Око Баала

Глава 14

Два пикапа пылили по занесенной песком дороге, которая вела на запад прямо в мертвый уже двадцать с лишним лет мегаполис Дубай. Безжалостное солнце выжигало все вокруг, нагревая металл до состояния сковороды — кондиционеры авто не справлялись, в салоне было под тридцать градусов. Я как обычно сидел на переднем пассажирском сидении головной машины и с интересом изучал атлас.

— Рохо, ты не туда смотри, ты на дорогу смотри! — сделал мне замечание сержант Мейсон что сидел за баранкой нашего автомобиля, — Аномалии ищи! Засады ищи! Ты для этого здесь!

— Ты знаешь, Мейсон, я смотрю в карту и вижу картину поинтереснее, — отозвался я, — Насколько я понимаю, наши потеряшки пропали в эмирате Катар, в местечке под названием Аль-Шахания, верно?

— Ага, все точно, — ухмыляясь, ответил сержант.

— Так вот, я смотрю на карту и вижу, что Дубай лежит в стороне от дороги на Катар! Да даже этот чертов Хаур-Эль-Факкан совсем не в той стороне! Объясни мне, будь добр, зачем мы лезем туда, куда нам не надо? И только не надо мне вешать лапшу про то, что там останавливалась экспедиция по дороге на Катар!

— Объяснить? Да как два пальца об асфальт! — с удовольствием отозвался Мейсон, — Срать мне на эту пропавшую экспедицию с крыши тауэрского замка! Настоящее дело у нас именно там — в Хаур-Эль-Факкане и Дубае, а потом в Дохе! Спасательная экспедиция просто прикрытие — сечешь фишку?

— Ну тогда у меня для тебя плохие новости, Мейсон, — в тон сержанту ответил я, — Мне в свою очередь насрать на ваше настоящее дело с крыши московского Кремля! У меня одна цель в этой экспедиции найти этого чертового корейца, как там его — Ын Джи!

— Понимаю твои резоны, — еще больше развеселился сержант, — Но тут получается маленькая загвоздка, Андрей! У тебя нет транспорта, нет припасов и один ты не в состоянии добраться до места пропажи корейского сопляка!

Я только затылок почесал в замешательстве — а ведь он прав, сукин сын! Что я могу сделать в такой ситуации? Да ничего! Я даже отказаться ехать в Дубай не могу, потому что перспектива прогуляться восемьсот километров по пустыне до Аль-Шахании самоубийственна! Или четыреста до Маската — хрен редьки не слаще!

— Я вижу, ты все осознал, — усмехнулся Мейсон, — Но ты правильный мужик и был мне весьма полезен, поэтому я хочу сделать тебе отличное предложение: ты помогаешь нам с нашей маленькой халтуркой в Дубае и Дохе, и получаешь за это семьдесят штук баксов! Ну а потом мы все дружно едем в Аль-Шаханию и ищем этого твоего узкоглазого парня. Как по мне так просто шикарное предложение, как считаешь?

— Сукин ты сын, Мейсон, — с восхищением сказал я, — Это просто ошеломительное предложение: я делаю то, что тебе нужно, либо ты вышибаешь мне мозги! Охуенная альтернатива!

— Не считай меня за полного пидараса, Рохо, — широко осклабился сержант, — Никто тебя убивать не будет, просто отправим прогуляться пешком в твою Аль-Шаханию и всего делов!

— Да уж лучше бы пристрелили, — скривил губы я, — Гораздо гуманнее, чем бросить подыхать в этой пустыне!

— Вот и я про что тебе толкую! — подмигнул мне Мейсон, — У тебя есть два варианта: помочь нам и получить хороший куш, или медленно сдохнуть в пустыне от жажды и радиации! Как по мне так выбор очевиден!

На самом деле у меня был еще один вариант, о котором ушлый сержант и не подозревал — я мог мгновенно прикончить его и Марка, после чего разобраться с коронными во второй машине и отправиться туда, куда мне нужно в одиночку. Но после короткого раздумья я решил отложить этот план на потом — поубивать всех наемников я могу в любой момент, а пока что мы едем примерно в нужном направлении, пусть все идет как идет. Да и страшновато было остаться в этом сумасшедшем месте в одиночку, чего греха таить.

