Одержимость

Глава 9

И с глазами Габриеля что-то произошло. Как будто серые агаты разбились на осколки.

Одной рукой он держал Кейтлин за плечо, а второй схватил за волосы и склонил ее голову набок.

Смертельный ужас охватил Кейтлин, но она даже не пошевелилась, только крепче вцепилась в рукава его рубашки.

А потом почувствовала его губы на своей шее.

Первое ощущение было пронзительным, как будто острый зуб вошел в позвоночник.

«Вампиры», — в шоке подумала Кейт.

Она знала, что Габриель просто открывает точку обмена энергией, но казалось, что он прокусывает ее плоть. Ей было нетрудно представить, как появились легенды о вампирах.

А в следующее мгновение острая боль прошла, и появилось ощущение, как будто что-то собиралось в самом центре ее естества и вытягивалось наружу. Подсознание Кейтлин моментально ответило отказом: так земля цепляется за вырываемый пучок травы. Но затем она стала податливой и дарящей. Трава высвободилась из земли и оказалась в руке того, кто тянул.

Жизненная энергия тонкой струей хлестнула из открытой раны. Кейтлин обдало жаром, а потом пришло наслаждение.

«Все хорошо. Ничего страшного не случится», — думала она, едва ли понимая, к кому обращены ее мысли, к ней самой или к Габриелю.

Происходящее пугало: так же опасно, наверное, работать с высоким электрическим напряжением. Но Кейтлин не поддавалась страху.

«Я доверяю тебе, Габриель», — думала она.

Жизненная энергия перетекала в Габриеля, и Кейт вновь ощутила его благодарность и облегчение оттого, что наконец удовлетворена его потребность.

«Я доверяю тебе».

Энергия продолжала плавно перетекать, и Кейт чувствовала, как очищается. Тело стало легким, как будто превратилось в воздушный шар, как будто ноги не касались земли. Она расслабилась в объятиях Габриеля.

«Спасибо».

Эта мысль не принадлежала Кейтлин, а так как ребята были далеко, значит, она принадлежит Габриелю. Но это не похоже на Габриеля. В его мысли не прозвучало ни злобы, ни сарказма. Так легко и радостно выражает благодарность счастливый ребенок.

А потом внезапно энергия перестала перетекать из Кейт в Габриеля. Он отпустил ее и поднял голову.

Потрясенная Кейтлин прижалась к его груди и слушала, как постепенно выравнивается дыхание.

— Хватит, — сказал Габриель.

Он тоже пытался отдышаться, но был спокоен. Голод удовлетворен, по крайней мере частично, черная всепожирающая пустота заполнена.

— Кейт…— наконец начал Габриель.

Она заставила себя отстраниться от него, отступила на шаг, но глаз не подняла.

— А ты… Ты уверен, что этого достаточно? Теперь с тобой все будет в порядке?

Она говорила вслух, потому что обмен мыслями получился бы слишком личным.

Она поняла, какая опасность в действительности подстерегала ее здесь. Вступать в такую близость с Габриелем, по собственной воле отдавать ему жизненную энергию, чувствовать его признательность и восторг… Это сближало настолько, что даже телепатический контакт не мог с этим сравниться. И эта близость рушила стены вокруг Габриеля.

И это было несправедливо, потому что она просто волновалась за него и хотела помочь.

«Это совсем не то, что я чувствую к Робу, — сказала себе Кейтлин. — Это не любовь…»

Она ощутила, что Габриель за ней наблюдает. В нем что-то изменилось, Кейт не смогла бы описать, что именно. Он как будто внутренне расправил плечи.

— Нам надо возвращаться, — коротко сказал он, не став отвечать на ее вопрос.

Кейт взглянула на него.

— Габриель…

— Пока нас не начали искать.

Он повернулся спиной и шагнул в темноту. Но через несколько метров он остановился, чтобы подождать ее, и весь дальнейший путь по пляжу держался рядом. Кейтлин молчала. Ей казалось, что, если она заговорит, ситуация станет еще хуже.

