Новое восстание

16

— Кожа… ты будешь…

Люку казалось, что он слышит голос Йоды. Он прислушался, но слова все время ускользали от него.

— …счастливчик… ты…

Как и сознание — оно то приходило, то утекало. Ему впервые за целую вечность было тепло, но он не чувствовал, чтобы что-то прикасалось к его коже. Он плавал как в невесомости, но не двигался. Он висел в неподвижности и ни к чему не прикасался. Очень странное ощущение.

— …знаю тебя… я…

Глаза его были закрыты, но структура тьмы изменилась. Как будто он сквозь сомкнутые веки смотрел на яркое солнце Явина.

— …чувство…

Запахи тоже то появлялись, то исчезали. Ему почудилось, что он уловил аромат мясной похлебки, которую тетя Беру готовила, когда из Анкорхада привозили мясо. Оно не всегда было свежим, так что тетя готовила его дня два подряд и подавала так, будто оно было таким же ценным, как вода, которую они добывали на ферме.

— …вовремя…

Голос был похож на скрипучий голосок Йоды, но принадлежал другому. Точно так же нельзя было угадать, мужчине или женщине он принадлежит, но фразы были иначе построены. Говоривший, в отличие от Йоды, знал язык хорошо. Просто слух и сознание пока еще плохо работали, усваивая слова через раз.

Люк потянулся к Силе.

Пузыри.

Шипение.

Розовая слизь на коже.

Он заставил глаза открыться. Сердце зачастило.

На него смотрела женщина лет семидесяти. Ее морщинистое лицо расплылось в улыбке. Когда-то она была красива; если говорить правду, она до сих пор была очень красива. Волосы ее были белые, точно снег, а глаза — такой яркой синевы, какой он не видел с тех пор, как…

…как…

Память подвела его.

— Не тревожься, — произнесла женщина. — Все будет в порядке.

Из всей ее фразы он разобрал лишь «не», «будет» и «порядке», остальное прочел по губам.

— Не многие выживают после встречи с делателями тумана, а мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-то так вымазался в их слизи, как ты. На тебе живого места не было. Тебе повезло, что у меня есть бакта.

Вот тогда он очнулся. В углу комнаты была установлена бакта-камера, внутри нее еще плавала розоватая слизь. Ничего себе!.. Живучая штука, если не растворилась в бакте.

Комната была забита медицинским оборудованием, принадлежащим явно к различным культурам. Сквозь открытую дверь можно было разглядеть жилую комнату и кухню. Еще одна дверь вела в другое помещение, но была закрыта. Это все, что Люк сумел увидеть, не поворачивая головы. Он все еще ничего не чувствовал. С невероятным усилием он скосил глаза и увидел, что плавает на некотором расстоянии от постели. Воздушная подушка. Он видел такие в имперских госпиталях, но ему ни разу не доводилось полежать на ней. Они предназначались для тяжелых ожоговых пациентов, потерявших большую часть кожи.

Люк попытался поднять руку, чтобы увидеть, в каком она состоянии, но женщина покачала головой.

— Чем больше напрягаешься, тем дольше будешь выздоравливать. Делатели тумана вызывают у своих жертв онемение, оно скоро пройдет. За час, может, меньше. Затем мы сможем поесть. Я боялась кормить тебя, пока ты в таком состоянии. Ты мог поперхнуться.

Странно было слушать, наполовину не слыша слов.

— Я знаю, у тебя масса вопросов. Лучше, если ты пока помолчишь, — женщина взяла кресло, подняла его повыше и уселась. Теперь она оказалась с Люком на одном уровне. — Я отвечу на какие смогу.

Он моргнул, выражая, как надеялся, благодарность.

— Тебе повезло, что я услышала, как ты приземлился. Я надеялась… — она вдруг замолчала, вновь качнула головой, как будто поправляя себя, и заговорила вновь. — Неважно, на что я надеялась. Я пошла посмотреть и увидела делателей тумана, плавающих вокруг корабля. Я собралась уйти, но увидела, как один из них взорвался.