И все-таки как меня бесит эта ситуация! Опять меня развели как лоха и любезно предлагают подставить холку под хомут! Когда эта хуйня кончится!!! Я зло выругался сквозь зубы и принялся дышать по системе Бао — длинный вдох через нос, две секунды пауза и короткий выдох через рот. Сегодня, я вполне мог собой гордиться — впервые за все время я сумел обуздать свою ярость и не кинулся в драку в приступе слепой агрессии. Расту над собой, сука!

— Правильно-правильно, подыши, успокойся, — с видимым облегчением сказал Мейсон, — Никто тебя кидать не собирается! Ты поможешь нам и получишь за это бонус, а мы поможем тебе и ни цента не попросим!

— О таком приличные люди на берегу договариваются, — огрызнулся я, — А не тогда, когда заедут на пятьсот километров вглубь радиоактивной пустыни!

— Ой, блядь, а кто это здесь про приличия пизданул?! — в свою очередь разозлился сержант, — Уж не беглый ли русский гангстер Андрей Рудый, разыскиваемый Интерполом за разбойные нападения и убийство копов?! Что вылупился, неужели ты думал, что я не пробью человека, которого нам навязали в экспедицию?!

— Ладно-ладно, посрались и хватит, — поднял ладони я, — Я бандит и убийца, ты кидала — мы друг друга стоим. Я только одного не понимаю, как мы теперь будем друг другу доверять с таким отношением!

— А как в вашей русской поговорке говорится — доверяй, но проверяй, — буркнул Мейсон, — Вся эта чертова экспедиция как нарочно собрана по принципу пауков в банке. Но я все свои карты перед тобой открыл — от тебя мне нужна только помощь в извлечении нужных бумаг из сейфов и после этого мы с Марком приложим все усилия, чтоб тебе помочь.

— Ты и Марк? — сразу же уцепился я за его слова, — А остальные?

— За Грабовски и его парней, к сожалению, поручиться не смогу, — нехотя сказал Мейсон, — Как ты уже наверняка понял наш лейтенант — мажор, которого засунули в эту партию только для того, чтоб контролировать результат. А еще он полный долбоеб, и я совсем не уверен, что мне самому не грозит конфликт с ним и его людьми.

— О как, чем дальше, тем веселее, — присвистнул я, — Знаешь Мейсон, ты мне совсем не симпатичен, но Грабовски и его дуболомы не нравятся еще больше. Так что в случае конфликта, можешь на меня рассчитывать.

— Рад это слышать, — оскалил зубы в кровожадной ухмылке сержант, — Ты со своими способностями супера шикарный козырь в любой драке. Ну что, мы договорились?

— Я помогаю вам извлечь нужные вам бумаги в Дубае и Дохе, и выступаю на твой стороне в случае конфликта с Грабовски, а вы помогаете мне найти Ын Джи, — я пожал протянутую руку Мейсона, — Договорились!

И в тишине, наступившей после рукопожатия, подтвердившего нашу бесчестную сделку, громом посреди ясного неба раздался щелчок предохранителя сзади. Я от неожиданности замер, потом осторожно покосился назад — убирающий в разгрузку компактный пистолет Марк весело мне подмигнул. Оказывается, все это время я сидел на прицеле нашего молчуна!

— Ну а как ты хотел, парень, — хмыкнул сержант, — Я был бы полным идиотом, если бы не подстраховался от опасного супера, который делает трупы быстрее чем моя бабка печет булочки с маком!

Да уж, а я-то искренне считал, что полностью контролирую ситуацию! Этот ублюдок Мейсон вызывал у меня двойственное отношение — с одной стороны я был зол на сержанта за этот фортель, что он со мной проделал, заставив плясать под свою дудку, с другой я испытывал к сержанту нешуточное уважение — более хитрожопого и продуманного человека я пока еще не встречал. Вот уж кто стал бы настоящим суперзлодеем в шоу, не то, что я. Эх…

— Ну, хватит возмущенно пыхтеть, — снисходительно сказал Мейсон, — Ты же гангстер и приехал сюда ради денег? Возможно, что семьдесят штук для тебя не такие большие деньги — я готов дать тебе сто кусков! Ровно сотня тысяч вечнозеленых долларов, Андрей! Сколько тебе твои боссы пообещали за эту экспедицию? Сорок штук? Пятьдесят?

— Мне твои баксы ни к чему, — недовольно буркнул я, — Давай договоримся на двести сильверкоинов для ровного счета!

— Две сотни сильверкоинов это даже больше чем сто кусков, — произвел быстрый перерасчет в уме Мейсон, — Но так и быть — будут тебе сильверкоины! Моя промашка вышла, не подумал что ты в розыске.

