Нужный (СИ)

Глава 5

Мирский заехал домой пообедать со службы. Благо проживал почти на Варшавском проспекте, откуда до здания Главного жандармского управления столицы было рукой подать. Немного освежившись, мужчина как раз прошел в столовую.

— Право слово, занимательная картина, — проходя у больших окон, выходящих на широкий проспект, его взгляд вдруг зацепился за весьма необычное зрелище. В удивлении качнув головой, он подошел ближе к окну и раздвинул тяжелую шелковую штору. — Надо же…

На улице в этот самый момент, куда был обращен взгляд Михаила Павловича Мирского, по брусчатке неторопливо вышагивали двое гимназистов — девочка-подросток, что-то рассказывающая с улыбкой, и невысокий парнишка, нагруженный двумя школьными рюкзаками. И оба они, на взгляд мужчины, выглядели самой настоящей парочкой, испытывающей обоюдные романтические отношения. Прямо гром среди ясного неба какой-то, нахмурился он.

— Дорогая! — отпустив штору, Мирский вошел в столовую. Его супруга, миловидная женщина болезненного вида, тут же поднялась со стула и вышла ему на встречу. — Представляешь, наша Катерина ведет в дом кавалера. Вот только что видел их собственными глазами.

— Что? Что ты такое говоришь? — ахнула она, схватившись за сердце. Глаза расширились, по лицу пошли красные пятна. Похоже, услышанное она восприняла слишком близко к сердцу. — В первый же день в гимназии⁈ Как такое, вообще, возможно⁈ Где они?

Мгновение, и она уже была у окна. Судорожно зашевелила шторами, вытягивая голову то в одну сторону в другую сторону. Дочь высматривала.

— Не вижу… Зашла в дом уже, значит. Сейчас я ее встречу.

В словах женщины было столько звенящей угрозы и неудовольствия, что вслед за ней поспешил в гостиную и ее супруг. Анастасия Мирская, несмотря на утонченную внешность, была довольно не сдержана на язык, о чем домашним, конечно же, было очень хорошо известно. Словом, их дочери сейчас могло сильно достаться.

— Что она, вообще, себе позволяет⁈ Мы же о нем ничего не знаем. Ведь могут пойти такие разговоры… — спускаясь лестнице на первый этаж, едва «не кипела» женщина. — А ты что молчишь? С ней нужно обязательно поговорить. Не хватало еще, чтобы повторилось прошлое, — бросила на супруга укоризненный взгляд, явно намекая на недавнее романтическое увлечение их дочери каким-то босяком с улицы. — Ты слышишь меня?

Уже ступив на паркет гостиной, Анастасия Мирская немедленно приняла холодно-отстраненный вид, чтобы не выдать себя эмоциями. Дочь должна была сама осознать свою провинность, как и полагается настоящей леди.

— Елизавета, прошу тебя пройти в гостиную! — громко произнесла она в сторону холла, куда вели небольшой переход с роскошной двустворчатой дверью. — Нам нужно поговорить с тобой.

И встала окна, сложив руки на груди. Всем своим видом выражая строгую сдержанность.

— Маменька, я иду! — из-за дверей раздавался радостный девичий голос. — Ты не поверишь, что я хочу расс…

С широкой улыбкой на лице в гостиную влетела юная девица и… тут же встала, как вкопанная. Явно не ожидала такую настороженную встречу со стороны родителей, смотревших на нее едва ли не как на преступницу.

— Папенька? — Елизавета удивленно уставилась на отца, который обычно приходил лишь поздним вечером, а не как не в полдень. — Что-то случилось?

Мирская, уже набрала в рот, воздуха, чтобы начать разговор, как дверь гостиной открылись еще шире. И из-за спины девицы появился еще один человек, которого здесь совсем никто не ждал.

— Добрый день, госпожа Мирская. Добрый день, Ваше Высокопревосходительство! — черноволосый паренек с приятным открытым лицом коротко поклонился, осторожно опуская на рядом стоящий стул женский школьный рюкзачок. — В прошлую нашу встречу, я, к сожалению, не успел представиться. В связи с этим приношу свои глубочайшие извинения! Позвольте представиться, Рафаэль Мирский, с недавних пор учащийся Санкт-Петербургской императорской гимназии. Я позволил себе смелость предложить вашей дочери помощь. Рюкзак с гимназическими принадлежностями оказался довольно тяжел, поэтому я не мог оставаться в стороне.

