Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор

Глава 9

– Ну что ж, понеслась. Вот и первая реакция, – высказалась Лия. – Опытным путём желаете выяснить о возможных противодействиях, или, быть может, нам поведать о силах бывших соратников? – ехидно сказала она, по непонятной мне причине заглядывая в глаза самого уязвлённого из нас – бортника.

– Вещай уже, пока не посыпались обвинения в предательстве, – подтолкнул я феникса на раскрытие важной информации. – Что это за зелень закрыла обзор, и как от неё избавиться?

– Энфермедады скрыли лагерь под «Покров Смрада». Заклинание безобидно, но, как вы понимаете, полностью таят войска от чужих глаз, – явно довольная возможностью выговориться, принялась рассказывать Лия. – Так же эти маленькие стеснительные девы смогут окутать Древо болезнями или едким воздухом, когда приблизятся к святой земле. В общем, это их главные и самые опасные возможности. Думаю, стараться расписывать все способности боевых единиц бессмысленно, главное, примерно знайте – насылать болезни, ядовитые туманы и вонючие облака – удел энфермедад.

– Не-не-не, никакой им святой земли! – замахал руками я. – Ставлю перед всеми задачу не пустить погань на этот берег. Река – это крайний рубеж. Скажи, нехебкау сможет ветром раздуть мешающий туман?

– Да, но на пару секунд. Энфемедад в лагере шестнадцать, – постучав пальчиком по цифре в углу экрана, ответила феникс. – А нехебкау у нас один.

– Да и к чему вам обозримая полос-са в дес-сять ш-шагов? – подал свой мерзкий голос Шурнен.

Не желая общения с ним, я не стал спорить, хоть и считал, что даже маленький просвет когда-нибудь сможет нам пригодиться. И вообще, нехорошая манера – пытаться съязвить там, где твой лорд перебирает варианты.

– Посмотрим. А пока бей случайным образом вот по этой линии, – я обозначил зону атаки ориентировочно переднего фронта врага. Там, где по моему мнению должны были находиться центурионы. – Лия, продолжай, – вернулся я к знатоку за описанием войск погани. – На что кроме подрывов способны центурионы?

– Это опасные бойцы ближнего боя. Но, имея под управлением низших, они становятся опаснее в сотни раз. Способны объединять тела подчинённых в любые формы с манипуляцией до двухсот шагов, – видя мой непонимающий взгляд, феникс решила пояснить, – Штрих, допустим, можно превратить тысячу латников в один исполинский кулак. И вдарить им на дистанции до двухсот шагов. После чего подорвать получившуюся кашу, а энфермедады разбудят в остатках чуму.

– Во имя прелестной Редаи! – начал сокрушаться Гай. – А мы провалов наделали в пятьдесят шагов. Думал, с лихвой хватит. И вообще не понимаю, сколько я бился с нежитью, никогда не видел таких сил.

– Прости, бывший рыцарь, но с людьми мы никогда и не бились, – снисходительно, с явным желанием сгладить реальность, ответила ему Лия.

– Да расскажи мне тут. Мы с Нельзинбером лича повергли! – возмутился грифон.

– Который возродился в соседнем котле, – на ушко Рону, но так, чтобы расслышали все остальные, сказала Селеста. – Наверное, он только что и мог – поднимать павших ходячих.

– Ну да…. – заторможенно сказал погружённый в мысли Гай.

Три бывших жительницы стана нежити захихикали..

– Чего смеетесь? – спросил Рон. – Это была страшная, но славная победа! Мы многих потеряли. Некоторые до сих пор в Алесун из столицы не добрались!

– А я знаю эту историю, – начала феникс, говоря больше для Селесты и энфердады Долении, ныне перевоплощённой в сирену. – То был Солозо, хранитель замка Баррио, по совместительству лич. Высокородный сын Смерти решил развеять скуку общением с энфермедадой и питьём. А на шестой день, видя уже наяву чертей, в перепитиях застолья, веселья и оргии, ворвался спор. Лич, красуясь и похрюкивая перед своей ненаглядной, доказывал, что способен лишь с одной колотушкой шаманки взять любого людского короля.

– А энфермедада похвалялась свершить то же самое лишь при помощи своей притягательной женственности, – подхватила историю Селеста. – Когда все протрезвели, энфермедаде ничего не стоило отказаться от своих пьяных утверждений. А личу Солозо пришлось отстаивать статус и хотя бы раз попытаться исполнить своё многословие.

Девчонки искренне веселились от истории, произошедшей с могущественным личом. Остальные же Дети Древа лишь слегка улыбались незатейливой байке. Ну а мне рассказ вполне понравился. Из него выходило, что люди для нежити лишь мелкое недоразумение, навроде мух.

– Даже не знаю, Альденгреттер Гай Рон, как определить статус людей в иерархии противников Детей Смерти. Вернее будет их назвать мелкими союзниками, – мягко сказала Лия.

