Охота

Глава 17. Вражеский отряд

Бродить по Темному лесу скучно. Пока не замечаешь вражеских диверсантов. Лес тянется на два дня пути в обе стороны. В ширину – всего полдня. Но это справедливо для «облагороженного» пути. От лагеря, в котором мы расположились, тянулась дорога до второго, того, что стоял напротив крепости. Вот по этой дороге как раз полдня идти, ну, или на телеге с грузом ехать.

За последующие две недели мы пару раз сопровождали обоз. Стандартное задание. Сражающимся требовалось регулярно питаться, да и в других припасах они нуждались.

Что касается остального…

Я обвёл взглядом окрестности, подмечая детали.

Деревья расположены на большом расстоянии друг от друга. Двадцать шагов между ними вовсе не предел. Толщина стволов такая, что редко когда хватит одного человека, чтобы обхватить. На высоте от пяти до десяти метров начинаются ветви. Многие из них потолще самого упитанного солдата в лагере будут.

И это вовсе не голые деревья, листвы на них хватает. Причем листья стоят отдельного упоминания. Внизу, среди деревьев, гуляет ветер, иногда достаточно сильный, чтобы отрывать листья. Они падают вниз, создают полотно, которое вскоре сгниёт и удобрит почву, и по которому мы часто ходим, так что возможность рассмотреть вблизи, без искажений, имеется. Некоторыми листочками я могу накрыться. Полностью не спрячусь, но на грудь хватит. Весна давно вступила в свои права, почки распустились, и, если глянуть наверх, увидишь редкие просветы среди кроны. Темный лес обрёл своё имя не только благодаря тому, что здесь повышенное количество темных созданий появляется. Здесь буквально темно. Ночью совсем мрак, без таинств, усиливающих зрение, или огня не пройти.

Не у каждого в нашем отряде имеется такое таинство. Поэтому, стоило солнцу подобраться к горизонту, как возможность передвигаться падала до нуля. Да и днём тоже не сказать, что двигаемся быстро. Голова тщательно маршрут выбирает, обходя неприятности.

Справа от меня подул ветер и донёс запах гнили. Частое здесь явление. Значит, в той стороне как раз верхний слой почвы преет вперемешку с опадающей листвой, а здесь она часто сыплется, несмотря на то, что ещё даже лето не наступило и до осени далеко. Такие места, как там, справа, называли гнилыми. Не особо заморачивались с названием. Опасны тем, что легко провалиться. Не глубоко, обычно по колено или около того, но на этом проблемы не кончаются, а начинаются. В подобных местах обитают гнильцы. У них название хорошее, сразу понятно, где встретишь. Мелкие твари размером с две ладони, прячутся в листве и способны выжидать часами, пока кто-то рядом не пройдёт. Прыгают высоко, легко до лица доскакивают, в которое с радостью и вцепляются. Что будет с тем, кому не повезет, лучше не знать. Сожрут тело, а останки, если не забрать, будут разлагаться и в гнилом месте.

Голова тоже запах учуял. Свернул в другую сторону. Это хорошо. Наша работа подразумевала необходимость проверять всякие плохие закутки, потому что лазутчики их почему-то больше всего любили. Не хотели сидеть на чистых лужайках. Которых здесь и не было, хех.

Где-то через полчаса движения встретили другую напасть. Паутину. Её я не любил ещё больше, чем гнильцов. Те, когда выпрыгивают, шелестят листвой. Пауки же бесшумны.

На этот раз вперед вышел Калхем. Уж не знаю как, но он в местах с паутиной ориентировался лучше всего. Плохо. Если произошла смена, значит, идём к паукам. Я присмотрелся, выискивая мелких засранцев размером с голову коня и способных впрыснуть яд достаточный, чтобы отправить на тот свет за пару минут. Это если оранжевые особи укусят. Если же обычные черные пауки, которые как раз мало заметны в темноте, то всего лишь парализует. А их начальство, оранжевые, чуть позже на пиршество подойдут.

Увидел парочку тварей вдалеке. Я их, благодаря дару, научился замечать. Почти всегда вовремя. Эти слишком далеко, чтобы суетиться, но лучше быть аккуратным.

Раздался стук. Это Сухо одного ножом к корню дерева пришпилил.

Корни здесь – самое опасное. Большие, мощные, они настоящие лабиринты создавали, и паук мог откуда угодно прыгнуть.

