Очень долгое путешествие, или Инь и Ян

ПУТЬ В ВЕРГЕН. Глава 14. Белая роза Шаэрраведда

Через день к утру мы добрались до Пожарищ. Несмотря на название, к реке спускалась улица с новенькими ладными домами.

— Так пожар лет десять тому назад был. Отстроились, — пояснил Якуб.

Плотогоны готовились к стоянке, в деревне они должны были привязать ещё один плот. А мы с Геральтом оседлали лошадей и ждали высадки. Я проведала Матея — юноша лежал на плоту работников, заботливо укутанный в одеяла.

— Эх, Янка, точно ли ты отдала мне моё сердце? Может, разбила сначала? — Матей хитро улыбнулся и протянул руку.

— Не ври, — засмеялась я, — на месте твоё сердце, целёхонькое и ни капельки не разбитое, я видела.

Краски вернулись его мальчишескому лицу, он выглядел гораздо лучше, чем вчера вечером, и уж точно лучше, чем давеча на столе с дыркой в груди. Я подержала его за руку и вернулась к ведьмакам.

— Геральт, а чтоб вам до Ард Каррайга с нами не добраться? — вопрошал старый Якуб. — Три дня пути осталось, а там по тракту домчите до Ликсели.

— Не надо нам трактов, — угрюмо ответил Геральт.

— И то правда, времена снова мутные, — старый плотогон почесал затылок, обернулся ко мне: — Янко, душенька моя! Дай с тобою попрощаюсь. А то бросай этих ворчунов, да иди ко мне в артель. Если не на весло, так на охрану поставим!

Я рассмеялась, а старик поднялся на цыпочки и смачно чмокнул меня трижды в щёки.

Весемир попрощался с Геральтом, прижал меня к груди. Я обняла его крепко.

— Помни, что ты всегда можешь вернуться в Каэр Морхен, это теперь и твой дом тоже. Удачи на Пути.

Я спрятала лицо у него на груди. Только бы не зареветь. Я не могу допустить, что вижу его в последний раз! Всё. Пора. Мы с Геральтом перевели лошадей на твёрдую землю и отправились в путь.

***

Вокруг бушевала весна. Лес сменился на светлый лиственный, всё цвело, порхало и щебетало. Лошади после трёх дней вынужденного простоя приплясывали на ходу. На опушке Геральт придержал Плотву, подмигнул мне:

— Наперегонки до конца луга?

— Да!

Мы встали бок о бок на границе густой тени деревьев и ярко-зелёной солнечной травы. Геральт махнул рукой. Я подала Тучу, которая только этого и ждала, в галоп, привстала в стременах и пригнулась к самой её шее. Ветер бил в лицо, и мы неслись над лугом как выпущенные стрелы. Такой забытый восторг скорости и полёта я чувствовала последний раз тысячу лет назад, в прошлой жизни, когда удавалось промчаться на сноуборде по пустынному склону, а в этой жизни так и вообще впервые.

В лес на той стороне луга мы ворвались одновременно.

— Я победила! — заявила я.

— Наглое враньё, — ответил Геральт, — Плотва была впереди на полморды.

— Не докажешь!

Геральт улыбнулся, мы пошли шагом. После совместной вылазки в подземелье демона лёд между ведьмаком и мной окончательно растаял. Казалось, что Геральт смирился и с вынужденной задержкой на своём пути из-за крюка в Верген, и с моим существованием.

— Геральт, а почему мы не едем по трактам? Из-за того, что ты принял сторону скоя'таэлей?

— Да, в Каэдвене меня могут узнать, нам не нужны лишние хлопоты. Хм-м… ты многое обо мне знаешь, — недовольно продолжил он.

«Не представляешь, насколько много», — подумала я про его бесчисленные приключения и столь же бесчисленные романы, свидетелем которых я стала.

— Многие вещи я прожила буквально в твоей шкуре.

— Отвратительно, я будто попал на бал без трусов, — буркнул он. — И без штанов.

— Прости, мне очень неловко от этого. Но я даже представить не могла, что где-то эти события происходят по-настоящему.

Я помолчала. Геральт молчал тоже.

— Ужаснее всего то, что я знаю, что будет дальше. В общих чертах. Но теперь я не могу принимать решения за тебя.

— Несказанно рад это слышать, — язвительно отметил он.

— Весемир наказал никому не рассказывать про будущее. Но это гнетёт меня.

— Знание будущего — опасный подарок. Весемир прав.

— Так своего-то будущего я не знаю. И не знаю, правда ли то, что я знаю, и изменится ли то, что я знаю, от того, что я здесь.

— Ты сама себя запутала, — Геральт остановил Плотву и спешился. — Некоторые вещи уже изменились, например, в жизни Матея. Не забивай голову — есть Путь, он ведёт, следуй ему. Всё просто. А мой Путь говорит, что пора перекусить.