Ее глаза расширились при воспоминании. Люк тоже услышал восхитительный звук. Спасший ему жизнь.

— Хорошая работа, — сказала женщина. — Потом расскажешь, как ты это сделал. Бластером этих тварей не возьмешь.

Слух понемногу возвращался. Люк разбирал все больше слов. Ему показалось, что он почувствовал сквознячок, гладящий ему спину.

— Я пригнулась. Слизь была повсюду. Хорошо, что я находилась далеко, а то меня тоже накрыло бы. Когда я выпрямилась, то увидела тебя.

— Спасибо, — прошептал он. По крайней мере, сделал попытку. Губы не послушались.

— Да не за что. Я бы тебя бросила, если бы на мне не было защитной одежды. Пока бы я за ней бегала, ты бы умер. Удача. Ничего больше.

Она так старалась уйти от признательности, что Люку немедленно захотелось не поверить в «удачу» и расспросить ее подробнее. Позже.

— Ну? Что еще ты хочешь знать? — она нахмурилась, вертя колечко светлого металла на правой руке. — Ты пробыл здесь большую часть дня, твой корабль в порядке. Несколько пятен там, куда попала слизь. И все.

Он прочистил глотку. Ощущения определенно возвращались.

Женщина пожала плечами.

— Ну, и я. Полагаю, ты хочешь знать обо мне, — левой рукой она обвела комнату. — Это все украдено. Империя, уходя, бросила оборудование, я взяла. Давно надо было уехать отсюда, но… — пауза была слишком долгой. Опять она проверяла, что будет говорить, а что нет. — Здесь мой дом. Он ужасен, но это все-таки дом. Нет места прекраснее дома, верно?

Он не знал. Хорошо, что ему не надо было отвечать. Его домом был Татуин, но он никогда туда не вернется. Хотя если бы были живы дядя Оуэн и тетя Беру… Он не знал.

— Полезное оборудование, — сказала женщина. — Я могу позаботиться о себе. Хотя я никогда не ссорилась с делателями тумана. Потому что никогда не видела, чтобы кто-нибудь выжил после столкновения с ними.

Потоки воздуха были теплыми. Именно их он и почувствовал, когда очнулся. Потому что на нем ничего не было надето. Ни штанов, ни рубахи, ни белья, даже одеялом он не был прикрыт. Люк неуклюже заерзал, пытаясь прикрыться руками. Женщина засмеялась.

— Не беспокойся, сынок. Я видела все это раньше, даже более. Мне пришлось раздеть тебя перед тем, как запихнуть в бакту. Я подумала, что время для стыдливости настанет, когда ты выздоровеешь.

Во рту было сухо, как будто он находился в пустыне, а не на планете влажных туманов.

Люк облизал губы.

— Воды… — шепнул он. На этот раз он почувствовал, как губы и язык формируют слово.

— Э-э нет, — ласково отозвалась она. — Только хуже будет. Подожди, когда вернутся ощущения.

Он опять облизал губы. Женщина отмахнулась.

— Поверь мне. Вода вступает в реакцию с ядом делателей тумана. Ты же этого не хочешь?

Вообще-то — хотел. Отчаянно хотел пить, почувствовать во рту вкус влаги. Он вновь потянулся к Силе. Он напрягся так, что…

От кончиков пальцев на ногах, вверх по голеням, к бедрам прокатилась волна боли. Ощущения, напомнил Люк сам себе. Возвращаются ощущения.

— Я прилетел… — кое-как выговорил он.

— Да, я знаю, — кивнула женщина. — И это была не самая умная твоя мысль, знаешь ли. Когда будешь в порядке, ты заберешься в корабль и улетишь домой. К своей семье. Так будет лучше.

— Я ищу кое-кого…

Голос был немощный, тонкий, как у древнего старца.

— Что ж, ты нашел кое-кого, — женщина опустила кресло, встала с него и покрутила переключатели на бакта-камере. — Иногда, — произнесла она, как будто хотела заглушить слова Люка, — мне не хватает дроидов. Но лишь иногда. Как видишь, их тут нет.

