Новое королевство

ЭПИЛОГ

Зеркало в раме из цельного золота было большим и тяжелым. Дубэ возненавидела его с тех самых пор, как впервые увидела этот предмет в комнате.

— Это старое зеркало — свадебный подарок моей матери от одного очень высокопоставленного лица, — объяснил Леарко, полагая, что от этого оно станет девушке гораздо милее.

— Тебе не кажется, что это — плохое предзнаменование? — заметила она.

Принц пожал плечами:

— Мы сами — творцы собственной судьбы. А это — всего лишь зеркало.

Юноша был прав, но Дубэ не привыкла ежедневно видеть его перед собой, в любой момент с готовностью отражавшее ее облик. Она перестала смотреться в зеркало еще в Сельве, с тех пор как убила Горнара: невыносимо лицезреть отражение собственной вины. Это все равно что иметь за спиной притаившееся жуткое чудовище.

И хотя с того времени многое изменилось, неуверенность еще осталась. Дубэ боялась вновь увидеть зверя. Достаточно ли было вмешательства Теаны и Ниал, чтобы окончательно рассеять тени и искоренить из груди так долго висевшее над ней проклятие?

Леарко, целуя девушку в лоб, каждый вечер убеждал ее в том, что это именно так.

Дубэ ценила эту веру, в которой она с каждым днем все больше нуждалась. Но девушка знала, что прошлое не проходит бесследно, чаще всего оно само изживает себя. Никакая победа не бывает окончательной. Зверь не перестал терзать ее: девушка понимала это ночью, когда просыпалась в холодном поту. Ужасный монстр снился ей непрерывно, а вместе с ним в эти ночные кошмары возвращались все убитые когда-то Дубэ люди. Только сейчас, когда чудовище было уже далеко, девушка поняла его истинную сущность.

Зверь представлял собой все то, на что Дубэ никогда бы в жизни не отважилась: с одной стороны, это — жгучее чувство вины, а с другой — мрачная, бурлящая инстинктами сила, которую ей не под силу полностью изгнать из своего сердца.

— Ты знаешь, что у нас общее прошлое. Я также успел отведать крови и ощущаю, как она манит меня. Мы оба не можем освободиться от этого соблазна и вынуждены вечно бороться со своей темной стороной. Но нам по силам справиться с этим, потому что мы не одиноки, — говорил Леарко, смотря ей прямо в глаза. Леарко обладал умением изгонять демонов, и в его присутствии зверь снова прятался.

Но в это утро Дубэ была одна: она не видела Леарко вот уже два дня, и зверь мог затаиться где угодно.

Служанка, открыв окно, прогнала прочь все тени. Чудесный солнечный день наполнил комнату светом.

Затем вошли другие служанки; две из них несли наряд. Новый наряд. Традиция требовала того, чтобы девушка надела платье матери принца, но она вместе с Леарко сожгла его в первую же ночь после своего появления во дворце. Пожелтевшие от времени ажурное шитье и кружево были подхвачены неистовым пламенем, жаждавшим разрушения. Молодые люди сидели обнявшись в том же самом саду, в котором они прежде встречались почти каждый вечер, и глядели на разлетавшиеся из костра искры.

Церемония облачения в одежду была неспешной; длинные волосы Дубэ были уложены в изысканную прическу.

Затем обе служанки, нежно подхватив ее за руки, повели затаившую дыхание девушку к зеркалу. Дубэ шла с закрытыми глазами, со страхом ожидая конца этого сна. Это был самый прекрасный день в ее жизни. А что зверь, неужели он снова выйдет из своего укрытия и вцепится ей в горло? А может, он пойдет с Дубэ до самого алтаря, чтобы затем убить ее?

— Идите же, моя госпожа, не бойтесь… Вы — неотразимы! — сказала одна из служанок.

Дубэ набралась храбрости и открыла глаза.

Перед ней в зеркале стояла девушка, одетая, как будущая королева. Но это — всего лишь девушка, такая же, как и все. Нежный румянец щек, проступивший сквозь плотный слой пудры, смущенное лицо, скрещенные на животе руки. Именно это отражение увидела Дубэ в зеркале. И она нашла его действительно прекрасным. Белое платье, сверкавшая на лбу диадема, окружавшая ее светом, — во всем этом блеске не было места для проклятия. Именно в этот момент Дубэ поняла, что больше никогда не увидит ужасного монстра. Она может жить свободно. Застенчиво улыбнувшись, девушка рукой прикрыла свой рот. Что-то очень детское сквозило в ее улыбке. Дубэ снова стала девочкой, с нетерпением ожидавшей начало лета; она была уверена в том, что первый летний день принесет ей что-то совсем необычное. Это все равно что после продолжительной задержки дыхания набрать воздух полной грудью и продолжить прерванную речь. Она чувствовала в себе легкость: ей удалось наконец освободиться от тяжкого бремени прошлого. А может, она просто встретила человека, который мог разделить эту ношу с ней.

