Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор

Глава 6

Селеста сияла, на лице поблёскивали крупные слёзы. Как только Лия исчезла в недрах алтаря, шаманка кинулась мне на грудь, неразборчиво бормоча слова благодарности. Её трясло так сильно, что даже нимфа учтиво решила слезть с моего хребта.

– Милый, лучший лорд. Служить тебе – счастье.

– Я ничего, это Охотник, – не стал я присваивать чужие лавры.

– Да, это я, – в трёх шагах от нас с шаманкой вылез из-под земли Охотник в форме человека.

Селеста, увидев тентаклю, тут же бросилась к ней, заключая питомца в крепкие объятия:

– Спасибо, Охотник, за Лию. Я теперь перед тобой в неоплатном долгу. Ты прекрасен!

– Я старался. Хоть и вычислить её не составило труда, у вас схожий аромат. И в другом вы тоже похожи, всю ночь не мог от неё оторваться, – шутливо заявила тентакля.

– Кто о чём, а ползучий хрен в своём репертуаре, – проворчал бортник.

– Ты там не перестарался? – отстраняясь от Охотника и заглядывая ему в «глаза», настороженно спросила шаманка.

– Нет, ты что… – заверил, теряя лихой задор, питомец. – У меня ферромоны вообще полтора часа только действуют, а остальное время она сама настаивала. Ты же знаешь меня.

– Знаю-знаю, – прищурившись, ответила Селеста. – И всё равно я в долгу.

За алтарём, слева, послышался звук, будто схлопнулся вакуум. Все обернулись по направлению. Первое, что бросилось в глаза – копна медно-рыжих, распушенных к низу волос, напоминающих огненный развевающийся плащ.

«Лия, феникс, уровень 58

Здоровье 3500/3500

Мана 2500/2500»

Блин, ну что же это творится??! Как так? Сказано было старикам: не засиживайтесь в бутонах, но почему-то центурион, улетевший в алтарь последним, первым же и вылупился.

Лия побежала навстречу сестре, а сообразительности той хватило лишь повернуться, раскрыть объятия и, вздрагивая, ждать.

Две фигуры крепко обнялись, одна из них плакала в голос.

– Нет, это неправильно. А ну, пойдём, разберёмся, – увёл нас бортник, оставляя сестёр наедине. – Дармоеды тихоходные!Трясинные черепахи! Во имя богов! Какого лешего вы там расселись??! Двухсотый, не в упрёк!

– Да ладно, я с тобой согласен, – отозвался леший.

– Выходи кто есть живой! – зычно гаркнул Киеренн. – А то тлю натравлю на бутоны! Они из вас молодость повысасывают!

Угроза возымела действие: выпали даже скромные энфермедады. Вид новоприбывшей подмоги вызывал восхищение и дарил впечатление безграничной мощи, ну… и к тому же немало томных мыслей.

– Киеренн, вот как на тебя ругаться? – разводя руками вполне добродушно начала бортница.

«Сааба, бортник, уровень 169

Здоровье 5500/5500

Мана 6100/6100»

Она совсем немного уступала в прокачке старому ворчуну. Как и все жительницы Древа, Сааба была искусно соткана. На прелестных, длинных ногах умещалась, сочная, спортивная попка. Девушка была под стать Киеренну, но не в пример ему изящнее. К тому же, задорные веснушки, рассыпанные по лицу, придавали вид счастливой, веселой девушки. Бездонные, голубые глаза в обрамлении длинных ресниц цвета угля смотрели на бортника непонимающе.

– А вам лишь бы валяться. Кости новые, привычки старые! – слегка приосанившись, продолжал брюзжать Киеренн.

– Ну да, ну да, – вышел вперёд Доминго.

«Доминго, егерь, уровень 142

Здоровье 7000/7000

Мана 3550/3550»

– Позволь ещё раз поприветствовать тебя, лорд, – егерь подошёл и в знак приветствия сделал полупоклон. Внешность производила впечатление молодого пастушка: густая шапка кудрявых волос, мощное загорелое тело, большие глаза с хитрым прищуром. Доминго, завершив церемонию знакомства, повернулся к бортнику: – Знаешь, Киеренн, не зря я тебе в последний раз решил поверить. Впервые за сто двадцать лет ты меня не обманул. И вообще, тысяча золотом это не цена.

– Я же говорил: здесь всё к лучшему оборачивается, – гордо, с ехидцей, ответил бортник. – И так, это… Хватит тут знакомств и расшаркиваний, – вновь принялся командовать он. – Марш в замок! А вы, лорд, садите… Садите. У вас, кажись, ещё трудов добавилось.

– Вот ещё, – из-за спин остальных перерождённых показалась дриада.

«Эна, дриада, уровень 102

Здоровье 6000/6000

Мана 4100/4100»

Как назло, дриада из бывших жителей Алесуна была самая мелкая по уровню. Может, кто-то что-то подчеркнул? Или намекнул только? Да и пусть, всё равно это ДРИАДА!