Должно быть, она его провоцировала. Избежать общения с дроидами в этой Галактике не просто трудно, а почти невозможно. Разве что поселиться на такой забытой всеми планете, как Мггл.

— Я ищу человека, который жил здесь во времена Империи.

Остатки розовой слизи исчезли из резервуара. Женщина отключила оборудование и ушла в центральную комнату, как будто Люк вообще ничего не сказал.

Скайуокер вздохнул. Ощущения — спина, ноги, лицо. Поработал над грудью и руками. Если бы он закрыл глаза, то почувствовал бы, как покалывает руки, будто он отлежал их. Покалывание поднялось к плечам. Медленно, осторожно он поднял правую руку. Если не считать оставленных слизью следов, блестевших в мерцании панелей, кожа выглядела здоровой. Теперь можно сесть. Он остановил свой порыв, вовремя сообразив, что сначала нужно найти выключатель, иначе он просто свалится с воздушной подушки на пол.

Тумблер оказался внизу, и поворачивать его пришлось с помощью Силы. Люк спланировал на койку и с трудом удержался, чтобы не заорать в полный Голос от боли, впившейся ему в спину. Как будто бы туда воткнули сотни острых длинных иголок.

Он выдержит. Он обязан.

Люк сел. Боль сместилась. Он спустил ноги с койки и увидел собственную одежду, аккуратно сложенную на кресле.

Сверху лежала рукоять лазерного меча.

Люк оделся. Легчайшее прикосновение к коже вызывало мучительную боль. Он выдержит. Женщина сказала, что скоро все пройдет.

Затем он поковылял в центральную комнату.

Женщина сидела на подушках спиной к двери. Возле нее дымилась чашка с горячей жидкостью. Комнату заливал искусственный свет. Окон здесь не было. То есть были, но их затягивали плотные черные полотнища, как будто хозяйка не хотела видеть, что происходит снаружи.

— Я могу ходить, — возвестил Люк, голос сорвался. — Значит ли это, что я могу пить?

Он надеялся, что она рассмеется. Вместо этого она оглянулась. В ярко-синих глазах ее было изумление.

— Тебе не следовало вставать. .Он сумел улыбнуться — чуть-чуть.

— Боль — удивительное ощущение, но, полагаю, она скоро пройдет. Я не сделаю себе хуже, да?

Хозяйка на мгновение замялась, потом покачала головой. Со вздохом поднялась с места.

— Садись, Люк Скайуокер. Я приготовлю поесть.

Он вздрогнул. На ум разом пришли тысячи соображений. Она могла осмотреть его истребитель, она могла узнать его лицо из новостей, она даже могла… Люк подозревал, что ни одно из предположений не окажется правдой.

— Вы знаете, зачем я здесь.

Она кивнула:

— Сын предупредил, что ты прилетишь.

На этот раз он все-таки сел, невзирая на боль, прострелившую тело от ягодиц до груди. Как он сразу не понял! Эти ярко-синие удивительные глаза… Мать Бракисса.

И она спасла ему жизнь.

— Когда-то он вовсе не был плохим, Люк Скайуокер. Поверь мне, не был. Он был смышленым удивительным мальчиком. Он сиял, точно солнышко, — чтобы занять руки, женщина ушла на кухню. Как будто не могла усидеть на месте, рассказывая о сыне. — Озарял мою жизнь. А потом пришли они.

— Империя…

Она кивнула, не глядя.

— Они пришли в мой дом, посмотрели на моего мальчика и придумали, как его использовать. Его. Совсем кроху. Они забрали его у меня.

Люк встал, чтобы утешить ее, но женщина вновь заговорила:

— Они позволили ему навещать меня. Но он больше не улыбался. Никогда. Глаза его погасли, — она включила гидропроцессор. Тот загудел. — Они забрали у него свет, — женщина повернулась, прислонилась к шкафу и посмотрела на Люка. — Ты хотел вернуть его, правда? В твоей школе. Ты пытался вернуть мне моего мальчика.

Люка бил озноб. Империя забрала Бракисса ребенком, распознав в нем талант к управлению Силой. Не удивительно, что Бракисс не сумел посмотреть в лицо самому себе. Боль потери — себя, тепла, доброты — была глубже, чем судил Люк.

