Око Баала

Глава 5

Когда вернулся Виктор я с комфортом расположился на кровати, и хрустя чипсами смотрел очередную серию «Стражей».

— Одевайся, быстро, тебя ждет Мигель! — сходу огорошил меня брюнет.

Я даже чипсами подавился. Потом осторожно спросил:

— Четвертовать собирается или колесовать?

— Что? А, нет, не бойся, он адекватный мужик, я объяснил ему ситуацию, претензий с его стороны не будет.

— Зачем тогда я ему? — недоумевал я.

— За надом! Чтоб тебе, estúpido, пулю в лоб здесь не закатали за оскорбление Марии! Одевайся, тебе говорят!

Я нехотя одел чертов костюм. Нацепил кобуру, потом заученным движением выхватил пистолет и прицелился в стену.

— А дай патрон! Всего один прошу! Ну что тебе стоит?!

— Cono! Тебе все шуточки, а мне сегодня Мигель чуть было шею не свернул как цыпленку! Пришлось свою подставить, вместо твоей, потому что тебя он просто убил бы!

Я присвистнул, глядя на багровые следы на шее у своего менеджера.

— Если бы он меня так схватил, этого Мигеля уже отпевали.

— Знаю, Эндрю, знаю, потому вместо тебя пошел — тебя же хлебом не корми, дай кого-нибудь замочить или током трахнуть. Я думаю, тебе играть злодея не придется, достаточно быть самим собой. Ну что встал, шляпу надень, нас ждут!

Мигель ожидал нас на веранде уличного кафе. Все столики были уже заняты, народ попивал кто кофе кто пиво. При моем появлении народ замолчал, в меня уперлись десятки глаз. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с яростью и презрением — как видно новость об оскорблении принцессы уже разнеслась по базе. Мигель при нашем приближении встал. Ну и здоровый же мужик, что твой медведь! Смотрел он мне в глаза пристально, но без агрессии. Я встал напротив и уставился на него. Пока мы ломали друг друга взглядами пару минут, в кафе стояла такая напряженная тишина, что, казалось, ее можно ножом резать.

— Добрый вечер, юноша, — прогудел наконец Мигель, — Меня зовут Мигель и нам нужно кое-что обсудить.

— Добрый вечер, Мигель, я Эндрю, Эндрю Блад, — заявил я в ответ, где-то рядом досадливо цыкнул зубом Виктор — Поговорить я всегда за, культурные люди любые проблемы могут решить языком.

— Это ты сейчас на мою драгоценную дочурку намекаешь? — усмехнулся краешком губ здоровяк, — Да уж, язык у тебя острый. А давай пройдемся, Эндрю, здесь слишком много чужих глаз и ушей. Виктор, подержи пока для меня столик, я скоро вернусь.

С этими словами Мигель развернулся и неспешно потопал с веранды, ничуть не сомневаясь, что я пойду следом. А я и пошел — куда деваться?

Мы сошли с веранды и неспешно пошли по тротуару вдоль центральной улицы. День уже закончился и на улице стремительно темнело, темноту разгоняли лишь прожекторы, установленные на осветительных мачтах.

— Боишься? — спросил вдруг Мигель, не поворачивась.

— Нет, не боюсь, — честно ответил я.

— Что так? Такой храбрый? Или, может, такой тупой?

— Скорее второе. Я всю жизнь так живу — сначала делаю, потом думаю что, возможно, можно было как-то смягчить, или не идти на конфликт, но обычно уже поздно. Так что эта ситуация для меня не в новинку.

Мигель помолчал, потом остановился возле освещенного фонарем входа в ангар и резко повернулся ко мне.

— Это потому что ты человек войны, Эндрю. Таких мало, один-два на тысячу. Воин всегда действует не задумываясь: на угрозу отвечает ударом, на удар — выстрелом. Я знаю, о чем говорю, сам такой. Таким как мы с тобой нет места в мирной жизни — там человек войны либо будет сидеть в тюрьме либо погибнет.