Когда показался фургон, Кейт сразу поняла: там что-то не так.

В машине неожиданно для нее светились окна, и Кейтлин сперва решила, что ребята включили лампочку, а потом подумала о пожаре. Но свет казался слишком ярким для лампы и слишком холодным — для открытого огня. Он был странный: матовый, зыбкий, словно фосфоресцирующий.

Ледяной ужас сковал Кейт.

— Что это? — прошептала она.

Габриель отодвинул ее за спину.

— Оставайся здесь.

Он побежал вперед, но Кейтлин не отставала и, когда он открыл дверь фургона, была у него за спиной. Сердце, и до того бившееся как молот, в одну секунду стало работать с удвоенной скоростью.

Теперь она ясно видела, что это туман. Видела Льюиса на пассажирском сиденье, свернувшуюся калачиком на диване Анну. Оба спали, но сон их не выглядел мирным.

Льюис скалился в жуткой гримасе и нервно дергал руками и ногами, словно пытался вырваться. Лицо Анны скрывали длинные черные волосы, но ее всю скрутило, одну руку свела судорога, как будто она хотела кого-то расцарапать. Кейт схватила ее за плечо и начала трясти.

— Анна!

Анна застонала, но не проснулась. Кейт развернулась.

— Роб! — позвала она.

Роб лежал на спине и беспомощно метался из стороны в сторону. Глаза его были закрыты, на лице отражалась агония. Кейтлин попробовала его растрясти, мысленно звала по имени, но и тут ничего не вышло.

Она оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, что делает с Льюисом Габриель… и оцепенела.

В фургоне были серые люди.

Они висели в воздухе между ней и Габриелем, и спинка пассажирского сиденья проходила сквозь одного из них.

— Это атака! — крикнул Габриель.

У Кейтлин все поплыло перед глазами, она ничего не могла понять, ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

«Сеть, — поняла Кейт. — Их ощущения передаются мне по сети. О господи, надо что-то срочно предпринять, пока мы с Габриелем не сломались».

— Визуализируй свет! — крикнула она Габриелю. — Помнишь, что говорил Роб? От психической атаки можно защититься, если представить свет!

Габриель поднял на нее серые глаза.

— Прекрасно, только подскажи как. И какой именно свет?

— Я не знаю. — Кейтлин начала паниковать. — Просто думай про свет… вообрази его вокруг нас. Представь, что он золотой.

Она не была уверена, почему именно золотой. Может, потому, что туман казался серебристо-серым. Или, может, она считала, что золотой — цвет Роба.

Кейтлин прижала ладони к глазам и попыталась представить свет. Чистый золотой свет окружал их всех. Как художнику, ей было несложно удержать в сознании эту картинку.

«Вот так», — подумала она и по сети передала картинку Габриелю.

А дальше уже он помогал Кейтлин. Его убежденность прибавилась к ее убежденности. Она чувствовала, что способна увидеть этот свет: стоит открыть глаза, и он будет вокруг них.

«Сработало», — сказал Габриель.

Действительно сработало. У Кейт перестала кружиться голова, и впервые с тех пор, как они забрались в фургон, она почувствовала тепло. Туман был таким же ледяным, как воздух на улице.

Теперь туман исчезал. Кейт казалось, что с нее стягивают тяжелое одеяло. Все еще представляя золотой свет, она открыла глаза.

Спящие ребята успокоились. Остатки тумана, сворачиваясь в спирали, утекали из фургона. Серые люди все еще висели в воздухе.

В следующую секунду исчезли и они, но не раньше чем с Кейт произошло нечто странное. На мгновение она заглянула в лицо одного из них и… узнала его. Лицо показалось ей знакомым, хотя она и не могла сказать почему.

Тут заворочался Роб, и Кейт обо всем забыла. Он поморщился, застонал и, подтянувшись, сел.

— Что?.. Кейтлин?..

— Психическая атака, — мягко, но уверенно сказала она. — Когда мы вернулись, весь фургон был заполнен туманом, а вы никак не просыпались. Мы отбились, потому что смогли представить свет. О Роб, я так испугалась!

