Один счастливый вампир

Николь стонала, и быстро опустилась на него, только чтобы застонать снова, когда он наполнил ее. Прошло больше года с тех пор, как Николь ушла от мужа, и с тех пор у нее не было секса, но это не единственная причина, по которой он чувствовался себя таким большим. Она заметила, что, хотя Джейк и не казался необычно длинным, у него была полнота, и эта полнота полностью заполняла ее, даже немного растягивая. Боже, как хорошо.

— Черт побери, ты хорошо себя чувствуешь, — пробормотал Джейк сквозь зубы, снова взяв ее за руку.

Поскольку это было именно то, о чем она думала, Николь, задыхаясь, рассмеялась и начала двигаться.

К большому удивлению Николь, она проснулась первой. На этот раз сквозь раздвижные стеклянные двери на них падал яркий зимний солнечный свет. Николь машинально поднялась, чтобы закрыть жалюзи, а затем повернулась и посмотрела на кровать. Она с любопытством посмотрела на Джейка, поняв, что свет, который она видела раньше и на этот раз, не потревожил его… и он ходил с ней по магазинам днем. Очевидно, это было еще одно различие между вампирами и бессмертными; солнечный свет не беспокоил бессмертных.

Николь подошла к кровати, собираясь забраться обратно, но сейчас она не чувствовала усталости. Но ей хотелось пить… и горло немного болело. Это было не единственное место, где она страдала. Казалось, все эти ласки и ха-ха-ха-ха после года воздержания вызывали какую-то нежность. «Интересно», — подумала она и, обойдя кровать, прошла через ванную в гардеробную. Проходя через ванную комнату, она скользнула взглядом на душ, и на мгновение подумала, не принять ли его, но подозревала, что если Джейк проснется и обнаружит ее в душе, то она не покинет комнату еще некоторое время.

Идея была более чем привлекательной, но Николь была достаточно нежной, чтобы опасаться, что еще один раунд с Джейком только ухудшит ситуацию. Кроме того, ей хотелось пить… а теперь еще и есть.

В шкафу Николь достала клетчатые пижамные штаны, бюстгальтер и футболку, чтобы надеть, на этот раз намеренно избегая нижнего белья. Она оделась в гардеробной, ее взгляд скользнул по комнате длиной в семнадцать футов и шириной в семь. Встроенные ящики стояли по обе стороны комнаты, а стиральная машина и сушилка стояли у стены позади нее, по другую сторону двери из ванной. Но остальная часть комнаты была уставлена верхней и нижней штангами, каждая сторона разделена на две части вдоль каждой стены… за исключением того места, где был только верхний стержень, позволявший развешивать платья и другую одежду.

Николь поморщилась, глядя на почти пустые стержни. Когда здесь жил Родольфо, они были набиты до краев. Этот человек был одежной лошадью, с таким количеством рубашек и брюк, что у него был целые наборы, на которых все еще были бирки. Когда они жили вместе, он занимал всю одну сторону и почти половину другой своей одеждой, но теперь ее собственная одежда едва занимала половину одной стороны… и это при том, что одежда была расстелена, чтобы не помялась. Раньше это ее никогда не беспокоило, но теперь Николь подумала, что, может быть, ей стоит купить себе красивые наряды, чтобы ходить на свидания и все такое, и, возможно, красивые ночные рубашки, сексуальное нижнее белье и все такое прочее…

Николь замерла. Какого черта она об этом думала? У нее только что закончились отношения. Она не была готова к следующему. И она пообещала себе еще полгода, прежде чем даже подумает о свидании, но вот она здесь, пара раундов на упругой кровати с Джейком, и она готова пойти и купить одежду? Включая сексуальное нижнее белье? Боже, она была такой идиоткой. «И блядью тоже», — злобно сказала себе Николь. Она переспала со своим поваром/экономом после того, как едва познакомилась с ним пару дней назад. Что с ней такое?

Николь знала, что это жестоко. Она также знала, что многие женщины не видят ничего плохого в том, чтобы переспать с кем-то, кого они только что встретили в баре. И она согласится с этим… для других. Но Николь знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не может просто заниматься сексом. Она будет эмоционально вовлечена, и последнее, что ей сейчас нужно, — это эмоционально увлечься кем-нибудь.

Злясь на себя и ворча, Николь закончила одеваться и выскользнула из гардеробной. Она на цыпочках прошла через спальню, стараясь не разбудить Джейка. Она не была готова увидеть его прямо сейчас. Ей нужно было время, чтобы разобраться в себе и решить, как справиться с этой ситуацией с ним.

Николь с грустью призналась себе, что, возможно, придется уволить его как повара и эконома. Но она знала, что это самое умное, что можно сделать… потому что она очень боялась, что пока он рядом, она не сможет сопротивляться желанию поиграть с ним в надувную кровать. Секс был слишком хорош. Черт, если бы Николь не болела, она бы сейчас ползала по нему.

— Джейк здесь не для того, чтобы быть поваром/экономом.

Николь чуть не выпрыгнула из собственной кожи, когда вошла в кухню. Повернувшись, она уставилась на Данте Нотте. Мужчина стоял в двух шагах позади нее, очевидно, следуя за ней из… ну, откуда-нибудь. «Наверное, из гостиной», — подумала она, но не заметила его.

— Ты была занята мыслями о надувной кровати с Джейком и о том, как ее избежать, — услужливо подсказал он.

— Чтобы не связываться с ним, — добавил Томаззо, появляясь за спиной брата.

Николь покраснела и, резко повернувшись, направилась к холодильнику. — Пожалуйста, перестаньте читать мои мысли.

— Трудно удержаться. Новые спутники жизни часто довольно громко выражают свои мысли, — объяснил Данте.

— И в других отношениях, — пробормотал Томаззо, и Николь почувствовала, что краснеет еще сильнее, вспомнив, как кричала от удовольствия, и не один, а целых три раза. Наверное, это объясняет, почему у нее болит горло.

— Мои извинения, — сухо сказала она, открывая холодильник в поисках чего-нибудь выпить. Секундой позже она нахмурилась и посмотрела на мужчин. — Что значит, Джейк здесь не для того, чтобы быть моим поваром и экономом? Это его работа.

— Это ты так думаешь, — весело сказал Томаззо.

— Что ты имеешь в виду, что то, что я думаю? — нахмурившись, спросила Николь.

— Ну, ты думаешь, что он здесь, чтобы быть твоим поваром/экономом, в то время как он думает, что он здесь, чтобы быть твоим телохранителем, — весело сказал Данте.

Глаза Николь сузились. — И что из этого, правда? Зачем Маргарет привела его сюда?

— Потому что ты — его спутница жизни, — сказал Томаззо, как будто это было очевидно.

— Ты хочешь сказать, что Маргарет думала, что я стану спутницей жизни Джейка и… — начала Николь.

— Она знала, что ты будешь спутницей жизни Стефано, — поправил Томаззо.

— У Маргарет есть определенный дар в таких вещах, — спокойно сообщил Данте. — За последние несколько лет она соединила несколько пар.

— Ну, я почти уверена, что на этот раз она ошибается. Я… — начала Николь, но Данте перебил ее.

— Пожалуйста, постарайся помнить, что мы можем читать твои мысли и знать, когда ты лжешь… даже себе, — сказал он торжественно.

Николь захлопнула дверцу холодильника с большей силой, чем было необходимо, и подошла к столу. Поставив локти на стол, она закрыла лицо руками и почти болезненно потерла глаза ладонями. Она сделала это с такой силой, что почти увидела звезды.

— Ты знаешь, что Маргарет не ошибается, — тихо сказал Данте, усаживаясь за стол с одной стороны от нее, в то время как Томаззо занял место с другой. — Джейк сказал тебе, что не может читать или контролировать тебя и что отсутствие этих способностей — признак спутницы жизни. Но, помимо этого, вы наслаждались общим удовольствием, и даже если вы не знали, что это был еще один симптом, вы знали, что он был достаточно особенным, чтобы что-то значить.

Николь поморщилась. Да, она знала, что это нечто особенное. Она не только никогда не испытывала ничего подобного раньше, она подозревала, что это невозможно, по крайней мере между двумя смертными. И все же она покачала головой. — Я…

— Ты боишься, — прервал ее Томаззо, прежде чем она успела солгать и себе, и им обоим.

— После всего, что ты пережила, следует опасаться, — тихо сказал Данте, положив руку ей на плечо. — Но Джейк не Родольфо… и это не нормальная ситуация.

— Может быть, но… Я не хочу совершить еще одну ошибку, — выпалила она, откидываясь на спинку стула, чтобы избежать поддержки, которую он предложил своим прикосновением.

— Наночастицы все сделали правильно, — весело сказал Томаззо. — Она сопротивляется помощи и поддержке так же, как Стефано, когда он набросился на нас, как Пиноккио. Они похожи.

— Да, — сухо согласился Данте, но сказал Николь: — Если ты не хочешь совершить еще одну ошибку, тогда доверься нанотехнологиям. Они не ошибаются. Маргарет тоже. Последние пары, которые наночастицы соединили — на века.

— Даже тысячелетия, — вставил Томаззо.

Николь посмотрела на него с удивлением, но это был Данте, который сказал: — Наши бабушка и дедушка были вместе тысячелетиями.

— Почти всегда, — сухо ответил Томаззо. — И они все еще вместе.

Николь неуверенно посмотрела на них. — Но я едва знаю Джейка.

— Да, ты не так давно его знаешь, — согласился Томаззо.

— Но мы то знаем его, — тихо сказал Данте. — Мы знаем его всю жизнь, и он хороший человек.

— Иногда упрямый и упертый порой, — сказал Томаззо.

— Но он всегда честен, — добавил Данте.

Томаззо кивнул. — Он не пьет и не принимает наркотики.

— Он честный и справедливый, — заверил ее Данте, а затем добавил: — Он также очень внимателен. Он всегда старался помочь во всем, что происходило в детстве, будь то уборка стола после большого семейного ужина или покраска соседского дома.

Оба мужчины ненадолго замолчали, позволяя ей обдумать это, а затем Данте сказал: — Николь, Я обещаю тебе, единственная ошибка, которую можно сделать сейчас, — это не дать ему шанса.

— Если ты не доверяешь собственным суждениям, доверься нанотехнологиям, — добавил Томаззо.

Оба мужчины встали и направились к выходу из комнаты, но когда Данте остановился в дверях и оглянулся, Томаззо, который был позади него, тоже был вынужден остановиться, так как его брат сказал: — Ты могла бы утонуть в душе, если бы упала лицом вверх и открыла рот. А так у тебя хороший синяк на щеке.

Николь инстинктивно потянулась к щеке и поморщилась, коснувшись опухоли.

— Постарайся, чтобы надувная кровать оставалась кроватью, — весело добавил Томаззо.

— Ну, по крайней мере, избегайте любой воды, будь то ванна или душ. И в это время года на улице — никаких сексуальных игр, — мрачно сказал Данте. — Ты замерзнешь насмерть, прежде чем придешь в сознание.

— Определенно, никакой внешней воды, — согласился Томаззо.

Застонав, Николь скрестила руки на столе и опустила на них голову, пряча лицо, которое, как она знала, теперь стало ярко-красным. Это не помешало ей услышать, как мужчины тихонько хихикают, выходя из комнаты.

Сначала Джейк подумал, что уже ночь, когда проснулся, но потом заметил полоску света, ползущую по краям жалюзи, и перестроил свои мысли. Судя по освещению, был поздний вечер на следующий день после его пробуждения. Он надеялся на это. Возможно, это было на следующий день. Трудно было сказать. Они с Николь занимались любовью и трижды теряли сознание. Это могло случиться через день после того, как он рассказал ей о бессмертных, или через два. Все, что он знал наверняка, — это то, что он один в постели.

Осознание этого немедленно заставило его снова забеспокоиться. Он не возражал, что Николь оставила его одного в постели. Но его беспокоило, как она отнесется к тому, что произошло между ними. Удержало ли это ее, как предполагали Данте и Томаззо? Или сейчас она сходит с ума и жалеет, что вообще его увидела?

Отбросив простыню, Джейк быстро вылез из постели и огляделся в поисках спортивных штанов, но вспомнил, что сбросил их в ванной во время небольшого эпизода перед душем. Поскольку он поцеловал и сосал ее шею, лаская ее, она двигалась так очаровательно около него, что он захотел почувствовать голую плоть Николь против своего члена и быстро стянул штаны с бедер. Это было все, что он должен был сделать. Оттуда они сами упали на пол… а потом он проснулся в постели без них.

Это воспоминание заставило его нахмуриться. Джейк не помнил, как лег в постель после того, как отключился в ванной. На самом деле он был уверен, что попал сюда не по своей воле. Но Николь не могла отнести его туда. Оставались Данте и Томаззо. Они, вероятно, услышали шум льющегося душа и, когда он продолжался в течение длительного времени, без сомнения, пришли выяснить, в чем дело.

Удивительно, но эта мысль его беспокоила. Джейка не волновало, что они видели его в таком состоянии, но ему не понравилось, что они увидели Николь в таком состоянии. Когда он закончил снимать с нее лифчик, она была совершенно растеряна. Голая, без сознания и под ним. Ему совсем не понравилось, что они увидели ее такой.

Нахмурившись, он встал и пошел в ванную, замер и инстинктивно отвернулся, когда увидел Николь, стоящую перед душем и вытирающуюся.

— Извини, — пробормотал он, быстро закрывая дверь. Он стоял в нерешительности, не зная, чувствовать себя глупо или нет. После всего, что они сделали, увидеть ее голой не должно быть проблемой, во всяком случае, для него. Джейк отвел глаза и закрыл дверь ради нее. Возможно, она все еще стесняется и хочет уединения.

Что ж, если она считает, что он поступает глупо, предлагая ей уединиться, чтобы позаботиться о личной гигиене, Джейк был уверен, что она даст ему знать. В то же время, у него были некоторые личные потребности, как правило, также.

Джейк выскользнул из хозяйской спальни и направился вдоль обеденного стола в ванную для гостей, расположенную рядом с его собственной комнатой, совершенно не стесняясь своей наготы. В конце концов, там были только Данте и Томаззо, или он так думал, пока Джоуи не сказал: — Это не колония нудистов. Надень что-нибудь.