Я перевел двести сильверкоинов в рубли, и настроение резко улучшилось — получается, что на эти деньги мои родители жить несколько лет пусть небогато, но сытно и в достатке. Тетю Свету опять же можно будет подогреть. А кстати Кван обещал денег подкинуть — живем!

Моя довольная физиономия не укрылась от внимания Мейсона который окончательно расслабился и даже заулыбался, крутя баранку. Решил что я продажный ублюдок, которого кроме денег ничего особо не волнует. Ну и отлично, не будем его разубеждать.

От Хаур-эль-Факкана до Дубая было всего ничего, чуть больше полутора сотен километров, но дороги считай что не было — вся засыпана песком и мы ехали едва сорок километров в час. По этой местности война прокатилась асфальтовым катком, старые следы боев попадались нам регулярно: на обочинах стояла подбитая техника, на дороге попадались воронки от ракет и снарядов. Чуть в стороне от дороги я увидел хвост военного самолета, торчащий из бархана — все остальное засыпало песком.

— Скоро начнется дорога смерти, — прервал многочасовое молчание Мейсон, — Смотри в оба, там идеальное место для засады!

Дорога смерти показалась через двадцать минут и это оказалась расстрелянная и разбомбленная колонна гражданских автомобилей, автобусов и грузовиков длинной в несколько километров! Сотни, нет тысячи транспортных средств взорванных и сгоревших стояли на дороге и на обочинах. На дороге во множестве валялись скелетированные останки людей — убрать их никто не озаботился. Я заскрипел зубами, когда увидел расстрелянный туристический автобус с огромными надписями «Дети» наспех намалеванными боках и на крыше. На разбитой приборной панели лежало несколько выгоревших на солнце детских игрушек — медведи и куклы. Меня как пробку из бутылки выбило из транса при виде этой картины, и затрясло от ярости.

— Пробирает, верно? — угрюмо спросил сержант, осторожно проводя машину между разбитыми грузовиками, — Эту колонну беженцев из Дубая персы разбомбили и расстреляли в первые дни войны, якобы там среди гражданских были военнослужащие Объединенных Арабских Эмиратов. Сначала расстреляли машины в голове и хвосте колонны, чтоб никто никуда не смог уехать, а потом целую ночь утюжили саму колонну вертолетами и бомбардировщиками, охотились на отдельные машины, которым удалось вырваться из этого ада. Проклятая земля, проклятые люди…

— В этой войне не было хороших и правильных, все творили жуткую дичь — персы, арабы, израильтяне, — сказал вдруг Марк, — Все убивали всех, пытали женщин и детей. Все правила войны разом перестали соблюдаться, эта колонна просто цветочки по сравнению с тем, что творилось потом.

Я принялся делать дыхательные упражнения, чтоб успокоиться. Ярость и злоба душили до красных кругов в глазах, до скрежета зубов и у меня никак не получалось прийти в себя, дико хотелось крушить и убивать, рвать всех подряд голыми руками, грызть зубами чужие глотки. Что со мной происходит?! Я вдруг обратил внимание, что Шорох изменился — тон стал ниже, вкрадчивее и агрессивнее. Казалось, что голос Ока шепчет мне на ухо проклятья и угрозы. Я резко выдернул наушник из уха — сразу стало легче. Это что, получается это шипение меня провоцирует? Пиздец, хоть совсем радио не включай! Но без связи тоже нельзя! Да что за мистика чертова здесь творится? Или это я медленно схожу с ума — проблемы с психикой присущие всем мутантам почти без исключения догнали в боевой обстановке?!

Господи, если ты там есть, дай мне сил не сойти с ума! Жизнь свою я уже заложил и перезаложил слугам Сатаны, но хоть разум мне оставь, много не прошу! Мне блядь просто страшно себе представить, что я способен натворить со своей силой сойдя с ума! Никогда никому не молился, но похоже, что в этом гиблом месте в окружении свирепых волков-людоедов не знающих слов честь и порядочность, только на высшие силы и остается уповать!

А ведь я и сам стал таким же волком. Убиваю не раздумывая, торгуюсь за чужие жизни, разменивая людей на свои цели. Поздно, ох поздно, я решил боженьку побеспокоить. Тут, пожалуй, впору вознести молитву Люциферу — и я теперь наверняка по его ведомству прохожу, да и место подходящее, настоящий ад на Земле. Как там Джош по дороге на Маскат сказал — конец света приходит? Теперь я вижу, что так оно и есть. По крайней мере на Ближнем Востоке он давно уже наступил. Да и гори оно все синим пламенем!!!