Бесит.

На этот раз нам повезло. Что-то интересное нашли минут через десять медленного движения. Три тела, завернутые в коконы. Кому-то не повезло.

– Наши или дороманцы? – спросил Зак, разрушая тишину.

В лесу мы редко говорили. Большую часть времени знаками общались. Но редко не означает никогда. Иногда можно было, если не наглеть и не шуметь там, где лучше соблюдать тишину.

– Сейчас проверим, – ответил Сухо, забирая нож.

Выдернул вместе с тушей паука и стряхнул её. Та шмякнулась о корень, сползла и исчезла в расщелине.

В этом лесу надо смотреть под ноги, по сторонам, наверх и лучше вообще отрастить глаза в разных местах, чтоб наверняка.

Сержант махнул рукой, давая добро на следующие действия. Оставлять трупы нельзя. Восстанут и превратятся в ужасы. Которых я до сих пор не встречал и хорошо. Потому что, по рассказам, это как мертвые, только с возможностью нагонять ужас. Так вот… Оставить нельзя, но и лезть к паутине, чтобы их достать – тоже так себе идея. Тем более до лагеря день пути. Упаримся тащить. На этот случай в отряде имелась зажигательная смесь. Которую Сухо и достал. Чиркнул огнивом, подпалил и метнул. Попал, куда надо. Сосуд разбился, брызнуло пламя, и вскоре паучье логово загорелось.

Лесного пожара никто не боялся. Здесь настолько сыро, что хорошо горит только паутина. Ну, или просто всем плевать.

– Уходим, – скомандовал Голова.

Отличная новость, сержант. Так держать! Ненавижу пауков.

Без преувеличения, этот лес сам по себе отдельный мир. Здесь можно встретить гигантских змей, способных задушить сильного практика. Ядовитых пауков, что подберутся к тебе незаметно. Свирепых хищников, что выходят на охоту ночью. Мелких прыгунов, отдаленно напоминающих обезьян, если бы у тех были столь же острые зубы и когти. Здоровенные корни, преграждающие путь. Завалы многолетней гнилой листы, в которой скрываются гнильцы. Всё это и сотни других особенностей делали вылазки в лес испытанием для сильных духом. Не сильно покривлю душой, если скажу, что возненавидел это место на второй день.

За прошедшие недели вступали в бой всего три раза. Один раз наткнулись на засаду. Второй и третий были, когда идущий караван пытались уничтожить. Сухо получил стрелу в живот, но успел к сегодняшнему дню восстановиться. Отлежался только в лагере неделю. Гайно схлопотал копьем в ногу и до сих пор лежал в лазарете. Остальные, я в том числе, пока что отделывались царапинами.

Сегодня была очередная вылазка. Сержант повёл нас кружным (очень кружным) путем на другую сторону, пообещав, что наконец-то посмотрим на лагерь вживую. Я давно его глянуть хотел. Ну, как давно… Не дольше двух недель, но по ощущениям века три точно прошло.

Как разобрались с телами в паучьем логове, вышли на относительно спокойную тропу и пробирались по ней пару часов.

Пригнувшись, пропустил над головой камешек. Даже смотреть не стал на бросившего Зака. Вместо этого шагнул в сторону, плюхнулся на задницу и съехал по поросшему мхом корню. Мимо пролетал ещё один камень, на этот раз брошенный сержантом.

– Может, хватит? – раздраженно проворчал я.

– Даже не думай, – ответил Голова. – Смотри, насколько ловким стал.

– Тогда почему остальные не тренируются? Где это вы видели беззащитных жертв?

– Справедливо, – сержант встал на корень и глянул на меня. – Слышали?! Эрано становится охотником и тоже будет в нас кидать…

Сержант не договорил, отбивая рукой камень, а вот на второй среагировать не успел, и тот врезался ему в ногу.

– Уворачиваться надо, а не отбивать! – злорадно сказал я ему и поспешил ретироваться.

