Очень Дикий Запад

Глава 14

Тоска был зол. Очень. Он сверлил единственным глазом своих подопечных, особенно долго задержался взглядом на Кряже. Тот, нервно подергивая плечом, вяло отругивался:

— Я что? Мы вообще не виноватые, они сами.

— Что сами? Пришли? — сурово произнес Тоска. — Что ты мне тут «Бриллиантовую руку» показываешь. Сами! Я же просил, не приказывал — просил.

Саньки скромно стояли в сторонке, изредка напоминая о своем существовании тяжкими вздохами. Кряж оказался прав. Они действительно были в одном помещении. ДиЗи еле сдерживал смех, когда вспоминал лицо одного из охранников, когда тот рассказывал, как он сам не понял, что произошло. По его словам выходило, что безоружный, спокойно сидящий на стуле человек вдруг оказался возле него и с улыбкой, больше похожей на звериный оскал, словно у ребенка, отобрал у крепкого мужчины оружие и, ухватив за затылок, приволок в соседний кабинет, где его близнец заканчивал связывать своего конвоира. Уложив обезоруженных бойцов под стол, устроив свои тяжелые ботинки им на грудь, Саньки достали карты и как ни в чем не бывало принялись «плескаться» в подкидного.

— Ладно эти, — не мог успокоиться Тоска, махнув в сторону Саньков. — Им что топтуна пинать, что тебе в лоб выписать! Но ты, ты, Кряж. Взрослый человек. Ты понимаешь, что, покуролесив на территории, можно договориться, тем более что это не граждане стаба. Блокпост! — Тоска чуть не взревел, сжимая кулаки. — Вы с дуба упали?

Тоска и его люди стояли у входа в администрацию. Люди, удерживающие до этого Кряжа, Саньков и ДиЗи, расположились чуть в стороне, а между этих двух групп с мукой на лице метался тучный Ханума. Не хотелось ему, коменданту стаба «Полярис», ссориться ни с теми, ни с этими. ДиЗи задался вопросом — почему?

— Нам дают возможность остаться на территории стаба, но только на сутки, — сказал Тоска.

— Муры? — спросил Кряж, и все поняли, что он имел ввиду.

—Нет, — успокоил командир. — Подозрений в отношении стаба к убийству муров не последует.

Все стояли, молча ожидая пояснений, если таковые последуют. Тоска не спешил делиться подробностями.

— Баня, обед, если потребуется кому, то и девки. Завтра уходим. Подробности вы узнаете от Тычка. ДиЗи со мной пойдет, поговорить надо.

Не удивились только Саньки. Тычок и Кряж непонимающе уставились на Тоску. Молчание прервал крестный ДиЗи:

— Как ты говорить с ним будешь? Он же не понимает.

— Понимает, — последовал ответ. — Даже лучше некоторых, да, ДиЗи?

*****

ДиЗи и Тоска вернулись в здание, остальные направились к местному бару, принадлежащему торговцу Ханыре, тому, кто нанял Тоску и его людей с целью добыть и доставить в стаб четыре загадочные бутылки.

Пройдя гулким коридором, Тоска увел ДиЗи вверх по лестнице и, миновав два лестничных пролета, распахнул первую дверь справа. Посторонился, пропуская «гостя»вперед. В комнате было холодно. Подойдя к единственному окну, ДиЗи опустился на подоконник, подставив спину лучам солнца в надежде согреться. Осмотрелся. У стены приютилась единственная кровать с коваными спинками. На натянутой между ними стальной сетке лежал скрученный в тугой объемный валик полосатый матрац. Узкий шкаф, в народе прозванный не иначе как «союзник мужа», ибо в нем не спрятать неверной жене своего любовника. Все, что могло укрыться от глаз за узкой дверцей, так это пара брюк, куртка и банное полотенце. Это если не тесниться.

Тоска прошел прямиком к столу и, обогнув его, уселся на жалобно скрипнувший стул. Стол —то единственное в комнате,что могло вызвать если не восхищение, то уж наверняка уважение. На резных ножках покоилась тяжелая столешница темного дерева. Резчик был с фантазией. Если бы ДиЗи не видел воочию нескольких персонажей, вырезанных неизвестным художником на теле стола, то это изделие смело можно было бы отнести к временам ренессанса. Что-то подсказывало, что топтуны, оскаленная морда одного из которых взирала с глухой задней стенки, не водились на территории Италии в пятнадцатом веке.

