Огонь и Вода

Глава четвёртая, в которой герои движутся навстречу друг другу

Катрин подъезжала к столице на поезде и смотрела в сети, что говорят о «Волшебном доме» в открытых источниках. Говорили немногое – в скандалах не замечены, обманутых покупателей не было, иногда мелькал разве что сам Готье Треньяк, владелец контрольного пакета акций. И то главным образом в связи с тем, что где-то был среди участников чего-нибудь, какой-нибудь встречи или конференции, или в связи с какой-нибудь благотворительностью. Или вот – что попал в больницу в тяжёлом состоянии, а потом – что вышел из неё. Даже дал крохотное интервью – мол, компания работает, всё в порядке, причём Катрин видела – связные звуки он издаёт при помощи магии, недавняя целительская разработка, для простецов и слабых магов бесполезная, а если Треньяк смог воспользоваться – то он маг не из слабых, и инсульт на его силу не повлиял никак.

О его семье говорилось и того меньше – старший брат Шарль военный, генерал магических войск, покойная старшая сестра Одиль была замужем за генералом Раймондом Вьевиллем, от этого брака есть сын, Годфруа. Очевидно, тот самый племянник. Готье, как и его брат, не женат и никогда женат не был, о детях ничего не известно, в свете появляется с Вероник Даркур, магом, адвокатом по имущественным вопросам, владелицей некоторого количества акций «Волшебного дома».

А что там по акциям, кстати? Контрольный пакет у Треньяка. И ещё тридцать с небольшим процентов у других людей, потому что на старте Треньяку не хватило собственных средств, и он привлёк инвесторов.

По большому счёту – ничего особенного, работают, да и всё. Впрочем, завтра посмотрим – собеседование назначено на полдень.

На вокзале Катрин встретил водитель брата Франсуа и привёз в фамильный особняк на улице Сен-Жан. Трёхэтажной громадине было очень много лет – под восемьсот, кажется, и перестраивали дом с тех пор не раз, последние улучшения отец производил год назад. Дом был просторным и комфортабельным, жить в нём, должно быть, приятно – она тут не жила с того времени, когда училась в академии.

Её комнаты содержались в идеальном порядке – впрочем, здесь иначе не бывает. Франсуа позвонил и передал, что ещё не вернулся домой с заседания парламентского комитета, но к ужину непременно появится.

Он и впрямь вернулся к ужину, причём – с Феликсом, вот не было печали! Впрочем, Катрин было всё равно. С кем хочет, с тем и дружит. Она обняла брата, поздоровалась с бывшим и села на своё обычное место.

За ужином мужчины говорили о работе того парламентского комитета, в работе которого участвовал Франсуа, и Феликс что-то о том знал. А потом Феликсу позвонили, он извинился и вышел, а брат спросил:

– Катрин, что у вас случилось? Почему Феликс говорит, что ты его глубоко обидела?

– А мне показалось, что это он меня обидел, – усмехнулась Катрин.

– Может быть, ты совершаешь ошибку? Феликс – достойный человек, я знаю его всю жизнь, и у меня нет причин сомневаться в нём.

– Ну так и не сомневайся. И знаешь, я признаю за тобой право дружить с теми, кто тебе нравится, но и ты будь добр признать, что мои отношения с мужчинами не касаются тебя никак.

– Ты моя сестра, они не могут не касаться меня.

– Я отдельный взрослый человек. Старше тебя, между прочим. И если ты хочешь мне добра – не лезь, пожалуйста.

– Катрин, я именно что хочу тебе добра. Тебе уже двадцать семь, ты могла бы давно выйти замуж и родить детей, и Феликс, на мой взгляд, подходящий кандидат.

– Дорогой брат, ты совсем меня не слышишь? – уточнила Катрин больше для формы, чем по сути.

Франсуа вообще очень редко прислушивался к кому бы то ни было, кроме отца и коллег по партии и парламентскому комитету. Ещё бы, если отец будет им недоволен, то его статусу и карьере придётся плохо, а если он не сможет договариваться с коллегами – то его тоже не ждёт ничего хорошего. Катрин же, во-первых, женщина, во-вторых, член семьи. С ней можно не считаться, ею можно командовать. То есть пытаться, потому что обычно не выходило, но Франсуа пытался снова и снова.