Нарушая технику безопасности, тишину всколыхул многоголосый ржач. Прямо в голос никто не смеялся, скорее в себя, прикрывая руками, но здесь вокруг такая тишина царила, что любые звуки были хорошо слышны…

История с камнями началась после первого нападения на обоз. В смысле, для меня первого. Тогда я увидел и лучника, и выпущенную стрелу. Которую принял на защитное таинство. Отбил, но потратил неожиданно много сил и заполучил небольшую рану. Стрелок оказался не простым, усилил выстрел. Сержант это увидел и устроил мне нагоняй, объяснив, что если можешь увернуться, то лучше увернуться, а не тратить силы на таинства. В целом я был с ним согласен и в тот момент хотел проверить свои способности. В качестве наказания сержант приказал кидаться в меня камнями. В любой момент похода. Бродить по лесу было скучно, поэтому идею быстро подхватили и каждый из солдат отныне таскал с собой груду небольших камешков, чтобы подлавливать меня.

Первые дни было тяжело, а потом ничего, привык. Изучил повадки каждого и стал предсказывать, когда именно они собираются кинуть. Хорошая тренировка получилась. И сегодня началась её новая часть, когда я тоже кидать буду. Чтобы отряд без запасов оставить, я камешки исправно собирал и много припас.

Будет, чем порезвиться.

Смех иссяк, а мы двинулись дальше, на этот раз в тишине. Шутки шутками, но совсем уж косячить никто себе позволять не собирался. Чревато.

– Лагерь как лагерь. Я ожидал чего-то большего.

Ответ был дан мной на вопрос сержанта, как оно мне. Да никак. Вышли к краю леса, а потом ещё несколько часов, до вечера, топали вдоль него. Здесь светло, хорошо, далеко видно. Лагерь заранее показался. Палатки, колья вокруг. Штандарты баронств вижу. Они десятками по всей территории натыканы.

Пожалуй, сам лагерь – самое скучное, что здесь есть. Другое дело горы и крепость, что преграждала путь через них. Её тоже видно. Громадная настолько, что трудно не увидеть.

– Так, значит, известен один путь? – уточнил я.

– Один, – мне ответил Сухо, который стоял ближе других. – Крепость хорошая, надежная, поэтому так просто не пройти.

– А почему кто-нибудь вроде Кристиана Изгоняющего или самого герцога её не снесёт?

– Эк ты глупость спросил, – покачал головой Голова. – Думаешь, у дороманцев нет своих талантов?

– Кто у них главный? – заинтересовался я.

– Кто нам расскажет. Ходят слухи, что крепость защищает Артур Крепкий.

– Подходящее прозвище для защитника.

– Раз оборону до сих пор не пробили, то так и есть, – кивнул с серьезным видом Сухо.

– Сержант! – позвал я. – Залезу на дерево, осмотрюсь?

– Привал! – скомандовал он, а мне кивнул.

Солдаты устало опустились кто куда. Вторые сутки в дороге. Ночевали в лесу, на деревьях. Так-то если хочешь здесь жить, то обязан научиться лазить. Мне проще в силу молодости. Раз, два, цепляешься за кору и быстро оказываешься наверху.

Лез я с той целью, которая до сих пор не потеряла актуальности. Надо понять, с чем имеешь дело, чтобы спрогнозировать ситуацию.

Горы даже на вид выглядели неприступными. Это тебе не холмики, здесь и отвесные скалы виднеются. Я попытался прикинуть, как по таким пробираться, и ничего не сообразил. Возможно, у долгого ожидания здесь есть и другие причины. Не исключено, что люди герцога ищут проход через горы, картографируют тропы.

А быть может, нашли, но не спешат этим пользоваться. Война – удобная штука. Позволяет всех объединить, повысить налоги, дать общую цель.

Ну да ладно. Чужие мотивы интересны, но пока о них только гадать можно. Внимательно осмотрел окрестности. Лес тянулся в обе стороны, сколько было видно. Горы тоже. Они то вздымались ввысь, то опускались. Иногда создавалось ложное чувство, что где-то вон там вроде можно пройти, но потом взгляд натыкался на какое-нибудь препятствие, и иллюзия рассыпалась. Я понимал, что пусть с высоты дерева – а забрался я высоко – видно многое, но это не то же самое, что находиться в самих горах. То, что отсюда выглядит маленьким подъемом, вблизи может оказаться непреодолимым препятствием.

Странное место. Будто искусственное. Лес и горы, а между ними пустая полоса. Почти пустая… От леса до гор, если навскидку, где-то километровое расстояние. То есть за пару минут не пройдешь. Но и совсем долго топать не придётся. Да и нельзя сказать, что граница чётко выражена. Со стороны леса, после того как кончаются мощные гиганты, кое-где растут деревья поменьше. Ещё кусты виднеются. Ничего высокого, самого обычного, скромного размера, поэтому с моей высоты далеко видно, растительность взор не преграждает.

