Новичок

Глава 7

Крымская погода безветренна и безоблачна. Жара стоит такая, что хочется только одного — спрятаться в тенёк, а лучше сразу в ванну, наполненную льдом. Но нет, мы уже больше часа тащимся по местным дорогам в сторону одной из ведомственных баз отдыха, на которой и будут проходить наши сборы. Раз мы «Автомобилист», то и шефствует над нами министерство путей сообщения.

Хотя нам еще хорошо, Икарус 250, который ждал на выходе из Симферопольского аэровокзала был с затемненными окнами и, хоть и шумным, но всё ж таки работающим кондиционером.

Как на этом палящем солнце чувствовали себя пассажиры обычных советских автобусов, легковушек или водители грузовиков, не хотелось даже и думать.

Наконец, автобус подъехал к какому-то шлагбауму и через несколько минут затормозил возле трехэтажного здания, похожего на гостиницу, Собственно это и была гостиница, как потом оказалось.

Потом водитель открыл нам багажные отделения, и мы, скоро разобрав вещи, дружной гурьбой направились в холл гостиницы.

Там администраторы команды раздали нам ключи от номеров, мне достался трехместный с Виноградовым и Мухиным, не иначе Асташев специально поселил в одной комнате всех троих. А потом, когда суета после прибытия прошла, мы собрались в небольшом конференц зале, во всяком случае я бы назвал его так.

— Итак, товарищи игроки, тренер, медицина и обслуживающий персонал, — начал свою речь Александр Александрович, — мы с вами приехали в Крым на сборы, а не на отдых. Хочу чтобы вы это понимали. И это касается всех! Алкоголь на территории базы запрещен также для всех, игрокам распитие грозит отчислением из команды, а всем остальным сначала выговором, а потом увольнением. Еще раз повторюсь. Это не отпуск, а важнейшая часть подготовки к сезону. У нас она и так проходит не так, как мы планировали, так что попрошу вас подойти к ней ответственно. Все всё поняли?

Когда в ответ раздался, а потом и стих утвердительный шум из нескольких десятков голосов, Асташев продолжил:

— На время сборов у нас запланированы две контрольные игры с командами высшей лиги. Обе пройдут в Донецке на льду тамошнего дворца спорта «Дружба». Первая игра у нас будет со «Спартаком», а вторая с «Крыльями советов». Домой, в Свердловск, мы вернемся восьмого сентября. На этом всё, товарищи. Сейчас у нас обед, потом тихий час и в шестнадцать ноль-ноль первая тренировка.

— Илья, — спросил я у Бякина, когда мы с ним оказались на раздаче в столовой гостиницы, он сам попросил меня не называть его по имени отчеству, так что, несмотря на нашу, пусть и небольшую, разницу в возрасте, теперь мы с ним были на ты, — я правильно понимаю, что лёд мы увидим всего два раза за двадцать дней?

— Верно, маленькие радости крымских сборов. Почему-то очень многие тренеры тащат команды сюда, хотя играть в хоккей тут просто негде. Не понимаю зачем это надо, лучше бы в Свердловске это время провели.

— Вот сразу видно, товарищ Бякин, что вы не до конца понимаете как устроен тренировочный процесс и подготовка к сезону, — вклинился в разговор невесть как оказавшийся рядом с нами высокий и худой как палка мужик, наш новый тренер по ОФП, Балабанов Олег Витальевич, — мы вас как следует загрузим на этих сборах, потом уже в Свердловске игроки восстановятся и к первому матчу будут свежими как огурчик и полными сил.

Ну не знаю, я, как и большинство игроков, терпеть не мог все эти тренировки на земле и тесты всех сортов. Из всех не хоккейных тренировок мне нравились только различные командные игры. Футбол или так и не снискавший популярности в России сепак такро, тайский волейбол ногами, который очень здорово развивает координацию и который активно стали применять в тренировочном процессе в НХЛ во второй половине двадцатых годов следующего века. Всё остальное — это сплошная мука.

