Один из восьми

Околоземная орбита, 23 июля 1960 года

Все-таки, летать на полностью укомплектованном корабле намного приятней, нежели на наборе из отдельных деталей, как раньше. Конечно, машина потяжелела почти вдвое, полностью выбрав семь тонн массы, которые способна поднять форсированная трехступенчатая "семерка", но зато, на околоземной орбите теперь можно вполне комфортно существовать несколько суток.

Один только бытовой отсек со спальниками и большими иллюминаторами, это такое счастье, что и рассказать невозможно! И агрегатный отсек теперь тоже похож на то, что когда-то нарисовали конструкторы. Появилась дублирующая СЖО, более емкие аккумуляторы и небольшие солнечные батареи, новый комплекс связи и дополнительные запасы воды и топлива. Правда, для длительных автономных полетов эта модификация корабля уже не была предназначена, по документам шифр поменяли на 1КТ, то есть "транспортный". На гражданском языке – "Восток-Т". И предназначался этот корабль не для того, чтобы сутками и неделями мариновать свой экипаж в автономном полете, а чтобы за минимальное время доставить его на орбитальную станцию и обратно.

Этот вариант корабля пришлось максимально облегчить и прилично недозаправить, иначе "семерка" просто никак не смогла бы поднять его на орбиту. Но не пускать же транспортный корабль на тяжелой ракете, в самом деле! Это как из пушки по воробьям… В "расход" также пошла часть бытовых удобств, таких, как уютная "кухня" с горячей пищей и миниатюрный санузел за символической перегородкой… Придется потерпеть до станции…

К тому же, в корабле летят трое плюс куча медицинских припасов, и от всего простора бытового отсека теперь остался лишь узкий лаз посередине. Вокруг оставшегося узкого прохода гроздьями висят тюки да мешки… Хорошо, хоть иллюминаторы не совсем закрыли…

Как командир, Андриян Николаев был, в целом, спокоен и за технику, и за людей. Павел Попович, его бессменный бортинженер, уже не раз доказал на деле свою хватку и умение импровизировать. К тому же, они неплохо подготовлены и на случай разных отказов. А космонавт-исследователь это всего лишь пассажир, пусть он даже и на редкость серьезный старший лейтенант медицинской службы. Вообще, Алексей Сорокин[45] с первой же встречи произвел на космонавтов самое благоприятное впечатление, что вообще было редкостью, учитывая некую традиционную кастовость "летунов".

А ведь совсем не простым было его появление в экипаже! Все-таки, первая по-настоящему длительная экспедиция была настолько "лакомым кусочком", что начались нешуточные споры о том, кто именно должен занять кресло космонавта-исследователя. Это мог быть инженер, один из проектировщиков корабля, и все понимали, что фанатичное упорство и трудолюбие Константина Петровича Феоктистова рано или поздно дадут результат. Ведь сам Королев его поддержал! Но были и другие варианты. Несмотря на хорошие отношения с Королевым, академик Келдыш от лица всей советской науки яростно продвигал своего претендента на полет – молодого кандидата в доктора Георгия Катыса. Даешь настоящую фундаментальную науку!

Но, в конце концов, победил здравый смысл. Все понимали, что медицина в космических полетах по важности идет где-то на уровне баллистики и сопромата, потому что никому не нужен больной человек даже в самом лучшем корабле. Ведь это первый длительный полет, поэтому врач просто необходим! К тому же, это не более, чем первый шаг. Новым экспедициям быть, и весьма скоро. Все успеют слетать…

За два неполных года обе стороны в космической гонке не только набрали неплохую статистику, но и большей частью обменивались опытом друг с другом и остальным миром. Проблемой занимались не только медицинские институты СССР и США, но и прочих стран, в первую очередь тех, кто и сам бы хотел в будущем вступить в космический клуб. Появились первые результаты по исследованию деминерализации, мышечной и костной атрофии. Для начала, космонавтам посоветовали самое простое – физкультуру и несколько препаратов, восстанавливающих минеральный баланс организма, что уже позволило Быковскому с Волыновым провести в космосе две недели и после посадки самим выбраться из спускаемого аппарата. Но по-настоящему исследовать эффект невесомости можно было только на космической станции, которая и ждала сейчас экипаж "Востока-Т1" всего в полутора километрах впереди.

