Оккупация

13

Совещание длилось до глубокой ночи, толком ничем не закончившись: и штаб, и Альтинг сошлись во мнении, что решать задачу с таким количеством неизвестных — дело очень ненадежное. Несколько человек настаивали на хоть каких-то действиях, чтобы провести разведку намерений противника, но поддержки это предложение не получило. Единственным конструктивным решением стало распоряжение оповестить как можно боле широкие массы о том, что аквилонские танкисты — не освободители, а еще одни оккупанты.

Однако к утру следующего дня ситуация ухудшилась тем, что не изменилась. Боевые корабли держали курс на Гиату под всеми парами, танки ползли туда же, а свартальвы даже не чухались. В обед стало известно, что гарнизон столицы отослал некоторые тыловые части в Тильвану, а несколько боевых подразделений отправились в Гиату — и в итоге растерялся даже неизменно самоуверенный Альтинг.

— Я просто не понимаю, на что рассчитывают моя сестра и командующий, — признался он. — Прямо сейчас ситуация чем дальше, тем сильнее походит на смыкающийся капкан, и моя сестра не может этого не понимать. И командующий не может не понимать, он весьма талантливый тип и уж точно не глупый… Но у меня такое странное впечатление, что они видят смыкающуюся петлю, но ничего не делают… Нонсенс, конечно же…

— А чего им волноваться? Или вы считаете, что линкор не отобьется?..

Альтинг пожал плечами:

— Линкор безусловно отобьется, потому что я подобный вариант просчитывал. Он сильнее аквилонского линкора, к тому же вот тут уже должна быть развернута тяжелая береговая батарея, про которую аквилонцы еще не знают… погляжу, и вы не знаете… Но по моему плану она там должна быть, и при ее поддержке линкор потопит аквилонцев, ровийцев и гристольцев…

— Так где тогда ловушка, если свартальвы могут отбить атаки и по суше, и по морю?

— В том, — парировал Альтинг, — что в обоих случаях нужен линкор. Линкор должен выйти из бухты, чтобы не стать неподвижной мишенью, и в этот момент Гиата совершенно беззащитна перед танковым наступлением. Если останется в бухте — линкор и два тяжелых крейсера, теоретически, вполне способны и нанести урон нашему линкору, и батареи подавить.

Тут вмешался один из младших офицеров:

— А что, если аквилонцы просто не знают всю эту диспозицию? Танки и корабли подойдут с разницей в сутки-вторые, этого достаточно, чтобы разгромить их по очереди.

Альтинг с легкой укоризной взглянул на говорившего:

— Самая большая ошибка — считать кого-либо дураком. Аквилонцы вряд ли подойдут в разное время, даже если их командующий не знает диспозиции. Я вам гарантирую, что на это не будет рассчитывать ни моя сестра, ни ее командующий. У них должен быть какой-то другой расчет.

— Тогда что, если на самом деле это мы чего-то не знаем, но знают свартальвы и аквилонцы? — заметил я.

— Вполне вероятно… Пожалуй, мне надо переговорить со своими подчиненными… и с Тантиэль. Только при Тантиэль не надо озвучивать никаких важных сведений — я ей, по очевидным причинам, не доверяю.

— Как и все мы, — хмыкнул Дюранг.

Император распорядился их привести.

— Наконец-то, — сказала Тантиэль, входя в зал в сопровождении конвоира, — а то общаться с контрразведчиками уже как-то надоело… По десятому кругу одни и те же вопросы гоняют… Чем могу служить?

— У тебя есть какие-то данные об аквилонской агентурной сети? — спросил Альтинг, как только Тантиэль усадили за стол напротив него и высших офицеров.

— Естественно. Я ее всю или почти всю размотала… А что?

— Нам важно знать, что известно аквилонцам о диспозиции сил вокруг Гиаты.

Тантиэль развела руками:

— Я не знаю, что они узнали. Передо мною ставилась задача сеть вскрыть, а не разбираться… Если что — к сливанию дезы я не имею отношения, этим другой отдел занимается. Да и то, тут еще большой вопрос, существует ли аквилонская сеть вообще, потому что все наработки своего отдела передала, куда надо, так что аквилонцев к этому моменту уже могли и переловить…

Дюранг скосил глаза на майора-контрразведчика:

— Есть тому какое-то подтверждение?

— Никак нет, сэр, мы продолжаем обмениваться с аквилонскими разведчиками данными. Информации о каких-то арестах среди их числа не поступало.