Мы распрягли лошадей и устроили обед. Геральт лежал на земле, смотрел в небо сквозь качающиеся кроны и жевал травинку. Я последовала его примеру. Ничего нет, будущего нет, есть только тот миг, когда ты лежишь и смотришь в небо.

— Эй, подъём! — я не заметила, как задремала. — Вставай! Пока лошади отдыхают, по плану рукопашный бой.

Я нехотя поднялась, помотала головой, сгоняя дрёму. А ведь так хорошо всё было! Скинула куртку.

— Меня почти не учили чистому рукопашному бою, только в дополнение к бою с оружием.

— Во-первых, не всегда нужно убивать, а иногда даже совсем нельзя, — менторским тоном начал Геральт. — Во-вторых, оружие тебе не всегда будет доступно. Поэтому правило номер раз — бей или беги, и ты должна с первого намёка на драку знать свой план. С твоим весом и силой бежать — лучший выход. Забудь о том, что сможешь легко уделать мощного мужика, а тем более двоих. Каждый вечер ты будешь отрабатывать удары.

— Но где?

— На седле. Подвесишь седло, основные удары я покажу. А теперь запомни правило трёх «Г».

— Трёх Геральтов?

— Нет, — усмехнулся ведьмак, — Глаза, Горло, Гениталии. Что-то одно будет всегда открыто. Начнём с глаз.

По команде Геральта я подошла, взяла его голову в ладони и приложила большие пальцы к векам.

— Спасибо за массаж, но я не это имел в виду. Жми на глаза. Сильнее! Это не мыльные пузыри, им не так-то легко причинить вред.

Щупать лицо постороннего человека было ужасно неловко и страшновато. Под пальцами чувствовались упругие глазные яблоки.

— Когда будет нужно, хватаешь так и давишь на глаза, что есть мочи. Эй, полегче!.. Ни один противник сразу после этого не сможет нападать, а у тебя появится время. А потом вот так хватаешь голову и коленом в нос.

Геральт хлебнул воды из фляги.

— Теперь горло. Потрогай кадык. У тебя его нет.

Я протянула руку.

— Он твёрдый.

— Да, и удар в него кулаком, ребром ладони, чем угодно тоже сработает отлично.

— Перейдем к гениталиям? — весело спросила я.

— Ну уж нет! Тут будет только теория. В любом случае попасть в пах не так просто, как кажется. Будешь отрабатывать удары на седле. А теперь уклонения и перемещения.

Мы кружили по поляне, Геральт нападал, мне нужно было отклоняться и контратаковать.

— Не бей в торс, с твоими ударами это как минимум бесполезно. И в живот тоже.

Пресс у ведьмака был каменным.

— А вот в лицо, если попадёшь, особенно в нос, или боковым в ухо — то хорошо.

После тренировки мы двинули дальше. Потянулись походные дни. В лесу, кроме мелкой дичи, нам не встречалось ни хищников, ни чудовищ. Порой мне казалось, что едем мы в глуши в какой-нибудь Калужской области, а не в Каэдвене.

Каждый вечер и каждую стоянку я отрабатывала удары руками и ногами на несчастном седле, пока Геральт отдыхал у костра. На дневном привале у нас был спарринг.

— Уже лучше… чем ничего, — прокомментировал как-то ведьмак.

На седьмой день Геральт стал вести себя осторожнее. Мы больше не разжигали костров.

— Мы сближаемся с трактом, — пояснил он. — Заночуем у Шаэрраведда, завтра выйдем к реке.

Я вела Тучу след в след за лошадью Геральта, и незадолго до заката мы добрались до первых развалин легендарного города эльфов, о котором я читала в книгах.

— Геральт, а можешь показать мне Шаэрраведд?

— Хм-м… вообще, это не лучшая идея. Там мы можем напороться на эльфов. С другой стороны, насколько я знаю, все они ушли в долину Понтара, — ведьмак задумался. — Слезай на землю, пойдём.

Спешившись, мы повели лошадей под уздцы. Закатное солнце высвечивало мрамор руин, между которыми, взломав камень, выросли могучие деревья. Растения поглотили развалины, и каменные глыбы скрылись под травой и мхом.

Мы осторожно пробирались вперёд, пока не достигли полуразрушенной колоннады. Прошли в обвалившуюся, вросшую в землю арку с узорчатым орнаментом. Геральт повёл рукой.

— Тут.

По центру в руинах между колоннами угадывались очертания чаши фонтана. Вода нашла себе другой путь, струилась по мозаичным обломкам и огибала насыпь, на которой цвёл пышный куст, усыпанный белоснежными розами. Плети увивали белую мраморную плиту с изображением прекрасного юного лица — Аэлирэнн, легендарной эльфийской предводительницы, которая повела за собой молодых эльфов в последний бой. Геральт молча указал на барельеф.

