Новые крестоносцы

Глава 14 В которой, герои делают историю и гоняют чертей

Темную полоску суши на горизонте путешественники увидели только через три дня. 10 мая 1501 года караван из шести судов достиг побережья Северной Америки. На палубах кораблей, собрались стар и млад, с жадным любопытством разглядывая медленно приближающийся чужую, неведомую землю. Вид дикого и мрачного, поросшего девственными лесами берега на который с грохотом накатывали волны прибоя, открывался поселенцам во всей суровой своей красоте.

Медленно, словно крадучись, убавив паруса и постоянно бросая лот, караван втягивался в большую, уютную бухту, в глубине которой притаился покрытый густой растительностью остров.

– Ну, как ощущения — Егор подошел к друзьям тесной кучкой стоящим на баке «Северной Звезды» — чувствуете себя первооткрывателями?

– Ага — Колумбом и Дежневым в одном лице — кивнул Корнев, честное слово меня прямо распирает от гордости.

– Ребята, неужели правда мы Америку открываем, сказка какая-то, не верится — восторженно воскликнула Светка.

– Да — Таня прижавшись к плечу Ляшкова — как ни странно, но похоже у нас все получается, кто бы мог подумать.

– А я, жду не дождусь, когда можно будет сойти с этого корыта на твердую землю — ворчливо заметила Живчикова — устала уже спасу нет.

– Что то ты дорогуша в последнее время раздражительной стала, стареешь наверное — поинтересовался у подруги Емелин.

– Молчи дурак — Ленка ткнула его кулаком в бок.

– Ничего, потерпите немного, бросим якоря, я сгоняю с разведчиками, вернемся и будем выгружаться. Если опасности нет, здесь и будем первое поселение и крепость строить — успокоил друзей Егор.

– И как мы его назовем — поинтересовался, до сих пор молча разглядывающий побережье в бинокль, Щебенкин — да и страну тоже как-то надо будет обозвать, не Соединенными Штатами же?

– Пока не знаю, есть предложение: «форт Росс», а страну «Новороссия».

– А ты уверен, что мы попали именно туда, куда надо? — засомневался Корнев

– Да, мы со Шнитке сейчас только расчеты закончили, шторм нам как раз на руку оказался, отнес в район, где в нашем времени располагается Бостон.

– Не думаю — возразил Шебенкин- я писал курсовую по географии, в заливе Мэн никаких островов нет. А вот южнее в бухточке, в устье Гудзона, действительно есть, и как вы думаете он называется?

– Как?

– Остров Манхеттен — выдержав паузу, торжественно объявил Костя.

– Нью Йорк, Нью Йорк — фальшиво пропел Емелин, и задумчиво почесал затылок — вот это да.

– То есть, где то здесь, в будущем будет стоять статуя свободы? — недоверчиво спросила Таня.

– Стояла бы — поправил ее Ляшков — теперь, скорее всего, не будет. Мы начинаем радикально менять историю.

– За это надо выпить — радостно-взволновано объявил Корнев.

– Высадимся на берег, выставишь часовых, организуешь оборону, тогда и выпьем — охладил его пыл Егор — неужели мы ошиблись в расчетах? А впрочем, это дела не меняет, наоборот даже место здесь удобнее. Через несколько часов, обследовав побережье и убедившись, что оно безлюдно и безопасно переселенцы начали высадку на большом острове в устье двух рек.

Вскоре на берегу разгорелись костры, сновали туда сюда ялики и плоты, перевозя людей, скотину и припасы. В вековых лесах впервые раздался стук топора. До поздней ночи шла разгрузка и оборудование лагеря, пока уставшие люди не попадали, там, где стояли. Не смыкали глаза только часовые из ушкуйников и стрелков расположившиеся цепью секретов вокруг стоянки.

Новое утро принесло новые впечатления и заботы. Плохо выспавшиеся люди разбредались по артелям, варили пищу, готовились к новому трудовому дню, как вдруг:

– Черт, черт, и-и-и — дикий женский визг потряс окрестности.