— Ой наивный, — усмехнулась Тантиэль, — ты уверен, что они все еще не под колпаком? Повторюсь, я лично отнесла своему начальнику список аквилонских агентов, сорок три имени с адресами, явками и прочим. И тебе я это рассказывала еще позавчера.

Тут от своего столика в глубине зала заговорил император:

— Майор, вы менялись информацией с аквилонцами, зная, что они уже скомпрометированы?

Контрразведчик пожал плечами:

— Ну да, ваше величество. Они нам — слабины в обороне столицы и Гиаты, мы им — перемещения вражеских войск по территории страны. Даже если они уже схвачены и работают на свартальвов — темноухие узнали от нас о передвижениях своих же собственных войск. Я решил не выдавать, что мы подозреваем, что аквилонцы уже могут быть схвачены и работать на врага, к тому же они даже не пытались как-то возбудить наше подозрение и намекнуть, что уже играют по правилам противника.

Тантиэль хихикнула:

— Враг знает, что вы знаете, потому что я все знала. И мой начальник вполне в курсе, что я уже у вас и что вы знаете, что они знают все про аквилонскую сеть. Есть только один любопытный нюанс… После того, как я сдала свои наработки начальнику, не было предпринято ровным счетом ничего. Я думала, что сеть нужна, чтобы сливать дезу аквилонцам, но если… Кажется, я придумала, что надо сделать, чтобы прояснить ситуацию.

— И что же? — оживился Дюранг.

— Вытащить хотя бы одного аквилонца сюда. Если удастся это сделать — мы получим от него исчерпывающую информацию о том, взяла их наша служба безопасности или нет. У меня есть совершенно нерациональное подозрение, что аквилонских шпиков почему-то игнорируют…

— А давно ты сдала свои наработки начальнику? — быстро спросил я.

— Да уж точно больше месяца назад, а то и полтора.

— Вот это и странно.

Присутствующие взглянули на меня.

— Что именно вам кажется странным, мастер Куроно?

— Я имел беседу с капитаном службы безопасности, человеком по фамилии Сайбан, вроде. Он очень настойчиво расспрашивал меня, не выходили ли на меня аквилонские шпионы, причем наши разговоры происходили, как мне кажется, меньше месяца назад. Получается нестыковка: шеф Тантиэль уже все знает, а капитан землю роет в попытке выслужиться и даже не подозревает, что ищет то, что его хозяевам-свартальвам уже и так известно.

— Очень подозрительно, — сказал майор-контрразведчик, — смахивает на то, что свартальвы что-то скрывают от своих же… Только зачем, если их человеческие слуги довольно-таки лояльны… А не могут ли свартальвы скрытно мониторить каналы аквилонских шпиков, чтобы быть в курсе дел? Например, чтобы знать, известен ли танковому корпусу скрытный проход по ущелью…

Тантиэль скорчила скептическую мину:

— В этом случае, можете быть уверены, все были бы оповещены, включая Сайбана, он-то уж точно получил бы указание шпиков не трогать… Постойте, какое-такое ущелье?!

Альтинг напрягся:

— А ты разве не знала, что танки могут подойти к Гиате по долине, где будут в какой-то мере защищены от огня линкора?

— Нет, с чего бы мне это зна… — тут Тантиэль внезапно замерла, не договорив слово, ее глаза вначале расширились, словно от поразившей ее догадки, а потом ее лицо буквально перекосило от досады и злости, кулаки сжались так, что костяшки побелели, а затем она в жесте бесконечного отчаяния спрятала лицо в ладонях. Кажется, это типичный для свартальвов жест.

Видя это, присутствующие начали беспокоиться. Им, как и мне, было совершенно непонятно такое бурное проявление эмоций со стороны хорошо контролирующих себя свартальвов.

— С тобой что-нибудь не так? — нахмурился Альтинг.

— Со мной?! Это с тобой кое-что не так, кретин! — взвилась Тантиэль. — Хочешь, я скажу, что ты думаешь, самовлюбленный самоуверенный придурок?!! Ты думаешь, что это была твоя идея — перейти на сторону людей!! Хрен там, это все было решено за тебя и задолго до того, как у тебя появилась такая мысль!

— Что ты несешь?!!

— Тебя использовали от начала и до конца, ущербная ты единичка с амбициями не по умишку!!! Это я только что узнала про ущелье, а ты знал, давно знал, идиот, и должен был сам все понять!!!

— Уймись! Что ты толкуешь вообще?! — тут и у Альтинга начало сдавать самообладание.