Особенно беговые нагрузки, которые и составили нашу первую тренировку в Крыму. Сразу после тихого часа мы всей командой направились на гаревые беговые дорожки расположенные рядом с мини стадионом, с небольшими деревянными трибунами и футбольным полем, а также с выгоревшей на жаре травой.

Тренеры во главе с Асташевым расположились в теньке под развесистыми деревьями, а игроки, во главе с Балабановым отправились на дорожки.

— Давайте, товарищи, десять кругов, — объявил он и показал пример побежав впереди.

— Ну началось, — как-то даже траурно произнёс оказавшийся рядом со мной мой тезка Семенов, наш основной вратарь, — вот обязательно нам эти круги проклятые наматывать именно по жаре.

— Семенов, — тут же раздался голос Асташева, — я всё слышу. Меньше болтай, не порть мне молодежь, — вратарь обреченно вздохнул и побежал, как и все мы.

После этой пробежки, которую мы проделали скорее в прогулочном темпе, настал черед челночного бега, а потом еще много различных беговых упражнений. Бег на прямых ногах, спиной вперед, скрестный шаг, многоскоки и подскоки.

А на сладкое, когда уже все были в мыле, еще четыре километра.

— Убил бы этого козла, — сквозь зубы процедил защитник Александр Карцев, один из самых возрастных игроков, ему было уже тридцать три. Серьезный возраст для советского хоккея, — я сейчас сдохну.

В это время длинная цепочка игроков растянулась вдоль всего стадиона, и Балабанов, как и тренерская позиция, оказались на другой стороне футбольного поля.

— Саня, а я тебе сколько раз говорил чтобы ты меньше курил, — откликнулся нападающий Василий Татаринов, в отличии от Карцева, на которого было больно смотреть, он держался молодцом, хотя всего на год моложе.

— Да пошёл ты Вася, сам знаешь куда, — прохрипел Карцев, — сам то дымишь как паровоз.

— А я не ты, на меня курево почему-то меньше влияет.

Слушая, как препираются мои партнеры по команде, я удивлялся тому как сильно изменился спорт высших достижений за какие-то полвека.

В тридцатых годах следующего века было немыслимо, чтобы спортсмены себя травили чем-то подобным никотину или неумеренно употребляли алкоголь, что сейчас практически в порядке вещей. За время нашего полёта из Свердловска я вдоволь наслушался о вечном конкуренте хоккея — футболе и про нравы царящие там. Как-никак все мы варились сейчас в одном большом котле под названием советский спорт, и его знаковые персоны были у всех на слуху.

Из всего услышанного мне больше всего запомнилось то, что я узнал о Федоре Черенкове, звезде московского Спартака, который со слов моих партнеров отличался невероятным талантом, и при этом такой же невероятной любовью к выпивке.

— … Да не сыграет Черенок на чемпионате Европы, если наши туда отберутся, конечно. Его Лобановский просто не возьмёт. Ему нужны двужильные, типа того же Заварова или Литовченко. А Черенков пьёт как не в себя, и физика у него никакая, — говорил Игорь Лукиянов сидевшему рядом с ним Мартьянову.

— Илья, если ты не разбираешься то лучше помолчи, все знают что у Черенкова проблемы с головой. Он то играет, то в психушке лечится. От этого и все беды. Но ты прав, Лобановский его, конечно, в команду не возьмет.

— Но то что он пьёт, это факт? — не унимался Лукиянов.

— Ну факт, да…

В общем, странное дело. Вроде бы эти люди должны понимать что здоровье это, вместе с талантом, их главный актив, но нет. Пускаются во все тяжкие.

Я в очередной раз сам себе дал обещание в любом случае не вступать на эту дорожку, что бы не случилось. В конце концов оторваться можно будет после окончания игровой карьеры.

Она же короткая, на самом деле. Даже если мне повезет и всё пойдет как надо, я буду играть в хоккей еще лет двадцать, максимум двадцать пять. И за это время надо успеть обеспечить не только себя.

После ужина у нас состоялась вторая за день тренировка, на сей раз не на стадионе, а в зале. И она была уже повеселее. Минимум упражнений на выносливость, а вместо них гандбол.

