Новый старый дивный Мир

Глава 13 «Дорогая моя столица, золотая моя Москва»

Глава 13. «Дорогая моя столица, золотая моя Москва».

Надя искоса поглядывала на улыбающегося милиционера — он ей очень понравился, да и она ему, судя по его довольному лицу, тоже, и радовалась теплу и лету.

Ей пока не хотелось загадывать надолго, думать о тяжелых испытаниях Войны, которые совсем скоро предстоят пережить всем людям, и ей тоже. Пока было лето, молодость и симпатичный парень рядом.

Но надо возвращаться к прозе жизни — время шло, а им еще надо добраться до училища. Кстати, а насколько оно далеко? Об этом Надя и спросила:

— Вася, — окликнула она замечтавшегося парня, — А нам на чем надо ехать до училища? Ты знаешь, где оно?

— Далековато, но можно сначала на автобусе доехать, а потом выйти где-нибудь поближе к центру и пешком прогуляться. Согласна?

— Конечно, мне так хочется на столицу посмотреть! Побежали, вон автобус сейчас отойдет, — девушка заметила на остановке небольшой автобус необычной квадратной формы, какой сейчас только в кино про довоенную жизнь и увидишь. На похожем ездили по городу герои знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя».

Молодые люди почти на ходу впрыгнули в автобус и разместились на сиденье в самом конце салона. Подошедшая к ним кондукторша только взглянула на милиционера и козырнула ему и девушке — проезд для всех военнослужащих и сотрудников милиции был бесплатным, а Надю проехала без билета за компанию.

Девушка потихоньку поинтересовалась у Василия, а сколько, собственно, стоит проезд. Оказалось, что он обходился в среднем в десять копеек, в зависимости от расстояния, на которое ехал пассажир. За каждую следующую остановку нужно было доплатить еще пять. Но были и те, кто платил за пять остановок, а ехал десять, таких пассажиров называли «полузайцами», как с усмешкой пояснил милиционер.

— А вообще мы тоже часто проводим рейды в автобусе, задерживаем безбилетников, мелких карманников, пьяниц, разных хулиганов, — уточнил юноша.

Надя с интересом осматривала автобус, двери в салон которого открывались и закрывались шофером вручную. Внутри было пять рядов деревянных сидений — лавочек, и одно около водителя, то есть двадцать одно сидячее место, при этом еще восемь человек по норме могли ехать стоя, а в «час пик», скорее всего, их набивалось не считано.

Хотя автобус был сделан совсем недавно, звукоизоляции внутри практически не было, и при движении отчетливо были слышны шум мотора и скрип деревянного каркаса.

Кроме того, было очень душно, поскольку открывалось только ветровое стекло у водителя. А зимой, судя по всему, было холодно, поскольку никаких нагревательных устройств не было предусмотрено. Но в те времена на это никто не обращал внимание: главное, что в городах появился хоть какой-то общественный транспорт.

Народ постепенно все прибывал и прибывал, Василий даже уступил место полной тетушке с кошелками, которая сразу притиснула Надю, сидевшую у окошка и с интересом рассматривавшую виды города.

Запахи в автобусе сгущались — пахло потом от разгоряченных тел, но были и запахи духов и одеколонов, в основном, от молодежи. У девушек в фаворе в основном была «Красная Москва», в девичестве «Любимый букет Императрицы», которая изредка перебивалась резкими нотками «Красного мака», у мужчин — «Тройной одеколон». Но пока пользование парфюмом в повседневной жизни только начиналось, в основном душились на «выход», а набор хороших духов в красивой упаковке был очень дефицитным и ценным подарком.

От мужчин в возрасте пахло в основном куревом, но кое от кого и слабым запахом принятого вчера спиртного.

Но заметно было, что пьяных не наблюдалось — за этим строго следили, особенно на заводах, расслабиться позволяли люди себе только на выходных и в праздники. Народ вел себя более или менее спокойно, хотя и раздавались иногда недовольные реплики прижатых людей, да просьбы пропустить к выходу.

Постепенно целые кварталы маленьких домиков с огородами и садами сменялись каменными домами с квартирами-коммуналками, которые соседствовали с дровяными и угольными складами и бараками. Бараки были одноэтажными дощатыми строениями с единственной кухней и удобствами во дворе.

Планировалось, что это будет временное жилье, но «временное» всегда было крепче «постоянного», и многие здания просуществуют еще много десятков лет. Под окнами бараков росла только крапива и лебеда — другой растительности быть не могло — угольная пыль от многочисленных печек висела в воздухе, забивая легкие и землю.

