Однокрылый

Глава шестнадцатая

Труднее всего было оторвать от себя Катюшу. Настя, Маша, Оля, Вера, Нина, Алиса подчинились окрику своей пра-пра-прабабки, а вот Катюша… нет. Девушке приснилось, что мы расстаемся надолго, фактически навсегда, и она не хотела меня отпускать. Только не сегодня. Хотя бы не на этот рейс. Ярко сиреневые глаза, полные слез смотрели на меня, а я даже не знал что сказать.

В конце концов, клятвенно пообещав ей, что если она будет слушаться Марину, мы обязательно встретимся, я смог шагнуть к друзьям уже ждущим меня за пределами Дома Сиреневых Сов. Обернувшись в последний раз и увидев горько рыдающую Катю, внутри меня, что то, екнуло. Сейчас, ранним утром все мои ночные похождения казались какими-то… странным. Неправильными.

Я не ханжа и не моралист, но все же какого черта я вообще согласился идти с ребятами в Сиреневую Сову? Очередной раз нажил проблем себе на голову. В том, моем родном мире сам по я проституткам не бегал, но у меня имелись знакомые, которые после десятка лет семейной жизни, не видели ничего зазорного в том, что бы периодически пользоваться услугами ночных бабочек.

Но… одно дело сходить в фэнтезийный бордель, побаловаться с девочками. Этим кажись, не гнушались заниматься почти все литературные герои-попаданцы, и тут понятны риски подцепить что-либо заразное или даже заделать ребеночка. Но когда результатом похода в увеселительное заведение становится приобретение в пожизненное и безвозмездное пользование набора из семи остроухих красавиц аристократического происхождения… к тому же взращенных в тепличных условиях и абсолютно не приспособленных к самостоятельной жизни… Это — уже перебор!

Разнообразные неприятности сыпались на меня как из рога изобилия с самого момента моего попадания этот мир. В очередной раз казалось бы — вот оно счастье! Гарем из прекрасных, благородных темных эльфиек. О чем еще можно мечтать в этой жизни? А если капнуть поглубже — мама дорогая! Это же настоящая ходячая катастрофа о четырнадцати ушах!

Что бы ни хотела сделать для меня таинственная валькирия по имени Лейло — у нее это не получилось. Под колпаком, на подносе оказался хрустальный шар, установленный на подставке, искусно выпаленной из чуть розоватой кости и изображающей трех взявшихся за руки речных дев.

Матрона рассказала мне, что, по словам посланницы Элении, ей и ее сестрами на меня наложено некое заклятье, которое в идеале, должно было скрыть меня от Бранка. Но как всегда в моем случае — что-то пошло не так, и магия валькирий возымела дополнительный эффект, начисто отрезав мне воспоминания о чем-то очень важном. Лэйло не вдавалась в подробности, так что Вальсельца не знала, что именно я должен был вспомнить, но зато могла провести сам ритуал.

Насколько я понял, сейчас, опасность быть немедленно уничтоженным гневом Главы Светлого Пантеона — отступила. Бранк был занят чем-то намного более важным, нежели моя скромная персона. Вот валькирии и решили пробудить мою память, потому как я им зачем-то понадобился.

На мой вполне понятный вопрос: «Зачем такие сложности?» Почему бы той же Лейло самой не пообщаться со мной, снять свое заклинание или просто рассказать мне о том, что именно я забыл. Матрона просто пожала плечами. Ответа у нее не было, но зато старуха точно знала, что валькирии никогда и ничего не делают просто так. Да и вообще они оказались очень серьезными и деловыми дамочками, к тому же полностью лишенными чувства юмора. Так что если они говорили смертным сделать что-то — делать это нужно было, не задавая вопросов.

Так что я уселся за стол, положив, как мне и велела Матрона руки на шарик. Темная эльфийка начала ритуал, запела какой-то гимн, шар мигнул пару раз и треснул, расколовшись почти пополам.

«Произведена неудачная попытка снятия эффекта высшего порядка. Расовая способность…» — только и успел прочитать я и отключился.

Что, зачем, почему — ойкумена и не подумала сообщить мне в письменной форме, а когда я проснулся, я снова находился в малиннике. Катя спала прямо на мне, а остальная масса обнаженных женских тел более менее равномерно покрывала тот ипподром который служил кроватью в отведенной мне комнате. А потом я увидел их…

Вещи, которые мои совы-светильники собрали себе в дорогу. Десятки и десятки сундуков, чемоданов, сумок, горкой сложенных посреди комнаты. Как оказалось, девушки, похоже, решили взять с собой в дорогу все — что было нажито непосильным трудом, то есть все свои личные вещи. И в этот момент я начал понимать — почему они поедут не со мной, а с Мариной, у которой не было четкого приказа явиться на утренний рейс от вышестоящего начальства. Из своей семейной жизни, я знал, что женщина без какой ни будь очень необходимой ей вещи — как без рук. А здесь целых семь ушастых дам аристократического происхождения…

Тяжело вздохнув, я поравнялся с Андреем, прижимавшим к груди полюбившийся ему хентайный горшок и стараясь не оборачиваться зашагал за Дариушем. Как-то уж очень целеустремленно удаляющимся от ворот Дома Сиреневых Сов.

