Оборотень

8

Рано утром «ловцы» прохладно простились с бароном, поблагодарили его за гостеприимство и спешно вышли за ворота цветастого замка.

Утро поднялось холодное. Небо затянуло неряшливыми рваными тучами. Солнце мельком заглядывало в просветы и быстро пряталось. Заливные Луга поникли, исчез их ясный зеленый цвет. Порывами на путешественников налетали капли далекого дождя.

Возле развилки принц остановился.

— Стой! — тихо сказал он. — Давайте сойдем с дороги.

— А чего бояться? — вызывающе ответила маленькая фехтовальщица.

— Графиня, ну пожалуйста…

Лена независимо шагнула в траву. Кроссовки сразу намокли в росе.

— Присядьте, — сказал Тессей, кладя руку сестре на плечо.

Лена тоже почувствовала тревогу. Она присела. Теперь намокли брюки и борта расстегнутой куртки.

Раздался топот. Со стороны замка панМарци I появился отряд всадников в лиловых костюмах и серых плащах. Качались шлемы, надвинутые на глаза, блестели эфесы шпаг. В складках плащей сверкали золотыми глазами изображения лиловых пауков. В середине отряда ехал человек в черной рубашке, со связанными руками и петлей на шее. Он был бледен. Рассеченная кожа на лбу засохла неровной коркой.

Отряд повернул направо.

— Они поехали к резервации Удивительных, — прошептал Тессей.

— Кто это? — спросила принцесса у брата.

— Не знаю, — принц был обеспокоен, — первый раз вижу… Но знаю, что вслед за ними мы не пойдем.

Маленькая фехтовальщица промолчала.

— А куда же мы? — спросила Арианта.

— Налево, — мрачно сказал принц.

— А что там?

— Резервация Разбойников, — еще мрачнее сказал Тессей.

— А… — сказала растерянно Арианта. — Но… Как…

Маленькая фехтовальщица молчала, но ей тоже не хотелось идти вслед за лиловым отрядом.

— Ну, пошли, — сказал принц.

Девочки поплелись следом. Настроение было дождливое. Холодело сердце, когда взгляд падал на темнеющую впереди чугунную полосу Разбойничьего Леса.

К полудню погода разгулялась. Проявилось солнце.

Возле Леса Луга обрывались неожиданно — метрах в двадцати от первых голых деревьев. Край границы был неровным, изъеденным. Казалось, на несчастный лес плеснули азотной кислотой.

Путники быстро шли по сухой лесной дороге. Быстрее! Они торопились проскочить Лес, узкой полоской вытянувшийся на пути к Ущелью Красных Эдельвейсов. Тессей оглядывался в озабоченном испуге и щупал кинжал под курткой.

Дорога сделала резкий поворот…

С обочины поднялся одетый радужно, как попугай, высокий молодой человек. Раскинул руки:

— Вот так встреча, господа! Сама Фортуна посылает мне вас в подарок: ей наверняка стало известно о пустоте моего кошелька!

Ребята угрюмо молчали.

— Господа! — Молодой человек снял трехцветную шляпу и прижал ее к животу. — Разрешите представиться — Гриди де ля Роббе, атаман Стаи Вольных Койотов!

Глаза разбойника весело засверкали.

— А теперь, господа, разрешите считать вас своими пленниками и связать вам руки.

Де ля Роббе достал длинную шелковую веревку и подошел к маленькой фехтовальщице.

Лена шарахнулась в сторону и ловко выхватила шпагу из посоха.

— Юноша, вы можете погибнуть, — с укором сказал де ля Роббе, уважительно рассматривая острый кончик шпаги около своей груди. — Если вы потрудитесь оглянуться, то увидите бородатого человека с добротным пистолем в руках. В нужный момент он прострелит вас, как куропатку. Уж будьте спокойны.

— Арианта, взгляни, — сквозь зубы сказала маленькая фехтовальщица.

— Стоит, — обреченно вздохнула принцесса.

— С пистолетом?

— С ним. — Из глаз Арианты покатились крупные слезы.

— Перестань, — презрительно сказал принц.

— Н-нда, а если так? — словно самому себе сказал де ля Роббе и быстро шагнул назад. В руке атамана блеснул длинный нож. — Защищайтесь, юноша!

Маленькая фехтовальщица недовольно двинула шпагой. Разбойник восхищенно выругался: нож вывалился из руки и зарылся в дорожную пыль.

— Юноша, вы — дворянин?.. Тогда где же вы научились обращению с этим дворянским вертелом?.. Н-нда… Сколько раз мама говорила мне: «Гриди, милый, научись владеть шпагой, сынок. Тебя же зарежут на первой дуэли!» И вот вам результат. Дети, всегда слушайтесь маму!

Лена угрожающе уткнула оружие в пестрый платок на шее атамана. Тот поднял руки.

