбы тут ещё далеко, но первую проверку Зверева прошла, дальше будет проще.

— Всё, посмеялись, и будет, — скомандовал я. — Марш к себе, мне с девочками поговорить надо.

Лада снова фыркнула, но уже по-дружески.

— Нужны мне ваши секреты! — бросила напоследок и умчалась в свою комнату.

— Сначала ты, — я посмотрел на графиню.

— Командир, я насчёт бала… Нам с Гринпис нужны наряды. Я кое-кому позвонила, договорилась, нас ждут на примерку. Нужно только твоё разрешение на выход.

— Ты только за этим притащилась ко мне спозаранку? — удивился я. Так и хотелось сказать: «Не верю».

— Не только, — улыбнулась графиня. — Тебе письмо принесли.

Движением фокусника Колокольчик откуда-то вытащила приличных размеров конверт, поднялась и подошла ко мне. Увидев адрес, я не удивился.

— Спасибо, Ло.

— Всегда пожалуйста, — кивнула графиня, возвращаясь на место.

Я же в очередной раз подумал: вот правда, откуда она достала конверт, при её любви к облегающей одежде и отсутствию дамской сумочки? Уверен, если я попрошу, дать мне пистолет прямо сейчас, Колокольчик в ту же секунду его откуда-то вытащит. И дело не в пространственном кольце. К нему Ло не прикасалась. Не мог я пропустить.

— Свар, но нам с Гринпис нужен весь день, чтобы достойно выглядеть на балу.

— Да идите уже, — махнул я рукой. — Тренировку разрешаю прогулять.

— Спасибо, командир! — воскликнула довольная Ло. — Ну что, пошли? Будем из тебя делать настоящую опричницу.

Гринпис вздрогнула, увидев улыбку Ло, посмотрела на меня, ища поддержки. Я безмятежно улыбнулся, не собираясь облегчать княжне жизнь.

— Ступайте уже.

Девушки поднялись и двинулись на выход.

— Стоять! — скомандовал я. — Чуть не забыл. Гринпис, это тебе.

Я достал с полки футляр и протянул Зверевой. Колокольчик понятливо кивнула, Розалия сначала недоверчиво покосилась на коробочку, обитую чёрным бархатом, потом на меня.

— Это что? — не прикасаясь к коробке, уточнила девушка.

Я скривился: ох уж эти мне девицы из благородных семей. Щёлкнул замочком, открыл крышку, являя миру содержимое. На красном атласе лежала тонкая витая нить с каплей по центру. У девочек это называется то ли чоппер, то ли чокер. У меня же артефакт «Мозгоправ». Неказистый селенит мягко мерцал в утреннем свете.

— Это зачем? — с подозрением глядя на меня, спросила Гринпис.

— Затем. Дополнительная защита. У тебя очень мощная ментальная нагрузка. Артефакт поможет тебе не только в бою, но и в жизни.

— Каким образом? — в глазах княжны мелькну неподдельный интерес.

— Надела и носи, не снимая. Селенит помогает защищать нервную систему от истощения, в бою усилит ментальные способности, если что, сработает как предохранитель.

Гринпис покраснела, видимо, вспомнив нашу вчерашнюю вылазку и то, что натворила.

— Спасибо… командир, — пробормотала девушка, перехватила у меня футляр и собралась на выход.

— Стоять, — приказал я.

Колокольчик как стояла, так и осталась стоять. Гринпис непонимающе вытаращилась на меня.

— Я что приказал?

Княжна нахмурилась, перебирая в памяти наш разговор.

— Носить, не снимая? — полуутвердительно уточнила.

— Именно.

— Так точно, командир! — звонко отрапортовала Гринпис, открывая коробочку, доставая артефакт. — Застегните, пожалуйста, шеф! — невинно хлопая ресницами, попросила девчонка.

Я застегнул замочек, взял княжну за плечи, развернул Гринпис лицом к выходу и скомандовал:

— Шагом марш в расположение, и чтобы через пятнадцать минут я вас обеих на территории базы не наблюдал.

— Так точно, командир! — синхронно отрапортовали обе две, и через минуту в моём доме наступила долгожданная тишина.

Боги, вот за что мне это? Мало мне сестры с её переходным возрастом, Колокольчика с её неустойчивой психикой. Теперь ещё и девица с романтическими тараканами в голове. Судя по всему, не убиваемыми.

«Сынок, партия-то хорошая», — прогудел в голове отец. К нему присоединился дед. И совсем уж тихо, ласково в разговор вплёлся матушкин голос:

«Сынок, Славушка, пора уж тебе о невесте задуматься. Один ты остался, тебе и Род возрождать».

«Мам, не один я, сестрёнка со мной», — напомнил я.

«Береги сестру, Славушка, силы в ней предостаточно. А вот ума пока маловато, они эмоции», — на душе посветлело, словно матушка по голове погладила.

«Дочь в другой Род войдёт. А тебе жена нужна», — в разговор встрял отец.

И понеслась какофония!

«На приёме будет Она! Я-ты-мы обязательно должны с ней поговорить!» — внезапно проснулся ещё один призрак прошлого.

«Она это кто? Цесаревна? А губа не дура?»

«Если любить, то королеву!»

«Да я…!»

«Да ты…!»

— А ну, цыц все! — рявкнул я вслух, сварил себе ещё кофе и принялся планировать вечер приёма. Всех нюансы и внезапности учесть невозможно, но купировать грядущие неприятности можно попробовать. В том, что неприятности будут, я не сомневался.