Ее улыбка была такой радостной, что даже служанки, после некоторого смущения, принялись смеяться вместе с ней. Со стороны они были похожи на девушек, только что доверивших друг другу свои тайны.

Дубэ рукой пригладила юбку.

— А теперь пошли, — сказала она, снова приняв серьезный вид.

Дубэ искренне полагала, что после разгрома Гильдии жизнь станет лучше. Освободившись от проклятия, она была уверена, что рядом с Леарко ей станет намного легче. Но вскоре девушка изменила свое мнение.

Самое тяжелое — это снова остаться в одиночестве. Теана и Лонерин продолжили свое дело. Они вложили свою душу и тело в возрождение Всплывшего Мира, с полным правом вступив в ряды Совета Воды. Прихвостни Дохора, обосновавшиеся в прежде подвластных ему землях, подняли головы и принялись сражаться за передел всего, что еще оставалось от былой мечты покойного короля. Междоусобная война длилась целый год, но Дубэ решила остаться в стороне. Она изъявила желание скрыть от всех свою роль в разрушении Гильдии, выдвинув идею о том, что будто бы Сеннар собственной магией вызвал появление ужасного мифологического чудовища, позволившего перевернуть ход сражения. Теана и Лонерин высказались против, а Леарко охотно принял позицию своей возлюбленной.

— А почему ты не говоришь мне, что я должна всем рассказывать о том, что сделала? — как-то вечером спросила Дубэ.

— Потому что знаю, что ты стыдишься этого.

Глаза Дубэ наполнились слезами.

— А что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что живу только благодаря тебе и что Всплывший Мир не мог бы существовать, не принеси ты себя в жертву. Но я прекрасно понимаю твое отвращение.

Принц сразу взял все бразды правления в государстве в свои руки. Он отозвал войска с фронтов и, обсудив условия перемирия с Советом Воды, целый год упорно старался погасить последние очаги военных действий.

В этот период даже в присутствии принца Дубэ ощущала себя полностью отчужденной. С момента падения Гильдии девушка повсюду сопровождала Леарко, ночуя вместе с ним в одной палатке во время боевых походов, а в мирное время — во дворце среди недоброжелательных пересудов двора.

Девушка видела, как Леарко отдавал всего себя на благо Всплывшего Мира, как он расцветал в борьбе за установление такого нелегкого мира, но главное, с каким трепетом он относился к своему делу. Ведь это была его миссия, его способ искупления вины. Дубэ приняла добровольное решение не принимать в этом участия.

А истина заключалась в том, что она не знала, как ей теперь дальше жить. У Леарко было его королевство и война; а что у нее? У нее был только Леарко. Девушка без устали оказывала ему всяческую поддержку, когда тот, уставший и обессиленный, возвращался после очередного собрания во дворце. Но его жизнь целиком заключалась в этом, и никак иначе. А у Дубэ не было возможности проявить себя с тем, чтобы преодолеть тяжкий груз прошлого. Как теперь ей расплачиваться за совершенные ошибки и искупить свою вину?

Теана и Лонерин, решив в скором времени пожениться, почти сразу стали жить вместе. Церемония бракосочетания была очень скромной и проходила под неусыпным взглядом статуи Тенаара, на которого Дубэ смогла наконец смотреть без страха и подозрений.

Затем однажды Леарко решил выяснить ее намерения.

— Ты уже знаешь, чем будешь заниматься? — спросил он. — Я хочу сказать, что наконец в этом мире наступил покой…

Девушка пожала плечами.

— И не говори мне, что ты не думала об этом, потому что я знаю, что это не так. Тебе плохо, ты очень переживаешь — я слишком хорошо это понимаю.

Дубэ не ответила, тогда принц продолжил:

— Первое, что я сделаю, когда закончится война, — взойду на престол. Я уступлю власть Совету Сановных Лиц, если на то будет их воля. К этому моменту я предоставлю каждому народу право избрать своего собственного правителя.

— Как Наммен, — с улыбкой произнесла Дубэ.

— Как Наммен, — серьезно подтвердил Леарко. — И в тот же день я женюсь на тебе.