— Я пытался, — с запоздалым раскаянием проговорил он. — Поэтому не получилось.

— Он пришел сюда, но не остался, — морщины ее стали глубже. — Он рассказал там, в Империи, что ты сделал, и это снедало его. Никогда раньше я не видела, чтобы он мучился угрызениями совести. Его это злило.

Последнее слово она произнесла совсем тихо. Опасно злить таких людей, как Бракисс. Опасно для жизни.

— Он стал им не нужен. Так что он улетел. Он сказал, что сможет продать свой дар. После этого я ничего о нем не слышала. До недавнего дня. Когда он сообщил, что ты будешь искать его.

Боль затихала. Жажда тоже.

— Он хочет, чтобы ты нашел его, Люк Скайуокер. Я думаю, тебе нужно вернуться домой. Забудь о нем. Ничего хорошего из вашей встречи не выйдет. Все, что было хорошего в моем мальчике, умерло давным-давно.

— Нет, — возразил Люк. — Не умерло. Просто спрятано.

И извлечь на поверхность будет очень сложно. Труднее, чем с кем-нибудь, потому что Бракисс не сам выбрал Темную сторону. Выбор сделали за него до того, как у него появилась первая связная мысль.

— Вы же знаете, где он, ведь знаете?

Женщина наклонила голову.

— Он сказал мне. Он ждет тебя. Но ты — хороший человек, Люк Скайуокер. Я не могу послать тебя к нему. Мой сын хочет убить тебя.

— Я знаю, — откликнулся Люк. — Я и раньше бывал в опасности.

— Не в такой, — сказала хозяйка. — О, Люк Скайуокер, не в такой.

На Скачке-1 всегда можно было отыскать заброшенные помещения. Прежние обитатели оставили их не без причины, и никогда эта причина не была хорошей. Хэн толкнул дверь в комнату, в которой им с Чуи было предназначено жить. Чубакка взвыл.

— Прекрати жаловаться, ты, щетка-переросток. Местной вонью я не распоряжаюсь.

Хэн бросил снаряжение на заплесневелую койку. Желто-зеленая слизь стекала по стенам в специальное отверстие, так что пол был чистый и ровный. Синюшка рассыпалась в уверениях, что это лучшая комната.

Если это лучшая, то худшую он видеть не хотел.

Чубакка ныл и стенал. Потом жалобно завыл.

— Так спи на «Соколе», если тебе там будет удобнее. Самый лучший способ сделать так, чтобы корабль растащили по винтикам, сам знаешь, — Хэн приподнял одеяло. Матрас тоже был покрыт слоем плесени. Идея Чубакки показалась ему более заманчивой.

Чуи заскулил.

— Ага, помню я, как ты спал раньше на «Соколе». Но это было на Скачке-8. А ты помнишь, как я тебя отыскал?

Чубакка замотал косматой башкой и что-то промямлил себе под нос.

— Если бы ты хотел выйти из игры, следовало сделать это задолго до нашего знакомства. Храбриться не надо, — Хэн вздохнул. — Ты прихватил спальный мешок? Все равно я сюда ни за что не лягу.

Чубакка выдернул спальный мешок из узла с пожитками и бросил его на матрас. Койка развалилась. Чуи не стал указывать напарнику на такую безделицу, он просто негромко ворчал. Все равно Хэн не обращал на него никакого внимания. Принципиально. Одна ночь, может, две, и Они улетят. Но на корабле Соло не хотел ночевать тоже из принципа. В частности потому, что контрабандисты считали: охраняемый корабль — ценный корабль. Это во-первых. А во-вторых, и это главное, туда к нему никто не сунется. А раз его прибытие уже стало широко известным фактом, Хэн ожидал занимательных гостей.

— Ладно, Чуи, давай устраиваться.

Некоторое время они устраивались: Хэн по возможности громче разбирал их пожитки, пока Чубакка шарил по углам, разыскивая подслушивающие устройства. Прежде чем перейти к стенам, он отыскал три штуки.

