Оборотная сторона 'Даунсайд'

Глава девятнадцатая

– Просыпайся, болван!

Зак пробормотал что-то нечленораздельное и перевернулся с боку на бок на узкой койке.

– Подъем!

На этот раз он зевнул и открыл глаза. Утренний солнечный свет уже прорезался сквозь тусклые окна узкой и длинной комнаты-ночлежки, его косые лучи будто застыли в пыльном воздухе.

Зак протер уголки глаз и взглянул на будильник, подвешенный над его кроватью.

– Просыпайся, болван! – вновь заговорили часы.

Встряхнув головой, Зак сел на кровати и вытащил свои сапоги из-под тонкой подушки. Все его остальное обмундирование, включая грязную американскую шинель, должно было помочь, по его собственному мнению, замаскироваться под ветерана последней Бразильской войны.

В комнате было занято еще три койки. Остальные же постояльцы давным-давно покинули ночлежку. Старик, лежавший на ближайшей от Зака койке, уже не спал: он просто умер. Зак был уверен в этом.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – пробормотал он и с трудом натянул сапоги.

Когда Зак встал на ноги, то почувствовал головокружение. Он постоял некоторое время рядом с кроватью, дожидаясь, когда оно пройдет, а затем пошел вдоль пронизанной солнечными лучами комнаты к лестнице, ведущей на выход.

В тот момент, когда он остановился у самого выхода на улицу, голос из невидимого для глаз громкоговорителя объявил:

– Благодарим вас за то, что вы воспользовались ночлежным домом фирмы Уолта Чиснея. Помните о том, что во всей Нижней зоне Америки есть еще три тысячи наших Ночлежных Домов, которые готовы обслужить всех вас, бездельников, бродяг, болванов, паразитов, подонков всех мастей, дегенератов и пьяниц…

Засунув руки поглубже в карманы шинели, Зак отправился вдоль улицы навстречу желтовато-серому утру.

– Вы не подпишетесь под моим обращением? – спросила его однорукая молодая женщина, протягивая ему дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги.

– С какой целью?

– Чтобы здесь было больше света, – объяснила девушка, поднимая вверх худое лицо. – Видите вон ту дыру в перекрытиях Верхней зоны? Здесь на прошлой неделе свалился автолет-фургон, пробил дыру, и только с этого момента мы смогли увидеть этот чудный солнечный свет. Разве вы не обратили на это внимания?

– Нет, я не заметил.

– Так мы хотим, чтобы они оставили эту дыру здесь навсегда.

Зак вытащил из кармана здоровую руку, взял обычный деревянный карандаш, лежавший рядом с листом бумаги и вывел чуть корявыми буквами: «Натан Хейл».

– Но они заделают ее в любом случае, – заметил он.

– Ну, это уж слишком мрачный взгляд на жизнь, – возразила ему девушка.

– Такой уж есть, – признался он и продолжил свой путь.

На следующем углу пятеро молодых мужчин и женщин, одетых в голубые и алые форменные костюмы, образовали беспокойный полукруг.

– Не хотите ли сделать взнос в пользу оркестра Армии Спасения, сэр? – обратился к Заку светловолосый молодой человек, опрокидывая перед ним фуражку с козырьком.

– Что за оркестр? – переспросил Зак, поочередно оглядывая пустые руки стоявших перед ним молодых людей.

– Должны признаться, сэр, что произошло небольшое недоразумение, – признался светлоголовый. – Мы изрядно выпили прошлым вечером, и у нас украли абсолютно все инструменты.

– И даже мою тубу, – добавила коренастая девица.

– Какой срам, – заметил Зак и продолжил свой путь.

Где-то в середине следующего квартала он свернул в затененный подъезд.

– Эй, что за дурная манера вытирать об мои бока и спину свои проклятые ноги?

Взглянув вниз, на вытянувшегося у его ног карлика, Зак сказал:

– По ошибке я принял тебя за коврик.

– Буквально все спотыкаются об меня, где бы я ни пристроился, даже при таких миниатюрных размерах, – пожаловался карлик, перебираясь в дальний угол лестницы. – Получается так, что мне не удается даже вздремнуть без того, чтобы не получить нежданное оскорбление.