Джейк резко обернулся и увидел брата Николь, стоявшего у дивана в гостиной, а рядом с ним — хорошенькую рыжеволосую девушку. Джоуи хмуро смотрел на него, но рыжеволосая смотрела на него с легкой улыбкой. Джейк был так удивлен, что чуть не остановился, но плотоядный взгляд женщины остановил его, и он пошел в свою комнату, а не в ванную. Как бы ему ни хотелось облегчиться, он сначала решил захватить какую-нибудь одежду. Он не очень удивился, когда через несколько мгновений после того, как закрыл дверь, кто-то постучал в нее. Не удивился он и тому, что, крикнув: — Войдите, — в комнату вошел Джоуи.

— Какого черта ты выходишь из спальни моей сестры с голой задницей? — мрачно спросил Джоуи.

— Это не твое дело, — спокойно сказал Джейк, натягивая чистые спортивные штаны и быстро завязывая шнурки на талии. — Это касается только меня и твоей сестры.

— Ну и где же она, черт возьми? — немедленно потребовал он. — Этот тип Данте, который впустил меня, сказал, что она в душе и сейчас должна выйти.

— Она вышла из душа. Уверена, она скоро придет.

— Ну, что, черт возьми, происходит? — рявкнул Джоуи. — Я звоню уже три дня, пытаюсь поговорить с Николь, а один из этих чудищ внизу все твердит, что она заболела и поэтому не смогла встретиться со мной за обедом и поговорить по телефону.

Джейк замер, испугавшись, что Николь заболела, когда он приходил в себя после отравления, но потом он понял, что Данте и Томаззо просто использовали это с Джоуи как оправдание держать отдельно Николь и ее брата, пока он выздоравливал. Без сомнения, они стерли из ее памяти и назначенный обед с братом. Встреча с ним могла вызвать воспоминания, и если бы это случилось без, по крайней мере, одного из близнецов, чтобы предотвратить это, все блокировки, которые они сделали, упали бы, как цепочка домино. Николь вспомнила бы все раньше, чем они были готовы к этому.

— А потом, — яростно продолжал Джоуи, — я пришел посмотреть, что, черт возьми, происходит, и оказалось, что эти парни — твои кузены? Ты поселил свою семью, пока Николь была слишком больна, чтобы протестовать?

— Конечно, нет, — спокойно ответил Джейк, натягивая футболку и направляясь к двери. — Они ненадолго приехали и помогают мне.

— Помогают тебе с чем? — спросил Джоуи, выходя вслед за ним из комнаты.

— Я объясню через минуту. Но сейчас мне действительно нужно воспользоваться туалетом, — вежливо сказал Джейк. Он проскользнул в ванную и закрыл дверь. Затем он запер ее, на случай, если разгневанный человек решит последовать за ним. Джейк понимал, что Джоуи расстроен. На его месте он бы тоже расстроился, но ему действительно нужно было облегчиться, так что объяснения подождут несколько минут.

Глава 13

— Джоуи? — неуверенно произнесла Николь, заметив мужчину, кипящего от злости возле гостевой ванной. После короткого вмешательства Джейка она быстро оделась, собрала волосы в конский хвост и бросилась на поиски брата. — Что ты здесь делаешь?

Джоуи резко обернулся и посмотрел на нее. — Вот ты где!

Ее брови поползли вверх от его тона и от того, как он бросился к ней. Схватив ее за руку, он потащил ее через комнату к лестнице.

— Брось. Я вытащу тебя из этого сумасшедшего дома, — решительно заявил он.

— Что? — спросила она с испуганным смешком. — О чем ты говоришь? Какой дурдом?

— Николь. — Джоуи замолчал и раздраженно повернулся к ней. — Ты пропустила наш ланч без предупреждения и даже без визита вежливости, что совершенно на тебя не похоже. А потом, когда я снова и снова звоню, чтобы поговорить с тобой, какая-то женщина, а потом эти странные мужчины отвечают и говорят мне, что ты больна, не смогла прийти и не хочешь меня видеть. Наконец, я решил, что с меня хватит, и пришел сюда, чтобы проверить тебя. И что я вижу: у тебя внизу два бандита, и твой предполагаемый повар/эконом выходит из твоей спальни голый, как в день своего рождения. Здесь происходит что-то странное. За тобой нужно присматривать, и я отвезу тебя в отель, пока все не улажу.

Николь слабо смотрела на брата, пока его слова лились потоком. В суматохе последних дней она совершенно забыла о своем ланче с Джоуи. На самом деле она совсем забыла о нем, о том, что он в городе… ну, просто все.

«Или кто-то помог мне забыть», — внезапно подумала она. Если Данте и Томаззо заблокировали ее память о брате, она точно знала, почему они это сделали… и она поняла. Но она не могла объяснить это Джоуи. Он был болтуном. Николь не думала, что этот человек когда-либо хранил тайны.

Она также не могла объяснить, почему Джейк вышел из ее спальни. Или не хотела, поэтому Николь остановилась на единственной вещи, которую она могла сказать в ответ на его длинную обличительную речь, и заверила его: — Данте и Томаззо не мафиози.

Видимо, это был неправильный подход. У Джоуи отвисла челюсть, он закрыл ее и потянулся к телефону. — Я звоню маме.

— Джоуи, — сказала она со вздохом. — В этом нет необходимости. Послушай, просто выпей чашечку кофе и… — Николь резко остановилась и посмотрела на Джейка, когда дверь ванной открылась, и он вышел. На нем были мешковатые серые спортивные штаны и довольно тесная футболка. У него была дневная щетина на лице и спутанные волосы… «и, черт побери, разве он не выглядит прекрасно?» — подумала Николь, чувствуя, как у нее подгибаются колени и слюнки текут изо рта, когда Джейк встретился с ней взглядом.

В следующее мгновение он пересек комнату, направляясь к ней, как мотылек к пламени, и полностью игнорируя, или не обращая внимания на присутствие Джоуи, обнял ее и прижал к груди, запечатлевая на ее губах жаркий, влажный поцелуй. Николь уже готова была обхватить мужчину ногами и карабкаться по нему, как по телефонному столбу, когда он прервал поцелуй и отодвинулся, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Это было до того, как Николь стало известно о протестующих криках брата.

— Какого черта? Прекрати! Убери руки от моей сестры! Николь! Отойди от него! Я сейчас позвоню маме!

Николь виновато поморщилась, потом повернула голову и посмотрела на брата. — Я в порядке, Джоуи. Не нужно звонить маме.

Джоуи уставилась на нее, держа телефон наготове и тяжело дыша. Затем он подошел поближе и прошипел ей на ухо: — Нам нужно поговорить. Что-то здесь не так. Я хочу, чтобы ты пошла со мной и Мелли. Ты можешь остаться с нами в отеле, пока мы все не уладим.

— Мелли? — спросила Николь, оглядываясь. — Она здесь?

Задавая этот вопрос, Николь заметила рыжеволосую красавицу, стоявшую у дивана. Мелли была великолепна: большие экзотические глаза, прямой нос, полные пухлые губы, струящиеся рыжие волосы и тонкая, как шелк, кожа. Женщина выглядела так, словно была рождена, чтобы дефилировать по европейским подиумам и быть размещенной на глянцевых обложках журналов.

Николь вдруг осознала, что одета как бродяга, без макияжа, а волосы собраны в конский хвост. «Черт, — подумала она, — иногда жизнь бывает так несправедлива». Отбросив эту мысль, она изобразила совершенно искреннюю улыбку и пересекла комнату, чтобы поприветствовать женщину, которую любил ее брат.

— Привет, Мелли. Очень приятно познакомиться, — сказала она, беря холодную руку женщины в свою, и тепло пожимая ее.

— Я — Мелани, — ответила женщина с холодной улыбкой, забирая свою руку. — Только Джоуи зовет меня Мелли.

— О. — Николь неуверенно улыбнулась, посмотрела на мужчин и направилась на кухню. — Я поставлю кофе.

— Я не пью кофе, — заявила Мелли. — Это преждевременно старит.

— Тогда я поставлю воду для чая, — сказала Николь, двигаясь немного быстрее.

— Чай так же плох, как кофе, — объявила Мелли, как будто ей следовало это знать, и добавила: — Мне только горячей воды с лимоном.

— Хорошо, — процедила Николь сквозь зубы, убегая на кухню.

Она поняла, что Джейк последовал за ней, только когда он сказал: — Я приготовлю кофе и поставлю чайник. Ты иди к своему своего брату и Мелани.

Николь поморщилась. — Я только достану кусок торта, который видела в холодильнике.

— Торт? — удивленно спросил Джейк.

— М-м-м-хм-м. Думаю, Маргарет купила его, пока была здесь. — Усмехнувшись, она добавила: — Она любит сладкое.

— Что это за торт? — с интересом спросил Джейк, заглядывая в холодильник через ее плечо. — И почему, черт возьми, я не заметил его, когда готовил еду?

— Двойной шоколад, — ответила Николь, вытаскивая из холодильника большой пакет апельсинового сока, пакет молока и пару сливок. — Потому что я спрятала его, чтобы мальчишки не сожрали. Они имеют тенденцию это делать.

— Да, это так. Они всегда были такими, — прокомментировал Джейк, отступая в сторону, когда она вытащила торт и повернулась, чтобы поставить его на прилавок.

Николь начала было снимать крышку, но остановилась и нахмурилась. — Полагаю, если она не пьет кофе, то и сладкого Мелли тоже не ест.

— Да, — рассеянно подтвердил Джейк, не отрывая глаз от торта. — Потом она собирается его выблевать.

— Что? — Николь удивленно повернулась к нему.

— Я читаю ее мысли, — объяснил он, взглянув на нее, а затем криво улыбнулся и добавил: — Она, конечно, не знает, что ты подашь шоколадный торт. Но когда ты сказала, что готовишь кофе, она надеялась, что ты подашь и сладкое. Она проголодалась, хочет проглотить два или три куска, а потом ускользнуть в ванную и очистить желудок, чтобы избежать калорий.

— Боже, — пробормотала Николь, глядя на торт. Скормить его Мелли, чтобы потом ее стошнило, казалось ужасной тратой сладкого продукта. — Может быть, я оставлю его здесь.

— Прекрасно. Оставь это на потом. Мы можем посмотреть фильм и съесть торт, — сказал Джейк с усмешкой.

Николь слабо улыбнулась, но затем выражение ее лица, стало серьезным, и она сказала: — Пожалуйста, не читай Джоуи и Мелли, пока они здесь, Джейк. Это довольно грубо.

Его улыбка медленно угасла, и он кивнул. — Ты права. Я ненавидел, когда мама и другие читали меня. Я не должен этого делать. Я постараюсь этого не делать.

— Спасибо, — пробормотала она, протягивая руку, чтобы положить ее ему на грудь, сохраняя равновесие, наклонилась и попыталась поцеловать его в щеку. По крайней мере, она хотела поцеловать его туда, но в последний момент он повернул голову, и ее губы коснулись его губ.

— Это шоколадный торт? — сказал Джоуи позади них, когда их губы соприкоснулись.

Возможно, это и к лучшему, признала Николь, с улыбкой кивнув брату. Судя по тому, как на нее действовал Джейк, она вполне могла попытаться залезть на него прямо здесь, на кухне.

— Хорошо, — мрачно сказал Джой. — Шоколад — любимый напиток Мелли.

— О, как мило, — вздохнула Николь. Похоже, она все-таки его подавала. Заставив себя улыбнуться, она предложила: — Иди, сядь и расслабься, Джоуи. Мы выйдем через минуту с кофе и тортом… и водой с лимоном, — быстро добавила она, когда он нахмурился. Действительно, это просто вылетело у нее из головы.

— Ты права. Мы не должны оставлять Мелли одну. Это грубо, — сказала Джоуи с натянутой веселостью. — Кроме того, тебе следует познакомиться с ней поближе. Когда-нибудь она станет твоей невесткой.

— Николь взглянула на Джейка.

— Джейк принесет кофе и пирог, когда они будут готовы, — мрачно добавил Джоуи, а затем выгнул бровь и добавил: — Он ведь для этого здесь, не так ли?

При этих словах Николь охватило раздражение. Джейк был для нее сейчас больше, чем просто повар/эконом, но она не была уверена, что это означает. Однако разговор Данте и Томаззо убедил ее сделать это… что бы это ни было, дать ему шанс.

— Тогда он может вернуться на кухню и готовить, или убирать, или еще что-нибудь, пока мы здесь, — твердо добавил Джоуи, и Николь почувствовала, как напряглась.

— На самом деле, тогда он сможет посидеть с нами, чтобы ты смог узнать его получше, — резко сказала она и, передразнивая его, добавила: — Никогда не знаешь, может, когда-нибудь он станет твоим шурином.

Как только эти слова слетели с ее губ, Николь захотелось вернуть их обратно. Джейк за ее спиной напрягся, а Джоуи выглядел испуганным, но не больше, чем она сама. Она сказала это от злости, но… Она согласилась дать Джейку шанс, а не принять его как спутника жизни. Она не была готова к…

— Иди с братом, — тихо сказал Джейк, его рука опустилась на ее плечо и мягко сжала, прежде чем он подтолкнул ее вперед. — Я все вынесу, когда будет готово.

Когда Николь неуверенно посмотрела на него через плечо, он ободряюще улыбнулся и кивнул. Вздохнув, Николь последовала за братом, когда тот резко повернулся и вышел из кухни.

Мелли развалилась на диване, и это было единственным описанием; она выглядела так, словно позировала для рекламы какого-то экзотического тропического курорта. Николь улыбнулась девушке, но прежде чем она успела что-то сказать, Джоуи схватил ее за руку и притянул к себе.

— Что происходит, Николь? — спросил он тихим, встревоженным голосом. — Когда я приехал пару дней назад, Джейк только начинал работать у тебя, и ты едва его знала. Теперь он может быть моим новым зятем? Что происходит? Он накачал тебя наркотиками? Загипнотизировал тебя? Они держат тебя в заложниках и заставляют говорить такие вещи?

Николь вздохнула и покачала головой. — Я не это имела в виду, Джоуи. Я просто разозлилась, что ты так плохо с ним обращаешься.

— Он был не в себе и выходил из твоей комнаты, — мрачно заметил он. — Ты не из тех, кто спит с кем-то, кого едва знает. И они не давали мне поговорить с тобой. Что-то здесь не так, и я волнуюсь. Пожалуйста, скажи мне, что происходит. Я твой старший брат. Я хочу помочь тебе.

Николь расслабилась и обняла его. — И я ценю это. Спасибо, — отстранилась она и добавила: — Но на самом деле все в порядке. — Джоуи не выглядел убежденным, и тогда она добавила: — Происходят какие-то странные вещи, и Джейк, Данте и Томаззо пытаются мне помочь.