Впрочем, полноценной станцией этот побочный продукт испытаний тяжелой ракеты быть никак не мог, но этого никто и не ждал. По сути, это был кислородный бак второй ступени, укутанный в ЭВТИ[46] и оснащенный несколькими дополнительными системами и единственным стыковочным узлом. На передней части "бочки" смонтировали позаимствованный с "Востока" приборный отсек с жизнеобеспечением, электропитанием и связью. Система управления, тоже взятая в урезанном виде с "Востока", могла только поддерживать заданную ориентацию или дать импульс на свод станции с орбиты. На заднем торце корпуса разместили единственный стыковочный узел и сопутствующие "аксессуары". Многие эстеты от инженерии жалели, что водородная вторая ступень наконец-то сработала как надо, и это чудо импровизации все-таки вышло на орбиту…

— Шестьсот метров, скорость три, — выдал бортинженер цифры с дальномера. — Замедляемся, сорок секунд до зависания.

Пока что все во власти машины. Сближение почти закончилось, дальше придется работать вручную, автоматической стыковки с этой "бочкой" никак не получится…

— Четыреста метров, — сообщил Попович. — Зависание, восемнадцатая горит.

— "Соколы", я "Заря", — прошелестело радио издалека. — Восемнадцатую подтверждаем, "висите" пока.

— Есть "висеть", — отрапортовал командир. Если с "бочкой" все нормально, им скомандуют начать облет. — Цель наблюдаю, ориентация штатная, огни горят.

— Интересно, долго они думать будут? — тихо проворчал Павел. — Я и то вижу, что все в порядке.

Николаев усмехнулся про себя. Только в моменты вынужденного ожидания Павел мог себе позволить такие разговоры. Вообще, он молодец, сам бы уже мог кораблем командовать. И обязательно будет командовать, причем скоро, потому что новичков, которые продолжают прибывать, обязательно "подсадят" бортинженерами к опытным космонавтам. Это значит, что слетанные пары "ветеранов" все-таки придется делить…

— "Соколы", я "Заря", — снова вклинилась Земля. — Даем "добро" на облет, начинайте!

— Есть начать облет, — ответил Николаев, привычно перебрасывая тумблеры УО и УД на "ручное". Небольшое движение РУД, и они потихоньку "поплыли" вокруг цели, чтобы выйти точно на ось стыковочного узла, направленного сейчас вниз, к Земле. Все очень просто и гораздо легче, чем на тренировках, где отказ сыпется за отказом, а ты идешь себе к цели и идешь…

Все-таки, интересную конструкцию собрали умельцы из ОКБ-1 в кооперации с командой Бабакина, и конечно, с разработчиками ракеты, могущественным КБ Энергомаш. Издалека, даже какая-то странная красота присутствует в этой "бочке". С пристыкованным кораблем, конечно, будет еще симпатичнее, но увидеть и сфотографировать это пока некому. Андриян, не выпуская объект из поля зрения, постарался сократить до безопасного минимума расстояние при облете, чтобы причалить можно было быстрее. При таком небольшом размере цели двести метров – это в самый раз.

— "Заря", я "Сокол-1", облет закончил, — доложил Николаев. — "Висим" ровно, дистанция двести. Огни горят, кольцо СМ[47] в рабочем положении. Вижу все отлично.

— Добро, "Сокол-1", — ответили с Земли, — работайте по шестой страничке, не спеша.

Решили еще раз проверить и вдвоем прогнали "чек-лист", как говорят американские коллеги. Убедившись, что все в норме, Андриян выдал легкий импульс на сближение. Не будем терять время, пока все работает…

— Сто восемьдесят, скорость полтора, — проконтролировал бортинженер.