Зак между тем поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Здесь его окружила богатая смесь всевозможных ароматов: пахло протухшей едой, испорченным водопроводом и дохлыми крысами.

Пальцами здоровой руки он постучал в дверь, на которой прочитал надпись «Сниффли Гланзмен, предприниматель».

– Кто это? – раздался голос сквозь одну из скважин.

– Ведь ты очень хорошо знаешь меня, Сниффли.

– Старина, неужели это ты? Заходи, заходи сюда, старый приятель.

Дверь с легким треском распахнулась.

Зак оказался в небольшой и немного сумеречной приемной. Когда же он остановился, сделав несколько шагов по скрипящему линолеуму, то заметил, что дальняя стена начала слабо мерцать.

Она была сделана из прозрачного стекла, и за ней находилась другая комната. Это был офис, отделанный в стиле как минимум вековой давности. Там, за деревянным столом, положив на него ноги, сидел мужчина среднего роста и средних лет, одетый в костюм-двойку. Он немедленно соскочил с вращающегося стула, вприпрыжку подбежал к стене и прижал свой слегка вздернутый нос к стеклу.

– Рад видеть тебя, Зак, – проговорил он с сияющей улыбкой. – Что привело тебя на этот раз в Нижнюю зону Чикаго?

– Мне нужна твоя помощь.

– Ты все еще работаешь на Федеральную Поли…

– Нет, сейчас я здесь по личным делам.

Гланзмен прищурил глаза и чуть склонил свою голову влево.

– Нельзя сказать, что ты выглядишь человеком, которому повезло, – заметил он, как бы оценивая ситуацию. – Может быть, мне следует одолжить тебе…

– Это всего лишь маскировка. – Зак провел пальцами здоровой руки по заросшим щекам, которые покрывала почти двухдневная щетина. – Мне нужны отнюдь не деньги…

– А весь этот желтоватый оттенок – всего-навсего лишь простой грим? А вот эти многочисленные морщины, в которых утонули твои глаза? Очень тонкая работа, Зак, мой старый приятель. – Гланзмен вновь вернулся к своему вращающемуся стулу. – Извини меня за эти расспросы о здоровье. Я, как ты знаешь, все еще озабочен этой проблемой.

– А мне кажется, что как раз сейчас ты в отличной форме.

– С тех пор как я поставил себе вот эту гермозону, можно сказать, что так оно и есть, – согласился предприниматель. – Ты только вспомни, каким потерянным я был всего лишь три-четыре года назад. Я подхватил одну из тяжелых форм синдрома Эллисона, известного как… Так что я могу для тебя сделать?

– Я знаю, что ты отправляешь команду борцов в Колонии.

– Да, турне по шести Колониям, начиная с номеров 26, 27, 28 и так далее. Но почему тебя интересует именно это?

– Я должен попасть в Колонию 27.

– Для меня не составило бы труда отправить тебя бесплатно по приглашению, первым классом, старина. Я люблю своих людей, но я отправляю их третьим…

– Я должен попасть туда как можно незаметней.

– Ну хорошо, я отправлю тебя. – Предприниматель удовлетворенно кивнул. – Фактически, клуб «Бостон Стренглер» отказался от моих услуг, отправившись вместо этого в турне с этим придурком Бадди Бенсоном. Знаешь, приятель, если этот неумелый боец был бы моим родственником, я бы… Но послушай, а ты и в самом деле уверен, что сможешь заниматься борьбой?

– У меня и в мыслях нет никакой борьбы, Сниффли. Я хочу лишь числиться борцом, пока не окажусь в Колонии 27.

– Да, да, это верно, – согласился Гланзмен. – Я уверен, что это получится, к тому же ты помнишь, что я твой должник. Когда так называемая Самодеятельная Мафия попыталась прижать меня… Послушай, старина, я отправляю своих ребят завтра в полдень из шаттл-порта Верхней зоны Чикаго. Ты можешь отправиться с ними?

– Да, могу.

– Я приготовлю все необходимые бумаги, и они будут поджидать тебя в конторе «Герц-Шаттл», – пообещал Гланзмен. – Под каким именем ты собираешься лететь?

– Маск Марвел, – ответил Зак.