Одержимые

Глава 31. Саня и туман в голове

Отходняк у Сани был жесткий. И главное сразу пятнадцатое января наступило. Ну, то есть только через пару дней после старого Нового Года воспоминания хорошенько отпраздновавшего Сани перестали быть отрывочными, и даже наступила какая-то ясность в голове.

Саня был в своем временном жилище. Он стоял в закутке в конце коридора, который выполнял некоторые функции ванной комнаты, и смотрел на свое зеленоватое и слишком бледное, теперь уже навсегда, отражение в зеркале. От заплывших глаз остались щелки, а под ними красовались коричневатые мешки, куда за длинные новогодние каникулы залилось не меньше пары ведер спиртного - большая часть из этого как ни странно от горя. Скул у Сани видно не было совсем, зато щеки выделялись по-хомячьи. А нос как у орла, но немного покоцанный. Шея казалась тоненькой и хрупкой, а ключицы походили на две паучьих лапы. Еще бы, после того, как второго или третьего января, Карина вместе с Лялей прогнали Саню и Мишку домой, они из еды видели только штук пять плавленых сырков, два соленых огурца и палку сырокопченой. И все без хлеба, потому что на него денег уже не оставалось.

Вообще-то Саня ушел сам, а Мишка за компанию. Саня всегда и везде был инициатором.

Дело было так. Когда уже под вечер первого дня свеженаступившего года Саня проснулся без панических воспоминания о том, что его похитили инопланетяне, после того, как хорошенько замучили какие-то тайные спецслужбы, то нашел себя лежащим в небольшой темной комнате, на чем-то не очень мягком, но все же не на полу. Вокруг, хоть и было темно, виднелись тазы и ведра, какие-то многочисленные палки и доски, а также коробки и пакеты всевозможных размеров. Но главное - там было тихо и тепло. Когда Саня сумел перевернуться со спины на бок, чтобы в более удобной позе еще немного покемарить, то сразу проверил своим длинным носом пол на крепкость. Пол оказался крепче.

Со скрипом присев, Саня обнаружил, что до того лежал на составленных в ряд табуретках, и что его нос разминулся с мышеловкой огромного размера едва ли на тридцать сантиметров. Пол оказался еще менее мягким чем табуретки. Да еще и дуло откуда-то. Но отнюдь не это стало решением, что пора вставать. Жажда! Всему виной была именно она.

Саня встал и пошатнулся. В глазах потемнело, а так как в неведомой комнатушке без окон и без того было темно, то будущий великий музыкант почти что ослеп. Но отнюдь не это обеспокоило его в данный момент, а то, что ноги его не держали и голова шла кругом. И жажда! Невыносимая и просто умопомрачительная.

Аккуратно ощупав все стены, он отыскал свободную от полок, а уже в ней отыскал дверную ручку. Как раз к этому моменту головокружение немного прошло, и он сумел притворив за собой дверь.

Миновав коридорчик, он завернул за угол и вошел в ближайшую дверь. За столом посреди кухни, а это наверняка была именно кухня, как думалось Сане, правда он не отдавал себе отчета в том, почему ему так кажется, сидели четверо. В одном из них он сумел узнать Мишку. Среди троих прочих было двое девчонок, и одна из них очевидно была Кариной, потому что ее фырканье он ни с чьим бы не спутал. Двоих других он кажется видел прежде, но уверенности в этом не было.

Застыв на пороге, Саня оглядел помещение. Все казалось таким безысходным, до ужаса. Ничего похожего на раковину, к которой прилагался бы кран с водопроводной водой, не было. Ни одной бутылки. Ни кувшина, ни ведра, ни даже чайника. Даже стекла в окнах и те сухие были. Саня, облизав пересохшие губы, попытался сглотнуть. Тщетно.

Четверо восседающих, почти полностью закрывая все, что может быть стояло на столе, от звуков шагов и возможно стона разом повернулись. И тут Мишка истерично заржал. Мгновением позже к нему присоединилась Карина.

Мысленно пообещав себе разобраться в этой ситуации, Саня словно на костылях проковылял к столу. Опытным глазом осмотрел все что стояло на нем, легко вычленив все жидкости. У сидевшей ближе всего к нему малознакомой девицы он выхватил из рук кружку и залпом осушил.