Сказать, что Анастасия Мирская была в этот момент удивлена, значит, ничего не сказать. Женщина, казалось, окаменела, застыв с сцепленными замок руками и потрясенными лицом.

Заметив такое состояние супруги, в разговор вступил сам хозяин дома.

— И вам доброго дня, молодой человек, — негромко проговорил он, с нескрываемым любопытством разглядывая кавалера дочери. — Хм… Рафаэль Мирский, значит…Однофамилец… Занятно.

Конечно же, он сразу же узнал его. На пороге их гостиной стоял тот самый малый, что не так давно спас их дочь от каких-то подонков с улицы и потом неожиданно исчез из дома. Помнится, Мирский потом пытался его разыскать, но так особо и не преуспел в этом. Узнал лишь то, что этого молодого человека звали Рафаэлем и он был воспитанником имперского сиротского приюта. А вот теперь он вдруг снова появился.

— Позвольте, молодой человек…

И тут в памяти Мирского вдруг всплыли кое-какие сведения, что стали ему известны сегодняшним утром. Как ему докладывали, несколько дней назад произошел страшный пожар в земской больнице имени Святого Януария и только чудом или Божьим провидением, как говорили люди, там никто не погиб. А по словам свидетелей, в качестве этого самого Божьего провидения выступил вот этот самый парнишка.

— Ведь именно вы сегодня были награждены высочайшими наградами? И если не ошибаюсь, теперь вы можете претендовать на личное дворянство.

Паренек, вновь коротко поклонившись, еще раз удивил его. Он начал цитировать положения имперского статута о высочайшей награде Почетный знак Святой Анны:

— Совершенно верно, Ваше Высокопревосходительство. В параграфе седьмом первого раздела имперского статута «О высочайших наградах» сказано, что кавалер почетного знака Святой Ольги мещанского состояния имеет право подать ходатайство на Высочайшее имя Его императорского Величества о получении личного дворянства.

А у Мирского совершенно неожиданно в голове мелькнула мысль о том, что этот юнец далеко пойдет и со временем мог бы составить неплохую партию для его дочери. Правда, эта мысль почти сразу же была изгнана прочь, но осадок от нее все равно остался.

— Вы, молодой человек, несомненно, поступили храбро, бросившись в пламя. Насколько я знаю, вся столица обсуждает ваш поступок. Вы читали заголовки газет? Нет? Позвольте зачитаю вам на память некоторые из них, особенно запоминающиеся, — усмехнулся мужчина, делая рукой неопределенный жест. Мол, писаки, как обычно, такого наворотили, что диву даешься. — Итак… Столичный вестник озаглавил статья на передовице следующим образом — «Неизвестный герой отважно бросается в пламя, чтобы спасти страждущих». Не отстали от него и «Известия», поместив на развороте статью «Не убоялся адского пламени». Чувствует, каков напор и экспрессия?

Тут мужчина чуть наклонился вперед и понизил голос, словно хотел сообщить что-то особенно важное:

— Кстати, не открою секрет, если скажу, что о вашем случае было доложено самому Его Величеству, — Мирский характерно кивнул в сторону потолка. — Так что вы персона довольно извес… Что, дорогая?

Его прервало негромкое покашливание. Супруга, явно пришедшая в себя, уже смотрела на мужа с каким-то особенным выражением, в котором и намека не было на недовольство.

— Может быть мы предложим, молодому человеку, к нам присоединиться, — женщина радушно показала в сторону лестницы. — Мы как раз собирались обедать. А за столом можно и продолжить этот разговор.

Мирский с недоумением посмотрел на супругу. На нее совсем не было такое похоже. Только что она хотела высказать дочери свое неудовольствие по поводу нежданных ухажеров, а сейчас сама же приглашала одного из них к столу. Правда, через мгновение его осенило. Ведь, молодой человек уже был не просто безвестным ухажером с улицы, а весьма перспективным молодым человеком, без пяти минут дворянином, кавалером высочайших наград, о котором известно самому императору. В ее мыслях, явно, строились далеко идущие планы. Как говорится, мужчина лишь посмотрел на женщину, а она уже успела выйти за него замуж и родить ему двоих ребятишек.

— Хорошая идея. Если, молодой человек, вы никуда не торопитесь, то просим вас к нам присоединиться, — Мирский повернулся к пареньку, что продолжал скромно стоять в дверях. — Прошу.