— Строители! Строитель-телекинетик с бородой из корабельного дивизиона живучести!! Ты что, ни разу его не видел?!!

— Так, двое, громкость вниз и по порядку! — внезапно резанул воздух металл в голове Леопольда. — Что за телекинетик с бородой, какое он имеет отношение к делу — коротко и без истерик!

— Прошу прощения за эту истеричку, — Альтинг послал императору извиняющийся полупоклон.

— Прошу прощения за этого кретина, — не осталась в долгу Тантиэль, — который видел на корабле мага третьего уровня с бородой, но так ничего не понял даже сейчас и вообще ничегошеньки не заподозрил!

— А при чем тут бороды? — с недоумением спросил Дюранг.

— Много вы видели свартальвов с бородами? Вот то-то и оно. Волосы на лице растут примерно у одного из десяти, и у нас ношение бороды строго регламентировано с ритуальной точки зрения. Допустим, отец на свадьбе сына обязан быть с бородой. Архимаги в университетах магии, если они мужчины, обязаны носить бороду на официальных мероприятиях, и так далее. У кого не растет борода — тот использует накладную. А носить бороду в повседневной жизни… сродни нигилизму. Эдакая форма социального протеста или неповиновения… Это иногда делает молодежь, но маг третьего уровня, с очень уважаемой специализацией — и с бородой… На корабле есть один такой. И я все время недоумевала, почему он носит бороду… А теперь-то все понятно. Она была нужна ему, чтобы замаскироваться.

— От кого ему прятаться на нашем-то линкоре?! — фыркнул Альтинг.

— Небеса и бездна, ты до сих пор ничего не понял… от тебя, кретин, от тебя!!! Сколько телекинетиков седьмого уровня ты знаешь в лицо, на три тысячи километров от нашего анклава?!!

— Всех.

— Вот именно, что всех! И я — всех, их все знают! Он прятался от тебя и от меня! Нас с тобой изначально использовали, чтобы показать кортанцам слабость оккупационного корпуса и отсутствие танков! Аквилонских шпиков не тронули, чтобы те, узнав от своих людей среди кортанцев эту новость, передали ее своим, чтобы Аквилония двинула сюда корабли и танки!! Аквилонские танки, узкое ущелье и телекинетик седьмого уровня!!! Сам сумеешь сложить все вместе, гений тактики?!! Все просчитано с самого начала, ты еще колебался — но на самом деле за тебя все уже было решено! Да и за меня, видимо, тоже…

— Нагеля и гвозди… — простонал Альтинг.

Мне показалось, что он как-то сразу постарел. Раньше он выглядел на тридцать в свои почти двести — теперь ему можно было бы дать и пятьдесят, и пятьсот. Плечи поникли, глаза погасли, на лице появилась грустная улыбка.

— Да уж, хороши кукловоды, если кукла до самого конца верила, что поступает по своей собственной воле… Что ж, во всем этом есть один большой плюс… теперь мы точно знаем, что к чему.

Присутствующие переглядывались, храня мрачное молчание.

— А мы вот пока не знаем, — спокойно напомнил император, — и пока еще не сложили воедино танки и телекинетика.

Альтинг тяжело вздохнул и выпрямился.

— Все ясно, как день. Но вначале отсюда надо убрать весь младший состав и вообще всех ненадежных, потому что в этом зале есть аквилонский агент, сознательный или не очень.

— Это очень смелое заявление, — заметил Дюранг.

— Зато истинное. Я не озвучивал сведения о противотанковых снарядах линкора нигде, кроме этого зала, но аквилонцы о них знают. Здесь в зале есть шпион, нравится вам это или нет.

— А почему вы считаете, что аквилонцы действительно знают о снарядах?

Альтинг усмехнулся:

— Либо экипажи «Графа Марлоу» и тех двух ровийских крейсеров — самоубийцы, либо они знают, что на линкоре Альты очень мало обычных снарядов. Никогда в истории людские корабли не одерживали победу над кораблями свартальвов, имея перевес меньше, чем три на одного, и никогда в истории не было такого, чтобы ваша победа стоила вам меньше, чем нам — поражение. Напомните мне хоть одно морское сражение, где люди понесли бы меньшие потери в кораблях и моряках, чем свартальвы? Ну хоть одно? Молчите, генерал… Ну вот и подумайте, на что надеется аквилонский капитан? Если бы у него было три линкора — он мог бы еще рассчитывать на бой если не равный, то хотя бы с малой вероятностью победить. Но с двумя крейсерами вместо линкоров… Да никаких шансов. Просто — ноль. Отсюда следует, что аквилонцы знают: линкору моей сестры отстреливаться толком нечем. У него по двадцать обычных противокорабельных снарядов на ствол. В этой комнате либо есть шпион, либо ранее был. А считать аквилонцев друзьями мы уже, увы, не можем.

