Новичок

Глава 6

— Садись жонглёр, — сказал мне Кутергин когда я вышел на улицу и подошёл к его машине.

Достаточно большой, кстати, и необычного для этого времени кремового цвета.

Судя по всему это была Волга, вернее, не судя по всему а точно. На капоте я увидел знакомый мне значок. В конце двадцатых годов в Нижнем Новгороде восстановили производство Легковых автомобилей, и «Волга» снова стала узнаваемым брендом на российских просторах.

— Давай-давай, — снова сказал Кутергин, — закидывай свой баул в багажник и поехали. Ты как будто Волги не разу не видел.

— Ну почему, видел, — ответил я когда хлопнул крышкой багажника и сел на сиденье рядом с Кутергиным, — это же двадцать четвертая?

— Верно, она родимая. Машина зверь. Прокачу тебя до твоего Нижнего Тагила с ветерком.

Кутергин медленно выехал за ворота базы «Автомобилиста», а потом дал газу. Стрелка спидометра быстро перевалила за 90 километров в час, и мы поехали в сторону Свердловска, обгоняя попутные легковушки и грузовики.

— Как тебе у нас в команде? — Спросил меня Кутергин когда мы проехали километров десять, — отличается наш «Автомобилист» от твоего «Спутника»?

— Сейчас уже мой не «Спутник», а «Автомобилист», Виктор Александрович, — ответил я, — немного непривычны тренировки, но в целом нормально.

— Нормально? — хохотнув переспросил Кутергин, — пожалуй, ты выбрал верное слово. Именно что нормально. Тебе не тяжело играть? Всё ж таки ты в команде самый молодой.

— Да нет, наверное. Игра-то все равно одна. Десять полевых, два вратаря, шайба и судейская бригада.

Пока мы перебрасывались этими, мало значимыми словами, машина успела разогнаться, и уже на подъезде к Свердловску нас остановил полицейский патруль. Вернее, учитывая то, что я сейчас в СССР тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, это были гаишники.

— Вот черт, никогда они тут не стояли, — чертыхнулся Кутергин, когда его машина остановилась.

Впрочем, ситуация быстро разрешилась.

— Нарушаем, товарищ водитель, — сказал подошедший к нам милиционер, а потом осекся и расплылся в улыбке, — товарищ Кутергин, это же вы? Правда?

— Верно, прошу меня извинить, товарищ старший сержант. Увлекся разговором с нашим юниором и не заметил, что нарушил.

— Ничего страшного, можете ехать. Только можно мне ваш автограф?

— Конечно, — ответил Кутергин и, когда милиционер подал свой блокнот и ручку, размашисто расписался.

— Можете ехать, — сказал служитель закона и улыбнулся, — аккуратней на дороге и удачи в следующем сезоне.

— Спасибо, удача нам понадобится. У «Автомобилиста» большие планы на сезон, приходите на игры и сами всё увидите.

— Непременно. Еще раз хорошей дороги.

Когда патрульная машина скрылась позади, Кутергин обратился ко мне:

— Небольшой плюс от того, что у нас хоккей любят. Не поверишь, у меня лет за пять ни разу проблем с гаишниками не было. Как увидят кого тормознули, так сразу отпускают. Если на наглеть и пьяным не ездить, например, то всё всегда с рук спускают.

За окном в это время показались уже пригороды Свердловска, а потом и улицы этого славного города. Который имел свое очарование, надо признать.

Нет, до той же Москвы или Санкт-Петербурга, вернее, сейчас Ленинграда, он не дотягивал. Но был ухоженным и аккуратным. Плюс небо и воздух вокруг чувствовались по-настоящему чистыми и звенящими, что ли.

Слушая музыку, доносящуюся до нас из автомобильной магнитолы, надо сказать, что не советской, а иностранной, японской «Panasonic», мы проехали через центр города. Никакого Ельцин-центра, снесенного в начале тридцатых годов следующего века тут и близко не было, но и без него Свердловск производил хорошее впечатление. Я пока что мало видел городов в этом времени, но этот мне понравился.

— Ты здорово играешь на вбрасываниях, — нарушил молчание Кутергин, — даже завидно. Откуда ты этого набрался? Другие ребята из «Спутника» не такие ловкие, так что это не работа Прокофьева.