Сердце Дубэ взволнованно забилось. Он знала, что он не шутил.

— Я полагаю, что это именно тот ответ, которого ты ждешь. Я не хочу, чтобы ты была моей любовницей, а люди, когда ты идешь по коридору, ехидно шептались за твоей спиной.

Дубэ испуганно посмотрела по сторонам:

— Нам и так хорошо вместе, я…

— Ты чувствуешь свою бесполезность, не находишь себе места в этом новом мире и не понимаешь своей роли в нем. Ты разрушила Гильдию, но теперь пришла пора созидания.

Дубэ почувствовала, как на ее глазах выступили слезы. Она была не способна что-либо возразить.

— Ответ таков: ты станешь королевой, и мы будем править вместе.

— Но я не могу, я же была убийцей.

— И я был им и все еще продолжаю убивать на войне. Ты действительно продолжаешь верить в то, что ты хуже меня? Помни, что у нас одинаковые грехи, — сказал Леарко, взяв девушку за руки.

Слезы медленно катились по ее щекам.

— Я толком не знаю, что мне с собой-то делать, как же я смогу управлять целым народом?

— Думаешь, что государству нужна только уверенность? Полагаешь, что хороший король только тот, кто никогда не сомневается? Я, наоборот, считаю, что нет лучшего правителя, чем тот, который хорошо знает, что такое страдания и что такое грех. Король и его народ, шагая бок о бок, вместе ищут один путь. А именно этого тебе и не хватает. Ты спасла меня, теперь пришла пора спасать и мой народ.

— Я не могу, — настаивала Дубэ. — Не могу.

Затем последовали долгие дни, полные неясности и мучительных сомнений. Леарко неожиданно отдалился, и Дубэ поняла, что теперь она стоит перед необходимостью принятия решения, и сделать это следует без посторонней помощи.

Во время путешествия в Неведомые Земли она научилась жить с верой; рядом с Леарко она узнала, что такое будущее, и ей захотелось его иметь. Теперь Дубэ предстояло самой идти навстречу своему выбору. Готова ли она действовать самостоятельно?

Но почему быть королевой — значит не рассчитывать больше ни на чью помощь и, стоя у штурвала корабля, в одиночку вести за собой других? Не будучи утешенной самой, она должна была сама стать утешением; не будучи дочерью, она должна стать матерью. Тогда Дубэ поняла, что дело было не только в ее взаимоотношениях с миром, но в Леарко.

До сих пор она чувствовала его полную поддержку. Совершенное ею жертвоприношение в Доме Гильдии было всего лишь доказательством любви девушки к принцу. Но разве она не делала то же самое для Сарнека? Разве она не искала для себя спасительного якоря? Леарко стал значить для нее гораздо больше. Он был ее другом, с которым можно было поделиться всем наболевшим. Пришло время отдавать долги.

Дубэ пошла на могилу Идо. Никаких величественных гробниц и монументов. Только голая плита, на которой какой-то загадочный посетитель всегда оставлял свежие цветы.

Девушка не была с ним близко знакома, но ей никогда не забыть их краткой беседы в стенах дворца в Лаодамее. Гном первым оказал ей доверие, поэтому его смерть оставила неизъяснимую пустоту в ее сердце, грустное сожаление о том, чего уже больше нет.

Бросив взгляд на плиту, она вспомнила про вопрос, который Идо задал ей после ее возвращения из Неведомых Земель. Тогда она пришла к нему, чтобы высказать свое намерение покончить с Дохором.

«Ты нашла то, что искала?»

Девушка закрыла глаза и прислушалась к своему сердцу. Она подумала о прошлом, настоящем и будущем. И Дубэ нашла ответ.

На могилу она положила всего один цветок, полевую ромашку, сорванную ею по дороге.

— Спасибо, — сказал она, улыбаясь, и пошла навстречу своему выбору.

Едва королевская чета показалась из-за парапета, собравшаяся в саду толпа зрителей разразилась громкими аплодисментами. Дубэ подумала о том, что некогда Дохор именно здесь отметил свой триумф. Убийство Неора в соответствии с его намерениями послужило поводом для расправы над своими внутренними врагами. Однако вопреки всему это событие стало началом его конца.