Дюранг взглянул на контрразведчика:

— Майор, идеи?

Тут встал император:

— Я сейчас решу этот вопрос. Обождите пару минут, господа… И вообще, считайте, что шпиона тут нет, продолжайте совещание, я скоро вернусь…

Как только он вышел, присутствующие начали переглядываться, а Альтинг спокойно продолжил свои выкладки.

— Итак. Линкор топит прущих сюда аквилонцев…

— Стоп, — прервал его Дюранг, — вначале нам действительно надо убедиться, что угроза утечки…

Альтинг вкрадчиво улыбнулся:

— Генерал, где ваша вера в своего императора? Я открою вам один секрет о его величестве, который вы не знали… Император Леопольд умнее, чем вы думаете.

— Да что ты себе позволяешь!! — взвился кто-то из более молодых.

— Я? Ничего. Просто сообщаю вам, что император умнее, чем вы думаете. Если он сказал, что решит проблему — значит решит.

— Но он не контрразведчик и не эсбэшник, — вяло возразил майор из контрразведки.

— Повторюсь. Если вы не знаете, как он будет решать проблему — значит, вы не так умны, как он.

— Видимо, он просто прикажет охране никого не выпускать из бункера и никого не впускать в пункт связи, — предположил я.

— Это не самое лучшее решение, — заметил Дюранг.

— С точки зрения оперативного офицера — не самое, — согласился я. — Только император — не офицер-штабист, а лидер нации. Ваши решения могут быть неприемлемыми с его точки зрения и наоборот.

— Действительно, как он должен определять, кто тут надежен, а кто — нет? — добавила Гордана. — Личная оценка, во-первых, может быть ошибочной, а во-вторых — обязательно будет обидной для тех, кого без вины запишут в ненадежные.

Тут вернулся император и уселся за свой столик.

— Я приказал гвардии никого не выпускать из нашей части бункера и поставил охрану у радиорубки, — сказал он, — так что утечки можно больше не опасаться.

Все начали с долей удивления посматривать на меня: ну еще бы, я взял и угадал. Хотя моей заслуги тут нет: я всего лишь учел опыт адмирала Нагумо, который подошел к Перл-Харбору в условиях полного радиомолчания.

— Так на чем мы остановились? — напомнил Леопольд.

— На том, что линкор топит прущих сюда аквилонцев, телекинетик в узком ущелье устраивает танкистам кровавую баню, выжившие драпают назад, а уцелевшие танки достаются оккупационному корпусу. Затем из Тильваны входят основные силы, Кортания окончательно становится провинцией Свартальвсхейма, а Аквилония, получившая жестокий урок от вроде бы слабого оккупационного корпуса, уже не посмеет вмешаться. Вот такую картину мы вскоре будем наблюдать, если не найдем способа помешать происходящему.

Тут со всех сторон посыпались вопросы, смешавшиеся в один сплошной гул, даже Гордана открыла было рот, чтобы что-то спросить, но Леопольд быстро навел порядок, стуча чайной ложечкой по столу. Воцарилась тишина.

— Поясните.

— Что именно?

— Почему линкор непременно должен победить? Вы же сами сказали парой минут ранее, что у него неподходящие боеприпасы на борту.

Альтинг вздохнул:

— Это я вам сказал. Так оно было задумано мною, но теперь мы знаем, что мой план — лишь верхушка айсберга задумки моих кукловодов… Я говорю вам про снаряды, агент передает аквилонцам, аквилонцы радостно летят на всех парах топить линкор, но на дне окажутся сами. В бункерах линкора — противокорабельные снаряды, потому что танками займется телекинетик. Вся эта операция — ловушка для аквилонцев, плавно переходящая в попытку полномасштабного захвата Кортании.

Император обвел взглядом свой штаб:

— Господа офицеры, что скажете?

Генерал Дюранг невозмутимо пожал плечами:

— Похоже, что эта версия собирает все кусочки в довольно правдоподобную картину. Видимо, противник просчитал все ничуть не хуже, чем… наш новый советник. Если у него действительно все учтено… Думаю, нам придется туго.