У Кейт вдруг подкосились ноги, и она опустилась на пол.

Анна тоже сумела сесть, а Льюис только жалобно постанывал.

— Ребята, как вы? — срывающимся голосом спросила Кейтлин, не вставая с пола.

Роб запустил руку в свои взъерошенные светлые волосы.

— Я видел самый жуткий сон в жизни…— сказал он и взглянул на Кейтлин: — Ты сказала: когда мы вернулись?

В голове Кейт царила пустота, что в тех обстоятельствах было неплохо. Однако она чувствовала себя слишком потрясенной, чтобы лгать.

— Кейт надо было в душ, она не хотела идти одна, я ее проводил, — спокойно ответил Габриель у нее из-за спины.

Похожая на правду история. Роб и Анна накануне обнаружили на пляже душевые кабинки. Роб поверил и кивнул.

— Очень по-джентльменски, — насмешливо фыркнул он.

— И еще мы спасли вас, — напомнил Габриель. — Кто знает, что это был за туман.

— Да. — Лицо Роба стало серьезным, он подергал себя за волосы, посмотрел на Габриеля и с неподдельной искренностью поблагодарил: — Спасибо.

Габриель отвернулся.

Повисла пауза.

— Послушайте, — первой заговорила Анна, — почему бы вам двоим не рассказать, как именно вам удалось «представить свет»? Тогда мы будем знать, что делать, если атака повторится.

— А потом, может быть, получится снова заснуть, — добавил Льюис.

Кейтлин постаралась объяснить, Габриель не стал ей помогать. К тому времени, когда она закончила, ее одолевала зевота и слезились глаза.

Приготовившись к худшему, они улеглись спать, но в ту ночь больше ничего не произошло, и плохих снов Кейт не приснилось.

Утром ее разбудило восклицание Роба в телепатической сети. Она поспешно выбралась из фургона и увидела, что Роб вместе с Анной разглядывают что-то на земле неподалеку.

Асфальт был покрыт тонким слоем песка, который за ночь нанесло с пляжа. На песке четко виднелись следы.

— Это следы животных, — сказала Анна. — Видите? Это енот. — Она указала на трехдюймовый отпечаток пяти растопыренных пальцев. — А это лиса. — Палец Анны переместился на цепочку маленьких следов с четырьмя подушечками. — Вон тот, овальный, принадлежит неподкованной лошади, а маленькие — крысе, — закончила она и посмотрела на Кейтлин.

Кейт даже не стала говорить, что всех этих животных не было накануне вечером рядом с фургоном. Она хорошо помнила, о чем рассказывал Роб — иногда жертвы психических атак обнаруживали рядом со своим жилищем следы людей или животных.

— Великолепно, — пробормотала она. — У меня такое чувство, что нам следует убираться отсюда.

Роб встал и стряхнул песок с ладоней.

— Согласен.

Но это оказалось не так-то легко — фургон в то утро капризничал. Роб и Льюис повозились с двигателем, не нашли неполадок, и он в конце концов завелся.

— Я порулю какое-то время, — сказала Анна.

Она сидела на месте водителя и по команде Роба выжала газ.

— Просто говорите, куда ехать.

— Оставайся на сто первом, и мы окажемся в штате Вашингтон, — проинструктировал Льюис. — Но может, сначала лучше притормозим у «Макдоналдса» и позавтракаем?

Кейтлин без сожаления рассталась с черным базальтовым побережьем Орегона. Все утро Габриель хранил напряженное молчание, и Кейтлин начала задаваться вопросом: не было ли ошибкой то, что она сделала ночью на пляже? Она знала, что ей следует как-нибудь обсудить с ним все, однако при мысли об этом у нее сердце уходило в пятки.

«Пожалуйста, пусть мы поскорее найдем тот белый дом», — думала она.

А потом с горечью поняла, что Габриель прав. Слишком многого она ожидала от людей из того дома. Что, если они не смогут решить все проблемы, которые она на них свалит?