Наш лагерь находится на границе с лесом. Впритык я бы сказал. Часть деревьев там вырублена и пущена, по всей видимости, на укрепления. По крайней мере, добротную, мощную, пусть и деревянную стену я увидел. А ещё вышки, ров и другие оборонительные сооружения. Сам лагерь раза в два больше, чем тот, в котором я сейчас живу. Сколько людей – так сразу и не скажешь. Пара тысяч человек точно есть. С моей высоты они выглядят как муравьи, которые бродят по лагерю и занимаются какими-то работами.

Не все в лагере находятся. Пара отрядов занимается под открытым небом, почему-то не стесняясь дороманцев.

Те сидят в крепости, и, как у них там дела обстоят, мне не видно. Сама крепость расположена между высоких скал, являясь частью ландшафта. Смотришь на неё, на эту высокую, каменную стену, и сразу понятно, что легко она не дастся. Дороманцы угрохали уйму сил, чтобы построить это нечто.

Н-да. Что-то смотрю на всё это и не хочу идти на штурм.

Изучив, что хотел, собирался спускаться вниз, но приметил вражеский отряд, что вдали пробирался от гор в сторону леса. Без суеты пересчитал их, прикинул направление и после этого отправился вниз.

– Сержант! – позвал я тихо. – Там дороманцы прошмыгнули, всего десяток.

Если бы не их таинства, отряд бы вся округа заметила. А так словно сама природа тени нагоняла и взгляд отводила. Если бы не дары, никогда бы не увидел.

– Кажется, парни, отдохнуть не получится. Поднимаемся!

Вскоре мы уже бежали по лесу. Сержант ушёл дальше остальных. Он хорошо умел выслеживать, читать следы, да и неприметнее других был. Вернулся минут через пять, повёл отряд, а в какой-то момент подал знак, чтобы мы приготовились и вели себя тихо.

Я глянул, что там впереди, но ничего не увидел. Только туман… Туман?

А вот это плохо. Ещё одна визитная карточка дороманцев – это нагонять на поле боя туман. Я не сильно испугался. Туман – опасный козырь в этих лесах, но я и сквозь него прекрасно вижу. Не так хорошо, как без него, но тоже нормально.

Замечу, в лесу и обычных аномалий хватало. Туман мог иметь и естественное происхождение. Будь утро, я бы так и подумал, но сейчас вечер… В общем, других вариантов нет. Это точно дело рук дороманцев. Если они выпустили туман, значит, засекли нас. В этом нет ничего удивительного. Не только у нас имелись глазастые воины, способные заранее засекать противников.

Солдаты рассредоточились, занимая наиболее выгодные позиции. Повисла тишина. Противник знает о нас, мы знаем о них. Туман накрыл отряд, я почувствовал запах сырости, дыма и чего-то, отдалённо напоминающего корицу. Для создания тумана дороманцы использовали химию, так что ничего удивительного. Хорошо, что яд не подмешивают.

Внезапно я разглядел тень, мелькнувшую впереди. Собирался подать знак, но та выпрыгнула, пролетела несколько метров, оттолкнулась от корня и заскочила ещё выше, явив себя во всей красе.

Про красу не оговорка. Это была женщина, с рыжими волосами, собранными сзади в тугие косы. По её лицу расходились красные разводы. Слишком приметно, но тут ради устрашения старались, а не маскировались. В руках она держала легкое копье. Полностью металлическое, что само по себе делало его необычным.

Я выпустил стрелу, но она легко отбила снаряд. Остальные солдаты тоже в неё выстрелили, те, кто с луками ходил, но она увернулась, спрыгнула между корней и… исчезла.

Проклятые практики, как же они раздражают.

Сменив позицию, огляделся, но никого не увидел. Туман стал гуще, концентрируясь между нами. Настолько сильно, что я потерял свой отряд из виду. Неприятное ощущение, когда оказываешься слепым рядом с противником. Мне потребуется несколько секунд, чтобы дар адаптировался. Странно, подобного я раньше не встречал. Когда на обоз дороманцы напали, хорошо через туман видел, а здесь его усиленная версия, кажется.