— Все, кроме одного, — мрачно возразил Альтинг. — Есть шанс, что кукловоды не приняли во внимание вероятность раскрытия их плана. Проще говоря, если они не подозревают, что мы с Тантиэль докопались до самого дна — мы пока еще на шаг впереди. В создавшейся обстановке вынужден просить ваше величество пересмотреть свои взгляды на аквилонцев. Да, и еще… Рискуя впасть в немилость, подчеркну, что раньше мы были убеждены в том, что оккупация временная, но сейчас уже речь идет о свободе или рабстве всего народа… Не то, чтобы я оспаривал ваши приоритеты по обеспечению безопасности заложников, это в любом случае на ваше усмотрение. Я лишь намекаю, что приоритеты свободы и заложников могут оказаться… взаимоисключающими.

— А ведь Кеннинг был разжалован за то же самое… — пробормотал кто-то за моей спиной.

Гордана взглянула через плечо на говорившего:

— Отнюдь. Кеннинг убеждал императора пожертвовать заложниками. Альтинг лишь предупредил, что император может оказаться перед выбором «заложники или свобода». Это разные вещи.

В этот момент появился тот самый сержант, который у меня уже четко ассоциировался с плохими новостями, и что-то сообщил на ухо майору-контрразведчику.

— Прошу прощения, — поднялся майор. — Донесение разведки: значительные силы корпуса, оккупировавшего Тильвану, уже сосредоточены на границе с Кортанией.

— Ну вот, — подытожил Альтинг, — все, как я только что сказал. Это не временная оккупация, а попытка завоевания. Увы. И я рискну предположить, что стать сателлитом Аквилонии — меньшее из двух зол по сравнению с полным превращением в провинцию Свартальвсхейма.

Пока все присутствующие ненадолго умолкли, осмысливая услышанное, Гордана воспользовалась паузой.

— А у меня вопрос. Каким образом всего один маг, даже семерка, может остановить продвижение танковой колонны? Есть информация, какие именно танки?..

— Судя по описаниям — «Гоплит-М». Новейшие тяжелые танки Аквилонии.

— Ну вот. Я знакома с обычным «Гоплитом» не понаслышке, этот танк создан специально для борьбы со свартальвами и их магами.

— Неужто? — искренне удивился Леопольд. — Леди Гордана, вы даже тяжелыми танками умеете управлять?

— Тяжелыми — проще всего. На тяжелом танке не надо объезжать столбы, заборы и другие танки, знаете ли… — послышалась пара смешков, шутка немного разрядила атмосферу, а Гордана тем временем продолжила: — так вот, магическая защищенность обычного «Гоплита» исчисляется многими миллионами эндрюсов. Против «семерки» это не гарантия, но говорить об уничтожении танковой колонны в двести машин одной семеркой… А у модернизированного «Гоплита» противомагическая защищенность наверняка еще выше, и там счет уже идет на десяток миллионов эндрюсов, и, может быть, не один…

Альтинг только фыркнул.

— Да хоть квинтиллион. Семерку-телекинетика не волнует магическая защита танка. Воздействуя на грунт под одной из гусениц, а именно — поднимая слой земли — он с легкостью перевернет любую боевую машину, весящую меньше шестидесяти тонн. Телекинетики седьмого уровня развивают кратковременный эквивалент тридцати тонн и выше, так что…

— Первый раз слышу о таком, — сказал незнакомый мне человек в штатском.

Его я не знал по имени, но в прошлом однажды встречал в императорском дворце, когда там принимали делегацию свартальвов. Видимо, маг.

— Поддерживаю, — добавила Гордана, — я знаю о том, что альвы и свартальвы вместо подъемных кранов используют ритуалы, позволяющие поднимать тяжелые предметы усилиями нескольких магов, но танки…

— Ритуалы нужны телекинетикам низких уровней, чтобы совместно творить заклинание, — пояснил Альтинг, — но семерки в них не нуждаются.

— Отродясь не слыхивала о телекинетиках седьмого уровня!

Кэр-Фойтл усмехнулся.

— И я даже скажу, почему. Всего сорок лет назад телекинетиков выше третьего уровня не существовало в природе вообще.

— Как так?! — удивился маг.