Девушка, просияв от радости, сжала руку мужа. Леарко посмотрел на нее и, ответив на ее пожатие, сделал шаг вперед. Дубэ чуть поодаль наблюдала за толпой. Жизни этих людей теперь зависели и от нее. Она почувствовала, как страх сковал ее тело. До этого момента Дубэ думала только о себе. Способна ли она распоряжаться жизнями стольких людей? Вцепившись еще сильнее в руку мужа, она с гордостью встала возле него. Этим утром она дала свое согласие стать королевой. Теперь она не должна бояться и отступать назад. Девушка с уверенностью посмотрела вперед. Прежде чем начать приветственную речь, Леарко улыбнулся жене.

— Я счастлив, что в такой радостный момент вы присутствуете здесь вместе со мной. За эти месяцы нам пришлось пройти через суровые испытания, но теперь мы вправе наконец сказать, что мы победили. Гильдии больше нет, ведутся переговоры о заключении перемирия с Землей Огня. Это — начало новой эры, время создания нового королевства. А еще у нас новая королева, — продолжая улыбаться произнес Леарко.

Дубэ почувствовала некоторую неловкость от стольких направленных на нее взглядов.

Затем Леарко снова принял серьезный вид.

— Многие полагали, что я, преследуя цели моего отца, создам искусственное объединение. Но эта идея стара. В недалеком прошлом многие были убеждены и до сих пор считают, что различие ведет к раздору, существование многих королевств с независимым управлением приведет к хаосу. Лучше иметь одного короля, который, возможно, железным кулаком и страхом в угоду себе заставил бы столь неоднородный хор петь в один голос.

Над аудиторией повисла напряженная тишина.

— Но я так не думаю. Мы все, люди, нимфы, гномы, — жители одного мира, вне зависимости от того, живем ли мы под покровом вечной ночи либо рождаемся и умираем, вдыхая аромат морской соли. Я уважаю стремление к независимости создателей наскальных городов, ценю неукротимый дух жителей городов-крепостей. Именно поэтому я не хочу привести наш самый ценный дар — наше разнообразие — к некоему фиктивному стерильному объединению. В истории уже был великий король, который указал нам путь, и я намерен следовать его примеру.

Леарко замолчал на мгновение, и Дубэ обернулась к нему с одобрительной улыбкой.

— Каждый народ изберет своего правителя и свою форму управления в государстве. Будет восстановлена работа двух Советов. А тем, кто утверждает, что эти учреждения уже потерпели неудачу в прошлом, отвечу, что для поддержания мира нельзя терять бдительность. Война — вовсе не дело случая. Война начинается тогда, когда мы всерьез перестаем думать о мире. Я верю во Всплывший Мир, в народы, его населяющие. Считаю, что нам по силам выучиться на ошибках прошлого и быть готовыми прислушиваться к самим себе. По этой причине я оставил за собой только владения моих предков, Землю Солнца; сегодня вы стали очевидцами коронации меня моим народом, Советом, который был избран этим самым народом.

Присутствующие замерли в восхищении. Дубэ была растрогана до глубины души.

— Может, это — просто моя мечта, — продолжил Леарко. — Возможно, что та готовность, которую я вижу у жителей Всплывшего Мира, еще далека от совершенства. Но я чувствую, что рано или поздно этому суждено осуществиться. И даже если еще не пробил час, все равно есть цель, в которую стоит верить и за которую я намерен бороться и дальше. Ради этой мечты стоит жить и умирать.

Леарко перевел дыхание.

— А теперь пришло время для веселья. Один человек, внесший свой вклад в наше всеобщее спасение и чьи слова переживут его в веках, сказал однажды, что жизнь — это круг, в котором время страданий сменяется временем веселья. Затем вновь приходит черед испытаний — вечный круговорот, составляющий суть всего живого. Тем не менее пришла пора для радости, для наслаждения этим мгновением счастья, для его сохранения и поддержания. Мы никогда не забудем этого знаменательного дня. Память о нем поможет нам в будущем, когда снова потребуется отстаивать мир на земле.

Вновь избранный король поднял руку в знак приветствия; присутствующие зрители громом аплодисментов встретили его обращение.

Дубэ, забыв об этикете, отпустила руку Леарко и, обняв мужа, крепко прижалась к нему. Как долго это все продлится? Никто не может ответить на этот вопрос. Сегодня эти люди боготворят Леарко, а завтра, быть может, они снова почувствуют мрачный зов войны. Впрочем, даже ей продолжает сниться зверь. Но теперь есть уверенность, и они будут бороться. Они не допустят, чтобы мечта о справедливом мире была задушена чьей-то жаждой крови.

Леарко обнял ее за плечи, и тогда она поняла, что им удастся достичь своей цели. Их не остановит и тысяча препятствий. Она готова стать королевой.