Обретённая память

Глава шестая

— У нас что, закончился «Мармайт»[20]?

Прекрасно, подумала Гвен Купер. Мужчина-охотник, добытчик, превратился в человека, который обыскивает кухню, спрашивая свою девушку, остался ли у них «Мармайт».

— Не знаю, Рис, — крикнула она из коридора между спальней и кухней. — Разве мы не покупали?

— Не знаю, — ответил Рис. — Я когда-то собирался купить, но теперь не помню, купил или нет.

Он стоял перед открытым шкафчиком, одетый только в трусы и тапочки.

Мужчина-охотник, добытчик, точно.

Гвен задумалась, как эволюция человека могла бы быть отражена на иллюстрации. Она могла начинаться с обезьян со свисающими до пола руками, развившихся в прямоходящих пещерных людей, размахивающих дубинами, а в конце помещалась бы фотография Риса, в профиль, стоящего в своих трусах и тапках и заглядывающего в шкаф.

— Нашёл немного! — сказал Рис. — Он был в шкафу, за кубиками «Оксо»[21].

— Сколько времени он там пролежал, Рис? — поинтересовалась Гвен. — Наверно, он уже испортился.

— Разве «Мармайт» портится? — спросил Рис.

Это был не тот вопрос, над которым Гвен хотелось думать сегодня утром, потому что ей предстоял первый рабочий день с новым напарником. Предыдущего перевели в Бристоль, а тот, с кем она работала ещё раньше, теперь был дежурным по отделению. Сегодня был как будто первый рабочий день в принципе.

— Рис… как ты считаешь? — сказала она, входя в кухню. — Я нормально выгляжу или по-дурацки?

Рис посмотрел на неё и улыбнулся, с намёком приподняв бровь.

— О, да, — сказал он. — Очень привлекательно. Вы бы хотели арестовать меня, офицер? Почему тебя так беспокоит то, как ты выглядишь?

— Серьёзно, Рис. Это выглядит нормально?

— Это твоя униформа, любимая. Ты носишь её каждый день. Ты же не на свадьбу собираешься.

— Я знаю, но это просто… Ладно, не бери в голову.

— Ты выглядишь очень мило, — сказал Рис. — Но для меня ты всегда хорошо выглядишь.

Гвен улыбнулась.

— Спасибо, любимый, — сказала она.

Рис улыбнулся в ответ и откусил кусочек от своего тоста с «Мармайтом».

— Забавно, — с полным ртом произнёс он. — Тут написано, что срок годности истекает пятого марта, но вкус очень хорош. Невозможно угадать.

Коридоры в полицейском участке по утрам всегда пахли кофе. Кофе и мастикой для натирки полов.

Сержант Роулендс, пожилой человек, похожий на Джорджа Клуни (что не оставалось незамеченным), вёл её по участку, идя такими большими шагами, что Гвен приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать.

— Ты ведь знаешь Энди Дэвидсона, правда? — сказал он.

Гвен кивнула.

— Он уже почти год с нами работает. Хороший парень. Очень приземлённый и всё такое. Не заговаривай с ним о телевидении, а не то он заболтает тебя до смерти.

Гвен спросила его, что им придётся патрулировать.

— Административный центр города, — ответил сержант Роулендс. — На половину срока, так что скучать вам не придётся.

Он привёл её в одно из помещений для персонала, где сидел высокий светловолосый полицейский, читавший «The Sun»[22].

— Энди, это Гвен Купер, о которой я тебе рассказывал. Гвен, это констебль Дэвидсон. Они с Джимом[23] не родственники. Почему бы вам не познакомиться, а потом я хочу, чтобы к половине десятого вы отправились спасать хороших людей в Кардиффе от сил зла. Ладно?

Гвен улыбнулась, возможно, немного робко. В свой первый рабочий день в полиции она поклялась, что не будет прекращаться в двенадцатилетнюю девочку, когда сержант Роулендс шутит, но иногда это было сложно.

— Итак… у тебя есть парень? — спросил Энди, когда они повернули налево на углу Дьюк-стрит, напротив края замковой стены, и поехали по одному из самых загруженных машинами проездов, окружённому с одной стороны рыночными лотками, а с другой — торговыми центрами.

— Что? То есть, я хотела сказать, да, — ответила Гвен. Они работают вместе всего двадцать минут, а он уже к ней пристаёт? Не слишком ли это неудобно?

— О, — сказал Энди, как будто мог читать её мысли. — Я не имел в виду… Я просто пытался узнать тебя поближе. Нет. Господи, нет. Нет, я всего лишь имел в виду что-то вроде «У тебя есть парень? У тебя есть домашние животные? Ты поедешь в отпуск в этом году?». Знаешь, всё такое.