— Ты прав, Мигель, именно так я здесь и оказался, — пожал плечами я, — Я честно пытался жить как все, но когда коп случайно убил моего друга, сорвался и устроил бойню. Сейчас я понимаю, что это было предопределено.

Мигель кивнул и помолчал. Потом глубоко вздохнул:

— Я люблю Марию больше жизни и убью любого, кто поднимет на нее руку. Но так же я понимаю что в этой ситуации она абсолютно не права и даже немного благодарен тебе, что ты ограничился всего лишь эм внушением. Понимаешь мою дилемму?

Я ответил ему в тон:

— Если честно, то мне насрать на все твои дилеммы. Вот он я стою перед тобой, хочешь убить — можешь попробовать, но боюсь, что результат тебя удивит. Если нет, то не вижу смысла в продолжении этого разговора.

Мигель запрокинул голову и захохотал. Отсмеялся и сказал, вытирая слезы:

— Да уж, давненько никто меня так не осаживал. А ты далеко пойдешь, парень, если не сдохнешь! Ладно, раз уж ты такой резкий и дерзкий то давай закончим эту беседу и разойдемся миром.

И протянул мне руку. Я, не колеблясь, вложил в эту медвежью лапу свою ладонь. Мигель сжал мою ладонь твердо, но аккуратно, хотя я не сомневался, что при желании мог переломать мне все кости в кисти.

— А знаешь что, зайди ко мне завтра, парень, — сказал мне в спину здоровяк, когда я отошел на десяток шагов, — Сразу после завтрака и разминки, часов в десять.

— Зачем? — обернулся я.

— Поверь это в твоих интересах, да и моих тоже, — скрестил руки на груди Мигель, — Я хочу закончить этот глупый конфликт, так как их решают культурные люди — словами.

Я постоял несколько секунд, глядя на него, потом медленно кивнул:

— Я приду.

— Тогда до завтра, Эндрю Блад, повелитель молний и пиратов! — хохотнул Мигель и грузно потопал прочь.

Оставил, значит, последнее слово за собой. Ну и ладно, мне не жалко. Ноги сами понесли меня обратно, а в голове прокручивался сегодняшний разговор. Мигель показался мне полной противоположностью своей ебанутой дочурки — абсолютно адекватный и рассудительный мужик. И чего Виктор так его боится?

Я дошел до веранды со столиками и понял, что гул голосов смолк как по мановению волшебной палочки. Все посетители кафе дружно уставились на меня такими удивленными взглядами, как будто увидели восставшего мертвеца. Подавив в себе желание снять шляпу и раскланяться в шутовском приветствии я прошел к столику, за которым Виктор нервно тянул какой коктейль сел рядом и без спросу вытянул из сигарницы Виктора, лежащей на столе сигару.

— Как все прошло?! — выпалил мой мененджер, — Все нормально?!

— Я же говорил — культурные люди решают все конфликты с помощью языка, — утомленно ответил я, — Мы поговорили и решили разойтись миром.

Вокруг нас послышались удивленные вздохи, и даже чей-то досадливый возглас — народ вовсю грел уши.

Я ухмыльнулся, откусил кончик сигары зубами и прикурил уже ставшим привычным способом — от разряда между пальцев. Народ вокруг ахнул и зашушукался. Я неожиданно поймал себя на мысли, что мне это нравится — быть в центре внимания. Вот оно самое сложное испытание в жизни — медные трубы? Огонь и воду я, пожалуй, что прошел.

Я сидел, неспешно потягивал ароматную сигару и бездумно смотрел в красивое южное небо. Сколько же здесь звезд — у нас в северном полушарии в разы меньше. Красотища невыразимая, только ради этого неба стоило побывать на Карибах.

