Охота на Разрушителя (СИ)

12

Атаковать решили ночью. Во-первых, сонные люди, будучи застигнуты врасплох, и соображают хуже, и действуют недостаточно обдуманно, а главное — быстро. В таком же деле, как тушение пожара, многое решают чуть ли не секунды. Ну а во-вторых, бездействие нападавшей стороны в течение нескольких часов до наступления темноты должно было успеть… усыпить бдительность защитников городка. Вроде как испугалась шайка варваров укрепление штурмовать. Да и стрела (безнаказанная!), попавшая в одного из этих дикарей-головорезов деморализовала и напугала-де остальных. Коих и без того было не слишком много.

О том, что и варварам не была чужда военная хитрость, в городке вряд ли догадывались. Привыкли, наверное, считать этих пришельцев из диких земель кем-то вроде зверей, только двуногими. Хищных зверей, с ревом кидающихся на добычу… но неизменно осторожных, даже пугливых перед лицом опасности. «Жри слабого, убегай от сильного» — вот и вся тактика. Казалось бы.

Опять же по совету Глеба его спутники-варвары охотно подыграли таким представлениям о себе мирных землепашцев. Дергаясь и подпрыгивая, они поплясали, отойдя от вала чуть дальше расстояния выстрела из лука. Да поорали при этом что-то нечленораздельное: не то ругательства, не то проклятия. В прежней жизни Глебу доводилось слышать подобные звуки — по ночам они нет-нет, да доносились со стороны то двора, то крыльца подъезда. Где то ли выясняла отношения, то ли просто выпускала пар очередная компания припозднившихся гуляк.

Конечно, уже одно то, что варвары на ночь встали-таки близ городка лагерем да еще костер разожгли, должно было насторожить мирных имперских подданных. Уж не ждут ли дикие ублюдки подкрепления… например? Но и у костра люди Рябого продолжали старательно поддерживать реноме безнадежных дикарей — только вчера вышедших из леса и потому чуждых всякой хитрости.

Перед костром варвары плясали, отбрасывая тени, горланили какую-то песню, сочиняемую явно на ходу и потому ни с рифмами не дружившую, ни ритма какого-то постоянного выдержать не способную. Развлекалась так вся ватага… окромя лучников и Глеба. Собственно, от них-то, занятых обсуждением предстоящей атаки, и отвлекали внимание остальные.

Оставалось надеяться, что все эти бесхитростные уловки сработают. И восприняты будут ужимки и прыжки группы Рябого так, как рассчитывали сами варвары. А подозрений не возникнет — чай, не с воинами дело иметь приходилось, а хоть с вооруженными, но трудягами.

…первая подожженная стрела полетела в направлении наблюдательной вышки. Что сложена была так же из бревен, как и все остальные строения в городке. Разумеется, целивший в вышку лучник сильно рисковал. Заметь раньше времени его дозорный (а огненное пятно на фоне ночной темноты не разглядел бы только слепой) да успей выстрелить первым — и вся затея накрылась бы медным тазом.

Но пронесло: стрела огненной птицей устремилась к вышке, а выпустивший ее лучник бросился в сторону, в темноту — как и было оговорено ранее. Ну а какой-то миг спустя дозорному сделалось уже не до стрельбы. И даже не до поднятия тревоги. Свою бы шкуру спасти.

Как он решал этот вопрос, нападавшей стороне было неведомо, да и неинтересно. Мог хоть на землю выпрыгнуть — в надежде, что хотя бы часть костей останется целой.

Что по-настоящему имело значение для варваров, так это огонь, стремительно охватывавший вышку. И помимо прочего служивший неплохим источником света. Целиться через вал в соломенные крыши городка стало заметно легче. Хотя… если подумать, промахнуться здесь было нелегко. За что отдельное спасибо самим местным жителям, столь кучно застроившим огороженный валом пятачок.

Следующая стрела была послана уже спустя несколько мгновений после первой, подпалившей вышку. Угодила она в ближайший к валу домик; сухая солома полыхнула чуть не вся разом.

Лучники варваров успели поджечь еще пару строений, прежде чем народ в городке зашевелился. Кто-то забегал, топая — наверное, рвался с ведрами к колодцу. Кто-то ругался, кто-то хлопал дверью или калиткой. Доносились из-за вала и другие звуки: детский плач, лай собаки, испуганное блеяние овцы.

Но, как говорится, доброе начало полдела откачало. Даром, что добрым оно в данном случае было не для жителей городка. Как те ни суетились, но изменить расклад были не в силах. Лучники продолжали действовать прежним образом: подбегали к костру, затем короткими перебежками приближались к валу, и — выпустив стрелу, уносились в сторону. Чтобы спустя минутку-другую повторить перечисленное снова.

И постройки городка вспыхивали одна за другой. Тушить их не успевали.

Некоторые из жителей городка попытались было дать варварам отпор. Они поднялись на вал и успели даже выпустить несколько стрел. Но быстро поняли безнадежность этой затеи: не сразив ни одного из шустрых лучников, сами они потеряли аж двоих.

Что и неудивительно. Это отчаянные защитники городка были прекрасно видны на фоне разгоравшегося пожара. А вот заметить варваров, во-первых, скрывавшихся в темноте, а во-вторых, отнюдь не сидевших на месте, было почти невозможно.