Из кустов пушечным ядром выскочила Аксинья, молодуха фундаментальных пропорций. На перекошенном лице женщины бы написан безграничный ужас. Как огромная комета, издавая жуткий вой, и размахивая руками, она неслась к центру лагеря.

Бам, попавшийся ей под ноги ведерный котел с горячей кашей едва не переместился чудесным образом на голову Ляшкова. От ожогов и ушибов парня спасла только хорошая реакция. Савва, стоявший спиной, увернутся не успел, и отброшенный могучей дланью вдовицы, он пушинкой отлетел в сторону. Дальнейшие жертвы и разрушения предотвратил Емелин, ухитрившийся ловко подставить ножку.

– Свят, свят, свят — закрестился Афоня, отряхивая несостоявшийся завтрак с рубахи и портов — ты чего блажишь, дурища?

– Там, там — сидя на земле, тряслась женщина, мелко крестясь и тыча пальцем в густой орешник — нечистый, страшный, выскочил, а я промеж рогов ему и бежать.

– Откуда взялся? Какой он из себя? Как выглядит? На человека похож? — забросал ее вопросами «главный контрразведчик».

– Что, ты батюшка — замахала на него руками Аксинья — как же сатана может на человека быть похож, я же говорю страшный, здоровущий, рыло мерзкое все пятнами покрыто. Только присела по нужному делу, прости господи, а тут он. Как кинулся на меня, так все дела разом и сделала. Споймать видать хотел, да в пекло уволочь, ох грехи мои тяжкие.

– Может надо Таню позвать? — предложил Алексей, и задумчиво добавил — странно, какие рога?

– Так ведь черти, они завсегда с рогами ходют — «прояснил ситуацию» опытный кормщик.

– Я мыслю, ежели Аксиньюшка ручку приложила, лекарь тому черту уже без надобности — заметил прихромавший Черный.

– Савва, позови Ерему и еще ребят, пойдем, кусты проверим, только предупреди всех, живым брать — скомандовал Егор.

– Ну, ты и задачки ставишь Михалыч, как можно нечистого живым хватать? — изумился атаман.

– Что ближе будет, за то и хватать, но чтоб живьем — безапелляционно заявил Ляшков.

– Только за рога его не берите — с совершенно серьезной миной посоветовал «Вжик» — а то оторвете, всю красоту попортите.

– А за хвост?

– Угу — чудом сдерживая смех, кивнул неугомонный Леха — за хвост можно.

– И я с вами, дети мои — не допускающим возражения тоном объявил подошедший на шум отец Федор — крестом святым его окаянного одолеть можно.

– Можно и крестом — согласился Егор, оценив взглядом внушительное медное распятие на груди священника — только плашмя и вполсилы. Алексей, найди Серегу, пусть посты усилит, и смотрите, чтобы паники в лагере не было.

– Хорошо — кивнул Емелин, и отправился выполнять команду, плечи его затряслись от неудержимого хохота.

– Чего это он? — поинтересовался Афанасий.

– Нервы.

– Чего?

– Испугался.

– А, его проклятого все боятся, я когда первый раз увидал, тоже шибко напужался.

– Так ты и черта видел?

– А то, вот как тебя, даже говорили с ним. Вина гишпанского как то перебрал сильно.

– Бывает — согласился парень — глянь вон там, в кустах, а я здесь посмотрю, осторожней только.

Раздвинув ветки лещины, Ляшков пораженно застыл, созерцая открывшуюся ему картину. Не часто раньше он мог наблюдать героя Фенимора Купера в натуральную величину. На земле, навзничь лежал человек одетый только в штаны из грубо выделанной звериной шкуры, странного пошива обувь из того же материала, и не менее странный головной убор, увенчанный перьями и рогами. Лицо и тело индейца было щедро размалевано черной и белой краской.

– Примерно так я себе это и представлял, и рога в наличии, и рыло пятнистое — пробормотал Егор — Афанасий, поди сюда.

– Боже святый — осенил себя крестом кормщик — точно как мой, только тот позеленее был и без перьев.