Прокляв все и вся я неожиданно успокоился — как будто лампочка погасла. Ни ярости, ни гнева, только чувство опустошения и усталости. Покосившись на своих спутников, я даже немного устыдился — пока я боролся со своими демонами, все ехали в полной уверенности что я мониторю обстановку. Я переключился в режим сканера и подумал, что научился делать это по щелчку пальцев — за пару секунд. Прогрессирую, ага. Не надо было мне никаких учителей по Силе — оказалось достаточно засунуть в самое гиблое место на Земле и прогресс пошел семимильными шагами. Интересно, у других суперов так же? Эх, даже спросить не у кого, тяжело быть волком-одиночкой. Нахлынула тоска по Сереге и я опять скрипнул зубами.

На горизонте тем временем вставали развалины Дубая — разрушенные, обгоревшие небоскребы торчали из пустыни как обломанные зубы из десны старика. До города на глаз было километров двадцать, когда Шорох в наушнике зашуршал и забормотал на особенный лад, и я к собственному изумлению понял, что он хочет мне сказать — примерно то же самое я слышал во время нападения дезертиров в Омане.

— Надо искать укрытие, скоро придет песчаная буря! — озабоченно сказал я Мейсону.

— С чего ты взял? У тебя что, барометр встроенный? — лениво жуя спичку, спросил сержант.

— Шорох подсказал, — нервно хихикнул я, — Он точно так же ярился в прошлый раз по дороге на Салал. Звучит бредово, но мне кажется, что буря будет похлеще чем тогда!

— Странно, я ничего такого не слышу — шуршит себе в динамике и шуршит, — пожал плечами Мейсон, — Хотя в этом дурдоме я уже всему готов поверить!

— Грабовски, ты там не заснул еще за рулем? — рявкнул в гарнитуру рации сержант, — Срочно ищем укрытие!

— Зачем, до вечера еще пара часов? — пробился сквозь завывания Шороха голос Грабовски.

— У нас тут своя собственная Кассандра завелась, — хохотнул Мейсон, — Рохо говорит, что скоро буря будет — ему Шорох об этом на ушко нашептал!

— Чего?!

— Того, блядь! Ищем укрытие, мать твою!

Вопреки моим ожиданиям Грабовски даже не подумал возражать — то ли поверил в мои возможности после того, как я нашел брутфорс в Хаур-Эль-Факкане, то ли до сих пор не отошел от своего феерического провала там же. В любом случае это было мне на руку, завывания Шороха в динамике усиливались, и я уже не сомневался что надвигается серьезная буря.

Найти укрытие оказалось неожиданно сложно. В первом более-менее уцелевшем доме, в который мы сунулись в пригороде Дубая, тревожно застрекотал счетчик Гейгера, висящий на ремне у Мейсона — мы вылетели из здания со скоростью света. Во втором намеченном пункте — мощном грузовом терминале, сложенном из железобетонных плит, смердело какой-то падалью так ужасно, что глаза слезились. Находиться внутри было просто невозможно, и мы решили сделать еще одну попытку.

Стену несущегося со страшной скоростью песка, надвигающегося с севера, все видели уже воочию. Порывы ветра швыряли в лобовое стекло пригоршни пыли. Счетчик Гейгера потрескивал не замолкая, буря шла радиоактивная. Мейсон кусал побледневшие губы, лихорадочно крутя баранку, я напялил респиратор и всерьез раздумывал, что еще не поздно поубивать всех коронных, а еще о том, смогу ли я найти дорогу обратно в одиночку.

— Вижу справа что-то вроде кинотеатра! — сквозь треск и шорох атмосферных помех услышали мы голос Грабовски, — Вроде крыша целая!

Мы свернули в занесенный песком переулок, заваленный мусором и кучами песка. Некогда роскошные особняки по обе стороны дороги стояли в руинах — все разграблено и сожжено. И только впереди сквозь муть песка и пыли проглядывало какое-то здание. Если там не будет укрытия, то времени найти другое уже не останется — буря была совсем рядом.

— Машины нужно закрыть! — перекрикивая вой ветра крикнул Мейсон.