— Телекинез как школа принципиально отличается от привычной магии. Владеющий телекинезом колдует несколько иначе, чем обычные маги. Это как с целителями: целитель не способен освоить боевое заклинание выше второго уровня, не потеряв способность творить исцеление. Путь телекинеза — он иной. Базовые основы телекинеза доступны любому магу, тот же простейший вихревой удар — суть телекинетическое воздействие на воздух. Но овладение телекинезом приводит к тому, что маг теряет способность осваивать высокие техники других школ. Потому четверки и пятерки никогда прежде не выбирали своей школой телекинез: тройки справляются со строительством и так, телекинетики четвертого уровня не были востребованы. Но был поставлен смелый эксперимент, когда в одном анклаве некоего перспективного паренька пятого уровня принудили стать телекинетиком… И выяснились очень интересные подробности. Если очень коротко — формула Эндрюса на самом деле не верна. Массы и скорости в ней должны быть в квадрате. Маг четвертого уровня способен швырнуть человека вихревым ударом через половину этого зала. Маг пятого уровня может швырнуть еще дальше либо сбить с ног вихревым потоком целый взвод. Госпожа Куроно, вы можете опрокинуть, скажем, вот этот сейф без использования вихревого удара, воздействуя именно на него напрямую?

— Нет, он слишком тяжелый. Наверно, центнера два-три.

— Именно. Вы не способны манипулировать предметами, имеющими большую массу. Вместе с тем, вы можете опрокинуть сейф вихревым ударом. Для этого вы разгоняете сгусток воздуха до дикой скорости, и его кинетической энергии хватит для того, чтобы перевернуть цель. Но воздействуя именно на сейф, вы не сможете развить такую энергию.

— Разве это не связано с природой магии вообще? — удивилась Гордана.

— Нет. Это связано со спецификой боевой и общеупотребительной магии и с тем, как именно вы колдуете. А между тем этот сейф может быть поднят в воздух и переставлен на другое место телекинетиком третьего уровня. Чей уровень влияния магии на материальный мир в эндрюсах во много раз ниже вашего. Просто в расчетах вашего способа влиять на мир скорости и массы используются в квадратах, а телекинез действует иным методом. И потому телекинетик-семерка запросто переворачивает любой танк. Это все вполне вписывается в законы магии, но даже для нас явилось сюрпризом. Так что Кортания, видимо, станет первым полем боя, на котором проверит свои силы боевой телекинетик. До этого момента телекинетики проверяли свои силы только на секретных полигонах — а теперь Свартальвсхейм решил, что пора явить вам свое новое оружие.

— Если это правда, — мрачно сказал генерал Дюранг, — то очень скоро танки станут неэффективными, и нас всех ждет очередная волна экспансии свартальвов… По идее, телекинетик вполне может бросаться тысячекилограммовыми бомбами?

Альтинг покачал головой.

— Нет. Как боевые маги способны развивать огромные скорости маленьких частиц, но не способны двигать тяжести, так и телекинетики могут двигать тяжести, но не способны развивать высокие скорости. Перевернуть танк — да. Швырнуть бомбу за горизонт или хотя бы на сто метров — нет.

— И он способен перевернуть двести танков?!!

— Нет. Десять, может, двенадцать… Но в узком месте ему достаточно перевернуть несколько передних и несколько замыкающих, после чего аквилонские танкисты в ужасе побросают свои машины и зададут стрекача. А оккупанты станут богаче на двести танков…

— Хорошо, — сказал император, — так какие у нас варианты?

— Перво-наперво, не дать осуществить разгром аквилонцев. Но в любом случае — надо готовиться к кровопролитной войне. Все, к чему мы готовились раньше — так, пустяки.

— А что, если напасть на свартальвов в момент, когда они атакуют аквилонцев? — предложил один из офицеров. — Ведь весь их план вертится вокруг одной-единственной ключевой фигуры. Убить мага, и…

— Ага, разбежался, — фыркнула Тантиэль.

— Именно, — кивнул Альтинг. — Телекинетику достаточно быть в пределах досягаемости и видеть свою цель. То есть, он может сидеть в бункере под долиной на глубине в десять метров и видеть танки через телекамеры. Оттуда его не выковырять.

— А где телекинетик сейчас? — спросил я.

— Скорей всего, на базе, с учетом того, что Альта перенесла свой штаб на сушу, а командующий корпусом плохо переносит качку.

— Если вывести его из строя — плану конец?

Альтинг неопределенно пожал плечами.

— Ну, вот тогда гарнизон Гиаты и линкор действительно окажутся в западне.

— Тогда у меня идея.

Все взгляды моментально сошлись на мне.

— И какой же у вас план, мастер Куроно?