И что, вот так – каждый день? Вечером домой – как в бой? Нет уж.

– Благодарю за ужин и за гостеприимство, Франсуа. Боюсь, мы не уживёмся. Я сниму квартиру, а пока поживу у Анриетты. Возражения не принимаются.

Катрин приморозила взглядом к полу и Франсуа, и вернувшегося Феликса, поднялась в свою комнату, порадовалась, что не разобрала вещи, вызвала такси и позвонила сестре.

Анриетта обитала в квартире, оставшейся от их покойной матери, там Одетт Лимура жила до замужества. Три спальни, гостиная и кухня, дому лет полтораста, не особняк, но и не мансарда под крышей. Сестра сказала, что Катрин может приезжать в любое время, она соскучилась и будет очень рада, и Жиль тоже соскучился, он как раз вот здесь, они её ждут.

Таксист вытащил два чемодана Катрин из машины и донёс до лифта. У подъезда стоял мотоцикл Анриетты, и чей-то ещё. Друг? Подружка? Сосед?

Дверь открыла как раз Анриетта. Она являла собой дивное сочетание внешности отца – высокая, темноволосая и синеглазая – и характера матери. Франсуа был вылитый отец во всём, Жиль был вылитая мама – тоже во всём. Катрин же всегда думала, что от матери взяла внешность, а от отца характер, но так ли это?

Анриетта была рада, очень рада. Она с визгом повисла на шее Катрин, сказала, что Франсуа – дохлый таракан, пусть сам живёт в своём доме и другим тараканам указывает, как им жить, куда ходить, чем заниматься и с кем встречаться. А Катрин права, что послала его подальше.

С последней встречи в ушах сестры добавилось колечек, а в волосах заблестели зелёные пряди. Уж конечно, братцу Франсуа никак не могло такое понравиться. Впрочем, какая разница, что у кого в ушах?

Вышли поглядеть две кошки – у Анриетты всегда жили кошки, и это тоже было камнем преткновения для отца и Франсуа. Потому что кошки своевольны, и за ними нужно ухаживать. Анриетта терпимо относилась к своеволию и ухаживала – ну, как могла, но Катрин подозревала, что если бы не навыки магической уборки, то запах был бы невыносимым. Потому что кошек в доме было восемь – пять взрослых и трое котят.

Боже мой, они что, совсем тут не убираются? В прихожей на полу лежали кучей какие-то вещи, стоял скейт, громоздились мешки с мусором, которые, очевидно, недосуг выбросить. Катрин уже хотела спросить, что это такое, но из ванной вывалился Жиль, подхватил Катрин и закружил по разгромленной прихожей.

Братец, несмотря на невысокий рост и хрупкое с виду сложение, был весьма силён, и ей случалось думать, что ту силу бы на что доброе, но уж как есть. Сероглазый красавчик с золотыми кудрями, невероятно мощный воздушный маг, которого до сих пор не выгнали из академии только благодаря изрядному таланту, жил где-то и как-то, а Анриетту навещал время от времени, по настроению или по большой нужде. Что, впрочем, не мешало ему любить обеих сестёр и чуть что бежать обниматься – как в далёком детстве.

Катрин подумала – и не стала ничего говорить про мусор и хаос. Разберёмся потом.

В гостиной со стаканом и с очередной кошкой на коленях сидела Лали – подружка Анриетты по магической академии, приехавшая учиться откуда-то с восточных берегов Срединного моря, Катрин точно не знала, хоть и была с ней знакома. Вроде бы её там хотели отдать замуж, а она выговорила себе несколько лет учёбы, что ли? Барышня была довольно строгих правил, но это совершенно не мешало ей дружить с оторвой Анриеттой.

Впрочем, свободная комната была чистой и прибранной, и ужин Катрин тоже предложили – какой-то рыбный фастфуд, она с таким и знакома не была. Жиль притащил вина, его выпили за приезд Катрин и за её благополучное устройство на работу завтра, потом братец исчез, Лали осталась ночевать, и Катрин тоже отправилась, наконец, спать.