Асташев оказался большим поклонником включения игровых видов спорта в тренировочный процесс. И именно потому, что они улучшают командное взаимодействие и, как будут говорить в будущем, внутрикомандную химию. Всё-таки для нас это в большей степени способ расслабиться. Ну и то, что в играх отличных от хоккея зачастую задействованы совсем другие группы мышц или они, мышцы, хотя бы работают совсем в другом режиме, чем когда мы на льду.

Всё это важно и очень полезно…

Первая половина сборов пролетела как будто и не было её, за это время нам дали всего два выходных, которые мы с подачи Асташева провели в «общекомандных мероприятиях не связанных с тренировками».

За этим громоздким словосочетанием скрывались сначала старт парусной регаты в Севастополе, которая была тренировочной перед чемпионатом страны, её мы совместили с экскурсией по городу, а вечером Асташев каким-то чудом договорился с яхтсменами, и нас как следует прокатили на маленьких, но юрких парусных суденышках.

Это было моё самое яркое вне хоккейное впечатление, с тех пор как я попал в это время.

Соленые брызги Черного моря в лицо, ветер, парус над головой и девушки.

Мне с Женей Мухиным повезло, и нас пассажирами взял к себе на борт чисто женский экипаж. Один из немногих во всем Союзе.

Галя, Инна и Юля, как они представились, были очаровательны. Настолько что мне один раз даже пришлось отвернуться, чтобы скрыть реакцию молодого организма на красивых женщин. Всё таки нынешнему мне всего лишь шестнадцать, и девушки у Саши Семенова еще не было.

Ну а вторым мероприятием стало посещение ялтинского дендрария, или по официальному Никитского ботанического сада. Честно сказать, этот сад стал для меня большим сюрпризом. Я никак не ожидал увидеть в Советском Союзе такое буйство совершенно нетипичных растений.

Но что поделать, видимо такова судьба большинства спортсменов высших достижений. Спорт, соревнования и тренировки, отнимают у нас слишком много времени для того, чтобы получилось стать по настоящему разносторонней личностью.

Да, среди нас встречаются и настоящие интеллектуалы, как без них, но в основной своей массе спортсмены за пределами своей компетенции очень ограничены.

Эта мысль пронеслась в моей голове с такой яркостью, что я твердо решил брать пример с лучших и посвящать хотя бы часть свободного времени самообразованию. В конце концов это будет полезно и в после хоккейной жизни, которую я хотел посвятить не только трате честно заработанных денег, но и чему-то полезному.

Ну а потом настало двадцать пятое августа, и мы, погрузившись во всё тот же красный Икарус, отправились в Симферопольский аэропорт.

Час на автобусе, потом еще час на Ту-154, интересном, но громком самолете с тремя двигателями в хвосте фюзеляжа, и вот мы в Донецке.

Где мы провели два дня за ледовыми тренировками и вечером двадцать восьмого августа вышли на лёд местного дворца спорта «Дружба».

Донецк, СССР, дворец спорта Дружба. Контрольная игра между командами высшей лиги «Автомобилист» Свердловск и «Спартак» Москва. 3856 зрителей.

Хоть эта игра и была контрольной или, как еще такие называют, товарищеской, но разница между местечковыми командами из свердловской области и «Спартаком», занявшим в прошлом розыгрыше шестое место в высшей лиге была огромная.

Совсем другое движение, скорость принятия решений и концентрация.

Сразу видно, что это команда совсем другого уровня по сравнению не только с нашими прошлыми соперниками, но и с самим «Автомобилистом».

Если в высшей лиге чемпионата такой накал борьбы, то нет ничего удивительного в том что моя команда в предыдущем розыгрыше заняла последнее, двенадцатое место, одержав всего три победы при пяти ничьих и пятнадцати поражениях. Да еще и с разгромной разницей заброшенных и пропущенных 57-103.

В первом периоде моя тройка толком не успела ничего сделать, в этот раз мы формально являлись третьим звеном, и у нас было всего четыре смены, две из которых получились очень короткими, буквально по двадцать секунд каждая. Единственным положительным моментом стала моя игра на вбрасываниях, я снова не допустил ни одной ошибки.