— Даже не знаю. Это как-то само собой получается, — не говорить же ему про мой бэкграунд, — ну и плюс мне всегда очень нравилось работать с шайбой. Жонглировать, — добавил я, вспомнив прилипшее ко мне прозвище, — наверное, это тоже помогает.

Потом мы с ним еще долго говорили про хоккей, и вообще «за жизнь», как говорится. Так что дорога, все сто с лишним километров до Нижнего Тагила, пролетела незаметно.

Кутергин, вообще, за эти несколько часов показался мне абсолютно нормальным мужиком, даже странно, чего он так на меня взъелся поначалу.

Еще утром, да и на тренировке тоже, буквально волком смотрел, а сейчас всё совсем не так.

Дружелюбно и даже с каким-то интересом разговаривает. Как будто подменили человека.

Хотя, я не удивлюсь, что всё это не просто так, и у них с Асташевым был разговор насчет меня. Как-никак Кутергин главная звезда команды, если это слово вообще применимо к игроку советского провинциального клуба. И наверняка какие-то амбиции связанные со спортом у него всё ещё имеются.

— Этот? — спросил меня Виктор Александрович, когда мы остановились возле дома, где жили мои родители.

Благодаря позднему времени на лавочках около подъезда никого не было, хотя обычно они плотно оккупированы живущими здесь пенсионерками, беззлобными в сущности старушками, которые выполняли роль своеобразного видео регистратора, от их бдительного взгляда ничего не могло укрыться.

— Да, спасибо, — ответил я.

— Отлично, давай помогу тебе с твоим барахлом.

Кутергин вышел из машины, открыл багажник и достал мой баул с формой и клюшки.

— Может зайдете попить чаю? — спросил я.

— Да нет, жонглер, поеду домой лучше. До встречи завтра. И давай, не опаздывай, Асташев этого сильно не любит.

— Спасибо, не опоздаю.

— Ну тогда всё, бывай, жонглер.

Кутергин сел вы машину и уехал, а я немного постоял на улице вдыхая ночной воздух. Рядом с домом мама и пара её подружек-соседок разбили несколько клумб, и сейчас аромат от цветов приятно щекотал мне ноздри. Глубоко вдохнув напоследок я взял баул и клюшки и вошёл в подъезд.

Есть в этом что-то жизнеутверждающее, самому таскать своё хоккейное барахло. Сразу чувствуется, что ты молодой и у тебя всё впереди. В будущем я тоже это делал, пока еще был зеленым юниором. Потом, конечно, максимум, что оказывалось у меня в руках, когда я выходил из клубного автобуса — это рюкзак или вообще телефон с наушниками. Всё остальное брали на себя администраторы команды или работники ледовых арен.

Но сейчас шесть лестничных пролетов до квартиры родителей мои и только мои. Ничего страшного, вот еще шестнадцатилетнему и здоровому как бык парню жаловаться на какую-то там сумку.

Несмотря на ночное время родители не спали, уж не знаю почему. Поэтому дверь мне открыли очень быстро. На пороге стоял отец в своих вечных домашних тапочках и серых штанах с футболкой, майки-алкоголички, как называла их мать, отец практически не носил.

— Максим, тебя что из Армии выгнали? — почему-то спросил он удивленно. Какой Максим? Какая армия? Отец, ты вообще о чём?

Видя моё непонимание он засмеялся и продолжил:

— Совсем ты со своим хоккеем закрутился, уже и мамин любимый фильм не помнишь.

Пришлось в ответ только пожать плечами, правда я сделал себе зарубку узнать, что это за фраза и откуда она.

Потом были заполошные объятия с мамой и отцом, а, когда они наконец выпустили меня, то мы долго разговаривали за полуночным чаем с чайным батоном, сливочным маслом и смородиновым вареньем.

После моего рассказа о том, что после этого турнира я уезжаю с командой в Крым, а в сентябре дебютирую в высшей лиге чемпионата СССР, мама тяжело вздохнула, а отец очень выразительно на нее посмотрел.

Видимо у них так и продолжались разговоры о моем будущем, и Клавдия Петровна до сих пор не смирилась с моим выбором.

Отец, наоборот обрадовался и даже, чего я раньше не видел, открыл сервант и, достав оттуда бутылку армянского коньяка, выпил на радостях.