Осторожно подойдя к неподвижно лежащему телу, новгородец тронул его ногой, а потом, осмелев, стал переворачивать набок.

– Да ты никак хвост у него найти хочешь?

– Ага, нету, а это чего такое — мужик ткнул пальцем в шишку на лбу «черта».

– А это, наша вдовушка его так приложила, что у него разом хвост отпал, и третий рог расти начал — невозмутимо растолковал Ляшков.

– Ну, что тут у вас? — полюбопытствовал подошедший Савва — ого, эк она его сердешного, ровно конь копытом влепила.

– Идолище такое узришь, еще не так с перепугу шарахнешь — заступился за женщину Хлопотников — не то, что хвост, голова отскочит.

– Мелкий он какой то — засомневался Савва — баба говорила про здорового.

– Гы — ухмыльнулся Афоня — она же на него с низу глядела.

– Ну вот, что ребята, берем это чудище под белы рученьки и потащили — распорядился Егор, видя, что туземец начал шевелится.

– Ага — заржал Савва — Аксинье отдадим, она огород разобьет, а это пугало на забор рядом посадит, воронье отгонять. Осторожней Ерема, рога не оторви, всю красу ему загубишь.

Возвращающуюся на бивуак процессию первой встретила вездесущая детвора. Толпа малышни с радостными воплями бежала впереди:

– поймали, поймали! Чертяку поймали!

Постепенно вокруг стали собираться колонисты. Люди с любопытством, смешанным со страхом разглядывали первого встреченного коренного американца. Некоторые крестились и шептали молитвы. Сквозь образовавшуюся толпу, яростно работая локтями, протолкались Емелин и Корнев.

– Так вот ты какой, северный олень? — задумчиво протянул Сергей — а шишка у него откуда, сопротивлялся сильно?

– Будет знать, стервец, как на хрупкую вдову набрасываться — пояснил «Вжик» — ну, что хвост то нашли у него?

– Шутник ты, однако, Лексей — покачал головой Савва — я уж было и впрямь подумал, что нечистую силу идем ловить.

– Серый, ты посты усилил? Кто его знает, сколько ту еще таких красавцев шастает, и вообще разберись, как он так близко смог мимо твоих ребят подобраться. Разойдитесь все — начал отдавать команды Егор — что вы аборигена ни разу не видели.

– Дак, где же батюшка мы его видеть могли, коли у нас на Руси почитай и нету таких — раздался рассудительный мужской голос из толпы.

– Ой, гляньте бабоньки, а маленький, какой, худенький, как же он Аксиньюшку то обротать хотел, бедный — сжалилась какая-то сердобольная женщина.

– А ты почем знаешь, чего он там с ней сотворить хотел? — подключился еще кто-то.

– Известное дело, чего вам кобелям от нас надо.

– Кто о чем, а голый о бане, все вы бабы только об одном думаете.

– Кто об одном, а кто и об двух.

– Да сожрать он ее хотел и всего делов, в ней одного мяса пудов восемь будет, а дикий этот вона тощщой какой, голодный наверное.

– Святые угодники, неужто правду говоришь?

Неизвестно до чего дошли бы бурные дебаты, если бы снова не вмешался Ляшков.

– Ну все, хватит, идите все занимайтесь своими делами — разгонял он зевак — Леха, этого накормить, оказать первую помощь, не обижать, но и глаз с него не спускать.

– Тетка Аксинья, тетка Аксинья — неугомонная ребятня, с криками побежала дальше — черта дикого поймали, какой тебя съесть хотел, борей — геной зовется.

От этого известия, несчастная вдовица и так находившаяся в состоянии стресса, окончательно сомлела. Охнув, она мешком осела назад, придавив французского лекаря, который самоотверженно пытался оказать помощь «даме».

Добрый Лекье наверно так бы и погиб, погребенный под пышными телесами потерпевшей. К счастью для него рядом оказались Альберт и Валдис, которые сумели спасти жизнь выпускнику Парижского университета. Проходя мимо, они увидели распростертое на земле тело, и торчащие из под него, слабо подергивающиеся, ноги. Недолго думая, спасатели ухватились за оные конечности, и довольно бесцеремонно вытянули француза наружу.