— И Джейк выходит голым из твоей комнаты? — спросил он.

Николь открыла рот, закрыла и покачала головой, чувствуя, что краснеет. Она также не могла не заметить, что он не спросил, какие странные вещи происходили… что показалось ей немного странным.

— Ты спишь с ним, — с изумлением обвинил Джейк.

— Послушай, это… правда, я… мы грубы с Мелли, — в отчаянии сказала она.

— Ники, это нехорошо. Ты еще не совсем забыла Родольфо. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно, — тихо сказала Джоуи.

Николь покачала головой. Она действительно не хотела, чтобы ей снова причинили боль, но после того, как преодолела свое унижение, узнав, что Данте и Томаззо были теми, кто уложил ее и Джейка в постель после того, как они отключились в душе, Николь разыскала мужчин и попросила их рассказать ей о спутниках жизни. Они говорили, что спутники жизни созданы друг для друга. Что Джейк никогда не изменит ей, никогда не причинит боли и никогда не оскорбит, потому что не может рисковать потерять ее. Потерять ее означало потерять рассудок, человечность и стать негодяем. Она не понимала, как такое могло случиться, но эти обещания были заманчивыми, и она не могла поверить, что это правда….

— Ники? — сказал Джоуи с хмурым взглядом. — Я действительно…

— Мы грубы с Мелли, — перебила Николь и на этот раз последовала ее примеру, отодвинувшись и усевшись на кушетку, чтобы улыбнуться другой женщине. Она не хотела обсуждать это с Джоуи. Она вообще не хотела об этом думать. Она давала Джейку шанс, и все. Единственное, что она могла сделать, это молиться, чтобы Данте и Томаззо оказались правы, чтобы все получилось, и она больше не пострадала.

— Ну, — сказала она с натянутой веселостью, улыбаясь Мелли. — Джоуи сказал мне, что ты модель, Мелани.

— Да.

Николь заколебалась, но, поскольку больше ничего не добавила, сказала: — Это должно быть интересно?

— Да.

Опять же, девушка не поделилась каким-либо опытом или тем, как это было захватывающе. Она, казалось, не понимала, о чем идет речь. «Или ей просто было все равно», — предположила Николь и посмотрела на брата, ища помощи.

Это было ошибкой. Вместо того чтобы помочь своей девушке заговорить, он вернулся к разговору, который они вели, и прошипел: — Я беспокоюсь за тебя.

— Я в порядке, Джоуи, правда, — заверила она его с оттенком раздражения. Он был как собака с костью.

— Но они сказали, что ты заболела, когда я позвонил, — нахмурился Джой. — Неужели? Или они просто не дали мне поговорить с тобой? Если они заставляют тебя делать что-то, чего ты не хочешь, или находятся здесь против твоей воли, Ники, мы можем уйти сейчас и…

— Нет, нет, — быстро заверила его Николь. — Ничего подобного. Они…я… — она взорвала ее дыхание на вздохе. Либо она скажет ему, что Данте, Томаззо и та женщина, которая ответила на один из его звонков, солгали, что еще больше напугает его, либо она солжет ему сейчас. Как бы ей ни было неприятно это делать, но ложь сейчас казалась лучшим вариантом, чтобы успокоить его. Джоуи уже была напуган и подозрителен, и ей было интересно, что Данте или Томаззо сказали или сделали, чтобы вызвать это.

— Сейчас я в порядке, но это было не так… последние несколько дней. — Николь улыбнулась, когда она закончила, гордясь собой. В конце концов, ей не пришлось лгать. Она была сама не своя, пока Маргарет, Данте и Томаззо играли с ее головой.

Джоуи нахмурился. — Ну, что случилось? Это был грипп, или что?

— О, просто… — она неопределенно махнула рукой и закончила: — Кое-что. Но сейчас я в порядке.

— А эти люди, которые здесь? — спросил Джоуи.

— Ты знаешь, кто такой Джейк, а Данте и Томаззо — его кузены. Они приехали из другого города. Джейк был очень болен в течение нескольких дней, и они пришли, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Он тоже был болен? — удивленно спросил Джоуи.

— Он был очень болен, — заверила она его.

— Чем же? — подозрительно спросил Джоуи.

— У него была плохая реакция на химикаты в горячей ванне, — сказала она, а затем нахмурилась и пробормотала: — Что напомнило мне, что мне нужно, чтобы кто-то вылил воду, очистил и снова наполнил ее.

— Мне скучно.

Николь, вздрогнув, взглянула на Мелли.

— Я хочу уйти, — добавила она, и Николь была уверена, что у нее отвисла челюсть. Женщина объявила об этом, как будто она была какой-то королевской принцессой и ожидала, что все начнут прыгать, чтобы угодить ей… что Джоуи и сделал. К великому изумлению Николь, ее иногда эгоистичный и раздражающий брат тут же вскочил на ноги и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

— Ладно, пойдем, детка, — сказал он успокаивающе.

Николь стояла в нерешительности, широко раскрыв глаза. — Но Джейк делает кофе и…

— Я не пью кофе, — напомнила ей Мелли.

— Ну, он кипятит воду для тебя, — мрачно сказала Николь.

— Мне все равно. Я хочу уйти, — просто сказала Мелли, а потом повернулась к Джоуи, и властно потребовала: — Возьми меня по магазинам, Джоуи.

— Конечно, — быстро сказал он, беря ее за руку, чтобы проводить к лестнице. — Я куплю тебе что-нибудь блестящее и красивое.

— И дорогое. Наверстать упущенное будет недешево, — сообщила Мелли.

— Конечно, — заверил ее Джо.

Николь с изумлением смотрела им вслед, пока они спускались по лестнице. Она не могла поверить в то, что только что видела и слышала. Боже…

— Ей, должно быть, чертовски трудно.

Николь вздрогнула и обернулась на сухое замечание Джейка. Он стоял позади нее, уперев руки в бока, с выражением отвращения на лице. Широко раскрыв глаза от изумления, Николь спросила: — Что?

Он пожал плечами, скривив губы. — Что ж, это правда. Должно быть, она просто потрясающая в постели, раз Джоуи терпит это дерьмо. Она стерва, а он пресмыкается перед ней, как крестьянин перед королевой.

— Да, — со вздохом согласилась Николь, глядя в большое окно, когда Джоуи провожал Мелли к машине. — Она совершенно ужасна.

— Хм. — Джейк кивнул, тоже наблюдая за парой. Они просто стояли и молча смотрели, пока Джоуи не усадил Мелли в машину, не сел сам и не выехал с подъездной дорожки. Когда машина скрылась из виду, Джейк объявил: — Кофе должен быть готов, а торт нарезан. Хочешь?

— О да, — с чувством ответила Николь, направляясь на кухню.

— Я отрезал четыре куска, — заметил он. — Я подумал, что подам ломтики вместо того, чтобы выносить торт. Это помешает Мелли съесть три или четыре ломтика.

— Думаю, нам просто нужно съесть по два ломтика, — сказала Николь, немного оживившись. Шоколад всегда помогал, и она подозревала, что потребуется два кусочка, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. Она не могла поверить, что Джоуи был с этой ужасной женщиной. Мелли была груба, высокомерна и… на самом деле Николь не могла придумать ни одного хорошего слова об этой женщине… кроме, «она красива».

— Была бы, если бы держала рот на замке, — сухо ответил Джейк, наливая кофе в две чашки. Потом добавил: — Вообще-то нет. Она тоже должна перестать думать. Я старался не слушать, но слышал ее мысли ясно, как день, и ни одна из них не была приятной. То, что она сказала на самом деле «сливки». Это было просто эгоистично. Остальное было мерзким, критическим дерьмом.

Николь оторвала взгляд от четырех тарелок с тортом, стоявших на подносе на кухонном столе, и с любопытством посмотрела на Джейка. — Ты пытался не слушать? Ты говоришь так, будто ее мысли — это радио. Разве тебе не нужно читать мысли людей?

— Иногда, — пожал он плечами. — С разными людьми все по-другому. Это… — он замолчал и, нахмурившись, понес кофе к столу. Николь заподозрила, что он пытается найти объяснение, и терпеливо ждала. Она взяла две тарелки, пару вилок и последовала за Джейком. Они уже сидели и варили кофе со сливками и сахаром, когда он продолжил: — Хорошо, закрой глаза и представь, что ты в комнате, полной людей. Может быть, на художественной выставке, большой художественной выставке, и все стоят и разговаривают, — сказал он.

Николь вынула ложку из чашки, положила ее на край тарелки и закрыла глаза. Сцена, которую он предложил, немедленно всплыла в ее памяти. Комната, полная людей, с напитками в руках, кружащихся, разговаривающих, смеющихся…

— А теперь слушай их голоса. Некоторые громче других, верно? Я имею в виду, что ты можешь стоять посреди комнаты и, хотя большая часть разговора — это просто неразборчивый шепот, ты можешь более четко улавливать обрывки разговоров от других. Справа от тебя раздается взрыв смеха. Кто-то слева от тебя говорит высоким, расстроенным голосом: — О, боже, я не могу поверить, что он сделал это со мной. — За спиной резкий сердитый голос говорит: — Вот, сука. Кто-то еще рассказывает анекдот слишком громким голосом, ясным, как колокол над толпой, и так далее.

— Хорошо, — пробормотала Николь, когда он замолчал. Она могла довольно ясно представить себе всю сцену и разговоры.

— Ну, это то же самое, что и для меня с мыслями людей, — объяснил он. — Большую часть времени, когда я нахожусь на публике, мысли людей постоянно гудят, и чтобы действительно услышать мысли конкретного человека, я должен сосредоточиться на них, блокировав все остальные и сконцентрироваться на том, что он думает. Это чтение.

Николь медленно кивнула.

— Но, — добавил он, — есть и другие люди, которые думают громче других или чьи мысли остры и отличаются от общей толпы. Тогда я должен попытаться блокировать их мысли, но это похоже на затыкание ушей, когда кто-то кричит на вас, это обычно все еще проходит через ладони.

— А Мелли — со своими мыслями крикунья? — спросила Николь, находя эту информацию захватывающей.

Джейк поморщился и кивнул. — Ее мысли оглушительны. Я даже не мог слышать бормотание мыслей Джоуи, когда она кричала на меня.

Николь взяла свой кофе и сделала глоток, думая о том, что он сказал, а затем нахмурилась. — Звучит… шумно, — закончила она, но это слово ее не удовлетворило. — Я имею в виду, ты хочешь сказать, что не только слышишь реальные звуки, когда находишься среди людей, и все они, поскольку ты говоришь, что твой слух лучше, постоянный гул человеческих мыслей?

— Если только я не один, — сказал Джейк и добавил: — Или с тобой.

«Да, он не мог ее прочесть», — подумала она.

— Это одна из причин, почему спутница жизни такая особенная, — тихо сказал он. — Чтобы избежать постоянного шквала звуков и мыслей, бессмертный должен изолировать себя, а слишком большая изоляция может привести к тому, что бессмертный станет изгоем. Но бессмертный с подругой жизни может найти покой, все еще наслаждаясь компанией. Ему не нужно изолировать себя, и мир, который он находит с этим спутником жизни, заряжает его батареи и позволяет лучше справляться с пребыванием в шумном мире. Спутница жизни успокаивает.

— Понятно, — прошептала Николь. Теперь она понимала, насколько особенным может быть спутник жизни. Но она вдруг усмехнулась и поддразнила: — Так что я для тебя вроде транквилизатора.

Джейк удивленно моргнул, то ли от такого предположения, то ли от удивления, что оно оказалось правдой. Но потом его глаза засветились, и он признался: — Но скорее нечто среднее между транквилизатором и виагрой.

Николь почувствовала, что краснеет. Не от смущения. Она узнала серебристый блеск в его глазах. Чем больше страсти он испытывал, тем сильнее становилось серебро в его глазах. Она не знала почему, но знала, что его мысли переключились на более плотские дела. И это знание заставляло ее собственные мысли двигаться в том же направлении. Ее тело начало покалывать, ноги затвердели, а между ног нарастала знакомая влажность. Проклятье, стоило ему только взглянуть на нее, и она промокла насквозь… «как перевернутая версия собак Павлова», — подумала Николь.

— Шоколадный торт вкусный, — неожиданно сказал Джейк.

Моргая, Николь посмотрела на свой торт. Она еще даже не пробовала.

— Но ты вкуснее, — добавил Джейк.

Николь замерла, потом медленно подняла голову и посмотрела на него. О да, теперь его глаза горели… и она тоже. Как, черт возьми, это случилось так быстро? Никаких поцелуев, прикосновений, ничего. Всего пара слов, и она готова.

Джейк взял свою тарелку и кофе и отнес их на островок, затем вернулся и встал рядом с ней. Николь запрокинула голову, ожидая, что он поцелует ее, но вместо этого он подхватил ее стул и развернул лицом к себе. Затем он подхватил ее на руки и поставил на стол, где только что стоял его торт.

— Это нужно убрать, — объявил Джейк, потянувшись к пуговице ее джинсов. — Тебе следует носить юбки и платья, — добавил он, расстегивая пуговицу и расстегивая молнию. — Так было бы намного проще.

— Придется купить, — выдохнула Николь, когда он расстегнул молнию.

Джейк проснулся за кухонным столом, уронив голову на колени Николь, именно там, где он был, когда потерял сознание. «Проклятье, этот секс с подругой жизни был таким интенсивным», — подумал он, садясь и тряся головой, чтобы полностью проснуться. Стук и звук какого-то электроинструмента привлекли его внимание, и он посмотрел в сторону кухонной двери, но звук, казалось, шел с первого этажа.

Гадая, что происходит, он начал было подниматься, но остановился, когда его взгляд снова упал на Николь. Она лежала на спине на столе, голая по пояс и расставив ноги, колени по обе стороны от него, мертвая для мира. Несмотря на то, что он только что очнулся от посткоитального обморока, зрелище было заманчивым. Хотя на самом деле это не было соитием, предположил он. «Может быть, стоит перейти к этому прямо сейчас», — подумал Джейк, его руки сами собой скользнули вверх по ее ногам.

Улыбка изогнула его губы, и он начал твердеть, когда Николь пошевелилась на столе и сонно пробормотала в ответ на его прикосновение. Идея разбудить ее с поцелуями, таща ее к краю стола и скользя в ее теплое, гостеприимное тело выросла в его голове, и член Джейка быстро встал с этими мыслями. Проклятье, даже когда он был без сознания и пускал слюни, эта женщина была самым сексуальным существом, которое он когда-либо видел.

