Огонь и лёд

VII

Утром в пещеру, крича и рыдая, примчалась День — и кинулась прямо Симу на шею. Она снова успела измениться: стала старше и ещё прекраснее.

— Сим, они идут за тобой, — она дрожала и цеплялась за него мёртвой хваткой.

Босые ноги прошлёпали по камню. В устье пещеры, ухмыляясь, стоял Хион. Тоже выше, чем был, и с заострённым камнем в каждой руке.

— Вот и ты, Сим!

— Уходи! — крикнула День, свирепо оскалившись на него.

— Не раньше, чем мы заберём Сима, — заявил Хион, — если, конечно, он будет на нашей стороне в битве.

Он улыбнулся.

Динк заковылял вперёд, размахивая своими похожими на птичьи лапки руками; глаз у него дёргался самым жалким образом.

— Прочь! — сердито заклекотал он. — Этот мальчик теперь Учёный. Он работает с нами.

— Есть работа и получше, — улыбка сбежала с лица Хиона. — Мы идём убивать тех, кто живёт в дальних утёсах. Ты же пойдёшь с нами, правда, Сим?

И глаза его опасно заблестели.

— Нет, нет! — День так и вцепилась Симу в руку.

Он погладил её по плечу и повернулся к Хиону.

— Почему вы хотите напасть на тех людей?

— Каждый, кто пойдёт с нами на войну, получит три дня жизни!

— Три дня жизни? Целых три дня?

Хион уверенно кивнул.

— Если мы победим, проживём одиннадцать дней вместо обычных восьми. В тех утёсах вроде бы есть какой-то минерал, который защищает от радиации. Только подумай об этом, Сим: три славных долгих дня жизни! Так ты идёшь?

— Отправляйтесь без него! Сим — мой ученик, — прервал его Динк.

— Иди умирать, старик! — презрительно фыркнул Хион. — Сегодня к вечеру от тебя останутся одни кости. Кто ты такой, чтобы указывать нам? Мы молоды, и мы хотим жить долго!

Одиннадцать дней… Это даже звучало невероятно. Одиннадцать долгих дней. Теперь ясно, зачем люди воюют. А кто не стал бы, если можно продлить себе жизнь… почти наполовину! Ещё три дня! О, да.

— Три дополнительных дня, — не унимался Динк, — если сумеешь выжить, они твои. Если тебя не убьют на поле битвы. Если! Если! Вы ещё никого никогда не побеждали. До сих пор вы только проигрывали.

— Но на этот раз, — решительно оборвал его Хион, — мы победим!

— Мы же все происходим от одних предков, — озадаченно сказал Сим. — Почему бы нам сообща не поселиться там, в дальних утёсах?

Хион расхохотался и несколько раз подбросил в руке острый камень.

— Тамошние думают, что они лучше нас. Так всегда думают те, у кого положение выгодней. К тому же те пещеры меньше, места там хватит всего человек на триста.

Ещё целых три дня…

— Я пойду с вами, — сказал Сим.

— Вот и отлично! — обрадовался Хион.

Как-то даже слишком обрадовался.

Динк так и ахнул.

Сим обернулся к нему и День.

— Если я буду драться и одержу победу, я окажусь на полмили ближе к кораблю. А ещё у меня будет на три дня больше, чтобы до него добраться. Другого пути, судя по всему, нет.

Динк печально кивнул.

— Так и есть. Я верю в тебя. Иди.

— Прощай, — сказал Сим.

Старик удивился, потом тихонько рассмеялся — словно милой шутке, сам с собою.

— А ведь верно. Я тебя больше не увижу. Тогда да, прощай.

И они пожали друг другу руки.

Так они и вышли — Хион, Сим и День, вместе, а за ними другие. Вчерашние дети быстро выросли в бойцов. И тёмный огонь, полыхавший в глазах Хиона, был не самым приятным в мире зрелищем. О, далеко не самым.

День отправилась с Симом. Она сама выбрала ему боевые камни и теперь несла их. И сколько он ни просил, назад она не пошла. Солнце уже готовилось взмыть над горизонтом, когда они достигли той стороны долины.