— А, — рассмеялась Гвен, расслабившись. — Да. У меня есть парень. Рис.

— Круто, — сказал Энди. — А у меня есть девушка. Её зовут Келли. На самом деле… — Он замолчал, выехав на пешеходную зону и ожидая, пока толпы покупателей и праздношатающихся подростков поймут, что у них за спинами едет полицейская машина. — На самом деле, мы встречаемся всего три недели. Но она хорошая, вроде как.

Он опять замолчал, притормозив у входа в торговый центр имени святого Дэвида и цветочного киоска.

— Что напомнило мне… Сегодня как раз три недели, как мы встречаемся, и ничто не скажет «Ты мне очень нравишься, и я очень хочу снова увидеться с тобой» лучше, чем букет цветов. Подожди секунду.

Энди выскочил из машины и побежал к цветочному киоску. Гвен наблюдала за ним в окно, неловко согнувшись на пассажирском сиденье. Было ли это стилем Энди? Её предыдущий напарник был бесконечно менее обаятельным; раздражительная женщина с лицом, как у злобного бульдога. Гвен задумалась, не переняла ли она её худшие привычки, особенно когда дело касалось патрулирования. Вернувшись к машине, Энди положил цветы в багажник.

— Не могу оставить их на заднем сиденье, — сказал он. — Что люди подумают? Так вот… А чем Рис занимается?

— Рис? — переспросила Гвен. — О, он работает на «Лаклиз».

— «Лаклиз»?

— Да. Принтеры.

— Он печатает?

— Нет. Он занимается логистикой.

— Грузовики?

— Вроде того.

— А, ясно. А дети у вас есть?

Гвен нервно засмеялась. Интересно, Энди всегда такой любопытный? Или он просто пытается поддержать разговор, чтобы избежать неловкого молчания? У неё было ощущение, что верен последний вариант.

— Нет, — сказала она. — Господи, нет. Мы только недавно переехали в новую квартиру, и Рис так много работает, да и с этой моей работой… Нет. А у тебя?

— Нет. Господи, нет. Я и ребёнок? Меня нельзя назвать ответственным взрослым, я имею в виду, вне работы и так далее. Я вполне могу подержать ребёнка минут пять, но потом я начинаю нервничать и могу уронить его или ещё что-нибудь. Извини… тебе это не кажется немного странным?

Гвен засмеялась.

— Извини, — сказал Энди. — Я сейчас заткнусь.

К счастью, прежде, чем воцарилась неловкая тишина, ожила рация, и до них донёсся голос из участка:

— Лемур лемур семь восемь, мы получили заявление о магазинной краже в «It Girls» в центре святого Дэвида. Вор — женщина, возраст приблизительно двадцать лет. Очевидно, вызвала кое-какие неприятности. Где вы находитесь? Копия?

— Это лемур лемур семь восемь, — сказал Энди. — Копирую. Мы сейчас рядом, так что зайдём и проверим. Конец связи.

Спустя несколько секунд Гвен и Энди уже шли по торговому центру, и, как это часто случалось, Гвен остро ощущала, какое внимание притягивает их униформа. Никто откровенно на них не пялился, но все смотрели.

Все как будто пытались что-то спрятать, хотя она полагала, что большинству из них скрывать нечего. Это всё униформа. Жилет из кевлара[24], складной жезл и спрей-инкапасипант[25] не делали их более привлекательными для публики.

Они услышали, что возле «It Girls» что-то происходит, ещё до того, как добрались до магазина; оттуда доносились громкие и почти непрерывные вопли, щедро сдобренные непечатными словами, неизменно начинающимися с «Х» и «Б», что вызывало любопытство у проходивших мимо покупателей, заставляя их останавливаться.

У входа в магазин одежды охранник держал девушку с детской коляской, в то время как другой охранник, женщина, вытаскивала из сумки под коляской разную одежду с бирками, этикетками и даже вешалками.

— Нужна помощь? — спросил Энди.

— Да, — ответила женщина-охранник. — Когда эта молодая леди выходила из магазина, сработала сигнализация. Когда я спросила, могу ли я обыскать её сумку, она начала меня оскорблять. Когда Рори попросил её показать сумку, она стала угрожать нам обоим.

— Я ничего не крала! — закричала девушка. — Вы врёте! Вы врёте! Вы лживая сука!

— Послушайте, успокойтесь, — сказал Энди. — Вы брали что-нибудь в магазине?

— Я ничего не крала! — повторила девушка.

— Здесь четыре футболки, юбка и ремень, — сказала женщина-охранник. — Всё ещё с этикетками. И чека нет.