Тот в очередной раз поклонился, тем самым демонстрируя, что совсем не страдает излишней гордостью.

— Покорнейше благодарю за приглашение. С большим удовольствием. Только прежде разрешите… э-э освежиться. Как говорится, микробы не спят.

Мирский удивленно вскинул брови. Какие еще микробы? О чем это он?

— Руки хочу помыть. Сегодня чего только не касался, — пояснил парнишка, заметив на лице мужчины недоумение. — Ну… Понимаете, есть одна интересная медицинская теория, согласно которой в пыли, грязи живут невидимые глазу крохотные существа, так называемые простейшие, которые вызывают инфекции, то есть болезни.

Мужчина неопределённо кивнул, показывая, что где-то нечто подобное слышал.

— Если же тщательно мыть руки горячей водой перед едой, то можно избавиться от большей части этих самых микробов. Собственно, об этом в медицинском журнале писали… Поэтому и хотел помыть руки.

Мирский показал в сторону других дверей, которые вели из гостиной к гигиеническим комнатам — клозету и ванной:

— Там, молодой человек, вы найдете все, что вам необходимо.

И едва, тот откланялся и исчез за дверями, удивленно проговорил:

— Очень и очень удивительный молодой человек. Признаться, рядом с ним я почему-то ощущаю себя… э-э-э в некотором роде неграмотным.

Какого же было его удивление, когда позднее это странное чувство еще больше усилилось. Сидевший напротив него гимназист напрочь ломал все возможные и невозможные представления о нем, что складывались у окружающих. В какой-то момент Мирский, вообще, почувствовал, что разговаривает с человеком, намного старше и опытнее себя.

— … Вы хотите сказать, человек когда-нибудь сможет подняться так высоко? — супруга хозяин дома, когда разговор странным образом коснулся темы воздухоплавания, едва не подавилась. Ей показалось невероятной даже сама мысль о том, что человек может оказаться так высоко над землей. — Это же просто нонсенс!

Паренек, только что точными и аккуратными движениями отрезавший небольшой кусочек мяса от жаркого, положил нож и вилку. Промокнул салфеткой уголки рта и лишь после этого продолжил разговор:

— Уверяю вас, Анастасия Валентиновна, все именно так и будет. Несмотря на магические способности одаренных технический прогресс будет развиваться семимильными шагами. Вслед за обычными воздушными шарами и более сложными аэростатами настанет эпоха аппаратов тяжелее воздуха. Человек не просто поднимется в воздух, а начнет летать с поистине невиданными скоростями.

Юный гость в этот момент говорил с такой убежденностью, словно все знал наперед. Честно говоря, ощущение у Мирского складывалось именно таким. Он даже есть перестал, продолжая внимательно наблюдать за странным парнишкой.

— … А пройдет еще время, и эпоха аппаратов тяжелее воздуха сменится эпохой космических полетов. Этот мир станет для нас слишком маленьким и, человечество захочет покинуть родную колыбель. Вы только представьте, как с широкого поля в небо взлетает огромная, величиной в колокольную Исаакиевского собора, ракета из железа! Сотни и сотни тон первоклассного металла, окутанные огнем, паром и дымом, поднимаются все выше и выше, пока, наконец, не оказываются на земной орбите. Оттуда же останется подать рукой до других планет. Мы сможем высадиться на Луну, Марс, Венеру, Неп…

В это мгновение паренек осекся. Замолчал, оглядываясь на сидевших за столом рядом. Почему-то побледнел и закашлял.

— Прошу меня извинить. Что-то я размечался… А мне уже пора домой.

Из дома главного жандарма столицы Рафи вылетел с горящим лицом, как ядро из пушки. С трудом сдерживался, чтобы не рвануть в ближайший переулок. Шел медленно, неторопливо, как и подобает настоящему гимназисту. А внутри него в этот самый момент бушевала настоящая буря.

— Мать твою, дубина! Ишак с глазами! — и только свернув в неприметную подворотню, он дал волю своим чувствам. — Его по головке погладили, а он сразу и хвост распушил!

От переполнявших его чувств с такой силой пнул подвернувшийся булыжник, что тот с хрустом влетел в кусты и там ударился в какую-то железку. Тут же раздался настоящий колокольный звон, а за ним смачный мат.