— Я завыдую… — буркнул себе под нос Андрей.

— Чего…

— Завыдую говорю! — уже нормально сказал дворф, тяжело вздохнув. — Слухай, а подары мнэ одну… а?

— Он этого делать не будет! — почти прошипел бледный как мел поляк.

— С радостью хоть всех… — сказал я и средопыт резко развернулся на каблуках, с явным намерением что-то сказать, вот только и я еще не закончил, — вот только девочек жалко…

— В смыслэ?

— Помрут. Или покончат с собой, — злясь на всех неигровых доречи скопом, ответил я.

— Это как? Как это умэреть! Такыэ красавыцы ы… — и умэрэть…

— Натянули нашего паладина, по самые гланды, — холодно и как то дергано ответил вместо меня Дариуш, — скинули на его плечи балласт в виде лишних для дома ртов. Пся крев!

— Пшэк, ты что обалдел? — возмутился наш горец. — Да за такых цыпочэк…

— За этих цыпочек меня с утра на ковер вызвали. Сразу как прибудем в Дианейру — пойду за них к главному…

— Пэсэц… Ы что такого то? Нэ тэбэ ж подарылы!

— А я из вас старший по званию. Мне за вас…

— Да это ж бабы!

— Это в первую очередь «свельнири». Они же себя не людьми считают, а вещами! Благородный и дорогой подарок с одной стороны, и явный признак подкупа, а значит коррупции с другой! Курва доречи! Ты же в курсе как наши главные сейчас взялись за это дело… Ведь у местных дать взятку чуть ли не основной способ бизнеса дел.

— Дома бы так… — еле слышно произнес Андрей, а затем насупившись зарычал на всю улицу. — Но Ваня то не выноват! Он простой опэр! С чего ым его так одарывать!

— Я Магистр Ордена Элении Меченосной, — быстро оглядевшись, тихо, но так чтобы слышали мои приятели, произнес я. — Меня им сделал еще один оставшийся мембер, когда я был… вообщем лежал в «Роще»…

— Пыз… — в сердцах констатировал дворф, хлопнув себя по бедру, а поляк тихо присвистнул.

Мы вновь вышли на проспект ведущий к швартовочной мачте дирижаблей. Пешеходную дорожку с двух сторон обнесенную аккуратными рядами зеленых деревьев, тянущуюся между проезжими частями мощеными грубым дорожным камнем, перекрывал небольшой протуберанец, выброшенный гигантскими маразарондонскими торговыми рядами. Это место можно было бы смело назвать блошиным рынком, ибо торговали здесь откровенным старьем, антиквариатом и мелкими, но редкими ценными и предметами, выбитыми из монстров, ради сбыта которых сюда приходили совершенно разные, часто откровенно бомжеватые типажи.

— Докладывать о твоем статусе, я пока не буду, — заявил вдруг Дариуш после того как мы уже минут пятнадцать шли молча. — Сам доложишься Главному. Андрей?

— Я нэм как рыба. Ны чэго нэ слышал, ны кого нэ выдэл!

— А кто у нас Главный? — спросил я.

— А вот этого я тебе сказать не могу… Сам все узнаешь.

— Ого… прямо заинтриговал! Это кого же такого важного в Ортен засосало?

— Да мы по большому счету и сами не в курсе. Но слухи разные ходят… — очень обтекаемо ответил Дариуш. — Это что там за стихийный митинг? Опять кто-то демократию насаждать надумал… Вот ведь неугомонные!

— Не… нэ похожэ, — покачал головой Андрей, перехватывая свой горшок, так чтобы его было удобнее нести.

На небольшой круглой площади, с установленным в центре чашеобразным фонтаном, толпился народ. Здесь собралась большая часть как посетителей брахолки, так и побросавших свой товар торговцев. Последним фактом активно пользовались многочисленные беспризорники и воришки разных мастей, которых в Маразарондоне как и в любом портовом городе было пруд пруди. Не гнушались присвоить чужое и вполне респектабельные на вид граждане, в которых под слоем сала и многочисленными тряпками не без труда узнавались вчерашние игроки.