* * *

Рыжий и не подозревал, что управление бизнесом может включать в себя столько всякого и разного. Но оказалось – ещё как! Тут тебе и финансы, и юристы, и подбор сотрудников – а на компанию работало около двух тысяч человек, простецов и магов, – и уже непосредственно вопросы строительства, эксплуатации, и технического обслуживания того, что построили и эксплуатируют. Да-да, техобслуживание компания тоже предоставляла своим клиентам по желанию, но всем же известно, что с магическими приблудами лучше всего разбираться тому магу, который их вытворил, поэтому услуга пользовалась спросом.

А сколько всего входит в благоустройство дома, оказывается! Рыжему-то и в палатке ночевать случалось, и под кустом, и где ночь застанет, он вообще был без особых запросов на эту тему, но люди-то, походу, не дураки выдумывать себе в дома всякую навороченную хрень! А потом им нужны другие специальные люди, чтобы эту хрень устраивать и поддерживать.

Ладно, строители, тут понятно. И главное отличие от обычного дома – это магическое укрепление конструкции и прокладка контуров, которые потом напитают магической силой. Но такие дома мало того что всегда по индивидуальному дизайну, так ещё и клиенты далеко не всегда могли понять, что они вообще хотят. Рыжий съездил посмотреть на один из строящихся прямо сейчас домов – ничего такой домик, двухэтажный, в пригороде столицы, с садом, бассейном и клумбами. Сам бы пожил в таком. Андре рассказал, что это в целом типовая конструкция, дополненная деталями и наворотами по желанию заказчика. Одна из десяти типовых конструкций. Десяти пока хватает, но в целом проектировщики и дизайнеры работают ещё над двумя.

Угу, проектировщики и дизайнеры. Рыжий зашёл в проектный отдел – познакомиться. Глянул на чертежи, послушал обсуждение, покивал с умным видом и вышел – дурак дураком. Ничего он в тех чертежах не понял, хотя, наверное, не сложнее какой-нибудь боеголовки будут.

У дизайнеров было в целом повеселее – потому что одни девки. Но там другая беда – эти девки его чуть не съели прямо с порога. И если раньше он бы сказал – заверните всех, и не поморщился, а только, наоборот, порадовался, то теперь-то он начальник, и если он кого-то приблизит, то остальные либо решат, что им тоже так можно, либо ещё что-нибудь придумают, а те, кого он так приблизит, тупо подумают, что им можно всё. Ему оно надо? Вот, поэтому – только работа, ничего личного.

И как раз у дизайнеров и около водился самый что ни на есть цветник. Изящная, стройная и высокая Мари с волосами наполовину нормально блондинистыми, а наполовину розовыми, вся в блёстках и звёздах. Мимо не пройдёт, чтобы не поймать взгляд, и не улыбнуться завлекательно. Или её подружка, от которой из-за компьютера обычно были видны вообще только волосы – наполовину лиловые, наполовину тоже розовые, и такой длины, что Рыжий и не знал раньше, что можно столько на себе вырастить. А за соседними компами – реально все цвета радуги в волосах, как в зеркало-то на себя смотреть не устают? Ладно, пусть ходят как хотят, только лишь бы работали. И в приёмной не болтались.

А то к ним ещё заглядывала пресс-секретарь Валери, Вэл, как её все называли, у которой на голове было что-то длинное, кудрявое и ярко-голубое. Она не признавала блёсток и оборок, занималась спортом, на работу приезжала на скейтборде, поругиваясь на старинные булыжные мостовые, которых хватало, а выходные проводила в походах на природу. Она подсказала поблизости магический тренажёрный зал, сказала – хороший, и Андре потом подтвердил, что норм, всё, что надо, там есть. И она же могла добыть любую информацию о ком угодно, добиться комментария от любого высокопоставленного лица, и новости на сайте компании всегда были в лучшем виде, как и соцсети. Поэтому – да, пусть хоть серо-буро-малиновая, зато работает.

Впрочем, встречались и не малиновые. И тоже работали.

В приёмной сидит Мия, это дева модельной внешности, гордая и важная оттого, что там сидит. Но документы в порядке, арро нужной температуры и консистенции, вся информация принимается и отправляется обратно так, как надо. Готье сказал – работает хорошо, доверять можно. Кроме прочего – он ей помог в сложной ситуации, поэтому дева работает не за страх, а за совесть, и за деньги, конечно же. А Рыжему она так умильно улыбалась, что он тут же выяснил – мужа нет, но есть парень. Вот пусть и идёт к парню.