Печально.

Чубакка вымазался в слизи. Пришлось вычесывать напарника. Все равно ему придется самому покопаться в этой мерзости.

— Отлично, мой мальчик, — Хэн кинул Чуи пластиковый пакет.

Некоторое время Чубакка развлекался, хрустя пакетом на разные лады, а Хэн, забравшись на ближайшую койку и прикрыв глаза, погрузил руки в слизь. На ощупь — отвратительно, все равно что ощупывать уару на станции Крейх. Слизь была теплая и очень вонючая; руки будет не отмыть несколько дней, но Хэн все-таки тщательно обыскал стены и потолок. Еще четыре устройства, половина — ржавые.

Он все. равно выдрал их из стены. Потом знаками попросил Чуи отдать ему первые три. Напарник знаками же предложил попрыгать на них для верности. Хэн яростно замотал головой.

Он забросил приборы в соседнюю комнату. Очень уж не хотелось рыться в слизи вторично.

Руки он вымыл в источнике в коридоре, особенно уделяя внимание кончикам пальцев.

А по возвращении обнаружил дверь распахнутой настежь. Рукоять бластера удобно легла в ладонь, и…

В центре комнаты высился Чубакка, целясь из самострела в Селусса. Лапки маленького суллустианина были задраны вверх. В широко распахнутых глазах светился ужас, но стоящие торчком ушки свидетельствовали, что он готов защищаться:

— Хорошая работа, — одобрил Хэн и закрыл за собой дверь. — Знаешь, Селусс, легче всего убить кого-то после того, как жертва уснет. А не до.

Селусс патетически затрещал.

— Ага. Щ-щас. Я поверю в твои добрые намерения только после того, как мой зад перестанет болеть, — Хэн прислонился к двери. — Не хочешь поведать, что ты здесь забыл?

Селусс кивнул. Чирикал он очень быстро, а со времени битвы при Эндоре Хэн основательно подзабыл суллустианский. Он глянул на Чуи. Вуки вообще ничего не понимал.

— До конца повествования я тебя не убью. В твоих же интересах говорить медленнее.

Селусс раздул зоб, выпятив губы. Теперь он говорил медленнее.

Много медленнее.

На этот раз Хэн все понял. Или подумал, что понял.

— Давай проясним, — предложил он. — Джаррил приказал тебе стрелять в меня, как только я прилечу, чтобы все решили, что мы враги, так? Таким образом никто не станет следить за тобой и не увидит, как мы беседуем, так? Чубакка, ты купился?

Чуи некоторое время порычал.

— Язык грубоват, но смысл понятен, — Хэн кивнул. — Это была глупая идея. Попробуй еще разок, Селусс.

Суллустианин сделал шаг вперед. Бластер занял должное место — нацелен прямо в грудь пришельцу, плечо не зажато, палец так и просится спустить курок.

— Стой где стоишь, приятель. Я сегодня какой-то несдержанный.

Селусс застыл на месте, опять задрав вверх руки. И вновь зачирикав — очень медленно. Хэн внимательно его выслушал.

Я так влип, Хэн. Глубоко. По самые уши, сказал Джаррил.

И Селусс подтверждал это заявление на свой манер. Ох, и перепуган же он.

— Так что возят? Имперское оборудование? Вооружение? Проржавевший хлам, собранный джавами на Татуине? — Хэн нахмурился. Какая-то ерунда, особенно, если учитывать названные цены. — Не понимаю, чего вы с Джаррилом жалуетесь, раз срубаете на этом нехилые деньги.

Селусс покосился на Чуи.

Чубакка пожал плечами.

— Лады, согласен, — сообщил Хэн. — Даже за такие деньги умирать не стоит. А с чего ты взял, что смерти связаны именно с этим?

Селусс затараторил так быстро, что Хэн едва успевал понимать. Затем трижды потряс воздетыми руками. Затем застонал.

— Трое ныне покойников говорили об этом? Больше между ними ничего общего нет?

Слабый звук, изданный Селуссом, почти потонул в утробном урчании вуки. Чубакка шагнул было вперед, но Хэн жестом попросил его сдержать эмоции.