Итак, труд по тушению пожара оказался сизифовым. С ответными атаками тоже ничего не вышло. И потому от первоначального намерения — попытаться защитить свой кров — жители городка были вынуждены перейти к другому, более осуществимому. Спасаться бегством. Унося ноги и все, что можно унести в руках.

Вот тут-то и пришел черед действовать остальным варварам, пришедшим к валу вместе с Глебом и Рябым. До тех пор, пока не начался исход, те лишь сидели, затаившись в темноте — в засаде.

Кстати, жители городка не удирали как стадо перепуганных овец или запаниковавших кур. Местами их поведение больше походило не на бегство, а на прорыв силой. Тем более что окружения как такового не было — чтобы оное устроить, Рябому потребовалось бы в десятки раз больше людей.

С другой стороны варварам вовсе не было необходимости брать плен всю, перелезавшую через вал и устремившуюся в сторону ближайшего леса, толпу. Как уже говорилось, десятка-другого захваченных людей хватило бы с лихвой, чтобы Грульд Жнец остался доволен. Так что имелся выбор — кого вырывать из толпы и затем лишить возможности бегства, как и вообще свободы.

Выбирали варвары себе в добычу, разумеется, тех, кто был помедлительнее и послабее. Другое дело, что и у этих, медлительных и слабых беглецов, нет-нет, да находились заступники. Из родственников, например, или из друзей. Они наскакивали на варваров с вилами, топорами и кольями. И хотя серьезный урон нанести опытным воякам были не в силах… почти, но вынуждали их отвлекаться на себя. Отвлекаться, теряя драгоценные мгновения. Порой позволявшие почти захваченной ими добыче двуногой — удрать.

Кстати о «почти»! Это самое «почти» по закону подлости стоило жизни не абы кому, а самому Рябому. Как видно, один из драпавших жителей горящего городка успел поносить воинские доспехи. А может, ограбить… или, скажем, обыграть в кости кого-то, кто оные доспехи носил. Так или иначе, но оказался оный житель счастливым обладателем арбалета. Из которого он не просто умел стрелять, но и умудрился попасть варварскому командиру аккурат в нос.

Впрочем, если сей меткий стрелок надеялся, что лишившись главаря, варвары испугаются и по-хорошему отвалят, то он ошибался. Коль каждый из варваров знал, что от него требовалось, то в командирском окрике нужды почти не было. Кроме того, предводителем Рябой успел стать сугубо символическим — с того самого момента, как столкнулся с непреодолимым препятствием в виде укрепления, дозорной вышки и численно превосходящего противника.

Вопрос же о том, кому быть новым командиром, решился быстро и без лишних прений. Буквально на ходу… зато решение оказалось вполне ожидаемым. Не сговариваясь, без возражений и удивлений, варвары стали выполнять команды теперь уже Глеба. Сочтя, что вариантов лучше попросту нет.

Такой аргументации оказалось достаточно… ну, по крайней мере, до возвращения под ясные очи Грульда. Ведь варварская ватага — это не воинское подразделение какой-нибудь цивилизованной страны. Где вопрос с командованием решается согласно уставу, системе званий, а порой и по желанию левой пятки кого-то из высоких начальников. Для варваров командир все равно, что вожак для стаи хищных зверей: статус его зависит, прежде всего, от успешности. И ежели иной Акелла промахнется, то извините — замену в стае найти несложно.

А первой командой Глеба в его новом, хоть и негласном, качестве стало снова задействовать лучников. Так, чтобы навести страху на остальных жителей городка — кроме тех, кого варвары присмотрели себе в добычу. Несколько стрел, выпущенных из темноты в спины некоторым из беглецов, послужили остальным более чем доходчивым напоминанием, что лучше бы поторопиться. А не корчить из себя героев. Своя-то шкура всяко дороже.

Городок не успел догореть, когда все было кончено. Основная масса его жителей скрылась в лесу. Где несчастные погорельцы могли вздохнуть с облегчением: слава Свету, с ними хотя бы самого страшного не случилось. Живы, руки-ноги на месте — а жилище взамен сгоревшего и построить можно.

А вот восемь мужчин и десять женщин дойти до спасительного леса не сумели и потому позволить себе облегченных вздохов не могли. И речь шла не о тех, кто погиб в огне или в неравной схватке с варварами. Эти остались живы. Вот только впереди их ждал варварский плен. С отправкой большинства в «твердыню Разрушителя» — если не всех. А значит, судьба этих бедолаг становилась туманной. И, главное: им уже неподвластной.

В крепость варвары конвоировали невольников уже под безоговорочным командованием Глеба. Как и до этого — в становище клана, где повысившийся статус новичка был охотно подтвержден Грульдом Жнецом.

Да и звали теперь Глеба в клане без обиняков на варварский манер. Рокки, сын Сильвестра — так он сам и представился, недолго думая. И погоняло получил в придачу: Драконья Кость. В честь оберега, на деле являвшегося пистолетом, да сопутствующей легенды.

И говоря между прочим, собственному погонялу среди варваров удостаивался далеко не каждый. Не рядовой махальщик мечом или топором точно. Только вожди… ну и еще воины, пользующиеся в клане авторитетом. Как, например, Тулькан тот же.