— Вот, мать! — довольно начал он, — а я говорил что будет из Сашки толк. Хоккей его будущее, а не прораб на стройке. А ты не верила.

На этом наши ночные посиделки завершились, и я, немного поворочавшись под храп отца, уснул.

На следующее утро я проснулся и вместе с отцом же и позавтракал. Нам повезло, что у него выдался выходной, так что мы с ним прогулялись по городу, а потом, ровно в 15:00 я был возле ледового дворца спорта и смотрел как паркуется автобус с «Автомобилистом».

Нижний Тагил, Свердловская область, СССР, Ледовый дворец спорта. «Спутник» Нижний Тагил — «Автомобилист» Свердловск. 4200 зрителей.

И снова все билеты на игру «Спутника» проданы. На трибунах негде и яблоку упасть, и где-то там, среди тысяч болельщиков, есть и моя персональная группа поддержки. Родители, несколько друзей семьи и коллеги отца по работе пришли меня поддержать. Если бы не всё произошедшее со мной, то старого Сашу Семенова наверняка бы пришли поддержать его школьные и дворовые друзья, тем более что старый «я» был компанейским парнем.

Но за лето всё изменилось, до старых друзей-товарищей мне сейчас нет никакого дела, как и до бывших партнеров по «Спутнику», ну нет никаких у меня с ними ни общих тем, ни точек соприкосновения.

Перед игрой Асташев выдал свою очередную предматчевую речь, практически ничем не отличающуюся от той, что была до этого. За исключением самых последних слов.

— … И последнее, товарищи. Сегодня мы в игре пробуем новые сочетания как защитников, так и нападающих. В первой паре и первой же спецбригаде у нас сегодня играют Лукиянов — Семенов — Виноградов, а первой парой защиты будут Бякин и Мухин. Я хочу, чтобы вы показали свой максимум сейчас. Не надо делать скидку на уровень соперника. В любом случае первый состав Спутника — это не юниоры, и это не команда из не хоккейного региона нашей страны. Это опытные и крепкие игроки к которым нужно относится соответсвенно, с уважением и серьезностью. Еще раз, мне нужен максимум. Чтобы вы понимали, от этой игры зависит состав на следующий матч и то, в каком составе мы поедем в Крым, а потом начнём чемпионат.

Всё, товарищи. игроки. На лёд!

Да, играть при полных трибунах чертовски приятно. И приятно, что в этом компоненте советский хоккей ничем не уступает канадскому, тут тоже его любят и ходят на юниоров или на игры второй лиги также как и на лигу высшую.

В России, которую я помню, было совсем не так. Пока я еще был юниором и играл в МХЛ, нередко приходилось видеть от силы несколько сотен на трибунах. Огромный и печальный контраст по сравнению с тем, что я вижу сейчас.

Все эти мысли роились у меня в голове во время раскатки, вот вроде бы и надо сосредоточиться на игре, тем более что она очень важна для моих новых партнеров, но нет. Голова не тем забита. Вместо конкретных мыслей и планов я занимаюсь пространными рассуждениями.

Хотя, может это и к лучшему. Это же означает, что мандража никакого нет, и я уверен в себе.

Наконец, раскатка закончилась, и я занял место на точке вбрасывания. Против меня стоял мой тезка Александр Борисов, центр первого звена основной команды Спутника, которую я перепрыгнул и из юниорского состава попал сразу в «Автомобилист».

Судья дал свисток, и игра началась.

Выигрыш вбрасывания стал для меня рутиной, я откинул шайбу Мухину и занял место на синей линии противника. Ближе к левому от меня краю площадки.

Мои партнеры по атакующему звену опустились ниже в нашу зону, за ними ушли их опекуны, а меня остались караулить сразу два защитника, которые выстроились один за другим.

Вроде бы все наши игроки были таким образом закрыты, но вот Бякин остался свободным, хоть и глубже всех в нашей зоне.

Ему Мухин и отдал передачу. Илья прошел чуть вперед, отыгрался с Игорем Лукияновым, тому не давали пройти вперед, но принять шайбу спиной к чужим воротам и дать обратный пас, ничто не мешало, а потом уже шайба оказалась у меня. В самый последний момент я ускорился, и, когда Бякин отдал ее на свободное место, я её подхватил. Защитники, которые меня вроде как караулили, банально проворонили мой рывок, и мы через пас вошли в зону соперника.