— Как ты узнал? — спросил командира ДиЗи и сам поразился той легкости, с которой слова слетали с губ. Впечатление было такое, что говорит он на родном, английском языке, но непривычные для горла сочетания звуков щекотали язык.

— Вижу. У тебя, парень, пока только один дар. Поживешь в Стиксе, обрастешь еще несколькими. У меня их, даров этих, если говорить скромно, несколько. Один из них —это способность видеть и распознавать такие дары в других.

— Саньки? — перебил ДиЗи, вспомнив слова близнецов, сказанные на дороге.

— Да, они так же видят. Но у этих парней много всего в арсенале, и не все так просто, как с иными людьми. Я, допустим, не возьмусь перечислить все то, чем они обладают. Имею ввиду дары, разумеется.

Помолчали. ДиЗи пытался осмыслить все сказанное Тоской. Сам командир, видимо, решал, о чем дальше беседовать с новым членом команды. Взвешивал и расставлял приоритеты.

—Те люди, ну, которых мы отбили там, на дороге. Где они?

Тоска одобрительно кивнул и улыбнулся.

— О людях думаешь, это хорошо. Чистая душа. В карантине они, ДиЗи. Таить не стану — не все они в безопасности. А может статься, так и вовсе никто из них не в безопасности. Но то, что их ждет в самом печальном случае, всяко лучше, чем разгуливать без штановс куском кожи, застрявшем в зубах. Одно дело, ДиЗи, такие люди как ты, пережившие переброс и выжившие в первые дни. Иммунные, имеющие внутри нечто, что не подвластно паразиту, который съедает человека изнутри, заменяя собой нечто важное, человеческое. Заставляет людей меняться, мутировать. Другое дело такие, как те, которых мы случайным образом освободили. Я не знаю, иммунные они, или нет. И ты не знаешь. Есть такие люди, которые могут это видеть. Если нет в «Полярисе» тех, кто способен на такое, то людей запрут в комнатах и станут наблюдать. Как только увидят то, чего видеть не хочется, их усыпят. Безболезненно.

— Черт!

— Согласись, это лучше, чем бродить по Стиксу. Понимаю, это дико звучит для тебя, но позже… может быть, свыкнешься. А может, и нет.

Вновь в комнате повисла тишина. Гнетущая, и как показалось ДиЗи, скорбная. Люди еще живы, а они с Тоской мысленно похоронили если не всех, то некоторых. И ничего поделать нельзя. Нельзя?

— Тоска, а есть средство чтобы…

— Есть, парень, есть. Средство это зовется жемчугом. Не тот жемчуг, что носят дамы, а тот, что в себе носят элитники и скребберы. Это, брат, самое ценное, в шкурном плане, естественно, что есть в этом проклятом мире. И никто не станет скармливать незнакомцу такой драгоценный материал. Многие споран зажмут, что уж говорить о жемчуге.

— Понятно. Послушай, а мой дар, это…что это меняет?

— Мы друг дружку понимаем, это раз, — улыбнулся Тоска. — Тебе стало легче, без переводчика. Отвязался, так сказать, от балласта, это два. Не так и мало, правда? Кстати, — Тоска открыл выдвижной ящик и извлек из недр стола лист бумаги и карандаш. — Напиши что-нибудь.

—Что? —ДиЗи спрыгнул с подоконника и подошел к командиру. Взял карандаш и зачем-то, повинуясь непонятному импульсу, развернул чистый лист бумаги, хотя мог просто подвинуть его. С каких соображений он решил, что теперь лист лежит правильно — непонятно.

— Что угодно. Содержание не важно.

ДиЗи задумался. Казалось, что может быть проще, чем написать несколько строк.

— Черт, —смущенно ругнулся ДиЗи и, не придумав ничего конкретного, решил начать с собственного имени.

Карандаш приблизился острым, как игла, заточенным графитовым кончиком к белоснежному листу и замер.