— Я все-все понял. Вы идете добывать шпагу де Фиелисса. Можете не возражать. Вас выдает необычность. Любой на вашем месте упал бы на колени, стал бы просить пощады взамен своего кошелька: в Королевстве давно уже разучились так гордо любить жизнь и свободу. За них цепляются, платят деньгами, часто — совестью, но любить…

— Тоже мне, хороша птица, — насмешливо сказал принц, — все знает, все понимает, но людей грабит.

— Это моя профессия, — с улыбкой сказал де ля Роббе. — Я — настоящий разбойник. И вам этого не понять, молодой человек… Да… Мой добрый совет вам: сдавайтесь мне в плен. Из леса вам все равно не выйти.

— Вы будете заложником, — твердо сказала маленькая фехтовальщица. — Как только мы выйдем из леса, я вас отпущу.

Атаман качнул головой:

— Мои друзья, Вольные Койоты, рассуждают так: одним атаманом больше, одним атаманом меньше, а прохожий — это денежки. Лучше соглашайтесь.

Чем-то неуловимым этот человек Лене нравился. От него веяло Островом Сокровищ и кораблями капитана Блада.

Маленькая фехтовальщица поколебалась и бросила шпагу на дорогу.

— Даю слово, — сказал де ля Роббе, опуская руки, — слышите, отважный юноша? Даю слово Настоящего Разбойника, что с моей помощью вы достигнете Ущелья Красных Эдельвейсов… Все равно ведь с вас нечего взять. А теперь позвольте ваши руки.

Тремя легкими движениями разбойник скрутил путешественникам руки и намотал свободный конец веревки себе на запястье. Он поднял шпагу, свистнул бородатому помощнику и, вытащив кинжал из-под куртки Тессея, потянул пленников за собой.

Второй разбойник, как видно, был по натуре зубоскалом. Он гордо прохаживался вокруг связанных ребят, жмурился на солнце и тихо похохатывал.

В лагере их появление собрало большую толпу. Разбойники побросали костры с дымящимися тушами баранов и сбежались встречать атамана. Все шумели, брякали оружием, что-то выкрикивали. Зубоскал собрал вокруг себя компанию оборванных лесных братьев и лихо рассказывал о своем героизме, поминутно ударяя себя кулаком в грудь.

— Атаман! Что ты будешь с ними делать? — крикнул кто-то.

— Что захочу, — буркнул де ля Роббе.

— Какие красавчики! — пискнула юная разбойница, босая, в легком платье и с тяжелым пистолетом за поясом.

Атаман сумрачно оглянулся на нее. Девчонка перепугалась, шмыгнула за ствол дерева и оттуда долго смотрела вслед ребятам.

Маленькая фехтовальщица посмотрела вверх. Тощие деревья черными стрелами вспарывали голубой парашют неба. Лене показалось, что солнце напоролось на один из обожженных стволов и беспомощно трепыхается, разбрасывая золотистые искры.

— Фулли, старая крыса, где тебя носит? — гаркнул де ля Роббе, нервно дергая за веревку с пленниками.

Лена вздрогнула. Они стояли возле шикарного деревянного дома с витражами вместо оконных стекол.

На порог вышла широкоплечая, очень красивая дама с белыми распущенными волосами. Она ела черешни из большой миски. Она плевалась косточками.

— Я слушаю, — спокойно сказала красавица мелодичным голосом.

— Отведи этих зверюшек в сарай, накорми и запри. — Атаман потряс концом веревки. — И подавай обед. Да поскорее.

Де ля Роббе отвязался от пленников и быстро взбежал по ступенькам.

— Поняла, крошка? — Атаман взял жену за подбородок.

Та кивнула. Де ля Роббе хлопнул дверью.

— Мышки, — сказала Фулли и спустилась вниз. — Сюда, мышки.

Ребята нехотя зашли в сарай.

— Вот подстилка, — сказала атаманша, — вот обед.

Она поставила перед пленниками миску с черешней и пристально посмотрела на Лену. Маленькой фехтовальщице захотелось зажмуриться. В зрачках красавицы Фулли белела злоба.

— Ешьте, мышки, — негромко сказала она.

Атаманша вышла. Стало темно, как под ватным одеялом. Налетел страх.

— Руки не развязала! — со злостью сказал Тессей.

— У меня уже пальцы не двигаются, — взвинченно сказала Лена. — Ты уверен, что мы пошли по правильной дороге?

— Уверен, — сказал Тессей.

— А что скажешь ты? — спросила Лена Арианту.

— Я ничего не вижу, — невпопад ответила принцесса и вздохнула: — Ох, и попали мы…

Маленькая фехтовальщица рванула затекшие руки, но атаман чудесно знал свое дело. Лена тихо заплакала в бессильной ярости.