— …и говорю я вам дети мои! — вещал взобравшийся на фонтан худой священник доречи с вышитым на белой мантии золотым солнцем в окружении россыпи звезд — символом церкви Бранка. — Именно нам, а не пригретым на нашей груди змеям, продавшимся падшей с вершин вчерашней богине! Не этой омерзительной развратнице, отринувшей отца любящего ради утех плотских, решать, как следует нам угодным свету жить в нашей и только нашей стране!

Я поморщился, ощутив неприятную тяжесть, навалившуюся на плечи в тот самый момент, когда я в первый раз взглянул на фигуру святоши. Она быстро прошла, а из сокрытых глубин моего сознания, которое как выяснилось, было подвержено амнезии, вследствие какой-то там магии, всплыло знание, благодаря которому я мог точно сказать — передо мной не просто служка, а клирик, наделенный доверием своего божества, к тому же…

«Вы обнаружили представителя вражеской фракции участвующей в священной войне против вашей церкви. Напав на этого персонажа вы не получите статуса „Преступник“ и в случае победы, сможете забрать с его тела несколько ценных вещей. Однако помните, что атаковав безоружного, на глазах у случайных прохожих, вы можете нанести непоправимый ущерб своей репутации и вашей религии».

«Вы уже помечены как персонаж, участвующий в священной войне. Если по какой-то причине вы хотите заявить о своем нейтралитете, зайдите в меню…»

— Вот видишь, о чем я говорю, — отвлек меня от чтения чата Дариуш, — а еще каких-то полтора месяца назад, клиры Бранка и подумать не могли о том, чтобы промывать мозги людям вне стен своих храмов. Не то, чтобы они были тупыми. Просто их проповеди не подходили для уличных выступлений перед незаряженной разношерстной толпой. Их учили держать речь на поле брани, перед воинами, готовящимися принять свою смерть, а не привлекать внимание праздношатающихся смердов.

— Как то ты не лестно о простых людях…

— Прости, но это была цитата одного из первосвященников этого божества…

— Хм, — я почесал прилично заросшую бородой щеку, — даже так!

Темный эльф тем временем замолчал, выдерживая паузу и дожидаясь реакции на свои слова, а заодно, незаметно встряхивая намокший подол. Толпа молчала.

Горожане не особо спешили поддерживать священника или наоборот высказывать свое возмущение. Похоже, что слушатели — большая часть которых, естественно была эльфами-доречи, просто не понимали, как правильно реагировать на подобные речи. Большинство из них первый раз в жизни первый раз, в своей жизни столкнувшись с подобного рода революционной агитацией, к тому же им пока еще были безразличны и Бранк, и Эления.

— Так отринем же ложных правителей! Обратимся к Бранку Победоносному за милостью его! Восстановим под дланью истинного Бога наше славное Герцогство и покараем предателей народа нашего, сделавших нас рабами царя иноверцев! Мы здесь власть! Мы! Здесь! Власть!

Его пламенные слова, поддержали несколько неуверенных голосов, но священника такое положение дел явно не устраивало. Бранковитуу нужна была разгоряченная толпа и видимо совершенно неважно будет ли она поддерживать его слова или разразится праведным гневом за столь откровенную хулу собственной правительницы и прочих высших лиц Империи. Темный эльф легонько кивнул, как будто соглашаясь с собственными мыслями и повинуясь его сигналу, в дело вступили «засланные казачки».

— Бей иноземцев! — заблажил здоровый темный эльф, с разворота прописывая прямой удар кулаком в челюсть стоящего рядом с ним хилого на вид торговца-человека.

Его поддержало с десяток луженых глоток. Началась возня, быстро переросшая в драку, на которую с легкой улыбкой взирал с фонтана довольный провокатор. Затем он поднял руки небу и…

— За Империю! — заорал кто-то с другого краю толпы, — Смерть ушастым предателям! Смерть копченым!

Громыхнуло. В яркой вспышке родился и вздулся огненный шар, поднимая в воздух тела и расшвыривая в разные стороны оторванные конечности. Взвился в небо столб пыли. Завизжала женщина. Тола с воплями брызнула от покореженного фонтана, топча товары, оказавшиеся на ее пути, переворачивая ларьки, опрокидывая ящики и коробки. С десяток воинов, находившихся в стороне от произошедшего взрыва, с лязгом обнажили мечи и словно бы по команде напали на своих соседей. Зазвенела сталь.

— Курва! — выругался Дариуш, выхватывая из-под отворота куртки небольшой конвертик и ломая его сургучную печать.

Конверт выпихнул, быстро превращаясь в пепел, который уже через секунду унес дующий со стороны океана бриз, а в задрожавшем воздухе начала материализовываться воронка большого пространственного портала, точно такая же какую я видел в Кренингсберговке. Я же закусив губу, всматривался в творившийся вокруг нас хаос, выискивая глазами белую мантию священника-доречи.

