Однажды я встретила волка

Глава 19 Лик

Отношения между кланами волколюдов можно назвать ровными. Зачастую они живут достаточно обособленно и не рвутся к общению друг с другом, а сородича из другого клана готовы принять радушно — ровно до тех пор, пока тот ведет себя согласно их внутреннему волколюдскому этикету. То есть, не ввязывается в дела клана и никому из него не наносит вреда.

Совсем иначе дела обстоят с брачными союзами: межклановый союз возможен только лишь с переходом кого-то из супругов (чаще всего мужа) в другой клан. Несмотря на то, что в таких браках последнее слово всегда остается за вождями кланов, они — не редкость.

Бывают и внебрачные дети. Зачастую они продолжают жить с матерью в родном клане, а отец остается в чужом в силу обстоятельств. Такое не запрещается, но и не приветствуется: волколюды считают, что ребенок должен расти в полной семье. Волчонку, рожденному вне брака, приходится нелегко: он остается наполовину чужим в клане и страдает от предрассудков сородичей.

Капан Гайрих. ' Обычаи народов Фиэдеса '. Раздел ' Зверолюды ', глава ' Общественное устройство кланов '

Х514 год, 15 день месяца Зреяния

О случившемся на равнине Лик узнал случайно.

Он и Виран отделились от обхода и наведались в южную часть леса, чтобы присмотреть место для тренировок и прогулок с молодняком. Из-за постоянных стычек с Кира-Талун безопаснее всего было уводить волчат южнее, ближе к деревне. Кошки сюда точно не доберутся, а за тем, чтобы волчата не натворили дел на людских землях, проследят взрослые.

Тогда-то он и наткнулся на горе-охотников.

Трое волчат, перепуганные до смерти, неслись по опушке в сторону леса и не заметили, как дорогу им перегородили Виран и Лик. Они налетели на них со всей своей детской дури и сначала не поняли, что произошло. Когда их взгляды столкнулись со взглядом сына главы, они застыли. А потом попытались дать деру.

Лик от такой наглости опешил и в два прыжка догнал всех троих. От гнева, плескавшегося в его янтарных глазах, волчата перепугались окончательно, заскулили и заплакали. Спустя несколько долгих минут Лику надоело слушать их бесконечные извинения: он рявкнул как следует, заставив всех замолчать, и потребовал объяснений от самого старшего.

Так он узнал, что их и не трое вовсе было, а четвертого они потеряли на равнине.

Лик пришел в ярость.

У волка было много вопросов: к волчатам, которые так легко бросили своего сородича, к нянькам-волчицам, которые должны были стеречь детей и уж тем более не пускать их на равнину. Случай с волчатами Камы был всего десять дней назад, рана, нанесенная матери, была еще слишком свежа. Случись сейчас что с Катаром — и порох в бочке взорвется, а у Лика не было уверенности, что он сможет остановить междоусобицу без помощи отца.

Поэтому Лик еще раз рявкнул на волчат, приказав им вернуться к нянькам, отправил Вирана вместе с ними, а сам огромными прыжками направился на равнину.

Катара он нашел быстро. Малыш спрятался на берегу реки, но Лик слышал, как он с кем-то разговаривал. Помимо его запаха оттуда доносились еще два, и один был ему знаком. У него отлегло от сердца — Мита. Если она нашла волчонка, бояться за него не стоило.

Вот только кто второй?

Увидел он их только когда подошел к реке почти вплотную. Катар сидел у больших валунов, завернутый в какую-то простыню, и внимательно наблюдал за черноволосой девушкой, которую волк уже видел. Кажется, ее звали Зерой и она была Мите близкой подругой. Девушка вела себя дружелюбно, рассказывала Катару какую-то историю и смеялась — а волчонок смеялся вместе с ней. Мита сидела на камне чуть поодаль и с улыбкой слушала обоих. Лика она заметила почти сразу и едва удержалась, чтобы не вскочить с места.

Волк прижал уши, показывая, что выдавать его присутствие не нужно, однако Зера все же заметила волнение подруги и замолкла. Катар насторожился и приготовился прятаться в кустах.

— Это я, — отозвался Лик.