— … Черт, решил же, что только провожу ее до дома. Так, на какой хрен тогда в дом вошел? — костерил он себя и свое любопытство последними словами. — Значит, нужные знакомства решил завести⁈ Да? С главным жандармом города? Охренеть… А потом в добавок начал о медицине будущего и космосе рассказывать! Б…ь, пошутить решил⁈ А если Мирский уже своим архаровцам звонит? Мол, заприте-ка этого хлыща с длинным языком в холодную на пару суток. Пусть там охладится и про свое поведение подумат…

Рафи так всю оставшуюся часть пути до дома мадам Калышевой и сокрушался. Перебрал, пожалуй, все известные ему ругательства минимум по два, а то и более раза. В конце концов, когда поток ругательств иссяк и эмоции чуть остыли, дал себе зарок быть впредь быть осторожнее.

— Все, амба. Хватит всей этой героики. Рафи, б…ь, стань мышкой, забейся под веник и набирайся сил, — бубнил парень себе под нос новый закон своей жизни. — Ты же пока таракан с яйцами, которого любой сможет раздавить. Нужно хоть чуть-чуть подрасти…

У самой двери дома он уже чувствовал себя чуть лучше, почти полностью придя в себя. Прежде чем войти внутри, одернул пиджак, поправил ворот сорочки и пригладил прическу.

— Тетя Ира, а чего я вам расскажу! — натягивая на лицо улыбку, Рафи с силой толкнул дверь. — Представляете, меня награ…

Мать вашу! Парень едва на пол не бросился, когда ему в лицо уставились два револьверных ствола! А за ними сверкал ошалелыми глазами Витян, который, судя по дикому выражению его лица, был уже готов нажать на курки.

— Никшни, брат! Витян, ты охренел что ли⁈ Это же я, Рафи! — на всякий случай он присел. От случайного выстрела никто не был застрахован, тем более из собранных им же самим пистолетов — Совсем что ли крышей потек?

Тот, едва не обнюхав его, втащил его за ворот внутрь дома и сразу же запер дверь на все замки. Следом подтащил тяжеленный дубовый стол и уперся им в дверную ручку. Теперь пройти внутрь было очень непросто. Разве только через окна…

— Чего случилось-то? Полиция что ли ищет? Натворил что-то? Мы же со всеми все решили. Все же ровно и с жандармами, и с полицией, — судорожно соображал Рафи, пытаясь понять, откуда им могла грозить опасность. — Че за херня здесь творится может мне кто-нибудь толком объяснить?

Рафи с вызовом посмотрел сначала на Витяня, стоящего с револьверами наготове у окна, и потом на мадам Камову, замершую с мертвенно бледным лицом на диване.

— Ну?

— Рафи, мой мальчик, все очень плохо, — всхлипнула женщина, протянув к нему руки. Похоже, обнять хотела. — Все очень плохо.

Но парень не сдвинулся с места, с удивлением уставившись на нее. Он никогда ее такой не видел — испуганной, беспомощной. Сколько помнил, она всегда была уверенной, напористой. Казалось, внутри этой немолодой статной женщины с колючим взглядом был стальной сердечник или острозаточенный клинок. Сейчас же она выглядела совершенно разбитой, не понимающей что ей делать.

— Жопа, Рафа! Конкретная сраная жопа! — эмоционально влез в разговор Витян, почесав стволом револьвера живот. — Мы все в жопе, блядь! Старшаки предъяву мне кинули охренительных размеров. Говорят, что я берега попутал и полез на их поляну. За мной, б…ь, своих быков послали. Жопа…

Переваривая услышанное, парень подошел к женщине и сел рядом. Новость, мягко говоря, нехорошей оказалась. Родства Витяна с мадам Камовой было всем известно, а, значит, гостей и здесь нужно было ждать. А, если все что он слышал об этих воровских королях города было правдой, то всем им, действительно, крышка. Жопа, словом.

— Б…ь, доигрался в Котовского! — тут уже и он не сдержался.

Мадам Камова, не обращая ни на кого внимания, медленно поднялась с дивана и подошла к своему трюмо. Открыла верхний ящик и вытащила из него пухлую пачку ассигнаций.

— Витяй, может с ними получится договориться? Тут столько, что всем хватит.

— Не-е, — буркнул со своего места Рафи, опередив ее племянника. — Нельзя договариваться. Да, похоже, никто с нами говорить и не будет. Эти понимают только силу. Ты к ним с пустыми ладонями, а они с ножом. Ты с ножом, а они с пистолетом. Таких, б…ь, только тротилом взрывать…