Кейт тряхнула головой и стала смотреть в окно на унылый сизый день.

Они проезжали мимо перелесков, издалека походивших на большие розовые облака. Анна сказала, что это ольха. Ветки деревьев были практически голые, но на конце каждой распустились красноватые листочки, из-за этого и возникал эффект розового облака.

Вдоль дороги стояли небольшие лотки с огромными букетами желтых, как весна, нарциссов. Таблички на лотках гласили: «Букет — 1 доллар», но не было никого, кто мог бы взять деньги.

«Построено на честности», — подумала Кейтлин.

Ей очень захотелось купить эти безупречно золотые нарциссы, но она понимала, что у них нет лишних денег.

«Ну и ладно, — подумала она. — Зато я могу их нарисовать».

Кейтлин открыла пенал и вытащила мелок: густой, насыщенный желтый был одним из ее любимых цветов. Вскоре она уже рисовала, лишь изредка посматривая в окно. Когда они переезжали мост через Колумбию, она заметила щит:

— Вот ты и дома, Анна, — сказал Роб.

— Еще нет. Если будем держаться побережья, до Пьюджет-саунд еще ехать и ехать, — отозвалась Анна, но по голосу Кейтлин догадалась, что та улыбается.

— Мы можем туда и не доехать, — вставил Льюис. — Можем раньше найти наш белый дом.

— Его здесь нет, — коротко бросил Габриель. — Посмотри на воду.

Берег океана по левую сторону шоссе был усыпан огромными бурыми валунами. Ничего похожего на серые скалы из их сна.

Кейтлин открыла рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент ее руку свела судорога.

Судорога сопровождалась зудом, рука схватила мелок до того, как разум Кейтлин успел понять, что она делает. Кейт знала, к чему это. Ее дар рвался наружу. Что бы она сейчас ни нарисовала, это будет не просто рисунок, а отображение будущего.

Холодный серый и жженая умбра, стальной и синий. Кейтлин наблюдала, как ее рука наносит на бумагу разноцветные штрихи разной длины, и понятия не имела, что получится. Она знала только, что вот в этом месте необходимо добавить немного сепии, а вот здесь — нарисовать два ярко-красных кружка.

Когда она закончила и посмотрела на рисунок, у нее мурашки побежали по спине.

Козел. Это был всего лишь козел. Он стоял посередине серебристо-серой реки, и его окружал клубящийся сюрреалистический туман. Но не это пугало Кейтлин. Ее пугали его глаза.

Глаза козла были единственными яркими пятнами на рисунке. Они походили на два горящих угля и смотрели прямо на нее.

— Что там, Кейтлин? — тихо спросил Роб, и она чуть не подпрыгнула на месте. — Только не говори «ничего». Я знаю, что-то не так.

Кейт без слов передала ему рисунок. Роб рассматривал его и хмурился.

— Есть идеи, что это может означать? — поинтересовался он.

Кейтлин стряхнула с пальцев крошки мелков.

— Нет. Вообще-то у меня их никогда нет… а потом это происходит. Пока я знаю только, что где-нибудь когда-нибудь встречу этого козла.

— Может быть, это какой-то символ, — предположил Льюис, перегнувшись через спинку сиденья.

Кейтлин пожала плечами.

— Может быть.

Ее не покидало чувство вины и мучил один вопрос: какой толк от дара предвидения? Если она нарисовала картинку, она должна уметь ее растолковать. Если сконцентрироваться…

Кейт думала о рисунке, пока они ехали мимо обнаженных отливом песчаных пляжей — ничего общего с окрестностями белого дома, — думала, когда они остановились перекусить в «Ред эппл маркет». От всех попыток сконцентрироваться у нее только разболелась голова и возникло желание что-нибудь сделать, совершить физическое действие, чтобы сбросить напряжение.

— Теперь я поведу, — сказала Кейт, когда они выходили из магазина.

Роб с любопытством взглянул на нее.

— Ты уверена? — спросил он. — Ты же не любишь водить.

