Новые Боги (СИ)

Глава 5. Драка за Лабиринт

Минут двадцать у нас ушло на то, чтобы разыскать в городе кого-то, способного давать внятные ответы.

— Правитель, они явились два часа назад и почти сразу пошли на штурм.

Один из уцелевших сотников, ежесекундно морща бледное, словно мел, лицо, баюкал подвешенную на какой-то грязной тряпке сломанную руку. Любое неосторожное движение причиняло ему явную боль и я понял, что так разговора у нас не получится. В любой момент он может отключиться, да и рука разбухала и наливалась синевой прямо на глазах. Поэтому я жестом приказал ему замолчать и сосредоточился.

Магическое зрение привычно прыгнуло на глаза и я сразу же понял, насколько истощен воин. По всем критериям. Не отпускающей его болью. Ошеломлением от стремительного поражения. Потерей товарищей. Человек оказался в шаге от того, чтобы сломаться.

К сожалению, я не владел магией клана Енисис, иначе в два счета поставил бы его на ноги. Но и то, что мне доступно, может помогать, пусть и не так легко и эффективно.

С омерзительным чавканьем сломанная кость встала на место. Солдат часто задышал, побледнел еще сильнее, а затем, не выдержав, заорал. Я усилил поток, чтобы не дать его сознанию благополучно угаснуть. По лицу воина катились крупные капли пота, однако он стойко выдержал экзекуцию, по другому мое «лечение» не назовешь, а затем, когда боль начала отступать, попробовал осторожно пошевелить пальцами.

— Ты особо-то не дергайся. Кость встала на место, порванные ткани постепенно зарастают, но несколько дней покоя тебе не помешает.

— Спасибо, Господин!!!

— А теперь расскажи, что произошло.

Взгляд сам собой метнулся к гудящему в паре сотен метров порталу:

— И побыстрее.

Воин, чьего имени я все еще так и не узнал, наморщил лоб, собираясь с мыслями:

— Мы заметили их издалека, так что успели подготовиться к встрече. Зрелище, конечно, было то еще, я вам скажу. Особенно эти ублюдки одноглазые. Полуголые, здоровенные, а одних шкурах. Страховидлы те еще. Однако атаковать они не стали. Остановились на полтора полета стрелы.

Я нахмурился:

— Они не атаковали? Тогда чьих это рук дело?

Но он меня словно не услышал, мыслями вернувшись в те события:

— Наши духом воспряли, когда поняли, что в атаку на нас никто не идет. Особо «умные» даже голые задницы им со стен показали. А потом нам в спину ударили эти твари…

— В спину?! Какие твари?

— Они орали что-то по «неверных, отринувших Огнедара». Какие-то чудики в серых балахонах. Главный у них, какой-то высохший старикан, задрал тощие ручонки и через мгновение в стену словно здоровенный таран ударил. Ребята разлетелись, как тряпичные куклы. Кто-то бросился к врагам, но в этих уродов словно демоны вселились! Дрались они как бешеные, а тут и одноглазые перестали сидеть сложа руки. Подбежали ближе к стенам и махнули своими дубинами. Не знаю, что там у них за волшба, но стены ее не выдержали. Да и вы и сами все видите, правитель.

— А дальше?

— Потом сюда ворвались спартанцы. Я много повидал на своем веку, господин, но против этих… Не выстояли мы, не сдюжили. Простите…

Хотелось выдрать себе все волосы и что-нибудь сломать. Сидевший тихо, а оттого несколько подзабытый Орден Памяти сделал свой сокрушительный ход. Ярость была настолько велика, что пришлось вспомнить известные мне дыхательные практики, дабы с глаз упала кровавая пелена, сердцебиение хоть немного успокоилось, а голове вернулась способность трезво соображать.

— Тебе не за что просить прощения. Вы ничего не могли противопоставить сдвоенному одновременному удару. Кто сейчас за главного?

— Над гарнизоном? Командира убило ударом сероплащников. Так что теперь пока никого нет.

— Значит принимай командование. Как тебя зовут?

— Артемий, господин.

— Возьми это, чтобы ни у кого не возникло сомнений на твой счет. — Я быстренько вылепил из земли незамысловатый перстень и вложил в него простенькую иллюминацию с символом клана. — Настроен на тебя. Как только ты захочешь, то мысленно прикажи ему показать знак.

Он надел перстень на палец, нахмурился, не понимая, что ему надо сделать.