Постепенно ажиотаж, вызванный пленением туземца начал стихать. Вернувшиеся разведчики притащили оленью шкуру, по всей видимости, служившую одеялом, копье с каменным наконечником, и лук со стрелами и доложили, что следов других людей вокруг стоянки нет. Трофейный лук очень заинтересовал ребят. Собранный из гибких прутьев, обтянутых тщательно выделанной кожей и тетивой из оленьих жил, он представлял собой довольно грозное оружие. Вызванный в качестве эксперта Хлопотников заявил, что «супротив татарских, жидковат будет», но работа, в общем, не плохая. У берега в кустах обнаружили спрятанное берестяное каноэ с одним коротким веслом. К удивлению Сергея и Егора все сходилось к тому, что пойманный индеец был один. Допросить пленника оказалось невозможно, причем не только в силу непреодолимости языкового барьера. Дабы предотвратит побег, Емелин не нашел ничего лучше как до беспамятства напоить своего подопечного. Теперь под надежной охраной, «арестант» пребывал в объятиях морфея, и с размалеванной физиономии его не сходила счастливая улыбка.

Люди между тем занялись своими делами. Все трудоспособное население было разделено на артели. Одна, самая большая, под руководством уже известного читателям плотника Степана отправилась валить лес для строительства. Другая, продолжила разгрузку судов. Третья, в основном женщины и дети занимались приготовлением пищи и обустройством лагеря.

Остров, длинной около 20 километров, располагался близ впадения широкой полноводной реки, омывающей его с запада, в достаточно удобную бухту. От материка на северо-востоке его отделяла узкая речушка. От небольшого острова на востоке и юго-востоке — узкий извилистый пролив. После недолгого совещания было принято решение о строительстве крепости на южной оконечности Манхеттена. Пушки этого укрепления по замыслу его строителей должны были наглухо запечатать вход чужим кораблям, как в реку, так и в пролив. Место оказалось очень удобным.

Основой будущих крепостных бастионов со стороны моря, должны были составить бревенчатые срубы- киты, снаружи заваленные землей и камнями. Для обороны поселения со стороны суши закладывались два больших блокгауза.

Вечером у костра снова собрался совет в расширенном составе. Кроме семерых пришельцев на нем присутствовали Савва, Афанасий, Фридрих и Андерс. Рядом отгоняя любопытных, огромной безмолвной тенью, маячил Валдис. На повестку дня были поставлены вопросы об органах власти новорганизуемого государства.

– Вопрос первый — начал как обычно Сергей — что мы хотим здесь создать, республику или монархию. Ну, как в Новгороде, чтобы вече правило, или князь, как в Москве или Литве? — разъяснил он для Саввы и компании.

– Я вот, что мыслю, если хочешь, чтобы порядок был, то веча не надо никакого. У власти, как в море у кормила, один должон стоят. И чтоб рука железная была — неожиданно заявил Афанасий- вона в Нова городе, все бояре да купцы промеж собой грызутся, и простых людишек стравливают, вот Москва его и подмяла. А где короли, да князья правят, там страна только силу набирает.

– Я, я — согласился с другом Фридрих, за последние восемь месяцев кое-как научившийся изъяснятся на русском — правит должен один тщеловек.

– Я тоже так думайт, на корабль капитан всегда бит один — закивал головой голландец.

– А чего же ты Афоня от московской руки сюда убег, коли тебе княжеская власть по нраву? — поинтересовался Черный.

– Не об том речь, что мне по нраву — возразил кормщик — я говорю, что для страны, для людей полезней.

– Ну, коли Егор Михалыч такой груз на себя возьмет, я не против, и помочь всегда рад буду — согласился атаман — он об людях думает, зазря не обижает. Опять же, кровь вместе проливали, за товарищей жизни не жалел, ему доверяю.

– А, что фогтом был, теперь побудешь королем — высказал свое мнение Щебенкин — организаторские способности у тебя есть, голова варит, давай, правь.