- Чай, - печально констатировал Саня, отставляя кружку прочь. – Докатились.

А Мишка и Карина тем временем продолжали надрывать животы. И теперь уже к ним присоединились и двое неопознанных. Саня глянул на них, и убедился, что на новогодней вечеринке они были, но хоть убей не помнил ни одного имени.

- Саня, как ты себя чувствуешь? – спросила неизвестная девица.

- А что это с… ним? – поинтересовался не менее неизвестный хоть и знакомый на лицо молодой человек. - Это кто вообще?

- Я - Саня, - буркнул будущий великий музыкант.

- Так а я не понял, - проговорил парень. - Это девочка или мальчик? И что он… оно делало в чулане?

Незнакомка, мелкая и светленькая, залилась тоненьким смехом. Карина и Мишка уже просто задыхались от смеха, и даже покраснели от натуги.

Саня вспомнил, что никакая это не незнакомка, а хозяйка дома - Ляля кажется.

- Я музыкант, - опешил Саня, а его правый глаз зашелся нервным тиком. – А что…

- А что это на тебе? – спросил парень. – Платье что ли?

И это действительно было платье - предновогодняя шутка Карины и ее товарок. Между прочим Саня сам виноват, что, во-первых: достал девчонок своими салатиками и выпивкой, а также тем, что съел все куриные бедрышки; а во-вторых тем, что напился и вырубился. А позже они вообще о нем не вспоминали.

Холодной рукой пытаясь унять дергающееся веко правого глаза, Саня оглядел себя. К правому глазу в своеобразной светомузыке присоединился левый.

Бледно розовое платье почти до пола, с кружевами, на бретельках и с бантами на плечах. И оно все, будучи в блестках, пайетках и стразах, переливалось в лучах заходящего уже солнца подобно бриллианту.

- Это у него такой сценический костюм, - заржал Мишка.

- Так он что, правда музыкант? - спросил неизвестный парень.

Его имени Саня вспомнить никак не мог, хотя точно помнил, что помимо самого Сани и Мишки на вечеринке было всего лишь еще двое мужеского пола. Вот же память дырявая.

- Пить хочешь? - спросила Ляля.

- А что-то кроме чая есть? - спросил Саня.

В одно мгновение позабыв, во что облачен, Саня выудил из-под стола табурет и уселся на него.

- Есть.

Ляля встала и отошла к холодильнику. Побрякала чем-то, побулькала.

- Вот, тебе понравится.

- Это не спиртное, - выдал сходу Саня, но от питья отказываться не стал - осушил залпом. - Не спиртное, но ничего так. Даже освежает. Это что-то от похмелья?

- Не совсем, - ответила Ляля. - Еще налить?

- А может коньячок есть? - с мольбой в голосе поинтересовался Саня. - Мне бы рюмочку. И не нужны будут никакие ваши антипохмелины.

- Ты не хочешь добавки? - удивилась Ляля, указывая на опустевший стакан перед Саней.

Красные потеки на нем навевали на мысли о томатном соке, но это явно был не он.

- Почему не хочу? - попытался воскликнуть Саня. - Хочу. Только можно мне добавку коньяком?

- Ну вот, проговорила Ляля, выуживая из стола приятную темнобокую бутылочку. Еще один уникум. Хотя конечно на живых людях мы вас еще не проверяли. И стоит с этим погодить.

- Ты про что это Ляля? - спросил парень, имя которого Саня никак не мог вспомнить. - Кто уникум?

- Он, да и ты тоже! - воскликнула Ляля. - Представляешь, вампир от крови отказывается!

- Где кровь? - ужаснулся Саня, потом, после секундной паузы с отвращением уставился на стакан перед собой. - Это кровь?

- А то есть с тем, что я назвала тебя вампиром, тебя не беспокоит? - спросила Ляля.

- Да у меня сейчас такой видок, - скривился Саня, - что меня и мертвяком назвать можно.

- Не. Мертвяк - он, - Ляля кивнула на паренька. - А ты - вампир. Самый настоящий. Так тебе крови подлить? Ничем другим ты свою жажду не утолишь.

Саня вскочил и попятился, глядя на указывающую на стакан Лялину руку, и на сам стакан, и в итоге кувыркнулся через табурет.