— Что? — прищурив глаз, спросил Тоска.

—Не знаю. Я хочу написать, но не помню, как это делать. Вернее… я не помню букв. В голове неразбериха.

Тоска кивнул, что-то для себя поняв, и, потянувшись через столешницу, взял лист.

— Ничего страшного. Временные осложнения. Твой мозг перестраивается, и некоторые функции провисают. Пройдет.

Тоска вернул лист на прежнее место в ящике и указал, куда следует положить карандаш.

— ДиЗи, ты теперь в моей команде.Ты, как и все прочие, имеешь право на то, чтобы знать планы на будущее. Ты же в нашей команде, или у тебя свои, личные планы на жизнь есть?

— Планов нет, — приходя в себя после неудачи с карандашом, ответил ДиЗи. — Есть несколько вопросов.

— Валяй.

— Мы наемники, ведь так?

— Да.

— В той, прошлой жизни, наемники это нечто…нехорошее, что ли.

— Тут, в Стиксе, к наемникам такое же отношение. Люди думают, что раз они платят деньги, то и за людей нас можно не принимать. Я делаю все, что зависит от меня, для того, чтобы они пересмотрели свои взгляды. И знаешь, мне удается их переубедить. Очень многие влиятельные люди обязаны нам многим, а некоторые даже жизнью. Лирика. Еще вопросы?

— Как к тебе попадали Тычок и другие? От чего зависит твое решение, принять человека, или нет?

Тоска пристально посмотрел на ДиЗи, и он вновь ощутил на себе всю силу пронизывающего взгляда командира.

— Не стоит так ставить вопросы, дружок. Я имею ввиду перевод стрелок и намеки. Ты хочешь спросить, почему я оставляю тебя?

— Да, — искренне ответил ДиЗи. — Как ты догадался?

— Я не догадался, я знаю. Это еще один мой талант, — Тоска слегка скривил губы, что должно было означать саркастическую усмешку. — Я чувствую и знаю все, что прячется за словами. Меня, разумеется, можно обмануть и ввести в заблуждение, но это весьма проблематично. У Ханыры, допустим, получилось. Но как я понимаю, он и не пытался ничего скрывать, просто изначально построил диалог таким образом, чтобы уличить его в обмане стало практически невозможно. Забудь. Это неважно на данный момент.У нас появилось дело, и отказаться я не могу. Нет, не так. Могу отказаться, но что-то мне подсказывает, что согласиться будет правильнее в данный момент. Мы избежим некоторых неприятных моментов. Тычок сейчас вводит в курс всех остальных, а мы с тобой тут побеседуем, если ты не против.

ДиЗи не ответил, просто продолжал слушать, пережидая паузу в разговоре. Командир так и не ответил на его вопрос.

Тоска похлопал себя по груди и, нащупав то, что искал, вынул из одного кармашка смятую пачку сигарет. Не спеша извлек из красной коробочки сигарету, щелкнул зажигалкой и поднес пляшущий язычок пламени к ее кончику, раскурил. Облако ароматного дыма на миг заслонило уставшее лицо Тоски, оставляя того один на один с мыслями. Тишина изжила себя, и поддерживать ее призрачное существование более не имело смысла. Тоска заговорил.

— Те парни, что повязали вас и пытались застращать, люди одного влиятельного в этих местах джентльмена. Зовут его просто — Майор. Военный, судя по всему. Он возглавляет стаб«Звездный», что в десяти километрах от «Поляриса». Признаюсь, я слышал и о Майоре, и о его стабе, и то, что мне известно о нем… дурные слухи о том месте гуляют по Стиксу. В открытую этому Майору никто и ничего сказать не осмеливается. Слишком силен, и возможностей выше крыши. Представь себе, ДиЗи, место, в котором собраны отчаянные парни, и руководит ими не менее отчаянный, но умный и хладнокровный мужчина, отмеченный в той, прежней жизни не одним военным конфликтом.

— Не очень они и круты. Саньки пошутили с ними славно, — перебил командира ковбой.