— Когда-то я был здесь с Цири, — тихо произнёс он. — Она просила разрешения сорвать розу.

Он смотрел мне в глаза. Я покачала головой.

— Эти розы цветут здесь не для меня. Может быть и для Цири, но точно не для меня.

Геральт кивнул. На ночлег мы расположились неподалёку от фонтана. Солнце ещё не зашло, а по другую сторону небосвода уже сиял белый круглый диск луны.

Мы наскоро перекусили, спустилась ночь. Вокруг стояла полная тишина, не пела ни одна птица, ветер не шевелил листву. Я улеглась, завернувшись в одеяло, около седельных сумок, Геральт сел медитировать.

***

Проснулась я внезапно и привстала, не понимая, что произошло. Встретилась глазами с Геральтом. Ведьмак приложил палец к губам.

Со стороны фонтана лилось, будто приплывало по воздуху, пение. Спросонья мне показалось, что поёт ангел. Высокий голос переливался, мелодия струилась, и это было самое прекрасное и самое печальное, что я когда-либо слышала.

Я приподнялась на лежанке и вопросительно мотнула Геральту головой в сторону источника пения. Он колебался секунду, потом кивнул и бесшумно встал.

Тихонько мы пробрались к фонтану. Ведьмак задержался, разглядывая барельеф, и в белом свете луны я увидела, что по мраморному лицу Аэлирэнн текут живые слёзы. Мелодия была уже близко и доносилась откуда-то снизу.

Перешагивая обломки, Геральт осторожно направился вокруг фонтана. Махнул мне рукой, подзывая. Между колоннами за кустами орешника скрывался ведущий вниз провал. Голос раздавался оттуда. Геральт спустился первым, подал мне руку, и по обрушенной лестнице мы пробрались в подземный зал под фонтаном.

В неверном свете луны, просвечивающей через проём, угадывались на стенах зала высеченные фигуры эльфов. Один держал у губ флейту, дама с ниспадающими волной волосами занесла кисть над мольбертом. Тонконогая лань брала яблоко из рук юноши с острыми ушами.

По всей ширине дальней стены тонким слоем текла вода, собиралась на полу и сквозь трещины просачивалась вниз, а на водной плёнке на стене, как на экране, лунно светилось изображение стройной девушки в тонкой тунике. Сложив руки на груди и обратив вверх лицо, она пела.

Мы стояли неподвижно и слушали. Наконец, песня оборвалась, эльфийка повернула к нам голову. Это была Аэлирэнн, девушка с барельефа.

— Ты не сорвала розу… — мягким певучим голосом произнесла она. — Только тот, кто побывал в других мирах и теперь не находится целиком в этом, может услышать моё пение и увидеть меня под полной луной. Не так ли, Gwynbleidd?

— Да, я был в других мирах.

— И ты, юная Айни…

— Яна, — поправила я и получила пинок от Геральта.

Серебристый смех эхом прокатился по залу.

— Твой огонь скрыт, но он есть, — эльфийка помолчала. — Настанет день, и тебе придётся дать ему выход.

— Почему ты не ушла на Остров Яблонь вместе со всеми? — тихо спросил Геральт.

— Я не могу. Не могу показаться на глаза тем, кто погиб по моей вине. Я навечно обречена быть на границе между мирами, пока… — она помедлила. — Aenye, подойди.

Я, наконец, догадалась, что таким именем нарекла меня Аэлирэнн, и осторожно подошла к призраку.

— Возьми это и передай тому, кто так же, как и я, проклял себя. Проклял за то, что вёл за собой. За то, что обрёк молодых эльфов на гибель. Скажи ему, что в последний бой я приведу всех, кто скитается без покоя. В Дол Блатанна должны вернуться живые цветы!

Изображение прекрасной эльфийки затуманилось.

— Прощайте, — донеслось до нас, — Луна уходит.

Геральт склонил голову, я тоже. Призрак Аэлирэнн исчез, и совершенно прозрачная вода бежала по стене. Геральт всматривался в темноту, туда, где вода скапливалась в лужу.

— Что-то там видишь? — спросила я.

— Да.

Ведьмак достал из-за пазухи лучину, движением пальца зажёг и опустил к самому полу.

— Возьми.

Я протянула руку к чему-то, что блестело под водой. Поднесла к глазам. На тонкой цепочке белого металла висела крошечная, виртуозно выполненная неизвестным ювелиром роза.

— Белая Роза из Шаэрраведда, — прошептал Геральт.

В молчании мы вернулись в лагерь. Перед сном Геральт повернулся ко мне.

— Я говорил тебе, что ничего выдумывать не надо. Путь сам найдёт тебя.