По виду Эна – статная девица, с которой так и прёт высокомерие, но это только сначала. Глаза цвета тёмной листвы смотрели по-доброму, словно она любила каждого жителя Древа. Всеми своими манерами она сильно напоминала Редаю, Богиню Жизни.

– И с чего вдруг бортник моего короля строить взялся? – сказала дриада, искренне, с любовью, смотря мне в глаза.

– Ну и ладно, ну и пусть… – буркнул Киеренн, вдруг признавая хоть чей-то статус.

– Мой лорд, – обратилась Эна, – Позволь мне взрастить Семена Жизни.

– Держи! – радостно скинул я бремя на хрупкие плечи дриады, и вручил ей все сорок четыре фасолины. – У меня ещё есть больше тридцати Семян Мертвых. Но этим огородом займешься позже, когда прогоним нежить.

– Мертвыми пусть Селеста займётся, в этом ей прок будет, – открестилась Эна от дальних посадок.

– Кстати, об умертвиях, – нелепо хлопнув себя по лбу, Охотник медленно, вприпрыжку, будто в слоумо подтянулся поближе к алтарю. Вытащил из земли кокон, демонстрируя всем собравшимся и отправил его в Хранилище.

– Ах да, – весело, по-детски к тентакле устремилась Лия. – Я тоже кое о чём запамятовала.

– Не думал, что у нежити такие страстные натуры, – хищно облизнулся Охотник, показывая острые зубы. – Нам уже принадлежала вся ночь. Быть может, позже?

Я, понимая подвох, чуть не заржал в голос с пафосных речей пета. Ему бы пару очков в Интеллект вкинуть.

Взмахнув рукой над головой Охотника, Лия на миг замерла. Кисть превратилась в край крыла, с которого слетело яркое, крупное перо. Медленно планируя, оно приковало взгляд тентакли, которая с довольной, счастливой улыбкой ожидала прикосновения.

– А-а-а-ай! Иметь всю погань разом! Же…! – перо растекалось по Охотнику напалмом, пыша жаром и быстро превращая тело в труху.

– Слышь, сестра сисястой! – возмутился бортник, возвращаясь в бой. – У нас так не делают!

– А тебя всю ночь во всё возможное имело это мерзкое существо? – топнула ножкой Лия, волосы которой вздыбились от ярости.

– Меня много кто не имел, но это не повод, – не уступал Киеренн, но уже не глядя наглыми глазками на феникса.

– Как поимеет, тогда и поговорим. Обсудим, какую травму нанесла эта дрянь твоей психике.

– Не ври, вражина!Тебе понравилось! – из-под земли послышался приглушенный голос пета.

– Молчи, презренный! Я ведь и землю могу прожечь… А в следующий раз как ко мне подползёшь, сама тебя свяжу и буду медленно испепелять, член за членом, член за членом…. – угрожающе перешла она на шёпот. – Поэтому прими мой гнев как подобает слуге лорда.

– Родственник, ты слышишь??! Уже в слуги нас записывать стала, мерзкая предательница!

– Молчи, смерд, развоплощу, – в такт негодованию Лии поддержал беседу я.

Феникс хихикнула, возвращаясь к обнимашкам с сестрой.

– Хватит уже! – рыкнул бортник. Недоумённый взгляд дриады мигом согнал с Киеренна всю спесь. – Прошу вас, лорд…. Прикажите уже всем подняться в замок, – еле выдавил из себя нечто почтительное он.

– Хорошо, Двухсотый, помогай, – я вытащил из грибной сумки могильщика. – Ержин, ты всегда на связи с василисками?

– Да, лорд, – заунывно ответил нехебкау.

– Тогда пусть один охраняет дриаду Эну. И сам лучше тоже с ней останься. Слизень это хорошо…

– Но нех-х-х-ебкау вс-с-сегда лучш-ше.

– Как скажеш-ш-ш-шь, – я был искренне рад сплавить хотя бы одно сатанинское отродье прочь со своих глаз. – Лия, коротко, расскажи о планах нежити, которые тебе известны.

– Они не мертвые!

Бортник аж заёрзал от нетерпения.

– Ну, хорошо. Коротко: протоптать сюда дорожку и подвести когорту ближе к святой земле. Провести ритуал, свалить Древо и захватить друида.

Прищурившись, я быстро заметил край подсвеченной синей дымкой почвы. Она лежала от ствола на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров.

– Смотрю, друид нынче ценный зверь?

– Штрих, ты испытываешь терпение погани, – прошелестел Киеренн.

В окне вида из глаз ворона виднелась картина, подтверждающая слова бортника. Поток латников стал выходить со всей длины лагеря, усиливаясь и набирая на глазах мощь.

– Веди, старый.