Если бы он оставался на своем импровизированном постаменте, он бы погиб одним из первых, но как мне показалось, за мгновение до взрыва клирик Бранка просто исчез. Телепортировался с фонтана, избежав таком образом неминуемой смерти. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться — темный эльф либо знал о том, что случится, либо его тело должно было валяться на площади, среди других изуродованных трупов.

Однако, единственным белым объектом, оказалось стремительно краснеющее платье молодой эльфийки, рядом с которым стоя на коленях, рыдал, прижимая к себе изломанное тело девушки мужчина-человек. Проклятого бранковита, нигде не было…

— Иван ты куда! Стой! — раздался за моей спиной окрик поляка.

Оказавшись в несколько прыжков рядом со стенающим над трупом погибшей горожанки человеком, я врезался плечом в массивную фигуру воина уже занесшего меч над головой головой не обращающего ни на что внимание мужчины. Пособник провокатора охнул, кубарем покатившись по мостовой, но мне уже было не до него. Я подбежал к фонтану. Из его развороченной чащи беспорядочно били тугие струи воды, орошая залитую кровью площадь. В бассейне плавало обезглавленное взрывом тело, но то был не священник, а какой-то крестьянин в домотканой одежке.

— Смерть проклятым дарейцам! — истошно вереща и выпучив глаза от страха, на меня набросился торговец в окровавленном камзоле.

Он не был сколько-нибудь хорошим бойцом, да и сомневался я, что этот увалень имел хоть какое-то отношение к террористам. Просто поддавшийся всеобщей панике горожанин, решивший, во что бы то ни стало, отомстить за случившееся, или задорого продать свою жизнь.

Мне легко удалось выбить из его рук короткий кинжал с широким похожим на лист лезвием, бесполезную игрушку против закованного в латы противника. Перехватив мужчину за запястье, я развернул его в сторону ближайших кустов и с силой толкнул, так, чтобы обалдевший от собственной храбрости доречи влетел в них, едва не сломав себе шею.

Топот и отрывистые, жесткие команды возвестили о прибытии десанта, не тратя ни секунды навалившегося, на попытавшихся удрать воинов-провокаторов. Один из тех что остался возле фонтана не пытаясь сбежать, хотел было атаковать меня, но не успел он сделать и пару шагов, как его сбили на землю двое бойцов Тайной Стражи, шустро заломив воющему темному эльфу руки за спину.

Я же, не обращая внимания на творящуюся вокруг вакханалию, вглядывался в просветы между домами и выезды на идущие параллельно проспекту улицы. Шкала «Анализа Ситуации» уже практически полностью заполнилась, от чего сильно обострилось зрение и восприятие, позволяя мне различать и главное замечать любую, даже самую мелкую и незначительную деталь. Например, на мгновение отразившуюся в забранном решеткой стекле первого этажа, убегающую вглубь жилого квартала фигуру в белой жреческой мантии…

— Там! — махнул я рукой в сторону неприметного переулка и первым бросился в указанном направлении.

Мимо меня, даже не спрашивая, что я собственно увидел, пулей пронесся Андрей. Мститель вообще очень и очень быстрый и мобильный класс, обладающий множеством ускорений, а потому тягаться с ним в скорости закованному в латы паладину сложно. Перемахнув одним прыжком через ограду, дворф еще в воздухе вытянул руку в сторону ближайшего дома. Щелкнул спускаемый затвор, и с жужжанием разматываясь в полете к карнизу дома протянулся тонкий металлический трос, с помощью которого Андрей рывком взлетел прямо на крышу. Совершив, казалось бы, невероятный для коренастого дворфа кульбит, горец скрылся за парапетом прямо в воздухе выдергивая оружие из ножен.

Не желая отставать от друга, я задействовал «Внезапную Вспышку» и уже приготовился использовать «Смерть с небес» на какой ни будь вазе или мусорной урне, да хотя бы просто на случайной обертке от популярной ныне в этом мире шаурмы, брошенной кем-нибудь в злосчастном проулке.

«Используемая вами способность не может быть применена ввиду отсутствия целестиальной подпитки. В случае если вы не являетесь паладином-ренегатом еще не получившим поддержку нового божества, для возобновления полноценной игры обратитесь в службу поддержки!»

Способность не сработала. Под радостный крик парящей на до мной незримой птицы Обломинго, я, читая строки системного сообщения, на полной скорости налетел на кованую ограду сквера. С грохотом и лязгом перевалился через нее и словно неуклюжий увалень покатился по грубой каменной брусчатке.