Страх на лице Катара сменился облегчением, но почти сразу перерос в панику. Зера нахмурилась и встала перед ним, уперев руки в бока.

— Опять вернулись? Не боись, сейчас мы им…

— Зера! — замахала руками Мита. — Это не Милен, это…

Она прикусила язык и с мольбой посмотрела на Лика. Выбора у волколюда не осталось: если до этого Зера его не замечала, то теперь в упор смотрела на высокую траву, за которой он спрятался. Волк пригнул морду к земле и вышел. Лицо черноволосой девушки вытянулось, а рот раскрылся в преддверии крика.

— Все хорошо! — Травница подскочила в подруге. — Это Лик, сын главы. Тот самый, который сопровождал меня недавно… в лесу… — Она зарделась. — Он нас не тронет.

— Боги древние… — выдохнула Зера и попятилась. — Какой же он… вы… большой, в общем.

Лика это позабавило. Ему и раньше нравилась подруга Миты, и сейчас он был рад, что не ошибся в ней.

Катар высунулся из-за юбки Зеры и опустил взгляд.

— Мой вождь… я ослушался вас и пришел на равнину. Я… виноват… — Слова давались ему с трудом. — Я готов понести любое наказание, которое мой вождь изволит мне назначить.

— Малыш ни в чем не виноват! — встряла Зера, задрав подбородок. — Просто наши парни — безмозглые дуралеи. Мы сами решили…

— Зера, — шикнула на нее Мита. — Тут дело не в этом.

— Приходить на равнину запрещено. — Лик оскалился, и Катар съежился в комок, сильнее стиснув подол платья. — Ты знал о запрете, но нарушил его. Разумеется, я назначу тебе наказание. Но сначала уйдем и не будем досаждать людям.

Катар покорно склонил голову, однако Лик видел, как задрожали его плечи. Зера растерялась: волчьих голосов люди не слышали.

— Думаю, Лик заберет его, — нашлась Мита, которая прекрасно его понимала. — Прости… те, что доставили неудобства.

Волк покачал головой, показывая, мол, ничего страшного. Катар, наконец, выпустил льняную ткань из рук и подошел к сыну главы.

— Перекидывайся, — приказал он ему. — И поживее.

— Да, мой вождь, — покорно отозвался Катар.

Когда они уходили, последним, что услышал Лик, были слова Зеры: ' А этот волчонок милый, так и не скажешь, что не человек… '

— Чем ты думал вообще?

Когда волки зашли в лес достаточно глубоко, Лик налетел на Катара. Тяжелая лапа прилетела ему в спину и вжала в землю.

— Ты хоть понимаешь, — прорычал он, — чем грозит твое появление там? Люди тебя видели. Разнесут по деревне — и Всевидящая ведает, что они выкинут. Какого дамнара ты вообще ушел от нянек?

— Простите… — захныкал Катар. — Я не хотел так…

— А как ты хотел?

— Я просто… я убежал… я хотел оторваться от… от…

Лик нахмурился: малыш так боялся, что уже не мог связать два слова. Он рыдал, уткнувшись мордой в землю, и громко всхлипывал. Волк вздохнул, убрал лапу с его спины и осторожно приподнял зубами за загривок.

— Прекрати реветь. Успокойся сейчас же и объясни мне внятно, за каким дамнаром ты полез на равнину.

Катар заскулил и съежился.

— Простите, мой вождь… — всхлипнул он.

— Прекращай, кому говорю.

Лик опустил его на землю и сел сам. Катар потер морду лапами. На сына главы он старался не смотреть.

— Я просто… за мной гонялись. Я не хотел играть в эти дурацкие игры, которые придумывает шайка Ниирена. Они… они налетели на меня. Я пытался спрятаться. Подумал, что на равнину они не сунутся. А потом мы столкнулись там с людьми и…

— Сдачи надо давать, — оборвал Лик.

— Я не могу…

— Ты не хочешь. В чем дело, Катар? Тебе пошел седьмой год — а ты за себя постоять не можешь? Этой осенью тебя в ученики возьмут, и что ты будешь делать?

Волчонок прижал уши к затылку и задрожал.