Но за эти смены я понял одну очень важную вещь: в высшей лиге чемпионата СССР нельзя играть в полноги. За любые осечки или недоработки я буду моментально наказан.

Особенно в матче с таким противником.

Как-никак, большинство игроков Спартака в разное время играли или играют прямо сейчас в сборных страны, в молодежной или в первой. И среди них есть и чемпионы мира, и чемпионы олимпийских игр, и игроки, имеющие за плечами опыт суперсерий или выступление на Кубке Канады. Нельзя с таким соперником играть спустя рукава, никак нельзя.

К первому перерыву мы горели 0–3, Две шайбы забил Виктор Тюменев, чемпион олимпийских игр и первенства мира, а еще одну совсем молодой защитник Владимир Малахов.

Этого игрока я помнил. В будущем его ждёт долгая и славная хоккейная жизнь, с победами на Олимпийских играх, чемпионатах мира и отличная карьера в НХЛ, вершиной которой станет финал восточной конференции в сезоне 2003–2004. В том самом году, когда моя Тампа выиграла свой первый кубок Стэнли и обыграла на пути к своему триумфу Филадельфию с Малаховым в составе со счетом 4–3 в серии.

— В общем так, дорогие товарищи игроки, — обратился к нам Асташев в перерыве, — я вами недоволен. Очень сильно недоволен. Понятное дело что у вас сейчас ноги чугунные на фоне нагрузок, но это не оправдание, у них тоже! Думайте быстрее, какого хрена вы так долго возитесь с шайбой? Три-четыре, пять касаний прежде чем принять решение. Это много! Непозволительно много! Играйте быстрее!

Дима, Попов. Ты какого черта завозился с шайбой в углу, когда нам первый гол забили? Не знаешь что с ней делать и видишь что тебя накрывают? Так выбрось её из зоны! Проброс и вбрасывание в нашей зоне это в любом случае лучше чем то, что ты сделал. Завозился, растерялся, попал под силовой а потом пас и гол.

Играйте быстрее, я еще раз вам говорю. И не бойтесь упрощать вашу игру. Не надо мудрить! Все меня поняли?

— Мы поняли, Александр Александрович, — ответил за всех капитан команды Кутергин.

— Хорошо. Теперь к нашему пионеротряду и его вожаку. Семенов, хватит сопли жевать. Ты что-то слишком задумчивый и медленный был. А через это всё звено как вареное играло. Ты можешь лучше и намного. Соберись и играй. Нечего их бояться и перестраховываться. Иногда можно и нужно рисковать.

Ну рисковать так рисковать. Сами напросились.

На часах 2:11 и вбрасывание в средней зоне. Один из игроков Спартака поторопился и залез во вне игры. Асташев посмотрел на меня и коротко бросил.

— Лукиянов, Семенов, Виноградов, на лёд!

Я вслед за своими партнерами выскочил на площадку и занял место в левом круге вбрасывания. Пара секунд и игра возобновилась.

Я снова выиграл вбрасывание и отбросил шайбу Каменскому, а он отдал Виноградову, но тот, едва получив её, тут же потерял, его обокрал нападающий Спартака, Виталий Прохоров. Который тут же вошёл в зону.

Я бросился исправлять ошибку Стаса, но Прохоров успел отдать передачу в центр нашей зоны раньше, чем я его накрыл.

Получивший передачу спартаковец обыграл Лукиянова и бросил.

Вернее попытался. Его клюшка предательски сломалась и, вместо молодецкого щелчка, шайба еле-еле заскользила по льду.

Её тут же подхватил Карцев, мгновенно оценил ситуацию и дал мне на ход, под чужую синюю линию.

Я же рванул что было сил, оторвался от мешавшего мне Прохорова и выкатился один на один с вратарем Спартака.

Времени у меня оказалось предостаточно, так что я притормозил перед самым пятачком, а потом несколькими быстрыми движениями разложил Сергея Голошумова на льду и издевательски послал шайбу в ворота над лежащим передо мной вратарем.