— Отлично, Эндрю, я рад, что все так хорошо разрешилось, — воскликнул Виктор нервно, — А теперь тебе лучше пойти в свою комнату, во избежание инцидентов…

— Никуда я не пойду, мне здесь понравился, — возразил я, пуская колечко дыма, повернулся к остальным посетителям и громко сказал — А если кому-то не нравится мое присутствие, или кто-то имеет ко мне претензии я готов прогуляться и обсудить в частном порядке! Хотите — по одному, хотите — со всеми разом!

Виктор нервно сглотнул, народ смотрел на меня во все глаза. Тишина стояла такая, что было слышно как на соседней улице шепчется парочка, тискающаяся за столбом.

— Ага, прогуляешься с таким, а потом ходи и заикайся, — громко сказал на испанском широкоплечий усатый мужик в камуфляжной майке и с длинными волосами, собранными в конский хвост, — А потом еще Мигель башку открутит!

Народ задвигался, люди отвернулись и вернулись к своим разговорам. Прогуляться не захотел никто. Ну и славно. Усатый мужик макнул свои вислые усы в кружку с пивом и неожиданно мне подмигнул.

— Эндрю, estúpido, ты меня так до инфаркта доведешь, — пожаловался Виктор, нервно ощупывая свою шею, — Тебе обязательно надо закуситься со всеми, кто на тебя косо посмотрел? Cono, да как ты вообще дожил до своих лет, с такими замашками?!

— Да я и сам порой удивляюсь, — меланхолично ответил я, пуская дым из ноздрей, — Хотя, в итоге я здесь.

Виктор фыркнул, но промолчал. Сходил в бар, взял нам по бокалу воды, сел рядом и тоже взял сигару. Я дал ему прикурить от разряда и мы полчаса сидели молча, потягивая терпкий дым и наслаждаясь красотой южной ночи. Мне было хорошо и спокойно — впервые за долгое время. Хорошо день прошел — и подрался и новые знакомства завел.

***

Следующий день начался с резкого звука сирены, который разнесся над лагерем ровно в шесть ноль-ноль. Звук был такой, что не захочешь, а проснешься. Я поднялся, умылся, почистил зубы и облачился в спортивный костюм, который дожидался меня в шкафу. Выйдя из кондиционированного помещения я ощутил как на меня навалилась влажная жара и с неожиданно для себя самого пожалел что сегодня не в костюме — в нем было хорошо и прохладно даже на солнцепеке.

Завтрак я получил в том же самом кафе, взял кашу, пару тостов с джемом, апельсинового сока и присел за свободный столик. Сегодня на меня никто не пялился, народ быстро закидывал в себя завтрак и убегал по делам. Я только взялся на вилку, как рядом приземлился вчерашний усатый мужик.

— Привет, Эндрю, меня зовут Энрике и я твой личный инструктор, — сказал мужик на испанском, — Как доешь, мы идем на полосу препятствий.

— Привет Энрике, рад знакомству, — вежливо ответил я на английском, — Скажи, вчера ты здесь по заданию Мигеля выступал?

— А ты догадливый, — усмехнулся Энрике, — Наш командир только с виду увалень, а так башка у него варит ого-го!

Я доел, и мы пошли на спортплощадку. Сначала были подтягивания — я почти без подергиваний подтянулся честных девять раз. Потом сорок раз отжался и упал носом в пыль. Энрике поцокал языком и сообщил мне, что так не пойдет, и что физические кондиции мне срочно надо подтянуть. А пока предложил мне отдохнуть на беговой дорожке. Я тяжело вздохнул и пошел… отдыхать три километра. К десяти часам я уже был пыльным и насквозь пропотевшим. В таком виде я и побрел к Мигелю в гости, дорогу мне любезно показал Энрике.

Кабинет командира находился в штабном корпусе на третьем этаже. Я сидел на маленьком диване для посителей и прислушивался к разговору на повышенных тонах, который происходил за закрытой дверью. Мой уровень испанского не позволял точно понять, о чем идет разговор, но уровень экспрессии был понятен и без того.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась и Мигель сказал:

— Заходи Эндрю, побеседуем!