— Прикажи вслух.

— Эээ… Подтверди, что Правитель назначил меня командиром гарнизона Кносса.

Из магической побрякушки тут же вырос небольшой светящийся зеленый росток, заставив своего владельца завороженно уставиться на нехитрую иллюминацию.

— Куда отправился враг?

— К Лабиринту, господин.

— Ты уверен?

— А там дорога одна. Вряд ли им нужны нагромождения бесполезных камней или отвесные, ныряющие в море скалы.

Я отпустил новоявленного командира гарнизона, отошел чуть в сторону, достал голософон и услышал удивленный голос Париса:

— Что случилось, Милан? Неужели вы управились так быстро?

— Наоборот, опоздали. Вы можете закрыть этот проход и открыть его по моему сигналу возле Лабиринта?

Торопиться с ответом Апостас не стал. А затем заговорил, тяжело роняя слова:

— Это очень большой риск. Если мы закроем текущий портал, то это гарантированно выжрет всю энергию из твоего изумруда, да и людей измотает.

— Можешь или нет?

— Могу. Но тогда открытый возле Лабиринта путь просуществует минут пятнадцать. На большее наших сил не хватит. Не мне тебе говорить, что риск неоправдан. Кучка минотавров не стоит опасности сорвать всю кампанию. Да Зевс с ней, с кампанией. Не стоит твоей возможной гибели. Крит не сможет сопротивляться своего Правителя.

Разумом я понимал железобетонную логичность его доводов… Более того, велик шанс, что от Лабиринта уже ничего не осталось, несмотря на то, что в нем точно нет Ордена Помнящих. Но… Треклятое «но»! Если я сейчас развернусь и уйду — как потом взглянуть в глаза Актеону?

Мое молчание Парис расценил по-своему. Вздохнул и продолжил:

— С другой стороны, так мы рискуем лишиться сильного союзника. Даже если вы безнадежно опоздаете, минотавры должны увидеть все своими глазами. Тогда они возненавидят врага и станут воевать с еще большей яростью. Держи голософон под рукой, Милан. Как только будете готовы — мы откроем портал. Маяк у тебя с собой?

Еще с неделю назад, как только табор оказался под стенами Кидонии, Апостас вручил мне магический маячок — грубую, выструганную обычным ножом фигурку коня, в которую ромалы вложили что-то вроде магического передатчика и теперь в два счета могли навести на него точку выхода для Врат, независимо от расстояния.

— Да.

— Тогда действуйте. Я буду ждать. И береги Илону.

Я пропустил мимо ушей подобное странное проявление заботы. Уделю ему более пристальное внимание потом, если это «потом» настанет.

— Актеон!

Однорогий подошел тяжелой походкой и с невозмутимым видом, хотя я прекрасно видел, как его аура переливается жгучим нетерпением.

— Что ты решил? Муы вернемся обратно?

— Ты меня явно с кем-то спутал, дружище. Лабиринт дал мне кров и защиту, когда я в этом больше всего нуждался. И теперь не дело отворачиваться от своих друзей. Готовьтесь к марш-броску. Мы не позволим врагу уничтожить то, что нам дорого!

Последние слова я специально произнес погромче. Дружный рев трехсот глоток показал, что слова упали на благодатную почву. Теперь, даже если мы потерпим поражение, минотавры не отвернутся от Крита, потому что будут знать — люди их не бросили.

— У нас есть план?

Амазонка повернулась ко мне, смотря с неподдельным любопытством.

— Ага. Называется «догоним этих мудозвонов и наваляем по первое число». Как тебе такой план?

Илона одобрительно кивнула:

— Мне нравится. Я в деле.

— Тогда не будем тянуть.

Не надо обладать какой-то особой проницательностью, чтобы понять — со времени моего визита в Лабиринт каменный рукотворный проход между скал претерпел очень заметные изменения не в лучшую сторону. То тут, то там валялись огромные, вырванные прямо из стены глыбы. Сами скалы оказались испещрены дырами, словно хороший сыр. И повсюду витала вонь магии, заметная даже обычным людям. Алекса так вообще морщилась и чихала, не переставая.

На первые тела мы наткнулись почти сразу же. Здоровенный камень, рухнувший сверху, в лепешку раздавил с десяток спартанцев. Один из них оказался еще жив, но уже находился на грани жизни и смерти, едва слышно постанывая и царапая посиневшими ногтями землю вокруг. Один из минотавров выступил вперед. Лабрис в его руке описал короткий полукруг и прервал предсмертные страдания воина.