Раздался вскрик боли, но быстро умолк. Кого-то убили. Этот звук ни с чем не спутаешь. Лук я убрал и перехватил копье. Постарался вспомнить ландшафт вокруг и то, каким образом меня могут попытаться достать. Ткнул копьем наугад, но разрезал лишь пустоту.

Минуты текли, и ничего не происходило. Когда туман развеялся, я обнаружил свой отряд. Они были живы. Все, кроме одного.

Сухо стоял в стороне. Обезглавленный, он застыл, стоя на коленях. Рядом торчало копье, кто-то вбил его в землю, а на острие насадил голову. На лице мужчины застыла гримаса ужаса и боли.

– Сволочи, – прошипел Зак, вставший рядом со мной.

Мы попытались взять след, но ничего не обнаружили. Из кого бы ни состоял этот отряд, какие бы цели ни преследовал, им удалось скрыться.

Спустя час бесплодных поисков вернулись к телу Сухо, забрали его и отнесли в ближайший лагерь, на который я недавно смотрел. Там доложили о случившемся и заночевали. Наутро вышли обратно.

Когда вернулись, отряд поминать пошёл, а я по мастерам отправился. Выпить – это хорошо, почтить смерть товарища тоже, но позаботиться о выживании ещё лучше.

Я ещё в прошлые разы прошёлся по лагерю, расспросил и поинтересовался тем, что могут предложить мастера. Не только про это спрашивал. Здесь собрались люди из двух герцогств, с разных его уголков, и было интересно послушать байки, чтобы лучше понять то место, в котором я оказался. Но общую картину в следующий раз продолжу формировать. Сейчас же меня интересовали сугубо практические вещи.

Каждый солдат при желании мог взять урок или несколько у любого мастера, который эти услуги предоставляет. Среди тех, кто продержался в армии больше года, нет тех, кто не владеет хотя бы парочкой таинств. Кто-то и десятком различных умений мог овладеть. На том или ином уровне. Мастерами условно называли тех, кто обучал за плату. Это мог быть как один из лучших воинов, владеющий таинствами на высоком уровне, так и молодой ветеран, который особо ничего не умел. Или умел чуть лучше, чем новобранцы. Поэтому я и говорю, что название «мастер» условное. Не все могли похвастаться мастерством. Но есть хотели все, дальнейшее обучение требовало денег, поэтому каждый крутился, как мог, предоставляя свои услуги. Я не заметил, чтобы этот рынок как-то регулировался. Назначай любую цену, предоставляй любые таинства, учи любым образом. А дальше люди сами рассудят. Просишь много, даёшь мало – так репутация быстро испортится. В армии слухи разлетаются стремительнее лесных пожаров.

Первая хорошая новость, она же единственная – выбор велик. Много чего армия накопила. Вторая новость плохая – таинство таинству рознь и большое количество идёт рука об руку с сомнительным качеством. В армии просто зашкаливающее количество людей с теми или иными перекосами. Не обязательно причина в ущербности таинства. Ещё многое зависит от человека, от специй и от того, насколько надлежащим образом происходит практика.

Третья плохая новость – цена. Полноценное обучение требует нескольких уроков. Кто-то занимается месяцами, спуская на это всё жалование. Для меня это не так критично. Смею надеяться, что смогу быстрее все освоить, чем рядовой солдат.

Только вот… Мне требовалось кое-что особенное по многим параметрам. Во-первых, оно должно помочь выжить. Пока самое опасное, с чем я столкнулся, – это проклятый туман. Невозможно сражаться с теми, кого не видишь. Во-вторых, я хотел таинство с потенциалом. Не каждое таинство можно развить до существенных высот. На самом деле многое из того, что предлагают, однотипно. Одни и те же таинства с кучей вариаций. Оно мне не надо. Сомневаюсь, что можно получить преимущество за счёт стандартных вариантов. Нужно что-то особенное.

И такие таинства были. Правда, то, что солдаты считали особенным, мне не подходило. К настоящим мастерам так просто не пробиться. Их график расписан на месяцы вперед, берут они сильно выше средней цены, ещё и репутация нужна со связями, чтобы на тебя обратили внимание.

В силу перечисленных пунктов оставалось не так много вариантов, куда я мог податься. Через пару месяцев службы ситуация изменится, я перестану быть совсем уж никем, но до этого времени ещё дожить надо. Да и не из тех я людей, которые готовы месяцами ждать, чтобы урвать кусочек особенных таинств, которые считаются особенными в рамках исключительно армии, а если брать весь этот мир, выглядят они не такими уж и серьезными.