Внутри ожидаемо оказалась Мария. Девушка была в гневе — черные глаза метали молнии, высокая грудь вздымалась от волнения.

— Как приятно встретить вас снова, сеньорита, — блеснул я знанием испанского, — Ваша красота ослепляет взор как солнце!

— Д-д-да он еще и и-и-издевается! — вскричала валькирия, — М-м-мало того что он сделал меня посмешищем всей к-к-компании, так еще и это!

— А по-моему он поздоровался и очень учтиво, — резко возразил Мигель, — А ты, коза безрогая, не доводи меня до греха и сделай то, о чем договаривались!

— Папа, почему, ну почему ты на его стороне?!

— Дочь, ты опять перегибаешь палку! — рассерженно зарычал здоровяк, — Делай что должна, или клянусь святым Иаковом я тебя выпорю, так что сидеть не сможешь! Ну?!

Девушка прошипела змеей, не глядя мне в глаза:

— Я извиняюсь за свою п-п-провокацию в порту и п-п-прошу меня простить.

— Извинения приняты, сеньорита, — ответил я, приторно улыбаясь, — Со своей стороны прошу простить меня за слишком резкую реакцию.

— Папа, я сделала ч-ч-что что ты хотел! — воскликнула Мария экспрессивно, — А теперь я не хочу видеть этого… И т-т-тебя тоже не хочу!

С этими словами девушка выбежала вон, не забыв крепко трахнуть дверью.

Мигель вздохнул и развел руками, мол, у всех свои сложности в воспитании детей. Я пожал плечами — меня эта ситуация только повеселила.

— Я вправил мозги своей дочери, и считаю конфликт исчерпанным, — прогудел Мигель, доставая из холодильника бутылку, — Ром, виски, коньяк?

Я покачал головой.

— Что, не пьешь с утра? Вообще не пьешь?! Больной что-ли?!

— Нет, под градусом становлюсь неадекватным и агрессивным, — вздохнул я.

Мигель постоял, озадаченно глядя на меня, потом усмехнулся и спросил:

— Да куда уж больше-то?! Ладно-ладно, не хочешь пить, давай тогда займемся чем-нибудь полезным.

Мигель открыл дверь, находящуюся прямо за своим креслом и мы прошли в большое помещение. Посередине стоял непривычного вида большой стеклянный стол. На стенах висели большие мониторы, стояли терминалы какого-то оборудования.

— Это тактический штабной тренировочный комплекс Аргус две тысячи сорок три, — непонятно объяснил Мигель, тыкая в клавиши терминала, — Влетел он мне в копеечку, но я ни разу не пожалел о покупке.

Как я понял из объяснений здоровяка, этот самый Аргус позволял проводить командно-штабные учения, имитируя боевую обстановку. Экраны на стенах засветились. Большой стол замигал разными цветами и над ним появилась голограмма, изображающая какую-то местность.

— У меня еще осталось сорок минут, и я готов потратить их на тебя, — подмигнул мне Мигель, — Поверь, парень, много кто хотел бы поменяться с тобой местами в этот момент!

Я пожал плечами и подошел к столу. Голограмма теперь изображала морское побережье с многочисленными островами. По морю неспешно двигалась красная мигающая точка. Разобравшись с управлением и увеличив масштаб я увидел идущее на юг судно абсолютно гражданского вида.

— Давай, возьми эту посудину на абордаж, капитан Эндрю Блад! — усмехаясь, предложил мне Мигель.

В моем распоряжении был небольшой кораблик с двумя крупнокалиберными пулеметами и командой в двадцать матросов, которых можно было отправить на абордаж. А как вообще берут на абордаж современные суда? Я, конечно, читал, что в семнадцатом веке для этого использовались веревки с кошками, но сомневался, что это сработает с этой громадной посудиной, которая была раза в три больше моего кораблика. А ладно, сделаю, как говаривал Наполеон: ввяжусь в бой, а там посмотрим!