Или вот Кристин, отвечающая за озеленение и ландшафтный дизайн всех строящихся объектов, и офиса заодно. Когда в первый рабочий день Рыжего в кабинет вошла рыжеволосая дева, молча кивнула ему и принялась поливать цветы на окне, он ничего не понял. Только таращился на то, как она тыкала пальцами в землю, ковырялась там же деревянными палочками, отрывала сухие листья в специальную коробку и лила воду в горшки. Уже потом ему объяснили, что у Кристин степень не только в магических искусствах, но ещё и в биологии, и дядя Готье нашёл её где-то в провинции, где у неё был какой-то эксперимент в чьём-то саду, и уговорил прийти к нему работать, и она уже три года здесь, и польза от неё – несомненна. Среди её сил – ярко выраженная компонента жизни, вдобавок к воде, земле и воздуху, и растения у неё растут всё равно что сами собой, и даже палки цветут долго и обильно. Ещё рассказывали, что утром она приходит на работу и разговаривает с цветами в горшках, а потом открывает окно, и к ней прилетают какие-то пушинки, семена на парашютиках, лепестки чего-то, в общем – всякая растительная хрень, которая носится в воздухе сама по себе, и она её потом как-то по-хитрому использует. Под началом у Кристин находился отдел озеленения и отдел ландшафтного дизайна, человек двадцать. О ней говорили – неулыбчива и немногословна, но в службу персонала всё время звонили и спрашивали – нет ли у них вакансии для биолога, ботаника, флориста или ещё фиг знает кого, потому что у них хорошо. И Кристин регулярно брала на практику студентов-магов, специализирующихся на ботанике и ландшафтном дизайне.

Но на самом деле у Рыжего было не так-то много времени для того, чтобы разглядывать дев в офисе – нужно было ездить по объектам, и ещё в банк, и ещё дать интервью – интернет-порталу и в телевизор. И собрание акционеров – десяток солидных мужиков и дама, близкая приятельница дядюшки Готье, как он понял из намёков и взглядов. Правда, сейчас Готье делал вид, что между ними ничего нет, а госпожа Вероник молча улыбалась и хитро на него поглядывала.

А ещё ведь нужно было встречаться с кандидатами на место ведущего водника. И что-то все они Рыжему не годились, ни мужики, ни тётки, чутьё говорило – нет, не надо. Поэтому – выслушать, задать пару вопросов по списку, попрощаться. Ну вот не нравились они ему, все эти люди. Ещё на стадии резюме не нравились, когда не было известно, что за человек, какого пола и возраста – только опыт работы и прочее подобное.

К понедельнику второй недели его пребывания в должности неотработанное резюме осталось всего одно. Поговорить – а потом подумать, что делать, кого-то всё равно придётся выбрать. Наверное, нужно посоветоваться с Готье – вывалить ему всё, что Рыжий надумал и начеркал на маленьких листочках во время этих дурацких разговоров. Спросить – кого бы взял он сам.

– Господин директор, – с придыханием произнесла в полуоткрытую дверь Мия. – К вам на собеседование госпожа Лимура.

– Пусть заходит, – ответил Рыжий.

Он сначала услышал стук каблуков по паркету, а потом учуял запах. Запах духов, или чем там эти девчонки пользуются. Запах, который он вспоминал иногда, на грани сна и яви, полузакрыв глаза и уже не имея сил думать ни о чём больше в этой жизни – с такой-то работой.

А потом дверь распахнулась и вошла она – Фиалочка.

Язык сам произнёс положенное – добрый день, проходите, что там ещё говорят. А мозг разве что отметил, что она смотрит на него очень даже расширенными глазами – неужели тоже не знала?

Тренькнул телефон – пришло сообщение. Пока она располагалась в кресле напротив него, он взял гаджет и глянул. Сизый Голубочек.

«Девушку зовут Катрин Лимура, она работала на компанию «Жизнь без границ», а сейчас отправилась на другую работу куда-то в столицу. В общем, найдёшь».