— Я не могу… Я не воин. И с охотой у меня не ладится.

— И как же ты думаешь приносить пользу клану?

— Не знаю! — с отчаянием воскликнул он. — И не хочу! Зачем, если никому это не нужно? Я все равно для всех обуза, и было бы лучше, если бы меня вовсе не было…

Голос Катара сорвался, и он не смог больше сказать ни слова — подавился собственными рыданиями.

Лик прикрыл глаза. Ему самому нужно было успокоиться. Он так взбесился из-за выходки волчат, что довел Катара до истерики. А ведь малышу было из-за чего переживать. Его мать забеременела им от волколюда из клана Эйсте, живущего к западу от Калсанганского удела, а спустя два года после рождения малыша погибла на охоте — встретилась по весне с голодным медведем и не выстояла в одиночку. Катар почти не помнил ее и всю сознательную жизнь провел в яслях, в окружении волчиц-нянь, которые недолюбливали его из-за того, что приходилось возиться с незаконнорожденным сиротой. Неудивительно, что со сверстниками у него не ладилось, а к клану Лииш он не питал теплых чувств.

— Успокойся, Катар, — уже мягче попросил Лик и ткнулся носом в его макушку. — Лучше скажи мне, видел ли тебя кто-то, кроме девушек, на равнине?

Волчонок несколько раз всхлипнул, но заговорить никак не решался. Лик терпеливо ждал.

— Видели… — пробубнил Катар себе под нос. — Какие-то люди… Я случайно на них наткнулся… я не хотел…

— Сколько их было?

— Трое… Один просто испугался, другой… он хотел… убить…

Последнее слово он прошептал и сам испугался.

— Они нас теперь всех убьют, да? Из-за моей глупости?

— Не убьют, — пообещал Лик. — Ты же никого не тронул? Не укусил? Люди тебя не ранили?

— Нет.

— Тогда и не бери в голову. Девушки тебя не испугались?

Волчонок помотал головой.

— Кажется, нисколько.

— Это самое главное.

— Та, что со светлой косой, — поделился Катар. — Она добрая очень. И понравилась мне.

Лик насторожился.

— Почему?

Катар повел плечами.

— Не знаю… Пахло от нее приятно. Как от родной почти.

' Он сам не понял, что от Миты пахнет зверем ', — подумал волк с облегчением. Но лучше бы об этом он не трепался.

— Значит, так, — решил он. — Я твое наказание отменяю, но при одном условии. О встрече с людьми ты никому не расскажешь. Понял меня?

Волчонок потряс головой.

— А почему нельзя?

— Потому что не спорь, когда старшие говорят, — огрызнулся Лик. — Если ты все еще хочешь получить наказание, так и скажи.

Катар испуганно замотал головой.

— Я буду молчать, мой вождь.

Лик поморщился. Конечно, волчатам с детства прививали уважение к старшим и учили, что к Рууману и Лику нужно обращаться именно так. Но к уважительному ' мой вождь ' он был не готов. Он еще не глава клана, не заслужил. Лик сел и дал знак Катару сделать то же самое.

— С сегодняшнего дня ты перестаешь меня так называть. Будешь звать просто по имени.

— Да, мой вождь…

— Начинать можно уже сейчас. Я возьму тебя в ученики и буду тренировать. Если хочешь получить хорошее место в стае, надо стать сильнее и давать отпор тем, кто пытается унизить тебя или загнать в угол. Вот этому я и буду тебя учить.

Катар застыл и долгое время молчал, переваривая услышанное

— А можно узнать… — он замялся, — почему вы решили меня учить?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — фыркнул Лик. — Просто хочу держать тебя при себе, чтобы ты не наломал еще дров. С кем ты сейчас живешь?

— Ни с кем, мой во… то есть, я хотел сказать, что меня оставляют с нянями в яслях.

— Переберешься к нам в дом. Диисе я сам скажу. Еще вопросы есть?

Катар помотал головой. Теперь в его глазах вместо страха читалось восхищение, и Лик поймал себя на том, что доволен этим.

— Если нет, тогда вернемся к няням. У меня к ним назрел очень нехороший разговор.