— То, что им накрутили уши, скорее результат беспечности и наплевательского отношения к несложному поручению. Что они должны были сделать? Правильно, всего лишь передать просьбу своего начальства мне с приглашением посетить их стаб для разговора. Вспомни, как они действовали, разоружая вас. Все они, вся их «делегация» всего лишь курьеры, но и они под чутким руководством способны на многое. Настоящие солдаты там, в«Звездном» остались.

— Чего они хотят? Майор и его «Звездный».

— Нам предлагают поучаствовать в поиске человека. Все подробности мы узнаем от Майора. Выдвигаемся завтра, отдыхай. И посети медиков. Ничего серьезного у тебя нет, но сходить к костоправам не помешает.

ДиЗи только сейчас осознал, насколько устал.Медики? Хотелось скинуть с себя грязную одежду и как следует вымыться. Первым делом. Потом можно и желудок порадовать.Медицина в последнюю очередь. Еще бы барыге в глаза посмотреть. Пройдя мимо стола, ДиЗи уже потянул было дверь, как в спину ему прилетела просьба командира:

—Ханыра уже наказан, не думай об этом.

И как у него получается узнавать мысли? По походке, что ли?

*****

В прокуренном помещении из-за плотной пелены табачного дыма видимость была ограничена настолько, что ДиЗи пришлось напрягать зрение, дабы отыскать друзей. Справившись со столь нелегкой задачей, он направился к их столу. Саньки задорно смеялись, отзываясь на каждую шутку, брошенную Кряжем. Тычок увлеченно читал книгу. Вокруг компании было пусто. Люди отсаживались от этих балагуров, опасаясь, что очередная шутка снайпера прилетит в их сторону. Слухи разлетаются со скоростью, которой позавидует даже пуля, и связываться с людьми, «захватившими» блокпост, никто не желал. Что ж, во всяком случае, никто не станет приставать с пустыми разговорами.

—ДиЗи! Старая поношенная сандалия! — воскликнул Кряж, отрывая зад от стула. — Иди к нам.

Стол был скромен. Несколько тарелок с вареным мясом, бокалы с мутной светлой жидкостью —скорее всего, это было пиво —и вареная фасоль. Не шиковали люди Тоски. Но эта скромность не вызвана отсутствием финансов, скорее походило на привычку аскетов.

— Где можно привести себя в порядок? — поинтересовался ДиЗи у крестного.

— Попудрить носик? — съязвил Кряж.

ДиЗи не ответил, но скрутив дулю, показал ее не унимающемуся снайперу.

— Ты еще и дерзишь? — наиграно возмутился Кряж. — Берегись, на каждую амерскую фигу у нас есть несколько своих.

— Перестань, — оторвался от чтения Тычок. —ДиЗи, подойди к бармену, он укажет, где баня. Вот, возьми.

В протянутом вещмешке ДиЗи обнаружил защитного цвета брюки и такую же рубашку.

— Твои шмотки постирают, высушат и вернут позже. Пока в этом походишь.

*****

Баня особого впечатления на ДиЗи не произвела. Узкое, низкое помещение, разделенное на три части, в котором пахло не пойми чем, но угадывались нотки прелости, правда, не противные, а на удивление приятные.

В первом отсеке раздевалка. Тут можно раздеться и оставить в одном из шкафчиков, тянущихся вдоль стены, одежду. Сменку повесить, а грязную сложить в нижнем отсеке. Как объяснил бармен, сухой и болезненный с виду неопределенного возраста мужчина, грязное заберут, оставив металлический номерок на полочке шкафчика, по которому можно будет забрать свое выстиранное белье и верхнюю одежду. Плата за услуги прачечной внесена в стоимость посещения бани. За ДиЗи уже заплачено.

Второе помещение просторнее. Тут на низких скамьях можно найти тазы, мочалки и средства гигиены. Дальше расположилась дверь, из-за которой доносились страшные звуки. Судя по этим звукам, за дверью кого-то пытали. Хлесткие удары следовали один за другим и сопровождались сдержанными возгласами. Прийти на помощь?

— А-а-а… ох-х… хорошо-о-о…

Значит все в порядке, и экзекуция по душе тому, кто ей подвергается. Не стоит вмешиваться.