Примерно прикинув курс жертвы я загнал свой кораблик под небольшой остров и выскочил из-за него, когда до противника оставалось метров пятьсот. Один пулемет я нацелил на рубку, второй принялся обстреливать корму судна, пытаясь вывести из строя руль.

Увлекшись абсолютно реалистичным видом морского боя, я проморгал момент, когда самый обычный морской двадцати футовый контейнер, стоящий на баке судна-жертвы неожиданно распался, обнаружив под собой артиллерийское орудие, которое за три выстрела потопило мою посудину. Аргус как мне показалось с издевкой вывел под нос красную надпись «Вы проиграли!»

— Да как так-то?!

— А тебя не озадачил вопрос: зачем на баке обычного сухогруза стоит контейнер? — весело спросил Мигель, — Да еще на таком неудобном для команды месте?

— Да может быть там капитан свою тачку перевозил — откуда мне знать? — азартно вскричал я, — И держал на самом видном месте, чтоб не сперли!

— Такой вариант тоже возможен, — согласился Мигель, — Но сомнителен. Запомни, парень — все, что выбивается из общего ряда подозрительно. Все что подозрительно — может быть опасно и должно быть уничтожено сразу! Ты же пират, с тебя никто не спросит, если ты по ошибке расстреляешь партию мишек Тэдди, или там группу нелегальных мигрантов, которых перевозят в морском контейнере! Ну что, еще раз?

Я азартно кивнул и приник к пульту управления. За оставшееся время я успел сделать три попытки, и все три безуспешно. Когда в третий раз обездвиженная жертва пустила меня на дно торпедой выпущенной из закутанного в брезент контейнера, подвешенного на самые обычные шлюпочные тали я взвыл от досады:

— Да откуда у гражданской посудины могут взяться торпеды?!

— Ооо, парень, ты даже не представляешь, что может оказаться на борту у самой мирной на вид калоши, — посмеиваясь, сказал Мигель, — Это же Карибы, здесь бывают самые разные казусы. Если янки решают что пиратов развелось слишком много, они запускают такие вот мирные с виду суда, битком набитые ракетами и торпедами — типа как приманки. Чистят акваторию от таких как ты — агрессивных и невнимательных корсаров. У Синдиката тоже есть подобные волки под овечьей шкуркой, и если ты на такой нарвешься — можешь сразу прыгать за борт, если успеешь понять, с кем столкнулся, конечно. Ладно, твое время истекло, ты славно меня позабавил, но у меня дела.

Мы вышли в кабинет, где Мигель задумчиво сказал:

— А знаешь, когда у меня появятся окна в расписании, я буду тебя звать. Не обижайся, Эндрю, но пират из тебя как из говна пуля, и мне будет жаль, если труды моих инструкторов пойдут на дно в первом походе.

Я даже не подумал обижаться, потому что был полностью согласен с его определением и с удовольствием согласился на предложение, после чего неожиданно получил на прощание подарок — книгу. Называлась она длинно: «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами» за авторством Даниэля Дефо. Книга была, к счастью, на английском языке — на испанском я бы такой увесистый томик не осилил никак. Мигель на настоятельно рекомендовал прочесть все от корки до корки с карандашом в руках и сделать соответствующие выводы, пообещав обсудить ее со мной позже.

После Мигеля я отправился на ланч, после которого вновь попал в надежные руки Энрике, который мерзко ухмыляясь, предложил мне немного поиграть в прятки и хоть я и чувствовал подвох, но пришлось согласиться — а куда деваться? Энрике привел меня на полигон, имитирующий городской ландшафт, кинул мне в руки пейнтбольный маркер и страйкбольные очки, после чего весело заявил:

— У тебя есть автомат, у меня есть только макет ножа. Условия такие: ты заходишь в городок, занимаешь позицию и ждешь меня. Я должен тебя найти и вывести из строя. Ты можешь стрелять из маркера, кидать в меня кирпичи, бить кулаками или подручными предметами, запрещается только воздействовать на меня своей силой! Все понятно? Тогда гоу-гоу, у тебя пять минут на выбор позиции!