– А как же демократия, права, свободы и все такое? — ехидно поинтересовалась Арсеньева.

– Понимаешь Света, здесь такое не прокатит — ответил ей Корнев — здесь нужно, чтобы решения принимал один человек, иначе крышка нам всем. Если индейцы скальпы не снимут, значит придут европейцы и под себя подомнут, колонизируют.

– В общем, быть тебе Егором I — улыбнулся Емелин — только надо определится, как тебя величать: царем, королем, князем, или верховным правителем, а то и вовсе государем — амператором.

– Не Егором, а Георгием, бестолочь — поправила его Ленка — я думаю это правильная мысль. Вот блин кто бы сказал, что я окажусь такой ярой сторонницей монархии, ни за что бы не поверила.

– Я тоже согласна — улыбнулась Таня.

– Ну, вот и хорошо, значит, принято единогласно — подытожил Сергей — завтра утром соберем народ и объявим об этом всем. А теперь государь, говори, какие назначения сделать хочешь.

– Э, э — а вдруг я не согласен? Моим мнением они даже не поинтересовались. Мне это нравится, сами себе решили и все, а ты впрягайся и тяни лямку — подал голос новоявленный монарх.

– А кто тебя спрашивать будет? — улыбнулся Щебенкин — общество решило так тому и быть. Так, что не выделывайся твое величество, а давай, принимай бразды правления.

– Точно, точно — одобрительно загудело «общество».

– Кроме тебя некому — уже серьезно добавил Константин — ты взял на себя ответственность людей сюда привезти, тебе за них и отвечать. Ну а мы как всегда помогать будем.

– Верно он говорит, Егор Михалыч, ты уж уваж обчество, не отказывайся. Люди тебе доверились, не подводи их — степенно огладил бороденку Афанасий.

– Выходит деваться мне некуда. Ну, раз вы сами так решили, не обессудьте. Все, что прикажу или потребую должно исполняться быстро и без рассуждений. Спрашивать строго буду.

– Эх, все таки надо было его конституцией ограничить, а то окажется, что посадили тирана себе на голову — проворчала Живчикова.

– Будет вам конституция, если я увижу в ней необходимость, а до тех пор, никаких мне, чтоб революционных брожений и демократий. По назначениям завтра все скажу. Да и вот, что времени терять зря не надо. Завтра, бабы пусть огороды разбивают на острове, репу, капусту, морковку и редьку высаживают. Думаю лета должно хватить, чтобы урожай вырастить, иначе нас ждет голодная зимовка. Савва, возьмешь десяток своих бойцов и семей пятнадцать поселян, будете ставить острог и село на том берегу реки севернее острова. С местными, старайтесь зря не задираться, если объявятся, дашь мне знать. И еще, клены рубить строго настрого запрещаю, ослушников наказывать буду сурово.

– А поселян кого брать, может православных только?

– Ну вот уж дудки, всех подряд, и чтобы не разделять, ливонец, русский или еще кто. Чтобы не оказалось так, что в одном селе католики, в другом православные. Иначе у наших потомков большие проблемы будут.

– Чего будет?

– Резаться промеж собой начнут, да делиться. А так породнятся, переженятся, глядишь, одним народом станут.

– Это пожалуй ты верно подметил — задумчиво пробормотал атаман — драться да делиться нам никак нельзя, сожрут.

– Вот видишь, а я чего говорил — затряс бородой Афоня — мудрый, ученый человек, слова какие умные знает — «прамблемы». Запомнить надо. Да, а какой такой ституцией, да дермократией, прости господи, ты нам грозишься, с чем ее едят то?

– Я тебе сейчас попробую объяснить — предложил Емелин.

– Да, ты объяснишь, потом посмешищем у всего честного народа буду — махнул рукой кормщик — несурьезный ты Лексей человек.

Над притихшим, уснувшим лагерем повисла теплая майская ночь. Свежеиспеченный правитель долго еще сидел у костра, погрузившись в свои мысли, пока подошедшая Татьяна, чуть ли не силой уволокла его в палатку.