Видно было, что Москва активно менялась: сносились целые кварталы, расширялись улицы, что-то копалось и строилось, в Москве уже появились первые станции метро, на которые девушка очень хотела взглянуть.

Но вот автобус, дребезжа, выехал, судя по всему, в центр — дома стали выше, было много старинных особняков и красивых строений. Но было видно, что и здесь город активно строится, ведь в тридцать втором году был принят Генеральный план реконструкции Москвы.

Основная идея проекта была в расширении кольцевых и радиальных магистралей столицы, причем. соответственно плана, чаще всего при расширении улиц дома просто сносили, но на улице Горького несколько домов передвинули за «красную линию».

И в некоторых случаях действительно было выгоднее дом перенести, чем: снести → всех расселить → построить новый → заново заселить.

Эту историю даже отразила в своем стихотворении Агния Барто, которое так и называлось — «Дом переехал».

Об этом рассказал Василий, когда они, потные и разгоряченные, еле протиснулись на выход и вышли на улицу, с радостью подставляя лица под свежий ветерок. И даже процитировал несколько строк из стихотворения от лица мальчика Семы, который приехал из Артека и не нашел своего дома:

'…Возвратился я из Крыма, мне домой необходимо!

Где высокий серый дом? У меня там мама в нем!

Постовой ответил Сёме: — Вы мешали на пути,

Вас решили в вашем доме в переулок отвезти.

Если надо — в море синем, в синем небе поплывем!

Если надо — дом подвинем, если нам мешает дом!'

Народу на улицах становилось все больше, тут были и многочисленные военные, и деревенские жители, растерянно оглядывающиеся по сторонам, в куртках, сапогах и с картузом на голове, и важные чиновники в костюмах и шляпах, и молодые девушки в легких шелковых платьях, и парни в рубашках, подпоясанных ремнем — все куда-то спешили, толкаясь и извиняясь. Надя с интересом всех рассматривала, раньше как-то не было времени и случая не торопясь это сделать.

Девушка обратила внимание, что у большинства людей головы были покрыты — особо необычными были шляпки дам, державшиеся на одном чистом слове. Такие шляпки еще называли «менингитками», поскольку после того, как их хозяйка погуляет в подобной в сильный мороз, она нередко заболевала этой опасной болезнью. Но — «жажда ничто, а имидж — все!»- как говорила знаменитая реклама будущего.

Надя фыркнула, представив себя в такой шляпенции, но заметку себе сделала — платочек, или лучше, беретка, а именно она была на головах молодых девушек — нужна!

Как не торопились Надя и Вася, они невольно тормознули у тележки продавца газводы, к которой была большая очередь, очень хотелось пить. Но, судя по всему, газировка была теплой в этот жаркий день, поэтому они подошли к мороженщику, который расположился со своим лакомством прямо по середине улицы.

Эскимо в Москве появилось в продаже с тридцать второго года, с подачи Анастаса Микояна, который тогда был наркомом продовольствия СССР. И оно было необычным для Надежды — так называемым «мороженым-пай», оно поступало в продажу в банках-гильзах, поставленных на лед. Было уже и традиционное фасованное мороженое, но им попалась именно такой вариант.

Продавец ложкой набирал мороженое из гильзы, укладывал его в шприц-форму, на дне которой лежал вафельный кружок с вытесненным именем, после чего на эту вафельку выдавливалась порция мороженого и сверху прикрывалась другим вафельным кружком — получался своеобразный круглый «бутерброд». Стоило такое удовольствие семь рублей и было очень вкусным.

И самое главное — приятное совпадение — на кружочках были выдавлены их имена — молодые люди улыбнулись этому и одновременно подумали, что это к счастью.

Наслаждаясь вкусом лакомства, они поспешили дальше, и вот наконец Вася огляделся и махнул рукой — им туда, они почти пришли. И действительно, за углом они увидели очень красивое старинное здание.

Позже Надя узнала, что раньше здесь находилось построенное еще в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году помещение Александро-Мариинского училища с бесплатным обучением и содержанием воспитанников. Историю это училище имело замечательную и существовало и в будущем.

После революции сохранился педагогический статус заведения, и после многочисленных реформ и переименований, оно стало называться «Московским образцово-педагогическим училищем № 1». И вот к дверям такого заслуженного заведения они и подошли вместе с молодым человеком.

https://www.mgpu.ru/geroi-pedagogicheskogo-uchilishha-1/ — Герои педагогического училища № 1.

https://moscowsteps.com/aleksandro-mariinskoye-zamoskvoretskoye-uchilishche — Александро-Мариинское Замоскворецкое училище.

https://www.livemaster.ru/topic/3297882-article-genrih-brokar-i-krasnaya-moskva — Генрих Брокар и «Красная Москва».