— Джейк?

Резко повернув голову к двери, он быстро отошел от Николь и бросился к двери, чтобы заглянуть в гостиную. Данте как раз сходил со ступеньки, направляясь к нему.

Джейк собирался попросить его остановиться там, где он был, когда Данте сделал это самостоятельно и предупредил: — Просто предупреждаю. Те рабочие, которых ты вызвал, чтобы позаботиться о картинах, внизу и готовы начать здесь.

«О. Это объясняет шум», — подумал Джейк, оглядываясь на Николь.

— Я скажу им, чтобы они дали тебе две минуты, — сказал Данте, поворачиваясь к лестнице, прежде чем добавить, — так ты сможешь разбудить Николь и одеть ее, прежде чем они поднимутся.

Джейк снова посмотрел на мужчину, но тот уже скрылся из виду на лестнице.

— Вот почему жить с бессмертными, которые могут читать твои мысли, — заноза в заднице, — пробормотал Джейк, возвращаясь на кухню. Кузен, должно быть, прочел его мысли, раз знал, что Николь не одета. «А может, он уже был здесь раньше и действительно видел это», — подумал Джейк и нахмурился еще сильнее. Ему действительно нужно было не забыть убедиться, что они где-то наедине, прежде чем запрыгивать на Николь. Проблема была в том, что ему было трудно думать, когда она была рядом. Его мозг, казалось, имел один режим прямо сейчас, и это было «давайте получим Николь голой и трахнем ее». Часть после получения ее голой изменялась с ситуацией, но она всегда включала получение ее голой. Хотя в большинстве случаев он даже не был способен сделать это полностью. Из четырех интерлюдий до сих пор, она была полностью голой только один раз.

Джейк не стал будить Николь, просто подхватил ее на руки и понес из кухни в спальню. Но когда он уложил ее на кровать, она уже зашевелилась.

— Привет, — тихо сказал он, когда она открыла глаза.

— Привет, — неуверенно улыбнулась она.

— Нам пришлось освободить кухню. Рабочие собирались вторгнуться, — объяснил Джейк.

— Рабочие? — спросила Николь, садясь и хмуро оглядываясь вокруг. — Где мои джинсы?

— Вот дерьмо. Подожди, — пробормотал он и поспешил на кухню, чтобы поднять с пола ее джинсы и трусики. Когда он торопливо шел через гостиную, на лестнице показались люди. Джейк проскользнул обратно в спальню и остановился. Николь на кровати больше не было. Он расслабился, когда услышал, как в ванной включилась вода, затем положил ее джинсы и трусики на кровать и снова выскользнул из комнаты, чтобы направиться в ванную.

Джейк быстро справил нужду, вымыл лицо и руки, а затем отправился на разведку, что же все-таки произошло в доме. Он кивнул мужчинам, работавшим в гостиной, и поспешил вниз по большой винтовой лестнице на первый этаж. Данте и Томаззо расположились на диванах в большой гостиной, работая над двумя большими пиццами, которые лежали открытыми на кофейном столике между ними. На большом экране в конце комнаты шел боевик.

— Пицца? — предложил Данте, поднимая ближайшую к нему коробку, чтобы Джейк рассмотрел ее содержимое.

— Нет. Спасибо, — пробормотал Джейк, переводя взгляд на раздвижные стеклянные двери рядом с большим экраном. Сквозь них он видел мужчину, стоявшего у джакузи и наблюдавшего, как насос выплевывает воду в большую открытую бочку.

— Вы напомнили ему, что вода ядовитая? — спросил Джейк, разглядывая мужчину. Он предупреждал его, когда звонил, но люди иногда не слушали.

— Да. Он одет в защитное снаряжение, и потом вода в бочке. Он принес несколько штук, чтобы забрать воду. Он сказал, что, наверное, нехорошо просто выкачивать ее на траву и позволять земле впитывать, — сказал ему Данте и затем спросил: — Когда, черт возьми, ты позвонил этим парням? Я думал, ты так занят с Николь, что не подумаешь об этом. Я собирался позвонить сам.

— Пока я варил кофе, когда Джоуи и его подружка были здесь, — ответил Джейк. Он поставил кофе и быстро позвонил. Не успел Джейк закончить, как услышал, что Мелли объявила, что хочет уйти. Теперь он взглянул на Данте и Томаззо. — Она была кем-то другим, да?

— Сука, — проворчал Томаззо.

— Я не смог уйти от нее достаточно быстро, — сухо сказал Данте. — Брат Николь — идиот, что терпит ее. Ей на него наплевать. Она думает только о том, что он может ей дать.

— Да. — Джейк поморщился, но потом пожал плечами. — Он скоро все поймет.

— Ты не думаешь, что мы должны предупредить его? — спросил Томаззо.

— Не думаю, что он это оценит, — мягко сказал Джейк, вспомнив свое возмущение, когда много лет назад ему сообщили то же самое о его невесте. — Кроме того, как бы ты объяснил свое знание этого?

Данте и Томаззо просто кивнули, а затем посмотрели мимо него и улыбнулись. Оглянувшись через плечо, Джейк обнаружил, что тоже улыбается. Николь спускалась по лестнице. Она переоделась, накрасилась, и теперь ее волосы мягкими золотистыми волнами струились по плечам. В руках у нее была сумочка.

— Куда мы идем? — спросил он с ухмылкой, двигается, чтобы встретить ее у подножия лестницы.

— Я иду за покупками, — ответила она, покраснела и добавила: — за юбками и платьями.

— Звучит хорошо, — Джейк сказал с усмешкой, и повернулся, чтобы проложить путь к гардеробной. И это действительно звучало здорово. В конце концов, юбки и платья были его предложением, и он думал о том, насколько проще было бы, если бы она носила их вместо джинсов. Все, что ему нужно сделать, это приподнять ее юбку и…

— Ты не захочешь идти со мной, — запротестовала Николь, следуя за ним. — Тебе будет скучно до слез.

Приостановившись, Джейк повернулся к ней и тихо сказал: — Ты не можешь пойти одна, Николь. Помнишь? Твой…

— Ах да, конечно, — сказала она с раздражением. — Кто-то пытается меня убить.

Джейк нахмурился. Похоже, теперь, когда Николь готова была признать, что кто-то хочет ее убить, но она все еще не признавала, что это бывший муж. Значит ли это, что она все еще любит его? Она утверждала, что это не так, но тогда почему она так упорно сопротивлялась признанию того, что он был единственным, кто выиграет?

— Хочешь, мы пойдем с тобой? — спросил Данте. — Может быть, проследить на расстоянии, разведать местность и посмотреть, не следует ли кто за вами?

— О, это смешно, — разочарованно сказала Николь, поворачиваясь к лестнице. — Неважно. Я не пойду за покупками.

— Нет, подожди. — Джейк поспешил за ней, схватил за руку и остановил у подножия лестницы. — Мы пойдем вдвоем. Все нормально. Кроме того, я хочу помочь тебе выбрать их… и переодеваться в них и выходить из них, — добавил он, его голос стал глубже.

Николь колебалась, но потом криво улыбнулась и покачала головой. — Ты извращенец.

— Да, — признался он. — Для тебя.

— Да, — вздохнула она. — И самое печальное, что сейчас я тоже извращенка для тебя. — Покачав головой, она прошла мимо него обратно в гардеробную.

Джейк улыбнулся победе в мини-битве, а затем повернулся к Данте и Томаззо. Улыбка исчезла с его лица, и он торжественно кивнул. Оба кивнули в ответ, и Джейк последовал за Николь, чтобы взять пальто. Близнецы будут следовать за ней на расстоянии и следить, чтобы Николь не догадалась. То, чего она не знает, не причинит ей вреда… и может спасти ей жизнь.

Глава 14

— Ты голодна?

Николь оторвала взгляд от огней, мелькавших за окном машины, и посмотрела на Джейка, обдумывая этот вопрос. Ей не пришлось долго раздумывать. Теперь, когда он спросил, она внезапно осознала, что ее желудок, казалось, пытается съесть сам себя. — Фактически, да.

— Да, и я тоже, — пробормотал Джейк, глядя на дорогу. — Мы так и не съели шоколадный торт.

Николь закусила губу и снова отвернулась к окну, пытаясь скрыть румянец, когда вспомнила, почему они не съели торт. Они перекусили в ресторанном дворике, когда только приехали, так что съели ли они торт, не имело значения. Она была уверена, что он сказал это только для того, чтобы подразнить ее, и не хотела, чтобы он заметил, как она покраснела. С обычным парнем Николь не стала бы волноваться, что он увидит, как она покраснела в сумерках, но Джейк не был обычным парнем. Он говорил, что бессмертные лучше видят в темноте. Насколько лучше, она не знала.

— Хочешь заказать пиццу, когда мы вернемся? — спросил Джейк, и она услышала улыбку в его голосе и поняла, что он понял, что ему удалось заставить ее покраснеть.

— Да, пожалуйста, — ласково ответила Николь и, когда он взглянул на нее, показала язык.

Джейк расхохотался, а потом снял руку с руля и сжал ее колено.

— М-м-м-м, — пробормотал он, когда его пальцы сомкнулись на коже. — Или мы могли бы поесть.

— Ты уже сделал это, — сказала Николь, хватая его руку и убирая ее, когда она начала скользить вверх по ее ноге. Черт, от одного этого прикосновения по ее венам пробежал огонь. Ей действительно не следовало соглашаться переодеться в одну из новых юбок, когда он предложил это в торговом центре. Они никогда не доберутся до дома, не остановившись на обочине.

— Мисс Филлипс!

Она удивленно огляделась, услышав его возмущенный тон. — Что?

— Ты только что сказала то, что сказала? — спросил Джейк, смеясь и переводя взгляд с дороги на нее.

Николь нахмурилась, не понимая. Она… ой! — Ее глаза недоверчиво расширились, когда она внезапно поняла его игру слов. Покраснев до корней волос, она запротестовала: — Я имела в виду ресторанный дворик! Когда мы только приехали, ты ужинал в ресторанном дворике. И добавила разочарованное «Ох-х-х», шлепнув его по руке.

Джейк усмехнулся. — Видела бы ты свое лицо, когда все поняла.

— Вот как? — спросила Николь, прищурившись. Он действительно наслаждался этим, и это заставило ее решить, что раз ему так нравится мучить ее, она может немного помучить и себя. — Что ж, думаю, я все-таки хочу поужинать в ресторане.

Брови Джейка поползли вверх, когда она передумала.

— Возможно, это единственный способ обеспечить меня едой в ближайшие несколько часов, — сухо добавила она.

— Да, — согласился Джейк, широко раскрыв рот в беззастенчивой улыбке. Потом пожал плечами. — Извини. Не могу показаться, чтобы помочь себе. Каждый раз, когда я прикасаюсь, нюхаю или черт возьми, просто смотрю на тебя — я хочу делать вещи, которые заставили бы покраснеть проститутку.

Николь пыталась сообразить, что бы это могло быть, когда он спросил: — Ты куда хочешь пойти?

Николь сразу же назвала ресторан, в котором, как она знала, была хорошая еда, с низким освещением… и кабинки.

— Хорошо, — Джейк свернул на соседнюю дорогу, направляясь к шоссе 417 и пересекая город.

Они сделали покупки в торговом центре Бейшор, в двадцати минутах езды от ресторана. Поездка даст ей время спланировать нападение. Николь намеревалась использовать тусклое освещение и уединение ресторанной кабинки, чтобы свести мужчину с ума на публике, где он ничего не мог с этим поделать. Она подозревала, что это будет означать, что она узнает, каково это — заниматься сексом на заднем сиденье машины на темной проселочной дороге по дороге домой. Но, черт возьми, это был опыт, который она пропустила, будучи подростком, и новые впечатления были хорошей вещью. Правильно? Они проехали по шоссе всего пару минут, Когда Николь отвлеклась от своих планов, услышав тихое ругательство Джейка. Она с любопытством посмотрела на него, и ей пришлось ухватиться за верхний поручень, чтобы не упасть, когда он внезапно резко свернул на внешнюю полосу, чтобы не врезаться задом в машину перед ними.

— Что случилось? — спросила она, заметив, что он нахмурился.

— Тормоза не работают, — процедил Джейк сквозь зубы, крепче сжимая руль.

— Ты уверен? — спросила Николь, а потом поняла, как глупо это прозвучало. Конечно, он должен быть уверен. Он не мог ошибиться в чем-то подобном. Кроме того, один взгляд вниз показал ей, что он нажимал на тормоз, но они не замедлялись вообще.

— Да, милая, я уверен, — сказал он мрачно.

— Извини, глупый вопрос, — пробормотала она, глядя на дорогу. Некоторое время было чисто, но примерно в полумиле впереди она увидела задние фонари на всех трех полосах. — На прошлой неделе я поставила машину на зимовку. Они проверили все, включая тормоза, и сказали, что все в порядке.

— Да, но сейчас они не в порядке, — тихо сказал Джейк. — Хуже того, я уже целую минуту не нажимаю на педаль газа, и мы не сбавляем скорость.

— О, это действительно нехорошо, — тихо сказала Николь, снова переводя взгляд на дорогу.

Джейк ничего не ответил. Все его внимание было приковано к вождению… или возможно он пытался решить, что ему делать. Почувствовав движение рядом с собой, она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он нажимает на аварийные тормоза. Николь инстинктивно приготовилась к резкой остановке, но ничего не произошло. Джейк не выглядел удивленным. На самом деле он казался невероятно спокойным, хотя и чрезвычайно мрачным. Тем временем внутри у нее началась паническая атака.

Николь закусила губу и снова посмотрела в окно. Они быстро приближались к машинам, и ей показалось, что дауншифтинг не сработал. Ее голова повернулась к окну рядом с ней, когда оно начало опускаться.

— Сопротивление ветра! — крикнул Джейк, перекрывая рев воздуха, ворвавшегося во внедорожник. — Это может немного помочь. Я собираюсь использовать центральный барьер, чтобы попытаться замедлить нас, — добавил Джейк.

Николь кивнула, но не стала пытаться перекричать ветер. Похоже, пока ничего не получалось. По крайней мере, ей не показалось, что они замедлили ход, но она оставила это мнение при себе и позволила ему сделать то, что он должен был сделать. Николь была очень благодарна Джейку за то, что он вел машину. Она попробовала бы включить аварийные тормоза, но не подумала бы ни о понижении скорости, ни об окнах… или выстраивание автомобиля против центрального барьера, чтобы попытаться замедлить автомобиль. Она добавила эту последнюю мысль, когда шины ударились о дно грушевидного барьера. Николь ожидала, что водительская дверь заскрипит по бетону, но это были только шины… пока.