— День, пожалуйста, уходи!

— …и подожди дома, пока вернётся Хион? — осведомилась она. — Да он только того и ждёт. Ты погибнешь, а он женится на мне.

Она упрямо встряхнула своими невероятными сине-лиловыми кудрями.

— Но я останусь с тобой. Если погибнешь ты, погибну и я.

За ночь мир успел немного съёжиться. Лицо Сима стало твёрже, а сам он — выше. Кругом радостно вопили стайки детей, занятых поиском пищи, и он глядел на них с любопытством чужака: неужели и сам он всего четыре дня назад был вот таким? Ну не странно ли! Симу казалось, что прошло уже много-много дней — чуть ли не тысяча, и все их он прожил сам. Мозаика событий у него в голове была так монументальна, так живописна, так разнообразна, что просто поверить невозможно, что всё это случилось за столь малое время.

Бойцы бежали по двое и по трое. Впереди вздымалась гряда невысоких чёрных утёсов. Вот и мой четвёртый день, сказал себе Сим. А ведь я не стал ни на йоту ближе к кораблю — да ни к чему вообще, и даже (он прислушался к лёгкой поступи День рядом) к той, что несёт моё оружие и срывает для меня спелые ягоды по пути.

Полжизни как не бывало. Или трети — если он победит в битве. Если…

Он бежал легко; ноги поднимались, опускались, били в землю. Это день осознания тела… Вот я бегу и ем, я ем и расту, я расту и смотрю на День… и у меня приятно кружится голова. И она глядит на меня с тою же нежностью в глазах. Это день нашей молодости. Может, мы тратим его впустую? Продаём его за мечту, за пустышку?

В отдалении он услыхал смех. Ребёнком он его не понимал — а теперь понял. Этот конкретный смех состоял из радости взобраться на высокую скалу, отыскать самые зелёные стебли и отведать пьянящий выдержанный букет утренних льдинок, ощутить на губах вкус горных ягод и — совсем с другим, новым аппетитом — других юных губ.

Перед ними была крепость врага.

Он ощутил, как День слегка напряглась. Как удивительна её шея… если дотронуться, можно сосчитать пульс; и пальцы в твоей ладони — такие живые, податливые, ни мгновения не стоят на месте; и…

— Гляди вперёд! — воскликнула День. — Опасность может быть где угодно! Не отвлекайся!

Они мчались бегом, а жизнь махала им вслед; юность провожала взглядом с обочины, и нет времени даже разглядеть, какой она была.

— Впереди только камни, я ослепну, если буду их разглядывать, — проворчал он на бегу.

— Тогда ищи новые, не похожие на остальные!

— Я вижу камни… — Голос его стал нежным, как её ладонь.

Земля плыла навстречу под едва касавшимися её ногами. Всё кругом превратилось в ветер, ласковый, сонно веющий. Камни образуют ущелье. Там прохладная тень и горные ягоды крупны, точно слёзы. Коснись камня, и ягоды посыплются в ладонь безмолвной и алой лавиной, а трава так мягка…

— Я ничего такого не вижу! — заявила День и помчалась ещё быстрее.

Он видел пушок у неё на шее, подобный крошечному мху, серебристому и светлому, выросшему за ночь на прохладной стороне булыжника… он колеблется, если даже просто дышать рядом с ним. Сим посмотрел на себя: вот он, кулаки сжаты, рвётся навстречу смерти. Да и кулаки уже налиты молодой силой, оплетены венами.

День протянула ему пригоршню еды.

— Я не голоден.

— Ешь, держи рот набитым, — скомандовала она. — Ты должен набраться сил для битвы.

— Боги, да кому какое дело до битвы! — взревел он в душевной муке.

Скалы впереди содрогнулись и обрушили ливень щебня. Человек упал с раскроенным черепом.

Война началась.

День протянула ему оружие. Не говоря ни слова, они припустили вперёд и ворвались на поле боя.

С укреплений врага градом полетели булыжники.