Мы суетливо натянули на автомобили большие чехлы, закрывая наши транспортные средства и запасы продуктов от радиоактивного песка и пыли. Счетчик Гейгера уже не потрескивал, а громко стрекотал, сигнализируя об уровне облучения, которые мы получали каждую секунду на улице. Закончив с машинами, мы толпой помчались в здание.

Это и правда когда-то был кинотеатр. Небольшой, с фудкортом и магазином при нем. Разграблено все давным-давно, стеклянные двери разбиты, магазин сгорел, но крыша осталась на месте, а в кинозале даже уцелели тяжелые двери и один ряд кресел. Остальные ряды повыдирали неведомые вандалы. Кому могли понадобиться кресла из кинотеатра?!

Как оказалось, это место не впервые используется в качестве убежища — в углу мы обнаружили следы костровища и кучи тряпья, используемые в качестве постелей. Все это было брошено давным-давно, костер разжигали так давно, что угольки даже совсем не пахли, но все вместе это свидетельствовало, что Дубай вовсе не был мертвым городом. Здесь была жизнь, здесь кто-то жил! Жил в этом радиоактивном аду!

Грабовски принялся менять присохшую повязку на руке у Роки при свете светодиодного фонаря на аккумуляторе, а остальные коронные устало расселись в ряд уцелевших кресел. Мне на миг показалось что мрачные небритые мужики сидят, дожидаясь начала сеанса кино и я хохотнул.

— Весело тебе, латинос? — угрюмо поинтересовался Чип, — Расскажи, сука, что смешного увидел — вместе посмеемся!

Выглядел солдат откровенно не очень. Бледное лицо, запавшие глаза, синяки под глазами. Крепко парня подкосила смерть брата. Я проглотил вертевшийся на кончике языка язвительный ответ и просто сказал:

— Нервы, это просто нервы.

— Мы все на нервах и на взводе, парни, так что давайте на полтона ниже и без оскорблений! — устало сказал Мейсон, — Рохо у нас сегодня молодец — заранее сообщил о приближении бури, так что может хохотать, а может рыдать сколько его чилийской душеньке будет угодно. Ты понял меня. Чип?

Наемник отвернулся от сержанта и проворчал себе под нос какое-то ругательство. Мейсон задержал на нем пристальный взгляд, потом поджал губы и покачал головой. Не один я видел, что Чип пошел в разнос. Грабовски просто идиот, если не понимает, что от такого бойца, к которому свои же боятся спиной повернуться, толку никакого, один вред.

Ужин сегодня был скудным — одна мясная консерва и маленький кусочек галеты, размером с детскую ладошку. К хлебу сержант выдал каждому по крупной капсуле черного цвета — антирадиационный препарат, который должен был вывести из организма те радиоактивные изотопы, которых мы сегодня нахватались в полной мере. Воды сержант всем разливал мерным стаканом — каждому досталось по половине литра. Я выпил часть воды сразу, и еще примерно треть оставил на потом, хоть пить еще хотелось, и пошел устраиваться на ночь.

Брезгливо столкнув груду засаленного тряпья в сторону ногой, я расстелил у стены свой спальник, рядом поставил рюкзак, после чего задумался: спать совсем не хотелось, может пойти побродить по кинотеатру?

Мейсон тем временем определял порядок ночных вахт. Неожиданно мне досталось время с десяти до двенадцати вечера. При этом Чип в график ночных дежурств не попал. Наемник скривился и кинул на меня такой убийственный взгляд, что у меня зачесались руки влепить в него разряд. Останавливало меня только то, что после этого придется валить всех коронных, а это было пока что не ко времени. Ну ничего, придурок, я тебе выжгу мозги при первом же удобном случае— не хочу, чтоб этот псих пальнул мне в спину в самый неожиданный момент!

Подобрав автомат и взяв у Мейсона счетчик Гейгера, я отправился разведать обстановку в кинотеатре. Никто со мной не пошел — кто-то продолжал тщательно пережевывать немудреный ужин, а кто и прилег на спальник вздремнуть согласно солдатской мудрости: спать где придется и при любом удобном случае.

И в очередной раз я сказал спасибо Барри Потрошителю за то, что он был так любезен, что подарил мне свой автомат с отличным подствольным фонарем! Что бы я без него делал?!