Они понемногу приближались, и тут пришло чисто визуальное понимание того, что "бочка" вовсе не такая уж маленькая. Все-таки, тяжелее их корабля с топливом и грузом раза в два. Столкновение ничего хорошего не принесет… Николаев постепенно уменьшал скорость, а на двадцати пяти метрах полностью погасил ее.

— "Заря", я "Сокол-1", дистанция 25, — доложил Николаев. — Скорость ноль, углы ноль, "кресты собраны", жду команду на причаливание.

На Земле немного посовещались и дали "отмашку". Николаев тут же "разогнался" до двадцати сантиметров в секунду, не отрывая взгляд от стыковочной мишени. "Проплыв" десяток метров, он уменьшил скорость вдвое, уже мысленно предвкушая касание… Но Земля все испортила:

— "Сокол", я "Заря", прошел сброс схемы ориентации! Давайте увод!

Ну вот, как знал, что время дорого! Не могла "бочка" еще двадцать секунд подождать, а потом сломаться? Возможно, как-то повлияли струи двигателей приближающегося корабля и станция "свалилась" в неориентированный режим по превышению углов… Николаев знал, что должен подчиниться приказу прервать стыковку, но с другой стороны, никто сейчас не чувствовал ситуацию лучше него самого. Отступить, бросить объект, вернуться на Землю? Можно, но жалко…

— Я "Сокол", дистанция десять, цель устойчива, продолжаю причаливание!

Его коллеги по экипажу понимали его лучше других и не сказали ни слова. Земля, поначалу, тоже промолчала, но через пяток секунд оттуда донесся знакомый голос:

— "Сокол-1", я "Двадцатый", работайте. Вам виднее.

И сразу, как гора с плеч! В самом деле, "бочка" довольно инертна и сразу бешено кувыркаться не собирается, хотя почти сразу кресты стыковочной мишени немного "поехали" относительно нужного положения. Но не зря же они тренировались!

Теперь, никто не сможет ему ни помочь, ни помешать. Николаев легко парировал возмущение, стараясь по возможности не задействовать передние двигатели и не усугублять вращение цели. А цель упрямая, понемногу набирает угловую скорость, хоть и недостаточную, чтобы создать серьезные проблемы. Еще совсем немного…

— Касание, — ровным голосом объявил бортинженер.

Но это не все, еще только соприкоснулись стыковочные кольца, и нужно обязательно удержать углы, не дать системе раскачаться и выскользнуть! Николаев уловил направление и моментально парировал отклонение, одновременно легким импульсом "прижимая" объекты друг к другу…

— Есть сцепка, — выдохнул Попович совсем другим тоном, — Молодец, Андрюша!

Командир, чтобы убедиться, взглянул на транспарант "сцепка". Действительно, горит! На автомате, моментально отправил доклад:

— "Заря", я "Сокол", есть сцепка!

Дальше пришлось ждать, когда система "успокоится" и лишь потом произвести стягивание, завершившееся жестким соединением. После этого, с помощью двигателей корабля сориентировали "связку" на Солнце и ввели в "закрутку".

Люк открыли через пару витков, как только завершили все проверки, и все это произошло вне зоны видимости НИПов, что породило неожиданный конфуз. Когда связь появилась, Земля целых восемь минут безуспешно вызывала "Соколов", прежде чем кто-то сообразил, что все трое, скорее всего, уже перешли в станцию и распаковывают предназначенные для них "сокровища". Там была "кухня" с запасом сублимированных продуктов и санузел, которых так не хватало на транспортном корабле. Там был большой иллюминатор, кинокамера, две фотокамеры и большой запас пленки. А еще, там был велоэргометр и главное чудо техники, похожее на большие гофрированные штаны. Пневмовакуумный костюм, который разработчики почему-то назвали "Чибис", позволяющий создавать задержку крови в нижней части тела, имитируя земное состояние кровеносной системы. Один из залогов безболезненной адаптации после возвращения…