В голове у Сима теперь осталась только одна мысль. Убить, оборвать чью-то чужую жизнь, чтобы мог жить он, устроить тут лагерь и прожить достаточно, чтобы успеть добраться до корабля. Он нырял, петлял, хватал камни и швырял их. В левой руке у него был плоский каменный щит, которым он отбивал пикирующие с небес снаряды. Кругом всё грохотало. День неслась рядом, подбодряя. Двое упали прямо перед ними, убитые, с развороченной до кости грудью. Кровь фонтанами била вверх.

Это была совершенно напрасная битва. Сим сразу же понял, какое безумное предприятие они затеяли. Никогда им не взять этот утёс! Град снарядов превратился в сплошную каменную стену. Дюжина человек упала с осколками кремня в черепе, ещё у полдюжины болтались переломанные руки. Один кричал, не переставая, а белый сустав торчал наружу у него из колена — два хорошо нацеленных куска гранита сорвали с него всё мясо. Люди спотыкались друг о друга.

Скулы у Сима налились каменной твёрдостью. Зачем он вообще пришёл сюда?

Но, танцуя по полю брани, прыгая и уворачиваясь, он не отрывал глаз от чёрных утёсов. Он должен, должен жить здесь, тогда у него будет шанс. Ему надо выстоять, во что бы то ни стало. Но мужество уже начало покидать его…

Пронзительно закричала День. Сердце у него оборвалось. Сим обернулся и увидал, что кисть у неё бессильно повисла, а безобразная рана на запястье заливает всё кругом кровью. Чтобы унять боль, девушка спрятала руку под мышкой. Гнев взмыл в нём и взорвался вулканом. В ярости Сим ринулся вперёд, кидая снаряды с убийственной точностью. Вот один из защитников, поражённый его камнем, опрокинулся с уступа и рухнул на нижний уровень пещер. Наверное, Сим кричал — лёгкие рвались в клочья, горло драло, а земля неистово вертелась под ногами.

Прилетевший в голову камень отбросил его назад. Сим наелся песка, мир распался на фиолетовые вихри. Встать он уже не смог. Сим лежал и думал, что вот он, его последний день, его последние минуты. Кругом бушевала битва; сверху — он смутно ощущал её — склонялась День. Её прохладные ладони обнимали ему голову. Она пыталась вытащить его из этой мясорубки, но он только лежал, хватая ртом воздух, и просил оставить его тут.

— Стойте! — прокричал некий голос.

Сражение кругом словно замерло.

— Отступайте! — раздался приказ.

Сим, лёжа на боку, увидал, как его боевые товарищи развернулись и ринулись назад, к дому.

— Солнце идёт, наше время вышло!

Сим смотрел на их могучие спины, на неутомимые, сильные ноги, несущиеся мимо, ударяющие в землю. Мёртвых оставили прямо на поле. Раненые взывали о помощи. Но на них ни у кого не было времени. Время было лишь на то, чтобы самые быстрые домчались до пещер, обжигая раскалённым воздухом лёгкие, и нырнули во тьму тоннелей, пока их не выследило и не убило солнце.

О, солнце!

Кто-то бежал к ним со всех ног — и это оказался Хион. День как раз пыталась поставить Сима на ноги, шепча ласково и ободряюще.

— Идти можешь? — спрашивала она.

— Думаю, да, — отвечал он.

— Тогда давай, иди, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Мы сможем, я уверена.

Сим утвердился на ногах и теперь стоял, покачиваясь, глядя на Хиона. Странное выражение прорезало глубокие линии у того на щеках; в глазах всё ещё полыхала война. Он отшвырнул День в сторону, сжал покрепче камень и нанёс Симу удар прямо по лодыжке, распоров мясо до кости. И всё это — молча.

Затем отступил, всё ещё ни слова не говоря, и встал, скалясь, как зверь с высоких гор, раздувая грудь, переводя хищный взор с дела рук своих на День и обратно.

— Никуда он не дойдёт, — молвил он, собрав, наконец, дыхание и подбородком указывая на Сима. — Его придётся бросить здесь. Идём, День!