В помещении кроме самого ДиЗи был еще один человек. Он склонился над тазом и, что-то приговаривая, аккуратно загребал из емкости воду сложенными ковшиком ладонями. Осторожно умывая лицо, он то и дело отплевывался и чертыхался. Широкая спина иногда вздрагивала, видимо эта процедура доставляла мужчине боль.

— Все в порядке? — спросил ДиЗи, обращаясь к спине.

Мужчина, вздрогнув еще раз, обернулся, не отводя рук от лица, и сквозь слегка расставленные пальцы посмотрел на ДиЗи.

— Иди ты… мойся.

Понятно, человек не знал о хороших манерах или просто забыл их, сосредоточившись на своих проблемах. Ничего страшного. ДиЗи решил не отвечать, а молча подхватив таз со скамейки, направился к одинокому крану, торчавшему из стены. Набрав воды, вернулся на место и принялся с остервенением тереть себя колючим мочалом.

— Черт меня дернул связаться с этим головорезом, —сетовал, ни к кому не обращаясь, невоспитанный мужик. —Повелся на дешевизну. Вот теперь жди, когда зубы вырастут. Черт!

ДиЗи догадался, кто этот человек. Ханыра. И судя по его виду, Тоска действительно уже «побеседовал» с ним. По мнению самого ДиЗи, так Ханыра еще дешево отделался. Страшно представить, что бы с ним стало, доберись до него Саньки. Вспоминая, какое негодование вызвал обман торговца у его новых друзей, был удивительным тот факт, что Ханыра находится тут, а не у медиков.

Покряхтев еще полминуты, торговец решил все-таки снизойти до беседы с незнакомцем. Или у него характер просто такой, дай поболтать, и без разницы, с кем. Были бы уши свободные, в которые можно вложить горечь обиды на несправедливую жизнь.

— За что? — искренне не понимал Ханыра. — За что зубы-то выбивать? Сказал бы, что, так мол и так, неприятности нас подстерегали на каждом шагу, цену подними. Нет! Сразу в зубы, н-на! А кулаки что те кувалды… е-мое, твое-наше…

ДиЗи сделал вид, что оглох. Это никоим образом не устраивало Ханыру.

— Эй, парень, — позвал он. — Ты не серчай, что я… в общем, что нагрубил. Связался тут… Я местный торговец, Ханырой звать.

—ДиЗи.

— Что держи? Картавый, что ли?

— Почему? — удивился ковбой.

— Что почему?

ДиЗи замешкал с ответом. Что-то беседа не клеится. Тут в его мозгу вновь хрустнуло, и он понял, в чем дело.

— Нет, — рассмеялся ДиЗи. — Имя мое так звучит. Ди, — он провел пальцем горизонтальную черту, имитируя дефис, и закончил:— Зи.

— А-а-а… — протянул Ханыра и стукнул себя по лбу. Зря, удар он не рассчитал, и тот вызвал новый прилив головной боли. — Черт!

Пока торговец приходил в себя, ДиЗи времени не терял и почти закончил с мытьем. Оставалось лишь сменить воду в тазу и ополоснуться. Но и без ополаскивания он ощутил, что стал легче если не на тонну, то на несколько килограммов точно.

— А ты откуда?Я раньше тебя не встречал, я всех знаю в стабе и многих вне его стен, — вновь напомнил о себе торговец.

— Я с Тоской пришел. С ним.

— Свежак с грузовика?

— Нет. Я один из людей Тоски.

Ханыра молча уставился на ДиЗи и даже руки от лица убрал. Оказывается, под ними действительно укрывалось от глаз не самое приятное зрелище. Зубами не обошлось. Разорванная ударом верхняя губа выглядела устрашающе. Приоткрытый рот торговца давал возможность убедиться в отсутствии нижних и верхних резцов. Лиловый синяк круглой тенью залег вокруг правого глаза. Картину дополнила огромная шишка на лбу.

Было интересно наблюдать, как несмотря на повреждения заметно меняется его лицо, отображая на себе все то, что осталось невысказанным.

— Язык мой — враг мой, — пришел к заключению торговец.

ДиЗи махнул рукой.

— Успокойся. Ты свое уже поимел. Во всех смыслах.

ДиЗи развернулся и, толкнув дверь, вышел в раздевалку. Там его уже ждали.