Она начала кусать губу, но быстро прекратила это делать, боясь, что если они разобьются, она откусит ее. Вместо этого она крепче ухватилась за верхний поручень, другой рукой ухватилась за сиденье и стала ждать. Николь была уверена, что на то, что последовало за этим, ушли секунды, максимум минута или две, но ей показалось, что гораздо больше. На самом деле ожидание казалось бесконечным, а потом они оказались всего в футе позади трех рядов машин, которым некуда было идти.

Джейк несколько раз пытался нажать на клаксон, но машине впереди было некуда ехать. Перед ним и рядом с ним стояли машины. Когда водитель машины рядом с ними, очевидно, увидел, что происходит, и ударил по тормозам, притормозив и заставив тех, кто ехал за ним, сделать то же самое, Джейк рискнул и свернул на среднюю полосу, сигналя всю дорогу. Перед Джейком встал выбор: врезаться в машину впереди или свернуть в сторону, и он выскочил на полосу еще до того, как машина полностью скрылась из виду. Они сделали это, и теперь были в опасности попасть в машину перед ними на этой полосе.

Николь тяжело дышала, как роженица, когда буквально они проскользнули за машиной, выполняя маневр. Если бы Джейк был менее умелым водителем, они бы никогда не добрались до места. Расстояние между ними и машиной буквально было в ширину пальца. Но они сделали это. Однако, как только он полностью выехал на полосу, Джейк предупредил: — Держись, — и продолжил рулить в сторону, убирая машину с шоссе.

Николь держалась. Она также закрыла глаза и начала молиться, чтобы никогда не увидеть, что именно произошло. Но она это чувствовала. Машина вильнула назад к шоссе, как будто Джейк пытался избежать столкновения, и Николь, застигнутая врасплох, врезалась в боковое стекло, ее висок отскочил от него за несколько секунд до того, как они врезались во что-то. Подушки безопасности взорвались, и машина начала катиться, даже когда Николь потеряла сознание.

Джейк сорвал пустой пакет с кровью с клыков, и изо всех сил пытаясь сесть. — Я иду в дом.

— Нет, — прогремел Томаззо и, положив руку ему на плечо, повалил его на пол фургона. — Ты еще не готов. Еще два пакета крови и пятнадцать минут, и ты сможешь поехать в больницу.

— Я хочу видеть Николь, — прорычал Джейк.

— Данте с ней. Она в порядке. Тебе нужно больше крови, — настаивал Томаззо, поднимая полный пакет. Когда Джейк открыл рот, чтобы возразить, он надел пакет на все еще торчащие клыки Джейка.

Джейк хмуро посмотрел на здоровяка поверх пакета. С момента аварии прошло семь часов, и большую часть этого времени он провел здесь, в кузове фургона, на больничной стоянке, получая кровь и исцеляясь. Джейк вышел из аварии не в лучшей форме, хотя и не сразу это понял. Он потерял сознание, когда передняя сторона водителя обрушилась на него, раздавив и чуть не ампутировав левую ногу. Он проснулся только тогда, когда Данте и Томаззо рвали дверцу машины, чтобы вытащить его из металлического гроба, если бы он был смертным. Они уже вытащили Николь и заверили его, что с ней все в порядке, если не считать раны на голове. Она лежала без сознания в снегу, пока они вытаскивали его из-под помятого водительского сиденья. Они едва успели затащить его в свой фургон, как прибыли полиция и скорая помощь, и им пришлось оставить его там, пока они разбирались с аварийщиками и зеваками, которые остановились. Очевидно, они намазали часть крови Джейка на лоб Данте и немного на его одежду и утверждали, что Данте вел автомобиль, но был в порядке кроме пары растяжений и ушибов. Очевидно, они произвели некоторый контроль над разумом и изменили память, чтобы убедиться, что сказке поверили, потому что один взгляд на водительскую сторону автомобиля немедленно поставил бы эту историю под сомнение. Близнецы, вероятно, просто стерли бы воспоминания и отправили всех восвояси, если бы не тот факт, что это, очевидно, было еще одно покушение на жизнь Николь, и они хотели быть уверенными, что полиция знает об этом. Она была смертной, как и ее бывший муж. В данном случае было бы лучше, если бы смертная правовая система сама справилась с ситуацией, чем вмешиваться и заботиться о ней.

Как только полиция все осмотрела, Николь села в машину скорой помощи и поехала в больницу, Данте и Томаззо вернулись к своему фургону и последовали за машиной скорой помощи в больницу. Данте вел машину, а Томаззо, стоя на коленях на заднем сиденье, кормил Джейка кровью пакет за пакетом из холодильника фургона.

В больнице Данте оставил Томаззо присматривать за Джейком, а сам пошел отвечать на вопросы полицейских и следить за Николь. Она ударилась головой о боковое стекло, когда Джейк свернул, чтобы избежать лобового столкновения с деревом. Однако его маневр, чтобы избежать столкновения с одним деревом, вынудил водителя свернуть на другое. Джейк не возражал. Пусть лучше он примет удар на себя, чем Николь. Но он ехал так быстро, что внедорожник съехал набок, задняя часть развернулась вправо, где земля внезапно пошла под уклон, и они начали катиться как раз перед тем, как он потерял сознание от раны в ноге.

— Этого достаточно, — сказал Джейк, отрывая последний пустой пакет и садясь. — Я хочу проверить Николь.

— Данте написал меньше десяти минут назад и сказал, что она все еще отдыхает, — заметил Томаззо, но не заставил его снова лечь на пол, как в первый раз. Вместо этого, он просто потянулся за другим пакетом.

— Но она еще не пришла в сознание, — встревожился Джейк. — Прошло семь часов. Я хочу увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке.

— Ты ничего не можешь для нее сделать, — сказал Томаззо, пожимая плечами и протягивая другой пакет. Когда Джейк просто хмурился на него, Томаззо сделал многострадальный вздох, и затем, поторговавшись, сказал: — Еще один пакет и ты можешь идти.

Джейк взял пакет и надел ее на клыки, с нетерпением ожидая, когда он опустеет. Это не заняло много времени, но показалось ему вечностью.

— Ты не можешь так уйти, — сказал Томаззо, когда Джейк выхватил пакет изо рта и побежал по полу к задней двери.

Джейк посмотрел вниз и поморщился, увидев, в каком состоянии его одежда. Левая штанина его джинсов была разрезана и свисала из внутреннего шва, и теперь они были полностью черными от его крови. Рубашка тоже была в крови, хотя Джейк подозревал, что это просто перенос. Подушки безопасности защитили верхнюю часть его тела от серьезной травмы.

— Вот. — Томаззо вытащил из фургона пакет с покупками. — Мы с Данте сделали кое-какие покупки, пока шли за тобой по торговому центру. Там есть спортивные штаны, которые можно одолжить.

Джейк принял сумку с облегчением и быстро просмотрел содержимое, пока не нашел спортивный костюм. Близнецы были сложены как полузащитники, и он не сомневался, что он будет болтаться на нем, но нищим выбирать не приходилось. Он думал, что худшее из его исцеления закончилось, но когда Джейк снял джинсы и натянул спортивные штаны, стало ясно, что это не так. В то время как его нога снова была в том месте, где ее почти ампутировали, была и большая заживающая рана, без сомнения, вокруг верхней части ноги, было чертовски больно двигать ею. Мышцы, сухожилия и кости, без сомнения, все еще восстанавливались внутри ноги. Но Джейк только стиснул зубы и продолжал двигаться. Он должен увидеть Николь. Она уже должна была прийти в себя.

Нога подогнулась, когда Джейк открыл заднюю дверцу фургона и начал вылезать. К счастью, Томаззо тут же схватил его за руку, чтобы не дать упасть. Держась за руку, он вышел из машины и закрыл дверцу. Затем он отвел его в больницу, наполовину поддерживая. Оказавшись внутри, Томаззо схватил инвалидное кресло, усадил Джейка в него и покатил к лифтам, а оттуда в комнату Николь.

Данте сидел в кресле рядом с больничной койкой, когда Томаззо вкатил Джейка. Так как стул Данте был на стороне, ближайшей к двери, Томаззо развернул Джейка к дальней стороне, чтобы он мог подойти как можно ближе к лицу Николь.

— Как у нее дела? — обеспокоенно спросил Джейк, наклонившись вперед и вглядываясь в бледное лицо Николь, когда Томаззо обошел кровать и подошел к Данте.

— Медсестра все время приходит и светит ей в глаза, но она еще не пошевелилась.

Джейк нахмурился и убрал волосы со лба Николь. У нее была уродливая шишка и синяк на правом виске, и он смотрел на нее несчастным взглядом, думая о миллионе вещей, которые он мог бы сделать по-другому, чтобы избежать ее боли.

— Ты сделал все, что смог, — тихо сказал Данте. — Она придет в себя.

Джейк не ответил, и после нескольких секунд молчания Данте встал. — Пойду, поищу ресторанный дворик и посмотрю, что там есть. Вам что-нибудь нужно?

— Я пойду с тобой, — сказал Томаззо, когда Джейк покачал головой.

— Мы вернемся, — заверил его Данте, и Джейк кивнул, не оглядываясь.

Казалось, он долго сидел, проводя пальцами по щеке Николь, когда кто-то вошел в больничную палату. Ожидая увидеть Данте и Томаззо или медсестру, Джейк бросил взгляд на дверь и на мгновение замер, увидев, кто это.

— Нейл. — Имя сорвалось с его губ, едва слышно.

— Почему ты так удивлен? — Его младший брат криво усмехнулся. — Ты должен был знать, что Данте и Томаззо позвонят и сообщат нам об аварии. Мы — семья.

Задыхающийся смех слетел с губ Джейка, напряжение, которое он испытывал, исчезло. — Да. Наверное, я должен был догадаться.

Нейл кивнул и двинулся вперед. — Как поживаешь?

Джейк пожал плечами. — Хорошо, но меня прилично избили. Моя сторона внедорожника была раздавлена, как раздавленная консервная банка. Я потерял много крови и оказался в ловушке, но Данте и Томаззо были недалеко и вытащили меня, — криво улыбнулся он. — Они сняли металл так же легко, как апельсин. Моя нога была разрезана почти насквозь, но им удалось вытащить меня, не оторвав полностью, а затем они положили меня в свой фургон, пока они занимались сценой постановки. К счастью, они хранили свою кровь в фургоне с тех пор, как приехали к нам, и начали скармливать ее мне, как только смогли уйти от полиции.

Нейл поднял брови. — Черт, я и не знал, что все так плохо. Я рад, что ты не потерял ногу.

Теперь настала очередь Джейка поднять брови. — Не потерял? Я думаю, что наночастицы чувствуют, что необходимы две ноги, чтобы быть в состоянии пика.

Нил удивленно посмотрели на вопрос. — Понятия не имею. Я никогда не слышал, чтобы бессмертные теряли конечности. Я знаю парочку, которые получили достаточно серьезную рану, конечность висела на голой коже, и она зажила. Но я не знаю, способны ли наночастицы на самом деле заменить целую конечность, — криво усмехнулся он и добавил: — И поскольку единственный способ узнать это — отрезать конечность и ждать, я не думаю, что действительно хочу знать.

— Нет, — согласился Джейк.

— На самом деле, когда я спросил, как ты, я не имел в виду физически. Я вижу, вы оправился после аварии.

— О, — Джейк покраснел. Нейл имел в виду, справился ли он с той яростью, которую почувствовал с тех пор, как проснулся и обнаружил, что стал бессмертным… или на самом деле с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, и он узнал о бессмертных. Принял ли он обращение и эмоционально приспособился к нему? Готов ли он вернуться в лоно семьи и перестать избегать их, как прокаженных?

— Извини, — наконец сказал Джейк. — Теперь я понимаю, что вел себя как осел, а вы, ребята, заслуживаете лучшего.

Нейл слегка наклонил голову. — Значит, тебя все устраивает?

— Да, — медленно произнес Джейк, — думаю, что да. — Извиняюще улыбаясь, он признался: — Необходимость объяснять все Николь помогла мне увидеть вещи более ясно.

— Спасибо, — тихо сказал Джейк.

При упоминании ее имени Нейл взглянул на Николь, и Джейк тоже. Протянув руку, он коснулся ее щеки. — Я бегал вокруг, думая, что вы все монстры, и что я тоже теперь, когда я бессмертен. Но сказав Николь, что я не изменился внутри и что я все еще тот же человек, каким был до изменения, с теми же убеждениями и чувствами, что и раньше… Ну, я понял, что это было правдой… и что это, вероятно, верно для всех бессмертных. Я имею в виду, мама все еще была отличной мамой, и Роберто был хорошим отцом нам обоим, и ты был хорошим братом. Единственное, что изменилось, когда я узнал о бессмертных, что вы все были членами этой избранной группы, как и я. Вы не изменили своего отношения ко мне, но моя точка зрения и то, как я относился к вам, ребята, изменились. Объяснив это Николь, я понял, что бессмертные — это просто люди, но с некоторыми экстраординарными способностями.

— Тогда благодари Бога за Николь, — с чувством сказал Нейл.

Джейк усмехнулся и взял ее руку, лежавшую поверх простыней и больничного одеяла. — Да. Слава Богу за Николь.

Нейл придвинулся ближе к кровати, и некоторое время молча вглядывался в ее лицо, а затем объявил: — Она хорошенькая.

— Она чертовски красива, — поправил Джейк и мягко добавил: — Самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

— Да, ты влюблен, — весело сказал Нейл, а когда Джейк удивленно посмотрел на него, пожал плечами и сказал: она симпатичная, братан, но я видел и красивее… и ты тоже. Значит, это любовь делает ее самой красивой женщиной, которую ты когда-либо встречал.

— Любовь, — пробормотал Джейк, хмуро глядя на Николь. Ему нравилось заботиться о ней. Николь была хорошим человеком, с большим сердцем и почти наивной верой в доброту людей. Она была творческой, талантливой и веселой. Джейк обнаружил, что часто улыбается или смеется вместе с ней. Ему было весело с Николь. Черт возьми, он даже развлекался с ней сегодня, делая покупки, а Джейк не был поклонником шоппинга. Но любовь? Может быть, похоть. Он примет это. Женщина была горячей. Она улыбалась, и у него начиналась эрекция. Она прикасалась к нему, даже просто пальцами руки, и полуэрекция превращалось в полную ядерную эрекцию. Но когда она поцеловала его? Забыть об этом. Его кровь сразу же ушла на юг, оставив мозг бескровной каплей, неспособной функционировать.