В общем, я направился в единственное место, где мог отыскать нечто подходящее. К мастеру Тирвану.

Он нашёлся за лагерем, среди деревьев. Ну да, других мест здесь нету. Мастер… занимался. Отрабатывал удары копьем, при этом удерживая меч невидимой волей. Тот словно третьей рукой держали. Рядом порхает и дополнительно жалит воздух. Сейчас мастер один был, что мне на руку.

– Чего надо? – парящий клинок повернулся в мою сторону.

– Учиться хочу.

– Чему? – мастер никак не показал, что его тронули мои слова.

Я специально уточнял, что у него с популярностью. Сам мастер был уважаемым человеком, но его искусство считалось крайне сложным в освоении, поэтому очереди из желающих приобщиться не было.

– Вашему изъявлению воли.

Так называлось то таинство, которое он сам постиг и которому обучал.

– Найдешь камень. Всю следующую неделю, каждую секунду будешь заниматься поднятием его в воздух.

– Как я понимаю, вовсе не руками?

– Нет, – улыбнулся мастер. Спокойно так, без высокомерия. – Как я меч удерживаю, так ты и камень попытайся удержать.

– Это все наставления?

– Приходи через неделю, обсудим твой опыт.

– А можно чуть подробнее?

– Ты должен поверить, что это возможно. Верить, даже если не получается. Получится тогда, когда вера станет сильнее неверия.

– Хорошо… – сказал я неуверенно.

Все мастера такие, что ли? А то Сергиус тоже горазд давать кривые объяснения. Я так и не продвинулся в освоении внешних явлений. Сам же наставник так больше и не появлялся, чтобы направить ученика.

В принципе, ожидаемый итог разговора. Чего-то такого я и ждал. Не зря же расспрашивал людей о мастерах. Тирван брал оплату постфактум. Если я чему-то научусь, должен буду ему натаскать специй. Учитывая, что урок свёлся к одному простому заданию, подход в чём-то справедливый.

Уходить сразу я не стал. Мастеру было плевать на то, что я смотрю. Поэтому присел неподалеку и следующий час наблюдал, подмечая детали. Постепенно дар заработал, и я увидел многое. Это была вовсе не воля. Мастер пропитывал клинок своей энергией настолько концентрированно, что тот обретал свойство следовать за его мыслью.

Любопытно… Ещё некоторое время я просидел, по большей части думая о том, как это применить для моих задач. Хотя чего тут думать. Тренироваться надо.

С этой мыслью отправился искать камень. Как нашёл, отправился к своим. Поминать хорошего мужика Сухо.

Через пару дней после нашего возвращения и доклада о рыжей женщине командиры лагеря устроили большую облаву. Слишком уж этот отряд оказался опасным. Перебили человек сорок всего за два дня. Пугающая эффективность.

Облава длилась двое суток, и никого не нашли. Неудивительно. Прочесали в лучшем случае треть леса. Остальная треть была настолько непроходимой и опасной, что людей потеряли бы ещё больше.

Результат от, на первый взгляд, бессмысленной суеты был. Рыжая исчезла. Убийства прекратились, и солдаты облегченно выдохнули. Я не был столь наивен, чтобы связывать между собой два разрозненных факта, даже если хочется. Эта женщина ушла из леса или затаилась не потому, что испугалась солдат, а по каким-то другим, своим причинам.

Постепенно жизнь вернулась на прежние рельсы. Я осваивал новое для себя таинство. В первый же день пропитал выбранный камень и научился его сдвигать. Воля здесь и правда фигурировала, но не так, как ожидалось. За пафосным названием скрывался высокий контроль над разумом. Ну и да, воля в каком-то роде. Та мышца, которая отвечала за направление мысли нужным образом.

Как получилось сдвинуть, я начал непрерывно тренироваться, что бы ни делал. Засунул камень в карман и какой-то частью сознания пытался его вытащить силой мысли. Через пару дней начало получаться настолько, что камень выскочил наружу. Это помогло мне вернуться к игре – кинь камушком в ближнего своего. Смерть Сухо омрачила настрой в отряде, но вскоре люди отошли и снова начали развлекаться, как могли, в вылазках.

А потом пришла темная ночь.