— Лазутчик, переодетый ауксилиарием и с рюкзаком тротила. Ему достаточно найти телекинетика и взять в заложники. Альтинг, как ты полагаешь, пойдут высшие эшелоны власти Свартальвсхейма на потерю мага-семерки ради захвата Кортании? Это уже не говоря о том, что им нечего будет противопоставить танкам.

— Ну, строго говоря, с пятерок, пожертвовавших семеркой, снимут головы и шкуру, — ухмыльнулся тот, — семерки очень сильно заботятся друг о друге, коллективная взаимопомощь…

— Значит, нам нужен отчаянный человек, говорящий на языке свартальвов без акцента, — сказал император, — мундир «черного камзола» у нас есть, и тогда…

— Прошу прощения, ваше величество, — кашлянул Альтинг, — но план учителя не сработает. Мою сестру дважды одним способом не переиграть, она наверняка держит телекинетика при себе.

— Еще лучше, если удастся взять в заложники обоих.

— В том и беда, что не удастся. Мою сестру не получится взорвать ни рюкзаком тротила, ни тонной. Она — антипиротик.

— Что это такое?!

— Причина всех поражений людей на море… Антипиромантия — тип магии, препятствующий горению. Охрана Альты не просто так с саблями ходит: вблизи от нее не работает ни взрывчатка, ни огнестрел. По этой же причине линкор легко расправится с «Графом Марлоу»: Альта покрывает своим полем действия весь корабль, кроме носа и кормы. Носовые и кормовые орудийные башни бронированы отлично — восемьсот миллиметров многослойной брони…

— Сколько?!! — возопил какой-то офицер с якорем в петлицах.

— Восемьсот. Ее не пробить. А остальной корпус, помимо боевой рубки, брони не имеет. Но снаряд «Графа Марлоу» сделает просто сорокасантиметровую дырку и не взорвется. А линкору такая дырка — что слону укол.

— Что-то не верится, — сказала Гордана. — Я слыхала, что свартальвы умеют тушить огонь на расстоянии, но про антипиромантию слышу впервые…

— На самом деле, вы, люди, тоже владеете кое-какими заклинаниями антипиромантии. В частности, целители используют обеззараживающую технику, которая суть не что иное, как очень ограниченное заклинание, прекращающее любые реакции окисления. Проще говоря, кислород теряет свою валентность и становится инертным газом, как следствие, любые микроорганизмы погибают от банального внутриклеточного удушья. Тем же способом в Свартальвсхейме готовят консервы. Мы не варим и не тушим мясо и овощи — просто применяем на всю партию герметично упакованной еды то же самое заклинание.

— Вот только не хватало, чтобы такое додумались на людей применить! — ужаснулся кто-то.

— Магия не работает напрямую ни на что живое, имеющее нервную систему. Им не убить даже муху, потому что у мухи тоже есть какой-никакой, а ганглий.

— И еще свартальвы обижаются, что мы якобы держим от них в секрете свои достижения, — покачал головой Леопольд. — А сами даже консервы нас делать не научили…

— Вообще-то, вы не потянете. И дело даже не в том, что такие заклинания крайне сложны, просто для применения в промышленных масштабах нужен маг третьего уровня минимум. Дворянин-тройка, работающий на консервном заводе? Серьезно? Скорее Свартальвсхейм даст независимость захваченным провинциям и побратается с людьми… Как бы там ни было, моя сестра владеет доработанной техникой, которая не позволяет взрывчатке взрываться, и всегда держит это заклинание на себе, и у нее радиус — метров сто. Она — мастер.

— Двести метров неуязвимости к артиллерии! — присвистнул кто-то. — Да с таким колдовством давно можно было весь мир завоевать…

— Таких антипиротиков мало. По факту, моя сестра пятый уровень только из-за этого заклинания. Вся остальная ее магия не тянет и на тройку. Так или иначе — план не сработает.

— А если подгадать и провернуть все в тот момент, когда она спит? — предложил кто-то.

— Я сказал — всегда. Это значит — двадцать четыре часа в сутки. Альта пересотворяет заклинание каждые два часа, она даже спит по будильнику. В условиях войны со страной, которая славится артиллерией, это не пустая предосторожность. Но даже если удастся убить телекинетика — это не обязательно нам поможет, потому что у командования может быть запасной план, еще более коварный. Живой он представляет колоссальную ценность, и как собственно телекинетик, и как семерка вообще. Иерархи с высокой вероятностью пойдут на уступки, чтобы вернуть его живым, но мертвый он нам бесполезен. Конечно, это все же шанс.

Я почесал макушку.