— Разве сочетание всего этого не любовь? — тихо спросил Нейл, очевидно, прочитав его мысли.

— Может быть, — согласился Джейк, а потом возразил: — Но мы знаем друг друга всего несколько дней. Это не может уже быть любовью.

— Чувак, — недоверчиво произнес Нейл. — Ты провел большую часть своей жизни среди бессмертных, даже сам был бессмертным в течение семи лет, и все еще думаешь как смертный.

— Я не уверен… — начал Джейк.

— Время мало что значит для бессмертных и абсолютно ничего, когда речь идет о спутниках жизни, — перебил его Нейл.

— Ах, — криво усмехнулся Джейк. — Значит, Данте и Томаззо тоже рассказали тебе об этом?

— О том, что Николь — твоя спутница жизни? Да. — Он посмотрел на нее и затем сказал: — Спокойно, я счастлив за тебя… и завидую, — добавил он с легкой улыбкой. — Но в основном рад за тебя. Особенно с тех пор, как знакомство с ней, кажется, помогло тебе справиться с твоими проблемами.

— Мне еще раз извиниться? — сухо спросил Джейк. — Наверное, стоит. Я был несправедлив к тебе, к маме, к Роберто и остальным.

— Мы поняли, что ты с этим борешься, — тихо сказал Нейл. — Мы хотели бы помочь тебе и сожалели, что ты решил, что тебе нужно побыть одному, чтобы справиться с этим, но мы поняли. И ты заплатишь за это, когда дело коснется мамы, — сухо добавил Нейл.

— Как? — осторожно спросил Джейк.

— Ну, после семи лет твоего отсутствия она захочет проводить с тобой время… многое из этого. Я подозреваю, что она появится и будет сидеть какое-то время, пока не убедится, что все в порядке и ее старший сын снова ее ребенок.

Джейк сумел не поморщиться. Он любил свою мать, всегда любил, даже когда боялся ее. Но он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что Нейл прав. Женщина, без сомнения, отправится сюда с какой-нибудь базы…

— Они летят из Италии? — спросил он.

Нейл покачал головой. — Калифорнии.

Брови Джейка поползли вверх. — Тогда я удивлен, что она не прилетела вместе с тобой.

— Я был в Торонто. Бизнес, — добавил Нейл. — Я бы приехала раньше, но у меня была деловая встреча, когда Данте позвонил и не перезвонил, чтобы объяснить, что происходит, пока все не закончилось. Потом мне пришлось договариваться о перелете.

Джейк кивнул. Было уже два часа ночи. Авария произошла около пяти. Перелет из Торонто в Оттаву занял всего полтора часа, значит, встреча была важной. Или же потребовалось время, чтобы организовать самолет, чтобы доставить его сюда. Как бы то ни было, Джейк не сомневался, что брат приехал так быстро, как только смог.

— Я позвонил маме после того, как поговорил с Данте, это было около трех часов назад, — сказал Нейл, поколебался, а затем добавил: — Они с папой сейчас в самолете, летят сюда.

Джейк напрягся при этой новости, его глаза метнулись к брату. — Нет.

Нейл кивнул, почти извиняясь.

— Черт, — пробормотал Джейк, глядя на Николь и размышляя, что бы это могло значить. Он не был уверен, что она готова встретиться с его родителями. Господи, они же познакомились всего несколько дней назад.

— Посмотри на это с другой стороны, у тебя будет дополнительная помощь, чтобы защитить ее, — заметил Нейл.

Джейк кивнул. «Это было бы хорошо», — подумал он. Как только их самолет приземлится, здесь будут его родители и Нейл, а также Данте и Томаззо, чтобы защитить Николь, а они явно нуждались в помощи. Ее будущий бывший муж будет в отчаянии, когда узнает, что последняя попытка провалилась.

Джейк бросил взгляд на Нейла. — Данте рассказал тебе о бывшем муже Николь?

— Маргарет сделала. Я в Торонто уже почти неделю. Я был там, когда произошел инцидент с джакузи. Я собирался бросить все и приехать сюда, но она предостерегла меня. Она подумала, что будет лучше, если Данте и Томаззо придут одни.

Джейк криво улыбнулся. — Возможно, она была права. Я еще не был готов к тому, что меня снова втянут в игру, но эти двое готовы… — беспомощно покачал он головой. Близнецы, как правило, не были разговорчивыми, поэтому не забрасывали его аргументами, почему он ведет себя как осел. Они просто стояли рядом, сильная, молчаливая поддержка, пока он выяснял это для себя. Нейл попытался бы уговорить его, но Джейк не был к этому готов.

«Маргарет, очевидно, блестящий стратег», — подумал Джейк и посмотрел на дверь, когда вошли Данте и Томаззо.

— Мы принесли вам кофе, — объявил Данте, пересекая комнату и обходя вокруг кровати, чтобы предложить Джейку чашку кофе из «Тим Хортонс», и оглянулся, чтобы заметить присутствие Нейла.

— Прости, Нейл. Мы не привезли его тебе, — сказал Томаззо. — Не знал, что ты здесь.

— Все в порядке. Я не пью кофе, — сказал Нейл.

— Кофеин заставляет его подпрыгнуть от стен, — сказал им Джейк. Некоторые бессмертные просто не умеют пить кофе. Нейл был одним из них, и именно поэтому Джейк избегал кофе с тех пор, как его обратили. Он боялся, что отреагирует так же. Они ведь братья. Однако, казалось, что чувствительность к кофеину пришел Нейлу от отца, потому что Джейк пил кофе, начиная со встречи Николь, и вообще не заметил, что он сильно на него влияет.

Данте кивнул и посмотрел на Николь. — Как у нее дела? Есть изменения?

Джейк открыл крышку кофейника и покачал головой. — Она даже не пошевелилась.

— Наверное, это к лучшему. У нее будет чертовски болеть голова, когда она проснется. Лучше проспать, — сказал Данте.

Джейк хмыкнул, потягивая кофе. Он не возражал, что она поспит из-за головной боли… только бы она проснулась. Он прекрасно понимал, что Николь — хрупкая смертная, а смертные, как известно, умирают от ранений в голову. Эта мысль заставила его обеспокоенно посмотреть на нее. — Может, мне ее обратить?

— Она в порядке, — тихо сказал Нейл.

— Ты не можешь ее обратить, — пророкотал Томаззо. — Она должна дать разрешение.

— А если она не проснется и не даст разрешения? — мрачно спросил Джейк.

Близнецы переглянулись, и Нейл сказал: — Почему бы нам просто не подождать и не посмотреть, что произойдет? Ты помнишь, как реагировал на обращение без разрешения. Ты не захочешь этого с Николь.

Джейк поморщился, осознав, что думает о том же, что и Винсент, и о том, что ему так не нравилось. Он так волновался, что она не проснется… что она может никогда не проснуться.

— Мы подождем и посмотрим, что скажут врачи. Если не будет похоже, что она придет в себя, мы подумаем, не обратить ли ее, — терпеливо сказал Нейл.

— Я чувствую запах кофе?

Джейк замер, услышав этот слабый вопрос, а затем резко повернулся к Николь. На этот раз ее глаза были открыты. Ее нос тоже работал, с интересом принюхиваясь, но потом она нахмурилась и спросила: — Почему у меня так болит голова?

Глава 15

Николь сонно зевнула, открыла глаза и уставилась в потолок. Ей хватило одного взгляда, чтобы вспомнить, что она в больнице. Немного помог антисептический запах.

— Как твоя голова, дорогая?

Николь повернулась и тупо уставилась на женщину у кровати. Она была молода, с короткими светлыми волосами, и приятной улыбкой. Судя по тому, как она к ней обращалась, Николь ожидала увидеть женщину постарше, но они были примерно одного возраста.

— Э… — пробормотала она неуверенно, гадая, где Джейк. Он сидел там, где сейчас сидела женщина, когда Николь наконец-то уснула. Это было после того, как доктору сообщили, что она проснулась и пришла в сознание. Он быстро осмотрел ее и объявил, что с ней все в порядке, но он хочет оставить ее для наблюдения на ночь. Поскольку было уже три часа ночи, когда он объявил об этом, спорить не стоило.

Николь удавалось бодрствовать некоторое время, достаточно долго, чтобы узнать, что случилось после того, как она потеряла сознание, и что Данте использовал контроль над разумом, чтобы поместить в частную больничную палату, в которой она проснулась. «Их навыки управления разумом действительно впечатляют», — подумала она. Но, с другой стороны, эти бессмертные, или, по крайней мере, Джейк, производили на нее сильное впечатление. Ну, Данте и Томаззо тоже производили впечатление, но Джейк был особенным. Этот человек был умен, что вряд ли можно было отнести на счет наночастиц, но они, вероятно, не причиняли вреда. Кроме того, он был сильным, забавным и самым удивительным любовником на свете. Все, что нужно было сделать мужчине — это поцеловать ее, и она поджимала пальцы. Что касается самого секса, то это было умопомрачительно… и задница у него была такой симпатичной. Джейк думал, что ее привычка тормозить и отставать в конце похода по магазинам объясняется усталостью, но на самом деле Николь просто наслаждалась, глядя на его задницу в обтягивающих джинсах, пока они шли.

Блондинка издала сдавленный смешок. Неожиданный и неоправданный звук заставил Николь настороженно посмотреть на нее, внезапно забеспокоившись, что она была пациенткой, которая забрела сюда из психиатрического отделения. Возможно ли это? Они же не позволят психиатрическим пациентам бродить по больнице?

Женщина испуганно рассмеялась и покачала головой: — Боже мой, прости. Надо было представиться.

Когда женщина протянула руку, Николь с тревогой посмотрела на нее.

— Меня зовут Элейн Колтон Нотте. Я — мать Стефано.

— Вы — мать Джейка? — Николь ахнула, села и уставилась на нее. Наконец она обратила внимание и на серебристо-голубые глаза женщины. О да, это была мама Джейка. Как будто его глаза смотрели на нее с лица женщины. «Господи, мама Джейка», — подумала она. Николь поразило не то, что Элейн Нотте выглядела такой юной, а то, что она была здесь. Это заставило ее онеметь уставиться на нее изумленно.

— Да, дорогая. Элейн ободряюще похлопала ее по руке. Она не выглядела старше, но определенно вела себя как мать, которая могла бы стать бабушкой, если бы только ее дети согласились помочь ей в этом. — Мы прибыли, как только услышали об аварии. Мы бы приехали сразу после инцидента с джакузи, если бы кто-нибудь потрудился нам рассказать, — мрачно добавила она.

— Мне очень жаль, — сразу же сказала Николь. — Я позвонила Маргарет, потому что меня заставил Джейк, но я не знала вашего номера, иначе бы позвонила…

— О, дорогая, пожалуйста, я не виню тебя, — быстро перебила ее миссис Нотте, снова похлопав по руке. — Я имела в виду моего сына Нейла. Он знал и должен был позвонить, но не сделал этого.

— И за это я проведу в собачьей будке, по меньшей мере, столетие, — раздался голос из двери, и Николь, оглянувшись, увидела двух мужчин. У обоих были короткие черные как смоль волосы и очень типичные итальянские черты лица. Обоим на вид было лет по двадцать пять-тридцать, одеты они были, как она догадалась, в дизайнерские костюмы, и у них были удивительные серебристо-черные глаза. Она предположила, что тот, кто заговорил, был Нейл, но понятия не имела, кто был второй. Может, отчим Джейка?

— Да, это мой муж, Роберто Конти Нотте, — гордо сказала Элейн, напоминая Николь, что эти люди могут читать ее мысли. Повернувшись к Нейлу, она мрачно добавила: — И да, ты будешь в собачьей конуре очень долго. Я должна была узнать, что твой брат попал в беду.

— Да ладно тебе, мам, — проворчал Нейл, подходя к ней сзади и сжимая ее плечо. — Я не хотел тебя беспокоить. Кроме того, ты просто злишься, что не знала о Николь, пока все не узнали.

Элейн нахмурилась. — Я тоже должна была сразу догадаться.

Наклонившись, он поцеловал ее в щеку. — Как насчет обещания, что ты будешь первой, кому я позвоню, когда встречу свою половинку?

— Это в любом случае, — пробормотала она, сердито глядя на него через плечо.

— Не волнуйся, сынок, — весело сказал человек, который, очевидно, был отчимом Джейка. — Твоей маме не понадобится столетие, чтобы прийти в себя. Ты же знаешь, какое у нее доброе сердце. Самое большее десятилетие, и она перестанет поднимать эту тему и смотреть на тебя.

— Не буду, — заверила их Элейн. — Это меня очень расстроило.

Николь смотрела на все это широко раскрытыми глазами, не понимая, куда запропастился Джейк. Казалось, здесь была вся его семья, кроме него… и почему вся его семья здесь? В больничной палате? Когда его не было?

Элейн виновато повернулась к Николь. — Мне так жаль, дорогая. Конечно, тебе интересно, где твой Джейк.

Она широко улыбнулась ей, как будто ожидала, что Николь удивится и что-то отпразднует. — Я должна была сразу тебе сказать. Я настояла на том, чтобы Томаззо и Данте, отвезли Джейка домой принять душ и переодеться. Его рубашка была вся в крови, а позаимствованные спортивные штаны постоянно падали, — сморщив нос, она добавила: — от него также начинало вонять.

— Ох, — слабо произнесла Николь, ругая себя за то, что забыла про чтение мыслей. Боже, она должна помнить об этом и… о боже, разве она не думала о прекрасной заднице Джейка чуть раньше?

— Да, но все в порядке, — заверила ее Элейн. — У Стефано прекрасная задница. Он унаследовал это от своего отца. Хороший человек с прекрасным умом и еще более прекрасной задницей.

— О, боже, — слабо выдохнула Николь.

— Мама! — запротестовал Нейл.

— Что? — Элейн посмотрела на сына, задрав нос. — Временами я слышала и кое-что похуже из твоих мыслей. Кроме того, твой отец уже знает об отце Стефано. Он любил свою первую жену так же сильно, как я любила своего первого мужа. Он все понимает.