— Да, но как же справедливость? — сказала Кейт. — Все уже рулили, кроме меня.

Управлять фургоном оказалось не так трудно, как ей представлялось. Он вел себя не так послушно, как машина Джойс, но ехать по узкой полупустой дороге было легко.

Однако все испортил дождь. Сначала мелкие капельки мило постукивали по ветровому стеклу, но постепенно становилось все хуже и хуже. Вскоре начался настоящий ливень. От сплошного потока воды видимость упала практически до нуля, как будто между ударами дворников кто-то выплескивал на лобовое стекло серебряную краску.

— Может, поведет кто-нибудь другой? — предложил Габриель, сидевший за спиной Кейтлин.

Как только Кейт села за руль, он сразу перебрался в салон… как она, собственно, и предполагала.

Она взглянула на Роба, который занял освободившееся пассажирское место. Если бы это предложение последовало от него, она бы уступила. Но насмешливый тон Габриеля провоцировал на то, чтобы сделать наоборот.

— Я в порядке, — коротко сказала Кейтлин. — Дождь уже кончается.

— Кейт в порядке, — подтвердил Роб и одарил ее одной из своих заразительных улыбок. — Она справится.

Теперь, естественно, обратной дороги не было. Кейт напряженно вглядывалась в дождь и делала все возможное, чтобы доказать правоту Роба. Дорога перестала вилять, и Кейт увеличила скорость, демонстрируя умение лихо водить машину.

Это случилось очень неожиданно. Позднее Кейтлин задавалась вопросом: изменился бы ход событий, если бы за рулем сидел Роб, или нет? На самом деле она так не думала. Никто не смог бы правильно среагировать на то, что появилось перед ней на дороге.

Она уже почти уверилась в своем водительском мастерстве, и тут впереди возник какой-то силуэт. Он был прямо у нее на пути, но на достаточном расстоянии, чтобы избежать столкновения.

Серый силуэт. Невысокий, с рогами — козел.

Если бы Кейтлин не видела его прежде, возможно, она бы и не определила так быстро, что это. Но козел был знаком ей до мельчайших деталей — не один час она разглядывала его самым внимательным образом. Он казался в точности таким, как на рисунке, вплоть до красных глаз. Казалось, сверкающие глаза, единственное пятно цвета на фоне серого дождливого пейзажа, смотрят прямо на нее.

«Серебро, — судорожно соображала Кейтлин частью сознания. — Серебристо-серая река вовсе не река, а дорога. А туман — пар, поднимающийся от асфальта после дождя».

Но большая часть ее сознания не рассуждала вовсе, она просто реагировала: «Тормоза».

Кейт ударила по тормозам, она выдавливала и отпускала педаль: так инструктор по вождению учил ее действовать в условиях плохой погоды.

Ничего не происходило.

Вопреки советам инструктора Кейт опустила педаль тормоза в пол. И снова ничего. Фургон не затормозил и даже не замедлил ход.

Козел находился прямо по курсу. Не было времени закричать или даже подумать. И на то, чтобы обратить внимание на переполох в телепатической сети, времени тоже не оставалось.

Кейтлин вцепилась в руль. Фургон занесло влево на встречную полосу. Кейт увидела стремительно приближающиеся деревья.

«Крути направо! Давай обратно!»

Кейтлин не знала, кому принадлежала эта мысль, но мгновенно подчинилась. Слишком поздно.

«Я съезжаю с дороги», — с поразительным спокойствием констатировала она.

Что происходило потом, Кейт так и не смогла вспомнить, кроме того, что это было ужасно. Мимо мелькали стволы деревьев. Ветки били по лобовому стеклу. Потом последовал удар — сильный, — но он не остановил фургон.

Фургон подпрыгивал и продолжал нестись вниз по склону.

У Кейт было ощущение, что ее кидает из стороны в сторону, как горошину в консервной банке. Она слышала чей-то крик, возможно свой собственный. А потом последовал еще один удар, и все погрузилось в темноту.