— То есть, в ста метрах от Альты не работает огнестрел?

— Именно это я только что и сказал…

— Тогда план сработает… если пойду я.

Я почувствовал, как Гордана в неописуемом ужасе вцепилась в мой рукав, зал затих, скорее даже замер: император с чашкой в руке, Альтинг — на полуслове и полужесте.

— Каким образом? — спросил, наконец, Дюранг.

— Если Альта Кэр-Фойтл мешает тротилу взорваться, надо либо убить ее, либо схватить и угрожать убить. Альтинг, магия твоей сестры будет действовать, если ее вырубить?

— Будет. Заклинание накладывается таким образом, что оно само подпитывается некоторое время вне зависимости, в сознании маг, вырублен или спит.

— А после ее смерти?

На его лице я увидел признаки борьбы, но он вскоре справился со своими эмоциями, лицо стало подчеркнуто-бесстрастным.

— Максимум минуту или две. Возможно, что и меньше, а возможно — ни секунды. Тут нельзя дать никаких гарантий. Остаточный магический эффект и его механизм работы не изучены даже нами.

— Ну вот и способ реализации.

— Есть только одна проблема. Никто не будет бояться вашей взрывчатки, потому что весь сухопутный личный состав, ну, кроме ауксилиариев, прекрасно осведомлен о способностях моей сестры, а ваши кулаки против сабель — против множества сабель — вряд ли будут так же эффективны, как против безоружных. Вас просто порубят.

Я улыбнулся в ответ.

«Тебя просто убьют или зарежут», сказал мне когда-то один токийский полицейский, сомневавшийся в эффективности моего стиля. Десять минут спустя меня высадили одного посреди бушующих беспорядков, а еще через час за обезвреженными бунтарями приехало шесть грузовиков. Мое прозвище — «подразделение подавления беспорядков из одного человека» — я носил не зря.

— Ну положим, я тоже не с пустыми руками пойду, — возразил я Альтингу.

— И что? Вы мастер пустыми руками драться, а вот что до фехтования… Напоминаю, что это единственный вид спорта в Свартальвсхейме, я занимался больше десяти лет, а на базе есть фехтовальщики не хуже меня. Один из телохранителей Альты — так точно получше…

— А ты, значит, хороший фехтовальщик?

— Считаю себя таковым.

— Давай проверим.

Тут опомнилась Гордана.

— Ну это же просто бред! — чуть не плача, сказала она, не отпуская мой рукав. — Самоубийство, притом бессмысленное!

— Один раз ты меня уже похоронила, — улыбнулся я.

— Ты не должен делать это еще раз!

Я вздохнул.

— Я знаю, что ты думаешь. Что на Кортании свет клином не сошелся… Беда в том, что убежать можно было из Аквилонии, от аквилонского императора. А от свартальвов с их неуемной тягой к экспансии убежать нельзя. Бежать от Свартальвсхейма — значит перекладывать проблему на своих потомков, потому что Земля круглая. Я не собираюсь оставлять нашему ребенку такое наследство.

Гордана вцепилась в мою руку сильнее, сдерживая слезы из последних сил, но больше ничего не сказала, понимая, что отговорить меня не удастся.

Император распорядился отодвинуть стол в угол, вскоре принесли и две тренировочные сабли.

Мы с Альтингом встали друг напротив друга, почти синхронно крутанули оружие в руке для пробы, затем он стремительно атаковал и через две секунды получил удар по ключице плашмя.

— Ничего себе… — сказал кто-то.

Альтинга такой поворот практически не обескуражил.

— Моя ошибка, — признал он, — я вас недооценил, не стоило начинать спустя рукава. Ладно, теперь я буду фехтовать в полную силу.

Еще через несколько секунд его сабля улетела в угол, а сам Альтинг оказался на полу, получив локтем сбоку в голову.

Я ничего не стал говорить о том, что у свартальвов странные понятия о хорошем фехтовании. У Альтинга уровень, в принципе, неплох, я бы дал ему девятый кю или даже первый дан с натяжкой. В мире, который попросту проскочил исторический этап армий, сражающихся в ближнем бою, и не смог выработать сильные школы ближнего боя, он вполне может считаться сильным фехтовальщиком. Но по меркам моего прежнего мира, где люди оттачивали техники боя на мечах более полутора тысяч лет, Альтинг очень так себе.

— Это невозможно, — сказал он, принимая сидячее положение.

— Помнишь, чему я тебя учил? Никогда не говори «невозможно».