Никто не думал, что экспедиция продлится больше трех недель, но в реальности вышло иначе, и под присмотром военврача Сорокина они провели на станции целых тридцать три дня, пока не стали заканчиваться запасы воды и сменные кассеты с поглотителем углекислоты. Как ни жаль было оставлять обжитую космическую "избушку", как ее прозвали космонавты, или орбитальную станцию "Салют-1", как гласил официоз, но собранные уникальные сведения еще нужно было вернуть на Землю. Погрузка в спускаемый аппарат "Востока" возвращаемых материалов была отдельным приключением, сильно обогатившим космический опыт человечества. Одной только отснятой пленки было столько, что ее рассовали буквально "по карманам". Наконец, набитый под завязку транспортный корабль отчалил от станции и направился к Земле, но тут-то экипаж и получил ласковый "привет" от старухи с косой.

Уже после выдачи тормозного импульса, при разделении отсеков, один из пиропатронов, видимо, сработал нештатно и от тряски преждевременно открылся вентиляционный клапан. За пару минут давление упало до критически малого, но скафандры отработали на "отлично" и спасли путешественников. Безбожно расходуя запасы воздуха, космонавты сумели "наддуть" спускаемый аппарат почти до номинального давления, но до самой посадки оставались в наглухо закрытых скафандрах.

Спустя всего несколько дней резко поседевшие проектировщики с дрожью в коленках выслушивали доклад комиссии. Особенно, те из них, кто когда-то выступал за отказ от скафандров. Комиссия откопала записку Королева двухлетней давности, где тот почти дословно расписывал произошедшую аварию и требовал принять меры. Поскольку жертв удалось избежать, Феоктистов и несколько проектантов отделались выговором без занесения и без каких-либо прочих последствий. Кроме, конечно же, полученного бесценного опыта.

Несмотря на неполадки, собственно спуск на Землю прошел для экипажа "Салюта-1" четко по программе, причем благодаря новым алгоритмам БЦВК посадил корабль на воду всего в трех километрах от расчетной точки. При таком раскладе, эвакуация заняла совсем немного времени.

Научная, и в первую очередь медицинская ценность экспедиции оказалась беспрецедентной. Это был огромный шаг к реальной долговременной жизни в космосе, на практике подтвердивший эффективность предложенных мер. Впечатленные американцы наплевали на гордость и попробовали купить несколько "Чибисов" для использования "прямо сейчас", но получили вежливый, но категорический отказ. Технология двойного назначения! Пришлось по общим описаниям разрабатывать свой аналог…

А еще, был достигнут огромный образовательный и воспитательный эффект. Не зря же тащили столько пленки! Снятые космонавтами короткие сюжеты о своей жизни вне Земли даже крутили перед сеансами в кинотеатрах, что создавало исключительно мощный ажиотаж, особенно среди молодежи. Как есть и пить в невесомости? Как мыть руки? Как делать уборку? Как чистить зубы? Как работать с простейшими инструментами, вроде гаечного ключа и молотка? Где и как искать потерянные предметы? Как фотографировать Землю, горизонт, полярные сияния? Несколько десятков таких мини-сюжетов навсегда изменили тысячи судеб мальчишек и девчонок, понявших и почувствовавших, что такое космос и твердо решивших побывать там самим…

Что же касается самой станции "Салют-1", то посылать к ней второй экипаж не имело смысла, и без того небольшой ресурс был уже истрачен. Вскоре, появятся на орбите новые станции, более тяжелые, более вместительные, заранее спроектированные для своих целей.

Но "Салют-1" был первым, что, впрочем, не могло изменить его судьбу. Всего через трое суток после посадки экипажа на станцию отправили серию команд на торможение. Погасив часть орбитальной скорости, через полвитка она вошла в плотные слои атмосферы и сгорела, распавшись на части. Немногочисленные уцелевшие обломки затонули в пустынной части Тихого океана, положив начало будущему "кладбищу космических кораблей"…