— С ней кто-нибудь приходил? — спросил Энди. — Друзья или семья?

Женщина-охранник покачала головой. Энди вздохнул.

— И всё? — спросила Гвен. — Ей просто нужно приехать в участок? Мы не арестовываем её?

— Ты считаешь, что я поступил неправильно? — с оскорблённым видом отозвался Энди. — Мы узнали её имя из удостоверения, которое она носила с собой в кошельке, и убедились, что она дала нам правильный адрес. Что ещё мы могли сделать? В этой машине нет детского сиденья, и яслей для детей у нас тоже нет. Если бы я забрал её в участок, пришлось бы звонить в социальную службу, и, поверь мне, в этом было бы мало приятного. Нет. Она приедет в участок, а если нет, то мы сможем пойти и арестовать её. Всё равно она наверняка отделается предупреждением. Если только она не матёрый преступник, которого разыскивает Интерпол. Вроде Карлоса Шакала[26] или кого-то в таком роде. Что, по всей справедливости, несколько маловероятно.

Гвен задумчиво посмотрела на приборную панель. Во время инцидента она не произнесла ни слова; она не пыталась успокоить девушку, ничего не сказала охранникам и менеджеру магазина. Она стояла рядом с Энди, как собачка, ходила вслед за ним, мысленно отмечала всё, что видела или слышала, боясь, что, если она откроет рот, то скажет какую-нибудь глупость.

Что-то казалось ей неправильным; почти как головная боль; какое-то ноющее чувство, от которого она не могла избавиться.

Сейчас они медленно ехали по Сент-Мэри-стрит, ответвляющиеся от которой четыре переулка пересекали центральную часть города, связывая административный район с северным краем того, что когда-то было Бьюттауном.

Было ли причиной этому солнце, светившее им в лица, или разговор, Гвен не была уверена, но ни один из них не заметил человека до того, как автомобиль сбил его — или, скорее, прохожий врезался в машину, ударившись о её левое крыло, вытянув руки и крича.

Это был всего лишь молодой человек, одетый в странно неряшливую одежду; возможно, бездомный; но он выглядел обезумевшим. Энди резко остановил машину, и они вышли на улицу.

— Эй, приятель… — сказал Энди. — Где пожар? Ты в порядке?

— Я убью его, — сказал молодой человек. — Клянусь, я убью его. Девочка, японская девочка, он собирался… О Господи, я должен вернуться туда. Где я?

— Эй, эй, погодите, — перебил его Энди. — Успокойтесь на минутку. О чём вы? Какая ещё японская девочка? В чём дело? Как вас зовут?

— Чем вам поможет моё чёртово имя? — воскликнул молодой человек. — Майкл. Меня зовут Майкл. Вы… вы полиция, или что?

Гвен посмотрела на полицейскую машину, на капоте и дверцах которой красовалось слово «ПОЛИЦИЯ», и снова повернулась к Майклу.

— Да, — сказал Энди. — Мы из полиции. Теперь, Майкл, я хочу, чтобы вы успокоились и рассказали нам, что случилось.

— Это была Япония, — сказал Майкл. — Я был в Японии, в городе… Господи… в городе… — Он огляделся по сторонам, посмотрел на потоки автомобилей, движущихся вверх и вниз по улице, на такси и автобусы, огибающие стоящую на дороге полицейскую машину, потом — на здания. — Вроде этого, — продолжил он. — Он был похож на этот город. Так много машин. Но это… я знаю эту улицу. Это Сент-Мэри-стрит?

Гвен кивнула.

— Подождите… — сказал молодой человек, глядя на Гвен. — Я вас знаю. Вы были в том месте. Под землёй. Я знаю вас… Вы сказали: «Не бывает головоломок слишком головоломных».

Энди взглянул на Гвен, которая пожала плечами и покачала головой.

— Итак, — сказал он с налётом скептицизма в голосе. — Вы были в Японии? Когда именно это было?

— Только что, — сказал Майкл. — Десять секунд назад. Только что. Там был мужчина, в шляпе-котелке. Он… О, Господи… У него были эти зубы, и эти глаза… И девочка…

Одной рукой держа Майкла за плечо, Энди повернулся к Гвен и прошептал:

— Нам придётся забрать его, если он будет в таком состоянии. Может быть, для реабилитации в обществе[27]. Но он нам тут мешает, так что, если ты свяжешься с участком по рации и скажешь, что мы его везём, они смогут вызвать психиатра. Это позволит нам не заморачиваться с тем, чтобы везти его в участок.

Гвен робко кивнула и нырнула назад в машину.