Словно дикая кошка, День кинулась на Хиона, визжа сквозь стиснутые зубы и целя когтями в глаза. Пальцы её пропахали кровавые борозды по его рукам и тут же, не успел он оглянуться, по шее. С криком Хион отпрыгнул от неё подальше, а она запустила ему вдогонку камень. Он, рыча, увернулся и отбежал ещё на несколько ярдов.

— Дура! Идём со мной! Через несколько мгновений Сим будет мёртв. Пошли же!

— Только если ты сам понесёшь меня! — выплюнула День и повернулась к нему спиной.

Всякий блеск угас у него в глазах, а лицо искривилось.

— Времени нет! Если я понесу тебя, мы оба умрём.

День поглядела сквозь него.

— Тогда неси, потому что именно этого я и хочу.

И Хион, не тратя больше слов и бросая пугливые взгляды на солнце, бежал прочь. Грохот его шагов смолк в отдалении.

— Хоть бы он споткнулся и шею сломал, — проворчала День, глядя, как он мчится по самому краю оврага.

— А теперь ты сможешь идти? — повернулась она к Симу.

Раненая лодыжка пронзала болью всю ногу. Он сардонически кивнул.

— Всего два часа пешком, и мы будем в пещере. Но у меня есть идея получше. Понеси меня.

И он улыбнулся своей мрачной шутке.

— Как бы там ни было, а мы пойдём, — она взяла его за руку. — Вставай.

— Нет, возразил он, — мы останемся здесь.

— Но почему?

— Мы пришли сюда в поисках дома. Если пойдём — умрём. Лучше пусть дни мои кончатся здесь. Сколько времени нам осталось?

Они посмотрели на солнце.

— Всего несколько минут. — Голос её был глух и безжизнен.

День потеснее прижалась к Симу.

Солнечный потоп уже катился по миру. Чёрные утёсы выцветали в фиолетовый и коричневый.

Какой же он был дурак! Почему не остался с Динком — работать, думать, мечтать?

И он закричал, обращаясь к чёрным дырам в скалах, да так, что жилы вздулись у него на шее:

— Вышлите мне одного человека на битву!

Молчание. Лишь утёс отбросил эхо его голоса назад. Воздух накалялся.

— Бесполезно, — прошептала День. — Им нет до нас дела.

— Слушайте меня! — прокричал он и встал, держа вес тела на здоровой ноге; раненую рвала и терзала боль. — Пошлите мне сюда воина — хоть одного, который не струсил!

Он потряс кулаком.

— Я не сбегу домой! Я пришёл биться честно. Вышлите мне человека, готового сразиться за право на свою пещеру. И я убью только его!

И снова молчание. Волна зноя прокатилась над землёй и схлынула.

— Нет, право! — засмеялся Сим, уперев кулаки в голые бёдра, откинув голову, распахнув рот. — Ну, должен же быть среди вас хоть один, кто не испугается калеки!

Молчание.

— Что, нет?

Молчание.

— Значит, я вас переоценил. Да, я ошибся. Значит, я буду стоять тут, пока солнце не слижет плоть с моих костей, и обзывать вас всеми грязными словами, которых вы заслуживаете.

И тут он получил ответ.

— Не люблю, когда меня обзывают всякими словами, — сказал мужской голос.

Сим даже вперёд подался, позабыв о ноге.

Громадный мужчина показался в устье пещеры на третьем уровне.

— Иди сюда, — крикнул ему Сим. — Спускайся, толстяк, и убей меня!

Мгновение тот глядел на него серьёзно и мрачно, а потом двинулся вниз по тропинке. Руки его были пусты — никакого оружия. И сейчас же все тёмные дыры в скале вспухли гроздьями голов. Пещерники жаждали зрелищ.

Гигант приблизился.

— Мы будем драться по правилам, если ты о таких слыхал.

— Научусь по ходу дела, — ответил Сим.

Это противнику понравилось. Он поглядел на Сима настороженно, но без злобы.

— Вот что я тебе скажу, — предложил он щедро. — Если ты умрёшь, я дам твоей женщине приют, и она сможет жить, как захочет. Потому что она жена хорошего человека.

— Я готов, — кивнул Сим.

— А правила просты. Мы друг друга не касаемся. Только камни. Солнце и камни убьют одного из нас. Ну, давай.