А дальше тела стали появляться как грибы после хорошего дождя. Изломанные, раздавленные, разорванные, они лежали повсюду. Многие еще цеплялись за жизнь, но сопровождающие меня минотавры с методичностью бездушных механизмов прерывали их мучения.

Не знаю, что именно тут произошло и как оборонялись рогатые, но за каждый метр продвижения вперед спартанцы платили очень дорогую цену. В какой-то момент я не выдержал и замотал рожу протянутой Илоной тряпкой. Вонь от выпущенных кишок, развороченных голов и литров пролитой крови стояла такая, что даже мой привыкший ко всему желудок сделал пару кульбитов.

Кажется, здесь нашли свою смерть никак не меньше четырех сотен ребят в красных плащах. Жаль только, что среди этого месива человеческих тел не оказалось ни одного циклопа.

— Приготовились! — скомандовал Актеон. Он, как и я, услышал приближающиеся звуки боя.

Завал, прежде наглухо перекрывающий вход незваным гостям, оказался разворочен, словно какой-то гигант, раздосадованный препятствием, расшвырял здоровенные камни как гальку. Когда-то поразивший мое воображение проход, исписанный удивительными рисунками и украшенный всеми оттенками мрамора, уцелел, хотя и оказался основательно попорчен следами ударов клинков и боевой магии. И на том конце я отчетливо разглядел сражающихся. Актеон умоляюще посмотрел на меня.

— Вперед! И смотреть в оба!

Однорогий даже не стал дослушивать. Короткий приказ — и три сотни минотавров, потрясая оружием и подбадривая себя залихвацкими криками, ломятся вперед. Я побежал вместе с ними. Нужно во что бы то ни стало не отставать от своей главной ударной силы, чтобы, в случае чего, прикрыть от магической атаки.

Живая лавина из рогатых воинов вырвалась из тоннеля и с ревом врубилась в ряды сражающихся. Несколько десятков носящих красные плащи умерли сразу же, но развить успех не получилось. Как оказалось, сражения кипели по всему Лабиринту. Не знаю, что заставило атакующих разделиться, но отдельные группы спартанцев яростно наседали на значительно уступающих числом минотавров. И пусть быкоголовые сражались яростно, отдавая самих себя этой битве, одного взгляда хватало, чтобы понять — рогатые обречены. Их просто задавят числом.

Точнее, были обречены.

Я вырвал из стены сразу три куска камня, мгновенно сжал в пули и поочередно метнул в спины наседающим на минотавров спартанцам. На войне нет места угрызениям совести, так что, когда тела врагов рухнули на землю, я побежал вперед.

— Актеон, помогай своим! Илона, Богомол, Алекса — за мной!

Где-то там, впереди, ближе к утопленному в скале подземному Лабиринту, я чувствовал вспышки магии циклопов. Однако несколько раз нам пришлось остановиться, врубаясь в яростные схватки с врагом. Должен признать, эти ребята оказались очень серьезными противниками. Любой из них имел все шансы победить меня в бою один на один. Вся проблема для них оказалась в том, что я не собирался устраивать тут дуэли.

Один из врагов упал с выжженной сквозной дырой в груди. Еще двоих сняла Илона, а когда к ней рвануло сразу четверо спартанцев, то их придавил огромный кусок дома, вырванный Богомолом. Отчаянно отбивающиеся минотавры воспряли духом от неожиданной поддержки, рванул вперед. Двое тут же поплатились за неосторожность, распрощавшись с жизнью от точных ударов копий, зато остальные сумели отбросить спартанцев на несколько шагов назад. Я взялся за меч и чуть ослабил узы, удерживающие запертую в клинке сущность.

Дух голема плоти довольно заурчал, напитал лезвие смертельным ядом разложения и значительно ускорил мои движения. Во все стороны полетела кровь из распоротых глоток и отсеченных конечностей.

Однако спартанцев все равно оставалось слишком много. Мы наткнулись на отряд не меньше чем в восемьдесят человек, а я старался беречь магические силы для возможной встречи с циклопами или магами. В какой-то момент я понял, что напитавшийся боли и страданий дух голема становится слишком силен. Пришлось отправить в клинок внушительную магическую оплеуху, призванную обуздать разошедшуюся тварь.