Отпереть дверь их квартиры было нелегко, и она никак не могла этому научиться. Каждый день, без исключений, она впадала во всё большее отчаяние, вертя ключ влево и вправо, вверх и вниз. Пытаясь не засовывать ключ в скважину полностью. Дёргая дверь на себя и толкая её. В конце концов, как обычно, Рис открыл ей дверь изнутри.

— У тебя проблемы? — спросил он. — Знаешь, если меня когда-нибудь не окажется дома к твоему возвращению, ты просто из сил выбьешься.

— Ха-ха-ха, очень смешно, — саркастически отозвалась Гвен.

— Так что, — сказал Рис. — Как прошёл день?

— Нет, — отрезала Гвен. — Я не хочу об этом говорить.

Рис пошёл вслед за ней в гостиную, где Гвен сбросила туфли и швырнула куртку на спинку одного из стульев, стоящих вокруг обеденного стола.

— Почему нет? — спросил он.

— Потому что это было отвратительно, — сказала Гвен, падая на диван и пряча лицо в ладонях.

— Я была отвратительна. Я была просто отвратительна.

— Что ты имеешь в виду — «отвратительна»?

— Я имею в виду то, что я была отвратительна, — сказала Гвен. — Я просто ходила за Энди, за моим новым напарником Энди, я всюду за ним ходила, как какой-нибудь тупой чёртов… ребёнок или вроде того. Что-то было не так. Что бы ни происходило, я просто зависала. Я не знала, что делать. Я просто стояла. Я была бесполезна. Я была даже хуже, чем бесполезна. Я была отвратительна. Не знаю, что со мной было не так…

Рис сел рядом с ней и обнял её за плечо. Погладил её по волосам, мягко потянул за мочку её уха.

— Ты не была отвратительной, — сказал он. — Ты не отвратительна. У тебя просто был неудачный день.

— Рис, сколько времени я там уже проработала? Всё не должно было быть так, как сегодня. Сегодня как будто у меня весь день что-то ныло. Как будто мои мысли были заняты чем-то другим, но я не могу понять, чем именно. Может быть, это не моё призвание.

Рис посмотрел на неё, округлив глаза.

— Эй… — сказал он. — Ничего подобного. Ты хорошо работаешь. И это то, чем ты всегда хотела заниматься.

Гвен кивнула, готовая расплакаться.

— Не считая того времени, когда мне было шесть, — с кривой улыбкой заметила она. — Когда мне было шесть лет, я хотела быть принцессой Ши-Ра[28].

Рис засмеялся и, наклонившись, поцеловал её сначала в щёку, а потом в губы.

— Я в тебя верю, — сказал он, запуская пальцы в её волосы и улыбаясь. — Ты такая храбрая, потому что занимаешься всем этим. Я бы не смог. Прежде всего, я бы не прошёл по физической форме. — Он засмеялся. — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты — моя героиня?

— О Господи, — Гвен отстранилась от него и тоже засмеялась. — Бетт Мидлер?[29] Рис… ты пытаешься что-то мне сказать?

Рис расхохотался, падая обратно на диван. Он снова взглянул на неё и улыбнулся.

— Я это и имею в виду, — сказал он. — Я чертовски тобой горжусь.

— Мы все с ним встречались, — сказала Гвен. — Я знала, что где-то уже видела его раньше. Видя так много лиц, забываешь большинство из них. Я не помнила, пока не услышала то, что рассказала Тош. Всё внезапно стало ясно. Мы думали, что он сумасшедший…

— И мы тоже, — сказал Оуэн. — Да и кто не подумал бы?

— Но почему мы? — спросила Гвен. — Почему он появился в нашем прошлом? И что насчёт Йанто? И Джека? — Она повернулась к Тошико. — Мужчина в шляпе-котелке? — сказала она. — Он был настоящим?

Тошико пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Я забыла обо всём этом до сегодняшнего вечера. Сначала… когда я увидела Майкла… я просто подумала, что это было, знаете, дежа вю или что-нибудь вроде того. Как будто мне откуда-то было знакомо его лицо, но я не могла понять, откуда. Но потом… я вдруг всё вспомнила. Всё, что я знаю — тогда мне это казалось настоящим, и если я думаю об этом, я могу слышать тот… голос того существа, и я чувствую запах его дыхания. Это было просто ужасно.

— Значит, что-то его преследует, — заключила Гвен. — Майкл сказал, что видел человека в шляпе-котелке. Тош, ты тоже его видела. Что-то его преследует.

— И у меня есть ещё один вопрос, — серьёзно заметил Оуэн. — Откуда мы вообще знаем, что можем доверять ему?