— Надеюсь, ты бы так же беспокоился обо мне, если бы я не вернулся к подобного рода занятиям, — Хэн удостоверился, что бластер по-прежнему направлен в сторону Селусса, чуть подправил прицел. — Мне нужно все обдумать.

В основном Селусс подтвердил рассказ Джаррила, но и добавил кое-какие детали. Большая часть населения Хода Контрабандиста загоняла подержанное имперское вооружение по баснословно высокой цене. И Джаррйл, и Селусс на пару утверждали, что кое-кто из-за этого отправился в последний прыжок. Каким образом это связано с нападением на Корускант, Хэн понятия не имел, но был уверен, что связь существует. Просто он ее еще не нашел.

Достоверности прибавлял и тот факт, что Джаррил не вернулся. Как и глупый план Селусса. Джаррил вечно выкидывал подобные штуки, чтобы запутать остальных. Селусс принялся палить в Хэна, чтобы все сочли их врагами и не стали бы подозревать их в сговоре. Любопытный курьез.

Хэн опустил руку с оружием.

Чубакка взвыл.

— Порядок, Чуи. Думаю, этому малышу можно довериться. На данный момент.

Чубакка нехотя опустил самострел, но когтя со спускового крючка не убрал.

— И что, по-твоему, мне делать?

Селусс негромко защебетал.

— А мне кажется, у тебя больше шансов выяснить, кто платит за вооружение…

Селусс, не переставая трещать, покачал головой.

— Возможности? У тебя их больше. Ты общаешься с покупателем. Просто зайди чуть подальше.

Селусс затряс головой, увеличив скорость речи настолько, что Хэн почти перестал понимать его. Почти.

— Те трое пытались выяснить личность покупателя? И все трое мертвы? — Хэн негромко посвистел сквозь зубы. — И Джаррйл тоже пытался докопаться до сути?

Селусс повесил голову. Его щебетание стало совсем тихим, он разве что не заикался.

— Джаррил пришел ко мне, — Хэн вздохнул и опустил пистолет окончательно. А теперь Джаррила нет. Хэну все это очень не понравилось. Если Джаррил погиб из-за того, что пришел к нему, то тот, кто убил Джаррила, теперь будет охотиться за ним. — Великолепно.

Селусс протрещал извинения.

Чубакка помрачнел. Дела обстояли хуже, чем они думали. Гораздо хуже.

— Ладно. Какой у тебя план?

Селусс посмотрел на Чубакку, потом на Хэна. Потом зачирикал.

— У тебя нет плана? — Хэн в раздражении махнул рукой. Суллустианин поспешно пригнулся. Хэна очень удивила подобная реакция, потому что он давно уже снял палец с курка. — У тебя нет плана. Ни у кого нет плана. Как так получается, что ни у кого никогда не бывает плана, а?

Чубакка взревел.

Из-под ближайшей койки зачирикал Селусс.

— Так, по-вашему, у меня должен быть план? Спасибо за доверие, други мои. Чуи, быстренько сообрази нам план действий.

Вуки замотал головой.

— Здорово, — подвел итог Хэн. — Просто здорово. Я прилетаю сюда, чтобы оказать услугу человеку, который просто взял да исчез и не оставил мне плана действий.

Селусс чирикнул.

— Большое спасибо. Но почему-то мне кажется, что дело тут в дурных организаторских способностях Джаррила, а не в его вере в мою гениальность.

А может быть, дело в том, что Джаррил был насмерть перепуган в день взрыва в Сенате? Может быть, он просто не смог ничего спланировать дальше?

Селусс наблюдал за кореллианином, прикрыв лицо затянутыми в перчатки ладонями. Чубакка делал вид, что проверяет свой самострел.

— Разумеется, я придумаю план, — сказал Хэн. — Как всегда.

Чуи заворчал.

— Качества не гарантирую, меховик. Я даже не гарантирую, что все получится. Могу гарантировать только то, что с места мы сдвинемся, — Хэн внимательно посмотрел на собеседников. — Но для начала и это неплохо.