Спартанцы дрались очень умело и бесстрашно. В какой-то момент я испугался, что нам не выдержать их натиска и уже приготовился приложить врагов чем-нибудь убойным из своего огненного арсенала, однако притихший дух голема вдруг послал мне яркую мысль-предложение. Хмыкнув, я не стал противиться и направил меч на одно из тел. Тонкий канал некромантической энергии мгновенно достиг своей цели и вернувшийся к жизни немертвый раб бросился на своих недавних товарищей. А за ним еще один. И еще. Всего клинку удалось призвать на свою сторону пять немертвых воинов.

— Некромант?! Что ты здесь делаешь, тварь?

— Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь.

Однако командир спартанцев оказался парнем неробкого десятка:

— Лакедемон не сдаются врагу! Мы либо умрем, либо победим!

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

А дальше драка превратилась в избиение. Дух голема плоти щедро делился накопленной силой, призвав еще десяток восставших воинов. При жизни отличавшиеся завидной удалью, поднятые зомби оказались еще более сильными, быстрыми и смертоносными. Зажатые в клещи спартанцы начали умирать, один за другим. От стрел Илоны, от выпадов Богомола и Алексы, от лабрисов минотавров… Все оказалось кончено за пару десятков секунд.

— Спасибо вуам за помощь! Не знаю, что ты здесь забуыл некромант, но если бы не ты и твуои люди…

Подошедший ко мне минотавр чуть припадал на раненую ногу и оказался с ног до головы забрызган кровью. Внезапно рогатый прищурился и неверяще уставился на меня.

— Здравствуй, Муазон.

Я узнал минотавра, который проводил меня к воротам зала совета в первый визит в Лабиринт.

— Якостроф?! Вот уэто встреча!

— И не говори. Где циклопы?

— Там. — Он махнул рукой в сторону возвышавшегося над городом высеченного в скале здания. — Муы хотели их остануовить, но туут насели эти…

— Вы нам поможете?

— Веди, Якостроф. Но имуей ввиду — с ними муаг. Сильная тварь. Это он проход развуалил.

Значит, это явно кто-то высокого полета. Сомневаюсь, что подобное по силам простому Приближенному.

Тяжелые высоченные створки, ведущие в святая святых города минотавров, оказались безжалостно сорваны с петель. Одна из них придавила ноги громко стонущего стражника и сопровождающие меня бычки бросились на помощь своему товарищу. Напрягая мощные мышцы, они попытались приподнять тяжеленную плиту, но даже их недюжинная сила спасовала перед огромной массой.

— Помоги, Якостроф!

Муазон с надеждой смотрел на меня. Твою мать! Очень не хотелось тратить силу на его спасение. Но тут вперед выступила Илона:

— Я справиться. Рогачи, готовиться выдернуть его.

Амазонка рванула стрелу из колчана, оттянула к уху и выстрелила. Стрела попала в щель между створкой и полом.

Бухнуло! Огромная громадина, словно получив удар увесистым тараном, подпрыгнула вверх, и нерастерявшиеся минотавры споро выдернули раненого товарища за мгновение до того, как створка с диким грохотом упала обратно.

— Впечатляюще. А теперь идем.

Внутри царил знакомый мне полумрак. Половина светильников беспомощно валялась на полу, убавив и без того скудное освещение. Золотистые прожилки мрамора гасли во тьме уже на расстоянии нескольких метров. И все это сопровождалось одуряющей тишиной. Словно отсюда все давно ушли. Или же — затаились в засаде.

— Уйдите со света!

Но выполнить мою команду почти никто не успел. Внезапно налетевший порыв сильнейшего ветра сбил меня с ног. Лишь в последний момент я успел прикрыться зеленоватой сферой, погасившей большую часть ярости стихии. Остальным повезло куда меньше. Минотавров раскидало по стенам, словно тряпичных кукол. С громким «хрясь!» сломался лук Илоны. Богомола впечатало в ближайшую колонну, и только Алекса успела среагировать, выставив какой-то свой вариант Пылевого щита. Полностью удар он не погасил, однако девушка не отлетела к стене, как остальные, и лишь упала на спину.

— Я рад встрече, Якостроф, — Раздался голос из темноты и в узкую полоску света выступил молодой парень с искренней приятной улыбкой на лице. Однако, приглядевшись, я понял, что это именно он чуть не сотворил тогда, при высадке, мощнейшее, неизвестное мне заклинание. — Позволь представиться. Меня зовут Вирис Плойгос.