А потом попал в объятья игроков «Автомобилиста». Наша первая шайба получилась в некоторой степени курьезной, её соавтором стала сломанная клюшка, но везение такая же часть игры как и всё остальное.

До конца второго периода пять минут. Мы со «Спартаком» обменялись заброшенными шайбами, и пора снова выйти на лёд.

Мы сменились по ходу матча, Илья Бякин расчетливо подержал шайбу за нашими воротами и дал нападающим необходимое время.

Пас на Мухина. Женя выводит шайбу в среднюю зону, а потом отдаёт за спину на набравшего ход Игоря Лукиянова.

Тот входит в зону Спартака, оглядывается по сторонам и отдаёт пас за ворота Спартака. Где шайбу принимаю я.

Доля секунды на принятие решения, и я, не глядя, отдаю пас назад, туда, где по моим ощущениям должен быть сейчас Стас.

Чутье не подвело, и мой правый крайний в касание бросает с кистей.

Голошумов отбивает, но на добивании первый Лукиянов, и он забивает!

— Это было очень хорошо! — склонившись между мной и Игорем говорит Асташев, когда мы оказались на скамейке, — отличный пас Саша. И Игорь, отличная игра на добивании. Молодцы!

Середина третьего периода. Только что защитник «Спартака» сыграл высоко поднятой клюшкой и мы в большинстве.

Я встаю на точку, обыгрываю своего оппонента, и шайба оказывается у нашего защитника, Игоря Мартемьянова. Тот отдаёт её на право, Кутергину который на позиции четвертого нападающего. Тот подкатывается на пару метров, а мы с Лукияновым создаём трафик перед воротами, перекрывая вратарю обзор.

Кутергин замахивается, нападающий Спартака ложится под шайбу, но замах ложный, и Виктор отдаёт обратный пас на Мартемьянова.

Бросок и… перекладина! Как же обидно!

Шайба улетела в заградительную сетку, и судьи вынесли вбрасывание в среднюю зону. Наша спецбригада провела на льду всего секунд двадцать, так что Асташев не стал нас менять, и я снова встаю на точку.

Вбрасывание, шайба у Кутергина, тот отдаёт на Лукиянова, и мы входим в зону.

Игорь держит её у себя несколько секунд, а потом набрасывает на ворота. Я опережаю защитников, подставляю клюшку и очередное попадание в перекладину! Ну что за невезение.

Игра в итоге закончилась со счетом 3–5, мы проиграли но остались довольными. Если бы не провальный первый период, то результат был бы другим. Но, счет на табло.

Потом был полуночный рейс в Симферополь и наш Икарус.

На базу мы попали уже под утро. Сил хватило только на то, чтобы помыться и упасть на кровать.

На утро у нас не было запланированой тренировки, и я надеялся выспаться.

Но нет. С утра меня разбудил один из администраторов команды и сказал, что меня хочет видеть главный тренер.

Пришлось вместо сна приводить себя в порядок и идти в номер гостиницы, который Асташев превратил в тренерский штаб.

Постучав в дверь и услышав разрешение войти я открыл дверь.

Первый раз я видел Асташева таким. На главном тренере буквально лица не было, к тому же он сидел за столом и нервно перебирал бумаги.

Кроме него в комнате находился еще один мужчина, лицо которого показалось мне смутно знакомым.

Я вежливо поздоровался, и Асташев встал из-за своего стола.

— Саша, познакомься с Вячеславом Ивановичем Старшиновым, председателем федерации хоккея РСФСР, — странно, почему он представил этого легендарного игрока именно так, — Вячеслав Иванович был на нашей вчерашней игре и хочет с тобой поговорить.

— Приятно познакомиться, Саша. — сказал мне Старшинов и подал ладонь для рукопожатия, — я очень впечатлен твоей игрой и хочу предложить тебе перейти в «Спартак». Я уверен, что в нем ты сможешь развиваться как хоккеист и попадешь не только в основной состав клуба, но и в молодежную сборную. Что скажешь?

Москва, «Спартак», сборная, промелькнуло в тот момент у меня в голове. Это ли не то к чему я стремлюсь?

Я глубоко вздохнул и ответил…