— Конечно, — весело ответил Роберто. — Твоя мать ничего от меня не скрывает, она честна. Это одна из причин, почему я люблю ее. Кроме того, она уверяет меня, что, хотя я не могу сравниться с ее первым мужем, когда дело доходит до его задницы, я надираю ему задницу, когда дело доходит до постели. Честно говоря, он был простым смертным.

Нейл взвизгнул от тревоги и смущения, но Николь с любопытством смотрела на старшего Нотте. У него был очень явный итальянский акцент, но его речь была… ну, это звучало как какой-то… антиквариат? Это было единственное слово, которое она могла придумать, чтобы описать это. Если бы она закрыла глаза, то подумала бы, что идет телевизионное шоу эпохи Возрождения или что-то в этом роде.

— Да, это и понятно, дорогая. Роберто очень стар. Элейн снова похлопала ее по руке. — Он живет уже много веков. Я бы сказала, сколько, но это его смущает.

Николь неуверенно улыбнулась. Она чувствовала себя так, словно ее оглушили. — О, погоди, я видела, — подумала она и покраснела, когда Элейн, Роберто и Нейл рассмеялись. Да, они могут слышать мои мысли.

— Да, и это несправедливо, — сказала Элейн извиняющимся тоном.

— Что несправедливо?

Николь с облегчением посмотрела на дверь, Когда Джейк вошел вместе с Данте и Томаззо. Очевидно, он принял душ, побрился, переоделся и вернулся, не задерживаясь. Хотя лицо мужчины было чисто выбрито, волосы все еще оставались влажными.

— Мама читает мысли Николь и знает, что та считает, что у тебя классная задница, — шутливо заметил Нейл.

Близнецы расхохотались, а Джейк широко улыбнулся, но Николь закрыла глаза и пожелала оказаться где угодно, только не здесь. Это было уже слишком. Отравление, существование вампиров…бессмертных, мысленно поправила она себя, автомобильная авария, и теперь семья ее любовника, которая вторглась в ее больничную палату. «Боже милостивый, она встречается с семьей», — с ужасом поняла Николь. Уже. Обычно такого не случалось… ну, по крайней мере, до тех пор, пока у тебя не назначено свидание. Эта мысль заставила ее осознать, что она спит с мужчиной, с которым никогда не была на свидании.

«Я такая шлюха», — в смятении подумала она. Что подумает его мать о том, что Джейк связался с такой уродиной?

— Ладно, все мальчики из комнаты, — резко приказала Элейн.

— А-а, — протянул Нейл. — Все действительно становится интересным.

— Нейл, — резко бросила Элейн и посмотрела на мужа. — Роберто, дорогой, отведи мальчиков в больничную столовую и купи им мороженого.

— Мама, мы уже не дети, — пробормотал Нейл, когда отец схватил его за руку и подтолкнул к двери.

— Ты всегда будешь моим ребенком, — беззаботно сказала Элейн, когда Нейл и близнецы вышли. Взглянув на Джейка, она сказала: — Ты тоже, Стефано.

— Но…

— Сейчас же, — приказала Элейн. — На самом деле, найди врача Николь и скажи ему, чтобы выписал ее или что там делают врачи. Мы забираем Николь домой.

Джейк немного поколебался, но, видимо, решил, что это хорошая идея, и, кивнув, повернулся, чтобы уйти.

Элейн тут же повернулась к Николь. — Мне нужно поторопиться. Он не будет долго отсутствовать, так что прости меня, если в моей попытке быть быстрой, я буду менее деликатна.

Когда она сделала короткую паузу, Николь кивнула, давая понять, что поняла. По-видимому, это было все, чего она ждала, и женщина немедленно приступила к делу.

— Пятьдесят с лишним лет назад я сидела точно там же, где и ты.

— На больничной койке? — неуверенно спросила Николь.

Элейн задыхаясь, рассмеялась. — Нет, дорогая, именно тогда в моей жизни появился Роберто. Я недавно овдовела, самостоятельно растила маленького сына, работала на двух работах, чтобы свести концы с концами, и посещала вечерние курсы, чтобы попытаться стать лучше и заработать больше денег. У меня не было ни времени, ни интереса к мужчинам, а потом появился Роберто…

Она вздохнула, ее глаза затуманились, когда она посмотрела в прошлое. — Я очень любила своего первого мужа, Николь. Он был очень хорошим человеком. Он любил Стефано и меня больше всего на свете и относился к нам как к золоту.

— Я знаю, что у вас не было такого опыта с мужем, но конечный результат был тот же самый. Я была убита горем и даже злилась на него, когда он умер, точно так же, как ты убита горем и злишься из-за неудачи своего брака.

— Как умер отец Джейка? — тихо спросила Николь.

— Сердечный приступ. — Элейн покачала головой, судя по выражению ее лица, она все еще была сбита с толку. — Ему было всего двадцать пять лет, и на первый взгляд он казался здоровым и здоровым, но, очевидно, у него было что-то не в порядке с сердцем. Однажды вечером, когда он возвращался с работы, у него случился сердечный приступ… Она беспомощно пожала плечами.

— Простите, — пробормотала Николь.

— Тебе не за что извиняться. Мне посчастливилось наслаждаться временем с ним, что я и делала… и мне нравится думать, что часть него живет в Стефано.

Николь кивнула, но каждый раз женщина называла Джейка Стефано, она чувствовала замешательство и дезориентацию. Он просто не был для нее Стефано. Только Джейк.

— В общем, дело в том, что когда-то я тоже была молодой и смертной, лелеяла разбитое сердце, боялась снова полюбить и рисковать еще одним разбитым сердцем… и я хочу сказать тебе, не как мать Стеф…Джейка, — мягко поправилась она, и улыбнулась Николь, как будто прочитала, что использование его настоящего имени сбивало ее с толку. — Как женщина, а не мать Джейка, я хочу сказать, что этот риск того стоит.

Элейн позволила ей рассмотреть, что кратко и затем сказала: — Но ты должна знать, что нормальные смертные правила ухаживания не применяются с этими мужчинами. Ты не можешь судить о своем или их поведении по стандартам смертных. Страсть приходит тяжело и быстро, как и положено. Я думаю, это то, как наночастицы связывают вас поначалу, или, возможно, как они гарантируют, что вы не позволите своим страхам заставить вас думать о выходе из отношений. Подобно кошкам в жару в природе, наночастицы, кажется, делают что-то подобное со спутниками жизни, как смертными, так и бессмертными. Твои гормоны, без сомнения, сходят с ума. Он, вероятно, выпускает феромоны в ускоренном темпе, которому ты не можешь сопротивляться.

Элейн похлопала Николь по руке и, глядя ей прямо в глаза, торжественно произнесла: — Ты не шлюха. — А затем, усмехнувшись, добавила: — А если и так, то, наверное, я тоже… как и любая другая женщина, оказавшаяся в таком завидном положении.

— Разве этому можно позавидовать? — тихо спросила Николь.

Элейн торжественно кивнула. — Совершенно точно. Я живу с Роберто уже пятьдесят с лишним лет, и каждый день у нас такой же или даже лучше предыдущего. Мой первый муж сделал меня столь счастливой, как мог любой смертный, но счастье, которое я испытала с Роберто, превосходит это стократно. И то же самое будет с тобой и Джейком.

— Похоже, вы в этом уверены, — сказала Николь, жалея, что не может ей поверить.

— Я совершенно уверена. Я еще не встречала спутников жизни, которые не были так же счастливы как мы с Роберто. Наночастицы никогда не ошибаются, — заверила она и сжала ее руку. — Поверить мне… если ты позволишь своим страхам убедить тебя отказаться от этого, ты никогда больше не найдешь счастья с моим сыном.

Николь молча смотрела на Элейн Нотте. Она действительно хотела верить ей, потому что… Николь оборвала свою мысль, не желая заканчивать ее.

— Потому что ты боишься, что уже наполовину влюблена в моего сына, — закончила за нее Элейн, затем сочувственно улыбнулась и сказала: — Ты ошибаешься.

Николь удивленно заморгала. — Я?

Элейн кивнула. — Ты не влюблена в него наполовину, ты просто любишь его, — заверила она ее, а затем добавила: — Я могу читать твои мысли, дорогая. Я вижу, что ты думаешь, что, возможно, только на пути к тому, чтобы полюбить его, но я также вижу завесы и уловки, которые ты создала, чтобы защитить себя от признания в том, что любишь его. Логика, которую ты используешь, утверждает, что еще слишком рано. Но это не так. Ты любишь того, кем считаешь Джейка, но боишься, что он не тот, за кого себя выдает. Но он не играет в игры. Что ты видишь, то и получаешь с Джейком, и он именно такой, каким кажется: умный, забавный, храбрый, и внимательный. На этот раз ты любишь мужчину, а не идею.

Николь позволила словам прозвучать в голове, но затем посмотрела на дверь, Когда Джейк вернулся в комнату.

— Доктор сейчас подписывает бумаги о выписке. Мы можем отвезти ее домой, — объявил он с улыбкой. — На обратном пути я столкнулся с отцом и Нейлом, и они ищут для Николь инвалидное кресло.

— Данте и Томаззо знают? — спросила Элейн, вставая. — Или они заняты, пытаясь поесть в кафетерий?

— Они знают, — сказал Джейк, его улыбка исчезла, прежде чем он добавил: — Они спустились вниз, чтобы проверить машины и убедиться, что их не испортили, прежде чем мы уйдем.

Элейн кивнула, явно не удивившись, а затем посмотрела на Николь. — Ты не захочешь надевать больничный халат дома. Куда они положили твою одежду, дорогая?

— Хочешь еще подушку за спину? Или еще одно одеяло?

— Нет, — рассмеялась Николь. — Джейк, я в порядке, правда. Хватит суетиться.

— Ты только что из больницы, Николь. Я должен суетиться, — мягко сказал он, оглядывая спальню.

— Я только ударилась головой. Теперь все в порядке. Я…что ты ищешь? — прервала она себя, чтобы спросить.

— Пульт от телевизора, — пробормотал Джейк, подходя к диванчику у стены за кроватью, напротив телевизора. — Ты можешь посмотреть телевизор и расслабиться, пока я приготовлю тебе что-нибудь поесть и попить.

Николь нахмурилась. Отдых в постели перед телевизором звучал восхитительно… Казалось, она не смотрела телевизор уже несколько месяцев. Для этого у нее было слишком много работы. Вспомнив о своей работе, она тут же почувствовала себя виноватой и начала раздвигать простыни и одеяла, которые он только что расстелил на ней. — Я действительно должна спуститься до студии и…

— Даже не думай вставать, — рявкнул Джейк, поворачиваясь к ней с пультом в руке. Шагая назад, с мрачным выражением лица, он добавил: — Доктор только договорился о твоей выписке, если ты расслабишься сегодня, и это то, что ты будешь делать. Завтра, если у тебя не болит голова и все будет в порядке, ты можешь спуститься в студию. Но на один день ты расслабишься. Приказ врача.

Николь раздраженно вздохнула и натянула на себя простыню и одеяло, но в то же время показала Джейку язык за то, что он так командует. Однако, по правде говоря, ей нравилась его властность и забота. Родольфо посоветовал бы ей смириться и вернуться к работе. Миру было все равно, даже если у нее немного болела голова, у нее были крайние сроки, и она должна была закончить все вовремя. Родольфо не отличался особой отзывчивостью. Во время их двухлетнего брака он уговаривал и даже настаивал на том, чтобы она работала, пока была в лихорадке из-за пневмонии, а потом в другой раз, когда у нее была сломана лодыжка. Рисовать в бреду было не очень умно, но стоять на сломанной ноге часами было еще хуже. Из-за подобных инцидентов трудно было поверить, что его волнует что-то, кроме денег, которые она зарабатывала для него.

— Там. — Джейк отвернулся от включенного телевизора и протянул ей пульт. — Найди что-нибудь, что ты хочешь посмотреть, и мы будем обниматься в постели и обедать, пока будем смотреть, когда я вернусь.

— Ты обнимаешься? — с интересом спросила Николь. Насколько она могла судить, большинство мужчин избегали этого, как чумы.

— О, детка, — сказал он, положив пульт ей на колени и положив руки на кровать, чтобы наклониться и зарычать, — я просто большой старый плюшевый мишка, когда дело доходит до объятий.

Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах, а потом Джейк поцеловал ее. Она подозревала, что он имел в виду быстрое прикосновение губ перед уходом, но все закончилось не так. Проще говоря, все не могло так закончиться. В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, страсть, которая всегда, казалось, ждала, с ревом пронеслось между ними, словно по длинному коридору, когда открылась дверь. В следующее мгновение Николь каким-то образом оказалась лежащей на спине в постели, а он ползал на ней, его руки искали все ее горячие точки через фланелевую пижаму, в которую она переоделась по возвращении домой.

Николь уже не была под его натиском; ее собственные руки тянули его одежду, отчаянно рвали ее, когда она то сосала его язык, то высовывала свой, чтобы запутаться в нем.

— Эй, Стефано! — позвал Данте из открытой двери. — Мама ждет тебя на кухне… сейчас. И слезь с этой бедной девочки, или я найду ведро воды, чтобы вылить на тебя. У Ники сотрясение мозга.

Джейк застонал ей в рот, затем медленно высвободился и сполз с кровати, сказав: — Я приготовлю тебе жареный сыр и томатный суп… имбирный эль и апельсиновый сок.

Николь удивленно моргнула. — Это то, что мама всегда делала для меня, когда я плохо себя чувствовала.

— Вот как? И моя мама тоже, — ухмыльнулся Джейк и ушел.

Николь с минуту смотрела ему вслед, потом перевела взгляд на телевизор. Она взяла пульт и открыла программу, ища что-нибудь интересное, но это была середина дня в будний день. Ток-шоу, оказалось, единственным, но она не была большой поклонницей ток-шоу. Она продолжала просматривать программу, но ее мысли начали блуждать в поисках Джейка. Конечно, он готовил им обед, но как далеко он продвинулся? Нравится ли ему томатный суп с водой или с молоком? Ее мать всегда употребляла молоко, и Николь тоже. На ее вкус, это было слишком кисло, когда она пила только воду. Может быть, ей просто пойти и посмотреть, использует ли он воду или молоко. Она всегда могла посидеть на островке и поболтать с ним, пока он готовил. Это все равно расслабляет, не так ли?

— Фу, — пробормотала Николь, осознав, насколько жалкой она была. Мужчина только что ушел, и она хотела последовать за ним, как потерявшийся щенок за ребенком, возвращающимся домой из школы. Насколько это было жалко? Во всем виноваты наночастицы, сказала она себе. Так сказала Элейн. Она не должна судить себя по нормальным…смертным стандартам. Эта ситуация не была ни нормальной, ни смертельной. Господи, с усмешкой поняла Николь. Женщина в основном дала ей разрешение просто следовать своим инстинктам и вести себя как шлюха… без чувства вины.