На улице бушевала буря — видимость была нулевая, ветер завывал как дурной, предметы терялись в песчаной мгле уже через пару метров от входа. Счетчик Гейгера предупреждающе затрещал, как только я приблизился к выходу. Все понятно, туда лучше не соваться. А здесь что? Туалет был при кинотеатре. Туалет это хорошо, даже если не работает. Выйдя из туалетной кабинки глубоко удовлетворенным, я пошел гулять дальше. Барная стойка с дозатором напитков и машиной жарки поп-корна уцелела, но была ожидаемо пуста — ни единого зернышка кукурузы не оставили, гады. В гардеробной я обнаружил свалку кресел из кинозала — вот кто мне может сказать, зачем это было сделано? Футкорт выгорел вместе с магазином и на него я не пошел, зато обнаружил неприметную лестницу наверх куда и направил свои стопы.

На втором этаже было что-то вроде хозблока — короткий коридор несколько дверей затрапезного вида. Когда сделал пару шагов в направлении туалета, когда уловил краем уха зловещее потрескивание. Остановившись с ногой, занесенной над полом, я переключился в режим сканера и обомлел. Пол и стены коридорчика буквально сияли электромагнитным излучением — никогда ничего подобного не видел. Хотя слышал, да.

Я задом попятился обратно к лестнице. По идее мое тело к электричеству индифферентно совершенно, но это к обычному электричеству, а не к непонятным аномалиям, неизвестно откуда взявшимся на бетонном полу и стене! Я подобрал с пола какую-то проволочку и кинул в коридор. Яркая вспышка, хлопок и проволоки не стало. Как будто я ее в розетку сунул. Ну, дела…

Тут я понял, что куча тряпья, валяющаяся в коридоре вовсе даже и не тряпье — уж больно форма правильная. Так это там трупак валяется! Вон там ручки-ножки виднеются, только черные, обгоревшие, и весь он какой-то скрученный неестественно. Ну вот теперь стало понятно, куда делись обитатели этой ночлежки. Один зажарился, а остальные свалили подальше от такого гостеприимного сервиса. Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд!

Я осторожно спустился вниз, прошелся по холлу и решил, что такие новости точно стоит озвучить или хотя бы показать.

— Мейсон, это Рохо, выйди в холл, — сказал я в гарнитуру.

Сержант буркнул в рацию что-то — я не разобрал, уж больно Шорох разбушевался — шипел и плевался так, как будто гнилой лимон раскусил, но все же вышел из кинозала.

— Чего звал? — неприветливо спросил Мейсон.

Я вместо ответа поманил его за собой на лестницу, на втором этаже демонстративно повертел перед носом сержанта пруток арматуры, и когда уже Мейсон открыл было рот, чтоб потребовать объяснений, закинул пруток в аномалию. На этот раз шарахнуло сильнее, а уж сверкнуло так, что я поймал зайчика и секунд десять пытался проморгаться.

— Ты такую штуку видел когда-нибудь? — спросил я у Мейсона.

— Так, Андрей, никому про эту аномалию не слова, понял меня? — понизив голос сказал сержант, — Здесь ничего не было, и ты ничего не видел! А звал ты меня, потому что тебе показалось, что возле машины кто-то ходит!

— Эээ, понял, — удивленно ответил я, — То есть нихрена не понял!

— Это не важно, завтра поймешь, — нетерпеливо ответил Мейсон, — Дай сюда счетчик Гейгера и пошли обратно!

Войдя в помещение кинозала, сержант громогласно объявил, что я остолоп, который неспособен отличить песчаный бурун от человеческого силуэта. Коронные дружно надо мной поржали. Я стоял, и хлопал глазами, не понимая, что здесь происходит, отчего получил еще одну порцию насмешек. Мейсон хлопнул меня по плечу, и объявил, что в коридор вовсю залетают с улицы радиоактивные нуклиды, и он, Мейсон, намерен провести свои два часа дежурства в кинозале. А остальным болванам, которые не хотят остаться без яиц исветиться в темноте нежно-зеленым светом до кучи, он настоятельно не советует бродить по кинотеатру, как это только что сделал Рохо.

Желающих светиться в темноте закономерно не нашлось, и народ разбежался по углам. Я пожал плечами, достал из вещмешка планшет и врубил очередную серию «Стражей». Ну их к черту всех с тупыми приколами.

Время до моего дежурства пролетело очень быстро — я успел аж три серии шоу отсмотреть. На часах время наоборот тянулось как резина — планшет смотреть было нельзя, сидеть тоже, оставалось только бродить возле выхода и слушать разноголосый храп наемников. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и моя вахта — ровно в полночь я растолкал Слая и завалился спать сам, мгновенно отрубившись.