Принять-то я принял, а вот сходу бросить мне уже не дали. Не такие уж игроки «Спутника» валенки. Да, они опоздали во время паса, но тот, который должен был страховать, тут же попытался провести силовой прием.

Я успел поднять голову и увидеть, что вся моя пятерка уже в зоне, а затем сильно бросил шайбу вдоль борта, ожидая что её Виноградов примет её за воротами, а потом ушёл от уже бесполезного силового приёма и рванул в центр, на пятачок.

Виноградов из-за ворот отдал на Лукиянова, тот бросил, а я развернувшись подставил клюшку. Вратарь «Спутника» в это время уже вскинул ловушку чтобы поймать шайбу в левом верхнем углу ворот, но она, предательски изменив направление, попала в правый.

Звонкий щелчок шайбы по штанге, а потом красный сигнал за воротами. Есть первая шайба! В первой же смене и всего через двадцать секунд после начала игры.

— Гад ты Сашка, — сказал мне улыбающийся Лукиянов, когда вся наша тройка оказалась на скамейке — отнял у меня гол.

— Да ладно тебе, — улыбнувшись ответил я — там вратарь ловил. И я тебе верну должок.

Следующие четыре смены наше звено отработало в холостую. Тренерский штаб «Спутника» решил именно против нас играть максимально жестко, но при этом собрано. Никаких авантюр, всё супер надёжно. как минимум трое всегда оставались за линией шайбы, чтобы только не пропустить атаку на скорости.

Плюс «Спутник» именно против нас выпускал своих лучших оборонительных форвардов и самых быстрых защитников.

Всё это привело к тому, что пока нас держали за горло, остальные тройки нападения во всю резвились, забив еще дважды и упустив чистый выход один на один.

Отличился Кутергин, который был очень заряжен на эту игру, и Олег Мартьянов, удачно подставивший клюшку перед самым перерывом.

А вот во втором периоде начался наш бенефис.

Тренеры Спутника поняли, что таким образом они может быть и закроют первое и самое молодое звено Автомобилиста, но в итоге всё равно получат полную котомку от других. И у нас появилось больше свободы.

Сначала я выловил обрез в средней зоне и тут же отправил Лукиянова один на один с вратарем, должок как-никак.

Игорь не Стал сближаться и просто сильно бросил. Шайба попала впритирку со штангой и счет стал 0:4.

Потом, буквально в следующей смене, мы с Виноградовым убежали вдвоём против одного защитника, и Стас бросил в касание в ближний угол. Бросил и не попал.

Это было бы обидное попадание если бы не то, что шайба срикошетила об бортик за воротами и легла мне точнехонько на клюшку.

Вратарь «Спутника» в это время уже лежал в другом углу, а защитник, который приехал на помощь попытался меня оттеснить но не смог.

Добивание и счет уже 0–5.

Всего же «Автомобилист» забросил девять шайб. Пять из которых пришлось на моё звено. Четыре шайбы пришлись на игру в равных составах, а последняя для всей команды в большинстве пять на три.

Там всё получилось очень просто и быстро.

Я дежурно выиграл вбрасывание, Шайба попала к Бякину, тот сделал пас вдоль синей линии, и Виноградов, стоящий на позиции защитника, щелкнул что есть силы.

В целом для «Автомобилиста» вообще и для меня в частности получилась очень простая игра.

И очень полезная. Асташев убедился, что сделал правильный выбор, когда стал наигрывать со мной Лукиянова и Виноградова.

Он, не дожидаясь последней игры этого межсезонного турнира, сообщил и Стасу, и Игорю, что они будут играть в следующем сезоне в высшей лиге.

Следующая игра у нас прошла двенадцатого августа в Свердловске. Матч со Ска стал совсем какой-то рутиной. Моё звено забросило три шайбы, я сам сделал 2+2, добавив к двум голам и передаче в равных состав еще одну в большинстве, а уже на следующей день утром мы поехали в аэропорт на рейс в Симферополь.

Впереди нас ждали сборы в Крыму, а потом уже старт в высшей лиге.