Я рысью побежал в макет городка, заскочил в понравившийся домик где и засел на втором этаже, приникнув к прицелу и взяв на прицел подход к домику. Прошло пять минут, еще пять — на дороге никого не было видно. Я шевельнулся, разминая затекшие плечи и краем глаза увидел мелькнувшую тень за спиной. Обошел, гад! Понимая, что не успеваю, я попытался перекатиться в угол, но из глаз полетели искры от сильного удара и я обнаружил себя лежащим на полу и придавленным коленом инструктора к полу. Ствол моего же маркера смотрел мне прямо в лоб.

— Сдаюсь! — хрипло каркнул мой голос.

Энрике недовольно покачал головой и начал объяснять мне, что я сделал не так. Как оказалось, я сделал не так все — неправильно выбрал позицию с плохим обзором, напрасно выставил в окно ствол маркера — именно по нему он меня и нашел, не потрудился накидать на лестнице камней, банок и другой мусор, который звуком мог выдать его приближение.

— Когда ты один, нельзя концентрировать все внимание на одном направлении! — втолковывал мне Энрике, — Никто не прикрывает тебе спину, значит верти башкой на триста шестьдесят градусов как локатор! Следи за солнцем, блики на оружии и твоих очках могут тебя выдать! Занимай позицию в глубине помещения, а не под окном! Давай, вставай, у тебя следующая попытка, время пошло.

В общей сложности мы провели пять раундов, которые я проиграл всухую. Один раз я сумел обнаружить инструктора раньше, чем он меня, но когда я начал поливать его шарами из маркера тот головокружительным кульбитом ушел под прикрытие стены, обошел меня и убил броском ножа.

— Стрелковая подготовка у тебя тоже никакая, — весело сообщил мне Энрике, — Надо было, с нее начать. Ну, ничего, не вешай нос, ты не представляешь, из каких косоруких обезьян я делал приличных бойцов! Пойдем лучше постреляем.

Мы отправились в тир и там я наконец оторвался — пострелял из всего доступного там оружия, электромагнитных винтовок, пороховых автоматов и даже из пулемета. В тире мне понравилось, но Энрике меня огорчил, сказав, что в тире мы будем бывать не так часто, как мне хочется.

— Это вообще не твое дело — автоматы и пулеметы, — втолковывал мне инструктор, — Твое главное оружие это голова. Из пулеметов будут стрелять твои подручные, твое дело ими правильно распорядиться. Я тебе все это показываю только затем, чтоб ты понимал, что это такое и что оно может, а что нет!

Я несколько расстроился и сообщил инструктору, что у меня в комнате лежит пистолет, из которого я до сих пор не научился стрелять, Энрике, посмеиваясь, согласился дать мне экспресс курс ганфайтера. Вообще мне он мне очень понравился — легкий в общении и веселый мужик, объяснял он все очень просто и доступно. Закончили мы к пяти часам все тем же физо — подтягивания, отжимания и бег. К ужину я плелся нога об ногу. В той самой кафешке, которая мне так понравилась был аншлаг, но от углового столика помахал рукой Виктор и я с разносом уселся рядом.

— Устал за день? — спросил меня личный менеджер, протягивая мне черную баночку без этикетки — Держи, это тебе, если будет не в мочь — синюю пьешь перед сном, красную на завтрак. И не вздумай перепутать!

— Что это, стимуляторы? — устало спросил я.

— Они самые, — кивнул Виктор, — Незаконные и достаточно вредные для организма, но времени у нас с тобой мало, нагрузка будет очень серьезная, так что медикаментозная поддержка лишней не будет. Впрочем, неволить не хочу — пить будешь по желанию.

Я сунул баночку в карман, и вернулся к ужину.

— Все доел? — весело спросил Виктор, — Готов к вечернему уроку испанского?

— Не готов, но куда я денусь? — только и оставалось простонать мне.