На эмоции Гая было горько смотреть. Кажется, в этот момент было предано всё, во что он когда-то искренне верил.

– Хочешь сказать, люди для вас постоянный источник новых соратников? – наконец решился озвучить очевидное грифон.

– Ага. Мы тоже с Селестой когда-то были простыми девчонками с окраины Империи, – погрустнев, отозвалась Лия.

– Итак, продолжим, кто по старшинству силы следующий в их лагере? – попросил я вернуться к повествованию феникса.

– Могильщики. В ближнем бою если при них нет скелетов, это ещё более аморфное мясо даже в сравнении с латниками. Разве что лопатой по хребту можно получить. Но вот с миньонами другое дело, сразу превращаются в грозных противников. Они плодят себе разнообразную армию ежеминутно. Без счёта – латников, немного бугаев и совсем чуть опасных аранов.

– Таких ещё не видели, – ответил я.

– Этих если увидишь, запомнишь. Араны, сплетенные из шести тел, напоминают ловкую, зубастую, разрывающую всех на своём пути сороконожку.

– По твоим описаниям уродливы. На деле они не кажутся мне такими уж страшными и опасными, – озвучил я свое видение, — Если в поле встретятся трент и аран? Неужели многоножка справится с обезумевшим исполином?

— Я трента никогда не видела, поэтому не скажу. Вот от лося твоего, к примеру, рогов бы целых не отыскали. К тому же нужно учитывать, что при каждом могильщике может быть десяток этих мерзостных ходячих.

— Как быстро араны призываются?

— За сутки не больше двух. И то, если могильщику повезёт. Но когда проявятся, шаманы будут поднимать их в первую очередь. Бойцы восстанавливаются даже после распыления на частицы взрывом центуриона.

– Селеста, после того, как цурул растворял твоих подопечных, ты вроде не могла больше их подымать? Я правильно помню?

Шаманка не задержалась с ответом:

– После зловоний твоей вредной птицы ни я, ни даже полноценный шаман никого уже не поднимет.

– Почему так, у кого-нибудь есть ответ?

Все молчали, никто не торопился высказываться.

– Тогда выдвигаю теорию. Подрыв это физическое воздействие, и разлетевшиеся мелкие частицы всё-таки остаются той же мертвечиной структуры. А кислотный туман воздействует химическим методом, меняя суть материи.

Союзники поглядывали на меня с лёгким непониманием.

— Возможно, — Двухсотый решил дипломатично нарушить тишину.

Видя, насколько всем неинтересна тема, которую я пытался развить, всё же решил задеть ещё один вопрос:

– А после перьев феникса или испепеления огнём? С такими потерпевшими шаманы смогут работать?

Просияли все.

– Нет. Полностью сгоревшее тело поднять невозможно, – отозвалась лукаво улыбающаяся Лия. – Но со старшими такой фокус не пройдёт. В любом случае они возродятся в ближайшем котле.

– Селеста, на каком расстоянии ты сможешь поднимать павших?

– Прости, мой лорд, – сказала зеленоволосая шаманка. – Но поднимать возможно не дальше трёхсот шагов. И то, при хороших условиях. А так, сто пятьдесят-двести.

– То есть, в лучшем случае ты воскресишь союзника у нашего берега реки?

– Ох, что у тебя с глазомером? На два подели. – не очень деликатно поправила меня Селеста. – Где-то посредине, от края ствола до берега. Это самое дальнее возможное расстояние для возрождения.

Всё, теперь точно понятно. Шаг – около полуметра, потому что от ствола Древа до реки около трёхсот метров.

— Хорошо, Лия, продолжи про силу шаманов, – решил я довызнать информацию.

Лия хмыкнула прежде чем ответить.

– Их сфера полномочий – изготовление зелий, призыв духов и подъем низших.

— Заклинатели?

— У этих основная сила управление ифритами. Стихийные духи способны сжигать, забрасывать камнями и тому подобные манипуляции с силами природы. Вторая сильная сторона заклинателей – проводить ритуалы по перерождению и воскрешению. Они существенно сокращают время на подъём старших.

— А висельники, я так понял, убийцы — невидимки?

— Да, но не только. Так же они набрасывают зачарованные петли на шею жертвы. Вместе с удушением они могут лишать сил либо воли, ну, или допустим, магической энергии.

— Ах ты, ржавая броня, — рубанул Гай Рон.

А я заметил, что ругался грифон не по поводу описываемых сил противника.

Все с недоумением обернулись на Гая, и тому пришлось пояснить:

— Лося в тоннеле убили.

По лицу бортника я четко видел, как тяжело пчеловоду дается молчание.

– Ну что ж, думаю, таких неприятных моментов сегодня будет немало, — постарался успокоить Рона я.

— Вы не поняли, – с напором вмешалась в разговор Лия. Феникс кипела желанием действовать. – Его уже в лагерь тащат.