— Круто, — пробормотала она. Отбросив в сторону простыню и одеяло, Николь огляделась в поисках халата. Она надела его поверх пижамы, переодевшись после того, как Джейк настоял на возвращении домой. Теперь она не могла вспомнить, что она… о, вот он, она положила его на край кровати, а потом накрыла одеялом, чтобы встать.

Натянув его, Николь вышла из комнаты в поисках Джейка.

— Значит, теперь она смирилась с тем, что кто-то хочет ее убить, но все еще не смирилась с тем, что это ее муж, — задумчиво пробормотала Элейн Нотте, и Джейк оглянулся на мать, сидевшую за кухонным столом с братом, отчимом и близнецами.

— Она не смерилась? — нахмурившись, спросил он. — Все еще? После всего, что случилось?

— Нет, боюсь, из прочитанных мною мыслей она совершенно сбита с толку, кто мог быть причиной этих событий, но она совершенно уверена, что это не ее муж.

— Бывший муж, — Джейк зарычал, поворачиваясь, чтобы перемешать суп в кастрюле и перевернуть жареный сыр на сковороде.

— Он еще не совсем ее бывший, дорогой, — мягко сказала мать.

Джейку захотелось зарычать. Ему не нравилась мысль о том, что кто-то может претендовать на Николь, пусть даже ненадолго.

— Ну, не важно, что она думает, кто-то хочет ее убить и не собирается останавливаться, — тихо сказал Нейл. — Я предлагаю вам двоим держаться поближе к дому, пока все не разрешится.

Джейк хмурился на предложение. — Я думал пригласить ее на ужин и в кино или завтра вечером, или послезавтра… если я смогу оторвать ее от работы, — добавил он с усмешкой.

— Ну, сейчас это не очень хорошая идея, брат, — сказал Нейл, а затем указал, — она смертная, что делает ее уязвимой, и кто-то пытается ее убить. — Когда Джейк нахмурился, ожидая совета, Нейл добавил: — Хотя, думаю, если мы пойдем с тобой, то сможем сохранить ее в безопасности.

— По-моему, Стефано больше думал о свидании, чем о семейной прогулке, — весело заметил Роберто.

— О, — нахмурился Нейл.

— Нейл не знает о свиданиях, — сказал Данте, с усмешкой откидываясь на спинку стула. — Его голова, слишком полна числами и квартальными отчетами, чтобы думать о таких вещах.

— Я встречаюсь, — сказал Нейл, защищаясь.

— Когда? — весело спросил Томаззо.

— И последнее… — он нахмурился и пробормотал: — Ну, это не могло быть чем-то большим, чем… — покачав головой, он нахмурился и сказал: — У меня теперь очень напряженная жизнь, потому что Стефано-Джейк не может работать в «V. A. Inc.»

Джейк удивленно огляделся. — Разве Винсент не нанял мне замену?

— Конечно, — пробормотал Нейл. — Но человек смертен и не знает о нас. Я трачу больше времени на то, чтобы он не узнал о нас, чем на работу. Это чертовски расстраивает.

Он нахмурился, потом вздохнул и состроил Джейку гримасу. — Извини. Это не твоя проблема.

Джейк вернулся к еде, которую готовил, но теперь он хмурился. Он не думал о том, как его отъезд повлияет на брата. Или еще на кого-то. Он был полностью поглощен своими собственными болями, реальными или воображаемыми. Теперь он чувствовал себя виноватым. Он подозревал, что к этому чувству следует привыкнуть. Несомненно, от его побега было больше последствий.

— Вернемся к делу, — твердо сказала мать. — Лучший способ справиться с этим — выследить ее мужа, прочитать его мысли, чтобы убедиться, что он стоит за всем этим, а затем решить проблему.

— А как бы вы решили эту проблему?

Джейк напрягся и, повернувшись к кухонной двери, увидел Николь в пушистом белом халате и пушистых розовых тапочках, с тревогой смотрящую на них.

Глава 16

— Ты не должна вставать с постели, — озабоченно сказал Джейк, выключая обе горелки под готовящейся едой и бросаясь к Николь, чтобы увести ее в спальню.

Но она не поддалась на уговоры, стояла на своем и тихо сказала: — Что мне нужно знать.

— Все не так страшно, как ты думаешь, — сказала мать.

Джейк переводил взгляд с одной женщины на другую, гадая, о чем именно думает Николь.

— Мы не станем его убивать. Мы просто проведем стирание памяти и отправим его в психиатрическую больницу, где он сможет провести остаток своих дней.

— Где он мог бы провести остаток своих дней, ничего не соображая и пуская слюни, — сухо ответила Николь. — Думаешь, это лучше, чем убить его?

— Если он стоит за этими нападениями, он заслуживает этого и даже больше, — мрачно сказал Джейк.

— Ну, по крайней мере, ты добавил «если», — сухо заметила Николь.

Джейк беспомощно посмотрел на нее. — Я знаю, ты не хочешь верить, что твой бывший муж пытается тебя убить, но…

— Это не Родольфо, — твердо сказала Николь. — Признаюсь, кто-то пытается меня убить… или, может быть, тебя, — добавила она, — это ты был отравлен в джакузи, и ты был во внедорожнике со мной.

— Это правда, — сказала мать и с беспокойством посмотрела на него. — У тебя появились враги после отъезда из Калифорнии, сынок?

Джейк нахмурился. — Нет. Кроме того, никто не знает, что я здесь, кроме вас, ребята, и, хотя последние два нападения ударили по мне, ты забываешь о машине, которая чуть не сбила тебя на канадской парковке.

Николь махнула, что подальше. — Плохой водитель.

Джейк сжал губы. — А газовые проблемы?

— Проблемы с газом? — с интересом спросил Нейл.

— Кто-то возился с печью, двери были закрыты, газовая решетка вынута из гнезда, и что-то случилось с камином, — быстро перечислил он и нахмурился, глядя на брата. — Разве Маргарет тебе не объяснила?

— Это было справедливо… — Николь нетерпеливо махнула рукой, явно не зная, как их назвать. — Послушай, случай с печью не был смертельным. Просто отключилось тепло и вызвало неудобства, — нахмурившись, она добавила: — Я же говорила, что он снял с вещей веревки и что-то еще и убрал два стула. И посмотри, что он сделал с фотографиями. Он…

— Фотографии? — Роберто с любопытством прервал его.

— Ее бывший чокнутый муж приклеил их фотографии в рамках к стенам по всему дому, — объяснил Джейк. — Мне пришлось позвать нескольких парней, чтобы убрать их и исправить стены там, где они были приклеены.

— Спасибо, — тихо сказала Николь. — Я хотела поблагодарить тебя, когда мы выходили из дома за покупками, а потом ты спросил, на какой машине я хочу поехать, и я отвлеклась.

Джейк сдержанно кивнул. — Не за что.

— Ладно, — вздохнула Николь. — Печь была всего лишь еще одной его попыткой вывести меня из себя, — тихо сказала она. — Самое худшее, что он мог сделать, — это позволить дому остыть и заставить меня вызвать печника. Это стоило мне денег, как и все остальное, что он делал.

— Ты уверена, что он это знал? — спросил Джейк. — Маргарет сказала, что его печь в Италии старше и могла бы взорваться, если бы он сделал это там, — заметил он и добавил: — и он положил дерево в дверные проемы снаружи, чтобы они не открывались. Очевидно, это была попытка заманить тебя внутрь, когда взорвалась печь.

— Нет, это Родольфо такой идиот, — сухо ответила она. — Он всегда делал такие глупости. Мужчина был симпатичный, с сексуальным акцентом, но он не был самой яркой лампочкой в люстре.

— А может, он умнее, чем ты думаешь, — мрачно сказал Джейк. — Твои двери заперты, и ты бы не догадалась схватить их, если бы, проснувшись, обнаружила, что дом горит.

— Нет, я бы не стала, но и не побежала бы вниз, в огонь. Я бы вышла через балконную дверь из своей спальни, которая не была заблокирована, — нетерпеливо заметила она, а затем добавила: — И если бы я была настолько глупа, что сбежала вниз без ключей, я бы просто вышла через гараж.

Джейк нахмурился, уловив в этом логику. — А как насчет газового гриля?

Николь вздохнула. — Как я уже сказала, он был не самой яркой лампочкой в люстре. Кроме того, он был ленив и не любил убираться. Он положил фольгу на дно духовки, чтобы не капало, и я думаю, он сделал то же самое с грилем.

— Но пламя не могло пробиться сквозь фольгу, чтобы приготовить еду, — заметил Джейк.

— Нет, — сухо согласилась она. — Я упомянула, что он не был умен, и если бы я сама в то время думала, то заметила бы фольгу, подумала об этом и сняла ее, чтобы увидеть, что трубка была выбита из корпуса… возможно, когда он вставлял фольгу. Но я была занята разговором с Пьериной. Я также выпила пару бокалов вина, так что не заметила и начала, не подумав.

— А камин? — Джейк тут же выпалил: — Газовщик разобрал его на части и снова собрал, как будто с ним что-то не так.

— Да, он сделал, — Николь согласилась. — Но он никогда не говорил ничего плохого. Он был слишком занят разговорами о том, что один партнер всегда немного сходит с ума при разводе и все такое.

— Ну, он, кажется, думал, что твой бывший муж пытался тебя убить. По-видимому, он обнял тебя на выходе, настаивая, чтобы ты установила хорошую систему безопасности. И он взял с тебя жалкие гроши за то, что провел там большую часть дня.

— Он обнял нас обоих, и я думаю, он обнял меня только для того, чтобы обнять Пьерину и пощупать, — огрызнулась Николь. — Он запал на нее. Я думаю, именно поэтому он разобрал камин в первый раз, чтобы у него была причина бродить вокруг, глазеть на нее, и общаться с ней. Он предложил сводить нас в город и показать город, пока Пьерина здесь, — сухо добавила она. — И я думаю, что именно поэтому он согласился с ее опасениями, что Родольфо пытался убить меня.

Джейк заметил, что все во время спора переводили взгляд с него на Николь, словно смотрели теннисный матч. Теперь они снова смотрели на него, и он неловко заерзал, не зная, что сказать. Казалось, у нее на все есть ответ… и Маргарет не упомянула, что газовщик запал на Пьерину, но Пьерина, вероятно, тоже не упоминала об этом.

Когда раздался звонок в дверь, он отвлекся.

— Я открою, — сказал Данте.

— Что такое запал? — смущенно спросила Элейн, когда близнец вышел из кухни.

— Приударить, — ответил Томаззо. — Газовщик был в восторге от Пьерины.

— О, — кивнула она понимающе. — Тогда, возможно, он преувеличивал опасность, чтобы быть героем в глазах Пьерины.

— Мама, — пожаловался Джейк. Ему и так было трудно убедить Николь, что это ее муж, без того, чтобы мать встала на ее сторону.

— Ну, это правда, дорогой, — сказала она извиняющимся тоном. — Мужчины делают такие глупости, когда хотят женщину. И то, о чем ты говорил раньше, звучит не так смертельно и не так хорошо спланировано, как джакузи и несчастный случай. Отравление джакузи потребовало некоторого знания ядов, а возня с тормозами и акселератором требовала определенных навыков.

— Полиция уже выяснила, что сделали с машиной? — спросила Николь.

— Данте мысленно подтолкнул их к месту аварии, чтобы убедиться, что они осмотрели его немедленно, — тихо сказал Джейк.

— Они позвонили, когда Джейк укладывал тебя в постель, — добавила Элейн. — И это не было несчастным случаем, машина определенно была испорчена.

— Должно быть, это случилось, когда мы были в торговом центре, — с несчастным видом пробормотал Джейк. — На обратном пути все было в порядке.

Николь кивнула в знак согласия, вздохнула и вернулась к первоначальной теме. — Послушай, я знаю, что Пьерина убеждена, что Родольфо пытается меня убить, но поверь мне, это не так. Он жадный, эгоистичный и задира. Но он слишком любит свою шкуру, чтобы рисковать попасть в тюрьму, попавшись на попытке убить меня… и он будет первым подозреваемым в этом случае. Если бы он собирался убить меня, то сделал бы это до того, как я ушла. Но потом? Нет.

— Боюсь, она права.

Джейк бросил быстрый взгляд мимо Николь, когда она обернулась на это заявление. Он поднял брови, наблюдая, как Винсент Аржено и его жена Джеки приветствуют ее.

— Ты, должно быть, Николь, — сказала Джеки, с улыбкой пожимая ей руку, когда Данте проскользнул мимо Троицы, чтобы занять свое место за столом. — Я Джеки, а это мой муж, Винсент.

— Привет, — неуверенно произнесла Николь, затем моргнула, пристально посмотрела на бывшего босса Джейка и сказала: — Винсент Аржено?

— Это я, — беспечно сказал Винсент.

— Ты спас Джейку жизнь. Ты обратил его, когда тощая сука ударила его ножом, — сказала она, используя точные слова Джейка, когда он рассказал ей об инциденте.

— Тогда он был Стефано, но да, — сказал Винсент, и глаза его весело заблестели.

— Не то чтобы он был очень доволен, — сухо добавила Джеки.

— Теперь да, — тихо ответил Джейк, подходя к ним, чтобы приветствовать пару. Он обнял Джеки, пробормотав сначала: — Я сожалею, что не сказал это тогда.

Обняв Винсента, он добавил: — Но спасибо за мою жизнь. Отступив назад, он торжественно добавил: — И за то, что ты отказался от своего единственного обращения. Я понимаю, какая это была жертва, тем более что ты уже знал, что Джеки была твоей подругой жизни, и что ты не сможешь обратить ее, когда обратишь меня.

Винсент криво усмехнулся. — Ну, если бы я тогда задумался, то не рискнул бы потерять Джеки, — признался он. — Но, в конце концов, все получилось, так что добро пожаловать.

Джейк улыбнулся, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Каждому бессмертному было разрешено только одно обращение в жизни. Оно предназначалось обычно для спутника жизни, но Винсент отказался от своего единственного шанса, чтобы спасти его жизнь семь лет назад. Джейк не знал, сможет ли он сделать то же самое для кого-нибудь теперь, когда встретил Николь. Он хотел обратить ее, если она захочет. Чтобы она всегда была с ним.